Зеркальное отражение (джен)

Солдон долго поправлял на ухе портативную рацию, только чтобы что-то делать и не смотреть на Лин-То. Привыкнув доверять конкретным менвитам, считаешь их своими, а чужих пугаешься. Впрочем, не было похоже, что Лин-То собирался сделать что-то плохое, он просто вёл вертолёт и совсем на Солдона не смотрел. Тот и сам бы не ответил ему взглядом и старался не отводить глаз от темноты внизу.

Потом Солдон порылся в сумке, проверил, на месте ли резак, и успокоился. Лазером можно будет разрезать камни; кто-то должен их вытаскивать, кто-то ― следить за сводами коридора, кто-то ― делать подпорки. План спасения был примерно готов, и единственным, в чём они были ограничены, оставалось время. Если горы проваливаются на глазах, если завал слишком длинный… Солдону не хотелось об этом думать, он потёр глаза и посмотрел на своё отражение в лобовом стекле. Отражение было измученным и не выспавшимся. Спать не придётся ещё долго…

― Ты бы подремал, лететь ещё прилично, ― сказал в наушнике голос Лин-То. Солдон вздрогнул, обернулся и едва не напоролся на взгляд за стеклом шлема.

― Угу, ― неопределённо сказал он и закрыл глаза. Так опасности было меньше. Он сложил руки на груди, чтобы притвориться спящим, и под ладонь попался мелкий камушек. Лон-Гор зачем-то сунул этот камушек Солдону в нагрудный карман, сказав не расставаться с ним ни на минуту, Солдон не успел даже рассмотреть его.

От напряжения не спалось, к тому же рядом был… не враг, но и не друг. Сейчас Лин-То выполняет приказ командования, а потом придумает что-нибудь от себя и снова превратится в мерзавца. Солдон задумался о том, был ли Лин-То мерзавцем и раньше, и понял, что не знает: они почти не сталкивались друг с другом.

Солдон порылся в кармане; камушек тускло блеснул зелёным.

― У тебя тоже? ― спросил Лин-То.

― Что? ― не понял Солдон. Лин-То выпустил штурвал, свободной рукой выдернул у себя из ворота недлинную цепочку, на которой качнулся изумруд, и снова взял управление.

― Вот. У нас всех такие, ― пояснил он. ― Полковник Джюс велел всем носить. Не знаю, зачем, но догадываюсь.

― И зачем же? ― полюбопытствовал Солдон, едва повернув голову.

― От них что-то меняется в голове, ― медленно сказал Лин-То.

― Это как? ― удивился Солдон. ― И, может, не от них?

― От них, ― заверил Лин-То. ― Уже многие поняли, даже экспериментировали. И самочувствие с ними меняется, и как будто всё вокруг чище и ярче становится. Мы даже стали вести себя не так, как раньше. Вот мне всё время хочется начать тебе выкать. Но это же глупо, правда?

― Не знаю, ― обескураженно ответил Солдон. ― Какая теперь разница?

― Видишь? Я бы раньше даже не подумал спросить, у кого спрашивать-то?

― Может, ты ещё и извиниться хочешь? ― подколол Солдон.

― Может, тебе ещё и контрибуцию выплатить? ― в тон ему ответил Лин-То.

― Я бы не отказался, ― брякнул Солдон, понимая, что зарывается, но не в силах остановиться. Где-то в нём ещё жили ненависть и боль, но сейчас они с Лин-То были в вертолёте одни… Впрочем, не выпустит же он управление надолго! Солдон понял, что пока находится в относительной безопасности.

― Я бы пока не хотел об этом думать, ― ответил Лин-То уже куда серьёзнее.

― То есть ты признаёшь, что виноват и что за порабощение соседей полагается выплачивать контрибуцию и просить прощения? ― спросил Солдон. Было интересно посмотреть на реакцию.

― Сказал же: не хочу об этом думать, ― огрызнулся Лин-То и дёрнул плечом.

― Но ведь придётся.

Лин-То промолчал.

Когда внизу под светлеющим небом показались на тёмной земле огни костров, Солдон понял, что они прибыли. Спускаться из кабины было страшно, упругая земля пока что надёжно держала его на своих ладонях, но он не знал, сколько это продлится.

Хорошо, что вертолётам было где приземлиться. Солдон осматривал окружающее, щурился на огонь. Особенно яркий костёр горел возле тёмного провала у подножия горы, который и был входом в Пещеру.

― Пойдём, ― сказал полковник Джюс, выныривая откуда-то из полумрака, и Солдон, постаравшись отвлечься от дурных мыслей, последовал за ним. Местность представляла собой подобие наспех сооружённого лагеря: на земле лежали брёвна, были сложены инструменты, одеяла.

― Здесь много… ваших? ― спросил Солдон.

― Достаточно, ― откликнулся Джюс. ― Попрятались, трусоваты они немного, но что есть, то есть.

Солдон отметил, что сам Джюс, видимо, совсем не похож на беллиорцев, населяющих эту местность.

Они подошли к костру, который озарял окрестности алыми отблесками. Возле него сидел пожилой беллиорец, он держал на коленях лист бумаги, свернутый в виде свитка. Беллиорец поднялся при их приближении.

― Это Ружеро, глава поселения, ― представил его Джюс. Солдон назвался; а рукопожатие было известно и у беллиорцев. Ружеро рассматривал его с превеликим любопытством и с опаской косился на тёмные силуэты вертолётов, возле которых сновали менвиты, вытаскивая инструмент.

― Я геолог, специалист по пещерам, ― сказал Солдон, всецело погружаясь в дело. ― Есть план коридоров? Сведения о длине завала? Стук изнутри слышно?

Ружеро протянул ему свиток, и Солдон всмотрелся в план при свете костра.

― Ничего не слышно, и про размеры завала мы тоже не знаем, ― сказал Ружеро.

Солдон вспомнил, что эта цивилизация ещё не достигла того же уровня технического прогресса, что и их собственная, и порадовался, что у него в сумке есть инструменты, которые могут помочь.

― Я должен посмотреть, ― сказал он. ― Подпорки, я смотрю, уже приготовили? Держите их поблизости.

― Пойдёмте, ― сказал Ружеро, и они втроём направились ко входу. ― Ваших там сто пятьдесят два, пересчитывал лично, список тоже составил.

― А ваших? ― спросил Солдон.

― Восемьдесят шесть, есть женщины и дети, ― ответил Ружеро, тяжело ступая по камням. ― И неизвестно, что с двумя часовыми, которые стояли глубже в коридоре. Может, успели убежать, может, нет.

Говорил он спокойно и сосредоточенно, невзирая на то, что дело уже явно обернулось трагедией. Солдон оглянулся на спасательный лагерь ― не только из любопытства, сколько для того, чтобы проверить, не преследует ли его кровожадный провал. Но нет. Уже было светло, показалось солнце, которое быстро поднималось в противоположной стороне.

― Смотри, ― сказал полковник Джюс, тронув Ружеро за рукав. Тот тоже обернулся, посмотрел, покачал головой.

― Что-то сдвинулось с места, ― сказал он. ― Похоже, нашей стране пришёл конец… Солнце вон где, где никогда прежде не бывало.

― Конец? ― испугался Солдон. ― Это же не из-за нас, нет?

― Не знаю, ― ответил Джюс. ― Не время сейчас об этом думать, людей нужно спасать. Если магии Гуррикапа конец, то и нам, понятное дело, тоже, тут и говорить нечего.

Солдон расслышал слово «магия», но решил, что ему показалось, а потом понял, что всё правильно. Беллиора была волшебной, в этом ещё предстояло разобраться. Если только всё не закончится раньше, чем они успеют. Вспоминая, он понимал, что мог бы догадаться и раньше. Пропадающие горы и пустыня, странное действие изумрудов, ходячий замок…

Ему пришлось прервать свою мысль: они пришли.

― Осторожно теперь, ― сказал Ружеро и открыл корзину, которая стояла у входа. Корзина была наполнена светящимися шариками. Солдон взял один такой и не смог сразу разобраться, как он работает. Наверное, тоже магия?

Один за другим они нырнули в подземный ход, и Солдон попытался унять колотящееся сердце. Ему казалось, что вот-вот своды коридора рухнут на него, и в который раз он почувствовал хрупкость и беззащитность человека перед слепыми силами природы. Он вспомнил, что там, внизу, ждут помощи двести с лишним человек.

Завал начинался сразу за поворотом. Судя по всему, он уже был отчасти раскопан, под ногами валялась кирка.

― Сколько уже вынесли? ― спросил Солдон. Ружеро показал ему место, где завал начинался. Кивнув, Солдон вытряхнул сумку прямо на пол. Он торопился.

Беллиорцы ни о чём не спрашивали, когда он налеплял на стены, потолок и камни завала сейсмологические датчики, которые, наверное, казались им просто небольшими пластинками. Солдон включил анализатор и распутал наушники. Анализатор он держал на коленях, то и дело проводя пальцем по экрану и запуская все имеющиеся в наличии программы.

― Передайте, чтобы не шумели, не разговаривали, ничего не роняли, ― сказал он, указав на выход. Полковник Джюс бросился выполнять его просьбу. Солдон надел наушники. На экране постепенно прорисовывались очертания коридора. Восемнадцать однотипных датчиков могли дать картинку, достаточную для того, чтобы понять, как действовать. Ружеро, закрывая себе рот рукой, склонялся у Солдона над плечом, и тот представлял, как у беллиорца захватывает дух от инопланетных технологий. Солдон включил звук.

Земля только на первый взгляд казалась безмолвной. На самом деле она говорила на своём языке, нужно было только научиться слушать и расшифровывать. Солдон вывел на экран звуковой график.

― Трещин пока нет, ― сказал он спустя минуту. График дёрнулся, и Солдон подскочил, внимательно глядя на завал. Либо это растрескивались пласты пород, грозя обрушиться, либо… Удар повторился, и через ещё несколько ударов Солдон уверился, что их издают люди. Он протянул Ружеро один наушник, и тот взял едва не с благоговением.

― Но расстояние? ― спросил он, когда понял. ― Ваша машина умеет его определять?

― Рентген ещё не готов, ― сказал Солдон, возвращаясь к изображению коридора. То, что он увидел, ему не понравилось. ― Но уже могу сказать: копаться мы тут будем долго. Особенно крупные куски породы можно разрезать лазером, а вытаскивать, привязав к вертолётам, но…

― Время, ― понял Ружеро. ― У нас мало времени, так? Горы уже тряслись до вашего прибытия.

Анализатор завершил работу, Солдон взглянул на трёхмерную схему, и у него в буквальном смысле опустились руки. Ружеро застонал, и так сообразив: завал на изображении уходил за поворот коридора и продолжался дальше. За поворотом он был раза в два длиннее.

― Мы не успеем, ― убито сказал Солдон. ― Даже если они копают нам навстречу. Это сутки, а горы рушатся уже сейчас…

― Исходим из того, что все уже готовы бежать и собрались в верхних коридорах, ― сказал Ружеро, пытаясь вернуть самообладание.

Пришёл Джюс, окинул их взглядом и сразу сделался мрачнее тучи.

Солдон привалился к стенке коридора, пытаясь сообразить хоть что-нибудь. Холод камня пугал его, светящийся фонарик валялся у ног.

― Тип породы, ― пробормотал Солдон, водя пальцами по экрану. ― Или обходной путь…

― Обходных путей нет, ― сказал Ружеро. ― Здесь и близко…

― Башня, ― сказал Джюс.

― Какая башня? ― уточнил Солдон. Он не видел в округе никакой башни.

― В которую я заключил Страшилу и Дровосека, ― пояснил полковник, и стало ясно, что Солдон вообще о нём ничего не знает, как и о прошлом этой страны, которое, наверное, было весьма бурным. ― Помнишь, Ружеро, Элли и её дядя прошли подземным ходом?

― Нужно немедленно отправить гонца! ― закричал Ружеро. ― Нужно, чтобы кто-то прошёл этим ходом к Пещере и проверил, завален он или нет! Там о нём не знают, он вообще заделан… Мы заделали, когда увидели…

В порыве чувств он сорвал с головы шапку и вытирал ею вспотевший лоб.

― Стойте, ― сказал Солдон и поднялся, мучительно соображая. ― Во-первых, к этой вашей башне можно попасть и по воздуху. Во-вторых, там тоже нужны анализатор и взрывчатка. Анализатор я отдам свой, сам буду подключаться через навигационную систему вертолёта прямо к программам внутри нашего корабля, будет то же самое. Вот что: вам нужен хотя бы ещё один геолог и ещё ― дождаться взрывотехников. Будь под этим коридором пустота, мы бы рванули тут всё по-быстрому, но это твёрдые скальные породы. Пока что будем работать лазером, но проблема в том, что эти камни, возможно, не допускают дальнейших обрушений. Когда мы разберём завал, неизвестно, что будет. Я, конечно, проверю, но шансы невелики.

Беллиорцы кивали, едва ли понимая некоторые его слова.

― Мой полковник! ― сказал Солдон, едва переводя дыхание. ― Прикажите приготовить тросы, чтобы вытаскивать камни. И ещё ― чтобы все были собирались сюда таскать камни, чем больше рук, тем лучше. А теперь выйдите все отсюда.

И он достал из сумки лазерный резак. Вместе с Ружеро и полковником Джюсом он отошёл почти к самому выходу из пещеры и положил резак на камень. Беллиорцы с восхищением смотрели, как из резака вырывается луч, который начинает крошить скальный завал.