Наследницы (джен)

— Анни снится Пакир, — проговорила Элли побелевшими губами.

— Является в снах, так будет точнее, — поправила Энни.

Не могла же она скрыть от родителей Анни такую информацию. Тем более что проблему-то решать надо… А решить они её могут только все вместе.

Если бы Энни не знала, что сестра в принципе редко падает в обморок, она бы подумала, что именно это Элли и собирается сейчас сделать. Но Элли не упала, только в лице ни кровинки не осталось. Аларм тоже сидел как каменная статуя.

— То есть… Мы всё-таки от него не спаслись, — прошептала Элли. — И всё было зря… Тогда… И Том…

Она наклонилась, обхватив голову руками. Аларм положил руку ей на плечо, но молча. И всё так же с застывшим от шока лицом смотрел вперёд.

— Ну почему зря? — пробормотала Энни с сомнением. — Тома всё-таки спасли…

— Уверена?

— Ну, пока что он ни на что не жалуется и ведёт себя нормально, — уже твёрже сказала Энни. — К тому же сны — это ещё… Ну, не захват сознания. Он всего лишь является ей во снах.

— И диктует, что делать! — неожиданно громко выкрикнула Элли, так, что Энни отшатнулась. Но Элли снова страдальчески опустила голову и прошептала-простонала: — Что же теперь…

Энни приняла деловитый и невозмутимый вид.

— Стелла завтра нас навестит, она попробует повлиять на сны Анни и узнать, в чём там дело. Если Пакир явится Анни этой ночью, то… ну, вряд ли он что-то сделает. Я буду спать в её комнате…

— Я сама буду спать в её комнате, — перебила её Элли громко и твёрдо. Энни пожала плечами:

— Хорошо, как скажешь. Ну вот, а потом, когда Стелла разберётся, она скажет, что делать дальше.

— Я думала, мы от него всё-таки избавились, — почти беззвучно проговорила Элли, но Энни услышала и вздохнула с иронией.

— Ну вот такой он дико упрямый тип, никак не отвяжется. Ничего, и такого одолеем. Два раза смогли и в третий раз сможем. В этой троичности даже что-то есть, — хмыкнула она. — Уверена, что в третий раз нам уж точно удастся разделаться с ним окончательно. Это как в сказках — всех испытаний по три.

Аларм перевёл на неё молчаливый тяжёлый взгляд, и Энни пожалела, что разболталась так весело. Вообще-то она всего лишь хотела поднять настроение сестре, убедить её хоть как-то, что не так страшен чёрт, как его малюют… То есть Пакир. Хотя, конечно, он гад ещё тот, но одолели же его раз и второй.

Но кажется, легкомысленный тон она выбрала зря.

— Если ты такая умная, — медленно и веско произнёс Аларм, — то в этот раз мы тебя перед Пакиром поставим. И разделывайся с ним, как знаешь.

— Ну и ставьте, — пожала плечами Энни, стараясь выглядеть так же невозмутимо. — Я бы и сама встала, но он что-то не жаждет со мной пообщаться.

— Ну конечно, — громко сказала Элли. — Едва перед ним встанет Энни, он тут же испугается и запрыгает зайчиком. Что вы тут чепуху какую-то городите? Надо думать, как Анни помочь.

— А мы и думаем, — сказала Энни. — Если бы он приснился мне, я бы ему показала, как маленьких обижать.

Элли не выдержала и сорвалась в нервный хохот. Аларм закрыл лицо рукой. Энни смотрела на них обиженно, а потом тоже начала хохотать. Отсмеявшись, произнесла снова:

— Нет, ну правда… Если бы он мне приснился…

— Нет, ты невозможна, — сказал Аларм, повторно прикладывая руку к лицу. — Если бы существовала медаль за глупость и безрассудство, я бы её тебе первой присудил. Ну хотя конечно, ты же с Пакиром даже не встречалась…

— Вообще-то встречалась, — напомнила Энни. — В последней битве на горе Трёх Братьев я тоже была.

— Да ну, чего ты там была… — поморщился Аларм.

— Ну хорошо! — воскликнула Энни. — Вот если бы тебе Пакир приснился, ты бы его боялся?

Аларм смотрел на неё и не успел ответить, как Элли подняла руки:

— Так, всё! Хватит тут мечтать о снах с Пакиром. Вообще-то мы должны думать, как его выгнать оттуда, а не кому его отправить. А тебе, Энни, хочу напомнить, что Том Плюшевый тоже был таким же безрассудным и тоже так же полез самоуверенно… И если ты не забыла — его еле спасли.

— А я помню, — сказала Энни. — Но как выгнать Пакира из Анниных снов — это только Стелла подскажет. Вот её и ждём. Спокойно и… с юмором, во!

— Чего? — уставился на неё Аларм.

— Нет, ну если ты хочешь биться в истерике, то пожалуйста. А я предпочту позитив, — сказала Энни. — И если понадобится, то и глупость с безрассудством тоже, всё же лучше, чем рыдать.

— Никто и не рыдает, — сказал Аларм. — Знаешь, Элли, ты извини, но я давно подозревал, что у тебя сестра немножко чокнутая.

— Что-то куда-то вообще не туда свернули, — Элли помассировала виски. — Но, наверное, Энни права. До прихода Стеллы мы всё равно ничего не сделаем, а накручивать себя страхами — последнее дело.

— Во, я и говорю, — торжествующе кивнула Энни. Аларм перевёл взгляд с одной сестры на другую.

— Да я и не накручиваю, — сказал он.

Следуя принципу «ожидать опасность с юмором», Энни до самого вечера всячески развлекала Анни и смешила её — и ни слова о тёмных снах. Немало помогла и компания друзей — затеяли весёлую игру в мяч, Анни бегала и хохотала вместе со всеми. Но быстро устала.

— И всё-таки я боюсь спать, — шепнула она, когда Энни провожала её вечером до детских покоев. — Вдруг опять испугаюсь… Или куда-нибудь пойду.

— Ну, в Изумрудном дворце тебе ходить особо некуда, — нарочито беззаботным тоном заявила Энни. — А представь: идёшь ты такая, руки вперёд вытянуты, кругом темно, у-у-у… — Энни насколько смогла гротескно изобразила лунатика: скривила рот, закрыла глаза, откинула голову назад, руки действительно вытянула вперёд. — А тут идёт кто-нибудь из горничных. Вот визгу будет! Они подумают, что ты привидение.

Анни несмело хихикнула.

— Это мне Людушка рассказывал, — продолжала болтать Энни. — Он свою гостиницу только открыл, персонала ещё мало, а гости уже есть. И вот поздняя ночь, является какая-то запоздалая семья путешественников — до ближайшей деревни-то ещё далеко. А навстречу им Мом. И руками машет: гу-гу! Проходите, мол, будем рады! Крику было — весь замок перебудили. Если бы Людушка не вмешался, лишился бы клиентов. Ну, правда, если от него один клиент в месяц и убегает, то вместо него десять прибегают. Всем охота посмотреть на привидение. У молодых Жевунов это даже стало делом чести: явиться в бывший людоедский замок и обязательно там переночевать. Потом девушкам рассказывают, как они не испугались такого жу-уткого и страшного призрака.

Анни снова хихикнула.

— Я бы его в гости позвала, — добавила Энни. — Но тогда без него у Людушки скучно будет. Хотя, на денёк-другой, пожалуй, можно…

— Ой, позови, — оживилась Анни. — Кого-нибудь напугаем!

— Ну вот что, — строго сказала Энни. — Позвать — позову, но пугать нарочно никого не надо! Это нехорошо.

— Да, я знаю, — смиренно согласилась Анни. — Но всё равно позови. Это будет весело…

Элли уже ждала в детской и улыбнулась, увидев Анни в хорошем настроении. А вот Анни присутствие матери огорчило. Ей бы больше понравилось, если бы на ночь в её комнате осталась Энни — та, по крайней мере, не относилась к ней, как малышке, с которой нужно пылинки сдувать. Кошмары кошмарами, и иногда она действительно их очень боится… Но совершенно не надо вокруг неё хороводы водить! Особенно маме.

— Я, конечно, не Стелла, — сказала Элли. — Но по крайней мере, заклинание, которое поможет быстро и спокойно заснуть, применить могу.

— Ну вот, ещё и спать под магией, — проворчала Анни, но спорить не стала.

Спать под пристальным взглядом Элли было дико некомфортно. Когда-то маленькая Анни любила, когда мама сидела на её постели, пока она не заснёт. А ещё пела песенки, рассказывала сказки — наизусть или читала по книжке. Да и просто можно было перед сном поговорить. Сейчас Анни испытала неприязнь. Почему мама должна следить, как она спит? Она уже не маленькая, а это слишком личное. Странное дело — Энни или Стелле Анни позволила бы такое, а маме нет.

И всё-таки заснула она быстро.

…Звёзды, огромные, светящиеся шары, медленно плыли мимо неё. Гигантские солнца занимали всё небо. Анни летела в темноту. Летела — или плыла, разгребая пустоту руками, как воду. Всё дальше, дальше. Вон к тем тёмным звёздам с завораживающим чёрным свечением…

— Ну здравствуй, Анни.

Анни остановилась, словно споткнувшись — хотя странно было спотыкаться, когда ты словно плывёшь в невесомости. Всмотрелась.

— Кто ты? — спросила она громко.

Ещё более странное ощущение. Она не понимала, как выглядит собеседник перед ней. Словно видела не лицо его, а дух, саму сущность. И сущность ей не нравилась. Слишком тёмная и даже пугающая.

«Это всего лишь сны, — напомнила себе Анни. — Наяву со мной ничего не случится. И даже если я куда-то пойду…»

— А никуда тебе ходить не нужно, — сообщила тёмная сущность, словно услышав её мысли. Анни решила принять это как данность — во сне происходит много странного…

— Кто ты? — снова спросила она.

— Для тебя это важно?

— Ну да, хотелось бы знать, с кем я разговариваю, — слегка раздражённо заметила Анни. Сущность рассмеялась — непонятным шелестящим смехом.

— Ты так похожа на свою мать…

— Я рада, — буркнула Анни. — Но это не ответ.

— Считай меня своим другом.

— Другом? Ну уж нет, друзей я предпочитаю знать в лицо, — сказала Анни. — А не беседовать с пустотой.

Странное ощущение не уходило: она действительно общалась с видимой пустотой, в которой… явно кто-то был. Словно растворился вокруг. Анни завертела головой, но везде было одинаково — далёкие звёзды и никого…

— Тебе ещё рано меня видеть.

— А ты что, чудовище с алой розой? — фыркнула Анни. Энни не раз рассказывала им с Томом в детстве сказку про красавицу и чудовище, где заколдованный принц, превращённый в жуткое чудище, поначалу тщательно прятался от девушки-пленницы в своём замке, чтобы не напугать её своим видом окончательно.

— С алой розой? — сущность вдруг умолкла, словно осеклась на полуслове. Анни заинтересованно ждала. Наконец напомнила:

— Так что же?

— Очень забавно, ведь алые розы — не мой символ. А я знаю, кого ты ждёшь завтра. Поэтому и пришёл к тебе сегодня, чтобы нам не успели помешать…

— Ага, значит, ты всё-таки сам боишься! — обрадовалась Анни. — Это ведь ты меня пугал в прежних снах?

— Ты сама пугалась, — мягко поправила сущность. — Это объяснимо — ты боялась непонятного. Но я нарочно отправил тебя к звёздному камню… Ты коснулась его — и мы можем говорить. Если бы твоя взбалмошная тётушка тебя не оттащила так быстро…

— То что было бы?

— Мы бы с тобой могли общаться удобнее.

— Так мне надо ещё раз пойти и потрогать камень? — недоверчиво уточнила Анни.

— Боюсь, тебе не позволят это сделать. Но не страшно. Мы и так поговорим, — предложила сущность.

— А что тебе от меня надо?

Сущность задумчиво молчала. Анни представила, что некто — наверное, это серьёзный мужчина лет сорока, в тёмном строгом костюме, похожий на её учителя по истории искусств — этак философски подпёр голову рукой и подбирает слова, чтобы ей ответить. И смотрит при этом куда-то вверх рассеянно.

Сущность вдруг рассмеялась:

— Очень забавная картинка. Ну что ж, предположим, именно так я и выгляжу…

— Ты читаешь мои мысли? — сочла нужным возмутиться Анни.

— Я их вижу все насквозь. Ты зря меня боишься. Я бы мог тебе помочь, — мягко сказала сущность. Анни пожала плечами:

— В чём? И ты так и не сказал, зачем тебе я.

— Зачем мне ты? Ну скажем так… Я хочу видеть мир твоими глазами, — неожиданно призналась сущность. Анни отшатнулась:

— Ты что, влезешь мне в голову?

— Не надо так пугаться, — неожиданно жёстко проговорила сущность. — В твоей головке я всё равно не помещусь. К тому же совершенно не собираюсь становиться двенадцатилетней девочкой. Повторяю: я хочу видеть мир твоими глазами. Ты будешь жить и вести себя, как всегда, а я… буду подсматривать.

— Вообще-то подсматривать тайком неприлично, — Анни не нашла ничего другого возразить, так была ошарашена. — Особенно за девочками… Если ты мужчина.

Сущность рассмеялась.

— Я вовсе не имел в виду примитивное подсматривание в дверную щёлку. Я буду просто наблюдать за тем, что ты видишь.

— А без меня никак?

— Никак, — просто сказала сущность. — Мне это крайне необходимо.

— А я тебе не верю, — твёрдо сказала Анни. — Ты хочешь сделать что-то плохое, а используешь для этого меня. И вообще ты какой-то мутный тип, — дерзко добавила она. — Просишь считать себя другом, а сам все мои мысли подслушиваешь. Так даже мама не делает.

— Ты уверена? — вдруг спросила сущность.

— Конечно, — но на самом деле от этого вопроса уверенность Анни значительно поколебалась. Вот так вдруг и в один момент.

— А ведь ты во многом не веришь матери, — не спросила — констатировала факт сущность. — И не хочешь её контроля. Потому что ты уже выросла и не хочешь быть ребёнком...

— А тебе-то что? — запальчиво возразила Анни. — Это моё личное дело.

— Ты ведь взяла ту книгу в библиотеке?

Анни вздрогнула. Она действительно взяла из библиотеки Ланги книгу и никому не сказала. Так как у Анни была своя, пусть и небольшая, сумка с вещами, то удалось пронести книгу втайне от Энни и Тома. Ланга вряд ли хватится пропажи — спишет на Стеллу, которая целую стопку набрала...

Вот только почему Анни взяла именно эту книгу, засунутую в дальний угол, у которой даже обложка выглядела как-то зловеще — она и сама не имела понятия. Что-то словно подтолкнуло.

— Я мог бы научить тебя более сильной магии, чем та, которой тебя учит мать, — предложила сущность. — С ней ты могла бы вырваться из-под контроля старших. И никому не подчиняться.

— Даже тебе? — не удержалась от вопроса Анни.

— Конечно, — пообещала сущность. — Хотя, безусловно, тебе придётся постараться.

— Я подумаю, — сказала Анни как можно более независимо. Пусть этот некто не думает, будто она так легко согласилась.

Да и вообще, она, может, ещё и не согласится.

— Подумай. Мы могли бы отлично друг другу помочь. Ты мне, я тебе.

— Хм, — только и выдохнула Анни. — Но я расскажу о тебе друзьям и родителям. И Стелле тоже.

— И что тогда начнётся? — заметила сущность. — Они же тебя тогда вообще в покое не оставят. Или того хуже — выкачают из тебя магию.

— Выкачают? — удивилась Анни.

— А ты не знаешь, почему у твоего брата нет магии?

— Не-ет, — протянула Анни.

— Ваша мать вытянула из него все магические силы ещё в младенчестве. Том никогда не станет магом. Потому что Элли испугалась. Она заблокировала ему все чародейские способности — а ведь он мог бы стать величайшим из магов вашего времени. Но не стал из-за материнских страхов, — сущность объясняла так обыденно и даже скучновато, словно это было так незначительно…

Анни, однако, недолго была в ступоре.

— А чего она испугалась?

— Меня, — честно призналась сущность.

— То есть, тебя всё-таки есть за что бояться? Кто же ты такой? — потребовала Анни. — Скажи. Иначе я расскажу всем, и… и тогда Стелла будет контролировать мои сны и не разрешит тебе мне сниться.

Сущность рассмеялась, но как-то странно.

— А ты передай Стелле, что я буквально жду, когда же она наконец вмешается в твои сны. Нам с ней было бы о чём поговорить…

— А что ты ей сам не приснишься? — хмыкнула Анни.

— Да так. Не очень-то хочется.

Прозвучало так, будто собеседник резко потерял интерес к разговору и отвернулся. Будто обиделся. Анни хихикнула:

— Боишься, что она тебе вломит как следует? А что, она даже Пакира остановила… — Внезапно на неё снизошло внезапное озарение — пугающее тем больше, чем внезапнее оно оказалось. — Ты Пакир?!

Но сущность молчала. Анни даже показалось, что она удаляется. Словно растворялась, размывалась вокруг, истаивала, как туман… Уходила.

Анни почувствовала, как сердце колотится всё быстрее. Даже не знала: пугаться? Нет? Это действительно был Пакир? Почему он тогда не причинил ей вреда? И вообще какой-то... Не очень-то и страшный. Или он просто её обманывал?

Чего он хотел? «Видеть мир её глазами» — зачем? Что это значит? Ведь это явно не всё... Он чего-то не договорил... Впрочем, и не стоит рассчитывать, что скажет.

Жуть какая. Анни приснился самый страшный и опасный маг всех времён.

Родители, небось, с ума сойдут, если она им скажет. И так Элли наверняка до утра будет в её комнате сидеть.

И что? Она в самом деле вытянет из неё магию?

Анни резко проснулась. Сердце колотилось как бешеное, даже в жар бросило. За окном занимался рассвет. Элли сидела в кресле и, кажется, дремала. Или просто глаза закрыла?

Анни тоже заставила себя снова закрыть глаза и подумать. Рассказывать или нет?

Выходит, Пакир хотел... что-то сделать с Томом? И не сделал, потому что мама лишила Тома магии. И теперь Аннин брат никогда не станет чародеем. Вообще никогда.

Но ведь Пакир сказал, что Том был ещё младенцем...

Эх, у кого бы спросить? Кто не будет раздувать панику? Лучше всего у Энни, она из всех взрослых самая нормальная.

А можно... у Пакира. Он ведь ей ещё приснится?

Анни улеглась поудобнее и зажмурилась покрепче. Конечно, Пакир может и соврать. Но всё равно интересно... Что он ей скажет? Ведь сейчас он ей ничего не сделал. Они просто поговорили. И она даже не очень боялась. Анни почувствовала гордость: наконец-то она перерастает свою детскую пугливость. Нет, трусихой она никогда не была. Просто вот этих снов пугалась постоянно, а зря. Ну что может сделать сон?

Захотелось ещё раз увидеть тёмного мага. И ещё раз доказать себе, что она не боится. Что она взрослая и сильная. И вообще она молодец.

Но когда Анни открыла глаза снова, было уже позднее солнечное утро. И никаких больше снов она не видела.

Элли смотрела на неё с беспокойным любопытством.

— И ничего мне не снилось, — сказала Анни.

А вдруг и правда, если она признается — больше не дадут жить спокойно?