Путь в никуда... или Потерянная в звездах (гет)

Туманное утро.

Судьба пишет жизнь

Пальцами тонкими

На запотевшем стекле.

Сырое утро.

Предрассветный сумрак.

И тишина.

Лишь дыхание тихое, мерное.

Улыбка коснулась губ.

Ты – мой Ангел.

Ты навеки мой.

Я медленно встала из-за стола, подошла к кровати, легла на нее. Веки опустились сами собой. Руки дрожат.

Вот, вот здесь, в этой комнате, мы были счастливы. Здесь жила Любовь. Здесь была одна душа на двоих… Не могу, не могу поверить, что он предал. Он не мог предать… Тогда, счастье было так близко, что можно было коснуться его рукой…

А теперь – мне осталась лишь боль.

Я сажусь на кровати, потом медленно встаю. Меня слегка покачивает. Кажется, что все силы кто-то высосал… Чувство полной опустошенности, как будто после укуса вампира. Меня вампиры не кусали, конечно, а если бы и кусали, со мной бы ничего не случилось – я ведь анимаг…

Я подошла к фортепьяно, стоящему в углу, откинула крышку. Мои пальцы скользнули по резьбе на деревянной обшивке инструмента. Я коснулась пальцем одной из клавиш… До… Звук получился громкий, гулкий. Несмотря на то, что последний раз на этом инструменте играли лет 20 назад, он был по-прежнему хорошо настроен.

Пальцы замерли над клавишами. Потом я медленно опустила руки… Мелодия, знакомая мне до последней ноты, заученная наизусть, порождающая вихрь воспоминаний…

Много лет назад, туманным утром, на следующий день после того, как мы приехали из Хогвартса, я встала с кровати, очень осторожно, чтобы, не дай Бог, не потревожить его…

* * *

Миранда села за инструмент, откинула крышку. Пальцы коснулись клавиш… Полилась дивная музыка… Прекрасная и чарующая, как песня феникса…

Он медленно открыл глаза. Ей не надо было для этого оборачиваться, она чувствовала каждое его движение. Он медленно встал с постели…

На ее плечи опустились его руки… Он просто стоял сзади, вдыхал ее запах, впитывал ее тепло и улыбался… Счастливо и тепло, как никогда в жизни…

А она все играла, и играла… Музыка летела куда-то ввысь…

Днем пришло письмо от Ремуса. Он писал, что разыскал подходящий пансионат. И даже забронировал путевки. Оказалось, что на море они поедут совсем скоро – через неделю.

Миранда повернулась к Сириусу:

— Знаешь, мне, похоже, придется съездить к родителям. Во-первых, взять вещи, ну, а во-вторых, сказать им, что меня не будет до конца июня…

— Ты вернешься скоро?

— Конечно… Как только смогу… — Миранда коснулась его губ своими.

Потом она легко встала и направилась в душ.

Через час Сириус закрыл за ней дверь. Он прислонился спиной к двери и сполз по ней на пол. Он расхохотался, как безумный, потом вскочил на ноги и стал носиться по квартире.

— Она теперь моя… Она теперь моя… Моя любимая со мной… — прошептал он, когда присел передохнуть.

Через некоторое время Сириус взялся за уборку. Сказать по правде, уборку можно было с чистой совестью назвать генеральной, потому что Сириус не убирался ох, как давно…

День прошел в радостной суете.

Вечером вернулась Миранда.

Сколько радости было в этих глазах! Два влюбленных взгляда встретились, серо-стальной взгляд Сириуса и сине-голубой Миранды…

— Миранда – значит «чудная»… Ты у меня самая лучшая на свете… Я не отдам тебя никому… Никогда…. Обещаю… — сказал Сириус, прижимая девушку к себе.

* * *

Через неделю Мародеры, весело болтая, ехали в поезде, который мчал их к морю. Миранда сидела напротив Сириуса и смотрела на него. Он писал что-то в небольшой черной книжечке, прядь его длинных волос ниспадала на лицо, весь его сосредоточенный вид казался ей очень милым…

Рядом с Сириусом сидела Джессика Аделас и задумчиво смотрела в окно, на пролетающие мимо деревья и фонарные столбы.

О чем она думала сейчас? Не знал никто. А размышляла она о том, что жизнь не всегда так плоха, как ей кажется. Вот матушка Сириуса Блэка выбрала в качестве жены для сына ее, Джессику Аделас. А Сириус Блэк был самым популярным парнем в школе. Вот девчонки обзавидуются… Конечно, Джессика не могла сказать, что любит Сириуса, но он определенно ей нравился. Да это было бы ненормальным, если бы он не вызывал в ней никаких чувств.

Ремус как всегда один. Он стоял в коридоре, облокотившись на подоконник открытого окна поезда. Ветер трепал его русые волосы. Ремус надеялся таким образом отогнать от себя мрачные мысли, но у него все равно это не получалось… Он думал о том, что быть оборотнем – нелегко. О том, что ему никогда не познать, что такое любовь, семья… Настоящая семья… Родители умерли. Никого не осталось у него в этом мире. Только друзья – Сириус, да Джеймс. Питер? Хм… Что-то подозрительное было в этом щупленьком парнишке. Ремус всегда относился к нему настороженно. Впрочем, как и Сириус. Из их компании только Джеймс относился к Петтигрю с беспечной доверчивостью и милосердием. Он не гнал его прочь, потому что знал, что у Питера нет никого, кроме Мародеров. И Мародеры для него – все. А Джеймс не мог этого у него отнять.

Джеймс ехал с Лили в соседнем купе. Сейчас она сидела у него на коленях, прижавшись к нему. Его пальцы запутались в ее волосах. Он сидел и млел, закрыв глаза.

Миранда продолжала наблюдать за Сириусом. Она жадно ловила каждое его движение… Она смотрела на него, на своего Ангела…