Severus' Dreams (джен)

Перед Северусом возникла белая гробница Альбуса. Он оглянулся по сторонам, позади него были серый обелиск и его собственная черная гробница. Вокруг маленького мемориала возвышались высокие сугробы, но с брусчатки снег был расчищен.

Худощавый светловолосый мужчина в темно-зеленой мантии стоял, разглядывая имена на обелиске.

— Здравствуйте? — Северус не был до конца уверен, что на самом деле присутствовал здесь.

Мужчина обернулся, и Северус с облегчением услышал:

— Ты, — человек улыбнулся, казалось, обрадовавшись, увидев Северуса. — Ты сказал, что мы еще встретимся, — он нахмурился, когда Северус ничего не ответил. — Это я. Тим.

Взрослый Тим. Тим, которому было не меньше лет, чем самому Северусу. А возможно, и больше. Сложно было сказать наверняка.

— Я рад, что ты пришел.

— Я не понимаю, — наконец произнес Северус, чувствуя себя потерянным, выжатым и безнадежно уставшим. — Разве эта целительница не отправила меня назад туда, где мне место?

Тим приблизился к Северусу.

— Ты в порядке? — он взмахнул рукой, и появился стул, на который он усадил Северуса.

— Совершенно точно, нет. Я ожидал, что вернусь на свое положенное место. Не сюда, — он махнул в сторону могил. — Не еще дальше в будущее. Я все еще в твоей голове?

Тим покачал головой.

— Обычно, нет. Что последнее ты помнишь? — мрачно спросил он.

— Я говорил с целительницей. И Поттером.

Тим задумчиво кивнул.

— Это было давным-давно. Но я не удивлен, что ты появился сегодня.

— О чем ты?

Тим отвернулся, и с его лица исчезли все эмоции.

— Папа умирает. Наверное, мое подсознание наколдовало тебя, потому что… ну… — его губы сжались в белую линию.

— И ничего нельзя поделать? — медленно спросил Северус почти против своего желания. Ему было мало дела до Поттера, но ему не нравилось видеть Тима столь расстроенным.

Тим вновь посмотрел на него, угрюмо улыбнувшись.

— Нет. Он не хочет больше ничего пробовать. И я не могу его винить. Просто это тяжело.

— Тим? Проснись, — кто-то тряс их. — Тим? Папа тебя зовет.

Дезориентированный, снова став пассажиром в теле Тима, Северус испытал легкое головокружение. Тим сел.

— Что?

Теперь он стал выше, но его тело так и осталось худощавым и угловатым. Он откинул с глаз светлые волосы.

Над ним стояла средних лет ведьма с темно-рыжими волосами в мантии целителя. Поначалу Северус принял ее за Джинни Уизли.

— Папа зовет тебя. Ему хуже, — по ее лицу бежали слезы. — Тим… я думаю… — ее голос надломился. — Просто иди.

— Ладно, Лили, я иду.

Тим спал в одежде поверх покрывала. Он взял палочку и наложил на себя освежающие чары. Спальня, в которой Тим спал, была все той же, но в ней не осталось личных вещей.

У кровати Поттера сидел значительно повзрослевший Джеймс.

— Привет, Тим, — устало сказал он. Он поднялся, неловко обняв брата. — Полагаю, у нас очередные изменения планов. Лили тебе сказала?

Тим кивнул.

— Можешь остаться с ним ненадолго?

— Угу. Ты иди, поспи немного.

Тим уселся на стул, который занимал Джеймс.

— Привет, папа.

У человека, лежавшего в кровати, были совершенно белые волосы, аккуратная белая борода и шрам Поттера. Он открыл блуждающие зеленые глаза, ярко контрастирующие с серостью лица. Его дыхание вырывалось из груди с влажным хрипом.

Глаза Поттера отыскали Тима, и его брови недоуменно нахмурились.

— Ты? Что ты здесь делаешь? — Он молча смотрел на него с минуту, а затем чуть улыбнулся: — Значит, время уже пришло?

— Папа? — чуть громче сказал Тим, опуская руку на плечо Поттера. — Это я.

Затуманенные глаза сощурились, сосредотачиваясь на Тиме. Внезапно брови старика взлетели вверх.

— Ох, ну, конечно! — его голос был полон удивления. — Я должен был понять все раньше.

— Понять… что?

— Темный человек вернулся. Верно?

Тим и Северус в равной степени были поражены этим заявлением.

— Я просто… Мне просто приснился сон о нем. Как ты узнал?

Старик кивнул.

— Не беспокойся об этом. — Его глаза вновь убежали прочь от лица Тима, и он, казалось, позабыл, что тот сидел рядом. Его руки сжали простыни, и он тихо забормотал. — ...блдор, — послышалось Северусу. — ...не с вами разговариваю.

— Папа? Тебе что-нибудь нужно? Лили сказала, что ты меня звал, — Тим попытался вернуть отца в настоящее.

— Да, любимый, — Поттер встряхнулся, с усилием возвращая себя назад. — Я хотел тебе сказать, что мантия переходит к тебе.

— Ко мне? — пораженно переспросил Тим. — Но Джеймс…

— У него есть своя собственная. Я купил ему ее много лет назад. Но я хотел, чтобы тебе досталась старая. Почему-то это мне кажется правильным. А еще я хотел попрощаться.

Тим кивнул, его горло сжалось.

Глаза Поттера закрылись. Тревожный хрип, вырывавшийся из его груди, казалось, лишь стал еще хуже.

— Ты не сходишь за своей сестрой, чтобы она принесла мне еще того зелья?

— Конечно, — Тим встал и наклонился, чтобы обнять отца.

— Берегите друг друга, — прошептал Поттер.

В коридоре, тихо разговаривая, стояли Альбус, Джеймс и Лили.

— Папе нужно еще одно зелье, — сказал Тим.

Лили кивнула.

— Я отнесу, — она призвала бутылочку, выхватив ее из воздуха, и зашла в комнату.

— Я скучаю по маме, — сказал Джеймс, утиравший глаза основанием ладони. — Наверное, я не удивлен, что… — он не смог договорить.

Альбус кивнул.

— Мы всегда знали, что он не продержится долго после того, как ее не станет.

— Сев? — позвал чей-то голос откуда-то рядом с Тимом. — Нам пора.

Тихий вскрик из спальни вынудил всех обернуться.

— Папа!

Трое мужчин обеспокоенно переглянулись и поспешили в спальню.

Как ни странно, несмотря на то, что Тим ушел в комнату отца, Северус остался стоять в коридоре. На его плечо опустилась холодная рука.

Северус обернулся. Перед ним стоял пожилой Гарри Поттер в красной с золотым мантии. Он был здоровее и крепче, чем когда лежал в кровати, но на вид ему по-прежнему было не меньше девяноста лет. Взгляд его зеленых глаз более не был затуманен, он был ясен и остр.

— Что происходит? — с грустью произнес Северус.

Стены, окружавшие их, растворились. Они стояли в белом тумане посреди белой пустоты.

— Пойдем, — сказал Поттер, беря его под локоть. — Должен сказать, ты немало меня шокировал. Я уж подумал, что ты пришел за мной. Но, похоже, это я должен сначала отвести тебя домой.

Слишком растерявшись, чтобы что-то предпринять, Северус позволил старику вести себя.

Пока они шли, мир вокруг, казалось, начал обретать форму. Перед ними появилась мощенная дорога и каменная стена с расположившимися вдоль нее скамьями. Сквозь туман проклюнулись лучи солнца.

— Пойдем, — вновь повторил Поттер. Он повел их к скамейке. Когда они опустились на нее, он заглянул Северусу в лицо. — Зелье хочет вернуть тебя назад в твое время, но сначала нам нужно поговорить.

— А если я не хочу возвращаться? — там его ничего не ждало.

Поттер подался вперед и по-отцовски погладил Северуса по руке.

— Тогда ты не обязан этого делать. Утром мадам Помфри обнаружит тебя мертвым в твоем кабинете. Для тебя война наконец окончится.

Эта перспектива была столь заманчивой, что здесь наверняка должен был быть какой-то подвох.

— И что будет потом?

— Я не знаю, — Поттер опустил взгляд. — Уверен, что в конце мы все-таки выиграем.

— Гарри, — раздался еще один голос. — Если он не вернется обратно, может погибнуть еще больше людей.

По мощенной дорожке к ним уверенно шел Альбус Дамблдор, одетый в синюю мантию с желтыми звездами на подоле. Выглядел он куда лучше, чем Северус видел его со времен возвращения Волдеморта.

Поттер поднялся, устремив взгляд в лицо директора, который был гораздо выше него.

— Я все еще разговариваю не с вами, — прорычал он. Обернувшись к Северусу, он сказал: — Если ты решишь вернуться назад, то только по своему выбору, а не из-за его манипуляций.

— Что такого плохого я сделал? — в голосе Дамблдора послышалась боль. — Я лишь…

— Делали все ради высшего блага. Да-да, я уже слышал, — отмахнулся от него Поттер. — И делали вы это с помощью тайн и лжи. Я до сих пор сомневаюсь, что цель оправдывает средства. — Старик помолчал. — Профессор Дамблдор, думаю, вам нужно кое-то сказать профессору Снейпу.

На щеках Дамблдора зарделся румянец.

— Ты совершенно прав, Гарри, — сказал он. Повернувшись к Северусу, он грациозно склонил голову: — Мне так и не представилось возможности поблагодарить тебя, мой мальчик. Я безмерно благодарен тебе за то, что ты для меня сделал.

Тоже покраснев, Северус пробормотал в ответ что-то невнятное.

— Что ж. Вскоре мы с тобой поговорим вновь, Северус, — мягко улыбнулся Дамблдор.

— Тогда, наверное, до встречи, — ответил Северус.

— До встречи, — и высокий человек, обернувшись, ушел прочь, растворившись в белом тумане.

Северус сидел, ничего не говоря, просто наслаждаясь спокойствием солнечного дня. Поттер, похоже, тоже никуда не спешил.

— “Ответь мне, дух, — сказал Северус, лишь отчасти шутя. — Предстали ли мне призраки того, что будет, или призраки того, что может быть?”

Поттер, ухмыльнувшись, ответил:

— “Жизненный путь человека, если неуклонно ему следовать, ведет к предопределенному концу. Но если человек сойдет с этого пути, то и конец будет другим”. (1)

— Не думал, что тебе интересен Диккенс.

— Ал читал мне с тех пор, как я заболел, — его улыбка померкла, и он вздохнул. — Я буду скучать по детям. — Он продолжил более серьезным тоном: — Думаю, что для тебя случившееся лишь возможность. Сказать по правде, я бы предпочел, чтобы ты не возвращался. Нелегко отправлять сына на войну.

— Прошу прощения?

— Разве ты еще не понял?

— Понял что?

Вместо ответа Поттер взмахнул палочкой, и перед ними появилось зеркало. Сначала Северус увидел лишь свое обычное отражение и старика, которым стал Поттер. Но затем, столь незаметно, что сложно было точно сказать, когда это произошло, черные волосы посветлели, а темные глазами стали голубыми. В зеркале перед ним отражался повзрослевший Тим.

”В этом теле обитает только одна душа”.

— Но… как?

— Думаю, нам нужен был шанс исправить то, что было между нами. Тим — этот тот человек, которым ты станешь.

— Но… он не я.

На губах Поттера заиграла легкая улыбка.

— Мы меняемся, Сев. Но мы остаемся теми, кто мы есть. Тиму нужна была защита, и твоя душа заглянула в собственное прошлое. Ты стал его Темным человеком — тенью его взрослой личности.

— Так меня снова вышвырнут? Когда я больше не буду нужен? — это мысль ударила его под дых. Ужасная правда его жизни.

Покачав головой, Поттер мягко ответил:

— Если ты вернешься назад, чтобы поговорить с собой семнадцатилетним, он все еще будет тобой?

— Да.

— Значит, следуя этой логике, Тим — это по-прежнему ты. Твоя собственная будущая жизнь. Даже твоя палочка узнала своего хозяина, разве ты не помнишь?

— Я не имею ни малейшего понятия о том, что ты имеешь в виду.

Поттер погладил свою аккуратную белую бороду.

— Мне кажется, что мы, возможно, встречаемся в неправильном порядке, — задумчиво произнес он.

Северус сидел, размышляя обо всем, что вытекало из слов Поттера. О том, с какой легкостью он слушал внутренние монологи мальчика. О том, как Тим огораживался от происходящего, когда его что-то пугало. Как естественно слушалась его воли магия мальчика. О тончайшем барьере, разделявшем их, о собственных мыслях, утекавших в сознание мальчика, и мыслях ребенка, которые он слышал в ответ. Так быть не должно было, ведь Северус был опытным окклюментом. Да ради Мерлина, мальчику ведь даже нравились те же книги, что и ему.

Солнце в небе переместилось, клонясь к вечеру. Они просидели здесь в тишине, наслаждаясь компанией друг друга, не один час.

— Думаю, мне пора возвращаться в свой кабинет, — сказал Северус.

Старик печально кивнул.

— Да, — он встал. — Я могу пройти с тобой часть пути.

Мощенная дорожка петляла. Вокруг них возник темный лес. Солнечный день сменился угрюмыми красками.

— Скажи мне, Поттер, чем Тим занимается в своей жизни?

— Сев, если бы ты мог стать кем угодно, кем бы ты был?

— Я мечтал стать исследователем. Хотя до конца и не уверен чего именно.

Поттер широко улыбнулся.

— Ты стал исследователем. Не буду портить тебе сюрприз и говорить, что именно ты исследуешь.

Посреди дороги появилась дверь. Она обладала невероятным сходством с дверью директорского кабинета.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — внезапно сказал Поттер. Он ссутулился, превратившись в дряхлого старика. — Я… — посмотрев на Северуса увлажнившимися глазами, он проглотил слова, которые собирался сказать, и распрямил плечи. Из-за того, что он был ниже Северуса, ему пришлось тянуться, чтобы обнять своего сына, как отцы всегда обнимают своих сыновей, уходящих на войну.

— Папа… — прошептал Северус.

— Я так горжусь тобой. Ты по-прежнему самый храбрый человек, которого мне довелось знать. — Его отец поднял взгляд вверх, смотря на него, в его глазах в равной степени сияли гордость и боль. — Обещаю тебе, Сев, в конце ты не будешь один.

Произнеся эти загадочные слова, он отступил назад. Северус резко кивнул, повернулся к двери и шагнул во тьму, простиравшуюся за ней.

(1) Чарльз Диккенс, “Рождественская песнь”