Драконья кровь (джен)

17 Последнего Зерна 4Е 201

В мире есть три типа любимцев Фортуны. Первые редко преуспевают в малых делах, но стоит им сосредоточиться и попытаться что-то кардинально изменить, как все идет согласно их планам. Вторые — их полная противоположность. Им часто способствует удача в мелких делах, но стоит им заняться чем-то глобальным, как их тут же настигает неумолимый рок. Третьи же едва ли могут назваться везунчиками. Всю жизнь их преследуют страшные бедствия, из которых они едва выбираются целыми, но приобретают что-то куда более ценное, чем-то, что они потеряли. Их удача заключается в поразительной способности выживать в невероятно опасных ситуациях, где обязательно бы погибли все другие, а неудача — сама вероятность попадания в подобные передряги. Список таких «приключений» у подобного типа личностей может перевалить за несколько десятков пунктов и вызывать закономерные вопросы вроде: «Какого даэдра ты еще не сдох?»

Подобным везунчиком оказался Вендир — младший сын одной из ветвей знаменитого альтмерского дома Диренни. История его насчитывала всего восемьдесят лет — довольно молодой возраст для высокого эльфа — из которых последние десять он провел в бегах. Особенно сильный контраст эти годы имели с предыдущими, проведенными в относительном спокойствии и уединении в Алинорских садах и библиотеках, не считая конечно редких выездов в другие провинции к родственникам. Видимо судьба решила, что спокойное детство и юность вполне достойный срок, и теперь пора начинать жить по-настоящему.

Никому не постичь будущего, но можно ли было предположить, что все так обернется и он, заснув благовоспитанным, уважаемым и подающим надежды сыном, пусть и не наследником, уважаемого семейства Диренни, на следующий же день окажется «предателем». Ведь Талморский Доминион — «единственные спасители альтмеров в трудные годы Кризиса Обливиона» — с удовольствием отправляют на плаху всех недовольных правящим режимом, а также немногих политических оппонентов, клеймя клятвопреступниками. Увы, монополия на власть в Алиноре есть только у них.

Каково это наблюдать за вынесением приговора и скорой казнью всех близких? А затем бежать. Бежать из страны, бежать от преследующих ищеек, бежать от собственных привычек и вбитых в голову устоев. Будешь выпендриваться — окажешься на улице в ближайшей канаве с перерезанным горлом.

Десять лет, а, кажется, что прошла вся сотня. Хай Рок, Валенвуд, Сиродил… Кажется, он побывал во всех провинциях, а теперь оказался в Скайриме — месте, где идет гражданская война, и так легко затеряться в какой-нибудь горной деревушке, где его никто не достанет.

По крайней мере, в планах все было именно так. А планы, как известно слишком часто катятся даэдроту под хвост.

— Эй, ты! Не спишь? — рослый норд заметил, что заключенный напротив проснулся. — Ты нарушитель границы, так? Надо ж тебе было налететь прямо на имперскую засаду — они и нас поймали, и ворюгу этого.

Рядом с ним сидел еще один грязный норд, от которого разило не лучше чем от мокрого каджита.

Значит была засада? На Братьев Бури, разумеется, и Вендиру посчастливилось появиться в самом начале этой свистопляски, получить щитом по голове — ну, хоть не молотом — и мечом по ребрам. Удар прошел вскользь, иначе на том поле боя прибавился бы еще один труп. Раны уже запеклись, но боль чувствовалась при каждом неосторожном вдохе, повороте головы, или когда колеса повозки проваливались в выбоины на дороге.

Пока между людьми шла перепалка насчет того, кто виноват и что делать дальше (словно у них всех есть выбор), Вендир попытался незаметно использовать малое заклинание исцеления. Вышло плохо. Общее обессиленное состояние дало о себе знать, но теперь он хоть не боялся вновь пропасть в обморочной бездне тяжелых беспамятных снов.

— Проклятые Братья Бури. В Скайриме было тихо, пока вас сюда не принесло. И Империи ни до чего дела не было. Если бы они вас не искали, я бы сейчас украл вон ту лошадь и рванул в Хаммерфел, — грязный норд мечтательно осклабился, а затем подался вперед, насколько позволяла повозка, и выкрикнул, обращаясь к Вендиру. — Эй, ты! Нам с тобой здесь не место. Это на Братьев Бури Империя охотится.

«Интересно, он идиот? Хотя мы в Скайриме, тут полно необразованных крестьян. Но хоть какое-то чувство самосохранения надо иметь. Сейчас он прилюдно во весь голос подтвердил, что имел преступный замысел, который почти удался, если бы не Легион. Теперь ему светит если не плаха, то крупный штраф. Будь мы в Хаммерфелле, ему бы отрезали руку на глазах у толпы».

Мысли ворочались медленно и неохотно. Вендир отметил лихорадочный блеск глаз норда, провал на месте передних зубов, точно их выбили в давней драке, вонь немытого тела, и отвернул голову в сторону. Сил, чтобы скрывать отвращение, уже не осталось.

— Сейчас мы все братья и сестры по судьбе, ворюга, — норд на мгновение замешкался при взгляде на Вендира. Альтмер-брат явно не вписывался в его картину мира. Слишком много крови пролилось между нордами и эльфами всех мастей за тысячи лет их соседства.

В тот же момент раздался зычный окрик легионера. Некоторое время ехали молча.

Несколько предположений насчет своей дальнейшей судьбы у Вендира имелись. Возможно он окажется в одной из тюрем, если не сможет уплатить штраф по обвинению в незаконном пересечении границ — а он точно не сможет, ведь денег у него ни гроша, все пришлось оставить в Сиродиле — потом, уже в тюрьме, он взломает замок и сбежит, предварительно устроив небольшой пожар в архиве (и никто не поймет, а был ли эльф вообще), сменит имя, внешность и подастся в какое-нибудь захолустье вроде Винтерхолда или Солтсхейма. Там никто не станет спрашивать о его прошлом.

Вскоре конокрад не выдержал. Взяла ли свое нервозность или слишком длинный язык, но очередной поток мыслей разорвал тишину. Новым объектом интереса стал богато одетый норд с кляпом зубах, что совсем не дружелюбно косился в сторону альтмера.

— А с ним-то что не то, а?

— Попридержи язык, — Брат Бури мгновенно взъярился, — Перед тобой Ульфрик Буревестник — истинный король Скайрима.

Вот тут-то Вендир и понял, что свой лимит удачи он уже давно исчерпал и одной клеткой не отделается. Альтмер найденный на поле решающего боя между Легионом и Братьями Бури, причем без опознавательных знаков Талмора, а значит, находящийся точно не на стороне Империи, вполне может оказаться предателем Доминиона, что передавал повстанцам информацию.

— Ульфрик? Ярл Виндхельма? — вор с неподдельным удивлением посмотрел на норда, а затем наконец понял. — Но ты же вожак восстания! Если тебя схватили… О, боги, куда нас везут?!

— Я не знаю, куда нас везут, но… Совнгард ждет.

— Нет, не может быть. Я сплю. Я сплю… — он повторял эти слова снова и снова, пока они не слились в неразборчивое бормотание.

Скоро у Шеогората будет новый слуга.

Вендир запрокинул голову и прислушался. Где-то вдалеке раздался рык. Или сход лавины. Странный звук донесся издали и едва задел диапазон, в котором его может засечь эльфийский слух.

Через несколько минут впереди, среди вековых сосен и каменных хребтов, показались стены форта. Соломенные крыши, высокие стены и частокол вокруг. Крики детей и солдат. Опьяняющий морозный воздух.

— Что это за крепость?

— Хелген, — норд внимательно рассматривал приближающийся город, затем внезапно спросил. — Эй, конокрад, а ты из какой деревни?

— А тебе-то, что? — оборванец набычился.

— Последние мысли норда всегда должны быть о доме.

«Удивительно хорошие мысли. Правильные, пусть даже и нордские».

Перед глазами вновь предстали стеклянные башни и сверкающие дворцы, нежная музыка, терпкие запахи цветов и фруктов, лица мужчин и женщин, живущих в невероятно прекрасной столице высоких эльфов. Алинор — город, в котором он стал чужим, который он не видел уже много лет. И больше никогда уже не увидит.

— Рорикстед. Я… я из Рорикстеда! — конокрад отмер и опять завопил.

Когда повозка только въехала в город, вор вспоминал богов, а над головой раздавался приветственный крик коменданта, обращенный к имперцу, названому генералом Туллием. Рассмотреть издалека его не удалось. Генерал сразу свернул вправо и Вендир едва успел опустить голову. Собеседницей Туллия оказалась высокая эльфийка в одеждах Талмора. Она впилась взглядом в плененного ярла и, на первый взгляд, совсем не обратила внимания на сидящего рядом эльфа, что, однако, не означало, что она его не заметила. Вендир слишком хорошо знал повадки цепных псов Доминиона.

Норд еще что-то говорил о можжевеловом меде, проклятых эльфах, какой-то девушке и неприступности имперских крепостей. Рядом пробежал ребенок, которого отец окриком загнал в дом. Подбирающиеся все ближе смерть и казнь не давали сосредоточиться. Мозг судорожно искал выходы, подмечал малейшие детали, в голове собирались и распадались планы побега, один абсурднее другого.

Когда повозка остановилась на небольшой площади посреди деревни, иного выхода, кроме как идти навстречу судьбе, не осталось.

— Почему мы остановились?

— А ты как думаешь? Приехали. Пошли. Не будем заставлять богов дожидаться.

Брат Бури тяжело спрыгнул на землю. Вендир поднялся со скамьи, сделал несколько судорожных вздохов, когда рана отозвалась острой болью в ребрах и спустился следом. Неглубокий, но крайне неприятный порез начал кровоточить, испачкав поддоспешник — единственное, что имперцы оставили при нем, не считая сапог. Доспехи и плащ исчезли там же, где и прочее его имущество — на поле боя или в карманах ушлых интендантов.

— Нет! Постойте! — конокрад в очередной раз истерично взвизнул, — Мы не повстанцы!

— Прими смерть с достоинством, вор.

— Скажи им правду! — не сдавался тот. — Мы не с тобой! Это ошибка!

Всех арестантов выпустили и заставили построиться нестройным рядом перед двумя легионерами. Вокруг собралась большая толпа зевак. Многие улюлюкали и выкрикивали оскорбления в адрес Братьев Бури. Все дети сидели по домам. За стеклами домов то и дело мелькали заинтересованные лица.

— Когда вызовем, делайте шаг вперед. По одному, — капитан, малоприятная женщина средних лет, оглядела всех неприязненным взглядом.

— Ох, и любят имперцы все делать по списку… — буркнул под нос Брат Бури.

Первым ушел Ульфрик, следом за ним, тот самый норд, названный Ралофом из Ривервуда. Конокрад, идущий третьим, окончательно свихнулся от страха. Без плана, с громким криком, забыв, что единственный выход из города закрыт, он побежал вперед. И закономерно получил стрелу между глаз. Вот так просто, из-за какого-то идиота любые попытки Вендира доказать, что его преступление не заслуживает казни, оказались провальными. Солдат, выполняющий при имперском капитане работу писаря, оглядел последнего из арестантов и задумчиво произнёс:

— Постойте-ка. Эй ты! Шаг вперед. А кто ты?

— Моё имя Вендир, странствующий маг. Я не отношусь к Братьям Бури, хотя и признаю свою вину в незаконном пересечении границы. Но, насколько мне известно, по законам Империи это недостаточное основание для смертной казни. Я готов отправиться в тюрьму, так как не имею при себе достаточных средств, чтобы оплатить штраф, — спокойным и мягким голосом, какой редко услышишь от представителя его расы, он пытался достучаться до капитана. Безуспешно.

— Капитан, что с ним делать? Его нет в списке.

— В бездну список, — женщина шагнула вперёд, запрокинула голову и попыталась выплюнуть эти слова в лицо Вендиру. Точнее попыталась. Росту ей для этого не хватило. — Меня не интересует, что именно ты сделал, но тебя нашли на поле боя, и ты точно не из Талморского посольства, так что отправишься на плаху с остальными.

— Как прикажете, капитан. Мне очень жаль, — писарь посмотрел с сожалением. Его явно грызла совесть, за то, что он не может вмешаться. — Мы вернём твои останки на остров Саммерсет.

— Благодарю, но в этом нет нужды. На моей родине не осталось никого, кто мог бы заняться похоронами.

«По крайней мере, я могу умереть и через некоторое время восстать личом. Посмотрим, как местным легионерам понравится соседство с могущественным призраком».

Все арестанты встали в неровную шеренгу перед палачом, плахой и военным наместником. Братья Бури храбрились, но в глазах был виден страх. Если и не за себя, так за своего предводителя точно. Пленный ярл стоял впереди остальных, с прямой спиной и непокорным видом, точно горная вершина. Туллий вышел вперёд. Стало понятно, что два давних врага в полной мере стоят друг друга. Имперский генерал встал точно напротив норда и заговорил:

— Ульфрик Буревестник. Здесь, в Хелгене тебя кто-то зовёт героем. Но герой не будет использовать дар Голоса, чтобы убить короля и узурпировать трон, — его прервало возмущенное мычание пленника. — Вы начали эту войну и погрузили Скайрим в хаос, но теперь Империя воздаст вам по заслугам и восстановит мир…

Рев страшный, нечеловеческий и совсем не звериный, эхом разошёлся по долине между горных пиков. Вендиру показалось, что где-то вдалеке раздаётся хлопанье громадных крыльев. В памяти воскресло воспоминание о странном звуке, похожем на сход лавины.

Но это разумеется, не более чем разыгравшееся воображение. Единственный род существ, обладающих таким колоссальным телом, уже давно вымер. Конечно, возможно где-то и есть немногие выжившие особи, вроде Скакмата, некоторое время жившего подле королевы Нульфаги в Даггерфоле в конце третьей эры, но это скорее исключение, чем правило.

— Что это было?

Солдаты, местные жители и арестанты обеспокоено вглядывались в небо.

— Ничего, — пробурчал главнокомандующий, но его взгляд также то и дело возвращался к горам. — Продолжайте.

— Да, генерал Туллий, — капитан готова была сделать все, чтобы выделиться в глазах своего начальника.

Вперед выступила жрица Аркея.

— Ныне же вверяем мы души ваши Этериусу, и да пребудет с вами благословение Восьмерых…

Её грубо перебил один из солдат Братьев Бури.

— Во имя Талоса могучего, заткнись и давай к делу. — когда смущенная женщина отошла, норд продолжил храбриться. — Я что, все утро ждать буду?

Толпа возмущенно загудела. Пленника толкнули на колени, заставили положить голову на плаху. Перед тем как умереть он прокричал: — Мои предки улыбаются, глядя на меня, имперцы. А ваши — улыбаются вам?

«Насколько я знаю по книгам, только умершие достойной смертью могут попасть в Совнгард. Сомневаюсь, что человеку, окончившему жизнь на плахе, а до этого оскорбившего жрицу Аркея, весьма почитаемого божества даже у нордов, можно назвать достойным».

Когда первая кровь обагрила топор палача, рёв повторился, теперь уже гораздо ближе и громче. Хлопанье крыльев усилилось. Краем глаза Вендир заметил, что талморцы седлают коней и приказывают открыть ворота. За возмущёнными криками Братьев Бури и восторженными возгласами легионеров, никто не заметил их поспешного бегства.

«Значит все-таки дракон».

Небо над головой начало проясняться, а вдалеке показалась темная точка. Сначала совсем небольшая, она росла с каждым мгновением. Вот показались очертания крыльев, потом хвоста и головы, а затем удивительное создание вновь скрылось среди серых облаков.

«Не думал, что остались ещё живые экземпляры. Будет жаль умереть раньше, чем удастся увидеть это существо в действии».

— Следующий — высокий эльф!

Казалось, что он идёт как во сне. Ватные ноги, полная нечувствительность тела, только мысли, острые, как и всегда. План сложился быстро, выброс адреналина помог думать быстрее. Надо только потянуть время, и летучая тварь все сделает сама.

— Я прошу исполнения последнего желания. Согласно законам Империи, я имею на это право.

— Что?! — капитан разъярено воскликнула. — Никаких посмертных желаний! Мы…

— Чего ты хочешь, высокий эльф? — генерал Туллий перебил свою подчиненную.

— Лишь вознести молитву Восьмерым. Этот безбожник, — Вендир указал на обезглавленное тело Брата Бури, — грубо прервал жрицу Аркея, не считаясь с остальными заключёнными. Я прошу дать мне немного времени, чтобы я успел обратиться к богам за прощением, прежде чем погибну.

Туллий прожег его подозрительным взглядом, но после секундного колебания согласно кивнул.

— Хорошо, у тебя минута.

Благодарно поклонившись, Вендир встал на колени, сложил руки в молитве и прикрыл глаза, одновременно с этим внимательно следя краем глаза за тем, как все увеличивающаяся чёрная точка на горизонте скрылась за ближайшей горой.

Молитва оказалась абсолютно непробиваемым щитом от огня, на создание которого, надо тратить ровно то время, что дал генерал. В бою подобная медлительность непростительна, но это и не боевое заклинание. Наоборот, его часто используют кузнецы, работающие с эбонитом и лунным камнем. Не используй они его, и от невероятного жара горна у них бы просто обгорела и слезла кожа. Эбонитовые доспехи и оружие не зря считаются самыми качественными и дорогими — только кузнецы, хоть немного разбирающиеся в магии и школе изменения, могут правильно обработать такие редкие металлы и создавать подобное вооружение.

— Смотрите! — заорал один из солдат. — Вон там — за тучами!

Черный силуэт вынырнул на мгновение из-за облаков.

Все вокруг замело. Мир словно окоченел, время замедлилось. Люди превратились в живые, безмолвные изваяния. Только через секунду Вендир понял, что все прочие звуки заглушает бешеное биение сердца.

— Это что еще такое, Обливион его побери?

— Часовые, что вы видите? — капитан взревела, словно сама не видела надвигающегося чудовища.

Дикий визг резанул по ушам:

— Дракон!

Огромный монстр, чёрный как уголь, покрытый выпирающими костяными наростами, с легкостью и грацией сокола вынырнул из-за горы и с грохотом приземлился на дозорную башню. Под его когтями крошился вековой камень, а один взгляд, багряный и страшный, полный ненависти и жажды разрушения, заставлял людей безвольно замирать.

Вендир пораженно рассматривал самое противоречивое существо на своей памяти. Оно вызывало восхищение своими плавными, хищными, смертоносными изгибами идеальной машины смерти. И этим же ужасало.

«Если бы я только мог его исследовать. Понять, как работает его организм, воспроизвести в иной форме, подчинить себе…»

Внезапно их взгляды пересеклись. Краткий миг, секундный контакт взглядов и внутри, где-то рядом с сердцем, что-то кольнуло, перевернулось и оборвалось. Боль от свежих ран, звон в ушах, паника, близость смерти — все это не имело теперь никакого значения.

Был только он и дракон.

А затем наваждение исчезло. Волна силы, сметающая все на своём пути, прошла над Вендиром, распластавшимся на окровавленной соломе, а от огненного шквала, накинувшегося на деревню с небес, спас магический щит. Земля рядом оплавилась от жара.

Среди сотен криков обезумевших людей выделился голос знакомого норда.

— Эй, эльф! Подъем! Пошли, второго шанса боги нам не дадут!

Раньше, чем перед глазами прояснилось, он рванул с места, как натасканная гончая. Перед расплывающимся зрением маячила цель — ещё не обрушившаяся башня на востоке. Легионерам оказалось плевать на заключенных — своя жизнь дороже.

Внутри уже ждали Братья Бури со своим предводителем во главе. Ему уже успели развязать руки и вытащить кляп. Кто-то из его воинов вскрикнул, обращаясь к своему господину:

— Ярл Ульфрик! Что это? Неужели легенды не врут?

— Легенды не сжигают деревень, — ярл покосился на эльфа.

Развязывать руки Вендиру никто не собирался. А раз никто не изъявил желание, придется все делать самому. Веревки опали на пол тлеющими кусками материи. Огненное заклинание опалило не только путы, но и кожу, заставив тихо выругаться и остервенело тереть опухшие запястья. Норды, все как один, скривились. Ну, а как же, северяне — человеческая раса, сильнее всех презирающая магию.

— Надо уходить, пока нас не запекли здесь заживо.

— Это верно, — Брат Бури согласно кивнул и крикнул остальным своим соратникам. — Наверх, через башню! Бежим!

Они почти успели преодолеть десяток ступеней, прежде чем каменную стену пробила морда дракона. Раздались крики. Все внутри потонуло в огне и запахе жженой плоти. Добивать немногих выживших летающий ящер не стал.

Сердце стучало набатом где-то под горлом. Вендир осмотрел крышу противоположного дома, разглядел хвост дракона на противоположном конце деревни и, поняв, что другого хода нет, прыгнул, надеясь, что крыша выдержит, и он спокойно скатится на улицу по пологому склону.

Не выдержала. Доски проломились под его немалым весом, оцарапали все тело, оставив множество заноз и ссадин. Неудачное приземление ещё сильней разбередило рану на боку и встать теперь стало еще сложнее. Во рту появился знакомый металлический привкус. Плохо, значит есть ещё и внутреннее кровотечение.

Мелькнула мысль так и перележать все нападение. Может дракон пропустит этот дом. У него по улицам бегает еще много жертв…

Самоубийственную мысль пришлось спешно отгонять и кидать пару сильных заклинаний лечения. Магический запас полностью опустел. Первое заклинание легло отлично, а второе вышло на порядок сильнее и нестабильнее. Он выругался сквозь зубы. Школа восстановления никогда ему нормально не давалась. Будь у него ингредиенты и хотя бы походный набор алхимика, уже через пару минут от всех ран не осталось бы даже шрамов. Но чего нет, того нет. Потом, когда… если он выживет, тогда и возьмется за восстановление здоровья. Сейчас — главное покинуть город.

Он сплюнул красную слюну и медленно поднялся, держась за несущую балку дома. Кое-как приняв вертикальное положение, Вендир понял, что едва может дышать от дыма. Здесь бы помогло далеко не самое сложное заклинание водного дыхания, но сил на него просто не осталось. Пришлось делать повязку из найденного в доме отреза ткани, смоченного в разбавленном вине из кувшина.

На первом этаже он осмотрелся. Почти все окрестные дома превратились в руины, и теперь «вперед» стало единственным возможным направлением. Если не считать «на тот свет», конечно. Выходить с драконом один на один в открытом пространстве — очень изуверский способ умереть, но иного выбора нет. Здание грозило обрушиться в любое мгновение. Решив, что терять больше нечего, Вендир рванул к ближайшей тени, внимательно отслеживая передвижение летающего монстра.

Короткими перебежками, от одного укрытия к другому, он крался, оставаясь незамеченным для кружащего над головой ящера и паникующих гражданских.

С уже знакомым имперским писарем он встретился, когда пытался увернуться от очередного залпа огня. Неизвестно чему легионер удивился больше: тому, что один из заключённых смог выжить или что, не смотря на все увещевания, быстро скрылся в ближайшей подворотне. Последнее действие чуть не стоило Вендиру жизни. Лишь в последний момент он успел прижаться к каменной кладке дома и не выдать себя случайным вздохом или движением. Прямо над ним, почти касаясь черным перепончатым крылом, приземлился дракон.

Трудно сказать, сколько он петлял по городу, пока не увидел относительно безопасные двери имперского форта. Думать о уже укрывшихся в нем людях не было времени. У безоружного, но злого и, желающего жить, боевого колдуна куда больше шансов выжить в битве против легионеров, чем против дракона.

Ворота на удивление легко поддались. Огромная черная тень над головой — последнее, что удалось увидеть прежде, чем дверь отсекла Вендира от пылающего города, захлебывающегося в огне и крови.

Внутри никого не было, кроме трупа неизвестного Брата Бури. И хотя все оконные стекла оказались перебиты, криков почти не было слышно. На усыпанный осколками пол, сквозь металлическую решетку падал снег. Хелген — высокогорный город, для такой местности снегопады частое явление, даже в конце лета. Холода Вендир не чувствовал. Только боль в ранах и смертельную усталость. Слабость во всем теле шептала на ухо: «Сядь, закрой глаза, дай себе отдохнуть хоть немного. Они перебьют друг друга и без твоей помощи». Он вяло мотнул головой, отгоняя эти мысли и двинулся ближе к мертвому телу, надеясь найти какое-нибудь оружие или целые части брони.

При близком рассмотрении, оказалось, что ремни на кирасе подрезаны, а значит, она ни на что не годится. Топор он не взял, решив, что не имеет нужных навыков и скорее зарубит им сам себя, чем противника. Труп можно было бы превратить в мертвого прислужника, но при своем нынешнем состоянии Вендир скорее испортит материал и потеряет последние силы, чем создаст качественного зомби, а не тупого мертвеца, едва способного исполнять прямые приказы.

Оба выхода оказались заперты. Никакого ключа или отмычки вокруг не нашлось. Едва почувствовав вкус свободы, он вновь попал в ловушку. Своими силами железную дверь не выбить, он же не даэдрот с немереным количеством сил…

А ведь хорошая идея!

Он уже готов был начать чертить круг призыва ледяного атронаха — благо кровь свежеубитого норда имелась под рукой — но решил, что использовать такое мощное заклинание будет слишком опасно при его нынешнем состоянии. Слишком велика вероятность не удержать поводок призыва и получить еще одну смертельно опасную проблему, не считая дракона и легионеров.

Кто-то с силой ударил в двери. Еще и еще раз. Вендир скрылся в затемненном углу и затих. В зал вошли Братья Бури, сильно закопченные, но живые, уже успевшие достать где-то оружие. За дверью раздался рев, человеческий крик, и петли оплавились от невероятного жара, приварив её на месте. Один из мятежников выругался и едва сдержался, чтобы не отпрянуть. При виде мертвого тела собрата они яростно прокляли его убийцу.

Вдалеке послышались голоса и тяжелый строевой шаг. Один, два… Четыре человека. Трое в легких доспехах, еще один, возможно капитан, в тяжелом. Люди в зале обнажили оружие и приготовились к приходу чужаков. Стало понятно, что Братья Бури будут разговаривать с легионерами только с помощью силы.

Металлическая решетка с тяжелым скрипом поднялась, и в зал вошли четверо. Капитаном оказалась та самая женщина, что выносила приговор.

Мятежники бросились на врагов с оглушительным ревом. Завязался бой. Нордов было только трое, но они оказались в выигрышном положении и успели подготовиться к нападению. Первый имперец лишился жизни, прежде чем переступил порог зала. Капитан поскользнулась на масле, вытекшем из разбитой лампы, и распласталась на земле. Последующий удар навсегда пригвоздил ее к полу. В ответ один из легионеров нанес размашистый удар по двум ближайшим противникам. Первый успел увернуться, а второй получил глубокую рваную рану.

Вскоре бойцы остались лежать на земле. Все кроме одного Брата Бури, что шатался от усталости и боли. Его запястье рассек удар имперского меча, а он в свою очередь отомстил, снеся противнику голову железным двуручным топором.

Через секунду он упал с перерезанным горлом.

Вендир не привык носить с собой большое количество оружия. Громоздко, неудобно, окружающие опасаются, считая, что ты хочешь их убить. Призванные клинки куда как приятнее. Главное — научиться бесшумно читать заклинание, и фактор внезапности обеспечен.

Один из мертвецов зашевелился. Вражеский молот сломал ему ребра, но не убил. Вендир опустился на колени и уже примерился, куда ударить выжившего, так чтобы тот умер быстро и без мучений, как внезапно понял, что это знакомый писарь.

Клинок застыл, а Вендир задумался. За десять лет постоянного бегства он научился верить только своему чутью. Эта привычка не раз спасала его от смерти. Сейчас это чутье подсказывало, что смерть бессознательного норда будет ошибкой. Все-таки благодарный легионер может сильно повысить шанс не запутаться в коридорах форта, а возможно и выведет на поверхность каким-нибудь обходным путем. А добить можно всегда.

В крепости было тихо. Только внизу велся бой. Далекие крики, звон стали и хлюпанье крови. Даже перед лицом куда большей опасности люди не забыли прежних обид и беспощадно кидались друг на друга, как свора бешеных собак.

Человек тяжело застонал, когда Вендир убрал навалившийся сверху труп. Если все получится, то у него появится союзник, а если нет… что же, по крайней мере, он пытался.

Заклинание восстановления мгновенно сожрало оставшуюся часть запаса, вызвало звон в ушах и страшную мигрень, разрывающую виски. Легионер разлепил глаза, зашелся в тяжелом кровавом кашле, сплюнул, осмотрел пространство вокруг мутным взглядом и тупо вперился в знакомое лицо.

— Так я же… Меня убили.

Его взгляд упал на трупы вокруг, задержался на мятежнике с перерезанным горлом, глубокой вмятине на собственной кирасе. Он дотронулся до раны на груди, едва покрывшейся тонкой, чувствительной розовой кожей, и ошалело посмотрел на своего неожиданного спасителя.

— С возвращением обратно в мир живых.

— Ты меня спас, — сказано это было утвердительным, пусть и удивленным тоном. Вендир кивнул, подтверждая эти слова, с интересом наблюдая за реакцией человека. Все его задумчивая фигура так и говорила о тяжелом мысленном процессе. Затем он протянул своему спасителю руку и сказал: — Спасибо. Капитан все-таки ошиблась, отправляя тебя к палачу.

Легионер поднялся, опираясь на меч и плечо Вендира, который сам едва стоял на ногах, а затем осмотрел своих павших товарищей и командира. Сожаление, вина, капля страха — все эти чувства читались в его глазах, но он был не просто рядовым солдатом и смог быстро взять себя в руки. Он посмотрел на своего спасителя и сказал:

— В правом крыле форта находится склад с реквизированными вещами. Помню, у тебя был хороший зачарованный доспех, скорее всего его перенесли именно туда. Думаю, ты имеешь полное право забрать его обратно. К тому же там можно позаимствовать часть вооружения и немного провианта.

«Хранилище конфиската» оказалось обычным складом всего и вся. Доспехи, оружие, еда, зелья… Отобранные вещи Вендира оказались отложены в сторону заботливыми тюремщиками. Видно им очень приглянулась зачарованная мантия, пластинчатая броня, пара зачарованных колец и рюкзак с чарами облегчения веса, в подкладке которого было вшито отделение с самым ценным, что у него было — тремя черными камнями душ.

Вот и все по сути принадлежащее ему имущество. С одной стороны вещи не дешевые и отличного качества, но для того, кто десять лет мотался по всему Тамриэлю с юстициарами Доминиона на хвосте не так уж и много.

«Эх, в каком аргонианском болоте сейчас вязнет моя эбонитовая кираса…»

Весь провиант испортился, а флаконы с зельями его собственного производства — то немногое что действительно могло спасти и полностью изменить ему сейчас жизнь — лежали грудой осколков на дне сумки вперемешку с мокрыми исследовательскими записями. За последние было особенно обидно. Все долгие годы его трудов безвозвратно утрачены. Радовало лишь одно — большая часть этих знаний все ещё хранится в его голове и может быть воспроизведена вновь. Нужно найти лишь очень много времени, сил и бумаги. А, и конечно, место чуть более спокойное, чем горящий город с беснующимся драконом.

Легионер в это время сгребал в сумку все зелья и бинты в районе видимости, лишь иногда косясь на своего спасителя.

— Здесь все зелья, которые я нашел, — он поставил мешок со склянками на стол. Те жалобно звякнули, а Вендир едва сдержался, чтобы не вырвать сумку из рук легионера. Последнее о чем он мечтал, чтобы эти флаконы перебились.

А затем пришлось заниматься перевязкой ран бинтами, смоченными в зельях. Их действие было слишком слабо, чтобы сразу же затянуть все раны, как многочисленные ссадины, так и порез на боку, но по крайней мере они смогли очистить их от заразы и предотвратить саму возможность воспаления. С ушибом на голове все было гораздо хуже. Чтобы без проблем перемотать запекшуюся рану, Вендиру пришлось обрезать большую часть волос, оставив только короткий неровный ежик.

Когда с этим покончили, оба невольных напарника надели доспехи.

— Не думал, что маги носят тяжелую броню, особенно альтмерские, — Хадвар с интересом посмотрел на Вендира явно привычного к такой экипировке.

— У меня довольно напряженные отношения со школой восстановления. Обереги и заклинания лечения получаются через раз. Броня в таком случае надежней и эффективней.

«Особенно если есть хороший щит. Как магический, так и живой».

На лице имперского офицера промелькнуло одобрение. Затем он встрепенулся, словно о чем-то вспомнил.

— А я ведь так и не представился. Меня зовут Хадвар.

Вендир коротко кивнул. Он уже называл свое имя и вновь повторяться посчитал неуместным.

Обратно в коридоры они вышли в полной боевой готовности и с куда большими шансами выжить.

Все вокруг носило воспоминания о многочисленных недавних стычках. Тела легионеров и Братьев Бури, расколотое оружие и скользкий от крови пол. Дракон тоже не давал расслабиться. Хоть он и не мог пробраться под землю, но постоянное дрожание стен и обрушение потолков уверенности в будущем не добавляли.

Хадвар уверенно вел вперед, хотя побелевшие костяшки и взгляды, которые он бросал на тела павших товарищей более чем ясно показывали его состояние. Тем лучше, когда в пыточной он наконец смог выпустить накопившуюся злость на нескольких Братьях Бури. Там же и нашлись двое имперцев: полоумный мастер пыточных дел и его мертвый помощник.

— Вы как раз вовремя. Кажется, этим ребятам не очень понравилось, как я развлекал их приятелей, — старик затрясся и его неприятный скрипучий смех отразился от холодных стен пыточной.

Вендир поморщился и отошел от полоумного солдата легиона, всем своим видом показывая, что в разговоре участвовать не будет. Его внимание привлекла небольшая книга в черном переплете с металлическим — неужели посеребренным? — изображением имперского дракона.

Хадвар в свою очередь наседал на мастера:

— Ты хоть знаешь, что происходит? На Хелген напал дракон!

— Дракон? Да брось. Не говори глупостей, — старик презрительно фыркнул, но через секунду задумчиво пробормотал. — Хотя, если вдуматься, там действительно был какой-то странный шум.

Вендир уже понял что переубеждать надзирателя бесполезно. А вот книга была очень познавательной. Он вырвал страницу с заинтересовавшей его информацией и прислушался к разговору легионеров.

— Идемте с нами. Надо выбираться отсюда.

Старый палач едко усмехнулся и уселся на трехногую табуретку.

— Ты мне тут не командуй, мальчишка!

Хадвар бессильно сжал кулаки и сделал шаг вперед.

— Ты меня что, не слышал? На крепость напал дракон!

Несмотря на все увещевания, старик и не подумал двигаться с места, отвечая на все лишь одним словом: «Брехня». Когда легионер направился в сторону камер, он затем раздраженно фыркнул.

— Ты же знаешь, там тупик.

Когда обезумевший надзиратель оказался достаточно далеко, Хадвар ответил на не заданный вопрос:

— Тут есть подземный ход на поверхность через сеть подземных пещер. О нем знают… знали только старшие офицеры. Он нужен был для секретного вывоза пленников и документов, но, говоря откровенно, обычно им никто не пользовался. Хелген не настолько большой форпост.

Казематы в имперской тюрьме пустовали, не считая многочисленных скелетов и разбухших от влаги недавних трупов. Отвратительный запах разложения до боли напоминал болотную вонь аргонианских топей.

Вдалеке послышались голоса. Кто-то говорил, стараясь перекричать шум подземной реки:

— Во имя Обливиона! И куда же нам идти? Где же выход?

— Погоди минутку, дай подумать.

Неизвестными оказались Братья Бури. Вокруг лежали тела нескольких легионеров и всего одного мятежника. Бой был быстрым. К счастью, на полу лежала разбитая лампа с вытекающим изнутри маслом. Оставалось только поджечь его и мятежники превратились в воющие живые факелы.

Каменные стены форта сменились темными пещерами. Каменный потолок крошился и скрипел, пока едва не обрушился на головы путникам.

— Проклятье! Назад теперь не пройти. Повезло еще, что все это нам на головы не обвалилось.

Под потолком пищали разбуженные летучие мыши. Где-то вдалеке шумела подземная река. Задайся Вендир целью запомнить обратную дорогу, то уже спустя пару минут сбился бы со счета. Каменные переходы были длинными, узкими и навевали мысли о кишках какой-нибудь бесконечно длинной змеи.

Несколько раз попадались скелеты и разбитые повозки со скисшим вином. Контрабанда. Последнее несказанно радовало. Раз здесь оказались трупы этих торговцев, значит, выход на поверхность все-таки имеется. Оставался только один вопрос: как и отчего они здесь погибли?

Скоро они нашли ответ на этот вопрос.

Первым признаком того, что в подземельях есть и другие обитатели помимо всех видов мышей и насекомых, стала паутина и несколько кладок с яйцами.

Хадвар остановился и жестом показал сделать то же своему спутнику. Прежде чем он успел хоть что-то сказать, полдесятка относительно мелких — примерно по пояс взрослой человеческой женщины — морозных пауков набросились на внезапных гостей. Норд и альтмер встали спина к спине, обнажили оружие. Полилась первая бесцветная паучья кровь.

Пол усеяли трупы, а в предплечье Вендира, в едва заметный стык между доспехами, вонзилась пара жвал. Паралитический яд разлился по венам, рука непроизвольно дёрнулась и начала медленно терять чувствительность. Хадвар добил последнего паука и ругнулся. Судя по его виду, терять напарника и оставаться в этих подземельях в одиночестве ему совсем не хотелось. Прежде чем он успел что-то сказать, место укуса укуталось ярким светом, краснота спала, из раны потекла прозрачная жидкость — яд.

По Эльсвееру и Чернотопью ползает столько всяких живучих и смертельно опасных тварей, что иного способа выжить, кроме как уехать оттуда как можно дальше, ежедневно заливаться противоядиями по самые уши или выучить довольно редкое в других провинциях заклинание, просто нет.

Вендир почувствовал легкое головокружение, сел на ближайший, не укутанный паутиной камень, закрыл глаза и поборол секундную слабость. Каждой клеточкой тела он желал только одного — лечь хоть куда-нибудь, даже на голые камни, и проспать следующие двадцать часов без перерыва.

— Идем? — он встал медленно, стараясь чтобы мир перед глазами, если и отклонялся от нормального положения, то не больше чем на двадцать-тридцать градусов. Виски раскалывались. Казалось, что в мозгу поселился пара скампов с барабаном и литаврами.

Новые переходы ничем не отличались от тех, что они уже прошли. Хадвар вел уверенно, врагов вокруг не было, и Вендир перешел в состояние мало чем отличающееся от анабиоза двемерских охранных механизмов, реагируя только на потенциальную опасность.

Неожиданный поток свежего воздуха на мгновение отрезвил и вывел из оцепенения. Где-то совсем рядом находился путь наружу.

— Постой, — легионер указал в сторону. — Там медведица впереди. Видишь? — Вендир вгляделся в указанное направление и увидел вздымающуюся гору меха у противоположной стены. — По мне, с ней лучше не связываться. Попробуем проскользнуть мимо.

Они тихо, стараясь не греметь доспехами прокрались мимо. Животное так и не проснулось, а впереди, наконец, показалась расщелина, ведущая на поверхность.

— Похоже, это выход! — воодушевился Хадвар. — Я уж испугался, что мы не выберемся.

Лучи яркого полуденного солнца больно резанули по зрению, привыкшему к мраку пещер. Над головой раскинулось ультрамариновое небо с редкими облаками. Слишком яркий цвет показался настолько нереальным, что пришлось несколько раз протирать заслезившиеся глаза. Вендир огляделся вокруг: посмотрел на горы вдалеке, на свежую летнюю траву и мелькнувший рядом лисий хвост, подслеповато прищурился.

Знакомое хлопанье крыльев стало самым неприятным сюрпризом из всех возможных. Умереть в пасти дракона после всех испытаний было как минимум обидно. Но дракон пролетел мимо. Мелькнул прямо над парой изможденных путников, к счастью их не заметив.

«Скорее всего ему на нас просто плевать».

Чёрная фигура скрылась за горным хребтом, а Хадвар и Вендир всё продолжали вглядываться в горизонт.

— Ну, вроде он совсем улетел. Но, наверное, не стоит тут оставаться, вдруг вернется.

С этим было сложно не согласиться. Хадвар сделал первый шаг по тропе. Вендир поправил заплечную сумку и пошел следом, надеясь, что это только начало такое сумасшедшее, а дальнейшая жизнь в новой провинции станет спокойнее.

Тогда он и не представлял, как ошибается.

— Ближайшее отсюда поселение — Ривервуд, — Хадвар говорил спокойно и размеренно, сохраняя дыхание и силы между каждым шагом. — Обычно до него можно добраться пешим ходом только за день, но мы сильно сократили путь, пройдя напрямик через гору, так что, думаю, к вечеру будем на месте.

— Ты знаешь местных?

— Да, это моя родная деревня. Мой дядя там — кузнец. Уверен, он нам поможет. А здесь лучше не задерживаться. Ночью дороги могут быть опасными. Волки в последнее время словно взбесились. Могут даже на вооруженный отряд напасть.

Хадвар тяжело поднялся и направился в сторону тракта, едва виднеющегося вдали. Вендир последовал за ним.

17 Последнего Зерна 4Е 201

Ривервуд показался вдали, когда весь мир окрасился в красный. Багряное солнце — плохой знак. Этот яркий цвет, такой же насыщенный как пламя и кровь, всегда безмолвно предупреждает о будущих смертях. О братоубийственной войне, что зашла на новый виток противостояния и вскоре заберет еще тысячи жизней, и о безумной крылатой твари, возвратившейся из глубин веков.

Вендир опустил заслезившиеся глаза и поправил перебинтованную руку. Местные волки — даэдровы твари — оказались такими же отмороженными, как и сами норды. Казалось бы, лето уходит, лес кишит откормленной живностью, но нет, два окровавленных и уставших путника куда более лакомый кусок. Хадвар сказал, что животные в Скайриме совсем не пуганые, дороги считают своими охотничьими угодьями наравне с чащобой. Как бы то ни было, теперь к занозам, разбережённой ране на боку, окровавленному затылку и отравлению паралитическим ядом прибавилась прокушенное плечо. Если бы не доспехи, эльф вообще бы попрощался с рукой. На дезинфекцию ушли остатки зелий, создателю которых Вендир с удовольствием оторвал бы руки. Мало того что неизвестный умелец увеличил время варки зелья, так еще и ошибся с количеством ингредиентов. Из-за этого пришлось мириться с диким голодом — ресурсов тела не хватало на ускоренную регенерацию, а компонента, необходимого для компенсации потери энергии в этом шедевре неизвестного алхимического «гения» не оказалось.

Так Вендир и шел, мучаясь от голода, усталости и ран, готовых доконать его в любой момент. Не попадай он раньше в ситуации еще более страшные, точно решил бы, что боги хотят его смерти. А так, все почти привычно, даже появился один положительный момент в виде спутника готового прикрыть спину. Обычно, приходится сражаться в одиночку, не рассчитывая ни на чью на поддержку.

У невысокой стены без какого-либо намека на ворота Хадвар сбавил шаг и едва слышно произнес:

— Тут, похоже, все тихо. Пошли. Вон мой дядя, — он кивнул на рослого человека в кузнечном фартуке, что сидел у входа в дом, затачивал лезвие топора и с подозрением косился на двух вооруженных людей.

Проходя мимо одного из домов, Вендир расслышал спор молодого смазливого норда — скорее всего барда, они единственные, кто будет следить за своей внешностью в таком деревенском захолустье — и его матери.

— Что? Что опять случилось, мама?

— Он был огромный, как гора, и чёрный, словно ночь. Он пролетел прямо над холмом! — женщина всплеснула руками, словно пыталась показать размах огромных крыльев.

— Ох, на этот раз драконы? — парень раздраженно фыркнул. — Ну, мама! Если ты будешь продолжать в том же духе, все решат, что ты сошла с ума, — он отвернулся, бросив матери. — И некогда мне слушать про твои фантазии — у меня дел полно.

— Вот увидишь! Это был дракон! Он убьёт всех нас, и тогда ты мне поверишь!

«Значит, дракона видели не только в Хелгене. Скоро поползут слухи. А если они подтвердятся ещё одним нападением — плохо будет всем, не только нордам».

Наконец путники дошли до кузнеца, что с каждой секундой все недоуменнее смотрел на неожиданных посетителей.

— Дядя Алвор. Привет, — Хадвар приветственно махнул рукой.

— Хадвар? Что ты тут делаешь? Ты в увольнении?.. — наконец Алвор смог разглядеть раны, скрытые сумраком, и ужаснулся. — Кости Шора, что с тобой стряслось, парень?

— Тише… — легионер предупреждающе поднял ладони и тихо сказал. — Дядя, прошу тебя. Чуть потише. Я в порядке, но нам лучше поговорить в доме.

Кузнец задержал многозначительный взгляд на отровавленных, пыльных и перепачканных в паутине доспехах, поднял заледеневший взгляд и жестко отчеканил:

— Что происходит? — потом он перевел взгляд на спутника своего племянника и спросил: — А это кто?

— Это Вендир. Он со мной. Он мне жизнь спас, — имперский офицер положил руку на плечо родственнику и направил в сторону входной двери. — Пойдем, я все объясню, но лучше все-таки не здесь.

— Ладно, ладно, — сдался Алвор. — Пойдемте в дом. Сигрид вас покормит, а ты рассказывай.

Внутреннее убранство нордского дома мало чем отличалось от тех, что приходилось видеть в Бруме. Те же крепкие деревянные стены, маленькие окна, грубосколоченная мебель, обилие шкур и цокольный этаж-кладовая. А на самом видном месте — большой камин как главное, что помогает пережить суровые зимы.

На шею Хадвара сразу бросилась маленькая светловолосая девочка. Алвор усмехнулся при виде этой сцены, сел во главе стола и прокричал:

— Сигрид! У нас гости!

С нижнего этажа раздался приглушенный ответ, и вскоре по лестнице поднялась молодая женщина, видимо жена кузнеца. При виде племянника на ее лице расцвела заботливая улыбка.

— Хадвар! Мы так волновались! — она подошла ближе, поцеловала его в щеку, указала на стол и направилась к стеллажам с посудой. — Идите сюда, вы, наверное, голодные. Садитесь, я принесу поесть.

Хадвар аккуратно высвободился из цепких объятий кузины и занял место за столом напротив дяди. Вендир снял шлем, ранее скрывавший лицо, чем сильно удивил хозяев дома, и сел рядом. Напротив него примостилась девочка, что с нескрываемым любопытством разглядывала необычного гостя.

Когда все заняли места, Алвор приступил к расспросам:

— А теперь рассказывай, парень. Что за тайны? И почему у тебя вид, будто ты с пещерным медведем подрался?

— Лучше бы и, правда с медведем, а не с этой… тварью, — Хадвар тяжело вздохнул, помассировал переносицу и продолжил: — Даже не знаю, с чего начать. Ты знаешь, я служу в охране генерала Туллия. Мы проходили через Хелген, и вдруг на нас напал… дракон.

— Дракон? — Алвор со скепсисом оглядел племянника. — Что еще за… нелепость? Ты часом не пьян?

— Муж, — Сигрид перебила его, поставив на стол тарелки с супом, вареным мясом и кусками грубого ржаного хлеба. — Дай ему рассказать до конца.

— Да больше и рассказывать нечего, — Хадвар пожал плечами и с благодарным кивком принялся за еду. — Прилетел дракон и превратил город в развалины. Люди все были в панике. Не знаю, уцелел ли ещё кто-то. Я бы и сам не выжил, если бы не помощь Вендира. Еще чуть-чуть и я бы оказался в залах Совнгарда.

Алвор тревожно переглянулся с Сигрид и больше не задавал никаких вопросов, пока изможденные путники не доели.

— Мне нужно вернуться в Солитьюд и рассказать, что случилось, — имперский офицер вытер рот и отодвинул пустую тарелку. — Я подумал, вы могли бы нам помочь. Дать еды, припасов, крышу над головой на первое время.

— Конечно! — Алвор перевел взгляд на Вендира, который тем временем соскребал куски картофеля со дна тарелки. — Друг Хадвара — мой друг. И я буду рад помочь всем, чем смогу.

— Благодарю за ваше гостеприимство. Я не стесню вас более чем на одну ночь, — впервые за вечер Вендир вмешался в разговор. — Насколько я понял вы кузнец. Умеете работать с пластинчатыми доспехами?

— Мой папа лучший кузнец в Скайриме, — девочка насупилась. — Он все может!

— Дорти, хватит, — Алвор укоризненно посмотрел на дочь, а затем ответил на вопрос. — Да, могу. На создание нового уйдет много времени, но тебе, я так понимаю, нужно просто подлатать твой нынешний.

— Да, — Вендир указал на изодранный наплечник и закоптившиеся застежки. — Насчет оплаты можете не беспокоиться. У меня есть чем заплатить.

Денег было откровенно говоря совсем немного. Сотня септимом мелким номиналом, по большей части медным и серебряным — то немногое, что удалось вытащить из пылающего форта.

— Не надо, — отказался кузнец. — Жизнь моего племянника стоит дороже любых денег. Снимай доспех. Утром я посмотрю, что с ним можно сделать.

Сигрид вместе с дочерью убрала со стола пустые тарелки, а затем с содроганием посмотрела на кровь вперемешку с копотью и грязью, плотно покрывшую обоих гостей.

— Я принесу теплую воду и чистое тряпье. Надо заняться вашими ранами.

Весь следующий час Вендир оттирал с себя толстый слой грязи, кровавой корки и паутины. Волосы, сейчас непривычно короткие и красно-бурые от крови, медленно принимали свой привычный светлый оттенок, по мере того, как вода в бадье становилась алой. Потом пришлось переодеваться в чистую одежду — к счастью, Алвор принес чистый комплект штанов и рубашки — и стоически терпеть, когда пропитанные зельями ткани прикасаются к открытым ранам. Из-за невозможности использовать правую руку, бинтовать Вендира пришлось Дорти. Она с большим интересом помогала матери, которая в это время занималась Хадваром, и даже вызвалась самостоятельно замотать эльфу голову.

— Ой, а откуда это? — девочка указала на старый, длинный, кривой шрам, идущий от правого уха через горло и резко обрывающийся у левой ключицы. Вендир дернул губой и рефлекторно притронулся к рубцу. Некоторое время он молчал, давя свои самые болезненные воспоминания, а затем ответил глухим, словно и не своим голосом:

— Такое бывает с теми, кто идет против Талмора.

* * *

18 Последнего Зерна 4Е 201

Странный сон навеянный не иначе как Шеогоратом оборвался на середине, если у этого скумового кошмара вообще была середина. Первые секунды после пробуждения Вендир недоуменно смотрел на рассветное небо за мутным стеклом. Никто не выпрыгивал из-за угла, не сжигал все вокруг и не засыпал дождем из сыра. Уже неплохо.

Новые шрамы: один наискось пересекающий три правых ребра и множество других, неглубоких, но очень болезненных, оставшихся на память после неудачного прыжка с башни — болезненно ныли, но медленно затягивались под действием восстанавливающих зелий.

Из окна на него вперил свой красный глаз застывший диск Секунды, соседствующий с самым ярким созвездием уходящего месяца — Воином. Насыщенный багряный оттенок меньшего спутника Нирна воскресил первые неприятные воспоминания о произошедшем. Да, его поймали недалеко от Рифтена, у Черного Брода, когда он уже пару дней как перешел горы Джерол и быстро шел напрямик в Винтерхолд. Только, теперь подсчитав время на преодоление всего пространства, стало понятно, что легионеры почти не останавливались и гнали лошадей изо всех сил, чтобы сочувствующие Братьям Бури не узнали о пленении своего предводителя. Другого способа объяснить, как они за всего три дня пересекли четверть Скайрима, просто не было.

А ведь еще дракон… Фантомная боль сжала виски, напоминая о том, почему голова Вендира еще не отделилась от плеч, а вполне спокойно лежит на продавленном матрасе в нордском доме в забытой всеми богами деревне. Кто бы мог подумать, что одна из этих летающих тварей еще жива и может, пусть и косвенно, поспособствовать его поистине «королевской» амнистии?

Рядом послышалось шуршание. Источником шума оказался знакомый норд — Хадвар, что вполне мирно дремал, устроившись на импровизированной лежанке из шкур рядом с камином. Его правая рука сжимала маленький нож для резьбы по дереву — таким никого не убьешь при всем желании — а из левой вывалилась недоделанная деревянная фигурка.

Что хорошего в нордах, особенно тех, что остались на стороне империи, так это их честь, прямо вытекающая из честности, а та из прямодушия. Если помогли тебе, то и ты должен ответить тем же.

Неплохая философия. Особенно при взгляде на обратную сторону: мстить северяне умеют не хуже, чем благодарить.

Взять хотя бы последствия резни в Саартале для снежных эльфов. Выжил лишь один норд, но спустя время вернулось несколько тысяч. И вот, от некогда процветающей расы фалмеров остались лишь слепые, искалеченные и обезумевшие существа, мало чем отличающиеся от животных.

На улице тихо было не долго. При первых же лучах солнца заголосили петухи, и жители деревни потянулись на улицы заниматься ежедневной рутиной.

Холодный воздух и вода мгновенно прогнали остатки сна. Вендир сел на пень рядом с широкой, но тихой рекой, некоторое время разглядывал наземную часть древнего нордского кургана на вершине близлежащей горы и начал размышлять над извечным вопросом.

Что делать дальше?

Пойти в Коллегию Винтерхолда или отправиться на Солтстхейм, как изначально и планировалось? И первое и второе место — редкостные дыры, в которых Талморцы его не смогут найти при всем желании. С какой стороны ни посмотри, это будет правильным решением, но что-то свербило на сердце, как назойливое насекомое. Вендиру даже казалось, что он чувствует шевеление в груди. Внутри, не столько в плоти, сколько в энергетической оболочке тела что-то менялось. И причиной этих изменений была только одно существо.

Дракон.

Один мимолетный взгляд, секундный контакт глаз с тварью, сплошь состоящей из тьмы, и мир раздробился на части. Кажется, впервые в жизни он чувствовал с кем-то чужим и незнакомым такое сильное сродство. Как с дедом, при их первой встрече на острове Балфиера, когда Вендиру было лишь десять лет, и он считался совсем ребёнком. Но они были одной крови. Предок связанный семейными узами со своим потомком.

Как-то некстати вспомнились строчки из книги, которую он схватил в Хелгене. Саму книгу Вендир естественно не взял — другой, куда более важной тяжести было полно, но лист с заинтересовавшим пророчеством вырвал. Теперь этот замусоленный клочок бумаги лежал в его руках и не давал покоя пытливому разуму.

«Когда воцарятся беспорядки в восьми частях света,

Когда Медная Башня пойдёт и время преобразится,

Когда триблагие падут и Красная Башня содрогнётся,

Когда Драконорождённый Государь утратит свой престол и Белая Башня падёт,

Когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие,

Проснётся Пожиратель Мира, и Колесо повернётся на Последнем Драконорождённом.»

Если вспомнить, что пророчество было сделано еще при империи Септимов, то можно предположить, что восемь частей света — это восемь провинций Тамриэля, а беспорядком является Кризис Обливиона. Все-таки прорывы даэдра затронули все земли и расы. Но нет, после этого не было столько важных событий, а значит это был другой конфликт, растянувшийся на десять лет — Имперский Симулякр, когда Джагар Тарн правил под личиной Уриэля VII.

С «время преобразится» все понятнее. Это должно быть «Чудо мира», также известное как Преображение или Деформация Запада, якобы следствие божественного вмешательства Акатоша. Самая удобная трактовка для Империи, но слишком противоречивая, особенно если вспомнить реальные документальные свидетельства, найденные в Орсинуме и Вэйресте. В архивах клинков могло бы быть что-нибудь еще на эту тему. Или у Талморцев, забравших себе часть документов павших противников после Великой Войны. Остается лишь понять, что такое Медная Башня и как она может пойти.

С третьей строкой все ещё проще. Падение данмерского Трибунала от рук возрожденного Неревара. Но Красная гора, которая в тексте называется Красной башней, содрогнулась уже после утраты Септимами престола. Были ли предпосылки извержения ранее, еще во время властвования на горе Шестого дома? Иначе в хронологии настает путаница.

В Четвертой строке говорится о Кризисе Обливиона и падении последних Драконнорожденных императоров, тут уже без вариантов. Только вот интересно, говорится о Уриэле VII или его незаконнорожденном сыне Мартине Септиме, который хоть и спас весь Тамриэль, приняв облик дракона, но так и не был коронован.

Две последние строки уже начинают отдавать большей неопределенностью. Снежной башней может быть Скайрим, а кровопролитием —конфликт, развязанный Ульфриком Буревестником и его Братьями Бури. Но что насчет бесцарствия? Разве Верховный ярл, или как его там называют норды, мертв? Но если, да, то кто сейчас осуществляет верховную власть в северной провинции?

С Пожирателем Мира все еще сложнее. Вендир всегда плохо разбирался в нордской мифологии и не считал необходимым знать имена богов входящих в их пантеон. Хотя с этим определением ему уже приходилось сталкиваться у редгардов в Хаммерфелле, когда они называли Пожирателя мира Сатакалом — драконом и близнецом Акатоша, что уже пожирал мир множество раз, а из останков прошлых миров каждый раз был создан новый. Этим пожиранием и возрождением можно назвать упомянутый в тексте поворот колеса. Возможно ли, что и норды верят в нечто подобное?

Но самое большое непонимание вызывает приход нового драконорожденного. Наиболее известными носителями драконьей крови были человеческие императоры, начиная от Алессии и заканчивая Уриэлем VII. Алессианская, Реманская и империя Септимов, все их представители каждый раз восходили на престол зная, что имеют божественное покровительство Акатоша, которое, в конце концов, и позволило Мартину Септиму сразить Мерунеса Дагона. И всегда после падения очередной династии, находился другой драконорожденный, пусть и не связанный с предшественниками, что восходил на престол. Но теперь необходимость возжигать Драконьи Огни пропала, что, однако не отменяет возможности прихода нового императора.

Нет, слишком мало информации, ничего нельзя сказать наверняка. Надо прояснить хотя бы часть вопросов у Хадвара. Он точно хоть немного, но разбирается в культуре и политике собственной провинции…

Рядом послышался тяжелый строевой шаг. Вендир обернулся и увидел зевающего легионера.

— Доброе утро. Не думал, что ты так рано встанешь, особенно после всего, что нам пришлось вчера пережить, — он приветственно махнул рукой и присел на соседний пень.

— Это все дело привычки. Ничего не могу с собой поделать, — Вендир пожал плечами и опять посмотрел на вершину горы. — Что это за строение?

— Ветреный пик. Когда я был мальчишкой, мне про него снились кошмары. Как драугры ночью спускаются с гор и лезут ко мне в окно. И все в таком духе. Честно сказать, мне тут до сих пор неуютно.

— Не знаю, успокоит тебя это или нет, но драугры, как и любая нежить привязаны к месту своей смерти или захоронения, которое и питает их нежизнь. Стоит им его покинуть, как магия рассеется. Хороший некромант способен упокоить их раз навсегда, но они, как известно, больше предпочитают поднимать нежить, а не уничтожать ее. В Сиродиле, например, очень много айлейдских руин. Казалось бы, за столько лет их могли бы разграбить по нескольку сотен раз, но этого не происходит. Но почему? — Вендир, словно в задумчивости наклонил голову и продолжил тем же менторским тоном. — Ответ на самом деле прост — алчные… ну, назовем их «гробокопатели», приходят, умирают и занимают свое место в рядах прочих стражей гробницы, а их сокровища занимают места тех, что все-таки были похищены ранее более удачливыми расхитителями. Мой отец называл это «круговорот авантюристов и их сокровищ в природе».

— И откуда ты все это знаешь? О, Талос, у меня теперь мурашки по всему телу бегают, — Хадвар заметно передернулся, а затем прикусил язык, осознав, что именно сказал.

— Не беспокойся, — Вендир потянулся, хрустнув всеми костями, и безразлично ответил. — У меня нет никаких предубеждений насчет веры в Талоса. Честно говоря, это довольно странный предлог для начала войны.

— Многие бы с тобой не согласились. Помню, дядя рассказывал, что когда был ребенком, у каждого был свой собственный маленький алтарь Талоса. Но когда Ульфрик и его «Сыны Скайрима» начали всех со страшной силой баламутить, императору пришлось вмешаться. Людей стали хватать по ночам… это и вызвало войну, как по мне. Но, несмотря ни на что, Скайрим всегда был частью Империи. Норды не отказываются от дружбы просто так.

— Согласен. Все-таки Скайрим всегда входил в состав всех человеческих империй, кроме, пожалуй, краткого периода Войны Красного алмаза… не знаю, как это смотрелось с точки зрения имперских законов. Все-таки Потема была из Септимов, а значит входила в состав правящей династии и империи…

Он задумчиво потер подбородок и на некоторое время замолк, напряженно обдумывая этот момент. Хадвар с недоумением посмотрел на своего временного компаньона.

— А ты значит ученый?

— А? — Вендир встрепенулся, вспомнив, что находится не один. — Извини, у меня есть дурная привычка цепляться за всякую ерунду и долго над ней думать, забыв о собеседнике. Не обращай внимания. И что именно ты сказал, я не расслышал?

— Я спросил, ученый ли ты? Вроде похож, но доспехи носишь и мечом работаешь получше многих знакомых мне легионеров, да и на книжных червей из всяких коллегий и академий не похож, а таких в Солитьюде много. Только свои книжки и видят. Вот и не знаю.

— Скажем так, — он сцепил руки за головой и запрокинул голову к небу, — из меня плохой теоретик. Я предпочитаю самостоятельно добывать и изучать все секреты мира. Многие из них хранятся в довольно опасных местах, поэтому я решил не переплачивать наемникам и самому заняться полевой деятельностью. Так значительно выгоднее и вместе с тем интереснее. Опасность делает вкус победы ярче.

Ограничившись такой полуправдой, Вендир перевел тему, задав один из мучащих его вопросов.

— Кто сейчас является Верховным ярлом Скайрима? Я приехал сюда в некоторой… спешке…

Перед глазами встали разъяренные лица талморцев и стражников Имперского города, а также безумный марш-бросок через половину Сиродила с последующим переходом через горы Джерол. Белый проход завалило оползнем ещё весной, и иного способа, кроме как идти напрямик через меньшие перевалы, просто не было. Его спасло лишь то, что лето было достаточно жарким, так что сильных буранов не было, и даже в горах можно было найти достаточно пищи, чтобы не умереть с голода. Но даже не смотря на это, на весь переход пришлось потратить не меньше двух месяцев.

— И не очень хорошо знаю местную политическую обстановку.

— У нас нет Верховного ярла, — Хадвар усмехнулся, — но есть Верховный король. Точнее был, пока Ульфрик не пришел прямо во дворец Солитьюда и не убил его. Криком убил, если верить пересудам. Из-за этого война и началась. Империя не могла закрыть глаза на такое. Если ярлы начали друг друга убивать — значит, вернулись старые жестокие времена…

— И теперь новым королем будет его ребенок?

— Не было у Торуга детей. Жена была, Элисиф Прекрасная, уже как семь лет, а вот наследника так и не появилось. Теперь она главный претендент на корону.

— И как она? Сильная, хваткая? Если в Скайриме такая шаткая ситуация она должна быть харизматичной и властной как королева Айренн или Катария. Другая не сможет привлечь к себе людей и удержать страну.

— Да куда уж там, — легионер только покачал головой. — Прозвище ей дали очень меткое. Она действительно прекрасна. Каждый мужчина бы хотел себе такую мягкую и нежную жену.

— Ясно, — на лице Вендира промелькнула хитрая улыбка. — И кто в таком случае будет ее главными советниками? Дай угадаю, — эльф прищурил свои вмиг похолодевшие глаза, — генерал Туллий среди них точно есть.

— Да, есть. Он дает советы военного характера. — Хадвар не заметил вмиг изменившегося взгляда своего новоявленного друга и как ни в чем не бывало продолжил. — Мне вообще всякого пришлось насмотреться, находясь в сопровождении генерала в столице. Я же его личный писарь, — он чуть приосанился. Своей должностью Хадвар гордился. — Например, Элисиф во многом, особенно том, что касается управлением владением, слушает своего управителя Фолка Огнеборода и еще одну женщину придворного-мага. У меня от одного ее взгляда холод по коже. Она была при дворе еще при жизни отца Торуга, а выглядит очень молодо, никто не скажет, что ей больше сорока.

— Думаешь, она ведьма?

— Нет, — Хадвар вмиг посерьезнел. — Я только солдат, что должен выполнять приказы, а не подозревать всех подряд, особенно, если это приближенные будущей королевы.

— В свое время Клинки так проморгали Джагара Тарна на троне. Будь осторожен с такой исполнительностью.

Хадвар замолк и нахмурился. Некоторое время они сидели в тишине, пока в розовых рассветных облаках не промелькнула до боли знакомая черная тень. Жители деревни зашумели. Женщины с детьми спрятались в домах, а мужчины хватали все, что под руку попадалось: мечи, топоры, вилы, словно они и вправду могли ранить это древнее существо. Дракон взревел, сделал несколько кругов над горным кряжем и исчез в южной стороне.

Вскоре показался Алвор вооруженный не кузнечным, а самым настоящим боевым молотом.

— Знаете, а я вам ведь так до конца и не поверил, пока своими глазами не увидел эту тварь. Хадвар, — обратился кузнец к племяннику, — ты же собирался в Солитьюд? Будешь проходить через Вайтран?

— Хочешь, чтобы я предупредил ярла Балгруфа о драконе?

— Да, это было бы лучше всего. Все-таки ты имперский офицер. Тебя он принять сможет гораздо быстрее, чем любого другого.

Хадвар тяжело покачал головой.

— Извини, дядя, не могу. Ты же знаешь, у ярла есть много других забот, а тратить время на ожидание я не могу. Мне надо срочно попасть к генералу Туллию, пока он не приписал меня к погибшим или дезертирам.

— Вот значит как, — Алвор потер кустистый подбородок и обратился к Вендиру. — Тогда мне нужна твоя помощь. И мне, и всем нам. Надо сказать ярлу, что в округе появился дракон. Ривервуд беззащитен. Нужно сообщить ярлу Балгруфу в Вайтран, чтобы прислал солдат. Если ты мне поможешь, я буду у тебя в долгу.

— Конечно, это меньшее чем я могу отплатить вам за гостеприимство.

— Хорошо, — кузнец заметно расслабился. — Тогда я скажу, чтобы Сигрид собрала вам припасы в дорогу. А, и еще, насчет вашей брони… Хадвар, если тебе и вправду были нанесены все те раны… — Алвор до скрипа сжал зубы, таr что желваки заходили, — я не знаю, как ты выжил.

— Я уже говорил, кого надо благодарить за мое спасение.

— Да, да, ты прав, — норд заметно переживал за племянника. — Починить я ее не могу. Там не броня, а одни лохмотья, так что возьми мою. Она может не офицерская, но чтобы добраться до Солитьюда тебе хватит, — тут он обратился к Вендиру. — А на твоей пластинчатой, я ремни заменил, но вот с наплечником будь осторожней. За такой короткий срок я не успел его нормально подогнать, поэтому лучше найди имперку по имени Адрианна Авенничи в Вайтране. Она молодой, но очень хороший кузнец. И, что не менее важно, дочка ярлова управителя. Может не только броню поправить, но и подсказать, как попасть в Драконий Предел без лишней суеты.

— Драконий Предел?

— Да, дворец ярла. Он находится на самой вершине холма, так что не пропустишь. Если что, горожане или стражники тебе покажут.

Собирались быстро, и вышли еще до того, как солнце поднялось над верхушками деревьев. Некоторые деревенские с интересом наблюдали за необычными путниками, но большинство с опаской смотрели в небо, еще помня, как близко прошла мимо них смерть. Деревня со своими звуками и запахами быстро исчезла за стволами высоких елей и сосен. Хадвар и Вендир оказались наедине с хвойным диким северным лесом.

— Сколько придется идти до Вайтрана?

— На лошади, что туда, что обратно один день, главное выйти рано утром и уже под вечер окажешься на месте. Если идти пешком туда, придешь только к следующему утру, а обратно дорога пойдет в гору и идти придется не меньше двух целых дней.

Внезапное появление дракона воскресило воспоминание об еще одном животрепещущем вопросе.

— Хадвар, скажи, а ты слышал такое определение как «Пожиратель мира».

— Да, конечно, это Алдуин — дракон, что уничтожит мир в конце времен. А ты зачем спрашиваешь?

— Да так, — Вендир неопределенно пожал плечами. — Некоторое время назад я встретил упоминание этого существа в одной книге, поэтому и заинтересовался.

Легионер кивнул, удовлетворившись этим ответом, и сосредоточился на дороге. А Вендиру происходящее с каждой секундой нравилось все меньше. Может ли быть новое пришествие драконов предвестием конца света? Нет, это уже совсем конспирологический и антинаучный бред. Один дракон может разрушить город, но явно не уничтожить целый мир, а уж поглотить…

Пасть узковата.

19 Последнего Зерна 4Е 201

Вопреки предположению Хадвара до Вайтрана удалось дойти только к середине следующего дня. Огромный город возвышался над вересковыми полями и бескрайними равнинами, как хищная птица на насесте. Путники увидели его еще из подлеска ранним утром, но только спустя много часов, когда солнце достигло своего пика, им, наконец, удалось миновать предместья города.

По широкой дороге, вымощенной брусчаткой, проносились всадники и повозки, медленно шли женщины и мужчины. Подавляющее большинство были нордами, иногда попадались бретонцы, имперцы и, как ни странно, данмеры, гораздо реже встречались представители других рас. Из сородичей Вендир заметил по пути только усталую фермершу с её мужем нордом. После Великой войны браки подобного рода стали огромной редкостью, как из-за политики Талмора, так и из-за неприязни людей к своим бывшим врагам.

У «Медоварни Хонинга» путники ненадолго остановились, чтобы дать гудящим от усталости ногам отдохнуть и заодно наполнить пустующие желудки. Пришлось купить у хозяина пару бутылок, чтобы тот не выгнал странных посетителей из своего магазина. Пусть Вендир и не разделял любви Хадвара к этому напитку, стоило признать, что мед у Хонинга оказался не так плох, как тот что варили в Бруме.

Внезапно раздался свист стрел, хлюпанье вгрызающегося в плоть меча и яростные крики. Звуки напряженного боя сложно с чем-то спутать.

Вендир и Хадвар обнажили клинки и выскочили из медоварни на улицу.

На соседней ферме велся напряженный бой между тремя вооруженными людьми и огромным существом, скорее всего великаном. Лучница стояла вдалеке, а двое мужчин в тяжелых доспехах уворачивались от монструозного оружия и били в ответ, мельтеша под ногами живого колосса. Наконец один из воинов извернулся и перерезал сухожилия на ногах монстра, заставив его тяжело опуститься на колени. В ту же секунду стрела лучницы пробила его череп. Великан с тяжелым грохотом упал на землю.

Хадвар уважительно качнул головой и в ответил на вопросительный взгляд эльфа:

— Это Соратники Йорвасскра. Орден лучших воинов Скайрима. Они берут плату за свою помощь, но в случае реальной опасности для Вайтрана деньги для них последняя ценность.

«Значит вот из-за кого Гильдия Бойцов уже несколько столетий не может вновь создать свое отделение в Скайриме. Обычные наемники не будут иметь такую хорошую репутацию среди простого народа».

Вендир подошел ближе и с интересом осмотрел мертвое существо. Скайримский великан очень сильно отличался от своих сородичей из Хай Рока. Те едва превышают три метра ростом, а тут все пять, если не больше. Зато комплекция не такая мощная и массивная, да и строение челюсти скорее похоже на человеческое. Видимо, местные гиганты всеядны или не так сильно злоупотребляют человеческим мясом, как их западные сородичи.

Лучница, молодая, рыжеволосая и с боевой раскраской на лице, убрала лук за спину, окинула Вендира ироничным взглядом и что-то сказала. Он так углубился в размышления насчет природы великанов, что пропустил ее слова мимо ушей.

— Ты что-то сказала?

— Я сказала, что мы разобрались с великаном без тебя.

Вендир смерил недоуменным взглядом саму нордку и её странные доспехи. Слишком открытые, не способные защитить не то что от меча или стрел, но даже от холода. На ногах тяжелые неповоротливые сапоги. Для лучника это может обернуться смертельными неудобствами. И только в последнюю очередь он понял, что под слоем зеленой краски скрывается привлекательное лицо. Вот до чего его довела жизнь. При виде красивой женщины, он в первую очередь смотрит на броню и ищет уязвимые места для удара.

— А причем тут я? Это вам, а не мне заплатили за устранение гиганта. Или вы не наемники?

Девушка подавилась словами.

— Настоящий воин только обрадуется возможности сразиться с великаном, — она с гордым взглядом окинула тело поверженного великана. — Поэтому я здесь, с моими братьями по оружию. То есть с братом и сестрой.

При ближайшем рассмотрении, оказалось, что один из воинов тоже был женщиной.

— Так значит вы все-таки наемники? Убиваете чудовищ и бандитов за золото?

Женщина сморщилась и фыркнула.

— Ты не отсюда? Не слышал о Соратниках? Мы орден воинов. Братья и сестры по доблести. Мы приходим на помощь, если плата достойная.

«Это мало что меняет, кроме уровня вашей поддержки в народе».

— Я не ищу сражений.

«Они сами меня находят».

— А по виду как раз наоборот, — порядка окинула взглядом его доспех, задержала взгляд на прорезях шлема и призванном мече в руках. Однако, поняв, что разговор окончен лучница развернулась и даже сделала несколько шагов, прежде чем остановиться, словно вспомнив о чем-то, и бросить через плечо:

— Если думаешь, что ты лучше нас, пойди, поговори с Кодлаком Белой Гривой. Увидишь, что значит — настоящий воин.

Вендир безразлично пожал плечами. Великан интересовал его куда больше чем очередной великий воитель. В Даггерфоле и Сиродиле таких Орденов и их предводителей он видел не меньше пары сотен.

— Зря ты так с ними, — Хадвар подошел ближе и покачал головой. — Они хорошие люди и доблестные воины.

— Я не обязан помогать делать работу, за которую платят им, а не мне. Если бы великан напал на какого-нибудь фермера, я, конечно, не остался бы в стороне, но эти «великие» воители не простые крестьяне и сами прекрасно справились.

Вендир достал кинжал и парой быстрых движений отсек великану все пальцы и спрятал добычу в сумку к остальным ингредиентам, которые ему удалось собрать по пути в Вайтран.

— А это еще зачем? — с удивлением спросил легионер.

— Пальцы великанов, точнее их ногтевые пластины — довольно редкий ингредиент. С его помощью можно сварить довольно много лекарственных зелий.

И еще больше ядов.

Путники перешли через старый каменный мост над тихой спокойной рекой и вышли к конюшням, рядом с которыми стояла повозка извозчика. При виде приближающихся путников он встрепенулся и заорал:

— Эй, вас двоих подвезти?

— Да, но только меня, — ответил Хадвар. — До Солитьюда доедешь?

— Ну, а как же, доеду. Только поедем через Морфал, а то мне еще туда трех бретонцев подвести надо. Что им надо на этих болотах только, никак не пойму!

— Через Морфал говоришь… — протянул легионер.

— Могу сделать скидку в четверть цены, — тут же затараторил извозчик.

— Ладно, по рукам. Через сколько отправляешься?

— Да, вот уже совсем скоро. Запрягу Принцессу, — извозчик похлопал по шее крепкую кобылу мышастой масти, — и сразу выдвинемся.

Хадвар заплатил извозчику нужную суму и ушел под навес.

— По-хорошему надо бы тебе отправиться со мной, — задумчиво сказал он, — чтобы я засвидетельствовал, что ты меня спас и сражался с бунтовщиками…

— Но все документы, в том числе мое обвинение и приговор сгорели в Хелгене.

— У генерала Туллия хорошая память на лица, — Хадвар скрестил руки на груди и нахмурил брови. Отпускать Вендира ему не хотелось, как и подводить к повторной плахе. — Так что, если окажешься в Солитьюде постарайся сильно не светиться и вообще держись подальше от остальных имперских солдат, а я попробую добиться официального помилования. Когда я это сделаю, то пришлю письмо, чтобы ты прибыл в Мрачный замок — это главный штаб Легиона в Скайриме — и подписал все бумаги.

— Спасибо, не знаю теперь, чем буду тебе отплачивать за эту помощь.

— Брось, ты уже спас мою жизнь. Этого вполне хватит.

— Эй! — раздался недовольный возглас извозчика, закончившего запрягать лошадь. — Я тебя тыщу лет ждать не буду! Лучше поторопись!

— Ладно, удачи тебе.

Хадвар дружески похлопал Вендира о плечу, залез в повозку к трем бретонцам субтильного вида и махнул на прощание. Он некоторое время смотрел ему вслед, прежде чем направился к городской стене. У главных ворот его остановил стражник.

— Стой! — прикрикнул он. — Из-за драконов город закрыт. Проход только по официальной надобности.

«Значит эта тварь теперь не одна?»

— Ривервуд просит помощи у ярла, — сказал он, вспомнив слова Алвора.

— Ривервуд тоже в опасности? — лицо стражника скрывал шлем, но сразу стало понятно, что эта новость его неприятно поразила. — Скорее проходи. Ярла найдешь в Драконьем Пределе, это на вершине холма.

Вендир благодарно кивнул и вошел в приоткрытые ворота.

С первого же взгляда стало понятно, что город не зря носит титул столицы владения. Сотни строений, тысячи людей. И это только видимая часть. А сколько людей скрывается в домах по всему склону, на самой вершине, которого находится огромный дворец ярла. Помимо нордов, на улицах были и представители всех остальных рас, пусть и в гораздо меньшем количестве, поэтому на одинокого альтмера никто не обращал внимания. Впрочем, тут мог сыграть глубокий капюшон, скрывающий его лицо.

Недалеко от ворот, рядом с небольшим каналом, находилась кузня. У входа стояло двое. Женщина, возможно имперка, покрытая толстым слоем сажи от долгой работы с горном и норд в броне легиона. Вендир уже хотел было ускориться, стараясь не привлекать внимания последнего, но краем уха расслышал их разговор и имя кузнеца — Адрианна Авениччи. Именно к ней советовал зайти Алвор.

Эльф аккуратно обошел людей, подошел к соседней лавке и начал нарочито внимательно рассматривать выставленные товары. Сам он тем временем внимательно слушал спор норда и имперки.

— Мы заплатим любую цену, — напирал легионер. — Но нам необходимо больше мечей для имперских солдат.

— Одна я с таким большим заказом просто не справлюсь, — сказала она, не скрывая возмущения. — И почему бы вам не усмирить свою гордость и не обратиться за помощью к Йорлунду Серой Гриве?

Норд злобно усмехнулся:

— Ха! Да я скорее склонюсь перед Ульфриком Буревестником, — а затем уже чуть тише добавил: — Да и не станет Серая грива ковать мечи для Легиона.

Имперка устало вздохнула и уступила напору своего собеседника.

— Будь по-твоему. Я возьму заказ, но не жди от меня чуда.

Легионер вручил женщине часть предоплаты, повернулся и направился вверх по склону. Вендир выждал некоторое время, прежде чем подойти ближе.

— Добрый день, это вы Адрианна Авениччи?

— Да, это я, — женщина оторвалась от дубильного станка. — А ты?

— Вендир, странствующий маг, — представился он, откинув капюшон. — Несколько дней назад я был в Ривервуде и местный кузнец, узнав, что я направляюсь в Вайтран, посоветовал мне обратиться к вам. В битве мне погнули наплечник, — эльф стукнул костяшками по металлу, — но Алвор сказал, что у него нет нужного оборудования, зато вы отличный кузнец и в ваших силах все починить. Вы можете приняться за работу?

— Я бы с удовольствием, но у меня сейчас большой заказ. Надо управиться в короткий срок и ни на что другое у меня времени просто не хватит. Можешь зайти к Йорлунду Серой Гриве, но он… — женщина замялась, задержав взгляд на острых ушах эльфа.

— Не любит эльфов?

— Не только. Серые Гривы очень холодно относятся ко всем не нордам. Исключениями могут стать только члены Соратников, но попасть к ним сложно.

На ум сразу пришла лучница в странных доспехах. Если среди Соратников все такие отмороженные, то идти к ним будет очень плохой затеей.

— Ясно, я понял. Но все равно спасибо. Алвор просил передать привет.

Женщина устало улыбнулась и вернулась к работе в кузне.

Главная дорога привела Вендира на рыночную площадь полную лавок и небольших магазинов, а затем ушла влево к парку со странным украшением в самом центре — мертвым деревом. Ноги от долгой дороги гудели, и он присел на одну из деревянных лавок отдохнуть. Впереди ожидала длинная лестница, ведущая к Драконьему Пределу. Через несколько секунд эльф понял, что находится в слишком тихом месте для сердца оживленного города.

«Неужели я зашел на кладбище или место поклонения богам?»

Вокруг почти не было людей, а те, что были, старались как можно скорее уйти. Такая странная реакция озадачила его, но затем раздался громкий истеричный голос, и все встало на свои места.

— Талос Всемогущий! Талос Непогрешимый! Талос Неоспоримый! Восславляем тебя!

Вендир едва не подпрыгнул на скамье, услышав эти неожиданные, подобострастные восхваления.

— Мы жалкие черви, ползающие в грязи нашего разврата! А ты преодолел рок смертных и теперь обитаешь среди звезд! Но ты был когда-то человеком! Воистину! И человеком сказал ты: «Покажу теперь вам эту силу Талоса Коронованного бурей, рожденного Севером, даровавшим мне дыхание нескончаемой зимы. И вздохом своим, властью облеченный, я изменю эту землю ставшую моею. Я делаю это для вас, Красные Легионы, ибо люблю вас!»

Вот кого Вендир точно не ожидал встретить, так это проповедника Талоса. Тем более такого... одиозного.

— Воистину любовь! Любовь! Даже будучи человеком, Талос заботился о нас. Ибо видел в нас, в каждом из нас, будущее Скайрима! Будущее Тамриэля! И вот в чем суть, друзья! Вот она, суровая правда! Мы — дети человеческие! А Талос — бог человеческий! Вознесшийся из плоти дабы повелевать духом! Для наших остроухих хозяев такое просто немыслимо! Делить небеса? С человеком? Ха! Они едва-то терпят наше присутствие на земле! Сегодня они отнимают нашу веру. А что завтра? Что? Эльфы займут ваши дома? Лишат вас достатка? Отнимут ваших детей? Вашу жизнь?

«Словно нам нечего делать. Хотя, это страшно, на самом-то деле. Все альтмеры и босмеры теперь ассоциируются с Талморским Доминионом».

— …А что делает Империя? Ничего! Нет, хуже, чем ничего! Имперская машина пляшет под дудку Талмора! Она воюет против своих же сограждан! Так восстаньте же! Восстаньте, дети Империи! Встаньте, Братья Бури! Примите слово могучего Талоса, богочеловека, единого в двух обличьях! Ибо мы — дети человеческие! И мы унаследуем землю и небо! И мы, не эльфы, не их прихлебатели, будем править Скайримом! Во веки веков!

Не просто проповедник. Если разобраться, то можно понять — Красной нитью через всю проповедь ведется несколько мыслей. Эльфы — враги. Империя — враги. Братья Бури — единственные спасители Скайрима от всех бед.

Поблизости раздался обреченный вздох. На эту же лавку присел один из стражников и кивнул в сторону проповедника.

— Это Хеймскар. Стоит под статуей Талоса и разглагольствует с утра до вечера. Но ладно бы он проповеди менял, так орет ведь одно и то же. Каждый день. Каждый!

Этот жрец явно настолько достал этого стража правопорядка, что он был готов выговориться первому встречному.

— Разве поклонение Талосу не запрещено? — спросил Вендир.

— Запрещено. Но разве этот, — он кивнул в сторону проповедника, — слушает? Ярл не выступает ни за Империю, ни за Братьев Бури, поэтому прямого указания посадить его у нас нет. Пытались перевести в другое место, но куда там! Вцепился в эту статую и разглагольствует. Прямых законов владения он не нарушает, но изрядно действует всем на нервы.

Вендир по новому взглянул на порядок, царящий в Вайтране. Вот значит, на что приходиться идти ради нейтралитета.

* * *

Как ни странно в Драконий Предел Вендира впустили без лишних проволочек. Стоило только сказать солдату на входе, что у него есть информация о драконах, как двери замка приветственно отворились. Попытайся он провернуть похожий трюк с каким-нибудь графом из Хай Рока или Сиродила, как тут же оказался бы в окружении весьма недружелюбных охранников.

Громадное помещение внутри выглядело пустынно. Огромный зал был облицован лакированным деревом и едва освещался монструозными люстрами. В углах клубились тени, одинокая служанка подметала пол, а вдалеке раздавались приглушённые голоса, которые острый эльфийский слух смог легко различить.

— И ты уверена?

— Я направила верхового в Хелген. Скоро мы всё узнаем.

— Исмир, только этого нам не хватало… Если это правда, на улицах начнётся паника.

— С паникой мы справимся, Балгруф. А вот с драконами — не уверена.

Ярл не ответил женщине. Это был крепкий человек средних лет в богатых одеждах, расшитых золотыми нитями и соболиным мехом, в его ломких светлых волосах сверкал золотом обруч с тремя крупными рубинами. В разговор вмешалось новое лицо — облысевший, изможденного вида имперец. Его темные глаза нервно перебегали с одного лица на другое, а пальцы судорожно сжимали рукава дублета.

— Мой господин. Прошу вас, — взмолил он и сделал шаг вперед, ближе в резному трону. — Выслушайте меня. Я лишь рекомендую быть осторожнее. В такие времена нельзя действовать необдуманно. Если вести, которые пришли из Хелгена, правдивы… нет, никто не знает, что всё это может означать.

— И что, по-твоему, я должен делать? Ничего? — ярл едва сдерживал нарастающее раздражение.

— Мой господин. Прошу вас… — голос имперца стал тихим и мягким, точно он говорил не с правителем владения, а маленьким ребенком. — Сейчас не время для безрассудства. Я просто говорю, что нам следует собрать больше сведений перед тем, как действовать. Я просто…

— И кто же это? — Балгруф обратил внимание на подошедшего ближе альтмера.

— Что за бесцеремонность? — данмерка обнажила меч. Красные глаза впились взглядом в его лицо, а клинок, не менее острый, чем взгляд, коснулся его шеи. Красивая женщина, хотя все темные эльфийки такие. Яркие, пламенные и своевольные, нередко поистине великолепные. — Ярл Балгруф не принимает посетителей.

— Алвор сообщает, что Ривервуд в опасности, — Вендир спокойно отчеканил подготовленную фразу, словно не к его горлу был приставлено лезвие.

— Мой долг как хускарла защищать ярла и его подданных от всех опасностей, — она вложила меч в ножны и окинула его выжидающим взглядом. — Я внимательно слушаю, рассказывай.

— Дракон разрушил Хелген, спалил дотла, — начал рассказывать Вендир. — Я находился в городе, едва не умер и своими глазами видел на что способно это существо. Стрелы его не брали, мечи тоже. Сначала начался огненный дождь, потом дракон самолично, с помощью своего дыхания, поджигал тех, кто сумел укрыться, некоторых перегрызал напополам или раздавливал при приземлении. Увы, помочь я уже не смог — от города осталось лишь пепелище.

Прямо над его головой висел гигантский череп дракона.Кажется, он был меньше, чем у того, что был в Хелгене. Хадвар рассказывал об этом древнем ящере — Нуминексе, которого ярл Вайтрана Олав Одноглазый захватил и держал в цепях многие годы. Страшная участь. Лучше умереть свободным, чем лишится неба и до конца жизни быть пленнником, выставленном на всеобщую потеху.

— Вот значит как, — женщина смерила его изучающим взглядом. — Ярл захочет лично поговорить с тобой. Подойди к трону.

Балгруф, бывший свидетелем всего их разговора с каждым словом мрачнел все сильней. Он привстал на резном троне, сжал обитые бархатом подлокотники и нахмурил светлые брови.

— Во имя Исмира… Айрилет была права! — он обратился к побелевшему от страха имперцу. — Что скажешь теперь, Провентус? По-прежнему будем надеяться, что стены защитят нас от любой беды? Даже от дракона?

— Мой господин, — данмерка выгадала момент и вмешалась с собственным предложением, — нам немедленно следует отправить войска в Ривервуд. Если этот дракон прячется в горах, они в страшной опасности…

— Ярл Фолкрита воспримет это как вызов! — управитель думал лишь о политике. — Он решит, что мы переметнулись к Ульфрику и пошли на него войной. Нам не следует…

— Довольно! — ярл рявкнул, мгновенно обрывая имперца. Его лицо перекосило от ярости. — Я не намерен сидеть, сложа руки, пока дракон жжет мои владения и убивает моих людей! — он обратился к данмерке. — Айрилет, немедленно отправь отряд в Ривервуд.

— Да, мой ярл, — она покорно кивнула и покинула зал.

Провентус тяжело вздохнул, принимая решение своего господина, и достал из внутреннего кармана платок, чтобы промокнуть блестящую от пота лысину.

— Прошу меня простить, я вернусь к своим обязанностям.

— Это будет лучше всего, — Балгруф проводил его мрачным взглядом и обратился к Вендиру. — Молодец. Весьма разумно с твоей стороны было проявить инициативу и найти меня. Вайтран у тебя в долгу и я этого не забуду. Ты еще кое-чем можешь мне помочь. Для этого пригодятся, наверно, твои особые дарования, — взгляд ярла задержался на доспехе Вендира и перчатках, имеющих следы кого-то, характерные для мага, применяющего школу разрушения. — Идем, найдем Фаренгара, моего придворного чародея. Он занимается вопросами, связанными с драконами и… — Балгруф сделал выразительную паузу, — слухами о драконах.

Ярл поднялся с трона и направился в восточную часть дворца. Идти пришлось недолго. Несколько переходов, лестниц и коридоров, и они оказались в комнате, уставленной разными магическими приспособлениями и шкафами полными книг и свитков.

— Фаренгар, я нашел кое-кого, кто поможет тебе с изучением драконов, — маг вздрогнул от неожиданности и оторвался от книги. — Давай, расскажи ему все подробности.

Ярл увидел, что до подчиненного дошло, что именно от него хотят, и с чувством выполненного долга покинул лабораторию. Колдун, облаченный в обычную для этой профессии синюю робу, поправил капюшон, открыв вытянутый подбородок — в его роду точно когда-то были меры — и скептично посмотрел на Вендира:

— Так ярл думает, что ты мне пригодишься? — маг приподнял бровь, точно услышал не смешную шутку. — О да, он, должно быть, имел в виду мое исследование драконов. Да, мне нужна помощь, чтобы кое-что добыть. Ну, когда я говорю «добыть», я имею в виду — полезть в опасные руины в поисках каменной скрижали, которая, может быть, там лежит, а может и не лежит.

«Словно когда-нибудь такие задания представляли из себя что-то иное. Надо узнать побольше об этом артефакте. Возможно, та встреча с драконом в Хелгене была не последней в моей жизни. Следует подготовится заранее. Думаю, этот маг вполне сможет рассказать что-нибудь полезное».

— Какое отношение все это имеет к драконам?

— О, — маг удивился, — ты не просто наемник, а еще и мыслитель — может быть даже ученый?

— Я мастер алхимии…

«…специализируюсь на ядах и наркотиках…»

— … и колдовства, но также неплохо знаю остальные школы магии. Хотя, это, разумеется, не делает меня ученым, я веду исследования в одной весьма узкой области.

— Неужели? Не очень-то похоже.

Вендир сложил руки на груди и с холодно посмотрел на мага. Подтверждать свои слова, он не считал нужным. Не перед этим высокомерным человеком. Колдун смущенно прокашлялся и совсем по другому взглянул на своего неожиданного помощника. Видимо он был максимум экспертом в какой-то одной области магических искусств.

— Видишь ли, когда начали ходить истории о драконах, — начал он, сменив тему, — многие отмахивались от этих «слухов» и «мифов», как от невероятного. Верный признак дурака — отметать как невозможное все, что не подтверждается его личным опытом. Но я начал собирать сведения о драконах, ища ответ на вопрос, куда они пропали много лет назад? И откуда они взялись?

Маг нервно походил по комнате. Казалось, он полностью погрузился в свои размышления, но затем тряхнул головой и продолжил вдохновенно вещать.

— Я, э-э-э, узнал о некой каменной скрижали, которая хранится в храме Холодных Водопадов. На этом «Драконьем камне», говорят, есть карта с могильными курганами драконов. Иди в руины на Ветреном пике, найди эту скрижаль — она, скорее всего, в главном чертоге — и принеси ее мне. Все просто.

«А попутно окончательно упокой целый курган наводненный нежитью. Да, это будет поистине легкой прогулкой».

— А можно получить более конкретную информацию об этих руинах?

— Древняя гробница, выстроенная нордами, кажется, еще до Войны драконов.

Вендир скривился как от зубной боли. Именно в такие моменты и проявляется вся истинная пропасть между мировоззрением мага-книжного червя и боевого колдуна по совместительству являющегося полевым исследователем. При виде недовольного лица альтмера придворный маг быстро понял, где допустил ошибку.

— А! Ты, наверное, хочешь узнать, как туда попасть. Он рядом с Ривервудом — крошечной деревушкой на юг отсюда. Уверен, как будешь там, местные покажут тебе дорогу.

На ум сразу пришел тот древний курган над городом, о котором рассказывал Хадвар.

«Зря я тогда ему лекцию о неупокоенных мертвецах закатил. Кто ж знал, что мне же и придется туда лезть?»

— Откуда ты знаешь, что эта скрижаль находится именно в этих руинах, а не где-нибудь еще?

— Ну… — Колдун неприятно усмехнулся. — Нужно же хранить профессиональные секреты, верно? У меня есть источники… надежные.

Вендир сощурился, делая пометку в памяти. Надо обязательно узнать какая птичка принесла колдуну такую интересную весточку. В мире осталось не так много людей способных найти информацию о таком редком предмете и при этом брезгующих лезть за ним самостоятельно.

В кабинет мага опять вернулся ярл. Он выглядел хмурым и сосредоточенным. Видимо он обговорил ситуацию с другими своими советниками, помимо Айрилет и имперца-управителя, и пришел к некому решению.

— Делайте что хотите, но я хочу знать, как нам победить этого дракона или драконов. Как можно скорее. Пока не поздно. Сейчас это самое важное.

— Конечно, ярл Балгруф, — придворный маг поклонился. — Спасибо вам за то, что нашли мне помощника. Я уверен, он проявит себя наилучшим образом.

Ярл согласно прикрыл глаза и повернулся к эльфу.

— Добейся успеха, и тебя ждёт награда. Вайтран будет перед тобой в долгу.

Вендир кивнул, надеясь, что неоплатный долг ярла можно будет пересчитать в денежном эквиваленте.

21 Последнего Зерна 4Е 201

С каждым часом тени становились все длиннее и темнее.

Вендир шел по уже знакомой дороге в компании усталых вайтранских стражников, которых послали на подмогу в Ривервуд. Это был десяток молодых, еще не обстрелянных вояк под предводительством опытного, но неотесанного капитана, который то и дело орал на своих подчиненных, чтобы те следили за местностью, а не пели похабные песни на привалах. Все его подчиненные были нордами родом именно из Ривервуда. Ярл сделал верно, выбрав выходцев из деревни. Они лучше знают местность и имеют больше причин биться с драконом.

Вендир встретился с ними у ворот Вайтрана, когда Айрилет инструктировала солдат насчет их дальнейшей службы. Сначала они с недоверием отнеслись к незнакомцу, тем более альтмеру, но после того как узнали, что именно он сообщил о драконе, а теперь выполняет задание ярла, смягчились и сами предложили вместе пойти в деревню.

Вендир был только рад — меньше проблем с дикими животными и бандитами, а также прочими любителями грабежа и разбоя. На вооруженный отряд профессиональных воинов нападут только настоящие психи.

За два дня пути он успел познакомиться со всеми стражниками и к удивлению обнаружил среди них того самого норда, что жаловался ему на жреца Талоса. Звали его Харальд Длинный язык и он оказался бесценным источником самой разной информации, начиная с истории Вайтрана и заканчивая нынешней политической обстановкой в провинции. Он болтал не переставая, особенно, после пары глотков меда. Стражник являл из себя странное сочетание наивности пополам с поразительной наблюдательностью. Он знал все и обо всех, но при этом не умел держать язык за зубами, за что сначала караулил Хеймскара, а затем отправился в вынужденную ссылку на малую историческую родину.

Но даже так он оказался настоящей находкой для шпиона. Оставалось только задавать нужные вопросы и переводить тему, иначе парнишка мог по полчаса просто рассказывать вайтранские сплетни.

Так Вендир узнал о том, какие семьи в Вайтране поддерживают Братьев Бури и Империю, что многие решения управитель ярла принимает под давлением дочери — той самой Адрианны, что работает кузнецом — старший сын ярла ненавидит своего отца и даже хочет его убить, Лилит Ткачиха видит будущее и иногда встречается с людьми, чьи лица скрыты глубокими капюшонами, а от малого круга Соратников — тут Харальд понизил голос до шепота — часто несет псиной как от собачьей своры, хотя никто из воителей не держит собак.

Он все это слушал и запоминал. Вайтран был большим и развитым торговым городом, к тому же ярл отнесся к Вендиру благосклонно, так что он уже начал задуматься насчет того, чтобы осесть во владении насовсем. Купит небольшой дом в одном из предместий Вайтрана или в одной из близлежащих деревень — да в том же Ривервуде — наладит быт, возьмется за опыты и исследования, зарекомендует себя хорошим соседом и со спокойной совестью будет разъезжают по Скайриму, всегда зная, что его дом и имущество находятся под негласный опекой ярла.

Небольшой отряд как раз переходил старый каменный мост, когда мимо галопом пронесся и скрылся за деревьями всадник на рыжем коне. Лицо его было скрыто глубоким капюшоном, но даже так, красные данмерские глаза было трудно не заметить. В одной руке он держал поводья, а другой крепко прижимал к себе полупустую сумку.

— Курьер, что ли? — спросил один из стражников и недоуменно почесал затылок.

Вскоре, их небольшой отряд дошел до ворот Ривервуда. Сразу стало понятно, что произошло нечто необычное. Вокруг возмущенно переговаривались люди, а в толпе то и дело слышалось: «Вор!» и «Данмерский выродок!»

Капитан быстро сориентировался и тихо приказал:

— Слушайте сюда, сукины дети, чтобы никто из вас не смел даже упомянуть, что мы этого серожопого ублюдка видели? Все ясно, остолопы? Особенно это тебя касается языкастый, — Харальд быстро закивал. — Не хватало еще начать нашу службу таким дерьмовым образом.

Стражники смущенно переглянулись и согласились.

— А насчет тебя… — тут капитан повернулся к Вендиру.

— Я, как и вы, никого не видел.

— Ладно, поверю на слово, остроухий, — удовлетворился этим ответом норд. — Тогда вперед.

Оказалось, что обокрали лавку Лукана Валерия — местного торговца родом из Сиродила. Капитан поспрашивал очевидцев и самого потерпевшего и составил картину произошедшего. Вор зашел в магазин под видом обычного покупателя и, пока торговец ходил на склад, быстро схватил украшение в виде драконьего когтя из чистого золота, что лежало прямо на прилавке, выбежал из магазина, вскочил на лошадь и сбежал.

— И какого даэдра этот имбецил держал на виду такую ценную штуку, а? — раздраженно спросил капитан стражи и сплюнул. — Теперь этого красноглазого хер найдешь в окрестных лесах, а к концу недели он уже будет в Рифтене, под крылышком Гильдии Воров. Ладно, — он вдохнул, — раз уж мы теперь тут, такого дерьма в этом городе больше не случится. Хоть бандиты, хоть драконы — со всеми разделаемся. Все парни, пошли заселяться.

Вендир знал, что первое время, пока не будут построены казармы, солдаты будут жить в местной таверне «Спящий великан» или у родственников, если у тех окажутся свободные постели.

Стражники во главе с капитаном ушли в сторону таверны, а Вендир пошел дальше по улице к дому Алвора.

Кузнец затачивал топоры для лесопилки, а его дочь сидела рядом на деревянной табуретке и читала книгу, подставляя страницы под лучи заходящего солнца. Судя по иллюстрациям на которых мелькали разные виды легкой брони, девочка собиралась пойти по стопам отца и тоже связать свою жизнь с горном, мехами и молотом. Вендир поднялся на террасу и поприветствовал норда.

— Здравствуй, Алвор. Я был у ярла и привел стражу.

Норд отложил топор в сторону, поднялся и приветливо улыбнулся.

— И тебе добрый день. Вот уж не думал, что ты так быстро управишься. Видно, язык у тебя хорошо подвешен.

— Ярл очень обеспокоен всей этой ситуацией с драконами, так что меня пропустили к нему без лишних вопросов.

— Это хорошо, что он воспринимает драконов всерьез, а то ведь мог подумать, что все это бред и простые сказки, — кузнец одобрительно кивнул и перевел тему. — А что с Хадваром?

— Он сел на повозку до Солитьюда и сейчас должно быть находится на полпути к Морфалу.

— Ну и отлично. Как бы он с таким рвением не раньше генерала Туллия в Солитьюд приехал… Впрочем, ладно. Ты сюда просто так вернулся или дело есть какое?

Особого смысла скрывать свое задание Вендир не видел. К тому же Алвор мог рассказать что-нибудь полезное. Не зря же он всю жизнь прожил рядом с курганом.

— Да, ярл попросил меня обследовать Ветреный пик.

— Старый могильник? — удивленно спросил кузнец.

— Придворный маг думает что там есть нечто способное помочь в битве с драконами.

— Ну, это вполне логично. Его же строили драконьи жрецы, а кто лучше них знает о драконах? Может там что такое и есть, — Алвор пожал плечами.

— Можешь что-нибудь рассказать об этом захоронении?

— Кроме старых баек и сказок? Вряд ли. Хотя… — кузнец задумался. — Там сейчас вроде как бандиты обосновались. Тот, который Валерия обокрал, вполне мог быть из их шайки. Но сомневаюсь, что они стали бы лезть слишком глубоко, так что кто знает, какие твари обитают в глубинах.

Вендир кивнул, принимая информацию о бандитах к сведению. Людей и нежить приходится убивать разными способами. Мертвецы, в отличие от живых, не боятся боли и смерти.

Он попрощался с Алвором, поправил заплечную сумку и направился в сторону таверны, надеясь, что свободные кровати еще остались.

В таверне царил хаос. Первая половина десятка разбрелась по домам, чтобы поприветствовать родных, а вторая сдвинула столы и методично напивалась вместе с местными мужиками под аккомпанемент барда, такого же пьяного, как и все прочие норды. Мед лился рекой и на одинокого эльфа никто не обратил внимания. Он уже хотел направиться к стойке, как из дальней двери показалась невысокая светловолосая бретонка лет… — Вендир быстро перевел средний эльфийский возраст на человеческий — примерно сорока. Пусть он и провел среди не-меров больше десятка лет, он все еще иногда путался в годах их жизни.

«Люди так мало живут. Ну, не считая умелых некромантов».

— Оргнар, — позвала она.

Ответом ей стала лишь глубокомысленная тишина. Судя по остекленевшим глазам, стражники, в честь своего возвращения домой, купили выпивку и трактирщику.

— Оргнар! — повторила женщина. — Ты слышишь меня?

Норд встрепенулся, сбрасывая наваждение, и недовольно ответил:

— Тебя трудно не услышать.

— Эль скоро испортится, — проговорила женщина, проигнорировав его. — Нам понадобится новая партия. Ты слышал меня?

— Ага, — заплетающимся языком ответил трактирщик. — Эль скоро испортится.

— Значит, со слухом у тебя все в порядке. Просто сделай так, чтобы мы получили новую партию вовремя. А то эти, — она кивнула на празднующих стражников, — скоро весь остававшийся запас выжрут.

Вендир подошел ближе. При виде незнакомца бретонка резко спросила:

— А тебе чего надо?

— Я хочу снять комнату.

— Десять септимов за ночь.

— У вас расценки не меньше, чем в Вайтране, — удивился Вендир.

— Зато у нас других таверн нет. Если хочешь, можешь остаться ночевать на улице, — женщина была слишком груба для хозяйки таверны. — И покажи лицо. Мне вампиры и прочая нечисть здесь не нужна.

Вендир снял шлем. Женщина едва заметно вздрогнула, ее пальцы рефлекторно потянулись к тому месту где обычно крепятся ножны меча, а зрачки расширились, словно от узнавания. И в них промелькнул хорошо сдерживаемая ненависть. И страх. Она быстро взяла себя в руки и продолжила своим обычным тоном.

— Не знала, что альтмеры носят тяжелую броню.

Вендир с нарочитым безразличием пожал плечами и отдал женщине мешочек с деньгами.

— Оргнар тебе покажет твою постель, — хмуро сказала она и ушла в боковую комнату.

Эльф заказал ужин, сел на стул у стойки и задумался над реакцией женщины. Она бретонка, судя по внешнему виду родилась до начала Великой войны, возможно даже участвовала в ней. Ненависть задавила быстро, значит, умеет управлять эмоциями. Первой реакцией был страх, затем агрессия, причем потянулась она не к кинжалу на поясе, а несуществующему клинку, значительно большего размера. Значит, имеет военную подготовку, вбитую на уровне рефлексов. Ненавидит альтмеров и боится преследования, причем не делит их на тех, кто входит в Талмор и нет. Возможно, была разведчиком во время Великой войны или даже шпионом.

«Просто прелестно. Как бы меня сегодняшней ночью не закололи за мои же деньги».

Вендир так углубился в размышления, что даже не заметил, как рядом к нему кто-то подсел.

— Украл… Украл мразь такая! — пьяно возмущался имперец, потрясая пустой кружкой. — Налей мне еще!

— Лукан, ты же пить не умеешь. Да и твоя сестра не обрадуется, если ты домой придешь в таком виде, — попытался дозваться до голоса разума Оргнар. Бесполезно. Голос разума уже давно утонул в алкогольном дурмане и не подавал признаков жизни.

— Ничего ты не… Ик! Не понимаешь! Этот коготь мне удачу приносил! Если бы ты только… Ик! Знал как я его добыл! А теперь… Все! Нет когтя. И удачи тоже… Ик! Нет. Ничего нет!

Имперец готов был зарыдать, но его сил хватило только чтобы в очередной раз икнуть и безвольно распластаться на столе.

— Лукан, ты только не заблюй мне стойку, — нервно предупредил норд. Лавочник не ответил.

Вендир предусмотрительно отодвинул свою тарелку от пьяного имперца, затем подумал и вообще пересел на соседний стул.

Хлопнула дверь таверны и в зал вошла темноволосая имперка, достаточно привлекательной внешности, чтобы Вендир обратил на нее внимание. Она быстро осмотрела толпу людей, задержала взгляд на Лукане и направилась в сторону барной стойки.

— Сколько он выпил? — устало спросила она у Оргнара.

— Бутылки полторы. Ты его тащи домой поаккуратней и бадью какую приготовь. И можешь завтра за рассолом придти. Я цену в два раза скину! Соседи же.

Девушка хмуро кивнула, закинула руку лавочника себе на плечи, помогла ему встать на ноги и выпроводила из таверны.

В горле пересохло, поэтому Вендир заказал бутылку меда. Пойло было посредственным даже по меркам Скайрима, а уж в сравнении с винами из Алинора, Хай Рока или восточной части Сиродила и вовсе отвратительным. Некоторое время в таверне был слышен только гул грубых нордских голосов, пока от стола стражников не донесся взрыв смеха и хвастливые слова местного барда:

— …Фендал думает, что может увести у меня Камиллу Валерию, а я, меж тем, не раз ему говорил, что она уже моя.

Вендир вопросительно посмотрел на Оргнара.

— У нас тут в Ривервуде вроде как любовный треугольник, — с усмешкой пояснил он. — Фендал и Свен — оба увиваются за Камиллой. Это она приходила сюда пару минут назад.

«Если бы она ему действительно нравилась, он бы не пил, а помог ей довести пьяного брата до дома», — с неприязнью подумал Вендир.

Он уже собирался идти обустраиваться в выделенную ему комнату, как на соседний стул сел этот самый бард. Он был изрядно навеселе и начал приставать с расспросами:

— Ты вроде бы издалека идешь. Наверняка можешь рассказать о дальних странах и поделиться парочкой новых историй.

— Не особо, — холодно отозвался Вендир.

Историй у него было много, но едва ли среди них были те, которые он может рассказать без опаски за свою жизнь. Он зевнул. Глаза уже слипались и тратить время на бесполезную болтовню с бардом ему абсолютно не хотелось. Завтра придется рано встать, если он хочет достичь Ветреного пика к полудню.

— Жаль, — как ни в чем ни бывало продолжил бард. — А вот моя мать первая дракона увидела. Я ей еще не поверил тогда — думал, она выдумывает. Эх, жаль, я тогда в доме сидел. Если бы я его сначала увидел, то стал бы первым, кто ярлу о нем доложил и Камилла бы сразу стала моей.

Сам того не зная бард попал в самую точку. Думать о драконах и задании ярла Вендиру не хотелось, а уж рассказывать тем более, поэтому он быстро перевел тему. А так как в голове еще стоял образ красавицы имперки и ее пьяного брата, он не придумал ничего лучше чем спросить о любовном интересе норда. Он уже давно заметил, что к какой бы расе барды ни принадлежали, любовные похождения всегда оказываются их любимой темой для разговора.

— Я слышал, вы с Фендалом влюблены в одну девушку?

— Камилла Валерия знает, что во всем Ривервуде ей не сыскать парня лучше меня, — бард горделиво вскинул подбородок. Так ему казалось со стороны. На взгляд Вендира его пижонство выглядело просто жалко. — Эльф льстит себе, если считает, будто она выберет его. Я-то видел, как он крадется к «Ривервудскому торговцу», чтобы поболтать с ней, когда меня нет рядом. Зря только время теряет.

— Ага, — Вендир уже прикидывал, как бы отвадить назойливого барда без грубости и дальнейшей драки. Разговор ему уже начал откровенно надоедать. — Когда двое проводят время вместе, им просто не суждено стать парой.

Бард скривился.

— Это сарказм? Я слышал шуточки посмешнее от Оргнара. Однако, — норд вздохнул и отхлебнул эля из бутылки, — определенный смысл тут есть. Если Камилла и дальше с Фендалом будет любезничать, ничем хорошим это не закончится.

Внезапно его красное, опухшее от алкоголя лицо озарила некая мысль. А так как норд был пьян и не особо вменяем, мысль эта показалась ему не просто хорошей, но по-настоящему гениальной.

— Ну-ка, Оргнар, дай мне бумагу и уголь. Я кое-что придумал, — на лице барда показалась злорадная ухмылка.

Трактирщик, что все это время слушал их разговор с показным равнодушием, только пожал плечами и выудил откуда-то из-под стойки требуемые предметы. Бард перехватил уголь поудобней и с усердием начал выводить что-то на бумаге, а так как руки у него тряслись, буквы выходили кривыми и прыгающими. Наконец он закончил свою работу, полюбовался ею, пакостно захихикав, и сунул листок в руки ошарашенному Вендиру.

— Вот, возьми это исключительно гадкое письмецо. Скажи Камилле, что оно от Фендала. Тогда она перестанет приглашать этого эльфа в гости.

От стола празднующих стражников донесся вопль: «Свен! Давай опять «О Рагнаре»!». Бард быстро соскочил со стула и убежал с лютней наперевес в противоположную сторону таверну.

Вендир шокировано посмотрел на бумагу в своих руках.

«Дорогая Камилла,

Это правда, я захаживал к тебе в дом, но как бы мы ни стали при этом близки, забудь о своих чувствах ко мне. Я истиннорожденный сын Валенвуда и никогда не предам свою кровь, яшкаясь с дочерью Империи. Надеюсь, мы сможем остаться друзьями, если, конечно, ты осознаешь истинное место своего народа в Альдмерском Доминьоне и выкажешь должное почтение.

Искренне твой, Фендал».

«Таких глюков у меня не было даже от орочьего самогона», — он замотал головой, прогоняя наваждение. Не мог же норд, пусть и пьяный всучить такое письмо яркому представителю эльфийской расы? Однако, текст поддельного письма остался неизменным. Вендир решил, что возможно, что-то не так с его внешностью, поэтому потрогал уши — мало ли что могло произойти, может кровь дала о себе знать, отчего с возрастом он стал больше похож на человека — но и они были такими же острыми как и обычно, а теперь не были даже прикрыты волосами. Наконец, он спросил трактирщика, что с непроницаемым выражением лица наблюдал за пантомимой посетителя.

— Он у вас не очень умный?

— Бардам мозги особо не нужны. Главное, что поет хорошо, а все остальное это так, ерунда.

Вендир глубокомысленно кивнул, спрятал письмо за пазуху и попросил Оргнара отвести его в арендованную комнату.

«Бывают же такие отмороженные», — с удивлением думал он, ставя перед дверью руну льда. Про яркую ненависть хозяйки таверны он не забыл и предпочел перестраховаться, чем второй раз получить ножом по горлу.

* * *

22 Последнего Зерна 4Е201

Следующим утром Вендир проснулся довольно рано. К счастью, руна так и не понадобилась — никто не пытался зайти в арендованную комнату, хотя странные шаги в середине ночи заставили его проснуться и крепче сжать рукоять призванного кинжала. Впрочем, это вполне мог быть один из стражников, что бегал на улицу облегчиться после удачной пьянки. Иногда паранойя эльфа доходила до того, что он начинал видеть шпионов и заговорщиков в каждом человеке.

«Ага, грандмастер Клинков скрывается в Ривервуде под видом сварливой хозяйки трактира и хочет меня убить, так как думает, что я один из эмиссаров Талмора под прикрытием», — эта мысль была настолько абсурдной, что была вполне достойна верного последователя Шеогората. — «Нет, такие фантазии доведут меня до попадания на Дрожащие Острова после смерти».

После быстрого завтрака, проверки всего обмундирования и оружия, Вендир решил осмотреть окрестности и собрать парочку ингредиентов для зелий восстановления, исцеления и противоядия. Следовало готовиться к худшему. И умереть от плохо наложенных заклинаний восстановления в глубине древних катакомб ему совсем не хотелось. К счастью, в таверне имелась алхимическая лаборатория, да и Оргнар разрешил ею воспользоваться, так что через пару часов эльф отправился в «Ривервудский торговец», чтобы купить несколько дополнительных склянок.

Внутри лавки Вендир стал свидетелем яростного спора обоих Валериев. Камилла стояла за прилавком, а ее брат сидел на стуле в углу и держал в руках большую банку с рассолом. Видимо, имперка все же заходила к Оргнару, пока эльф собирал ингредиенты.

— Ну, кто-то должен что-то сделать! — кричала она, отчаянно жестикулируя.

— Я сказал, нет! Никаких авантюр, никаких погонь за ворами!

— Ну, а что ты собираешься делать, а? — подалась девушка вперед. — Расскажи.

— Разговор окончен. — отрезал торговец и перевел взгляд на внезапного посетителя. — Ой, покупатель. Прошу прощения.

Он махнул Камилле рукой и ушел в соседнюю комнату. Та только вздохнула, заняла свое место за прилавком и поприветствовала клиента.

— Мне нужны флаконы для зелий на одну и три меры. Всего двенадцать штук. И еще крохотные камни душ, пяти штук хватит.

— Камней у нас нет. В деревне нет магов, так что нам от такого товара толку нет.

«Моя ошибка. Нужно было озаботился этим вопросом ещё раньше в Вайтране».

Девушка принесла требуемые склянки. Пока эльф осматривал товар на наличие дефектов, она поинтересовалась:

— Оргнар сказал, что вы вчера болтали со Свеном обо мне.

— Болтали — это сильно сказано, — усмехнулся он. — Скорее я пытался его отвадить, когда он приставал ко мне с вопросами. К сожалению, он был слишком пьян чтобы понимать намеки.

Камилла понимающе кивнула. А Вендир вспомнил о письме. Он его вообще хотел выбросить — ввязываться в любовные разборки местных деревенщин ему не хотелось — но теперь, раз уж зашел такой разговор, решил рассказать девушке, как все было на самом деле.

— А еще он просил передать тебе это письмо, якобы от Фендала, — он отдал ей бумагу.

— Ты о чем говоришь? Что там в письме?

— Сомневаюсь, что что-то хорошее.

Имперка вчиталась в кривые прыгающие строчки. На ее щеках появился румянец, а сама она выглядела разъяренной.

— Вот как. И он… хотел, чтобы я думала, что это написал Фендал? — Девушка смяла листок и подожгла его от свечи. — Спасибо тебе за правду. Может, поговоришь еще и с Фендалом? Я уверена, что он тоже захочет поблагодарить тебя за заступничество.

Она замолкла и задумчиво осмотрела доспехи Вендира, задержав взгляд на хорошо заметных выщерблинах в металле, а также следах от когтей и оружия.

— Ты из наёмников?

— Это не моя основная деятельность, но иногда приходится этим заниматься. А что есть работа? — поинтересовался он.

— Да. Ты наверно слышал, что лавку вчера обокрали. Воры забрали только одну вещь. Украшение из чистого золота в форме драконьего когтя.

— Я не ищейка. Сомневаюсь, что мне удастся догнать вора. Думаю, он уже давно пересек границы владения.

— Нет, он еще здесь. — В ответ на удивленный взгляд эльфа Камилла пояснила. — Я вчера гуляла у реки и видела, как вор бежал в сторону руин, в горах на западе.

— На Ветренный пик?

— Да, у нас в округе, слава Восьмерым, только один курган. Там у бандитов что-то вроде базы.

Вендир задумался. Все складывалось даже слишком хорошо. Если разбойники не снимутся с места, то можно будет убить сразу трех зайцев за раз: выполнить задание ярла, перебить бандитов и получить награду за голову их главаря, а потом принести коготь Валериям и получить еще больше денег. Та не многочисленная сумма, что удалось вынести из Хелгена уже подходила к концу.

— Думаю, я смогу помочь.

— Отлично, — перебила его имперка. — Последние поставки обещают принести хорошую прибыль. Она твоя, если ты вернешь коготь моего брата.

— Это все хорошо, только мне нужен проводник до кургана. У вас в деревне нет хороших охотников или следопытов?

— Я бы с удовольствием тебя проводила, но боюсь, мой брат будет беспокоиться. Зато Фендал часто охотится на другом берегу и отлично знает те места. В это время он как раз подрабатывает на лесопилке. Я могу сходить и рассказать ему о произошедшем. Думаю, он будет рад тебя проводить.

— Хорошо, — кивнул Вендир, — тогда я буду ждать в таверне.

22 Последнего Зерна 4Е 201

Камилла привела своего второго воздыхателя даже раньше, чем Вендир успел разлить все приготовленные зелья по флаконам.

Фендал оказался самым обыкновенным босмером примерно сотни лет на вид. Как и все представители своей расы, он был худым и невысоким — едва достигая макушкой середины груди своего альтмерского сородича — за плечами он носил лук, на поясе кинжал, а тело защищал добротной кожаной броней.

— Приветствую брат-эльф, приятно встретить родное лицо вдали от дома, — поприветствовал он Вендира.

Вот только, каким бы доброжелательным ни было его лицо, оба мера отлично понимали настоящую подоплеку этих слов. Среди босмеров и альтмеров слишком мало тех, кто добровольно променяет родные края Алинора на холодные земли Скайрима. А значит они оба либо изменники, либо изгнанники, либо изначально родились в иной провинции. Но тогда и приветствие было бы иным, без упоминания «дома».

— Я тоже рад встретить среди этих холодных земель соотечественника. Мое имя Вендир, я странствующий боевой маг.

— Вендир? — с удивлением переспросил босмер.

— Да, мои родители были весьма увлечены айлейдской культурой, — не моргнув и глазом соврал он.

— Понятно, — кивнул лесной эльф и предпочел не заострять на этом моменте внимание. — Меня зовут Фендал и я простой охотник. Камилла рассказала мне обо всем, — он метнул внимательный взгляд на девушку, что сейчас доброжелательно разговаривала с Оргнаром, и понизил голос. — В том числе о попытке Свена оболгать меня. Пожалуйста, возьми это. Мне удалось скопить немного денег, работая на лесопилке, — он достал из подсумка небольшой мешочек с золотом и протянул Вендиру.

— Я не возьму деньги. Я и так достаточно вмешался в ваши отношения со Свеном и не хочу увязать еще больше.

Фендал понимающе кивнул и спрятал кошелек обратно.

— Хорошо. В таком случае, касательно того, что Камилла рассказала о твоем задании… Я хороший лучник и могу помочь в схватке с бандитами. Я не претендую на деньги Валериев или добычу, — быстро добавил он. — Мне достаточно всего лишь быть причастным к спасению Драконьего когтя.

Вендир внимательно осмотрел босмера. С одной стороны поддержка лучника и следопыта не будет лишней, но с другой, кто знает, что взбредет ему в голову и не захочет ли он ударить в спину, чтобы забрать себе всю добычу? Да и использовать при постороннем кое-какие заклинания не выйдет. Слишком уж они… специфические.

«Этот Фендал всего лишь хочет произвести впечатление на имперку, но никак не пристрелить меня из-за добычи, которую еще надо получить… Нет, пора заканчивать с параноидальными настроениями, а то такими темпами я точно скоро попаду в Деменцию и буду с унылым лицо бродить по темным улочкам Крусибла, подозревая каждого первого в заговоре».

— Я буду рад такому напарнику, — все-таки решил принять его предложение Вендир. — Но я собираюсь выступать сразу, как только разберусь с остатками зелий, — он кивнул на дымящийся котел.

— Не страшно, я уже собрал все необходимое. Так что выходить могу хоть сейчас.

Вендир вернулся к алхимическому столу и привычными движениями разлил зелье по стеклянным флаконам, потом закупорил их и обозначил небольшими пометками на пробках. Тем временем Камилла закончила разговаривать с Оргнаром и приблизилась, с интересом следя за всеми его манипуляциями.

— Так ты еще и алхимик?

— Да, это основное направление моей деятельности. Наемничеством порой приходится заниматься, когда кончаются деньги на ингредиенты.

— О, теперь понятно, — девушка посмотрела на него с куда большим уважением. К алхимикам и зачарователям в Скайриме относились куда как благосклонней, чем к тем же колдунам. — Я так подумала… Я провожу вас до ворот. Все равно клиентов сегодня уже не будет. Да и брату надо отоспаться, а не думать верную ли я назначила цену.

Вендир сложил флаконы в специальные отделения в сумке, отдал часть своему напарнику, обьяснив значение меток на пробках, проверил все снаряжение и провизию, после чего последовал за Камиллой. Все трое вышли из таверны и направились в сторону северных ворот.

— Нам нужно пересечь деревню и пройти по мосту, чтобы добраться до Ветреного пика. Ее отсюда видно. Гора прямо над домами, — она показала на заснеженную вершину.

— Разве Ветреный пик это гора, а не захоронение? — спросил Вендир.

— Вообще-то да, старый могильник назывался Курганом ледяных или холодных водопадов, но все привыкли называть его также как и гору, — пояснил Фендал.

— Эти воры, должно быть, спятили, раз решили там спрятаться. В старых гробницах полно ловушек, троллей и еще боги знает чего.

— В основном мертвецы и бандиты. Ловушки — тоже почти всегда. Хищные животные… бывают, если есть вход в природные пещеры, — предупредил Вендир, внимательно отслеживая реакцию лучника.

Девушка передернула плечами и с тревогой посмотрела на Фендала. Босмер только нахмурился, но никак не выказал страха. Значит, либо он излишне самоуверен, либо уже встречался с мертвецами и знает, как их убить. Это будет весьма кстати, но возможность такого исхода слишком мала. У простых деревенских охотников не должно быть таких навыков.

«А простые алхимики не должны ходить в тяжелой броне и махать призванными клинками».

— Странно, почему они украли у Лукана только золотой коготь? — решила перевести тему имперка. — В лавке полно вещей подороже.

— А твой брат никогда не говорил, откуда его достал?

— Нет. Лукан нашел коготь примерно через год, как открыл магазин и так и не рассказал, где его раздобыл. Умеет выкручиваться, — девушка досадливо закусила губу.

Впереди показался широкий каменный мост, на котором вчера отряд стражников увидел вора. Камилла остановилась почти у самой воды, пожелала эльфам удачи и ушла обратно в деревню, несколько раз оглядываясь на Фендала через плечо.

* * *

Они шли сквозь лес. Фендал быстро и беззвучно скользил между деревьями, полагаясь на свои навыки скрытности, а Вендир просто наложил на броню заклинание бесшумности и периодически обновлял его. Иного способа идти по лесу в тяжелых доспехах не привлекая к себе внимание всех окрестных животных просто не было. Да и в скрытности он был не особо силён, предпочитая полагаться на иллюзии, в которых хоть и не был мастером, но хорошо разбирался из-за жизненной необходимости. Порой только волшебный морок и невидимость давали ему шанс сбросить талморский хвост.

Вскоре лес кончился и под ногами показалась тропинка. Фендал показал на отпечатки копыт на дёрне и обломанные ветви кустарника.

— Вор проходил здесь вчера. Нам повезло, что прошлой ночью не было дождя.

Чем выше они поднимались, тем холоднее становились ветра. Гору не зря назвали Ветреным пиком. Босмер закутался в толстый шерстяной плащ и накинул капюшон. На одном из привалов Вендир тоже почувствовал холод и активировал зачарование терморегуляции на поддоспешнике. Сразу стало теплее, что не могло не радовать.

Изначально он заказал это чудо зачаровательной мысли еще во время своей жизни в Эльсвейре, когда ходить в доспехах под палящим солнцем было той еще пыткой, а самому наложить нужные чары не позволяли весьма скудные познания школы зачарования. Пришлось заказывать у одного мастера, что, как и все каджиты, был настоящим мошенником. Никогда в жизни, ни до, ни после, Вендир так долго не торговался. И все равно, даже получив идеально выполненную работу и заплатив нужную цену, его не покидало ощущение, что его попросту облапошили. Потому что нельзя было назвать по-другому обмен пусть и редкого, но вполне легального зачарованного предмета на два ящика первосортной скуумы, сделанной мастером-алхимиком.

До сторожевой башни они дошли, когда солнце уже было в зените. Внезапно Фендал дал знак остановиться, прищурился и шепнул:

— Я вижу часового. Вон там, рядом с ободранной елью.

Вендир видел только мельтешащую точку, но решил довериться улучшенному зрению босмера.

— Можешь снять?

— Отсюда нет. У лука не хватит натяжения. Но, если дойдем до вон тех камней, — он кивнул на обрушившуюся скалу справа, — то все будет сделано в лучшем виде.

— Хорошо. Тогда на тебе часовой и тот, кто побежит в нашу сторону сразу за ним. Если он подойдет на среднюю дистанцию, я использую магию, а если их будет несколько и одному удастся приблизиться, то я призову меч.

У босмера не было никаких возражений. Он натянул тетиву и прицелился. Стрела со свистом прошла сквозь наслоение ткани и кожи, что лишь по недоразумению звалось сыромятной броней, и вонзилась в грудь часового. Раздались крики, сначала удивленные, а затем и яростные. В сторону Фендала полетели стрелы, а из башни выскочили трое крепких нордов с секирами наперевес и с боевым кличем понеслись на противников.

Стоило им только миновать определенное расстояние, как с кончиков пальцев Вендира сорвалось заклинание огненного шара и взорвалось, унося к Аркею одного разбойника, сильно опаляя второго и почти не задевая третьего, что при ближайшем рассмотрении оказался главарем всей шайки бандитов. Стрела Фендала вонзилась ему в бок, лишь еще сильнее разъяряя тяжеловооруженного норда.

— Добей второго! — проорал Вендир босмеру, уклоняясь от удара секирой.

Следующий удар пришлось принимать на призванный меч.

— Давай, отбивайся! Что ты как девка! — взревел бандит, в очередной раз замахиваясь топором. Даже через забрало шлема было видно, что глаза у него налиты кровью.

Ответом ему стала короткая вспышка молнии. Бандит покачнулся, сделал шаг назад. Секира выпала из рук. Прежде чем он успел справиться с ошеломлением, Вендир вонзил лезвие меча в его незащищенную шею, добив одним ударом.

Пришлось сделать несколько рваных вдохов, чтобы успокоить сбившееся дыхание. Пауки и измученные пленом Братья бури были не в пример более легкими противниками, чем главарь разбойничьей шайки.

— Больше никого нет, — сказал Фендал, все еще внимательно осматривающийся по сторонам.

— Ты знаешь, сколько ярл может дать за голову главаря бандитов? — невпопад спросил Вендир, задумчиво глядя на тело разбойника.

— Думаю, три или четыре сотни золотых.

— Ну и отлично, деньги никогда не помешают, — тихо пробормотал он и поднял голову бандита за волосы одной рукой, готовя заклинание обморожения в другой. Инеевая корка покрыла кожу внезапно потяжелевшей головы бандита. — Есть во что завернуть?

— Думаю, в башне будет достаточно тряпок.

В разрушенной башне помимо ткани нашлось и награбленное бандитами добро: деньги, камни и украшения. Правда, их было довольно мало — в сумме не могло набраться даже на тысячу септимов. А значит, шайка пошла бы на новый налет, причем вчерашнее ограбление «Ривервудского торговца» вполне могло быть совмещено с разведкой. Сейчас, конечно, все бандиты перебиты, но опоздай Вендир с отрядом стражников хоть на пару дней и от Ривервуда могли остаться одни только дымящиеся развалины.

В одном из сундуков Фендал нашел стрелы и отличный зачарованный орочий лук, неказистый на вид, как и многие поделки этого народа, но по своей убойной силе превосходящий обычные деревянные или охотничьи луки. Вендир без проблем согласился отдать босмеру оружие насовсем.

Сам он, будучи высокородным альтмером не учился управляться ни с луком, ни с другими видами оружия, кроме меча. И то, последнее было заслугой его детского упрямства, когда он заявил родителям, что хочет научиться фехтовать и стать боевым магом. Те назвали это желание глупой блажью, но учителя нашли. И сейчас, много десятилетий спустя, следовало признать, что это умение не раз спасло ему жизнь.

Распределив добычу по сумкам, они направились в сторону монструозной лестницы. Ветер усилился. К его завываниям добавился бьющий в лицо снег, что не таял на такой высоте даже в конце лета.

— Вон там вход! — попытался перекричать вой ветра Фендал и указал на вырезанные прямо в скале металлические створки дверей.

Открыть их с первого раза не удалось. У Вендира даже промелькнула мысль, что они заперты. Но заклинание вскрытия замков никак не среагировало, значит, заржавели сами петли. Ему пришлось налечь на дверь всем своим весом, чтобы та сдвинулась с места.

Внутреннее помещение оказалось огромным темным залом. Пол был усеян трупами злокрысов, а в отдалении виднелись отблески костра. Вендир прислушался. Эхо многократно усиливало голоса двух людей.

— Темный эльф хочет идти вперед — пусть идет. Нам же безопаснее, — издалека донеслось эхо недовольного мужского голоса.

— А что, если Арвел не вернется? Я хочу получить свою долю! — визгливо ответила ему женщина.

— Заткнись и поглядывай вокруг.

Арвелом, судя по их разговору, и был тот данмер, что украл Золотой коготь. Ну, что ж отлично. Он все еще здесь и никуда больше не убежит.

Вендир кивнул в сторону бандитов, смотря на Фендала. Тот прищурился, показал знаками, откуда будет стрелять, и бесшумно заскользил между тенями от колонн. Две стрелы молниеносно, одна за другой, вонзились в тела разбойников пробивая их насквозь. К и без того многочисленным трупам прибавилось еще двое.

В зале не нашлось ничего ценного кроме пары десятков медяков и хвостов злокрысов. Правда, оценить последние мог только алхимик. Поняв, что больше ничего нового, кроме очередных клубов пыли, они не найдут, они направились в сторону каменного зева, ведущего вглубь кургана.

Коридоры все не кончались. Часть стен обрушилась, и многие проходы оказались засыпаны землей, сквозь которую проросли толстые корни деревьев. В некоторых местах стояли древние жаровни, вновь зажженные бандитами. Переходы были так похожи друг на друга, что казались закольцованными древней магией.

«И теперь путникам придется бродить по древним залам до скончания времен», — вспомнил Вендир конец какой-то старой детской сказки, что как нельзя кстати подошла под атмосферу катакомб.

Внезапно, за следующим поворотом послышался крик и стрекотание, как от стаи саранчи. Или дротиков.

Сквозь небольшую арку у подножья очередной лестницы можно было разглядеть разбойника, что тяжело хрипел, стоя на ногах из последних сил. Наконец его колени подогнулись, грузное тело навалилось на рычаг, сдвигая его с места и вызывая еще одну волну дротиков, что добила бандита.

— Значит, ловушки все еще работают, — пробормотал Вендир, внимательно рассматривая тело, утыканное иголками как шкура ежа. — Древние норды строили на века. Этого не отнять. — Он повысил голос, обращаясь к Фендалу. — Надо осмотреть зал. Думаю, тут должен быть обходной путь или иной рычаг поднимающий эту решетку.

Осмотр зала ничего не дал. В гробнице было так темно, что не помогали ни факелы, ни магический светоч. Пришлось осматривать окружающее пространство со всей возможной внимательностью, но, к сожалению, ни потайного туннеля, ни еще одного рычага не нашлось.

Однако, данмер определенно точно проходил здесь. На это указывали следы на полу, что вели в темноту за проходом.

— Наверное, вор закрыл решетку с той стороны, — предположил Вендир.

— Может, попробуешь расплавить ее? — предложил Фендал.

— Мне на это понадобится пара дней, не меньше. Да и выломать ее потом будет некому…

Внезапно в голову пришла идея, не сказать что особо гениальная, но имеющая право на жизнь. Когда-то давно, еще в Валенвуде, ему уже приходилось проворачивать нечто подобное.

— Хотя, можно кое-что попробовать.

Он протянул руки, концентрируя на кончиках пальцев энергию, чувствуя, как стремительно пустеет магический резерв. В паре метров от него появилось две фиолетовых воронки призыва, из которых вышли два атронаха: огромный ледяной и куда как меньший и изящный огненный.

Вендир сконцентрировался на призванных существах. На лбу выступил пот, а на глаза упали мокрые волосы. Магический резерв оказался полностью опустошен. Пусть он и был мастером школы колдовства, призвать, а затем сдерживать волю сразу двух трэллов было сложно, не в последнюю очередь, потому что он все еще полностью не восстановился после побега из Хелгена, а даэдра оказались весьма норовистыми и попытались скинуть поводок призыва. И это ощутимо давило на разум.

«С мертвецами все гораздо легче», — с раздражением подумал он и приказал огненному атронаху раскалить решетку докрасна. Даэдра послушно направила поток пламени на металл. Затем она — порой Вендир всерьез задумывался, имеют ли низшие даэдра пол или лишь принимают облик, более привычный мерам и людям — опустила руки и уступила место своему ледяному сородичу, что направил похожий поток льда, а затем разбежался, насколько это вообще было возможно для громадной ледяной фигуры, и ударил всем своим весом по решетке. Та покрылась сетью мелких трещин и после второго удара раскололась.

— Готово, — Вендир усмехнулся и отправил даэдра обратно в Обливион. Путь был открыт. И это не могло не радовать.

— Так ты еще и колдун, — со странной, несвойственной ситуации интонацией, сказал Фендал, обращаясь скорее к самому себе.

Следующим помещением оказался небольшой зал с парой камней душ и колодцем, по стенкам которого вилась деревянная лестница, настолько старая и гнилая, что даже стоять на ней казалось настоящим самоубийством. Однако, иного пути не было. Пришлось идти, и все было бы хорошо, если бы, почти на середине, словно из ниоткуда не появился злокрыс, из-за которого лестница все-таки не выдержала и обрушилась, погребая под собой еще пару этих даэдровых тварей, а затем прижала их телом Вендира и его тяжелым доспехом как прессом. Почти два метра в свободном падении, перебитые склянки с зельями в заплечной сумке и распоротое ржавым гвоздем бедро еще никому не придавали хорошего настроения. Фендалу повезло гораздо больше — он показал чудеса изворотливости, еще в падении успел перегруппироваться, и приземлился, как кошка на все четыре конечности.

— Кха, найди зелье лечения… крепкое и исцеления болезней.

Босмер протянул флакон из своей половины запаса зелий, что были переданы ему во время одного из привалов. Вендир содрал пробку, одним резким движением вытащил из ноги гвоздь и трясущимися от боли руками полил травмированную конечность. Довольно быстро безумная боль прошла, уступая место теплу, характерную для действия зелий лечения. Он снял шлем и сделал пару глотков зелий исцеления болезней. Умереть от заражения крови в его планы никогда не входило.

— Обливион дери эти лестницы, я теперь начинаю с теплотой вспоминать айлейдские руины. Там хотя бы все сделано из камня, — он перевернулся на бок и тяжело поднялся.

Грохот ломающихся досок, яростный писк злокрысов, скрежет тяжелого доспеха и ругательства Вендира эхом разошлись по коридорам.

— Кто?.. Кто идет? — откуда-то издалека раздался голос. — Это ты, Харкнир? Бьорн? Солинг?

— А вот и наш вор объявился, — Вендир отряхнулся от щепок и и вошел в очередной темный проход.

Последний разбойник опять подал голос, умоляя его спасти. Видимо было от чего. Альтмер призвал клинок и приготовился бить молниями на поражение.

Голос доносился из арки слева. Это был единственный ход ведущий в зал — оставшаяся часть коридора была завалена землей, среди которой нашелся скелет — но и он был заблокирован толстым слоем паутины, настолько плотным, что начали закрадываться нехорошие подозрения насчет размеров паука, что сумел соорудить такую сеть.

— Гигантский морозный паук. Лучше просто не придумаешь, — мрачно сказал Фендал.

— У них есть слабые места?

— Они боятся огня, на холод почти не реагируют. Целься в глаза и брюхо. Все остальное тело покрыто толстым слоем хитина и ковырять его бесполезно.

— Может поставить ловушку? — предложил Вендир. — Тут довольно узкий проход. И паук не пролезет, но попытается. Я поставлю несколько огненных рун на полу.

— Главное — самим не напороться.

Кинжал завяз в липкой паутине, поэтому её пришлось поджечь. На расстоянии примерно одного локтя от прохода была установлена огненная руна, которую оба эльфа аккуратно переступили и вошли в зал. В отличие от остальных помещений кургана, он был освещен лучами заходящего солнца, что лился откуда-то сверху.

— Эй, кто там? — голос вора донесся от дергающегося кокона с противоположной стороны зала.

Внезапно, и без того темное помещение погрузилось во мрак. Нечто огромное перекрыло поток солнечного свет.

— Нет! Только не это! Помогите! — разбойник быстрее всех сообразил что происходит и чем ему это грозит.

— Бежим! — прокричал Фендал, откатываясь к стене.

Огромный паук, по размеру не уступающий паре медведей, приземлился на то место где секунду назад стояли эльфы и плюнул сгустком парализующего яда. Вендир отшатнулся, мгновенно отвечая твари огненной стрелой. Пламя опалило часть глаз и длинные хелицеры монстра, давая время добежать до укрытия.

— Не подпускайте его ко мне! Помогите! — истошно орал за их спинами данмер.

Существо пронзительно стрекотало и дергало единственной оставшейся хелицерой, но сумело быстро оправиться от боли и метнуться следом за эльфами.

Это и ознаменовало конец его жизни. Одна из восьми мохнатых лап наступила прямо на руну перед аркой. Взрыв получился такой, что затряслись стены, из всех щелей побежали орды перепуганных мышей и крыс, а оба эльфа не удержались на ногах. От членистоногого остался только обугленный панцирь.

«Осталось только полить чесноком и медом, и будет отличная закуска, как раз в стиле кухне Эльсвеера».

— Не бросайте меня здесь, Аркеем прошу! — напомнил про себя вор.

Вендир никак не отреагировал на его завывания. Перед ним находилось нечто куда более интересное, чем какой-то разбойник. Он призвал кинжал и осмотрел единственную оставшуюся хелицеру паука. К счастью, ядовитая железа внутри оказалась целой. Хватило пары глубоких порезов, чтобы в руках оказался его первый трофей. Еще во время первой встречи с морозными пауками в подземельях под Хелгеном ему хотелось изучить действие их яда. Так же он собрал несколько яиц из ближайшей кладки, чем вызвал закономерное удивление своего напарника. Впрочем, не очень сильное. Фендал уже привык, что Вендир собирает алхимические ингредиенты из всего, что попадается им на пути.

— Отлично, чудище мертво. А теперь вытащите меня отсюда, пока еще кто-нибудь не появился, — прервал его размышления вор. Вендир раздраженно дернул губой, замотал хелицеру и яйца в тряпку и сунул в заплечный рюкзак к замороженной голове бандита.

— Это он, вор, что обокрал брата Камиллы, — Фендал с мрачной усмешкой подтвердил личность вора. — Где золотой коготь?

— Да, коготь, — слишком возбужденно воскликнул он. — Я знаю, как он действует. Коготь, отметины, дверь в Зале легенд. Я знаю, как это все связано друг с другом! Помогите мне и я все расскажу. Вы не представляете, какую силу укрыли здесь норды!

— Только после того как ты отдашь коготь.

— По-твоему я могу двигаться? — возмущенно завопил он. — Сперва освободи меня!

— Хорошо, только не шевелись.

Данмер не видел презрительного выражения лица Фендала, поэтому послушно замер. Босмер достал железный кинжал. Мелькнуло лезвие и сухожилия на ногах и руках данмера оказались перерезаны.

— Что ты делаешь ублюдок?! — истошно заорал вор.

— Простая мера предосторожности. Мы же не хотим чтобы ты сбежал вместе с когтем.

Вендир кинул, подтверждая слова своего напарника и помог избавиться от остатков паутины. Кокон упал на каменный пол с глухим ударом, вызвав поток брани со стороны пленника. Вендир, не обращая внимание на ругань, распорол паутину и куртку вора в том месте где она заметно топорщилась. На свет показалась золотая драконья лапа.

— Я мог бы использовать заклинание паралича, но оно обездвиживает все тело. А мне надо задать тебе пару вопросов.

— Гуарово дерьмо! Золотой коготь уже у тебя! Что тебе еще от меня надо?

— Я хочу знать, где ты узнал о Когте и как его использовать.

— Ты освободишь меня, если я вам помогу?

— Это зависит от твоих ответов. Если я почувствую ложь, то мне придется применить более действенные методы, — между пальцами промелькнули искры.

— Я… Хорошо, — данмер перевел дыхание. — Все началось с Харкнира. Он был в Ривервуде, осматривал местность, зашел к этому идиоту Лукану и увидел коготь. Потом, когда вернулся, он рассказал о нем всей банде. Они хотели его продать. Ха! Тупые норды. Я был единственным, кто знал истинную ценность Золотого Когтя! — Он опять сделал несколько рваных вдохов. — Драконий коготь — это ключ к сокровищнице в глубинах кургана в Зале истории.

Вендир покрутил золотую лапу в руках.

— И как же он действует?

— На «ладони» когтя выгравирован шифр, — с неохотой ответил данмер. Он отлично понимал, что если начнет упрямиться, то никто не станет с ним церемониться.

Вендир не любил пытки и не испытывал при виде чужой боли никаких положительных эмоций, но слишком хорошо понимал, что порой иного способа добыть информацию просто нет.

— Древние норды были слишком глупы, чтобы придумать защиту более надежную, чем комбинации из трех рисунков зверей.

— Ты уже встречался с такой защитой?

— Ну да, — недоуменно ответил данмер. — В зале с рычагом наверху. Там надо выставить картинки на трех каменных столбах в нишах слева как на барельефах над входом, а потом дернуть за рычаг. Мне казалось, я закрыл за собой решетку…

Звук от соприкосновения латной перчатки и шлема эхом разошелся по залу.

Он чувствовал себя круглым идиотом. Какой-то вор додумался до решения задачки, которая оказалась не по силам ему, опытному колдуну и исследователю. От Фендала донеслись смешки, неумело маскируемые под кашель. Сначала Вендир хотел его одернуть, но потом и сам усмехнулся. Ситуация действительно вышла забавной.

— А ты откуда узнал о когте? — спросил он, когда босмер отсмеялся.

— От одного мага по имени Дайнас Вален. Он был одержим какой-то старой нордской легендой и искал Костяной драконий коготь, чтобы открыть какой-то курган в Хаафингаре и достать от туда одну магическую цацку. Он нанял меня своровать этот коготь в Бравиле у одного коллекционера, после чего кинул меня на деньги, свалил сначала в Анвил, а потом вообще в Солитьюд.

— Интересная история. Я узнал все что хотел, — он повернулся к Фендалу и сделал незаметный знак. Тот без колебаний согласился. Этот разбойник был ничуть не лучше всех прочих и не заслужил иной участи.

Призванный клинок расчертил кровавую дугу, и на шее вора появился толстый разрез. Данмер захрипел, дернулся и застыл. Теперь уже навсегда.

— Ну, вот и все, — облегченно вздохнул Фендал. — Теперь можем возвращаться.

— У меня задание ярла, если ты не забыл.

— И как ты будешь искать этот камень? — Фендал скептически посмотрел на опутанный паутиной зал. — Тут настоящий лабиринт. По нему можно бродить до скончания времен!

— Все что надо — это найти этот Зал истории. Уверен, Драконий камень — это именно то сокровище, что спрятано в глубинах… Да и обратный путь заблокирован, — напомнил Вендир. — Лестница же обрушилась. Как по-твоему мы вернемся назад?

— Мне это тоже интересно, — босмер сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на Вендира.

— В руинах всегда есть обходной путь. Нам осталось только найти его.

— Ага, иначе, в местном могильнике появится прибавление.

Последнее высказывание Вендир предпочел оставить без ответа.

* * *

Все следующие залы оказались склепами. В нишах спали десятки мертвецов. Глаза некоторых светились потусторонней синевой, а иссушенные временем пальцы крепко сжимали рукояти древних мечей и топоров. По этим катакомбам они крались в полной темноте и тишине. Вендир не поленился наложить на себя и своего спутника заклинания ночного глаза и бесшумности. Но даже эти меры не помогли избежать встреч с покойниками и ловушками. Несколько раз крышки саркофагов поднимались и наружу вылазили очередные драугры. Битвы приходилось быстро заканчивать, чтобы звуки битвы не разбудили еще больше мертвецов.

Затем склепы сменились природными пещерами, путь к которым вел через узкий туннель о низкий потолок которого Вендир не раз приложился головой. Потом они перешли по узкому мостику из скальной породы, над которым зияла огромная дыра. Перед тем как вновь вернуться в осточертевшие подземелья, он бросил взгляд на огромное полное звезд небо, что расстилалось над головой на недостижимой высоте.

После пещер опять потянулась вереница одинаковых залов. Не просто живые, но и бодрствующие мертвецы оказались единственным, что отличало эти помещения от уже пройденных склепов. Часть драугров удалось поджечь на масле, вытекшем из древней лампы.

На второй уровень зала пришлось подниматься по очередной деревянной лестнице. На этот раз гнилые доски, пусть и со скрипом, но смогли выдержать немалый вес Вендира и его тяжелых доспехов.

Петли следующей двери насквозь проржавели от старости. Даже совместных усилий эльфов не хватило, чтобы ее открыть. Пришлось опять призывать ледяного атронаха и использовать его как таран. Толстые доски правой створки разлетелись в щепки, позволив пролезть внутрь длинного темного коридора со сводчатым потолком и нордскими барельефами на стенах. Вендир плохо знал богов нордского пантеона, но изображение Кинарет, или Кин, в окружении стрекоз разобрал быстро. Древние жаровни вновь зажглись, словно приветствуя незваных гостей. Он крепче сжал рукоять призванного меча и медленно подошел к двери с противоположной стороны коридора.

Вендир прикоснулся к подвижным осям, снял шлем и прислушался. Ему казалось что кто-то шепчет на грани слышимости, зовет его из-за двери. Голос, чьи слова невозможно разобрать.

— Ты что-то услышал?

— Не знаю. Уверен, мне просто показалось.

— Ладно, — Фендал обеспокоено посмотрел на своего спутника, но больше ничего не сказал.

«Это все бред и галлюцинации. Нет никакого голоса. В подземельях отсутствует вентиляция и я надышался трупными испарениями, от которых начинаю слышать всякую чушь», — попытался успокоить себя Вендир. И у него получилось. Почти. Вся его суть противилась этому объяснению, словно не разум, но душа знала верный ответ на загадку.

Он достал из рюкзака Золотой Коготь и налег на каменные оси. С тяжелым скрипом они медленно сдвинулись. Когда верная комбинация была выставлена, а когти драконьей лапы вошли в углубления, дверь содрогнулась и медленными рывками ушла вниз.

Стоило только клубам пыли осесть, а пищащим под потолком летучим мышам замолкнуть, как шепот опять начал доноситься издалека. И теперь он был гораздо громче.

Вендир нахмурился и с мрачным настроем вошел в огромную пещеру. С потолка свисали сталактиты, по расщелине в полу текла подземная река, вдалеке виднелись подземный водопад, холодный звездный свет, бьющий из пролома в потолке пещеры, и ровная каменная площадка с постаментом.

Он быстро пересек все пространство. С каждым шагом голос звучал все отчетливее и громче. Язык был незнакомым, но было в нем что-то близкое, трогающее душу. Он поднялся по ступеням, ведущим к стене. Голос заглушил все звуки. Грохот воды, писк летучих мышей, окрик Фендала… Все отошло на второй план. Вендир слышал лишь чужой голос и видел только холодный свет, что испускала древняя нордская клинопись на каменной стене, которую он смог прочитать, словно всегда говорил на этом языке.

HET NOK FaaL VahLOK

DeiNMaaR DO DOVAahGOLZ

ahRK aaN FUS DO UNSLaaD

RahGOL ahRK VULOM

Хотелось заткнуть уши, но даже так голос не смолкал. Он оглушал, пронзал мозг тысячей раскаленных игл, навсегда выжигая Слово в разуме и душе. Голос взял самую высокую ноту и затих. Клинопись перестала светиться.

Вендир понял, что стоит на коленях перед стеной, неподвижно смотря в пустоту и зажав уши — он даже не мог вспомнить, когда успел содрать шлем — а кто-то трясет его за плечи.

— Эй, да что с тобой такое? — Фендал ощутимо тряхнул его за плечо.

Ответить Вендир не успел. За спиной послышался слишком знакомый звук открывающегося саркофага. Он рывком поднялся с колен, надел шлем, призвал меч и огненного атронаха. От ледяного толку бы не было, а тратить все свои силы на грозового было бы глупо. В критический момент может понадобиться заклинание восстановления или разрушения, а магической энергии просто не хватит. И что тогда останется делать, кроме как убегать или драться без поддержки магии?

— BahLOK AaZ MAL LiiR!

Потусторонний голос драугра пробрал до костей. Но что еще хуже, смысл угрозы дошел до Вендира. Он отлично понял смысл каждого слова, словно сам был одним из покойников, что при жизни разговаривал на древнем нордике.

«Потом буду разбираться со своим внезапным полиглотством. Сейчас главное выжить».

В грудь драугра вонзилась стрела Фендала и огненная вспышка атронаха. Мертвец сделал шаг назад и Крикнул.

— FUS RO Dah!

Даэдра просто снесло с платформы. В следующую секунду у её подножья прогремел взрыв, знаменующий «смерть» атронаха. Пока драугр отвлекся, Вендир замахнулся, чтобы ударить того по его голове. Но не успел. Мертвец заблокировал выпад своим мечом и нанес ответный удар. Двигался живой покойник неуклюже, но сила и поразительная живучесть, свойственная только нежити дала ему немалое преимущество.

Вендир извернулся, пропуская над головой клинок своего противника, и вогнал лезвие меча между древних, сросшихся с кожей доспехов. Драуг взревел еще громче и начал вкладывать в удары всю свою мощь. Когда он в очередной раз замахнулся, стрела Фендала почти насквозь прошила его запястье, лишая ладонь подвижности. Меч Вендира отрубил поврежденную, неспособную двигаться руку мертвеца. Он уже готов был сделать последний, добивающий удар, но тот опять закричал:

— FUS RO Dah!

В этот раз увернуться не получилось. Огромная сила сбила Вендира с ног и снесла в сторону. Затылок встретился с каменной стеной. Перед глазами заплясали разноцветные вспышки.

Стрела, добившая драугра, была последним, что удалось увидеть, прежде чем мир погрузился во мрак.

23 Последнего Зерна 4Е 201

Пробуждение вышло тяжелым. Мир перед глазами дрожал и расплывался. Во рту стоял знакомый металлический привкус крови, сочившейся из прикушенной щеки, распухей и болезненно ноющей. Судя по бинтам на ребрах и голове, а также отсутствию привычной тяжести шлема и кирасы, Фендал успел позаботиться, чтобы его невменяемый напарник не умер раньше времени. Вендир попытался приподняться на локтях, не переставая искать мутным взглядом босмера. Безуспешно. Ноющая спина отказывалась слушаться.

— Аккуратней, а то сейчас точно отправишься к Аркею, — раздался знакомый голос над ухом. — Зря я последние полчаса прыгал вокруг, как горный козел, пытаясь привести тебя в чувство?

— Долго... — прохрипел Вендир.

— Если бы не зелья, то вообще бы не проснулся.

— Так плохо?

— Да, как сказать… Тебя хорошо приложило о стену. Кираса смялась, переломала тебе пару ребер и едва не придушила. Из тебя только чудом не вышла отбивная.

— Я крепкий, — криво улыбнулся Вендир, повернул в сторону гудящую голову, сплюнул кровь и попросил: — Дай сумку.

Внутри вещмешка все еще лежал свернутый Фендалом поддоспешник и плащ, замороженная голова бандита, хелицера, паучьи яйца, грибы и прочие ингредиенты, среди которых нашлась пара чудом уцелевших бутылок с зельями, назначение которых было известно только их создателю.

Еще в Вайтране, Вендир зашел в алхимическую лавку и купил связку лютых грибов, чье действие оказалось весьма схожим с тем, что оказывали шляпки каменных грибов из Сиродила. Оставалось только простоять над котлом пару часов чтобы получить зелье, что обладало не только более насыщенным цветом и немалой стоимостью, но и способностью поднять на ноги даже мертвеца.

Одного глотка хватило, чтобы почувствоваться себя словно заново родившимся. Щека и затылок перестали кровоточить, зрение вновь стало четким, а сломанные рёбра начали медленно срастаться, даря весь спектр сопутствующих ощущений вроде острой боли, чужеродного шевеления в теле и желание расчесать стремительно восстанавливающиеся ткани.

Вскоре Фендал недоуменно наблюдал, как его напарник, еще пару минут назад представляющий собой полутруп, встаёт с импровизированной лежанки, демонстрируя живость и прыть абсолютно здорового разумного существа.

Вендир осмотрел доспехи, точнее то, что от них осталось. Если шлем был лишь немного помят, то кираса теперь годилась только на переплавку. Фендал срезал все крепления, а сам металл сильно сплющился от удара о стену. Пришлось оставить ее в пещере — тащить лишнюю тяжесть не хотелось. Сама стена, кстати, оказалась абсолютно невредима, не осталось даже царапин на холодном камне.

Вендир бросил взгляд на древние надписи, помотал головой, опять осмотрел их, теперь уже внимательней. Древненордская клинопись складывалась во вполне понятные слова.

Здесь покоится страж

Хранитель драконьего камня

И силы бесконечной

Ярости и тьмы

Вендир тяжело вздохнул и уткнулся лбом в даэдрову стену от одной мысли, от которой у него начиналась мигрень.

Он до последнего надеялся что во время битвы ему померещилось. Что потусторонний голос и свет были лишь плодами его воображения. Но нет, боги решили посмеяться над ним и наградить весьма странным даром, особенно для мера.

— Эй, Вендир, кажется, я нашёл твой булыжник, — окликнул его Фендал, что все это время осматривал пещеру на предмет трофеев. Он указывал на что-то лежащее внутри саркофага главного драугра.

Вендир заглянул внутрь. На тряпье, некогда бывшим богато украшенным одеялом, лежала толстая пластина пятиугольной формы. Вся каменная поверхность была испещрена гравировкой. С одной стороны была нанесена карта Скайрима с глубокими отметинами и лицом, похожим на драконью морду, а с другой вились строчки уже знакомой клинописи.

MAHLaaN DROGGEE

ERei SULeyK SE

ALDUIN VOKRii

Если текст не врал, на карте обозначены драконьи захоронения. И мертвые твари должны восстать из могил вместе с приходом в мир Алдуина — того самого Пожирателя мира из нордской мифологии.

Некоторое время Вендир растерянно осматривал находку, но затем взял себя в руки и начал мыслить логически. Даже если Алдуин возродился, нет никаких доказательств, что тот черный дракон в Хелгене был именно одним из возрождённых драконов, а не просто достаточно хитрой и живучей тварью, что смогла выжить после Драконьей войны и теперь решила наверстать упущенное за пару тысячелетий.

Скрижаль он завернул в найденное в саркофаге тряпье и положил в заметно потяжелевшую заплечную сумку. Остальные трофеи, включающие в себя: зачарованный древненордский меч, десяток камней среднего и низкого качества, а также прочие мелкие украшения, были разделены поровну между двумя эльфами. Но даже так их было достаточно много чтобы обеспечить целый год спокойной жизни без изысков, купить небольшой дом или открыть своё дело.

Дальнейшее исследование пещеры ничего не дало. Никаких иных трофеев в зале не нашлось — возможно, древние норды считали драконий камень своим самым главным сокровищем, ценность которого была несопоставима с ценностью любой другой дорогой, но бесполезной безделушки.

Зато нашёлся потайной ход. Древние ступени, вытесанные прямо в скале, привели к дверям из почерневшего от старости металла. А уже за ними находился подвижный камень со скрытым рычагом.

Вендир аккуратно потянул за деревянную рукоять и повернул её несколько раз, надеясь, что она не рассыплется от старости прямо в его ладонях. Но обошлось. Стоящий на пути булыжник медленно скрылся под землёй. Дальнейший путь был открыт.

Оба эльфа оказались в небольшой двухъярусной пещере. Запах хвои и свежего ветра, после спертого воздуха пещер и вони разложения, опьянил обоих быстрей всякого вина. Вендир спрыгнул вниз, сделал несколько размашистых шагов...

А затем услышал за спиной подозрительный шорох.

Рефлексы сработали мгновенно. Ледяной металл кинжала прошёл по касательной сквозь ткань рубахи, переплетение бинтов и мышц, задевая лишь плечо, а не вонзаясь в спину, как того хотел убийца. Вендир крутанулся на месте и одним мощным ударом призванного меча разрубил нападавшего на два неравных куска.

На пол пещеры упало хилое старческое тело. Узловатые пальцы старухи мертвой хваткой сжимали рукоять кинжала с волнистым лезвием.

— Вендир! — Фендал соскочил с каменного балкона и подбежал ближе.

— Все нормально. Я жив, — альтмер помахал здоровой рукой. Затем он сел на ближайший булыжник, оторвал от рубахи длинный кусок и начал перематывать кровоточащую рану.

Фендал опустил на колено и перевернул верхнюю часть туловища старухи, убрал седые волосы с её лица и нахмурился.

— Это Анис, — угрюмо сказал он.

— Кто?

— Старуха-отшельница. Она жила с другой стороны реки и часто заходила в Ривервуд: покупала еду, продавала травы и всякие настойки.

— Местная ведьма значит.

— Нет, — покачал головой босмер, — просто травница.

— Простые травницы не бьют в спину из тени.

— Наверно, она решила, что мы бандиты из шайки Арвела.

В ответ Вендир указал на укрытый тенями алтарь. Человеческий череп скалился выбеленным зубами из темноты, а вокруг него лежали полевые цветы и ягоды можжевельника.

— Она явно была не такой безобидной, как вам казалось. И она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о её маленьком секрете. — Он разжал пальцы старухи и достал кинжал с волнообразным лезвием. Покрутил в руках, примериваясь к весу и хвату. Мертвенно-зеленый металл тускло блестел в свете магического светоча. — Заточка плохая, баланса нет, рукоять сделана под руку с очень длинными пальцами. Это скорее ритуальное оружие, чем боевое или охотничье. Знаешь, кому оно могло принадлежать?

Фендал молча разглядывал кинжал, попытался взяться за рукоять, но с отвращением отдернул руку.

— Ворожеям.

— Это скайримские ведьмы-птицы? — Вендир присел, всмотрелся в мертвые лицо старухи и констатировал очевидное: — Не похожа.

— В ковен входят не только сами ворожеи, но и их прислужницы ведьмы. Я слышал, что если такая женщина долго и упорно служит им, то и сама может стать ворожеёй.

— Пока это только догадки, — Вендир сощурился и срезал с пояса ведьмы увесистый медный ключ. — Ты сказал, что она живет на этой стороне реки. Знаешь где именно?

— Да. Прошлой зимой мне пришлось заночевать у неё — снегопад тогда был страшный.

— Думаю, в её доме мы сможем найти другие подтверждения её связи с ворожеями, если ты всё ещё не веришь. К тому же нам надо где-то заночевать.

Эта идея Фендалу не понравилась, но иных предложений у него не было. До Ривервуда пришлось бы идти несколько часов по дикому лесу, а ночевать в горах было не самой лучшей идеей. Он понимал это не хуже Вендира, поэтом нехотя согласился.

* * *

Хижина Анис была маленьким домиком посреди лесной чащи, окруженным небольшим забором и огородом, полным капусты и моркови. Во внутреннем убранстве тоже не было ничего примечательного: одна кровать, один камин, один запертый люк в потайную алхимическую лабораторию.

После обследования этого помещения ни у кого не осталось сомнений — старуха Анис была не той за кого себя выдавала. Алхимические ингредиенты, среди которых нашлись перья ворожей, стержневые корни сприганнов и человеческие сердца только подтверждали догадки. Как и книги по колдовству и алхимии. Особенно Вендира заинтересовал учебник «Песня алхимиков». Помимо одной из древних легенд двемеров под авторством Маробара Сула, в ней упоминалось множество ингредиентов характерных только для Скайрима, а поэтому неизвестных Вендиру. Причем пометки были сделаны прямо на полях рукой уже мертвой ведьмы.

На рабочем столе нашелся запечатанный конверт со сложенным вчетверо письмом.

«Хельги, дорогая, не нужно сомнений! Ты же чувствуешь силу в своей крови! Достаточно только протянуть руку и её принять! Брось своего мальчишку, приходи ко мне в лес. Скоро здесь будет и моя сестра. Вместе мы создадим настоящий ковен, как подобает, и начнем твое обучение».

Вендир протянул письмо Фендалу.

— Значит, у Анис есть сестра, — сказал он после прочтения. — Хорошо, что мы убили её раньше, чем она отослала письмо. Ковен ведьм — последнее что нужно Ривервуду.

* * *

В «Ривервудском торговце» за сутки ничего не изменилось. Только теперь вместо Камиллы за прилавком стоял сам Лукан Валерий, уже полностью трезвый, но такой же дерганый. Молодая имперка в это время сидела у не зажженного камина и читала. Когда входная дверь заскрипела, она оторвалась от книги и тепло улыбнулась гостям. Но при взгляде на паутину, пятна крови и множество мелких ссадин её улыбка увяла, сменившись обеспокоенностью.

— Поверить не могу, вы вернулись! — она не отрывала взгляда от смутившегося Фендала.

Вендир обошёл воркующую парочку и поставил сумку на пол, так что каменная скрижаль и замороженная голова со звоном ударились друг о друга. Не будь она зачарована на облегчение веса, поднять и нести её много часов было бы настоящим испытанием. При виде когтя, появившегося из недр мешка, его законный владелец сразу оживился.

— Мой золотой коготь! Он у тебя? — Лукан неверяще засмеялся, начал крутить и ощупывать его. — Странно… По-моему, раньше он был больше. Забавно, правда?

Вендир предпочёл проигнорировать намёк.Лукан также не стал застрять на этом внимание.

— Я верну его на место. Я не забуду тебя. Вас обоих, — он кивнул в сторону Фендала. — Ваша помощь мне и моей сестре неоценима.

Торговец поставил коготь на то же место, где он хранился раньше — прямо на угол прилавка.

«Некоторых жизнь ничему не учит, — подумал Вендир. — Но если имперцу так хочется опять платить за поиск своей любимой побрякушки, то кто я такой чтобы указывать ему, что делать?»

— Вот деньги. Как и договаривались, — лавочник достал из небольшого сундука с прибитыми к полу ножками небольшой кошель. Внутри были золотые монеты общим номиналом в пятьсот септимов — хорошие деньги, с какой стороны не посмотри. Но недостаточные чтобы окупить хотя бы одну четверть цены новой кирасы.

* * *

25 Последнего Зерна 4Е 201

В этот раз стражники Драконьего предела даже не обратили на Вендира внимания. Только скользнули безразличными взглядами и продолжили спать с открытыми глазами на своих постах.

Внутри замка не произошло никаких изменений. Ярл все также сидел на своем деревянном троне, в этот раз, принимая какого-то норда в фермерской одежде. Ни он, ни его управитель или стражница — хускарл, напомнил себе Вендир, надо привыкать к местной терминологии — не обратили на него внимание. Он спокойно прошел по уже знакомому пути до покоев придворного колдуна. От раскрытой двери доносились знакомые голоса. Слишком знакомые. Особенно тот, что принадлежал женщине.

Вендир прислонился к противоположной стене так, чтобы свет факелов не падал на его фигуру, а сам он мог спокойно видеть и слышать все, что происходит внутри кабинета. Так что никто не может обвинить его в подслушивании. Он просто следует элементарным правилам вежливости и ждет, когда гость мага покинет кабинет.

Плечо неприятно дернуло болью, так что пришлось искать более удобное положение. За два дня несерьезная, казалось бы, рана на плече воспалилась и с каждой секундой все меньше напоминала простую инфекцию — зелья не спасали, а те заклинания школы восстановления, что были известны Вендиру, не позволяли вытравить темное колдовство, что засело внутри раны. Сомнений не было — природа воспаления явно магическая. Даэдрова старуха сумела отомстила за свою смерть даже с того света.

Но все же Вендир предпочел сначала выполнить задание ярла и только потом идти к жрицам Кинарет за исцелением.

— …видишь? Терминология явно времен Первой эры, а то и раньше. Я уверен, это копия гораздо более древнего текста, возможно, написанного сразу после Войны драконов. Если так, я мог бы сверить имена с более поздними.

Упоминание драконов заставили Вендира мгновенно подобраться и вслушаться в каждое слово мага и его собеседницы. Теперь он гораздо внимательнее рассмотрел собеседницу Фаренгара.

— Хорошо. Я рада, что твоя работа не стоит на месте. Моим нанимателям не терпится получить более… материальные ответы на свои вопросы.

Женщина подняла голову. Кожаная броня и глубокий капюшон, какой часто носят воры и прочие представители не самых законных профессий, скрывал верхнюю часть её лица. Но даже так не узнать хозяйку «Спящего великана» мог только слепой. Зато теперь понятно, что за «источники» использовал Фаренгар в своих изысканиях.

Вновь Вендир вспомнил о своих размышлениях насчёт прошлого бретонки. Кто же она? Шпионка? Разведчица? Беглый Клинок? Бывший ассасин Темного Братства? Кем бы она ни была раньше, часть своих навыков за время бездействия она безвозвратно потеряла.

Но что самое интересное — кто её наниматель?

— А, не беспокойся, — беспечно бросил Фаренгар. — Сам ярл наконец-то этим заинтересовался, так что теперь я могу уделять исследованиям все свое время.

— Но время на исходе, Фаренгар, помни об этом. Теперь это не голая теория. Драконы вернулись.

— Да, да. Не волнуйся, — все тем же тоном ответил ей колдун. А затем мечтательно задумался. — Хотя увидеть живого дракона своими глазами было бы чрезвычайно ценно… Но позволь показать тебе еще кое-что… весьма любопытное… Думаю, твоих нанимателей это тоже заинтересует…

Он начал копаться в бумагах, затем показал Дельфине какой-то документ. Женщина только кивнула и бросила рассеянный взгляд в коридор, чтобы встретиться взглядом с Вендиром.

— Кажется, у тебя гости, — заметила она и шагнула в тень, недовольная, что у их разговора был свидетель.

Вендир перестал скрываться и спокойно шагнул внутрь комнаты.

— Я ждал, когда вы закончите. Надеюсь, я не помешал?

— Хм? — рассеянно замотал головой Фаренгар. — А, протеже ярла? И как там, на Ветреном пике?

— Весьма ветрено и сыро. Много драугров, бандитов и плесени.

Вендир положил на стол скрижаль и развернул древнюю ткань.

— А-а! Драконий камень из храма Ветреного пика! Он у тебя! — маг благоговейно провёл пальцами по каменной поверхности. — Ты из другого теста, чем все эти дуболомы, которых мне присылает ярл.

«Значит до меня были и другие наёмники, — отметил Вендир. — Странно, что в кургане не было свежих трупов».

Фаренгар достал из ящика кисточку, стопку пергаментов и линзу, вправленную в толстый обруч явно двемерского производства. Он забыл о посетителях своего кабинета и был готов начать исследование прямо сейчас.

— И что дальше? — голос Вендира вырвал придворного мага из мига грёз.

Намёка на обещанную награду Фаренгар не понял и начал вдохновенно вещать о своей задаче:

— Здесь твоя работа заканчивается, а моя — начинается. Работа ума, которую, увы, недооценивают в Скайриме. — Он подкосился на Дельфину. — Моя… коллега будет рада увидеть твою находку. Это она обнаружила ее местоположение, но даже мне не говорит, каким образом. Выходит, твоя информация оказалась правдой, — обратился он к бретонке. — И нашему другу выпала честь добыть ее для нас.

— Значит, это из кургана на Ветреном пике? — Женщина подошла ближе и склонила голову над камнем, стараясь не встречаться взглядом с Вендиром. Он платил ей той же любезностью. — Неплохо. Пришли мне результаты расшифровки, когда появятся.

После этого она резко развернулась на пятках и не прощаясь покинула комнату.

Вендир проводил её внимательным взглядом. На дне его заплечной сумки лежали бумажные копии обеих сторон Драконьего камня. С полной расшифровкой и комментариями. Раз уж боги ниспослали ему такой странный дар, как знание языка древних нордов, то было грех им не воспользоваться.

— Так что насчёт моей награды? — напомнил он придворному колдуну.

— Что? — Фаренгар оторвался от новой игрушки и недоуменно уставился на эльфа.

— Плата. В кургане было столько живых мертвецов, что хватило бы на целый погост. Было бы весьма печально, если бы мне пришлось рисковать жизнью напрасно.

— Ничего не знаю. Поговори с ярлом или управителем, — замотал головой маг и опять вернулся к исследованиям.

Добиться чего-то еще от придворного колдуна было невозможно. Поэтому Вендир покинул кабинет и направился обратно. Переплетения переходов довольно быстро вывели к основному залу — оставалось только идти по самому широкому из переходов. Ярл нашёлся на втором этаже. Он склонился над картой провинции и что-то тихо обсуждал с другим нордом похожим на молодую копию Балгруфа. Должно быть, это был его младший брат, Харальд упоминал его имя, но Вендир уже успел его забыть.

Он подошел ближе, приветственно кивнул присутствующим и обратился к ярлу:

— Ярл Балгруф, я выполнил задание вашего придворного мага. А также убил главаря шайки бандитов, что базировались на Ветренном пике.

В доказательство Вендир достал замороженную голову разбойника. Управитель ярла закашлялся от такого зрелища, брат ярла усмехнулся и прохлопал того по спине, а Айрилет при виде растерянности имперца растянула губы в сардонической улыбке.

— Боюсь… вы могли… ограничиться словами… — едва выдавил старший Авениччи, не зная, куда деть глаза, чтобы не встречаться с взглядом с остекленевшими глазами мертвеца.

Ярл только удивленно спросил:

— Вот как? Хорошо. Провентус, выдели вознаграждение из казны, — обратился он к управителю, а затем продолжил говорить с Вендиром. — Я не забуду твоей отваги. В знак моего благоволения я разрешаю тебе приобретать недвижимость в городе и уже отдал соответствующие распоряжения Авениччи. Теперь ты можешь считаться полноправным жителем Вайтрана и гражданином холда. И, пожалуйста, прими этот дар из моей личной оружейной.

Через несколько минут двое слуг принесли отличную стальную пластинчатую кирасу. Было у Вендира подозрение, что некогда эта броня была подарком самому ярлу, а теперь он лишь избавился от ненужной вещи под видом «скромного дара». Как бы то ни было, тратить деньги на новый доспех не придётся, что уже можно считать немалым плюсом.

* * *

Храм Кинарет больше напоминал госпиталь, чем место поклонения богам. Множество раненых солдат лежали на длинных каменных скамьях вокруг небольшого мозаичного бассейна и прямо на полу. Храмовые стены впитывали в себя стоны боли и последние хрипы умирающих. Все они были жертвами гражданской войны.

Уже в который раз Вендир убедился, что нет ничего страшнее конфликта, по обе стороны которого могут находиться родные братья и сестры, родители и дети, бывшие друзья или даже возлюбленные. В Скайриме разразилась война за власть, а совсем не за отстаивание народных интересов.

Несколько младших жриц ухаживали за тяжелоранеными. Вендир подошел к одной из девушек и спросил:

— Добрый день, я хочу встреться с Даникой Свет Весны. Где она сейчас находится?

— Я… я не знаю. Извините.

Только теперь стало заметно, что жрица совсем молода, почти ребенок. Даже бинты на рану она накладывала медленно, словно боясь сделать больно раненому солдату. Опытные врачи редко испытывают жалость. Вот до чего доводит война — теперь до лечения раненых допускают даже детей, лишь бы они могли спасти хоть чью-то жизнь.

Ответ на вопрос дала другая женщина:

— Верховная жрица покинула нас этим утром. Нынешней ночью прошел тяжелый бой и сегодня должно прибыть много раненых. Она хочет самолично проконтролировать, чтобы никто не умер по дороге к храму.

Вендир не успел дать ответа. Двустворчатые двери распахнулись и в храм внесли десяток новых носилок. Руководила процессом женщина в желтых жреческих одеяниях. Судя по ауре властности и амулету на груди — это и была Даника Свет Весны. Эльф отошел в сторону и дождался, когда всех раненых разместят. На это ушло порядка получаса, но он услышал много интересных новостей от жриц и стражи. Судя по ним — Братья Бури ещё сильнее озверели, после бегства Ульфрика и теперь не мелочатся, а делают все возможное для победы своей фракции.

Даника опустилась на колени перед алтарем Кинарет и зашептала молитву. На мгновение она перехватила взгляд Вендира, чуть заметно нахмурилась, кивнула и спустя минуту пошла ближе.

— Приветствую тебя в храме Кинарет, путник. Ты здесь чтобы обратиться за лечением? Если так, то учти, мы пока не можем принимать новых пострадавших, пока не закончим с тяжелоранеными.

— Я понимаю, поэтому не прошу безвозмездной помощи. Я алхимик и могу взамен снабдить вас некоторым количество зелий восстановления.

— Это интересное предложение, — медленно произнесла Даника, не отрывая подозрительного взгляда от Вендира. — Но я не понимаю, почему алхимик не может излечить свою рану?

— Потому что её нанесли вот этим.

Вендир достал волнообразный клинок и протянул жрице. Женщина прикрыла рот и отшатнулась от кинжала, словно тот был объят языками пламени.

— Крапивник… — едва слышно прошептала она. — Где ты его достал?!

— Одна ведьма пыталась ударить меня им в спину. У неё не вышло.

— Теперь я вижу волю богини, — прошептала жрица и решительно продолжила. — Хорошо, я вылечу тебя. Снимай рубашку, садись на лавку и покажи мне свою рану.

Пока женщина обследовала гноящийся нарыв, Вендир спросил у неё:

— Вам известно, что это за кинжал?

— Крапивник — это оружие ворожей, — медленно начала жрица. — Они сделали его, чтобы приносить в жертву спригганов. Но что важнее всего — с его помощью можно оживить Златолист.

— Кого? Агх…

Даника вскрыла гноящийся нарыв и промыла рану зельями.

— Златолист — это древо, что стоит посреди города.

Вендир сжал зубы, когда острая игла с нитью начала раз за разом вонзаться и проходить сквозь кожу, сшивая края раны. Но даже так перед глазами вновь встал образ скрюченного ствола и высохших ветвей.

— Сейчас это весьма неприглядное зрелище, — продолжала жрица. — Конечно, это скорее проблема для паломников, чем для меня, но их тут в последнее время очень мало. Увы, огромное мертвое дерево — не самое вдохновляющее зрелище для тех, кто пришел поклониться богине ветров и дождей. Кинарет — дарительница жизни, и нам нужно живое дерево как ее символ. Да и не только он.

Она окинула грустным взглядом храмовой зал и людей в нем, приложила ладони к ране. Золотые искры промелькнули между её пальцами и превратились в мерное свечение, разгоняющее боль. Рана начала медленно затягиваться.

— Раньше, когда Златолист был жив, магия исцеления давалась нам куда легче. Мы спасали почти все жизни, а теперь едва ли больше половины.

— Значит, оно появилось, как прямой дар богини?

— Не совсем. К востоку отсюда, среди долины Алто, есть тайная роща, там растет Великое древо, — негромко начала рассказывать жрица. — Оно — старейшее живое существо в Скайриме. А может быть, и во всем Тамриэле. Наше дерево здесь, в городе, выросло из его побега. Через него до сих пор можно ощутить величие родителя. Даже одно из имен его, Златодрево — отголосок того имени.

— Занятно… — Вендир задумчиво почесал подбородок и подумал нет ли связи между Златолистом и аргонианскими хистами.

Даника медленно отняла ладони от раны и поднялась со скамьи.

— Именно поэтому я согласилась исцелить тебя. Великое древо старше любого металла, оно родом из тех времен, когда не было еще ни людей, ни эльфов. Если бы нам раздобыть капельку сока материнского дерева, мы разбудили бы его дитя. Но даже если ты доберешься до Великого древа, тебе не пробить его кору. Обычный металл его не возьмет… Но Крапивник сможет.

— И теперь ты хочешь, чтобы я достал этот сок? — Вендир сразу перешел к сути.

— Это будет достаточной платой за исцеление.

Он задумался. С одной стороны тащиться неизвестно куда ему не хотелось, но с другой, жрица вылечила его, попросив в оплату услугу. Его же не дракона посылают убить, а просто добыть немного древесного сока. Времени, конечно, придется потратить изрядно, но после подобной услуги отношение жрецов и простых жителей к нему улучшится. К алхимику с хорошей репутацией люди будут идти с большим желанием, чем к неизвестному выскочке.

— Хорошо, что мне нужно сделать?

— Святилище Великого древа находится к востоку отсюда… Подожди, я сейчас принесу карту.

Жрица ушла в одно из подсобных помещений храма и вернулась уже с толстым пергаментом. Ее палец заскользил по линиям Скайримских дорог и остановился чуть севернее Черного брода.

— Вот здесь.

Вендир едва сдержался, чтобы не выругаться. Тащиться в такую даль, в Истмарк под бок к Братьям Бури, к тому же в те места, где его всего неделю назад повязали имперцы… Лучше просто не придумаешь. Но особого выбора у него нет, отказываться уже поздно, поэтому пришлось согласиться.

* * *

2 Огня очага 4Е 201

Сборы в дорогу заняли немного времени. Больше пришлось потратить на ожидание — ни одна повозка не шла до Черного Брода, только до Рифтена с остановкой у Камня Шора. Но даже так на протяжении всего пути Вендир не раз готов был проклясть транспортную систему Скайрима и всех причастных к её образованию. Даже утлые аргонианские лодки вызывали у него меньшее раздражение, чем никогда не затыкающиеся и при этом вечно пьяные нордские извозчики и их медленные клячи.

Радовало лишь одно — изучение книги Анис помогло справиться со скукой. При этом с самого начала пути у Вендира появился попутчик, имеющий схожую цель — посещение Святилища Великого древа. Морис Жондрель был паломником и ценным источником информации касающейся как Златолиста, так и самого Златодрева. Уже на второй день пути Вендир согласился идти от Камня Шора вместе с бретонцем, который пусть и весьма условно, но знал дорогу к Святилищу. Самостоятельно плутать по долине Алто, используя весьма расплывчатые ориентиры ему не хотелось.

От Камня Шора они пешком направились сквозь лес, а затем через вулканическую тундру. У Черного Брода они собирались заночевать в таверне, но эта нордская деревня была лишена не только таверны, но даже хоть какого-то подобия торговой лавки. Вообще там не было ничего кроме одного череды длинных бараков и шахты. Даже немногочисленные палатки ставились только ночью. Горячие источники позволяли шахтерам ночевать на улице круглый год. Эти же люди и указали, где находится вход в Святилище.

Прежде чем дойти до самого святилища и Великого древа путникам пришлось пройти по длинному узкому проходу, темному и петляющему. Издалека доносилось пение птиц, шум падающей воды и шорохи листьев.

А затем скальный коридор резко оборвался и Вендир оказался в самом странном и прекрасном месте из всех, что когда-либо видел ранее. Пещера была огромна настолько, что невозможно было разглядеть дальние стены, укрытые сумраком и переплетением ветвей и листьев. Растений в пещере было не меньше чем в аргонианских джунглях. Все вокруг буйно росло, в воздухе кружили насекомые и ароматы цветов, гигантские сосны и голубые ели росли прямо внутри пещеры, возвышаясь над всем вокруг, кроме гигантского древа, огромного настолько, что его крона касалась сводов пещеры.

Контраст между унылой тундрой и этим невозможным для Скайрима местом поражал.

Морис исчез за покрытыми мхом камнями и Вендир продолжил путь в одиночку. Тропинка непредсказуемо вилась под ногами, с каждым шагом заставляя все глубже проникаться атмосферой спокойствия и умиротворения.

Норд, такой же паломник, как и Морис, окликнул Вендира:

— Эй, привет, приятель. Ты тут любуешься видами и слушаешь дивную музыку святилища, как и я? Великолепно, правда?

Вендир кивнул, но останавливаться не стал, напоминая себе о деле. Крапивник, словно в ответ на эти мысли, потяжелел, а давно излеченная рана на плече вспыхнула фантомной болью.

Он шел по песчаной тропе, и каждый следующий шаг давался ему тяжелее, чем предыдущий. Насекомые лезли в глаза, ноги запинались о невидимые корни, а ветви кустарника цеплялись за стыки доспехов и подол плаща.

Весь этот маленький мирок, собравший в себе все проявления северной жизни, так и кричал: «Остановись!»

Но Вендир продолжал идти, пока тропа не оборвалась, а дальнейший путь не преградили корни, настолько огромные, что в обхвате могли соперничать со столетними дубами. Сначала удалось перелезть через них, но затем, корни начали плотно переплетаться, образуя живую стену, так что обойтись без Крапивника оказалось невозможно.

Мертвенно-зеленое лезвие ведьминского кинжала коснулось коры, даже не успев оцарапать её. Корень, словно в испуге, со скрипом поднялся и застыл, образуя арку, настолько высокую, что даже Вендир смог пройти, не склоняя головы. Со всеми следующими преградами он разделывался так же, пока не оказался перед Великим древом.

И с каждым прикосновением ножа, в шуме листвы и падающей воды, во взволнованном щебете птиц можно было всё отчетливей расслышать предупреждение.

Вендир опустился на колено перед стволом древнего дерева, сжал рукоять кинжала, чувствуя, как взмокли ладони. Но поднять руку не смог. Фантомная боль пожирала плечо инфернальным огнем.

И Вендир отступил.

Рядом послышалось тяжелое сбившееся дыхание, топот уставших ног. Мгновение спустя на поляне показался Морис Жондрель, красный от возмущения и долгого бега. Едва увидев своего бывшего попутчика перед Великим древом с Крапивником в руках, он обвиняющие крикнул:

— Я не знал, что ты склонен к жестокости. Зачем ты явился в это благословенное место?

— Мне нужен сок, чтобы оживить Златолист.

Только когда Вендир произнес эти слова, он осознал насколько глупо они звучат. Ранить это прекрасное дерево ради той городской коряги? Занести заразу в одно из самых древних и прекрасных созданий природы ради минутного счастья одной недальновидной жрицы? Заставить его гнить, как гнила его собственная плоть после удара этим проклятым клинком?

«Нет, на такое я не подписывался».

Он едва сдержал смех от абсурдности ситуации.

— Ты осквернишь это чудесное творение Кинарет, чтобы вылечить тот уродливый обрубок в Вайтране?! — озвучил мысли Вендира сам паломник. Его лицо перекосилось от отвращения. — Это ужас! Варварство! Я не стану в этом участвовать! И как я раньше не догадался, что у тебя за намерения?

— Я тоже не хочу этого делать. Это неправильно, с какой стороны не посмотри, — спокойно признался Вендир. Крапивник выпал из его рук, а ладонь, что секунду назад сжимала проклятый кинжал, коснулась шершавой коры. Мягкое тепло дерева можно было почувствовать даже сквозь латную перчатку. — Но у меня долг перед жрицей Кинарет. Это моя плата. И у меня нет никаких других идей кроме этой.

— А вот у меня есть одна мысль, — медленно ответил бретонец после продолжительного молчания. — Вместо того чтобы вернуть к жизни дерево в храме, мы подарим им новое.

— Что ты задумал? — Вендир заинтересованно склонил голову к плечу и прищурился. — Я не вижу тут семян или отростков…

— Думаю, я смогу убедить дерево нам помочь.

Паломник опустился на колени, склонил голову и сложил ладони в молитвенном жесте. Некоторое время Вендир бесцельно стоял рядом, затем сел у ствола и начал ждать… Ждать хоть чего-нибудь.

Время шло. Морис всё не поднимался коленях, едва заметно шепча молитвы Кинарет. Вендир же в свою очередь облокотился на один из корней и достал книгу Анис. Строчки плясали перед глазами, расплывались в сумеречном зареве, мягком свете лампад и тенях от ветвей. Умиротворяющая музыка цветов, шелеста ветра и журчащей воды нагоняли сонливость. И он не заметил, как заснул.

Проснулся он много часов спустя, когда пещера окрасилась в цвета рассветных лучей, от того что кто-то тряс его за плечо.

— Великое древо благословило нас, подарив нам свой побег! — радостно прокричал Морис

Вендир сначала даже не понял о чем это он. А затем перевел взгляд на нечто позади сияющего бретонца, пригляделся. И понял, что на том месте где раньше была голая земля, теперь возвышается маленький куст, усыпанный розовыми листьями. От тонкого ствола исходило такое же мягкое тепло и свечение, что и от Великого древа. Вокруг растения столпились немногочисленные паломники. Они с интересом рассматривали его, возбужденно шептались и иногда указывали пальцами на Мориса или Вендира. Вопреки всем предположениям, агрессии или страха от них не исходило.

— Отнеси побег в Вайтран, — продолжал тем временем бретонец. — Даника поймет, что истинное благо природы — в обновлении, а не в рабском поддержании жизни.

Весь следующий час паломники откапывали, а затем готовили растение к перевозке. Один норд принес мешки для земли, другой инструктировал Вендира насчет поливки и ухода, а третий попытался нацепить мешок еще и на розово-золотую крону, после чего оказался обруган Астой — главной среди всех паломников. Нести мешок в руках было глупой затеей, а лошади ни у кого не оказалось, поэтому к нему пришили лямки на манер заплечной сумки.

Наконец, все приготовления были завершены, мешок с кустом закреплен за спиной эльфа, а сам он смотрел на карту и составлял в голове наиболее удобный маршрут до Вайтрана. Ведь, теперь идти назад ему придется пешком.

К входу из Святилища его провожал один только Морис.

— Что теперь будешь делать? — спросил у него Вендир.

— Думаю, я пока останусь здесь и понежусь в тепле Великого древа, — он растянул губы в искренней улыбке, какую можно увидеть на лице только у по-настоящему счастливого человека. — Потрясающее место.

— Тогда до встречи. Может, когда ещё увидимся. И спасибо тебе за помощь.

— Это я благодарю тебя, — смущенно пожал плечами Морис. — В каком-то смысле я тебе завидую: в твоих руках — знак великой милости Кинарет, — он опять улынулся. — Удачи тебе в странствиях. Пусть ветер Кинарет доносит до тебя лишь самые сладостные ароматы.

Когда бретонец опять скрылся в темноте пещеры, Вендир огляделся. Вокруг раскинулась серая вулканическая тундра, окрашенная кровавыми тенями восходящего солнца. От термальных источников поднимались клубы пара, вдалеке вздымались фонтаны гейзеров.

Вендир глубже натянул капюшон и медленно пошел вперед.

Перед ним лежала долгая дорога в Вайтран.

6 Огня очага 4Е 201

Вечер медленно тянулся над скалистыми горами Скайрима. Тяжелое, пепельно-стальное небо над головой наливалось тьмой. Первые капли дождя упали на тракт, устеленный брусчаткой, слизали с плаща и сапог серую пелену дорожной пыли, но не тронули светящихся листьев ростка одного из самых древних существ Тамриэля.

Гром расколол затянувшуюся тишину, синяя вспышка молнии расчертила небо напополам и исчезла за горными пиками.

Следовало искать убежище от дождя, что с каждой секундой грозил превратиться в настоящий ливень. А ведь это уже третий день подряд. Кажется, Морис Жондрель говорил, что на начало осени в Скайриме приходится сезон гроз.

Окружающий пейзаж удручал. Ни трактира, ни дома лесника, ни хотя бы пещеры, в которой можно укрыться от непогоды.

Словно в ответ на эти мысли, тьма над головой вновь разделилась надвое сгустком молний, и весь окружающий мир укрыла плотная пелена ливня. Вендир чихнул, плотнее запахнул разлетающиеся полы плаща и глубже натянул слетевший капюшон.

Это просто смешно. Он может ходить по воде и становиться невидимым, его воле подчиняются самые могущественные из даэдра, а знаний хватит, чтобы сварить зелье одна капля которого способна убить тысячи разумных существ… Но он не знает как сотворить самый обыкновенный щит, отталкивающий падающую с неба воду.

Он передернул плечами и угрюмо продолжил идти по тропе. Оставалось только надеяться что в ближайшее время она приведет хоть куда-нибудь. Хоть в логово дракона, хоть к вратам Обливиона. Там, по крайней мере, сухо.

Сапоги увязали в грязи. Тропа вела вдоль реки, что текла бурным, неуправляемым потоком, облизывая грязными волнами скалистые берега.

Такие ливни приходилось видеть только в Чернотопье, но там джунгли и соответствующий им климат. Казалось, что ещё немного и Скайриму придет конец: скоро все вокруг окажется затоплено и к Глотке мира выстроится очередь беженцев, желающих спастись от потопа на вершине самой высокой горы Тамриэля. Вода не трогала лишь золотисто-розовую крону будущего Златолиста, огибая светящиеся листья и не тревожа творение Кинарет.

А ведь как хорошо начинался путь!

Сначала шахтеры Черного брода с удовольствием приняли гостя — не в последнюю очередь из-за невероятного груза, что он нес за плечами — затем пару дней спустя ему повезло и хозяйка маленькой, забытой всеми богами лесопилки «Пирожок» за небольшую плату позволила укрыться от дождя в старом, пустующем бараке. Всё равно, все её работники ушли на войну, а сама имперка уже готовилась отправиться обратно на родину в Сиродил.

А на следующий день пошёл этот ливень, Обливион его дери. И отчего-то Вендира уже давно преследовало ощущение, что он сбился с пути. Хорошо хоть с дороги не сошёл. Тракт старый и часто используемый, так что к какому-нибудь городу приведёт точно. Оставалось надеяться, что этим городом станет не Виндхельм.

Очередная молния осветила небо и, прежде чем грянул раскат грома, Вендир успел расслышать причудливое сочетание звуков, пробившихся сквозь пелену дождя: ржание коня, звериный рык и крик какого-то разумного существа.

— Сдохни тварь!

Вендир быстро снял заплечную сумку с волшебным ростком, прислонил к одному из камней и приготовился бить на поражение. Два силуэта появилось у реки: один обычный человеческий, облачённый в простой железный доспех, а второй высокий и мощный, звериный.

— Ложись! — прокричал Вендир.

Воин в доспехе послушано рухнул наземь. Заклинание ледяного копья пролетело над его головой и вонзилось медведю в брюхо. Тот взревел и поднял оскаленную морду, готовясь ринуться вперёд. Один щёлчок пальцами и лед исчез, истаяв в воздухе. Из глубокой раны брызнула густая тёмная кровь, медведь жалобно взвыл и начал медленно заваливаться вперёд. Человек заметил это и быстро откатился в сторону, перемазавшись в песке и грязи.

Огромная туша вздрогнула в предсмертных конвульсиях и застыла горой мокрого меха у кромки воды. Где-то рядом продолжал ржать конь. Вендир соскользнул по крутому берегу и осмотрел лапы зверя. Когти оказались целы — отлично, значит, их можно извлечь, а затем перетереть в порошок. Было бы очень неприятно упустить такой редкий ингредиент.

— Уф, спасибо. Огромное тебе спасибо. Теперь я твой должник.

Человек в броне попытался встать. Вендир тяжело вздохнул, оторвался от останков медведя и протянул тому руку, помогая подняться. Из-за плотной пелены дождя было трудно разобрать его лицо, но то, что незнакомец принадлежал к нордской расе, не подлежало сомнению.

— Ты лучше скажи, где тут можно спрятаться от дождя?

— Так ты тоже путник?! — радостно спросил норд. — А переждать дождь можно вон там, — он махнул рукой в сторону небольшого строения, скрытого между камней. — Это дом рыбака. Я и сам хотел пересидеть там ливень, но на месте хозяина нашёл медведя.

Словно в ответ на его слова небеса вновь озарила ветвистая синяя молния, а дождь пошёл с ещё большей силой, чем раньше.

Двери маленькой хижины были выломаны, щепки разлетелись по всему побережью. Внутри было темно и холодно, пахло смертью. Что-то хрустнуло под подошвой латного сапога. Магический свет разогнал полумрак. Пол был усеян костями, на некоторых ещё остались куски мяса.

— А вот и рыбак, — Вендир внимательно осмотрел кости, принюхался. — Свежие. Медведь задрал этой ночью, не больше. Наверное, он сидел спиной к входу и читал, — он поднял с пола бурый том и прочитал строчку. — Кровь кипела на воде… Видимо, «Король абесинских пиратов» стал последней книгой в его жизни.

— Ещё один мертвец, — прошептал человек и начал собирать останки в чистый мешок. — Надо бы собрать все кости и его похоронить по-человечески, а то неправильно это. Нельзя его так оставлять.

— Только когда дождь кончится. Землю может размыть в любой момент.

— Да, ты, наверное, прав, — норд поник, словно смерть рыбака была на его совести. — Смотри, тут очаг есть. Надо бы его развести. А ведь ещё Лютика успокаивать.

— Кого?

Вендир оторвался от созерцания обглоданного черепа. Судя по вытянутой челюсти и выдающим вперёд скулам, рыбак вполне мог быть представителем эльфийской расы. Скорее всего данмером. После Красного года многие из тёмных эльфов осели в Скайриме.

— Лютик — это мой конь, — пояснил норд. — Я привязал его под навесом. Надеюсь, с ним ничего не произошло.

За стеной вновь раздалось недовольное ржание и стук копыт.

— Ладно, тогда займись камином и костями, а я перетащу сюда свои вещи и успокою твоего коня, пока он не сбежал.

«И разберусь с медведем».

Слева от дома, под небольшим навесом нервно перебирал копытами крепкий конь вороной масти. Он заржал при виде незнакомца, натянул поводья, которыми был привязан к столбу и попытался встать на дыбы.

Заклинание успокоения заставило животное оцепенеть, а затем медленно, почти нехотя всхрапнуть и замотать головой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что конь далеко не так прост. Экспертом в деле разведения лошадей Вендир не был, но не так давно уже видел коней подобной масти. Чейдинхольских вороных с другими спутать просто невозможно.

«Такой стоит не меньше пяти тысяч. У этого норда достаточно денег, раз он может позволить себе разъезжать на таком скакуне», — Вендир потрепал фыркнувшего Лютика по загривку и вновь вышел под дождь.

От туши медведя до реки вела дорожка из крови, размытая водой. Чтобы снять с него шкуру придётся потратить немало времени, особенно под таким ливнем, что уж говорить про желчь и нутряной жир до которых ещё надо добраться. Вендир оценил расстояние от туши до навеса. Нет, самому зверя не дотащить, даже с помощью этого норда.

Ледяной атронах вышел из фиолетовой воронки призыва, схватил медведя за задние лапы и потащил под навес. Конь, ещё находящийся под воздействием магии иллюзий никак не отреагировал на такое соседство.

Вендир отправил даэдра обратно в Обливион и склонился над тушей. Призванный кинжал привычно лёг в руку. Несколько движений и все двадцать медвежьих когтей в его полном распоряжении. А вот с желчным пузырём и нутряным жиром пришлось повозиться. Разделывать тушу призванным кинжалом, предназначенным для убийств, а не охоты было далеко не так просто. Вскоре все ингредиенты были рассованы по склянками и крепко закупорены. Он разогнулся и попытался размять затёкшую спину. А ведь ещё нужно подняться обратно на холм и дотащить будущий Златолист…

Сумка с ростком Великого древа осталась на том же месте. Ливень огибал розовую крону, не тревожа тонкие ветви и мерцающие листья. За пару дней пути небольшой куст превратился в самое настоящее маленькое дерево и продолжил расти ускоренным темпом.

«Наверно, только благодаря его магии я ещё не свалился с простудой. И не сломал себе спину», — подумал Вендир и закрепил сумку за плечами.

Когда он вернулся в дом, норд возился с очагом. Он успел снять мокрые доспехи и смыть с лица грязь и песок.

— Слушай, ты же маг, верно? — он обессилено откинул кремень. — Можешь шмальнуть каким-нибудь заклинанием в дрова, а то они почти все отсырели.

«Всегда поражался отношению нордов к волшебству. При обычных обстоятельствах — магия для слабаков. А чуть что произойдёт, так в первую очередь бегут именно к алхимикам, зачарователям и магам восстановления».

Вендир повесил насквозь промокший плащ на дверцу шкафа и взмахнул рукой. Поток яркого пламени ударил в камин, заставив сырые дрова загореться.

— Спасибо, теперь хоть можно будет согреться, — норд протянул ладони к огню и кивнул в сторону противоположного угла. — Кости вон там, в мешке. Надеюсь, рыбак, кем бы он ни был, не против нашего присутствия в стенах его дома.

— Мы убили медведя, который его задрал. Думаю, даже будь тут его призрак, он был бы не против.

— Надеюсь на это, — внезапно он засмеялся. — Ох, слушай, а мы ведь так и не познакомились. Я Голлдир из рода Хилгрунда.

— Вендир, — представился он, снял шлем и провел рукой по влажным, непривычно коротким волосам.

— Так ты альтмер?! — с неприкрытым удивлением воскликнул норд, а затем стушевался. — Эм-м, извини, просто немного неожиданно. — Чтобы хоть как-то сгладить острый момент он перевёл тему. — Лихо ты разобрался с медведем. Я думал, что прямо там и помру. И тёте придётся разбираться со всем самой.

— Разбираться с чем? — спросил Вендир, поддерживая не особо интересный ему разговор

— С Валсом Вераном, одним некромантом, — с нескрываемой злобой ответил норд. — Моя семья никогда с ним не ладила, но сейчас он зашел слишком далеко. Хочет осквернить наш семейный склеп своей грязной некромантией, урод серокожий, — он сплюнул. — Моя тетушка почти сразу отправилась следом за ним, чтобы остановить, но так и не вернулась, а я остался в Виндхельме.

«Неприязнь к эльфам, колдовству и жизнь под крылом Ульфрика Буревесника… Не удивлюсь если этот Голлдир один из Братьев Бури или тех, кто им симпатизирует. А вот, то что он отпустил тётку одну — это интересно. Обычно норды никогда не признаются, что не могут что-то сделать сами и так просто не отказываются от мести».

— Ты отпустил тетку одну в склеп?

— Тут мне гордиться нечем, — Лицо Голлдира пошло красными пятнами, но от гнева или стыда понять было трудно. Он отвернулся от огня. — Я до смерти боюсь этого места, и тетушка Агна об этом знает.

— Встречался раньше с нежитью?

— Нет. Точнее не совсем так… — он неохотно начал рассказывать. — Отец меня там запер по пьяни, прежде чем ушел от нас совсем… я три дня питался подношениями мертвым, пока тетя Агна меня не нашла.

«Три дня в склепе полном трупов разной степени разложения. Парню повезло, что в Скайриме ещё силён культ предков и норды не забывают подкармливать своих усопших родственников, — внезапно в голове Вендира промелькнула абсолютно идиотская мысль. — А может драугры такие злые потому что их никто не кормит»?

Он помассировал виски и отогнал безумные предположения, спросив о куда более важных вещах:

— И теперь ты едешь следом за теткой?

— Да, я знаю, что в склепе толку от меня будет мало, но я не могу её бросить! Надеюсь, что с ней все в порядке. Но на душе неспокойно. — Он сжал ткань рубашки на груди рядом с сердцем. — Слушай, а ты случаем не наёмник?

— А, похоже?

— Ну, есть немного. Твоя броня и то, как ты разобрался с медведем… Я заплачу тебе, если ты поможешь мне разобраться с Вераном. — Глаза Голлдира лихорадочно забегали и он выпалил: — Тысячу септимов!

— И коня.

— Лютика? Но…

— Можно просто коня. Он мне сейчас нужнее денег, — Вендир указал на мешок с ростком Великого древа. — Видишь розовый куст? Жрица Кинарет попросила меня принести его в храм в Вайтране, но он слишком быстро растёт. Я могу не успеть, прежде чем он превратится в настоящее дерево. Так что выбор за тобой.

— Я… — норд нервно прикусил губу, но затем решительно посмотрел на своего собеседника. — Хорошо, если это для храма Кин, то я согласен. Можешь забирать Лютика, только помоги мне, и будем в расчете.

* * *

8 Огня очага 4Е201

Узкая, поросшая травой дорожка вела вверх, мимо каменных нордских постаментов и цветов паслена. За туманной пеленой дождя угадывались тёмные очертания какого-то строения, очень древнего, с характерными для древненордских курганов деталями фасада. Даже деревянные ворота были окованы тем же черным железом, что и на Ветреном пике. Небольшое помещение, предшествующее основной крипте, тоже было похоже: неотесанный камень, пыль и хорошо знакомая кладка с паучьими яйцами. Лишь тлеющий костёр и спальник, ещё хранящий форму человеческого тела, были единственными напоминаниями о присутствии живых.

— Вот и курган, — голос Голлдира дрогнул. Он стоял у входа, держа Лютика под уздцы и не решаясь идти дальше. — Наверное, огонь зажгла тетушка Агна. И вещи тоже её. Уверен, она ещё здесь!

Вендир не стал разочаровывать норда. Судя по обстановке, тетка Голлдира не возвращалась сюда, по меньшей мере, шесть часов. Сомнений нет — она уже давно мертва.

Пока Голлдир привязывал коня к ближайшей ели, Вендир попытался открыть двери кургана. Замок оказался заперт каким-то хитрым образом, причём не хуже, чем сейфы у бретонских ростовщиков.

«Наверно, женщина закрылась изнутри. Возможно, даже спрятала ключ перед смертью. Наверно, она надеялась, что этот Валс скорее умрет от голода, чем выберется наружу. Подношения мертвые не бесконечны и имеют свойство гнить».

Норд зашарил по карманам. В свете факела блекло сверкнул потёртый ключ необычной формы.

Все свечи и жаровни внутри гробницы были зажжены. В первом же зале лежало окончательно упокоенное тело драугра. Голлдир затравлено озирался по сторонам и старался держаться за спиной Вендира.

— Нам надо найти Валса, пока он ничего больше не натворил, — едва слышно прошептал он.

— Ещё больше?

— Да. Перед тем как отправиться в гробницу он прислал нам череп. Зачарованный. Когда тетя Агна вытащила его из коробки, то едва не лишилась пальцев. Он щелкал зубами, пока я его не раскрошил. Внутри была записка. «Приходи-ка на встречу со мной в гробницу Хилгрунда, и я покажу тебе, как мы в Морровинде обращаемся с предками», — с отвращением процитировал он текст письма.

— Я, конечно, не специалист по культуре данмеров, — протянул Вендир, — но знаю, что они ненавидят некромантию. Если бы этот Валс попытался поднять одного из своих родичей, то его бы прикончили свои же. Причем самым жестоким способом. У данмеров хорошая фантазия, когда дело касается убийств, пыток и... кхм, все остального.

— Правда? А я-то думал, чего это, Валса никто из Квартала серых не любит… А оно вон как получается, — он вздохнул. — Ладно, пошли. Правда, я плохо помню дорогу. Я тут лет пятнадцать не был, с тех пор как отец помер.

Они миновали коридор, спустились по лестнице, по пути отправив обратно в Совнгард пару оживших трупов, причем лишь один из них рассыпался пеплом.

У одного из многочисленных проходов, щедро заставленного свежими фруктами и вином, Голлдир остановился. Он толкнул дверь, но войти не решился. В одной из полутемных ниш стоял мертвец, у его ног стояло ещё больше бутылок, чем снаружи, а глаза светились мертвенной синевой.

— Знаешь, перед смертью мой отец просил лишь одного — чтобы к его усыпальнице исправно таскали мед, вино и закуску, словно он живой, а не мертвый. Не стой тогда рядом тетя Агна, он может и шлюху попросил бы. А ведь был отличным воином! Ходил на изгоев в Маркарт вместе с ярлом Ульфриком… А потом родился я и умерла мать, а он начал пить и распутничать. Мед и потаскухи довели его до могилы.

— Это твой отец? — Вендир с интересом осмотрел мертвеца, но преступать порог не решился. — Выглядит очень старым.

— Да, за это спасибо жрецам Аркея. В их руках даже самый свежий труп станет такой высушенной мумией. А доспехи… Это что-то вроде традиции. Точная копия доспехов Хилгрунда — первого из нашего рода. Когда-нибудь и мне придется примерить такие же.

Некоторое время он смотрел на мертвеца, а затем захлопнул дверь.

Они пошли дальше, сквозь коридоры и камеры с трупами, спускаясь все ниже и ниже, пока не дошли до широкого зала, по пути упокоив ещё двух мертвецов. Подошвы сапог наступили на что-то вязкое. Весь пол был залит густыми и темными, почти черными брызгами крови.

— О нет! Нет! Тетя Агна! — Норд рванул к изуродованному телу, упал перед ним на колени и перевернул мертвую женщину с живота на спину. — Талос, почему я не пошел с ней?

Вендир присмотрелся к глубоким колотым ранам. Их нанесли не мертвецы. Тут действовал холодный расчет и разум живого существа. Атаковали из невидимости, кинжалом, быстро и точно, перебив позвоночник, причем так, чтобы жертва умерла не сразу, а ещё успела помучиться.

— Вставай. Он ещё не знает, что мы здесь. Фактор неожиданности на нашей стороне. Ты ещё можешь отомстить.

Голлдир неопределенно кивнул, поднял тело женщины и аккуратно уложил на широкий каменный стол, словно она ещё была живой. Некоторое время он не сводил с неё взгляда, затем закрыл ей веки и вложил в ладони меч.

— Она была настоящим воином. Не то, что я, — он сжал зубы и посмотрел на широкие ворота, наверняка запертые. — Он завалил дверь. Только богам известно, как он там оскверняет тела моих предков. Когда-то тетя Агна сказала мне, что в глубине есть тайная комната, где хоронили опозоренных родичей. Может быть, оттуда можно попасть в главный зал…

Все последующие захоронения были гораздо древнее, а драугры в них сильнее и злее. Повиновались они при этом лишь своей собственной воле, шипя проклятья на старом нордском наречии. Самые старые слова Вендир даже понимал, и почти перестал удивляться своему, не понять откуда взявшемуся, знанию их языка. Даже промелькнула мысль попытаться сказать им что-нибудь в ответ, но временный спутник вряд ли оценил бы этот порыв.

Вообще, Голлдир после смерти тетки перестал трястись, но стал молчалив и суров, предпочитая зарубать топором своих мертвых родственников даже раньше, чем те успевали подняться из своих усыпальниц. Он никак не отреагировал ни на призыв грозового атронаха, ни на заклинания иллюзий или изменения, которые Вендир накладывал на него, чтобы тот не умер раньше времени и не оповестил всю гробницу о своем приближении. Норд продолжал методично пробиваться вперед к своей цели, и только в одном коридоре, длинном и извивающемся как кишка, подал голос, предупредив о ловушке с дротиками.

Вскоре они достигли самых дальних и глубоких залов. За последние несколько тысячелетий, тут не появлялся никто живой, кроме морозных пауков и крыс. Мертвецы, учуяв свежую кровь, вылазили из своих черных гробов, пробивались ближе с удвоенной силой, желая обратить живых в себе подобных. Наконец, впереди показалась самая древняя усыпальница. И тупик.

— Похоже, это то место, о котором говорила Агна, — Голлдир осмотрел крипту, пытаясь хоть что-то рассмотреть в рассеянном свете магического светляка. — Она сказала, что медведь покажет дорогу.

«Медведь? Не удивлюсь, если это задачка уровня тех, что были на Ветреном пике. Если логика та же, то значит надо искать изображение медведя».

— Так… здесь бабочка… Или стрекоза? А, не важно, — невнятно бормотал Вендир, осматривая зал и стилизованные барельефы животных на стенах. — Сова. А тут дракон… Ну, вот и медведь.

С правой стороны свисала толстая цепь. Вендир дернул за неё и тут же тяжело отскочил в сторону, лязгнув сталью доспехов. Однако, никаких дротиков или ядовитых паров вслед за этим не последовало. Зато крышка одно из саркофагов рухнула, открывая тайный путь.

— Ты его нашел! — радостно воскликнул Голлдир и тут же скис при виде крышки гроба. — И проход ведет через саркофаг… Не нравится мне это… но мы все же пойдем.

Они по очереди пролезли через саркофаг и оказались в помещении настолько старом и затхлом, что обоих начало мутить. Вокруг клубилась тьма и пыль, а у стен, неотесанных и грубых, высились черные вертикальные гробы. Вдалеке показались широкие ворота, едва заметные в блеклом магическом свете.

— Так, эта дверь, по-моему, должна вести в гробницу, где отсиживается Валс, — Голлдир нахмурился и крепче перехватил топор. — Пошли туда и покончим с этим.

Но не успел он сделать и шага, как путь ему преградил очередной восставший из мертвых предок. Голову драугра венчал рогатый шлем, такой же, как и у хранителя Драконьего камня на Ветреном пике.

— FUS…

Вендир уже знал, что последует за этим Криком.

— RO…

Он повалил Голлдира наземь, оставляя битву с драугром на откуп грозовому атронаху.

— Dah!

Волна силы пролетела рядом и разломала на части один из саркофагов. Мертвец повернулся спиной, обратив все внимание на даэдра. Тысячи лет в крипте навсегда стерли из его разума основы стратегического мышления.

И этим следовало воспользоваться.

Вендир отрубил ему руку, вонзил меч в спину, а затем и вовсе поднял над землей, как наколотое на иглу насекомое. Так оживший мертвец точно не сможет повернуться лицом и использовать свою странную магию голоса. Его тело было легким. Почти весь вес приходился на кости и доспехи, вросшие в высушенную плоть.

Голлдир поднялся с земли, замахнулся топором и порубил своего обездвиженного родственника, едва не попав последним ударом по Вендиру. Голубые огни в глазах драугра потухли, знаменуя его окончательную смерть. Иссушенное тело нехотя соскользнуло с лезвия меча и с глухим стуком упало на пол.

— Ну вот. Кажется, это последний. Остался только Валс, — норд перехватил поудобнее топор и с боевым кличем ворвался внутрь.

«А я ведь говорил о факторе неожиданности и внезапной атаке. Видимо полное отсутствие стратегического мышления характерно не только для местных мертвецов, но и для их живых потомков», — Вендир вздохнул и последовал за нордом.

— Мертвые должны служить живым, а не наоборот! — донесся из зала крик некроманта.

«Великолепно, теперь только великосветской беседы с взаимными оскорблениями нам и не хватало. — Вендир медленно поднялся по лестнице, стараясь не греметь доспехами. Крышки саркофагов у стен падали одна за другой, выпуская наружу драугров. — Один, второй… Здесь ещё трое… И там тоже. Это будет несколько сложнее, чем казалось на первый взгляд. А этот данмер неплох. Удерживать столько за раз…»

— Я верну своих предков в Совнгард — и тебя вместе с ними!

Вендир присмотрелся к мертвецам и с удивлением понял, что данмер лишь дал толчок, позволяющий им пробудиться, но оставил без контроля.

План сформировался быстрее, чем последний из дюжины оживших драугров выбрался из своего саркофага.

«Пора бы уже показать, за что мне дали титул мастера колдовства».

— Совнгард — это миф, тупица! А теперь ты будешь служить мне вместе со своими родичами! — некроманта окутали фиолетовые искры портала.

Прежде чем он успел исчезнуть, заклинание сна ударило в спину Голлдиру. Норд закатил глаза и упал, едва не напоровшись на собственный топор.

— Что ты делаешь? — Валс настолько удивился, что даже прервал заклинание, с удивлением наблюдая, как часть поднятых им драугров оборачивает оружие против себе подобных, повинуясь воле другого некроманта, более опытного, сильного и умелого.

Пока мертвецы резали друг друга, Вендир обнажил меч и мгновенно воспользовался заминкой своего врага. Молнии разбились о магический оберег, тесня данмера к краю платформы и не давая ему воспользоваться порталом.

Один шаг, второй, последняя ступень и вот они стоят лицом к лицу, оба без капли магии и помощи со стороны живых мертвецов.

— Подожди! — завопил темный эльф, не отрывая взгляд от мерцающего лезвия. — Ты ведь тоже некромант, серджо! Зачем тебе убивать меня? Мы же оба…

Призванный меч медленно, почти лениво описал кривую дугу, отвлекая внимание, а затем пронзил грудь данмера.

— Ты слишком много болтаешь.

Валс захрипел, закатил глаза и упал вниз с платформы, разбив голову об угол гроба. На ногах к этому времени остался только один мертвец, но и он рассыпался прахом, стоило только отменить заклинание реанимации трупов.

Все было кончено. Осталось лишь дождаться, когда действие заклинания сна пройдет и Голлдир проснется.

Вендир сел на ступеньки гробницы, снял шлем и посмотрел сначала на бессознательное тело норда у своих ног, потом на мертвое — данмера. Он подпер ладонью щеку и уставился в пространство перед собой. Раздражение вперемешку с легким отвращением ещё кипело в груди.

Вот именно из-за таких как этот Валс про всех некромантов думаю как про бездушных чудовищ, мало отличимых от нежити или вампиров. Конечно, и сам Вендир, и многие из его знакомых были далеко не самыми безобидными членами общества, но некромантия — это лишь инструмент. Да, овеянный нелицеприятными слухами, имеющий крайне своеобразную специфику и плохую репутацию, но все же…

Вендир откинулся на спину, чувствуя, как затылок упирается в ступени. Перед глазами стояли призраки его собственных мертвых родичей — магов смерти, могущественных повелителей мертвых. Отец, дед, бабка, братья и сестры, оба племянника, прочие родственники… Все они на протяжении десятилетий входили в Орден черного червя, причем в старый, основанный Маннимарко ещё в горах Драконьего хвоста в Хаммерфелле, а не то жалкое подобие, что Гильдия магов уничтожила в конце третьей эры.

По венам вместе с кровью привычно текла ледяная магия смерти. Это недолгое использование некромантии стало настоящей отдушиной. Все-таки за прошедший месяц он, по понятным причинам, старался не использовать магию смерти на людях. Ни один из его напарников: ни Хадвар, ни Фендал не понял бы, начни он воскрешать мертвецов ради помощи в битве. И разобраться с ними так же легко, как с Голлдиром не получилось бы. Один отличный мечник, второй — лучник с повадками опытного разведчика. Терять таких напарников было действительно глупо, даже если и приходилось урезать собственные возможности.

Он поднялся со ступеней и начал ходить вокруг бессознательного норда. Что-то белое, похожее на кусок ткани или бумаги, лежало рядом с его телом. Вендир поднял и развернул небольшую записку.

«Что ж, Голлдир, я впечатлён. Я знаю, как тяжело вам, нордам, даётся грамота, — все эти большие слова, должно быть, здорово напрягли твой крохотный мозг. Я также удивлён, что тебе удаётся чувствовать что-то, кроме собственного зловония. Приходи-ка на встречу со мной в гробницу Хилгрунда, и я покажу тебе, как мы в Морровинде обращаемся с предками.

Валс Веран».

Видимо, эти двое некоторое время переписывались перед тем, как началась вся эта катавасия с поднятыми мертвецами.

«У данмеров острые языки, а норды слишком буквально все воспринимают. Стоит ли удивляться, что дошло до такого?»

Голлдир зашевелился, перевернулся на бок и начал непонимающе озираться по сторонам.

— А-а! О, Шор милостивый, что произошло! Я ведь не стал призраком?

— Нет, — Вендир бросил записку в огонь жаровни, пока взгляд его временного напарника не успел сфокусироваться. — Просто драугр приложил тебя по голове в самом начале битвы. Мне пришлось самому со всем разбираться, а затем лечить, чтобы ты не умер.

— Правда? — он неуклюже встал и осмотрел поле битвы. Вокруг лежали тела мертвецов. Норд вздрогнул от одного только вида этого побоища. — И ты их всех положил в одиночку? — он с немалым уважением посмотрел на Вендира. — Знаешь, ты может и эльф, но, думаю, сама Кин послала тебя мне на помощь. Спасибо тебе большое. Можешь забирать Лютика, теперь он твой по праву. А я останусь тут и сделаю все, что нужно, для тети Агны и остальных родичей. Думаю, придется потратить немало времени, чтобы разложить всех моих предков по местам, — он уныло осмотрел трупы.

— А Валс?

— Закопаю у пригорка.

— Лучше сожги, — посоветовал Вендир. — Некроманты имеют нехорошую привычку восставать из мертвых личами, а потом приходить к своим убийцам.

«Знаю по себе».

Как-то некстати вспомнился Хелген. А ведь он думал, что именно этим все и закончится. Смерть, новое возрождение в качестве нежити, а затем медленная и неотвратимая месть всем легионерам. Спасло его от этой участи только чудо. Большое, древнее и чешуйчатое, плюющееся огнем и разрывающее людей на части. Стоило ли сказать тому черному дракону спасибо при следующей встрече?

Отчего-то Вендира не покидала уверенность, что ему ещё придётся столкнуться с этим древним чудовищем лицом к лицу.

* * *

12 Огня очага 4Е 201

Храм Кинарет все так же был переполнен ранеными. Младшие жрицы суетились вокруг солдат, а сама Даника стояла перед алтарем своей богини и возносила молитвы. Вендир подошел ближе и сел на свободную лавку, дожидаясь, когда она закончит.

— Приветствую тебя, дитя, — она встала с колен и отряхнула ризу. — Сок Великого древа у тебя?

— У меня с собой его побег.

— Что? — Надежда в глазах жрицы сменилась упреком и разочарованием. Некоторое время она молчала, пытаясь подобрать слова. — Но… но что же будет с моим храмом без людей, которые хотят поклониться Златолисту? Разве такое крохотное деревце сможет привлечь паломников?

«Крохотное? — спина Вендира протестующе заныла. — Я едва хребет не сломал, пока его сюда дотащил».

Впрочем, это не лучший аргумент. Дерево осталось снаружи, рядом с привязанным Лютиком, поэтому увидеть будущий Златолист она просто не может. Даника даже не представляет, насколько быстро он растёт и какой силой обладает.

«А ведь женщина ставит число паломников превыше догматов своей религии. Как там говорил Морис?.. Возрождение лучше смерти? Нет, там было что-то другое…»

— Истинное благо природы — в обновлении, а не в рабском поддержании жизни. Разве не этому учит твоя богиня, жрица? — Вендир встал и пошёл к выходу. В дверях он обернулся. — И разве ты не хочешь своими глазами посмотреть на дар Кинарет?

Даника замерла, её лицо покраснело от смеси стыда и гнева, но все же она последовала за ним на улицу.

Рядом с храмом стоял Лютик и жевал цветы лаванды с ближайшей клумбы. Рядом с ним высилось маленькое розовое дерево, на который конь хоть и косил взгляд, но попробовать на зуб не решался.

Жрица медленно подошла ближе, протянула руки к золотистой кроне и благоговейно провела пальцами по маленьким искрящимся листьям. Её голова смиренно опустилась, а сама она сжала ладони на груди в молитвенном жесте и тихо призналась, скорее самой себе, чем Вендиру:

— Когда слышишь только голоса толпы в храме, трудно бывает услышать ветер Кинарет. Смерть питает новую жизнь, — уже громче продолжила она. — Я уверена, со временем этот побег превратится в новый Златолист, который укроет собой весь город. Спасибо тебе. И да благословит тебя Кинарет.

Примечание к части

С Новым годом)))

3 Начала морозов 4Е 201

Про первые недели жизни в Вайтране следовало сложить отдельную песню. Но так как Вендир никаких музыкальных талантов не имел, пришлось ограничится кратким и сухим пересказом событий.

Первым делом пришлось задаться одним простым, но от этого не менее важным вопросом.

Что делать дальше?

С одной стороны логичным было направиться как можно дальше на север, в места просто не интересные Талмору. На Солстхейм или в коллегию Винтерхолда. В эти две дыры на краю света, почти забытые в ходе гражданской войны. Там можно спокойно заняться магическими изысканиями и не думать ни о чем кроме исследований.

С другой стороны ярл сделал жирный намек на дальнейшее сотрудничество, подтвердив статус Вендира как полноправного гражданина всего Скайрима и владения Вайтран в частности. Подоплека такой благожелательности стала понятна сразу. Сильного и при этом лояльного воина всегда полезно иметь под рукой, особенно если он уже показал себя достаточно компетентным в вопросах связанных не только с риском для жизни, но и определенного рода секретностью.

Вайтран также в полной мере устроил Вендира. Большой удобно расположенный торговый город, довольно теплый для Скайрима, и при этом сохраняющий нейтралитет. А это в первую очередь значит отсутствие на улицах Братьев Бури или солдат Легиона. И юстициаров Доминиона. Следовало признать, что город, не Алинор и не Адамантиновая башня, но и не забытое богами захолустье. Со временем здесь можно обжиться: купить дом, оборудовать алхимическую лабораторию и уезжать на исследования, куда и когда заблагорассудится, а потом возвращаться и изучать найденные знания. К тому же нельзя было забывать о расположении ярла. Порой именно слово такого влиятельного человека способно спасти или оборвать чью-то жизнь.

Второй вариант казался более привлекательным и безопасным. Так что решение было принято довольно быстро.

В первую очередь стоило озаботится жильем. На собственный дом денег не хватало, в отличие от комнаты в местной таверне под названием «Гарцующая кобыла». Толпа шумных пьяных нордов — не лучшая компания, но альтернативы гораздо хуже. Все остальные общественные заведения такого рода отличались только в цене и качестве обслуживания, начиная с постели и заканчивая едой, а контингент посетителей везде отличался мало. Местный колорит от которого можно сбежать только в другую провинцию. Переплачивать не хотелось, поэтому пришлось закрыть глаза на мелкие неудобства.

Комнату он оплатил сразу на несколько недель вперёд, получил ключ, разложил все вещи так, чтобы при необходимости их можно было собрать за пару минут, выставил морозные руны у окна и дверей, а затем со спокойной совестью проспал до следующего полудня.

Во вторую очередь пришлось разбираться с путями возможного заработка.

К алхимикам в Скайриме относились с куда большим уважением, чем к любым другим магам. В Вайтране было много мелких лавок в которых продавали настойки и припарки, по словам из создателей способных спасти от всех болезней. Точнее, правильней было, что каждый травяной сбор мог помочь только в исцелении от одной болезни, и то лишь при постоянном применении, иначе целебный эффект медленно сходил на нет. Настоящих алхимиков, имеющих соответствующее образование и ранг было гораздо меньше. Ученики и несколько адептов продавали слабые зелья лечения, исцеления болезней и защиты от мороза, как самый ходовой товар. На что-то большее они были не способны, или же просто не хотели тягаться в качестве с единственным алхимиком, носящившим звание эксперта. Главную алхимическую лавку города держала Аркадия — имперка, которая уже больше четверти века жила в Скайриме и за это время успела наработать не только обширную клиентуру, но и связи далеко за пределами владения. Её основной специализацией были зелья исцеления, что отражалось на её товаре.

С ней удалось договориться относительно легко. Женщина не хотела терпеть конкурента, которому заметно проигрывала в знаниях и опыте, поэтому согласилась на небольшую сделку. Аркадия готова была покупать зелья его производства, взамен продавая ингредиенты из своей лавки почти по себестоимости. Выгоду получали оба. У Вендира появилась лаборатория, доход и постоянный источник материала, при этом ему не приходилось задумываться о рынке сбыта, а имперка спокойно перепродавала новый товар своим постоянным клиентам, получая почти половину сверх изначальной цены и повышая свою и без того отличную репутацию великолепного целителя.

Иногда Вендир заходил в Драконий предел перекинуться парой слов с Фаренгаром. Гениальным волшебником придворный маг ярла не был, но зато мог многое рассказать о драконах и их культе. К тому же он собрал немалую библиотеку, в которую входили довольно редкие книги описывающие культуру древних нордов. Приходилось осторожно, так, чтобы не выдать своей заинтересованности, искать на их страницах природу тех странных голосов на Ветреном пике. Поиски ни к чему не привели. Лишь изредка на некоторых страницах встречались те самые древние глифы, которые можно было читать так же легко, как и обычные буквы.

В погоне за ответом, Вендир даже выкупил у Белетора одно старое издание исследования одного барда в котором содержался полный разбор и лингвистический анализ нордика, а также его диалектов на протяжении всех четырех эр. Ушлый бретонец даже не стал задирать цену, лишь порадовался, что смог избавиться от этого «бесполезного талмуда», точнее «бесценного труда, описывающего лингвистические особенности жителей Скайрима».

В книге были представлены различные варианты языка нордов, начиная от старого атморского языка, записанного рунической формой с помощью алфавита альдмериса и заканчивая современной версией, сильно видоизменившейся под влиянием всеобщего тамриэлика и старого бретика. Однако, ни язык Атморы, ни нынешняя его вариация не будили в Вендире того же узнавания, что при виде глифов из книг о драконах. Лишь в середине книге была небольшая глава, где рассказывалось, что на протяжении веков драконьего владычества в Скайриме, норды использовали древнее наречие, бывшее родным для представителей драконьего рода. Именно эти крылатые змеи и обучили своих подданных этому языку, многие слова из которого перекочевали в чуть измененном виде в осовремененный нордик. Даже давался пример в виде всего перечня рун, больше похожих не на знакомые буквы, а на отметины когтей, и несколько предложений. Каждое из них Вендир мог легко прочитать и понять значение. Неизвестность пугала и вместе с тем интриговала. Новая загадка на которую нужно, просто необходимо, найти ответ.

Такая относительно спокойная жизнь вполне устраивала его. За прошедший месяц он взялся за меч лишь трижды: сначала по просьбе жреца Аркея, который потерял свой амулет и не мог упокоить нежить, разбушевавшуюся в Зале Мертвых, затем нанявшись к бывшему наемнику из редгардов — тот хотел вернуть потерянный меч своего отца и обещал щедро заплатить за работу — и в начале месяца вырезав банду разбойников по заказу управителя ярла.

Однако, были и проблемы. Точнее не проблемы, а так мелкие, раздражающие недоразумения.

Первое недоразумение носило имя Микаэля — барда, который не пропускал ни одной юбки и каждый вечер надрывал свой писклявый голос в «Гарцующей кобыле», аккомпанируя себе лютней. Первое и стало причиной всей размолвки.

Одна продавщица фруктов с рынка, попросила разобраться с домогательствами Микаэля, посулив почти полтысячи септимов. Вендир не представлял, что нужно сделать, чтобы женщина готова была отдать больше половины своего дохода ради избавления от нежелательного ухажера, но работа показалась ему не особо сложной, поэтому он согласился.

В тот же вечер он подозвал к себе барда, купил ему выпить и, прекрасно понимая, что словами он ничего не добьётся, предложил отстать от женщины. Норд рассмеялся ему в лицо, сказал что-то про ревность и «пламенную вдовушку», сделал глоток меда…

И попался в ловушку.

Разумеется, в алкоголе ничего не было, но слухи об алхимических талантах Вендира уже разошлись по городу. Поэтому, когда побелевший от страха бард узнал, что теперь ни с одной женщиной у него знакомство дальше поцелуев и баллад под окном не зайдет, разговор пошел совсем по другому пути. Микаэль получил своей «антидот», отстал от лавочницы и начал шарахаться от своего соседа по таверне, словно тот был воплощением самого Дагона.

Второе недоразумение звалось Хеймскром — самозваным жрецом Талоса, который ежедневно орал проповеди у статуи своего бога, не обращая внимания ни на погоду, ни на неприязненное отношение горожан и особенно стражи. При этом соответствующего образования в храме он не получил, в церковный сан посвящён не был, из-за чего не признавался равным ни Даникой, ни престарелым жрецом Аркея, ни жрецами меньших храмов.

Встретились они случайно. Вендир решил посмотреть, как прижился побег Великого Древа и заодно отнести лекарства в храм Кинарет. Шёл он в гражданской одежде, не скрывая лицо и острые уши шлемом или капюшоном мантии. Встречные жители уже привыкли к нему и не обращали внимания, разве что завсегдатаи «Гарцующей кобылы» приветственно кивали при встрече взглядов.

Все кроме Хеймскра.

Самозванный жрец вёл проповедь и как раз начал особенно усиленно орать что-то про желтомордых убийц-завоевателей, при этом недвусмысленно указывая в сторону одного конкретного альтмера. Сначала Вендир хотел приложить жреца магией, но сдержался, не желая портить себе репутацию. Выход был лишь один — разобраться с наглым человеком, так чтобы оценила собравшаяся вокруг толпа зевак.

По-нордски.

Пришлось заплатить небольшой штраф — какие довольные были лица у стражников! — но зато следующие недели жители Вайтрана наслаждались тишиной и покоем. Потому что даже жрец Талоса не способен вести проповеди со сломанной челюстью.

* * *

Мелкая морось плотным маревом окутала мир. Пожухлая трава хрустела под копытами коня, иногда обнажая темные проплешины земли. Осень вступила в свои права, делая дни короче, а погоду все хуже. Вдалеке показался мост и главный вход в город. Стражников, обычно зябко кутающихся в плащи, не оказалось на привычных местах. Одна из гигантских створок была распахнута, за ней раздавались недовольные голоса.

— Послушайте, вам уже говорили — сюда нельзя. Разворачивайтесь и идите, откуда пришли.

Вендир пришпорил коня и миновал ворота, едва не наехав на недовольных стражей правопорядка и двух редгардов в одеждах характерных для пустынников. На их поясах сверкали сталью обнаженные скимитары, а головы были обмотаны серыми куфиями.

«Алик’рцы? Здесь?»

— Мы не причиняем никаких хлопот, — втолковывал главный из двух воинов. — Мы только хотим найти её.

— Ваши дела меня не волнуют, — отрезал стражник и предупреждающе положил ладонь на рукоять меча. — После того, что случилось, радуйтесь, что я вас не арестовываю. Проваливайте.

Редгарды недовольно переглянулись и повернули прочь из города. Один из них, бритоголовый, едва слышно прошептал, прежде чем покинуть городские стены:

— Мы вернемся. Мы это так не оставим.

Стражники некоторое время смотрели им вслед, набычившись и держа оружие на изготовку. Лютик недовольно щёлкнул зубами у шлема одного из них. Норд отскочил с пути коня и испуганно заозирался.

— А-а, — протянул он, заметно расслабившись при виде знакомой фигуры в седле, — это опять ты со своей даэдровой животиной. Как улов?

— Застава Тихих лун больше никого не побеспокоит, — ответил Вендир и спросил: — Это были алик’рцы?

— Они самые, — буркнул он в ответ. — Бабу какую-то искали, ну, из своих. Но мне кажется, это все отговорки. Кто знает, что им нужно на самом деле.

— Ага! Ещё и к Саффир пристали! — подал голос другой стражник. — Амрен уже к мечу потянулся. Еле разняли!

Остальные норды согласно загудели.

— Думаете, они так легко остановятся? — тихо спросил Вендир. Люди замолчали и опасливо переглянулись. Было видно как их светлые глаза бегают в прорезях шлемов. — Если им дали задание в Хаммерфелле, они не вернутся в пустыню, пока не найдут свою цель. Они не простые наемники.

— А ты, что, встречался уже с ними что ли? — подозрительно спросил один из них.

— Приходилось, — туманно ответил Вендир.

— И что ты тогда предлагаешь, а? — продолжил напирать стражник. — Пустить их в город? Или посадить в тюрьму?

— Для начала я могу поговорить с ними и узнать, что им нужно. А дальше уже по ситуации. Возможно, им нужна лишь информация. А если они пришли убивать…

Он не окончил фразу, но стражи все и так поняли.

— Тогда избавься от них первым, — сверху раздался третий голос.

На крыше казармы стоял командир Кай — имперец средних лет, руководящий всей стражей в Вайтране. Его подчиненные сразу вытянулись по струнке и начали пожирать начальство преданными взглядами. Видимо, он слышал весь разговор с самого начала.

— Мне заверить это как полноценный договор со стражей у Авениччи?

— Нет, — отрезал человек, — обойдёмся без бюрократии. Ты получишь свою плату, главное сделай так, чтобы эти алик’рцы больше не появлялись в городе.

— Хорошо, тогда мне придётся повернуть назад и расспросить их, пока они не ушли слишком далеко. Отнесёте управителю доказательство уничтожения лагеря Тихих лун? — Вендир встряхнул пропитанный кровью мешок. — Не хочу, чтобы голова начала разлагаться раньше времени.

После согласного кивка Кая, ближайший стражник забрал мешок и пошёл к дворцу ярла.

Вендир развернул и пришпорил коня. Лютик лёгкой рысцой направился следом за двумя исчезнувшими редгардами.

Алик’рцы седлали лошадей и недовольно переговаривались. Хозяин вайтранских конюшен зорко следил за незнакомыми воинами, иногда скашивая задумчивый взгляд на лежащий рядом топор. Вендир спешился рядом с ними и приветственно кивнул норду. Конюх перехватил коня под уздцы и завёл внутрь стоила, тихо бурча под нос и приглаживая лоснящуюся гриву коня:

— Где ж этот остроухий такого красавца как ты надыбал-то, а? Ну, пошли, пошли, накормлю тебя, расседлаю…

Редгарды внимательно смотрели на Вендира, затем один подал едва заметный знак пальцами, второй ответил тем же. После этого бессловесного разговора бритоголовый окликнул его:

— Эй, ты живёшь в Вайтране?

— Допустим, — Вендир оперся плечом о перегородку конюшни и без особого интереса посмотрел на воинов. — А что, имеется какое-то дело?

— Да, — алик’рцы быстро переглянулись и едва заметно кивнули друг другу, — мы кое-кого разыскиваем в Вайтране и хорошо заплатим за сведения об этом человеке.

— Кого вы ищете?

— Женщину. Она не отсюда. Редгардка, как и мы. Она наверняка живет под другим именем. Мы заплатим за любые сведения о том, как ее найти.

— Хм-м, — протянул Вендир, намеренно оттягивая время ответа. — Возможно, я смогу вам помочь. Как она выглядит? Может, есть какие-нибудь приметы?

— Чистокровная редгардка. Молодая, довольно красивая. На правой щеке есть шрам, проходит по скуле наискось. — Редгард помолчал и добавил: — Нам не рады в Вайтране, так что ищи нас в Рорикстеде, если что-нибудь выяснишь.

Следовало узнать причину, по которой они ищут эту женщину, но Вендир предпочел оставить все вопросы при себе. Алик’рцы не из тех, кто будет рассказывать обо всем первому встречному. Всю ситуацию можно будет прояснить у другой стороны конфликта — самой цели. В Вайтране как раз живет одна молодая редгардка со шрамом на лице.

* * *

«Гарцующая кобыла» была переполнена. Завсегдатаи заняли места на длинных лавках вокруг очага, надираясь медом и вином. Несколько наемников хвастливо рассказывали о своих последних контрактах. Микаэль пискляво тянул какой-то любовный романс, иногда стреляя взглядами в сторону служанок. Вендир заказал у хозяйки таверны обед в свою комнату. После того как один пьяный норд перевернул на него стол во время всеобщей драки, есть в главном зале он перестал. Во избежание.

Вскоре в комнату вошла редгардка с подносом в руках. Это была тихая, молодая женщина с тонким благородным лицом и натруженными руками служанки. По её левой щеке змеился кривой шрам. Кажется, её звали Садия.

Когда она наклонилась чтобы расставить тарелки, эльф сказал:

— Тебе известно, что аликр’ские воины ищут женщину-редгардку?

Руки девушки дрогнули. В черных глазах промелькнул страх, какой бывает у загнанного зверя.

— Что?.. — прохрипела она, едва не выронив миску с супом.

«Значит это она».

— О нет, нет! — прохрипела Садия и отшатнулась от Вендира. Её взгляд заметался по комнате, словно она боялась, что отряд её преследователей сейчас выскочит из ближайшего сундука. — Они нашли меня?

Она сделала шаг назад и выхватила кинжал.

— Так ты на них работаешь? — девушка неумело взмахнула клинком перед собой. — Думаешь, сможешь одолеть меня? Только тронь — и без пальцев останешься. Я серьезно! Я… — её голос сорвался, — я пополам тебя разрежу!

— Успокойся и расскажи мне, что происходит, — сдержанно ответил Вендир. Ни нож, ни страх женщины его не впечатлили. Сама она ещё тешила себя надеждой, что её жалкие угрозы что-то могут значить.

— Алик’рцы знают, где я? — казалось, что она не слышала вопроса, погрузившись в собственное отчаяние с головой. — Что они тебе предложили? Золото? Сколько их еще осталось? Скажи мне!

— Они лишь попросили найти тебя, больше ничего. Я надеялся, что ты расскажешь мне, что происходит. Но вместо этого, ты угрожаешь мне, хотя я ничего не собирался тебе делать. Это наводит на определенные подозрения.

Спокойствие, уверенность и полное безразличие к угрозам заставили Садию опустить руки. Она хорошо поняла, что перед ней противник совсем иного уровня. Нож выпал из её пальцев. Она опустилась на грубый табурет в углу и обняла себя за плечи.

— Прости… Просто меня, — шептала она словно в бреду, — только… Только не обижай меня. Я знаю, что ты не из них, но умоляю, — её голос понизился до гортанного, срывающегося хрипа, полного жаркой мольбы, — не помогай им. Не говори им обо мне!

Она вскочила и сжала своими пальцами ладони Вендира, приникла к нему и умоляюще посмотрела в глаза. Белки её глаз жемчужинами сверкнули в полумраке комнаты. Он едва сдержался чтобы не оттолкнуть её, и не загубить весь план.

— Прошу тебя, мне нужна твоя помощь! В этом городе нет никого, кому я могла бы довериться.

— Возможно, я смогу тебе помочь. Но тебе придется рассказать, что происходит. С самого начала.

Садия сделала шаг назад, картинно заломила руки у груди, порывисто вздохнула.

— Я не та, за кого себя выдаю, — начала она гораздо спокойнее. — Мое настоящее имя — Иман. Я из знатного дома Суда в Хаммерфелле. Те, кто меня ищет — алик’рцы — асассины, нанятые Альдмерским Доминионом. За мою голову им пообещали целую гору золота. Мне нужно, чтобы кто-то прогнал их отсюда, пока они не нашли меня и не увезли в Хаммерфелл на казнь. Они наёмники, они здесь только из-за денег. Ими руководит человек по имени Кемату. Я вывезла из Хаммерфелла часть своих денег. Ты получишь, всё что у меня есть, только избавься от него. Тогда остальные просто разбегутся. Я не могу показываться им на глаза, иначе они узнают меня, поэтому тебе придётся выяснить, где они прячутся.

— Альдмерский доминион? И что же ты сделала, чтобы они наняли алик’рцев?

Насмешки в его голосе Садия не услышала.

— Я… — она прикусила губу, — я не знаю наверняка. Я открыто выступала против Альдмерского Доминиона. Видимо, потому они и охотятся за мной.

«Какое расплывчатое объяснение».

— И какой у тебя план?

— Я пока не знаю. Надо узнать, где они находятся, — она отвела взгляд и нарочито медленно поправила ворот блузки, так что в вороте мелькнула обнаженная шея и часть груди. — Скажи, они же пообещали тебе награду за меня, верно? Они говорили что-нибудь о времени, когда они вернутся? Назвали место? Хотя бы примерное?

— Айварстед. Там будет ждать один из них. Кажется, им не понравилось в нашем гостеприимном владении, — без заминки соврал Вендир. — Думаю, нам следует подождать немного. Не думаю, что они всерьез надеются на мою помощь. Скоро в город попытаются проникнуть ещё эти ассасины. Нужно лишь дождаться и выпытать всю необходимую информацию.

— Хочешь поймать их на живца? — со страхом спросила Садия и её ресницы заблестели от влаги. — А если что-то пойдет не так? Если…

— Я защищу тебя. К тому же, у тебя есть идеи лучше?

Она открыла рот, собираясь оспорить, но затем покачала головой и призналась:

— Нет.

* * *

— Пять болотных стручков и собачьих корней, одно вересковое сердце, сиродильский лаатохвост или синяя стрекоза, — Вендир прочитал вслух список необходимых ингредиентов.

— Собачьи корни кончились, но могу посоветовать взять лютые грибы. Они дают похожий эффект, — хозяйка алхимической лавки с интересом прищурилась. — А набор интересный. Мне уже следует искать клиента?

— Нет. Это для личного использования. Хочу немного поэкспериментировать.

— Хм-м, ну ладно. Подожди, сейчас всё принесу.

Аркадия взяла чистое тряпье и направилась в маленькую каморку, где хранила ингредиенты. Вендир подошел к алхимическому столу, поджог спиртовку и начал раскладывать инструменты.

— А, кстати, — издалека донёсся приглушённый голос имперки, — ко мне Кай… То есть командир Кай сегодня заходил, сказал что пару часов назад в город проник какой-то редгард. Еле в тюрьму упрятали. И что ему только нужно было?

— Может, ищет кого-то? — отозвался Вендир и проверил остроту ножа для разделки ингредиентов.

— Или хочет убить, — Аркадия вернулась обратно в главный зал. Она перегнулась через стойку и понизила голос. — А может он из этих… Ну… Тёмного братства? Что если он пришел за кем-то из нас?

— Не думаю. О них уже давно ничего не слышно. Их секта уже давно не та сила, с которой приходится считаться. Времена, когда они убивали императоров, прошли, — эльф взял сиродильского лапохвоста и начал счищать с него чешую.

— А, кстати, с этими разбойниками я чуть не забыла о главном! — женщина быстро сменила тему. — Сегодня у Хронгара день рождения. Все наши шалопаи из стражи будут пьянствовать всю ночь. Сделаешь какие-нибудь зелья против похмелья? А то ведь завтра мы вообще без защиты останемся, — шутливо побеспокоилась имперка.

— Да, разумеется, — Вендир мелко покрошил грибы и кинул в котел. — Кстати, что там с моим походным набором алхимика?

— Скоро приедет. Все-таки перевозки между провинциями — дело не быстрое.

Над входной дверью звякнул медный колокольчик. В лавку зашел очередной посетитель и лавочница начала его быстро обхаживать, предлагая весь свой ассортимент товаров и пугая какой-то болячкой. Вендир вернулся к разделке ингредиентов и сосредоточился на предстоящем деле.

«Значит один из алик’рцев в тюрьме? И у стражи будет праздник? Этим можно воспользоваться».

* * *

Подземелья под Драконьим пределом мало отличались от всех прочих, в которых Вендиру посчастливилось побывать за все года его жизни. Холод, затхлый воздух, плесень. Одно радовало — он по эту сторону решетки. При виде неожиданного посетителя стражник подобрался и недовольно рявкнул:

— Эй! А ты ещё кто такой!

— Я здесь по поводу пленного алик’рца. Командир Кай поручил мне разобраться с этим делом.

— А-а, это ты, — страж правопорядка сел обратно на стул. — Хочешь поговорить с пленником? Он прямо по коридору, третья дверь налево. Не пропустишь.

Вендир вошел в казематы. В длинном коридоре находились десяток камер, больше похожих на каменные мешки. В одних сидели дебоширы и пьяницы, в других — воры и разбойники. Убийц и насильников по большей части убивали на месте. Но лишь одна камера была занята редгардом в одежде пустынников. Оденься он чуть менее заметно, и у стражи не было бы к нему никаких вопросов. Для нордов все редгарды на одно лицо. Как и все разновидности меров и аргониан. Одних только каджитов они различают, да и то лишь благодаря их разнообразному меху.

Человек по ту сторону решетки сидел во мраке на тонкой и продавленной кушетке. При виде незнакомца он поднял голову и скривился.

— Чего смотришь?

Некоторое время Вендир безмолвно рассматривал пленника, нервируя его, а затем заговорил:

— Иман из дома Суда. Эту женщину ищет человек по имени Кемату?

— Что? — алик’рский воин вскочил с кушетки и пораженно посмотрел на него. — Кто ты такой? Ты знаешь, где она?

— В моих руках твоя свобода, — между пальцев Вендира промелькнула связка отмычек. — Расскажи об этой женщине все что знаешь.

Глаза редгарда неотрывно следили за своим возможным спасителем, словно он ещё до конца не верил, что происходит.

— Её разыскивают знатные дома Танета, — медленно и тихо заговорил он. — За государственную измену. Нас наняли, чтобы арестовать её и привезти в Хаммерфелл на суд.

— Что она сделала?

— Продала город Альдмерскому Доминиону. Если бы не её предательство, Танет устоял бы в войне. Остальные знатные дома узнали об измене, и она сбежала. Они хотят взять её в плен живой. Хаммерфелл так и не покорился Доминиону и её будут судить. Это все что я знаю.

— Хорошо, — связка отмычек упала у ног редгарда. — Сегодня у стражников праздник. Улицы будут пусты. Советую бежать перед рассветом.

* * *

4 Начала морозов 4Е 201

На следующее утро весь Вайтран гудел как разворошенное гнездо. Злые стражники, едва продравшие глаза после веселой пьянки, рыскали по всему городу и искали беглеца. К тому моменту все уже было готово. Вендир сидел за стойкой в «Гарцующей кобыле» и рассказывал хозяйке заведения:

— Я слышал об одном странном растении на западе от Вайтрана. Его называют Сонным деревом. Одни говорят, что это кусок породы, который занесло аж с Вварденфелла во время Красного года, а вторые считают, что оно — только представьте себе! — выросло из споры, упавшей с некоего летающего острова. Я хочу посмотреть на него вблизи. Думаю, меня не будет неделю, может больше. Я оплачу все это время. Не сдавайте мою комнату никому, хорошо?

— Конечно, удачи в исследованиях. — Хульда пожала плечами и предложила. — Может, купишь что в дорогу? Место это не близкое, а охотиться в это время года в степи тяжело.

Вендир кивнул и хозяйка крикнула:

— Садия, милая, собери нашему гостю еды в дорогу.

— В дорогу? — редгардка вытерла руки полотенцем и растерянно посмотрела на эльфа.

— Да, пойдем, посмотрим, что у вас там завалялось, — Вендир встал и поманил девушку за собой.

На кухне он прислонился к косяку двери и сказал, наблюдая, как Садия собирает продукты:

— Тот алик’рец, которого вчера поймала стража, сбежал. Он знает, где ты и под каким именем скрываешься. Тебе нужно немедленно уезжать. У конюшен тебя ждет лошадь. Я буду охранять тебя по дороге.

— Но куда же я пойду? Я не могу бежать вечно! — Садия подавленно с безумной тоской прошептала, её глаза потухли.

— Мы поедем на запад в Маркарт, затем в Хай Рок. У меня есть друзья в Даггерфолле. Тебе там помогут.

— Но я… — она закусила губу и кивнула. — Хорошо. Если ты думаешь, что другого выхода нет, я верю тебе. Давай не будем терять времени. Только мне надо собрать мои вещи.

Она закончила собрать продукты, затем поднялась наверх и вскоре спустилась, прижимая к груди сумку доверху набитую тряпьем.

— Я готова, — сказала она и завернулась в плащ.

— Хорошо. Ты иди первой, зайди к Белетору, скажи, что уезжаешь в Сиродил. Если алик’рцы проберутся в город, это направит их по неправильному следу. Это, — он протянул ей голубой флакон, — зелье невидимости. Выпей его сразу, как выйдешь от торговца, потом иди к городской стене. Я буду ждать тебя рядом с фермой Пелагио. И помни, нас не должны видеть вместе.

Садия кивнула, бросила на него взгляд полный страха и вместе с тем решимости, взяла протянутое зелье, после чего покинула таверну через задний ход. Вендир вернулся в главный зал, занял прежнее место у стойки и с напускной растерянностью сказал Хульде:

— Эта служанка так быстро сбежала.

— Сбежала? — переспросила хозяйка таверны и тупо хлопнула глазами. — Куда?

— Не знаю, — Вендир пожал плечами. — Собрала сначала мне еды в дорогу, потом отложила ещё часть себе. Попросила передать вам вот это, — он положил на стойку кошелек с парой серебряных септимов внутри, — и извинения, затем взяла свои вещи и просто ушла.

Некоторое время Хульда ошарашено смотрела на деньги перед собой, а затем выдавила:

— Впервые от меня так уходят работницы.

Вендир согласно кивнул, затем подхватил заплечную сумку и распрощался с шокированной нордкой.

Через час, когда солнце достигло зенита, он встретился с Садией на просторах степи. Она механически двигалась по направлению к нему и остановилась рядом лишь, когда он приказал ей. Разум в её глазах застелила волшебная пелена.

— Почему тебя преследуют алик’рцы? — задал он первый вопрос.

— Я была шпионкой Талмора. Они обещали убить всех членов других правящих семей и сделать меня правительницей Танета, если я помогу им завладеть городом…

Она говорила не замолкая, описывала путь, которым провела талморцев в город, рассказывала об ужасе жителей и мертвых аристократах, чье место собралась занять, взяв в свои руки полную власть над Танетом. Она замолчала, лишь, когда Вендир задал второй вопрос:

— Ты все ещё верна Доминиону?

— Да. Они обещали помочь мне. Я должна встретиться с Эленвен в конце этого года. Уверена, она мне поможет.

— Что бы ты сделала со мной, когда мы выбрались бы из Скайрима?

— Убила на одном из привалов, затем забрала все деньги и вновь сменила имя…

— Ясно. Тогда закрой рот.

Вендир с отвращением посмотрел на умолкнувшую женщину, втащил её в седло и галопом пустил Лютика по западному тракту.

* * *

9 Начала морозов 4Е 201

До Рорикстеда они добрались через четыре дня. Вендир ехал почти не останавливаясь, иногда смачивая коню губы специальным зельем восстановления, чтобы тот меньше изнурялся. Садия постоянно находилась под действием зелья подчинения, никак не реагируя на окружающую действительность или своего пленителя. Вскоре степь сменилась возделанными полями, вдалеке показались темные крыши домов.

Перед ними раскинулся Рорикстед. Эта маленькая деревушка, немногим больше, чем Ривервуд стояла посреди степи, на пересечении дороги, каждый конец которой вел к столицам двух владений — Вайтрану и Маркарту. Стражи здесь были облачены в те же желтые стеганки с изображениями лошадиных морд поверх кольчуг, что и в Вайтране. Один из них с охотой рассказал о редгарде со скимитаром на поясе, который остановился в местной таверне.

Внутри заведение было бедным, маленьким и почти безлюдным. Вендир вошел внутрь. Его пленница покорно шла следом.

Алик’рец нашелся за угловым столом с полной кружкой в руке. Он безразлично посмотрел на новых посетителей и лишь когда они подошли ближе, смог увидеть лицо Садии, едва не подавившись медом.

— Спокойнее. Она никуда не денется, — Вендир успокаивающе махнул рукой и приказал девушке. — Садись.

Садия села и бездумно, без всякого выражения на лице, уставилась перед собой.

— Что с ней? — редгард хмуро следил за Садией, словно боялся, что все происходящее является ловушкой.

— Приходилось читать «Пирог и брильянт»? — поинтересовался Вендир. — Весьма забавная книга. Удивительная история об умном алхимике и жадных ворах. Абелле Хридитте создала зелье, с помощью которого подчинила одного вора, заставила рассказать о планах его подельников, а затем сбежала от них, оказавшись в итоге в выигрыше.

— Значит, она находится под действием зелья подчинения? — алик’рец вычленил главное из его рассказа.

— Все верно. Садия в ваших руках, — Вендир откинулся на стуле и сощурился. — И теперь я жду свои деньги.

* * *

13 Начала морозов 4Е 201

Вокруг сколько хватает глаз — бескрайняя степь. Воздух вдалеке — плавленое стекло. Сухая, золотистая трава танцевала на ветру и гнулась к самой земле.

Тяжелый кошелек, полный монет грел сердце не хуже пламени очага. Плата за предательницу именно та часть суммы, которой не хватало на покупку дома в Вайтране. Настроение было прекрасным, погода на улице была не хуже. Время осенних скайримских гроз, наконец-то миновало. Вендир с наслаждением запрокинул голову, чувствуя, как теплый осенний ветер ерошит волосы и вдохнул воздух полной грудью. Горячая пыль, пряная трава и дым…

Дым?

Вендир приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца, и внимательно осмотрел горизонт. Вдалеке высилась каменная башня, пылающая как факел, вокруг неё бегали фигурки людей.

Вдалеке послышался рев, похожий на громовой раскат. Такой рык может издавать лишь одно живое существо.

Дракон.

13 Начала морозов 4Е 201

Вокруг витал запах гари и жженой плоти. Степь словно вымерла. Если бы не безветренная погода, пламя уже перекинулось бы на сухую траву, и вскоре весь видимый мир, вплоть до самого горизонта расцвел огненным заревом.

Вендир наблюдал издалека, затаившись в высокой траве, за тем, как дракон устремился за парой стражников, подцепил их когтями и подбросил вверх, точно ребенок, играющийся с куклами. Те упали на камни и затихли. Чудовище прорычало что-то — сказало? — взвилось к облакам, сделало круг над башней и скрылось за горным хребтом. Солнечные лучи отразились на блестящей чешуе. Медной, не черной.

«Значит, их двое».

Некоторое время Вендир ждал, не вернется ли дракон. Было тихо. Мир замер от страха. Ни шума ветра, ни колыхания травы, ни криков куропаток или пронзительных лающих голосов сурков и луговых собачек. Даже Лютик, спрятанный за близлежащим пригорком, стоял тихо, ничем не выдавая свое присутствие.

Вскоре Вендир медленно двинулся к разрушенному форту, не отводя взгляда от заснеженных пиков на юге.

Часть сторожевой башни сильно обрушилась. Раскаленные камни, вырванные из кладки могучими лапами дракона, лежали вокруг, источая жар. Желтые знамена с лошадиной мордой тлели в пыли. Везде копоть. Под ногами толстый слой золы. Песок у дороги оплавился и застыл, превратившись в гладкие стеклянные лужи. Изуродованные тела скрючились на земле в предсмертной агонии. Вдалеке виднелись раздавленные останки ещё двух стражников, которым не удалось спастись.

«Прямо как в Хелгене, — подумал Вендир и посмотрел сторону гор. — Если дракон ещё здесь, выходить на дорогу будет опасно. Лютик, конечно, быстрый, но у него нет крыльев. Придется дождаться темноты. Надеюсь, драконы видят в темноте хуже каджитов».

Из черного зева башни за спиной послышался шум. Вендир рефлекторно обнажил меч, хотя разумом прекрасно осознавал, что дракон в таком узком пространстве не поместится. На свет вышел, шатаясь и едва держась на ногах, последний выживший стражник, черный от толстого слоя копоти.

— Нет! — тяжело прохрипел он и замахал руками, точно пытаясь прогнать. — Уходи! Дракон! Дракон ещё тут! Я слышал его рык!

— Он уже улетел. Я своими глазами видел, как он скрылся за вон теми горами.

— Слава богам!

Стражник медленно сел там же где и стоял, прислонился спиной к одному из стен башни, и замотал головой, словно сгоняя морок.

— Так что произошло?

— А не видно? Дракон, чтоб он в Обливион провалился. Сначала мы увидели точку в небе. Большую, слишком большую для птицы. Командир дал Сигурду лошадь и отправил в Вайтран ещё пару часов назад, чтобы тот послал подкрепление. Мы все боялись, что дракон его догонит и сожрет на полпути. Но нет, что ему какой-то всадник? Его куда больше занимали мы. Он все кружил в небе, рычал… А затем… Я не знаю что это было. Заклинание какое-то драконье… Рык или даже Крик, как у Седобородых. Не знаю, но вся южная часть обвалилась. А потом он тут все поджёг. Вся мебель, утварь… Дышать было невозможно и все выбежали из башни. Там-то он всех и поубивал. Хроки и Тор бросились бежать, но он нагнал их и… — стражник вновь замотал головой и вцепился в волосы. Его шлем валялся где-то внутри башни.

— Так значит в Вайтране уже знают, — Вендир вычленил главное из рассказа.

— Да, если Сигурд успел добраться до города. Наверняка загнал лошадь и сам выдохся.

— Когда он выехал?

— Где-то часа три назад, может, больше. Я за временем не следил. Дракон кружил над нами очень долго, примеривался, гад, а перебил за какие-то жалкие мгновения.

«Драконы — не животные, а разумные существа, не глупее меров и людей. По крайней мере, если опираться на информацию из книг. Он отпустил гонца, хотя мог в любой момент нагнать его и убить. А ещё оставил в живых этого стражника. Значит должна быть какая-то логичная причина такого поведения. Так, гонец расскажет о драконе ярлу, тот пошлет подмогу и тогда новая партия солдат придет к башне, где они встретят единственного выжившего, тут дракон вновь из всех перебьет. Или вновь оставит одного человека в живых, чтобы он рассказал всем о могуществе своего рода. Террор и власть, основывающаяся на страхе и силе, возрождение драконьих культов...»

Стражник замер, смотря куда-то ему за спину. Вендир повернулся, опасаясь самого худшего, но на противоположной стороне от дороги мельтешили лишь многочисленные человеческие фигуры. Они приближались организованным отрядом. Значит, гонец успел и подмога все-таки пришла. Вскоре удалось рассмотреть желтые стеганки городских стражников и кожаную броню Айрилет — хускарла ярла Балгруфа. Она подошла ближе вместе со своими подчиненными.

— Какая встреча. Тебя-то как раз здесь и не хватало, — без особых расшаркиваний начала данмерка. — Ярл послал за тобой, когда стало известно о нападении дракона, но Хульда сказала, что ты уже давно уехал куда-то в степь.

— И зачем я вам? — спросил Вендир, представляя, каким будет ответ на этот вопрос.

— Однажды ты уже встречался с драконом и выжил. У тебя есть опыт. И заметь, ты оказался именно здесь в этот час и день, хотя степь велика и испещрена многими тропами. Можешь считать, что Боги явно на твоей стороне.

— Смотря какие боги.

Женщина осклабилась. Среди слухов, которые удалось услышать от Харальда, был и тот, что утверждал, будто хускарл ярла Балгруфа среди нового данмерского Трибунала — Истребований больше всех почитает Боэтию.

Выжившему стражнику дали напиться воды и восстанавливающих зелий. Норд вновь сбивчиво пересказывал, как длилось нападение. Вендир сказал, что обследует башню. Он вошел внутрь и начал медленно подниматься вверх по ступеням, думая, как лучше всего справиться с драконом. Он не сомневался, что тот вскоре вернется и попытается закончить начатое.

«Итак, дракон. Какие у него могут быть слабые места? Можно представить его, как бронированную помесь ящерицы и летучей мыши. Скорее всего самыми чувствительными являются живот, глаза и крылья. Судя по разрушениям, дракон хорошо управляется с огнем. Возможно он будет более восприимчив к морозным заклинаниями. Если ледяное копье пробьет перепонки на крыльях, то это может серьезно повлиять на его способность летать. Таким образом можно значительно снизить его мобильность».

На втором пролете, там, где в толстой крепостной стене зияла дыра колоссальных размеров, Вендир остановился и осмотрел прилегающие к башни пространства. Сверху можно было отлично оценить масштаб прошедшей битвы. Трупы стражников лежали группами по два-три человека, редко по отдельности. Часть обуглилась и почти превратилась в пепел от жара драконьего пламени, ещё часть разлетелась от ударов хвостом и крыльями, несколько лежали перекушенными пополам.

«Ясно, ближний бой отпадает. А вот трупы жаль. Десяток скелетов мог бы неплохо отвлечь дракона. Но нет, не при нордах».

Медленно, но верно у него начал формироваться план.

На крыше форта он оставил грозовую и ледяную руны, затем выпил зелье, восстанавливающее магический запас, сосредоточился на заклинании призыва. Две ледяные громадины атронахов вышли из фиолетовых воронок призыва. Один остался на крыше, второй занял позицию у дыры на втором пролете. Когда Вендир спустился вниз, выживший стражник заканчивал свой рассказ:

— …его невозможно остановить. Мы пытались, правда, пытались, но едва поцарапали. Нас тут целый десяток был, и что? Толку-то от нас всех? — Его глаза зацепились за что-то на юго-западе. Он неожиданно прошептал срывающимся голосом: — Храни нас Кин, вон он возвращается.

Драконий рев сотряс небо. Громадная тень промелькнула над головами и мир содрогнулся.

«Вот и началось».

— Вот он! — закричала Айрилет, на ходу вытаскивая лук. — Все в укрытие и не тратьте стрелы попусту!

Стражники бросились в стороны, кто-то рванул в башню, кто-то попытался занять стратегическую позицию за камнями, некоторые остались прямо посреди открытого пространства, пытаясь поразить дракона стрелами. Толку от них было мало. Некоторые застревали в чешуе, но не входили глубоко в плоть, скорее зля монстра, чем нанося ему какой-то ощутимый вред.

— MOROKei HOKORON! — закричал он, сжигая очередного солдата.

«Достойная битва? Он считает это побоище честным сражением, которым стоит хвалиться?.. И вновь это же язык».

Перед глазами встали глифы выцарапанные на стене на Ветреном пике. Драконы сами, собственными когтями, вырезали слова на каменных плитах.

— KRIF KRIN. PRUZah!

Вендир вернулся обратно в разрушенный форт и поднялся на второй пролет. Сквозь многочисленные дыры доносился свист стрел, хлопанье гигантских крыльев и крики людей. Дракон кружил вокруг башни, один раз приземлился на группу стражников, давя тех своим монструозным телом, и вновь взвился в небо. Вендир внимательно следил за ним, готовясь дать сигнал даэдра. Когда дракон завис и уже раскрыл пасть чтобы сжечь людей в потоке пламени, синхронный удар ледяных копий атронахов разодрал ему перепонки на правом крыле. Монстр разъяренно взревел, и упал вниз бессильно ударяя поврежденным крылом о землю, пытаясь взлететь и поднимая в воздух клубы пепла и праха.

Солдаты начали отходить от дракона, кашляя и вытирая слезящиеся глаза. Атронахи продолжали посылать ледяные копья одно за другим, целясь в крылья и не давая древнему ящеру вновь подняться в воздух.

Стражники укрылись за камнями, чтобы перегруппироваться. Тучи пыли и праха, которые поднял дракон плотно укрыли его от взглядов людей. Это отличный шанс, который нужно использовать.

Ещё один пузырек с зельем, увеличивающим запас магической энергии, отлетает в сторону, а мертвые стражники поднимаются с поля битвы в виде призраков, вновь обнажают оружие и идут на своего убийцу.

— THUR DO KOPRaaN! — вновь закричал дракон.

«Мастер мертвых? Некромант? Хорошо, что я тут единственный, кто понимает драконий язык».

Не способный взлететь, ему оставалось в слепую отбиваться от мертвецов, не боящихся смерти или боли. Они едва ли могли нанести ему какой-то серьезный урон, но как отвлекающий маневр сработали отлично. Даэдра продолжали осыпать дракона ледяными копьями, а призраки удерживали его на земле не давая приблизиться и убить атронахов.

— DREH NI Qah! NIKRiiN! KRIF PaaZ!

«Ну, уж нет. На такую очевидную провокацию я не поддамся. Можешь звать меня трусом сколько угодно, но открываться я не стану. И, да, я сражаюсь честно, просто в процессе битвы использую не только мускулы и магию, но ещё и свое главное оружие — разум».

Дракон вновь взревел и на этот раз его крик содержал в себе не только злость, но и силу:

— LOK Vah KooR!

Клубы пепла осели, точно под действием заклинания. Вендиру спешно пришлось отменять заклинание реанимации трупов. Мертвецы рассыпались прахом, прежде чем их заметили стражники.

Дракон, вновь свободный, быстро пополз вверх по башне, выворачивая камни из толстых фортификационных стен. Он заглядывал во все крупные дыры, пока не просунул голову через отверстие на втором этаже. Яркий поток пламени заполнил башню изнутри. Если бы не зелья сопротивления огню и второй атронах, ставший для Вендира живым щитом, то он бы точно прожарился насквозь.

Дракон, решив, что все кто был внутри мертвы, продолжил ползти вверх, не замечая, как башня медленно кренится под его весом. Когда он достиг вершины и попытался убить атронаха, то наступил на грозовую руну — урона она не нанесла, но взрыв ещё сильнее расшатал башню, а атронах смог воспользоваться заминкой противника и вонзить ледяное копье в нижнюю челюсть монстра. Дракон взревел. Но ему хватило мозгов понять, что если он попытается вновь использовать поток пламенем, то лед растает, и он просто захлебнется собственной кровью.

Форт продолжал медленно, но верно рушиться. Вендир подошел ближе к дыре, посмотрел на дергающийся рядом хвост дракона, оценил высоту и решил, что лучше немного помучаться со сломанными ногами, чем вообще лишиться жизни.

Он прыгнул, стараясь перегруппироваться в воздухе. Приземление вышло не из приятных. Воздух выбило из легких, доспехи заскрипели, но выдержали, кажется, выбило правое колено. Башня рушилась с оглушающим грохотом. Вендир тяжело поднялся, сжал зубы и побрел прочь, подволакивая ногу.

Вскоре все было кончено. Высокие стены пали, камни перестали грохотать, а под ними жалобно выл заживо погребенный дракон. Его морда была прижата тяжелым булыжником, который он не мог сдвинуть, сколько ни пытался.

Призванный клинок — последнее, на что хватило сил — лег в руки. Вендир подошел ближе и занес меч над головой поверженного монстра. Он прохрипел:

— DOVahKiiN?! NID!

А затем призрачное лезвие прошло сквозь его глаз.

Вендир рухнул прямо там, где стоял, и вытянул вперед травмированную ногу. Жаль, сумка с остальными зельями осталась там же где и Лютик. Он немного подумал, снял шлем, свистнул и всмотрелся вдаль, пытаясь заглушить собственные мысли. Последние слова дракона стократным эхом отдавались в голове.

Драконорожденный.

Внезапно Вендир вспомнил строчки предсказания, которое он вырвал из книги в Хелгене.

«Когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие,

Проснётся Пожиратель Мира, и Колесо повернётся на Последнем Драконорождённом».

— Надо убедиться, что этот ящер-переросток действительно сдох, — Айрилет, вся покрытая толстым слоем пыли и копоти, подошла ближе и с интересом посмотрела на дракона, а затем приободрила оставшихся солдат: — Отлично стреляете, парни!

Вдалеке показалась чёрная холка Лютика. Конь легко рысил по дороге.

«Странно, что он не сбежал при виде дракона. Наверно, я его слишком сильно приложил заклинанием успокоения при первой встрече».

Завыл ветер. Вендир откинул голову, чувствуя, как горячий воздух ерошит волосы, немного отросли за месяц.

— Ты погляди! — вскрикнул один из солдат, указывая в сторону поверженного дракона.

Он повернул голову и понял, что слепнет. Земля вновь содрогнулась.

— Что-то происходит?!

— Все назад!

Весь мир выцвел. Не осталось никаких цветов кроме одной лишь запредельно-чистой белизны, режущей глаза до боли. Вой ветра усилился, раздал треск пламени. Он несколько раз моргнул, наваждение прошло, но все только начиналось. Камни раскалились от жара, который источало мертвое тело дракона. Он сгорал, пока от него не остались одни лишь выбеленные временем кости. Вендир опустил взгляд на собственные руки и остолбенел. Его окружила полупрозрачная голубоватая дымка, которая вскоре впиталась в тело.

Он чувствовал как его распирает сила, запредельная мощь, за спиной распахнулись крылья, а взгляд мог увидеть все, что скрывается за горизонтом…

А затем мозг пронзили тысячи игл. И каждая игла была чужой мыслью, воспоминанием, знанием. Сердце забилось с запредельной, невозможной для человека быстротой. Кровь вкипела, стала лавой и кипятком в его венах. Горло и лёгкие жгло пламенем. Собственное тело казалось слишком чужим, слишком маленьким, слишком хрупким.

И бескрылым.

— …просто не могу поверить! Ты… Довакин…

— DREH NI SahVOT, — едва слышно прошептал Вендир. Солдат, тот самый погорелец, дважды выживший в битве с MIRMULNir, странно посмотрел на него, точно не понял его слов.

— Эм-м, ты что сказал?

— Ничего, — ответил Вендир, тщательно контролируя собственную речь, хотя в тот момент он едва ли был способен контролировать хоть что-то. Зрение было запредельно чётким, но он чувствовал себя так, словно выпил не одну кружку эля. Вместо мозга — вата, вместо мыслей — куча бессвязных обрывков, вместо родного тела — нечто маленькое и чуждое.

Казалось, что он всю жизнь, все восемьдесят лет, был заточен в меленькой тесной коробке, из которой невозможно было выбраться, и теперь оказался перед бескрайними просторами Мира. А затем, словно все это было жестокое издевательство, его вновь заперли в привычных стенах, но оставили воспоминания о жалких мгновениях свободы.

— Какой ещё Довакин? — из толпы стражников донесся закономерный вопрос.

— В самых древних сказаниях о временах, — менторским тоном начал солдат, — когда в Скайриме еще обитали драконы, Драконорожденные убивали их и крали их силу. Это и произошло, не так ли? Тебе удалось поглотить силу дракона?

Вендир сидел у скелета дракона, смотря в пустые глазницы своего... Кого? Противника? Родича? Не по крови, или не по ней одной.

— Я не знаю что случилось.

Это не было ложью, но не было и правдой. Он чувствовал, но не осознавал до конца, что именно произошло. Но забавней всего было другое. Он понял, впервые в полной мере осознал, что означало мерцание глиф драконьего языка на Ветреном пике.

FUS. Сила. Суть Слова.

— Есть только один способ проверить. Попробуй Крикнуть… тогда все будет ясно. Сказания говорят, что только Драконорожденные могут Кричать без предварительного обучения, как и драконы.

— А ведь точно! — встрял в разговор ещё один стражник. — Мне дед про них рассказывал. Это те, кто рождается с кровью драконов в жилах. Как сам Тайбер Септим!

— Что-то не припоминаю, чтоб Тайбер Септим убивал драконов, — скептично отозвался другой.

— Да не было тогда никаких драконов, болван. Они только теперь появились, в первый раз за… за целую вечность. Но в древних легендах говорится о Драконорожденных — смертных, которые могли убивать драконов и красть их силу. Наверное, это про тебя! — стражник испытующе посмотрел на безразличного ко всему Вендира.

А тому было на все абсолютно плевать. Он забыл и про выбитое колено, и про пасущегося рядом Лютика, и про столпившихся вокруг людей. Сердце в груди ныло и кровоточило, словно он убил не древнюю и опасную тварь, а собственного брата.

— Да ты погляди на него! Он же эльф!

— Ага, какой из него драконорожденный? Нет, я не отрицаю, что он молодец и все такое, но Довакин-альтмер? Ты, что совсем рехнулся?

— А какая разница?

Спор начал набирать обороты. И прежде чем дело дошло до драки, один из стражников обратился к своему непосредственному командиру:

— Что скажешь, Айрилет? Ты что-то совсем притихла.

— Давай, Айрилет, скажи нам, ты веришь в эти сказки про Довакинов?

— Хм. Кое-кому лучше бы прикусить язык вместо того, чтобы трепаться о вещах, в которых вы ничего не смыслите, — она не казалась злой, скорее раздражённой и усталой. Пепел нельзя было разглядеть на её серой кожи, но он забился в складки у губ и глаз, делая её похожей не на молодую женщину, а на древнюю старуху. — Перед нами мертвый дракон, вот это я понимаю. Это значит, что их можно убить. А всякие там легенды о людях-драконах меня не интересуют. Кто-то может убить дракона — и слава богам.

— Тебе этого не понять, хускарл, — покачал головой главный защитник теории о довакине. — Ты же не норд.

— Я объездила весь Тамриэль, и видала куда более странные вещи, — она резко оборвала все споры. — Советую вам полагаться на собственные силы, а не на сказки и легенды.

— Если ты и впрямь Довакин, у тебя получится Крик. Так что? Получится или нет?

Некоторое время Вендир безразлично наблюдал за людьми, затем тяжело поднялся, подозвал коня ближе, выпил зелье восстановления и вскоре уже оказался в седле. Айрилет была единственной, кто подошла к нему.

— Сообщи ярлу, что мы убили дракона. — И чуть тише добавила, смотря куда-то за горизонт, в те места, где лежат земли Морровинда, изуродованные Красным годом: — Знаешь, Нереварин тоже вернулся на Вварденфелл далеко не в том обличье, которое от него ожидали.

Вендир кивнул, ударил коня по бокам и галопом направил в сторону Вайтрана. Когда запах гари исчез, а башня осталась далеко позади, он спешился, осмотрел местность и подошёл к краю дороги.

Крикнуть… Легко, сказать. Он поднял голову к небу, закрыл глаза, вспоминая как Кричали драугры и дракон. Слова были разными, смысл тоже, но каждый раз в их криках была сила. Глифы вновь свернули острыми гранями из бездны воспоминаний. Точно, кажется, теперь он знает, что нужно делать.

— FUS!

Грохот, как от падения скалы. Волна силы прокатилась по пустоши, расшвыряв камни, подняв в воздух клубы земли и травы, вырванной с корнем.

«Значит, байки деда были далеко не простыми сказками».

Когда Вендир миновал предместья города, мир содрогнулся в четвертый раз.

— DO-Vah-KiiN!

* * *

За неделю отсутствия Драконий предел почти не изменился. Разве что управитель ярла был слишком нервным, точнее ещё более нервным, чем обычно. Он удивленно пялился на Вендира, внимательно осмотрел его перепачканные пеплом и прахом доспехи, отрешенное лицо.

— Я от Айрилет, — на ходу кинул он Провентусу. Имперец быстро сложил два и два.

— Отлично. Значит, она все-таки нашла тебя. Идем, ярл тебя уже ждет, — он поманил Вендира за собой и резво направился в сторону своего господина.

Он направился следом, еле переставляя ноги, а затем случайно поднял взгляд и уже не смог отвести от драконьего черепа над троном.

Зал был пустынен и огромен. Эхо голосов расходилось по помещение, позволяя любому беспрепятственно слушать речи ярла. Рядом с Балгруфом стоял его младший брат Хронгар, идейный норд, всем сердцем поддерживающий империю. Странное для нынешних времен сочетание.

— Ты слышал призыв. Что еще это могло означать? Седобородые…

Вендир подошел ближе, кивком поприветствовал младшего брата ярла и начал рассказ, едва удерживая собственное сознание.

— Меня послала Айрилет. Сторожевая башня разрушена, но MirMUL… дракон убит.

— Я знал, что могу рассчитывать на неё! — обрадовался ярл и прищурился. — Но я хочу услышать подробности.

Вендир хотел отделаться простыми отговорками, но, увы, все стражники видели, что произошло с драконом после его смерти. Пусть Вендир и не Кричал при них, но легче от этого не становилось. Кто-нибудь, да та же Айрилет, первой донесет всю информацию. Скрываться бессмысленно.

— Когда дракон умер, произошло нечто… странное. Он сгорел, остался только костяк, — он замолчал, аккуратно подбирая слова. — А ко мне перешла от него… некая энергия.

«Душа. То сияние было душой MirMULNir».

— Значит, это правда, — Балгруф смотрел на него заинтересованно, точно на некую неведомую зверушку. — Седобородые тебя призывали.

— Седобородые?

Будь Вендир в сознании, он бы вспомнил рассказы Фаренгара о Высоком Хротгаре, описания из книг, но в тот момент его разум больше походил на двемерский механизм, который вышел из строя из-за слишком большой нагрузки.

— Мастера Пути Голоса. Они живут в уединении на склонах Глотки Мира.

Перед глазами встало воспоминание — чужое — как острые пики MONаhVEN вспарывают облака, точно бумагу.

— И чего они от меня хотят?

Ярл испытующе смотрел на него, затем перевел взгляд на брата, посеревшего лицом от обиды.

— Говорят, что Драконорожденные обладают великим даром Голоса — способностью направлять жизненную энергию в ту’ум или Крик. Если ты воистину Довакин, они смогут научить тебя использовать твой дар, — он откинулся на спинку трона.

Хронгар сложил руки на груди и с решительностью, какую можно увидеть на лицах смертников спросил:

— Ты помнишь тот ужасный грохот по дороге в Вайтран?

Вендир кивнул. Этот Зов трудно было не услышать.

— Это был голос Седобородых, что призывал тебя на Высокий Хротгар! Такого не случалось… уже, по меньшей мере, несколько веков. Последний раз призыв получил сам Тайбер Септим, еще в бытность свою Талосом Атморским!

Последние слова он буквально выдавил из себя. Вендир явно и близко не стоял рядом с богочеловеком людей. Не в глазах нордов.

— Хронгар, успокойся, — со снисходительной насмешкой начал управитель. — Какое отношение ваши нордские бредни имеют к современности? Наш друг, конечно, молодец, но он определенно не какой-то там… дуракин.

— Нордские бредни?! — взъярился брат ярла и потянулся с боевому топору на поясе. — Ах ты, надутый невежа!.. Да это же наши священные традиции, мы блюдем их со дня основания Первой империи!

— Хронгар… — Балгруф недовольно посмотрел на брата, охлаждая его пыл своим строгим взглядом. — Не будь так суров с Авениччи. В конце концов, он еще не достаточно хорошо знаком с нашими поверьями и обычаями.

— Простите, не хотел никого обидеть, — растерянно, но без особого раскаяния ответил имперец. — Но… что им от него нужно, этим Седобородым?

— Это дело Седобородых, не наше, — отрезал ярл, а затем обратился к Вендиру: — Что бы ни произошло во время убийства дракона, в тебе что-то открылось, и Седобородые это услышали. Если они считают, что ты Довакин, кто мы такие, чтобы с этим спорить? А ты отправляйся на Высокий Хротгар. Когда Седобородые зовут, медлить не принято. Это огромная честь.

Вендир безэмоционально кивнул. Сейчас, его куда больше интересовали совсем не древние старцы — местные нордские псиджики или кто-то вроде них — а скорее еда, теплая постель и горожане, весомая часть которых к завтрашнему дню уже будет знать, на чьей совести лежит убийство дракона.

14 Начала морозов 4Е 201

Тело — холодный воющий ветер, метель — дыхание, а небеса — первый и единственный дом.

Весь мир лежит у его ног. Дикие лесные массивы, тонкие нити рек и дома слабых двуногих существ проносятся далеко внизу. Все это кажется безумно маленьким, ненастоящим, игрушечным. Протяни руку, сожми в кулак и всё рассыплется, не выдержит слишком сильной хватки. Одни лишь острые пики гор, пронзающие облака насквозь, крепки и недвижимы. Они вздымаются над землей точно деревья, питаются подземными водами и кровью живых, а на их вершинах, подобно одиноким цветам среди снежной кроны, растут храмы из черного камня. И в этих храмах люди, такие же маленькие, как и те, что копошатся внизу, но чуть менее жалкие, молятся своим хозяевам.

Таким как он.

Крылья ловят воздушный поток, и он скользит по небесам, точно по льду, снижается, пока не нависает над черным храмом, смотрит как маленькие двуногие фигурки, склонятся до земли, выражая свою покорность и страх, разбегаются. Их главный носит маску из стали. Он единственный смеет подойти ближе и заговорить, выслушать приказ и исполнить его. Слуга склоняется и называет его имя:

— THur MirMULNir.

Сон оборвал громкий стук.

Вендир встряхнул головой, но воспоминание о безумной силе дракона, в теле которого он жил, чьими глазами видел, а мысли слышал так же отчетливо, как и свои, не исчезало. Фантомное могущество, было таким реальным, что сразу после пробуждения он не смог понять, почему вместо крыльев у него руки, куда делось бескрайнее небо и почему вместо морозного воздуха и гор, его окружает полутьма трактирной спальни.

Наконец вспомнил. Он всего лишь один альтмер, а не существо, подчиняющее небо и землю.

Стук повторился, на этот раз громче. Вендир тихо поднялся с постели, на ходу натягивая штаны. У двери он замешкался и спросил:

— Кто там?

— Это Бран, я от ярла.

Голос был знакомым. Это был тот самый стражник, что сумел дважды выжить при нападении дракона. Вендир открыл дверь. Солдат стоял, недовольно переменяясь с ноги на ногу.

— Ну, вечер добрый, — пробормотал норд. — Ты, это, собирайся. Ярл Балгруф хочет тебя видеть.

— Что-то случилось?

— Нет, все хорошо. Просто, ты же дракона зарубил, так что тебе причитается награда, — солдат почесал нос. — Ну, ладно, я пойду. А ты собирайся скорее, не заставляй ярла Балгруфа ждать. Все уже на месте.

И прежде чем Вендир успел спросить кто именно «на месте», стражник затерялся в толпе. Людей было слишком много для утра Фредаса. Хозяйка трактира прошла мимо, разнося напитки.

— Хульда, — окликнул её Вендир. — Сколько времени? Почему здесь столько посетителей?

— Проснулся-таки? — она посмотрела на него с усталой улыбкой, задержав излишне долгий взгляд на белесых полосах старых шрамов на груди и плечах. — Уже давно вечер. Ты проспал почти сутки. Все празднуют убийство дракона. Те, кто побогаче и знатнее — в замке. Остальные на главной площади и в тавернах.

Он быстро сопоставил разрозненные факты и сделал неутешительный для себя вывод.

«Значит, ярл решил отпраздновать убийство дракона. А ведь я ему так и не сказал, что Хелген разрушил не MirMULNir, а другой дракон с черной чешуей, — размышлял он с раздражением. — И мне на этом празднике жизни наверняка отведено почетное место. Надо отправляться в дорогу, сразу как удастся разобраться с ярлом. Одно хорошо — норды не любят излишнюю помпу, так что надолго всё это не затянется. В Хай Роке подобные празднования растянулись бы на многодневные расшаркивания с кучей бесполезных вельмож».

Вендир переоделся и вышел на переполненную улицу, поморщился, когда закатное солнце резануло по глазам, посмотрел на Драконий предел и ведущую к нему длинную вереницу ступеней. Впервые глядя на это высокое здание, он задался вопросом, как в замок доставляют провизию. Не по лестнице же? Холм должен быть испещрен секретными ходами. Впрочем, если вспомнить, что изначально это здание создавалось как ловушка для дракона, а не постоянное жилье, возможно, ничего подобного предусмотрено не было, или же было достроена значительно позже.

Вокруг толпилось множество людей. Каждый был в своей лучшей одежде или начищенных до блеска доспехах. Жители Вайтрана пели, смеялись, танцевали. Группы горожан чествовали городских стражников, хускарла ярла и неведомого героя, что смог убить дракона.

На главной площади выставили на всеобщее обозрение драконьих кости, чтобы каждый сомневающийся мог убедится — опасность реальна. Мерзкое зрелище, отвратительное настолько, что Вендира начало подташнивать, точно он был мальчишкой... Хотя нет, такого не было даже в самом раннем возрасте, когда он поднял из мертвых первую крысу. Настроение, бывшее до этого хорошим, мгновенно испортилось. Этот труп, выставленный на людскую потеху слишком походил на то, что с его семьей сотворил Талмор. Сколько они висели на главной площади Алинора в назидание всем недовольным? Неделю? Месяц? Или пока не нашли новую партию предателей, ради которых пришлось освободить место на виселице?

— Отвратительно, — прошептал он, и сам же удивился своей реакции. Разве не должен он сейчас чувствовать себя победителем? Великим драконоборцем, или как его там называют горожане? Разве должны печаль и тоска вытеснить любые мысли о триумфе?

Вендир развернулся и протиснулся сквозь толпу к лестнице, ведущей в Ветреный район. Горожане сидели под светящейся кроной нового Златолиста, некоторые прямо на траве, зеленой, точно сейчас не осень, а весна. Холод отступил, воздух наполнился едва слышным звоном, исходящим от розовых листьев. «Песнь Кинарет», как это явление назвала Даника. Этот мягкий перезвон дарил странное умиротворение, отгоняя прочь все плохие мысли.

На одной из скамеек сидел жрец Талоса с кляпом во рту, он дергался и мычал, пытаясь вырваться из пут, которыми его крепко обмотали заботливые горожане.

— Мама! Мама! Смотри! Это он победил дракона! — радостно завизжал маленький мальчик, показывая на Вендира пальцем. Его мать — усталая женщина средних лет лишь мазнула по нему безразличным взглядом и дернула ребенка за руку:

— Не говори чушь, — она потащила сопротивляющегося мальчишку дальше по дороге. — И перестань слушать нашу солдатскую пьянь. Дракона победил настоящий норд, как мы с тобой.

«Вот и первые плоды славы», — с грустью подумал Вендир и скрыл лицо за забралом шлема.

* * *

Под сводчатым потолком витали ароматы свежеиспеченного хлеба, истекающего соком мяса и тушеных овощей, что смешивались с пряным запахом меда и вина. Незнакомый бард наигрывал старинную балладу о деяниях древних героев гораздо лучше Микаэля или Свена, но его напевы едва ли можно было услышать за шумом празднующих людей. Впервые все столы в главном зале были заняты. Люди, одетые в свои лучшие наряды праздновали победу, восхваляя ярла, городскую стражу и неведомого им героя, что прикончил дракона.

Жители города, из тех, кто обладал властью, деньгами или славой, пировали. Чем дальше от трона сидел гость, тем скуднее была пища перед ним. Простые горожане, не из числа приглашенных лично ярлом, стояли или сидели на длинных лавках, упиваясь медом и дешевым вином, восхваляя Довакина, которого они и в глаза не видели.

Айрилет первой заметила Вендира. Она змеей проскользнула между столпотворением гостей к трону и прошептала что-то ярлу, указывая на виновника всего торжества. Балгруф жестом приказал ему приблизиться. Вендир подошел ближе, уже догадываясь, что дежурным участием во всеобщем празднестве его роль не окончится.

Лицо ярла озарила улыбка. Он встал с трона, хлопнул в ладоши, призывая к тишине, и во всеуслышание заявил:

— Драконорожденный, твою помощь не забудет мой город, и не забуду я.

Взгляды всех присутствующих скрестились на Вендире. Со всех сторон раздался шепот, сначала тихий, но с каждой секундой набирающий силу.

— По праву ярла я нарекаю тебя таном Вайтрана, — ярл величественно взмахнул рукой. — Это величайшая честь, которую я могу тебе даровать.

Айрилет кивнула кому-то в отдалении. Слуги завозились, забегали, принесли что-то с верхнего этажа. Из теней от деревянной арки отделилась фигура в полном стальном доспехе. Она остановилась поодаль и склонила голову. Ярл указал на неё, затем продолжил свою речь:

— Я назначаю Лидию твоим личным хускарлом, а это оружие из моей оружейной будет символом твоего звания. Мы рады видеть тебя среди танов нашего города, Довакин.

Та сняла рогатый шлем и прямо, без всякого выражения, посмотрела на своего нового господина.

Лидия оказалась молодой нордкой, бледной и долговязой, с не по возрасту строгим лицом, довольно приятным, но не сказать чтобы особо красивым. Темные волосы, не то каштанового, не то русого — в неровном свете очага и свечей рассмотреть трудно — едва доходили до плеч и были распущены, только от висков шли тонкие косы, скрепленные на затылке простой серой лентой — под цвет глаз.

Она кивнула, сама заскользила по нему любопытным взглядом, но под добротными доспехами и новым плащом не смогла разглядеть ничего: ни лица, ни даже оружия.

Слуги принесли третий дар ярла — стеклянный топор. Вендир принял его, примерился к хвату и едва сдержался, чтобы не выдать своего истинного отношения к происходящему.

«Я ведь с топорами даже обращаться не умею. И продать его не получится. Будет плохо, если ярл узнает. Это все-таки наградная вещь с именем».

— Также тебе будет передан во владение дом в черте городских стен и земельный надел со всеми его доходами в черте владения.

«Хоть одна хорошая новость. Впрочем, ярлу явно нужен ручной Драконорожденный, раз он так расщедрился, чтобы привязать меня к себе. Оружие и титул — это одно, а постоянное жильё — совсем другое. — Вендир посмотрел в сторону своей телохранительницы. — А ведь есть ещё и эта нордка. Надо быть с ней аккуратнее. Верность ярлу в любом случае будет стоять для неё на первом месте».

— Я так же сообщу страже о твоем новом титуле, — продолжил Балгруф значительно тише. — Мы же не хотим, чтоб они думали, будто ты из черни, верно?

«Черни? Жаль, что в местном «аристократическом» обществе это мне мало чем поможет. Будь на моем месте чистокровный норд со всеми соответствующими атрибутами вроде двуручной секиры за плечом и мёда вместо мозгов все было бы значительно проще. Теперь разве что легионерам будет трудней вновь оправить меня на плаху. Да и то, лишь в черте владения Вайтран».

— Благодарю вас, ярл Балгруф, — ответил Вендир.

Провентус показал ему на место между младшим братом ярла и Фаренгаром в самом начале стола, затем окликнул служанок, чтобы те принесли лучшее вино и самые свежие блюда. Пирующие люди были куда как больше заинтересованы едой и питьем, чем почетным гостем сегодняшнего вечера. Вендиру это было на руку. Когда празднующие окончательно забыли о герое дня, он снял шлем. Следующий час он слушал разговоры Фаренгара о драконах и Хронгара — о войне. Вскоре подошел ярл, завел разговор о Седобородых, начал рассказывать, как сам бывал у них:

— Знаешь, я тебе завидую. Вновь подняться на семь тысяч шагов… — протянул ярл и ностальгически улыбнулся. — Однажды я совершил туда паломничество.

Вендир кивнул в ответ, думая, как поскорее уйти с этого праздника жизни. А затем и вовсе покинуть город.

— Высокий Хротгар — очень мирное место. Очень… свободное от всех треволнений этого мира. Удивительно, что Седобородые вообще замечают, что тут внизу вообще творится. Раньше им до нас дела не было…

Рассказ Балгруфа прервал его младший брат. Он неплохо набрался и встрял прямо посреди разговора:

— Ты обдумал мою идею?

— Какую? — лицо ярла прояснилось, словно он вспомнил о старом разговоре. — Нет, я всё ещё не согласен, если ты об этом, — отрезал он. — Я не оставлю Вайтран без защиты, даже на один день.

— Если мы отправим половину стражи на помощь легионам, даже на пару дней, это может переломить ход событий в пользу Империи! — запальчиво начал Хронгар, не обращая внимания, как с другого стола на него косятся Серые гривы — семья во всем поддерживающая Братьев бури и Ульфрика. — С защитой города справятся Соратники, а вот император будет у нас в долгу.

— Ты совсем ума лишился? — разъярился ярл и повысил голос. Люди начали замолкать и с интересом прислушиваться к спору. — У нас и так стражи не хватает! Если мы потеряем половину людей, Тёмное Братство и Гильдия воров возьмут город за горло. И тогда нам будет не до мятежников! Нет и нет, сколько раз говорить! Прекрати надоедать мне со своими военными амбициями!

Хронгар сжал зубы так, что заходили желваки, развернулся и пошел в сторону клана Сынов битвы. Вендир, пока все отвлеклись на перепалку, встал и направился прочь из зала, стараясь привлекать как можно меньше внимания. По пути он встретил управителя, забрал у него ключ от дома и спросил о его местоположении.

У главных дверей стояла вверенная ему нордка. Она подошла ближе и склонила голову в поклоне.

— Ярл назначил меня твоим хускарлом. Для меня честь служить тебе.

«А для меня все это — лишние проблемы. Иметь личного телохранителя — это, конечно хорошо, но вот нордский менталитет всë меняет. Она может сколько угодно говорить о чести, но стоит при ней поднять мертвеца, как её отношение может резко измениться. Впрочем, не стоит забегать вперед. Кто знает, что у неё на самом деле на уме. Не стоит судить мера или человека лишь по его расе».

Сначала он вспомнил одного склочного орка-некроманта из Хай Рока, который вопреки всем правилам своего народа дожил до почтенных лет, из которых большую часть времени занимался колдовстом. Затем, каджита из Катай-рат, решившего искоренить целую сеть торговцев скумой в Коринфе. Потом вспомнил самого себя и свой совсем не приличествующий альтмеру образ жизни. Усмехнулся и решил посмотреть на Лидию в деле. Вторая пара рук никогда не бывает лишней.

— И какие у тебя функции? — Лицо девушки удивлённо вытянулось, и он изменил вопрос: — Чем именно ты будешь заниматься на своей должности?

— Я присягаю вам на верность как своему тану и буду охранять вас и ваше имущество ценой своей жизни, — взгляд у неё был прямым и целеустремленным. В тот момент, Вендиру казалось, что она будет повиноваться ему, даже окажись он воплощением самого Молага Бала.

— И жить ты будешь в доме, который мне передал ярл?

— Верно, мой тан.

«Великолепно, — он покачал головой и направился к выходу из дворца. — Посмотрим, что за хоромы нам подарил ярл».

* * *

Дом Теплых ветров находился в Равнинном районе по соседству с кузней Адрианы, недалеко от главных ворот. С виду он был небольшим, но вполне приличным, насколько это слово вообще могло охарактеризовать крепкие, но неказистые нордские постройки. Все окна изнутри покрыл слой пыли, настолько толстый, что рассмотреть внутреннее убранство через стекло не удалось.

Механизм замка проржавел насквозь — люди давно не бывали внутри. Провозившись некоторое время с ключом и использовав несколько заклинаний взлома замков, Вендир понял, что так просто внутрь попасть не получится. Он уже начал прикидывать, как лучше всего снять дверь с петель, или может вообще плюнуть на все и призвать ледяного атронаха прямо посреди улицы и использовать его в качестве тарана — все равно, большая часть горожан находится в Драконьем пределе или на площади, так что устроить сильный переполох не получится — как Лидия предложила:

— Может использовать лом? Он должен быть у Адрианы.

— Она сейчас во дворце рядом с отцом, — напомнил Вендир. — Но я согласен, небольшая фомка действительно была бы кстати.

— Я её хорошо знаю. Она не обидится, если я позаимствую на время парочку инструментов.

Вендир пожал плечами, надеясь, что его хускарла не упекут в тюрьму в первый же день знакомства. Лидия расценила это как знак согласия, подошла к нагромождению пустых ящиков рядом с кузней, начала копаться в них и достала нужный инструмент.

— Нашла, — она повернулась, улыбнулась, а затем её глаза расширились: — Адриана!

По дороге, под руку с мужем, шла дочь управителя. Они тихо и нескладно пели старинную нордскую песню. Женщина обернулась на крик, недоуменно посмотрела на нордку, ещё до конца не понимая, что происходит.

— Лидия? — затем посмотрела на инструмент в её руках.

— Я у тебя лом на минуту взяла. А то замок заржавел, и мы внутрь дома попасть не можем.

— Да пожалуйста, — женщина махнула рукой. — Только верни завтра.

И имперка вместе с мужем пошла дальше, продолжая тихо что-то напевать. Вендир проводил их долгим взглядом и забрал у Лидии лом.

В этот раз дверь поддалась и со скрипом открылась. В воздухе летали облака пыли. Всё помещение пропахло тяжелым запахом запустения и затхлости. К счастью, вони плесени, тления или крысиного помета не чувствовалось. Уже хорошо. Он прошелся по нижнему этажу, открывая нараспашку все окна. Щеколды, в отличие от замка на входной двери, поддавались легко. Свежий ветер холодной волной прошелся по помещению. Сразу стало легче дышать.

Внутри было пусто. Ни сундуков, ни мебели, ни даже кровати. Один лишь очаг с иссохшими дровами посреди нижнего этажа. Стропила к счастью не прогнили, значит дом прошлой зимой ещё отапливался. Возможно, прежний хозяин потерял дом в середине весны, скорее всего за долги или из-за собственной смерти.

Закончив с осмотром помещения, Вендир обратился к Лидии, которая безмолвной тенью следовала за ним всё это время:

— Ты уроженка Вайтрана? Можешь рассказать кто тут раньше жил?

— Мне жаль, мой тан, — она покачала головой, — но я не знаю. Я могу завтра спросить у Адрианы.

— Нет, не надо. У нас и так немного времени. Завтра вечером мы уходим из города, — Вендир посмотрел на голые стены.

«Дом мне дали, а вот про мебель забыли. Провентус — хитрая сволочь. Теперь придется платить из своего кармана, чтобы все тут прилично обставить. А кто получит свой процент от сделки? Именно он, как управитель. Конечно, обустройством дома можно заняться самому, но на это нет времени. В крайнем случае, можно поручить это дело тому же Белетору. Но он — ещё более ненадежный человек. Настоящий бретонский торгаш. Таким доверять нельзя. Остается только надеятся, что земли, которую мне выдали не представляют из себя голый кусок степи».

Вендир ещё раз обошёл помещение, задержал взгляд на очаге, который топился по-черному, перевёл на деревянную лестницу — с недавних пор они перестали вызывать у него доверие — на щели в потолке и бадью, которую прежний владелец мог использовать вместо ванны. Задумался, подсчитал, сколько денег придётся потратить на частичную перестройку дома. И это без учета стоимости мебели, нормальной лаборатории, книг, посуды и прочих бытовых мелочей. При этом стоило заказать все вышеперечисленное из Сиродиила или Хай Рока. На нордские поделки было невозможно смотреть без жалости. Сумма получалась немаленькая.

"Не, не буду ничего переделывать. Гораздо лучше и выгодней будет все снести и построить по — новому".

Ставни хлопнули. Лидия вздрогнула. Вендир продолжил задумчиво оглядывать пустынное помещение, решая, как лучше поступить: ввязаться в перестройку или забыть этот дом, как страшный сон и остаться в таверне.

— Ты можешь идти праздновать с остальными, — сказал он после некоторого раздумья. — Я сниму тебе комнату в «Гарцующей кобыле». Когда закончишь, спросишь у Хульды где меня найти.

— Нет, мой тан, — девушка возмущенно посмотрела на него, точно услышала худшее оскорбление в жизни. — Я обязана охранять вас, а не развлекаться вместе со всеми!

— Твое дело, — Вендир пожал плечами и вышел из дома. Он решил не закрывать дверь, все равно она взломана, а внутри нет ничего ценного. Так хоть запах выветрится. Заимствованный инструмент он положил на ящики снаружи кузницы и направился в сторону алхимической лавки. Стоило подготовиться к долгому путешествию, прикинуть по каким дорогам лучше пойти и закупить провизию.

Лидия преданно последовала за ним.

* * *

16 Начала морозов 4Е 201

Осенняя трава укрыла землю ржавым одеялом. Весь мир будто тлел. За спиной расстилалось пугающее закатное марево, а впереди мерцала путеводная звезда, зеленеющая в сумеречной дымке. Из-за деревьев показались крыши домов. За почти два месяца отсутствия в деревне ничего не изменилось, разве что в отдалении появился небольшая казарма для солдат.

— Вот и приехали, — Лидия довольно улыбнулась.

Они оба устали от долгой дороги. Чтобы доехать от Вайтрана до Ривервуда за один день пришлось выступать ранним утром, едва небо начало светлеть.

У «Спящего великана» караулил хорошо знакомый Вендиру норд. Харальд Длинный язык уныло рассматривал созвездия над головой и обернулся на путников, лишь, когда услышал топот копыт и пыхтение лошадей.

— Кто такие? — недружелюбно спросил он, затем пригляделся и расплылся в радостной улыбке. — Вендир! Какими судьбами?!

— Да так, есть дела на Востоке. Решил навестить Ривервуд по пути, — он спешился, взял Лютика под уздцы и подвёл к поилке под навесом. Пока он занимался конем, Харальд рассматривал его спутницу, а затем удивился ещё больше.

— Лидия? — спросил он. — А тебя-то сюда, каким ветром занесло? Да ещё в такой компании?

— Я вместе со своим таном, — последнее слово она особенно выделила, — путешествую к Высокому Хротгару.

— К Седобородым? — совсем растерялся Харальд. — А твой тан… — тут до него дошло. — Так ты теперь тан Вайтрана?! За какие заслуги?

И прежде чем Вендир успел вмешаться и хоть что-то сказать, Лидия не без гордости ответила:

— Мой тан убил дракона, который разрушил Западную дозорную башню.

— Ого! — глаза норда расширились и заискрились, точно от внутреннего света. Он обернулся на Вендира и произнёс, точно не мог до конца поверить: — Так значит это ты тот самый Драконорожденный о котором торговцы из Вайтрана судачили?

Вендир закатил глаза. План тихо и без лишнего внимания доехать до горы и Седобородых — чтоб они все в Обливион провалились — рухнул. Он не сомневался, что к завтрашнему утру весь Ривервуд будет знать, кто он такой.

Он укоряюще посмотрел на Лидию. Нет, с ней определенно точно стоит поговорить. Причем, как можно быстрее. Конечно, с её точки зрения она не сделала ничего дурного, даже наоборот прославила своего тана, но вот ему лишнее внимание было без надобности.

— Так считает ярл, — отрезал он, поднимаясь по лестнице в таверну. Харальд двинулся следом. — Лучше расскажи как дела в Ривервуде. И тебе разве не надо караулить?

— У меня вон, — он кивнул в сторону приближающегося огня факела, — смена пришла.

Харальд хоть и был безмерно любопытным человеком, намёки понимал хорошо, поэтому начал в красках описывать обстановку в деревне. И как Лукан с заезжим торговцем поругался из-за повышенных цен на мёд, и как Алвор хорошо чинит вооружение стражи, и как напившийся Свен набросился на Фендала прямо в главном зале «Спящего великана», когда узнал, что его обожаемая Камилла начала воротить от него нос, а Дельфина взяла и приложила его одним ударом, да так что он надолго забыл махать кулаками в её заведении.

Из всех этих сплетен только последняя была интересна. Если эта маленькая бретонка так быстро сумела справиться с крепким молодым нордом, значит своих навыков бойца она не потеряла. С каждым посещением таверны она все больше интриговала Вендира.

«Должно быть, Тёмное братство, — решил он, смотря на плавные движения женщины, когда она увернулась от столкновения с пьяным посетителям. — А может даже разведывательные части Легиона».

— А ещё бандиты на дороге караван торговцев ограбили, — недовольно пробурчал Харальд. — Всех вырезали, до единого, сучьи дети.

— Опять сошли с Ветреного пика?

— Не, — он покачал головой, — после того, как вы с Фендалом там прошлись, больше никого не видели. Трупы этих идиотов и слухи о мертвецах кого хочешь от этих руин отвадят.

— А где тогда? — спросила Лидия, продолжая с жадностью поедать горячие сосиски с чесноком. — Мест для засады у вас тут должно быть немного.

— Не знаю, — норд пожал плечами и сделал глоток меда. — Наверно, где-то в лесу обосновались. Командир всё хочет этих гадов оттуда вытравить, да только пока мы их стоянку найдем, они уже снимутся раз десять. Если отряд стражников в лес полезет, то всему зверью и бандитам будет ясно, что мы идем. Да, если даже мы туда сунемся, деревня останется без защиты. Приходи и грабь, сколько влезет. А разделяться… — Харальд фыркнул. — В меньшинстве останемся, как пить дать. А вы у нас, кстати, надолго?

— Только переночуем.

— А-а, ну да, дорога до Хротгара не близкая. Лучше выйти пораньше, — он прищурился и понизил голос. — А дракон… Он какой? Большой? А чешуя? А лап сколько? А он огнём дышит, прямо как в сказках? А убить его как получилось?

— Ну и зачем тебе это? — пробормотал Вендир, отчетливо осознавая, что с этой темы соскользнуть не получится.

— Как зачем? Это же дракон. Дракон! — Харальд замахал руками, точно пытался придать этому аргументу весомости. — А у меня тут за столом сидит настоящий убийца этой твари! Целый Драконорожденный!

Вендир поморщился. Говорить на тему драконов и своей кровной связи с ними не хотелось. Однако, если он не расскажет то, Харальд всё выпытает из Лидии. Он покачал головой и начал рассказывать, надеясь, что эта информация поможет стражникам победить следующего дракона, если он все-таки нападет на Ривервуд. Во время описания размаха крыльев он случайно бросил взгляд в сторону алхимического стола и увидел Дельфину. Женщина стояла безмолвно, плотно сжав тонкие губы. Её пальцы, которыми она держала поднос, побелели от напряжения.

Взгляд у неё был застывшим и словно мертвым.

* * *

17 Начала морозов 4Е 201

Небольшая поляна была залита светом холодного осеннего солнца. Лидия стояла у старой покореженной временем сосны, рассматривала топор, тот самый, наградной, что ярл Вайтрана вручил за убийство дракона.

— Вы уверены, мой тан? — неуверенно спросила она.

— Да, я не владею дробящим оружием, только клинками. Лучше пусть им пользуется человек, хоть немного разбирающийся в топорах.

Она кивнула, примерилась к хвату, сделала несколько пробных замахов, едва слышно сказала:

— Было бы неплохо испытать его в деле.

— Этим мы сейчас и займемся, — ответил Вендир. Уже давно следовало проверить навыки Лидии. — Надеюсь, ты не против небольшого тренировочного боя? Мне нужно знать, что ты умеешь.

— Я хорошо владею боем со щитом и одноручным оружием в тяжелой броне. Лучше всего обращаюсь с булавами и топорами, с мечами чуть хуже. Немного умею драться с копьем и секирами. Хорошо стреляю из лука. В детстве часто помогала отцу в кузне, но сейчас мало что помню. Могу только хорошо заточить лезвие и поменять стершиеся ремни, — она пожала плечами. — Это все, наверное.

— Отлично, тогда готовься.

Лидия недоуменно посмотрела на него.

— Мы будем драться прямо сейчас? Но, мой тан, как вы будете сражаться? Вы безоружны. — Затем нахмурилась и сделала предположение: — Или вы будете использовать магию?

— Частично, — Вендир вытянул руку и призвал призрачный меч. Нордка с удивлением и опаской уставилась на полупрозрачный клинок, мерцающий потусторонней синевой.

— Значит, вот вы как сражаетесь, — задумчиво сказала она. — Похож на клеймору. А он легкий?..

Вендир протянул меч. Лидия замешкалась, но затем аккуратно взялась за рукоять. Она была женщиной, к тому же значительно уступала альтмеру в росте и силе. И если он спокойно мог использовать этот клинок одной рукой, ей пришлось удерживать его двуручным хватом.

— По весу почти как эльфийский, — она пригляделась к лезвию, сделала пробный замах. — Хорошая заточка и баланс тоже.

А затем меч просто исчез. Лидия недоуменно посмотрела на свои ладони. Вендир усмехнулся, и рукоять вновь оказался в его руках.

— Главное преимущество — меня никогда не смогут обезоружить. Даже если мое оружие перейдет врагу, я сразу же верну его.

Она кивнула, принимая информацию к сведению, затем обнажила боевой топор и щит. Бой начался. Лидия сражалась как профессиональный солдат. Сначала сдерживалась, изучала стиль противника, а затем перешла в наступление. Била безжалостно и жестко. Быстро замечала сильные и слабые стороны противника, старясь уменьшить первые и воспользоваться вторыми.

Вскоре бой был закончен. Они сели на покрытые мхом валуны, вытирая пот чистым тряпьем.

— Вы… хорошо… бьетесь… — сказала Лидия. Её дыхание сбилось, стало тяжелым, а плечи высоко поднимались при каждом вздохе. — Как… настоящий… норд.

Вендир предпочел не комментировать последний, весьма сомнительный комплимент. Стиль боя редгардов импонировал ему куда больше.

— Лидия, — начал он, — перед тем как мы уедем, я хотел бы поговорить с тобой насчет драконов и моем… — он сжал зубы, так что заходили желваки. — Моей драконорожденности. Мы ещё находимся в пределах владения Вайтран, поэтому все не так страшно, однако когда мы пересечем границу, твои слова могут стать причиной нежелательного внимания и, возможно, даже конфликтов.

— Хорошо, я сделаю как вы хотите, мой тан, — Лидия покорно склонила голову. — Но я не понимаю, почему вы бежите от заслуженной славы?

— Скажи мне, Лидия, кто я по-твоему? — спросил Вендир с едва заметной усмешкой.

— Мой тан.

— Нет, — он покачал головой, — тан я только для тебя.

— Тогда Драконорожденный?

— Верно. Я Драконорожденный, — усмешка стала кривой. — Тогда скажи, кого простые жители Скайрима могут представить на месте этого героя?

Она открыла рот, затем закрыла, нахмурилась.

— Норда, мой тан. Или любого другого человека, — ответила она спустя мгновение раздумий, затем подняла глаза от земли и внимательно всмотрелась в его лицо, будто видела впервые. — Значит, вам неинтересна слава? А почести? Разве такая скрытность не запятнает вашу честь?

— Была бы эта слава великого волшебника или алхимика — я был бы рад. А так… — он вновь презрительно фыркнул, точно услышал несмешную шутку. — Национальный нордский герой и эльф, особенно из альтмеров, плохо сочетаются, не находишь?

Лидия открыла рот, уже готовясь что-то спросить, но вопрос так и не был озвучен. Она прикусила губу и отвернулась.

— Я поняла свою ошибку, мой тан. Это больше не повторится.

«Отлично, одной проблемой меньше».

Они сидели так некоторое время, в тишине, отдыхая после изнурительного боя, прислушиваясь к шуму последних осенних листьев и шорохам диких зверей в лесах.

Скайрим красивое место. Он во всем противоположен песчаным пляжам и золотым городам Алинора, но обладает поразительной притягательностью. Есть в его жестокости нечто завораживающее. Опасность, тесно сплетенная с чем-то диким, почти предвечным, словно отголосок древних времен, когда в Нирне властвовала Эра Рассвета, а по земле ещё ходили Кости земли — эльнофей. Она не прячется за сочувственными улыбками и шелковыми тканями, точно ядовитый стилет. Нет, это прямая, точно удар клинка, угроза.

Рядом раздались шаги. Тяжелые, так может ходить лишь тяжеловооруженный человек с секирой наперевес, не меньше. Сразу на ум пришли рассказы Харальда о новой шайке бандитов и ограблении торговца. И Доме теплых ветров в Вайтране, который ещё нужно обустроить. А для этого нужны немалые средства.

— Лидия, не хочешь немного поохотиться? — с необычайно веселостью спросил Вендир.

Она замерла, прислушалась, безмолвно подняла с земли лук и стрелу. Шаги все приближались.

— Разумеется, мой тан. Уверена, в этих лесах скрывается очень жирная дичь.

Человек остановился. Шорох кожи, тяжелое дыхание и отблески солнца на обнаженной стали. Две стрелы одна за другой прошили его кисти насквозь прежде, чем бандит вышел из кустов. Чуть позже, уже связанный и избитый он лежал на траве, пуская кровавые пузыри.

— Сам расскажешь, где вы засели или мне перейти к более действенным методам?

Между пальцев Вендира промелькнули первые искры молний.

Разбойник отчаянно замотал головой.

* * *

— Орк выпил три пива, рыгнул некрасиво и вымолвил эльфу «прощай», и было все тихо, ни звука, ни крика, лишь чей-то закончился рай…

Бандит караулил на мосту, напевая гнусавым голосом. Его подельник некоторое время терпел это издевательство над своими ушами, затем не выдержал и визгливо прикрикнул:

— Талоса ради, закрой рот! Слушать тошно.

— Ой, думаешь мне легче, когда ты Сигни дерешь прямо на соседней койке? Я, между прочим, спать иногда хочу. А она орет, словно у тебя пила заместо члена.

— Ну, да конечно. Сон это именно то о чем ты в такие моменты думаешь, — осклабился второй бандит, затем помрачнел и добавил: — Рагнар уже должен был вернуться.

— Скоро придет. Не визжи, точно истеричная баба. Мне твоей девки за глаза хватает.

— А если он нас сдал? Или его убили? Ты не боишься, что сюда кто-нибудь забредет? Вход, понимаешь ли, на самом виду.

— Что, опять? — в конец разъярился первый разбойник. — Я говорил тебе, у нас снаружи стоит караульщик. И про каменную ловушку не забудь. Так что хватит трястись, отдохни немного. Тебе скоро на смену, и я не хочу, чтобы ты заснул в карауле, как в прошлый раз…

Он хотел добавить ещё что-то, но ледяное копье насквозь прошло через его череп, и бандит упал с подвесного моста. Второй разбойник не успел даже осознать, что происходит, как получит стрелу в сердце.

Бандиты обосновались в старой заброшенной шахте к югу от Ривервуда. По словам пленного разбойника, их было около тринадцати человек, не считая двух девиц, которые исполняли роль прислуги и шлюх. Ещё некоторое время они держали пойманного шахтера, почти раба. Он добывал для них руду, пока не погиб под завалом.

Грот пересекал подъемный мост, состоящий из двух частей. Где-то должен был находится механизм, поднимающий вторую часть. Вендир и Лидия вошли в небольшой туннель, прошли немного, пока путь не разошелся в разные стороны. Лидия знала, что следует искать подъемный механизм и пошла налево, а Вендир — направо. Вскоре он увидел завал и скелет, белеющий среди камней. Даже после смерти шахтер не выпустил кирку из костных пальцев. Рядом с останками лежала тонкая тетрадь. Буквы на первых страницах расплылись, почти все надписи кроме последней невозможно было прочитать.

«Они заставляют меня работать внизу уже несколько дней. Но дело не в том, что я устал: меня беспокоят штреки. Сколько раз я им говорил — надо поставить дополнительный крепеж! Ох, было бы у нас побольше деревянных балок, усиленных бронзой… Если я еще раз услышу подвижки породы над головой — честное слово, пить брошу! И какой из меня норд будет без меда?»

Услышал. В последний раз. И больше никогда не пил.

Вдалеке раздался скрежет металла. Мост опустился. Вендир вышел обратно в грот, посмотрел на мертвое тело у своих ног, на Лидию, которая знаками показала, что скоро вернется. Осталось разобраться с последней проблемой.

Зомби встал. Тело было теплым, разложение ещё не началось, легко было спутать живого и мертвого. Бандитов ждал сюрприз. Вендир не сомневался в том, что они придут. Он скрылся среди теней туннеля и стал ждать, когда его ловушка захлопнется.

Вскоре его ожидания оправдались.

— Почему это мост опущен? — издали донесся грубый голос. — Я думал, мы поставили караульщика снаружи.

— Мы ставили! — рявкнули ему в ответ. — Смотри в оба — по-моему, мы не одни. Ты проверь вход, а я здесь осмотрюсь.

Два рослых норда ворвались в грот размахивая боевыми топорами, но увидели лишь знакомое лицо, расслабились. Тьма пещеры надежно укрыла раны восставшего мертвеца, не давая их рассмотреть. Прежде чем они поняли, что происходит, зомби обнажил меч и вонзил в грудь своего бывшего подельника, а затем прикончил второго.

Вендир обернулся, наблюдая за реакцией Лидии.

Она смотрела на происходящее с неопределенным выражением лица. Был и ужас, и удовлетворение, и что-то ещё, очень странное...

Похожее на решимость.

Вендир хорошо знал, что в Скайриме некромантия разрешена, но вот отношение самих нордов к старейшей школе магии было крайне отрицательным. Приходилось сдерживаться, как в те дни, когда его напарниками были Хадвар, Фендал и особенно Голлдир. Но сейчас, пока он ещё едва знаком с этой нордкой, потеря будет не велика, а само расставание пройдет без проблем. Они ничего не знают о прошлом друг друга, секретах или талантах. Лидия может вернуться в Вайтран и спокойно вести привычную жизнь стражника — или кем она там была? — а он перестанет сдерживать собственные возможности, боясь осуждения, слухов или удара в спину.

— Вы подняли мертвеца, чтобы напугать меня? — руки Лидии едва заметно дрожали, но лицо было непроницаемым и строгим. — Или чтобы проверить мою верность?

— Мало кто готов идти за некромантом. Мне бы не хотелось тебе врать. Все равно этот мой талант когда-нибудь бы вскрылся. Сейчас ты можешь уйти и вернуться к привычной жизни, позднее это было бы уже… — он сделал паузу, — поздно. Уверен, ярл Балгруф найдет тебе хорошее место в замковой страже.

Лидия пронзительно и внимательно смотрела на него, а затем медленно, точно едва сдерживала гнев, отчеканила:

— Я дала клятву верности вам, как своему тану, перед ликами Шора и Кин. Не ярлу Балгруфу, не Элисиф, не Ульфрику. И я, лучше умру, чем предам свое слово.

— Значит, пойдешь за некромантом?

Вендир был удивлен, подобное поведение шло вразрез со всеми его представлениями о нордах. Он уже готов был биться с ненавистницей нежити или наоборот разойтись без лишних слов.

— Я пойду за Драконорожденным, — она смотрела прямо, с предельной серьезностью и суровостью. — И меня не интересует какие у него будут методы.

19 Начала морозов 4Е 201

Хелген лежал в руинах. Обгоревшие скелеты зданий вздымались среди груд пепла и праха. Весь окрестный лес сгорел и теперь скалился черными зубьями выжженных изнутри стволов. Страшное место. Сколько здесь погибло в тот день? Нет, неверный вопрос. Сколько погибло в огне дракона, а сколько схватилось за сталь и бросилось на врага? Причем, совсем не того, что кружил в небе.

«Глупые бескрылые существа».

Вендир замер, и сердце его пропустило удар. Странная мысль, совсем ему не подходящая. Должно быть сама земля, щедро орошенная кровью, так действует на него. Нужно уходить, пока это место не свело его с ума.

Он шел по пепелищу, и Лидия молча следовала за ним, точно тень за своим хозяином. Хмурая и сосредоточенная, она смотрела на тысячи серых следов под копытами коня. Мародеры забрали все что смогло уцелеть. Но даже они не решились задерживаться в стенах павшего города. Норды — суеверные люди. Даже их бандиты предпочитают обходить стороной свежие кладбища.

Город остался за спиной, когда небо налилось пурпуром и багрянцем. Ночь набирала силу, но Вендир не хотел задерживаться в стенах Хелгена. Он не боялся мертвецов — не та у него профессия — но неприятное ощущение беспомощности и эхо чужого голоса в голове гнало его прочь от пожарища.

Лидия не проронила ни слова, и кони ни разу не подали голосов. Лишь когда древние пихты и ели скрыли ветвями пепелище за спиной, Вендир сказал:

— Костры, — вдалеке к самому небу поднимался высокий столб дыма. — Где-то здесь должен быть лагерь Братьев бури.

Лидия нахмурилась и посмотрела на дорогу, уходящую в лес.

— Нет, мой тан. Тропа слишком узкая. Нет следов от копыт, — она прищурилась и внимательно посмотрела в просветы между вековыми стволами. — И чащоба слишком дикая.

— Если это охотник, можно будет попросить у него ночлег.

— Нет, — взгляд Лидии не отрывался от мерзлого дерна. — Тут живут не люди.

Земля была испещрена следами. Человеческими и птичьими, слишком большими и широкими. Нет в Скайриме животного, способного оставить такой след.

— Ворожеи.

— Да, мой тан, — Лидия сжала губы и натянула поводья, удерживая нервничающего коня. — Нужно уходить. Судя по количеству следов, тут живет целый ковен.

Сразу вспомнилась старуха Анис из лесного дома у Ривервуда и Крапивник, всё ещё лежащий на дне походной сумки. Избавиться бы от этой дряни, но магия проклятого клинка может отравить землю не хуже, чем плоть или дерево. А вот лезть к ведьмам сейчас бесполезно и опасно. Они хорошо знают местность. Преимущество будет на их стороне, особенно ночью.

Лошади зарысили по дороге иногда срываясь на галоп, стараясь как можно быстрее уйти из опасного места. Увы, карта не показывала никаких поселений в целом дне пути. Ночевать придется под открытым небом.

Вскоре, диск Секунды, укрытый сумеречной дымкой, расчертил ещё один столб густого черного дыма. По дороге навстречу шел человек в одежде Брата Бури. Он осмотрел незнакомцев, готовясь чуть что задуть в боевой рог. При взгляде на Лидию и её стальные доспехи он глупо усмехнулся. Хускарл сжала губы и отвернулась. Когда норд остался далеко позади Вендир спросил:

— Не любишь Братьев бури?

— Я не люблю гражданскую войну, мой тан. Нет ничего хуже, чем когда родители и дети, братья и сестры, бывшие возлюбленные режут друг друга и считают это подвигом, угодным богам. Это страшно. По-настоящему страшно.

Интересное отношение. Редко какой норд осмелится сказать такие слова. Для многих из них война — вся жизнь и единственная цель. Не зря же у них так почитается культ предков, смерть в бою и последующий пир в Совнгарде. Впрочем, конфликты между своими же — это всегда самый страшный вид войны. Как, например, первые годы после Кризиса Обливиона на островах Саммерсет. Доминион беспощадно вырезал всех, кто шел против их политики, пока все инакомыслящие не оказались в бегах или в земле, а Талмор не закрепил за собой окончательную гегемонию на Алиноре. Да и затем…

Стеклянные взгляды свежих мертвецов — предателей, так их называли — мерно качающихся на виселицах, долго преследовали его в детстве. Богатые и родовитые альтмеры, в чьих жилах нашлись капли чужой крови, а в головах — изменнические мысли. Их всех вздернули, точно бандитов, воров и насильников.

А затем то же сделали и с его семьей.

* * *

24 Начала морозов 4Е 201

Айварстед мог быть обычной нордской деревушкой, если бы не древний, вросший в землю курган, почти вплотную примыкающий к стенам жилых домов. Интересное соседство. Обычно люди стараются селиться вдали от кладбищ, пусть даже и подземных. И хозяин местной таверны, зовущийся Вилхельмом, первым делом предупредил именно об опасности гробницы.

— На твоем месте я бы держался подальше от кургана на востоке… там привидения.

Вендир безразлично кивнул, принимая информацию к сведению. Призраки — обычные обитатели заброшенных фортов и могильников. Пожалуй, чаще них можно встретить только скелетов, если труп старый, или зомби, если на теле ещё остались куски плоти. На восставших мертвецов разной степени разложения ему за жизни пришлось насмотреться достаточно, чтобы перестать испытывать к ним какой-либо интерес, кроме исследовательского.

Лидия пошла в снятую комнату разбирать вещи, а Вендир начал расспрашивать Вилхельма касательно будущего подъема на гору.

— Можешь что-нибудь рассказать мне о Высоком Хротгаре?

— А вы с той девицей, значит, паломники?

— Скорее просто путешественники, — ответил Вендир. — Я не так давно в Скайриме и просто хочу осмотреть местные... достопримечательности. Самая высокая гора всего Тамриэля весьма достойное место для посещения. Хотелось бы узнать о ней больше. И о самих Седобородых в том числе.

— Ну, я знаю о них немного, — трактирщик задумчиво почесал затылок. — Седобородые живут очень уединенно. По-моему, они вообще из монастыря не выходят. Иногда тут проходят пилигримы по пути на вершину, но почти все они возвращаются ни с чем.

— Их не пускают внутрь монастыря?

— Обычно нет. Ну, разве что на ночлег, чтобы по пути их дикое зверье не загрызло или они сами с горы не сверзлились впотьмах. Даже еду приходится оставлять в сундуке у дверей. Иногда паломники помогают с доставками, но куда чаще этим приходится заниматься Климмеку, — хозяин таверны кивнул в сторону норда средних лет, который сидел за столом в отдалении и медленно цедил кислое северное вино.

— А Ульфрик Буревестник? — Вендир вспомнил, что именно Седобородые научили его ту’уму. — Я слышал, что он учился у них путям Голоса. Как же он уговорил их пустить себя внутрь?

— Сказал наверно, что он ярлов сын, может ещё что добавил, — Вилхельм пожал плечами. — Но мне-то откуда знать?

— Понятно. А паломничество? Нужно лишь подняться на вершину горы, или есть ещё другие условия?

— Там каменные скрижали с надписями расставлены. Всего десять штук. Нужно все прочитать, потом помолиться у статуи Тал… — он осекся, точно только сейчас вспомнил, что перед ним не норд, а самый настоящий альтмер. — В общем, любому богу из Восьмерых. Лучше Кин.

Талосу, значит? Должно быть, на самой вершине находится его статуя вместе с алтарем.

Трактирщик взял первую попавшуюся тарелку и начал нервно тереть её чистой тряпкой. В его глазах можно было прочитать опасение.

Вендир предпочел сменить тему:

— Сколько придется потратить на подъем?

— К ночи все обычно управляются, — он правильно истолковал удивленный взгляд собеседника. — Тропа старая и широкая, проторенная и почти пологая. Идешь себе, да идешь, на Скайрим любуешься. Ступени, разве что в это время обледенелые, так что советую под ноги иногда смотреть и коня не брать. А то у нас были такие дурни. Все ноги животина переломает, если не на подъеме, так на спуске точно. И это в лучшем случае. Куда чаще они оба: и конь, и всадник вниз падают, а потом их тела закапывать приходится. На кладбище нашем больше могил чужаков, чем местных. Ну, это, конечно, только если они до земли долетают, а не на скалах останутся на потеху воронам. Их у нас тут много собирается, особенно летом.

Вендир кивнул, принимая информацию к сведению и заказал ужин в комнату. Лидия как раз должна была закончить с распаковкой вещей. Следовало подготовиться к подъему.

* * *

25 Начала морозов 4Е 201

На следующий день погода испортилась. Первый буран в этом году налетел внезапно и окружил гору плотным белым коконом.

— Скверное вы выбрали время для подъема, — сказал Вилхельм утром.

— Первые снега всегда самые сильные, хоть и короткие. Всю дорогу заметет, как пить дать. Придется идти по колено в снегу, и то, лишь когда погода уляжется.

— И когда все успокоится?

— Может за дня два, а может и больше. Только Кин знает, как оно там будет на деле.

Таким образом у Вендира образовалось несколько свободных дней, которые он решил посвятить изучению ингредиентов, найденных по пути.

Он перенес стол из общего зала в арендованную комнату, разложил алхимическую аппаратуру, проверил целостность перегонного куба и реторты, и принялся за исследования. Дверь осталась открытой, так что посетители иногда украдкой заглядывали внутрь, но натыкались на совсем недружелюбный взгляд Лидии. Она внимательно следила, чтобы никто из местных жителей не покусился на жизнь её тана. Это казалось довольно забавным, особенно если вспомнить, что в доспехах Лилия выглядела суровей и внушительней многих местных мужиков, даже стражников, с которым она провела пару тренировочных боев. Обе битвы окончились её победой.

Вечером первого дня Вендир решил поэкспериментировать. У него ещё с конца лета осталось немало засушенных лепестков и листьев местных растений, из которых можно было сделать чай. Нордский мед казался ему отвратительным — не считая того, что готовил Хоннинг, он был просто терпимым, но даже у такого среднего напитка цена была просто заоблачной — а на вино даже смотреть не хотелось, не то что брать в рот. Так что пришлось вспоминать жизнь в Эльсвеере, где разнообразные чаи были вполне обычным напитком для всех слоев населения.

Первым подоп… желающим попробовать горноцветный чай стала Лидия. Она бесстрашно сделала первый глоток и улыбнулась:

— Вкусно, мой тан! И как прогревает. Я когда была маленькая, моя бабушка делала похожие отвары. Всегда говорила, что они хороши от простуд. Я так и не узнала из чего она их варила.

— Из ромашки и голубого горноцвета. И у них действительно имеются подобные свойства.

Так чай занял достойное место среди любимых напитков Лидии, а Вендир наконец-то смог не кривиться, глядя к себе в кружку.

* * *

27 Начала морозов 4Е 201

Утро началось с обеспокоенного визга в зале. Голос принадлежал местному барду и по совместительству первой красавице всей деревни — Линли Звездной песне.

— Я его видела, — сказала она, стараясь унять ужас. — Этот… призрак. Там, за курганами!

— Это злой дух, Линли! Я тебе говорил держаться оттуда подальше! — укорил её Вилхельм. Он, казалось, был напуган больше, чем сама девушка, даже вышел из-за стойки и чуть приобнял её за плечи.

— Прости. Мне было интересно… — она сжала дрожащие руки на груди и всхлипнула. — Я не верила рассказам. Никогда больше туда не пойду.

— Да уж, не стоит. Я поклялся оберегать тебя, и я свое слово сдержу.

Линли благодарно улыбнулась и пошла настраивать лютню. Её пальцы дрожали и срывались со струн, так что таверна вскоре наполнилась какофонией звуков. Девушке пришлось отложить инструмент и пойти готовить завтрак двум единственным постояльцам.

Лидия не отрывала голодного взгляда с курицы на вертеле, пока Вендир раздумывал над недавним разговором.

— Слушайте, мой тан, а может вы сходите, посмотрите на этого призрака? Вы же ну… — хускарл попыталась подобрать слова, но глаз с будущего завтрака не сводила, — хорошо в них разбираетесь. Сами же рассказывали какие виды мертвецов бывают. Может если вы его… эм… упокоите, то Вилхельм в ответ нам скидку сделает или вообще бесплатно пожить разрешит?

— Тебе ведь не это интересно.

Лидия в сферу финансов не лезла, отдав заведование всеми деньгами Вендиру. Она была рада постели, хорошему обеду и такой же хорошей драке. Ну и ещё тому, что её тан жив и здоров. Остальное её волновало мало.

— Понимаете, я видела у Климмека ослика… — она замялась.

— Ослика? — Вендир удивился. — Зачем тебе осёл?

— Он может сильно облегчить подъем. На него можно нагрузить кое-какие вещи и провизию. Поведёшь его в горы, и он всегда определит самый короткий путь. И всегда обойдет опасный участок. У них копыта крепкие, даже подковывать не надо.

— И откуда ты все это знаешь?

— Я из горцев Винтерхолда, мой тан, — она сказала это с гордостью. — Моя семья долгое время жила на юге владения рядом с горой Антор, — её голос затих, а на исказившееся от боли лицо легла тень

— Вот как, — Вендир удивился. Интересно, как её занесло в Вайтран? Хотя, если вспомнить слова Лидии о гражданской войне, вполне возможно, что она потеряла кого-то в Восстании Ульфрика и предпочла осесть в нейтральном владении. Он перевел тему: — Что ты там говорила про Климмека?

— Я попросила взять его ослика на пару дней, чтобы мы могли погрузить на него провизию и меха, но он ни в какую. Боится, наверно, что мы с его ушастым что-нибудь сделаем. Но, может, если Вилхельм его уговорит, то мы сможем взять его с собой.

Логика в этих рассуждениях определенно имелась, пусть и довольно странная.

— Ну, так что, мой тан?

— Будет тебе осёл. Все равно делать мне больше нечего, кроме как упокоивать местную нежить.

Лидия просияла. Ещё шире её улыбка растянулась при виде тарелки куриных бедрышек в меду и травах, которую перед ней поставила Линли.

Пока она самым решительным образом разбиралась с завтраком, Вендир подошел к Вилхельму.

— Я слышал ваш разговор с Линли о кургане и призраке.

Трактирщик сразу помрачнел, точно решил, что сейчас единственные постояльцы соберут вещи и сбегут из его таверны, и пробурчал:

— И что?

— Расскажи о нем. Кто там похоронен, давно ли он здесь стоит, как давно стали появляться призраки.

Норд чуть расслабился, поняв, что никто сейчас не будет уезжать и лишать его достатка, и ответил:

— Это Курган Погребальный Огонь. Кто похоронен там, не знаю, и все наши тоже без понятия. Стоит он тут давно. Очень и очень давно. Сколько Айварстед стоит, столько и курган у нас под боком. Что было раньше, никто не знает. Город-то у нас тоже старый, ещё при драконьем владычестве построен был. Да что тут говорить… — трактирщик вздохнул. — Призраки там. Не суйся туда. — Он наклонился над стойкой и серьезно сказал: — Послушай, я тамошних духов своими глазами видел. Один на меня так посмотрел — глазами достал до самой души.

— И не напал?

— Нет, стоял просто за решеткой и пялился, — норд нахмурил редкие белесые брови. — Сказал ещё «уходи». Голос был такой замогильный. Жуть! Мне хватило на всю жизнь.

— Надо же, — глаза Вендира заинтересованно сверкнули. — И на каком языке он это сказал? На старом нордике или?..

— Нет, сказал на нашем, как все нормальные люди.

Значит, не драконий язык и даже не диалект нордика. Тут два варианта: либо труп и дух свежий, либо в этом деле всё далеко не так просто, как кажется.

— А у вас недавно люди в кургане не пропадали?

— Год или два назад тут проходил один тип по имени Винделиус…

— Данмер?

— Ага, сказал, что он охотник за сокровищами. Я его предупреждал, чтоб он туда не совался, вот как тебе говорил. — Вилхельм бросил взгляд на Линли и продолжил, понизив голос до шепота: — На следующую ночь на кургане были слышны вопли, ну и всё. Больше мы его не видели.

— Интересно, — протянул Вендир. — Я так сказать… специалист по различным приведениям. Возможно, я смогу вам помочь.

— Правда?! Ты что из Дозорных Стендарра? — трактирщик замер, не веря своему счастью.

— Почти, — уклончиво ответил Вендир. — Мы с ними работаем в смежной области.

Лидия поперхнулась куриной ножкой. Ну да, он не сказал, что по разные стороны баррикад, но ведь не обманул же.

Когда они закончили завтрак и отправились осматривать могильник, Вилхельм напутствовал:

— В кургане держите ухо востро… а то они вас достанут!

* * *

Издалека курган напоминал перевернутую тарелку со сколотым краем. Именно в этом месте и находился вход.

— Так вот они какие, старые руины, — задумчиво проговорила Лидия, разглядывая древние скелеты в потемневших от времени гробах.

Вендир толкнул дверь из черного металла — должно быть такие ставились на входе каждой гробницы — и шагнул внутрь. Внутри клубилась тьма.

— Тут слишком темно, мой тан. Нужно сходить за факелом.

— Можно сделать проще.

Белый светоч застыл над их головами, освещая не холл, а уходящий вниз колодец, поросший мхом и плесенью. Корни деревьев пробились сквозь древнюю кладку и теперь торчали из стен, точно руки мертвецов. Пол был деревянным и полусгнившим. Вендир ступил на доски, и они натужно заскрипели, грозя обвалиться в любой момент. Вновь вернулось воспоминание о кургане на Ветреном пике. Пришлось возвращаться в деревню за веревкой для страховки и снимать тяжелые доспехи, позже Вендир навесил на себя и свою спутницу модифицированное заклинание «перышка» — чар, облегчающих вес. Конечно, можно было использовать чары левитации, но последний раз, когда он их применял едва не окончился самым плачевным образом, так что рисковать без необходимости он не решился.

На дне шахты начинались первые захоронения. Мумифицированные тела спали в своих нишах, не подавая признаков не-жизни. Призраков нигде не было. Скелеты тоже мирно лежали в своих камерах, крепко удерживая костяными пальцами рукояти мечей. Их можно было поднять в любой момент, но по своей воле они бы не встали.

Впереди показались отблески пламени. Кто-то зажег древние жаровни и подсвечники. Мертвым не нужен огонь, в отличие от живых. Неужели в Айварстеде обосновался некромант? Дорогие коллеги часто предпочитают селиться в старых руинах вдали от дорог и городов. И нежеланных гостей нет, и материала для экспериментов под рукой хватает.

Магический светоч погас. Вендир попытался почувствовать, есть ли вблизи восставшие мертвецы, готовые броситься на защиту своего хозяина. Ответом ему была тишина. Странно, но все же следует перестраховаться.

— Лидия, — прошептал он, — кажется, тут живёт мой коллега. Останься в тени и приготовь лук.

Хускарл кивнула и замерла среди теней. Вендир осмотрел мертвецов в нишах, выбирая самого крепкого и хорошо сохранившегося. Глаза выбранного драугра засветились злым синим огнём. Он встал, сжал обескровленными руками древний молот и замер, тупо смотря перед собой, в ожидании команд. Лидия рефлекторно натянула лук и направила в его сторону.

— Этот мой.

Она нервно кивнула, разглядывая восставшего мертвеца с нескрываемым подозрением, а затем и интересом. Вендир обновил щиты и медленно пошел в сторону пламени. Огонь пылал в древней жаровне у ног драугра. Левый ход оканчивался тупиком, правый был перегорожен черной решеткой. С той стороны виднелся мерцающий силуэт.

— Уходи отсюда… Уходи отсюда…

Призрак. Или нечто очень похожее на него. Вендир попытался захватить его волю, сделав своей мертвой марионеткой, но не нашел даже нити магии, за которую можно уцепится. Он принюхался. К затхлому воздуху катакомб примешивались знакомые запахи. Гниль Намиры, мухоморы, белянка, бородатый мох, чеснок, все три вида горноцвета, чертополох… После долгих часов работы с алхимической аппаратурой от его одежды и рук несет чем-то похожим.

— Уходи… Уходи… Уходи… — повторял замогильным голосом человек… Нет, эльф, тот самый данмер из рассказа Вилхельма, притворяющийся призраком. Он сделал несколько шагов назад и скрылся с глаз. Вендир вернулся в темный коридор к Лидии и драугру:

— Ты видела?

— Я скрылась за колонной, мой тан, — она серьезно на него посмотрела. — Это же не настоящий призрак, да? Тогда бы вы его подчинили?

— Догадалась. Молодец. Рад, что ты можешь не только махать мечом, но и использовать голову по назначению, — он издал скупой смешок. — И сейчас нам надо придумать, как попасть на ту сторону.

Левый коридор оканчивался тупиком с четырьмя разными рычагами. Очередная нордская головоломка, зато хоть без зверей. Лидия уже потянулась сдвинуть темную ручку, как Вендир остановил её.

— Отойди на три шага вправо.

Она послушно сдвинулась и налегла на рычаг. Туча ядовитых дротиков вырвались из древней ловушки и ударили в то место, где она стояла мгновение назад. Других отверстий для дротиков Вендир не видел, но кто знает, что ещё придумали древние норды? Языки пламени или ядовитый газ, так любимый айлейдами, был бы сейчас несколько не кстати.

— Оставь, — на смену Лидии пришел драугр. — Пусть этим займется тот, кого не жалко.

Мертвец стал напоминать ежа, столько дротиков оказалось в его гнилой плоти, прежде чем обе решетки поднялись вверх. Дальше он пошел первым, нарываясь на одну ловушку за другой. Колья, пламя, ещё дротики. Древние норды не скупились на ловушки. К концу пути мертвец обгорел с одной стороны, приобрел несколько сквозных дыр и потерял голову.

В таком виде он и вышел к «призраку». Прозрачный данмер работал за алхимическими инструментами, когда в проходе послышалась шаркающая походка драугра. Он вскрикнул, отбросил ступку в одну сторону, пестик в другую и ударил по мертвецу морозный заклинанием. Это не помогло, лишь задержало ненадолго и оставило на сморщившейся коже трупа толстую обледенелую корку. Мертвец нанес данмеру один единственный удар, и тот сразу упал, живой, но недвижимый. Яд паралича сделал свое дело.

Лидия быстро заломила его руки, заткнула рот, обвязала запястья, лодыжки и глаза остатками веревки.

— Готов, — она смахнула упавшие на глаза волосы. Внезапно её лицо переменилось, она указала на что-то за спиной Вендира.

— Смотрите!

Он обернулся. Над кальцинатором вился белый дым. Такой эффект может давать смешение белянки со светящимися грибами, чесноком и…

— Закрой глаза!

Прежде чем он сам успел зажмуриться, комнату наполнил белый свет. Глаза до боли резануло. Вендир попытался протереть слезящиеся веки, часто заморгал, но весь обозримый мир расплывался разноцветными пятнами. Одно из них, самое больше, серо-белое приблизилось и заговорило голосом Лидии:

— Мой тан, что с вами? Ваши глаза…

— Просто ослепило. Это пройдет через полчаса, может даже меньше. — Вендир попытался сфокусировать взгляд. Бесполезно. Он повернул голову в сторону голубого пятна и укоряюще, едва сдерживая раздражение и злость, сказал: — Идиот, белянку нельзя мешать с пасленом и светящимися грибами, и подвергать эту смесь высокой температуре.

— Я могу чем-нибудь помочь?

Лидия искренне волновалась, даже шагнула к пленнику и потянулась к топору на поясе — лязгнула сталь — но все же взяла себя в руки.

— Само пройдет. Когда вернемся в таверну я сделаю себе примочки из эльфийских ушей и ягод можжевельника. Все будет хорошо, — он в очередной раз надавил на закрытые веки. — А ты лучше поищи здесь что-нибудь полезное. Записи или заметки. Особенно хорошо будет, если найдешь рецепт этого призрачного зелья.

— Хорошо, я всё сделаю. — Лидия замялась. — А вы можете опять огонек сделать? С ним будет проще искать.

Магический светоч взмыл под потолок, и она принялась копаться в вещах данмера. Действие яда прекратилось, и он дергался в путах. Между его ладоней мелькали фиолетовые пятна молний и желтые — огня, неспособные превратиться в настоящее заклинание. Лидия грамотно выкрутила ему пальцы, не позволяя совершить ни одного магического пасса.

Вскоре она нашла потертую тонкую книгу в коричневой кожаной обложке, пролистала первые записи, нашла что-то интересное и начала читать вслух.

«Дневник Винделиуса Гатариана».

— Лидия, вот скажи мне, почему все жители Тамриеля так любят вести дневники? Неужели у всех настолько короткая память, что без ежедневной записи и последующего прочтения они не могут вспомнить что и когда делали? И ладно бы это были аристократы или наивные девицы, которым почти всегда нечего делать. Но нет. Это разбойники, шахтеры, некроманты, имперские легионеры. Я даже видел предсмертную записку одного тролля-самоубийцы.

— Вы шутите, мой тан?

— Нет, к сожалению.

— Никогда не думала, что они умеют читать, — Лидия подняла брови в удивлении и перевела тему. — А дневники… Может традиция? И я видела, как вы тоже что-то писали в тетрадь.

— Это записи моих алхимических исследований. К тому же зашифрованные, — отрезал Вендир. — Ладно, читай дальше.

«4Э 200, 18-й день месяца Утренней звезды

Я устроил себе стоянку внутри кургана. Это наверняка то самое место. Все мои исследования указывают, что погребальная камера должна находиться здесь. Мне только надо, чтобы некоторое время меня не трогали, и я разыскал коготь. Он должен быть спрятан где-то здесь».

— Коготь, значит, — задумчиво пробормотал он. — Теперь всё встает на свои места.

— Вам известно, что это за вещь, мой тан?

— Да. Помнишь торговца в Ривервуде? Лукана Валерия? У него на прилавке лежала огромная драконья лапа из золота. Это и есть коготь — ключ от Ветреного пика. Должно быть, древние норды делали подобные ключи ко всем своим курганам. И к этому тоже.

— А там правда хранятся сокровища?

— У древних нордов были иные представления о ценностях, — Вендир вспомнил Драконий камень и стену Слов. Настоящие сокровища, но лишь для очень узкого круга тех, кто знает, что со всем этим делать. — На Ветреном пике хранилась большая плоская скрижаль с метками драконьих захоронений и целая куча трупов.

«4Э 200, 25-й день месяца Утренней звезды

Сегодня этот придурок Вилхельм чуть не сорвал мне всё. Он едва не вошёл в курган, но мне удалось отпугнуть его, побренчав керамическими осколками в мешке. Эти люди чересчур суеверны — себе же на благо. Идея, кстати».

— Суеверны? — нордка немало оскорбилась и с неприязнью посмотрела на невменяемого данмера.

— Лидия.

— Я поняла, мой тан — она мгновенно переменилась и вновь принялась за чтение.

«4Э 200, 28-й день месяца Утренней звезды

После пары ошибок я наконец-то составил смесь, которая должна послужить моей задумке. Свечение идеально — должно получиться в точности как один из мнимых духов, которые, как верят в Айварстеде, обитают в этом кургане. Завтра опробую.

4Э 200, 29-й день месяца Утренней звезды

Удача! Сработало даже лучше, чем я предполагал. Мне нужно было лишь походить ночью у входа в курган, размахивая при этом руками. Мне пришлось сдерживать себя от хохота, когда они бросились прочь. Это должно отвадить их, пока я продолжу поиски когтя».

— Лидия, поищи в дневнике что-нибудь похожее на алхимические формулы. Они должны быть тебе знакомы.

— Они похожи на ваши записи, да? Сейчас найду. — Лидия пролистала дневник, затем отложила его в сторону, встала и принялась шарить по полкам древнего металлического стеллажа. Вскоре она воскликнула: — Кажется нашла. Вот, — она протянула ему квадратный клочок бумаги. Вендир прищурился, пытаясь разглядеть буквы, но они расплывались, и он покачал головой. Лидия быстро сообразила прочитать состав вслух.

— Два литра воды, одна унция костной муки, два соцветия лилового горноцвета, четыре — светящихся грибов…

— В порошке? — уточнил он.

— Нет, просто порезанные и перетертые в кашицу. Ещё тут написан сушеный мох и шляпка гнили Намиры, но мер я не вижу.

— Хорошо, молодец. Я понял, что за зелье он сделал, можешь читать дальше.

«4Э 200, 11-й день месяца Огня очага

Прошло почти полгода, а когтя по-прежнему ни следа, и ни намёка на его местонахождение. Это начинает сводить меня с ума. Он должен быть здесь! Нанимать помощников слишком рискованно, так что придётся продолжать в одиночку.

4Э 200, 20-й день месяца Заката солнца

Его здесь нет. Он не может быть здесь. Здесь что-то не так. Наверно, это всё жители Айварстеда… Они, видать, раскусили мой розыгрыш и теперь играются со мной. Они хотят сами найти погребальную камеру и забрать себе все сокровища!»

— Он и в правду начал сходить с ума. Местные жители просты, как медный септим.

— Нет, все гораздо хуже.

— О чем вы, мой тан?

— Читай дальше и поймешь сама.

«4Э 200, 18-й день месяца Вечерней звезды

Зачем? Зачем они мучают меня? Почему бы им просто не убить меня? Я… кто я? Мой разум застилает пелена, я ничего не могу вспомнить. Приходится читать дневник, чтобы вспомнить о своих целях. Я — часть этой гробницы? Я должен охранять её? Что со мной творится?

1Э 1050

…Им не достанутся мои сокровища. Они жестоко поплатятся за свои преступления. Всякий, кто переступит порог этого места, испытает мой гнев, мою силу. Я — страж кургана Погребальный Огонь! Погибель ждёт всех, кто бросит мне вызов…»

— Он стал одержимым, — Лидия передернула плечами и с ужасом посмотрела на ложного призрака.

— И да и нет, — Вендир посмотрел на дергающееся голубое пятно в углу и начал небольшую лекцию. Лидия, как оказалось, с огромным интересом слушала его рассказы не только о дальних землях, но и о магии. — Все гораздо проще и сложнее одновременно. Знаешь, почему я спросил, в каком виде были грибы? Если их использовать в чистом виде, без сушки, то из них можно приготовить яд, который медленно ослабляет волю и разум.

— Так значит он сошел с ума?

— Нет, просто стал очень внушаем. Призраки в этой гробнице слабы. В иной ситуации им бы не удалось захватить его сознание, но из-за действия зелья это не составило труда.

— И что теперь?

— Будем проводить обряд экзорцизма.

Вендир хрустнул пальцами и попросил Лидию проводить его до пленника. Его ладони замерли над головой ложного призрака, пальцы окутало холодное синее сияние. По катакомбам разнесся протяжный, пробирающий до костей крик. От тела темного эльфа отделилась сияющая дымка и истаяла в воздухе.

— Вот и все, — он отряхнул руки.

— Так просто? — кажется хускарл была разочарована.

— А чего ты ожидала? Мерцающих огней, дрожащей земли и двух часов бесперебойного чтения заклинаний?

— Ну-у, наверное — Лидия замялась и сменила тему: — И что теперь с ним делать?

— Этот, — он кивнул на бессознательного данмера, — потерял целый год своей жизни. Теперь он ничего не вспомнит с того момента, как оказался одержим.

— Мы не будем его убивать?

— А зачем? Сдадим стражникам, его отправят в тюрьму Рифтена. Пусть местные повеселятся.

Вендир в очередной раз потер слезящиеся глаза и замер. Издалека доносились голоса.

— Лидия, ты слышала сейчас что-нибудь?

Она прислушалась и покачала головой.

«Значит опять тоже самое. Как на Ветреном пике. Стена с драконьими письменами и Слово».

Вендир пошел на голос вглубь руин. Лидия поспешила следом. Безголовый мертвец остался сторожить бессознательного пленника. С каждым шагом голос изменял тональность. То он был громким, почти оглушающим, то стихал, становясь едва слышимым. Дорога окончилась тупиком — запертой дверью в глубины гробницы. Вендир прислонился лбом к каменной поверхности и посмотрел на подвижные оси с выгравированными животными и отверстие под три драконьи лапы ключа.

* * *

Их триумфальное шествие по улицам Айварстведа под ручку с фальшивым призраком наделало немало шума. Суеверные жители начинали молить богов, хвататься за вилы или убегать, визжа на всю округу при виде связанного призрака.

Одного стражника и вовсе пришлось долго уговаривать, чтобы тот слез с верхушки сосны и задокументировал арест. Вендир неплохо повеселился, наблюдая за этим локальным прорывом Обливиона. Зато Климмек при виде их процессии побледнел и сразу согласился отдать ишака даром, с одним лишь условием, чтобы они доставили Седобородым провизию.

Вилхельм долго ругался, когда понял, что он и все прочие жители, попался, как дурак, но за заботу о «призраке» поблагодарил сытным ужином и подарком — стальной лапой с синими когтями — сапфировым драконьем когтем.

29 Начала морозов 4Е 201

Голоса пели в его голове, а яркое сияние Слова вновь врезалось в веки и саму душу. OV — доверие.

Вендир отошел от Стены Слов, наблюдая, как исчезает видимый только ему одному свет, испускаемый драконьими глифами, и едва не споткнулся о тело главного драугра.

Главный зал Кургана Погребальный Огонь был погружен во тьму. Магический светоч был единственным источником света в древней гробнице. Предшествующие залы были полны ловушек и живых мертвецов, но их удалось миновать относительно легко, нужно было лишь идти тихо, не использовать освещение и не пытаться разграбить их могилы. Главные ценности в любом случае хранились в главном зале.

— Интересно, кем он был? — задала вопрос Лидия, с любопытством разглядывая поверженного противника. — Целую гробницу строить ради простого солдата никто не стал бы. Может это герой как-то старой легенды?

— Это была женщина, — Вендир коснулся глубоких зарубок на камне и зачитал вслух драконьи письмена: — Здесь упал щит девы Валькрис, которая мужественно воевала, но ошиблась, доверившись силе заимствованных мечей.

— Вот как. Наемные отряды не раз отворачиваются от своих нанимателей. Или это были плохие союзники? — протянула она, а затем спросила: — Мой тан, где вы выучили старый язык?

— В том-то и дело. Я его никогда не учил.

Лидия непонимающе на него посмотрела, точно не могла решить, шутит он или говорит правду.

— Наверное, Седобородые могут рассказать, что к чему, — она потерла шею, как делала всегда, когда не могла найти слов. — А Кричать вы умеете?

— Однажды получилось.

Вендир вспомнил глубокую просеку в степи, которую оставило только одно Слово.

— Правда?! — сразу воодушевилась она. — А вы покажете? Я только в старых сказаниях об этом слышала.

— Лучше на улице. Не хочу, чтобы потолок обрушился нам на головы.

Хускарл кивнула, а затем внезапно опустилась на колени, подняла тело мертвой воительницы и положила её обратно в черный гроб, накрыв сверху крышкой.

— Пусть лежит. Вы же сами сказали, что через некоторое время драугры опять поднимаются из могил.

Вендир только пожал плечами. Куда больше его занимали старинные украшения, которые лежали на дне сундука у подножия Стены, и зачарованный клинок двемерской работы, которым сражалась драугр. Он взялся сортировать немногочисленные, но крайне ценные сокровища. Если найти ценителей древностей и продать все эти вещи, то можно получить немалую сумму.

«Фаренгар выкупит все амулеты, кольца и браслеты, не посмотрев на цену, как только узнает, что все они усыпаны драконьими письменами. Пусть, часть из них стерлась, а ещё часть едва можно различить, но они все ещё остаются осколками истории Драконьей войны. С мечом будет сложнее. Он мог быть трофеем, который норды получили в одной из многочисленных стычек с двемерами, возможно, даже во время битвы у Красной горы. В любом случае, нужно будет навести справки. В Тамриэле достаточно ученых, увлеченных культурой этого исчезнувшего народа».

Лидия достала из образовавшейся кучи серебряное ожерелье тонкой, айлейдской работы. Оно разительно выделялось на фоне других искусностью и ювелирным мастерством. Череда речных жемчужин окружила круглую пластину с гравировкой в виде эмалевых цветов, в сердцевины которых впаяли светящиеся белые камни, отбрасывающие синевато-зеленый свет.

— Мой тан, а тут что написано? — она показала на обратную сторону круглой пластины.

— Это айлейдис, — Вендир видел немало подобных надписей в руинах, разбросанных по всему Сиродилу, и даже занимался их расшифровкой. Нередко знание языка диких эльфов спасало ему жизнь, когда он замечал, что перед очередной газовой ловушкой висит соответствующее предупреждение. — Сейчас, дай вспомнить…

Он сосредоточился. Уже много лет ему не приходилось переводить с этого языка.

— Oiorielle… Вечная красота. Так, здесь какой-то предлог. Вам… вас… Ваша вечная красота… Aran — это король, но тут есть ещё суффикс, указывающий на женщину. Имеется в виду королева или принцесса.

— «Ваша красота вечна, принцесса». Может, так?

— Возможно, — согласился Вендир. — Должно быть, некогда это ожерелье принадлежало какой-то благородной даме королевской крови из северных айлейдов. — он вновь начал небольшую разъяснительную лекцию: — Возможно, ты не знала, но у каждого города диких эльфов был свой король. Что-то вроде ярла, если взять аналогию. Норды иногда сходили с Джерольских гор и, возможно, в самом начале Первой эры разграбили один из городов и освободили рабов-людей. С поддержкой драконов это у них это вполне могло получиться…

Он нахмурился, прибавил к висящему над головой светочу ещё пару и вчитался во вторую строчку:

— Хотя, подожди, тут есть ещё что-то. Latta — это означает свет. Aniam… Anyammis. Жизнь. Merid-Nunda.

Вендир застыл и удивленно посмотрел на амулет, точно до конца не верил в то, что прочел.

— Ну, что там?

— «Ваша красота вечна, Принцесса жизни и света, Меридия». Поздравляю, Лидия, — сказал Вендир, не скрывая иронии. — У нас в руках амулет, который некогда носила высшая жрица храма Меридии.

— Это плохо?

— Нет, просто толку от него сейчас никакого. Это просто красивая безделушка. Такие вещи нередко обладают большой волшебной силой, но должны постоянно освящаться в храмах. За тысячелетия в этом, — он взвесил ожерелье на ладони, — не осталось и капли магии. Если бы это было не так, мне, как некроманту, обожгло бы ладони. Меридия очень сильно не любит представителей моей профессии.

Он вновь вспомнил, как случайно наткнулся на святилище этой Принцессы Даэдра и её послушников. Возможно, всё бы и обошлось, но компанию ему тогда составлял мертвец, выполняющий роль носильщика…

Вендир помотал головой, отбрасывая не самые приятные воспоминания, и продолжил:

— Эту вещицу можно было бы продать коллекционеру, но для этого пришлось бы ехать в Сиродил… — он вновь вспомнил свой спешный отъезд из столицы Империи. — Но мне туда сейчас путь заказан. Нордам подобные вещи не интересны. Его могут купить разве что только ювелиры, но деньги, которые они дадут едва ли будут соразмерны его реальной ценности. К тому же какой-то древний идиот нацарапал рядом с оригинальной надписью: «Я всегда буду любить тебя, Валькрис. Твой Бьёрн». Должно быть, поклонник или даже муж этой женщины, — он показал на саркофаг, — решил преподнести ей подарок. Так что, даже ценители могут посчитать его испорченным.

— Значит, вы не будете его продавать, мой тан? — Лидия вычленила главную мысль.

— Нет.

Хускарл нервно закусила губу, собралась с духом и сказала:

— А можно я его тогда поношу? Под броней, совсем немного…

А вот это было неожиданно. Хотя, она же женщина, пусть и воительница. Многие из них обожают подобные побрякушки. А Лидия хорошо показала себя в бою и в простой жизни следовала клятве верности, поэтому это будет даже меньшим, что он мог бы отдать ей за верную службу.

— Забирай. Можешь считать это наградой за помощь. Распоряжайся им, как хочешь, — он передал ей амулет. Лидия быстро надела ожерелье, полюбовалась на эмалевый рисунок, провела пальцами по светящимся сердцевинам цветов — из похожих айлейды делали камни варла — и спрятала под сталь кирасы. Вендир почувствовал смутное беспокойство, точно это решение могло привести к большим проблемам, и напомнил ей: — Только следи, чтобы никто его не сорвал.

— О, не беспокойтесь, мой тан, — на её лице появилась жестокая улыбка. — Таким я руки повырываю на раз-два.

Отчего-то Вендир не сомневался, что в случае чего, она так и сделает.

* * *

30 Начала морозов 4Е 201

Подъем начали ранним утром, ещё до рассвета, когда бледное зарево едва окрасило небо в бледный болезненно-желтый цвет. Лидия нагрузила на осла провизию для Седобородых, теплые плащи, шапки, перчатки и зелья сопротивления холоду, которые Вендир наварил целый котел.

Тропа была широкой и довольно прямой. Ноги утопали в снегу только по щиколотку — большую часть снесли вниз быстрые северные ветра. На сугробах виднелись следы горных коз и баранов.

Первая каменная стела находилась прямо у подножья горы. Дырявую, выгоревшую тряпку, некогда бывшую знаменем, трепал ветер. На каменной плите были начертаны слова.

«Прежде рождения людей Мундус был во власти драконов.

Их слово было Голосом, и они говорили, лишь, когда нельзя было молчать.

Ибо Голос мог затмить небо и затопить землю».

Вендир хмыкнул. MIRMULNIR был очень разговорчив. Интересно, это он один такой болтливый, или сами норды решили таким образом добавить своему учению больше основательности?

«Мы говорим, сколько пожелаем и когда пожелаем».

Вновь тот же голос, что и в Хелгене. Возможно, Седобородые смогут рассказать, что это такое. И как его заглушить.

«Можно просто спросить».

«И мне так просто ответят?» — спросил Вендир своего невидимого собеседника.

Ответом ему стала волна странного ощущения, чужие, совсем не его чувства. Нечто среднее между злым смехом и одобрением. И тишина.

До следующего постамента пришлось идти немало. Они уже возвысились над кронами деревьев, когда вдалеке показалась вторая стела.

«Люди родились и разошлись по Мундусу.

Драконы правили всеми бескрылыми существами.

Слабы были люди тех времён, у них не было Голоса».

Ну, конечно, норды зациклили на себя всю историю. Значит ли, что мерийские расы, старейшие жители Тамриэля, появились, по их мнению, из воздуха? Или они тоже находились под властью драконов?

Вендир тихо смеялся, пока в его (не-его) памяти всплывали картины бескрайних земель, в которых драконы (такие-как-он) властвовали над всем севером континента. Не правили — издавать законы, казнить, миловать было слишком скучно, поэтому этим занимались их ставленники в масках — но владели всем, что только могли желать. Их желания было выше всех законов.

У третьей таблички они сделали привал. Лидия достала копченое мясо, хлеб и масло, а также небольшой мешок с сеном для осла, пока Вендир поджигал куст магическим огнем, который недолго пылал, точно настоящий костер.

«Юные души людей были сильны в Старые времена.

Они не страшились войны с драконами и их Голосами.

Но драконы криком разрывали им сердца».

Пламя превратилось перед его взглядом в бескрайние зарева пожарищ, а снежная земля под ногами, щедро окропилась свежей кровью, набухла и почернела.

Что люди могли противопоставить их (его) Крику?

«Ничего», — ответил голос, и Вендир согласился.

В тени следующей каменной скрижали на коленях сидела паломница. Она не отвлеклась от молитвы, ни когда Вендир подошел ближе, ни когда обратился к ней напрямую. Её тело окоченело, и даже дикие животные не стали есть мороженую плоть. Лидия оттащила тело женщины в сугроб.

— Весной, когда потеплеет и снега здесь сойдут, её сожрут вороны, — сказала она.

— Вилхельм говорил, что они собираются в целые тучи, — ответил Вендир и зачитал четвертый текст.

«Кин воззвала к Партурнаксу, который пожалел людей.

Вместе научили они людей использовать Голос.

И закипела Война драконов — Дракон против Языка».

«Предатель», — сказал голос, полный ярости и ненависти.

И вновь перед глазами Вендира встало далекое и чужое воспоминание. Многие смерти драконов (его братьев): NahAGLiiV, ViiNTurUTH, VULJOTNaaK — их кости ещё лежат в земле и никогда больше не взмоют в небо — и ещё большие — людей. И знакомый силуэт над их войсками. Белая чешуя и умный взгляд. Мудрый, красноречивый, слишком большой любитель размышлять. Правое крыло, брат самого ALDUIN. Это даже смешно, что дракон, носящий имя Амбициозный Жестокий Тиран стал освободителем нордов.

Голос с этим был не согласен.

Путь к пятой стеле преградил снежный тролль. Он был похож на свою южную разновидность. Те же три глаза и гориллоподобная фигура, покрытая толстым слоем жесткого меха, только белого цвета. Монстр стоял так близко к краю обрыва, что Вендир решил сэкономить время и использовал Крик. Легкие наполнились разреженным горным воздухом, и боль вновь обожгла горло.

— FUS!

Мир содрогнулся. Безжалостная сила смела тролля со склона, отправив его в долгий полет вниз. Лидия упала ничком, зажимая ладонями уши. Вендир попытался сказать ей, чтобы она поднялась, как понял, что не может произнести ни слова. Немота прошла меньше, чем через минуту, но горло и легкие продолжало жечь, точно огнем.

— Ну, зато вы все-таки показали мне настоящий Крик, — сказала хускарл и плотнее замотала лицо шерстяным платком. — Но теперь нам остается только молиться, чтобы на нас не обрушилась лавина.

Обошлось, и до пятой скрижали, рассказывающей о победе над AlDUIN, они дошли спокойно.

«Люди победили, криком изгнав Алдуина из этого мира.

Всем доказали, что их Голос не слабее.

Но жертва их была велика».

Впервые два воспоминания наложили друг на друга. Вендир видел пылающий Хелген и северные берега Скайрима, где ему никогда не приходилось бывать. Объединяло эти места лишь одно — крылатая черная тень с красными глазами, готовая уничтожить любого на своем пути.

«Он спас тебя, бескрылый дракон! Он спас нашу погибель! Вот он — Путь судьбы!»

Вендир не ответил. Он вспоминал собственный смех, когда впервые услышал о Пожирателе Мира — Сатакал или Алдуин, разница не велика — и прикидывал шансы, что этот дракон и в самом деле является сыном Ауриэля-Акатоша. Или вовсе его воплощением. А также, какова вероятность, что в ближайшие годы мир будет уничтожен.

Так, в тишине, полной тяжелых мыслей, они дошли до шестой надписи. Солнце прошло зенит и начало клониться к горизонту.

«Кричащие Языки несли Детям Неба победу.

Основали Первую империю — Мечом и Голосом.

Покуда драконы ушли из этого Мира».

Эти строчки принесли иные воспоминания, полные горечи потери и страха. Один за другим драконы (его родичи) падали жертвами Языков, а затем Клинков, но поймать последнего дракона Скайрима, не считая PaaRTHurNax о котором все забыли, никому из них не удалось.

«Я был умнее и хитрее любого другого из своего рода».

Неприкрытое бахвальство.

«И как же мне удалось тогда убить тебя? Скажи, MirMULNir, как мне удалось поглотить твою душу, если ты так умен и хитер, как говоришь?»

«Ты не Язык и не простой двуногий. Дракон, как я сам, но в бескрылом теле. Тебя ведет Судьба и Боги. Перед такими не властен никто, даже самый умный и хитрый из моего рода».

Вендир усмехнулся. Действительно, свалить все на судьбу легче всего. Куда труднее признать, что просто расслабился, решив, что раз на месте Языков остались только старики-монахи, а всех Клинков перерезал Талмор, то никто больше не сможет убить великого дракона, пережившего всех прочих из своего рода.

MirMULNir тихо зарычал в ответ где-то на краю сознания.

Седьмая стела, у которой они сделали второй привал, повествовала о знаменитой битве при Красной горе. Сколько ученые ни бились, пытаясь разгадать загадку, что именно произошло в этом сражении, но так и не пришли к единому выводу. Тем интереснее было прочитать нордскую версию.

«От Красной горы Языки ушли посрамленными.

Юрген Призыватель Ветра начал свою Семилетнюю медитацию.

Чтобы понять, как могучие Голоса могли проиграть».

По крайней мере, они признали свое поражение. Хотя, в той войне чаще фигурирует имя Вульфхарта. Про этого Юргена Вендиру слышать никогда не приходилось.

«Двуногие — это только двуногие. Не драконы, чтобы разить всех и повергать в ужас своим Голосом. Крик — не их оружие».

Лидия тем временем подошла к краю и смотрела на мир, как его видят лишь птицы и драконы. Небо было чистым и можно было разглядеть знакомые поселения и нити дорог до самого горизонта.

— Смотрите, мой тан, вон там Вайтран, — она указала на город, вздымающийся среди желтых осенних полей. — И Ривервуд! А если мы обойдем гору, то увидим Айварстед. Все такое маленькое, такое…

— Кукольное и ненастоящее.

Вендир вновь вспомнил свои сны. Сейчас ему как никогда хотелось сделать шаг в пропасть, расправить крылья и полететь, дальше и дальше, за самый горизонт...

Но он слишком хорошо помнил, что он не дракон и крыльев у него нет.

Восьмая скрижаль рассказывала об окончательном выборе Языков и основании ордена Седобородых. Каменные буквы терялись в закатных тенях. Вендир все больше сомневался, что они успеют достичь оплота Седобородых до темноты.

«Юрген Призыватель Ветра избрал молчание и вернулся.

17 спорщиков не могли его перекричать.

Юрген Спокойный выстроил дом Свой у Глотки Мира».

Такой удар по гордости заставил его радикально пересмотреть свое учение. Трудно сказать, было это решением хорошим или плохим, но без Языков норды потеряли весомую часть своей силы.

Вскоре вдалеке появилась точка, темнеющая среди красно-оранжевого снега и багряных скал, точно пятно чернил на алом пергаменте. Высокий Хротгар. Путники ускорились, едва не пропустив девятую скрижаль, тщательно укрытую под скальным выступом.

«Годами молчали Седобородые, произнесли лишь одно имя.

Тайбера Септима, ещё юношу, призвали они в Хротгар.

Благословили его и нарекли Драконорожденным».

Первый император династии Септимов. Он был первым и до недавнего времени последним, кого призвали и во всеуслышание назвали новым Драконорожденным. В период Междуцарствия это сразу поставило его выше всех прочих претендентов на престол, наравне с императорами прошлого — Алессией Королевой рабов и Реманом I. Нынешняя династия Мидов может посчитать Вендира опасностью для трона. Их не будет волновать, что он является альтмером, колдуном и вообще беглецом, находящимся вне закона во половине провинций. Они могут отправить ассасина, который перережет ему горло во сне.

Снова.

Вендир рефлекторно коснулся шеи в том месте, где прошел клинок предательницы. Пожалуй, стоит сказать Богам спасибо. Если бы лезвие прошло немного выше, то он, как Тайбер Септим в свое время, лишился голосовых связок и возможности Кричать.

Длинная тень пересекла его путь. Вендир поднял голову. Над ним возвышалась гигантская статуя Императора. Его возможного… родственника.

Было глупо даже думать о чем-то подобном, но в мыслях он раз за разом возвращался к рассказам, скорее даже байкам, деда, который считал, что отцом его ненаглядной супруги был сам Уриэль VII. Тогда, все члены их семьи считали это не более чем выдумками, но сейчас, после того как его назвали Драконорожденным… Закрадываются совсем другие мысли. Например, что Император за свою жизнь наплодил немало бастардов. Одного убил Джагарн Тарн, а второй почти взошел на престол под именем Мартина I. Сколько их родилось ещё, и сколько их потомков бродит по Тамриэлю остается только догадываться. Поэтому не стоит отметать возможность, что одна из его незаконных дочерей родилась в Хай Роке.

Не зря же семью Вендира повесили, когда выяснилось, что они совсем даже не чистокровные альтмеры.

Он отвел взгляд от статуи Талоса и прочитал последнюю надпись.

«Голос есть служение.

Следуй Внутреннему пути.

Говори, лишь когда молчать нельзя».

* * *

Внутри Высокого Хротгара было до странности тепло, точно сами стены испускали жар. Вендир прошел по коридору в сторону виднеющихся вдалеке отсветов пламени. Лидия привязала осла к дверной ручке, взвалила на плечо мешок с провизией и пошла следом. Залы были пустынны и темны. Единственным звуком, нарушающим тишину, был треск пламени в жаровнях.

Ждать пришлось не долго. Вскоре от густых теней отделились четыре силуэта в длинных темно-серых мантиях. Лица стариков были скрыты капюшонами и кустистыми бородами. Один из них, самый старый и главный, подошел ближе и склонил голову, внимательно разглядывая Лидию.

— Итак… На переломе эпох в мире появляется Драконорожденная.

Нордка удивленно хлопнула глазами, осмотрела Вендира, точно пытаясь найти признаки, по которым его могли причислить к женскому полу. Вскоре до неё дошло, что обращался старик совсем не к нему.

— Я не… — она неловко прокашлялась. — Извините, вы ошиблись. Я только хускарл. Драконорожденным является мой тан.

Лидия сделала шаг назад, становясь за правым плечом Вендира, одновременно показывая свой статус и отходя подальше от Седобородых.

— О, — глубокомысленно произнес старик и перевел внимательный взгляд на альтмера. — Прошу прощения за ошибку. Уверен, у тебя есть много вопросов. Но сначала мы должны проверить, правда ли у тебя есть дар. Покажи нам, что ты можешь. Дай нам оценить твой Голос.

Седобороде начали выстраиваться в неровную шеренгу перед Вендиром. Он попытался отойти, чтобы не задеть их, но старший из них покачал головой:

— Нет, прошу, оставайся на месте. И не бойся, — ответил тот же старый норд. — Твой Крик не причинит нам вреда.

Вендир с недоверием посмотрел на него. Он слишком хорошо помнил, что именно способен сотворить Крик. И быть в ответе за смерти Седобородых совсем не хотел. Но, с другой стороны, у них за годы могла выработаться сопротивляемость к этому типу магии. В любом случае вся ответственность останется на них.

Он набрал в лёгкие воздух и Крикнул, чувствуя как жар в груди переходит в легкие, затем движется вверх по горлу и вырывается изо рта, обжигая голосовые связки и язык:

— FUS!

Поток силы подхватил глиняные вазы и разбил их о стены, затушил жаровни, разметав по полу тлеющий пепел, и поднял в воздух клубы пыли. Седобородые низко наклонились, почти до самой земли, попятились назад, прикрывая лица руками, но устояли, не разлетелись точно сухие листья на ветру. Самый старший из них и единственный, кто говорил все это время, пригладил всклокоченную бороду и радостно воскликнул, не обращая внимания на беспорядок:

— DOVahKiiN! Это и вправду ты. Добро пожаловать на Высокий Хротгар, — он обратился к ним обоим. — Прошу, будьте нашими гостями. Вы прошли долгий путь и наверняка голодны. Отужинайте с нами.

— Да, насчёт этого… — Лидия сбросила одну лямку заплечного мешка и показала лежащую внутри провизию. — Климмек попросил отнести вам еду. Тут двойной запас. И ещё осталось немного от наших походных пайков.

— Прекрасно, — старик одарил её благосклонным взглядом. — Идём к столу.

Они прошли в дальний зал за длинный стол. Седобородые расставили простые глиняные тарелки, чашки и металлические приборы, разлили овощной суп, поставили корзину с ржаным хлебом, вареные яйца, сыр и кувшин молока. Все было удивительно свежим. Старики явно держали где-то в огромных залах небольшое поголовье скота.

Ели в тишине. Блюда были горячими и сытными — как раз то, что нужно после долгого подъема. Только теперь Вендир понял, что его глаза слипаются, а ноги дрожат от напряжения и долгой ходьбы. Лидия чувствовала себя не лучше, но не показывала усталости. Когда ужин был окончен, тот же старец взял слово:

— Я мастер Арнгейр. Я говорю от имени Седобородых, — представился он и по очереди назвал имена остальных старцев. — Это Борри, Вульфгар и Эйнарт.

Каждый из них кивал, когда называли его имя.

— Моё имя Вендир, а это Лидия, мой хускарл.

Арнгейр долго смотрел на него, а затем покачал головой.

— Нет, не это имя тебе дали при рождении. Не им тебя звали в детстве и юности. Ты можешь назвать свое настоящее имя без боязни. Мы никому и никогда не скажем его.

«Как он догадался? Нет, это не имеет значения».

— Сейчас это моё имя, — жестко сказал Вендир, тоном, не терпящим пререканий. — Когда-то в мире был другой альтмер, он принадлежал к знаменитому роду и носил иное имя. Семь лет назад ему перерезали горло во сне. С тех пор он мертв. Остался только я.

Он скосил взгляд вправо и увидел задумчивый взгляд своего хускарла. Лидия смотрела на дно пустой тарелки перед собой, затем зажмурила глаза и выпрямилась. Она тихо, почти на грани слышимости даже эльфийского слуха, прошептала:

—…какая разница? Тан есть тан.

— Вот как, значит смерть и новое рождение, — протянул старик после недолгого молчания. Хотя какой старик? Он носил бороду и морщины, но был даже младше самого Вендира. Участь всех короткоживущих рас. — Имя дракона есть его суть. VENDir значит «ветер убивает».

Эльф вспомнил историю, связанную с этим выбором, и только усмехнулся, дотронувшись до горла. Айлейды вкладывали в это имя — точнее название — совсем иной смысл.

— Я не задумывался о значении. Хотя, думаю, это не самое плохое из всех возможных.

Вновь в зале установилась тишина. Арнгейр нарушил её, спросив торжественным голосом:

— Теперь скажи мне, DOVahKiiN, почему ты здесь?

Действительно, зачем он пришел сюда? Просто потому, что так сказал ярл? Нет, что для него значит слово какого-то человеческого правителя? Из интереса? Ради знаний? Да, пожалуй, последнее будет ближе всего к истине.

— Я хочу учиться управлять своим Голосом, — сказал он после недолгих раздумий. — И у меня накопилось много вопросов.

— В таком случае задавай их. Сегодня уже довольно поздно, но я могу дать ответы на некоторые из них.

— Кто вы? Что это за место? — начал Вендир с самых очевидных и вместе с тем сложных вопросов. Седобородые — закрытый орден, окутанный тайнами и легендами. Версии простых нордов и самих стариков могут кардинально отличаться, как в целях и методах, так и самой идеологии.

— Мы — Седобородые, последователи Пути Голоса, — начал Арнгейр. — Ты стоишь на Высоком Хротгаре, на склонах священной горы Кинарет. Здесь мы говорим с голосом неба и пытаемся достичь равновесия между внутренним миром и внешним. Мы изучаем Путь Голоса так, как завещал нам наш отец-основатель, Юрген Призыватель Ветра. Немногим позволено учиться вместе с нами здесь, на Высоком Хротгаре. Но сейчас иной случай. Нам выпала честь вести Драконорожденного по пути совершенствования Голоса.

— И вас всего четверо?

Высокий Хротгар не просто храм, это настоящий замок, огромный, древний и невероятно крепкий. За три с половиной тысячи лет его не смогли уничтожить ни драконы, ни непогода, ни само время. Многие годы назад здесь могло проживать несколько сотен человек. Удивительно, что их численность так сократилась. Возможно, на самой горе постоянно проживают только старики, а остальные странствуют по Скайриму, проповедуя свое учение?

— Пятеро, — разбил все его предложения Арнгейр. — Наш вождь, PaaRTHurNax, живет в одиночестве на вершине Глотки Мира. Когда твой Голос сможет открыть путь, знай, что настало время для разговора с ним.

«Но он же дракон», — едва не сказал Вендир, но вовремя прикусил язык.

«Трус и предатель. Прячется от всех, боится даже спуститься и встретить нас как подобает настоящему дракону», — едва слышно прошелестел MirMULNir.

Вендир потер переносицу и перевёл тему, обведя взглядом трех других Седобородых.

— Почему остальные молчат?

— Их Голоса слишком сильны для несведущих в Пути. Даже их шепот может убить тебя или твою подругу.

— А мой тан тоже не сможет говорить? — вступила в разговор Лидия и хмуро посмотрела на Арнгейра. Такая перспектива её совсем не радовала.

— Нет, можешь не беспокоиться за него. Те, в чьих жилах течет кровь драконов, минуют эту судьбу.

«Глупые и старые двуногие не могут даже совладать с нашей силой! Силой истинных драконов», — чужая душа, побежденная и лишенная тела, яростно и зло смеялась, сбивая Вендира с мысли. Он силой воли заглушил голос настырного дракона, отогнав его в дальние закоулки разума, и сосредоточился на беседе.

— Вы упомянули Юргена. Я видел его имя на скрижалях по пути сюда, но до этого мне не приходилось встречаться с его именем. Когда говорят о нордских войсках при битве у Красной горы, в первую очередь вспоминают короля Вульфхарта.

— Приятно знать, что в мире ещё остались любители древней истории, — Арнгейр улыбнулся и пригладил бороду. — Он был великим военачальником древних нордов, мастером Голоса, или Языком. После катастрофы на Красной горе, когда была уничтожена армия нордов, он много лет пытался вникнуть в глубинный смысл этого ужасного поражения. Он осознал, что боги покарали нордов за гордыню и недолжное использование Голоса. Он первым понял, что Голос следует использовать только для молитвы и прославления богов, а не для прославления людей. Юрген Призыватель Ветра, мастер Голоса, сумел преодолеть все препоны, и так родился Путь Голоса.

Рассказ Седобородого повторял историю с каменных табличек, но оброс дополнительным подробностями.

— Путь Голоса? — переспросил Вендир. — Это религия или философское течение?

— В некотором смысле, и то, и другое. Голос даровала нам богиня Кинарет на заре времен. Она дала смертным возможность говорить, как говорят драконы. Хотя этот дар часто использовали не так, как следовало, единственное назначение Голоса — славить богов. На Пути Голоса истинного мастерства можно добиться, лишь достигнув гармонии духа и тела. Мы пытаемся достичь этой гармонии, созерцая небо — царство Кинарет — и практикуясь в использовании Голоса.

— А Ульфрик Буревестник? Почему вы научили Крику его?

Седобородые затихли и переглянулись между собой. Спустя время полное тягостного молчания Арнгейр начал рассказ:

— Ульфрик пришёл к нам ещё юным мальчишкой, сказал, что хочет прославить Богов своим голосом. И мы поверили ему, согласились обучать его, а затем… Он начал прославлять лишь себя, прикрываясь именем Талоса. С тех пор мы больше не берём учеников. Все они приходили за силой, а не за духовным посвящением и гармонией, единением с небом и Кинарет.

— Но я не следую вашему учению. Вы помогаете мне только потому, что я DOVAKiiN?

— Верно, такие, как ты — исключение из всех правил, ибо Кровь Дракона — это дар богов. Если мы принимаем один дар, разве можно отказываться от другого? Драконорожденные получают способность Кричать от самого Акатоша. Это не прихоть, скорее долг, обязанность. Поэтому мы хотим научить тебя использовать твой дар, который позволяет тебе достичь того, что недостижимо для других смертных.

— Ради этого я сюда и пришел.

Седобородые обменялись улыбками и поднялись со своих мест.

— Думаю, на сегодня хватит разговоров. Следуйте за мной, я покажу ваши комнаты.

Старый норд повел их по темным коридорам. Помещения были теплыми, но Вендир не увидел ни одного очага. Арнгейр пояснил:

— Высокий Хротгар стоит на горячих источниках. Вода течет по трубам в стенах, как кровь по венам, поэтому даже в самые лютые зимы холод нас не беспокоит. У нас даже есть теплицы и немного скота: козы, бараны, два десятка куриц и корова. Во время буранов до нас трудно добраться, так что мы не умираем с голоду. Климмек обычно приносит мясо, соль, крупы, хлеб и сено для животных.

Они дошли до конца крыла, где высились двери из черного железа.

— Вот, здесь есть свободные комнаты, — сказал старый норд. — Мы подготовились к твоему приходу заранее.

Вендир вошел внутрь. За дверью находилось небольшое аскетичное помещение: узкое окно-бойница, кровать с тонким матрасом и свежим постельным бельем, шкаф для вещей и длинный стол со стулом. На противоположной стороне коридора была вторая такая же комната, отданная Лидии.

— Выспись хорошенько, — напутствовал Арнгейр, — завтра тебя ждет тяжелый день.

31 Начала морозов 4Е 201

Утром все тело ломило — последствие тяжелого подъема дали о себе знать — но в целом Вендир чувствовал себя на удивление неплохо. Лидия уже успела проснуться и теперь помогала расставлять тарелки с кашей, попутно рассказывая историю о ложном призраке из Айварстеда. Ей хватило разума, опустить некоторые подробности, связанные с настоящими мертвецами и их связи с Вендиром. Седобородые то и дело тихо посмеивались, с аппетитом поглощая пищу.

После завтрака они все двинулись в главный зал. Арнгейр был необычайно весел, походка его была легка, точно у молодого юноши, а сам он едва заметно улыбался. Старый норд был рад и горд, что судьба сделала его наставником Драконорожденного, и не скрывал этого.

— А теперь посмотрим, как ты любишь и умеешь учиться.

Дневной свет, льющийся из узких окон под самым потолком разогнал тьму, позволяя лучше разглядеть помещение. Следы вчерашнего испытания пропали: пепел и пыль сметены с пола, осколки глиняных ваз исчезли. Впрочем в этот раз в зале убрали всё, что могло испортиться, даже скамейки и вазу, в которой росла небольшая ель.

Остальные Седобородые встали полукругом рядом с Арнгейром.

— Ты — DOVahKiiN, — начал он свою лекцию с очевидного. — Даже без подготовки ты уже обращаешь свой голос в THU'UM то есть Крик. Когда ты используешь Крик, ты говоришь на языке драконов. Это кровь дракона дает тебе врожденную способность изучать Слова силы.

«Кровь дракона… Хорошо хоть эти норды не спрашивают, почему она оказалась в жилах мера, а не человека. Но второй Тайбер Септим из меня не выйдет в любом случае».

— Все Крики состоят из трех Слов силы, — продолжил Арнгейр. — Каждый раз, когда ты овладеваешь Словом, твой Крик становится сильнее. Вчера ты продемонстрировал знание первого Слова Крика «Безжалостная сила». Мастер Эйнарт научит тебя RO, второму Слову.

Он повернулся к другому Седобородому и тот подошел ближе. Эйнарт некоторое время безмолвно стоял, смотря перед собой, затем сделал глубокий вдох и Крикнул:

— RO!

Камни у его ног покрылись сияющими глифами. Они напоминали те, что были выбиты на Стенах Слов в руинах, но светились не знакомым голубым светом, а оранжевым. И голоса, заглушающие все прочие звуки…

Их не было.

— RO означает «равновесие» на языке драконов. Соедини его со словом FUS — «силой» — чтобы еще больше отточить твой Крик.

Вендир медленно подошел ближе и внимательно рассмотрел Слово. В этот раз понимание сути Слова приходило медленно. Казалось, что в любую секунду тонкая нить понимания оборвется прежде, чем удастся осознать его истинное значение. Мир потемнел, все посторонние звуки отрезало, а Слово оказалось выжжено в его душе и глазах.

Он часто заморгал и потер глаза. Свет глиф медленно угасал, но неглубокие борозды навсегда врезались в камень.

— Слова даются тебе легко… Воистину, у тебя есть дар.

Арнгейр не скрывал растерянного удивления, затем взял себя в руки. Его взгляд изменился, вспыхнул любопытством, даже предвкушением. Подобный взгляд не раз приходилось видеть у опытных волшебников, когда к ним в руки попадал необычный и ещё неисследованный древний артефакт. Они разбирали его, пытались понять устройство, затем вновь собирали и доводили до совершенства. Сам Вендир выглядел подобным образом, когда занимался магическими экспериментами.

Седобородый продолжил говорить, и легкая улыбка уже не сходила с его губ.

— Но выучить Слово силы — лишь первый шаг… чтобы воплотить его в Крик, нужно постичь его смысл постоянными упражнениями. Именно так мы изучали Крики. Ты же, как DOVahKiiN, можешь напрямую поглощать силу и знания сраженных драконов. При посвящении мастер Эйнарт позволит тебе почерпнуть его знание RO.

Все тот же молчаливый норд подошел ближе и от его фигуры потекла энергия — слабое подобие того, что удалось испытать после убийства MirMULNir. После поглощения его души.

«Арнгейр сказал только про силу и знания. Ни слова про душу».

«Двуногий не знает. Или не хочет знать. Или боится узнать ответ на вопрос, что именно заключает в себе эта сила. И что происходит с драконом, когда её поглощает такой как ты, — MirMULNir впервые подал голос с того момента, как Вендир вошел в Высокий Хротгар. — Драконья душа — не свежая баранина, так просто не съешь. Переваривать придется долго. Очень долго. Сотни, тысячи, десятки тысяч лет».

«Я правильно понимаю, что ты со мной до самой смерти?» — перспективы настолько длительного соседства его совсем не радовали.

«Я этого не говорил, бескрылый дракон. По крайней мере, только если ты переживешь следующие тысячелетия. Тогда моя душа и разум растворятся, а сила станет твоей. Но если ты умрешь раньше… Мы оба окажемся у ног Акатоша».

«Итак, я правильно понял, что если я убью другого дракона, в моей голове прибавится ещё один голос? А если вас будет несколько?» — Вендир представил ещё хотя бы трех таких же как MirMULNir и едва сдержался, чтобы не передернуть плечами.

«Нет, так просто я ничего не скажу. Так не интересно. Сам позже узнаешь, бескрылый дракон» — мертвец рокочуще рассмеялся и умолк, оставив Вендира думать, во что превращается его жизнь.

Эйнарт уже ушел, а Арнгейр истолковал молчание своего ученика по-своему.

— Чужое знание может ошеломить, но к этому можно быстро привыкнуть, — сказал он. — А теперь давай посмотрим, быстро ли ты сможешь освоить новый Крик. Бей врагов своей Безжалостной силой, когда они приблизятся.

Вендир огляделся. Рядом не было никого кроме самих Седобородых и Лидии, наблюдающей за уроком из угла. Старые норды отошли от центра зала и попросили его тоже освободить место, точно они собирались призвать даэдра. Ожидания не оправдались. Вместо прислужника Принцев в центре зала появился иллюзорная фигура во всем похожая на Арнгейра. Именно он и был мишенью для отработки крика.

— FUS! RO!

Призрак пошатнулся и истаял в воздухе. Горло неприятно саднило. Арнгейр кивнул:

— Отлично. Еще раз.

Призрак появился на том же месте, а Вендиру пришлось вновь Кричать.

— Ты быстро учишься. Еще раз.

И так повторялось не меньше десятка раз. Наконец Арнгейр воскликнул, не скрывая удивления, граничащего с восторгом;

— Впечатляюще! Твой Крик идеален. У тебя явный талант, — он понизил голос и пробормотал: — Большинству требуются годы, чтобы выучить даже простейший Крик. Поразительно…

Вендир криво улыбнулся. Ему было больно даже дышать, не то что говорить. Лидия ещё в середине занятия куда-то ушла и теперь вернулась, держа в руках чашу с теплым молоком, подслащенным медом. Первый же глоток облегчил боль. Арнгейр наблюдал за ним, хмурясь и ворча:

— Не жалей себя, говори вслух, напрягайся. Так твой голос только укрепится.

— Что мне делать дальше? — едва слышно просипел Вендир.

— Будешь тренироваться до вечера во дворе сам. Лавин не бойся и горло не жалей. Чем чаще ты будешь использовать Крик, тем проще будет дальше. Языки древности могли Кричать не переставая очень долго, многие часы. А Крик для дракона так же естественен, как дыхание и речь.

«Посмотрим, насколько ты хорош в нашем языке, бескрылый дракон. И есть ли тебя хоть малейший шанс победить…»

«Победить кого?»

«Скоро узнаешь. Или умрешь, — MirMULNir рассмеялся тихо и жестко. — Я ставлю на второй вариант».

* * *

К вечеру весь внутренний двор был похож на свежее поле боя. Всю поверхность земли исполосовали глубокие просеки и рытвины. Холодные, расколотые куски скал чернели на свежем снегу. В середине дня можно было услышать, как где-то внизу сходит лавина. Лидия ходила за подслащенным молоком ещё несколько раз, затем вернулась в главный зал и занялась настройкой лютни, которую нашла в выделенной ей комнате. За это время она вспомнила два десятка простых нордских песен с незатейливыми куплетами, даже нашла «Песнь о Драконорожденном» в библиотеке, и теперь пыталась подобрать подходящий мотив, тихо наигрывая на лютне в главном зале Высокого Хротгара. Вендир за это время и сам вспомнил «Маленькую грубую песню» и «Оду королеве Айренн» и теперь не знал, которая из этих двух песен менее подходит для исполнения в самом сердце нордского мира.

MirMULNir продолжал практиковаться в острословии. Долгие годы, что он скрывался от Драконьей стражи и Языков не прошли даром и теперь он не умолкал, точно пытался компенсировать тысячелетия одиночества. Мертвого дракона даже не смутило, что его единственным собеседником является его же убийца. Из бесконечного потока словоблудия можно было почерпнуть немало интересного. Один намек здесь, пара там, и MirMULNir, сам того не замечая, рассказывает то, что изначально хотел утаить.

К концу дня Вендир едва стоял на ногах. Боль в горле стала привычной, а голос осип, но оставалась одна вещь, которую необходимо было проверить.

Он оперся на кованую створку высоких, запертых ворот, стоящих на краю обрыва и ведущих в никуда. Узнать их предназначение он ещё не успел, но предположил, что они могут скорее что-то символизировать, чем использоваться для чего-то конкретного.

Ещё одним странным явлением на Высоком Хротгаре был ветер. Страшный, завывающий и смертельный он преграждал дорогу к вершине Глотки Мира. Сила его была такова, что он легко смёл в пропасть многотонную махину ледяного атронаха, расколов его при этом на тысячи осколков. Сомневаться в магической природе этой бури не приходилось. Седобородые ещё слишком боялись представить незнакомого драконоубийцу крылатому главе своего ордена.

Но у Вендира были задачи важнее, чем снежная преграда. В кургане Погребальный Огонь удалось изучить Слово OV — Доверие, но любые попытки использовать его не принесли успеха. Подсознательно он понимал его значение — успокоение живых существ, в первую очередь диких животных. Но каждый раз, когда ему казалось, что он понял смысл и теперь может использовать Крик, ничего не получалось. Чего-то не хватало. Точно мелкой двемерской детали, почти незаметной, но критически важной для функционирования всего механизма.

И этим чем-то была не драконья душа, и не та странная сила, что перетекла к нему от мастера Бори после изучения слова RO. Если бы подобное было необходимо каждый раз, тот же Тайбер Септим не смог бы обучиться Крику. В его время все драконы уже были убиты, либо прятались вдали от людей, либо присягали им на верность, надеясь на защиту от Клинков. Обменивать драконью душу на каждый новый крик было бы невозможно.

Возможно дело в ином? Так же как и со сложными заклинаниями, их стоит изучать, раз за разом, повторять, досконально разбираться в самом их действии, пока не придет полное понимание сути? Не зря же Арнгейр упомянул многие годы изучения одного Крика для простого человека. Возможно, для Вендира, как для носителя драконьей крови путь будет тем же, но срок изучения сократится в несколько раз?

MirMULNir молчал, не прерывая его размышлений, но отказываясь хоть как-то их комментировать. Под конец дня дракон понял, что его неуемную жажду общения используют против него же, и обиженно затих, иногда раздраженно фыркая где-то на периферии сознания.

Вендир вернулся на Высокий Хротгар к ужину. Лидия в это время развлекала Седобородых задорной песней про незадачливых рифтенских воров, покусившихся на любимую пивную кружку ярла. Незатейливый, но запоминающийся мотив намертво заседал в голове у каждого, кто его слышал. Старики одобрительно кивали и улыбались в ответ, а под конец разразились аплодисментами. Так развлекаться им уже давно не приходилось. До вершины Высокого Хротгара барды доходят не часто.

— Ты училась в коллегии бардов? — спросил Арнгейр, когда Лидия отставила лютню в сторону и взялась за бутылку вина.

— Нет, сама я там никогда не бывала, но мой брат Ингвар учился там и кое-что рассказал мне, — она сделала слишком большой глоток, подавилась и закашлялась. Мастер Борри похлопал её по спине и незаметно для Лидии убрал бутылку под стол.

— Вот как… А ты, Вендир? Ты умеешь петь? — неожиданно для всех спросил старый норд.

— В детстве приходилось, — Вендир подул на поверхность свежезаваренного чая из горноцвета и сделал небольшой глоток.

— Тогда придется вспомнить старые навыки, — Арнгейр улыбнулся одними глазами. — Помнишь, о чем мы говорили сегодня днем? Голос нужно тренировать. А что может стать лучшей тренировкой, чем пение? — он одобрительно посмотрел на Лидию. — А ты молодец, что нашла эту лютню, девочка. Мы уже подзабыли об этом способе тренировки. Слишком давно нам не приходилось обучать новых членов ордена.

«Лидия… Вот почему твоя инициативность проявляется всегда, когда это меньше всего надо?» — уныло думал Вендир, уже представляя, какой позор ждет его следующим вечером.

В детстве его учили сочинять стихи и баллады, даже играть на арфе, но сам он к этому особого таланта не имел и любви к музыке не испытывал. А последний раз, когда он пытался что-то исполнить, исчез из памяти вместе со всей последующей ночью, укрытой плотной пеленой алкогольного дурмана. Очевидцы говорили, что получилось очень даже неплохо. Настолько неплохо, что в него даже не кидались помидорами, а пара молоденьких бретонок прослезилась. Насколько хорошо все получится сейчас — вопрос отдельный, но раз это нужно для дела, то придется вспомнить старые уроки.

* * *

9 Заката солнца 4Е 201

Каждый день повторял предыдущий. Утро и большую часть дня занимали многочасовые тренировки Крика или чтение старинных манускриптов в библиотеке в попытках обнаружить ответ, каким именно образом можно использовать новое Слово, а вечера были наполнены шумом и музыкой импровизированных концертов в исполнении дуэта Вендира и Лидии. Получалось настолько неплохо, что неделю спустя Арнгейр даже шутливо предложил им стать странствующими бардами. Так длилось ровно десять дней, пока однажды утром все Седобородые не собрались во дворе, чтобы провести «следующее испытание».

— Теперь посмотрим, как ты освоишь совсем новый Крик, — с этими словами Арнгейр встал посреди внутреннего двора, изуродованного тренировками, и представил сегодняшнего учителя. — Мастер Борри научит тебя слову WULD, что означает «вихрь».

Седобородый вздохнул и Крикнул. Сила Слова прожгла многовековую наледь, оставив знакомые светящиеся глифы.

— Сперва нужно услышать, как звучит Слово внутри тебя, лишь потом вложить его в THU'UM.

«Услышать и только потом вложить… Возможно ли, что одних только бездумных повторений не хватит, для осознания Крика? Если нужно именно проникнуться смыслом и предназначением Слова, возможно, с помощью медитаций или долгих размышлений, то становится понятно, почему мне не удавалось использовать OV».

— Обратись к мастеру Борри, и он научит тебя слову WULD.

Седобородый раскинул руки и от его тела вновь, как и неделю назад, потекла незримая энергия, помогающая осознать суть Слова.

— Этот Крик называется Стремительный рывок, — продолжил урок Арнгейр. — С его помощью можно быстро перемещаться в пространстве на короткие расстояния. Мастер Вульфгар покажет тебе. Потом будет твоя очередь. Мастер Борри…

Тот кивнул, подошел к воротам на краю обрыва, тем самым о предназначении которых так долго гадал Вендир, и едва слышно зашептал. Ворота распахнулись, Вульфгар Крикнул и в ту же секунду исчез, чтобы мгновение спустя оказаться на другом конце двора. Ворота с противным скрежетом захлопнулись за его спиной.

— Теперь твой черед. Вставай рядом со мной. Мастер Борри откроет ворота. Сделай Стремительный рывок, чтобы успеть пройти через них, пока они не закрылись.

Вендир встал между столбами, осмотрел ворота издали, прикинул скорость и расстояние до края обрыва. Оставалось только надеяться, что те не захлопнутся раньше времени, расчленив его тело надвое. Худшей была лишь иная участь — не рассчитать силу и расстояние и затем упасть с обрыва. Лететь вниз придется долго.

— Ну же, — поторопил его Арнгейр. — Можешь не беспокоиться, мы точно рассчитали расстояние. Никто ещё не упал за все тысячи лет. Ну, за исключением пары человек, но это так, небольшая погрешность.

«Это без сомнений именно то, что я и хотел сейчас услышать».

Вендир уныло посмотрел на ворота, глубоко втянул морозный утренний воздух и Крикнул:

— WULD!

Мир перед глазами расплылся на миг, чтобы затем вновь принять прежний вид уже в совершенно иной точке двора. Вендир стоял на самом краю скалы, но никакая инерция не протащила его дальше в пропасть, а подошвы ног не заскользили по обледенелому камню. Его тело просто переместилось из одного места в другое, и ничего более. Он попятился, сделав несколько неуклюжих шагов назад и едва справляясь с ошеломлением, и наткнулся спиной на захлопнувшиеся створки ворот.

Ветер донес до него приглушенный голос Арнгейра:

— Такое быстрое овладение THU'UM… просто поражает, — тот подошел ближе, пробираясь сквозь наледь и сугробы. — Я слышал легенды о способностях Драконорожденных, но увидеть самому… — он покачал головой.

Вендир не ответил. Только лишь смотрел с вершины мира на землю, укрытую первым осеннем снегом, а затем задал вопрос, давно не дающий ему покоя.

— Сколько Драконорожденных приходили к вам?

— Лишь Тайбер Септим. Он единственный обучался Крику у нас. И то, лишь потому что находился в то время в Скайриме. Даже наш Голос не способен достичь земель к югу от Джерольских гор. Другие императоры или ярлы Скайрима, в которых текла кровь драконов, также не изъявляли желания учиться. Хотя Уриэль III, сын Королевы-Волчицы, как и она сама однажды, пришел к нам, но государственные дела не позволили ему задержаться здесь надолго. — Аргнейр смолк и степенно пригладил седую бороду. — Многие верят, что Драконорожденных посылают в мир боги в час великой нужды.

— Драконов можно назвать «великой нуждой»? — Вендир добавил в голос иронию. — Они вернулись спустя многие века и никто не знает почему.

— Нам это тоже неведомо. Но нет сомнений, появление Драконорожденного в этот час — не случайно. Очевидно, что твоя судьба связана с возвращением драконов.

«Это меня определенно успокаивает, — подумал он не скрывая сарказма. — То что мне удалось убить одного дракона — совсем не значит, что это удастся и во второй раз».

Голос вновь вернулся к нему и Арнгейр вновь дал ему задание изучать новый Крик, как и «Безжалостную силу» до этого. Лишь вечером после ужина, когда Лидия и Вендир уже готовы были разойтись по комнатам, старый норд переглянулся с собратьями по ордену, развел руки и торжественно объявил:

— Теперь тебе предстоит последнее испытание. Добудь рог Юргена Призывателя Ветра, нашего основателя, из его гробницы в древнем Устенгреве.

Вендир безмолвно кивнул, чувствуя странное спокойствие и смирение. Он уже окончательно понял, что два таких понятия как «спокойная жизнь» и Скайрим не сочетаются по определению.

— И где эта гробница находится?

— В болотах на севере от Морфала. Местные тебе подскажут.

Седобородый подтвердил худшие догадки. Вендир только вздохнул, уже представляя, сколько времени придется потратить на дорогу. Зря, очень зря он надеялся, что в Скайриме его ждет спокойная жизнь. Следовало заподозрить неладное ещё при встрече с драконом в Хелгене, или даже ещё раньше, когда он очнулся в повозке бок о бок с Братьями Бури.

* * *

15 Заката солнца 4Е 201

Мушки снежинок, сизые в сумеречном свете, кружили по седой степи, оседая на пожухлую траву и петляющую дорогу. Молодой лед звенел и расходился белыми трещинами под копытами коней. Лидия куталась в дубленку, жевала копченую кильку и внимательно оглядывала окрестности, пока Вендир пытался разобраться с картой.

В полдень они достигли старого форта Греймур и долго спорили по какому пути ехать дальше. Было два варианта. Первый — повернуть налево и сделать огромный крюк, обогнув степь и Холодные скалы, проехав мимо Сонного дерева и Монумента Гьюкара, а затем направиться в Морфал через Рорикстед. Эта дорога была безопасной, но слишком долгой. Даже когда Вендир ехал к алик’рцам с Садией, он сошел с дороги и напрямую пересек степь, сэкономив три дня пути.

Второй вариант был куда более рисковым. Нужно было повернуть направо и пройти руины древнего нордского города Лабиринтиана. Эта идея совершенно не нравилась Лидии, она даже вспомнила несколько старых сказок об этом месте. И все они, как одна предупреждали, что это гиблое и страшное место, наполненное неупокоенными мертвецами и смертельными ловушками. Однако стоит ли бояться живых трупов тому, кто использует их как бездушные инструменты десятки лет? Лидия поворчала, но согласилась, что мертвецов бояться бессмысленно, ловушки можно миновать, если просто не лезть вглубь руин, а тратить полторы лишних недели на огромный крюк просто пустая трата времени. На этом они сошлись и повернули направо.

Они достигли предгорий Холодных скал и уже готовились сделать привал, как издали донесся стук копыт, конское ржание и звон кольчуги. На льду отразился потусторонний белый свет и мимо путников проскакал призрачный всадник без головы. Конь Лидии шарахнулся в сторону, едва не сбросив свою наездницу в сугроб. Ей едва удалось удержаться в седле. Лютик наоборот даже не обратил на призрака внимание, с куда большим интересом разглядывая пожухлую траву под копытами.

Необычная нежить. Вендиру приходилось видеть безголовых скелетов и зомби, но вот подобные призраки ему ещё не попадались. Будет интересно посмотреть на это создание вблизи. И изучить его.

— За ним, — отрывисто приказал он и пришпорил коня. Лидии ничего не оставалось делать, кроме как направиться следом.

Всадник привел их к старому могильнику. Его конь встал на дыбы, заржал, а сам безголовый воин воздел руку с обнаженным мечом к небу и растворился в ночи.

— Да Обливион тебя задери! — Вендир спешился и подошел ближе к тому месту, где пропал призрак. Ни намека на могилу или надгробие — просто голая земля. — Лидия, у нас же была где-то лопата?

— Сейчас поищу, мой тан, — ответила она и поежилась. Ночное кладбище как место привала её нравилось мало.

«Ничего, привыкнет, — подумал Вендир и коснулся земли, проверяя, есть ли там материал для создания нежити. — Кости есть, причем довольно большие, но плоть уже давно сгнила. Захоронение старое, сотня лет, если не больше».

— Мой тан, — Лидия обратилась к нему и голос её был сосредоточен и обеспокоен, — это ваши?

Вендир поднял голову от безымянной могилы и посмотрел на остальные захоронения из которых вылезали перемазанные в земле скелеты с топорами на перевес. Он поднял руки и зашептал заклинание подчинения нежити. Мертвецы сверкнули синими глазницами, щелкнули челюстями и остановились.

— Да, теперь мои, — Вендир встал и отряхнул руки от земли. — Так ты нашла лопату?

— Да, вот, — она ударила свою лошадь по бокам, подъехала ближе и протянула инструмент. — Мой тан, вы же не собираетесь сейчас раскапывать могилу?

— Я? Нет конечно, по твоему мне нечего делать? — Лидия ощутимо расслабилась. — Зачем по-твоему я подчинил, а не упокоил сразу эту толпу скелетов? Пусть они копают, а мы пока займемся ужином.

— Да, мой тан, — она обреченно вздохнула и начала искать в сумках походную утварь.

Пока они занимались обустройством привала, скелеты успели раскопать безымянную могилу. В ней на глубине меньше метра лежали два скелета: коня и человека без головы. Черепа в могиле не было, хотя ни затупленный временем меч, ни некогда богатые, а теперь проржавевшие доспехи, были не тронуты.

«Теперь ясно, почему у призрака такой вид. Можно было бы догадаться и самому. Пока голова не вернется на место, этот всадник продолжит восставать из могилы вместе со своим конем».

Лидия медленно подошла к дальней части могильника. Прямо в скальном выступе был вырублен глубокий постамент с одним вертикальным гробом и двумя горизонтальными, спрятанными за грубыми решетками. Из промерзлой земли торчали высохшие стебли паслена. Нордка опустилась на колени, заглянула через решетку и указала на что-то белеющее во тьме.

— Мой тан, тут за камнями лежит череп без тела. Может это его ищет всадник? — она умолкла на мгновение, насупилась, точно вспоминала что-то, и сказала: — Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне сказку про всадника без головы, который каждую ночь встает из могилы и ищет по дорогам Скайрима свою голову. Мне всегда казалось, что она просто пугала нас, чтобы мы не выходили из дома по ночам, а оно вон как получилось.

— В старых сказках порой скрывается доля истины, а если хочешь что-то спрятать, прячь на самом видном месте. — Вендир подошел ближе и присмотрелся. Так просто разглядеть череп среди камней было не легко. Даже удивительно как Лидии удалось найти его в таком мраке.

— Значит, если положить череп в могилу, призрак успокоится? Все кажется довольно простым.

Лидия потянулась через решетку к черепу и коснулась пальцами желтеющей кости. Крышка саркофага за её спиной откинулась и из неё вышел драугр в рогатом шлеме.

— А вот и тот, кто лишил всадника не только головы, но и посмертия, — сказал Вендир и приказал скелетам, до этого бесцельно слоняющимся по округе, напасть на оживший труп.

К сожалению, сходу перехватить управление над настолько сильным мертвецом он не мог, да и магическая энергия была уже потрачена на скелетов, поэтому пришлось действовать грубой силой. Пока подконтрольные ему мертвецы разлетались под ударами двуручного молота, Лидия обнажила стеклянный топор, выгадала момент, когда драугр отвлечется, и раскроила тому гнилую голову надвое вместе с рогатым шлемом.

Судьба безголового всадника мало интересовала Вендира, но Лидия отчего-то решила ему помочь. Она дотянулась до черепа, спрятанного среди камней, отнесла к раскопанной могиле и положила на то место, где у человека должна быть голова.

Поднялся ветер, раздался стук копыт и на том же месте вновь появился призрак верхом на коне, только теперь его голова заняла законное место на плечах.

— Спасибо тебе, добрая воительница. Знай же, что ты спасла душу благородного воителя по имени Хамвир, которого предали и убили на этом месте вместе с его верным конем.

Вендир с нескрываемым скепсисом смотрел на вещающего призрака, затем принюхался, спрыгнул в могилу и откинул прогнивший кожаный плащ. Под ним находилась сумка с эмблемой морровиндских работорговцев и три разбитых бутылки скуумы. Уж этот запах он ни с чем не спутает.

— А теперь прощай, меня ждет Совнгард, — Хамвир взмахнул мечом и исчез во вспышке света.

— Ага, как же, в Совнград только контрабандистов и пускают, — пробормотал Вендир себе под нос, жалея, что призрак уже исчез из мира. В ином случае он бы получил веселое посмертие за такие фокусы.

— Вы, что-то сказали, мой тан?

Лидия была очарована произошедшим и горда за себя, и Вендир решил не разочаровывать её. Какая разница кем был этот мертвец при жизни?

— Хочу тебя поздравить. Твое первое упокоение мертвеца прошло успешно. Ещё немного и можешь идти в Дозорные Стендарра, — он улыбнулся, осматривая кучу костей, валяющихся у его ног. — Знаешь, я уже давно думаю о дополнительной поддержке. Тут есть много материала. Хватит даже на нескольких костяных колоссов. А ведь идея неплохая… Думаю, Лидия, мы тут ненадолго задержимся. У меня появилось несколько интересных мыслей.

25 Заката солнца 4Е 201

Ущербный месяц глядел в обнаженный провал окна, темные перекрестия металлических решеток отливали синевой в его тусклом свете, а белые от снега отроги скал вдали походили на кости. Лабиринтиан дышал морозом и стылой древностью, по его улицам бродили призраки ушедших времен и стелился белесый туман, в котором скрывались снежные тролли, а земля выпила столько крови, что тяжелый запах смерти пропитал каждый камень древнего города.

За первый день пути они пересекли едва ли треть огромного города. BROMJUNAaR — древняя столица Скайрима, ныне носящая имя Лабиринтиан, расположилась на горном перевале, растянувшись в длину от степных предгорий Вайтрана до болот Морфала.

Пурга застала их на второй день перехода через мертвый город, налетела внезапно, преградила путь стеной льда и снега, и заставила искать укрытие от своих морозных завываний в первом же целом строении. К ночи она улеглась, но выходить на темные улицы Лабиринтиана было не самым разумным решением.

Лидия, вся взмокшая и перемазанная кровью, разделывала убитого тролля. Холод её совсем не тревожил, лишь разрумянил щеки и разогнал в жилах горячую нордскую кровь. В котле над костром кипел чечевичный суп с травами и куском вчерашней оленины. Следовало признать, что готовить Лидия умела не хуже, чем обращаться с топором и луком.

Лютик и Верный — рыжий мерин Лидии, которого Вендир про себя звал Проглотом — стояли во внешнем зале и тихо дремали рядом со входом. За стенами дома иногда слышался хруст снега, рев очередного тролля, скрежет костей и тяжелые влажные удары с которыми металл вгрызается в плоть. После битв Лидия выходила наружу и втаскивала внутрь очередную троллью тушу, которую убил Хейв. Вендир показал ей как нужно правильно доставать жир и теперь сидел у огня, укутавшись во все шкуры разом и отогревая насквозь промерзшие конечности.

Они провели на могильнике у предгорий больше недели, прежде чем Вендир смог создать уменьшенную копию костяного колосса. Материала было много, но выбрать из костей достаточно крепкие было сложно, затем, пока они вымачивались в особых настойках, пришлось наведаться в бандитское логово в дне пути на восток и пополнить запас черных камней душ. Сам ритуал занял оставшиеся дни и высосал последние силы, причем большую часть времени Вендир раздумывал, как можно уменьшить размеры мертвеца, который обычно превышает два человеческих роста, и при этом не потерять в эффективности.

И теперь, смотря на свое создание, Вендир мог с гордостью признать, что оно поистине великолепно. Сотни костей переплелись, сложились в высокую и широкоплечую фигуру, в сотню раз более сильную и стойкую, чем любой из обычных скелетов. В груди, за плотной броней ребер хранился черный камень душ, поддерживающий в этом существе подобие жизни. Голый череп мертвеца был спрятан за забралом шлема, а твердое и безжизненное тело скрыли стальные доспехи главаря бандитов. В руки он получил двуручный молот, один удар которого мог раскрошить череп мамонта. Издалека получившийся монстр напоминал человека невероятного роста, возможно даже с примесью крови великанов. Лидия полностью одобрила внешний вид мертвеца и дала ему имя Хейв.

С этого момента костяной колосс присоединился к их небольшому отряду, став идеальным спутником. Скромные запасы провизии не тратил, на холод и роль носильщика не жаловался, лидерство Вендира не оспаривал и ночами с бдительностью сторожевой собаки охранял покой хозяина.

Вендир плотнее завернулся в шкуры, ближе протянул озябшие ноги к костру и хлебал ромашковый чай, сам себе больше напоминая меховой кочан капусты, чем уважаемого мастера некромантии. Напротив него полукругом расположился каменный монумент с пятью безликими фигурами, а подле него лежал безголовый скелет с ножом между ребер. Помимо хорошего орочьего кинжала, которым Лидия теперь разделывала тушу тролля, у мертвеца при себе была записка, что сохранилась не иначе как чудом.

«На первый взгляд, работёнка была проще некуда. Мы с Гроз занимались такими вещами тысячу раз. Какому-то идиоту-бретонцу нужна охрана для перехода через горы. Отлично. Лёгкие денежки»

Сначала Вендир подумал об очередных самонадеянных путешественниках, которые полезли в самое пекло, даже не предположив, какие опасности могут оказаться на их пути.

«Понятное дело, он всю дорогу достаёт нас этой своей проклятой маской. То-то смеху было, когда Гроз её с него сорвала и нацепила на себя — а он стал грозиться, что нам не заплатит. Да только места там не такие, чтобы в одиночку гулять, это он быстро сообразил и больше глупостей не болтал.

В общем, добираемся мы до места, там он роется в каких-то бумажках, что-то бормочет себе под нос — как будто не мы с Гроз десяток вонючих троллей пришибли, чтобы его сюда дотащить, — а потом, без всякого предупреждения, р-раз. Надел на себя маску и исчез. Только что я его придушить мог одной левой, как вдруг его и след простыл».

А вот это было уже интересно. Маска может действовать в зависимости от слова-активатора, волевого усилия или иного внешнего воздействия, но как бы ни пытался Вендир понять, что именно заставило человека исчезнуть, поверхностный осмотр никакой информации не давал. Маска на эти вопросы не отвечала, лишь едва заметно переливалась золотыми искрами неизвестных чар, испускала странное тепло и манила себя примерить. Пока Вендир успешно боролся с искушением, но с каждой секундой все больше склонялся к решению надеть странный артефакт.

«Сидели мы там с Гроз и голову ломали, что же делать. Потом она барахло стала собирать, чтобы домой возвращаться, — и тут он оп-па, возвращается, с маской в руке. Умоляет нас не уходить, просит подождать, мол, он нам за это и платит. Потом опять маску на физиономию натягивает и пропадает. Я и раньше плащи-невидимки видел, но тут другое — я пару раз кулаком туда ткнул, пусто. Ни во что не попал».

Возможно ли, что эта маска способна перемещать своего носителя в пространстве? Вполне вероятно, и тут возникает предположение, что у маски есть привязка к определенной территории, за пределами которой её будет невозможно использовать. Если вспомнить, что этот неизвестный исследователь так стремился в Лабиринтиан, то можно сделать вывод, что маска может работать только в пределах городских стен. Остается только один вопрос, куда она переносит?

«Затем он опять появляется, говорит, что ему нужно ещё время. Что-то там ему надо понять про другие маски — и опять пропадает. Это было вчера, и мне уже надоело сидеть тут, маяться дурью и самому себе письма писать. На рассвете мы двинем домой, и клянусь Азурой, если он вернётся, я его ножом ткну, чтобы больше никуда не сбежал. Мы с него мёртвого больше добычи возьмём, чем он нам живой заплатит. Но маску брать не станем. Пусть валяется тут и гниёт, вместе с ним и с троллями».

Вот именно из-за таких ситуаций Вендир и решил ещё много лет назад сам обеспечивать собственную защиту в научных походах, а не полагаться на силу и эфемерную совесть наемников. Эта пара — орчанка и данмер, судя по оговоркам — оказалась ещё более глупой, чем он предполагал, они даже не предположили, что их наниматель вполне мог не брать лишнюю тяжесть в дорогу, а оставить все деньги в городе. Но если отбросить, всю эту ситуацию и сосредоточится на фактах, то можно выявить пару интересных моментов. Например, упоминание других масок. Но в любом случае единственным способом выяснить секрет маски было надеть её.

Вендир посмотрел на огонь, на Лидию, мурлычущую под нос очередную народную песню из своего богатого репертуара, надел маску и исчез, чтобы оказаться там же где он был изначально.

Святилище странным образом изменилось. Исчезли все следы разрухи и запустения, давно истлевшие гобелены заняли места на стенах, в жаровнях горело яркое пламя, а на постаменте прибавилось ещё три безликие фигуры. Он прислушался, и понял, что никогда прежде ему не приходилось слышать такой оглушающей тишины. Огонь в жаровнях пылал, как обычно, пыль кружилась в воздухе, но облака в круглых окнах остановились, а острые треугольники птиц в небе замерли прямо в воздухе. Прошлое ли это? Будущее ли? Или безвременье, подчиненное воле одного лишь Аури-Эля? Вендир попытался коснуться двери и выйти наружу, но странная сила, невидимой стеной встала перед ним, отгораживая весь остальной мир от его взгляда.

Он вернулся к изучению комнаты, но все сундуки, вазы и полки были пусты. Единственной вещью, на которую наткнулся его взгляд был стенд с фигурами. Под каждой из восьми безликих постаментов было выгравировано имя.

VOLSUNG, VOKUN, OTAR, MOROKEi, RAhGOT, NahKRiiN, HEVNORaaK, KROSIS.

Ужас, Тень, Безумие, Слава, Ярость, Возмездие, Жестокость, Скорбь.

Каждое из этих имен отзывалось в памяти Вендира — MirMULNir — коленопреклоненными фигурами, чьи лица скрывали девять металлических масок. Воспоминаниями не его жизни, но жизни дракона, которого он поглотил.

Он поднял взгляд и отнял ладони от пульсирующих висков. Масок должно быть восемь, по числу драконьих жрецов. И ни одна из них не сделана из дерева.

Нет, больше ничего здесь он не найдет. Пора возвращаться.

Прежде чем он успел отнять маску от лица, мир изменился, вернувшись к своему прежнему состоянию. Разве что Лидия бросила тролля, обнажила топор и теперь с сосредоточенным видом бродила по помещению, пытаясь дозваться своего тана. Она рефлекторно отскочила, когда он появился прямо перед её носом, чуть не раскроив ему при этом череп. Когда она немного успокоилась, Вендир занял место у костра и начал рассказ.

* * *

29 Заката солнца 4Е 201

Главной и единственной морфальской таверной были «Верески», которыми управляла редгардка средних лет по имени Джонна. В ней уставшим путникам и пришлось остановиться. Свободных комнат было много, поэтому разместиться удалось без проблем.

Из немногочисленных постояльцев большая часть которых были нордами выделялся только орк Лурбук. Этот самозваный бард успешно издевался над любыми понятиями о чувстве прекрасного. Закончилось его последнее выступление двумя сражениями с раздраженной и уставшей Лидией, которую подобное надругательство над музыкой окончательно доконало. Первым было состязанием в музыке, вторым — обычная драка на кулаках. Оба раза хускарл показывала себя с лучшей стороны, избавив себя и Вендира от ужасающих завываний орка.

В первый же вечер после прибытия в город, распаковки вещей и знаменательного мордобоя, Вендир поинтересовался у хозяйки таверны:

— В городе есть люди, хорошо знающие болота? Мне и моим спутникам нужен проводник.

Женщина отвлеклась от глубокомысленного созерцания своих немногочисленных постояльцев, улыбнулась и ответила, точно ждала, когда с неё кто-нибудь заговорит:

— Лами, наша городская травница, там часто бывает, но далеко в топь не уходит. Йорген, её муж очень уж за неё боится. Есть ещё Тоннир, но как пропала его жена Лалетта он больше не может рисковать своей жизнью. Один ведь в семье остался, а на нем его мальчишка… Ещё Хроггар… — Она замолкла, отвела взгляд и пробормотала: — Зря я упомянула его. Забудь. Можешь считать, что из тех кого я знаю нет почти никого. А знаю я почти всех, кто остался в городе.

— Остался?

Вендир вспомнил, что улицы действительно показались ему на удивление безлюдными. Морфал мало походил на столицу владения, скорее на большую деревню, некогда бывшую городом.

— Раньше Морфал был гораздо больше, но из-за имперской политики Идгрод в Братья бури ушла почти треть горожан, — Джонна понизила голос. — Ещё столько же стало легионерами. Многие из тех кто остался это старики, дети и больные. Есть конечно взрослые и крепкие мужчины и женщины, но их слишком мало по сравнению с прежним числом. Многие говорят, что наш город прокляли, — она достала тряпку и начала вытирать стойку от пивных разводов. — Сначала эта ужасная гражданская война. Месяца два назад во время сезона дождей сгнил фундамент у храма Аркея и он ушел в болото вместе с Залом мертвых, всеми прихожанами и жрецами. Затем драконы. Ты видел нашу городскую стену?

— Её же нет, — удивился Вендир.

— Вот именно, — женщина горько улыбнулась. — Одна из этих летучих бестий спалила городскую стену вместе с конюшней, храмом Джулианоса и половиной рынка, так что мы остались без защиты, торговли, лошадей и покровительства последнего бога. Ещё и ярл едва может справляться с собственными видениями. Теперь и этот ужасный пожар…

— Пожар? — Вендир вспомнил запах гари, что донес до него ветер при входе в город. — Что случилось?

— Сгорел дом Хроггара, — ответила женщина после продолжительной паузы. Поднятая тема её совсем не радовала, но она все же начала говорить. — Так жаль его жену и ребенка. Их крики перебудили полгорода. Большинство горожан теперь даже не приближаются к пепелищу — боятся этого проклятого места.

— И что же в этом месте такого проклятого? — он скрыл усмешку. Суеверия нордов порой его немало забавляли.

— Странные звуки. Соседи слышали женский плач и детское пение, — хриплый голос женщины превратился в беспокойный шепот. — А один из мальчишек заглянул ночью внутрь и теперь клянется, что видел призрака. Я просила Фалиона, моего брата, он придворный маг, посмотреть, что там, но он ничего не нашел. Наверно потому что был день.

«Призраки чаще всего остаются на земле из-за насильственной смерти или прямого магического воздействия. При несчастных случаях они продолжают существовать крайне редко».

— И как начался пожар? Было в нем что-нибудь необычное?

— Необычное? Хроггар утверждает, что огонь пошел от очага. А некоторые говорят, что Хроггар сам поджег дом.

— И ради чего человек мог пожертвовать женой и ребенком?

— Ради другой женщины. — Лицо Джонны исказилось в гримасе отвращения, следующую фразу она процедила сквозь зубы: — Теперь он живет с Алвой. И переехал он к ней на следующий день после пожара. — Женщина добавила в голос яда: — Как-то неправильно съезжаться новой любовью через день после того как твоя семья сгорела заживо.

— И, само собой, они не могут доказать, что он их убил.

— Конечно нет, — Джонна фыркнула, — но наш ярл хочет знать наверняка, виновен ли он. Возможно, даже заплатит, если удастся что-то выяснить.

— А выдать проводника через болота ярл может?

Вендир попытался ухватиться за эту возможность. Аргонианские топи научили его не лезть в болота в одиночку, последствия подобной дурости могут быть довольно чреваты. А Хьялмарк на одну половину состоит из болот, незамерзающих даже зимой, а на вторую из тундры.

Женщина пожала плечами в ответ.

— Об этом придется говорить уже не со мной, а с самой Идгрод.

Лидия сидела у очага и наигрывала незнакомую мелодию. За соседним столиком сидел норд в тяжелой броне и пил уже вторую бутылку меда. Джонна сказала, что он является хускарлом ярла. Из теней к нему неслышно подошла девушка в легком золотистом платье, улыбнулась и положила тонкую бледную ладонь на его плечо.

— Угостишь девушку выпивкой?

— А что Хроггар скажет, если узнает, что я с тобой пью? — огрызнулся он.

— Забудь о Хроггаре, — девушка прогнулась в спине и положила другую ладонь на собственное бедро. — Он всё время уставший. Мне нужен кто-то с огнём в крови.

— И это после всего, что он для тебя сделал. Ты должна быть ему верна.

Он грубо сбросил её руку со своего плеча и вернулся к выпивке. Алва, а это могла быть только она, плохо контролировала собственное лицо, поэтому ярость поражения можно было заметить, даже не прилагая никаких усилий. Она резко выпрямилась и подошла к стойке.

— Джонна, налей мне вина.

Редгардка достала бутылку «Алто» и кубок. Вендир выяснил, что это вино местного производства, делается из винограда Джазби, растущего среди вулканических долин, недалеко от пещеры Великого древа. По пути обратно в Вайтран, ещё до начала сезона дождей, он собрал немало этого винограда для исследования. Вкус у того был довольно неплох, а алхимические свойства и того лучше. Повышение и регенерация магических сил хорошо ценятся в зельях. Однако при варке местные криворукие виноделы лишили напиток не только этих полезных эффектов, но даже вкуса.

«А ведь можно попробовать сделать собственное вино. Да, когда настанет весна, закончатся ремонтные работы в доме Теплых ветров можно будет заказать партию винограда и пару дубовых бочек».

Пока Вендир раздумывал о планах на будущее, Алва выгадала момент, когда Джонна отвлечется, и пододвинулась ближе.

— Привет, я раньше не видела тебя в Морфале, — произнесла она с придыханием. — Ты наемник? Или быть может странствующий волшебник?

Вендир ответил безразличным взглядом. Человеческое женщины его мало привлекали, а такие змеи как эта и подавно. Хотя было в ней что-то странное. Он внимательно смотрел на девушку перед собой, но не мог понять, что заставляет его нервы натягиваться до предела. Присмотрелся внимательнее к ней, к себе…

Магическое влияние. Совсем слабое, как у волшебника-недоучки.

«Да она пытается наложить на меня соблазняющие чары».

Привлекать лишнее внимание скандалом совсем не хотелось, особенно в городе, где к магам относятся с большим предубеждением, но и со всей этой странной ситуацией следовало что-то делать. Вендир быстро перевел тему.

— А разве моя жизнь должна вызывать интерес у замужней женщины?

— Мы с Хроггаром просто живем вместе. Жрец Мары не решился нас обручить так скоро.

— Неужели? Так значит все эти разговоры, что он поджёг свой дом из-за любви к тебя просто сплетни?

И вновь Алва с трудом смогла сдержать повторное разочарование.

— Разумеется. Люди много болтают. У большей их части слишком длинные языки, — она послала уничижающий взгляд Джонне, а затем вновь расплылась в приторной улыбке. — Но знаешь, я рада верить в такую преданность Хроггара.

— А в твою верность ему верить не приходится. Да, Алва? — Джонна подошла ближе и поставила перед Вендиром тарелку жареных угрей. Некоторое время они боролись взглядами, прежде чем Алва кинула на стойку пару медных монет и встала.

— Я пожалуй пойду. Приятного пребывания в Морфале.

Она шла по главному залу к входной двери, пока большая часть завсегдатаев таверны провожала её заинтересованными взглядами.

* * *

30 Заката солнца 4Е 201

Следующим утром перед походом к ярлу, Вендир проинструктировал Джонну:

— Сэр Хейв будет находиться в комнате. Оставьте еду на столе и не пытайтесь с ним заговорить. Он странствующий рыцарь, который дал обет молчания. Великая война изуродовала его, поэтому он не снимает шлема и доспехов при посторонних. Прошу не вынуждайте его нарушать клятву или показывать тело.

Всю эту историю Вендир придумал, чтобы как-то объяснить странное поведение Хейва. И она, судя по реакции хозяйки таверны, вполне исчерпывающе отвечала на все вопросы посторонних.

На улице светило необычайно яркое солнце. У столба с фонарем стоял нордский мальчишка и громко считал:

— Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Кто не спрятался, я не виноват!

Он огляделся, в поисках друзей, как внезапно его взгляд натолкнулся на Вендира. Мальчик разглядывал его некоторое время, а затем неожиданно сказал:

— Ты отличаешься от других, верно? Ты не как все. Во всём Скайриме больше нет таких, как ты.

Вендир и Лидия удивленно переглянулись.

— О чем ты говоришь, мальчик?

— Кровь. Она у тебя как у них, — он показал пальцем в небо. — Как у драконов.

— Откуда?.. С чего ты так решил?

— Я иногда вижу… вещи. Теряюсь, не понимаю толком куда иду, и я… я не здесь. Как моя мать. Она не знает почему, но у неё бывают видения. Горм думает, у меня мозги набекрень. Вслух он так не скажет, но я-то знаю. Может, он прав?

— Мне так не кажется, — Вендир сощурился и откинул капюшон, чтобы мальчишка мог видеть его лицо. — Что ещё видишь?

— Я видел Хельги на пожарище. Она прогнала меня из дома, сказала, что не будет со мной играть. Потому что там с ней есть кто-то ещё. Кто-то очень плохой. Но мне никто не верит. А ещё…

— Йорик! Ну, ты будешь нас искать, или нет?!

Издалека донесся высокий детский голос, и из кустов показалась недовольная голова маленькой девочки. Мальчишка сразу же рванул с места в её сторону с победным воплем.

— Ага! Попалась!

— Так нечестно! Я сама выглянула!

Вендир вновь переглянулся со своим хускарлом. Они оба думали об одном. Что за безумный город? К Йорику, что в это время выяснял отношения со своей подружкой подошла высокая худая девушка с глубокими тенями под глазами. Она сказала ему что-то, получила ответ и с ужасом посмотрела на Вендира. Несколько мгновений спустя она уже стояла перед ним, оправдываясь за слова мальчика.

— Не обращайте на Йорика внимания. Он не сумасшедший, это не так. Просто он иногда говорит всё, что приходит в голову.

— Разве я говорил, что он сумасшедший?

— Я… Так почти все говорят. Мой брат… чувствительный. Ему трудно на чем-то долго сосредоточиться, — девушка закусила губу и окончила разговор. — Прошу прощения, но мне надо идти.

— Можно один вопрос?

— Да, — она растеряно захлопала длинными пушистыми ресницами.

— Кто такая Хельги? Ваш брат упомянул её имя.

— Это дочка Хроггара, — лицо девушки исказилось болью. — Они были хорошими друзьями. И теперь он рассказывает всем, что видел её призрак несколько дней назад. — Она вновь откланялась. — И снова извините, если мой брат доставил вам беспокойство.

Вендир и Лидия проводили девушку недоуменными взглядами и направились в сторону длинного дома ярла. По пути Лидия понизила голос и спросила:

— Мой тан, вы знаете, что с мальчиком? Он же назвал вас… — Она вспомнила о конспирации и прошептала: — Драконорожденным. Значит он и правда что-то видит?

— Редко у кого бывает такой дар. Но многие называют его проклятьем. Мальчик склонен к школе мистицизма…

— Мистицизм? Я не слышала о такой.

— После Кризиса Обливиона и распада Гильдии магов, эта школа была официально упразднена Синодом и Коллегией Шепчущих на территории Империи, а её заклинания распределены между школам изменения, колдовства и даже восстановления. Сейчас о ней помнят лишь маги Алинора, ортодоксальные волшебники Хай Рока, немногочисленные члены данмерского дома Телванни и псиджики с острова Артеум. Последние и создали мистицизм ещё в Первой эре. Эта школа оперирует магическими силами и границами в обход структуры и ограничений физического мира. Многие считают, что она наиболее сложна в понимании и, не в последнюю очередь, в освоении.

— Хм-м, — многозначительно протянула Лидия, чтобы затем признаться. — Извините, мой тан. Я почти ничего не поняла, кроме того, что мистицизм очень сложен и его не используют в Империи.

«Надо будет рассказать ей немного больше о магии. Подобное невежество просто недопустимо. А ещё можно попросить Данику или кого-нибудь из иных жрецов обучить Лидию нескольким слабым заклинаниям восстановления. В её случае это будет довольно полезно».

— Хорошо, не зацикливайся на этом. Итак, мальчик склонен к школе мистицизма, учителей которой в Скайриме почти не осталось…

— А вы знаете её?

— Не так хорошо, как хотелось бы, но лучше, чем многие из ныне живущие магов людей… Я опять отвлекся, — он помассировал переносицу, вспоминая на чем остановил своей рассказ. — Точно, мальчик. Он не может контролировать свою силу. И никто не может его научить. С годами все эта ситуация будет усугубляться, пока он окончательно не погрузится в мир собственных видений.

Разговор стих, пока они переходили по мосту самого подозрительного вида. Казалось ещё шаг и полусгнившие доски переломятся прямо под их ногами.

— Мой отец некогда состоял в Гильдии магов в Сиродиле. Помню, он рассказывал об одном мастере мистицизма. Босмерка… Как же её имя… — Вендир остановился не дойдя пары шагов до главной лестницы дома ярла. — А-а, забудь, нам это не важно. Она уже давно должна быть мертва. Я упоминаю её в первую очередь из-за схожей проблемы. Её дар также передался по наследству, из-за чего ей приходилось носить артефакт, который помогал ей разделять настоящий мир и мир видений.

— А такой артефакт можно сделать?

— Разумеется. Но сначала нужно найти мастера, который одинаково хорошо будет знать как школу зачарования, так и мистицизма. У Гильдии магов такие были. Есть ли подобные личности у Синода или Коллегии магов? Сомневаюсь. Можно, конечно, сделать специальные зелья, но они будут лишь подавлять дар, а не помогут взять его под контроль. К тому же, с каждым годом дозировку придется увеличивать, а их эффективность будет снижаться. Итог тебе известен, — Вендир толкнул входную дверь и вошел внутрь. — Я ответил на твои вопросы?

— Да, мой тан, — Лидия коротко поклонилась и умолкла.

Главный зал Морфала, темный и сырой, ярко контрастировал с залом в Драконьем Пределе, где могли поместиться сотни пирующих. Ярл сидела на троне, что больше напоминал просто огромный стул. Тело престарелой женщины скрывали меха, но ни одного украшения или атрибута власти она не носила.

Хускарл, знакомый по вчерашнему вечеру в трактире, мало обратил внимания на новые лица. Вендир по привычке не взял с собой никакого оружия, кроме собственной магии, а Лидия оставила свой любимый топор в комнате под присмотром Хейва, но спрятала орочий кинжал глубоко под дубленкой.

Первые несколько минут их диалога состояли из дежурных приветствий и пустых любезностей. После этой обязательной программы диалог перешел в более конструктивное русло. Женщина подтвердила, все, что говорила прежде Джонна про все слухи и недомолвки. Ярл Идгрод кивнула и согласилась выделить нужного человека и достойную плату, если будет доказана виновность или невиновность Хроггара.

* * *

1 Вечерней звезды 4Е 201

Первая зимняя ночь выдалась ясной и холодной. Ледяной мокрый ветер нес облака между Массером и Секундой. Первый казался зеленым в неверном болотном воздухе. Горелый остов здания виднелся подле самого холма. Лидия никак не выказывала страха. Длительное соседство с мертвецами всех форм, размеров и степеней разложения заставило её пересмотреть свой взгляд на то, чего действительно стоит бояться. Хейв тихо, насколько это вообще было возможно для существа его размеров, ступал следом.

Призрачная девочка стояла у очага и тихо напевала себе под нос. При виде Вендира она радостно воскликнула:

— Кто там? Папа, это ты?

Однако, разглядев незнакомое лицо ближе, она прекратила петь и стала выглядеть скорее испуганной.

— Кто ты? Папа говорит, что мне нельзя разговаривать с незнакомцами.

— Нет, я друг, — Вендир опустился на одно колено, становясь на один уровень с мертвой девочкой. — Расскажи, что случилось в твоем доме?

— Я проснулась от дыма, — девочка отставила ногу в сторону и начала давить угли пяткой. — Было очень жарко, мне стало страшно, и я спряталась. Потом стало холодно и темно. И мне больше не страшно. Но мне грустно одной. Ты со мной поиграешь?

— А тогда ты скажешь, кто поджег твой дом? — он задал ответный вопрос.

— Ладно! — ребенок быстро согласился. — Давай сыграем в прятки. Если ты найдешь меня, я все тебе расскажу. Только будь аккуратнее. Сейчас ночь. Другая тоже играет, а она выходит только ночью.

— Какая другая? Кто она?

Лидия обнажила топор и теперь внимательно осматривала грядки и огороды, укрытые глубокими сугробами.

— Я не могу сказать. Она может услышать. Она совсем близко, — Хельги сбивчиво зашептала. — Если ты отыщешь меня раньше, я все расскажу.

А затем исчезла.

— Что будем делать?

— Пойдем в единственное место где может находиться призрак. У собственной могилы.

* * *

Наполовину вырытый гроб торчал из мерзлой свежевскопанной земли. Женская фигура в легком платье не по погоде держала в руках лопату, но при виде трех незнакомцев отбросила её, вытащила нож и безмолвно накинулась на Лидию. Красивые некогда черты лица заострились, а глаза горели голодным желтым огнем.

— Вампир!

В ответ на этот крик женщина использовала слабое огненное заклинание. Сражалась она плохо, как человек, никогда прежде не бравший в руки меч, а магией занявшийся не более недели назад. Лидия отвлекла на себя её внимание, а Вендир и Хейв отрубили вампирше обе руки. Раны, способные убить человека, лишь заставили женщину истошно заорать. Простым стальным мечом этот финт провести не удалось бы, но вот призывным, имеющим все свойства дейдрического — вполне.

Хейв сжал женщину в тиски своими огромными руками, и как бы она не вырывалась, мертвая хватка не разжалась бы ни за что. Он же и вырвал вампирше все четыре клыка. Кровь полилась из её рта по подбородку, пачкая белоснежную кожу, платье и латы скелета. Вендир полоснул женщину по бедру и сбрызнул рану парой капель зелья паралича. Вампирша сразу же застыла, видимо была слабая и голодная, и Лидия смогла спокойно связать её ноги. Вязать узлы у неё получалось на удивление хорошо, точно она провела большую часть жизни не в горах, а на морском судне.

За всем этим действом с немалым интересом наблюдала радостная Хельги.

— Вы нашли меня! Лалетта, — назвала она имя вампирши, — тоже пыталась меня найти, но я рада, что вы нашли меня раньше. Лалетте велели сжечь мамочку и меня, но она не захотела. Она хотела играть со мной всегда-всегда. Она поцеловала меня в шейку, и мне стало так холодно, что огонь даже не обжигал. Лалетта думала, что сможет взять меня к себе, но не смогла. Я сгорела.

«Вот значит, как. Вампирша захотела получить себе ребенка, даже не подумав, что за жизнь его ждет. Разум вырастет, но тело навечно останется детским».

— А ты можешь рассказать все это ярлу и горожанам? — спросила Лидия. — Они с удовольствием послушают тебя.

— Но я так устала. Я хочу поспать, — захныкал мертвый ребенок.

— Я волшебник и могу дать тебе силы, — Вендир улыбнулся и протянул Хельги руку. — Ты сможешь попрощаться с друзьями и своим отцом, прежде чем снова захочешь спать. Только не говори им, что это я тебе помог, хорошо? В вашем городе волшебников не очень любят.

— Ладно. Вы трое хорошие. А ты похож на меня! — она показала пальцем на Хейва. — Только большой и всё время молчишь.

Хельги доверчиво протянула свою маленькую призрачную ладошку и Вендир аккуратно сжал её. Заклинание воскрешения легко окутало девочку, придав ей сил и заставив вновь смеяться.

1 Вечерней звезды 4Е 201

Звуки битвы и истошные крики Лалетты разбудили половину Морфала, поэтому триумфальное шествие в компании пленной вампирши и маленькой мертвой девочки привлекло огромное внимание горожан и стражников. Чем-то вся эта ситуация напоминала Айварстед, разве что в этот раз призрак был самым настоящим. У дворца ярла выстроилась целая толпа. Люди перешептывались, Хельги улыбалась и приветливо махала знакомым, а Вендир делал вид, что все идет, как нужно.

Ярл вышла из Длинного дома. Из-под толстой соболиной мантии виднелась ночная рубашка, а на лице женщины залегли тени. Из всех жителей Морфала, лишь она одна спокойно отнеслась к появлению призрака у порога своего дома.

— Здравствуйте, ярл Идгрод! — мертвая девочка вежливо поклонилась правительнице города.

— Приветствую тебя, дитя. И всех вас, — она окинула отрешенным взглядом всю их разношерстную компанию. — Итак, ты пришла чтобы назвать имя своего убийцы, верно?

— Ага! — Хельги довольно кивнула и показала пальцем на тело Лалетты. — Это сделала она.

Хейв повиновался безмолвному приказу Вендира и отпустил вампиршу. Чтобы она не истекла кровью и не умерла раньше времени, её раны пришлось перевязать и потратить один флакон зелья восстановления. Искалеченное тело глухо ударило по земле, и этот звук больше напомнил удар камня, а не живой плоти. Толпа приблизилась, зашептала, не скрывая брезгливого любопытства. А затем Лалетта повернула голову и зашипела, как может лишь порождение ночи. Люди отшатнулись, кто-то закричал:

— Вампир!

Лишь один человек остался на месте. Он неотрывно смотрел на женщину и все продолжал растерянно повторять:

— Лалетта! Борода Исмира! Ты… Ты вампирша! Что с тобой произошло? Бедная моя Лалетта…

Нетрудно было догадаться, что этот мужчина является её мужем. Норд попытался подойти к потерянной супруге, но более благоразумные жители оттащили его. Ярл проскрежетала:

— Тоннир, разве ты не уверял нас всех, что твоя жена ушла к Братьям Бури?

— Я… Я не знал! Просто предположил!

Пока норд пытался оправдаться, Вендир следил за толпой, а конкретно за Алвой, что, как и все прочие жители, пришла из любопытства, но теперь пыталась незаметно покинуть площадь. Хейв, огромной черной глыбой встал перед ней, отрезав путь к бегству.

— Лалетта вела себя необычно, перед тем как… — Идгрод замолкла, пытаясь подобрать подходящие слова, — покинуть нас?

— Немного, до её ухода она стала проводить много времени с Алвой. А ведь за неделю до того она её просто презирала, — Тоннир вздрогнул, точно на него снизошло некое озарение. Его взгляд нашел в толпе упомянутую женщину, что в это время пыталась незаметно обойти Хейва. — Кстати, в ту ночь, когда она исчезла, она должна была с ней встретиться.

Алва вздрогнула, услышав свое имя и обернулась, когда взгляды всех горожан скрестились на ней. Хейв положил латную перчатку на её плечо, чтобы она не смогла сбежать.

«Похоже, она с ней все-таки встретилась», — подумал про себя Вендир, безмолвно наблюдая за разворачивающимся представлением.

— Алва, расскажи, что произошло в ту ночь, когда исчезла Лалетта? — приказала ярл.

— Я не знаю, она просто не пришла…

— А мне ты сказала, что поцеловала её на прощание, и пожелала удачи, — взревел Тоннир и надвинулся на Алву. Руки толпы вновь сдержали его, кто-то подал ему бурдюк с медом, а другой забрал топор с пояса. — Хороший поцелуй, раз от него становятся вампирами!

— Я, кстати, давно не видела, чтобы Алва появлялась при свете дня! — выкрикнула Джонна. Женщины в толпе согласно загудели в ответ.

— А что скажешь ты сама, Лалетта? — ярл обратилась к вампирше, что все это время лежала на земле, сверкала глазами и прислушивалась к разговору.

— Нет! Я не буду говорить! Вы меня не заставите!

— Она все расскажет. — Из толпы людей вышел редгард в мантии волшебника. Между его пальцев метались искры заклинания иллюзий. — Магия позволит её разговорить.

Фалион применил заклинание успокоения, а затем и подчинения разума. Вампирша расслабилась, желтые огни в глазах потухли и сама она обмякла на земле. И в этот момент Алва поняла, что все её планы, какими бы они ни были, окончательно рухнули. Она впилась клыками в руку Хейва, однако сломала зубы об металл и кости.

— Вампирша! Ещё одна! Убейте её!

— Вы все — скот. Только работаете, жрете и спите!

Алва, перестала скрывать свою чудовищную суть, вырвалась из хватки колосса, сломав при этом себе ключицу, и рванула в сторону леса. Она успела почти скрыться в ночи, прежде чем стрелы стражников и Лидии прошили её тело, точно булавки игольницу.

— Господин… — успела прошептала она прежде чем упасть замертво.

Ярл смотрела на происходящее с поразительным спокойствием, граничащим с безразличием. Когда с Алвой разобрались, она приказала осмотреть её дом и привести Хроггара. Пока стражники ходили за ним, Хельги успела пересказать историю своей смерти. Хроггара вскоре привели, и выглядел он так, точно проснулся от долгого сна — последствия длительного воздействия гипноза вампира. При виде отца мертвая девочка улыбнулась и с криком «папа», повисла на его шее. Тот дернулся, с ужасом посмотрел на призрак дочери, опустился на колени и зарыдал, прося прощения и призывая на свою голову все кары Девяти.

— Ярл, мы нашли в подвале гроб и вот это.

Капитан стражи протянул Идгрод небольшую книгу, как оказалось позже — это был дневник Алвы, в котором она детально расписала всю свою жизнь. Интерес представляли только последние записи. Если опустить все романтичные бредни про принца на белом коне, который должен её спасти от мирской суеты и описание прогулок под луной, то ситуация в городе вырисовывалась поистине страшная.

Вампир по имени Моварт обратил Алву, чтобы она медленно совращала стражников, делая из них рабов. После выполнения этого пункта плана, он собирался захватить весь город, оставив жителей в качестве рабов и скота для утоления жажды. Хроггар же фигурировал во всей этой истории лишь как сторож гроба вампирши в дневное время. Ни больше и ни меньше. Вот что происходит, когда исполнителем оказывается идиот. Выбери Алва холостяка, а не женатого мужчину и никто бы не обратил внимания на происходящее, пока не стало бы слишком поздно. Сама вампирша сделала ту же ошибку, что и её создатель, доверив убийство семьи Хроггара новообращенной Лалетте. Та прониклась жалостью к Хельги и попыталась обратить её в вампира. А чтобы ни у кого не возникло вопросов, куда исчезло тело девочки, сожгла дом.

Ярл вслух зачитывала строчки дневника своим каркающим голосом, пока текст не оборвал на приезде «каких-то незнакомых личностей». В них Вендир узнал себя и своих спутников. Люди переговаривались, то и дело слышались выкрики в сторону Алвы среди которых «вероломная дрянь» и «предательница» были самыми приличными, Хроггар продолжал невнятно бормотать что-то, обнимая дочь, а Лалетта скинула подчиняющую магию и теперь скользила взглядом по толпе, пытаясь кого-то там найти. К ней подошел хускарл Идгрод и занес меч, чтобы добить.

— Нет, дайте мне увидеть сына! — истошно взмолила она. — Пожалуйста, один только взгляд! Виркмунд, мой мальчик…

— Тоннир?.. — огромный норд замер и выжидающе посмотрел на мужа вампирши.

— Я… — тот с жалостью смотрел на молящую Лалетту, а затем лицо его окаменело, голос стал хриплым и тихим. — Нет, я не хочу, чтобы он помнил свою мать чудовищем. Моя жена мертва. Сейчас передо мной лежит только её оскверненное тело.

— Милый, пожалуйста!

Она все продолжала кричать, пока ярл не сказала все тем же отрешенным тоном:

— Тебя ждет лишь Хладная Гавань, а душу твою получит Молаг Бал. Делай, что должно, Горм, — Хускарл повиновался приказу и отрубил Лалетте голову двумя взмахами топора. После Идгрод обратилась к Хельги: — Теперь, дитя, ты можешь спать спокойно, мы со всем разберемся.

Девочка в последний раз обняла отца, помахала на прощание нескольким знакомым из толпы и посмотрела на Вендира. Магические узы, что крепче любых цепей связывают некроманта и мертвеца, распались, и Хельги истаяла во мраке, точно рассветная дымка. Фалион внимательно следил за всеми его действиями. Этот редгард понял, кем является Вендир, но молчал, лишь с опаской наблюдая издалека. Боялся ли он возможного соперника, или же просто не хотел вмешиваться — неизвестно, но рот Фалион держал на замке крепко.

Люди принесли факелы, сложили тела обеих вампирш на дрова, облитые жиром, и подожгли. Огонь мгновенно объял трупы, точно они были сделаны не из плоти и костей, но из сухого дерева и бумаги. Чуть поодаль уже стояло не менее трех человек со стеклянными тарами. Прах вампира — достаточно ценный ингредиент, чтобы местные алхимики попытались устроить ради него побоище. Вендир порадовался, что забрал себе отрубленные руки Лалетты. Если их предварительно обработать, перед тем как жечь, можно значительно усилить свойства пепла.

Жители столпились вокруг костра, не переставая обсуждать произошедшее. Все ждали, когда ярл примет окончательное решение, желая покончить с вампирской угрозой раз и навсегда.

— Как же мы не поняли что Алва вампир? Мы должны были заметить хоть что-нибудь, — спросила Джонна, плотнее кутаясь в толстый меховой капюшон. Уроженке горячих земель Хаммерфелла нелегко было привыкнуть к климату Скайрима. Сам Вендир не раз с грустью вспоминал теплое солнце и белые пески родных берегов Алинора. Тех жалких капель нордской крови, что текли в его жилах совершенно не хватало, чтобы противостоять холоду. В такие моменты он с завистью смотрел, как Лидия спокойно стоит на этом морозе даже не покрыв головы и не надев перчаток.

— Сиродильский клан невозможно распознать, — пояснил Вендир. — Они достигли такого уровня мимикрии, что лишь большой голод или битва могут заставить их показать свое истинное лицо.

— Так значит, эти вампиры пришли в мой город из самого Сиродила? — спросил ярл.

— Лишь Моварт. — к разговору присоединился брат Джонны, придворный маг ярла и по совместительству единственный в городе. — Обращать он начал уже местных. Они и пошли в его породу, а не в волкихарскую. Кто-нибудь из присутствующих здесь читал «Бессмертную кровь»?

— Это про охотника на вампиров из Гильдии бойцов? — спросил управитель ярла. — Ну, того, которого самого в конце книги убили?

— Или обратили.

— Да, да, все верно! Именно он и носил имя Моварта. Если так подсчитать, то ему должно быть не меньше трех сотен…

— Сто лет назад он уже охотился в этих местах, — проскрежетала Идгрод. — Мой прадед думал, что уничтожил его, но как оказалась, он все ещё жив. Если Моварт обосновался в том же логове, что и прежде, у нас есть шанс спасти город.

Она вышла на свет и повысила голос, чтобы все присутствующие слышали:

— Жители Морфала, все вы знаете какая опасность нависла над нашим любимым городом! Я собираю отряд из умелых воинов, которые очистят Логово Моварта от вампиров, которые угрожают всем нам, нашим родным и близким! Если вы готовы встать на их защиту, то подходите к Асльфуру. Вы получите оружие и доспехи. Это будет опасное дело, но если мы не покончим с вампирской угрозой сейчас, весь наш город станет просто кормушкой для кровососов.

В ответ ей раздались одобрительные выкрики, некоторые достали мечи, топоры и кинжалы, и воздели их остриями к небу. Когда от костра остался лишь пепел, а большая часть жителей разошлась по домам, Идгрод обратилась к Вендиру:

— Держите, я обещала вам награду за расследование, — тяжелый кошель перекочевал из сумки управителя в руки Вендира. — Все проводники по болотам уйдут завтра к Логову Моварта, если не хотите потерять их, можете помочь спасти наш город. Разумеется, я не обделю вас наградой.

Сказав это, ярл поднялась по ступеням и скрылась за воротами своего дома. Вендир посмотрел на неё, на деньги в своих руках, и вспомнил разговоры жителей в таверне. Все они говорили, что старость заставила Идгрод потерять разум и контроль над своими способностями. Возможно это было правдой, но анализируя её поведение, вспоминая, как одними лишь словами она вдохновила людей идти на верную смерть — его самого в том числе — он думал лишь об одном:

«Она не только старейший ярл в Скайриме, но ещё и правительница одного из самых опасных и вместе с тем бедных владений — дверей в Солитьюд. Неужели люди и в правду думают, что будь она и в самом деле такой безумной, какой пытается казаться, то смогла бы удержать власть на протяжении стольких лет?»

* * *

2 Вечерней звезды 4Е 201

Горожане толпились вокруг входа в пещеру, распределились неровным живым полукругом, пылающим гневом и факельным огнем. Все были вооружены, однако желающих поквитаться с вампирами было столько, что мечей и топоров на всех просто не хватило, поэтому многие держали в руках вилы или самодельные булавы. В доспехах были лишь стражники и ветераны прошлых войн, которых оказалось на удивление много среди присутствующих. Им хватило одной Великой войны и ввязываться в другую, теперь уже гражданскую у них не было никакого желания. Иногда слышались запальчивые крики: «Убьем вампиров!» или «Уничтожим их всех!».

Полуденное солнце едва поднялось над острыми верхушками пихт, елей и лиственниц. Зима сделала дни короче, а ночи длиннее. Времени слишком мало, а всех вампиров нужно уничтожить до того, как подойдет к концу это губительное время суток для сиродильского клана. В отличие от Волкихар, которые способны действовать при свете дня, они расплатились за свою способность к мимикрии уязвимостью к солнечным лучам.

Смотря на это сборище, Вендир отрешенно оценивал их шансы на выживание. Магов среди горожан нет, но оружием они владеют хорошо, даже очень. Но что вампиру удар стали? Рана, редко смертельная. Тут нужен огонь, много огня. Будь у него ингредиенты и время, можно было сделать особое масло, смазать им лезвия мечей, а затем поджечь. Горит оно дольше обычного и при этом обладает более густой консистенцией.

«Нужно будет приготовить запас на будущее», — решил он. — «Если не для вампиров, то для драугров — точно».

Он вновь оценивающе посмотрел на толпу. До вечера доживет в лучшем случае половина.

— Эй, Вендир, верно? — окликнули его.

Рядом стоял придворный маг, Фалион, если не изменяет память.

— У меня есть идея, как можно разобраться с вампирами без лишней крови. Но мне понадобится твоя помощь.

— И с чего же вы решили, что я смогу помочь вам, уважаемый мастер колдовства? Разве такой скромный волшебник, как я, способен оказать хоть какую-то пользу, тому, кто «изучал вещи, недоступные большинству смертных, странствовал по планам Обливиона, говорил с даэдра и двемерами, тому, кто знает достаточно, чтобы узнать вампира там, где другие увидят только человека». Неужели великому колдуну, способному на такие великие деяния, недоступна магия, способная испепелить всех вампиров в этом логове одним мановением руки?

С каждым словом Фалион кривился все больше. Вендир случайно подслушал лекцию, которую тот зачитывал своей маленькой ученице. Сам он будучи старше редгарда почти вдвое и имея настолько же превосходящий опыт, не был способен на все вышеперечисленные вещи. И он сильно сомневался, что этот колдун и в правду делал все, о чем так неосмотрительно хвастался. Вот скажи все эти слова личность уровня ныне мертвого — или лишь объявленного мертвым — Дивайта Фира, то Вендир безоговорочно поверил каждому слову. Но особенно забавно, в свете последних событий смотрелась фраза про распознавание вампиров.

Фалион прокашлялся, пробормотал что-то про «небольшие преувеличения, ради мотивации ребенка» и вновь вернулся к изначальной причине разговора.

— Если все эти люди отправятся в пещеру прямо так, без подготовки, то умрут.

— Имеются какие-то дельные предложения? — Вендир отбросил раздражение и вернул деловой тон.

— Можно призвать нескольких огненных атронахов и запустить их внутрь. Они долго не продержатся, но успеют убить самых молодых и слабых. Вампиры не смогут сбежать. Даже если у них есть запасной выход, снаружи их будет ждать только солнце и смерть.

— Моварт может попробовать.

— Слишком гордый и упрямый, иначе он бы не вернулся в этот край спустя сотню лет.

Предложение было неплохим, поэтому Вендир согласился. Они потратили почти час драгоценного времени, чтобы призвать десяток огненных атронахов, по пять на каждого. Все силы приходилось направлять на контроль даэдра, которые, чувствуя уязвимость, всеми силами пытались вырваться из цепей чужой воли. Будь сейчас настоящий бой, и оба колдуна стали бы отличными мишенями для врагов. Чем больше даэдра призываешь, тем сложнее их контролировать и вместе с тем следить за обстановкой.

Поэтому Вендир и предпочитает использовать мертвецов. Тупые и послушные, они не столь эффективны в бою из-за отсутствия разума и воображения, как даэдра, но при этом нет нужды отвлекаться на обуздание их жажды разрушения.

Огненные фигуры одна за другой скрылись в темном зеве пещеры. Сначала было тихо, но вскоре послышались первые крики и взрывы «убитых» атронахов. Когда последний атронах отправился обратно в Обливион, толпа жителей Морфала с диким криком ворвалась в пещеру, снося все на своем пути, добивая контуженых и полумертвых вампиров, а иногда просто затаптывая их сапогами. Кровососы не отличались умом, и не знали, что при изгнании огненного атронаха, тот взрывается. Почти все они вступили в ближний бой и закономерно обратились в прах, не успев скрыться от волны пламени.

Лишь в дальнем зале, предназначенном для кровавых пиршеств осталось два вампира. Старые и опытные, они быстро оценили обстановку и вступили в бой, вычленив в толпе самых слабых бойцов и разорвав их на части. Вид смерти товарищей должен был деморализовать горожан, но толпа нордов, целый год копившая в себе гнев на Братьев Бури и Легионеров, драконов и саму природу Скайрима, лишь разъярилась ещё сильнее. Каждый из них нашел в лице кровососов вину всех своих бед. Каким бы Моварт ни был старым и опытным, но когда на тебя наваливается десяток злобных нордов с боевым кличем, даже милость Молага Бала может не спасти от смерти.

Ни Лидии, ни Хейву, ни тем более Вендиру не пришлось даже обнажать меч. Все закончилось слишком быстро.

Горожане разбились на группы по пять человек и разошлись по пещере в поисках добычи, как материальной, так и неживой. Многочисленные богатства разделили между всеми четырьмя десятками ополченцев. Вендир не сомневался, что некоторые ценности прошли мимо этого всеобщего распределения, осев в карманах особо ушлых горожан.

В дальней комнате нашли пленников. Худые и изможденные, они жались друг к другу, прикрывая обнаженные, изувеченные тела. Их положение скорее напоминало место домашнего скота. Можно зарезать, а можно доить, пока не умрет. Тех немногих, кто еще остался в своем уме, женщины закутали в найденные здесь же тряпки и увели прочь из пещеры.

Когда всем стало понятно, что из логова Моварта ничего ценного вытащить больше не удастся, люди стащили тела всех вампиров в бывший пиршественный зал, сложив их в один огромный костер, исходящий едким черным дымом. Остался лишь Хроггар и огонь, с которых началась эта история, и которыми все и закончилось. Он кинул факел в груду дважды мертвых тел, смотрел долго и немигающе, а затем сделал шаг в сторону пламени.

— Это не самая легкая смерть, — сказал Вендир, а Хейв положил ладонь на плечо норда, как день назад. — Да и у нас с тобой есть одно неоконченное дело. Хельги же сказала тебе.

Хроггар вздрогнул, кивнул и последовал за ними к выходу из пещеры.

* * *

5 Вечерней звезды 4Е 201

— Немного осталось. — Хроггар перешел по толстому льду и показал на виднеющийся невдалеке каменный купол старого могильника. — Вон он, скоро будем на месте.

— Тут недавно люди были, — Лидия указала на вмерзшие в грязь следы. — Довольно много. И возможно они ещё здесь. Нужно быть осторожнее.

Холм со всех сторон был окружен водой, будь сейчас лето, пришлось бы идти вброд. На вершине холма виднелись руины, а вокруг него разоренный лагерь. Костер давно погас, палатки занесло снегом, а еда не протухла лишь благодаря морозу. Тела бандитов давно окоченели, став твердыми, как камень. Одних изуродовали раны, полученные ещё при жизни, а других подрали звери уже после смерти. Ещё часть, судя по кровавому следу на снегу, оттащили и загрызли в ближайшем подлеске волки. Лишь два тела звери трогать не стали — бретонца в длинной черной робе с черепом на груди и полуразложившегося зомби.

— Ваша братия, мой тан, — шепнула Лидия, косясь на Хроггара.

Тот притворился, что не слышал. За три дня пути он заметил, что Хейву чужда любая необходимость в еде, сне или тепле. Догадаться, кем он является на самом деле было не сложно. Не будь норду плевать, он бы может и ужаснулся, но после всех событий последних месяцев, лишь продолжил вести их вперед к Устенгреву.

Пока Вендир осматривал мертвецов, Хроггар бесцельно бродил вокруг. Он мог сразу же повернуть назад, но почему-то не уходил, хотя они и договорились, что обратно вернутся сами, без его помощи. Вендир поставил метку возврата недалеко от Морфала. Тратить ещё несколько суток на обратную дорогу у него не было никакого желания.

Руины представляли из себя довольно странную конструкцию, похожую на перевернутое блюдо без дна или круглый котлован, отделанный камнем. Устенгрев скорее напоминал могильник вблизи Айварстеда, чем монументальную громадину Кургана Холодных Водопадов или куда более скромную Гробницу Хилгрунда. Но, конечно, одно не изменилось — в стене напротив лестницы виднелась очередная черная дверь.

«Они их что, у одного мастера заказывали оптом?»

Дверь поддалась легко, даже не скрипнув. Не так давно ей смазали петли.

«Значит мои дорогие коллеги ещё здесь».

Внутри их встретила непроглядная тьма, из-за чего сразу же пришлось пить зелье кошачьего глаза. Издалека доносились удары кирки о камень, ругань и вспышки заклинаний. На Хейва дважды пришлось накладывать заклинание бесшумности, настолько громкими и тяжелыми были его шаги. Они спустились ниже, чтобы оценить обстановку. В огромном, наполовину разрушенном зале находились двое некромантов и двое зомби.

Вендир знаками показал Лидии ждать. Возможно из их разговора можно будет вынести что-нибудь полезное.

— Эти твои зомби тупее, чем аргониане в метель, — выплюнул первый из колдунов.

— Не стесняйся взять кирку и помочь, — ответила ему данмерка, почти полностью закутанная в черную ткань, одни только красные глаза и сверкали при каждом слове. — Предпочитаю не опускаться до ручного труда.

Один из зомби, словно в опровержение её слов, выпустил кирку из рук, издал булькающий звук и завалился назад. Второй некромант осклабился и ядовито отметил:

— Вот ещё один.

— Безвольный сброд. Почти бесполезны даже мертвыми, — данмерка вновь применила заклинание реанимации. Но ни первый, ни второй раз не принесли успеха. Мертвец продолжал лежать, не подавая признаков не-жизни. Она злобно ударила мертвеца ногой и попыталась поднять другого.

Её напарник тем временем продолжал рассуждать:

— Они тупеют с каждым разом, когда их поднимаешь — а казалось бы, тупее уже некуда.

— Пока они могут махать киркой там, где сказано, больше ума от них и не нужно.

Попытки данмерки поднять зомби все-таки увенчались успехом, и она победно посмотрела на другого некроманта. А затем вдали раздался грохот.

— Ты слышишь? Должно быть остальные что-то нашли!

— Надо бы пойти посмотреть. Эти, — она показала на зомби, — могут пару минут побыть сами по себе.

Стоило им только повернуться спинами, как молния прошила тело колдуна, а данмерка обзавелась двумя стрелами в спине. Поднятые ими зомби обратились прахом.

Из бокового коридора донеслись крики боли и ярости, звуки с которыми обрушивается камень, лязг стали и Слова Драконьего языка. Некромантам не повезло нарваться на главных обитателей кургана. Наилучшим решением было дождаться окончания сражения и добить победителя. Пока они ждали, Лидия отряхивала подошву сапога от праха.

— Слушайте, мой тан. А почему одни мертвецы становятся такими, — она показала на два горсти праха. — А другие такими, — она кивнула в сторону драугра у стены, который даже после повторной смерти сохранил тело, а не стал мерцающим пеплом.

Вот за что Вендиру нравилась Лидия, как напарница, так это за здоровое любопытство, умение задавать правильные вопросы и желание познавать новое. Конечно, в перечне её положительных сторон ещё были боевые навыки, собачья верность, умение готовить и удивительная тактичность, но именно факт того, что она не просто следует за ним, как тупоголовый кусок мяса с мечом наперевес, но ещё и пытается учиться в процессе их путешествий, более всего ему импонировал.

— Тут все зависит от мастерства некроманта и качества самого материала. Когда я сам в молодости изучал некромантию, большая часть мертвецов оканчивала свой путь именно таким образом. Если говорить совсем просто — причиной этого является магия, которая хоть и поддерживает подобие жизни в мертвеце, но вместе с тем и изнашивает его. Мертвецы из гробниц, те же драугры большую часть времени находятся в подобии анабиоза…

Лидия непонимающе хлопнула глазами, а внизу раздался крик: «FUS RO Dah»! Курган едва заметно затрясло, а в воздух поднялась пыль.

— Я хотел сказать спячки, как у медведей. Они спят, пока не почувствуют рядом чужое присутствие. Если бы все тысячелетия они находились в бодрствующем состоянии, то сейчас он них остался один только прах. А так они сохраняют силы, поэтому когда мы уйдем отсюда, то спустя несколько месяцев или лет, все побежденные драугры вновь восстанут из мертвых и разбредутся по своим гробам. Если у некроманта мало знаний и сил, то почти все его попытки поднять мертвеца будут оканчиваться вот так.

Он показал на кучи праха у ног. Звуки сражения стихли, и Хейв скрылся в проходе, чтобы проверить обстановку внизу.

— Однако, чем больше у некроманта опыта, тем дольше он может удерживать мертвецов под своим контролем. Это может продолжаться годы и даже десятилетия. Причем, даже если он отменит действие заклятья, то спустя некоторое время тело мертвеца можно будет использовать повторно, и так раз за разом, пока оно полностью не износится. Но даже так из отработанного зомби можно сделать скелета, который хоть и будет слабее, но сможет прослужить гораздо дольше, потому что не придется тратить энергию на предотвращение гниения. Например, в армии королевы Потемы были почти одни только скелеты. Они не были особенно сильны, но их было много, даже очень. И один их вид сильно пугал всех её врагов. И союзников, в том числе.

Лидия многозначительно кивнула, пытаясь переварить новую информацию. За то время, пока она думала, Хейв успел спуститься на нижний этаж и добить последнего выжившего некроманта. Когда он вернулся, Лидия спросила:

— А Хейв? Он тоже износится?

— А с ним все гораздо сложнее и интересней. В его груди находится черный камень душ, который постоянно подпитывает его, не давая деградировать. Он привязан ко мне, но по факту я не трачу никаких сил, чтобы поддерживать его не-жизнь. Причем заметь, мы сейчас говорим только о материальных мертвецах… В общем, о тех, кто имеет плоть или кости. Все виды призраков, вампиров и высшей нежити вроде личей, костяных колоссов или атронахов из плоти — это тема для отдельного разговора. А пока давай спускаться вниз.

Внизу их встретила бойня. Четыре некроманта, столько же зомби, точнее того, что от них осталось, и десяток драугров. Один удар монструозным молотом и от обоих жертв Хейва — некроманта и его зомби — остались только груды плоти.

Они прошли мимо зала с трупами, некоторое время бродили по коридорам могильника, натыкаясь на один тупик за другим. В одной из комнат с большими урнами, каждая из которых доверху была полна прахом и потускневшими от времени монетами, стоял странный камень. Из щелей под ним шел воздух. Если бы не страх, повторного обвала Вендир использовал бы Безжалостную силу, чтобы сдвинуть его и посмотреть, что за ним находится. Потратив некоторое время на поиски тайного переключателя, они бросили это бесполезное дело и пошли дальше. Лишь спустя полчаса блужданий, пока Лидия зарисовывала углем на пергаменте примитивную карту, они нашли дверь, ведущую ещё ниже. Пройдя по длинному коридору, они почувствовали, как подул свежий воздух. Холодный и пьянящий, он заставил предположить, что где-то должен быть выход на поверхность.

Вскоре они вышли ко входу в огромную пещеру, своими размерами едва не превосходившую ту, где растет Великое Древо. Небольшой лес рос глубоко внизу, были видны пики голубый елей. Из гигантской дыры в своде пещеры падал снег. Рассеянный свет серебрил замерзший водопад и белую ленту реки далеко внизу. Летом, когда солнце проходит высоко, здесь должно быть удивительно красиво.

А ещё Вендир в очередной раз услышал голоса и свет. Голубое мерцание пробивалось сквозь мохнатые лапы сосен. Стена слов. У него только начало получаться OV, да и то, пока лишь на домашних зверях, а на пути попадается ещё один Крик.

— Никогда такого не видела.

Лидия сделала несколько неосторожных шагов вперед и едва не сорвалась вниз. Вендир едва успел удержать её от падения.

— Осторожнее. Нам нужно найди обходной путь.

Не будь рядом Лидии и Хейва, можно было бы применить левитацию… Правда последний раз использование этого без сомнения полезного заклинания оставило его в айлейдской гробнице на высоте нескольких метров над бассейном с кучей рыб-убийц. Здесь же высота такая, что верхушки деревьев теряются глубоко внизу. С его везением заклинание точно сработает не так как нужно, и его ждет долгое падение вниз вкупе с мгновенной смертью.

Вендир передернул плечами и завернул в соседний коридор. По пути встречались драугры. Обычно спящие, в этот раз они встречали неназванных гостей металлом, льдом и Криком. Языков, к счастью, на их пути встретилось только двое. Самой лучшей тактикой было первым использовать Крик и добить ошеломленного мертвеца огнем, стрелами или сокрушительным ударом металлической дуры в руках Хейва.

На нижнем уровне, рядом с неким подобием тронной залы, нашлись скелеты. Хейв тараном прошел сквозь их ряды. Разбивая кости своим огромным молотом, и никак не реагируя на полусгнившие стрелы, которые просто отскакивали от его доспехов и костей.

Узкая тропа вела вниз, прямо к замерзшему озеру и Стене Слов. Вновь, как и все разы до этого, Голоса перекрыли восприятия, заставляя сосредоточиться лишь на них и на Слове.

FeiM. Исчезновение.

Сколько он так простоял перед холодным камнем было трудно сказать, но Лидия успела соорудить небольшой костер, набрать горсть снежных ягод и растопить воду изо льда. Хейв за это же время зарубил ещё двух скелетов.

Вендир моргнул, посмотрел вверх. Тени успели далеко сдвинуться. Теперь он мог полностью увидеть всю надпись.

NONVUL BRON DahMaan DaaR ROT FIN

FODiiZ BORMah-Nii LOS HeyV DO ENOOK

MUN WaH LahNey VOTH ahKRIN ahRK ZIN LEH

ROK FeiM VODahMIN KOTIN VULOM

— О, вы очнулись, мой тан! — Лидия улыбнулась и протянула ему небольшой мешочек со снежными ягодами. — Держите. Я скоро кашу сварю, а то мы тут с вами от голода умрем быстрее, чем от мечей всех этих мертвяков.

Пока она готовила, Вендир сидел на небольшом пне и пытался осмыслить новое слово.

— FeiM. FeiM. FeiM. Исчезновение. FeiM. — тихо бормотал он под нос сам себе. — Мне представить, как я исчезаю? Становлюсь невидимым? Нет, тут другой смысл. Но какой?..

— Слушайте, мой тан. А что там написано?

Голоc Лидии и ложка, которую она протянула ему, заставили отбросить размышления. Вендир посмотрел на деревянную ложку в руках, на Стену Слов, и прочитал:

— Благородные Норды помнят эти слова седого отца: это долг каждого человека жить в мужестве и чести, чтобы всеми забытым не исчезнуть во тьме.

В чужой памяти всплыли картины боев, когда Бесплотность позволяла спастись от металла и магии. MirMULNir хорошо умел применять Крики в бою, но за тысячи лет слишком уверился в собственном могуществе и хитрости, посчитав использование чего-то кроме огненного дыхания и физической мощи слишком большой честью для маленьких двуногих существ. За свою гордыню он поплатился сполна.

«Знай я тогда, что ты тоже дракон, пусть и в теле без крыльев, я бы сражался в полную силу, как и подобает в схватке двух DOV. И поверь, VENDir, из нас двоих в тот день выжил бы именно я».

— Хорошие слова, — тем временем сказала Лидия.

Отужинали и двинулись дальше. Вновь поднявшись на верхний уровень, они пересекли каменный мост и оказались в незнакомом ранее помещении. В стене напротив виднелся проем с тремя решетками, а перед ними стояли монументы, расписанные нордскими символами и рисунками их старых идолов.

Стоило приблизиться к первому из них, как узоры на нем загорелись тревожным алым светом, а сам камень завибрировал и утробно зазвенел. Сразу после этого первая решетка поднялась, открывая путь. Но стоило только отойти от него, как она вновь опустилась. Зато при приближении ко второму обелиску, поднялась вторая решетка. Подобная же история произошла и с третьим камнем.

Очередные нордские ловушки-испытания. Будь создатели этих ловушек чуточку умнее, то поняли бы, что будь грабителей не один, а двое и это испытание легко можно пройти. Пока один включает обелиск, второй проходит за решетку. И так до самого конца. Там наверняка должен быть что-то отключающее ловушку.

Однако, Седобородые послали его сюда испытывать Крик, а не логику. Почему бы и не попробовать действовать, как нужно. А то получится, как на Ветреном пике, когда вместо решения глупой головоломки, он предпочел играть с температурами и просто выломал дверь.

«Надеюсь, никто кроме Фэндала никогда об этом не узнает».

MirMULNir в ответ зашелся низким утробным гоготом.

Вендир занял место у первого монумента, глубоко вздохнул и крикнул:

— WULD!

Весь мир смазался и мгновение спустя он уже оказался по другую сторону треклятых решеток. Они больше так и не опустились, поэтому Лидия смогла спокойно пройти, а вот Хейву пришлось идти, низко склонившись и волоча молот следом за собой.

А затем они оказались в комнате с огненными ловушками. Точнее сначала они этого не поняли, пока два морозных паука не спрыгнули вниз и не поджарились. Как-то некстати вспомнилось одно из любимых блюд каджитов — жареные пауки с острым соусом и чесноком.

«Интересно, а морозные пауки по вкусу тоже напоминают курятину?»

Вендир помотал головой и двинулся вперед, обходя ловушки по оползням. Норды делали свои механизмы на совесть, но не рассчитали, что спустя тысячелетия начнет осыпаться уже сама гробница.

Миновав зал с ловушками, они оказались в затопленном погребальном зале. Когда Вендир ступил на лестницу, из воды выступили огромные колонны с навершиями в виде птичьих голов. На противоположной стороне зала стояла гробница на вершине которой находилась металлическая рука, длиной по локоть. Черные пальцы должны были сжимать Рог, но на его месте была только пустота, не считая маленького листа бумаги, сложенного вчетверо.

«Драконорожденный!

Нам нужно поговорить. Срочно.

Отправляйся в таверну «Спящий великан» в Ривервуде, сними комнату на чердаке, и я встречу тебя там.

Друг»

У Вендира дернулся глаз. Он потратил почти месяц на дорогу от Глотки мира до этой глуши, раскрыл вампирский заговор и последние сутки провел, плутая по древней гробнице, но наградой за это стала эта записка. Ему пришлось сделать глубокий вдох и выдох, пытаясь вернуть внутреннее спокойствие.

Есть только один человек, способный взять Рог. Дельфина, только она. Тогда, в таверне он проговорился, что едет на Глотку Мира. Возможно, добыча Рога Юргена — это обычное задание Седобородых, чтобы проверить умения Языка. Она опередила их всего на несколько недель. Но так быстро действовать и знать информацию подобного рода может только кто-то уровня Пенитус Окулатус. Или ныне разгромленных Клинков.

«Значит мое первое предположение было не бредом, но правдой?»

Он тихо засмеялся и поймал обеспокоенный взгляд Лидии.

— Мой тан? С вами все хорошо?

— Да, не обращай внимание. Просто удивляюсь своему пророческому дару. — неопределенно покачал головой. — А ты пока осмотри сундуки, может здесь найдется что-нибудь полезное или ценное.

Если отбросить эмоции и спокойно проанализировать всю ситуацию, то стоит признать — это не самое страшное, что случалось в его жизни. Можно пережить.

Словно в ответ на его мысли, из дальнего зала донесся голос, властный и прекрасный до невозможности. И настолько же отвратительный в своей божественности.

— Новая рука коснулась знака.

Лидия стояла у сундука с истлевшими тканями, а в её ладонях сиял мягким белым светом — смотреть на эту мерзость было невероятно больно — круглый камень, подобный огромной жемчужине. Хускарл мгновенно отпустила его, но вместо того чтобы упасть, он завис над землей. Свет пульсировал в такт тональности каждого слова:

— Слушай. Слушай меня и повинуйся. Нечистая тень проникла в мой храм. Тьма, которую ты уничтожишь. Возврати мою путеводную звезду на гору Килкрит. И я сделаю тебя чашей, несущей мой очищающий свет.

Камень померк, но смотреть на него все ещё было больно.

Великолепно. Просто замечательно! Словно даэдровой записки было мало, судьба столкнула его лицом к лицу с Меридией — главной противницей некромантии.

И тут он вспомнил про ожерелье, найденное в Айварстеде и принадлежавшее некогда айлейдской жрице Меридии. То самое с которым Лидия не расставалась весь последний месяц. В нем не осталось ни капли магии. Просто красивая безделушка, так он подумал тогда, и теперь поплатился за свое легкомыслие.

«Было же у меня плохое предчувствие. Так и знал, что эта дрянь не принесет ничего хорошего».

Лидия пыталась избавиться от «путеводной звезды», но та крутилась вокруг неё, как Массер и Секунда вокруг Нирна. Но что хуже всего, этот противный белый свет ослаблял Хейва и самого Вендира. Сам незадачливый некромант едва сдержал рвущиеся наружу проклятья и начал думать над решением очередной проблемы последних месяцев. По степени важности она как раз заняла почетное место между нахождением Рога и возвращением драконов.

9 Вечерней звезды 4Е 201

Подозрение, что кто-то из богов или даэдра, а возможно даже все они разом, прокляли его, мучило Вендира вот уже целых одиннадцать лет. Первое время он едва удерживал себя в руках, попадая из одной передряги в другую — стоило только разобраться с одной проблемой, наладить быт, заняться любимой работой и хоть немного расслабиться, как новые трудности не заставляли себя долго ждать — затем начал испытывать раздражение смешанное со страхом неизбежного, но с недавнего времени всю его реакцию можно было выразить одной только фразой:

«Ну и как судьба попытается поиметь меня на этот раз?»

Вся эта цепь безумных случайностей началась с того самого дня, когда его самого и всю его семью объявили предателями. Он помнит все так хорошо, словно все произошло вчера.

Вот он сидит себе в собственной комнате — в одной руке бестиарий монстров Тамриэля с алхимическими заметками отца на полях, в другой бокал вина — а вот уже бежит по тайному ходу прочь из родного дома, прямо в неизвестность.

Сменить лицо, имя, саму личность легко, если знаешь как это делать. Многие годы назад его увлекал театр, он даже выступал на сцене, играя одновременно две роли, и сценарную, и ту, что приходилось примерять за кулисами. Альтмеру его положения не пристало лицедействовать, но тогда, в юности, едва сменившей детство, это казалось интересным, даже забавным опытом. Иная мимика, пластика, характерные слова, и лишь затем внешность — все это менялось одно за другим в угоду сиюминутной прихоти, позволяя каждый раз становиться кем-то новым. Король в один вечер, лавочник — в другой, беглый каторжник — в третий.

Кто бы мог подумать, что именно подвешенный язык и способность перевоплощаться из одной личности в другую, а не сотни разученных заклинаний и умение обращаться с мечом спасут его от смерти? Ищейки Талмора искали хитроумные иллюзии и выправку потомственного аристократа, пропуская мимо актера поднявшегося из низов, пусть и знакомого многим по драматическим постановкам о жизни королевы Айренн или войнам с маормерами и слоадами.

Массовые аресты стали причиной появления многих слухов. Одни тогда говорили — раскрыт заговор против Талмора, другие — очередная попытка убрать родовитую знать, в руках которой сосредоточилось слишком много власти, третьи — «чистка» нации альтмеров от примесей грязной крови людей.

В тот же день, когда он в последний раз примерил личину актера, на главной площади столицы Доминиона вздернули полсотни трупов, пять из которых были его родичами — родители, обе сестры и самый старший из четырех братьев. Второй из них был убит при аресте, третий умер во время Великой Войны много лет назад, четвертый мог бы сохранить жизнь, но решил вернулся домой из Хай Рока и отомстить. Его отчаянная и безумная попытка не принесла удачи, лишь на виселице прибавилось одно новое гниющее тело.

О судьбе младшего из братьев он узнал, лишь когда корабль, на котором он стал юнгой, причалил к острову Балфиера.

Так он впервые выжил там, где погибли все прочие.

Дальние родичи из дома Диренни были возмущены резней, которую учинил Талмор, но что они могли в сущности сделать? Весь Альдмерский Доминион против семьи, которая потеряла большую часть своей власти много веков назад?

Осознание, что присутствие беглого преступника на острове подвергает опасности всех его жителей, заставило направиться в горы Драконьего хвоста, где он некогда провел почти два десятка лет, обучаясь искусству некромантии у мастеров из Ордена Черного Червя. Анахоретом Кургана Бедствий вот уже больше двухсот лет был его дед. Он продолжал следовал учению Маннимарко, а бабка выполняла роль его правой руки. Там же, обучалась его третья сестра и единственный выживший племянник, оба слишком юные чтобы отомстить, но уже достаточно взрослые, чтобы осознать, что такое потери и смерть.

Целый год он жил среди них, оттачивая мастерство, думая лишь о мести, хитрой и изощренной. Младший брат был слишком горяч и подвержен чувствам, чтобы придумать что-то лучше лобовой атаки. Но были и иные способы отплатить сторицей за все беды своей семьи.

Теоретическое изучение ядов сменялось экспериментами. В мечтах вся верхушка Талмора умирала в медленных и неотвратимых мучениях, а затем вечность служила ему в качестве мертвых слуг. Эти грезы грели душу, заставляли изучать алхимию, иллюзии и колдовство, прогрессируя невиданными темпами. И вот, когда он уже придумал легенду, вжился в новую маску, стало известно, что мстить больше просто некому.

Орды мертвецов терроризировали весь Алинор. Нетрудно было догадаться, кто в этом был замешан. Отец стал личом, а следом за ним первый брат и обе сестры, как старшие дети, овладевшие нужными для этого знаниями и мастерством. Они собственными руками собрали прекрасный урожай душ в плату за свою смерть. Прежде чем магам Талмора удалось найти и уничтожить их, любимые родственники успели растерзать и свести с ума многих высокопоставленных альтмеров.

Вот так первая, по-настоящему серьезная цель в его жизни, потеряла всякий смысл.

И он покинул Курган Бедствий, отправившись на поиски. Чего? Он сам не знал. Знаний? Возможно. Власти? Только если над мертвыми. Ответами на древние секреты? Безусловно.

Это решение стало причиной множества смертельно опасных ситуаций, в которые он неведомым образом попадал, и ещё более странным образом из них выбирался.

Две наиболее страшных из них случились одна за одной, сначала в Коринфе — скумовой столице Эльсвеера, затем в крупном порте Валенвуда — Вудхарте, а кульминация произошла в залах древнего айлейдского города Вендир.

Именно на белых камнях этих руин, удерживая скользкими от крови пальцами рану на шее, рядом с мертвым телом любимой женщины он едва не умер. Его нашли прежде чем потеря крови стала необратимой лишь благодаря чуду. Потерявшаяся труппа актеров под предводительством сердобольной аргонианки из Лейавина выходила его с помощью найденных при нем же зелий и легких заклинаний лечения. Была ли это та самая любовь к своим ближним, которую проповедует Мара, или же надежда на выход из леса, он не знает и сейчас, но какими бы причинами не руководствовались эти актеры, за прошедшие годы его благодарность к ним меньше не стала.

Он провалялся в бреду несколько дней — сказывалось действие галлюциногена, которым было смазано лезвие кинжала — а во время редких выходов в сознание давал на каждый вопрос лишь один ответ.

Как тебя зовут? Вендир. Откуда ты? Вендир. Кем была та мертвая босмерка? Вендир.

Актеры так его и прозвали, ведь даже когда он вернул себе здравомыслие, то ни имя, что ему дали при рождении, ни имя последней личины он вспомнить не мог. Позднее память вернулась, но новое имя уже прижилось. По сути своей оно было не хуже всех прочих, что ему приходилось носить за свою бурную, но не особо долгую жизнь.

А затем все проблемы, что были у него ранее померкли перед массой новых. Словно все, что было прежде, лишь готовило его к нынешнему образу жизни. Когда над головой летают драконы, с ним пытаются связаться Клинки, его внезапно объявляют Драконорожденным и вайтранским дворянином, Меридия решила даровать свою (не)милость его хускарлу, а сам он из-за этого потерял большую часть сил.

Ах да, самое главное — сейчас он вместе с Лидией сидит в главном зале старого форта, а вокруг толпа бандитов, которые роются в их вещах.

— А вы, ребята, при золоте! Хе-хе… Богачи. Сколько цацок-то! — один из них вытащил из сумки украшения, которые они достали из Устенгрева и высоко поднял. — Зырь сюда, Олав! Настоящее золото! За сколько, думаешь, можно эту штуку в Гильдии загнать?

— На пиво хватит. Ха-ха!

Теперь же Вендир отрешенно анализировал собственную жизнь, пытаясь понять, что именно он сделал не так, что судьба так надо ним издевается.

Как он вообще умудрились попасть в такую ситуацию? Хороший вопрос.

Все началось с даэдровой звезды Меридии — чтоб эта мерзость провалилась обратно в Обливион — из-за присутствия которой Хейв едва мог двигаться, а Вендир заметил, что не может оживить даже крысиный скелет. Да и один только взгляд на артефакт приносил почти физическую боль. Лидия после некоторых усилий смогла накинуть на артефакт мешок, плотно скрутить его и куда-то спрятать. Без света Путеводной звезды стало легче, но от общего упадка сил и настроения это не спасло.

Когда они вышли из гробницы на поверхность, то первым делом увидели труп Хроггара. Он повесился. После всего, что произошло с его семьей, это был вполне закономерный итог.

С помощью заклинания возврата Вендир сначала отправил в предместья Морфала Лидию и Хейва и лишь затем, выпив пару флаконов зелий, чтобы восстановить силы, переместился сам.

Хускарл тогда моргнула, обвела взглядом местность и выдала глубокомысленное «Хм-м», в котором слилось удивление от смены обстановки вокруг и перемещения в пространстве, слишком неожиданного и несколько смазанного. В первый раз всегда наступает ошеломление. Вот, тебя окружает одна местность, а вот, она уже резко сменяется. Сначала это поражает, но затем к этому привыкаешь, и просто ловишь небольшую мигрень от полного опустошения магического резерва. Впрочем, Лидию, как «транспортируемый груз» эта участь обошла. А вот по Вендиру ударило хорошо, причем вкупе с ослаблением сил от присутствия рядом звезды Меридии это раздражало ещё больше.

На следующий день они начали думать, как лучшим образом проложить маршрут, чтобы попасть на гору Килкрит, как внезапно в город прибыл посыльный из Вайтрана.

Письмо, которое было у того при себе, успело помотать по всему Скайриму. Сначала оно пришло в Ривервуд, побывало у Алвора, затем отправилось в Вайтран, где сейчас находится Дом Теплых Ветров — точнее котлован, на месте которого за осень успели заложить обширный фундамент и глубокий подвал — там его успели взять в руки Адрианна Авениччи и Фаренгар. Придворный волшебник и направил посыльного в Морфал. В последний раз, когда Вендир был в Вайтране он как раз заплатил строителям и спросил об Устенгреве у мага, поэтому тот знал, где он должен примерно находиться. Письмо нашло адресата спустя целый месяц только благодаря чуду и штампу Легиона на конверте.

Отправителем был Хадвар. Он торжественно заявил, что смог добиться официального помилования Вендира (не в последнюю очередь благодаря его новому статусу тана Вайтрана), и теперь ему надо прибыть в Синий замок, чтобы подписать все бумаги.

Вот так помимо избавления от звезды Меридии, в Хаафингаре у него появилось ещё одно важное дело. Увы, но встреча с Дельфиной продолжает откладываться все дальше и дальше.

«Какая жалость и невосполнимая потеря!» — подумал Вендир и представил раздраженное лицо Клинка, или кем она там является.

Первые два дня путь спокойно пролегал мимо небольших деревень, большая часть которых была разорена войной. Вокруг одни только трупы и следы пожарищ, иногда мародеры и умирающие солдаты.

Хейва пришлось держать на расстоянии нескольких часов пути, за пределами действия звезды. Сам Вендир не мог позволить себе такую роскошь, потому что даже дистанция никак не влияла на его резко урезанные способности — последствия его же неимоверной глупости. Он попытался уничтожить звезду, и в процессе случайно коснулся её. Итог оказался вполне закономерным — ожог на всю ладонь и жесткий голос Меридии проклинающий «грязного и недостойного её милости воскрешателя трупов». Лидия единственная в их небольшом отряде чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы представлять из себя полноценного бойца.

К вечеру третьего дня они вошли в крупнейшее из заброшенных поселений. От некогда большого торгового города Сноухок, остался лишь огромный форт, остовы полуразрушенных зданий и ворота, надпись на которых не стерлась даже спустя многие годы:

«Мы приветствуем вас в Сноухоке, где ветер

быстр и свиреп, как снежный ястреб».

Ветра здесь и вправду были яростными и жестокими. Они укрылись от его завываний в одной из старых башен и оказались в ловушке разбойников. Напали и скрутили их быстро, численный перевес оказался не на их стороне. Конечно, можно было начать бой, призвать атронахов, залиться зельями, укрепить оборону в башне с помощью рун… Но зачем? Разбойников в городе около трех десятков. Убивать их придется долго, у них нет столько времени. Да и не очень хочется, по крайней мере не собственными руками.

На Вендира накатила странная апатия — последствие контакта с Путеводной звездой и длительного бессилия. Его вся эта ситуация утомляла, но он слишком сильно устал, чтобы тратить время ещё и на убийство этого тупого отребья. Хейв уже находится где-то в предместьях заброшенного города. Нужно дождаться, когда бандиты разбредутся по форту, а затем зажать их в тисках с двух сторон. Мертвецу ничего не стоит начать атаку со входа, а Вендиру и Лидии добить отвлекшихся бандитов. Восстанавливать Хейва разве что придется долго, если на его пути встанет умелый противник, но материала к концу бойни в любом случае будет предостаточно. Нужно лишь протянуть время и присмотреть за Лидией, которая вполне может решиться сложить голову в геройском порыве — бессмысленной попытке загладить иллюзорную вину за обнаружение звезды Меридии.

Теперь же три члена шайки шарили своими грязными руками по чужому имуществу, переругиваясь и упоминая имя своего вожака, который тем временем сидел на единственном целом стуле во главе огромного каменного стола. Один из бандитов, бретонец со свернутым набок пурпурным носом, взял в руки наградной топор.

— Смотрите, чё я нашел!

— Это чей будет?

К нему подошла рыжая женщина с выбитым зубом, неопределенной людской расы, и с интересом посмотрела на оружие.

— А мне откуда знать? — первый разбойник попытался прочитать надпись на рукояти, однако грамотности ему на это не хватило и он сунул топор третьему члену шайки. — Слышь, Стун. Ты же в коллегию ходил. Прочитай чё тут написано, а?

Тот моргнул пару раз, прокашлялся, покрутил топор в руках и пожал плечами:

— Не вижу я ничего. Мелко слишком.

И прежде чем они успели передать топор ещё кому-то из толпы, в голове Вендира созрел план.

— Там сказано: «Дар от ярла Балгруфа за спасение города от дракона, первому драконорожденному тану Вайтрана»!

Он использовал довольно простую логику, понятную бандитам. На этих идиотов не придется тратить время, если они весь следующий час будут спорить о будущем выкупе. А затем придет Хейв, отвлечет одну половину, а оставшуюся они вместе с Лидией добьют сами. Или сбегут. Тут как обернется дело.

— Ого! Да мы взяли птицу высокого полета! — бретонец азартно загоготал. — Нам сегодня везет!

— Ярл нам таких денег отвалит… — добавила рыжая и возбужденно сверкнула глазами.

Зал погрузился в шум голосов, пока третий даже на вид не самый умный, пусть и умеющий читать разбойник не задал вопрос:

— Вы лучше скажите, кто из них тан?

Зал разразился хохотом, точно всем и так был известен ответ на этот вопрос.

— Ну сам-то головой подумай! — для наглядности бретонец даже постучал кулаком по кожаному шлему, сначала по своему, затем по чужому. — Не эльф же!

— Что вы думаете, олухи? — взревел кто-то из толпы. — Топор-то при девке был! Значит она и есть тан!

— А с эльфом-то что делать будем?

— Чё-чё? — передразнил бретонец и шмыгнул фиолетовым носом. — Давай без тупых вопросов. Прибьем как муху и всё. Будем мы на него ещё жратву тратить!

— Это не тебе решать, олух. Как Идральд скажет, так и будет.

Все сразу замолкли и повернули головы в сторону своего главаря. Тот закончил ковырять кинжалом в зубах, сплюнул в сторону и сказал:

— Напишем ярлу про обоих. За кого он заплатит, того и отпустим. А теперь отведите их обоих в камеры.

Это вполне входило в созданный план. Их обоих заставили подняться, но когда Вендир проходил мимо вещей, то «случайно» пнул сумку, и из неё выкатилась звезда Меридии. Все в зале замолкли. Обычным людям сияние Путеводной звезды Меридии казалось прекрасным, завораживая их, точно мотыльков пламя фонаря. Главарь нахмурился, подошел ближе и поднял белый камень.

— А это ещё что такое?

Отлично, он заинтересовался. Вендир сдержал улыбку, потупил взгляд и неохотно ответил:

— Мы нашли этот камень в гробнице в болотах Морфала. Хотели продать в Солитьюде.

У некоторых даэдрических артефактов есть одна очень интересная особенность — нет лучше способа избавиться от них, чем отдать из рук в руки с помощью сделки, простого добровольного согласия или даже воровства. Передача камня может снять «проклятие», которое Принцесса наложила на Вендира, как на некроманта, когда он его коснулся.

— И за сколько его можно загнать? — спросил кто-то из толпы.

Бандиты сразу начали предлагать суммы, одна другой больше.

— А ну заткнулись все! — рявкнул вожак. — Этот камень я оставлю себе.

И в ту же секунду, когда были произнесены эти слова, Вендир почувствовал, как силы возвращаются к нему, пусть и далеко не в привычном объеме. Пусть камень и отверг его, но именно он был последней «рукой, что коснулась знака».

Вдалеке раздался грохот. Такой можно услышать, когда взрывается руна или «умирает» огненный атронах. В тот же миг Вендир почувствовал знакомый леденящий привкус магии смерти, доносящийся откуда-то издали. Множество мертвецов и их хозяев. Кажется его коллегам приглянулся старый город вблизи крупного торгового маршрута. Стабильный приток материала и вместе с тем хорошие защитные укрепления. Кто откажется от такого подарка судьбы?

— Кто там приперся? — взвизгнула рыжая разбойница, и искры молний зашипели между её пальцев.

Караульщик в ответ только ругнулся:

— Даэдрота мне в зад…

— Что там, Хрольф?

Тот вздрогнул, словно очнулся от сна, и закричал что есть мочи:

— Некроманты!

Все сразу схватились за оружие, попытались разбежаться по форту, едва не устроив давку на лестнице, и совсем забыли про пленников. Вендир проверил местоположение Хейва. Так и есть, он в самой гуще чужих мертвецов. Кажется, некроманты узнали в нем костяного колосса без хозяина, однако подчинить не смогли, а потому последовали за ним до самого форта.

Вот она — обратная сторона его везения.

— Эй! Освободите нас! — быстро воспользовался шансом Вендир. — Мы можем помочь.

— С чего это вдруг? — главарь шайки кинул на них подозревающий взгляд, и сунул звезду Меридии за пазуху.

— Да, лучше мы вам за жизнь заплатим, чем станем ходячими трупами! — вполне натурально возмутился Вендир, применив лексику наиболее приближенную к этим необразованным головорезам. — Если они нас убьют, то в зомби, или в ещё что похуже превратят! Тогда-то мы точно не на вашей стороне будем!

— А-а, пусть катятся в Обливион! — рявкнул главарь. — Нам сейчас все нужны. Развяжите их кто-нибудь и дайте что-нибудь в руки. У нас есть проблема поважнее!

Вендиру получил двуручный железный меч, а Лидия — булаву и щит. Возвращать их имущество никто не собирался. Вся шайка разбежалась по форту, а рыжая бандитка с бретоном приказали идти за ними следом на вершину башни. Топор Лидии все ещё оставался в руках одного из этих разбойников. Каждый шаг прочь от главаря и звезды, которая нашла себе нового хозяина, возвращал потерянные силы. Ожог пылал огнем, но эта боль была несравнима со свободой от оков, которыми его связывало присутствие артефакта Меридии.

Пока они поднимались по лестнице, рыжая женщина неуверенно сказала:

— Может попробуем договориться?

— Да ты в конец сдурела? Договариваться с этими любителями трахать трупы?

В ответ Вендир только закатил глаза. Подобные заблуждения всегда неимоверно раздражали. Такими мерзкими действиями могут заниматься разве что последователи Намиры, но никак не представители его профессии. Кто в здравом уме будет подобным образом портить материал для экспериментов?

Они вышли на крышу башни. Некроманты окружили форт, это легко можно было понять по множеству мертвенно-синих огней, что пылали в глазницах поднятых трупов.

— Смотрите, — третий бандит, названный Стуном, показал пальцем вдаль. — Видите точки синие? Это глаза у них такие. Я один раз на скелета у старого могильника наткнулся. У него один в один такие были.

Пока бандиты отвлеклись на зрелище битвы, Вендир переглянулся с Лидией и ударил в спину. Разряд молнии прошил тело рыжей разбойницы, а булава Лидии раскроила висок бретона. Последний из них не успел даже закричать, как оба его мертвых товарища обратились в зомби и разорвали его на части. Лидия забрала свой стеклянный топор из рук мертвеца и повесила на пояс.

— Мой тан, как вы себя чувствуете?

— Гораздо лучше чем прежде.

Он облокотился на крепостную стену и посмотрел вниз на разворачивающееся действо. Вот Хейв пробивает себе путь огромным молотом, вот незнакомые некроманты посылают ледяные копья в бандитов, вот скелеты разлетаются на части от ударов стрел. Он улыбнулся краем губ и предложил:

— А теперь давай насладимся представлением.

* * *

Вендир шел по пустынным залам форта, и мертвецы следовали за ним, разрывая всех, кто попадался на пути. Сражаться мечом он не мог из-за ожога на правой руке, но это никак не мешало ему применять магию. Ориентиром ему был Хейв и незнакомые некроманты, многочисленные, но неумелые, едва способные назваться подмастерьями. Новички, или же бездарности, не способные поднять что-то кроме одного единственного зомби или скелета. И от них всех за милю несло колдовством.

Вендир подал знак держаться позади и не встревать в разговор. Лидия ответила сухим кивком.

Они вошли в полуразрушенный холл, перед главным залом форта, где забаррикадировались немногочисленные оставшиеся в живых разбойники. Перед толстыми дубовыми дверьми стояли некроманты. Их было много, десять или одиннадцать. Верно, большая часть бездарности-самоучки. Они повернули головы в его сторону, когда услышали тихий вой зомби и скрежет его доспехов, смотрели с недоумением, смешанным с опаской и изумлением. Наконец один из них, альтмер, единственный, кого нельзя было назвать бездарностью, и даже наоборот, вполне умелым некромантом, спросил:

— А ты ещё кто такой?

— Некромант, такой же как и вы. Этот костяной колосс — мое создание. — Вендир указал на Хейва, что при виде хозяина издал странный скрежещущий звук и подошел ближе. — Вы же шли сюда следом за ним, верно? И это замечательное место, полное таким разнообразным и ещё совсем свежим материалом, приглянулось вам, также как и мне.

Из взгляда колдуна пропало изумление, зато появился интерес:

— И ты так легко отдашь уже зачищенную территорию?

— Эти залы столь огромны, что здесь поместятся все. А вы, как можно заметить из исхода битвы, наблюдателем и участником которой я был, достаточно одарены в нашем нелегком искусстве, чтобы у меня не было никаких претензий к такому соседству. Даже наоборот, я был бы весьма признателен, если бы мы смогли поработать вместе.

Вендир улыбнулся и спустился вниз по лестнице, правую руку он старался держать под плащом, чтобы никто не видел серый от пыли бинт.

— Здесь ещё остались недобитые крысы, — сказал главный некромант. — Предлагаю заняться переделом территории после её окончательной зачистки.

— Полностью поддерживаю это начинание.

Вендир отдал мысленный приказ Хейву, и тот размахнулся молотом, чтобы выбить забаррикадированную дверь. Где-то там, в штурмуемом зале ещё светила звезда Меридии.

* * *

11 Вечерней звезды 4Е 201

В форт Сноухок прибыло двадцать некромантов, но к утру в живых осталось лишь девять, включая самого Вендира. Главарь банды заметил, что нежить боится света Путеводной звезды, поэтому подвесил её под потолком. Сыграл фактор неожиданности, благодаря которому бандиты успели убить самых слабых и неумелых магов. Из них самих, впрочем никто не выжил. Теперь они в виде зомби занимались обустройством форта, а звезда после смерти своего последнего хозяина исчезла. Меридия вполне могла посчитать, что её последний избранник погиб от рук некромантов прежде, чем смог выполнить свою миссию. Вендира этот исход вполне устроил.

Благодаря разговорам удалось узнать, что эта группа некромантов пришла из мест близких к горе Килкрит, и письму, которое случайно попало в руки Вендира.

«Миледи,

Мы прогнали последних бандитов из форта Сноухок. К сожалению, Северная башня потерпела серьёзный урон в ходе последнего приступа, но мы уже приступили к ремонту.

Как вы и предполагали, форт должен послужить идеальным местом для наших экспериментов. Конечно, он в немалой степени разрушен, но его близость к северной дороге должна принести стабильный приток материала для испытаний. Мы надеемся получить предварительные результаты в течение ближайших недель».

На конверте не было адреса, а значит его планировалось передать с помощью дреморы. Впрочем, теперь уже отправить его не удастся никому.

«Ещё бы узнать кто вы, таинственная Миледи», — думал Вендир. Он слышал чужие разговоры, и они ему не нравились.

Теперь же выжившие колдуны сидели за длинным столом в главном зале, и праздновали взятие Сноухока под свой контроль. Нежить разбрелась по всему форту и городу, поджидая неосторожных путников — будущий материал для экспериментов.

В это же время главный некромант, тот самый альтмер, имя которого Вендир так и не удосужился запомнить — зачем оно будущему трупу? — говорил речь:

— Давайте же выпьем за наш новый дом! Крепость повелителей смерти! Оплот некромантов, чьи деяния совсем скоро превзойдут Орден Черного Червя! За будущее! За нашу Госпожу!

Ему вторил оставшийся десяток глоток, пока скелеты по краям зала били мечами о щиты, а Вендир пытался сдержать смех и отвар из горноцвета, который так и норовил попасть не в то горло. Лидия едва могла притронуться к еде. Соседство с таким количеством некромантов не давало ей расслабиться. Предчувствие близкой смерти нервировало её, заставляло раз за разом осматривать зал на предмет опасности для своего тана.

А затем все присутствующие начали трястись, хвататься за горла и захлебываться розовой пеной. Вскоре из живых в зале остались лишь сам Вендир и Лидия. Мертвецы, лишенные поддержки своих хозяев, рассыпались прахом и костяной пылью.

Лидия отодвинула подальше бокал с вином, посмотрела на безразличное выражение лица Вендира и спросила:

— Почему вы отравили их, мой тан? Разве вы не были соратниками?

Вендир отставил кружку, прокашлялся и разразился длинной тирадой, выражающей все его отношение к данной ситуации:

— Они позорили наше высокое искусство. Никчемные бездари, чьей вершиной стал бы лишь одновременный контроль трех или четырех скелетов. Такие отребья не способны на проявление фантазии. Они ремесленники, а не создатели. Такие будут всего лишь переводить материал на свои жалкие поделки, — он перевел дыхание и вышел из-за стола. Каждый его шаг по длинному пиршественному залу сопровождался жестокими, бьющими наотмашь словами. — Маннимарко говорил, что большинство некромантов глупы и слабы, что они не более чем жертвы для Инквизиторов. Я не поверил, когда впервые услышал эти слова в молодости, однако с каждым годом, встречая все больше подобного отребья я уверяюсь в их истине.

Он остановился перед камином, снял перчатку с правой руки и посмотрел на багровый шрам на ладони — последствие его же собственной глупости.

— Но все эти красивые слова можно свести к одной только истине, которая и будет единственно верной в нашем случае.

Он повернул лицо в сторону Лидии и продолжил:

— Мы не соратники, а конкуренты.

20 Вечерней звезды 4Е 201

Женщина лежала на перекрестке рядом с перевернутой повозкой и мертвой лошадью. Трупы едва заметно припорошило снегом и при первом взгляде было невозможно понять сколько они лежат здесь: пару часов или целую неделю. Кровь, темная и давно остывшая, свернулась на снегу и застыла уродливыми багряными пятнами. Серые стрелы с черным оперением из незнакомого материала торчали из трупов и стволов деревьев, хрустели, ломаясь под копытами коней. Ящики были перевернуты, крышки с печатями Легиона сдернуты, а содержимое исчезло без следа.

— Бандиты?

На обычное ограбление не похоже. Украшения и деньги на теле женщины не тронуты, зато весь товар из повозки исчез.

Лидия спешилась, выдрала стрелу из едва теплой плоти — значит умерла торговка совсем недавно — и присмотрелась ближе.

— Нет, мой тан, не они. Фалмеры.

— Фалмеры?

Вендир нахмурился и подвел коня ближе. Прежде ему не приходилось встречаться с изуродованными потомками снежных эльфов, да и он никогда ими особо не интересовался — не предполагал, что попадет в Скайрим и будет иметь с ними дело. Вся немногочисленная информация, которая у него была ограничивалась статьями и книгами различных исследователей, которым не посчастливилось ранее иметь дело с этими мутантами. Но как оказалось, даже их заметки имеют мало общего с реальностью.

— Разве они не боятся выходить на поверхность?

— Редко, но бывает. Правда, только зимой, когда дни становятся короче, и только здесь, — она обвела взглядом скалистые уступы скал, черно-белые в неверном свете бледного зимнего солнца, — в горах. Не знаю, как они это делают, но фалмеры знают все щели и подземные переходы лучше крыс. Зимними ночами они часто выбираются из руин.

В её голосе промелькнул гнев и застарелая ненависть.

— Ты с ними уже встречалась раньше?

Лидия, обычно готовая ответить на все вопросы без единой запинки, вдруг умолкла, задумчиво вертя в руках фалмерскую стрелу. Некоторое время она стояла так, кусая губы в нерешительности, собираясь с силами, затем внезапно спросила:

— Мой тан, вы помните, что я говорила, что я из горцев Винтерхолда?

Вендир кивнул, уже догадываясь о том, что услышит дальше.

— Гора Антор, рядом с которой я родилась и жила находится совсем недалеко от старых двемерских руин. Волшебники из Коллегии называли их Альфтанд. Каждую зиму, незадолго до праздника Новой жизни, в окрестности нашей деревни приходят… — она осеклась и исправилась, — приходили фалмеры. Если они видели одинокого путника, то убивали его или забирали с собой. Под землю. Так я лишилась… Кое-кого из семьи, — она сжала стрелу в кулаке и та сломалась с отчетливым хрустом. — Сама я убила первого фалмера в двенадцать лет. Забила отцовским колуном до смерти, когда он попытался утащить с собой моего младшего брата. Так что да — я с ними уже встречалась раньше. — она разжала кулак и сломанное древко упало на снег. — И я знаю, как их нужно убивать.

Вдали послышалось конское ржание и перестук подкованных копыт, а затем на дороге показались три всадника — все имперцы в доспехах Легиона.

— Командир Марон, смотрите! — младший из них указал на повозку и труп женщины. Двое других обнажили мечи.

«Только этого нам и не хватало».

— Мы не бандиты.

Вендир поднял руки, показывая, что безоружен и надеясь на мирный разговор. Это был в некотором роде обманный, нарочито-показной маневр — пусть при нем и нет меча, но магия никуда не исчезла, и реши имперцы драться, то их ждет неприятный сюрприз.

Человек, названный командиром Мароном, оценивающе смотрел на всю их компанию, верно прикинул, что хоть в бою три на три преимущество в бою будет у них, как у конных всадников, но в сражении с таким огромным воином, как Хейв он точно потеряет кого-то из своих людей, если не обоих сразу, и подъехал ближе.

— Что здесь произошло и кто вы такие?

— Мы обычные путешественники. Едем из Морфала в Солитьюд.

— Обычные говоришь? А выглядите, как шайка бандитов! — в разговор вмешался другой легионер, младше по званию. Такое несоблюдение субординации заставило его командира бросить на того злой и многообещающий взгляд. Но следовало признать, что в этих словах была своя правда. Три фигуры в доспехах и при оружии на безлюдном перекрестке рядом со свежим трупом выглядят крайне подозрительно.

— Сейчас на дорогах неспокойно, приходится вооружаться. Иначе окончили бы также, — Вендир пожал плечами и кивнул на тела.

Командир Марон прожег их подозрительным взглядом, но нападать или отпускать не спешил, зато начал задавать вопросы.

— Ясно, и по какому же делу вы направляете в Солитьюд?

Врать нет необходимости. Сейчас правда будет полезней любой лжи.

— Мне написал и попросил приехать мой друг из Легиона, Хадвар — писарь генерала Туллия. Не знаю, знакомы ли вы лично.

Вендир достал из подсумка письмо и протянул капитану. Тот внимательно осмотрел печать Легиона и несколько раз перечитал аккуратные строчки. Хадвар не стал рисковать, ограничившись в письме расплывчатой формулировкой «генерал Туллий готов удовлетворить твое прошение». Какое именно прошение не уточнялось, что было только на руку Вендиру. Добавь Хадвар «прошение о твоем помиловании» и у кого-то из всей той цепочки людей и меров, что держала в руках это письмо — хоть следов и нет, но его точно вскрывали, скорее всего это работа Айрилет — появились бы вопросы, отвечать на которые Вендиру совсем не хотелось. А окажись оно в руках ярла Вайтрана и пришлось бы признаваться, что в Хелгене он присутствовал совсем не как свободный гражданин, а арестант, приговоренный к казни.

— Один из парней, что выжил в Хелгене? Слышал о нем, но мы не встречались, — в этот раз командир Марон ответил куда более доброжелательно. — Хорошо, раз с этим разобрались, то можете идти, а я попробую понять какая из местных шаек в ответе за убийство этой женщины.

— Это не бандиты, — Лидия вступила в разговор, после едва заметного кивка Вендира. — Её убили фалмеры. Тело внутри ещё теплое, так что умерла она не позже пары часов назад.

Она протянула командиру одну из целых стрел, кровь на ней ещё не успела заледенеть. Имперец принял её, повертел в руках и сплюнул:

— Только фалмеров нам тут и не хватало для полного счастья. Нужно найти их, пока они ещё кого-нибудь не убили.

— Уже светает, — Лидия покачала головой, — все фалмеры давно вернулись под землю.

Командир дал несколько распоряжений младшему из солдат. Тот спешился, подошел ближе и перевернул окоченевшее тело на бок. Во внутреннем кармане лежала книга учета товара, вся заляпанная кровью — вещь для слепых фалмеров бесполезная, но для зрячих жителей поверхности она помогла прояснить ситуацию. Все первые страницы были залиты кровь. Сохранилась только последняя запись.

«Я умоляла мужа остаться дома, но он и слушать не пожелал. Сказал, что если ещё на неделю задержит доставку, легион найдёт кого-нибудь другого, чтобы отвезти груз на юг. Да забрали бы себе свои проклятые деньги! На дороге в Вайтран опасно, это все знают. Раз за разом кто-то нападает на караваны, люди исчезают бесследно. Кто-то говорит, что это просто бандиты, но поговаривают и о чём похуже. Гоблины. Призраки. Ведьмы. Мы женаты двадцать лет, и я представить не могу, как буду жить без него. Нет, одного я его не отпущу, ни за что. Выживем вместе, или вместе умрём. Да хранит нас Мара».

Командир изучал эту улику, пока его подчиненные заворачивали тело в тряпье, найденное в повозке, и перетаскивали его на круп лошади одного из солдат.

— Нужно похоронить её по-человечески, пока звери все мясо не сгрызли.

Пока солдаты занимались трупом, Вендир разговорил командира Марона и выяснил, что его ставка находится в Драконьем Мосту — небольшом городе в котором он вместе со спутниками планировал остановиться на отдых.

* * *

В самом городе, наконец, остановились не под открытым небом — впервые с самого выхода из Сноухока. Остаток дня прошёл спокойно, а вечером, во время ужина Лидия тихо сказала:

— Эти люди не обычные легионеры.

— Значит заметила?

Вендир чуть прищурил глаза и довольно улыбнулся. Лидия его радовала. Несмотря на отсутствие систематического образования, она обладала наблюдательностью и знаниями, которые можно получить не из книг, а только из реального опыта.

— Да. Они ведут себя не как солдаты Легиона, — она опустила глаза в кружку, — Вон те двое вроде и пьют, веселятся. Но оба сидят лицом ко входу и видят здесь всех. Они только кажутся пьяными. Они заказывают еду, но пьют из собственных фляг. Думаю, там сильно разбавленное вино, и то только ради запаха. Кажется, они следят за нами.

— Не удивлюсь, если это так, — Вендир скользнул по упомянутым солдатам взглядом полным безразличия. — И не только они. Все «легионеры» в этом городе ведут схожим образом.

— И кто они?

— В наши времена у Императора на службе есть только одна организация, занимающаяся шпионажем.

— Пенитус Окулатус. Новые Клинки, — последнее слово Лидия произнесла одними губами. — Значит здесь их ставка в Скайриме?

— Близко к Солитьюду, но не в нем самом. Это было бы слишком очевидно.

Хлопнула входная дверь, внутрь вошёл капитан Марон. Следом за ним даже не шел — тащился имперец, скорее всего фермер, средних лет и самого нервного вида. При этом было похоже, что ещё мгновение и капитан просто закатит глаза и прикажет выпроводить того вон. Солдаты, до этого делающие усиленный вид, что пьяны, мгновенно протрезвели, выскочили из-за стола и хором гаркнули:

— Здравия желаем, капитан Марон!

Их голоса оглушили фермера, тот вздрогнул от неожиданности и начал озираться. Командир Марон быстро воспользовался его заминкой и почти успел скрыться в глубине таверне, но его нежеланный компаньон заметил его раньше, продолжив прерванный диалог:

— Командир, клянусь, из той пещеры так и струилась невиданная магия! Странные шумы, странные огни… Нужно послать кого-нибудь туда!

Осознав, что избежать разговора не получится, капитан Марон вздохнул и обратился к нервному соотечественнику:

— Успокойся, Варний. Мы были там в прошлом году, и ничего не нашли. Хватит уже пугать людей.

Имперец, названный Варнием ещё некоторое время рассказывал о необычных явлениях, но осознав, что никто не воспринимает его всерьез, резко развернулся и громко, так чтобы все слышали, заявил перед тем как уйти:

— Тогда я пойду просить поддержки к самой Элисиф Прекрасной, раз вы все не хотите меня слушать!

А затем хлопнул дверью. Хозяйка таверны только фыркнула, и поставила перед капитаном Мароном кружку с медом.

— Опять Варний за свое? И как он не уймется! — хозяйка таверны поджала губы. — С него станется и вправду пойти к ярлу Элисиф.

— Он не дурак и не станет тревожить её величество по пустякам.

— Как знать, как знать, — женщина покачала головой, не особо веря в его благоразумие.

— А что с этой пещерой не так? — спросила Лидия.

— Поговаривают, что рядом с Волчьей пещерой происходят странные вещи. Исчезают путники, светятся какие-то подозрительные огоньки. Я думаю, что там могли бандиты поселиться.

— Нет, — в разговор вступил командир Марон. — Пещера слишком далека от дороги, так что грабить там не выгодно. Так что это все сказки.

— Волчья пещера? Значит у вас проблемы с волками?

— Скорее с людьми, которые любят пугать всех приезжих. А пещера… Это старая история. Давным-давно там проводила свои некромантские ритуалы сама Потема, Королева-Волчица. Отсюда и название. Это было уже лет пятьсот назад, — быстро добавила она, боясь спугнуть клиентов. — И теперь там ничего особого и нет — но все истово верят, что пещера проклята.

«Теперь понятно. Зря, очень зря я не поднял того некроманта в Сноухоке и не расспросил, откуда он пришел и почему поселился в форте вместе со своими прислужниками. И кого он звал Госпожой в том письме. Но сейчас все эти вопросы уже не столь важны, как другой: «Госпожа» — это просто могущественная колдунья или же сама воскресшая Потема?»

* * *

22 Вечерней звезды 4Е 201

Кости хрустели под ударами молота и разлетались, исчезая осколками в сугробах. Белое на белом не видно — всё в снегу, кроме алых точек снежных ягод и черного провала пещеры. Вендир щурил глаза от этой непривычной, болезненной белизны, и пристально всматривался в синие огни, медленно гаснущие в глазницах дважды-мертвецов.

От них, от пещеры, даже от самой земли в этом месте несло смертью. Гниль и холод. Они привычны, в отличие от застарелой ненависти, которая отравила воздух лучше любого яда. Её не осознаешь, но чувствуешь нутром. Даже не зная истории этого места, сразу понимаешь — тебе здесь не рады. Местные боятся не зря. Прошли столетия, но последний оплот Королевы Волчицы ещё хранит в себе остатки её магии. И её безумия.

Не поэтому ли маги-отступники пришли в эти места? Пытаясь постичь чужую силу, они с головой окунулись в этот яд, который медленно начал лишать их рассудка.

Только безумцы решатся воскресить Потему Септим. И только идиоты думают, что смогут сдержать её, подчинив своей воле.

Кровь парила на морозе, а затем заледенела, когда вместо живого человека с земли встал мертвец. Информацию об этих грандиозных планах удалось вытащить из его плененной души после долгого и обстоятельного разговора. Некромант, один из тех, кто нашел свое пристанище в Волчьей пещере был лишь поверхностно осведомлен о планах женщины, к которой все обращались не иначе, как Госпожа. Все знали, что готовится ритуал воскрешения Королевы Волчицы, но мало кто мог в точности описать все детали. При нем было письмо, маленькая бумага в которой самозваная «Госпожа» давала указания некому Малкорану. Почему послала живого гонца, а не даэдра? Хороший вопрос на который нет ответа.

Вендир не мог точно описать причины, по которым пришел в это место. Это был странный клубок исследовательского интереса, опаски и желания заглянуть в глаза тем идиотам, что решились на такую глупость. А ещё хотелось уничтожить саму возможность появления пятой стороны, помимо Империи, Братьев бури, драконов и Талмора. Если эта сторона будет представлять из себя армию мертвецов под предводительством безумной Королевы-Волчицы, достаться может всем. А если вспомнить, что Потема, будучи членом императорской семьи, была ещё и Драконорожденной, то становится совсем грустно от открывающихся перспектив.

«Интересно, она научилась владеть Голосом за то время, пока жила в Скайриме?»

Подчиненная душа, заключенная в немертвое тело, знала о своем задании ещё меньше, чем о планах своей повелительницы — почти ничего, кроме места где этот самый Малкоран и обосновался. Гора Килкрит, бывший храм Меридии, ныне захваченный нежитью. Именно в это место их вела Путеводная звезда, от которой удалось избавиться с большим трудом. И все равно, не смотря на все попытки противодействовать, судьба все-таки проложила иную дорогу к этому месту.

— Идем, Лидия. У меня появился план.

* * *

23 Вечерней звезды 4Е 201

— Так вот значит какая она, Меридия. — Лидия стояла перед монструозной статуей женщины в легком одеянии из белого камня, чуть склонов голову на бок. — Красивая.

Спорить с этим было трудно. Как бы сам Вендир, будучи некромантом не относился к Меридии, отрицать, что её последователи могут создавать творения удивительной красоты он не мог. В айлейдских руинах он видел немало статуй и барельефов посвященных Мерид-Нунде, и встретить среди лесов Скайрима нечто похожее на их творения было действительно удивительно.

Храм Меридии представлял из себя огромное каменное сооружение, вырезанное прямо в скале. Два входа, соединенные узким каменным мостом, были заперты изнутри. Попасть внутрь удалось с помощью плененной души некроманта. Несколько слов на даэдрике — фраза, знакомая только «своим» — и створки раскрылись с натужным скрипом.

Удушливый запах разложения, сладковатая вонь гнили пропитала оскверненный храм. Внутри его залов царила овеществленная тьма. Черными смоляными потоками тяжелого, смрадного дыма она скользила между ступней, скрывала каменную кладку пола и изувеченные тела падших воинов — солдат Легиона и Братьев Бури, что нашли свой конец в этих залах. Их же призраки преграждали путь к своему хозяину, однако нападать они не спешили. Это были странные мертвецы, не похожие ни на что виденное прежде. Они не испускали бледного свечения эктоплазмы, даже наоборот, их скелеты объяли черными тени, ставшие их новой плотью. Их глаза святились багрянцем, а не привычной мертвенной синевой.

«Когда закончим с Малкораном, нужно будет по ближе изучить воздействие храма на мертвецов. Возможно, этот Малкоран использует какой-то источник энергии, на подобии велкиндских камней в городах айлейдов».

Пройдя на нижние уровни Вендир понял, почему Госпожа отправила живого посланника, а не даэдра. Стены храма странным образом экранировали пространство, не давая созданиям Обливиона попасть в него извне. Там же в самом дальнем зале, перед постаментом на котором сиял звездным светом прямой одноручный меч, находился единственный живой человек — сам некромант Малкоран.

Он отвлекся от записей, когда услышал шаги.

— Кто здесь? — Малкоран присмотрелся. — А вы ещё кто такие?

Вендир откинул капюшон некромантской робы, которую сохранил ещё с бойни в Сноухоке. Портить собственный плащ рисунками в виде черепа ради маскировки он не захотел. Символика смерти на одежде всегда казалась ему редкостной безвкусицей. Хейв также снял шлем, показав голый череп впервые за многие недели. При виде мертвеца Малкоран расслабился и уже без опаски спросил:

— Зачем вы здесь?

— Нас послала Госпожа, чтобы сообщить важную информацию. Ритуал начнется через два дня.

— Что?! — он взорвался негодованием. — И вы говорите мне об этом только сейчас? Где вы были неделю назад? Мне придется прерывать на полпути важный ритуал! Столько сил и времени…

— Мы лишь передаем информацию.

— Ну конечно, — некромант сплюнул и отбросил в сторону записи, которые до этого увлеченно дописывал. — Разве не могла старуха выбрать кого-то получше чем парочка дуболомов? О чем она только думает? Хотя… — он посмотрел на них куда как внимательнее и оценивающе. — Если вы двое поможете мне успеть закончить ритуал до утра, я так и быть позволю вам стать моей свитой. Может даже возьму в ученики того, кто лучше себя покажет.

«Какое поразительное самомнение! — Вендир готов был засмеяться в голос. — Этот колдун ещё и хочет чтобы я стал его учеником? Я занимаюсь некромантией дольше, чем этот наглый человек живет на свете. Следует показать ему как глубока бездна между нами… Но не сейчас, нет, убивать его слишком рано. Рядом много теней, а сам он ещё не вполне нам доверяет. К тому же в процессе ритуала можно будет понять принцип по которому он создает этих странных созданий».

— Благодарим вас за это великодушное предложение, мастер, — Вендир легко поклонился, скрывая насмешливую улыбку и презрение за показной вежливостью.

Малкоран повелся на лесть и вскоре они вместе кровью расчерчивали основу — переплетенные линии даэдрических символов, складывающиеся в круги и звездчатые фигуры. Наблюдая за работой Малкорана, Вендир отметил, что тот на удивление хорошо осведомлен о работе храма и конкретно источника его силы — сияющего меча на постаменте. Возможно, прежде чем стать некромантом он был даэдропоклонником и жрецом самой Меридии. В процессе стал понятен будущий результат ритуала — меч, все ещё излучающий мягкий белый свет, должен окончательно извратить свою суть, став проводником противоположной энергии. А ещё Малкоран оставил в своей защите одну очень большую брешь. Все порченные тени, которых он контролировал, были привязаны не к нему, а к мечу, как к источнику своей силы.

В один из моментов, когда Малкоран был достаточно далеко, Вендир стер носком сапога из полотна даэдрических символов один небольшой знак. Заметный лишь при самом ближайшем рассмотрении он кардинально менял всю структуру, формируя одну маленькую, но фатальную ошибку. Затем он едва слышно шепнул Лидии, которая большую часть времени осматривала храм, стараясь не попадаться на глаза некроманту:

— Держись ближе к мечу. Поставишь его на постамент, когда я дам сигнал.

Вскоре бретонец встал посреди зала, воздев руки над сияющим мечом и зачитывая на распев измененную и извращенную хвалу Меридии. Тени росли с поднятием каждой октавы, ползли и играли на стенах храма в такт его голосу. А затем пол усеяли осколки черепа и костей, красные следы и куски плоти. Оскверненные тени взбесились и кинулись на своего бывшего хозяина и его нежеланных гостей.

Вендир и Хейв заняли оборону, а Лидия кинулась к мечу, выпавшему из рук Малкорана. Крепкие железные двери, отсекающие нижний зал от всех прочих помещений храма, содрогались под ударами призраков, свободных от власти хозяина.

А когда Лидия уже склонилась над мечом, над изуродованным трупом появилась ещё одна тень — тень Малкорана.

— Предатели!

Между его ладонями мелькнули снежинки, грозящие превратится в ледяное копье. И в этот самый момент, стоя лицом к лицу с врагом Лидия сделала единственный верный выбор. Она сжала пальцы на рукояти меча и вогнала его в грудь противника. Меч засиял нестерпимым светом, точно резонируя с чем-то, что заставило его сбросить навязанную сущность и засиять подобно солнцу. Все порченные тени в храме обратились в прах, Хейв с гулким воем скрылся за колоннами, а Вендир, ослепленный и лишенный сил упал на колени, скрывая в ладонях слезящиеся глаза.

Кажется он услышал звон металла о пол. Скорее всего Лидия выпустила меч из рук. От неожиданности или ещё по какой причине, но Вендиру оставалось лишь прислушиваться и догадываться о происходящем по одним только звукам. И божественному голосу Меридии, разносящемуся над сводами храма.

— Все кончено! Отступник повержен! Малкоран мертв! Мертвые Скайрима обретут покой. Все так, как должно быть. Благодаря тебе. Занимается новый день. И ты станешь его глашатаем. Возьми Сияние Рассвета и с ним выжигай злодейство в темных уголках мира. Владей им от моего имени и мое влияние возрастет.

Свет продолжал нестерпимо жечь, но эту боль можно было стерпеть. Вендир приоткрыл слезящиеся глаза, но увидел только расплывчатый силуэт своего хускарла, что склонилась перед Сиянием Рассвета. Одно из черных расплывчатых пятен — рука? — потянулось навстречу его свету, а затем остановилось точно в нерешительности. Затем Лидия помотала верхним пятном — голова? — сбрасывая морок, наведенным чужой, божественной волей и встала во весь рост.

— Спасибо вам, Принцесса, но я не могу согласиться, — её голос был твердым и спокойным, как у человека, который уже давно для себя все решил. — У меня уже есть господин, и второго, даже божественного мне не нужно.

— Что?! Неблагодарное, глупое дитя! — слова Меридии звенели гневом и свет меча стал жечь ещё сильнее, чем прежде. — Знаешь ли ты, кому служишь? Ты отказываешься от моей благодати ради служения грязному некроманту?!

— Я не нарушу клятву верности.

Лидия достала из-под доспехов что-то небольшое и легкое, и положила рядом с мечом.

— Вот как? — теперь в голосе Меридии слышалось только презрение и пренебрежение. — Я разочарована в твоем выборе, смертная. И тебе придется о нем пожалеть, как и любому, кто связался с некромантами. С этого момента мой свет покидает этот храм!

Сияние Рассвета исчезло во вспышке, оставив Вендира и Лидию в одиночестве, посреди зала, полного трупов. Хускарл села рядом, судя по шуршанию ткани вытянула ноги и тяжело вздохнула.

— Мой тан, вы как?

— Скоро буду в порядке. Чувствую, с такими приключениями моим глазам не помогут уже никакие заклинания восстановления.

— Мне достать зелье?

— Сначала найди Хейва. Кажется он убежал куда-то на верхние этажи, — он помолчал, а затем спросил. — Что ты отдала Принцессе?

— Все-таки усмотрели, да? — кажется, Лидия грустно улыбнулась. — Тот айлейдский амулет. У меня рука не поднялась его выбросить. Там что я носила его в подсумке… Если бы не он, этот бретонец меня бы убил.

— Что ты имеешь ввиду?

— Амулет… Когда я взяла Сияние Рассвета, он стал таким теплым, и камни кажется светились, а потом потрескались, а меч наоборот стал сиять. Не знаю почему так произошло.

Вендир задумался, прикидывая что именно могло послужить причиной этого эффекта.

— Думаю все дело в резонансе. Тех крох магии и благословения Меридии, что хранились в маленьких белых камнях хватило, чтобы они… скажем так, отразили магию меча, при этом усилив её.

— Как с зеркалом? Ну, когда ставишь свечку перед ним, в комнате становится также светло, как если бы их было две. Это и есть ваш резонанс?

— Если сильно упростить, то да, — Вендир несколько раз моргнул и нашел взглядом тело некроманта. — Но это уже не должно нас волновать. Мы потратили достаточно времени на… кхм, обработку Малкорана. Так что и ему пора бы послужить благой цели.

* * *

26 Вечерней звезды 4Е 201

— Кто здесь?

— Идиот, ты что не видишь, что перед тобой сам мастер некромантии, господин Малкоран?

Вендир вложил в эти слова все возмущение и экспрессию которые только возможно. От такого напора пара некромантов, оба не более чем ученики судя по общему замученному виду и заношенным робам, сразу приняли самые подобострастные выражения и расступились, пропуская всю их процессию дальше в пещеру. Впрочем, возможно свое дело сыграл хриплый утробный вой, донесшийся из глубин костяной груди Хейва, череп с пылающими глазницами и монструозная фигура от одного вида которой хотелось сбежать как можно дальше. Малкоран, точнее его мертвое и вновь ожившее тело механически двигалось вперед, не произнося не слова.

«Главное, чтобы он не начал подвывать».

Так они шли по пещере, иногда встречая по пути учеников и новичков в школе колдовства, готовых на все, чтобы уважаемый мастер-некромант обратил на них внимание и позволил приобщится к своей мудрости. В своем желании дорваться до силы и власти они не обращали внимание на молчаливость «господина Малкорана», а исходящую от него магию смерти принимали за свидетельство удивительного могущества. Ещё меньше их внимание занимала группа сопровождающие, за исключением костяного колосса, который без сомнений также был подтверждением удивительного мастерства бретонца.

Пройдя по извилистым коридорам они вошли в огромную пещеру, по размеру лишь немногим уступающую Святилищу Великого древа. Неизвестные зодчие и строители создали настоящий подземный комплекс из замков и фортов самого разного размера. Последнее пристанище Королевы-Волчицы.

Откуда-то сверху с самой высокой из всех башен донесся старческий голос:

— Королева-Волчица! Услышь наш зов и пробудись. Мы призываем Потему!

«Обливион вас подери! Не могли немного подождать?»

— Мы призываем Потему! — вторили ей остальные голоса.

Вендир ускорил шаг, а следом за ним и его спутники. Все планы приходилось менять прямо на ходу. Он надеялся уничтожить саму вероятность призыва Потему на корню. Теперь же, когда её душа уже нашла щель между мирами — а в том, что Королева-Волчица не упустит такую возможность, он был полностью уверен — разобраться с ней будет куда тяжелее. А если она войдет в полную силу, то сделать это с его силами в одиночку и вовсе будет невозможно.

Вендир скосил взгляд на мертвеца, ложная личина которого позволила им так далеко зайти ни разу не вступая в бой.

«Малкоран будет полезен ровно до того момента, пока мы не вступим в бой с этой Госпожой. Затем его полезность будет равняться лишь времени, на которое он сможет отвлекать на себя прислужников этой женщины. Сумей я захватить его душу — вышел бы прекрасный прислужник: сильный, разумный, одаренный магически… А так у меня в распоряжении одно только тупое тело с ограниченным набором навыков, его можно использовать только как обычного бездушного и безголового зомби».

— Долго ты спала смертным сном без снов, Потема. Он кончился. Услышь нас, Королева-Волчица! Мы призываем тебя!

— Мы призываем Потему! — вновь вторил ей хор прислужников Госпожи.

Вендир вступил на ступени, ведущие к башне, когда над его головой разверзлась синяя бездна из чистой магии — душа Королевы-Волчицы.

— Да! Да! Верните меня в этот мир!

Мертвая почти-императрица смеялась безумным, жестоким смехом, и его эхо многократно отражалось от стен пещеры, проникая в сами души и разумы живых. Про таких говорят — безумие заразительно.

— Наши голоса зовут тебя, а кровь невинных связывает тебя, Королева-Волчица!

— Призвана словами. Связана кровью.

Такой поворот событий совершенно не понравился мертвой королеве.

— Что?! Что ты делаешь? — она обратилась к одной лишь Госпоже, но та не удостоила ответом свою будущую — возможную — прислужницу. — Глупцы! Вы не можете подчинить меня своей воле!

— Призвана словами. Связана кровью, — вновь и вновь повторял хор голосов, ввинчиваясь в мозг, и терзая душу мертвой королевы.

Вендир уже был в башне. До вершины остался только один пролет.

— Жалкие муравьи, у вас нет силы подчинить меня!

Он вышел на вершину. На огромном семигранном алтаре из черного гранита стояли семь маленьких жаровен. Его поверхность расчертил схематичный рисунок волчьей морды, нарисованный кровью. При виде Малкорана седая старуха в богатых черных одеяниях, расшитых серебряным шитьем в виде костей — это и есть Госпожа? — нахмурилась и жестко обрубила:

— Малкоран! Я приказала тебе явиться, но ты опоздал! — она была зла на него и сосредоточена на ритуале. Лишь это позволило ей обмануться и не заметить тупой и мертвый взгляд бретонца. — Вставай в круг и помоги нам сдержать Потему!

И лишь когда Малкоран подошел ближе к ней, удерживая в руках кинжал она поняла, что все идет совсем не по её плану.

— Что-то не так…

А затем клинок вонзился ей под ребра, дойдя до самого сердца.

— Мастер! — она из её прислужниц отвлеклась от ритуала. Эта ошибка стоила ей жизни. Сокрушительный удар Хейва снес ей голову и перемолол в кашу всю верхнюю часть торса. Другой некромант успел проделать в броне Хейва внушительную дыру, но сам погиб, когда стрела Лидии прошла между зазором магических оберегов, пронзив его горло.

Все драугры, подчиненные Госпожой, накинулись на младших некромантов, учинив страшную резню. Свечи на алтаре погасли и синий свет над головой исчез. Потема сбежала. Её уже призвали в мир живых и возвращаться обратно она не собирается. Есть лишь одно место где она может закрепиться в Нирне — на собственной могиле. Вот только добраться до гробницы её величества можно только при содействии свыше.

— Кажется мне придется пойти на встречу не только к генералу Туллию, но и навестить ярла Элисиф, — он подмигнул Лидии. — Как думаешь, её величество не побрезгует назначить меня таном за спасение всего Скайрима от огромной армии мертвецов во главе с Королевой-Волчицей?

30 Вечерней звезды 4Е 201

Солитьюд приветствовал самым доброжелательным способом из всех возможных — казнью. Главная площадь была укрыта плотным живым ковром из жителей города, пришедших посмотреть бесплатное развлечение. Солдаты едва сдерживали их, не давая вплотную приблизиться к эшафоту.

— Хорошее мы, конечно, выбрали время, — капитан Марон, натянул поводья и неприязненно осмотрел собравшихся, которые перегородили путь. — Теперь не пройдем, пока этому предателю не отрубят голову.

— Главное — вовремя попасть на аудиенцию. Долго такие… события не длятся.

— Это верно.

Вновь перед глазами встали вздернутые тела родных. Стеклянные взгляды и трупная вонь. Не живые меры, но только их мертвые оболочки. А ещё вспомнился Хелген. Не самое теплое воспоминание из всех. По плечам прошел неприятный озноб, вновь в голову пришла мысль, а не отправится ли на плаху уже он сам после встречи с генералом Туллием? И в этот раз счастливая случайность, или же наоборот настоящая катастрофа в виде встречи с драконом, уже не спасет его от смерти. Но стоит помнить, что сейчас ситуация изменилась. Он уже не простой проходимец без единого медяка в кармане, но тан Вайтрана с определенным количеством связей и хорошей репутацией. Тем более он уже оказал Солитьюду неоценимую услугу, уничтожив группу некромантов, угрожавшую не только столице, но и всему Скайриму. Остается, только надеяться, что эти опасения так и останутся беспочвенными.

Сквозь толпу вели человека в арестантской робе. Норд средних лет, осунувшийся и больной на вид, шел, едва переставляя ноги в тяжелых кандалах. И с каждым его шагом поток обвинений все нарастал. Можно было расслышать неразборчивые крики:

— Предатель! Долой! Руби ему голову!

Стражник, судя по блеску брони капитан стражи — ничего больше все равно не разглядеть из такой дали — отдал приказ. Его подчиненные быстро заняли места и закрыли ворота.

«Вовремя мы подошли», — подумал Вендир и начал рассматривать толпу, стараясь не смотреть в сторону эшафота. Краем глаза он заметил, как из толпы вышел человек, на вид бедный фермер или ремесленник. Следом за ним тащилась маленькая девочка, что всеми силами упиралась, оборачивала голову в сторону арестанта и её звонкий голос пронзал тяжелый гул толпы:

— Что они делают с дядей Роггвиром? Скажи им, что он не виноват!

— Сварри, иди домой. Иди домой и сиди там, пока не придет мама, — человек, скорее всего отец девочки, или другой родственник, нервно смотрел на эшафот, боясь не успеть спрятать ребенка.

Одна из горожанок обернулась на него и зло усмехнулась:

— Скажи ей, что её дядя — мерзавец, который предал своего верховного короля. Чем раньше она узнает правду, тем лучше, Аддвар.

— Ты сама доброта, Вивьен. — Норд, названный Адваром, прошипел сквозь зубы, и ускорился, пытаясь быстрее покинуть людную площадь.

Арестанта за это время успели довести до эшафота. Капитан стражи вышел вперед, он, или что вероятнее кто-то из его подчиненных, применил магию, так что его голос, зачитывающий приговор, набатом разнесся над площадью и каждым мог его услышать. Горожане смолкли и обратились в слух.

— Роггвир! Ты помог Ульфрику Буревестнику бежать из города после убийства верховного короля Торуга. Открыв для Ульфрика ворота, ты предал народ Солитьюда.

Толпа закричала сотней глоток:

— Предатель! Не заслужил он последнего слова!

В шуме утонули последние слова узника. Судя по реакции он сказал что-то о традициях и честном бое, в ответ его вновь стали доносится обвинения:

— Врёшь! Долой! Руби ему голову!

Он встал на колени, прошептал молитву и вскоре его голова и тело разделились на две неравные части. Люди торжествовали.

— Нужно было растянуть его мучения. Он заслужил медленную смерть, — говорила одна горожанка.

— Отрубить человеку голову за то, что он открыл ворота? Мне кажется, это неправильно, — отвечал ей другой житель Солитьюда.

Толпа начала расходится, и они, наконец, смогли двинуться дальше. По пути Вендир спросил у капитана Марона:

— Кем был тот человек?

— Предателем, — имперец неприязненно поморщился. — Он открыл ворота Ульфрику и позволил выехать из города, после того как Буревестник убил Торуга.

— Но как он узнал, что Ульфрик — убийца? — Вендир указал на несостыковку в этом рассказе. — Если бы Ульфрик успел покинуть место дуэли, то стражник дежурящий у ворот никак бы не смог так быстро узнать, что произошло в замке. Да и он не мог быть один. Вход в город просто не может охраняться только одним стражником.

— В этом-то и заключается самая главная тонкость, — капитан говорил медленнее чем обычно, точно тщательно подбирая слова. — Первое время никто не знал, обманул ли Ульфрик дежурящих стражей или же прямо сказал о итоге боя. Именно поэтому его так долго не казнили. Разбирались кто, как и почему провернул все это дело. Прошло уже больше четырех месяцев, а казнь решили провести только сейчас.

— Значит, просто нашли крайнего.

— Нет. Насколько мне известно. Этот… как его там… Роггвир действительно симпатизировал Ульфрику и, вполне возможно, узнал от него, что король убит, но предпочел выпустить убийцу из города, а не выполнять свой долг.

— И в камере он также говорил о невиновности Ульфрика, доказывал, что даже если бы знал, все равно бы поступил также, верно? В таком случае все становится немного яснее.

Капитан Марон коротко кивнул. Дальше шли молча. Люди освобождали дорогу, лишь увидев издалека доспехи старого имперца и его подчиненных.

Город омывали морские ветра, не давая воздуху застоятся, но все же Вендир отчетливо чувствовал так хорошо знакомую вонь гнили и разложения. Как у пещеры Волчий Череп… Нет, даже сильнее. За время своего правления Королева-Волчица не скупясь опаивала город кровью и раскармливала человеческим мясом, как своих врагов так и бывших союзников. И где-то там, внизу, глубоко-глубоко под тысячелетней каменной кладкой, среди катакомб и канализаций, вырезанных прямо в скале, лежит её тело. Остался только один вопрос: кто будет быстрее? Он найдет её тело и уничтожит, или же она успеет возродиться и возьмет всё, что считает своим по праву? А считает она своим весь Тамриэль, все территории бывшей Империи. Смешно, но воскресни Потема Септим вновь, и прав на престол она смогла бы предъявить в сотню раз больше, чем ныне властвующая династия Мидов.

Они вышли на широкую улицу рядом с Храмом Богов. Колоссальное сооружение из темно-серого базальта превосходило своим размером часовни и соборы крупнейших городов Сиродила и Хай Рока, но уступало при этом в красоте и тонкости работы. Приземистое здание, сложенное из одних только прямых углов нависало над городом, заняв единственную возвышенность в его западной части. Его архитектура разительно отличалась от тонких зданий из светлого камня со множеством витражей, каменных арок, небольших башенок и куполов, которые приходилось видеть прежде.

Миновав Храм Богов, они выехали на крупнейшую улицу, прямым лучом пронзающую город от Мрачного замка и до Синего дворца. Резиденцию ярла Солитьюда можно было разглядеть издалека, но прошло несколько часов прежде чем они смогли до неё дойти. Вход им преградили стражники, однако при виде Капитана Марона спешно отошли, и Вендир в который раз порадовался, что первым делом решил доверить решение всего дела с возрождением Потемы именно ему.

Сначала имперец не поверил, когда Вендир рассказал о группе безумных некромантов, решивших вернуть Потему к жизни, однако позже, когда увидел окровавленную робу с черепом и одну из самых безобидных — всё по-настоящему опасное Вендир успел прибрать к рукам, как законные трофеи — и вместе с тем наиболее впечатляющих своим внешним видом книг по этому магическому искусству, решил посмотреть на все своими глазами. Фортификационные укрепления его впечатлили. В прошлом, ни жители Драконьего моста, ни он сам со своими подчиненными не бывал в этих глубинах. Судя по всему, Потема перед смертью зачаровала вход в свое убежище таким образом, чтобы его не смогли разграбить мародеры. Неужели надеялась, что ещё сможет вернуться? Или знала наверняка?

Но в любом случае капитан Марон, что продолжал представляться как простой офицер, отдавал приказы совсем не соответствующие своей должности. Глава скайримского отделения Пенитус Окулатус распорядился, чтобы подчиненные все осмотрели и задокументировали, а сам отправился с донесением к Элисиф, не забыв взять с собой и Вендира, как одно из главных действующих лиц. Про его оплошность вроде игнорирование опасности оба договорились молчать. Обязанный тебе лично капитан Пенитус Окулатус в дальнейшем может помочь, если и не делом, то информацией.

Они проехали внешний периметр дворца, расседлали коней во внутреннем дворе и передали поводья слугам. Капитан Марон отмахнулся от сопровождения и сам повел всю их делегацию внутрь. Изнутри Синий замок по своей архитектуре и внутреннему убранству куда больше напоминал работу коловианских мастеров, чем нордских. Они прошли главный вестибюль, поднялись по широкой витой лестнице, прошли несколько галерей и вошли в помещение, которое капитан Пенитус Окулатус назвал малым тронным злом.

До них донесся отрывок разговора:

— Нужно послать кого-нибудь туда!

Вендир и капитан Марон переглянулись. Перед ярлом стоял тот самый фермер из-за беспокойства которого и началось все расследование.

— Тогда мы немедленно вышлем отряд солдат прочесать пещеру. Безопасность людей Хаафингара превыше всего.

Ему ответила молодая женщина, что сидела на резном троне из светлого дерева. Золотой обруч с тремя крупными рубинами сверкал среди светло-рыжих волос — не полноценная корона, но качественное свидетельство статуса. Бархатное платье, вышитое золотой нитью, и отделанное соболиным мехом, крупное ожерелье с десятком крупных камней и тяжелый пояс с россыпью сапфиров на талии придавали ей сходство с одной из статуэток Дибеллы. Во время разговора, каждый раз когда она приоткрывала слишком полные губы и приподнимала тонкие брови, её лицо принимало удивительно наивный и даже глуповатый, почти сельский вид. Несмотря на богатую одежду и украшения ни о какой царственности и величии не было и речи. В целом ярл Солитьюда представляла из себя просто симпатичную, пожалуй даже красивую по нордским меркам молодую женщину, которая не имела никаких управленческих или военных талантов, и скорее являлась эффектным символом, за спиной которой проходила настоящая политика.

— Ваша светлость, мой хрустальный шар ничего там не показывает, — женщина в колдовской робе рядом с троном не стала скрывать насмешки. — Драконий мост под имперским контролем. Похоже, ерунда — некоторые от любого шороха шарахаются.

— Возможно… — другой советник, судя по богатой одежде и тому, с каким вниманием Элисиф вслушивалась в его слова, управитель был более мягок, — всё же следует отреагировать… не так резко?

— А… Конечно, ты прав, — после секундного замешательства Элисиф мгновенно переменила свое решение и улыбнулась. — Фолк, скажи капитану Алдису, что я велела послать на Драконий мост ещё несколько солдат.

— Спасибо, ярл Элисиф, — фермер глубоко и подобострастно поклонился. — А что с пещерой?..

— Дело уже сделано. — Капитан Марон приблизился к трону и поприветствовал ярла коротким кивком. — Приветствую, вас ярл Элисиф. Прошу прощения, что мне пришлось прервать вашу аудиенцию, но у нас есть новости касающиеся пещеры Волчий Череп. Достаточно… серьезные новости.

Он внимательным, пробирающим до костей взглядом осмотрел всех придворных лизоблюдов и слуг, которые быстро навострили уши, пусть и делая вид, что мало интересуются происходящим.

Ярл проследила за его взглядом, правильно его истолковав. На её лице промелькнуло удивление пополам с неуверенностью. Она повернулась к своему управителю, и словно в нерешительности сказала, обращаясь сразу ко всем и ни к кому:

— Думаю, нам стоит обсудить это в менее людном место, верно?

Управитель её поддержал:

— Это будет наилучшим решением. Перейдем в Северный кабинет.

Ярл сошла с трона и направилась в сторону выхода, а следом за ней направились пятеро: управитель, придворная волшебница, хускарл, капитан Марон и Вендир. Взглядом он попросил Лидию следовать за ним.

Они вошли в зал, отделанный мраморными плитами и малахитом. Элисиф заняла место на кресле, обитом алым бархатом, жестом предложила окружающим присоединиться.

— Итак, что именно вы хотели рассказать о пещере?

Капитан Марон, кивнул Вендиру, давая отмашку вступить в диалог.

— Позвольте, представится, мое имя Вендир и я являюсь таном Вайтрана, — он приветственно кивнул и представил. — А это моя спутница, Лидия, вы возможно знаете её под другим именем — Драконорожденная.

От такого заявления Лидия ошалело посмотрела на своего тана, но благоразумно предпочла молчать. За все то время, что они путешествуют вместе, она хорошо запомнила, что её тан порой может не только приукрашивать действительность, но ещё и менять переменные местами. Все ради будущего спасения мира от драконов, конечно.

— Так значит это тебя призвали на Высокий Хротгар два месяца назад? — Элисиф с интересом разглядывала Лидию. — Я удивлена увидеть здесь убийцу дракона. Правда мне говорили, что этот герой хоть и норд воитель, но мужчина.

— В броне не всегда понятно, кто перед тобой, — ослепительно улыбнулся Вендир и вернулся к делу. — А теперь, раз уж мы закончили с представлениями, я хотел бы начать рассказ. Мы оба непосредственно участвовали во всем происходящем, и сейчас я постараюсь наиболее полно всё описать. Пять дней назад уже известный вам фермер Варний говорил нам тоже, что и вам сегодня — о странных происшествиях у пещеры Волчий Череп. Этот человек прежде уже не раз показывал себя как весьма… впечатлительную персону, поэтому изначально ни капитан, ни жители Драконьего моста, ни я сам, ему не поверили. Однако, безопасность Хаафингара стоит превыше всех предубеждений, поэтому капитан Марон попросил Лидию, как героиню, ранее сумевшую справится с драконом, — имперец едва заметно дернул веком, но ничего не сказал, — исследовать данные явления. Вам же хорошо известна история этой пещеры?

— Раньше там проводила свои ритуалы Потема. Но это было целых пять сотен лет назад, — ответил Фолк.

— Верно. Именно это и заставило нас обоих отнестись к данному делу со всей ответственностью. Мы направились в пещеру, однако, что же предстало перед нашими глазами? Логово некромантов. Целая группа, хорошо организованная и имеющая четкую цель. Довольно неприглядную цель, прошу заметить. Они хотели воскресить саму Потему.

— Что? — Элисиф прикрыла руками свой пухлый рот и взмахнула бледными рыжими ресницами. — Саму Потему? Королеву-Волчицу?

— Да, и боюсь, что им это почти удалось.

— Она возродилась?

— Нет, на наше счастье, нет. Пока что. Я, будучи мастером школы колдовства, смог обмануть этих некромантов и добраться до их предводительницы, которая в своей безумной погоней за силой, решила сделать Потему своей слугой. Драконорожденная же разнесла их оборону в щепки с помощью своего дара.

«Правда, правда и ничего кроме правды. К чему обманывать, если реальность можно вывернуть наизнанку не сказав ни слова лжи?».

— Королеве-Волчице это… не понравилось. Мне удалось убить эту колдунью, однако Потема уже нашла лазейку между мирами с помощью которой и сумела сбежать.

— Значит она теперь?..

Элисиф резко прервалась, встала и заходила у окна, заламывая пальцы, перекручивая многочисленные перстни и кусая губы.

— Ещё не обрела тело, иначе все мы были бы уже мертвы.

Вендир чуть утрировал. Потема бы успела только подойти к Солитьюду со своей армией нежити. На полное уничтожение города ей пришлось бы потратить чуть больше недели, а не пять дней.

— Её дух призвали, однако не возродили, подарив полноценную жизнь. Ей нужно время и чужая помощь, чтобы вернуться в полной мере. Сейчас она тень, даже отражение тени той, кем она была прежде. Но чем больше времени проходит, тем больше мощи она накапливает в себе.

— Значит нам нужно решить, как с ней разобраться, верно? — Фолк настроился на деловой лад, свел темные брови на переносице и глубоко задумался.

— Да. У призраков и потерянных душ есть одна особенность — наиболее сильны они в двух местах: у собственных мест захоронений и мест, где они расстались с жизнью. Вы знаете, где лежат останки Потемы Септим?

— В усыпальнице бывших королей её нет, это точно. — Элисиф перестала теребить кольца и её лицо осенила догадка. — Возможно… Фолк, скажи, в старые катакомбы ещё можно как-то войти?

— Думаете она там, ярл Элисиф? — спросил управитель.

— Неужели не помните старые сказания? — запальчиво продолжила она. — Там часто говорилось, что катакомбы населены нежитью, а властвует над ней Королева-Волчица.

Управитель и придворная волшебница переглянулись, стараясь скрыть скептицизм от своей госпожи.

— Мы не можем верить одним только сказкам, — аккуратно сказал Фолк и предложил ещё один вариант. — Предлагаю поговорить со Стирром. Он старший жрец Аркея в Солитьюде, заведует Залом Мертвых и знает о усопших едва ли не больше, чем о живых. И кстати, что стало с оставшимися некромантами?

— Подчиненные капитана Марона как раз занимаются решением этой проблемы.

Элисиф расправила плечи и приняла царственный вид.

— Драконорожденная Лидия и тан Вайтрана Вендир, я прошу вас уничтожить как Потему, так и саму вероятность её возрождения в будущем. Если вы это сделаете, не только Солитьюд, но и всё владение Хаафингар будет у вас в долгу. Могу пообещать, что в случае успеха, вы получите соответствующую награду.

Вендир встал, а следом за ним и Лидия, и поклонился.

— Можете рассчитывать на нас, ярл Элисиф. Все будет сделано в лучшем виде.

* * *

Вход в катакомбы располагался прямо под Храмом Богов. Служитель Аркея подтвердил предположение ярла — тело Потемы и вправду покоилось глубоко в недрах катакомб Солитьюда. Он же и вызвался провести Вендира со спутниками до самого входа.

— Тьма, затопляет Солитьюд. Столько безумия и убийств… Королева-Волчица… Безумный Пелагий… Смерть верховного короля Торуга… А теперь ещё и публичные казни. Эти прекрасные улицы, веселые песни, легкомысленные барды могут легко обмануть.

Стирр, старый священник шел по коридорам храма и его голос отражался от высоких стен. Он иногда косил на Вендира одним глазом — чувствовал, что он не простой колдун, но предпочел списать это на «мистическую связь» с Потемой, образовавшуюся после прерывания ритуала призыва. Иногда он говорил, но куда чаще молчал. Идти по этим коридорам в тишине было просто невыносимо и Лидия попросила:

— Пожалуйста, расскажите о Королеве-Волчице.

— Удивительная историческая фигура, — охотно начал Стирр. — Ей было неведомо раскаяние, она совершала ужасные вещи, но при этом ей нельзя отказать в блестящем уме, а к концу жизни она, очевидно, стала весьма могущественным некромантом. Казалось, ещё немного — и она станет императрицей, но, несмотря на её хитроумные схемы, ей так и не удалось достичь желаемого. Забавно, — он горько усмехнулся, — но если бы сейчас она была жива, она стала бы единственной представительницей линии Септимов. И с полным правом могла бы стать императрицей.

Старик озвучил те же мысли, что посетили ранее Вендира. Жрец Аркея остановился у старых, насквозь проржавевших дверей в подвале.

— Вот он, вход в катакомбы. Сейчас, где-то тут должен был быть ключ.

Он начал перебирать связку, но ни один из них не подходил к замку.

— Может легче выбить?

— А ставить назад их кто будет? Вы двое, что ли?

Вендир вновь вспомнил о головоломке на Ветреном пике и неприязненно посмотрел на решетку. Стирр вернулся к перебору ключей, наконец нашел нужный ключ, повертел в замочной скважине. Замок не открылся, зато петли, на которой он висел, рассыпались ржавчиной.

— Ну ладно, завтра вызовем столяра или кто там этими решетками занимается… — проворчал жрец. — Удачи, и пусть Аркей поможет вам в пути

«Пусть лучше не мешает».

Хейв шел первым, вторым — Вендир, замыкала шествие Лидия. Они спускались все ниже и ниже. В какой-то момент все посторонние звуки исчезли. Не осталось ничего кроме шагов, тяжелого дыхания и сердца, бьющегося где-то под горлом. Лестница кончилась внезапно. Сначало он даже не понял, что оказался в небольшом, гладко облицованном зале с низким потолком. Крипта.

Теперь, когда не осталось сомнений, что они остались одни, не считая Хейва, посреди древних катакомб и их никто не подслушает Лидия не выдержала и спросила:

— Мой тан, зачем вы сказали, что это я Драконорожденная, а не вы?

— Разве мы об этом уже не говорили?

— Я помню ваши слова. Вы сказали, что вам не нужна вся эта слава и почести, что люди будут считать героем нордского воителя, а не эльфийского колдуна, но всё же?

— Причин много. Первую ты уже назвала. Никто не поверит, что я являюсь Драконорожденным. А ты вполне подходишь. По двум из трех критериев. Во-вторых, в Солитьюде находится штаб Талмора. Я видел одного на улице, и одного в замке. Сколько ещё их агентов из каджитов и босмеров бродит по улицам и представить сложно. Поверь, я слишком хорошо знаю, чем бы все обернулось, узнай они обо мне.

— А в третьих?

— В-третьих, наш разговор слышал агент Пенитос Окулатос. Сама догадаешься к чему это приведет?

— О вас узнает Император, — её глаза расширились, словно она о чем-то догадалась. — Вы сделали это специально. Вы намеренно сказали капитану, что я Драконорожденная.

— Верно. Пока Белый проход завален, в Тамриэль вернулись драконы, а Скайрим погряз в гражданской войне он не станет действовать, но вот затем, когда Драконорожденная станет уже не нужна…

— От неё избавятся, — Лидия расправила плечи. — Я поняла, мой тан. Я клялась защищать вас ценой своей жизни, и если мне придется пожертвовать ею, чтобы вы выжили — я это сделаю.

— Во имя Восьмерых, Талоса, Короля Червей и всех Принцев Даэдра, я имел ввиду другое! — Вендир остановился и попытался потереть виски, точно у него была мигрень, но наткнулся на шлем. — Когда всё это безумие с драконами закончится мы просто устроим небольшое представление в виде смерти «великой героини», а затем будем жить как все нормальные меры… и люди. Я уеду в Коллегию, а ты отправишься в Сиродил или Хай Рок, вступишь в какой-нибудь рыцарский орден, пересидишь пару лет, ищейки прочешут весь Скайрим не найдут тебя и решат, что Драконорожденная и вправду мертва. После этого ты изменишь внешность и либо останешься в другой провинции, либо вернешься в Скайрим.

— Вы правда так хотите от меня избавиться?

— Нет, Лидия. Я не хочу, чтобы ты умерла, но и умирать сам тоже не намерен.

Дальше шли молча. Мертвецы что преграждали им путь были слабы и едва ли могли противостоять Хейву.

«Хорошо, что мы пришли так быстро. Потема ещё не вошла в полную силу, а значит справиться с ней будет значительно легче».

Они шли мимо монструозных залов где покоились десятки, сотни, тысячи мертвецов — вся великая армия Королевы-Волчицы, которую она не могла использовать даже ради собственной защиты. Он понимал это, понимала это, просто должна была понимать и осознавать и сама Потема. Так ему казалось.

— Ну, наконец явился. Герой, сохранивший мне свободу, возвращается в мои владения, — потусторонний, торжествующий голос эхом разошелся среди бесчисленных залов. — Надо как следует поблагодарить тебя, детка. Когда ты умрешь, я подниму тебя — и ты займешь место в моем войске. Скоро ты будешь служить мне.

«Значит я ошибся и многовековое состояние между жизнь и смертью повлияло на её разум, раз она не может здраво оценить ситуацию. Разве стала бы та самая Королева-Волчица, про хладнокровие, острый ум и интриги, тонкие и разветвленные, как паутина Мефалы, столько писали, так плохо осознавать собственное положение. Или же это пустая бравада, попытка запугать и запутать, оттянуть момент встречи? А может у неё ещё есть свои козыри?»

Он раздумывал над каждым из этих вариантов, готовясь к судьбоносной встрече. Мертвецы стали попадаться все реже, зато их сила возросла. Потема изменила тактику, сделав ставку на на качество, а на количество. А затем противники и вовсе исчезли.

«Есть два варианта. Первый — она сохраняет силы для собственного тела, второй — готовит к пробуждению одного из своих сильнейших воителей. Кого-то вроде Хейва. Остается надеяться, что современная технология создания костяных колоссов значительно продвинулась вперед за последние пять веков».

Катакомбы сменили природные пещеры, также полные трупов, затем пошли длинные ветвистые коридоры полные ловушек, а в конце, за окованными дверями находился вестибюль с потухшими жаровнями и барельефами. На камне была вырезана одна и та же сцена — женская фигура с волчьими атрибутами поднимает мертвецов, которых в открытых гробах ей приносят её прислужники, склонившие головы в низких поклонах.

На самом нижнем уровне они вошли в небольшой зал, пол которого был устлан плотным ковром из костей. Они хрустели под сапогами и нельзя было расслышать ничего, кроме этого хруста.

— Мой тан! Сзади!

Кости стали собираться в восставших мертвецов. Вендир с неприязнью отметил, что оба выхода из зала перегорожены крепкими решетками. Скелетов было много, очень много, но далеко не все из них восстали из мертвых.

— Уже близко. Подойди, крошка. Служи мне после смерти, — вновь отовсюду послушался голос Королевы-Волчицы.

«Значит будем бороться как некромант с некромантом».

Он сосредоточился и поднял из мертвых ещё десяток таких же безмозглых, но при этом многочисленных мертвецов. Теперь они бились друг с другом, а Вендир подошел к клетке, пока его спину прикрывал Хейв и Лидия. Прутья некогда толстые и крепкие за долгие годы разъела ржавчина и время, однако так просто пройти было нельзя. В ближайшей видимости не было даже намека на рычаг или цепь, которой можно было открыть решетку. Значит придется вновь пробивать её силой. Он сделал глубокий вдох, чувствуя, как начинают гореть легкие и Крикнул:

— FUS-RO!

Горло обожгло хуже кипятка и дверь снесло к противоположной стене. Лидия быстро выскочила из зала, а следом за ней Хейв и сам Вендир.

«Отлично, а теперь последний штрих».

— Заткни уши! — прохрипел он через силу и достал из кармана флакон с ярко-желтой жидкостью, вязкой и тягучей, как двемерское масло, и размахнувшись, кинул его прямо в скелетов.

В следующее мгновение раздался оглушительный взрыв. Уши заложило и волна нестерпимого жара прошлась по броне. Эффект от его нового зелья оказался даже более впечатляющим, чем можно было представить.

«Нужно будет поэкспериментировать с разными мощностями. Слишком много огненной соли».

Они встали, пошатываясь и держась друг за друга, чуть отдышались и пошли дальше. Больше на пути не было никаких противников. Несколько часов спустя удалось добраться до огромных дверей, тяжелых, разбухших от влаги. Последнее пристанище Потемы Септим. Вендир выпил сразу четыре зелья, каждое из которых защищало, как от каждого направления школы Разрушения, так и от магии.

«Вот, были две тысячи септимов, а вот и нет двух тысяч септимов».

Магический щит окутал его, укрепляя и без того надежную броню. Лидия вновь натягивала ранее спущенную тетиву, а Хейв перехватил молот.

Створки распахнулись сами, словно приглашая войти внутрь огромной усыпальницы под самым потолком которой мертвенным светом мерцала душа её хозяйки.

— Тебе удалось зайти далеко, смертное существо, но сможешь ли ты выстоять против моих верных приближенных? Посмотрим!

Крышки шести вертикальных саркофагов разом упали на пол и изнутри вышли мертвецы — бывшие защитники при жизни и после смерти — хускарлы? — Королевы-Волчицы. Хейв тараном прошел вперед, разбивая их один за другим. Те будучи тупоголовыми кусками мумифицированного мяса едва ли могли противостоять ему. Потема возродила их тела, а не души.

Лидия осталась прикрывать Хейва, а Вендир двинулся вперед к трону, что возвышался на постаменте на противоположной стороне зала. На нем восседала Королева-Волчица — её кости, то немногое, что от неё осталось. Скелет окутал магический свет, формируя призрачные мышцы, кожу, волосы. Истлевшее платье лоскутами повалилось к подножью её трона, но корона за века крепко вросла в череп.

— Наглый мальчишка!

Страшный противник, пусть и ослабленный. Почти все силы, что у неё были она потратила на призыв своих защитников и поддержание собственной не-жизни, но это не значило, что она стала менее опасна.

С её пальцев сорвалась ледяная стрела и пронеслась над ухом Вендира. Он ответил молниями и сократил дистанцию. Мертвая королева приняла удар зачарованного меча лезвием собственного клинка, тонкой эльфийской работы. Нет, если так пойдет и дальше, то они ещё долго будут биться, а значит пришло время Крика:

— FUS-RO!

Безжалостная сила подхватила тело Потемы и впечатала в стену, перемалывая её скелет в костяное крошево. Не теряя времени Вендир пронзил зачарованным мечом то место, где должно находится сердце. Королева-Волчица вскрикнула, зашипела не хуже кошки, когда призрачные мышцы начали истончатся, а душа то немногое, что ещё принадлежало ей перетекало в черный камень душ.

— Нет! Я не буду твоей слугой!

Её скелет, более ничем не скрепляемый, рассыпался. Вот и все. Вся эта эпопея, начавшаяся ещё в форте Сноухок наконец закончилась. А ведь помедли он на день и все могло бы быть ровно наоборот, и сейчас в этом теле и на этом троне восседал бы совсем другой некромант, пусть и такой же Драконорожденный. Королева-Волчица со своей армией мертвецов составила бы достойную конкуренцию драконам.

Вендир вытащил меч, взял в другую руку коронованный череп и сел на пустующий трон, осматривая два своих главных трофея. Нет в Тамриэле столько золота сколько стоят кости и душа Потемы Септим. Будь он ювелиром, назвал бы их крупнейшими и чистейшими алмазами, гранить которые придется долго и мучительно, но результат…

Результат превзойдет все ожидания. Он постарается.

1 Утренней звезды 4Е 202

Сразу две подавальщицы поставили на стол огромное медное блюдо на котором лежал, источая изумительный запах, ягненок, фаршированный яблоками и натертый острыми специями. Лидия вонзила нож в его бок и начала усиленно отпиливать себе шмат сочного мяса.

— Прекрасное начало нового года!

Вендир не мог с ней не согласиться. Жизнь безусловно налаживалась.

Первым следовало упомянуть окончание всей этой эпопеи с Королевой-Волчицей. Ярл Солитьюда отдала им превосходную награду в виде десятка тысяч септимов драгоценными камнями, часть которой Вендир благоразумно положил в банк Солитьюда, а вторую решил взять с собой в Вайтран. Рабочие как раз должны были закончить с возведением последней часть дома — крыши, и перейти к установке окон и дверей, а сумма, которые он успел заплатить ранее, уже подходила к концу.

Разумеется, перед выплатой вознаграждения, часть самых доверенных воинов Элисиф и сам жрец Аркея проверили катакомбы и убедились, что от скелета Королевы-Волчицы остались только осколки костей. Армию мертвецов трогать не стали, хотя сначала и планировали сжечь, но позже решили, что это будет слишком долго и заметно. Внимание кого-то из жителей точно бы привлекла необычная активность стражи, или у самих солдат развязались бы языки от пары глотков меда, и тогда долгих пересудов, а то и оттока населения из города было бы не избежать. Мало кто захочет жить на месте древнего могильника.

Корону Потемы, которая венчала её череп, Вендир услужливо передал Элисиф в качестве её «законного» наследства, как ярла Солитьюда. Сама она, будучи женщиной падкой на драгоценности и красивые безделушки, особенно если те, что имели длинную историю, с удовольствием добавила ту в свою коллекцию украшений. Такую ценность, конечно, можно было продать какому-нибудь любителю редкостей, но зачем? Нет таких денег, что могут купить доверие и расположение ярла богатейшего владения Скайрима, а то и возможно, будущей Верховной Королевы.

Со вторым, не столь неотложным, но не менее важным делом пришлось повременить. Пока бойцы Пенитус Окулатус и личной охраны Элисиф прочесывали катакомбы на предмет иных опасностей для города кроме армии мертвых, ни о каких исследованиях и экспериментах не могло быть и речи. Бывшая обитель Королевы-Волчицы была единственным местом где можно было найти достаточный материал для создания будущего шедевра. Душа Потемы Септим уже никуда от него не денется, так что работу можно отложить на время.

Покончив со всем этим, Вендир занялся делом ради которого изначально и направился в Солитьюд.

Хадвара он нашел в Мрачном замке, после недолгого препирательства со стражей на входе. Тот, за все те месяцы, что они не виделись, успел совершить хороший карьерный скачок, достигнув положения личного адъютанта генерала Туллия. Он был рад видеть знакомое лицо, но долго выговаривал за отсутствие письменного ответа, а затем предоставил на подпись кипу документов, включая счет на оплату штрафа за незаконное пересечение границы в размере полтысячи септимов. С генералом Туллием Вендир лицом к лицу не встречался, и был этому лишь рад. Маловероятно, что тот помнит лицо одного из заключенных, но рисковать просто так ему не хотелось.

После выдачи официального помилования, Вендир, теперь уже абсолютно точно полноправный гражданин Империи, хотел приступить к сортировке своих исследовательских записей, но Лидия напомнила о празднике Новой Жизни. Были у него некоторые сомнения насчет её истинных мотивов. С первого, со второго, да и со всех последующих взглядов казалось, что больше чем праздновать, ей просто хочется наслаждаться реками бесплатного пива и меда. Традиционная бесплатная выпивка в первый день нового года всегда вызывала бурный восторг у большей части жителей Империи и не менее бурное негодование у трактирщиков. Впрочем, если вспомнить, сколько посетители платят за закуску к алкоголю, можно решить, что это недовольство надуманное.

Вот так они и сидели в таверне перед молочным барашком в окружении пока ещё непочатых бутылок меда и вина, когда дверь таверны открылась и внутрь вошел каджит в глубоком капюшоне самого подозрительного вида. Сначала он было направился в сторону подсобных помещений, но затем случайно бросил взгляд в сторону их стола и замер.

«Только шпиона Талмора нам здесь и не хватало».

Лидия уловила изменившееся настроение своего тана и отставила бутылку, которую мгновение назад хотела вскрыть. Каджит плавно и тягуче шел в их сторону. Вендира одолело странное чувство похожее на дежавю. Казалось, что когда-то он его уже когда-то видел. Знакомая движения и не менее знакомые глаза. Хитрые, желтые, смеющиеся над всем миром разом.

«Не может же это быть?..»

Его осенила догадка, а каджит уже дошел до их столика, примостился на стуле напротив и спросил:

— Нерианд?

Точно он.

— С’Зирра? — Вендир оторопело смотрел на старого друга. — Ты что опрокинул на себя чан с чернилами? Я уже думал, что на меня сейчас накинется талморский агент.

— Маскировка, — пояснил он и поставил на стол тяжелую сумку, хитро прищурил глаза: — Сам-то ты, смотрю, наоборот всю краску смыл. Как тебя теперь?..

Он оборвал вопрос и кинул взгляд на Лидию, которая оторопело слушала весь их разговор.

— Теперь меня зовут Вендир, приятно познакомиться.

Он шутливо поклонился, не вставая со стула, и друзья шипяще засмеялись.

— Опять? Не боишься, что поднимут старые архивы?

— Так мы же их спалили, — Вендир усмехнулся и наполнил кубок вином. — Раджирри с тобой?

Словно в ответ на его вопрос на стол из сумки выпрыгнул пятнистый альфик-рат — разновидность каджитов встречающаяся за пределами Эльсвейра настолько редко, что большая часть других рас считает их выдумкой или просто не сможет отличить от простых домашних кошек.

— Давно не виделись, Раджирри. Тебе налить?

Маленький каджит степенно кивнул, совсем как разумный мер или человек, и прошипел согласие на та’агре — каджитском языке, который Вендир хоть и мог понимать — не зря же столько времени провел в Эльсвеере — но говорить на нем сам так и не научился. Вскоре перед альфик-ратом стояло небольшое блюдце.

— Вино Братьев Сурили 161 года, красное сухое.

Он вскрыл бутылку, которую купил ещё прошлым вечером. Бесплатный мед и пиво, которые с большим удовольствием пила Лидия, он боялся даже нюхать.

— Ты ему слишком много не наливай. А то получится как в прошлый раз.

Раджирри протестующе зашипел, затем в упор посмотрел на Лидию и спросил кто она такая.

— Прошу прощения, от неожиданности я совсем забыл вас представить друг другу. — Вендир прокашлялся. — Лидия, эти двое мои давние и очень хорошие друзья. Это С’Зирра, язык у него без костей и он любого может заболтать до смерти. А это его брат Раджирри, мастер иллюзий, не удивляйся его внешнему виду, он альфик-рат. Из-за строения гортани он не может говорить на тамриэлике, только на та’агре, поэтому не стесняйся спрашивать у меня или С’Зирры перевод. В отличии от брата он значительно более тихий. И умный.

— Приятно познакомиться, — вежливо ответила Лидия.

— А каджиту-то как приятно. И что такая красотка делает в такой мутной компании? Вендир, неужели, ты наконец-то решил променять свои… — он в последний момент проглотил слово «трупы» и сменил на более нейтральное, — исследования на живую женщину?

— Можешь говорить свободно. Лидия знает о мертвецах.

— Да ну? С твоей-то доверчивостью рассказывать о таком? — Он нарочито мечтательно пропел, пародируя юных девиц из имперских постановок, что с его низким басовитым мурлыканьем было вдвойне забавно: — Неужели меня скоро на свадебку позовут?

— Она мой хускарл.

— Ладно, а вот это уже было неожиданно, — С’Зирра действительно очень удивился или только сделал вид. — Это когда же ты успел влиться в ряды скайримских аристократов? С твоей-то желтушной и ушастой физиономией?

— Разве ты не знал, что Скайрим — самая терпимая провинция ко всем расам? — иронично отметил Вендир. — Тут ценят не за остроту ушей и цвет кожи, а за деяния. Досточтимые Братья бури несут всем мир и процветание с помощью топора и бутылки меда.

Оба каджита с трудом сдержали смех, перейдя на фырканье. Лидия тоже улыбнулась, но был в этой улыбке не только смех, но и грусть.

— А вы двое, что здесь делаете? — Вендир отрезал себе баранью ножку и перенес на тарелку. — В Имперском городе больше не на что наложить лапы?

Оба каджита слишком красноречиво переглянулись и невразумительно ответили:

— Кхм, да, примерно так.

— Вас выдворили из гильдии?

Первое же предположение попало в точку. С’Зирра скривился, а Раджирри закатил глаза и начал принюхиваться с богатому купажу вина из блюдца.

— Боюсь даже предположить, что хуже: вы слишком хорошо работали или слишком плохо.

— Скажем так, — С’Зирра выразительно пошевелил усами, — наше профессиональное рвение не оценили.

Раджирри гулким рычанием напомнил о вине и перевел тему. Каждый поднял кубок, Вендир произнес небольшой тост:

— За Новую Жизнь, пусть этот год будет хоть немного спокойней предыдущего!

Их кружки встретились с тихим звоном. Вино стоило своих денег и Вендир вновь вернулся к мысли о создании собственной винодельни и выведении нового сорта из винограда Альто.

— И что же вы делаете в Солитьюде? — Вендир продолжил прерванный разговор.

— Каджиту здесь подкинули задание, — С’Зирра сделал ещё глоток вина и довольно повел ушами. — Куча пьяных, ничего не соображающих богачей и казнь, на которой такая толпа, что золото можно грести лопатой.

— Значит, опустился до мелкого карманного воровства?

— Это так, тренировка, чтобы совсем не зарасти плесенью, — он пожал плечами. — А сам здесь по какому делу?

— Оплачивал штраф за незаконное пересечение границы и забирал официальное помилование.

— Невероятно! — С’Зирра притворно поразился. — Что нужно сделать, чтобы заставить тебя оплатить штраф? Может ты и положенный срок отсидел? Хотя, нет, это совсем невероятно, мы же в конце весны в Скинграде виделись. Не могли же тебя засадить всего на полгода.

— Это… долгая история.

— У нас впереди весь вечер и почти целая бутылка вина, — С’Зирра подмигнул. — И твоя хускарлша тоже послушать хочет. Смотри как глазами сверкает.

Лидия покраснела, что было для неё, обычно спокойной и невозмутимой, как кремень, настоящей редкостью. Вендир закатил глаза, но признал, что времени полно. Только сейчас он понял, что и вправду не рассказывал своей спутнице, как впервые встретил Хадвара, того черного дракона и вообще докатился до титула тана. Он откинулся на спинку стула, полуприкрыл глаза, отмечая, что остальным посетителям их дальний стол в углу совершенно не интересен, и начал вспоминать последний четыре с половиной месяца.

По мере рассказа глаза и рты слушателей пораженно открывались, вино наполняло кубки и периодически попадало не в то горло, когда рассказ заходил о вещах по-настоящему безумных для большей части жителей Тамриэля и с каждым днем всё более привычных Вендиру.

— Каджит конечно всегда знал, что ты голова на редкость бедовая, но чтобы настолько… — С’Зирра показал головой. — Альтмер и Драконорожденный. У Алкоша действительно ужасное чувство юмора. Он бы ещё айлейда где-нибудь выкопал и на имперский трон усадил!

Вендир кивнул, полностью соглашаясь с этими словами. Сам он порядочно захмелел. Мысли путались и ворочались все медленнее, тихо звеня между черепной и лобной костями. Кажется, он выпил не менее трех бокалов. С’Зирра, гад, все подливал. Знает же, что он когда выпьет плохо соображает.

— Только попробуй подлить мне ещё.

— Что? Уже опьянел? Опять на орчанок не потянет? Бедный Боргрон, кого он точно не ожидал встретить в постели своей дочурки по утру, так это пьяного эльфа.

— Иди ты…

Дальше следовал длинный и красочный путь мимо всех планов Обливиона в радужном конце которого С’Зирра безусловно мог найти свое счастье и удовлетворение в кругу бесов и даэдротов, для описание которого Вендир использовал все свое красноречие. В ответ каджит только гогочуще рассмеялся.

История с Гарратой гра’Оргрум как раз была одной из тех, которые мер или человек может совершить в абсолютно пьяном состоянии, ничего не запомнить сам, но про которую ему с хохотом будут напоминать друзья даже восемь лет спустя, тем самым отбивая любое желание потянуться к бутылке.

— А что за орчанка? — спросила Лидия

— Одна молодая девушка из Орсиниума. Ты не подумай, что все орсимерские женщины страшные, это не так. Самых красивых обычно первым делом разбирают в жены вожди. А эта была красивая. С оливковой кожей, широкими бедрами, чернильной косой до колен и вот такими клыками… А какой у неё был голос, бархатный, глубокий…

— Вспоминаешь так, словно это ты с ней был.

— Ну, я хорошо запомнил её смех и потрясающую фигуру, когда мы вместе стояли на крыльце дома, а тебя её отец гонял по всему кварталу в одних штанах. Эх, жалко ей только смазливые колдуны и нравились.

— Пожалуйста, заткнись, — Вендир закрыл ладонями уши и зажмурился. — Я не хочу вспоминать.

— О, мой милый друг, у меня есть ещё много историй. Ты можешь быть сколько угодно ужасным и великим некромантом, мастером-алхимиком, нордским Героем, драконоборцем и тому подобное, но знай, — С’Зирра заговорщически понизил голос, — я помню всё. Абсолютно всё.

— Лидия, как думаешь, мы можем найти здесь магазин, где продаются лопаты? — Вендир резко выпрямился и спросил это нарочито радостно, ничуть не скрывая нездорового энтузиазма.

— Так я же с собой ношу, — Лидия гордо выпятила грудь, сразу поняв, что замыслил её тан. — Мы же… эм, часто пользуемся.

— Отлично, отвлеки этот наглый комок шерсти, а я пока схожу в нашу комнату. Могилу придется копать долго и нудно.

— Ага, не свались с лестницы, — напутствовал С’Зирра.

Разумеется, никто никуда не пошел. Некоторое время они ещё сидели и разговаривали обо всем на свете. С’Зирра все-таки налил Вендиру ещё одну чашу вина. Так что теперь он сидел в углу, вытянув длинные ноги и выписывая на клочке бумаги формулы призыва на даэдрике. Раджирри перелез на соседний стул и предлагал различные варианты. Лидия тем временем задала вопрос, видимо мучающий её довольно давно:

— С’Зирра, а почему ты назвал моего тана Нериандом? Это его настоящее имя?

— Не знаю. Может быть, но я, честно говоря, сомневаюсь. Попробуй спросить напрямую и он будет молчать, как Клинок на талморском допросе. Вообще, когда мы впервые встретились в Хай Роке, он был странствующим артистом Карандилом, в Эльсвеере — алхимиком Лерано, в Чернотопье и Морровинде, точнее в том, что от него осталось — магом-наемником по имени Нерианд, в Сиродиле — уважаемым волшебником Коллегии Шепчущих по имени Эстлас, талморцы звали его Ирунаром, а его младшая сестрица и племянничек в последний раз звали его Андарионом. Можно было подумать, что последнее имя настоящее, но зная, чем эта парочка занимается… — каджит недовольно повел ушами. — Страшно. Злобные и мстительные, как стая бесов. Сразу видно — одна порода. Сейчас он Вендир. Опять. Эх, лет семь каджит его так не звал! Какое из этих имен настоящее каджит не имеет ни малейшего понятия. Скорее всего вообще ни одно из них.

После они ещё некоторое время сидели, вина в бутылке не осталось, и Лидия пошла заказать бесплатное пиво вместе с закуской. Когда её спина скрылась среди толпы С’Зирра резко посерьезнел и задал вопрос на та’агре:

— Ты уверен, что ей можно доверять?

— Да. Мы вместе уже три месяца. Она следует за мной как собака. Такая же преданная. Думал, что придется её убить, когда она увидела мертвецов. Знаешь, что она мне заявила?

— Ну?

— Что она пойдет за Драконорожденным и на мои методы ей плевать. Представляешь? Сначала я решил, что она просто хочет втереться в доверие, а на одном из привалов зарезать «подлого некроманта», но нет. Она и вправду следует за мной, как пес за хозяином. Что у неё в голове не пойму… Смерти вообще не боится. Древние могильники, болота, вампиры, драконы… Она стоит за плечом с топором или луком наготове. К моим мертвецам привыкла, копать помогает, моего колосса, ты его ещё не видел, он в комнате, обозвала Хейвом…

— Может влюбилась? Ты за эти десять лет сколько себе лицо гримом не уродуешь, а все равно вблизи смазливый, как девка. Волосы отрастить, косичку заплести и бантик завязать — ну вылитая королева Айренн. Вспомни, сколько на тебя женщин всех возрастов и рас за это время вешалось с твоей-то рожей.

— Сам заплетай, у тебя грива вон какая, — отшутился Вендир. — А Лидия… Нет, тут что-то другое. Кажется, она просто хочет умереть. Иногда говорит про Совнград, смотрит в небо, и глаза у неё пустые и словно мертвые.

Разговор смолк. Лидия все не возвращалась. Вендир пригляделся. Она стояла у стойки и спорила с каким-то мутным типом, самого подозрительного типа. У него был большой красный нос и не менее большая пивная кружка. Если прислушаться, то можно было расслышать обрывки громкого разговора:

— Соревнование кто кого перепьет? У тебя нет шансов! — Лидия засмеялась, точно услышала самую смешную шутку в своей жизни.

— Ха! Это мы ещё поглядим! — с не меньшим запалом ответил её собеседник. — У меня тут особая настойка, очень крепкое пойло.

— Крепкое говоришь? — Лидия улыбнулась, внезапно схватила стул, влезла на него и гаркнула на всю таверну: — Мы тут пьем на спор! Кто хочет присоединиться?

Все норды разом взревели, поддерживая новое развлечение. Хозяин таверны стал ещё кислее на вид, попытался что-то сказать о обязательных закусках, но был проигнорирован разгоряченной толпой.

— Кто справится с семью кружками пива, того ждет особая настойка! Кто готов хорошенько отпраздновать?!

И вновь вся таверна потонула в согласном и оживленном гомоне.

— Норды… Норды никогда не меняются, — кисло прокомментировал Вендир разворачивающееся представление.

— Это да, — С’Зирра согласно хохотнул и встал. — Пойдем, поддержим твою ненаглядную. В этом тяжелом бою с горячительным ей понадобится весомая моральная поддержка.

Как-то сразу вспомнились все те разы, что они сидели за одним столом. Сколько бы Лидия не съедала или не выпивала, в неё всегда могло влезть ещё. Казалось, что у неё внутри находится маленький портал в Обливион. Иным способом объяснить такую прожорливость он просто не мог. Её конь Верный и его хозяйка в полной мере стоили друг друга.

Тем временем веселая компания сдвинула все столы в один единый и села. Все двадцать два участника уже были изрядно пьяны, но это нисколько не мешало им бахвалиться будущей победой.

Раджирри уселся на плечах Вендира, чтобы получить наилучший обзор, и теперь они втроем стояли чуть поодаль, но так, чтобы Лидия их видела. Она помахала им рукой и наполнила первую кружку вместе со всеми.

— Ну, вздрогнули.

После этой отмашки сделали первый глоток. Лидия закусила мясом с бараньего ребрышка и принялась за уничтожение пива. Первые четыре раунда прошли все участники, на пятом какой-то тщедушный бретонец начал пискляво завывать «Маленькую грубую песню» и два его соседа синхронно дали ему по голове. Всю троицу дисквалифицировали за рукоприкладство. На шестой и седьмой кружке весомая часть народа начала медленно сползать под стол или засыпать в тарелках с закуской. До этапа с особой настойкой добрались только пять человек из двадцати двух включая Лидию и того бретонца с которого все и началось. Откуда-то из складок черной робы он достал бутылку без каких-либо этикеток, поставил на стол, вскрыл, разлил каждому.

— Ну, ещё по одной!

Выпили и закусили под нескончаемые аплодисменты окружающих.

— Ух, хорошо пошло!

— Ага! — поддержал её оппонент и стал разливать вторую партию.

Один из участников не выдержал, вскочил со стула и побежал в сторону заднего входа. Его бегство и новый раунд вся таверна поддержала радостным гулом:

— Вторая пошла!

Два других участника сдались. Один норд сполз на пол, а другого вытащила из-за стола не вовремя пришедшая жена. Осталась только пара зачинщиков всего этого балагана. Лидия допила вторую кружку, тихо икнула и улыбнулась. Выглядела она значительно трезвее, чем бретонец.

— Хорошая штука, Сэм!

— Ага, все так говорят. Но мне что-то уже хватит, пожалуй. Давай ещё по одной и тогда твоя взяла.

Последние кружки выпили под хохот и громкое скандирование толпы: «Пей! Пей! Пей!».

— В голову даёт будь здоров!

— Ого. У тебя и вправду получилось, — бретонец, названный Сэмом, кажется, действительно удивился и в его глазах промелькнул странный огонек. — Посох твой.

— Да зачем мне посох. Я им пользоваться все равно не смогу, — Лидия только отмахнулась, приведя этим самым своего оппонента в полное замешательство. — Я так, для развлечения. Праздник же!

— Слушай, с тобой пить — одно удовольствие. Я знаю тут неподалеку одно милое местечко, там вино течет рекой, — заговорщически протянул Сэм. — Надо пойти туда.

— Не-е-е, — ответила Лидия. — Я при службе. Я без тана не могу. Да и зачем? Пойдем к нам, у нас есть барашек!

И прежде чем Сэм успел хоть что-то ответить, Лидия схватила его за руку и потащила к Вендиру. Однако прежде чем они успели познакомиться, путь им преградил босмер. При ближайшем рассмотрении он казался настолько безумным, насколько это вообще возможно для живого существа.

— Завитки мыслей пронизывают всё вокруг, и они же удерживают нашу реальность от распада, — бормотал он, накручивая круги вокруг их компании. Вдруг он взвыл и накинулся на Вендира: — Ты! Ты мне поможешь! Ты же всем помогаешь, да? Это твое призвание?

От такого откровения Вендир икнул, и прежде чем успел хоть что-то ответить, новый знакомый вклинился в разговор:

— А, Дервенин, какая встреча! Оставил храм и решил сменить вид деятельности?

— О-о, добрый друг Господина! — взмолил он. — Мой Господин покинул меня! Покинул своих людей. И он остается глух ко всем моим словам. Теперь он даже не хочет меня видеть. Говорит, я мешаю ему отдыхать! Так много лет прошло… Вы же хорошо ладите с Господином. Прошу, верните его из отпуска!

— Так вот куда он исчез!

Вновь в глазах Сэма промелькнули странные, потусторонние искры. Но Вендир не мог ручаться за собственные глаза, не в нынешнем состоянии, поэтому решил, что причина в слишком разыгравшемся воображении.

— Отпуск — это хорошо, но не в тех случаях, когда игнорируют давних друзей, — бретонец усмехнулся. — И где же он сейчас прячется?

— Когда я видел Господина в последний раз, он отправился навестить друга в Синем дворце. Но ярл слишком пресный человек для него. Нет, к нему бы он не пошел… Он направился в запретное крыло дворца, чтобы поговорить со старым другом. Сказал, что они не пили вместе чаю уже пару сотен лет.

— Чаю! — казалось упоминание этого напитка только разозлило Сэма. — А со мной выпить вина он отказывается уже который год!

— Да-да, — босмер быстро закивал, словно боялся потерять свое счастье. — Вам понадобится кость… она очень важна. Без неё в Крыло Пелагия не войти.

При упоминании дворца С’Зирра и Раджирри сразу подобрались и мурлычущими голосами стали шептать в уши Вендира:

— Мой добрый друг, разве ты не хочешь осмотреть эту замечательную косточку? В старых дворцах есть множество разных ценностей. Может заглянем, ты же интересуешься старой архитектурой и не менее старыми костями.

Будь Вендир чуть трезвее он бы точно отказался, но вино затуманило его разум и сделало сговорчивей, и оба хитрых каджита это прекрасно знали.

Вся их нетрезвая и веселая компания высыпалась на улицу и направилась в сторону Синего замка. Вендир крутил в руках тазовую кость, при жизни принадлежавшую человеческому мужчине, который погиб в довольно молодом возрасте. Лидия тем временем рассказывала о причине своего выигрыша:

— Моя бабка держала свою таверну. Какой она мёд делала! А пиво! Эх, что мне твоя настойка. Это так, водичка по сравнению с бабкиным бальзамом с мухоморами.

— Да ну? — недоверчиво переспрашивал Сэм.

— Ну да, я все ещё рецепт помню. Вот купит мой тан самог… десцил… в общем одну штуку для перегонки спирта, я эту настоечку сделаю и всех угощу.

От таких перспектив Вендир почувствовал, как на его голове шевелятся волосы. Будущий дистиллятор он собирался использовать исключительно для создания высококачественных сортов вин, а не грибных настоек, один запах которых, как он подозревал, может сбить с ног тролля.

В замок всю их разношерстную компанию сначала пускать не хотели, но быстро вспомнили лица вайтранского тана и Драконорожденной за которых лично поручилась ярл Элисиф, и открыли двери. Внутри собрался весь свет Хаафингара. Звучала музыка, многочисленные гости танцевали, пили и веселились. На их небольшую группу никто не обратил внимание, и они спокойно дошли до пустующей части дворца, которую одна служанка назвала Крылом Пелагия. Внутрь удалось проникнуть с помощью ловких пальцев С’Зирры и его огромной коллекции отмычек.

По этим старым, темным залам уже много лет никто не ходил. Плесень поросла на влажных стенах, изморозь покрыла потрескавшиеся стекла на окнах, мебель, некогда красивой и тонкой работы, в любой момент готова была развалиться трухой.

Пыль и затхлый воздух на мгновение отрезвили Вендира. Он задумался, что здесь делает и почему рискует своей, так тяжело приобретенной репутацией ради цели, которую даже нельзя до конца сформулировать. Он уже хотел было закончить весь этот балаган, как Лидия достала откуда-то пару бутылок белого алинорского вина, которое может храниться целую тысячу лет, с каждым годом становясь только лучше и не рискуя при этом превратиться в уксус. Он на полуслове оборвал всю гневную тираду, тихо подошел к ней и с запредельной бережностью взял бутылки, затем обмотал тканью, наложил щиты на сопротивление физическому урону и спрятал в сумку.

«Ладно, я готов признать, что это стоит небольшого риска».

Они шли все дальше и дальше по коридорам, и с каждым шагом оставалось всё меньше сомнений, что никакого друга здесь нет, в отличие от гор столового серебра, которые С’Зирра старался незаметно рассовать по карманам.

А затем мир поглотил белый свет. Вот, в одно мгновение они стоят посреди коридора, увитого засохшим плющом, а вот находятся уже в совершенно ином месте.

— Ещё чаю, дорогой мой Пелли?

Этот незнакомый голос был первым, что удалось услышать на этой странной поляне вне времени и пространства. Словно кусок туманного мертвого леса вырвали и отправили в свободный дрейф среди планов Обливиона.

— О, я не могу. Он проходит прямо насквозь. Кроме того, у меня столько дел… — ответил ему другой голос, нервный и плаксивый. — Так много нежелательных личностей, с которыми надо разбираться. Скептики. Шуты. Недоброжелатели. Ужас, мой палач не спит третьи сутки!

— Ты слишком суров к себе, мой дорогой, милый, убийственно безумный Пелагий. Что бы люди делали без тебя? Танцевали? Пели? Улыбались? Старели? Ты лучший из всех Септимов, что когда-либо сидели на троне. Ну, не считая этого Мартина, но он взял и обернулся драконом, а это неспортивно…

На поляне стоял длинный стол, уставленный блюдами всех кухонь Тамриэля. Вот имперские сладкие рулеты, вот все двадцать разновидностей бретонских сыров, вот данмерская суджамма, вот каджитские пауки, зажаренные с чесноком и перцем. За ним сидели двое: болезненный имперец и…

«Скампово дерьмо! Во что я ввязался?!»

Напротив имперца сидел сам Шеогорат. Никто другой это не мог быть. Седой мужчина неопределенной человеческой расы в двухцветных одеждах и с тростью в руках.

— Знаешь, я видел это омерзительное дельце. Отличные были времена! Бабочки, кровь, лис, отрубленная голова… Ах да, и ещё сыр! Умереть можно!

К счастью даэдрический Принц пока не обращал внимание на неназванного гостя, продолжая диалог.

Только сейчас Вендир понял, что вместо привычных доспехов и колдовского плаща, он одет в богатые одежды из темно-зелёного бархата, вышитые серебряной нитью. Некогда привычная одежда знатного дворянина теперь казалась слишком неуютной и даже чужеродной. В доспехах или в магическом плаще ему было куда комфортнее. Никакого оружия при себе у него не было и даже магия не отзывалась, точно сам этот сумасшедший мир её отрицал.

— Мой тан? — за спиной послышался голос Лидии.

Он обернулся и едва ли не впервые в жизни едва удержался на ногах от удивления. Помимо хускарла, которая также лишилась доспехов и оружия, и теперь была облачена в шелковое платье, вышитое жемчугом и серебряными цветами, на поляне присутствовала поистине безумная компания.

С’Зирра и Раджирри, также в праздничных одеяниях — вы когда-нибудь видели кота в огромном накрахмаленном жабо? — увидеть здесь было ожидаемо, а вот на месте Сэма Гвена появился дремора. Но и это было не самым неожиданным. Нет, самым ужасным было вновь встретить перед собой призрак Потемы Септим, свободный от заключения в камне душ, и зубастую, но абсолютно прозрачную морду хорошо знакомого дракона.

— MirMULNir?

— Привет тебе, бескрылый дракон. Вот мы вновь стоим лицом к лицу. Ничего не хочешь сказать перед смертью?

— О, с каким наслаждением я с тобой расквитаюсь… — призрак Королевы-Волчицы также потянул к нему руки.

«Это будет самой глупой смертью из всех возможных. А ведь можно было просто уйти и не соглашаться на всю эту безумную авантюру! Если я выживу больше никогда не буду пить больше одного бокала вина».

— Нет-нет-нет. Никаких убийств пока я не разрешу!

Шеогорат наконец обратил на них внимание. Все сразу замерли, подавленные чужой волей. А тем временем к нему навстречу пошел дремора.

— Шео, какая встреча! — фамильярно поприветствовал он Принца Безумия. — Как же давно мы с тобой не виделись!

— Сангвин? Что ты здесь делаешь?

«Поздравляю, Лидия, ты перепила даэдрического принца пирушек и пьянства. Можешь собой гордится», — кисло подумал Вендир про себя. Говорить что-то, когда над тобой склонились два кровожадных призрака не очень то хотелось.

— Я принес тебе интересную весточку.

— Ой, ой, что за послание? Серенада? Вызов на дуэль? — Шеогорат начал перечислять самые невозможные варианты, забыв о шести незваных гостях, которые продолжали статуями стоять у края поляны. — Погоди, я знаю! Зловещее предостережение, написанное на спине аргонианской наложницы! Такие я люблю больше всего. Ну! Давай уже, говори. Я не могу ждать целую верность! — поторопил он Сангвина, который уже успел сесть за стол и налить себе суджаммы. — Хотя, впрочем, могу. Ну ладно, серьезно. Что за послание?

— Меня попросили отозвать тебя из отпуска.

— Быть не может! Чтобы Принц разгула и разврата поддержал такую скучную идею?

— Нет, что ты. Наоборот, я хотел присоединиться, но у тебя тут так скучно. Как насчет того, чтобы переместиться в мои Царства Удовольствий, а не киснуть в этой гнилой черепушке?

— Нет, у меня совсем нет настроения. Но мне интересно, кто посмел вызвать меня из отпуска? Может, Молаг? Нет, нет… Малыш Тим, сын игрушечника? Призрак короля Лизандуса? Или… Точно! Стэнли, говорящий грейпфрут из Пасваля. — Он резко сменил тон разговора: — И я всюду ошибся, не так ли? Ладно, неважно! Честно, я даже не хочу знать. Зачем портить сюрприз? — Внимание Шеогората переместилось с Сангвина и Пелагия на незваных гостей, что так и продолжали стоять, каждый на своем месте. — А это что ещё за мелкие, ничтожные, смертные букашки, которых ты притащил следом?

— Весьма забавные смертные. Они неплохо меня развлекли и я уже хотел взять их в свой план, но сначала решил заскочить к тебе… — Сангвин приподнял брови в удивлении вновь осмотрев их. — Только, я не помню, чтобы среди них были два призрака. Дракона я не помню точно.

— Призрак? — Пелагий оторвал взгляд от блюда, которое стояло прямо перед его носом, встретился глазами с Потемой и заорал: — Королева-Волчица!

Дальше всем присутствующим только и оставалось наблюдать, как мертвый император вскакивает из-за стола и бежит в лес, ломая кусты и поскальзываясь на мокрой траве.

Сам Принц Безумия вновь посмотрел на них:

— Какая интересная компания! Я бы даже сказал… безумная.

— Давайте, присаживайтесь. Пейте, ешьте, развлекайтесь!

Сангвин помахал им рукой. Стол внезапно вырос в длину, а из порталов появилось ещё несколько стульев. Все незваные гости заняли места. Напасть друг на друга они не могли при всем желании — воля Шеогората не позволяла, и это было единственной причиной почему Вендир был ещё жив. Даже MirMULNir примостил свою призрачную голову сбоку от стола и теперь жевал печеный хобот мамонта. Потема только наблюдала за этим безумным чаепитием — мертвая форма или собственное упрямство не давали ей приступить к трапезе.

Вендир резал ножом рыбные палочки и думал, что делать дальше. Все мысли были одна другой хуже. Оказаться в полной власти двух Принцев Даэдра, каждый из которых привык рассматривать смертных исключительно в качестве забавных игрушек, никогда не входило в его жизненные планы.

«Нужно что-то придумать, только бы Принцы были заняты разговором между собой и не обращали на нас внимание. Только бы С’Зирра не открыл рот. Только бы…»

Словно издеваясь над ним, Лидия задала вопрос:

— А где мы?

— Внутри разума Пелагия, бестолочь. Ой. Это что, твой… первый раз?

Хускарл подавилась яблочным пирогом. Вдруг лицо Шеогората осенила улыбка от которой Вендиру сразу стало плохо.

— Не хочешь осмотреться? Это, надо сказать, не ботанический сад в Солитьюде. Ты хоть понимаешь, где ты? Где ты на самом деле? — он встал со своего трона, раскинул руки и объявил: — Добро пожаловать в обманчиво цветущий разум императора Пелагия III. Именно так! Вы все в голове у мертвого, опасного и безумного монарха, — он обратился к Принцу Разврата. — Знаешь, Сангвин, я придумал, как мы можем развлечься.

— Хм? Есть хорошая идея?

— Пусть они найдут Пелагия. Он часто путается среди собственных воспоминаний, так что так просто у них это не выйдет. И пусть они сделают это все вместе.

— Они друг друга перебьют.

— Тогда будет ещё веселее! — Шеогорат рассмеялся. — Но выйти отсюда тогда уже никто не сможет. Либо все вместе, либо никто. Ладно, шутки в сторону. Вы шестеро, я знаю о чем вы думаете. А можем ли мы положиться на мечи, заклятья и прочий бред? Само собой. Или… вы можете использовать… Ваббаджек! А? А? Застал врасплох, да?

В руках Вендира появился посох, тот самый знаменитый даэдрический артефакт, ради обладанием которым любой последователь Шеогората разорвет тебя на куски и развесит твои внутренности на ближайшем дереве.

— Кхм, нас шестеро. Предлагаю разделиться на пары и заняться каждым из трех направлений.

Потема даже и не собиралась поднимать с места.

— И почему же ты думаешь, что я буду пытаться выбраться отсюда? Неужели ты решил, что я опять хочу сидеть в Каирне Душ?

— Если перспектива провести вечность в голове твоего любимого безумного племянника тебе нравится больше, то не буду настаивать.

Она шумно выдохнула между сжатых зубов, зло на него посмотрела и развернулась, бросая на ходу:

— Не верю, что буду выполнять твои команды, наглый мальчишка. Но это логично. Я пойду с драконом.

MirMULNir опешил от такой наглости, но вспомнил, что его с этой призрачной женщиной объединяет общий убийца, и пополз в ближайшую из трех каменных арок. Оба брата-каджита вошли в следующую арку и заскользили между теней от деревьев, пытаясь выследить безумного императора по запаху. Вендир и Лидия вошли в последнюю из оставшихся арок и в этот же момент раздался голос Шегогората:

— А, отличный выбор. Ну, для нас с Сангвином. По-моему, крайне забавно, когда все они гоняются за вами. Для вас двоих это, может… чуть менее смешно.

Они прошли рощу и вошли в место, подобное одновременно гладиаторской арене в Имперском городе и каменному могильнику древних нордов.

— Понимаете, мамаша Пелагия была… ну… скажем так, «особенной». Хотя, думаю, по большому счету для Септимов она была довольно обыкновенной.

«Утейла Диренни. Одна им множества членов нашего клана, альтмерка лишь наполовину».

Они вошли на трибуны. Внизу на самой арене сражались два грозовых атронаха. Они сходились, и искры разрывали песок, ударяли друг друга и на камнях оставались звездчатые следы их ударов. Они были равны по силам во всем и казалось, что их сражение будет длится вечно. На противоположной стороне находилось три трона, на каждом из которых восседала фигура в полном комплекте двемерских доспехов.

— Эта женщина разила страхом, как ножом. Или размахивала ножом, нагоняя на людей страх? Никогда не мог как следует понять…

Вендир применил посох к одному из атронахов. Тот превратился из грозового в ледяного, но по сути это мало что изменило.

«Это все придумал Шеогорат, принц безумия. Если здесь и есть логика, то извращенная. Во всем происходящем должен быть какой-то подвох».

Он посмотрел на противоположную трибуну. Заряд посоха ударил в ближайшего из трех зрителей. Тот превратился в волка и напал на двух других. Шегогорат не стал медлить, комментируя происходящее:

— Ого! Я думал, ты никогда не догадаешься.

Зрители исчезли, а следом за ними — и атронахи. Вендир смог спустится на арену и полностью осмотреть всё строение, но Пелагия так и не нашел. Пришлось возвращаться обратно на поляну. Там уже сидели С’Зирра и Раджирри, также без добычи. Издалека медленно и степенно двигался призрачный дракон и Королева-Волчица. Следом за собой, крепко удерживая за руку, она вела Пелагия, который, словно маленький ребенок подвывал, но слишком боялся вырваться из хватки мертвой тетки.

— Вот, забирайте этого маленького паршивца. — Призрачные губы Потемы изогнулись в оскале, но руку она не отпустила. — Ты, ничтожное существо, занял трон Солитьюда, трон Империи, трон моего сына. Мой трон! Знай же, что это я свела тебя с ума. Я капля за каплей уничтожала твой разум. Мои призраки кружили над твоей кроватью каждую ночь! Мой голос ты слышал во снах! Мое лицо ты видел в зеркалах! Почему ты просто не решил отправиться полетать в ближайшее окно, как я тебе и приказывала?!

Шеогорат только забавлялся, наблюдая за этим представлением. Потема тоже была в его власти. С головой окунувшаяся в безумие при жизни и после смерти, она более чем подходила на роль одной из его вернейших последовательниц.

— Ха-ха, ну, хорошо. Вы нашли Пелагия Септима Третьего и даже не использовали Ваббаджек! Разве это не прелестно? И, вы даже ещё сильнее расшатали ему мозги! А ведь казалось, куда сильнее. Я всегда знал, что он и это может! Но это не важно. Вы смогли выжить и преуспеть. Придется мне выполнить свою часть сделки. Так что мои поздравления! Можете идти!

— Не так быстро, — прервал его Сангвин, — наша незабываемая ночка только началась.

— Да, да, развлекайся. А мне пора на Дрожащие острова. Я с ума схожу, стоит только представить, какие беды может навлечь на себя Хаскиил в мое отсутствие. Ну-ка проверим, я ничего не забыл? Одежда? Есть. Борода? Есть! Багаж? Багаж! Куда я дел багаж?

Из портала прямо перед столом вывалился знакомый босмер, которому Сангвин отсалютовал чашей с сиродильским бренди.

— Хозяин! Ты призвал меня назад! Значит, мы направляемся домой? — он радостно взвизгнул. — О счастливые времена! Жду не дождусь…

— Да-да, хватит уже восторгов, — Шеогората это не впечатлило. — Пошлем-ка тебя вперед, ладно?

Босмер, расплывшийся в блаженной улыбке, вновь исчез во вспышке портала. Принц Безумия обратился к Вендиру, как к обладателю Ваббаджека, оказавшегося довольно бесполезным в данной ситуации:

— А что до тебя, мой смертный приспешник… Ты можешь оставить себе Ваббаджека. Как знак моей… — он задумался на мгновение, потом сморщился и махнул рукой. — А, да просто забери эту гадость! А теперь бывайте. И если как-нибудь кто-нибудь из вас забредет в Нью-Шеот, загляните на огонек. Угощу клубничным тортом, хе-хе. Оставляю этих забавных мошек на тебя, Сангвин.

А затем они все вновь переместились, теперь уже в совершенно в новый план Обливиона — Несметные Царства Удовольствий. Место невероятной красоты, пьянящее не только бездонными реками меда и пива, но даже воздухом. Они вышли на поляну полную веселых гуляк, Вендиру протянули бокал вина и события последующие за этим он едва ли мог вспомнить.

Кажется, Раджирри и MirMULNir сунули свои головы прямо в реку с медом и не вытаскивали так долго, что Лидия начала серьезно опасаться, что кто-то из них захлебнется. Ещё он видел, как Потема, известная ещё при жизни отсутствием всякого стеснения, схватила молодого и смазливого имперца и потащила куда-то вдаль, забыв о собственной полу-призрачной форме, а Лидия сидела по правую руку от Сангвина, пила из особо большой кружки и рассказывала о рецептах своей бабки. С’Зирра в это время закусывал рыбными палочками, которые стащил со стола Шеогората.

В неизвестный момент времени Вендир отрыл глаза в той же таверне с которой все и началось, мучаясь ужасным похмельем и имея в голове настоящую кашу из разрозненных воспоминаний. MirMULNir и Потема вернулись на свои прежние места. Более полно обо всем дальнейшем он узнал из долгого и обстоятельного рассказа Лидии. С’Зирра принес ему похмельное зелье и на его лице играла такая хитрая улыбка, что Вендир готов поспорить, что в копилке моментов, которые он не хочет вспоминать, прибавился ещё один. Позже, наглый каджит со всеми подробностями делился поучительной историей о том, как Принц пытался женить на ворожее одного вусмерть пьятного альтмера, но Лидия спасла его от этой ужасной участи, задобрив Сангвина обещанием принести в его святилище настойку из мухоморов.

А ещё, утром, лежа в кровати со страшной головной болью Вендир заметил, что на её мизинце появилось новое кольцо в виде розы.

неизвестный день Утренней звезды, 4Е 202

Она была прекрасна. Настоящее, подлинное совершенство. Обретшая полуматериальную форму квинтэссенция всех знаний, многолетних опытов и экспериментов, как его собственных, так и его предшественников. Не высший лич и не призрак, а нечто много большее.

— Встань.

Она поднялась с алтаря, повинуясь приказу своего нового господина. Магия сковала её душу и обезумевший разум невидимыми цепями, крепкими настолько, что даже повторная смерть не сможет их разорвать. Но даже так в провалах черепа сверкали глаза не мертвеца и не человека — волка.

Много столетий назад будущий император Пелагий II и его вторая жена Квинтилла победили оборотня и заключили его душу в драгоценный камень. Об этом никогда не говорилось прямо, но многие историки считали, что душа ужасного волка оставалась в заточении лишь до рождения их первого ребёнка — Потемы Септим, названной затем Королевой-Волчицей.

И хотя при внимательном изучении, на её душе не было видимого отпечатка благословения или же проклятия Хирсина, даэдрического Принца охоты, но та звериная ярость, жажда власти и победы любой ценой, которой она прославилась ещё при жизни, заставляла задуматься над реальностью этих слухов.

Вендир обошел свою работу по кругу, не скрывая довольной улыбки. Сам он внешне немногим отличался от мертвеца. На осунувшемся, бледном лице залегли глубокие тени, глаза сверкали лихорадочными зелёными искрами в глубоких провалах глазниц, тупая головная боль разрывала голову — свидетельство многодневного недосыпа. Он вспоминал о еде и сне лишь благодаря Лидии, которая как могла пыталась заботиться о здоровье своего тана.

Но теперь всё это не имело никакого значения. Многие дни, даже недели тяжелой, скрупулезной работы на грани полного краха и изнеможения были окончены. Подготовка рабочего пространства в катакомбах, подбор ингредиентов на которые ушли несколько тысяч септимов, создание зелий, несколько жертв — бандиты, случайно исчезнувшие из тюремных камер… Все это требовало колоссальных времени и сил. Но это был лишь первый этап. Дальше было куда как сложнее.

Когда-то он назвал некромантов из пещеры Волчий Череп самонадеянными идиотами. В этом была доля правды. Тот ритуал едва ли был способен надолго сдержать мощь Королевы-Волчицы. Но, как оказалось, это понятие можно применить и к нему. Высокомерие, самоуверенность и недооценка противника нередко становились причинами его многочисленных ошибок. В этот раз он был слишком близок к провалу. Тягаться в силе с Потемой Септим было не просто сложно — это было почти невозможно. Не будь она ослаблена, пленена, заточена в Каирне Душ, то даже надеяться на победу было бы слишком оптимистично. Вендир не раз проходил по острой грани, когда один неверный шаг значил, что место слуги занял бы уже он сам. Даже оказавшись в камне, её душа не собиралась сдаваться, продолжая бороться за свободу.

Но теперь все закончилось. Наконец-то можно отдохнуть.

— Исчезни.

Прислужница закрыла глаза и растворилась во тьме. От неё остался лишь череп, изрезанный даэдрическими символами с черным камнем душ, впаянным в металлическую конструкцию между теменной и затылочной долями. Прикосновение к его поверхности, отдалось в пальцах могильным хладом.

Он вновь призвал её. От черепа потянулись мертвенно-синие потоки магии, сформировавшие призрачную женскую фигуру — форму, которую сама Потема считала пиком красоты и силы.

— Скройся.

Она медленно растворилась, но не исчезла, лишь стала невидимой. Увы, но передвигаться на слишком большие расстояния она была не способна. Чем дальше она была от черепа, тем слабее становилась. Так что отправлять её на длительную разведку не получится.

— Появись и используй призыв любого атронаха.

Потема вновь обрела видимую форму и выполнила приказ. Она сохранила все навыки, приобретенные при жизни, но что самое удивительное — могла Кричать и обладала разумом, но пока предпочитала сохранять молчание. Возможно, хотя бы этим она хотела досадить своему господину.

Проверив все функции нового прислужника Вендир смог наконец-то тихо рассмеяться, чувствуя, как его изможденное тело переполняет удивительная легкость. А затем последние силы покинули его, он сделал несколько шагов назад, сполз по стене и сел прямо на пол, едва удерживая одной рукой череп, а другой собственную гудящую голову. И все же он не переставал довольно улыбаться, не сводя взгляда со своего творения.

«В Культе Червя меня бы повысили до анахорета. Отец был бы доволен».

Возможно в этом был виноват недосып, общая усталость или что-то ещё, но воспоминания об отце, о семье, о потерянном прошлом резанули грудь неожиданно и слишком больно. Он чуть усмехнулся, если эту гримасу можно было так назвать, и сказал, глядя в глаза Потеме:

— Знаешь, а если моя бабка не врала, то мы с тобой одной крови. Хотя, для тебя это мало что значит. Своих братьев и племянников ты резала без всякой жалости.

Королева-Волчица не ответила.

Невдалеке послышались шаги: торопливые Лидии и тяжелые, громовые Хейва. Хускарл аккуратно открыла дверь, внимательным взглядом осмотрела помещение, отметив, что Вендир сидит с глупой и чуть грустной улыбкой у стены.

— Мой тан! Вы наконец закончили! Я принесла чечевичный суп с бараниной и козий сыр.

Она вошла внутрь, а следом за ней показался костяной колосс. В руках он сжимал полный чан, которым можно накормить целый отряд солдат. Вендир сильно сомневался, что во всем Тамриэле найдется ещё хоть одно живое и разумное существо кроме Лидии, что будет заставлять идеальную машину смерти выполнять роль носильщика.

— Спасибо, ты молодец. — он молчал некоторое время, затем задал вопрос. — Какое сейчас число?

— Уже восемнадцатое. Прошло уже две недели, как вы принялись за работу.

— Восемнадцатое? Хм, — он тихо фыркнул, — быстро же прошло время. Ещё один год.

— О чем вы?

— Ровно восемьдесят один год назад восемнадцатого числа Утренней звезды сто двадцать первого года Четвертой эры мне посчастливилось появится на свет под знаком Ритуала.

— Ого, — протянула Лидия, заметно округлив глаза. Кажется она никогда по-настоящему не задумывалась сколько её тану на самом деле лет. — Я и не думала, что вам столько. А это много? Ну, по эльфийским меркам.

— Не особо. Если перевести эти годы на время людей, то получится промежуточный возраст между двадцатью и тридцатью годами. Сказать точнее будет трудно.

— Так мы с вами ровесники! Мне в конце лета как раз будет двадцать два года.

По меркам альтмеров Лидия едва вышла из возраста подростка, но по меркам людей уже считалась взрослым человеком. Стоит помнить и никогда не забывать, что люди живут гораздо меньше, чем меры. И вероятность того, что она умрет в ближайшие пятьдесят лет очень высока. Эта мысль отозвалась неприятным чувством в груди. За то время, что они путешествовали бок о бок Вендир уже привык к ней, как к собственной тени, и пожалуй, мог бы назвать своим другом наравне со С’Зиррой и Раджирри.

— Раз у вас сегодня день рождения, то это надо отпраздновать. И что же вы мне раньше не сказали? Я бы принесла что-нибудь повкуснее, чем суп. И С’Зирра и Раджирри бы не уехали. Они как раз отправились в Рифтен неделю назад. Приглашали погостить.

Меры в виду своего долголетия не придавали этому празднику такого большого значения как люди. Просто за спиной остался ещё один год из следующих двух или трех сотен. Сам Вендир предполагал, что благодаря своим магическим изысканием вполне сможет продлить жизнь на много больший срок. Не четыре тысячи лет Дивайта Фира или главы Псиджиков Яхезиса, конечно. Хотя, кто знает. Например, его отец, будучи манмером — альтмером лишь наполовину, смог довести срок своей жизни более чем до двухсот благодаря магии и алхимии. Если бы та казнь не состоялась, то он бы прожил намного дольше. А дед спокойно живет и здравствует в Хай Роке и по сей день, хотя родился он где-то в конце периода Междуцарствия во Второй эре.

Лидия тем временем начала накрывать на стол и только теперь обратила внимание на призрачную фигуру посреди комнаты:

— Это Потема?

— Да, Королева-Волчица собственной персоной. Мертвая, ужасная и полностью подчиненная моей воле.

— И как её теперь называть?

— Как при жизни. В отличие от Хейва у неё сохранились все воспоминания и высокоразвитый разум. Можешь считать её особо сильным и могущественным подвидом лича, только имеющим призрачную форму и полностью подчиняющимся некроманту. Настоящий шедевр.

— Ради этого «шедевра» вы чуть не свели себя в могилу. Вы похожи на несвежего зомби.

— Главное, что не на скелета.

— Будете так следить за своим здоровьем, точно не доживете до ста.

Один мысленный приказ и душа Потемы вернулась обратно в череп. Лидия достала одну из бутылок алинорского белого. Ради такого повода — не дня рождения, а создания прислужника — стоило отпраздновать.

«Только бы всё не окончилось чаепитием с Шеогоратом. Второй встречи я уже не переживу».

Он посмотрел на Ваббаджек, стоящий на подставке в углу, и передернул плечами.

* * *

21 Утренней звезды, 4Е 202

Страшный буран застал их на полдороге до Морфала. Копыта коней вязли в снегу, дорогу замело и они едва могли ориентироваться в пространстве — бесконечном, ревущем сером мареве, высасывающем душу и любое подобие жизни. Болота или тундра вокруг, если вспомнить, что они были единственными относительно плоскими пространствами в северной части Скайрима, превратились в ледяную пустошь без конца и края.

Трудно было сказать, сколько они брели так посреди метели. Сколько часов прошло? День сейчас или вечер? На севере темнеет рано. Лидия говорила, что в Солитьюде, в единственном действительно крупном северном городе Империи, летом можно увидеть удивительное явление — белые ночи, когда солнце делает оборот по самой кромке горизонта, но не заходит за него весь месяц Середины года. Зимой жителям приходится расплачиваться за светлые летние дни столь же длинными зимними ночами, когда большую часть суток идешь в полутьме, едва разбирая дорогу.

Вендир уже готов был принять за факт, что природа Скайрима доведет его до могилы раньше, чем любые драконы, Принцы даэдра или коллеги по нелегкому ремеслу. Потому что по пути ему не раз приходилось отгонять Криком OV снежных саблезубов и волков, да и запасы зелий сопротивления холоду и исцеления болезней не бесконечны, в отличие от ужасной погоды, которая может вызывать весь спектр соответствующих болезней, вроде хрипунца, бронхита и прочих простуд вплоть до костоломной лихорадки. И это не считая того, что при таком ветре и морозе легко можно продуть уши и потом мучится с воспалениями, к которым он был крайне чувствителен ещё с раннего детства. Увы, но альтмерский организм был явно неприспособлен выдерживать такой лютый холод.

Возможно кто-то из богов — точно не Аркей или Стендарр — сжалились над ним, и вдалеке показались очертания какого-то здания. Очередной нордский кураган, которых в Скайриме можно найти не мало.

Лишь небольшая часть этих древних строений была разорена. Хотя многие искатели приключений и прочие гробокопатели и отваживались заходить внутрь, но пройти в одиночку могли едва ли дальше первого этажа. Нежить, разбуженная внезапным появлением грабителя, стаей саранчи налетала на нарушителя своего покоя, а затем делала из него подобного себе стража гробницы. Именно поэтому Вендир все предыдущие разы, что бывал в нордских гробницах, предпочитал проходить мимо стопок древних золотых монет, драгоценных камней и зачарованного оружия, сжимаемого мертвыми пальцами. Даже с его знаниями и силами противостоять сотням, пусть и не самых сильных и умных, но многочисленных противников было настоящим самоубийством. Куда разумней было удерживать мертвецов в полусне, и вступать в бой лишь с охранником главных сокровищ на самом нижнем уровне.

Словно в подтверждение этих мыслей рядом с курганом обнаружился заброшенный лагерь неизвестных исследователей. Палатки и кострище давно занесло снегом. Судя по всему они остались здесь ещё с прошлого лета, если не раньше.

Вендир постарался незаметно шмыгнуть носом и завел Лютика во внутреннюю часть гробницы. Следом вошла Лидия и Хейв. Его черная броня поседела от изморози, а сам он двигался с заметным трудом — между костей залетел снег.

Лидия обустраивала палатки, пока Вендир занимался костром. Вскоре они сидели в импровизированном лагере, готовя ужин и отогреваясь сами. Хускарл разогревала куски вяленого мяса и закусывала сладким рулетом, который купила у одной старухи в одной из многочисленных деревень Хаафингара. Когда Лидия готовила, на неё каждый раз находило желание говорить, поэтому Вендир обычно рассказывал ей про магию, разновидности мертвецов и способы их убийства, и дальние провинции. Но в этот раз она спросила сама:

— Мой тан, а почему у Лютика имя такое?.. — она замялась, — ну, девчачье. У меня так кузина своих котов обзывала. Розочка там, Маргаритка, Ландыш. Нет бы назвать его… Ну, не знаю, Мраком, Громом, Тенью или ещё как-нибудь, кхм, поприличней.

— Не имею ни малейшего понятия кто его так обозвал, — Вендир скрестил ноги на каджитский манер и вплотную придвинулся к огню. — Его прежний хозяин отдал мне его уже таким. Спросить почему ему дали такое имя я не успел, да и не до этого тогда было. Придумывать что-то новое мне не очень хотелось, а сам Лютик свое имя уже выучил. Остальное было бы только лишней тратой времени и сил.

Лютик, словно поняв, что говорят о нем, повернул голову в сторону хозяина и требовательно заржал.

— Есть хочешь, да?

Вендир покопался в сумке и достал несколько ржаных сухарей. Конь угощение принял с большой радостью.

— Ну-ну, действительно, какой из тебя Мрак, — улыбнулась Лидия, наблюдая за ними. — Обжора ты, самый настоящий. Ещё хуже моего Верного. Объел по пути все кусты со снежноягодником.

Вендир похлопал жеребца по шее и вновь укутался в плащ, начав рассказывать о встрече с нордом из Виндхельма, гробнице Хилгрунда и данмере-некроманте, за убийство которого он и получил в награду Лютика.

После ужина он сам не заметил, как ненадолго задремал, а когда открыл глаза увидел, что Лидия держит в руках незнакомую тетрадь в кожаном переплете.

— Взяла из заброшенного лагеря, когда буря немного успокоилась. Нашла это в сундуке, — она помахала тетрадью в воздухе. — Подумала, что там будет что-нибудь полезное, а нашла одни только бумажки.

Она протянула ему тетрадь. Большая часть страниц промокла в снегу, но ещё часть смогла сохранить записи. На обороте кривым почерком было подписано, что этот дневник принадлежит некому Дайносу Валену. На мгновение показалось, что Вендир уже слышал это имя, но где и от кого именно вспомнить никак не мог.

«18-й день месяца Утренней звезды, 4Э 201

Сколько лет прошло с тех пор, как я впервые услышал легенду о Голдуре? Восемьдесят? Сто? Теперь я уже не могу думать ни о чём ином. Я близок к цели. После многих лет поисков, я наконец-то установил, что Коготь Мамонтовой Кости находится у коллекционера в Бравиле. Его смерть была неизбежна. Но теперь коготь у меня. Наконец-то он у меня.

22-й день месяца Утренней звезды, 4Э 201

Три дня бесконечной скачки. Я добрался до Анвила раньше своих преследователей и сел на борт «Бегущего по льду», держащего курс в Солитьюд».

Точно! Тот данмер-вор на Ветреном пике. Он что-то говорил о том, что узнал о реальной ценности Золотого Когтя, потому что в Сиродиле его нанял достать один экземпляр этот самый Дайнос Вален, а затем кинул на деньги.

Дальше Вендир начал читать с куда большим интересом.

«29-й день месяца Утренней звезды, 4Э 201

Остальные пассажиры становятся подозрительными. Возвращаясь с обеда, я застал в своей каюте какого-то мужлана, который копался в моих вещах. Он едва не нашёл коготь. Я бы с него шкуру содрал, если бы не вмешался капитан. Я надеялся провести все плавание, запершись в каюте, пересматривая свои записи и подготавливая заклинания, но мне нужно немного отвлечь от себя внимание, смешаться с толпой, притвориться очередным мелким магом. На время».

Вендир хмыкнул. Этот перечень дел не сильно отличался от тех, которыми занимался он сам в долгих путешествиях. Правда те идиоты, что лезли к его вещам обычно очень быстро находили смерть из-за внезапной цинги или отравления рыбой.

«2-й день месяца Восхода солнца, 4Э 201

Мужлан утверждает, что он искатель приключений и со своими напарниками направляется искать удачи в скайримских руинах. Возможно, я мог бы обратить это себе на пользу и использовать их как живой щит против ловушек и драугров в захоронениях. Я вижу жадность в его глазах. Да, это должно сработать. Капитан говорит, что до Солитьюда осталось три недели. Если мне придётся терпеть этих идиотов дольше, я брошусь вплавь.

27-й день месяца Восхода солнца, 4Э 201

Взяв с собой мужлана и его напарников, я повел наш отряд через топь в Фолгунтур, где мы разбили лагерь и заночевали. Со времени моей последней экспедиции десять лет назад тут мало что изменилось. Но на этот раз у меня есть коготь. И амулет тоже будет у меня.

Я всю ночь готовил конспект своих записей на случай, если для преодоления преград в захоронении пригодится какой-нибудь фрагмент повести или что-либо из древних преданий. Затем я бросил все мои книги и свитки в огонь, и труд всей моей жизни обратился в пепел. Решающий день наконец-то наступил. Если мне не удастся найти амулет, то никому не удастся».

А вот это уже было действительно интересно. Что же это за амулет, на попытки обрести который можно потратить сотню лет — больше, чем некоторые живут на свете?

«Нет, лезть в руины и тратить время сейчас будет не самым разумным решением. Дельфина или кто там является этим «другом», ждет встречи уже больше двух месяцев. Мы и так слишком задержались в Солитьюде из-за Меридии и Потемы».

— Лидия, как думаешь, когда буран утихнет?

— Трудно сказать. Бывает так, что может мести по двое-трое суток. Не постоянно, конечно. Ветер может слабеть и с неба будет падать просто лёгкий снежок, но потом вся эта снежная круговерть начнётся с новой силой. Помню, дома зимой бывало так, что снега за ночь наметало столько, что мы потом весь день дверь откапывали, а в детстве соревновались, что с крыши в сугроб дальше прыгнет.

Вендир постарался не выдать своего удивления, но судя по довольному и хитрому взгляду Лидии это вышло плохо. В жизни не видел столько снега. Признаться честно, он впервые познакомился с этим явлением в довольно сознательном возрасте в горах Драконьего хвоста, но там снег выпадал редко и в совсем не таких ужасных количествах. С настоящей метелью он столкнулся только полгода назад, когда переходил горы Джерол, и это, признаться честно, была далеко не самая приятная встреча.

— Хорошо, тогда давай немного отдохнем, и если до завтрашнего утра небо не прояснится, пойдем проверим, что стало с экспедицией.

* * *

22 Утренней звезды, 4Е 202

На утро метель так и не стихла. Во сне Вендиру даже казалось, что из-под земли доносятся голоса, которые, точно путеводная звезда, каждый раз указывали на местонахождение нового Слова. Помимо «Безжалостной силы» и «Стремительного рывка» — тех двух Криков, которым его научили Седобородые, он самостоятельно смог понять и использовать Слово OV — успокоение животных, которое узнал в кургане близ Айварстеда, а также был на полпути к осознанию FeiM — Исчезновение. Использовать в бою его было ещё слишком рано, но общий смысл стал проясняться.

Также поход в глубины Фолгунтура стал бы хорошей проверкой способностей Потемы. Только в прямом бою можно понять, на что она действительно способна.

Внутри крипты пахло смертью. Магический светоч разогнал густую тьму и открыл вполне ожидаемую картину — тела драугров и скелет одного из незадачливых исследователей от которого остались только кости и волосы, которые за лето заметно объела моль. Его убила ловушка — металлические копья, пронзающие жертву, неосторожно наступившую на выпирающий камень.

Они обошли ловушку и спустились по лестнице вниз. Справа виднелся постамент с гравировкой в виде лапы и тремя небольшими отверстиями для лап Когтя — замок, которым уже успели воспользоваться и открыть проход.

В следующей комнате была ещё одна замочная скважина, второй труп, открытая дверь и решенная задачка со зверями.

Один зал и коридор, полный ловушек и мертвецов, сменял другой. Шли молча, погасив светоч. Зелье ночного глаза заменяло живым зрение, а подчиненные мертвецы отлично ориентировались в полном мраке. В одном из множества переходов лежал скелет, а от сажи на стене всё ещё веяло паленой плотью. Огненная ловушка убила третьего искателя приключений.

Вышли в огромный пустой зал. Драугры спали в своих черных гробах и не обращали внимания на вторженцев, пока те не притрагивались к их сокровищам, и сами не вступали в бой. Вендир удерживал их в этом состоянии покоя, не беря над ними полный контроль. Этого хватило чтобы пройти мимо побоища и подняться на следующий ярус по древней винтовой лестнице.

Хейва пришлось оставить внизу, а затем поднимать левитацией, иначе он бы просто сломал шаткие трухлявые ступени. С этим без сомнения полезным, но крайне нестабильным и затратным заклинанием у Вендира всегда были сложные отношения. После нескольких раз, когда оно внезапно переставало действовать, а до земли оставалось ещё приличное расстояние, он решил, что лучше отказаться от применения его на себе. Лучше обойти пешком, чем превратиться в кровавое и не особо эстетичное пятно на полу очередной гробницы. Если Хейв упадет — будет обидно, но собрать его кости будет гораздо проще, чем собственные.

На верхнем этаже нашелся и главный зачинщик всей этой экспедиции. Единственный скелет одетый в магическую робу и имеющий характерный для всех меров вытянутый череп при общих средних размерах всего тела. Даже в последние минуты жизни он пытался реализовать свою мечту, так и умерев рядом с очередным замком и белым Когтем в руках. Рядом с его телом лежал даже не дневник — пара выдранных страниц в кожаной обложке.

«Как обобщить исследование всей жизни? Так мало из того, что я узнал, имеет сейчас значение — жалкая политическая возня древних времён, вековая кампания по уничтожению любого упоминания имени Голдура. Я не знаю, что ждёт нас в Фолгунтуре, и потому решил записать всю правду об этой истории — насколько мне удалось её узнать».

Вендир жестом подозвал Лидию ближе и показал на тело Валена. Возможно при нем будет ещё что-нибудь полезное, кроме Когтя и пары флаконов просроченных зелий. Сам он продолжил читать.

«В начальные годы Первой эры архимаг Голдур пользовался почётом по всему северу. Мудрость, богатство, признание и власть — всё было у него, и сами наследники Исграмора искали его совета. Изнывая в его тени, три сына Голдура исполнялись жестокостью и обидой. Они жаждали могущества и положения их отца, и в итоге Йурик, старший из сыновей, нашёл источник всего этого: таинственный амулет, с которым их отец никогда не расставался. Сыновья сговорились убить своего отца во сне и разделить амулет между собою. Так и было сделано».

Значит вот ради чего он начал все это исследование. Амулет Голдура — главная причина и цель столетних поисков. Какую же силу он мог подарить, раз дети пошли ради этой вещи на убийство отца?

«MirMULNir, ты слышал об этом Голдуре?»

«Да, сильный Язык. Штурмовал мой храм и добился своего. Все его воины полегли, но сам он остался жив».

Перед глазами вновь встал черный храм, раскинувшийся среди снежных горных пиков, люди, его подданные, последние из тех, кто остался, и жрец в маске из орихалка. Он видел осаду, длившуюся больше года, чувствовал бессилие что-либо изменить. Языки не имели его крыльев и драконьей души, но брали числом и ненавистью даже большей, чем той, что они испытывали к фалмерам.

«Я не смог защитить своих людей от силы этого Голдура. Не смог сохранить наш последний оплот. Запомни, бескрылый дракон, сколь бы ты ни был силен, всегда найдется враг у кого хватит мощи, чтобы забрать у тебя всё, что ты имеешь. И когда он придет на твой порог, тебе придется решить, что для тебя важнее: собственная жизнь или те, кого ты можешь потерять из-за своего малодушия».

Та горечь, что испытывал MirMULNir, разъедала его душу тысячелетиями. Сам бы он в этом никогда не признался, но Вендир уже достаточно прожил в одном теле с мертвым драконом, чтобы услышать за этими словами невысказанную фразу: «Лучше бы я умер вместе со своими сородичами». Одиночество сводит с ума, особенно если оно длится вечность. Какой толк от бессмертия равного жизни мира, если его не с кем разделить?

Он вернул к чтению, надеясь, что текст позволит отбросить в сторону мрачные мысли.

«Поглощённые своим новообретённым могуществом, братья опустошали окрестные деревни. Побоище достигло таких размахов, что сам верховный король решил вмешаться и послал против братьев отряд боевых магов во главе с архимагом Гейрмундом. И после разрушительной битвы троица бежала с поля боя».

Странно, зачем опустошать деревни, точно разбойники, если можно бросить вызов сразу Верховному Королю? Или же они так и сделали, а тот, испугавшись, послал им на встречу своего архимага, а после историки подали все с иной точки зрения? Ведь как не вымарывай из истории имена и события, что-то все равно дойдет сквозь века до нынешних времен. Большая часть всех разумных существ устроены так, что секреты и запрещенные знания они запоминают лучше всего.

«Микрула, младшего из братьев, нагнали в Фолгунтуре, древнем кургане у подножия Солитьюда. И хотя он бился три дня и три ночи, в конце концов его одолели и там же предали земле, и заперли его склеп когтем мамонтовой кости».

Три дня? Это плохо. Какой силой нужно обладать чтобы в одиночку биться с отрядом подготовленных магов? Или же это только художественное преувеличение? Или же он «бился» спрятавшись за непробиваемыми магическими щитами, ожидая, когда те падут?

«Гейрмунд преследовал Йурика до разрушенных крипт Саартала, уже тогда наполовину погребённых под землей. Десять могущественных волшебников пали от элементальной магии Йурика, но и он не смог противостоять им всем сразу. Он пал и был заключён в разрушенном городе».

Саартал, старинный город, уничтоженный нападением снежных эльфов. Значит ли, что вторая часть амулета может быть там или же её забрали победители?

«И наконец Сигдиса окружили у южных границ Скайрима. Он вызвал лорда Гейрмунда на дуэль, зная, что честь обязывала того принять вызов. И они сошлись в битве, каждый не уступая друг другу в силе, и оба пали на поле близ Айварстеда. Верховный король повелел воздвигнуть Гейрмунду гробницу на озере, что по сей день носит его имя, и заключил Сигдиса там же, под вечной охраной того, кто сразил его».

Вендир вспомнил, озеро рядом с Айварстедом и одинокий остров недалеко от западного берега. Но на нем не было никаких видимых построек: ни курганов, ни крип, ни даже строений самих селян.

«Самого же Голдура захоронили в пещере недалеко от того места, где стояла его башня, в местности под названием Озёрный утёс. И когда с этим было покончено, король Харальд издал указ: имя и деяния Голдура и его сыновей надлежит вычеркнуть из всех документов и всех летописей. Под страхом смерти запрещалось упоминать о них, дабы никто более не попытался достать амулет, который запрятали такой ценою».

Странно, что сам король не решился восстановить амулет и использовать его мощь против своих врагов. Или же просто не смог? Могло ли быть так, что сыновья Голдура вовсе не убивали его, а сделал это сам король, боясь, что архимаг хочет посягнуть на его власть? Впрочем, это все домыслы, основанные на крайне неустойчивой почве из оборванной и противоречивой легенды.

«Так и было сделано. Но всё же кое-что дошло через века. Достаточно. Прошли четыре тысячи лет, и гробницы до сих пор заперты. Фрагменты Амулета Голдура находятся внутри них. С того самого дня, как я впервые услышал молву о нём, я чувствовал его силу, зовущую меня, влекущую. Я буду тем, кто заберёт его, восстановит, явит вновь всему миру. Я должен заполучить его. Должен!»

— Значит, Фолгунтур, Саартал и гробница Гейрмунда, — прошептал Вендир еле слышно, сложил листы с легендой вчетверо и спрятал в сумку.

Коготь по форме и размеру не отличался от уже виденного ранее Золотого Когтя. Та же трехпалая лапа, но на этот раз гораздо легче за счет материала — цельной кости, скорее всего мамонтовой. На ладони были также выгравированы три рисунка: две птицы и дракон.

Вендир приложил когти к постаменту и шаткий деревянный мост опустился, открывая путь на противоположную сторону зала.

Пришлось тратить время и силы на заклинания перышка, иначе шаткая конструкция точно бы обвалилась прямо на головы дремлющим драуграм.

Они шли по лабиринту катакомб, в нишах которых спали сотни мертвых воителей. Лидия зарисовывала карту, отмечала ловушки и довольно простые головоломки. Кажется, Фаренгар говорил, что все эти задачки делались не для живых, а для мертвых, чтобы в первую очередь не дать им покинуть гробницу.

На самом нижнем уровне, в самой глубине крипты находилась дверь с каменными осями и отверстием для Когтя.

Стоило ступить в него, как жаровни, как и во все прочие разы, зажглись сами по себе. У стен застыли шесть черных гробов, и в каждом из которых лежал, дожидаясь своего часа, драугр в полном боевом облачении. Стоило только коснуться каменных осей, как крышки гробов отодвинулись в сторону, и из них поднялись мертвецы.

Лидия достала топор и щит, но Вендир только махнул рукой, предлагая насладится зрелищем. Потема и Хейв уничтожили драугров быстро и безжалостно. Новая прислужница показала себя по-настоящему страшным противником. С её пальцев срывались молнии и огненные вспышки, заклинания, разрушающие оружие и доспехи. Она легко взяла в свое подчинение одного из драугров, заставив того ударить в спину собратьям.

Пока они занимались охраной, Вендир занимался дверью. Когда подвижные оси приняли нужную комбинацию, а лапы когтя вошли в углубления для ключа, дверь исчезла под землей, протяжно скрежеща камнем о камень.

Впереди их ждал огромный зал — Усыпальница Микрула Голдурсона.

Гигантские колонны удерживали на себе сводчатый потолок. У стен, поросших мхом и светящимися грибами, стояло ещё больше гробов. Их было много больше пары десятков. В дальней части зала из потолка пробивался и падал на вычурную гробницу красный луч закатного солнца. Метель закончилась.

Потема, никем невидимая и неслышимая, заскользила среди теней к гробу, застыла у противоположной стены. Лидия приготовила лук и стелы, затаилась за колонной, Вендир выпил несколько зелий, повышающих магический потенциал и реакцию, Хейв взял в руки молот.

Крышка саркофага отошла в сторону. Драугр в рогатом шлеме показался из гроба и тут же получил страшный удар в спину. Молнии Потемы прошли его тело. Хейв ускорился, на ходу замахиваясь молотом. Микрул пошатнулся от удара и упал на землю.

— Это, что, всё? — недоверчиво прошептала Лидия, не переставая оглядываться на недвижимое тело драугра и гробы у стен.

— FUS-RO-Dah!

Безжалостная сила снесла Хейва к стене. Микрул встал. На его груди горела багряным светом часть амулета. Удар, который должен был уничтожить его, лишь ненадолго вывел из боя. Потема призвала грозового атронаха и ударила драугра в спину заклинанием разрушения доспехов. Наплечники и нагрудник мертвеца покрылись коррозией, их части упали на пол, открывая белую, высушенную временем плоть. Микрул взревел, как дикое животное, и воители, верные ему даже после смерти, встали на защиту своего господина.

— Лидия, отстреливай их!

Она молча занялась делом. Хейв уже встал и пытался ударить молотом по проворному противнику, оставшемуся без доспехов, но тот уклонялся и давал достойный отпор своим зачарованным мечом. Ветвистая шаровая молния сорвалась с ладоней Вендира и ударила в группу из трех драугров, испепеляя их на месте.

Он кинул взгляд на своих прислужников и выругался сквозь зубы. Микрул вставал после каждого удара Хейва. Он Кричал, рубил противников мечом, срывал лоскуты кожи, обгоревшей от магического огня Потемы, на месте которых наростала новая высушеная плоть.

Сразу пятеро мертвецов окружили Вендира, ещё столько же уже лежали у его ног изувеченные магией и лезвием призванного меча. Действие магических щитов было на исходе, а сам он едва ли мог справится одновременно со всеми противниками с помощью одного только меча и магии — слишком неудобное положение, даже не получится использовать огненное зелье или любое заклинание бьющее по площади. В этот самый момент Вендир вспомнил о последнем из известных ему Криков. Даже если и не получится, то всегда можно использовать FUS. «Безжалостная сила» всегда работает безотказно.

— FeiM!

Гортань обожгло, язык точно облили жидким огнём, воздуха перестало хватать. Мир покрыла дребезжащая голубоватая дымка. Мечи драугров прошли сквозь тело, точно он не имел плоти и был призраком. Мертвецы тупо пялились на бесплотного противника. А затем чья-то даэдрическая секира разделила ближайшего драугра на две неравные половины. Уж кого он точно не ожидал увидеть в этом побоище, так это лорда дремору.

«Должно быть призыв Потемы», — подумал он и переместился ближе к Микрулу теперь больше похожему на изувеченный шмат мяса. Регенерация не справлялась — удары ему наносили быстрее, чем он успевал нарастить новую кожу. Он не был самым сильным и умелым противником на памяти Вендира, но его невероятная живучесть компенсировала все эти недостатки. Сколько бы Хейв не пытался бить его, а Потема пронзать огнем и молниями, тот вновь и вновь вставал.

«Вся его сила в амулете. Нужно только забрать его и добить».

Действие FeiM подходило к концу. Одно мгновение, второе и он стоит перед Микрулом, удерживая в руках его амулет. Последним, что успел произнести драугр перед повторной смертью, было незабвенное:

— FUS-RO-Dah!

«Безжалостная сила» снесла Вендира с платформы и отбросила на другой конец зала. Весь воздух вышел из легких, когда лопатка и одно из ребер треснуло с заметным хрустом, когда он упал и проехался на спине до самого входа. А затем провалился в беспамятство.

Проснулся Вендир немного позже, увидев над собой обеспокоенную Лидию с бинтами и зельями в руках. Рядом маячил тупой и исполнительной глыбой Хейв. Потемы нигде не было видно. Лорд дремора, ходил вдоль стен, добивая оставшихся драугров.

— Пожалуйста, мой тан, не двигайтесь! У вас сломано плечо, ребро и ещё Девять знают что!

Сразу вспомнилась похожая ситуация на Ветреном пике. Тогда его ранами занимался Фендал, и он не просто пролетел пол зала, а хорошо приложился головой об каменную Стену Слов.

— В прошлый раз было сотрясение…

— И не говорите, если не хотите, чтобы стало ещё хуже!

Вендир послушно замолчал, наблюдая сквозь полуприкрытые глаза за тем, как она накладывает повязки. Лидия делала это умело, точно её этому уже раньше учили. Она поймала его взгляд и правильно истолковала.

— Я никогда не рассказывала, но в Вайтран я пришла, чтобы стать жрицей Кинарет. Даника учила меня накладывать повязки, ухаживать за больными, но… Не получилась из меня жрица. Я даже никаких заклинаний, кроме самых простых не знаю. А сейчас-то от них никакого толка, — она горько скривилась. — Убивать у меня как-то лучше получается.

Она начала перевязывать его голову.

— Что с зельями? — спросил Вендир.

— Все сильные закончились, остались только средние и слабые. Остальные — в лагере. Я побоялась бросать вас тут в одиночку и идти наверх. Не хотела вернуться и найти мертвеца. Попыталась послать Потему, но она уперлась и ни в какую. Говорит, что не может далеко уйти от вас, иначе толку от неё не будет, да и вообще, кто я такая чтобы ей приказывать.

Вендир опустил взгляд на собственные руки. Правая ладонь так и продолжала сжимать часть амулета Голдура. В голову пришла идея. Не самая хорошая, но имеющая право на жизнь.

— Надень амулет, может станет легче.

Лидия с сомнением посмотрела на артефакт, но приказ выполнила. В этот же момент его сломанные ребра загорелись огнем, голову от черепа до мозга, словно пробило шило, кости в раздробленной лопатке начали медленно двигаться, собираясь в привычный вид. Вендир перевернулся на бок, сплюнул вязкую, кровавую слюну и до скрежета сжал челюсти, едва сдерживая крик. Разорванные связки, мышцы и кости срастались, даря весь спектр болезненных ощущений. Длилось восстановление медленно и очень болезненно. Когда основные травмы исцелились, а боль уменьшилась, он смог откинуться обратно на сложеный вчетверо плащ, из которой Лидия сделала самодельную подушку.

— Мой тан, все хорошо?

— Все отлично.

Подушечки пальцев покалывало, вновь сросшиеся мышцы натужно ныли, вкус во рту металла медленно исчезал. Он аккуратно встал, попытался потянуться, вдохнул полной грудью. Все свежие раны и ссадины затянулись, но застарелые шрамы остались на месте.

«Теперь я понимаю, почему с Микрулом сражались целых три дня. Это было совсем не художественное преувеличение… Амулет восстанавливает все раны, но все же он не способен подарить вечную жизнь. Слишком медленное действие. Если наносить раны быстрее, чем зарастает старые, то смерть гарантирована… А если собрать все три части? На что способен целый амулет Голдура?»

Чужие воспоминания начала Первой эры дали ответ. MirMULNir видел Голдура в действии. Его сила действительно ужасала. Если вновь удастся собрать амулет, стать его обладателем, то…

«Что «то»? Разве это что-то изменит? Стоит ли гоняться по всему Скайриму в поисках амулетов ещё двух мертвецов невероятной силы, если я собираюсь прожить относительно спокойную жизнь вайтранского тана на собственной винодельне? К чему такая сила обычному алхимику? А некроманту? Ингредиенты можно купить, а тела легко достать с любого кладбища, незачем лезть в бой».

«Кому ты лжешь, VENDir? Ты дракон, пусть тело у тебя и смертное. Сможешь ли ты принять судьбу обывателя? Как быстро она наскучит тебе и ты вновь сорвешься дальше за горизонт?»

«Почему ты думаешь, что я вообще куда-то решу сорваться?»

«Мы делим одно тело. Наши воспоминания смешиваются. Ты видишь мое прошлое, я — твоё. Если бы ты хотел покоя, то ещё девять лет назад остался бы среди других себе подобных, тех кто практикует некромантию, ALOK-DILON. Почему ты покинул Курган Бедствий? Почему это сделала твоя сестра, твой племянник? Ответь на этот вопрос честно, хотя бы самому себе».

«Мне хотелось увидеть мир, MirMULNir. Найти ответы на все его загадки».

«И что сейчас изменилось?»

«Я увидел весь мир, пресытился его загадками, устал убегать».

«И поэтому сорвался на MONahVEN, стоило только узнать о Криках и этих наивных стариках, учениках PaaRTHurNAX? Поэтому отправился за Рогом Юргена? Поэтому вступил в бой с этой наглой волчицей и победил? Признайся, что тебе это просто нравится. Тебе нравится сила, которую дает магия и Голос, нравится судьба, которая раз за разом проводит тебя у самой границы смерти, но всё никак не заводит за неё. Не с ней ли ты связал свою жизнь став NahGahDINOK, некромантом? Так стоит ли обманывать себя, VENDir?»

В насмешливых словах мертвого дракона была своя правда. И отрицать её было довольно сложно.

«Сейчас это не имеет значения. Поиски амулета — это дело будущего. Пока что у меня есть другие проблемы, с которыми следует разобраться в первую очередь».

Вендир закончил мысленный спор с драконом, и уже вслух обратился к Лидии, чтобы как-то заполнить затянувшуюся тишину:

— Скажи, откуда взялся этот дремора. Его же не призвала Потема, верно? Откуда он?

— От Принца.

Лидия показала кольцо на правой руке. Небольшое, сделанное специально под женскую руку, оно крепко обхватило её мизинец — один из тех пальцев, что не задействован при стрельбе из лука. Оно казалось живым. Шевелило лепестками и листьями, раскрывало на свету красно-золотой бутон, впитывало в себя любое количество меда и вина, а при попытке коснуться его кем-то кроме хозяйки, выпускало острые шипы.

— Помните, мы же пили в таверне на спор, на это самое кольцо, точнее тогда ещё на посох. После праздника Сэм… Принц Сангвин отдал его уже в таком виде и пообещал, что если у меня будут проблемы, то я могу только пожелать и придет помощь. Правда, какая именно не сказал.

— Думаю, Принца стоит поблагодарить за такой подарок. Он был как нельзя кстати. Не каждый мастер колдовства сможет призвать себе на помощь маркиназа.

Дремора прошипел в ответ что-то на даэдрике. Лидия по одним только интонациям поняла, что ему не очень нравится в Нирне, и после нескольких неудачных попыток отправила того обратно в Обливион.

Один из множества лепестков Розы завял, посерел и опал на землю, превратившись в пыль. Если это действительно именно та Роза, что является легендарным даэдрическим артефактом, то это значит, что с каждым использованием бутон будет медленно увядать, пока не исчезнет окончательно, а когда это произойдет, в Обливионе вырастет новая Роза, которую Сангвин вручит следующему чемпиону.

— Так ты теперь записалась в даэдропоклонницы? — Лидия подняла на него круглые от удивления глаза. — Нет, ты не подумай, я не осуждаю. Пусть лучше будет Сангвин, чем Аркей.

Вендир прошел по залу к голосам, к Стене Слов, к новому Слову. Холод и боль отступили. Амулет избавлял носителя от любых повреждений и болезней. Ради этого стоило спускаться под землю и рисковать жизнью. Теперь хоть можно сэкономить на зельях лечения.

WULFIN WahLaaN QETHSEGOL

JUDii VahRUKT HREFNA

RUVaaK-OM WEN MiiN DiiN

SOS DO Naan JUL

Потусторонние голоса как и прежде заглушили все звуки, все мысли. Осталась только пылающие глифы, отпечатывающиеся на веках и встраивающиеся в саму его душу.

— DiiN. Заморозка.