Волшебники (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

26 декабря 2003 — свадьба Гарри и Джинни

21 июня 2004 — избрание Рона главой гильдии магических ремесел

17 июля 2005 — рождение Джеймса Сириуса Поттера

2006 — 4 января: рождение Розы Грейнджер-Уизли, 14 июня: Альбуса Северуса Поттера

2008 — 16 мая: рождение Лили Луны Поттер, 28 июня: Хьюго Грейнджер-Уизли

Декабрь 2009 — назначение Гарри главой Аврората

30 июня 2011 — открытие Музея Магии

22 марта 2014 — избрание Адриана Акерли министром магии

Действия в главе разворачиваются: 19 октября 2015

В то осеннее утро Гарри только вошел к себе в кабинет, как получил летучую записку от министра магии зайти к нему. Он сразу же туда и направился.

После обычных приветствий Акерли вручил Гарри пергамент.

— К нам поступила довольно необычная просьба, — начал он. — В Запретном лесу обнаружен кентавр с перерезанным горлом. Они хотят, чтобы вы выяснили, что произошло.

— Убитый кентавр? Мы должны это расследовать? Вы уверены, что это моя работа? — удивился Гарри.

Гарри вспомнил, что несколько лет назад был подписан новый договор, согласно которому смерть кентавра от рук волшебников считалась убийством, а не охотой. Но ему казалось, что подобных случаев с тех пор не было.

— По словам директора Хогвартса именно кентавры настояли на вашем участии. Если бы это было не так, я бы передал дело в Департамент по регулированию магических существ.

— Ясно. И кто же был убит? Надеюсь, не Флоренц, — забеспокоился Гарри.

Адриан Акерли бросил на него странный взгляд. Хотя он был более непредвзятым, чем среднестатистический волшебник, ему было трудно понять, почему кто-то может беспокоиться о кентавре.

— Это женщина по имени Саломея, — ровно ответил он.

Гарри почувствовал облегчение, услышав, что его друг Флоренц жив, и решил не обращать внимания на пренебрежительный тон министра. Вместо этого он спросил:

— Её убил волшебник?

— Полагаю, кентавры считают именно так, и поэтому ищут справедливости в Министерстве. Однако весьма вероятно, что мы не причастны к этому. Они живут в окружении других опасных существ.

Гарри стало ясно, что министр надеется, что он проведёт расследование таким образом, чтобы оправдать волшебников. Нейтральность голоса и тщательно подобранные слова не предполагали этого, но неявное ожидание было налицо. Несколько лет назад Гарри мог бы дать понять, что найдет преступника и арестует его, даже если это значит опозорить Министерство. Но теперь он повзрослел и просто кивнул. Лучше всего было провести расследование как следует и посмотреть, к чему оно приведет.

— Это значит, что вам придется отправиться в Запретный лес, — заметил министр. — Полагаю, для вас это не проблема.

— Я был там два или три раза, — признался Гарри, хотя и не был уверен, что хотел бы повторить этот опыт.

— Кроме того, вы будете под защитой хогвартского егеря, — добавил Акерли.

Даже это Гарри не успокоило.

— Полагаю, кентавры смогут обеспечить мою безопасность, — сказал он.

— Мы можем на это надеяться, — согласился министр. — По крайней мере, до тех пор, пока их устраивает, как мы проводим расследования. Оставляю это на ваше усмотрение.

— Вы знаете, кто сейчас возглавляет их клан?

Акерли порылся в бумагах.

— Кажется, профессор Броклхерст говорил мне. Ах, да, некий Бэйн. Вы его знаете?

— Мы не совсем друзья, — признался Гарри. — Он не особенно благосклонен к людям. Я бы предпочел Флоренца. В любом случае, раз они попросили нас вмешаться, полагаю, всё должно пройти хорошо.

— Полагаю, да. Вас ждут в Хогвартсе, — сказал министр. — Держите меня в курсе.

Гарри попрощался и вернулся к себе в кабинет. Там он встретился с заместителем Станисласом Причардом.

— Акерли попросил тебя расследовать смерть кентавра?

— Это была их просьба.

— Это само по себе странно. Но почему министр согласился?

Гарри знал, что Станислас не так непредвзято относился к мыслящим магическим существам, как Акерли. Однако его заместитель достаточно полно понимал менталитет волшебников, и было разумно учитывать его мнение.

— Возможно, у нас есть договоренности, обязывающие реагировать на подобные просьбы, — сказал Гарри, размышляя, не посоветоваться ли с Гермионой.

— Я не в курсе таких договоренностей. Кого ты хочешь в напарники? — спросил Причард, явно желая вернуться к вопросам своей компетенции.

Гарри задумался. Это будет непростой выбор. Вероятно, лучше исключить волшебников, которые с трудом принимают мысль о равенстве с кентаврами. Молодые люди, выросшие в более открытом мире, могли бы лучше воспринять эту идею. Или, возможно, ученик Хогвартса тех времен, когда Флоренц был учителем, что обеспечит знание основ вежливости кентавров.

— Оуэн, — решил он.

Он понял, что скучает по тем дням, когда его друг был с ним в одной команде. Текущая работа отдалила их друг от друга, и, даже если они время от времени встречались, эти моменты были редки.

— Почему бы и нет, — согласился Причард. — Вы окажетесь на незнакомой территории, и хорошо, если с тобой будет кто-то, с кем ты уже работал.

Они вызвали Оуэна в кабинет. Бывший напарник Гарри сначала обрадовался, что его выбрали в качестве второго человека для ведения расследования. Однако он разочаровался, узнав, что для этого придется войти в Запретный лес.

— Знаешь, не считая уроков с Хагридом, я старался избегать это место, — сказал он. — Там действительно так опасно, как говорят?

— Не волнуйся, — успокоил его Гарри. — Я был там несколько раз и всегда возвращался.

— Ты пережил много такого, что убило бы обычного волшебника, — возразил Оуэн. — Что ж, думаю, мне придется держаться поближе к тебе.

— Разве ты не рад вернуться в Хогвартс? — спросил Гарри, пытаясь уговорить его.

— Конечно, рад, но я постоянно слышал плохие истории о Запретном лесе. Думаю, это из-за Малфоя. Он постоянно грозился завести нас туда и бросить. Считал, что хуже места в мире нет.

— В тот день, когда он впервые попал туда, Волдеморт убивал единорогов, чтобы пить их кровь, что не слишком обнадеживало, — признался Гарри, подумав, что с тех пор Малфой повидал много хуже.

— Отлично, — Оуэн старался быть позитивным. — На этот раз нам предстоит встретиться только с убийцей кентавров. Мы же авроры, это обычное дело.

— Рад видеть тебя в таком настроении, — подхватил Гарри. — Мы сразу же отправимся в путь. Но сначала зайдем ко мне, мне нужно взять одно секретное оружие.

— А! — сказал Оуэн знающим тоном. — Я знал, что там что-то есть!

Они прошли через Атриум на площадь Гриммо. Гарри отправился в библиотеку, чтобы взять карту Мародеров и мантию-невидимку.

— Мистер Гарри, — остановила их Миффи, когда они возвращались через кухню, — вам пришло письмо сразу после вашего ухода. Его принесла большая сова.

Гарри сразу узнал печать Хогвартса и открыл письмо.

«Дорогой мистер Поттер,

Сегодня утром ко мне приходил Флоренц с просьбой. Он хотел бы, чтобы вы лично расследовали смерть кентавра Саломеи, которую вчера вечером нашли с перерезанным горлом в Запретном лесу.

Учитывая крайне деликатный характер дипломатических отношений между кентаврами и волшебниками, я считаю своим долгом держать министра в курсе ситуации.

Искренне ваш, Аристот Броклхерст»

Это был ответ на вопрос Причарда: Акерли одобрил это расследование, зная, что к Гарри обратятся напрямую и что он выполнит просьбу. Вложив усилия в это дело, министр обязал командующего аврорами держать его в курсе хода расследования и таким образом контролировать ситуацию.

Оставалось только надеяться, что Гарри не начнет новую войну между волшебниками и кентаврами.

* * *

По каминной сети авроры сообщили в Хогвартс о своем прибытии, а затем аппарировали прямо к воротам школы. Ворота распахнулись перед ними, и они увидели новую смотрительницу, сменившую Филча несколько лет назад. Это была женщина около тридцати лет со смуглой кожей и темными миндалевидными глазами. Ее теплая улыбка и дружелюбие сразу расположили к себе Гарри.

От Молли Гарри узнал, что ее зовут Хамаль Дарнапан, и что она раньше была гувернанткой в богатой семье. Она потеряла и мужа, и работу, когда младший из детей ее работодателей поступил в Хогвартс. Оставшись одна и без средств к существованию, Хамаль подала заявление на вакантную должность, освободившуюся после ухода Филча, указав в качестве квалификации свой опыт работы с детьми и управления большим домом.

Ученики, особенно младшие, ценили доброту и заботу этой женщины. Она охотно помогала им, когда они терялись в замке, чувствовали себя одиноко или становились жертвами злых шуток Пивза. В отличие от Филча, она не была занудой, но умела вызывать уважение. Те, кто думал, что ее приезд ослабит дисциплину, ошибались. Она строго следила за соблюдением комендантского часа и порядком, и работа, которую она поручала наглецам и ночным прогульщикам, была весьма неприятной.

— Доброе утро, авроры, — с улыбкой поприветствовала их Хамаль. — Директор ждет вас в своем кабинете.

Когда они вошли в замок, Гарри огляделся, вдыхая знакомый запах.

— Гриффиндор на последнем месте, — заметил Оуэн, указывая на гигантские песочные часы.

Заметив, что Слизерин сравнялся с Хаффлпаффом по количеству баллов, Гарри промолчал на этот нелояльный комментарий и последовал за смотрительницей вверх по лестнице.

Хагрид был с профессором Броклхерстом. Гарри понадобилось несколько минут, чтобы освободиться из теплых объятий полувеликана. Убедившись, что Гарри и его семья в добром здравии, он сам поинтересовался, как поживают его гигантский друг и его монументальная невеста. Наконец, Гарри обратил внимание на Броклхерста и поприветствовал его. Он уже собирался объяснить цель визита, когда его внимание привлек незнакомый портрет: не мигая на него в упор смотрел профессор Снейп собственной персоной.

Гарри не возвращался сюда более шести лет, когда столкнулся с агрессивным амулетом. Тогда Броклхерст сказал, что портрет его предшественника находится в процессе создания. Очистив совесть, Гарри больше об этом не думал. Теперь он подошел к картине, чтобы рассмотреть ее поближе. По сравнению с другими портретами она была скромного размера, что соответствовало спорной репутации изображенного на ней человека. Портрет ничем не выделялся: зловещий директор был изображен в одной из своих вечных черных мантий на темно-зеленом фоне. Только его бледное лицо под черными волосами ярко выделялось на холсте. Гарри вновь увидел угрюмое лицо, холодные глаза и надменное выражение, которые он слишком хорошо помнил.

— Ну... здравствуйте, профессор Снейп, — пробормотал он, чувствуя себя снова пятнадцатилетним мальчишкой.

— В чем дело, Поттер? За все эти годы вы так и не научились ясно выражать свои мысли?

Если бы перед ним стоял настоящий Снейп, Гарри ответил бы, что кое-кто не научился быть дружелюбным. Но это был портрет, основанный на воспоминаниях, что делало его менее сложным, чем те, что были написаны при жизни.

— Это то, что вы хотели, мистер Поттер? — спросил Броклхерст.

— Да, большое спасибо. Это именно он.

— Конечно, это я! Вам должно быть приятно узнать, что меня рисовал второсортный художник, да еще и гриффиндорец!

Гарри улыбнулся, вспомнив Дина, которого выбрали для этой задачи не только потому, что он писал великолепные портреты, но и потому, что он был достаточно близко знаком с учителем, чтобы передать его самые яркие черты.

Гарри подошел к портрету профессора Дамблдора. Старый директор, казалось, спал, но Гарри все равно поздоровался с ним. В ответ сквозь закрытые веки пробивался голубой свет, напомнивший Гарри о тех временах, когда он видел этот взгляд в зеркале. Ему показалось, что под белыми усами слегка подрагивают губы. Улыбнувшись, он вернулся к остальным.

— Он нечасто со мной разговаривает, — пожаловался Аристот Броклхерст.

— Видимо, он считает, что у вас все хорошо, — заверил его Гарри. — Если бы это было не так, он бы разрушил вашу уверенность такими окольными фразами, что вам потребовалось бы несколько недель, чтобы понять их значение.

— Ах, это меня немного успокаивает. Значит, это нормально, что мне кажется, будто он иногда отвечает на мои вопросы только спустя месяцы?

— Да, это так.

— Хорошо, буду иметь это в виду.

Наступила короткая пауза, после чего директор Хогвартса вернулся к актуальным делам:

— Как я уже писал вам, сегодня утром ко мне пришел Флоренц и попросил вас расследовать убийство кентавриды.

— Это ужасно, — прорычал Хагрид, потрясая всех своим громким голосом. — Бедная девочка убита в самом расцвете сил!

Броклхерст подождал, пока профессор по уходу за магическими существами вытрет нос платком, и продолжил:

— Хотите осмотреть тело? Если да, то нам следует сделать это немедленно.

— Да, нам нужно собрать улики и осмотреть тело, — согласился Гарри. — Полагаю, Хагрид отведет нас.

— Я в твоем распоряжении, Гарри, — заявил великан, выпячивая грудь.

Оуэн, похоже, не был уверен в этом, но промолчал. Когда они вышли на винтовую лестницу, первый утренний урок только что закончился, и ученики направлялись на следующий. Присутствие двух взрослых не из школы вызвало у Гарри воспоминания и не всегда приятные. Он сделал вид, что не замечает указывающих пальцев и не слышит взволнованных перешептываний. Уголком глаза он поискал Тедди, Флер, Доминик и Фредди, но не увидел их.

На краю Запретного леса их ждали Бэйн и Флоренц.

Подражая Броклхерсту и Хагриду, Гарри склонил голову в почтительном приветствии. Оуэн, стоявший чуть поодаль, сделал то же самое.

— Нашим путям суждено было пересечься вновь, человек, — поприветствовал Бэйн.

— Если это написано на звездах... — ответил Гарри, подумав, что кентавры или колдуны, практикующие прорицательные искусства, всегда предсказывали катастрофы, и чем более чудовищными они были, тем более довольными казались.

— Думаю, вы не знаете аврора Харпера, который будет со мной, — добавил он, указывая на своего коллегу.

— Он из вашего клана? — спросил Бэйн.

— Да, именно так, — ответил Гарри, неожиданно поняв, что термин «клан» вполне уместен.

— Тогда он будет пользоваться защитой кентавров так же, как и ты, — заверил Бэйн.

Гарри кивнул в знак благодарности, довольный тем, что Бэйн в хорошем расположении духа. Однако он сомневался, что этого будет достаточно, чтобы развеять опасения его напарника.

— Здравствуй, Гарри Поттер, — сказал Флоренц.

— Доброе утро, Флоренц. Надеюсь, жизнь в лесу благоволит тебе, — ответил Гарри, повторив слова кентавра, сказанные им в последний раз на его свадьбе с Джинни.

— Увы, лес забрал то, что дал. Тяжело мне сегодня на сердце, ибо ветвь моего существа была отсечена.

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл этой фразы:

— Саломея была твоей дочерью?

— Ее сущность угасла раньше времени, — печально подтвердил Флоренц.

— Сочувствую твоей утрате, — сказал Гарри, чувствуя глубокую жалость.

— Нам ни к чему пустые слова людей, — укоризненно ответил Бэйн. — Мы хотим от вас мести.

Гарри обдумал ситуацию. Подавленный горем Флоренц вряд ли обладал политическим расчетом, в отличие от Бэйна, который явно стремился использовать это убийство, чтобы дискредитировать волшебников. Желание Акерли внимательно следить за ходом расследования стало понятным. Однако Гарри сосредоточился лишь на раскрытии преступления.

— Мы сделаем все возможное, чтобы найти убийцу Саломеи и наказать его по всей строгости закона, — заверил Гарри, подбирая слова с осторожностью. — Для начала можно ли осмотреть место преступления?

Не ответив, Бэйн повернулся и пошел вперед по тропинке. Броклхерст молча подал знак ободрения, пока Флоренц, Гарри, Хагрид и Оуэн следовали за ним в лес.

* * *

Их путь занял около четверти часа. Через сотню метров густые ветви деревьев погрузили их в полумрак. Раздавались всевозможные звуки: скрипы, шорохи, хрюканье и крики. Гарри чувствовал, как Оуэн идет прямо за ним, почти цепляясь за него и сталкиваясь каждый раз, когда Гарри замедлял шаг, чтобы обойти корень или ветку. Он надеялся, что страх его напарника утихнет, как только они приступят к работе.

Внезапно Бэйн остановился. Гарри, глядевший себе под ноги, чтобы не споткнуться, поднял голову и узнал это место. Сердце его учащенно забилось.

— Это должно быть здесь... — пробормотал он.

— Это место проклято, — подтвердил Хагрид неожиданно слабым голосом.

После лесного мрака поляна казалась уютной и обнадеживающей. Солнечный свет пробивался внутрь, и звуки становились менее гнетущими. Но Гарри все равно видел круг Пожирателей смерти, багровые глаза и зеленый луч смерти. Он предположил, что Хагрид вспоминает его безжизненное тело и заново переживает то страшное паломничество.

Бэйн отошел в сторону, и открывшееся зрелище не облегчило состояния Гарри. Тело лежало на правом боку. Это было крепкое тело с изабелловой кожей. Круглые груди ясно указывали на женственность. Длинные волосы совпадали по цвету с бледным хвостом, частично прикрывавшим крестец жертвы.

Прежде чем подойти ближе, Гарри осмотрел землю, испещренную следами копыт.

— Вы часто проходите этим путем? — спросил он у кентавров.

— Когда наш путь приводит нас сюда, — ответил Бэйн.

— Здесь много следов, — заметил Гарри.

— Многие из нас пришли сюда, чтобы оплакать милую Саломею, — пояснила Флоренц.

Подсказок не было. Авроры медленно двинулись вперед, чтобы осмотреть тело. Бледность человеческой части внушительного тела не оставляла сомнений в отсутствии жизни. На лицо мертвой женщины было больно смотреть. Ее рот был полуоткрыт, а в глазах плескался ужас. Прежде чем подойти ближе, нужно было собрать вещественные доказательства.

— Мы будем использовать магию, — предупредил Гарри.

Он подождал, пока оба кентавра кивнут, и достал свою палочку. Оуэн сделал то же самое и произнес стандартные для любого расследования заклинания. Они быстро установили, что на жертву не было наложено никакой темной магии и что на теле не было обнаружено следов заклинаний.

Затем они собрали все, что лежало вокруг тела. Извлекли корзину, наполовину зарытую в землю рядом с телом. Затем подошли ближе и осмотрели кентавриду. Ее горло было перерезано, что, несомненно, стало причиной смерти. На теле были видны и другие порезы, но на первый взгляд они не были смертельными. Каждая рана выделялась тонкой алой линией на синюшной коже Саломеи. Животная часть тоже была покрыта порезами, но шерсть делала их менее заметными.

Оуэн и Гарри продолжали собирать улики, сосредоточившись на трупе. Затем Гарри достал колдокамеру. Оба кентавра настороженно уставились на нее, явно не понимая, что это такое. Когда был сделан первый снимок, Бэйн отпрянул, но Флоренц удержал его за руку. Гарри проверил, не собирается ли вожак кентавров нападать на него, и только после этого продолжил фотографировать. Методично он запечатлел повреждение на горле, обошел тело, снимая его со всех углов, и наконец сделал общий снимок поляны.

Оуэн осматривал основную рану:

— Странно, — заметил он. — Порез выглядит так, будто его очистили. Кожа чистая, без следов крови.

Гарри повернулся к кентаврам:

— Вы трогали Саломею? — спросил он.

Флоренц отрицательно покачал головой, а Бэйн постановил:

— Мы возвращаемся в землю такими, какими нас забрала смерть.

Гарри понял, что кентавры не практикуют посмертного очищения.

— Но вы проверяли, что она мертва? — настаивал он. — Вы двигали ее? Осматривали порезы?

— Нет, — ответил Флоренц. — Я сразу понял, что ее жизненная сила ушла навсегда. Я позвал своих братьев и сестер, и мы начали обряд, встав в круг вокруг нее. Мы присматривали за ней, чтобы никто не мог ее тронуть. В обычной ситуации мы бы закопали ее, но профессор Броклхерст сказал, что вам нужно увидеть ее, чтобы узнать, кто нарушил ее время.

Бэйн топнул копытом по земле, выражая свое недовольство. Гарри понял, что им нужно поторопиться, чтобы позволить кентаврам продолжить обряд, и минимально прикасаться к телу. Авроры продолжили осмотр и вернулись к основной ране, сделав несколько снимков. Затем они сосредоточились на земле вокруг тела. На траве было немного засохшей крови, но не та лужа, которую они ожидали увидеть.

— Как думаешь, сколько крови? — спросил Оуэн.

— Не меньше сорока литров, — прикинул Гарри.

Оуэн покачал головой и взял еще один образец почвы.

— Ее могли перенести сюда после смерти, — предположил он.

Гарри вздохнул. У них было мало шансов установить это, учитывая, что кентавры всю ночь бродили по поляне.

— Придется ее поднять, — решил он.

Сообщив кентаврам о своих намерениях, Гарри и Оуэн подняли тело Саломеи и осмотрели его, затем исследовали землю под ним. Они взяли еще несколько образцов, после чего осторожно опустили тело обратно.

Оба аврора обменялись взглядами: вокруг ран на земле было больше крови. Трава под телом была не только примята, но и покраснела.

— Она истекала кровью на месте, но порезы были очищены после падения, — сказал Оуэн.

— Самые мелкие раны были нанесены до того, как ей перерезали горло, — добавил Гарри. — Вероятно, она пыталась защититься или сбежать.

— Саломея умеет пускать в ход копыта, — заверил Флоренц.

— Кентавры не убегают, — добавил Бэйн.

Гарри вспомнил все случаи, когда видел кентавров в бою, и спросил:

— У нее был лук?

— Да, как обычно. Но мы его не нашли, — ответил Флоренц. — Может, она его не взяла.

Гарри поднял палочку:

— Акцио лук!

Тот, что был у Бэйна, повиновался приказу. Кентавр поймал его в воздухе и уставился на Гарри. Мгновение спустя из кустов на краю поляны к ним полетели обломки дерева и порванная веревка.

— Похоже, ее обезоружили, — сказал Оуэн.

Они осмотрели руки Саломеи. На них были глубокие порезы, подтверждающие теорию Оуэна. Гарри наложил на обломки лука заклинание обнаружения, но нашел только свое заклинание призыва. Концы кусков дерева были чистыми. Оружие было разрезано, вероятно, тем же клинком, который убил Саломею. Они внимательно осмотрели куст, из которого вылетели обломки, но ничего интересного не нашли. Гарри понял, что они собрали все улики и пора выяснить обстоятельства трагедии.

— Есть ли у вас предположения, когда это могло произойти? — спросил он у кентавров.

— Она покинула деревню, когда солнце было на трети пути, — ответил Флоренц. — Она должна была вернуться к сумеркам.

— Значит, между четырьмя и шестью часами вечера, — уточнил Оуэн после минутного раздумья. — Она ушла по своим делам?

— Как всегда.

— А другие кентавры видели её после того, как она ушла?

Гарри, внимательно слушавший разговор и делавший заметки, задал прямой вопрос.

— Никто из клана её не видел, но это обычное дело, поскольку мы все были заняты своими делами в разных местах.

— Вы знали, куда она направлялась? Было ли у неё какое-то конкретное дело?

— У каждого члена клана своя задача. Саломея отвечала за сбор ягод в этой части Леса. Она занималась этим с полудня до захода солнца.

— Значит, все знали, куда она направляется, — подытожил Гарри. — Когда вы её обнаружили?

— Когда луна пересекла орбиту Кассиопеи.

Гарри записал ответ в блокнот, решив, что учитель астрономии сможет просветить его позже, но Флоренц понял, в чём дело, и уточнил:

— Это было сразу после заката около половины восьмого по вашему времени.

— То есть через полчаса после захода солнца? Восемнадцать тридцать? — уточнил Оуэн.

— Я до сих пор не понимаю вашу систему времени, — признался Флоренц. — Мы пользуемся солнечным и звёздным временем.

Гарри удивился, как он справлялся во время преподавания. Приходил ли Дамблдор, чтобы предупредить его о начале урока, или кентавр довольствовался тем, что ждал прихода учеников, прежде чем начать занятие?

— Сколько времени нужно, чтобы добраться отсюда до вашей деревни?

Флоренц задумался на мгновение, после чего наконец ответить:

— Половина вашего времени на ходьбу. Меньше — рысью или галопом.

— Значит, она не могла прибыть на поляну раньше 16:15 и должна была уйти не позже 17:45, — подытожил Оуэн. — Если мы правильно поняли друг друга.

— Когда вы её обнаружили, её конечности были твердыми? Тело было уже холодным? —-спросил Гарри.

— Я с уважением отношусь к присутствию смерти, — ответил отец жертвы с грустью в голосе, которая тронула Гарри.

Оуэн в свою очередь прикусил нижнюю губу, понимая, что табу на контакт с мёртвыми усложнит датировку времени смерти.

— И вы никого не видели поблизости? — продолжал тот.

— Мы организовали поисковую группу, — сообщил Бэйн, который подошёл к ним во время допроса. — Но человек не признал своего поступка.

— Вы слышали, как кто-то убегал? — спросил Гарри. — Видели его мельком?

— Сломанные ветки указывали на его путь, но мы потеряли его в скалах.

— Скалы? — переспросил Оуэн.

— Думаю, он имеет в виду холм с пещерами в миле отсюда, — вмешался Хагрид.

Гарри и Оуэн переглянулись, не особо воодушевлённые идеей углубиться в Лес.

— Вы уверены, что это был человек? — настаивал Гарри. — Вы видели его?

— Кто ещё может убивать с такой жестокостью? — спросил Бэйн голосом, говорившим о том, как мало хорошего, по его мнению, могут сделать люди.

— Порезы могли быть сделаны не только лезвием, но и когтем, — заметил Гарри. — Хагрид, могли ли челюсти акромантула нанести такую рану?

— Я так и знал, — сказал Бэйн Флоренцу. — Всё, что они собираются делать, — это перекладывать вину на других. Они нам не друзья, и нам нечего от них ждать! На ней есть следы людей, — добавил он, указывая на перерезанное горло, — но они продолжают отрицать очевидное.

Гарри глубоко вздохнул. Допрос кентавров был непростым делом, полным подводных камней. Но им нужны были ответы.

— В какую сторону скрылся убийца?

По жесту Флоренца он заметил тропинку, петляющую среди деревьев в направлении противоположном тому, откуда они пришли. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: найти подсказки будет нелегко. Копыта кентавров основательно распахали землю.

— Что за следы вы видели?

— Такие, какие оставляете вы, вандалы! — презрительно ответил Бэйн.

Гарри посмотрел на кентавра и задумался, привык ли он выслеживать животных. Разве они не вегетарианцы?

— Не могли бы вы показать, где вы его потеряли? — уточнил он.

— Я отведу тебя, — согласился Флоренц. — Тогда мы можем закончить похоронные обряды?

— Да, нет причин больше откладывать их, — ответил Гарри, полагая, что собрал все возможные улики.

Он оглядел поляну. Несмотря на труп в центре, при свете дня она выглядела менее мрачной, чем когда он впервые обнаружил её с призраками. Он вспомнил, что именно здесь уронил Воскрешающий камень, когда смертельное проклятие Темного Лорда сбило его с ног. Был ли он всё ещё здесь, зарытый в мягкую землю, истоптанную за последние пятнадцать лет? Стоило ли его искать? Если бы ему удалось поговорить с Саломеей, она могла бы описать убийцу и пролить свет на обстоятельства трагедии...

Он отверг эту идею. Разве бедная девушка будет рада, если незнакомец призовёт её, чтобы расспросить о смерти? Сказка о трёх братьях и опыт Дамблдора подсказывали, что ничего хорошего из использования артефакта не выйдет. Он должен был отказаться от него, как сделал это с Бузинной палочкой. Ему не хотелось брать камень в руки и нести ответственность за последствия.

Однако необходимо было знать, где он находится, на случай возвращения. Он достал карту Мародёров и нашёл место, где значилось его имя и имена спутников. Его отец и друзья называли это место Мрачная Поляна. Быстро убрав пергамент, чтобы не привлекать к нему внимания, он задумался, почему Мародёры дали ему такое зловещее название.

— Мы можем идти? — спросил он.

Под руководством двух кентавров они пошли по извилистой тропинке. Прошло более двадцати минут, прежде чем они добрались до места, где камень сменился гумусом. По тому, как шли кентавры, Гарри понял, что они не любят ступать по каменистой почве.

Метров за пятьдесят перед ними виднелся пологий склон, переходящий в скалу с отверстиями, которые могли послужить укрытием для нападавшего. Гарри и Оуэн переглянулись: чтобы обыскать груду камней, им потребовались бы часы.

Оуэн достал палочку:

— Hominum Revelio, — сказал он.

Никакого проблеска человеческого присутствия не было.

— Всё равно посмотрим, — решил Гарри, заставив напарника сдержанно вздохнуть.

Оставив кентавров внизу, двое авроров, за которыми неотступно следовал Хагрид, полезли в отверстия в скалах. Некоторые из них были простыми нишами, другие — глубокими пещерами.

Именно Оуэн сделал самую интересную находку: груду костей с остатками высохшей плоти.

Хагрид, пыхтя, присоединился к нему:

— Вероятно, это остатки трапезы гарпии или падальщиков. Они похожи на кроличьи кости.

— Гарпии? — вздрогнул Оуэн.

— А что за падальщики? — спросил Гарри.

— Дикие лисы, волки, птицы-падальщики, акромантулы, — ответил Хагрид.

Услышав конец списка, Гарри удивлённо посмотрел на Хагрида. Великан, заметив это, поспешил оправдаться:

— Потомки Арагога очень дурно воспитаны.

— Могли ли они напасть на Саломею? — спросил Гарри, убедившись, что кентавры не слышат.

— Такое случается крайне редко. Во-первых, кентавры редко теряют бдительность. Во-вторых, акромантулы не хотят, чтобы их гнезда топтали.

— Что ж, — подытожил командир авроров, — мы увидели, что хотели. Пора возвращаться.

* * *

Когда они вышли из Запретного леса, был почти полдень.

— Наверное, все уже обедают, — заметил Хагрид. — Хотите присоединиться?

— Спасибо, Хагрид, но у нас есть образцы для анализа, и мы должны продолжать расследование. Передавай привет директору и скажи, что мы скоро вернёмся.

Профессор по уходу за магическими существами проводил их до ворот, откуда они переместились в Атриум Министерства.

Прибыв в штаб-квартиру авроров, Гарри подошёл к столу Демельзы, которая скучающе перебирала горы пергаментов.

— У тебя есть срочные дела?

Демельза умоляюще посмотрела на него:

— Скажи, что я нужна тебе для интересного расследования!

Гарри сочувственно улыбнулся. Она была на пятом месяце беременности и сидела в офисе, избегая работы в поле. Она предлагала коллегам свою помощь во всем, что не требовало физических усилий и не было опасным, что на практике означало много бумажной работы.

— Хочешь проанализировать образцы с места убийства?

— Я мечтала об этом, спасибо, спасибо!

— Жертва — кентавр, — пояснил Оуэн.

— Это будет интересно! — воскликнула будущая мама.

— Считай это ранним подарком для ребёнка, — пошутил Гарри.

Став серьёзным, он вкратце объяснил суть дела. В заключение он добавил:

— Не стесняйся обращаться за помощью к Алтее или в Департамент магических существ. Это деликатная ситуация, и мы не можем допустить ошибок.

Гарри уже не раз радовался, что в их команду вошла бывшая целительница, способная проводить тесты без специального оборудования или использовать свои связи в больнице Святого Мунго.

— Я сделаю всё возможное, чтобы твои образцы заговорили, — заверила его Демельза.

Гарри улыбнулся и оставил образцы.

— Отлично, — сказал он Оуэну. — Пора подвести итоги.