Драконья кровь (джен)

26 Восхода солнца 4Е 202

Спасение Скайрима от одного внезапно воскресшего дракона прошло успешно, а значит следовало решать, что делать дальше. Дельфина молчала, погрузившись с головой в разработку плана по обносу талморского посольства, и для неё такого вопроса даже не существовало. Она уже знала, какой будет следующая цель, и дел у неё было более чем достаточно. Вендир, на этот раз не имеющий никаких, даже примерных планов, решил подняться к Седобородым и отдать им Рог Юргена. Дельфина в ответ на это предложение только хмыкнула:

— Если хочешь помереть — то пожалуйста. Сейчас конец зимы и вся Глотка в снегу. — Она пояснила: — Ривервуд стоит у её основания, и каждый раз весь месяц Захода солнца от метелей нет продыха. Это у нас, внизу. Что творится наверху у этих стариков, мне даже страшно представить.

Поход пришлось отложить до весны. По словам Дельфины, на подготовку к вторжению в посольство придется потратить немало времени, и раз уж они находятся в Истмарке, совсем рядом с Виндхельмом, то стоит начать именно с него.

— У меня в городе есть связи. Посмотрю, что можно сделать, — сказала она, прежде чем выехать из Рощи Кин.

Вендир согласился. Он уже давно хотел посмотреть на главный город Братьев Бури и в особенности на квартал данмеров. Он слышал, что те жили бедно, но всеми силами сохраняли тысячелетние традиции Морровинда. У кого-то из них наверняка есть интересные вещи, спасенные от лавы и пепла Красного года, те, что они не продадут норду, даже под страхом голодной смерти, но могут, при определенных обстоятельствах и за крупную сумму, отдать другому меру. Но вероятность такого везения все равно слишком мала.

Когда Дельфина получит необходимую ей информацию, они смогут более детально обсудить все моменты проникновения в посольство. А затем Вендир направится в Коллегию магов. Нужно же посмотреть от чего его уберегла судьба Драконорождённого? Если бы не тот роковой бой у Черного Брода, то он бы первым делом направился именно туда, в надежде оказаться как можно дальше от Талмора.

Дорога от Рощи Кин до Виндхельма заняла чуть больше суток. Они проехали предместья, усыпанные снегом, встретили отряды Братьев Бури: живых, раненых и мертвых, пустили коней по мосту колоссальной ширины и длины. Через небольшие промежутки стояли арки. С их вершин коршунами смотрели стражи. Вокруг города темным кольцом сомкнулись тысячелетние стены. Они уходили в землю и вздымались до самого неба. Если Легион решит взять город, то на осаду потратит не один год. Мор или предательство — два наилучших и едва ли не единственных способа попасть внутрь.

Древний камень дышал кровью и смертью. Как в Солитьюде, но иначе. Глубже, чернее, горче. Этот город был старше и видел куда больше смертей, насилия и боли, чем его западный собрат.

У ворот их пропустили сразу. Стражей куда больше интересовал налог на вход в город, который можно содрать с торговца с полной повозкой, чем три всадника и один пеший воитель.

Город в полной мере отражал внешнюю архитектуру. Везде высились каменные строения, те что принадлежали зажиточным горожанам были украшены барельефами из резного дерева или мрамора. И везде были стены, охватывая город несколькими кольцами, за каждое из которых неприятелю пришлось бы пролить немало крови.

«Это ещё что! — вставил свое мнение MirMULNir. — Сверху это место — настоящий лабиринт. Смотри, не заблудись. Крыльев, чтобы выбраться, у нас больше нет».

Город имел несколько уровней, словно дома не могли вместиться в этих высоких, но тесных стенах, а поэтому строились один над другим. В одной из арок они стали свидетелями странного разговора, что эхом разносился вокруг. Маленький нордский мальчик и его данмерская гувернантка шли по улице и спорили:

— А это правда, ну, о чём все говорят? Авентус Аретино творит Чёрное таинство? Хочет призвать Тёмное братство?

— Ох, Гримвар, ты всегда веришь разным глупостям. Нет, конечно нет. Это просто слухи… — слишком быстро и фальшиво ответила данмерка.

— Ладно. Тогда я с ним поиграю. Он живёт рядом. Я постучусь к нему и… — сказал мальчик, не сводя со своей гувернантки хитрого взгляда, и целеустремленно направился куда-то вверх по лестнице.

— Нет, нет! Подожди! — она запаниковала и придержала воспитанника за плечо. — Он и его дом — они прокляты.

— Ха! Тогда я прав. Так и знал. Он хочет избавиться от кого-то!

— Хорошо, — сдалась данмерка. — Я не стану отрицать. Слухи правдивы. Но Авентус Аретино пошёл по плохому пути. Его действия принесут только горе. А теперь всё, довольно…

О чем они говорили дальше Вендир не слышал, но известия о Темном Братстве, уже давно растерявшем всю свою власть, заставили его передернуть плечами. Эти сектанты были по своей сути ничуть не лучше Мифического Рассвета. Вся разница, что от вторых после Кризиса уже ничего не осталось, кроме нескольких строчек в исторических хрониках, а первые ещё пытаются держаться.

На одной из площадей Дельфина остановила коня.

— Здесь есть одна хорошая таверна. Называется «Очаг и свеча». Она вон там, дальше по дороге, — она показала рукой на одну из улиц. — Поезжай прямо и увидишь вывеску.

— А ты? — спросил Вендир.

— А что я? Я, в отличие от вас двоих, буду добывать информацию, — Она ловко для своего возраста спешилась, похлопала своего мышастого коня по шее и протянула Вендиру поводья. — Поставь его в стойло. Я постараюсь вернуться к утру, но, возможно, меня не будет пару дней.

— Сама оплатишь комнату. Или будешь спать с Хейвом.

— Учту. Я на трупы за свою жизнь насмотрелась, так что не страшно. И постарайся не привлекать лишнего внимания, — усмехнулась Дельфина, резко развернулась и исчезла в ближайшей подворотне.

«Невыносимая женщина», — подумал Вендир и повернул коня в направлении таверны.

Смеркалось. Ориентироваться в незнакомом городе становилось всё сложнее. На улицах зажигались фонари. У таверны двое пьяных нордов обступили с двух сторон молодую данмерку, выкрикивая оскорбления:

— Вы приехали туда, где вас не ждут, едите нашу еду, отравляете наш город своим присутствием и отказываетесь помогать Ульфрику!

— Но это не наша война, поэтому мы и не встаем ни на чью сторону, — та безуспешно пыталась им ответить.

Лидия неожиданно натянула поводья, заставив Верного притормозить. Она неотрывно следила за разворачивающимся представлением и на её лице застыло странное выражение.

— Так может эти серокожие не хотят воевать потому, что они — шпионы Империи? — предположил второй норд и гнусно усмехнулся.

— Шпионы Империи? — Данмерка сжала кулаки и подняла голос, услышав эти голословные обвинения. — Ума лишился?

— А вот сегодня ночью мы это и проверим, — сказал первый и сально улыбнулся. — Мы знаем, как добиться правды от маленького шпиончика…

Лидия неожиданно лягнула коня, и тот понесся прямо на нордов. Те неловко отскочили в сторону, от неожиданности не удержавшись на шатающихся ногах, и упали в мерзлую канаву:

— Эй, ты чего! Совсем ополоумела! — заорал один из них.

— Ага! Не видишь, тут люди стоят!

Лидия ответила, и её голос приобрел странную, непривычную холодность, полную клокочущего гнева и ледяного презрения:

— Я не вижу здесь людей — только двух пьяных кобелей.

«Прекрасно. Вот именно так мы и не привлекаем лишнее внимание, — думал Вендир и после секундной задержки повернул лошадь в сторону начинавшейся драки. — Осталось только лично наведаться к Ульфрику и объяснить ему всю глубину его заблуждений, начиная от внешней политики и заканчивая расистскими лозунгами».

Один из нордов смог встать, неловко опираясь на фонарный столб. На лице, и без того красном от гнева и меда, наливался огромный синяк. Его товарищ получил меньшие повреждения и попытался пригрозить Лидии:

— Слушай, дура малолетняя, не нарывайся…

Лидия отвела руку в сторону, в упор посмотрела на Вендира и покачала головой, словно прося не вмешиваться. Под меховой дубленкой блеснул малахитовой зеленью стеклянный топор. Норд проглотил все заготовленные фразы. Его товарищ отошел от столба, держась за голову, и взревел:

— А ну слезай, я тебя сейчас!..

— Заткнись, Рольф, — резко оборвал его первый норд. — Оставь эту шлюху. Обеих.

— Ну нет! Они у меня сейчас получат!

Надежда, что конфликт закончится бескровно, стремительно исчезала. Вендир тяжело вздохнул, но вмешиваться не спешил. Происходящее явно имело для Лидии какой-то личный смысл.

— Хочешь драться, да? Значит будем драться.

Она сняла плащ и топор, спрыгнула на землю и размяла кулаки.

— Любишь темных эльфов? — сплюнул норд, названный Рольфом. — Убирайся из моего города, мразь!

— Мне не нравится твое отношение, — спокойно ответила Лидия, намеренно провоцируя норда ещё больше.

— Не нравится? Твои проблемы. Это наш город. Наш! — заорал он. — Думаешь, я тебя не побью, раз ты девчонка? Я тебя так отделаю — мама не узнает.

В лице Лидии появилось нечто страшное, злое, почти звериное. Норд ударил сильно, но неуклюже, слишком завалившись и совсем забыв о защите. Его противница ловко отступила в сторону, пропуская удар, и прицелилась в открытую челюсть. Один сильный удар оставил на лице пьяницы ещё один синяк, даже больше первого. Он не удержался на ногах и повалился на землю, сплевывая выбитые зубы.

— Эшо было не щесно, — прошепелявил он и попытался подняться. Не получилось ни с первого, ни со второго раза. Лидия смотрела на него с нескрываемым отвращением, но добивать упавшего не спешила.

— Хватит, Рольф, — вновь попытался образумить норда его собутыльник. — Ты проиграл.

— Неш-ш, я ещё могу…

— Хватит, я сказал, — повторил тот и поднял Рольфа с земли. — Он сдается, мы уходим.

Оба пьянчуги пошли дальше по улице, шатаясь из стороны в сторону и держась друг за друга, чтобы снова не оказаться на земле.

«Наутро эта пьянь ничего не вспомнит, кроме того, что их побила какая-то нордка, — думал Вендир, пока данмерка благодарила Лидию. — Но в любом случае, главное, что эти двое не видели моего лица. Если Лидия ещё может затеряться среди соотечественников, то со мной такой фокус не пройдет. К тому же всё прошло по правилам. Кулачные бои — один из самых распространенных видов решения споров в Скайриме. Даже будь здесь стражник, он бы не вмешался, пока всё не дошло бы до смертельного боя».

Когда он подъехал ближе, Лидия уже успела разговориться с данмеркой.

— …как всегда, — говорила та. — Многие норды Виндхельма нас не любят, и Рольф в первую очередь. Как напьется, так под утро идет гулять по Кварталу серых, выкрикивая оскорбления. Представляешь, какой душка? — А затем добавила, не скрывая злорадной улыбки: — Но теперь с половиной зубов ничего у него не выйдет.

— Лидия, — Вендир окликнул своего хускарла. — Идем, нам ещё нужно снять комнаты.

— Хорошо, уже иду. — Она взяла коня под уздцы коня и попрощалась с новой знакомой: — До встречи, сэра Суварис Атерон.

Вендир и новая знакомая проводили её одинаково удивленными взглядами. Услышать от коренной нордки данмерское обращение было крайне неожиданно для обоих.

В таверне они молча сняли комнаты и заняли стол в углу, подальше от всех. Лидия молчала. Вендира снедал один вопрос, но несмотря на собственное красноречие, ни правильно сформулировать его, ни озвучить, он никак не мог. Мимо прошла красивая служанка в вызывающем желтом платье. Носить что-то настолько легкое и откровенное посреди зимы могут только норды.

— Что тебе нужно, симпатяга? — спросила она и подмигнула, словно и не видя хмурую и молчаливую Лидию.

Немного позже, сидя перед пустой тарелкой, в которой не так давно находилась похлебка из хоркера, в окружении пьяных нордских лиц, многие из которых носили при себе атрибутику Братьев Бури, Вендир наконец задал вопрос:

— Что это было?

— Извините, не сдержалась, — сухо и официально ответила Лидия. — Такое больше не повторится.

Вендир мог бы оставить её в покое, если бы не одна деталь, заставившая его серьезно забеспокоится. Впервые за всё время, что они провели бок о бок, Лидия не притронулась ни к еде, ни к выпивке, сказав фразу, совершенно для неё не характерную: «Я не голодна».

— Лидия, я же не просто так спрашиваю. То что произошло… — Он постарался найти наиболее мягкие слова. — Это для тебя что-то личное?

Она отвела взгляд в сторону, заломила пальцы, разомкнула губы, точно хотела что-то сказать, но все никак не могла сделать над собой волевое усилие. Вендир терпеливо ждал, когда она соберется с мыслями.

— Да, — через силу выдавила Лидия. — Да, это личное. Понимаете, в моей деревне тоже были данмеры, довольно много. Гора Антор совсем недалеко от святилища Азуры и многие из них оседали в нашей деревне, чтобы быть ближе к своей богине. Я ведь почему так спокойно к вам отнеслась?

Она оторвала взгляд от собственных рук и подняла на Вендира, а затем впервые за вечер позволила себе слабую, болезненную улыбку.

— С детства привыкла к разным эльфам, к нам ещё тот альтмер-волшебник из Коллегии иногда заходил, как же его звали… Нол… Нил… Нет, не помню, — она покачала головой. — Да и не важно это. Мы вполне мирно жили, у всех были хорошие добрососедские отношения. Хотя, если бы не фалмеры, всё было бы ещё лучше. Но потом началось всё это безумие. Гражданская война.

Голос Лидии дрогнул, но она продолжила говорить, медленно, выдавливая из себя каждое слово, точно гной из нарыва.

— Я… У меня… Половина всех деревенских ушла воевать. Почти все, кто мог держать оружие. Мой отец, братья: Барик и Ингвар, тетя Бьерта. Да и я сама пошла в Вайтран, чтобы жрицей стать. Хотела служить Кин и помогать страждующим. Хоть кому-то. Но…

Её подбородок задрожал, белки глаз начали стремительно краснеть, но прятать лицо за ладонями она не стала, только опустила, низко-низко, так что темно-русые пряди скрыли глаза. Лидия, всегда такая приветливая, любознательная, хладнокровная и бесстрашная в бою, едва сдерживала плач.

— Никого не осталось. Все полегли в первый же год. И я… Я вернулась домой. У меня была подруга, данмерка. Ллатиса Рален. Мы были соседками, погодками, и дружили с самого детства, были почти как сестры. Вместе хотели отправиться путешествовать, обойти весь Скайрим, весь Тамриэль, уехать на Акавир или ещё дальше… Она последняя, кто остался из моих близких. Так я думала, — Лидия закрыла глаза и сжала пальцы в кулаки. — Из-за войны появилось много разбойников и дезертиров. От них стало не продохнуть. Да вы и сами знаете. Они грабят на дорогах, иногда заходят прямо в деревни. И когда я вернулась домой, Ллатиса… Она… Её…

По щекам Лидии катились слезы, но глаза у неё были полны не печали, а яростного, жгучего гнева. Догадаться, что стало с Ллатисой было не сложно. У молодой девушки, попавшей в руки бандитов, есть только одна весьма незавидная участь.

— Я нашла её тело. То что от неё осталось, — Лидия говорила глухим, надломленным голосом, — Сожгла по данмерской традиции, а прах развеяла у статуи Азуры. Потом взяла лук и пошла следом за этой шайкой. Из двадцати этих первосортных скотин не осталось никого. Я заманила их к руинам Альфтанда, где их перерезали фалмеры. Остальных добила собственными руками. Так я поняла, что жрица Кин и спасительница чьих-то жизней из меня точно не выйдет. В отличие от воина на чьей-нибудь службе.

Бард, до этого наигрывающая на флейте, взяла лютню, ударила по струнам, и знакомая мелодия «Века Произвола», или точнее «Века притеснений», распространенного во владениях Братьев Бури, заполнила зал. Они синхронно вздрогнули от неожиданности.

— За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт. Скоро век притеснений совсем истечёт…

— Спасибо, что выслушали, мой тан, — Лидия утерла слезы тыльной стороной руки, встала из-за стола и твердо сказала: — Я пожалуй пойду спать.

— Конечно. Приятных снов, — Вендир смотрел ей вслед. — И Лидия. Я рад, что ты поступила ко мне на службу.

Она удивленно смотрела на него, а затем слабо, но вполне искренне улыбнулась.

— Да, мой тан, я тоже.

* * *

27 Восхода солнца 4Е 202

В стенах храма холодно. Холодно во всем Скайриме. В жилах драконов течет не кровь — магия, сила, шторм из света. Но ему отчего-то кажется, что он начинает чувствовать, как хлад, пришедший ветрами с атморских берегов, сковывает сердце.

По крепости, омытой кровью и смертью, снуют солдаты, рабы, младшие жрецы. Они не смеют поднять головы и посмотреть на своего крылатого господина. В их пустых желудках сосет от голода. С каждым днем провизии становится всё меньше. Он понимает это. Это понимает его жрец. Это понимает и Харальд, чья армия стоит у ворот храма.

Последний дракон Скайрима и последний верховный драконий жрец стоят на вершине последнего оплота их культа. Они оба знают, что войско Харальда скоро получит свое. BROMJUNAaR пал, а следом за ним в сердце каменного лабиринта стал мертвецом и MOROKEi. Ждать подмоги больше неоткуда. MiraaK, тот, что приравнял себя к DOVah, предал их, продался даэдра, обернул силу Голоса против тех, кому клялся служить до смерти и после неё. И всё же их люди, верные, те, кого Харальд зовет безумцами, рвут воинов короля на части. Дракон и верховный жрец, чье лицо скрыто за маской из орихалка, оттачивали мастерство Голоса сотни лет. Снег в долине уже давно стал красным от крови Языков Харальда.

— RahGOT, — рокочет его голос. — Они придут на рассвете.

Его жрец согласно кивает, и он скрывает того крылом от пронзающего северного ветра. Последний штурм удалось отбить, но они оба знают, что храму не выстоять дольше. Драконы и их жрецы могущественны, но не всесильны, как бы они ни убеждали в обратном своих рабов.

И Форелхост — это их общее поражение, разделенное поровну.

Вендир открыл глаза, растер замерзшие ладони. Холод той страшной зимы не отпускал. Не помогало ни шерстяное одеяло, ни пылающий очаг, ни часть амулета Голдура, с которой он не расставался даже во сне. Холод и смирение с собственным проигрышем пришли в реальность из сна. Нет, это было воспоминание, осколок прошлого, один из многих, что теперь каждую ночь заменяли ему настоящие сны. Они тянули за собой вереницу чужих чувств и ощущений, избавиться от которых было даже тяжелее, чем от собственных.

За окном густела глубокая, черная ночь. Спать больше не хотелось.

«Нужно чем-то заняться до утра. Кажется, по пути мы проехали мимо кладбища. Можно присмотреться к материалу…»

«Что, на мертвечину потянуло?» — беззлобно поддел его MirMULNir.

«Нет. Хейву уже давно надо заменить несколько костей. Нужна новая грудина и около пяти ребер. Микрул и SahLOKNir хорошо его потрепали».

«Ха, твоего ручного скелета SahLOKNir почти раздавил», — ответил он не без гордости за своего собрата.

Вендир вышел из таверны, и остановился, заметив на двери таверны листовку.

«Остерегайтесь Мясника!

Этот душегуб бродит по улицам Виндхельма!

В смутные времена в людях вскрываются страшнейшие пороки, не становитесь следующей жертвой!

Заметив что-либо подозрительное, обращайтесь к Виоле Джордано».

«Значит убийца бродит по городу, а Ульфрик и его люди даже не пытаются что-то сделать? Должно быть, слишком многие вступили в армию Братьев Бури и защищать горожан стало некому».

Он некоторое время смотрел на листовку, затем повернулся и растворился среди темных улиц. Зелье хамелеона скрыло его от чужих глаз. Все, что могло его выдать — вереница следов на снегу. С собой он взял зелье невидимости и любимую лопату Лидии. Хотелось хоть немного побыть в тишине и одиночестве. Монотонная работа как раз располагает к пространным размышлениям о смысле жизни.

После долгих плутаний по городским закоулкам Вендир всё больше убеждался, что идея прогуляться среди ночи в незнакомом городе в поисках кладбища была не лучшей из его затей. Наконец, он решил применить логику и пошел прямиком к шпилям храмов, среди которых оказалось и святилище Аркея. А рядом с ним в свою очередь расположилось кладбище.

Большая часть свежих могил принадлежала любым представителям иных рас, но только не ортодоксальным нордам Виндхельма. Те предпочитали после смерти лежать мумифицированными костяками в Залах мертвых, а не покоится в земле. Лезть в вотчину жрецов Аркея не хотелось, поэтому Вендир начал присматриваться к свежим захоронениям. Нужно тело человеческого мужчины высокого роста с целыми костями, погибшего в молодом возрасте.

Он шел между свежими могилами, водя над ними рукой, поднимая одного мертвеца за другим. Вскоре из земли выкопались скелеты и выстроились в неровную шеренгу. Вендир прошелся перед ними, рассматривая костяки.

— Слишком хилый, — вынес он вердикт первому и рассеял магию. — У тебя мясо к костям примерзло, срезать не буду, — второй костяк последовал примеру первого. — Сломанное ребро. Странные трещины, сросло ещё при жизни. А тебя вообще какой идиот закапывал?

Вендир шел вдоль строя мертвецов, но ни один не удовлетворял нужному запросу.

— А вот ты подходишь. Какая крепкая грудина…

Тут земля под ногами осыпалась, и Вендир провалился в могилу, из которой вышел последний скелет. Щепки надгробия впились в ногу, и он едва сдержался, чтобы не закричать. Следовало повторить, что идея пойти на ночное кладбище была очень плохой. MirMULNir заливался хохотом где-то на периферии сознания.

Внезапно совсем рядом раздался женский крик. Вендир ругнулся.

«Только этого не хватало. Если меня кто-то видел…»

Перед глазами промелькнули возможные сценарии, один другого хуже. Нужно уходить. Пришлось пересилить боль, хвататься за надгробие, подтягиваться и вылезать из осыпающейся могилы. Женщины нигде не было видно. Скелеты рассредоточились по кладбищу в поисках источника звука, пока Вендир безуспешно пытался встать, опираясь на рукоять лопаты и стараясь не тревожить ободранную ногу. Он прислонился спиной к одной из каменных стен, отряхнулся от снега и комьев земли.

Связь со скелетом на юге оборвалась. Следующим был тот, что на юго-западе. Следовало идти в противоположную сторону, чтобы не встретится с их убийцей.

«Кажется видели не меня, а только скелетов. Это дает надежду, что…»

Правая нога наступила на что-то липкое. Свежая кровь. Блестящий след вел к надгробной плите, на которой лежал обнаженный женский труп. Спину изуродовали страшные раны. Тонкие и глубокие. Такие не сделать обычным ножом — только хирургическим скальпелем.

«Узнаю работу коллеги. Позвонки и все жилы вырезаны с филигранной точностью.

Вендир внимательно осмотрел тело, перевернул со спины на живот. Один точный и глубокий надрез вскрыл девушку от горла до паха. Среди мешанины органов угадывались пустоты. Неизвестный некромант забрал с собой печень, оба легких и матку. Лицо красивой светловолосой нордки покрылось трупными пятнами, но узнать его было легко — распутная служанка из «Очага и свечи», что пыталась флиртовать с ним, надеясь получить больше чаевых. На пальцах, в тех местах, где их пережимали кольца, виднелись черные трупные пятна. Кто-то забрал с собой её кольца, но при этом оставил небольшую подвеску.

«Есть глубокий разрез на ноге, доходящий до кости. Кажется пытались достать бедренную кость. Интересно, чем она не понравилась? Следов травм нет. Возможно не подошла по длине? Тело мертво уже по меньшей мере около часа, но ясно видно, что резали её ещё живой, пока она не умерла от болевого шока или потери крови. Не лень же было возиться с ещё живой плотью. А ребра у неё хорошие, но чтобы избавить их от плоти, придется долго вываривать или вручную счищать от мяса и сухожилий. Не люблю работать с гнилью… И все-таки зачем так зверствовать? Некроманту, что живой, что мертвый — никакой разницы. Возможно, какой босмер решил вспомнить заветы предков? Они говорят, что страх жертвы — лучшая приправа к блюду».

«Мы пришли сюда, чтобы проверить крик. Женщина мертва, значит кричала другая».

«Верно, я не о том думаю, — Вендир неуклюже переступил с ноги на ногу, посмотрел на собственную кровь, тонкой струей стекающую по земле. — Думаю, что кричала та, кто её нашел. Скорее всего, какая-нибудь бродяга. Она же и сняла все украшения. И если она ушла, значит скоро здесь появится стража».

«Тогда нам надо использовать тактическое отступление. И очень быстро».

Словно в подтверждение этих слов вдалеке раздались тяжелые шаги стражи.

«Вот и всё, — уныло протянул MirMULNir. — Труп точно повесят на тебя. Не хочу сидеть в клетке».

«А что, есть опыт?», — ответил Вендир, думая куда бы спрятаться. Бежать с травмированной ногой, оставляя за собой кровавый след — не самая разумная идея. Использовать перемещение тоже не получится, последнюю метку он ставил ещё в предместьях Винтерхолда. Идти пешком несколько часов по ночной дороге сквозь лес — малоприятная перспектива.

«NUMINEX не оценил гостеприимство нордов».

«Могу тебя успокоить, в тюрьму нас с тобой не посадят. А вот на плаху отправят легко. Весь в крови, грязи, с лопатой и парой скелетов за плечами. Хоть сейчас на плакат Братьев Бури с подписью вроде: «Эталон плохого эльфа».

Вендир остановился в тени за небольшой гробницей и выпил зелье невидимости. Следовало переждать. Все вокруг в крови и его следов пока не заметят.

«Разбужу ближайших скелетов, припугну стражников, а затем уйду, — он выдохнул сквозь зубы. — Если вообще смогу стоять. Нужно перевязать ногу».

Вскоре у тела уже стояла пара стражников и даже несколько зевак: старуха в жреческих одеждах, болезненный имперец с глубокими синяками под глазами и оборванка с лицом в оспинах. Последняя скорее всего и подняла крик, а затем стащила украшения. Пока один стражник осматривал место преступления, другой опрашивал зевак.

— Мне кажется, я видел, как кто-то убегал, но я его не рассмотрел хорошенько, — говорил один.

— Нет. Извини. Ничего не заметила кроме того, что ее украшения были нетронуты, так что это явно был не грабеж, — сказала жрица и показала на кольца на руках трупа.

— Я услышала крики и прибежала сюда, но она уже… была в таком виде… — заикаясь ответила бродяжка, не спуская глаз с рук мертвой девушки.

Следовало признать, что толку от этой информации было немного. Пока стражи правопорядка отвлеклись на опрос возможных свидетелей, Вендир тихо и медленно начал красться в противоположную сторону кладбища, а затем ненадолго применил левитацию, чтобы не оставлять на снегу следов.

Тут и там попадались капли крови, уже припорошенные снегом. Неизвестный убийца разделывал тело явно не на кладбище, а в другом, более тихом и спокойном месте. Цепочка чужих следов, наполовину покрытая снегом, вела сначала юго-запад, затем сместилась на запад. Утром никто и не узнает, где она кончается. Убийца сделал умно — застиг и разделал жертву в снегопад и лютый мороз, когда сложнее всего понять, сколько времени тело уже мертво, а снег скрывает под собой все следы.

Здесь же лежали кости двух скелетов. Подумав немного, Вендир решил захватить с собой приглянувшуюся грудную клетку, но неизвестный убийца оплавил кости магическим огнем. Пришлось возвращаться обратно с пустыми руками.

Он вышел с противоположной стороны кладбища. Вокруг стояли огромные усадьбы богатых семейств. Здесь стражников было чуть больше, но и они не заметили на улицах чужака, предпочитая спокойно дремать на службе. Но перед Вендиром стоял другой вопрос: как добраться до таверны, в процессе не заблудиться ещё больше и при этом не привлекая лишнего внимания. Стоило признать, что бродить ему придется ещё долго.

«Зато сколько незабываемых впечатлений!» — было трудно понять, что MirMULNir делает в большей степени: пытается утешить или забавляется за его счет.

Так Вендир и шел, медленно прихрамывая, пока вновь не заметил кровь под ногами. Здесь следов было значительно больше, и вели они к черному входу одного из домов, на вид старому и заброшенному. Перед ним встала дилемма. С одной стороны лезть в логово другого некроманта без подготовки глупо, с другой, это может быть и не некромант вовсе, а очередной «великий колдун» с садистскими наклонностями, решивший поиграться с высшими материями, не подвластными сознанию обывателя. Такие обычно получают в руки книги или манускрипты древности, которые их жалкий мозг не может применить ни к чему возвышенному или прекрасному.

После недолгих колебаний, Вендир решил, что Голос и фактор внезапности всё ещё на его стороне, а значит стоит рискнуть. Завтра в переплетении улиц он может уже и не найти этот дом.

Взломать замок не удалось ни с помощью магии, ни с помощью отмычки, которая лишь чудом нашлась в кармане плаща и тут же сломалась в неумелых руках.

Пришлось вызывать Потему. Мгновение спустя она материализовалась прямо перед ним. Вдали от черепа она могла представить грозную силу только за счет его прямой и постоянной магической подпитки.

— Что ты от меня хочешь? — спросила она.

— Можешь взломать этот замок?

Потема в удивлении приподняла призрачную бровь, пожала плечами и подлетела ближе. Вендир протянул ей последнюю отмычку, надеясь, что она не потратит её в пустую. Спустя некоторое время Королева-Волчица сказала:

— Он сложный. Мне понадобится время.

— Значит подожду.

Вендир сел на землю, закатал штанину и голенище сапога, которое разодрало при падении. Нога распухла и болезненно кровоточила, несколько заноз торчало из неглубокой, но неприятной раны. Пришлось отрывать рукав рубашки, чтобы хоть как-то забинтовать её. Закончив с этим, он заметил, что Потема уже справилась с замком и теперь ожидает дальнейших приказов.

— Иди первая и осмотри дом. Если увидишь кого-нибудь подозрительного — бей на поражение. Только не до смерти, мне ещё нужно задать этому колдуну несколько вопросов.

В самом доме не было ни мебели, ни освещения, только огромные пустующие залы, полные хлама, и удушливая вонь смерти. Здесь уже давно не жили люди. Среди пустых бутылок меда и рухляди виднелись следы крови, как давно высохшие, так и совсем свежие. У стены стоял большой сундук. Его, судя по следам на полу, недавно передвинули с места. Внутри лежал ворох знакомых листовок с призывом опасаться «Мясника», окровавленное тряпье и тонкая тетрадь. Последние записи пролили свет на происходящее в городе.

«Всё продвигается как нельзя лучше. Нашёл источники костей, плоти и крови, хотя пока что не подыскал хороших образцов сухожилий и костного мозга. Неважно. В городе полно спесивых болванов, которых никто не хватится.

Прошлой ночью почти удалось прижать Сусанну, когда та вышла из «Очага и свечи». В самый неподходящий момент подвернулся идиотский стражник, и пришлось пойти в другую сторону, как будто я прогуливался. Можно будет попытаться снова, однако время уже поджимает. Вспоминаю, каково было в Винтерхолде. Все эти пропащие умы в своих башнях. Они изучают магию, которая уже всем известна. Я же открываю сейчас новую магию. Нечто более глубокое, чем показушные фокусы с огнём и светом. Магия плоти древнее нас самих. Возможно, древнее даже самого мира. Я дёргаю за углы материю вселенной, и в получившихся складках построю свой величайший триумф».

«Значит бывший член Коллегии Винтерхолда и колдун-самоучка пытается дорваться до магии и власти, которую едва может понять, — Вендир перечитал последние строчки и закатил глаза. Он любил некромантию, древнейшую школу магии не только Тамриэля — всего Нирна, но такой патетики не понимал. — Дергает он за углы вселенную… Нет, маленький глупый человек, чтобы дойти до такого уровня мало разделывать девиц в подворотнях, нужно познать собственным разумом разницу между живыми и мертвыми, оттачивать знания и волю десятилетиями. Иначе мертвецы так и останутся не более чем кусками магической плоти и костей».

«Ещё одна попытка подобраться к девчушке из «Очага и свечи». Она чересчур осторожничает, но какие же прекрасные сухожилия должны быть в её крепких суставах! Стоит попытаться. Этой ночью».

Все-таки добрался. Той подавальщице не повезло, что этот самоучка положил на неё глаз.

— Здесь никого нет, — прошелестела Потема, — но в одном из шкафов есть фальшпанель.

Сразу вспомнился подвал Дельфины. Призрак привела его к пустому гардеробу, прибитому прямо к стене. Некоторое время Вендир ощупывал его, пока не наткнулся на выпирающий рычаг. Задняя стенка отошла и вонь разложения сразу же ударила в нос. Он поморщился и отодвинул панель в сторону.

Потайная комната больше походила не на лабораторию некроманта, а на пыточную. Весь пол залила кровь, тут и там лежали куски мяса, и будь сейчас лето, то все помещение заполонили бы мухи и опарыши. На импровизированном алтаре лежал скелет с налипшими кусками гниющего мяса. Этот Мясник даже не потрудился их счистить. Рядом расположились органы и жилы, вырезанные у Сусанны всего несколько часов назад. В корзинах лежали кости, а в нескольких банках находилось около четырех-пяти литров крови — ровно столько вмещает в себя тело взрослой женщины среднего веса. Здесь же лежало несколько бутылок и остатки ужина.

— Грязно работает, — не оценила Потема.

Вендир кивнул, соглашаясь с этим выводом, и присмотрелся к щипцам и прочим инструментам, перепачканным кровью. Мясник их даже не вымыл после работы. Здесь же находился сам рецепт будущего ритуала.

«17 сухожилий и различных связок

173 фрагмента костей для сборки

ок. 4 вёдер крови (нордская предпочтительней)

6 ложек костного мозга (не более 2 из одного бедра)

12 ярдов плоти (до кройки)»

— У него есть все, кроме костного мозга.

— С такими материалами у него все равно ничего не выйдет, — Потема брезгливо приподняла одно легкое и фыркнула. — Половина уже ни к чему не пригодна. А остальное к нужному моменту успеет сотню раз протухнуть. Мог их хотя бы обложить льдом, вот что значит — недоучка.

«Раньше она не была такой разговорчивой», — отметил MirMULNir.

«Попала в родную стихию. Я бы тоже не смог молчать на её месте».

Помимо списка ингредиентов на алтаре находилась тетрадь с рабочими пометками и расчетами. На одной из страниц было написано заклинание, или нечто очень на него похожее.

«волшба по звёздам на краю ледяного ума.

следи за огнями, где танцуют души,

открывая время, когда оживит искра,

когда тлен соединяют умелые руки.

(перевод альдмерского текста, выполненный айлейдами и впервые расшифрованный альтмером. происхождение и авторство неизвестны)

скоро»

Это больше походило не на альдмерское заклинание, а на неправильный перевод, в котором успели наделать ошибок, как айлейды, известные своими познаниями в магии жизни и смерти, так и неизвестный сородич. Здесь же лежала большая схема лунного месяца с пометками. Следующая отметка стояла в ночь между Двадцать восьмым Восхода солнца и Первым числом месяца Первого зерна. Последний день зимы, первый день весны. Прекрасное время, чтобы провести ритуал.

Не найдя здесь больше ничего полезного, Вендир вышел из затхлой комнаты. От вони разложения его уже начало заметно мутить. Сам он, всегда содержащий свое рабочее пространство в идеальном порядке, чувствовал к Мяснику легкую брезгливость.

Рана резанула болью. Вендир зашипел не хуже каджита, сделал несколько неуклюжих шагов и оперся рукой на тумбу в углу. Та зашаталась, распахнула дверцы и на пол высыпалось ещё больше листовок с предупреждениями. Среди бумаг что-то сверкнуло. Череп?

Вендир, точно зачарованный опустился на колени, забыв о боли в голени и удушливой вони смерти. Не могло же ему показаться? Нет, такая удача просто невозможна. Но всё же…

Его дыхание перехватило, когда он нащупал среди бумаг холодный металл цепочки и потянул. Зеленый камень скалился на него изображением черепа.

В его руках лежал легендарный Амулет Некроманта.