Гарри Поттер и внутренний голос (джен)

Вечером, когда я готовился ко сну, прямо на моей постели, за пологом, чтобы остаться невидимым для ребят, появился мой домовик.

— Хозяин, — едва слышно проговорил он, — опекун зовёт хозяина Гарри.

Я разинул рот. Жив? Сразу представился Квиррелл без тюрбана, с маленькой лысой головой и сморщенной кожей на затылке, под которой угадывалась безносая морда. А может, не было никакого уродца? Складки шевелилась, а мне привиделось лицо, так это я долго находился в замкнутом помещении с высокой концентрацией тёмной магии и попросту отравился.

Увы. Себе не доверять — последнее дело. Соседка по Тисовой аллее, мисс Фигг, как-то рассказывала тёте Петунье, что порой видит яркие сны и утром никак не может припомнить, был то сон или явь. Как-то ей померещилось письмо, пришедшее откуда-то из Шотландии, и она в поисках перевернула весь дом, перетрясла кошачьи подстилки и довела до истерики почтальона, — настолько была уверена в реальности произошедшего. Я за собой подобных проблем пока не замечал и впервые пожалел об этом.

— Как получилось, что он послал именно тебя?

— Сегодня эльфа потребовали в лазарет, другие домовики не очень любят такую работу, а я был свободен.

Идти к Квирреллу было боязно. Любопытство подталкивало встретиться, получить ответы и просто узнать о здоровье. Мне Квиррелл плохого, кажется, не хотел и не делал. Как опекун вообще прекрасно справлялся, лишний раз не лез, хотя и обходился дороговато. И учителем оказался хорошим. Я вполне успевал по школьному курсу ЗоТИ, несмотря на кривые руки, и даже гордился собой. Иногда.

Но очутиться лицом к лицу с монстром не хотелось категорически. Вдруг чудище заставит профессора забыться? Меня передёрнуло.

— Значит, профессор Квиррелл в лазарете? Он сам сказал тебе, что хочет меня видеть? — Домовик кивнул. — Дадли, сосредоточься. Как именно он велел позвать меня?

— «Эльф! Передай Гарри Поттеру, что опекун зовет его». Вот как он сказал.

ЧТО? Я почувствовал опасность всей кожей. Никогда, НИКОГДА профессор не позвал бы меня так. Мы строго соблюдали конспирацию, а об опекунстве не говорили вовсе. Ни разу с тех пор, как заключили договор.

Значит, это говорил не профессор Квиррелл. Значит, меня хочет заманить тот, кто сидит в его голове.

Пи* * *

ц.

— Расскажи, как он себя чувствует.

— Дадли не спрашивал. Дадли наложил освежающие чары, переменил постель. Профессор попросил забинтовать ему руки и голову, и я сделал это, хотя ни на голове, ни на руках у него не было никаких ран. Профессор плохо ест, а выглядит так, словно не спал несколько дней. К нему заходил директор Дамблдор, но наложил чары, и разговора слышно не было. А когда тот ушел, мистер Квиррелл позвал меня и отдал приказ. Говорил он громким шёпотом, решительно и властно.

— Дадли, я никуда не пойду, — бросил я эльфу и стиснул подушку. Опять, блин, не усну ночью.

* * *

Отключился я внезапно. Взял Историю магии, заставил себя читать и незаметно задремал. Этого экзамена я боялся больше прочих, так как Бинс преподавал плохо, а я не был уверен, достаточно ли у меня знаний — сравнить-то не с чем. Впрочем, если экзамен будет письменным, всё равно его завалю. Чувствовал я себя странно: материал знал, а достойно ответить не мог. Обидно. Обычно бывало наоборот.

«А если монстр уже давно помер? — лениво мечталось мне. — Ведь профессор болен не первую неделю. Чем болен? Я, как подопечный, наверное, не должен отказывать больному. Он же самый близкий мне человек... Опекун плохо выглядел в последнее время, а я так вообще повёл себя как последний придурок. С какого такого перепугу полез красть камень? Зелье с его помощью я сварить не сумел бы, а Снейп не даст использовать себя "втёмную". Нужно было действовать открыто: уговорить его. Подкупить, в конце концов. Тогда, возможно, у Квиррелла оставался бы шанс…»

— Гарри Поттер!

Я вынырнул из сна и ошалело уставился на незнакомого мне домовика в наволочке с гербом Хогвартса.

— Гарри Поттер должен пойти со мной!

— Не пойду!

— Мне приказано привести вас. Вам нужно одеться, в коридорах холодно. Иначе заберу как есть, в пижаме.

— Кто зовет меня?

— Профессор Снейп.

Никогда Снейп не звал меня подобным образом. Хотя однажды прислал со школьным домовиком лекарство.

Крайне подозрительно, что всего пару часов назад Квиррелл пытался вызвать меня похожим образом. Где именно Снейп меня ждет? В подземельях? А если — в Запретном лесу? А если он уже — не он, а то самое, что сидит в Квиррелле? Если бы я мог отказаться! Так ведь силой притащит!

— Мы с профессором встретимся утром. Сейчас очень поздно, ученикам запрещено покидать свои комнаты.

Домовик дёрнул ухом, щелкнул пальцами, мантия сорвалась с крючка и прыгнула мне в руки. Сверху тяжело шлёпнулись тапки.

— Дад...

Мир кувыркнулся. Мы очутились у знакомой двери, в которой я с изумлением узнал лазарет.

— Снейп здесь? — уточнил я, поспешно одеваясь. Домовик энергично закивал. — Где?

— Здесь есть отдельная комната для тяжелых больных, — домовик потянул меня внутрь. Не знал, что у эльфов такие сильные руки! — На ней защита, мощное колдовство, и никакая болезнь, никакая магия не могут ни вырваться оттуда, ни проникнуть извне.

Почему Снейп вызвал меня в лазарет? Снейп болен?

Мы вошли в знакомый длинный зал и неспешно двинулись между рядами коек. Эльф вдруг остановился, потянул носом и указал пальцем на стену:

— Здесь. Вход здесь.

Мы приблизились к стене вплотную. Эльф тронул потрескавшуюся серую штукатурку. Вдруг её поверхность дрогнула, словно колыхнулась, и участок стены стал подвижным! Лапка эльфа погрузилась туда наполовину. Где-то такое я уже видел…

А ещё из прохода донеслись обрывки разговора.

«Не утомляйте его, профессор», — прозвучал тихий голос мадам Помфри. — «Не буду. Поппи, вы не могли бы дать нам несколько минут?» — знакомый бархатный голос Снейпа я не перепутал бы ни с чьим другим и едва успел отшатнуться, как прямо из стены вышагнула мед-ведьма и удивленно всплеснула руками.

— Гарри? Что ты тут делаешь?

То есть она не в курсе, что Снейп меня звал? Надо наврать чего-нибудь и попробовать вывернуться.

— Пожалуйста. Я плохо сплю. Можно мне то зелье, что вы обычно давали на ночь? — Я повернулся к эльфу и попытался выдернуть из его лапки свои пальцы. — Можешь идти. Дальше я сам.

Миссис Помфри смотрела устало и чуточку нетерпеливо.

— Зелье только для больных детей, извини. Здоровым могу прописать прогулки на свежем воздухе. Возьми метлу, полетай и уснешь крепче некуда.

Мадам Помфри прошествовала мимо и скрылась в своей комнате. Чертов домовик не уходил и крепко держал меня. Я обернулся к стене. Не решаясь переступить, вспомнил, как проходил сквозь каменную кладку на платформе вокзала Кинг-Кросс, поглубже вздохнул, зажмурился и неуверенно подался вперёд…

«Северус… Северус. Прошу тебя».

Я узнал этот голос и дрогнул. Кругом была темнота, зато отчётливо слышались звуки прерывистого дыхания, шелест крахмальных простыней и нежный звон стекла.

«Сначала прими зелье. Поправишься, и мы поговорим». — «Может быть слишком поздно. Обещай мне». — «Черт бы тебя побрал, Квиринус, не сваливай на меня твои проблемы. Прими зелья, а там посмотрим».

О чём это они? И почему я ничего не вижу? Квиррелл опасен, а Снейп, что, с ним заодно? Надеюсь, нет. Я в ужасе забарахтался, пытаясь выбраться из стены обратно в общую палату, но тут за ладонь дёрнули и с громким чпоком втащили меня внутрь.

Комната была небольшой, без окон, с единственной кроватью, умывальником и тяжёлым стулом, на котором восседал господин зельевар. Снейп явно ожидал меня видеть, но ни слова не сказал, только отвернулся, не торопясь, впрочем, покидать палату. При нем было спокойнее. Я осторожно шагнул к постели.

Квиррелл лежал под одеялом осунувшийся, с землистым, бледным лицом и без тюрбана. Голова его была забинтована по самые брови. Руки сплошь забинтованы. Он пристально смотрел на меня и наконец слабо улыбнулся. Снейп внимательно переводил взгляд с одного из нас на другого, затем резко поднялся и молча вышел сквозь стену. Я едва сдержался, чтобы не попросить его остаться.

— Мистер П-поттер, — выдохнул Квиррелл.

— Добрый вечер, сэр — вежливо отозвался я. — Как вы себя чувствуете?

— Могло быть и лучше. Мне нужно тебе сказать… Я не взял из твоих денег ни кната и сделал кое-какие распоряжения в банке. Возможно, вернуть их тебе следовало иным способом, но мне показалось, что это именно то, в чём ты нуждаешься.

— О чём вы, сэр?

— Скоро ты получишь известие из Гринготтса и письмо. Оно будет от меня. Дождись, когда повзрослеешь, и ничего не предпринимай, пока не придёт время.

— Сэр, какое известие?

Мне показалось, что Квиррелл заговаривается. По лицу его пробегала судорога, пальцы под повязками непрестанно шевелились, комкая одеяло.

— Ты очень смелый, — продолжал опекун, — раз рискнул прийти после всего, что видел там, в комнате с зеркалом. Тебе не привиделось. Я очень опасен и почти не могу сопротивляться тому, кто живет во мне. Помни, что я рад нашему знакомству. Ты оказал мне честь, попросив стать твоим опекуном.

— И я тоже, сэр.

— У нас мало времени. Честно говоря, я не ожидал увидеть тебя и надеялся, что ты будешь осторожен и не придёшь...

Он говорил быстро, борясь с бурным дыханием. Лицо заблестело от пота, то и дело искажаясь гримасой страдания. Я был словно заколдован и не мог двинуться с места. Между тем профессор сжал зубы, так, что на шее и на лбу вздулись вены, и коротко застонал:

— Не оставайся со мной наедине, никогда. Это опасно. Не приходи, даже если скажут, что я зову тебя. Если возникнут вопросы, обратись к профессору Снейпу. А сейчас тебе нужно уйти.

Я просто стоял и смотрел. Какая-то часть меня вопила об опасности, но что-то в моей голове успокаивало, твердило о долге и благодарности. Будто я обязан выслушать больного человека. Почему Квиррелл не хотел объяснить мне, что он поручил гоблинам, если это все равно касалось меня?

— Гарри, помни, — хрипло выкрикнул Квиррелл и застонал. — Прочь! Уходи немедленно!

Тут он закатил глаза. Я словно очнулся и едва успел пискнуть «Дадли», как мой домовик появился рядом, цапнул за штанину и аппарировал прочь из лазарета в спальню Гриффиндора.

Всю ночь меня караулил Дадли. Впервые я боялся нападения в школе, и это сводило меня с ума. Спальня Гриффиндора перестала быть надёжным убежищем. В Большой зал я примчался одним из первых. Снова сел среди новых приятелей, улыбнулся девчонкам, кивнул паре мальчишек. Есть не хотелось, но сока пришлось выхлебать два полных кубка. Впрочем, проблемы с аппетитом были не у меня одного: экзамены начинались совсем скоро.

Преподаватели тоже рассаживались на свои места. Из боковой двери появился Снейп, тут же нашел меня взглядом и только потом оглядел стол своего факультета. Остальные не выглядели встревоженными, директор отсутствовал. Квиррелла, разумеется, тоже не было.

— Чем больше я зубрю, тем хуже, — пожаловалась Парвати Патил. Я наконец выучил имена близнецов.

— А я боюсь экзаменов, — вздохнула Лаванда и откусила кусочек яблока. — Когда нужно сосредоточиться, все мысли из головы вылетают.

— Вот если бы существовал артефакт, который вытаскивал знания из голов и сразу переносил на пергамент! — мечтательно закатил глаза Невилл.

— Нет, его наверняка признают незаконным, — решил поддержать разговор я. — Лучше использовать сильное успокоительное.

— Моя мама использовала успокоительное, — отозвался вдруг Финниган. Он сидел чуть поодаль, и ему пришлось повысить голос. — Она говорила, таблетки помогают, она как-то попробовала их на экзамене. Была спокойной, как удав, но почти ничего не смогла вспомнить и не сдала.

Мы удрученно помолчали.

— А может быть, твоя мать просто ничего не выучила? — звонко крикнула с другого конца стола Гермиона Грэйнджер. — Иначе чего бы ей волноваться?

Финниган покраснел и насупился.

— Не обращай на неё внимания, — посоветовал я. — Однажды Рон сказал, что у Грэйнджер ужасный характер и поэтому у нее нет друзей.

Лаванда боязливо покосилась на дальний конец стола, где Гермиона гневно выговаривала Рону. Остальные ребята явно повеселели, и беседа пошла живее.

Пришло время магической почты. Над залом закружили совы, роняя в нетерпеливые руки свёртки с посылками, письма, газеты. Я ждал, и вот сразу три совы, толкаясь, устремились ко мне. Утренняя газета и два письма. Никогда я не получал так много корреспонденции за один раз. Письма я затолкал в сумку, а газету спокойно развернул. Ребята вокруг тоже шуршали обёрткой, бросая её рядом с посудой. Кто-то, быстро проглядев газету, откладывал её тоже, и понял, отчего все торопились: домовики вместе с посудой уберут и ненужную бумагу, и вообще всё, что будет на столах. А я раньше как-то и не обращал внимания.

Уроки шли, как обычно. Благодаря Невиллу я не отстал ни по одному предмету. Экзамены приближались. Преподаватели нервничали, дети волновались. Библиотека была постоянно полна народу, и даже отчаянных лентяев можно было увидеть с книгой.

Мне не сиделось. Что делать, если монстр внутри Квиррелла прикажет привести меня очередного домового эльфа? Как мне сопротивляться? И письма. Они жгли мне руки прямо сквозь сумку.

Я едва дотерпел до вечера. Позвал своего эльфа, велел себя охранять и защитить меня всеми способами, какими возможно, и достал письмо Киррелла.

* * *

Мистер Поттер. Гарри.

Много лет назад, будучи одиноким и небогатым, я принял решение, определившее мою дальнейшую жизнь. Некто, чьё имя нельзя называть, предложил мне покровительство, поддержку и много чего ещё. Взамен потребовал обязательств, которые я тогда счел приемлемыми и согласился.

Чем закончилось для меня эти отношения, вы видели.

Я не прошу простить меня. Намерения мои относительно вас не были безопасными, и лишь опекунство и наши взаимные обязательства позволили мне воспротивиться приказу и не убить вас на месте. Однако я всё ещё смертельно опасен для вас.

У вас было непростое детство, крепкие нервы, и это дает мне возможность говорить прямо. Безопасным для вас я стану только, когда умру. Однако, учитывая обстоятельства, смерть моя будет крайне неприятной и болезненной, а кроме того, именно этот момент наиболее опасен для вас. Ни при каких обстоятельствах не находитесь рядом со мной в этот момент.

Я продолжаю. Не уверен, что мне удастся закончить и отослать вам это письмо: мне всячески препятствуют это сделать. Вы понимаете, как именно.

Предложив стать моим опекуном, вы сделали для меня такое, чего я и не мог ожидать и не получил ни от кого другого. Доверие. Я считаю вас своей семьёй, единственной семьёй. А поэтому я не захотел брать ваши деньги, которые вы так щедро предложили, и вернул вам всё до кната. Не наличными, нет, но я воспользовался связями, заказал и купил вам некий артефакт, который со временем, безусловно, вы сможете оценить по достоинству. Видел, как вам доставили его совиной почтой. Почему вы не начали использовать его до сих пор? Возможно, считаете опасным? Это не так. Во всяком случае, можете показать его кому-нибудь из сильных магов. Зная вашу предусмотрительность, надеюсь, вы придумаете, что сказать, когда вас спросят, как к вам попала эта вещь. Лично я посоветовал бы наложить на нее чары иллюзии или трансфигурировать — вы в этом хорошо разбираетесь. Сила этого артефакта такова, что он позволит менять свои внешние данные, не меняясь по сути.

Я сделал вас своим наследником. Это даст вам право назвать этот артефакт своей собственностью, если дойдет до того, что придется предъявлять на него права. Больше, увы, мне предложить вам нечего, кроме моей искренней признательности. Да ещё некоего предмета, попавшего ко мне совсем недавно. Он не является, строго говоря, моей собственностью, как не будет и вашей, но им может воспользоваться любой, в чьих руках он окажется. Он в моем сейфе в банке. Вы сможете получить его, официально вступив в наследство. Не рекомендую забирать его, покуда не обретете достаточно необходимых знаний. Возможно, он пролежит в банке долгие годы. Сейфы там выше всяких похвал.

Кроме того, предполагая свою скорую кончину и понимая, как вы цените независимость, я оставил гоблинам доверенность на ваше имя с правом распоряжаться вашими деньгами самостоятельно, в любом количестве, с моего полного согласия. Если вам срочно потребуются наличные, вы можете их снять. Действует доверенность, пока я жив, так что не медлите. Специально оговорено, что распоряжение можно сделать обычным письмом, так как вам затруднительно будет объяснить посторонним, для чего нужно в банк.

Поскольку я был вашим официальным опекуном, то знал о существовании сейфа с лимитом в 1000 галлеонов и доступе к нему директора. Теперь я понимаю, для чего вам срочно понадобился опекун, Гарри. Сочувствую. Но есть и хорошая новость: после моей смерти стать вашим опекуном директор не сможет. Во всяком случае, без вашего ведома и желания — нет. Но вы можете попросить гоблинов найти вам опекуна (это будет стоить денег и появится в прессе) либо найти его самому. Либо попробовать жить без опекуна. Я распорядился, что на ваше содержание в школу из ваших средств ежегодно будет переводиться стандартная сумма, как и на карманные расходы. Увы, этого мало, особенно если вы захотите покинуть школу раньше достижения совершеннолетия, — доступа к основным средствам у вас без опекуна не будет и придется голодать.

Вот, пожалуй, и всё.

Прощайте, Гарри. Берегите себя, а это значит — не приближайтесь ко мне. Не я, но тот, что во мне, жаждет причинить вам зло.

Зная вашу предусмотрительность, очень надеюсь, вы воспримете мою просьбу серьёзно. Пишу это на тот случай, если мне будет позволено поправиться и продолжить преподавание. Что, уверен, крайне маловероятно.

Ваш Квиринус Квиррелл.