Орлица (гет)

На следующий день отец предупредил Брюса, чтобы тот после работы отправился в дом к родителям. Было ясно, что мама передала ему новости о желании Брюса развестись, возможно — о причинах. Брюс не боялся, что отец будет осуждать его за измены: в конце концов, это нечестно, его женили против воли, и требовать верности такой, как Розмари, было бы странно. Да, теперь отец не получит акций, которые достались бы Розмари в наследство. Это досадно, но отец не обеднеет.

Мама встретила его настороженная.

— Розмари в больнице мне сказала. что не хочет больше тебя видеть и согласна развестись немедленно.

— Отлично. Я только этого и хотел.

— Отец был очень недоволен.

Брюс только фыркнул. Сколько раз он пытался завоевать уважение отца — и натыкался на холодную отчужденность. "Действительно, не стоило и стараться". Он решил мужественно принять любое решение отца, но обязательно выразить и собственное мнение.

Отец вернулся и решил не тратить время на ужин:

— Поговорим сразу. Голубцы подождут.

Они втроем заперлись в кабинете. К удивлению Брюса, отец достал из стола какие-то листочки с цифрами.

— Еще несколько лет назад я заметил, что на хозяйство и нужды семьи ходит больше, чем следовало бы. Я стал пересчитывать деньги втайне сам и убедился, что не ошибся.

"Очем это он?" — хотелось спросить Брюсу. Мама сцепила руки в замок.

— Зная тебя, Марта, я пришел к выводу, что ты потратила их на твоего младшего сына. В этом году расходы стали особенно велики, и я нашел частного сыщика, который и выяснил правду. Ему же я велел избавить тебя разом от обеих любовниц, но боюсь, он не проявил должной сообразительности и деликатности.

— Это он подбросил Джесси фотографии? — осенило Брюса.

— Очевидно, — холодно согласился отец.И теперь вы оба, конечно, хотите развода.

— Да, хочу, — Брюс выпрямился. — Мне надоело...

Отец смерил его невидящим взглядом.

— Как и мне. Думаю, тебе нужна большая самостоятельность Поживи один в другом городе, поищи работу.

Мама, которая все это время молчала, охнула.

— Но Брюс не сможет, Юстас! Это так трудно...

— Я через это прошел, наш старший сын тоже. Мы будем давать Брюсу денег иногда, ты сможешь его навещать, однако я буду тщательно следить за расходами.

И тут на Брюса накатили горечь, досада, отвращение. Довольно ему было молчать.

— Я всю жизнь старался тебе угодить. И все равно деньги для тебя гораздо важнее.

Юстас строго и холодно на него посмотрел.

— Я не люблю глупости. А ты глуп.

— Юстас! — с упреком воскликнула мама.

— Это правда, Марта. Сама рассуди: деньги, которые он упустил, не сохранив брак с Розмари, в конце концов достались бы ему. Достались бы приумноженные. Этот брак заключался прежде всего для его будущего. А он разрушил все из-за того, что не сумел справиться с прихотями. Даже, думаю, и не попробовал.

У Брюса не вольно искривился рот.

— Ты сам женился не так!

— Я женился состоявшимся человеком, который привык надеяться лишь на себя. Возможно, это и твой путь тоже. Думаю, нужно попробовать. Мы с матерью не вечны. Тебе пора взрослеть.

Брюс выскочил из кабинета, несмотря на то, что мать пыталась его обнять и успокоить.

Ему не верилось, что это с ним происходит, что родители вообще не думают о его чувствах — даже больше, чем когда отец навязывал ему брак с Розмари. Там мать хотя бы вступалась по-настоящему, а тут и спорить не пыталась.

На обед, конечно, он не стал задерживаться, схватил куртку и вылетел из дома. Первой мыслью было пойти к Эми, пожаловаться, просить уехать с ним. Но он вдруг остановился, вспомнив холодный взгляд девушки, ее всегда слегка отстраненный тон. Не стоило строить иллюзий: Эми не поехала бы с ним. А жаловаться, зная, что не встретишь участия, было слишком унизительно.

"Может, в другом городе мне вправду будет лучше. Там никто меня не знает. И я не буду ни с кем себя сравнивать".

Розмари с дочкой жила у родителей, но ее навещали и миссис Ивлинг, и Андерс, и Клара. Они опасались, что Розмари будет очень тяжело остаться наедине с правдой о Брюсе, но она удивляла всех. Как будто Брюса и не было в ее жизни: ни разу Розмари не упомянула о нем, не вспомнила прежнее, не заплакала. Только хлопотала вокруг дочки, прехорошенькой, здоровой девочки с ярко-голубыми глазами и темным пухом на головке.

Клара знала цену такому спокойствию и однажды попробовала поговорить с Розмари откровенно. Та погрустнела и вздохнула:

— Знаешь, я даже думать о нем не хочу. Никогда не прощу такой подлости. Но у меня есть Анжелика. Так что одна я теперь никогда не буду.

Кажется, она говорила искренне. И тем было лучше, потому что они все довольно уже страдали.

Крестным отцом Анжелики стал Андерс, крестной матерью — Фиби, сестра Розмари.

В конце апреля Клара наконец увиделась с Гарри. Весь месяц он был очень занят, а тут сказал, что сам приедет в Квинленд на выходные. В субботу после утренних занятий с двумя первоклассницами Клара отправилась на вокзал. По дороге она заметила, что около ворот похаживает какой-то паренек лет четырнадцати. Видимо, это и был мальчик, о котором они с Вайолет все же недавно поговорили. Его, насколько помнила Клара, звали Робби, и он любил рисовать. "Делла, кажется, сейчас на математическом кружке у Нила, Стейси там же, Китти и Джинджер в гимнастическом зале, Эльза и Эвелин у зеркала..." — прикидывать, где сейчас ученицы, Клара теперь начинала машинально.

Поезд уже пришел, когда она добралась. На перроне они с Гарри сразу отыскали друг друга. По его лицу Клара сразу поняла, что у него есть какая-то необыкновенная новость. И сообщила ему об этом:

— Ты так смотришь, словно на Корлинг высадился слоновый десант.

— Примерно, — он нервно хмыкнул. — Меня, Клара, позвали сниматься в Бигсити, на студию братьев Фэст.

Да, слоны едва ли ошеломили бы Клару больше. Эта студия была самой известной, и сняться в фильме, который она выпускает, значило обрести настоящую известность, возможно, во всем мире. Это было именно то, о чем Гарри мечтал, чего он был достоин. Но все же — невероятная удача. Правда, еще это означало, что Гарри уедет в Бигсити, в Бергию, за океан. Они с Кларой, может быть, очень долго не увидятся. "Но все же для него это такая удача!" И Клара с протяжным восторженным восклицанием обняла Гарри, даже подпрыгнула. А потом заявила:

— Никогда не сомневалась, что так и будет. Ты такой талантливый, столько работал. И очень красивый, там таких красивых нет.

— Боюсь, там только это и заметили, — фыркнул Гарри. — Мне предлагают роль влюбленного мальчика. Ну, знаешь, обреченная любовь, неравенство, юные сердца... Банальщина.

Да, Гарри из-за своей внешности всегда боялся таких ролей — говорил, что там нечего играть.

— Ну, во-первых, играть любовь — это тоже искусство. Во-вторых, ты же не только красивый, но и талантливый. и умный, и ты сможешь сыграть так, что твой влюбленный мальчик будет не похож ни на одного другого. Ты вчитайся в роль: может, там не так все просто? В-третьих, если с этим фильмом и еще с каким-нибудь все получится, то дальше роли начнешь выбирать ты сам.

Клара говорила, что только в голову придет, но Гарри, кажется, с ней соглашался.

— Или ты просто не хочешь в Бергию? — прервала она себя. — Не хочешь уезжать?

— Хочу, — твердо ответил Гарри . — И поеду. Только вот... Я потеряю Лору навсегда. Да, она и не была моей, и не стала бы, я испробовал все средства, какие себе может позволить честный человек. А бесчестно — не хочу.

— Да она и не подпустит к себе бесчестного человека, и не останется, если узнает, — согласилась Клара. — Но если ты станешь знаменитым актером...

— И заработаю много денег, и все брошу к ее ногам? — насмешливо подхватил Гарри. — Она не покупается, не из таких. Иначе я не любил бы ее.

Разговаривая, они шли, куда глаза глядят, пока не свернули в какой-то дворик у многоквартирного дома. Там присели на скамью под липой, Гарри взял Клару за руки.

— Я поеду, я хочу этого. Но мне придется оставить здесь Лору, семью, тебя. И это очень больно. Я буду там один.

— Даже за океаном мы с тобой, — Клара погладила его по рукам. — Я провожу тебя до самолета. Ты будешь нам писать. А там у тебя появятся друзья, это точно.

— Может, и не только они. Я не прощу себе, если не поеду.

— Я еще буду у девочек в тетрадях находить твои карточки, — Клара выдохнула. — Гарри, до сих пор поверить не могу!

— Я тоже, — улыбнулся Гарри грустно. — Я бы тебе рассказал немного больше про свою роль, но нельзя. Ты мне расскажи что-нибудь лучше.

И Клара стала рассказывать: как она наблюдала в окно за Робби, рисовавшим прислонившуюся к решетке Вайолет; как две недели назад у Нила пропала канарейка и благодаря расследованию Деллы обнаружилась у соседей; как Андерс приволок на съемную квартиру скелет, списанный из одной из школ, и теперь к экзамену они готовятся втроем; как дочка Розмари, Анжелика, ненавидит современную музыку, и баюкать ее приходится народными песенками; наконец, как миссис Джефф недавно принимала роды у кухаркиной кошки. Она рассказывала, а Гарри слушал, и было легко, как в детстве. Клара в этот момент ясно понимала, что, как бы ни разметала их судьба, что-то, да останется. Останется память об их прогулках, о светлом небе в пасхальные дни, о нарциссах и тюльпанах, горящих на клумбах, о голосе Гарри и его переменчивом лице, его упорстве и увлеченности. И том, что он всегда был рядом — и когда погиб ее отец, и когда они с Андерсом расставались, и когда Андерс лежал при смерти. И Гарри тоже многое будет помнить. Хотя Клара не решилась бы на то, на что отваживается он ради мечты. Она так ему и сказала, и добавила:

— Это, наверное, как в омут прыгнуть, да?

— С ледяной водой. Но я выплыву.

И все-таки было отчаянно грустно, что он уезжает. "Вы еще увидитесь.И пока он здесь.Не порти это время".