Другой (гет)

— А где Гермиона? — спросил Драко.

— Помогает Рону в библиотеке с зельеварением, — ответил Гарри.

Драко этому не удивился — после каникул учителя всегда усложняли учебу дополнительными заданиями. Больше всех, конечно, Снейп и Макгонагалл, которые на каждом уроке упоминали приближающиеся экзамены.

Гарри и Драко возвращались с ужина. Драко всего пару дней назад вернулся в школу и чувствовал себя как никогда прекрасно. Он отсидел в своей комнате все каникулы, не посещая никаких праздничных приемов; к нему почти ни разу не зашел отец — разве может быть что-то лучше этого?

Гарри как раз рассказал ему о перевоплощении в слизеринцев. Драко хотел бы побывать в гостиной этого факультета, не зря же он с самого детства был уверен, что там его ждет будущий дом на семь лет. Теперь, конечно, он не так жалел, что попал на Гриффиндор, но иногда — совсем редко — нападала тоска.

Ребята подошли к лестнице, как вдруг из коридора до них донесся рассерженный вопль:

— Уборка, уборка, уборка! Все, мне надоело, я иду к директору!

Его шаги начали затихать, потом вдалеке хлопнула дверь.

Друзья переглянулись и пошли дальше, пока не остановились — в коридоре разлилась большая лужа воды, которая все увеличивалась и увеличивалась.

Носки их обуви промокли почти сразу. Это было место, где заколдовали миссис Норис. Филч проводил тут все свое свободное время, разве что только не ночевал.

Из-за двери туалета доносился чей-то плач и хлюпанье. Гарри приподнял мантию и пошел в уборную, Драко, закатив глаза, последовал за ним. Провести вечер в туалете девчонок он не планировал, но оставить друга одного не хотел.

Плакса Миртл — а плакала именно она — сидела на высоком подоконнике и рыдала. Она постоянно утирала свой нос, глаза ее были залиты прозрачными слезами. В туалете было темно — вода затушила все свечи, и дым от огарков поднимался к потолку. Тут было еще хуже, чем в коридоре: Миртл открыла все краны, и вода потоками струилась буквально отовсюду.

— Что случилось? — спросил Гарри.

Драко был настроен довольно-таки пессимистично. Разговаривать, а тем более утешать призрака он не хотел.

— Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь еще??

— Зачем нам в тебя швырять? — фыркнул Драко. — Больно надо.

Миртл шмыгнула носом.

— Мы хотели спросить, — Гарри поспешил загладить недружелюбный тон Драко, — мы хотели спросить, зачем вообще кому-то в тебя швыряться? Вреда же этого не принесет, ты ведь…

Драко сразу понял, в чем состояла ошибка. Миртл взлетела до потолка и истошно завопила:

— Ну конечно! Давайте все швыряться книгами в бедную Миртл! Это так весело, ведь правда, с ней же ничего не случится, она же…

— Мертва, — невежливо закончил Драко.

Миртл закрыла рот и опять заревела.

— А кто это сделал? — морщась, спросил Гарри. Драко скрестил руки на груди. Воды за это время увеличилось в два раза.

— Не знаю, — Миртл вздохнула. — Я предавалась мыслям о вечности, и вдруг оно пролетело сквозь меня. — Она указала пальцем в сторону кабинок. — Это смыло водой туда.

Драко и Гарри подошли к указанному месту: там, в воде, плавала книга. Ее обложка хорошо сохранилась, несмотря на мокрую обстановку. Драко осторожно поднял книгу и открыл первую страницу.

— Пусто, — констатировал он.

— Да нет же, — Гарри кивнул на маленькую дату на выцветшем переплете, — это дневник. Очень старый, судя по числам…

— Ага, а вот и имя, — Драко указал на короткую запись. «Т. М. Реддл», — гласила она.

Ребята склонили головы на дневником и совсем позабыли о Миртл, которая тихонько завывала у себя на подоконнике. Драко не понимал, зачем кому-то кидаться в призрака, и вообще не представлял, как может храниться вещь так долго. И почти без записей: не понятно вообще, для чего был этот дневник.

— Уходим, — сказал Драко. — Филч вернется и обвинит во всем нас.

Они ушли, оставляя Плаксивую Миртл одну в своем горе.

* * *

Гермиона с интересом листала дневник, словно страницы его и вправду были исписаны от начала и до конца. Драко переписывал задание из книги и не очень обращал на нее внимание, пока она не достала из кармана палочку и на начала размахивать ею, произнося разные заклинания.

— Что ты творишь? — спросил Рон.

— Пытаюсь узнать, не заколдован ли он. Вдруг хозяин дневника скрыл свои записи с помощью магии.

Но проверка ничего не дала. Гермиона откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Рон поднял упавший на пол дневник и уставился на имя владельца.

— Я знаю! — вдруг воскликнул он.

Гарри, который все еще был уверен, что дневник им что-то даст, с надеждой посмотрел на него. Драко с недоверием: вряд ли было что-то такое, в чем Рон разбирался лучше Гермионы.

— Что знаешь?

— Имя, — ответил Рон Гермионе. — Я видел это имя. Помните, в начале года меня заставили драить кубки с Филчем? Там был один подарен за «особые заслуги» Реддлу.

— Этот Реддл, наверно, магглорожденный, — оживилась Гермиона. — Сзади на обложке написан адрес лондонского магазина.

— Или у него был маггловский друг, — предположил Гарри.

— Нам это все равно ничего не дает, — пожал плечами Драко. — Записей-то нет.

Все молча согласились с ним.

* * *

В начале февраля профессор Спраут доложила, что мандрагоры успешно подрастают — они уже вошли в подростковый период, стали более раздражительными; еще немного и можно будет варить снадобье для заколдованных, которые все это время находились в Больничном крыле.

Гермиона успела разузнать, что Т. М. Реддл был довольно успешным учеником, старостой своего факультета и школы.

— Узнаю в нем Перси,— пошутил Рон, получивший только что плохую отметку на трансфигурации. Его волшебная палочка опять отказалась работать нормально и вместо того, чтоб превратить ворону в кубок, заставила бедную птицу облысеть.

Гермиона не теряла надежды и почти каждый день проверяла старые школьные газеты или просто упоминания об учениках, которые отличились. Но больше ничего ей найти не удалось, кроме того, что она узнала: Тайную комнату открыли ровно пятьдесят лет назад.

— Ведь возможно, — шептала она Драко на ухо, потому что они сидели на уроке истории Магии, — возможно, что Реддл как раз нашел того, кто открыл это Комнату! Кубок не дают просто так.

Драко пожал плечами: он записывал конспект и не очень прислушался к ее словам. В этом году он хотел получить неплохие оценки по всем предметам, даже по предмету, который вел самый скучный профессор в Хогвартсе.

Нападения не повторялись, все выдохнули с облегчением и даже успели позабыть, что подозревали Гарри. Только пара хаффлпафцев — друзья Джастина — все еще испуганно отскакивали, увидев Гарри рядом с собой, из-за чего Драко постоянно смеялся.

Близилась весна, и это чувствовалось в воздухе. Солнце светило все теплее, и под его лучами снег превращался в несимпатичные лужицы. Пение птиц долетало со стороны Запретного леса и Черного озера, и Драко все чаще замечал за собой рвение выйти во двор просто погулять.

Гермиона опять составила для них таблицу подготовки к экзаменам, и им приходилось часами сидеть в библиотеке. А Гарри снова начал ходить на тренировки, возвращаясь после них измученным, но радостным.

Четырнадцатого февраля Драко, вошедший в Большой зал утром, не узнал его. Рон, следовавший за ним, ахнул. Гарри закрыл и открыл глаза, наверно, не веря им первый раз в жизни. Стены вокруг были увиты розовыми цветами, везде летало конфетти жутчатчайшего ядовито-розового оттенка. Драко повернулся к друзьям и подумал, что Рон портит всю розовую картину своим зеленным лицом.

Гермиона хихикнула и пошла к столу Гриффиндора.

— Что это? — громким, преисполненным благоговейного страха шепотом спросил Гарри.

Драко попытался игнорировать конфетти-сердечки, но они то и дело сыпались ему на голову или — что хуже — в тарелку с едой. Аппетит пропадал со скоростью Нимбуса 2001.

Учителя за столом сидели с каменными лицами; но это было нестрашно, за всех вместе взятых улыбался жизнерадостный Локонс, который в честь праздника нарядился в розовую мантию. Макгонагалл, которая сидела в другом конце стола, с силой сжимала свой кубок. Снейп брезгливо морщился.

— Омерзительно, — сказал Драко. Он хотел сказать еще что-то, но тут Локонс поднялся со своего места и похлопал в ладони. В зале враз стало тихо, все лица повернулись к нему.

— С Днем святого Валентина! — возгласил он. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все!?

В зал вошли пухлые сердитые гномы. Драко чуть не подавился своей яичницей, и Рон похлопал его по спине. Локонс представил этих купидончиков, задача которых состояла в доставке валентинок. Драко пообещал друзьям, что спрыгнет с башни, если кто-то из них подойдет к нему. Гермиона сердито фыркнула.

Купидончики были очень настойчивыми: их не смущало, что идет урок или кто-то совсем не хочет их внимания. Они уперто вручали валентинки и удалялись под насмешливые взгляды. Учителя Хогвартса раздражительно вздыхали, стоило им увидеть в своем классе этих маленьких человечков.

После урока заклинаний их четверых встретил особенно толстенький купидон. Гермиона опять захихикала, Драко подозрительно уставился на нее, не забывая коситься взглядом на купидончика. Но тому явно было плевать на него, он подошел к Гарри.

Первокурсники, подошедшие к кабинету, остановились. Драко заметил среди них пламенную шевелюру Джинни. В следующую минуту ему пришлось отвлечься: Гарри покраснел, отправился наутек, а купидон, смешно перебирая ножками, начал его догонять.

Ребята побежали за другом.

Они успели догнать Гарри, когда он красный и потный лежал на полу, а купидон, севший ему на колени, заканчивал читать стишок. Все, кто видел это, согнулись от смеха. Перси пытался навести порядок, но его голос было едва слышно в этой гурьбе.

Драко заметил лежавшие в полном хаосе вещи Гарри. Он, скорее всего, уронил сумку после бега, на кипе учебников возвышался дневник, на который иногда жадно поглядывали слизеринцы. Драко схватил дневник и спрятал его под мантией, ощущая на себе взгляд: Джинни Уизли неодобрительно смотрела на него из толпы первокурсников. «Наверно, — подумал Драко, — думает, что я украл дневник ее кумира». Его не очень волновало мнение какой-то девчонки.

* * *

Драко снилось бушующее в своем шторме море. Он сидел в лодчонке, которую швыряло со стороны в сторону, и вот-вот должно было…

— Ну же! Поднимайся! — Драко открыл глаза и посмотрел на Гарри, нависшего над ним. Лицо его было в поту, словно он бежал марафон.

— Что слу-у-училось? — прозевал Рон, едва поднимая голову от подушки. Его Короста опять жевала одеяло, но он не видел этого.

Гарри, посмотрев на остальных спящих сокурсников, прошептал:

— Это Хагрид. Хагрид открыл пятьдесят лет назад Тайную Комнату и выпустил чудище!