Моя семья и другие волшебники (джен)

Больше к разговору о деньгах и возможном кризисе они не возвращались. А на прямые вопросы мужчина отнекивался. Дескать, у него всё под контролем, так что не думай об этом. К тому же Эвансам сейчас позарез нужны положительные эмоции и много времени вместе, ведь Лили скоро уезжает. Лучше расскажите, как продвигается ваше обучение. Да и вообще, не хочешь ли ты, Джулс, устроить вечеринку в честь дня рождения? С настоящим подарком, а не книгой рецептов.

Тут уж наступала юлина очередь отмалчиваться или менять тему разговора. Вот как-то не сложилось у неё с этим праздником. Свой день рождения она не любила. Ни в детстве, ни во время замужества. Правда, в последние годы Юля пыталась придумать какой-нибудь милый ритуал, но дальше кексика со свечкой и загадывания желания в час рождения не продвинулась. В этом она очень походила на свою предшественницу, которая тоже не имела обыкновения праздновать этот день.

Но в семье Оуэна, очевидно, были другие традиции, раз он с непоколебимой упрямством при любом удобном случае предлагал различные варианты развлечения. Пусть только Юлия скажет, что её душеньке угодно. Классическая вечеринка в саду или пикник на берегу моря? С семьёй или пригласить новых друзей? Или может рвануть в крупный город типа Бристоля (или, чем чёрт не шутит, в Лондон) и там оторваться по полной. Оуэн даже соглашался на посещение оперы или музея.

Его энтузиазм был настолько заразителен, что Юля постепенно загорелась. К тому же, в новой жизни не место старым традициям, особенно тем, что наводят уныние. Поэтому письмо от Эдгарда с приглашением приехать к нему в гости накануне официального празднования она сочла весьма привлекательным. Хэрриот обещал провести их на домашнюю тренировку «Холихедских гарпий» и показать развалины святилища друидов, о котором как раз рассказывали на последнем занятии магического краеведения.

Хорошенько подумав, Юля решила, что такой вариант мини-приключения её вполне устраивает. А в сам день рождения они устроят тихий семейный ужин с десертом из самых невероятных шедевров от сеньора Контини и миссис Бакинс. Осталось обрадовать Оуэна.

Мужчина нашёлся на нижнем этаже. Он замер сурикатом около приоткрытой задней двери и осторожно подглядывал за кем-то. Юля как можно неслышнее подошла к нему и поинтересовалась:

‒ Что-то происходит?

‒ Да, — прошептал Оуэн. — Кажется, Шкет подружился с лукотрусами…

‒ А переведи? — попросила озадаченная Юля.

Мужчина аккуратно отстранился и уступил ей место наблюдения. Их полосатый жилец игрался с какими-то веточками в тени рябины. Но только Юля набрала воздуха, чтобы спросить, как увидела, что некоторые веточки шустро взбегают по стволу дерева и десантируются оттуда на спину вертящегося юлой кота.

‒ Они что, живые?!

‒ Ну, да. Это же лукотрусы. Живут на волшебных деревьях. Здорово, правда? — обрадовался Оуэн.

‒ Здорово что?..

‒ У нас самый настоящий волшебный дом, с волшебными деревьями и их хранителями.

Энтузиазм Оуэна, когда он сталкивался с реалиями магического мира, иногда нешуточно пугал.

‒ Так они безопасные? — поинтересовалась Юля. Она до сих пор плохо ориентировалась в новой флоре и фауне: школьные учебники Лили были написаны слишком академичным языком.

‒ Ну да, их нечего бояться. Они почти всё время прячутся на дереве. Надо бы наловить им мокриц.

‒ Не говори мне, для чего, — заранее передёрнулась Юля. — А почему — Шкет?

‒ Ну… Так нашего кота звали. Он почти двадцать лет прожил. Вначале Васькой поименовали, но он был таким тощим и задиристым, что папа его часто Шкетом обзывал. Так и прилепилось, — с тёплой улыбкой признался Оуэн.

‒ Ага, понятно. Вот только наш кот ни разу не Шкет, — забраковала кличку Юлия.

‒ Ну… Согласен, он больше на депутата похож. Такой же наглый и толстый. Но это слишком длинно.

‒ Флаффи⁽¹⁾?

‒ Не солидно.

‒ Бадди⁽²⁾?

‒ Как у всех.

‒ Лейзи⁽³⁾?

‒ Эм-м… прямолинейно.

‒ Глаттон⁽⁴⁾?

‒ Его обязательно обзывать? — сверкнул грозовыми очами Оуэн.

‒ Как будто Шкет — не оскорбление, — парировала Юля. — Хорошо… А как насчёт Каса?

‒ Ну, какой же это Кастиэль? Он вылитый Кроули! — искренне возмутился Оуэн.

‒ Так-то да, — кивнула Юля. — Но, к твоему сведению, Кас — это «кот» по-валлийски.

‒ Ладно, давай так: мы по очереди позовём его. На чью кличку он отреагирует — так и будет, — после напряжённого раздумья предложил Оуэн и распахнул дверь.

Лукотрусы, как в игре в статуи⁽⁵⁾, замерли, кто где был. И уже через миг по двору будто пронёсся порыв ветра и унёс за собой веточки с листиками. Обескураженный кот огляделся и возмущённо мявкнул в пустоту, словно призывая исчезнувших приятелей.

‒ Шкет, иди ко мне, — позвал его Оуэн.

Но кот не обратил на него внимания.

‒ Кас, а расскажи мне, кто тебя обидел? — предложила Юля.

Полосатый в очередной раз раздражённо взмахнул хвостом и подбежал к женщине, чтобы завести вокруг её ног хоровод под гнусавое пение.

‒ Значит, Кас, — постановил Оуэн.

‒ Не расстраивайся. Я знаю, чем тебя порадовать, — подбодрила его Юля. — Ты ведь двадцать шестого отдыхаешь? Отлично. Хэрриот приглашает нас в гости на целый день. И обещает провести на стадион к «Гарпиям».

‒ Серьёзно? Обалдеть! А с двадцать седьмым ты что решила?

‒ Семейный ужин и много вкусняшек.

‒ Как скажешь. А что тебе подарить? — завёл привычную шарманку Оуэн.

‒ Туманов в округе достаточно, а яблони давно отцвели. Так что не заморачивайся. Я принимаю в качестве подарка приятные впечатления. Начнём с визита к Хэрриоту… — заверила его Юля. — Кас, молока налить?

Уже когда она зашла в дом, ей в спину прилетел недоумевающий голос:

‒ А причём здесь туманы и яблони?

‒ Да так. Просто песню Караченцева вспомнила, — улыбнулась Юля, но когда сообразила, что в припеве есть очень откровенные, и неуместные в их случае признания ⁽⁶⁾, поспешила отмахнуться: — Не обращай внимания. Напишу Эдгарду, что мы приедем.

Оуэн внял её просьбе и больше не приставал с вопросами, но принялся шушукаться с девочками. Юля понятливо обходила их компанию стороной, не мешая готовить сюрприз.

В субботу ушастый сыч принёс инструкцию по использованию порт-ключа в виде длинной ленты и план мероприятий: ранний ланч в усадьбе, поездка на стадион, потом пикник заповедном лесу. После ужина Эвансы вернутся домой с помощью другого порт-ключа. Форма одежды: удобная и нарядная, об обуви для лесной прогулки можно не беспокоиться.

Погода в воскресенье была идеальной: лёгкие облака, свежий ветер и комфортная для августа температура. Ощущения от перемещения порт-ключом оказались довольно неприятными — у Лили даже закружилась голова, а Туни не устояла на ногах. Но после пары глотков освежающего лимонада всё прошло без следа.

И только тогда Юля смогла внимательно рассмотреть «горничную», что подала гостям напитки. На эльфа из фильмов это существо походило. Но отдалённо. Да — лысое, несомненно, ушастое и пучеглазое, но с умненьким лицом и преисполненное гордого достоинства. К тому же никаких римских тог: симпатичное платьице в пол и шатлен⁽⁷⁾ с ключами на поясе. Чудо именовалось Тьюрайд и являлось бессменной домоправительницей семейного гнезда Хэрриотов уже без малого две сотни лет.

Ланч накрыли в живописном саду, который сохранял остатки былой роскоши в виде одичавших клумб и разросшихся кустов. Как признался Эдгард, после смерти миссис Хэрриот посадками никто не занимался, а нанимать садовника желания не было.

Естественно, Оуэн не удержался от расспросов. И кто бы сомневался, что в первую очередь он поинтересуется о домовиках.

‒ Да, вы правы, Оуэн, для такой большой усадьбы одного помощника недостаточно, — сообщил Эдгард. — Но, признаюсь, мне будет неуютно в идеально убранном, но безлюдном доме. Словно всё готово для гостей, а они взяли и не приехали... К тому же домовики нуждаются в постоянной деятельности. В этом смысл их жизни. Поэтому от безделья они начинают… чудить. А для одной Тьюрайд забот в «Вязах» в самый раз. Да и не любит она чужаков в своей вотчине.

‒ А садовые гномы у вас водятся? — поинтересовался Оуэн.

‒ Ещё в прошлом веке водились. Но бабушка была весьма… своеобразным артефактором-экспериментатором и чего-то там начудила. Что именно, она и сама не поняла, но с тех пор гномы нас больше не беспокоят.

‒ А на нашей рябине живут лукотрусы, — выпалила Лили. — Правда, я сама не видела, но папа рассказывал, что кот с ними подружился.

‒ О, как интересно, — искренне восхитился Хэрриот, — но я не удивлён. После того, как ваша мама повесила на дерево зачарованные ленточки, оно стало невероятно привлекательным для волшебных существ. Попробуйте эти корзиночки с паштетом. Это по семейному рецепту.

До базы «Гарпий» добирались на шикарном кабриолете. Спустя всего пару миль по асфальтовой дороге Хэрриот лихо свернул на гравийку и направил автомобиль прямо к покосившимся деревянным воротам с типичной для Англии табличкой: «Частная собственность, доступ запрещён». И, не притормаживая, спокойно проехал сквозь них.

Барьер, отделяющий магическую территорию от окружающего мира, прошёлся по телу тяжёлой вибрацией, словно волна низких частот на рок-концерте. А в глазах на пару мгновений потемнело. Даже автомобиль на секунду притормозил, но после оглушительного чиха продолжил катить по дороге.

‒ Прошу прощения, что не предупредил об этом, — прокричал сквозь шум мотора Хэрриот. — Но вы должны понимать, что здесь невероятно сложная система безопасности: ведь столько всего надо спрятать. Холи-ллан размером почти с остров⁽⁸⁾.

Дорога как раз сделала крутой поворот, стена деревьев расступилась, открывая вид на долину внизу, и Юля замерла от охватившего её восторга. На угловых шпилях стадиона горделиво развевались на ветру тёмно-зелёные знамёна, а около огромных колец вились фигурки на мётлах. Рядом всхлипнула Туни: она прижимала руку ко рту, а её лицо выражало что-то среднее между радостью и недоверием. И Юля была с ней солидарна: летающие в небесах люди, это вам не шелестящая страницами книга.

‒ О, господи! Я вижу отблески снитча, — воскликнул Оуэн и обернулся к ним. — Смотрите, вон там, на три часа.

Юля покосилась на Лили, которая хоть и старалась выглядеть умудрённой опытом волшебницей, но всесемейная эйфория захватила и её: девочка искренне улыбалась и ёрзала на месте.

‒ Мы вовремя, — постановил Хэрриот, — тренировка в воздухе только началась.

На стадион их кабриолет пропустили без лишних вопросов. Работники приветливо здоровались с Хэрриотом, вежливо раскланивались с Эвансами. А помощник тренера лично проводил их компанию в ВИП-ложу.

Они устроились в первом ряду, чтобы без помех наблюдать за спортсменками, выписывающими фигуры высшего пилотажа как раз напротив их мест. Сбоку мелькал тренер, и время от времени доносились его яростные команды вперемежку с ругательствами и пронзительными трелями свистка. Хэрриот с удовольствием комментировал происходящее к вящему восторгу Оуэна и девочек.

А Юля просто наслаждалась. Её не интересовали правила игры, но то, с какой лёгкостью и грацией порхали в небе спортсменки, с каким проворством они отбивали или пасовали мячи, не могло не восхищать. Они действовали, как идеально синхронизированный механизм, и к концу тренировки Юля решила, что не откажется побывать на настоящей игре.

Апофеозом визита стало личное общение с воздушными ведьмами, пока Хэрриот обсуждал с тренером рабочие вопросы. Очевидно тот факт, что Эвансы приехали с их официальным поставщиком, послужил хорошей рекомендацией для гарпий. Они без лишних экивоков отвечали на ворох вопросов и между делом флиртовали с Оуэном. Взбудораженная Лили болтала без остановки, рассказывая о собственном опыте полётов и школьных командах. Одна совсем молоденькая девушка из запасных прокатила Туни на метле, ведь, как выяснилось, винейды, в силу своего дара, на самостоятельный полёт не способны. Оуэн проводил девочку скорбным взглядом, но, хвала святой Лаурентии, не стал напрашиваться. Очевидно, решил не испытывать юлино терпение, обнимаясь на её глазах с чужой женщиной.

Потом штатный колдограф сделал несколько групповых снимков, которые спортсменки обещали подписать и передать Эвансам через мистера Хэрриота. На прощание девушки вполне искренне желали Туни удачи на инициации и приглашали Эвансов на первую игру сезона.

Обмен впечатлениями от встречи со звёздами квиддича продлился всю дорогу до святилища. Хэрриот так искренне восхищался способностью Оуэна схватывать на лету новую информацию о такой сложной игре, как квиддич, что тот засмущался и благоразумно предоставил слово девочкам. А Юля подумала, что Штирлиц в очередной раз был близок к провалу.

В ходе недолгого спора решили идти к святилищу после небольшого перекуса. Хотелось немного отдохнуть и успокоиться. Хэрриот достал из багажника корзинки с провизией и повёл их к специально оборудованному месту для пикников.

‒ Конечно, именно эти деревья не слышали песен друидов. Те леса давно сгорели или вырублены. Хранитель заповедника утверждает, что самый старый дуб был посадил во времена королевы Елизаветы сам Джон Ди⁽⁹⁾, когда путешествовал по Уэльсу. Занимательная легенда, но абсолютно нереальная, — между делом просвещал их Хэрриот. — Моя покойная супруга прочитала множество книг про Ди, и ни в одной не упоминалось о его визите на Холи-Айлэнд.

После того, как они отдали должное охлаждённому лимонаду и горячему кофе, а разнообразные сэндвичи и крохотные пирожки плотненько улеглись в их желудках, Хэрриот наколдовал каждому удобные резиновые сапоги.

‒ Земля здесь болотистая, и влажно даже в самое засушливое лето. Так что ступайте осторожно. И не обращайте внимания на происходящее по сторонам. И не сходите с тропы, — наставлял их Хэрриот. — Тех деревьев может быть и не осталось, но старая сила никуда не делась.

‒ Нам что-то грозит? — насторожилась Юля.

‒ Только долгая прогулка по лесу. От силы на пару часов. Поплутаете, да и выйдете обратно на опушку. Поэтому настоятельно советую не сходить в сторону, — закончил инструктаж Хэрриот.

В лес заходили гуськом: Эдгард, Юля, девочки, замыкал колонну Оуэн. Дубы возвышались исполинами, с ветвей свешивались лохмотья мха и плети лиан, а сквозь листву проникали солнечные лучи. Тишина не давила на сознание, а тяжёлый влажный воздух на удивление легко вдыхался, но с каждым шагом Юле становилось всё некомфортнее. Словно тысячи глаз рассматривали её, анализировали и обсуждали между собой: достойна ли эта особа тут находиться, или нет. А ещё Лили не удержалась и крепко вцепилась в юлину руку. Женщина ободрительно улыбнулась ей и привлекла к себе поближе. А когда обернулась, чтобы убедиться, в порядке ли Туни, то увидела, как Оуэн обнимает девочку за плечи, аккуратно подталкивая вперёд.

Поляна с остатками святилища возникла как-то неожиданно. Ещё пару шагов назад Юля шла по лесному туннелю, и вдруг вышла на открытое пространство, где её оглушил яркий свет и птичий гомон. Посреди поляны торчал погрузившийся в землю и заросший мхом огромный плоский камень. При ближайшем рассмотрении на его поверхности ещё можно было различить выбитые узоры.

‒ Обратная дорога будет в разы короче и легче, — ободрил Эвансов коварный Хэрриот.

‒ Эдгард, признайтесь честно, о чём ещё вы забыли нас предупредить, — не удержался от подколки побледневший Оуэн.

‒ Таковы правила, друг мой. Путь, как проверка. Лесу нужно знать, кто вы и каковы ваши намерения, — развёл руками Хэрриот. — А тот, кто не предупреждён — не притворяется.

‒ Сильно испугались? — поинтересовалась у девочек Юля.

‒ Нет, просто неприятно, — буркнула Лили.

‒ Ага, я, кажется, поняла, что чувствовал Бильбо в Лихолесье, — поддакнула сестре Туни.

‒ Считается, что именно здесь друиды принесли многочисленные жертвы и сотворили то великое заклинание, что долгие века защищало земли Англси от чужаков и враждебной магии, — продолжил экскурсию Хэрриот.

‒ И человеческие? — предвкушающе встрепенулась Лили.

‒ Да, моя дорогая. Но хочу заметить, что все эти люди пошли на смерть по доброй воле.

‒ А что сейчас? Здесь проводят какие-то обряды? — подала голос Туни.

‒ Нет, нет… Да это и невозможно, ведь старые знания не сохранились. Что бы ни утверждали так называемые адепты друидов, — скептически хмыкнул Хэрриот. — А даже если кто-то рискнёт проникнуть в лес с дурными намерениями, тропа его не пропустит. Уж вы мне поверьте, таких безумцев было немало. И их наказание было весьма и весьма… показательным. Да, пожалуй, именно так. Показательным. И отбивало охоту рисковать им подобным ещё на долгое время. Это место жаждет покоя и делает всё возможное, чтобы его не беспокоили.

‒ А разве мы его сейчас не беспокоим? — удивилась Туни.

‒ Нет, ведь мы пришли, чтобы представиться, как и положено новым членам магической общины. А гостям лес рад.

‒ Только у него странный способ проявлять гостеприимство, — шепнул Юле на ухо Оуэн.

‒ Старикам это простительно, — прошептала она в ответ.

По кронам деревьев прошуршал ветер, будто лес их услышал и усмехнулся.

Они какое-то время побродили по поляне, разглядывая камень со всех сторон. По совету Хэрриота Лили сорвала цветок, очень похожий на ромашку с кроваво-красными лепестками, который рос только в подобных местах. Девочка обрадовалась и забросала колдуна вопросами о том, как лучше засушить этот своеобразный сувенир из сакрального места, чтобы непременно показать его школьным подругам.

Пока никто не видел, Юля не удержалась и прикоснулась к шершавой, тёплой поверхности и мысленно попросила. Не защиты, нет. Но, может быть, в нужное время та сила, которую Оуэн называл «Живой магией» расщедрится на подсказку, подаст знак какой-нибудь. Можно всего один, но в самый важный, судьбоносный момент.

‒ Я тут вот о чём подумал, — отвлёк её от раздумий непривычно серьёзный Оуэн. — Возможно, в ту ночь у Лили сработали спящие способности к винейдству, раз её добровольная жертва обеспечила Гарри сильную защиту. Это объясняет, почему никто из нормальных волшебников не мог толком понять и объяснить, как же это произошло.

‒ Больше так не подкрадывайся, — прошипела Юля и обернулась на Хэрриота с девочками. Вроде бы они так азартно что-то обсуждали, что не обращали на них внимания. — Ты в этом лучше меня разбираешься, но думаю, что так оно и было. Если всё дело именно в искреннем желании спасти того, кто тебе дорог, и в наличии нужной крови.

Дорога обратно, как и обещал Хэрриот, пролетела за пару минут. На них больше никто не глазел, но зато на тропе появились глубокие лужи, которые приходилось перепрыгивать, а то и форсировать. Оуэн тотчас же принялся руководить этим процессом, иногда выдавая указания не к месту, чем невероятно всех взбодрил. И на поляну они вывалились весёлыми, хотя и немного перемазанными. Что, впрочем, без промедления устранил Эдгард несколькими движениями палочки.

‒ А почему ваш дом не расположен в магической части острова? — спросил Оуэн колдуна, когда они уже подъезжали к «Вязам».

‒ К сожалению, в семейной хронике об этом не говорится. Но мне здесь нравится. Что до Холи-ллан, что до Холихэда рукой подать. Да и место красивое.

Усадьба и в самом деле была невероятной. Одноэтажное аккуратное здание с милой башенкой над главным входом внутри было традиционно больше, чем снаружи. Два этажа, бальный зал, музыкальная комната, гостиная, большая и малая столовые, зимний сад, огромная библиотека, курительная комната, где на круглом столике Юля заметила шахматную доску со знакомыми фигурками. И это только официальная, так сказать публичная часть. Комнаты выглядели нежилыми, но в них было очарование и величие дома, где когда-то жила большая семья.

‒ К сожалению, все давно разъехались, и теперь мы собираемся только на праздники. Ещё летом кто-нибудь да гостит. И тогда «Вязы» оживают, — с грустью произнёс Хэрриот. — А вот зимой тут немного… тоскливо. Да… Особенно после отъезда дочери. Но я не теряю надежду, что они с мужем и внуками всё же переедут в Англию. В последнем письме Эллис писала, что зять задумался над открытием филиала. Было бы чудесно, — поделился своими надеждами колдун. — Сегодня вот вы радуйте меня с Тьюрайд компанией. Пожалуй, я сделаю для вас постоянный порт-ключ. Если вы не возражаете, — обратился он к Юле.

И она от неожиданности согласилась. Хотя всё ещё не определилась, как стоит относиться к этому странному мужчине. Слишком уж он дружелюбный, и ловко втирается в доверие. Но кто знает, может он на самом деле скучает в этом огромном доме и искренне готов принять в свой ближний круг абсолютно посторонних людей. Чего только не бывает на свете.

За ужином они болтали о прошедшем дне, особенностях производства зачарованных изделий из кожи и выпили за успех Юлии — у неё с пятой попытки получилось активировать вышитые значки на всех мантиях и даже не заполучить по итогу истощение. Правда, миссис Диффин так и не поняла, каким образом её ученица это сделала. Юля, как настоящий пионер, исполняла заветы дедушки Ленина и упорно шла другим путём, игнорируя традиционные практики концентрации силы.

‒ Ну что ж, начало приятным впечатлениям положено, — провозгласил Оуэн, когда Эвансы вернулись домой. — Предлагаю рано лечь спать, завтра нас ждёт великий день.

Сёстры дружно закивали и, хихикая, убежали к себе.

‒ Надеюсь, вы ничего такого не придумали. Я не так чтобы люблю сюрпризы, — предпредила Юля.

‒ Не волнуйся, исполним твои пожелания: ужин и вкусняшки. Обещаю, — заговорщицки подмигнул ей Оуэн.

Вкусности начались с самого утра, когда Юлю разбудил не будильник, а запах свежесваренного кофе и тостов с мёдом, которые ей подали в постель. Вместе с забавной открыткой, на которой приветственно распахивал объятия лягушонок, одетый в старомодный жюстокор и кюлоты, и со съехавшим на один глаз кудлатым париком. Внутри, среди многочисленных пожеланий от Оуэна и девочек спряталась еле заметная фраза на русском: «Я затебее за тебя». Юля не удержалась от глупой улыбки, настолько милым показалось ей это обещание. А самое главное, никому, кроме их двоих непонятное.

Сюрпризом стала новость, что Оуэна вызвали на несколько часов по работе, но к трём он обязательно вернётся и поможет с готовкой. А до этого Юля вольна делать всё, что ей заблагорассудится.

Девочки тоже удивили, после обеда отпустив маму на так любимую ею прогулку к морю, пока они украшают дом.

‒ Мам, ты не волнуйся, мы с Лили справимся. К тому же сегодня наша очередь побаловать тебя. Вот. — Туни протянула ей корзинку для пикника. — Тут и перекус, и чай в термосе, и половичок с полотенцем. Гуляй.

‒ Тем более погода, как ты любишь, — поддержала сестру Лили, подавая шляпку.

Юля удивилась, но решила ни о чём не беспокоиться, а только получать удовольствие от происходящего.

На берегу залива было малолюдно. Вдалеке группа подростков играла с мячом, кто-то незнакомый выгуливал собаку, да бродила, собирая стекольные осколки, старая Нэн. Северное море шумело особенно торжественно, а свежий ветер пах водорослями. Красота!

Когда Юля уже устроилась на половичке и заглянула в корзинку проверить, что туда положили девочки, она поймала себя на ощущении детской радости и предвкушения. Что же ей приготовили дочери?

И замерла, чувствуя, как забилось в груди сердце.

Дочери… Когда это произошло, и как она это не заметила, что чужая жизнь и посторонние девочки стали для неё чем-то привычным и почти родными?

Юля не была закоренелой нелюдимкой, просто с определённого момента предпочитала, чтобы её не трогали без особой необходимости, не впутывали в свою жизнь и не требовали подстраиваться под чужие представления о ней. А из-за проблем со здоровьем избегала изменений в привычном ритме жизни и сильных переживаний. Вишенкой на торте было органическое неприятие женских сборищ и неумение общаться с детьми.

Но вот с этими конкретными девочками ей было невероятно интересно, несмотря на всю нелёгкость общения с обиженными на жизнь подростками. И всё чаще Юля ловила себя на том, что наблюдение за военными действиями самых ярых местных жительниц с атомными жёнами и посещение женского клуба Амлуха стало приносить искреннее удовольствие.

Как и пикировки с Оуэном, и планирование с ним будущего. И больше всего ей нравилось непривычная уверенность, что эти прожекты непременно сбудутся. Вот и сейчас, вместо того, чтобы заранее переживать из-за неведомого будущего, Юля чувствовала азарт. Так и хотелось мечтательно зажмуриться от предвкушения. Которое сопровождалось уверенностью, что они справятся. Вместе.

Какие непривычные и приятные ощущения.

Что-то загородило ей солнце, и женщина невольно вскинула голову. Это оказалась старая Нэн, что искренне и беззубо улыбалась ей. Юля протянула старухе контейнер с пирожками, но Нэн отмахнулась от угощения и какое-то время с интересом разглядывала сидящую женщину. Это было несколько странно, но интригующе, и Юля решила подождать, чем всё закончится.

Пробормотав что-то себе под нос, Нэн принялась поочерёдно вынимать из многочисленных карманов какие-то вещицы и будто примеряла их к Юлии, пока не сделала окончательный выбор. Им оказался странный камешек на верёвочке, который женщина без лишних слов протянула Юле, совершенно по-детски хихикнула и пошла прочь, не дождавшись благодарностей.

‒ Мой любимый цвет, — постановила Юля, разглядывая подношение, — и размер.

Это был куриный бог из серо-голубого стекла. Почти правильной формы, чуть больше перепелиного яйца, с приятно шершавой, отшлифованной морем поверхностью. Такая безделица больше подошла бы девочкам, но Юля даже не подумала её передаривать и решила, что повесит камушек на раму туалетного зеркала и будет любоваться каждый день.

Домой она возвращалась неспешной походкой наслаждающейся жизнью отдыхающей. И втайне надеялась, чтобы её отстранили от готовки. Девочки за лето хорошо набили руку, да а запланированные блюда испортить почти невозможно.

Но дом встретил её тишиной и ароматом запечённого мяса. На первом этаже никого, кроме спящего в обнимку с магической меховушкой кота, не было. Юля направилась к лестнице, чтобы проверить комнаты девочек, и услышала странный шум с заднего двора.

Это был главный сюрприз дня. По-настоящему неожиданный и невероятно приятный. Полосатый, выгоревший за лето тент сменили бумажные фонарики, на стенах дома и сарая колыхались на ветру ленты и разноцветные шары. У накрытого для большой компании стола суетились знакомые колдуньи.

‒ Привет, — обозначила своё присутствие Юля.

‒ Ой, Джулс! С днём рождения! — бросилась к ней с объятиями Филомена. — А как тебя пропустили? Ведь я девочкам наказала караулить.

‒ Подозреваю, что они прихорашиваются наверху, — улыбнулась Элспет Маунт, расставляя тарелки. — И тебе не помешает, Джулия. С днём рождения! Ты переодевайся, а мы пока тут всё закончим.

Юля кивнула и послушно направилась в дом, но обернулась с полдороги.

‒ А Оуэн где?

‒ Готовит сюрприз, — хихикнула Фила.

‒ Куда уж больше-то… — изумилась Юля.

‒ Мамочка, прости, мы заболтались, — запричитала слетевшая по лестнице Туни. — А давай я тебе помогу.

‒ Спасибо, детка, но я сама. Лучше скажи, кого ещё вы пригласили.

‒ Ты не злишься?

‒ Нет, Туни. И даже очень рада, что у нас будут гости, — искренне призналась Юля.

‒ Здорово. Ну, Холвены и Маунты уже здесь, к пяти придут Кроули и Сайксы. И дядя Эдгард, конечно. Представляешь, он настоял, чтобы Тьюрайд всё-всё приготовила. Ну, кроме десерта, — призналась Туни. — Зато мы помогали украшать двор. Тебе понравилось?

‒ Да, милая. У вас очень красиво получилось. А где папа?

‒ В мастерской. И тебе туда нельзя, — сдала страшные глаза Туни.

‒ Хорошо, — успокоила её Юля.

Вначале она хотела надеть персиковое платье, но, подумав, выбрала сарафан в морском стиле. Самое то для вечеринки в саду.

Это был странный в своей невероятности вечер. Хэрриот не только обеспечил бо́льшую часть угощений, но и принёс несколько бутылок лёгкого и вкусного вина, что кружило голову и наполняло тело пузырьками веселья. Несмотря на разный возраст и «общественное» положение, гости легко общались друг с другом, перескакивая с серьёзных вещей на какую-то ерунду. То и дело раздавался громкий смех Оуэна и Алана Сайкса, которые были главными заводилами вечеринки, каждый в своём жанре. А из-под куста крыжовника блестели чьи-то глаза.

Оказалось, что принимать поздравления и пожелания всех благ это очень приятно. Гораздо приятнее, чем слова о неблагодарности, или упрёки, что она в очередной раз не оправдала возложенных на неё надежд. Как же всё-таки здорово, когда вокруг тебя приятные люди, которые воспринимают тебя такой, какая ты есть.

Она и в той жизни часто слышала тёплые слова, благодарности или поздравления, но не позволяла себе в них поверить. Будто боялась, что вот-вот появятся мама или Олег и заругают её перед всеми. Какое же это облегчение знать, что их в её жизни больше не будет. Никогда. Ни при каких условиях. Малодушная мысль, но такая сладкая.

По чьей-то прямой наводке (не будем указывать — чьей) Юле дарили полезные вещи: красивые раскройные ножницы, изящную игольницу, шкатулку для мелочей, портновские лекала, набор ниток. Всё то, что так дорого сердцу любой швеи.

‒ А я с подарком чутка не успел, — покаялся Оуэн. — Но завтра будь готова принимать.

‒ Звучит угрожающе, — поддела его Юля.

‒ Не бойся, тебе понравится.

‒ Не сомневаюсь. И спасибо тебе... За всё... И за сюрпризы тоже.

‒ Просто я умею их готовить, — подмигнул ей Оуэн и утащил танцевать рок-н ролл.

Во время перерыва в танцах, пока мужчины устроили перекур, а женщины прихорашивались, Юля отозвала в сторону Филу, достала из кармана куриный бог и поинтересовалась:

‒ Ты только погляди, что старая Нэн дала мне сегодня. Что ты про неё знаешь?

‒ Ой… — восхитилась Филомена. — Какая прелесть, непременно носи его. Ведь старая Нэн видящая…

‒ Пророчица? — удивилась Юля.

‒ Нет, именно что видящая. Видит суть предметов и людей и каким-то образом понимает, что кому нужно. Тебе ведь он понравился?

‒ Да, и это немного беспокоит. К тому же Оуэн вечно меня ругает, что я тяну руки к непроверенным вещам. И пугает, как это может быть небезопасно.

‒ В целом он прав. Но насчёт старой Нэн не волнуйся. Она хорошая. Странная, конечно. Это даже Вир признаёт, а уж он всякого в министерстве нагляделся.

После девяти гости потихоньку расходились. Дольше всех задержался Хэрриот, который ждал, пока вылезшая из крыжовника Тьюрайд поможет Юле с уборкой. По его словам, домовая очень соскучилась по атмосфере семейного праздника. Юля сердечно поблагодарила засмущавшуюся Тьюрайд и за вкусные угощения, и за помощь с многочисленными салфетками, в которые превращалась трансфигурированная Эдгардом посуда. Мелькнула было мысль, отчего же колдун не уничтожил всё единым разом (Оуэн говорил, что так можно), но при взгляде, как Хэрриот объясняет Лили, какие именно заклинания можно для этого использовать, она засмущалась и ушла.

«Раз уж колдовать на каникулах запрещено, так пусть Лили понаблюдает за другими и подучит теорию, — решила Юля. — И какая же прелесть эта магия, особенно в таких вот случаях. Всего один взмах палочки заменяет час уборки».

‒ Джулия, Оуэн, немного совестно напрашиваться, но разрешите мне проводить вместе с вами Лили. Признаюсь честно, я невероятно хочу побывать на платформе 9 ¾, — попросил Хэрриот. — Пусть и в таком возрасте.

‒ Я вас прекрасно понимаю, Эдгард, — хохотнул Оуэн. — Я тоже жду первого сентября. Конечно же, присоединяйтесь.

‒ Лили будет рада, — поддержала его Юлия.

И Хэрриот просветлел лицом, как мальчишка, перед которым распахнул двери бесплатный магазин игрушек.

А в мастерскую Юлю запустили только утром тридцатого августа. Но долгое ожидание было оправдано, ведь Оуэн соорудил полноценный раскройный стол и стеллаж со множеством ящичков и полочек. Сам. Приятели-колдуны помогли только с незаметной доставкой стройматериалов прямо на дом и установили противошумное заклинание.

Теперь для полного швейного счастья Юле не хватало подержанного манекена и непременно швейки. «Надо бы объявления в газетах почитать, — размышляла она. — Хотя… Можно же попросить какую-нибудь заказчицу из Пенрид Ластра трансфигурировать манекен из чего-нибудь ненужного, в качестве оплаты услуги! Почему бы и нет. Надо только заранее с Элспет посоветоваться, кто на что способен и сколько это может стоить. И вообще, раз я лишена привычных достижений инженерной мысли, стоит переориентироваться. И если рядом со мной живут настоящие колдуны — глупо этим не пользоваться. И уж тем более не стоит этого бояться».

Что сказать, временам Юля была очень прагматичной особой.

---

1) Пушистик.

Вернуться к тексту

2) Дружок.

Вернуться к тексту

3) Лентяй.

Вернуться к тексту

4) Обжора.

Вернуться к тексту

5) Другое название "Море волнуется раз..."

Вернуться к тексту

6) «Что тебе подарить, человек мой дорогой? Как судьбу благодарить, что свела меня с тобой?» (слова А. Жигарева)

Вернуться к тексту

7) Шатлен — декоративное украшение в виде цепочки с зажимами, к которой крепятся различные предметы. Шатлен с ключами является своеобразным знаком отличия экономки.

Вернуться к тексту

8) Плошадь Холи-Айленд равна 39,4 км2. Длина 13 км, ширина — 5,6 км.

Вернуться к тексту

9) Джон Ди (1527-1609) — знаменитый для своего времени натурфилософ, математик, географ, астроном, алхимик и астролог валлийского происхождения. Рассчитал благоприятную дату для коронации Елизаветы Тюдор.

Вернуться к тексту