Большие перемены (джен)

— Какого драного пикси? — зашипел Снейп, когда они оказались в Спиннерс-Энд. — Зачем ты притащил сюда мелкого паршивца Поттера? Ему сейчас придётся стирать память и возвращать обратно к тётке! Ты вообще соображаешь, что делаешь, балбес?

— Никуда мы возвращать его не будем, — сказал Мальсибер с несвойственной ему серьёзностью, крепко прижимая к себе сидящего на его руках Гарри. — Блэку отдадим — пусть сам потом с министерскими и разбирается. Нечего мальчишке жить с этой малахольной. Он волшебник и должен жить среди волшебников, а не тех, кто говорит ему, что его мама была чокнутой — и он такой же, — сказал он сердито.

— А с чокнутым Блэком и его мамашей жить, разумеется, лучше, — ядовито сказал Снейп, — Ойген, не дури! Мы должны проверить, что с мальчишкой — и если это действительно он, то просто вернуть его назад!

— Я пообещал отвести его к крёстному и намерен это сделать, — твёрдо сказал Мальсибер. — Северус, это сын Лили! Единственный! Сын, за которого она умерла! Ты правда думаешь, что он должен жить с её сестрой? Которая ненавидит и его, и его маму? И да, я убеждён, что с Блэком ему будет лучше — и Вальбурга, при всей её странности, отнюдь не чокнутая. Послушай, — заговорил он уже спокойнее. — Его тётка говорит ему, что он ненормальный. Она из него обскури сделает, ты понимаешь?

— Ты соображаешь, что говоришь? — возмутился Снейп. — Какой ещё обскури? А тётка всё правильно говорит, сын Поттера нормальным быть не может.

— Обыкновенный, — не менее возмущённо сказал Мальсибер. — Обскури становятся те дети, кто подавляет в себе магию, не так ли? Ну, так он и будет подавлять её — если его за это называют ненормальным. Не логично?

— Ты с Поттером семь лет учился, — зло ответил Снейп, — и не заметил, что ему всегда было плевать на чужое мнение? И сынок его такой же! Будет он подавлять магию, как же! Да этот поганец только и способен, что устраивать семье своей тетки весёлую жизнь!

— Ты в своём уме? — Мальсибер прижал к себе явно растерявшегося от всего происходящего Гарри. — Он ребёнок, Северус! И, вообще-то, сын не только Джеймса, но и Лили! Погляди — у него глаза точь-в-точь такие, даже я это увидел! Северус, да что с тобой? — спросил он очень расстроенно.

— Ты бы лучше проверил, действительно ли это он, — резко ответил Снейп, — а не наш Лорд. Впрочем, я, пожалуй, знаю, как это определить, — и он, махнув палочкой, прошипел:

— Серпентсортия!

— С ума сошёл? — Мальсибер отступил назад. — Ну что ты творишь, честное слово? — спросил он, указывая на змею палочкой и произнося: — Финита! — змея исчезла, и он сказал Гарри: — Давай я пока отведу тебя к одному нашему другу — а мы пока тут поругаемся спокойно. А потом пойдём к крёстному.

— Дядя тоже ненормальный? — удивлённо спросил Гарри, глядя на Снейпа. — Или он фокусник?

— У него тяжёлая работа, — сказал Ойген Гарри, вынося его из комнаты и неся по коридору. — Он хороший человек, просто грубый — временами. К этому нужно привыкнуть... а сейчас я познакомлю тебя с Марком, и он расскажет тебе, кто такие волшебники. Потому что ты волшебник, — улыбнулся он — и, остановившись, спросил, глядя ему в глаза: — Ты знал это?

— Я — волшебник? — изумленно спросил Гарри. — Но ведь волшебников не бывает!

— Бывают, — несколько отстранённо проговорил Мальсибер. — Погоди... Не отводи глаза. Сейчас...

Гарри послушно посмотрел в глаза этому странному, но очень ему понравившемуся человеку.

Некоторое время — и довольно долго — они смотрели друг на друга, а затем Мальсибер вдруг крепко-крепко прижал его к себе и прошептал:

— Ничего. Всё будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.

— Ага, — вздохнул Гарри и вдруг спросил: — А ты будешь ко мне приходить?

— Буду, — пообещал Мальсибер. — Если ты захочешь — буду. А теперь, — он улыбнулся, несмотря на бледность, теперь покрывавшую его лицо, — давай знакомиться с Маркусом. Марк, — проговорил он, входя в комнату, — знакомься. Это Гарри Поттер. Маркус Эйвери, — представил он их друг другу. — Я пойду договорю с Северусом, а вы пока тут поболтайте, ладно?

* * *

— Привет, — немного растерянно улыбнулся Эйвери. С такими маленькими детьми ему дела иметь ещё не приходилось: волшебники не слишком доверяли незнакомцам, а с родственниками и по отцовской линии, и по материнской Эйвери почти не общался.

— Здравствуйте, — вежливо проговорил Гарри, грустно проводивший взглядом Мальсибера. — Я Гарри.

— Гарри, — повторил Эйвери, — а ты не хочешь выпить чаю? С пирожными? Я мог бы попросить здешних эльфов...

— С пирожными? — переспросил Гарри, и глаза его заблестели. — А можно?

— Можно! — обрадовался Эйвери и сказал: — Уважаемые эльфы, нам бы чаю... и пирожных. Пожалуйста.

— И мороженого, — несмело добавил Гарри и спросил: — Можно?

— И мороженого! — поддержал его Эйвери и радостно добавил: — Разного!

* * *

— Северус, — Мальсибер вошёл в гостиную, где его нетерпеливо ждал Снейп. Очень злой Снейп, — я посмотрел.

— На что ты посмотрел? — резко спросил Снейп.

— На Гарри, — Мальсибер подошёл к дивану и сел. — Он действительно хоркрукс. И он — это он. Не Лорд. И я не знаю, что с этим делать, — он вздохнул и поглядел на Снейпа совершенно несчастными глазами. — Это так... так жутко. Эта дрянь в ребёнке.

— То есть мальчик... должен умереть? — тихо спросил Снейп, — Мерлин...

— Нет! — буквально выкрикнул Мальсибер. — Я уверен, есть какой-то другой способ. Должен быть! И мы его найдём. Это же не срочно, Северус! В конце концов, есть ещё пять других — надо их сперва найти. Я не дам его убить!

— Какой другой способ? — тусклым голосом спросил Снейп. — Пока жив мальчик, будет жив и Лорд. «И ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой», — горько добавил он.

— Почему не сможет? — поморщился Ойген. — А если даже и не сможет — пусть и не живёт. Меня спокойствие Лорда волнует очень мало. Я уже сказал — не знаю я, какой. Но какой-то должен быть, и мы его найдём. Северус, ну невозможно же его убить, ну что ты говоришь?

— Я уже не знаю, что говорить, — ответил Снейп, — я же... до последнего надеялся, что тебе показалось и мальчишка... самый обычный. А теперь... — он устало сгорбился и отвернулся в сторону.

— Мне не показалось, — Мальсибер встал и, подойдя, положил ладони ему на плечи. — Рано руки опускать. У нас есть Маркус — он отыщет способ. Наверняка отыщет! Слышишь? — спросил он, слегка его встряхнув. — А если не найдёт — изобретём. Ты, — он улыбнулся. — Ты сумеешь, я уверен.

— Куда ты отвёл мальчишку? — спросил Снейп, — Ойген, я серьёзно. Его нужно вернуть Петунии, а не отдавать Блэку. Ты представляешь, ЧТО из него вырастит Блэк? Такого же тупого самодовольного говнюка, как он сам и каким был Поттер. Петуния по сравнению с ним меньшее зло — и хорошо, что мальчишку она не любит. По крайней мере, хотя бы не избалует, как собственного сыночка.

— Никакой Петунии я его не отдам, — твёрдо сказал Мальсибер. — Я ему уже пообещал. И потом, Блэк его всё равно найдёт и заберёт — вопрос времени, причём недолгого. Но! Если мальчика ему приведём мы, мы сможем договориться о том, чтобы навещать его. И часто. И не позволим, таким образом, вырастить из него второго Поттера или Блэка. А вот если нет, нас даже на порог не пустят, понимаешь? И Петуния хуже Блэка, — добавил он, нахмурившись. — Она внушает мальчику, что он ненормальный! Она и вправду из него обскури сделает. И что тогда? Если тебе мальчика не жалко, представь просто — обскури как хоркрукс. Что будет?

— Блэк вне закона, — возразил Снейп, — пусть сначала оправдается, а потом уже и ребёнка забирает. А то с этого пуделя-переростка станется уволочь мальчишку и податься в бега. И будут они потом крыс на помойке ловить с идиотом крёстным.

— Оправдается, — пожал плечами Мальсибер. — А даже если и нет — кто и как ему помешает, интересно? Но давай с ним договоримся — иначе он и вправду пустится в бега. Давай?

— Хорошо, — недовольно сказал Снейп, — но тогда договариваться будешь ты. Я с Блэком нормально говорить не могу.

— Конечно. Я договорюсь, — он стиснул его плечи и счастливо заулыбался. — Только ты, пожалуйста, не кидайся так на Гарри, — попросил он. — Если мы с тобой хотим как-то на него влиять, не надо сразу ссориться.

— Я и не думал на него кидаться! — возмутился Снейп. — Не преувеличивай. Но и сюсюкать с детьми я не умею, учти.

— Ты кидаешься, — возразил Мальсибер мягко. — Сюсюкать не надо, конечно, но нельзя же так с мальчишкой. И не стоит сразу заявлять ему, каким скверным был его отец. Нормальные дети в таком возрасте от подобных заявления только обижаются и закрываются. Он же маленький совсем — ну представь, что ты бы в детстве жил у злой тётки, которая всё время проклинала бы твоих родителей! Как бы ты отнёсся к тем, кто тоже их ругал бы? Особенно на фоне — ты учти, что он у Блэка будет жить — тех, кто ими восторгается? Нам нельзя с Гарри поссориться. Не надо его так отталкивать.

— Вот потому я и против того, чтобы отдавать мальчишку Блэку, — Снейп устало махнул рукой, — но ты же меня не слушаешь!

— Ну, тогда давай его себе оставим, — предложил Мальсибер. — Северус, ему нельзя там жить. Это попросту опасно. Если не обскури выйдет, то хоркрукс начнёт влиять. Он сейчас как будто спит — он просто есть, и всё. Но я не знаю, что произойдёт, если мальчика всё время будут унижать. Нельзя так! Северус, подумай — он пошёл со мной через пять минут знакомства! С незнакомцем, просто сообщившим ему о том, что у него есть крёстный! Представь, что нужно было делать для подобного с ребёнком!

— То есть как — себе оставим? — обомлел Снейп. — Ты как это себе представляешь? У меня в Спиннерс-Энд уже Маркус поселился, ты еще и Поттера туда решил определить? А потом Блэка? А что он пошёл с тобой, так это неудивительно, прискорбное отсутствие мозгов — черта всех Поттеров!

— Зачем у тебя? — возразил Мальсибер. — У меня дом есть. Заберу его себе, если ты так против того, чтобы он у Блэка рос. Но учти — тот его искать будет и найдёт Петунию. Которая расскажет, кто его забрал. И начнётся у нас с ним война. И при чём тут вообще мозги? — возмутился он. — Мальчику пять лет! Северус, ты вообще способен вспомнить, что помимо папы, у него ещё была и мама? И что он наполовину Лили — ничуть не менее, чем Джеймс? Или нет?

— Я помню, что он сын Лили, — проскрежетал Снейп, — но когда я его вижу...

— А ты смотри ему в глаза, — посоветовал Мальсибер. — Они же абсолютно такие, как были у неё. Северус, пожалуйста, ну забудь ты о его отце — пока что. Вот подружишься ты с ним, он тебя полюбит, подрастёт — и ты ему расскажешь всё о Джеймсе. Но позже. Иначе он просто от тебя закроется, и всё. И будет у него один Блэк... а нам надо как-то из него ещё хоркрукс достать.

— Делай, как знаешь, — безнадёжно вздохнул Снейп.

— Послушай, — Мальсибер вновь коснулся его плеча. — Гарри внешне так похож на Джеймса, что он так для всех и будет его сыном. Именно его, не Лили — все в нём будут видеть Джеймса. Но ведь должен же хоть кто-то видеть в нём и маму тоже, должен помнить и рассказывать ему, какой она была. Вы дружили с ней — ты знаешь её лучше всех, наверное. Кому ещё о ней рассказывать?

— Некому, — тусклым голосом ответил Снейп. На Мальсибера он не смотрел, отвернувшись в сторону.

— Некому, — кивнул Мальсибер. — Петуния уже объяснила мальчику, что его мама была ненормальной. А я плохо знал её — знал, конечно, но мы просто оба старостами были. Это же не то совсем. Северус, представь — его не любят. Вообще никто...

— Ничего, не умер же, — неприязненно буркнул Снейп, — Блэк вон его будет любить. Как собака хозяина.

— И ты правда думаешь, что ему этого достаточно? — удивился Ойген. — Собачьей любви этой? Северус, но так нельзя же. Что из него вырастет? Этого бы Лили для него хотела?

— Лили, — глухо ответил Снейп, — Лили умерла. Я пообещал защищать её сына, но вот любить его...

Он не договорил и вышел из комнаты, очень аккуратно притворив дверь. Как будто боялся, что хлопнет ей изо всех сил.

Мальсибер поглядел ему вслед — и тоже тихо вышел, вернувшись к Эйвери и Гарри.