Личный мир (гет)

До полнолуния осталось три дня.

* * *

Мисс Грейнджер,

жду вас у себя в последний день Рождественских каникул, в восемь.

С уважением, Альбус Дамблдор».

Гермиона с трудом положила сложенный в два раза кусочек пергамента в карман — перемотанные пальцы все еще плохо слушались. Девушка задумалась: чего хочет от нее директор? Наверное, поговорить о том, что она едва не замерзла. В прочем, ей все равно. Она не жалеет ни о чем.

* * *

Гермиона ошиблась — Дамблдор хоть и поинтересовался, как она себя чувствует, но ни упреков, ни нотаций за этим не последовало. Директор только внимательно посмотрел на нее поверх своих очков-половинок, и сказал:

— Надеюсь, у вас нет планов на этот вечер, так как Адам Кроу приглашает нас в Вену.

— Значит, в Кембридж я не отправляюсь?

— Нет, там сейчас тоже каникулы. Так что…

— Мы отправляемся сейчас?

— Да. Думаю, вам надо сбегать за теплой мантией, поэтому я буду ждать вас в холле.

Гермиона на всех парах влетела в гостиную и, не обращая внимания на удивленные взгляды, взбежала по лестнице в спальню девочек. Там находилась одна только Парвати.

— Привет! — поздоровалась Гермиона и стала быстро перерывать вещи в чемодане, пытаясь найти теплую мантию.

— Привет. Ты куда-то собираешься? — удивилась Патил. — На улице уже темно…

— Да, я знаю. — Гермиона извлекла на свет скомканную мантию и легким движением волшебной палочки привела ее в нормальный вид, а тогда оделась. — Я иду с Дамблдором. Я не видела ни Гарри, ни Рона — передашь им, что я буду позже, ладно?

Парвати удивилась, но расспрашивать ни о чем не стала.

— Хорошо.

* * *

Вена встретила Дамблдора и Гермиону густым снегопадом. На улицах почти не было людей, а светящиеся фонари едва рассеивали темноту. Гермиона поежилась от сильного порыва ветра — она еще не выходила на улицу с того самого времени, как чуть не замерзла, и теперь ее тело болезненно реагировало на резкое снижение температуры.

В клинике было тепло. Сонная медсестра, сидящая в холле, сразу же позвала мистера Кроу. Тот выглядел уставшим, но довольным. Он пригласил Дамблдора и Гермиону в кабинет, где их уже ожидала Рита.

— Добрый вечер, — улыбнулась она. — У нас есть хорошие новости для вас.

— Лекарство? — Дамблдор внимательно посмотрел на женщину.

— Мы надеемся, что да.

Гермиона подумала, что ей почудилось. Они изобрели лекарство? Лекарство от проклятия оборотня?!

Рита достала из ящика стола маленькую шкатулку и протянула ее Гермионе. Внутри оказался обычный маггловский шприц и маленькая стеклянная ампула с ярко-красной жидкостью.

— Мы неуверенны, что оно сможет снять проклятия оборотня, но, если вколоть его за час до полнолуния, то оно заблокирует тридцать-сорок процентов генов, отвечающих за превращение. Есть вероятность, что эта сыворотка поможет сохранить человеческий облик. Но нельзя ее колоть, если вы принимаете антиволчье зелье — там разный химический состав, можно попросту отравиться.

— Тридцать-сорок процентов? — тихо спросил Дамблдор. — Но этого явно мало, чтобы полностью остаться в человеческом обличье…

— Да, но если оно сработает хотя бы чуть-чуть, значит, мы на правильном пути, и будем пытаться усовершенствовать сыворотку так, чтобы она помогла на все сто. — просто ответил Адам.

— Человеческое обличье… А поможет ли оно мне сохранить человеческое сознание? — Гермиона сомневалась. С одной стороны, она была в восторге — ведь это шанс снова стать человеком. С другой стороны — только антиволчье зелье сохраняет сознание, а если сыворотка не подействует в этом направлении, то уже все равно, как она будет выглядеть — она ведь может нанести кому-нибудь вред, убить кого-то…

— Этого мы не знаем. Возможно, будут проблески сознания. — пожала плечами Рита. — Но, если не пытаться, то мы так ничего и не узнаем…

— Но все равно, решение за вами, мисс Грейнджер. Если вы согласитесь попробовать это лекарство, я позабочусь о том, чтобы вы в этот момент пребывали в таком месте, где вы не сможете нанести кому-то вред. — сказал Дамблдор. Все уставились на Гермиону. Она еще немного посомневалась, и таки решилась.

— Я согласна, — ответила она.

Чета Кроу дружно улыбнулась.

— А вы умеете делать уколы? — спросила Рита.

Гермиона пожала плечами.

— У меня родители стоматологи, я полдетства проигралась с разными медицинскими приборами.

— Ну, тогда с этим, думаю, проблем не возникнет. — улыбнулся Адам.

* * *

— Здесь в радиусе сорока миль нет ни одного поселения, так что, думаю, ночью столкновение с людьми равно здесь нулю. — сказал Дамблдор.

Гермиона оглянулась по сторонам. Они стояли в долине, между двух высоких гор, покрытых лесом. Здесь почти не было снега, но воздух стоял морозный. Солнце уже почти исчезло за хребтом на западе, так что в долине было уже почти темно. Гермиона засветила палочку.

— Мы в Альпах?

— Нет, мы в Румынских Карпатах.

— Красивое место. — тихо сказала Гермиона. — Всегда хотела побывать в Карпатах.

— Мне жаль, что вам придется быть здесь самой. — грустно сказал Дамблдор. — Возьмите эту чашку — это порт-ключ в Хогвартс, он активируется за час после рассвета.

— Спасибо вам, что заботитесь обо мне. — натянуто улыбнулась Гермиона, и взяла маленькую фарфоровую чашечку. Пустота, царящая у нее на душе, стала, казалось, вообще бездной. — Но мне хочется побыть одной, извините.

— Удачи, Гермиона. — сказал Дамблдор и трансгрессировал. А Гермиона достала из кармана мантии маленькую шкатулку и достала из нее ампулу и шприц. Отбив несложным заклинанием горлышко ампулы, девушка набрала в шприц красную жидкость и постукала пальцем по шприцу, а тогда слегка надавила на поршень, чтобы убрать из емкости воздух. Вздохнув, девушка закатала рукав на правой руке и вколола иголку прямо в вену, а тогда выпустила из шприца сыворотку.

Ей показалось, что она влила себе в руку раскаленный свинец. Закусив до крови губу, чтобы не закричать, Гермиона упала на колени и вцепилась пальцами в сырую землю. Бинты сразу же стали мокрыми и грязными, но ее это мало интересовало. Она попросту этого не замечала — по телу прокатилась обжигающая волна, от чего на глазах выступили слезы. Впервые Гермиона ощутила преимущество того, что она заблокировала все свои человеческие чувства — она не чувствовала ни страха, ни ужаса от того, что сгорала изнутри. Единственные муки, которые она ощущала, были физическими — а их за последние месяцы она научилась терпеть стойко.

Боль и жар уходили очень медленно. Руки и колени затекли от напряжения, когда Гермиона смогла наконец подняться на ноги. Отряхнув с земли ладони, девушка стала готовиться к превращению. Чтобы как-то занять себя, она насобирала хвороста и, осушив его теплым воздухом из палочки, разожгла довольно большой костер. Вокруг стало совсем темно, и Гермиона чувствовала приближение луны — девушке стало жарко, дыхание начало сбиваться. Положив волшебную палочку на видном месте, так, чтобы можно было без труда найти ее утром, она сняла мантию и шарф, разулась, а тогда вдруг долину залил серебристый свет, и ее голову пронзила страшная боль. Раньше такого не было — если превращение и начиналось, то болело сразу все тело, трансформировались все кости одновременно. Видимо, сыворотка таки действовала. Но теперь, не выпив антиволчьего зелья, Гермиона стала чувствовать, что меняется не только ее тело, но и сознание.

Из-за адской боли девушка начала терять себя, терять контроль над своим телом. Утром она помнила только, как вспышками возвращалось к ней сознание — и она успевала увидеть то свои руки, покрытые шерстью, то волчьи лапы, в которые они превращались. Она то кричала, то выла, мотаясь по лесу, и однажды едва не упала в костер, который разожгла, и который к середине ночи погас. Ее тело то ставало волчьим, то вновь человеческим — и превращение, приносящее боль и страдания, не прекращалось всю ночь.

Это полнолуние Гермиона запомнила, как самое ужасное в своей жизни. Когда она очнулась утром, то помнила только размытые видения, которые остались с тех коротких моментов, когда она что-то понимала. Но зато ее тело помнило все — нагая она очнулась в наполовину растаявшем сугробе, далеко от того места, где вчера началось превращение. Сначала Гермиона не могла даже двигаться — все ее тело было покрыто глубокими царапинами — видимо, ночью она пробиралась сквозь острые кусты, а получеловеческое-полуволчье тело не было готово к таким испытаниям. Вся в крови, со спутанными волосами и безумным взглядом, Гермиона долго приходила в себя. Но потом ее словно облили холодной водой, и она вспомнила про порт-ключ. Солнце взошло уже довольно давно, и время наверняка было на исходе…

Превозмогая боль в израненном теле, девушка бросилась искать долину, где оставила волшебную палочку, мантию, обувь и заколдованную чашечку.

Когда она наконец нашла их, то успела только закутаться в мантию и схватить волшебную палочку, как маленькая чашечка, стоящая на земле, вдруг засветилась голубым светом. Гермиона успела только прикоснуться к ней, как ее палец словно приклеился, и порт-ключ активизировался.

Секунду спустя Гермиона упала на холодный, покрытый твердой ледовой коркой, каменный пол. Раскрыла глаза и поняла, что находиться на верхушке Астрономической башни. А тогда вдруг провалилась в забытье.

* * *

Каково же было удивление Драко Малфоя, когда он, поднявшись на Астрономическую башню, вдруг нашел там Гермиону Грейнджер. Девушка была почему-то босая и вся в глубоких царапинах. Закутавшись в темплую мантию, она спала на обледеневшем полу.