Игра Стражей (гет)

Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Синдзи.

Проснулся я поздно. День уже давно был в разгаре, точнее — перевалил за середину. Неудивительно, в общем-то... После вчерашнего истощения, даже слегка подправленного Лазурным чаем в компании друзей — восстановиться будет непросто. Даже Феа на руке у Рей выглядит не блестяще-черным, как обычно, а, скорее — темно-серым. Из кухни доносился голос Мисато, которая что-то сама себе напевала. Стоп. Из кухни?

— Мисато, а разве нам всем не надо в штаб?

— И тебе — доброе утро. Нет. Не надо. У вас — отпуск по ранению, а я — за вами присматриваю.

— Доброе утро. И... спасибо.

— Не за что.

Мисато появляется из кухни, изящно балансируя подносом, на котором аппетитно парили две чашки с мисо, несколько суши и данго*.

/* Прим. автора: если напортачил с меню — подскажите, пожалуйста, что там может быть. Граничные условия — должно быть что-то вегетарианское. И еще — Мисато сама не готовит (см. ниже)*/

— Мисато, ты сама готовила?

— Нет, только разогрела. Заказала готовые.

— Спасибо. А то что-то готовить — сил никаких нет.

— Неудивительно. Вчера вы с Рей просто вырубились, где сидели.

— Бывает. Устали очень сильно.

Память. Мисато.

Из темноты выступают две огромные фигуры. Одна, получив тяжелый, возможно даже — смертельный удар — лежит на земле, а другая — склоняется над ней. Лежащая кажется красной, но я точно знаю, что она — оранжевая. Стоящая — раскрашена большими черными и белыми участками. И это — не кажется. Она такая и есть. Евангелионы. Только что победившие страшного врага. Вот только не оказалась ли цена победы слишком высока? Если мы потеряли одного, а то и двух пилотов — кто будет встречать следующего Ангела? Лэнгли? В ее личном деле написано многое... И если она окажется единственной... Наши шансы стремительно катятся к нулю.

— Спасательная команда добралась до Евы-01.

— Что там? — От страха темнеет в глазах. И плевать на все человечество. Я привязалась к этой парочке.

— Капсула выдвинута в штатном режиме. Пилота нет, но, похоже, он выбрался самостоятельно.

— Я и не сомневалась. Ищите его. И быстрее — группу к Нулевой. Что с Рей?

— Телеметрия пилота Прототипа прервалась уже после боя.

— Прервалась? С Рей что-то случилось? Она жива?

— Мы не знаем. Полностью прервано получение данных от капсулы. Такое ощущение, что ее катапультировали.

— Кто дал команду на катапультирование?

— В том-то и дело, что с КП такой команды не поступало.

Что же там произошло в то время, пока мы тут все валялись в обмороке после удара Рамиила? И что случилось с ним самим? Пока что я знаю только то, что "цель уничтожена".

— Что там с Нулевой?

— Спасательная команда еще не добралась. Там такие завалы... Да и расплавленная порода еще не остыла. — Неудивительно. По КП Ангел задел разве что краешком, и то — две бронемашины сейчас представляют собой лужи медленно остывающего металла, а как уцелели мы — не очень понятно. Что же тогда творилось на огневой, куда пришелся основной удар? — Что с Ангелом?

— Уничтожен.

— И как это случилось?

— Евангелион-01 пробил АТ-поле, и в пробоину влетел русский штурмовик, который и протаранил ядро Рамиила.

— Он навсегда останется в нашей памяти.

— Да будет так.

— Что дальше было?

— А фиг его знает.

— Это как?

— Аппаратура после удара Ангела была в нокауте, а мы больше смотрели на Рамиила, чем на огневую. Когда вышли из шока — Евы уже так были как сейчас, и пилоты не отзывались.

— Спасательная группа вышла к Нулевой.

— Что там?

— Капсулу буквально вырвали с мясом.

— Кто?

— Ноль Первый.

— Почему вы так уверены?

— Она до сих пор лежит на руке Ноль Первого.

— Эй там, у Ноль Первого! Какого... не сказали?

— Так мы туда и не смотрели. Убедились, что капсула вышла штатно — и пошли искать пилота.

— Ладно. Ищите их обоих.

— Да тут... (идиоматические выражения, не подлежащие переводу) бурелом. Фиг мы что найдем. И темно, как (снова не подлежит переводу).

— А ноктовизоры?

— Так тут все горячее. Сплошная засветка.

— Все равно — ищите!

— Ищем.

В бесплодных поисках прошло около пятнадцати минут, когда возле КП показались двое. Щуплый мальчишка в залитом грязью контактном комбинезоне тащил на себе девочку.

— Синдзи, Рей!

— Мы дошли...

Память. Мисато.

Дома. Наконец-то кончилась эта проклятая церемония. Ну вот кто придумал тащить на нее Синдзи? И это почти сразу после боя, когда он сам еще не оправился. И теперь — такое. Он же себя обвиняет в том, что они погибли... Хорошо еще, что Рей так и не пришла толком в сознание. В любое другое время такая мысль даже не могла у меня появиться, но сейчас... Если уж Синдзи — практически в обмороке, то что могло случится с ней... Я ведь уже поняла, что постоянная отстраненность для нее — всего лишь маска. А на самом деле...

С другой стороны — хорошо, что удалось отстоять идею забрать Рей из госпиталя. Врачи сказали, что ожоги, полученные ей не опасны, а в себя она не приходит по какой-то другой причине...

Синдзи устраивается в классическую позу для медитации и перестает реагировать. Его взгляд холоден и пуст. Сколько бы я не тормошила его — он не слышит. Не слышит, не видит, не чувствует... Не хочет возвращаться?

Из своей комнаты появляется Аянами.

— Рей? Ты уже очнулась?

Но и она меня не слышит. Проходит к Синдзи, садится рядом с ним и накрывает его ладони своими. Да что происходит-то?

В дверь звонят...

Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Синдзи.

— Мисато! Мисато! Да очнитесь же! Я ведь сейчас Вас не вытащу!

Остекленевший взгляд командира говорит о том, что она провалилась в воспоминания. К счастью, пока еще не глубоко, но...

Рей оказалась намного практичнее. Чем изобретать магические способы — она просто отвешивает Мисато пару оплеух, и во взгляде командира начинает проглядываться разум.

— Мисато, не стоит сейчас вспоминать. Дайте памяти подернуться пеплом.

— А сам-то? Хорошо советы давать!

— Именно, что сам провалился, и теперь не хочу, чтобы и Вы попали в ту же ловушку. Лучше расскажите, что с Евами, и как долго продлится наш отпуск.

— Что ж... Евы, конечно, сильно пострадали. Как ни странно — Ноль Певый намного меньше, чем Нулевая. Хотя ты и стоял под ударом, когда Рей уже упала.

Взгляд у Рей... какой-то странный.

— Спасибо.

— Не за что. В другой раз я могу упасть — и тебе придется меня вытаскивать.

— Не стоит на меня надеяться. Я подвела вас всех...

— Успокойся. Ты не промахнулась. Это все мы ошиблись.

— Как это?

— Рамиил оказался сильнее, чем предыдущие Вестники. Он сумел закрыться. А ты — ты все сделала правильно.

— Ты... так думаешь?

— Я знаю. Так, Мисато, а что там про отпуск?

— Вы можете приходить в себя, пока я не приду к выводу, что вы в порядке, или до новой атаки — что раньше случится.

— Именно Вы?

— Именно я. Этот русский почему-то настоял на таком решении. Эскулапы повозмущались... Но сдвинуть Олега Николаевича они не смогли, и им пришлось с ним согласиться. Так что — отдыхайте.

— Спасибо

— Пожалуйста. Вот только...

— Что?

— Как вы с Рей меня в классе описали?

— Практически — никак. Только старосте имя назвали.

— А как же она тогда меня с ходу опознала?

— Очень просто. — Улыбаюсь. — Адрес наш она узнала из школьных данных. Что мы живем втроем — мы рассказали. И вот она приходит в гости, а из нужной квартиры выходит красивая девушка. К какому выводу Вы пришли бы в аналогичной ситуации?

— Мало ли... Может гостья уходит?

— Тогда достаточно просто извиниться.

— Логично. А зачем она посоветовала гранаты купить? Еле нашла...

— Перестраховалась. После такой встряски — она могла ожидать серьезной потери крови. А в таком случае гранаты очень полезны.

— А откуда она узнала про встряску? Только не говорите, что вывод можно сделать из открытой информации...

— Наверное, Учитель сказал.

— Сколько раз уже слышу об этой таинственной личности. Вот бы познакомится.

— Рицко наверное, тоже бы не отказалась.

— Это уж точно.

— Тогда... Давайте так... Вы приглашаете Рицко. А я — Учителя. Вот и познакомитесь.

— Отлично. Когда?

— Сегодня, пожалуй, отлежимся. Правильно, Рей?

— Да... наверное.

— А завтра, часам к двум...

— Договорились.