Наследницы (джен)

Анни надеялась избежать всяких расспросов от Стеллы и от остальных взрослых, но Стелла поступила иначе.

— Ложись и закрой глаза, — сказала она. — Постарайся заснуть. А я посижу рядом.

— Спать днём? — проворчала Анни. — Я днём сплю, только когда болею.

Но Стелла мягко улыбнулась, и Анни подчинилась. Послушно легла, закрыла глаза, Стелла же положила ей руку на лоб.

— Постарайся заснуть, — повторила она. — И ни о чём не переживай.

— Вы будете внушать мне сны? — уточнила Анни.

— Нет, я хочу увидеть то, что тебе снилось раньше, — пояснила Стелла. Анни вскочила с возмущением:

— Не надо!

— Ничего страшного, — Стелла, легко надавив ей на плечо, заставила лечь снова. Анни легла, раздосадованная.

— Чувствую себя какой-то подопытной букашкой, — пробурчала она. Стелла тихонько засмеялась:

— Конечно же, ты не букашка. Это не опыты, — добавила она серьёзнее. — Считай, что это лечение.

— Но я же не больна!

— А твой лунатизм? — сдержанно напомнила Стелла.

— Ну подумаешь! Один раз.

— Разве ты уже забыла, как тогда испугалась?

Анни примолкла. Она ведь действительно тогда впала в панику и истерику от ужаса. Но сейчас, по прошествии даже столь краткого времени, упорно хотелось думать об этом как о не стоящей внимания ерунде. Ну подумаешь, Пакир ей продиктовал, куда идти во сне. Ничего страшного же не произошло.

Вечно эти взрослые устраивают много шуму из ничего!

Анни с недовольством закрыла глаза… А когда открыла, явно прошло время. Тени в комнате от яркого солнца за окном сместились, а Стелла сидела задумчивая и мрачная. Однако, увидев, что Анни проснулась, тут же приняла бодрый вид:

— Ну как самочувствие?

— Можно вставать? — поинтересовалась Анни.

— Конечно.

Анни села. Стелла кивнула ей и заговорила деловито:

— Ну вот что мы сделаем. Я поняла, что ты видишь Пакира. Он является тебе, хочет с тобой поговорить… Не знаю, о чём, и не буду спрашивать — могу догадаться. Послушай, Анни… — она глубоко вздохнула. — То, о чём я тебя сейчас хочу попросить — это, конечно, неправильно. Я не должна этого делать. Но видишь ли… Другого выхода всё равно нет…

— Да говорите уже, — нетерпеливо сказала Анни, видя, что Стелла никак не перейдёт к делу. — Я же не маленькая.

— Вот, — улыбнулась Стелла. — Я тоже надеюсь, что ты не маленькая… Хотя это очень опасно.

— Я не боюсь, — упрямо заявила Анни.

— Хорошо. Итак, Анни… Я всё равно не могу избавить тебя от этих снов. И хотела бы, но не могу. Пока что, по крайней мере. И главное, я не могу понять, почему Пакиру понадобилась именно ты.

— Он говорил про Тома, — сказала Анни. — Что тот мог бы стать великим магом, но не станет. Его магия перешла ко мне?

— Нет, Анни, — засмеялась Стелла. — У тебя своя собственная. Магия Тома, увы, заблокирована безвозвратно, — она помрачнела. — Пакир хотел вселиться в него, — наконец призналась она. — Ещё когда Том даже не родился. Ты же знаешь, что твоего брата назвали в честь Тома из Жёлтой страны — так вот именно он спас и твою маму, и брата, сразившись с Пакиром самостоятельно. Но, видимо, Пакир не успокоился… — Стелла глубоко вздохнула. — Что он хочет с тобой сделать — я не понимаю.

— Вселиться? — вот теперь Анни испытала страх.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — твёрдо заверила её Стелла. — Пока он только является тебе в снах. И вот что мы сделаем. Мы попробуем понять, есть ли в его явлениях какая-то регулярность или это всегда происходит спонтанно. Для этого тебе придётся, — она снова глубоко вздохнула и проговорила словно с трудом, — продолжать видеть эти сны.

— Я не боюсь, — тут же заверила её Анни. — Я думаю, что я справлюсь.

Стелла с улыбкой кивнула.

— Конечно. Ты умница. Так вот, ещё — каждый день записывай, что тебе снилось. Насколько можешь подробнее. Если явления Пакира происходят по какому-то графику — тогда уже мы сможем на них влиять. Если нет… ну, тогда придумаем что-нибудь другое.

Анни кивнула.

Внутри себя она вообще уже была уверена, что справится с Пакиром сама. Разве это так сложно — изгнать его из своих снов и мыслей? Она волшебница, она уже взрослая… она сможет. А если он задумал что-то дурное, то она его тем более остановит. И запретит. И выгонит. Сразится с ним и победит. А что?

Стелла же ещё и добавила — словно нарочно подбадривая Анни:

— Когда он хотел вселиться в Тома — он нарочно выбрал младенца, потому что на малыша удобнее всего влиять… А он после бегства с Земли был совсем обессилен. Видимо, сейчас уже поднабрался сил, потому что начал сниться тебе. Но мне кажется, он ещё довольно слаб. Иначе вместо того, чтобы тебе сниться, придумал бы что-нибудь другое.

Анни это обрадовало. Если уж и Стелла считает Пакира слабым, значит, Анни тем более его одолеет!

— Всё, можешь быть свободна, — с улыбкой кивнула ей Стелла. — А я ещё поговорю с твоими родителями.

— Попросите их, чтоб они меня не так доставали, — сказала Анни. — А то начнутся сейчас тревоги на пустом месте.

Стелла рассмеялась и пообещала.

— Вы попросили нашу дочь и дальше видеть эти сны? — потрясённо воскликнула Элли. Аларм попытался успокоить её:

— Элли, но там же не было другого варианта…

— Я не могу сейчас же избавить её от этих снов! — повторила объяснение Стелла. — Поэтому единственный вариант — выявить возможную закономерность и заодно понять, чего от нас хочет Пакир.

— Даже обессиленный Пакир едва не погубил Тома, — эмоционально ответила Элли. — А вы хотите подставить нашу дочь?

— Тише, Элли, — взял её за руку Аларм. Элли вырвала руку и села в кресло, закрыв лицо ладонями.

— Стелла, извините меня, но…

— Ты ожидала большего, — печально кивнула Стелла. — Я понимаю.

— Но в принципе избавление Анни от этих снов возможно? — уточнил Аларм. — В будущем?

— В будущем — надеюсь, да. Мы обязательно найдём выход, — пообещала Стелла.

— Тут даже думать не надо, чего Пакир хочет, — проговорила Элли. — Конечно, снова попытается захватить Волшебную страну и погубить нас всех. Только на этот раз — руками Анни! — она потрясла своими руками и уставилась на них с таким гневом и отчаянием, словно Пакир мог бы их контролировать. — Если бы у вас была дочь, вы бы ей пожелали такой участи? — тихо добавила она и тут же проговорила: — Извините. Я просто… слегка не в себе от всего этого.

Стелла молчала, покусывая губы. Аларм взял себя в руки, хотя слова Стеллы о снах Анни и его несколько шокировали — хотя казалось бы, ничего нового…

— Спасибо вам, госпожа Стелла. Не сердитесь на нас, пожалуйста. Мы просто…

— Я понимаю, вы думали, что я сейчас же Анни спасу, — слабо улыбнулась Стелла. — Простите, что не могу…

— Вы сделали всё, что могли, — покачал головой Аларм.

— И ещё сделаю, — пообещала Стелла.

Элли тоже заставила себя успокоиться. Со Стеллой распрощались уже вполне доброжелательно, но потом Элли сказала Аларму:

— Но по сути, сегодня Стелла вообще ничего не сделала. То, что Анни снится Пакир, мы и так знали.

— Стелла думала, что она сможет что-то сделать, — предположил Аларм. — В итоге отложила, наверное, до следующего раза… И знаешь ли, не нам её судить, учитывая, что мы не можем сделать вообще ничего.

— Я знаю, — тихо сказала Элли. — Я даже пыталась. Но Торн не умел влиять на сны. Читать мысли мог, общаться телепатией мог, а вот контролировать сны…

— А Пакир может…

— Угу… Но и Стелла может. Теперь они в Анниной голове будут воевать — кто успешнее на неё повлияет, — мрачно сказала Элли. — Ещё не хватало превращать её сознание в полигон для магических войн и экспериментов. Она же ещё ребёнок! Ребёнок, Аларм! Почему ей выпало такое? Почему не нам? Мы даже не можем её избавить от этого…

Она снова уронила лицо на руки.

— Ненавижу своё бессилие, — шёпотом признался Аларм. — Надо было тоже становиться магом.

— Ты бы не стал сильнее меня, — покачала головой Элли. — Больше магии в Волшебной стране брать неоткуда.

— Но хотя бы не слабее. Сейчас я вообще ничего не могу, — Аларм со злостью стукнул кулаком по столу. — В итоге Анни страдает, ты страдаешь, а я только смотрю на вас и… — он снова с отчаянием стукнул по столу. Потом вздохнул и встал. — Пойду отвлекусь, — сказал он. — На государственные дела.

Элли невольно хихикнула:

— Когда ты в таком настроении, мне становится жалко наших министров, — сказала она. Аларм усмехнулся:

— Нечего их жалеть. Там давно пора сделать кадровые перестановки. Кое-кто из них мне вообще перестал нравиться. Знаешь, — он сел обратно, — министр Амар Сеф вообще высказался недавно, что при Корине было лучше. Мол, работой не так загружали.

— Мы разве загружаем? По-моему, мы даже не догружаем, — Элли почувствовала, что даже рада отвлечься от жутких мыслей — пусть даже на такую ерунду. — Все министры и так на работу являются на два-три часа в день и изредка — ещё на совещание. Потому что в Волшебной стране иногда правительству просто нечего делать, всё само течёт по накатанной. Я нарочно свела число министров к минимуму, объединив по несколько министерств в одно, и всё равно их нечем занять. Какая ж тут загрузка?

— Ну вот ему так кажется, — пожал плечами Аларм. — Может, он хочет, чтобы ему вообще ничего делать не пришлось?

— Ну и пусть кажется. Если ему не нравится его работа — незаменимых нет, — твёрдо сказала Элли. — А мне дороже благополучие народа, чем министров.

— Да, но… видишь ли, тут куда серьёзнее, чем просто ворчание одного министра… Один дворцовый гвардеец мне донёс, что среди гвардии, особенно из марранов, тоже поползли разговорчики на тему «при Корине было лучше». Она, мол, больше платила, и почёту было больше…

— Так они хотят повышения жалования?

— И жалования, и более быстрого продвижения по карьерной лестнице…

— Ну пусть извинят, — развела руками Элли. — Чтобы поднять им жалование, нам надо повысить налоги. А я не собираюсь их повышать.

— Это понятно, — заверил её Аларм. — Но это мне понятно, а не им.

Элли фыркнула:

— Ну… Не наши проблемы, что им там непонятно. Я уже неоднократно объясняла всем желающим эти прописные истины, и если кто-то не захотел слушать и вникать — сам виноват.

— Да, но если эти разговорчики, что при Корине было лучше, разрастутся…

— И что? — пожала плечами Элли. — Пусть разрастаются. В первый год моего правления мне тоже не раз тыкали, что Корина делала не так. Ничего, потом угомонились. И сейчас угомонятся. Ну в самом деле, Аларм, меня сейчас Пакир в Анниной голове волнует куда больше, чем какие-то сплетни.

— Понимаю тебя, — вздохнул Аларм и снова встал. — Ладно, пойду разбираться с этими работничками. Даже интересно, что ещё кому из них не нравится.

— Да ну их, — махнула рукой Элли. — Что кому не нравится, пускай держат при себе. Если каждого из них слушать — жизни не хватит. Даже нашей, — добавила она. Аларм усмехнулся, открывая дверь. Действительно, у них-то жизнь вечная…

Проблема в том, что разговоры «при Корине было лучше» звучали уже не раз. Только раньше они были тихими шепотками, нерешительными, робкими, неуверенными, и никому бы и в голову не пришло доносить их до королевских ушей. Сейчас они стали громче. И Аларму это не нравилось.

Понятно, что Элли всё равно могущественная фея, да и сторонников у неё куда больше в Изумрудном городе и во всей Волшебной стране, чем противников. Любой бунт против Элли — да вы смеётесь, он же обречён на поражение в зародыше, причём даже не факт, что сама Элли при таком раскладе успеет о нём узнать. За всенародную любимицу восставшему наваляют его же соседи и родственники, а друзья перестанут быть друзьями и тоже наваляют, максимально доступно объяснив, в чём он не прав.

Но лучше бы всего этого не появлялось даже в зародыше. А ведь уже начинает…

* * *

«Если бы у вас была дочь, вы бы ей пожелали такой участи?..»

Стелла летела на облачке домой, в Розовый дворец. Неподвижно сидела, глядя в небесную даль, в кучи ярких белых облаков.

Если бы была дочь…

Если бы…

…Две юные девушки — совершенно одинаковые, неразличимые… В светло-розовых с золотом воздушных платьях… Бегут, перепрыгивая с одного белого пушистого островка на другой… Вправо, влево и вдруг — вниз.

— Ириния! Подожди! Куда ты, стой!

Но Ириния смеётся и взмахом руки заставляет островок под ней приподняться, пролететь вперёд, потом развернуться и остановиться перед сестрой.

— Всё с облачками фокусничаешь, — выдыхает сестра с облегчением. — Покатаешь?

— Конечно. Забирайся.

Облачко взлетает вверх.

— И почему ты только не хочешь присоединиться к нашей команде, — вздыхает сестра. — Ты бы столько полезного для нас сделала.

— Глинда, я уже говорила. Я не хочу в вашу страну, — твёрдо произносит Ириния.

— Потому что туда не хочет твой принц? — лукаво улыбается Глинда.

— А вот принца попрошу не трогать! — шутливо обижается Ириния. — Тем более что он вовсе и не мой.

— Ну не мой же! Кстати, вот удивительно: мы с тобой совершенно одинаковы, нас все путают, а он никогда… И выбрал почему-то именно тебя, — говорит Глинда. Ириния со смехом разводит руками:

— Тебя это, кажется, не очень огорчает.

— Конечно, нет. В мире есть много вещей поинтереснее романтических чувств, — слово «чувств» Глинда смешно растягивает, и Ириния не может сдержать веселья. — Ой, смотри-ка! А вот и он! — указывает Глинда вперёд. И в самом деле — на облачной горе, чуть выше их уровня полёта, стоит в нетерпении крылатый конь со всадником… Видит их и срывается в полёт.

Ириния улыбается смущённо и приветливо, а Глинда насмешливо.

— Всё, отправляй меня подальше отсюда, не буду мешать вашей трогательной встрече, — произносит она с доброй усмешкой. — И не задерживайся.

Ириния согласно кивает. Облачко разделяется надвое — на одной половинке Глинда улетает в сторону родительского замка, на другой половине Ириния ждёт, когда принц подлетит ближе.

— Принц Баккар, какая честь, — она чуть-чуть склоняет голову. Принц улыбается:

— Я же просил обращаться ко мне просто по имени, Ириния. И на «ты».

— Баккар, — уже смелее улыбается она и с нежностью смотрит ему в глаза. — Как твои дела? Какие новости?

Они летят рядом — его конь и её облачко. Пегас машет крыльями, и это мешает облачку приблизиться. Принц этим явно не очень доволен — предпочёл бы быть ближе к Иринии… Она бы и сама была не против.

— Спустимся в сады? — предлагает он.

Они спускаются в сады — да, в Мире Облаков они тоже есть, такие завораживающие, с листьями всех цветов радуги, полупрозрачными огромными цветами, которые так удивительно подсвечивает солнце, которое уже опускается — но закат в Мире Облаков тоже удивительный: ведь здесь солнце садится ниже «земли»… В некоторых местах закат можно наблюдать сквозь облака сверху. Правда, к саду это не относится.

Принц, кажется, хочет взять Иринию за руку, но не решается — робко тянется и отдёргивает. Ириния смущённо улыбается, но сама она его за руку тоже не возьмёт.

— Новости… разные, — наконец говорит он. — Ты ведь знаешь о войне с островом Горн.

— Да, конечно, — шепчет она.

— Тёмные маги прислали очередной ультиматум, — продолжает он. — Если мы не перестанем поддерживать Атлантиду, они нападут на Мир Облаков.

Ириния в ужасе вздрагивает.

— Но Атлантида поддержит нас! — восклицает она. — Может, Тёмные маги даже не успеют на нас напасть.

— Может быть. Но в любом случае, нам надо быть готовыми, — кивает принц и улыбается: — Я уже готов.

— Что?.. — вопреки его явным ожиданиям, она не восторгается, а пугается.

— Посмотри, что мне подарил отец, — он вытягивает меч из ножен.

Ириния смотрит. Меч как меч. Ей принципиально не нравится оружие, а Баккар им любуется, словно это не меч, которым убивают, а какое-нибудь изящное невинное украшение.

— Этим мечом я буду сражаться, — говорит Баккар. — Я прославлю его, а он меня.

— Прославлять меч? — не удерживается Ириния от удивления. — Зачем?

— Чтобы передать потомкам, и чтобы помнили о нём долгие века. О нём и обо мне, — пафосно возвещает Баккар и вдруг смеётся: — Да что ты! Я же просто шучу! Прославлять, конечно, совсем необязательно, — он становится серьёзнее, — но отец наложил на меч особые чары, и я надеюсь, они мне помогут.

— Чары? — а вот теперь Иринии становится интересно. — Какие?

— Сказал, что с его помощью можно видеть в темноте. Ведь Тёмные маги любят всё вокруг себя в темноту погружать. На то они и Тёмные… — усмехается Баккар. — Теперь понимаешь? Я смогу подобраться к ним так близко, как никто другой. И я их смогу уничтожить, — заканчивает он так просто и легко, как будто говорит о совершеннейшем пустяке. Но Ириния вздрагивает:

— Уничтожить?

— Ну да.

— И тебе не страшно?

— Чего мне бояться? — от души удивляется он. Ириния обхватывает себя за плечи, словно ей становится холодно.

— Не знаю. Но мне было бы страшно.

— Ты девушка, — улыбается он снисходительно. — Тебе и должно быть страшно. Но не бойся. Тебе с Тёмным магом биться не грозит, ты с ним, возможно, даже не встретишься, — он ободряюще кивает ей и тут же становится серьёзным: — Конечно, страшно погибнуть, но если я буду знать, что погиб не напрасно…

— Не говори об этом, — перебивает его Ириния, вздрогнув. — Не надо.

— Хорошо, не буду, — снова улыбается он и всё-таки берёт её за руку. Они молча идут между кустами небесных роз. Их цветы — золотые, словно светящиеся, голубые искрятся, как звёзды, белые — прозрачны настолько, что сквозь них видны пальцы, если взять их в руки.

— Мне почему-то неожиданно в последнее время нравится алый цвет, — Ириния касается кончиками пальцев очередного куста. — Ярко-ярко-алый. Такой вот светлый оттенок. Он такой праздничный… Весёлый. Живой.

Баккар тянется, чтобы сорвать розу, она останавливает его:

— Не нужно… Пусть растёт.

Но роза уже сорвана.

— Спасибо, — шепчет Ириния, хотя она всё-таки слегка огорчена. Но улыбается: — И всё-таки в следующий раз, если хочешь подарить мне розы — дари сразу с корешками. Мне это будет приятнее. Я посажу её у себя в саду…

— И будешь думать обо мне? — перебивает её Баккар. Ириния смеётся:

— Возможно!

— И когда я пойду в битву — тоже? — уточняет он. Ириния снова вздрагивает:

— Не говори об этом… Не сейчас. Мне… ты знаешь, — глубоко вздохнув, признаётся она, — мне страшна даже не битва… А то, что это именно Тёмные маги. Понимаешь?

Но Баккар смотрит с недоумением:

— И что же? Они, конечно, опасны, но у нас есть все силы, чтобы их одолеть.

— Нет… Дело не в том, чтобы одолеть. Ведь они — Зло. И кто знает, на что они способны… — Ириния чувствует, что хотела сказать что-то совсем не то. И не знает, как объяснить.

И Баккар продолжает не понимать:

— Ну, у нас тоже есть сильные маги. Мы готовы к сюрпризам.

— Да нет же! — Ириния беспомощно взмахивает руками. — Понимаешь… Они же Зло. Как ты собираешься биться со Злом? Ведь битва — это тоже зло… Это гибель, боль и страх, — уже шёпотом заканчивает она.

— Иногда приходится идти и на это… Но совсем немножко, — серьёзно говорит принц. — Мы победим. Не беспокойся. Биться со Злом методами Зла мы не будем.

Кажется, он всё-таки понял, чего она боялась. Но сейчас сама Ириния уже сомневалась — кажется, она боялась даже не этого.

А чего же?..

…Стелла очнулась, когда Розовый дворец был уже прямо перед носом. И Дарина стояла на крыльце, вскинув голову и глядя на облачко. Ну да, Стелла обещала вечером провести с ней урок магии…

Почему Пакир выбрал Анни?

Почему не… ту же Дарину? С Дариной ему было бы ещё легче.

Хотя… А может, и не было бы. Стелла улыбнулась печально. За Анни — тревожно, за Дарину — радостно… Как всё сложно.

С этого дня им придётся заниматься усерднее. Дарина умненькая, она схватывает на лету. Наверное, надо поговорить с её учителями — от каких предметов её можно освободить, чтобы девочка больше времени уделяла именно урокам со Стеллой. Потому что это важнее. И чем больше Стелла сможет ей сейчас преподать, тем лучше…