Другой (гет)

— Хагрид — убийца? Что-то я сильно сомневаюсь, — Гермиона положила книгу на колени и продолжила: — Ты можешь еще раз рассказать, как все это было?

Драко физически чувствовал раздражение Гарри: тот за пару дней бесчисленное количество раз рассказывал про путешествие с помощью странного дневника. Лично Драко относился к этому довольно подозрительно, как ни странно, его мнение разделял Рон: они оба были чистокровными волшебниками, с детства знакомыми с магией.

Гермиона предположила, что это был какой-то другой монстр, на что Рон только саркастично рассмеялся: Хогвартс не питомник. Тут нет на каждом углу чудищ, готовых убивать магглорожденных.

Они вчетвером сидели на ступеньках, ведущих к главному входу. Холодный февральский воздух трепал их волосы и шарфы, которыми они обмотали шеи. Над квиддичным полем летала хаффлпафская команда, Гарри, у которого тренировка должна была вот-вот начаться, сидел, облаченный в алую форму гриффиндорских игроков.

Он еще раз монотонным голосом пересказал все и тяжело вздохнул. Гермиона прищурила глаза.

— В этой истории что-то не сходится…

— Да ладно? — спросил Рон скептически. — Как по мне, то все логично: Хагрид, который питает любовь ко всяким зверушкам, узнал легенду и открыл комнату, просто из жалости выпустив заточенное чудовище. Реддл все прознал и сдал его. Ну точно Перси.

— Он не мог кого-то убить! — возразила Гермиона. — И Реддл правильно поступил. Но все равно…

— Хагрид не мог убить, а вот чудовище — могло, — перебил ее Драко. — Лучше всего будет спросить у него. Может, на этот раз он скажет, почему его исключили много лет назад? Не отвертится просто так.

— Нет, — Рон покачал головой. — Мы же не спросим у него: «Хагрид, ты выпускал смертоносное чудовище, волосатое и страшное?» Это будет очень занятно.

Ребята замолчали. Никто так и не предложил что-то нормальное и — раздосадованные и замерзшие — они (без Гарри, который помчался на тренировку) вернулись в замок.

* * *

На пасхальных каникулах, которые наступили очень быстро, второкурсникам поручили выбрать дополнительные предметы на следующий год. Гермиона, пытаясь сосредоточиться на выборе, часами пропадала в библиотеке, Рон постоянно страдал от внимания братьев: те имели привычку советовать ему, как они поступили в свое время. Тяжелее всего было избавиться от недокучливого Перси.

Драко с интересом изучил список, не зная, как поступить ему. От старых предметов нельзя было отказаться. Он бы тогда сразу вычеркнул историю Магии, но, увы — разрешалось только выбирать дополнительные.

Невилл советовался с родственниками с помощью совиной почти. Драко в один момент тоже хотел написать маме, но передумал, решив, что справится с этой задачей сам.

Наконец спустя пару дней он все же поставил галочки напротив названий, не зная, чем ему это грозит в будущем.

* * *

Драко открыл дверь в спальню мальчиков и остался стоять на пороге. Он даже проверил табличку, которая гласила, что это комната второкурсников. Вдруг — ошибся? Но нет, это была их спальня.

Разгромленная, неузнаваемая, перевернутая, с кучей мусора на полу, но их.

— Что тут произошло? — спросил он сам у себя и решил, что ему не стоит с этим разбираться самим. Он только проверил свои вещи, а потом позвал Гарри и Рона из гостиной и задал им тот же вопрос.

— У тебя ничего не пропало? — Гарри подошел к своему чемодану, которой лежал посреди комнаты. Драко отрицательно покачал головой.

Рон ринулся проверять и свои вещи, но оказалось, что их даже не тронули. Он уселся на свою кровать и взял в руки напуганную Коросту — крыса пищала и все порывалась спрятаться у него в кармане.

В комнату вошли остальные мальчики. Невилл удивленно посмотрел на бардак, а Симус, схватившись за голову, воскликнул:

— Это кто все сделал?

Он подбежал к своей кровати, но оказалось, что его вещи были совсем нетронуты. Больше всего пострадали чемодан и тумбочка Гарри. Драко подумал, что неспроста, и, когда он посмотрел на друга, понял, что прав. Ребята быстро прибрались, и Гарри кивком головы указал на дверь. Рон и Драко все поняли — извинившись, они вышли из комнаты. Они нашли Гермиону, которая все еще сидела в гостиной.

— Дневник пропал, — без какой-либо паузы сообщил Гарри.

— Не может быть! — ответил Рон. — Никто не знает, что это за штука. Кого может заинтересовать старая пустая тетрадь?

Драко покачал головой.

— Это мы думаем, что не знаем, а ведь кто-то выбросил его в туалете.

— А хуже всего, — Гермиона принизила голос, — что это кто-то из Гриффиндора. Полная дама не пропустила бы чужака.

Они замолчали, и завывавший за окнами ветер казался как никогда зловещим.

Следующее утро выдалось теплым и безоблачным. Вся школа замерла в ожидание матча Гриффиндор — Хаффлпаф, Гарри, позавтракав, обсуждал предстоящую игру с Фредом и Джорджем, Драко методично намазывал на хлеб масло: есть ему не хотелось, а сидеть без дела было скучно. Гермиона вообще ничего не ела и все время сидела с задумчивым видом. Только Рон пребывал в хорошем настроении — завтрак был одной из любимых составляющих его дня.

После перекуса ребята отправились к Гриффиндорской башне: Гарри забыл в комнате квиддичное снаряжение. Не успели они даже подняться по лестнице, как Гарри, побледнев, остановился и вскрикнул. Идущие мимо третьекурсники насмешливо фыркнули, и только Гермиона испуганно схватила Гарри за плечо. Драко тоже догадался, что случилось, но Гарри первым успел озвучить его мысли.

— Голос, опять! — он оглянулся. — Вы разве не слышите?

— Мы тебе в прошлый раз говорили, что нет, не слышим, — ответил Драко с иронией. — Ты просто волнуешься перед матчем…

Рон согласно кивнул, и только Гермиона приняла все всерьез. Она хлопнула ладонью по лбу и сказала:

— Я, кажется, догадалась! — она, так и не объяснив ничего, убежала.

— Что она поняла? — спросил Гарри. — И куда умчалась?

— Не знаю, что она там поняла, — ответил Рон насмешливо. — Но точно пошла в библиотеку. Это даже не обсуждается.

Драко хмыкнул, и друзья опять продолжили свой путь. Гарри довольно быстро переоделся, и они побежали на стадион, где собралась большая часть школы.

Трибуны взорвались аплодисментами, стоило командам появиться на поле. Драко все время поглядывал на школу, ожидая Гермиону, но она все не появлялась, и он почему-то начал переживать. Конечно, есть вероятность, что она зачиталась… Но не странно ли? Гермиона всегда поддерживала Гарри на играх.

Мысли его прервал усиленный в несколько раз голос Макгонагалл: она стояла у колец Гриффиндора и говорила в большой фиолетовый мегафон.

— Матч прерывается!

Трибуны непонимающе зашумели, капитаны команд спустились перед Макгонагалл и, размахивая руками, о чем-то спросили с ней. Драко толкнул Рона в плечо, и они вдвоем спустились к ним, став рядом с Гарри.

Спустя пару минут все повинились декану Гриффиндора и пошли в школу, обсуждая только что произошедшее.

— Мистер Поттер, останьтесь, — воскликнула Макгонагалл. Она посмотрела на Рона и на пару секунд задержала взгляд на Драко. — Вы тоже, думаю, должны знать…

Недоумевая, ребята, изредка переглядываясь, пошли вслед за ней. На памяти Драко не было никаких нарушений, но вдруг их в чем-то подозревают?

— Это расстроит вас, — с жалостью сказала Макгонагалл. Они подошли к двери больницы. Драко охватило плохое предчувствие, точно такое же, как и на трибунах. — Было нападение. Точнее, двойное нападение…

Макгонаггал отворила дверь, и они зашли в Больничное крыло, в котором все давно пропахло зельями и травами. Несколько кроватей были скрыты за ширмами — там лежали заколдованные.

Драко сразу заметил, что ширм больше, чем требовалось. Около одной из них стояла мадам Помфри. Она склонилась над кроватью, на которой лежала старшекурсница. А на соседней кровати, точно такая же, застывшая как статуя, лежала Гермиона с широко открытыми глазами.

— Гермиона! — ахнул Рон.

Драко едва сдержался, чтобы не сделать то же самое. Он не мог смотреть на окаменевшее тело подруги, но и оторвать от него взгляд тоже был не в силах.

— Вы не знаете, что она делала в библиотеке? — тихо спросила Макгонагалл. — Мы нашли рядом с ней зеркальце. Оно лежало рядом с ней и старостой Рейвенкло на полу.

— Нет, — ответил Драко. — Мы не знаем.

Макгонаггал печально покачала головой.

— Мне нужно идти сообщить пару новостей ученикам. Я провожу вас в Гриффиндорскую башню.

Драко последний раз посмотрел на Гермиону и закрыл за собой дверь.

В гостиной Гриффиндора Макгонаггал объявила о новых правилах, запрещающих ученикам самим ходить по коридорам. Теперь в школе нельзя было находиться вне своих комнат позднее шести часов. Но печальней была совсем другая новость, изумившая всех: если преступника не поймают, Хогвартс в следующем году не откроет двери учащимся.

Она скрылась за портретом Полной дамы, и гриффиндорцы начали ожесточенно обсуждать новые правила.

— Почему бы не избавиться от слизеринцев? — предположил Фред, восседая на кресле. — Ведь никто из их факультета не пострадал.

Рон, Гарри и Драко переглянулись: они-то знали, что слизеринцы тоже не в курсе происходящего.

— Это ужасно, — сказал Перси в пустоту. Он, кажется, ни на на кого не обращал внимания, шокированный тем, что кто-то посмел поднять руку на старосту.

Ребята отошли от толпы. Гарри выглядел растерянным, и Драко понимал его: он тоже не хотел в следующем году оставаться дома. Ситуации разные, конечно, но все же будущее не радовало их в эту минуту.

— Как думаете, — спросил Рон, — Хагрида подозревают?

Драко пожал плечами, но Гарри был решительней.

— Пойдем и спросим. — Рон хотел что-то возразить, но он поднял руку и продолжил: — Я возьму старую мантию отца.

Никто не решился ему возразитья, и через пару часов, когда ночь накрыла мир темным пологом, они незаметно выбрались из комнаты под громкое сопение сокурсников.

Им еще никогда не было так страшно бродить ночью по коридорам: их патрулировали старосты школы и учителя. Привидения летали не менее напуганные, то, что в начале года пострадал Безголовый Ник, тоже выбило их из колеи. Стараясь не дышать, друзья пробирались к выходу, каждую секунду рискуя попасться на глаза.

«И плевать, — подумал Драко. — Плевать. Все равно в следующем году школу могут закрыть». Это придавало ему сил и уверенности в себе. Наконец они отворили дверь и вышли во двор, освещенный луной и яркими сияющими звездами. Где-то вдалеке сияли окошки хижины лесничего, а за домом шумел Запретный лес.

Мальчики подошли к дверям и постучали. Залаял Клык, и в дверном проеме показался большой арбалет.

— Кто там? — громко спросил Хагрид.

— Это мы, — прошипел Рон.

Хагрид отозвал собаку и убрал арбалет; они вошли в дом.

— Вы чего ночами шастаете?

Ребята скинули мантию-неведимку. Гарри посмотрел на арбалет и спросил:

— А это для чего?

Хагрид, промолчав, сел на кресло.

— Ты уже знаешь про Гермиону? — спросил Рон. Драко в этот момент пытался спрятать руки за спину, потому что Клык счел их самыми симпатичными в этот момент и пытался их лизнуть.

— Что? — Хагрид казался растерянным. — А, да-да, знаю…

Рон, Гарри и Драко уселись за стол. Хагрид вручил им по кружке и налил воды, расплескивая ее по столу. Руки у него дрожали, он тревожно смотрел в сторону окна. И оказалось, что не зря: не успели они притронуться к пирогу, который Хагрид поставил на стол, как в двери кто-то громко постучал.

— Прячьтесь, — прошептал Хагрид, накидывая на друзей мантию. Он отослал их в дальний угол и пошел открывать дверь.

Драко едва сдержал вдох удивления: в дом вошел человек, которого он совершенно не ожидал увидеть. Его отец — Люциус Малфой, а сразу за ним Корнелиус Фадж — сам Министр. Рон начал объяснять это Гарри, и Драко, пытаясь его заткнуть, ткнул ему локтем под ребра. Ребята навострили уши, пытаясь расслышать разговор.

Хагрид испуганно смотрел на своих поздних гостей. Клык вел себя необычайно тихо.

— Что происходит?

— Не волнуйся, Хагрид, — сказал вошедший Дамблдор.

— Да, — насмешливо сказал Люциус. — Не стоит. Мы тут недолго, как и вы, впрочем.

— Что вы тут забыли? — спросил, скрывая ярость, Хагрид. — Выбирайтесь, вон… уходите из моего дома!

— Я не получаю никакого удовольствия, пребывая здесь, — холодно ответили ему.

Фадж побледнел, наблюдая за перепалкой, и поспешил встрять.

— Плохие новости, Хагрид. Пострадало столько детей… Министерство должно что-то сделать, понимаете? Мы должны забрать вас из школы…

— Куда это? — испуганно спросил Хагрид. — Не в Азкабан ли?

Драко опять удивился. Неужели и вправду запрут в тюрьме? Фадж молчал, но ответа не требовалось: все было и так понятно. Вдруг опять заговорил Люциус, и Драко, чтобы сдержать свои чувства, стиснул кулаки.

— Я принес еще одну новость, — сказал он с улыбкой на лице. Запустил руку в карман и вытащил свиток, завязанный зеленой ленточкой. Люциус деланно медленно развернул его и сказал: — Попечительский совет требует еще одной отставки… — он посмотрел на Дамблдора, — под решением отстранения нынешнего директора Хогвартса стоят все двенадцать подписей.

— Что?! — Хагрид сердито посмотрел на Фаджа, ища поддержки. — Как же так? Стоит Дамблдора уволить, и в школе не останется ни одной живой полукровки!

Драко первый раз с ним согласился. Он едва сдерживался, чтобы не выскочить из-под мантии и не задать папе пару вопросов, хотя знал: стоит ему так сделать, и он сразу оцепенеет под холодным взором отца.

На пару минут завязалась перепалка, в которой Хагрид пытался объяснить Фаджу, чем чревато отстранение Дамблдора. Все время Люциус улыбался, словно это не он только что сообщил такую весть. Но Министр ничего не мог поделать с решением попечительского совета. Они собрались уходить.

Хагрид повернулся и сказал:

— Ежели кто-то ищет что-то… то стоит идти за пауками, да. И смотреть за собакой тоже кто-то должен!

— Какая проницательная речь, — ядовито заметил Люциус. — А теперь, думаю, мы можем идти.

Когда в хижине опустело, Драко скинул мантию и подбежал к окну. Его отец — почему-то один — шел к вратам. В сердце Драко сейчас трепетала чистая, детская ненависть: он просто не мог смириться с мыслью, что все это видели его друзья. Драко хотел побежать за отцом и поговорить с ним. Первый раз без каких-либо утаек.

— Как думаете, что имел в виду Хагрид? — спросил, поеживаясь, Рон. — Когда говорил, что стоит идти за пауками?

— Мы можем узнать, — задумчиво ответил Гарри. — Смотрите.

По стене ползла небольшая цепочка черных паучков: они взбирались на подоконник и скрывались через небольшое отверстие в стене.

— Я не хочу, — сказал Рон.

— Я не могу, — сказал Драко.

Слова их прозвучали в одно и в то же время. Гарри растерянно смотрел на друзей, не зная, что им говорить.

— Почему? — наконец спросил он у обоих.

— Не люблю пауков, — пробормотал Рон. — Но, если нужно, то конечно…

— Хочу пойти за отцом, — без утайки ответил Драко. Его ответ удивил Гарри больше.

— Зачем?

Но Драко ничего не ответил — он не собирался перед кем-либо оправдываться. То, что это нужно было ему, являлось веской причиной.

— Мы не пойдем без тебя, — вдруг сказал Гарри. — Пауки никуда не денутся… иди, ты еще его догонишь.

Драко благодарно кивнул головой и выбежал из хижины. Прохладный воздух ударил ему в лицо, он побежал к вратам, но встретил только тишину, прерываемую какими-то ночными звуками. Отец ушел, и Драко не знал, радоваться этому или нет: он просто чувствовал усталость и хотел спать. Долго, так, чтобы потерять ко всему интерес.