Severus' Dreams (джен)

Рождество прошлого

Когда Северус проснулся, сквозь шторы на окнах его кабинета проглядывали лучи утреннего солнца. Кто-то, наверное, домашний эльф, набросил на него ночью одеяло. В его голове вновь возникли строчки из Диккенса. Он не смог вспомнить, что же сказал Эбензер Скрудж после пробуждения.

Часы показывали 11:00.

— Какой сегодня день? — спросил он вслух.

Повисло короткое молчание, а затем один из портретов ответил:

— Рождество.

Он проспал около четырнадцати часов, как и должно было быть при такой дозировке зелья. Если поспешить, у него как раз хватит времени навестить Алису и Фрэнка.

Помедлив у главных дверей замка, он повернул в сторону озера. Там, у могилы Дамблдора, Хагрид терпеливо расчищал с белого мрамора снег, выпавший за ночь.

— Директор, — довольно вежливо поприветствовал его полувеликан.

— Хагрид.

Гробница смотрелась одиноко без маленькой площадки, на которой вместе с ней располагались небольшой обелиск и точно такая же черная гробница. Внутри него с новой силой заныла рана, оставшаяся после потери друга и наставника. Северус пошатнулся под грузом собственного горя.

На его плечо, удерживая его на месте, опустилась большая рука.

— Все в порядке, профессор? — тон Хагрида навеял воспоминания о более радостных временах. Грудь болезненно сдавило. Северус хотел хоть с кем-то разделить свою ношу.

Но это было опасно, и не только для него. Воспоминание о Хагриде двадцать лет спустя вернуло его спине стальную осанку. Он не отступит, не сейчас, когда был так близко к тому, чтобы положить конец этой истории.

— Не неси чушь, — огрызнулся он, смерив ледяным взглядом удерживавшую его руку, поскольку не мог заставить себя посмотреть в лицо полувеликану. — Отпусти меня.

Хагрид отдернул руку, словно обжегшись.

Повисло неловкое молчание, пока Северус хрипло ни выдавил:

— Уверен, тебе есть чем заняться.

— Да-да, конечно.

Оставшись один, Северус приблизился к могиле.

— Скоро, Альбус.

Поддавшись импульсу, он наколдовал букет белых калл, перевязанный белой и зеленой лентами с отчетливо видневшейся печатью Слизерина. Он опустил его на приступку могилы. Наличие печати было важно — с ней подобный жест сочтут простой насмешкой.

Он повернулся, чтобы уйти, пройдя мимо Хагрида, разгребавшего дорожку до своей хижины.

— Счастливого Рождества, директор, — эти слова прозвучали грубо и сухо. Северус не стал отвечать.

В полдень в Мунго было еще не так много народу. Большинство посетителей приходили в послеобеденное время, как и жертвы рождественский празднований. Августа Лонгботтом никогда не появлялась раньше двух часов, чтобы навестить своего сына и невестку.

Северус прошел мимо стойки информации, точно зная, куда ему нужно было идти. Этот визит он совершал еженедельно в течение пятнадцати лет. Целители бросали в его сторону испуганные взгляды, но не делали попыток его остановить. И, что еще лучше, поспешили скрыться в другом направлении.

— Здравствуй, Алиса. Фрэнк, — сказал Северус, усаживаясь на стул напротив Алисы. Она тоже сидела на стуле, уставившись в пространство.

Ее взгляд сосредоточился на нем, и в нем мелькнула искра осознанности.

— Тебя долго не было, — сказала она сухим надтреснутым голосом, которым давно не пользовалась.

В одном этом предложение было больше слов, чем она произнесла за все последние пятнадцать лет.

Он шокировано ответил:

— Я… да. Я не мог прийти раньше… Я…

Она странно улыбнулась. Едва заметной, жуткой улыбкой.

— Все хорошо, Тим. Мы встречаемся в неправильном порядке, — она погладила его по руке. — Не правда ли странно, что именно дарует человеческому сердцу легкость? — она оглянулась на своего мужа, лежавшего на спине, уставившись в потолок.

— Да, — сумел выдавить Северус. — Я… не могу остаться надолго. Я лишь хотел… — он был крайне рад тому, что это отделение больницы практически пустовало, а целители предпочли сбежать подальше от него. Если бы они услышали, что Алиса заговорила, они бы устроили чересчур большую шумиху.

— Пожелать мне счастливого Рождества?

— Да.

Ее улыбка изменилась. Она озарила ее лицо точно так же, как было после того, как ей впервые удалось произнести имя Темного лорда.

— Счастливого Рождества, Тим, — она наклонилась вперед и обняла его. — Ты такой храбрый, — прошептала она.

Отпустив его, она начала что-то тихо напевать себе под нос, и ее взгляд устремился прочь.

— Алиса? — мягко позвал Северус. Ответа не последовало. Он взял ее за руку, а она посмотрела мимо него прежним затуманенным взглядом. — Я хотел сказать тебе, что работаю над зельем, которое поможет тебе. Это случится через много лет, но ты пока будешь здесь в полной безопасности.

Он встал, не стоило и дальше испытывать судьбу, оставаясь здесь слишком долго. Он наклонился, поцеловав ее в лоб. Отстранившись, он вновь заметил в ее глазах осознанность:

— Спасибо, Северус, — и искра угасла вновь.

Он вернулся в Хогвартс, проведя следующие несколько часов за написанием писем, которые отдал почтовой сове, чтобы та отнесла их в Гринготтс.

В коридорах по-прежнему было необычайно холодно, когда Северус направился в кабинет мадам Помфри. Из-за того, что в замке не осталось ни одного ученика, домашние эльфы не разжигали огонь во многих очагах.

Путь до кабинета показался ему дольше обычного. Он ворвался в больничное крыло с крайне недовольным видом на случай, если за ним кто-то наблюдал. Он сомневался, что Кэрроу уже вернулись, но все же у него не было причин расслабляться. Ровно в 16:55 он громко постучал в дверь кабинета мадам Помфри.

Открыв ему, медсестра смерила его настороженным взглядом.

— Директор? — от ее тона могла бы застыть вода в стакане.

— Я желаю провести проверку вашего запаса зелий, мадам Помфри, — он скрестил руки на груди, изображая крайнее недовольство.

— Директор, сегодня же Рождество, — возразила она усталым и обиженным тоном.

— Мне плевать на этот дурацкий день, — холодно парировал он. — Я вам говорю, что желаю осмотреть ваши зелья, — он надеялся, что она не передумала.

— Тогда, полагаю, вам стоит зайти внутрь, — мадам Помфри отступила в сторону и махнула рукой, приглашая его к себе. Как только дверь за ними закрылась, она обернулась к нему и спросила совершенно иным тоном: — Как вы, директор?

Северус странным образом не мог найти слов. После того, как он столько времени разыгрывал свою роль, он уже и не знал, как отойти от нее. Он опустился на стул у ее стола.

— Хотите услышать полную правду? Я устал.

Он с удовлетворением отметил, что мадам Помфри не спешила полностью отбрасывать в сторону свою осторожность. В ответ она лишь кивнула.

Долгое время они просто смотрели друг на друга.

Наконец Северус нарушил повисшее в воздухе напряжение. Он улыбнулся ей.

— Мне стоит поблагодарить тебя за твой подарок. Где ты его взяла?

Мадам Помфри чуть расслабилась.

— Это не то зелье, которое обычно можно отыскать в моем шкафу, тут не поспоришь. Однако вчера утром, когда я проверяла свои запасы зелий, я нашла его в дальнем углу шкафа, и на нем было твое имя.

Северус уставился на нее.

— Прошу прощения?

— Ты осведомлен о чарах, наложенных на замок для защиты директора, верно?

Он смутно осознавал, что кабинет директора окружали какие-то защитные заклинания.

Их разговор прервали появившиеся в кабинете стол и два стула. Еще секунда, и на столе появился рождественский ужин на двоих со всеми должными украшениями.

— Почему бы нам ни присесть и не продолжить разговор за едой?

Северус опустился за стол. Домашние эльфы слегка разошлись, готовя уединенный ужин для двоих, поскольку в замке больше не осталось никого, для кого бы они могли готовить. Он налил себе бокал вина.

— Пожалуйста, объясни, какое это имеет отношение к нашей текущей ситуации и найденному тобой незаконному зелью?

Она заняла свое место.

— Я могу лишь предположить, что замок хотел, чтобы оно попало к тебе. Такое уже случалось. Замок присматривает за директором.

— Как Минерва часто любит бурчать себе под нос, я не настоящий директор, а лишь выскочка.

Мадам Помфри улыбнулась.

— Нет. Если бы ты не был достоин этого места, то кабинет директора не открылся бы тебе, как было с этой ужасной Амбридж, — она протянула ему свой бокал, чтобы он его наполнил. — Цель замка присматривать за учениками, учителями и самим собой. — мадам Помфри окинула его оценивающий взглядом и лишь затем продолжила: — Сомневаюсь, что еще кто-то в этой школе осознает, что это значит, даже Минерва. — Она немного помолчала, словно проверяя, поспевал ли он за ее мыслью. Когда он ничего не ответил, она раздраженно фыркнула: — Это значит, что директора нельзя убить на территории замка.

— Кажется, я опроверг этот миф, — его голос прозвучал резко под властью вины.

Она кивнула, опуская взгляд.

— Дамблдор был так болен, — в ее голосе послышалась боль. — Я знала его куда дольше, чем ты, Северус. Я видела, как им постепенно овладевает слабость. Я знала, что он никогда не желал погибнуть медленной смертью. Школа бы ни за что не позволила ему пасть от руки предателя.

Замерев на месте, Северус спросил:

— Кто-нибудь еще из персонала школы сумел сопоставить эти факты?

— Нет, — печально улыбнулась мадам Помфри, поднимая взгляд. — Я сочла, что будет гораздо безопаснее, если я оставлю эти новости при себе.

— А что насчет тебя?

— Я слизеринка, Северус. Быть той, кого другие недооценивают, это мое прикрытие, — она вновь наполнила свой бокал. — И, думаю, никто не будет лишний раз задавать вопросов, если директор полюбит измываться надо мной из-за того, что я возражаю против того, как он обращается с одной конкретной рыжеволосой ученицей. Ты всегда можешь прийти сюда, пусть даже лишь ради чашечки чая или дружеского плеча. — На ее лице отразилось смирение: — Но, если ты чувствуешь необходимость в этом, ты можешь стереть воспоминание об этом вечере из моего разума.

Так ему и стоило поступить. Ситуация была слишком опасной, он не мог позволить себе иметь друзей. И то же можно было сказать о снах, приснившихся ему прошлой ночью. Он не мог позволить себе цепляться за надежду, которую они ему дали.

Но Алиса… Она подтвердила, что хотя бы часть из этого была правдой. Ведь так?

И все же хотя бы на мгновение он мог оставить свой страх в стороне и насладиться этим рождественским ужином. Он поднял бокал:

— Счастливого Рождества, Поппи.

* * *

Рождество настоящего

Сидя в своем кабинете в канун Рождества с бокалом огневиски, Гарри размышлял о событиях последней недели. Тиму стало гораздо лучше, хотя он воспринял близко к сердцу тот факт, что Темный человек исчез, даже не попрощавшись.

Дети вместе с Джинни отправились в предпраздничный поход по магазинам. Гарри же, не особо любивший толпы и всеобщее веселье, остался дома.

Неожиданный стук в окно заставил его подскочить на месте. Это была всего лишь почтовая сова. Наверное, принесла запоздавшие поздравления с наступающим Рождеством.

В клюве у совы было три конверта. Один был адресован ему, второй — Джинни, а третий — Тиму. На вид пергамент был старым.

Он открыл письмо, адресованное ему. В нем мелким почерком профессора Снейпа было написано:

”Поттер,

Если ты читаешь это, то все мои надежды оправдались. Я передал эти бумаги под опеку гоблинам. Я указал, чтобы эти письма доставили тебе в канун этого Рождества, но только при условии, что они смогут также доставить письмо Тимоти Ризу Доусону Поттеру.

Хотя я завещал большую часть своих вещей Хогвартсу, я владею несколькими предметами, которые желаю передать тебе и твоему сыну Тиму. Ключ от моего счета в Гринготтсе и завещание будут переданы тебе после наступления нового года. Пожалуйста, прими мою благодарность.

Искренне твой,

Северус Снейп”

Гарри уставился на пергамент, не зная что чувствовать, имея на руках вещественное доказательство того, что Снейп действительно был в теле Тима.

Несколько часов спустя Гарри по-прежнему сидел в своем кабинете, устремив взгляд в окно, хотя теперь он пил просто чай.

— Тим? — крикнул он вниз по лестнице. — Тебе принесли письмо.

Мальчик, громко топая, взбежал вверх, его щеки раскраснелись после прогулки по улице.

— Правда?

— Ага. Оно от… — Гарри не знал, как все объяснить. — Просто зайди и открой его.

Тим красноречиво приподнял одну бровь в немом вопросе. Гарри был уверен, что ребенок наверняка тренировал это выражение перед зеркалом или же мускулы его лица привыкли к тому, как их использовал Снейп. Он не мог вспомнить, чтобы раньше ребенок выглядел так по-снейповски.

Открыв письмо, Тим уселся на диван, чтобы прочесть его. Постепенно на его губах заиграла грустная улыбка.

— Что там написано? — спросил Гарри через пару минут, не сумев удержаться.

Не произнеся ни слова, его приемный сын протянул ему письмо. Глаза ребенка подозрительно заблестели, и он с трудом вздохнул. Гарри тактично не обратил внимания на подступающие слезы. Вместо этого его взгляд опустился на письмо.

”Дорогой Тим,

Я рад, что ты можешь прочесть это. Я должен принести извинения за свой внезапный уход. Магия поступает так, как ей заблагорассудится, не всегда обращая внимания на наши желания.

Прежде всего, я бы хотел заверить тебя, что мы еще встретимся. Так что это не столько прощание, сколько обещание новой встречи.

Во-вторых, у меня есть счет в Гринготтсе, который я завещал твоему папе с условием, что все перейдет к тебе после твоего семнадцатилетия. Ключ от счета будет передан тебе и ему после Нового года. В нем нет ничего значимого, лишь мелочи, которые, как я думаю, будут тебе полезны.

Я очень рад, что мне представилась возможность провести с тобой немного времени.

Искренне твой,

Темный человек”

Входная дверь открылась и закрылась, огласив появление Дадли, Филлипа и Элеанор. А шум камина дал понять, что прибыли и остальные гости. Ни Тим, ни Гарри не пошевелились. Лишь только некоторое время спустя они ощутили, что могут вновь присоединиться к шумной толпе внизу.

* * *

Рождество будущего

В эти рождественские каникулы в Хогвартсе было необычайно холодно. И хотя в Большом зале возвышалось двенадцать рождественских елей, а праздничные гирлянды украшали каждый коридор, профессор Поттер, шагая в сторону своих комнат в подземельях, чувствовал, как холод проникает глубоко под кожу до самых его костей.

Его остановил обеспокоенный голос:

— У тебя все хорошо, Тим?

Он обернулся, попытавшись натянуть на лицо вежливую улыбку.

— Все нормально, директриса.

Профессор Лонгботтом подошла ближе, окидывая его пристальным взглядом.

— Мы с Невиллом гадали, не хочешь ли ты присоединиться к нам сегодня за ужином?

— Не уверен, что я сейчас расположен к чье-либо компании.

Ее улыбка отражала понимание.

— Если ты передумаешь, мы будем у себя весь вечер.

— Спасибо, Милли.

Он направился вниз по лестнице, больше по пути никого не встретив, даже привидений. Зайдя в свои комнаты, он опустился в любимое кресло и начал разбирать письма, дожидавшиеся его на столе.

Большинство писем выражали соболезнования в связи со смертью его отца. Была там и пара записок от адвокатов по поводу имущества. И письмо от Джеймса со временем семейного ужина завтра.

Он бросил их все обратно на стол. Он хотел чем-то занять себя, но в голову ничего не приходило. Он подумывал просто включить компьютер, но в этом настроении даже интернет не смог бы его отвлечь.

Он беспокойно поднялся, налив себе выпить. Внутри него поднялась застаревшая боль. Смерти мамы и папы, последовавшие одна за другой, вызвали все это на поверхность. Смерть Мэри. Смерть его Наны. Ужасное чувство одиночества. Он снова сел.

Его беспокоило не только это. Всю последнюю неделю после смерти папы ему снились совершенно ужасные сны. Снова и снова во сне он оказывался на Астрономической башне, направлял на кого-то волшебную палочку, а затем смотрел, как этот человек падает. Затем сон менялся, и ему снилась уже его собственная смерть. Он просыпался, задыхаясь.

Он поднялся, чтобы вновь наполнить свой бокал.

Вернувшись к своему креслу, он заметил на столе маленькую серебристую коробочку, перевязанную зеленой лентой. Должно быть, ее принес кто-то из домашних эльфов. Не зная, чем себя еще занять, он открыл ее. Внутри оказался небольшой флакон с серебристым зельем и надписью “Легкость сердца”.

С какого черта кто-то решил отправить ему опасное зелье, чье применение было строго ограничено? Он достал волшебную палочку и просканировал подарок. У него было не много врагов, но было бы чистой воды безумием принимать все за чистую монету.

Заклинание не показало ничего плохого. Ну, ничего кроме непонятно кем присланного запрещенного зелья.

На дне коробки лежало письмо, написанное незнакомым мелким почерком.

”От прошлого будущему. На тот день, когда оно тебе понадобится. Темный человек

Это было более чем странно. Насколько Тиму было известно, о его диссоциативном расстройстве знали лишь члены семьи и его целитель разума. Чувство, что в его теле обитает несколько отдельных личностей, не беспокоило его с самого детства. И все же в это Рождество случилось что-то странное.

В ту ночь, когда умер папа, ему приснился сон о Темном человеке. Могло ли это быть связано?

Он уставился на флакон с зельем, гадая, был ли сегодня именно тот день, когда это зелье было ему необходимо.

— Тим? Ты там? — позвал его кто-то из камина. — Ты сегодня не придешь? — это была Бетти Селвин, аврор, работавшая с Джеймсом. Она имела в виду рождественскую вечеринку в Министерстве, на которую должен был отправиться Джеймс и на которую он звал его с собой. — Я надеялась тебя увидеть.

— У меня просто нет сил общаться с большим количеством людей, — опустился Тим перед очагом. — Прости.

Она была примерно на десять лет младше Тима. Они познакомились, когда она начала работать в отделе Джеймса. Будучи консультантом по Темной магии, Тим частенько виделся с ней, заходя в Министерство. Она всегда находила время, чтобы поговорить с ним. Джеймс уже не один месяц твердил ему, что Бетти была в него влюблена.

Сложно было пожимать плечами, когда твоя голова торчала из огня, но у Бетти это получилось.

— Не беспокойся, Тим. Я знаю, что вечеринки это не твое даже в самые хорошие дни. Наверное, я на самом деле и не ждала, что ты… Я просто волновалась, что ты проводишь канун Рождества в одиночестве. Можно я зайду к тебе? Или ты мог бы прийти ко мне. Мы могли бы просто выпить по чашке чая или заняться еще чем-нибудь.

Бетти была довольно популярна, из-за чего он и не воспринимал слова Джеймса всерьез. Она могла бы провести канун Рождества с кем угодно, если б захотела. Его тронуло, что она хотела провести его с ним.

Чашка чая с темнокожей, большеглазой девушкой-аврором с мягким голосом показалась ему именно тем, что ему нужно было в данный момент.

— Да, замечательная идея, — возможно, в другой раз они могли бы не только выпить по чашечке чая, но это было лишь начало.

Коробочка с серебристым зельем осталась лежать забытой на столе. Сегодня был не тот день.

п/п: Ну вот, почти четыре месяца спустя и подошла к концу эта серия. Надеюсь, эта часть показалась вам не менее интересной, чем предыдущие, и смогла ответить на все ваши вопросы (а если нет, то пишите, попробуем разобраться вместе))).

Ну, а я вновь прощаюсь с вами до новых переводов, надеюсь, таковые еще будут ;)

P.S. Мне будет очень приятно, если вы оставите отзыв или комментарий, если вам понравилось