Гарри Поттер и Зеленые Топи (джен)

«Капля точит камень не силой, но многократностью падения»

(Овидий)

Впоследствии у Гарри никак не укладывалось в голове, как народ еще сумел что-то там праздновать, да еще со сливочным пивом, огненным виски и разными другими вещами. Праздничное настроение как-то не передавалось ему. Впрочем, по прошествии трех дней он вместе со всеми глубоко ощущал ту скорбь, которая еще долго витала по уголкам замка, рассеивалась где-то над лесом и оседала в долине. Но даже в этой скорби было что-то мрачно торжественное. При массовом погребении — далеко не всех удалось вовремя отправить на родину — присутствовали самые разнообразные национальности: французы, немцы, датчане, итальянцы и все остальные, кто оказался втянутым в эту войну. Волшебники и волшебницы разных стран вместе оплакивали своих усопших. Гарри наблюдал похоронную процессию из окна полуразрушенного больничного крыла и сожалел о том, что не сможет проститься с Минервой Макгоннагал. Потом он еще видел, как зарубежные маги увозили оставшиеся тела, и ему вновь стало плохо, он лег. Все это время за ним ухаживала Джинни, часто заходили Рон с Гермионой. Луна забегала пару раз, говорила, что очень им гордится, и тут же убегала по своим делам, то есть продолжать волноваться за Дрейко, что очень раздражало мадам Помфри, по пять раз на дню твердившую ей, что тот скоро поправится. Иногда заглядывали и другие: Хагрид, семья Уизли, Андромеда Тонкс, которая приехала вместе с Тедом. Ввиду делового отсутствия Кингсли в больничное крыло проникала и вездесущая Амбридж, которая со своей приторной улыбкой, которую Гарри терпеть не мог, осведомлялась у него, не может ли он перекинуться с ней пару слов по поводу своего бывшего учителя. Гарри бесконечно повторял одно и то же слово «Нет!», но она была неутомимой в своих расспросах.

Отсутствие Снейпа беспокоило его. Но, если бы Амбридж его схватила, она бы не спрашивала о нем у Гарри, так ведь? Так что, вероятно, Снейп держался подальше от больничного крыла, а, может, и от замка. Через некоторое время Гарри начал задумываться, а не обидел ли он его невзначай? Сам он сейчас находился в безопасности, так, может, Снейп теперь ушел насовсем? Эти мысли причиняли Гарри боль, но он знал, что обсуждать их с другими бесполезно. Джинни один раз сообщила ему, что видела Снейпа несколько раз за день в разных частях замка, он был занят тем, что возился с ранеными. Эта новость и обрадовала, и опечалила Гарри одновременно. Спустя пять дней после достопамятной дуэли Гарри удалось вырваться из лазарета, и он был рад этому еще и потому, что теперь Амбридж было сложнее разыскать его. Пообедав в Большом Зале, он дал знать Джинни и отправился в подземелья.

Не найдя там Снейпа, он пошел в знакомую библиотеку, которая также была пуста, и заключил, что мастер зелий, должно быть, находился в Выручай-Комнате. Где же еще? Гарри не позволил себе иного предположения и отправился на восьмой этаж. «Не мог он так просто смыться! Никак не мог!» — повторял он про себя. Он три раза прошел мимо стены, но дверь так и не появилась, из чего следовало, что она была заколдована. Гарри постарался не потерять присутствие духа и уселся на пол перед воображаемой дверью. Не прошло и двух минут, как эта дверь все же появилась и распахнулась. Через щель было видно лицо Снейпа, принявшее мрачное выражение. Помолчав, он буркнул:

— Стало быть, ты здесь?

— Сэр, а Вы-то где были? Я Вас каждый день ждал, между прочим! — вырвалось у Гарри, хотя он прекрасно понимал, что Снейп ему не поверит. — Я слышал, что Вы сначала оставались в замке и всем помогали, а потом что?

— Я все еще занимаюсь изготовлением лекарств, если тебя это интересует, — у Снейпа был такой раздраженный вид, словно Гарри прервал самую важную для него деятельность в мире. Тем не менее, он посторонился и пропустил его в Комнату.

— Я думал, Вы поехали домой, или что-то в этом роде, — нерешительно начал Гарри.

В ответ послышалось лишь невразумительное бормотание, после чего Снейп опять отошел к большому черному столу, который никогда раньше там не стоял, и склонился над каким-то предметом, который Гарри видеть не мог. Гарри уселся в кресло и продолжал:

— Я имел в виду, что можно было бы отремонтировать Ваш дом. Это возможно?

— Нет, — как можно более небрежным тоном ответил Снейп. — Это, собственно говоря, и не дом был, бесполезная развалина! И эти… тоже приложили к этому руку. Забудь об этом, Поттер, я думаю, я как-нибудь выкарабкаюсь.

Гарри сочувственно посмотрел на него, но не спешил с предложением, которое созрело у него в голове за эти дни. Снейп был полностью сосредоточен на предмете перед ним, и Гарри, в конце концов, стало любопытно.

— Сэр, можно подойти ближе, посмотреть?

— Пожалуй, — нетерпеливо махнул рукой Снейп.

Гарри подошел к столу, но на нем лежал лишь кинжал, над которым Снейп беспрестанно бормотал какие-то длинные заклинания, и воздух над кинжалом, как и во всей комнате, потеплел от магической энергии. Гарри не мог удержаться от вопроса.

— Ну что, сэр, Вы поняли, как он работает?

— Поттер, я работаю над этой проблемой целыми днями, но установить удалось далеко не так много. Ясно одно: он был изготовлен в окрестностях Горы.

— Что?

— Именно то, что ты слышал, проверь свой слух, наконец!

— Но тогда это должно значить, что… изначально эта вещь наполнена злой энергией?

— Поттер…, — Снейп возвел глаза к потолку, — усвой себе, пожалуйста, следующее: оружие не может быть, в принципе, ни злым, ни добрым, даже если оно создается для «злой» цели, и больше меня ни о чем не спрашивай, мне нужно его еще расшифровать.

— Но как Вы думаете… Может быть, Вы пришли к выводу, что он обладает той же силой, что и Гора, и поэтому уничтожил Слизерина?

— Все может быть, — утомленно ответил Снейп. — Однако главная причина его смерти заключается в том, что он предвидел свое поражение, но не смог этого принять, поэтому и решился на этот глупый поступок. Нам, в любом случае, не будет никогда известно, как много он знал, и что конкретно.

— А что Вы дальше хотите делать? Есть у Вас определенные планы?

— Как бы там ни было, тебя это ни в коей мере не касается. Я планирую, в том сомнительном случае, если Министерство оставит меня в покое, заниматься дальше какими-нибудь исследованиями, возможно, я напишу какой-нибудь трактат по зельям или в области Темных искусств, одним словом, я хочу заниматься тем, что меня действительно интересует. И мне не нужен для этого дом, если мне разрешат, допустим, остаться здесь и пользоваться необходимой литературой. Я уверен в том, что я как-нибудь проживу, как я всегда это делал, — с этими словами он посмотрел на Гарри так, что тому стало ясно, что разговор окончен. Он внезапно почувствовал себя несчастным.

— Ну… хорошо. В смысле, хорошие планы. Но… если Вам когда-нибудь захочется, чтобы у Вас был дом… то есть место, где Вам всегда будут рады, тогда… — Гарри не договорил, он не понимал, зачем он вообще все это говорит. Снейп поднял на него взгляд, полный немого изумления, и, кажется, целую вечность смотрел на него. Потом Гарри увидел, как уголки его губ странно дернулись, как будто им хотелось вспомнить о давно забытой улыбке, но они больше не умели улыбаться.

— Вы уверены, мистер Поттер, что не раскаетесь в своем приглашении?

— Да я уже раскаялся… Шутка! — поспешно сказал Гарри. — Вы хорошо об этом подумайте, прошу Вас, мне бы очень этого хотелось, но… выбор за Вами. Я еду через неделю в Фульменгард, попытаюсь спасти свои контрольные и экзамены, ведь попытка не пытка. Там я пробуду до июля, но есть ведь еще пасхальные каникулы, они совсем скоро, и их мне хотелось бы провести дома, и если бы Вы еще были там… это было бы просто великолепно, честно. А потом, если Вы захотите…

— Ты много говоришь, Поттер, бери пример с мисс Уизли, она почти всегда говорит что-то стоящее.

Гарри преисполнился искренней гордости. Вероятно, это во всей красе отразилось на его лице, так как Снейп усмехнулся и вернулся к своему исследованию. Гарри попрощался с ним, подождал ответа, но Снейп больше не обращал на него внимания. Поэтому чувства Гарри были противоречивы, когда он вышел в коридор и побрел по замку. Он надумал навестить Малфоя и встретил его на четвертом этаже, у входа в дополнительный лазарет, он был полностью одет и без умолку болтал с Луной, вид у него при этом был донельзя самодовольный. Гарри ощутил мощный прилив радости и примирения со всеми и всем, его он, возможно, ждал всю свою жизнь. Он хотел было подкрасться к парочке незаметно, но Дрейко оказался бдительным, он поднял руку для приветствия, затем бесцеремонно отодвинул Луну с дороги и указал рукой на Гарри, который счел это возмутительным. Луна же отнеслась к этому безразлично, она сияющими глазами посмотрела на вновь прибывшего.

— Гарри, а мы уже начали гадать, где ты там застрял? У нас еще очень много дел, а Дрейко хотел…

— Спасибо, Полоумная, я и сам прекрасно могу рассказать, чего я хотел.

— ДРЕЙКО! — закричал на него Гарри.

— Что? — с невинным видом развел руками Дрейко, но его серые глаза хитро поблескивали.

— Дрейко, я ведь тебе уже говорила, это признак невоспитанности, когда так говорят, — произнесла Луна тоном учительницы, которая вынуждена преподавать в начальной школе. — И это вовсе не так плохо, если я скажу об этом за тебя, никто от этого не умрет.

— Как ты себя чувствуешь, приятель? — спросил Гарри у Дрейко, чтобы переменить тему.

— Супер! — тот даже преобразился. — Жаль, ты не видел, как я после твоей дуэли боролся против целой стаи этих тварей. Луне, например, это очень понравилось. И не ей одной, меня уже сто раз поздравили с моей блестящей победой!

— Знаешь, что? — Гарри тщетно старался не рассмеяться. — Ты сейчас выглядишь прямо, как Локхарт.

— Ты нас, пожалуйста, не сравнивай! — Дрейко покраснел от злости, Луна хихикнула. — Как ты только можешь? Я ведь сражался!

— Я тебе верю, — Гарри уже трясся от смеха, но он не хотел наносить Дрейко смертельную обиду, поэтому спросил: — Ты применил против них своего Патронуса?

— Конечно! — почти обиженно ответил Малфой-младший, но уже нормальным тоном, без всякой бравады. — Вот с одним мне пришлось попотеть, я его чудом прикончил. Если хочешь знать, я жутко струсил поначалу, такой был детина. К счастью, вскоре после этого битва завершилась, а то обороняться я уже больше не мог.

— Тот, кого он убил под конец, был Карлос, — тихо сказала Гермиона. Никто не заметил, когда она успела подойти.

Гарри круглыми глазами посмотрел на Малфоя, и с большим уважением.

— Как будто я их когда-нибудь друг от друга отличал! — с раздражением ответил Малфой. — Он был огромен, и это главное!

— Профессор, наверное, сильно расстроился, — задумчиво сказал Гарри.

— Только не говорите мне, что это была большая шишка! — по лицу Дрейко вновь расплылась самодовольная ухмылка.

— Ну, разумеется, — вмешался Рон, — должно же и тебе когда-нибудь повезти. Но мы еще посмотрим, как тебе удастся в следующем году поступить к нам в школу и учиться там. Гарри, ты не знал? Он хвастается направо и налево, что непременно попадет в нашу школу авроров с первого экзамена.

— Ну, конечно же, мне придется приложить определенные усилия, — проворчал Дрейко, не глядя Гарри в глаза.

— Дружище, я думал, ты никогда этого не скажешь! — Гарри твердо пожал ему руку, и он приободрился.

Вместе они отправились в Большой Зал, где уже щедро раздавали работу в замке на вечер.

Через неделю выяснилось, что Аберфорт не смог добраться до Хогвартса из-за тяжелого ранения. Когда его нашли, он был еще жив, и, благодаря своевременной медицинской помощи и хорошему уходу, он быстро пошел на поправку. Амбридж в последнее время не была столь радостной и заносчивой, поскольку министерская верхушка заступилась таки за Снейпа, и ей пришлось оставить свои притязания. Особенно же она взбесилась, когда его назначили исполняющим обязанности директора школы Хогвартс, в первую очередь, потому что не было других кандидатур. Попечительский совет, впрочем, сильно сомневался в правильности своего решения, к тому же самого Снейпа пришлось долго уговаривать. Он на самом деле этого не хотел, и Гарри мог его понять, но в то же время он, как и все, понимал, что школа срочно нуждалась в строгом и опытном руководителе. Снейп, в конечном итоге, примирился с желанием общественности, но четко и ясно обозначил, что уступит этот пост Слагхорну, как только все уляжется.

Гарри не видел его больше после разговора в Выручай-Комнате и начал скучать. Джинни утверждала, что он обязательно придет на станцию проводить его, но Гарри сильно в этом сомневался: Снейп не относился к числу любителей долгих и задушевных прощаний. Но все-таки Гарри не хотел просто так уехать, не повидавшись, и он пытался найти Снейпа в последний вечер перед отъездом, обходя по очереди все возможные места, и даже заглянул в кабинет директора. Потом ему кто-то сообщил, что директора вызвали в Лондон, и он уехал. Для Гарри это означало, что в Министерстве проходит какая-нибудь конференция или экстренное заседание. В подавленном настроении он вернулся в башню Гриффиндора и подготовился к отбытию из замка. При этом он не стал возвращать свою метлу из шарика в нормальное состояние (он аккуратно превратил ее перед последним походом) и просто так сунул ее в потайной мешочек.

Они уезжали холодным серым апрельским утром. Гарри и его друзья пришли на платформу рано, чтобы попрощаться со всеми без спешки. Все Уизли, за исключением Джинни и миссис Уизли, остались в замке, попрощавшись заранее. Дрейко поставил себе цель сдать все экзамены и потом поступить в высшую школу, а потому засел с утра в библиотеке (при этом он не имел ни малейшего представления о том, как ему удастся реализовать свою идею), Луна осталась ему помогать. Невилл, Дин, Симус, Ли Джордан и прочие не были так сильно загружены учебой, как Гарри, Рон и Гермиона, поэтому они располагали большей или меньшей свободой и шумной толпой пришли провожать своих приятелей. Все тут же условились на том, что соберутся у Гарри на пасхальные каникулы. Тот уже начал всерьез подумывать о том, чтобы применить к своему дому заклинание расширения. Хагрид, пришедший пожелать им счастливого пути, так стиснул Гарри в объятиях, что он в который раз подумал о своих последних ребрах, оставшихся невредимыми. Рон и Гермиона бочком отошли в сторону, и Хагрид поумерил свой пыл.

Джинни протиснулась сквозь толпу, состоявшую из целителей, министерских работников, а также из многочисленных журналистов, которые каждый день осаждали Хогвартс (до тех пор, пока с ними в течение пяти минут не поговорил Снейп, после этого они обосновались в Хогсмиде). Она поцеловала его в губы и ободряюще сжала ему руки. Поезд загудел. Рон высвободился из материнских объятий и помог Гермионе сесть на поезд. Из паровозной трубы вырвались густые клубы пара, но Гарри все стоял на платформе, люди толкали его, Джинни уже отстранилась и обняла свою мать, но он все ждал.

И вот, как всегда, из ниоткуда появилась знакомая фигура в длинной черной мантии, которая легко и ненавязчиво расталкивала толпящихся людей. Гарри почувствовал облегчение, которое было чем-то сродни счастью, и шагнул навстречу мастеру зелий.

— Сэр, Вы хотя бы зайдете на каникулах? — совсем тихо спросил он.

— Посмотрим, — ответил Снейп и отбросил со лба свои черные волосы. — Если будешь хорошо себя вести.

Гарри улыбнулся. Рон и Гермиона громко окликали его. Поезд тронулся.

— Поезд, Поттер.

— Пишите мне, по крайней мере!

— Я не умею, ты же знаешь, — выражение его лица было так знакомо Гарри в этот момент, что он с трудом удержался от смеха.

— Тогда до скорого, сэр.

— Ну, давай уже! — Снейп неловко обхватил Гарри за плечи левой рукой, правой он уже подталкивал его к уезжающему поезду.

Гарри запрыгнул в вагон и посмотрел назад. Группа его провожатых целиком стояла на платформе, все махали руками, но мастер зелий стоял неподвижно, глядя вслед уходящему вдаль составу. Неожиданно из-за туч показалось солнце, осветившее своими робкими весенними лучами всю станцию, и Гарри некоторое время видел своего учителя, озаренного этим теплым светом, пока он не пропал из вида. Поезд как раз сделал свой первый поворот в этом привычном для него путешествии.

«Он придет! — думал Гарри, уже направляясь в свой вагон к Рону и Гермионе. — Он придет и останется, он всегда так делал, когда я этого ждал, а значит, все теперь будет хорошо. Трудности еще ожидают нас всех в этой жизни — как маленькие, так и большие, и вполне возможно, что нам еще придется столкнуться с Горой, но это уже будет как-то иначе, так как у нас есть новый день, у всех, и у нас с профессором».