Лягушка Двупланетная (джен)

~* * *

~

— Ваше сиятельное величество, вас ожидают на мостике, — с поклоном произнесла Зграуза, войдя в каюту императора.

— Всё готово? — спросил Кшаркас, бросив на адъютанта быстрый взгляд.

— Так точно, — кивнула она. — Мы почти на месте. Войска ждут вашего приказа.

— Хорошо, — император поднялся и направился к двери. — Зграуза, ты подумала насчёт наследника?

— Да, ваше сиятельное величество, — она склонила голову. — Я буду счастлива сделать это для вас, если вы сочтёте меня достойной.

— Я счёл, — утвердил Кшаркас.

Этот цикл резко стал для императора приятнее. Хорошее сражение, убедительная победа и разгром противника были крайне приятным удовольствием, и он был уверен, что получит его. Даже если жители планеты в этом захолустье галактики с благоговением примут его владычество без боя — это всё равно будет приятно. А согласие Зграузы рисовало ещё и личное удовольствие. Так что на мостик император вошёл в приподнятом настроении. Усевшись в исполинское кресло, в котором каждый, кроме самого императора, смотрелся ребёнком, Кшаркас обратил свой взор в иллюминатор, перед которым за панелью управления сидели пилоты и операторы. От императора их отделял овальный стол, за которым располагались его генералы.

— Итак, — изрёк Кшаркас, обведя всех цепким взглядом. — Мы готовы начинать?

— Думаю, нам стоит подлететь ещё немного ближе, ваше сиятельное величество, — отозвался командор Раукз. — Наши радары не выявили орбитальной активности. Полагаю, мы сможем сразу провести высадку. Нет смысла тратить топливо на дальний полёт.

— Хорошо, — кивнул император и снова посмотрел в иллюминатор. — А это что там такое?

Крулы на мостике проследили за его взглядом. Довольно близко к кораблю плыл в пространстве метеорит. Он был недостаточно большим для того, чтобы повредить любой из кораблей, даже если бы врезался. Однако быстрый расчёт его траектории показал, что он просто пролетит мимо, ничего не задев. Сканеры не нашли на нём ничего полезного, о чём оператор быстро доложил. Император махнул рукой, показывая, что камень ему больше не интересен.

Планета, к которой они направлялись, была уже довольно близко, хотя и недостаточно, чтобы можно было рассмотреть её без помощи приборов. Кшаркас опёрся нижней челюстью на кулак, всматриваясь в темноту космоса, и думал о том, сколь роскошный пир он устроит после сражения. Он надеялся, что оно всё же состоится, и среди обороняющихся будут и храбрые противники. Их он рассчитывал подать особо отличившимся в бою крулам зажаренными заживо. Мысли его уже унеслись к празднованию, когда внезапно завыла сирена. Император встрепенулся и строго посмотрел на командора.

— Главный генератор жизнеобеспечения вышел из строя, ваше сиятельное величество, — упавшим голосом произнёс он.

— Отправь туда всех, — поморщился Кшаркас. — А потом разберись с теми, кто это допустил.

— Есть! — отозвался командор и тут же передал приказ императора по громкой связи.

— Ты тоже будешь наказан… — добавил Кшаркас и задумчиво сощурился.

— Приму любую кару, ваше сиятельное величество! — вытянулся Раукз.

— Если не проявишь себя достойно в бою, — закончил мысль император.

Командор вытянулся ещё сильнее, едва не дрожа от благоговения и удовольствия. Однако восторг его вскоре был разрушен докладами прибывших к генератору ремонтных бригад. Все они на перебой сообщали, что восстановление генератора займёт по меньшей мере три цикла, если технический крейсер предоставит детали. А потом старший техник мёртвым голосом доложил, что сам по себе генератор так сломаться просто не мог: некоторые детали были буквально раскурочены, и их невозможно было даже временно залатать, чтобы запустить генератор хотя бы на малой мощности. Настроение Кшаркаса стремительно портилось. Если генератор не мог таким образом сломаться сам, значит произошла диверсия. И поскольку на флагмане находились только его ближайшие поданные, его элита, это мог сделать только кто-то из этого круга. И судя по тому, как посерели все крулы на мостике, они тоже прекрасно это понимали. Произошло невообразимое — среди них был предатель.

С началом ремонта сирена затихла. Раукз знал, что резервный генератор при полной загрузке мощностей должен был проработать не меньше десяти циклов, так что они вполне должны были успеть отремонтировать главный. Однако его разум медленно подбросил ему мысль о предателе. Если он уничтожил главный генератор, то может устроить то же самое и с резервным. Но прежде чем он успел отправить конвой, по всему флагману прокатилась ужасающая дрожь и снова завыла сирена. Кожа крулов на мостике вообще утратила всякий цвет.

— Мы потеряли связь, — просипел командор. — Что-то оказалось под силовым барьером и было атаковано с турелей. Узел уничтожен.

— Покинуть флагман, — Кшаркас встал. — Зграуза, Раукз и пилот Кцаих — в мою спасательную капсулу вместе со мной. Остальным объявить полную эвакуацию.

И император спокойно вышел с мостика. По коридорам флагмана метались перепуганные крулы — техники и персонал, которые в ужасе прижимались к стенам, завидев Кшаркаса. Войска в это время должны были находиться у барок и истребителей, так что у них не должно было возникнуть проблем с тем, чтобы покинуть флагман. Остальные не так интересовали императора — он приказал эвакуироваться, и значит, им полагалось следовать инструкциям и отправиться к спасательным капсулам. Паниковать он не приказывал, и если паникёры погибнут вместе с флагманом — туда им и дорога.

Императорская капсула первой покинула флагман. Потерять корабль было очень жаль, однако Кшаркас не сомневался, что после захвата планеты они смогут подтащить его на орбиту и отремонтировать, прежде чем его благословенная империя отправится дальше. Настроение было испорчено — всё пошло наперекосяк с самого начала. Картины пира и последующих удовольствий исчезли из воображения императора, уступив место представлению тех пыток, которым он подвергнет виновных. Однако тот факт, что эти самые виновные могли и не покинуть флагмана, злил его — ведь так он не сможет сам наказать их. Кшаркас решил отдать приказ к началу атаки, как только окажется на мостике третьего крейсера, к которому сейчас направлялся.

С отлётом императора у спасательных капсул начали собираться крулы. Пока воины покидали флагман на своих боевых машинах, остальные пытались влезть в спасательные капсулы. Население флагмана было статичнее, чем на крейсерах, и количество спасательных капсул было рассчитано с небольшим запасом, чтобы в случае необходимости все могли спастись. Каждая капсула могла вместить до пятнадцати крулов и управлялась автопилотом, который должен был доставить её на первый и второй крейсеры. Однако первые же капсулы покинули флагман пустыми более чем на половину, и те, кто оставались на флагмане, быстро решили, что всем мест не хватит. Паника и ярость охватили крулов и заставили сражаться насмерть. И те, кому удавалось пробиться в капсулы, не дожидались полной загрузки, а стремились улететь сразу же. Никого не волновал пол или возраст тех, кто мешал попасть в капсулу, и те, кто был сильнее, буквально прогрызали себе путь к эвакуации. Тех же, кто оказался слабее, ждала незавидная участь: одним повезло погибнуть сразу на месте, а другим была уготована медленная и мучительная смерть после отказа генераторов жизнеобеспечения.

Глядя на то, как беспорядочно вылетали спасательные капсулы с флагмана, Кшаркас лишь поморщился. Он припомнил, что где-то в дневниках прежних императоров читал о том, что необходимо проводить учения по эвакуации на случай, если флагман придётся оставить, но сам он был настолько уверен в несокрушимости этого корабля, что считал это глупой и пустой тратой времени. И теперь император прекрасно понимал, что в капсулах флагман покинула в лучшем случае половина гражданских. С другой стороны, он отметил, что сделать это смогли только самые сильные из его поданных. А от слабаков время от времени надо было избавляться, чтобы они не портили его великий народ.

Пилот Кцаих провёл императорскую капсулу таким образом, чтобы его сиятельное величество смог увидеть то, что прежде было узлом связи. Силовой барьер был на месте, а вот то, что он прежде защищал, полностью отсутствовало. Причём, выглядело так, как будто туда угодил заряд плазмы — металл оплавился и всё ещё был оранжево-алым. Удивительно, как от этого взрыва флагман не развалился надвое. Кшаркас недовольно скривился. Рациональным решением было бы теперь бросить флагман, но лишиться корабля, который столь долго был практически дворцом императора, казалось ему немыслимым. Он подумал, что ремонт таких разрушений потребует массу ресурсов, однако захват планеты должен был решить эту проблему. Император рыком приказал пилоту быстрее доставить его на третий крейсер, чтобы начать атаку.

Около третьего крейсера пришлось сделать небольшой крюк, чтобы обогнуть идущий рядом четвёртый. Кшаркас отвлечённо подумал, что скрытый невидимостью транспорт почти бесполезен — он не мог позволить себе быть расточительным в текущих условиях. Мысли его роились и метались вокруг текущего плана действий и последующей работы. Слишком много неприятностей произошло за очень короткий срок. Перебирая в голове поданных, император никак не мог определить того, кого можно было бы даже заподозрить в предательстве. Ни один крул, казалось, был неспособен провернуть подобную диверсию. При его отце — возможно, учитывая его манеру управления, но при нём… Нет, Кшаркас был уверен, что его не только боялись, но и любили и уважали. И всё же, кто был виновен в случившемся?

— Зграуза, — обратился император, даже не повернув к ней головы. — Кто, по-твоему, мог устроить подобное?

— Ваше сиятельное величество, — тихо отозвалась она. — Я думаю об этом с того момента, как поступил доклад о природе повреждений генератора. Однако среди ваших поданных не могу представить никого, кто мог бы это сделать.

— Раукз, тот же вопрос, — кивнул Кшаркас.

— Поданные на флагмане преданы вам всей душой, ваше сиятельное величество, — сдавленно отозвался он. — Мне не приходит в голову ни одного имени.

— Но кто-то же это сделал… — пробормотал император. — После того, как мы захватим планету, вы двое проведёте самое тщательное расследование и найдёте мне его. Я сам хочу наказать его.

— Будет исполнено, ваше сиятельное величество! — хором отозвались адъютант и командор.

Капсула тем временем добралась до третьего крейсера и начала стыковку. Кцаих старался выполнить свою работу наилучшим образом, чтобы император не почувствовал ни малейшей встряски. Штат пилотов крейсера был укомплектован, а потому Кцаих был готов сесть за штурвал любого ведра с болтами, чтобы отдать долг чести императору, сразив непокорных врагов или героически погибнуть во славу великой империи. Едва стыковка была завершена, Кшаркас тут же поднялся, чтобы как можно скорее добраться до мостика и взять командование в свои руки. Но не успел сделать и шагу, как третий крейсер тряхнуло, и его сознание мгновенно погрузилось во тьму.

* * *

Потеря связи с флагманом вызвала короткую сумятицу. На мостиках всех крейсеров происходило одно и то же: на большой экран наблюдения выводили изображение флагмана. Было видно, что что-то произошло и узел связи оказался уничтожен. Генералы знали, что в этом случае император должен был эвакуироваться на третий крейсер, и вскоре камеры показали, как его капсула отделилась от крыла и направилась к новому месту командования. Всем войскам было приказано быть готовыми к вылету, и командование каждого крейсера ожидало только отмашки императора. В напряжении они следили за тем, как его капсула обогнула невидимый транспорт и пристыковалась к третьему крейсеру. Ладони крулов уже были занесены над кнопками сигнала к отправке, когда внезапно произошёл чудовищный взрыв. Ослепительная вспышка поглотила всё то пространство, где находились третий и четвёртый крейсеры. А когда свет рассеялся, там не было абсолютно ничего. В эфире повисло глухое молчание.

Осознание того, что великий император крулов исчез, заняло у его поданных время. Это была невосполнимая утрата, и все генералы понимали, что теперь их всех ждёт жестокая битва за трон. Однако прежде нужно было захватить планету — исполнить последнюю волю Кшаркаса Девятнадцатого. Едва понимание произошедшего укрепилось в головах генералов, в эфире зазвучали приказы войскам. Каждый считал, что знает, как действовать, лучше других, так что распоряжения были разрознены и противоречили друг другу. Впрочем, у пилотов, быстро понявших, что произошло, едва они покинули крейсеры, нашлось своё мнение о том, как именно им атаковать. Противника не было видно, так что они поспешили к орбите планеты.

Противник обнаружился на самой орбите. Жалкие тысячи примитивных машин против миллионов их истребителей не казались серьёзной угрозой, и ещё на подлёте крулы начали стрелять. Их снаряды во множестве взорвались на орбите, но когда вспышки рассеялись, оказалось, что ни одна машина противника не была повреждена. И в тот же момент был открыт ответный огонь, не способный, впрочем, достаточно проредить крулов, чтобы нивелировать численное преимущество последних.

Истребители крулов пытались атаковать и большие неповоротливые корабли, но снаряды до них просто не добирались, по какой-то причине разрываясь на подлёте. Это вызывало гнев и недоумение, поскольку ничего похожего на силовое поле обнаружить они не могли. А потому только усиливали огонь, надеясь всё-таки попасть. А затем как будто из ниоткуда с тыла появилась небольшая группа существ. Это определённо не были корабли или истребители, однако в головах крулов не укладывалось, что кто-то живой мог находиться в открытом космосе. Так что они посчитали этих существ механическими, увязая в сражении с ними. Удивительно было то, насколько естественными, а не механическими были движения этих существ, по которым совершенно не удавалось попасть, а если и удавалось, то урона они практически не получали, и которые вместе с тем извергали пламя, уничтожавшее буквально всё на своём пути. Переключившись на них, крулы не заметили, как орбиту покинули и маленькие машины. Вместе с существами они вели очень слаженный бой, почти непрерывно атакуя и не давая группироваться. Ряды крулов редели, тогда как попасть по противнику им удавалось реже, чем хотелось бы. И всё же число защитников планеты неумолимо сокращалось, пусть и гораздо медленнее, чем число самих крулов.

Истребитель старшего лейтенанта Гзуара оказался подбит. Разгерметизации не произошло, однако внутри что-то произошло, и теперь кабина медленно наполнялась огнём и дымом. Он быстро понял, что этот бой унесёт его жизнь, а потому мёртвой хваткой вцепился в спусковой рычаг и зажал гашетку. Даже если он погибнет, пушки его истребителя продолжат стрелять до тех пор, пока не кончатся заряды.

— За императора! — взревел старший лейтенант, теряя в дыму направление стрельбы. — За великого Кшаркаса Девятнадцатого!

Слишком глубоко вдохнув, Гзуар закашлялся, но гашетку не отпустил. Сознание уже начинало туманиться, жар облизывал спину. Он почти отключился, когда огонь добрался до его хвоста. Чудовищная боль прокатилась по всему хребту старшего лейтенанта, и он взвыл, забив им по полу. В следующий момент он понял, что всё ещё продолжает стрелять, а ещё через мгновение — что перчатка прикипела к рычагу. Рот Гзуара растянулся в хищном оскале — он свою жизнь даром отдавать не собирался. Остерегаясь сорвать руку во время агонистических конвульсий, старший лейтенант достал лучевой пистолет и приставил к горлу.

— За императора, — сдержав кашель, произнёс он и прострелил себе голову.

* * *

Орвин обратился в дракона перед тем, как перенести себя на передовую. Вместе с ним перенеслись несколько десятков обычных драконов, осёдланных магами. Все они оказались в тылу захватчиков. Несколько секунд понадобилось им, чтобы подготовить атакующие заклинания и доложить в штаб о боевой готовности, откуда через мгновение последовал приказ стрелять. Орвин выпустил длинную струю пламени, уничтожившую сразу с десяток истребителей крулов. Это была капля в море, но все вместе за один удар они избавились сразу от пары тысяч. После небольшой неразберихи в рядах крулов, во время которой маги атаковали ещё трижды, завязался уже полноценный бой. Оружие захватчиков было мощным, но медленным, так что почти не попадало по драконам. Впрочем, совсем скоро стало ясно, что оно почти не причиняло вреда. Однако истребители инженеров уступали им в маневренности, а потому атаки всё же достигали их. Когда же корабли разваливались, тел в них не оказывалось — работала система переноса раненых к целителям.

Орвин в некотором роде и сам являлся истребителем, однако для него было ясно как день, что снижение численности защитников значительно снизит их боевую мощь. Убедившись, что оружие захватчиков против него бесполезно, маг старался подставлять под удары свои крылья, на которых оставались разве что мелкие царапины. Заниматься самолечением ему в тот момент было не с руки, да и магию на это надо было тратить, так что он решил попросить о помощи целителей при случае. Тем более, что бой не должен был затянуться слишком надолго.

И хотя Орвин старался по возможности минимизировать потери, как и другие маги, уследить за абсолютно всеми машинами противника они всё же не могли, а потому некоторые выстрелы крулов достигали целей. Нечто рвануло совсем рядом с Орвином, и он резко обернулся. Лобовое стекло истребителя инженеров было разбито, а пилот остался в кресле. Даже если он погиб, его должно было выдернуть магией переноса, но раз этого не случилось, маг решил сам забрать его. Махнув мощными крыльями, он приблизился, закрывая истребитель собой от продолжающейся атаки. Удары он чувствовал, но они не приносили ни боли, ни серьёзных ран. Пилот оказался ещё жив, но без сознания, а на его плече к удивлению мага обнаружились осколки хрустального шара — видимо, удар пришёлся точно по нему, иначе разбить его было практически невозможно. Разорвав ремни когтями, Орвин аккуратно взял пилота лапами и переместился с ним на ближайший медкрейсер, в зал, где ожидали целители. Едва он оказался там, к нему ринулась пара, в которой он без труда опознал Зигфрида и Орину, только в теле куклы.

* * *

Целительная магия не всесильна. Она обладала большими возможностями, чем медицина инженеров, и всё же были такие ситуации, в которых даже с ней ничего нельзя было поделать. Орине и Зигфриду доставались исключительно тяжёлые раненые, отобранные координатором. Их лечение требовало сил и концентрации, так что они практически не разговаривали. Впрочем, и говорить было особо не о чем — пока ВИКТ исцеляла ранения, инженер вводил профилактические препараты, а едва угроза жизни исчезала, пациента переносили в госпиталь на Магерии. Схватка ужесточалась, а потому и поток раненых становился всё больше.

Отправив очередного пациента, Орина и Зигфрид вернулись в зал, и именно в этот момент посреди него возник дракон. ВИКТ замерла на мгновение, а затем узнала его магию — в форме мощного зверя перед ней стоял Орвин. Его рубиновые глаза блеснули, когда он заметил их. Тут же он сделал шаг навстречу, разворачивая поцарапанные крылья.

— Орвин, — произнесла Орина без интонаций, однако дракон понял, что это был вопрос, и он кивнул. — Ты в крови, — продолжила она. — Ранен.

— Это не моя, — Орвин мотнул головой и протянул раненого пилота. Только теперь он заметил, что у него не было ног ниже колена. — Огонь не может навредить дракону.

— Но царапины всё равно есть. Магия, — очевидно, спросила Орина.

— Минут на десять ещё, — отозвался он.

Орина приложила шарнирную конечность к его груди и вновь наполнила его магией, попутно подлатав мелкие раны. Орвин благодарно кивнул и передал ей пилота, тут же переместившись назад. Схватка становилась всё яростнее, и магам приходилось осторожнее использовать заклинания, чтобы не зацепить инженеров. Долгими струями пламени теперь поливать было нельзя, так что приходилось обходиться точечными короткими плевками. Это позволяло экономить силы, хотя и эффект был меньше.

— Перегруппируйтесь, — донеслось через хрустальный шар. — Отойдите от орбиты и тяните время. Маневрируйте.

Маги постарались перевести внимание на себя, чтобы дать возможность инженерам отойти чуть дальше. Крулы, явно лишённые вменяемой организации, оказались в клещах между защитниками Двупланеты. Хотя даже так у захватчиков всё ещё было численное преимущество, а потому приходилось больше уклоняться от атак, оставляя их без ответа.

Орина перенесла раненого и Зигфрида в ближайшую палату, где уложила пилота на кровать. Он был без сознания, но каким-то чудом всё ещё оставался жив. ВИКТ провела ладонью над его телом — одной только потерей ног травмы его не ограничивались. Большинство целителей даже не взялись бы пытаться спасти его жизнь — слишком сильно он пострадал. Но Орина могла спасти его. Она подняла шары на Зигфрида — он был белым как мел.

— Что, — произнесла она.

— Это Карл Дрозде, жених моей сестры, — сипло отозвался он.

— Ему повезло, — заметила ВИКТ.

Прежде когда она творила магию, не возникало никаких эффектов: взмах руки или движение пальцев, и дело сделано. Но в этот раз от её ладоней к телу Карла потянулись тонкие светящиеся нити. Они стали медленно окутывать его как будто в кокон. Постепенно он вырос до такого размера, как будто ноги у Дрозде были на месте, а свечение тем временем становилось всё ярче. Наконец оно достигло такой интенсивности, что Зигфрид невольно зажмурился и отвернулся. А ещё через пару секунд послышался тихий звон, как будто разбилось тонкое стекло. Инженер обернулся, и его глаза медленно начали вылезать из орбит: Карл был абсолютно цел.

— Потерял много крови, — донёсся голос Орины. — Восстановила, насколько могла. Жить будет.

В этот момент Карл открыл глаза и резко сел. Он тяжело дышал и озирался, явно не понимая, где находится. Наконец его взгляд сфокусировался на Зигфриде.

— Я жив? — озадаченно спросил он.

— ВИКТ спасла тебя, Карл, — Зигфрид кивнул.

— А ноги? — Дрозде впился взглядом в брата невесты. — Мои ноги? Я помню, что их оторвало. Зельда не станет…

— На месте ваши ноги, — подала голос Орина. — Вам нужно восстановиться. Я перенесу вас в госпиталь на Магерии.

Карл хотел спросить что-то ещё, но через мгновение оказался на койке в пустой палате. Он повернул голову к окну, за которым сиял сочной зеленью бескрайний лес под ясным небом. Встать Дрозде не рискнул, а уже через несколько секунд к нему вошёл почтенного вида маг, подозрительно похожий на Зигфрида.

— Ну-с, посмотрим… — протянул он и взмахнул рукой перед носом Карла. — Кровопотеря, упадок сил, только-только восстановленные органы и… хм, даже ноги? Уж не ВИКТ ли постаралась? Без целебкапсулы на такое единицы способны… Ну, ничего, через недельку максимум будете как новенький…

Карл только медленно кивнул. Маг снова взмахнул рукой у него перед носом, и Дрозде потерял сознание.

* * *

Отправив раненого восстанавливаться, Орина вернулась в зал ожидания. Она хотела было ринуться на помощь следующему, но в этот момент запущенные на станции протоколы подали сигнал, которого она так ждала. Мгновенно активировав связь, она обратилась напрямую к генералу.

— Ещё десять минут, — произнесла ВИКТ. — Через десять минут начнётся.

— Понял, — ответил Хайскли. — Готовьтесь вытащить наших.

— Отдайте приказ по магам, — отозвалась она. — Я вытащу, сколько смогу.

Из хрустальных шаров находящихся рядом магов донёсся голос генерала. Орина не вслушивалась, хотя по тому, как остальные отреагировали, не трудно было догадаться, что именно он сказал. ВИКТ замерла, протягивая магию к хрустальным шарам сражающихся, чтобы выдернуть их вовремя.

— Ты чего застыла? — резко произнёс Зигфрид.

— Оружие случайного шанса на подходе, — протянула она. — Я готовлю массовый перенос. У меня осталось не так много сил, как хотелось бы, так что не отвлекай.

— Эй, свободен? — к ним подошёл Виеран. Зигфрид кивнул. — Идём, поможешь. Орине мы тут без надобности.

Они исчезли, а Орина обратилась к системам станции, чтобы визуально определить, когда начинать отсчёт до переноса. Сил у неё и правда оставалось немного, впрочем, её это даже радовало — настолько опустошённой она могла несколько часов безопасно провести на Магерии. Эта мысль медленно проплыла в её сознании, нарисовав картины виноградников Шарияр. Но не успела она погрузиться в них, как изображение с систем станции выдало зарождающееся сияние.

— Пятнадцать секунд, генерал, — передала Орина.

— Перенос через десять… девять… восемь… — тут же послышалось через все хрустальные шары связи.