Жертвенный Пёс (джен)

* * *

Экспромт с женитьбой превратил её уже более-менее налаженный быт в тот ещё пожар в мусорном баке⁽¹⁾, но когда в жизни всё шло по плану? Благо, приближались Рождественские каникулы, которые были и в экстернатуре — преподаватели не собирались лишать себя законного отдыха.

Впрочем, главная загвоздка была разве что в бюрократии. Когда-то, годы тому назад для неё и уже никогда в будущем, её Либка довольно подробно изучила вопрос «как стать мамой с её диагнозом», так что тут было всё довольно просто для хоть немного разбирающихся во всём этом волшебников. Вопрос был в деньгах — и именно магловских деньгах и их законном наличии. Довольно непростой вопрос, ведь появившиеся «из воздуха» деньги вызовут вопросы и совершенно ненужный интерес со стороны правоохранительных органов. Но и тут было решение.

В Британии не таким уж и необычным делом было найти клад, так что на законодательном уровне всё было более-менее урегулировано, и свою долю — около половины — нашедший мог спокойно получить, тем более сейчас⁽²⁾. Более того — подходящий клад был ещё не найден!

Клад Милтон Кейнс⁽³⁾ — один из самых крупных кладов золотых изделий бронзового века, известных в Великобритании, более двух килограммов золота! И, что самое главное — нашли его только в 2000-м году, и он никак не был связан с волшебниками! Из-за чего он, собственно, и был известен среди волшебников, пусть и в определённых кругах. Найти его проблем не доставило — в своё время она видела фотографии и очень чётко знала, что и где примерно искать. Затем, аккуратно сняв верхний слой почвы и докопав до поверхности клада, она сложила обратно куски промëрзшей земли и, начертив поверх простенький став-незамечайку, который одинаково хорошо скрыл раскоп от любопытных глаз как маглов, так и волшебников и даже животных, отправилась в Британский музей — искать «жертву». Несколько дней и море подслушанной информации — и, благодаря чарам и зельям, несколько археологов уже знакомы с Сэмом Блэком, который «с детства увлекается раскопками». А затем она отправилась к мадам Вудфилд.

Чармиан Кэтрин Вудфилд, 1929 года рождения, была известна, как очень дотошный и вредный археолог, которая очень любит свою работу. И, естественно, она просто не могла отнестись к кладоискателю радушно. Подгадать момент, когда старушка будет дома одна, а затем подослать невидимую эльфийку с зельями было не очень-то и просто — но окупилось полностью! Мадам Вудфилд, которая теперь не просто «прекрасно помнила этого мальчишку, который временами крутился возле раскопок», но и полностью поверила в его рассказ о кладе, не была шокирована еще одной археологической находкой в районе городка Милтон Кейнс. Но, услышав о золотых украшениях в глиняной посудине, пришла в закономерный ужас от возможного повреждения археологического объекта и тут же развернула бурную деятельность. Что, впрочем, не помешало Блэку заранее «выбить» свою немалую долю.

* * *

Стоящая практически по центру старого кладбища, среди старых, украшенных резьбой и поросших мхом серых и чёрных памятников, простая прямоугольная и беломраморная плита смотрелась настоящей «белой вороной» и просто не могла не привлекать внимание. Особенно сейчас, когда возле неё, как зверь в клетке, метался какой-то парень. Несмотря на уже начавшуюся зиму и выпавший снег, он был одет в домашнее — непримечательная синяя рубашка, простая вязаная кофта из неокрашенной серой шести, домашние тёмные шерстяные штаны, полосатые носки и войлочные тапочки. На вид ему было лет двадцать, вот только из-за этой довольно старомодной одежды и массивных очков-велосипедов на первый взгляд он казался куда старше. Наконец, угомонившись, он уселся на одной из половин белой стелы, закрывая одно из имен на двойном надгробии. Рука со сверкающим на пальце перстнем в который раз потянулась к коротким чёрным волосам, окончательно превращая уже имеющееся «воронье гнездо» в подобие старой щётки. Взгляд его упал вниз, где на снегу перед памятником был расстелен кусок белой ткани, на котором в окружении венка из барвинка, алых маков и красных гроздей калины лежал домашний хлеб с воткнутой в него зажжëнной восковой свечой, рядом стояли пара наполненных стаканов и бутылка с крепким сидром. А напротив могилы на раскладном стуле сидел одетый по погоде ещё один парень, на вид — ненамного старше первого, и задумчиво поигрывал остатками золотистого сидра в третьем стакане.

И, казалось бы, редкие и, в основном, пожилые прохожие просто обязаны были заметить происходящее и разогнать — или хотя бы отчитать — охамевших наглецов, но все проходили мимо, не обращая на них абсолютно никакого внимания.

Вздохнув, Сэм машинально смахнула несколько крошек поминального хлеба с лацкана пальто и ещё раз мысленно похвалила себя за правильный подбор одежды — пусть холод поначалу и не чувствовался, с течением времени температура стремительно падала. Конечно, согревающие чары существовали не просто так, но сейчас ей было крайне желательно обойтись без лишней магии.

Прийти «на поклон» к родителям теперь уже её крестника нужно было давно. В идеале, конечно, на годовщину смерти — да вот только умерли они на Хэллоуин, который активно праздновали даже в этой деревне, и простых чар отвлечения внимания уже бы не хватило, а что серьёзнее могли и заметить. При помощи блэковской памяти она выбрала Зимнее Солнцестояние — к её удивлению, местные волшебники в большинстве своём отмечали его по-магловскому календарю, на чуть более позднее Рождество.

Поломав голову на извечную тему «А что подавать на стол?», ведь пусть концепция тризны и была у многих народов, она сильно варьировалась даже в пределах конкретных поселений, не говоря уже о разных странах, Сэм решила остановиться на привычном ей варианте. Замесив тесто по самому привычному рецепту — и доведя до нервного тика домовушку — пришлось экстренно вспоминать чары по гербологии, да и вместо домашнего вина был выбран сидр «в стиле Новой Англии». Яблочный напиток был выбран из-за его символизма, а конкретный вариант — из-за непривычного вкуса и высокого, как для сидра, содержания алкоголя. Можно было, конечно, выбрать что и покрепче, да вот только она уже давно не была поклонницей особо горячительных, а данный напиток, как подсказывала память, вполне мог заинтересовать и Блэка, и Поттера.

Поскольку призыв был не насильственным, духи имели полное право её проигнорировать, но Джеймс Поттер всё-таки явился. С первых мгновений своего появления Джеймс разразился нецензурной бранью, начав метаться по доступному ему участку земли. И Сэм далеко не сразу осознала, что причиной буйства была не она — в конце концов, духи редко когда положительно реагируют на призыв. Но со временем стало понятно, что большая часть слов и гнева были адресованы их так называемым друзьям. В особенности членам «Ордена Феникса», которые в большинстве своём прекрасно знали, где и с кем живёт его сын, и временами «наведывались» к нему, дабы «лицезреть Героя». И никого из них не беспокоило, что их «герой» выглядит, как тощий маленький оборванец. Ну и отдельным поводом для бешенства был сам факт того, что никто так и не удосужился снять семейный перстень с Джеймса и передать его Гарри. Почему? А потому, что «все же знают, что Джеймс — не Поттер, а кольцо, наверное, подделка».

Что же натолкнуло «достойную общественность» на такие мысли? А просто у родителей Джеймса очень долго не было детей, но потом, стоило им уйти из общественной жизни у них появился вполне здоровый наследник. Ещё одним из пунктов «доказательств» был тот факт, что сын знаменитого создателя зелья «Простоблеск» ⁽⁴⁾ совершенно не проявил таланта к зельеварению, да ещё и женился на маглорожденной — с полного разрешения отца — у которой к этому самому зельеварению был несомненный талант. Так что все, кто «в теме» просто переглядывались и молча кивали. Ещё одним пунктом было то, что на момент своего прибытия в Хогвартс Гарри во многом походил на первокурсника-Снейпа, благо очки и короткие волосы портили картинку, что, впрочем, не остановило сплетен.

И это было только тем, что Сэм удалось разобрать! Джеймс, ввиду своей смерти, знал очень многое, и сейчас его откровенно бомбило!

Прооравшись, дух вполне по-человечески устало уселся на собственный памятник. Прошла минута, другая, третья. Тишину нарушал лишь треск свечи. Затем Джеймс едва слышно хмыкнул, чуть пошевелил пальцами, и в его руке оказался полный сидра стакан, тогда как один из стоящих на импровизированной скатерти как будто потускнел. Недолго думая, он залпом осушил стакан, который, впрочем, практически сразу наполнился снова.

Помолчали.

— Знаешь, — скривился в нерадостной улыбке Джеймс, — никогда не думал, что тризну по мне устроит не кто-то из родных, друзей или знакомых, а какая-то иностранка.

— Неужто никто не вспомнил? — скептически хмыкнула Сэм, приложившись к своему стакану.

— Выпить за победу — да сколько угодно! — кривая усмешка на его лице стала шире. — Выпить за здравие сына — тоже. Но обо мне? О нас? О нашей загробной жизни очень редко вспоминали даже на следующую ночь, когда вся Британия праздновала.

— Понятно, — кивнула она. Ну, оно и вправду понятно — люди всегда помнят свой праздник, а не чужое горе. А спустя годы и подавно.

— Так, — немного помедлив, спросила она, — мне нужно что-то знать?

Джеймс поморщился, вздохнул:

— Если бы я мог.

Она недоумëнно подняла бровь — это было слишком странно для духа:

— И даже… — начала она, имея в виду специальный призыв.

— Даже, — перебил её Джеймс. Она прищурилась, всматриваясь в молодое, но очень серьёзное лицо. Что-то… что-то в этом было — но что?

Взгляд упал на свечу, которая как-то совершенно незаметно успела догореть до малюсенького огарка. Она недовольно поморщилась и решила задать другой интересующий её вопрос.

— Как там Блэк? — и, спохватившись, уточнила, — Сириус?

— Ржёт, — лицо Поттера сразу же растянулось в шкодливой усмешке. — Нет, он, конечно, сначала бесился, но затем уже от твоих поступков начало бомбить его родственников, и теперь он всем вполне доволен. Так что можешь считать, что его благословение ты получила.

Пламя практически догоревшей свечи особенно громко треснуло и пошло рябью.

— Знаешь, — вдруг практически вскрикнул Джеймс, каким-то непонятно эмоциональным голосом, — а поищи-ка информацию о крестражах, тем более один из них, который спёр Регулус, ты и так уже на чердаке запрятала. А ещё, — тут он спрыгнул с камня и наклонился к подношению, зажатый в руке стакан растворился в воздухе, — передашь его Гарри? Он ведь его, — Джеймс стянул с руки кольцо и положил его на ткань, одновременно отщипывая от хлеба кусочек и закидывая его в рот.

— А ещё — скажи, что пусть носит с собой мантию и никому её не отдаёт, пока не состарится и не передаст её старшему сыну.

В этот момент что-то будто затрещало, как далёкий гром. Свеча ярко вспыхнула и погасла, оставив клуб чёрного дыма.

— Мантию? — недоумëнно переспросила она уже пустую могилу, у подножья которой лежали лишь замершие и покрытые редкими снежинками подношения. И поблескивало золотое кольцо-печатка.

* * *

Примечания:

Чармиан Кэтрин Вудфилд — https://en.wikipedia.org/wiki/Charmian_Woodfield

Клад Милтон Кейнс — https://en.wikipedia.org/wiki/Milton_Keynes_Hoard

В каноне богатство Гарри и вседозволенность Джеймса пояснялись тем, что у Флимонта и Юфимии очень долго не было детей. Отчаявшись, постаревшая пара продала всё свое имущество, компанию и патенты, и переехала в старый дом Поттеров в Годриковой Лощине. Там, спустя короткое время, случилось чудо — у них родился сын.

Я ни за что не поверю, что в МагМире на эту тему никто не сплетничал, просто Гарри об этом не рассказали.

В конце-концов — и это канон! — «темные» семьи, те же Малфои, верили, что Гарри станет новым Тёмным Лордом и он победил Волдеморта из-за большей силы. Потому Драко ему в друзья и набивался. Вот только кто об этом сказал Гарри?

И, кстати, заметьте — Малфои (и не только) на полном серьёзе считали, что какой-то там нечистокровный Поттер может быть могущественнее их Лорда, потомка самого Слизерина.

1) В английском языке есть выражение dumpster fire, «пожар в мусорном баке». Это, во-первых, просто широкомасштабная катастрофа, а во-вторых, какая-то очень сложная ситуация, с которой никто особенно не хочет связываться и которая ухудшается даже тогда, когда, кажется, дальше уже некуда.

Вернуться к тексту

2) В начале 20-го века у лордов-комиссаров казначейства вошло в практику выплачивать тем, кто полностью и быстро сообщал об обнаружении сокровищ и передавал их соответствующим органам, полную антикварную стоимость предметов, которые отбирались для национальных учреждений, таких как музеи. Не заинтересовавшие музеи предметы возвращались нашедшим. В 1996 году в «Закон о сокровищах» были внесены поправки, в результате чего эти принципы больше не действуют.

Вернуться к тексту

3) англ. Milton Keynes Hoard

Вернуться к тексту

4) Снадобье «Простоблеск» (англ. «Sleekeazy's Hair Potion») — средство для укладки волос и лечения кожи головы

Вернуться к тексту