Между небом и землей (гет)

Голова кружилась, желудок норовил вот-вот вывернуться наизнанку. Туман в глазах нечеткой картинкой начал восстанавливать пейзаж вокруг. Тусклые тени и очертания наворачивались загадками. Наконец, картина потихоньку стала проясняться. Камни, огромные камни, квадратные, прямоугольные, серые, безликие, наваленные друг на друга, они выглядели так, будто были оставлены малышом, играющим в кирпичики, складывавшим фигуры из подаренных родителями кубиками.

Стоунхендж! Кричер! Какого черта я посреди Стоунхенджа! Эльф поднялся с земли, отряхиваясь и морщась, видимо, путешествие ему тоже не доставило удовольствия, он не ожидал прихватить меня с собой в придачу. Что-то невнятное бормоча себе под нос, он отряхнул белое полотенце, закрученное вокруг худощавого тельца, поправил медальон, перекрутившийся на спину, и встряхнул безразмерной головой.

— Кричер, почему мы в Стоунхендже? — резко спросила я.

Эльф поморщился, ему неприятно было находится в моей компании. Он видел во мне ничтожество и не более того, возможно, его раздражало, что меня пару раз в его присутствии назвали эльфом, на что я в принципе по его суждениям не могла иметь права. Хоть нас связывало только название расы и, возможно, относительное сходство ушных раковин, он считал меня не то, что пустым местом, а низшим существом, даже грязнее, чем магглорожденные всего мира.

— Не твое дело! — визгливо произнес он.

Он силился придумать обзывательство, но, судя по его виду, ничего не приходило на ум.

— Пока нет хозяев и ты со мной, ты обязан выполнять всё и отвечать на все вопросы, которые мне только заблагоросудится, — повысила тон я.

Эльф прижал уши, он не мог нарушить приказ Сириуса.

— Стоунхендж является укрытием всех домовых эльфов, обителью Великого Мерлина, защищавшего права домовиков, — сквозь зубы отрапортовал он. — Когда нам — эльфам страшно, мы приходим сюда, здесь безопасно, так говорили предки.

Ясно, он считает это место укрытием, пускай это только предрассудки, но все же я далеко от дома на площади Гриммо... Сириус! Гермиона, Гарри, Рон! В душу прокрался леденящий страх! В глазах отразился такой ужас, что все конечности начали неметь в безудержной дрожи. Схвачены? Ранены? Убиты? В голове прояснялись самые плохие предположения. Я ощутила биение пульса в животе, озноб по всему телу. Что с моими друзьями? Что могло произойти? Я села, обхватив колени руками, не слушая ворчания домовика. В голове проносились картинки, всевозможные предположения о том, что могло произойти, а далее поплыли мысли об Азкабане и поцелуе дементоров — этих омерзительных существ, стоявших на стороне Волдеморта, что высасывали все хорошие эмоции из людских сознаний.

— Кричер, тебе нельзя возвращаться в дом Блэков, — сказала я, пытаясь выйти из транса.

Снова взгляд полный презрения, он ненавидел меня еще и за помощь по кухне.

— Тебя схватят и будут пытать, чтобы выяснить все планы Сириуса и Гарри, — с полной серьезностью доложила я, не обращая внимания на его ужимки. — Ты же не хочешь попасться тому, кто убил хозяина Регулуса.

Я не прогадала — это единственное, что могло задеть по-настоящему маленькое брюзгливое существо. Домовик поджал уши и округлил глаза, в нем появилась неуверенность, чувство вины за то, что он может натворить. Сквозь сдавленное горло я продолжила:

— Ты должен остаться со мной, это в целях общей безопасности.

Что делать дальше, я откровенно не знала. Находясь посреди каменных изваяний, я и представить не могла, каков будет путь без друзей. Я должна верить в лучшее. Заклинание доверия... Как этот Пожиратель выведал его и зашел в дом? Как ему удалось? Его же не друзья привели в гости на чашку чая? Быть может, это произошло случайно? Может, Гарри или Рона, например, заметили входящими в особняк, и друзья просто аппариировали, испугавшись за собственные жизни? Эта надежда теплилась в моем сердце, и я вновь обратилась к эльфу, теперь уже нарезающему круги вдоль периметра Стоунхенджа.

— Кричер, ты можешь чувствовать Сириуса или Гарри? — с надеждой спросила я.

— Кричер не может найти хозяев без их зова.

Надежда раскололась на тысячи осколков.

— Если они тебя позовут, — мой голос дрожал, — ты должен взять меня с собой.

Увидев открывающийся для гнусных излияний рот домовика, я быстро продолжила:

— Не забывай, что на время отсутствия хозяев тобой повелеваю я, это приказ!

Домовые эльфы никогда не вызывали во мне злобы и чувства превосходства, но с этим экземпляром иначе разговаривать было невозможно. Кричер, к моему удивлению, молча кивнул, однако в его глазах все равно читалось несогласие и частичка ярости. Поднявшись с земли, я направилась за пределы каменного круга оглядеть местность. Никого в поле видимости я не заметила и, жестом поманив эльфа в сторону опушки леса, по моим расчетам находившейся в паре миль, двинулась в путь. Как и ожидалось, Кричер не осмелился ослушаться, да и куда он пойдет? По дороге я перекручивала в голове мысли: куда можно было отправиться? Благо транспорт теперь у меня был. Нора? Нет, чета Уизли не выдержит рассказа о пропаже Рона и друзей. Где остальные дома Ордена я и представить не могла, поскольку ни разу в них не бывала. Площадь Гриммо теперь была под запретом. Я представила дом Сириуса, который вплоть до каждого дюйма, до мельчайшей пылинки сейчас обыскивают Пожиратели смерти.

Все мысли крутились вокруг безопасности друзей, я старалась не думать о самом плохом, да и о плохом вовсе. Эти люди стали мне семьей, которой никогда не было в моей смятенной жизни, благодаря им я узнала о настоящей дружбе, любви... Нужно было отправляться с ними, я бы смела к чертовой матери все Министерство Магии, заморозила, сожгла. Но вот теперь я скитаюсь вдали от Лондона с чокнутым домовиком, который в мыслях уже продумывает план моего убийства. К сожалению, у него все равно бы ничего не вышло, все раны на моем теле мгновенно затягиваются. Лес казался еще далеким, словно целую вечность мы шли по жухлой траве, озираясь в поисках противника, будто пугливые мыши, и сопровождение тишины, редкого свиста и пения птиц отнюдь не успокаивало. Наконец, мы добрались до опушки и, не в силах совладать с эмоциями, я села под ближайшее дерево и горько зарыдала. Страх за возможную потерю друзей нахлынул волной. Это были не просто слезы — впору называть это истерикой: я била кулаками о корни дерева и стонала, глядя безумными глазами в облачное сентябрьское небо. Кричер присел в паре футов от меня и, кажется, закимарил, вот уж кому было плевать на происходящее, так это ему. Мои рыдания медленно исходили на нет, и я легла на прохладную землю, подложив под голову ладони.

* * *

Лица Пожирателей смерти были скрыты капюшонами, вознесенные палочки готовились к атаке. Четверо сидели связанные веревками в кругу окружившего их противника. Палочки пленников бросили в огонь, словно какие-то веточки для разжигания, зеленое, синее, и местами розовое пламя полыхало, сжигая их до тлена. Четверо сидели, прижатые спинами друг другу, и ожидали неминуемого конца, затем один из круга вышел со словами:

— Лорду нужен только Поттер.

Он занес волшебную палочку над первым из пленников. Рыжеволосого парня корчило на земле в агонии, лицо изменялось в гримасах боли, он кричал, умолял убить его. Кажется, его ребра треснули, их хруст эхом раздался по ночной долине, ставшей последним местом, которое увидит этот юноша, мечтающий о смертельном заклятии. Оно избавит от мук. Рон знал, что он больше никогда не увидит братьев, маму, папу, сестру, друзей и любимую девушку, что, прожив короткую жизнь, ему так и не удалось подержать в руках кубок мира по квиддичу. На этой ноте и оборвалась его жизнь, зеленый луч света пронзил грудь, глаза остекленели, и он замер в скрюченном положении под взглядами напуганных, кричащих, рыдающих друзей, которых ждала та же участь.

— А, грязнокровка!— взглянул тот же Пожиратель в сторону едва ли не поседевшей от страха девушки. — Ты следующая.

И девушка, подобно убитому на ее глазах возлюбленному, начала корчиться от боли. Ее волосы свалялись, лицо испачкала сажа. И она умерла в агонии, так и не узнав еще многих вещей об этом мире таких удивительных волшебников, от руки одного из которых она пала. Следующим по очереди выпало умирать мужчине, зрелому, красивому, не по возрасту имеющему множество мимических морщин вокруг глаз и губ. Усталые глаза с омерзением смотрели на державшего палочку Пожирателя. Он не боялся боли, не боялся умереть, в какой-то степени даже хотел этого. Потерявший всех близких и друзей, он смотрел прямо в глаза своего убийцы, не нужно было быть леглиментом, чтобы понять, что эти двое — убийца и жертва — завязали невербальную беседу. Оба ненавидели друг друга так же сильно, как два тигра, борющиеся за территорию.

— Сектумсемпра! — произнес Пожиратель со скрытой усмешкой.

Мужчина, перевязанный веревками, упал на землю, через его грязную рубашку стала просачиваться багровая кровь, он лежал на жухлой траве, не ощущая боли, он просто отключил ее, ожидая последнего удара сердца. Он глядел на Пожирателя с неприкрытой ненавистью. А рядом сидел крестник, кричащий что-то невнятное, но он не боялся и не плакал, зная, что вскоре та же участь постигнет и его, но не мог не кричать, потому что так же как и его крестный, он потерял сегодня всё.

Порыв ветра, и с Пожирателя соскочил капюшон, открыв умирающему Сириусу черные злые глаза предателя, его ненавистные сальные волосы и темную натуру. Снейп надменно глядел на его израненное тело. С уголка губ мужчины стекал кровавый ручеек, послышались глухие вздохи, хотя дышать было уже невозможно, кровь заполнила его легкие. Нет, Сириус, не умирай!

— Нет, Сириус! Не умирай...

Я почувствовала, как кто-то легонько потряхивает меня за плечо, затем движения становились резче.

— Не умирай! — мой срывающийся голос отчаянно призывал его к жизни.

— Анна! Очнись! — сказал кто-то из сумрака.

Наконец, я открыла глаза, пугливо и порывисто глотая воздух.

— Я что, сплю? — вырвалось изо рта нечто бессвязное.

Меня подхватили и обняли, аккуратно обхватив за голову, словно новорожденную. Такой знакомый и родной запах ударил в нос. Быть может, я действительно спала, в таком случае мне совершенно не хотелось просыпаться.

— Всё хорошо, всё закончилось, — говорил он, пока мое дыхание восстанавливалось.

Объятия принесли успокоение, и я едва снова не уснула. Сириус смотрел на меня, все еще держа под голову, сидя на коленях на промозглой земле. Не могу поверить, только что я видела его истекающим кровью в ногах у Снейпа, а теперь он живой и здоровый, обнимает меня так нежно и крепко. Наконец, до меня дошел смысл реальности, я напряглась и отодвигулась.

— Где Гарри, Рон, Гермиона? — нервно воскликнула я.

— Всё хорошо, с ними всё в порядке.

— Но как ты тут..?

— Я вызвал Кричера, он поведал историю о нападении в доме.

— Вот засранец! Он должен был разбудить меня, когда ты его позовешь!

Злоба закипала во мне, хотелось отрезать этому бестолковому существу уши и засунуть их в ...

— Ничего страшного, я ведь вернулся за тобой, — тихо сказал Сириус. — Идем.

Он встал на ноги и помог подняться мне, затем при помощи портала пронес меня сквозь тьму пространства на поляну, на которой шел ливневый дождь.

— Что это за место? — громко спросила я, силясь перекричать разбушевавшуюся стихию.

— Здесь проводят чемпионаты мира по квиддичу, — тоже громко произнес он.

Пока мы шли, промокли до нитки, дождь хлестал как будто в последний раз, а ветер бушевал над распластавшимся полем, едва позволяя удержаться на ногах. Я думала о том, что выкрикивала имя Сириуса во сне и что об этом думает он — эти мысли сводили с ума.

Сириус протянул руку, с непонимающим взглядом я взяла ее, и тотчас же перед нами предстала палатка, что, раскачиваясь в разные стороны, нещадно мокла под дождем. Спутник жестом пригласил войти первой. Внутри оказалось светло, просторно и сухо. Волшебная палатка выглядела как маленькая квартирка, в ней была даже кухня и туалет с ванной. На пороге на меня тут же напрыгнула Гермиона и, не обращая внимания на стекавшую с моего одеяния воду, она принялась расцеловывать меня. Гарри, подошедший секундой позже, повторил ее операцию.

— Слава Мерлину, с тобой всё в порядке!

— Да что со мной может случиться? — спросила я.

Улыбка не сползала с лиц друзей. После объятий я увидела Рона, лежащего на софе, бледного, осунувшегося.

— Что случилось? — в ужасе воскликнула я, подбегая к Уизли.

Рон поприветствовал меня.

— Его расщепило при перемещении, — пояснила Гермиона.

Друзья знали, что я смогу помочь, и Рон аккуратно открыл руку, уже заживающую при помощи настойки бадьяна, но все же искалеченную. Серебристо-голубой свет вырвался из ладони и излечил его.

— Хорошо, что у нас теперь есть личный доктор, — улыбнулся всё еще ослабленный Рон.

Кричер вышел из кухни с подносом, на котором стояли чашки чая, незамедлительно я подлетела к нему и пнула, что есть силы этого паршивца. Лицо Сириуса вытянулось.

— Что ты делаешь? — гневно спросила Гермиона, подбежавшая к эльфу, отлетевшему на фут от удара, и выронившему поднос с горячим чаем. Чай быстро впитался в сухую землю. Я гневно смотрела на эльфа, щемящегося на полу, прикрывающего руками голову, ожидающего порцию новых ударов.

— Он бросил меня в лесу! Гаденыш! — злобно сказала я.

— Он помог тебе выбраться из дома! — вступил Гарри, недовольно глядя на меня.

— Он этого явно не хотел...

И тут до меня дошел смысл слов Гарри, ведь это была чистая правда — громких слов по поводу того, что домовик спас мне жизнь произнесено не было, они прозвучали бы бредово, однако он действительно вытащил меня из пекла, перенес далеко от нахлынувших в особняк врагов. Стыд охватил меня, и я отпрянула на ближайший стул, пустыми глазами вглядываясь в влажное пятно на земле, когда-то бывшее чаем. Зря я ударила Кричера, впав в неожиданную ярость, теперь он ненароком попытается сдать меня Пожирателям.

После некоторых раскаяний совести, я высушила одежду заклинанием, и друзья, не ожидавшие моей грубости по отношению к домовику, начали рассказ о проникновении в министерство, о том, что их едва не поймали. Гарри стащил глаз Грюма с двери Амбридж и столкнулся с кучкой дементоров в зале суда, на котором Гермиона под видом Муфальды Хмелфрик вела протокол о присвоении статуса крови нескольким волшебникам. Впоследствии они вывели «пленников» из министерства, где завелась борьба с Пожирателями. Друзья случайно рассекретили дом Сириуса, в этом месте тот пожал плечами. Им таки удалось раздобыть крестраж. Гарри победно поднял руку с медальоном над головой.

— Мы думали, ты сможешь помочь уничтожить его, — сказал он.

Я взяла в руки вещицу и рассмотрела ее со всех сторон.

— Но что мне с этим делать?

— Не знаю, но у нас предположение, что твоя магия может...

— Я попробую, — перебила я Гарри.

Я сжала медальон в руке и выпустила в него холод, который не способна была выдержать ни одна частица на земле, медальон заиндевел, издавая странные стонущие звуки. Взяв за цепочку, я с силой ударила его об угол стола, но ничего не произошло.

— Попробуй спалить его, — предложил Гарри. — Ведь было описано в книге, что уничтожить его сможет адское пламя.

Я создала на своей ладони пламя, от невыносимого жара которого все отпрянули подальше, медальон сначала покраснел, затем раскалился добела, вот только плавиться вовсе не собирался. Что за темная магия — эти крестражи? Снова ничего не произошло, лишь поскрипывания доносились изнутри, и возможно мне послышался смех на высоких тонах.

— Почему он не уничтожился? Адское пламя куда холоднее, чем то, что вы сейчас видели, это сравни температуре солнца! — раздосадовано произнесла я.

— Если ты сможешь контролировать адское пламя, тогда можно попробовать, — произнесла Гермиона.

— Не стоит рисковать своими жизнями, моя магия — магия естественности и природы, а то пламя — оно из разряда темной магии, настолько темной, что вряд ли подвластно мне. Я считаю, что не смогу контролировать заклинание огня, так же как мне не удалось уничтожить крестраж.

Я посмотрела на все еще раскаленный медальон в руке и мигом остудила его.

Гарри с досадой взял в руки вещь и задумался.

— Нет, рисковать, вызывая адское пламя, мы не будем, пока просто сохраним его до лучших времен, — сказал он.

Эту ночь я спала как убитая, наверное, на радостях что все живы и здоровы, что хотя бы один крестраж найден, что все хорошо, если можно было назвать так военное положение в волшебном мире. Тот сон, в котором Северус всех мучает, а затем убивает, больше не тревожил. Сириус спал совсем близко, нас буквально разделяла тоненькая шторка, делящая палатку на импровизированные комнатки... Кричера отправили в дом роновой тетушки Мюриэль до лучших времен. Эти два сварливых существа, по словам Рона, возможно, найдут общий язык.