Надежда (гет)

Гермиона Грейнджер-Уизли была умна. На протяжении всей ее жизни ей только об этом и твердили. Она знала обо всем, что можно найти в книгах. Если что-то потерялось, она могла это найти.

Даже после окончания школы она не растеряла интеллект. Она сумела научить Гарри Поттера безупречно говорить по-французски, как истинный парижанин, и в довесок накинула жаргон какого-нибудь слесаря.

Она не привыкла ощущать себя глупой. Это случалось так редко, что от одной мысли о такой перспективе ее чуть ли не разбивал паралич.

— Гермиона? — спросил Рон. — Ты в порядке?

— Черт, — замотала головой Гермиона.

— Черт? — У Рона был озабоченный вид. — Что такое? Все идет по плану, разве нет?

Гермиона посмотрела на мужа и вздохнула.

— Скольких девушек Гарри мы одобрили?

— Одну, Джинни.

— Вот именно. — У Гермионы заболела голова. — Мне надо поговорить с Жаном.

— С Жаном? Почему?

— Подумай, Рон. Гарри спросил нас о девушке, которой заинтересовался, и что мы отвечаем?

Рон задумчиво моргнул.

— Мы сказали, что не против.

— С деликатностью быка в магазине фарфоровой посуды. Что подумает Гарри?

— Черт, — ругнулся Рон и побледнел, придя к тому же выводу, что и жена.

— Вот именно, — простонала Гермиона. Она встала, сделала несколько шагов вперед и бросила щепотку порошка в камин. — Жан-Себастьян Делакур.

Появилась лысая голова.

— Дом Делакуров, — сказала она по-французски.

— Могу я поговорить с Жаном? — спросила Гермиона, с легкостью переходя на другой язык.

— Боюсь, он попросил его не тревожить, у него сегодня важный гость.

Гермиона кивнула.

— Можете передать ему, чтобы он связался со мной, как только освободится?

— Передам, — кивнул дворецкий.

Гермиона села, прижимая колени к груди.

— Что случилось? — спросил Рон.

— Жан попросил не беспокоить, пока у него в гостях Гарри. Даже если бы мы послали сову, она долетела бы слишком поздно, — тихо вздохнула она. — Гарри возненавидит нас.

— Пожалуй, об этом стоило задуматься в самом начале, — сухо произнес Рон.

— Но это было идеальным решением всех проблем. Он должен был перестать хандрить, выбраться из дома, сойтись с красивой девушкой, которой не важно, насколько он знаменит. К тому же это спасло бы Габриель!

— И вместо того, чтобы все ему рассказать, мы сманипулировали им, — невозмутимо произнес Рон.

— Как ты можешь так спокойно к этому относиться? — нахмурилась Гермиона.

— Потому, что я предвидел такой исход, — пояснил Рон, направляясь на кухню. И принялся заваривать чай.

— Тогда почему ты ничего не сказал? — крикнула из гостиной Гермиона.

— Я и сказал. — Вернувшись, он протянул ей чашку с чаем. — Но сейчас это обсуждать бессмысленно. Нужно решать проблемы по мере их поступления.

— Гарри возненавидит нас!

— Ненадолго, да. Но мы друзья, так что он простит нас.

— Но я не хочу терять его, пусть даже ненадолго.

— Если хочешь, я скажу, что это была моя идея и ты ничего о ней не знала.

— Ты бы сделал это?

— Ради тебя — да.

Гермиона улыбнулась и поднялась на ноги. Затем подошла к мужу и нежно поцеловала.

— Вот поэтому я за тебя и вышла. И нет, я не дам тебе взять всю вину на себя. Скажу Гарри правду и буду надеяться на его понимание.

Рон обнял ее крепче.

— Кстати, ты не очень-то пытался меня отговорить, Рон.

Посерьезнев, Рон откинулся на спинку стула.

— Ты чаще всего предпочитаешь учиться на своих ошибках. У тебя засядет что-то в голове, дорогая, и уже никому тебя не разубедить, не важно, сколько у человека опыта или знаний. Пока не обожжешься, ты уверена в своей правоте. В данном случае, что бы я ни говорил, толку было бы ноль. Не пойми неправильно, мне нравится Габриель и то, что Гарри воспрянул духом. Мне просто кажется, что было бы лучше ничего не утаивать от него.

Гермиона посмотрела на мужа, в изумлении округлив глаза.

— Ты проделывал подобное много раз, — прошептала она.

— Позволял тебе самой удостовериться в своих ошибках?

Она кивнула.

— В точку.

— Все это время, — пробормотала она, — я считала, что справляюсь с тобой, но нас самом деле ты справлялся со мной.

Рон кивнул.

Она улыбнулась.

— Когда ты успел так поумнеть?

— С кем поведешься, от того и наберешься, — улыбнулся он. — Не переживай насчет Гарри, поговорим с ним вместе, и ты пообещаешь, что это первый и последний раз.

Гермиона энергично закивала.

— Давай где-нибудь поужинаем и приятно проведем время.

— Я люблю тебя, — прошептала Гермиона.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю.

* * *

Гарри взглянул на свою кровать и, задумавшись, нахмурился. Нижнее белье, носки, костюм, джинсы, куртка, смокинг, несколько футболок и плавки — все было аккуратно сложено на кровати рядом с тремя парами ботинок. Он не знал, что еще ему могло понадобиться.

Он упаковал все в сумку, не забывая про советы Гермионы.

Он подошел к зеркалу, одетый в темные брюки и кашемировый свитер. Гарри на автомате коснулся очков, делая их более прозрачными, и подошел к камину.

Он все еще ненавидел путешествовать посредством каминов, но по крайней мере он научился не особо пачкаться. Он накладывал на себя заклинания, одно из которых отталкивало грязь, а другое помогало сохранять равновесие при приземлении.

Обычным людям эти заклинания были не нужны, но Гермиона выяснила, почему Гарри с силой вылетает из камина: каминная сеть работает благодаря собственной магии волшебника, а потому как у Гарри ее было с избытком, то он летел быстрее остальных.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище, — поприветствовал Жан Гарри, появившегося из камина.

— Скромное? — Гарри осмотрел восхитительный интерьер.

Губы Жана дернулись, и он кивнул.

— Да, — самоуничижительно пожал он плечами. — Дамы готовятся к ужину, так что я предлагаю прогуляться вокруг дома.

— Отличная идея. Мне не помешает размяться.

Жан взял сумку Гарри, поставил ее на пол и провел его по длинному, отделанному деревянными панелями коридору. Через большие двойные двери они вышли на просторную каменную террасу.

Они молча направились в сад, перейдя через маленький мостик. Затем Жан остановился и развернулся.

Гарри оглянулся назад и присвистнул.

— Да уж, размеры впечатляют.

— Это четвертый замок, который был построен на этом участке. Мы в сердце департамента Кот-д’Ор, на юге Нормандии. Первые два замка построили бароны Ферте-Фрезнель в десятом веке. Третий носил название «Ле Коломбьер» и был имитацией прежних замков, его построил в 1766 году барон Д’Хериси. А этот замок был построен в 1853 году парижским архитектором по имени Сторес, по совместительству являвшимся инспектором государственных зданий.

— Часть здания мы превратили в отель для маглов, помогает содержать замок.

— Умное решение, — сухо сказал Гарри. — Так комнаты зря не пустуют.

— Согласен, — кивнул Жан. — И так как в нужных местах наложены заклинания, мы не видим и не слышим их. Мы изолированы от них и можем спокойно заниматься своими делами.

Они обошли вокруг замка, Жан по пути заострял внимание на различных деталях. Потом Жан посмотрел на свои часы.

— Ну что, пойдем ужинать?

— Давай.

Вернувшись в замок, они поднялись по широкой лестнице и вошли в столовую.

— Вижу, наши гости прибыли, — отметил Жан, указывая на высокого мужчину с рыжими волосами.

— Билл, — поздоровался Гарри с улыбкой. — Рад видеть тебя. Как ты? Как работа?

— Ух ты. Помедленнее, Гарри. Я не так хорошо говорю по-французски.

— А, прости, — извинился Гарри, переходя на английский. — Не хочешь обратиться к Гермионе? Она может научить.

Билл пожал плечами и протянул руку.

— У некоторых просто нет предрасположенности к языкам, — вздохнул он. — В основном я все понимаю, но когда говорят быстро, я теряюсь.

— Ну, Вильям хотя бы старается, — по-английски произнес Жан.

— Ты знаком с Фредом и Джорджем, — ухмыльнулся он. — Вот уж кто старается. Билл по сравнению с ними филолог.

— Спасибо, — сказал Билл, идеально имитируя тон Жана. — Флёр ждала этого ужина.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Жан. — Мы всегда рады вашим визитам, Вильям.

Билл улыбнулся и кивнул.

— Мы тоже.

Слева открылась дверь, и в комнату величаво вошла француженка средних лет.

— Айми, хочу представить Гарри Поттера. Гарри, это моя жена, Айми.

Гарри подошел к ней и поцеловал протянутую руку.

— Какая честь, мадам, наконец встретить женщину, которая явно виновна в красоте своих дочерей.

Айми приподняла брови и взяла Гарри под руку.

— Пойдем, побеседуем.

Гарри кивнул и прошел с ней к столу, после чего отодвинул ей стул и сел сбоку от нее.

— Какая редкость встретить молодого человека с хорошими манерами.

Гарри смущенно покраснел.

— Не волнуйся, что бы тебе не наговорил Билл, я не кусаюсь.

— Боюсь, Вильям мне о вас не обмолвился ни словом. Зато во время войны ваш муж мог часами рассказывать о вас.

Айми посмотрела на Жана и улыбнулась ему.

— Должна поблагодарить тебя, Гарри, за то, что мой муж вернулся целым и невредимым.

Гарри тихо посмеялся.

— Заслуга не моя, мадам. Жан может сам о себе позаботиться.

— Гарри, — твердо начала она. — Во-первых, зови меня Айми. А во-вторых, если бы ты не остановил того монстра, то, думаю, конечностей у Жана бы поубавилось.

— То были темные времена, — полушепотом сказал Гарри. — Но это все позади. Не думаю, что многим нравится вспоминать о той поре.

Айми кивнула.

— Ты прав, Гарри. Поговорим же о менее грустных вещах. Как думаешь, тебе придется по душе обучать наших учеников квиддичу?

— Меня удивило, как строго они следуют правилам при полете.

— Я слышала то же самое. Габриель рассказала мне, что летала с тобой и была от этого в восторге. Она редко так оживленно говорит о чем-то, не вычитанном в книге.

Гарри огляделся заговорнически по сторонам и наклонился ближе.

— Если честно, у меня на ее счет есть планы, — подмигнул он. — У нее хорошая координация движений и зрение. Я сделаю из нее ловца.

Айми улыбнулась.

— Думаешь, у нее есть большой потенциал?

— Да. Уверен, она пройдет в команду. Для ловца важно как умение держаться на метле, так и сильный дух. Как раз этого не понимали мои соперники в Хогвартсе. Нужно уметь следить за игрой, помогать своей команде и одновременно высматривать снитч, от поимки которого зависит исход матча. Играть ловцом сложнее всего, но восторгаются сильнее всего именно им. У Габриель сильный дух, а всему остальному научить несложно.

— А что ты думаешь о турнире, который задумал Дамблдор?

— Я могу говорить откровенно? — спросил Гарри, губы которого растянулись в улыбке.

Айми наклонилась, ее голубые глаза засверкали.

— Разумеется.

— Если игнорировать подтекст, я считаю, что Хогвартс и Дурмстранг уверены в своей победе над Бомбатоном.

— Правда?

Гарри кивнул.

— Но мы покажем им, что недооценивать соперника не стоит. Я уже примерно знаю, кто из учеников подходит для квиддича, основываясь на их успехах в других видах спорта и физических данных. Если удастся уговорить их играть и научить их нормально летать, то мы удивим немало людей.

— Рада это слышать. Национальная команда позорит Францию, а нам сейчас нужны победы, чтобы ободрить население.

— Не поспорю, — по-английски сказал Жан, сидя во главе стола напротив жены. Бил расположился наискосок от Гарри, оставляя место для Габриель и Флёр.

— Зря, наверное, мы отпустили Флер повидать Габриель перед ужином, — сказал Билл, смотря на свои часы.

— Видимо, еще не скоро наступит тот день, когда мои дочери прибудут на ужин вовремя, — покачала головой Айми. Как и муж, она безупречно владела английским, лишь тень французского акцента. — Когда они вместе, то удивительнейшим образом напрочь забывают о времени.

Рядом с Жаном словно из ниоткуда материализовался дворецкий. Ловкими движениями он открыл бутылку вина и налил немного в бокал Жана.

Гарри восхищенно смотрел, как Жан сначала изучил цвет вина на фоне белой скатерти, а потом поболтал напиток в бокале. Жан посмотрел на Гарри.

— Ты никогда не дегустировал вино?

Гарри помотал головой.

— Я нечасто его пью. Алкоголь плохо сочетается со спортом.

Жан подал знак дворецкому, который грациозно обошел вокруг стола и налил Гарри чуть-чуть вина.

— Дегустация вин — это искусство. Но дело не только во вкусе. Важен также цвет и аромат. Сначала смотрят на само вино, обычно на фоне белой ткани, чтобы легче определить цвет. А он сильно разнится. Белые вина могут быть даже зелеными, желтыми и коричневыми. Как правило, чем насыщеннее цвет, тем старее вино. Хотя коричневый цвет может указывать на то, что вином и собак нельзя поить. Выдержка значительно улучшает красные вина, но портит большинство белых. Цвет красных вин ранжируется от бледно-красного до бордового. Обычно чем выдержаннее вино, тем светлее цвет.

— Наклони стакан и присмотрись. Какой видишь цвет?

— Вроде коричнево-оранжевый, — ответил Гарри.

— Именно, — улыбнулся Жан. — Признак выдержанного вина. У молодого вина был бы фиолетовый оттенок. Теперь повращай бокалом. — Гарри послушался. — Это служит нескольким целям: таким образом высвобождаются молекулы, что усиливает аромат, и еще это позволяет оценить консистенцию. У этого вина, — сказал он, всматриваясь в бокал, — как говорят англичане, «крепкие ноги»: оно гуще и содержание алкоголя в нем выше. Теперь несильно вдохни аромат, чтобы получить первое впечатление, потом сделай вдох поглубже.

Гарри последовал указаниям и немного нахмурился.

— Островатый запах.

Жан кивнул.

— Теперь сделай небольшой глоток.

Гарри поднес бокал ко рту и позволил вину омочить язык, потом проглотил.

— Очень похоже на вино, которое я пил в Бомбатоне. Такое же приятное послевкусие, но это чуть лучше. Оно более… зрелое, что ли.

— Браво, — похлопал Жан. — Оно сделано из винограда того же виноградника, только на десять лет старше. — Он кивнул дворецкому, который наполнил шесть бокалов. — Это отличное вино, Гарри. Одно из лучших. Потом мы с тобой наберемся храбрости и попробуем плохое вино, чтобы ты мог сравнить их.

Гарри усмехнулся и кивнул.

— Будет весело.

Жан содрогнулся.

— Тебе стоит попробовать уксус, который маглы нынче выдают за вино.

— Папа. — Габриель картинно вздохнула, открывая дверь. — Ты хочешь и Гарри заразить своей одержимостью винами?

— Габриель, — строго обратился к ней Жан. — Каждому мужчине надлежит знать разницу между хорошим и плохим вином. Я просто преподал Гарри первый урок.

Гарри и Жан встали, чуть позже поднялся и Билл. Гарри усадил рядом с собой Флёр, а Билл помог Габриель.

— Рада видеть тебя, Флёр, — сказала Айми.

— Взаимно.

— У тебя все еще этот нелепый акцент, — вздохнула Айми.

Флёр пожала плечами и ухмыльнулась.

— Он милый, — сказала она, откидывая волосы назад.

— И раздражающий, — пробормотала Габриель.

— Спиногрызка.

Габриель повернулась к отцу.

— Что мы сегодня будем есть, Папа?

— Антон сегодня постарался на славу, — ответил Жан. — Начнем с Бульона де пуле с трюфелями, потом подадут фуа-гра с цикорием. Затем лобстер тортеллини с травами и винегрет из морепродуктов. Затем в качестве основных блюд — жареное куриное филе и жаркое из ягненка со шпинатом и превосходным тимьяновым соусом. А на десерт яблочный компот, йогурт и шоколадное парфе с ванильным мороженым.

— Вот это да, — присвистнул Гарри.

Жан и Айми оба засмеялись, потом Айми положила руку на предплечье Гарри.

— Ужин, конечно, экстравагантный, но, боюсь, наш повар был несказанно рад, что ему доведется готовить для тебя. У нас язык не поворачивался ему возразить.

Гарри улыбнулся и кивнул.

— Я знаю, ты не любишь пользоваться своей славой, — продолжила Айми, — но ты помог очень многим, так что позволь другим иногда отвечать взаимностью. Это справедливо. Наш повар хотел отблагодарить тебя единственным доступным ему способом — приготовить лучший ужин, на который он способен. Накормить тебя — высшая честь для него.

— Я так об этом не думал, — сказал Гарри, немного удивленный.

Айми улыбнулась.

— Как бы не претила мне выходка мадам Превое, я рада, что твой первый по-настоящему французский ужин будет с нами.

— И уж поверь, — ухмыльнулся Билл, — Антон — мастер своего дела.

Четырьмя часами, семью переменами блюд и тремя бутылками вина позже Гарри согласился с Биллом. Он не помнил, чтобы когда-либо так вкусно ел, в том числе в ресторанах Лондона и столиц других стран во время кубка мира.

* * *

— А могу ли я лично поблагодарить Антона?

Жан улыбнулся.

— Габриель, проводи Гарри на кухню. Потом приходите в гостиную.

— Да, папа. За мной, Гарри. Зайдем на кухню, а затем я покажу тебе замок.

После того как Гарри и Габриель вышли, Айми повернулась к старшей дочери.

— Не оставите ли нас с Жаном наедине на несколько минут?

— Конечно, мама. — Флёр встала. — Билл. — Она протянула ему руку.

Айми подождала, пока они покинут комнату, и посмотрела на мужа.

Жан поерзал на стуле.

— Какой очаровательный благородный молодой человек, — сказала Айми, указывая на дверь.

— Согласен, — осторожно проговорил Жан.

— И почему мы согласились помочь Габриель с ее невероятным планом, путем манипуляций заманили Гарри в ситуацию, в которой он, может, влюбится в нее, а может, и нет? И еще с подстраховкой: ведь если ничего не получится, то ты все расскажешь Гарри.

— Я знаю, что ты не хочешь от него ничего утаивать, но я одного мнения с Габриель: тигры в клетках душевно изувечены.

— Мне кажется, ты недооцениваешь его, — тихо вздохнула она. — Ты в самом деле веришь, что лучшего пути нет?

— Лучшего с точки зрения интересов Габриель — нет.

— Это касается не только ее.

— Знаю, знаю. Я и забыл, что Гарри вмиг завоевывает симпатию человека.

— Или насколько глупа была Габриель, — понуро добавила Айми. — Несмотря на все наши предостережения, она все равно спарилась с Гарри, когда ей всего-то было восемь лет.

— Айми, — тихо сказал Жан, — это в прошлом. Мы не можем этого изменить.

— А ты и не хочешь ничего менять, Жан-Себастьян Делакур. Ты хочешь заполучить его как зятя, разве не так? Я слишком хорошо знаю тебя, такое от меня не скроешь. Почему?

— Политика тут не при чем, — тут же ответил Жан, доказывая, что кое-чему научился за годы брака. — Каждый отец хочет, чтобы у его дочери был замечательный муж. В мире осталось не так много рыцарей, а я хочу лучшего из них для своей дочери.

— Она вертит тобой как хочет, — с улыбкой отметила Айми.

— Она вся в мать, — ответил Жан. — Умна, красива и упряма как бык.

Айми засмеялась.

— И правда, — признала она. — Мы с ней далеко не всегда ладим.

— Чему несказанно рад один продавец ваз, — ухмыльнулся Жан.

— Мерзавец. Я не стану ставить палки тебе в колеса и искренне надеюсь, что ты не ошибаешься. Внутри этого молодого человека дремлет вулкан — и не дай бог он извергнется.

— Я видел, как он один на один сражается с Волан-де-Мортом, дорогая, — прошептал он, глядя куда-то вдаль, как случалось всегда, когда он говорил о войне. Она слышала эту историю уже много раз, но останавливать его не стала.

* * *

Жан посмотрел по сторонам и бросил несколько заклинаний в пару Пожирателей Смерти. Он возглавлял отряд французских мракоборцев, а Кингсли Шеклболт — английских. Они приближались к противнику с разных сторон, норовя захватить его в клещи.

Крестражи были уничтожены, расположение Пожирателей Смерти вычислили, настало время решающей битвы.

Только что подоспел отряд Дамблдора, у которого была своя задача: позволить Гарри приблизиться к Волан-де-Морту.

Казалось, их невозможно было остановить — они бежали по полю, прорываясь через защиту Волан-де-Морта, чтобы у Гарри не было помех.

ОД, который вели в бой Рон и Гермиона, отступил, разделяясь на две группы и примыкая к отрядам мракоборцев.

С этим планом не соглашались многие из ОД, но Гарри настоял на нем. Они спорили чуть ли не до потери пульса, прежде чем Гарри прервал спор.

Он обложил всех присутствующих атакующими заклинаниями. Менее чем за шестьдесят секунд был обездвижен каждый член ОД, каждый мракоборец и политик в комнате.

Жан был поражен заклинанием, которое лишило его дара речи и скрутило его руки за спиной.

Гарри подошел к столу и сделал большой глоток воды.

— Это не подлежит обсуждению, — сказал он. — Вы подведете меня к Волан-де-Морту и поможете расправиться с Пожирателями Смерти, остальное позволите сделать мне. Мне необходимо будет сосредоточиться и не волноваться за своих друзей. Ни у одного из вас нет и шанса против Волан-де-Морта.

Гермиона первой освободилась от заклинания.

— Но Гарри, — взмолилась она, — ты будешь сражаться с десятью его лучшими приспешниками.

Гарри пожал плечами.

— Я знаю, Гермиона. Я знаю. Но другого пути нет. План Жан-Себастьяна лучший из предложенных. И у нас есть возможность претворить его в жизнь. Пора закончить эту войну.

Гарри помахал рукой, снимая заклинания, и вышел из комнаты.

— Черт, — прошептал Жан. — У меня больше нет сомнений. Сделаем же то, что нам поручено.

Рон вздохнул и кивнул. С большой неохотой, но все согласились, что Гарри прав. Сражаясь с Волан-де-Мортом, они будут просто отвлекать Гарри. В отсутствии храбрости никто не мог его упрекнуть — план был почти суицидальный.

Вокруг пролетали проклятья всех форм и цветов. Жан увидел рыжие волосы семейства Уизли и помолился о том, чтобы они выжили, потом продолжил посылать проклятья в сторону рядов Пожирателей Смерти.

Он увидел Гарри, который на холме сражался как демон. Но и в него попадали заклинания, его левая рука свисала с плеча, по крайней мере, до того, как он наложил лечащее заклинание на плечо и продолжил бой.

Жан помотал головой. Лечащее заклинание посередине сражения? Быстрое лечение было чуть ли не таким же болезненным, как и заклинание противника.

— Да здравствует Франция, — закричал он что было мочи. — Вперед!

С другого конца поля раздался крик:

— За Англию и за Гарри! Вперед!

Он побежал за остальными, в пылу битвы забыв об осторожности. Его путь преградил Пожиратель Смерти и пульнул в него заклинание. Жан увернулся и ответил режущим проклятием, которое обезглавило противника.

Он посмотрел вокруг и вздрогнул, увидев Гарри на коленях: его держали два Пожирателя Смерти, а третий истязал.

Не успел Жан моргнуть, как Гарри снова стоял на ногах, окруженный трупами Пожирателей.

Они выигрывали. Ряды врага редели значительно быстрее рядов мракоборцев и ОД.

Он направился к Гарри, чтобы помочь ему, но у него на пути снова встали Пожиратели, и ему пришлось отбиться от них.

Когда ему помогли с ними справиться несколько товарищей, оказалось, что они уложили последних Пожирателей.

Мальчик был в плачевном состоянии. Рука опять свисала, как веревка, все тело было испещрено кровоточащими ранами. И в него продолжали попадать заклинания. Было больно смотреть.

Волан-де-Морт смеялся, держа Гарри под Круциатусом, казалось, целую вечность.

Жан закричал, потом заорал Гарри. Жану хотелось сказать ему сдаться, что это того не стоило.

Но Гарри вдруг вскочил на ноги и снова вылечил плечо. Несмотря на Круциатус, он подбежал к Волан-де-Морту, схватил его одной рукой за запястье, а другой заломил ему ладонь.

Послышался треск, как будто эхом пронесшийся по полю. Палочка выпала из обмякшей руки Волан-де-Морта.

— Авада Кедавра! — прокричал Гарри, и зеленая вспышка осветила поле.

Повисла тишина, мертвая тишина, прежде чем Волан-де-Морт рухнул на землю.

Повсюду раздались радостные крики, и члены ОД побежали к Гарри.

— Надо бы залатать ваши раны, сэр, — прозвучал голос слева от Жана.

Он взглянул на свою окровавленную мантию. Царапины по сравнению с тем, что натерпелся Гарри.

— Он рыцарь, — прошептал Жан.

— Это точно, сэр, — согласился французский мракоборец. — Теперь давайте доставим вас к целителю.

* * *

Айми немного помолчала, затем мягко сказала:

— Пора присоединиться к остальным.

Жан кивнул и, чтобы в голове прояснилось, помотал ей.

— Завтра поплаваем в бассейне, — сказала она. — Я подобрала чудесный купальник для Габриель.

— Значит, ты не совсем против, — подразнил Жан.

— Если так посмотреть, то Гарри и Габриель подходят друг другу. Мы проверим, имеет ли твой план шанс на успех. Он обречен на провал, если взгляд Гарри не задержится на Габриель в купальнике.

— Согласен, — сухо ответил Жан.

— Сэр, — появился рядом дворецкий.

— Миссис Уизли просит вас связаться с ней как можно раньше.

— Спасибо. Если она снова выйдет на связь, пожалуйста, передайте ей, что мы уже осведомлены о турнире Дамблдора.

— Как пожелаете, сэр.

* * *

Гарри оглядел комнату и присвистнул. Она была не хуже, чем его комната в Бомбатоне. Эта была в стиле Луи XVI — здесь доминировали коричневые тона.

Он подошел к гардеробу из красного дерева и улыбнулся: его вещи распаковали, погладили и разложили по полкам.

Вечер удался. Было непривычно так много говорить по-английски, но язык напоминал ему о родной Англии. Они беседовали на самые разные темы, и Гарри еще раз убедился, что Делакуры были умны.

Особенно ему понравилась Айми. С виду холодная и сдержанная, под этой маской она была весьма заботливой, с интересным чувством юмора, которым она беспощадно пользовалась, подшучивая как над родственниками, так и над друзьями. Но главное, что и над собой она могла посмеяться.

Он скинул ботинки и снял свитер, потом, услышав стук, подошел к двери.

— Билл?

— Ты негодяй, Гарри, — ухмыльнулся Билл, проходя и присаживаясь на стул.

— Неужели? — Гарри сел на кровать.

— Да, — твердо сказал Билл. — Гостям не положено за тридцать секунд очаровывать Айми.

— Упс?

Билл рассмеялся.

— Флёр зашла к Габриель пожелать ей спокойной ночи, и я решил проведать, как ты.

— У меня все в порядке. Привыкнуть к этой роскоши было нетрудно.

— Да уж. Я немного смутился, когда понял, насколько они богаты, но они чем-то похожи на тебя.

— На меня?

— Сначала чопорные, но если узнать их получше, то просматривается отзывчивость.

— А. Да, я тоже отчасти это вижу. Кстати, случилась одна странность.

— Какая?

— Когда я говорил с Антоном. Я зачастую вселяю в людей благоговение, и мне от этого некомфортно. А он пожал мне руку, поблагодарил за то, что я убил Волан-де-Морта, потом мы десять минут разговаривали о кулинарии.

— Твоя проблема в том, что ты в основном сталкиваешься со своими поклонниками, которые сначала йакают от восторга пятнадцать минут, а к тому времени, когда они заканчивают, тебя уже и след простыл. По всему миру есть такие люди, как Антон, которые благодарны за твои усилия и хотели бы просто по-человечески поговорить с тобой.

— Йакают? — спросил Гарри. — Наверное, лучше и не знать, что это означает.

Билл рассмеялся.

— Ты слишком много времени проводишь в светском обществе. Это звук, который издают твои поклонники, когда ты проходишь мимо.

Гарри на секунду задумался и вздрогнул.

— Да, и правда похоже. Каждый раз, когда слышу его, покрываюсь холодным потом.

— Дорогой, оставь Гарри в покое, — раздался из-за двери голос Флёр.

— Спокойный ночи, Гарри, — сказал Билл, подмигнул ему и вышел.

Улыбаясь, Гарри медленно покачал головой. Он бы тоже подмигнул, если бы обворожительная блондинка в неглиже позвала его спать.

Он быстро снял одежду и залез в постель.

Он уставился в потолок, пытаясь заснуть, но не получалось.

И, наверное, не получится еще несколько часов.

За последние несколько недель у Гарри появился некий оптимизм. Но было проверено опытом, что как только случалось что-то хорошее, сразу что-то шло наперекосяк.

И сейчас самое время, чтобы все пошло наперекосяк.

* * *

Гарри вышел из спальни в плавках и с полотенцем через плечо. Рядом с кроватью он обнаружил вьетнамки и полотенце — его поразило, как тихо работает прислуга, и что Делакуры не используют эльфов.

Он вышел из замка, прикосновением затемняя очки, чтобы защитить глаза от слепящего солнца.

— Скорей, Гарри, — крикнул Билл с другого конца бассейна. — Вода идеальна.

Гарри кивнул и направился к шезлонгу. Положил на него полотенце и скинул вьетнамки. Снял очки и наложил на глаза заклинание, позволяющее видеть без них. Оно держалось недолго, но так он мог поплавать.

Он развернулся, прошагал к бассейну и нырнул в воду. Его научили, как правильно плавать, после того, как он первый раз размозжил плечо, и он переборол страх перед водой. Плавание помогало поддерживать физическую форму, и он полюбил это занятие после того, как проплыл многие мили, чтобы быстрее зажило плечо. Как и летать, плавать он мог в одиночку, он мог полностью расслабиться, в то же время выматывая себя. Он кролем подплыл к Биллу.

— Думаешь, такой крутой? Давай наперегонки.

— А ты поспеешь за мной, пенсия? — спросил Гарри.

— Восемь раз туда-обратно, — игриво прорычал Билл. — Я покажу тебе пенсию.

— На счет три?

— Три, — сразу сказал Билл и поплыл.

— Что за грязные приемы?! — крикнул Гарри, оценивая скорость Билла. Он сделал глубокий вдох и погнался за другом.

* * *

Хотя Габриель говорила, что ей нечего надеть, это была не правда. Ее гардероб был больше, чем спальня обычного человека, набитый фирменной одеждой.

— Габриель, — вздохнула Айми. — У тебя четырнадцать купальников, вряд ли сложно выбрать один.

— Но они все покрывают слишком много кожи.

— Если я правильно помню, — медленно проговорила Айми, — ты сама их выбирала.

— Конечно, выбирала, — вздохнула Габриель. — Но тогда я не пыталась влюбить в себя мужчину. Я не хочу одевать эти детские вещи. — Она взяла в руки один из купальников. — У этого на заднице морская звезда.

— Тогда надень этот. — Айми протянула ей пакет.

Габриель достала купальник. Материала было больше, чем ей бы того хотелось, но надо признать — купальник был эффектный и практичный. Она со спокойной душой могла показаться в нем перед Гарри.

— Спасибо, мама, — сказала она, крепко обнимая мать, и пошла в ванную переодеваться.

— Как я выгляжу?

— Очаровательно, — тихо сказала Айми.

— Ты тоже здорово выглядишь, мама. — Габриель ласково улыбнулась.

Хотя Габриель часто ссорилась с матерью, и та была сильно разочарована решением дочери спариться с Гарри, но Габриель ни на секунду не сомневалась, что мать ее любит. Мадам Делакур было почти семьдесят, но ее фигуре позавидовала бы любая девушка, лицо тоже стареть отказывалось.

Айми встала и подала руку дочери. В детстве та не переставала восхищаться красотой матери, и сейчас она снова ощутила это восхищение. Даже в футболке поверх купальника Айми казалась грациозной и элегантной — качества, которыми надеялась когда-нибудь обзавестись и Габриель.

Они подошли к входным дверям, и Айми остановилась.

— Подожди здесь. Когда я сяду у края бассейна, входи. Иди медленно, смотри не оступись, и, когда подойдешь к бассейну, повернись влево и окуни в воду пальцы правой ноги, потом сядь рядом со мной.

— Мама?

— Делай, как тебе велено, Габриель.

— Хорошо, мама.

* * *

— Так нечестно, — пожаловался Билл. — Ты полурыба!

Гарри осмотрел себя.

— Я не вижу жабр или перепонок.

Билл показал ему язык и поплыл на другой конец бассейна к Айми.

Гарри поплыл за ним и с легкостью обогнал.

— Доброе утро, — улыбнулся он.

— Доброе утро, Гарри, Вильям. Вам хорошо спалось?

— Да, только, — ухмыльнулся Гарри, подмигивая Айми, — из комнаты Билла раздавались какие-то звуки.

— Одну секунду, — сказал Билл Айми, потом развернулся и с силой опустил голову Гарри под воду.

Гарри успел вдохнуть, в следующий миг схватил руку Билла и дернул ее вниз, утягивая Билла под воду.

— Он сегодня что-то слишком бодрый, — отпустив Билла, сказал Гарри.

— Я вижу. — Айми улыбнулась. — Почему ты не заглушил звук с помощью магии? — спросила она Билла.

Билл, краснея, открыл рот, потом снова закрыл.

Айми засмеялась и аккуратно села на край бассейна, опуская ноги в воду.

Гарри увидел, как из дома вышла Габриель, одетая в серебряный купальник, неся в руке полотенце. Волосы были распущены. Он не знал, что можно обладать подобной грацией в таком юном возрасте.

Она улыбнулась ему, подошла к матери, затем повернулась и опробовала воду пальцами ноги. Его взгляд был невольно прикован к ее ногам, и хотя он пытался убедить себя, что смотрит на ее мышцы, в итоге он честно признал, что Габриель — красивая девушка с самыми восхитительными ногами, которые он когда-либо видел.

Он повернул голову и встретился взглядами с Айми, несколько утешившись тем, что хоть кто-то ведет себя нормально. Ее взгляд был расчетлив, словно она оценивала, достоин ли он того, чтобы так смотреть на ее дочь. И решение она, похоже, еще не приняла.

Это была первая естественная реакция на то, что происходило между Гарри и Габриель. Он улыбнулся Айми, показывая, что понял ее посыл.

Они несколько минут побеседовали, прежде чем поплавать решили и Жан и Флёр. А после недолгих уговоров к ним присоединились Айми и Габриель.

Спустя несколько часов, после отменного обеда, Гарри спросил у Жана, могут ли они поговорить наедине.

Дружелюбно беседуя, они вошли в кабинет Жана, и Гарри сел напротив широкого стола, которому стол Дамблдора и в подметки не годился.

— Чем могу быть полезен, Гарри? — спросил Жан.

Гарри сделал глубокий вздох и на миг отвел глаза. Сейчас он играл роль и хотел не оплошать.

— Это деликатная тема, — тихо сказал он, переводя взгляд на Жана.

— Ну же, — Жан развел руки в стороны, — я не кусаюсь.

— А вдруг? — пробормотал Гарри. — Я не жалею, что приехал во Францию.

— Я рад, — перебил Жан.

— И по большей части, — продолжил Гарри, делая вид, что нервничает, — из-за Габриель.

Жан одобрительно кивнул.

— И хотя я на несколько лет старше ее, — быстро добавил Гарри, — но хотел бы попросить вашего разрешения пригласить ее на свидание.

Жан улыбнулся и попытался принять суровый вид, но было очевидно, что он доволен вопросом.

— На разницу в возрасте можно закрыть глаза, — пожал он плечами. — И мне кажется, тебе стоит обратиться напрямую к Габриель.

— Чушь, — вздохнул Гарри, сбрасывая маску.

— Прости? — удивленно спросил Жан.

— Я сказал: «Чушь», Жан. Выкладывай все как есть.

— Я не понимаю…

— Понимаешь, — сердито уставился на него Гарри. — Все, кроме Айми, так или иначе подталкивают меня к тому, чтобы я начал встречаться с Габриель. Сначала я думал — и уж поверь, я надеялся, что ошибался, — что это задумано в качестве какой-то награды. — Он сделал паузу, а по лицу Жана пробежал ужас. — Значит, это не так. Слава богу, я ошибался.

— Я, может, и нечасто выбираюсь из дома, но могу определить, когда девушка со мной заигрывает, даже так тонко, как Габриель. Поэтому я спросил мнения друзей, Рона и Гермионы, и они положительно отнеслись к идее отношений между преподавателем и ученицей. Их ответ был так же однозначен, как решение Пожирателей Смерти о месте маглов в мире. Они никогда не одобряли девушек, с которыми я хотел завести отношения, особенно если мы с ней знакомы всего несколько дней, и уж тем более при наличии разницы в возрасте. Я решил попросить у вас разрешение на то, чтобы встречаться с Габриель, и посмотреть на вашу реакцию. Несмотря на то, что вы благородный человек, вы не отказали мне. Вы что-то замышляете. Мной манипулируют, и мне это претит.

Жан неспешно открыл нижний ящик стола и достал из него маленькую фляжку. Он сделал глоток и закрыл крышку, потом посмотрел Гарри в глаза.

— Я попал в неприятное положение. И я не знаю, как тебе ответить.

— Скажи правду, Жан, — прорычал Гарри. — Я до сих пор не ушел только потому, что не утратил к тебе уважение.

Жан слегка побледнел и поднял руки.

— Пожалуйста, Гарри. Ты многого не знаешь, и многое я просто не могу объяснить. Я связан по рукам и ногам обещаниями, которые не могу нарушить.

Гарри поднялся на ноги и бросил на Жана взгляд, полный отвращения.

— Все, что я могу сказать: поговори с Габриель.

Гарри приподнял бровь и кивнул, прежде чем развернуться и зашагать из комнаты.

* * *

Жан проводил взглядом его спину, затем подошел к камину.

— Мне нужен отряд мракоборцев, — резко сказал он. — Я не знаю, как он отреагирует, и не хочу пострадать.

— Он уже все вычислил? — спросила парящая голова.

— Да. — В его голосе звучали нотки уважения. — Он обхитрил меня.

— Я впечатлен, — отметил мужчина. — Мракоборцы уже у вас в гостиной.

— Спасибо.

Жан только сейчас понял, что Рон с Гермионой пытались его предупредить, но ему не хватило ума их выслушать.

Он вздохнул и скользнул в боковую дверь, коридор вел прямиком к бассейну.

* * *

Габриель ощутила магическую энергию, исходящую от Гарри, задолго до того, как увидела его. Она вздохнула, желудок скрутило узлом.

— Гарри все знает, — только и сказала она.

— Что? Как? — удивилась Флёр.

— Не знаю. Он расстроен и хочет поговорить со мной.

— Отойди к саду, — тихо сказала Айми. — Держись в его поле зрения. Будь предельно честна, Габриель, потому что иначе ты его потеряешь.

— Да, мама, — нервно ответила Габриель.

— Ты Делакур, — продолжила Айми. — Ты справишься. Он твой избранник, помни об этом, чтобы не ударить в грязь лицом.

Габриель расправила плечи и твердо кивнула.

— Спасибо, мама.

Она направилась к саду, слова матери эхом звучали в голове.

Она подошла ко входу в сад и остановилась. Она не хотела, чтобы Гарри заметил, как она взволнованна, поэтому небрежно прислонилась к яблоне и стала ждать, рассеянно расправляя халат.

Долго ждать не пришлось. Он приближался с неумолимостью взрывной волны, от его магической энергии волоски на шее у Габриель встали дыбом. Он был бесподобен, несмотря на то, что все еще был одет в плавки. На загорелой коже виднелись несколько шрамов, оставшихся после сражения с Волан-де-Мортом. Гарри не был слишком мускулистым, по нему не скажешь, что он проводил много времени в тренажерном зале, по телосложению он больше походил на атлета, которому требовалось быстро и грациозно реагировать в каждой ситуации.

Он был красив, и она знала, что ей чрезвычайно повезло. Но ей было бы плевать, окажись он уродливым, — все равно бы просвечивалась его внутренняя красота.

Его глаза сверкали яростью, которую он, как ей показалось, пытался подавить, за что она была благодарна. Ее сердце стучало, отчасти из-за страха, отчасти из-за бури чувств ее пары. Она знала, что если оплошает, то не только сойдет с ума, но и потеряет его, не успев заполучить.

Он подошел к ней и остановился.

— Говори, — приказал он.

— Это длинная история, — тихо сказала она, сев перед ним.

Он посмотрел на нее, затем резко сел.

— Дамблдор не сказал Флёр и мадам Максим, что я буду приманкой во втором испытании, — начала она и сдержала улыбку, увидев его любопытство. Видимо, он ожидал другого, и она польстила себя надеждой на лучшее.

— С незапамятных времен русалки враждуют с вейлами. С чего началась вражда, никто не знает, но она продолжается и по сей день. Так что когда меня отдали русалкам, они пришли в восторг, надеясь подстроить все так, чтобы я погибла.

Гарри нахмурился и кивнул.

— Флёр боялась даже подходить к воде, но оставить меня в беде не могла. Рассказать кому-то она тоже не могла. Вражда держалась в секрете на протяжение веков. Но ты расстроил их планы и спас меня. Ты даже не знал меня, для тебя я была просто сестрой заносчивой вейлы. Несмотря на юный возраст по сравнению с другими участниками, ты спас мне жизнь. Не чтобы пройти испытание, а из-за своего благородства. Ты бы мог не пройти испытание, у тебя могло бы не получиться спасти друга, но тебе было все равно. Я помню, как стояла, дрожа, на берегу и наблюдала за тобой — ты, как и подобает героям, отмахивался от похвалы, словно любой на твоем месте поступил бы так же. И вдруг меня осенило. Мне показалось это необычайно логичным. Несмотря на все предупреждения родственников, я приняла решение спариться с тобой.

Гарри с рассеянным видом моргнул.

— Что? — спросил он, словно не расслышал.

При других обстоятельствах она бы улыбнулась, увидев его ошеломленное выражение лица.

— Вейла может выбрать себе пару, — объяснила она. — Это не то же самое, что брак, влюбленность или даже секс. Для вейлы спаривание — это совершенный вид связи между двумя людьми. Она подразумевает, что ты вверяешь свою жизнь другому человеку, обязывая себя быть преданным ему всю оставшуюся жизнь.

— Но…

— Но мне было всего восемь лет? — тихо сказала она, подняв руку, чтобы предупредить его вопрос. — Способность у меня появилась парой месяцев раньше. На мой восьмой день рождения мама и няня очень доходчиво объяснили, что такое спаривание, как оно происходит и почему спариваться следует, только если я уверенна. Они сказали, что спариваться до восемнадцати было бы глупым поступком. Я всегда была упертой, а ты мне казался идеальной парой. Да, для принца ты был коротковат, но с возрастом бы вырос. Ты был великодушным, красивым и храбрым. Я была твердо уверена в своем решении и сделала все необходимые действия, после чего потеряла сознание.

— Флёр поняла, в чем дело, и связалась с мамой, чтобы та забрала меня домой. — Она слабо улыбнулась. — Мама была очень недовольна.

Габриель понимала, что он ждет, пока она закончит, и вопросов пока задавать не будет.

— Из-за последствий Вейлы очень редко спариваются в таком юном возрасте, и я знала, что ни о каких отношениях речи идти тогда не могло. Я понимала, что у тебя есть заботы поважнее, чем решение глупой девочки.

— О каких последствиях ты говоришь? — холодно спросил он.

Она вздрогнула и сделала глубокий вдох.

— Если вейла спарится до семнадцати и ее пара не примет ее до семнадцатого дня рождения, то ее магия выйдет из-под контроля, и вейла сойдет с ума, — спокойно сказала она. — Со страхом, что так и произойдет, я живу уже восемь лет.

— А почему ты не рассказала об этом мне сразу?

— Потому, что отец хотел найти другое решение. Он проконсультировался с лучшими умами мира, мне давали редкие зелья, но ничего не действовало. Прошло несколько лет, прежде чем родители заключили, что ничего не изменить. Единственный вариант — это быть с тобой, но я не хотела врываться в твою жизнь и лишать тебя свободы, — честно сказала она. — Я не хотела заполучить тебя таким образом. Я была влюблена в тебя с восьми лет. И та влюбленность сопутствовала моему взрослению. У флёр было много проблем, пока она росла, но у меня они отсутствовали, потому что у меня была цель — ты. Я разузнала о тебе все, что смогла. Я знала, что ты готов пожертвовать жизнью ради другого, но не хотела, чтобы ты жертвовал ею ради меня. — Она сделала глубокий вдох. — Я хотела, чтобы ты влюбился в меня сам, чтобы у тебя был выбор. Я хотела показать тебе, что могу сделать тебя счастливым, — тогда бы мы были вместе не только из-за спаривания.

Он медленно кивнул.

— И ты попросила Рона и Гермиону помочь тебе? А также отца и мадам Максим. Вот почему мне предложили должность тренера в Бомбатоне.

— Не совсем. Многие помогали, не зная о моих обстоятельствах.

— А что если я бы нашел девушку? Что если бы я кого-то полюбил?

Она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь не заплакать. Этого вопроса она боялась больше всего. Она вспомнила совет матери быть честной и снова сделала глубокий вдох.

— Этого бы не случилось. — Она посмотрела ему в глаза. — Ты бы не смог.

— Что ты имеешь в виду?

— Спаривание создало между нами связь. Моя магия была связана с твоей. Поэтому тебе было не по себе рядом с другими женщинами.

— Что? — прошептал он — и его магия словно вспыхнула.

Она чувствовала, как он ищет что-то в себе, и через пару секунд — легкое давление на магическую связь.

— Так вот почему я ничего не чувствовал, когда поцеловал Джинни? Черт, да и с другими тоже.

Она кивнула.

— Восемь лет, — продолжил он. Напряжение в его голосе росло. Он встал, — я был один из-за заклинания, настолько слабого, что я его не заметил?

Она снова кивнула.

— Нет! — закричала она, снова ощутив всплеск его магии. Она быстро опустилась на колени и посмотрела на него снизу вверх. — Пожалуйста, — взмолилась она. — Пожалуйста, не разрывай связь.

— Почему? — бесстрастным голосом спросил он.

— Потому что ее нельзя будет восстановить, и я сойду с ума. Пожалуйста, Гарри, не делай этого сейчас, сгоряча. Прошу, подумай об этом сначала, когда успокоишься. И если ты все-таки решишь оборвать связь, то я приму свою судьбу как наказание за свою глупость. Но, пожалуйста, не делай этого в порыве ярости. Умоляю тебя, выполни только эту одну мою просьбу.

Она смотрела ему в глаза, не обращая внимания на поднявшийся вокруг них ветер, на мужчин, которые выбежали из дома, но не могли подойти ближе, словно им мешал какой-то барьер. Она впервые увидела, какой опустошающий эффект спаривание оказало на его жизнь, все его негативные чувства передались ей через его глаза, от этого удара было больнее, чем от любого физического. Она ранила самого важного для нее мужчину, единственного мужчину, чье сердце могло уничтожить ее.

Он начал говорить, но запнулся, изменившись в лице — казалось, он хочет быть где угодно, только не здесь, не рядом с ней, как будто само ее присутствие будило в нем чувства, которые она от страха не могла даже разобрать. Вокруг них заплясали языки пламени, он закрыл глаза и исчез, разрушив якобы непроницаемый защитный магический купол вокруг замка. Огонь сжег все в радиусе тридцати метров, все, кроме нее.

Она в слезах упала на колени на испепеленную землю.

Первой подбежала мать и крепко обняла дочь.

— Я испортила ему жизнь, — всхлипнула Габриель, утыкаясь лицом в плечо Айми.

— Нет, мой ангелочек, — прошептала она. — Ты допустила глупую ошибку, будучи ребенком, но ты не испортила ему жизнь. Не волнуйся, мы придумаем, как сделать так, чтобы ты не сошла с ума.

Габриель посмотрела на мать.

— Он вне себя. Он зол на меня, на своих друзей, на всех. Но несмотря на это, он не выбрал свободу, мама. Он не разорвал связь.