Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

Тень ощутил, как его тело приземлилось на твёрдый пол больничного крыла. Он чувствовал, как Лунатик рядом с ним шевелится, но не осмеливался пошевелиться сам. Боль пронзала его, а голова кружилась так сильно, что любое движение вызывало тошноту. Послышался тихий скулёж, и внезапно Тень обнаружил, что его окружили. Он не мог разобрать, что говорят, но почувствовал, как боль постепенно отступает. Его тело начало расслабляться, и ему было безразлично, когда кто-то поднял его и отнёс на ближайшую кровать. Шок и усталость начали проявляться, и всё, чего он сейчас хотел, — это заснуть.

— Тень? — голос Лунатика прервал его погружение в забытье. — Тень, нам нужно вернуть тебя. Поппи сделала всё, что могла, но ей нужно, чтобы ты был в своей естественной форме для полного исцеления.

Тень посмотрел на Лунатика умоляющими глазами.

— Я знаю, что ты хочешь спать, но разве ты не хочешь выздороветь к приходу Бродяги? — возразил Лунатик.

Тень издал ещё один стон и закрыл глаза. Рука погрузилась в его шерсть и почесала за ушами. Тень приготовился и почувствовал это. Его оттолкнули, и Ориона толкнули вперёд. Болезненный визг превратился в человеческий крик, когда чьи-то руки схватили его за конечности и удержали на месте. Боль снова медленно отступила, позволив ему расслабиться и открыть глаза, чтобы увидеть толпу вокруг. Мадам Помфри водила палочкой над его повреждённой ногой, Ремус и Билл держали его за руки, тётя Элис держала его за другую ногу, а профессор Дамблдор стоял у изножья кровати с болезненным выражением лица.

— Где-нибудь ещё болит, Блэк? — спросила мадам Помфри.

Орион задумался на мгновение, прежде чем ответить. — Голова болит, но уже не так сильно, как раньше. — Все медленно отпустили его, и отошли, позволив Ориону оглядеться. Профессор Грюм спал в нескольких кроватях от него, Седрик спал чуть дальше, а его родители сидели у его кровати. Гайден сидел на кровати в дальнем углу в окружении своей семьи.

Профессор Дамблдор вытащил палочку и помахал ею над головой. — Они ничего не услышат, Орион, — мягко сказал он. — Мне нужно знать, что произошло после того, как ты коснулся Портключа в лабиринте. Седрик рассказал нам всё, что знает, и у нас есть обзор видений Гайдена. Нам не хватает деталей. Я понимаю, ты устал и пережил то, чего многие взрослые волшебники никогда не смогли бы пережить, но сейчас время дорого.

Орион кивнул и с помощью Ремуса сумел сесть более-менее прямо и начал рассказывать. Пока он говорил, перед его глазами, казалось, проносились картины того, что произошло той ночью. Он видел, как умолял Седрика пойти за помощью, как его поймал Хвост, как возродился Волан-де-Морт и как Пожиратели смерти аппарировали. Ремус крепко держал Ориона за правую руку, а тётя Элис взяла его за левую. Каждый из них хотел вмешаться, но сдерживался. Орион был рад, что они так поступили. Он не думал, что смог бы продолжить, если бы они его перебили. Единственным перерывом был момент, когда Орион рассказал о том, как Хвост пронзил его руку кинжалом, — профессор Дамблдор просто осматривал зажившую рану.

— Он сказал, что моя кровь сделает его сильнее, чем, если бы он использовал чью-то другую, — сказал Орион профессору Дамблдору. — Он сказал, что вы ошибались. Не Гайден пережил проклятие. Это был Гарри.

Профессор Дамблдор медленно закрыл глаза и внезапно стал выглядеть старше, чем когда-либо. — Я понимаю, — с трудом произнёс он. — Орион, продолжай, пожалуйста.

Орион продолжил, рассказав им всё, что мог вспомнить о речи Волан-де-Морта перед Пожирателями смерти и о том, что за этим последовало. Он рассказал им о дуэли и о том, как их волшебные палочки, казалось, соединились, создав золотые лучи.

— Priori Incantatem? — с любопытством спросил Ремус.

Профессор Дамблдор кивнул. — У палочки Ориона и палочки Волан-де-Морта общие сердцевины. В каждой из них есть перо из хвоста одного и того же феникса — Фоукса. Они не могут по-настоящему сражаться друг с дру­гом, — ответил Дамблдор. — Но если хозяева все же вы­нуждают их, то... происходит редчайшее явление. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном поряд­ке проделанные заклинания. Сначала самое последнее... а потом те, которые ему предшествовали...

— Я не смог удерживать соединение достаточно долго, чтобы это произошло, — быстро сказал Орион. — Авроры уже прибыли, и… я просто хотел выбраться оттуда.

— Никто не осудит тебя за это желание, Орион, — мягко сказал Ремус.

Орион упрямо покачал головой. — Но если бы я это сделал, аврор Уильямсон не…

— Не надо, Ори, — твёрдо произнёс Ремус, вставая так, чтобы их взгляды встретились. — Аврор Уильямсон был твоим защитником. Его долгом было обеспечить твою безопасность любой ценой. Это вина Волан-де-Морта. Он убил Уильямсона и убил бы тебя, если бы ты не застал его врасплох с помощью Тень.

— Ты определённо проявил храбрость, превосходящую всё, что я сегодня вечером мог ожидать от тебя, Орион, — сказал профессор Дамблдор. — Ты проявил храбрость, равную храбрости тех, кто погиб, сражаясь с Волан-де-Мортом на пике его могущества в первую войну. Ты взвалил на свои плечи бремя взрослого волшебника и обнаружил, что справляешься с ним — и теперь ты дал нам всё, на что мы имеем право рассчитывать. Есть ещё одна вещь, которую нам нужно будет обсудить, и я считаю, что мы должны подключить к этому Поттеров.

— Нет! — запротестовал Орион. — Пожалуйста, профессор. Мы не можем им сказать…

— Боюсь, у нас нет выбора, поскольку это касается и их сына, — сказал профессор Дамблдор, поднимая палочку и отменяя заклинание.

— Дамблдор, мы можем хотя бы подождать Сириуса?

— Я здесь, Ремус, — сказал Сириус, входя в больничное крыло, выглядя измученным, но в остальном невредимым. — Что происходит?

Ремус отвел Сириуса в сторону и быстро всё объяснил. Орион мог только наблюдать, как лицо Сириуса менялось от обеспокоенного к нервному, а затем к смиренному. Этого не могло быть. Он попал в плохой сон. Должно быть, так и есть. Сириус ни за что не согласился бы…

— Орион, ты должен знать, что мы поймали шпиона Волан-де-Морта, — мягко сказала тётя Элис.

Это привлекло внимание Ориона. — Кто? — сразу же спросил он. — Кто это был?

Тетя Элис и профессор Дамблдор переглянулись. — Это был Барти Крауч-младший, который использовал оборотное зелье, чтобы принять образ Грозного Глаза, — ответила тётя Элис. — Когда Грозный Глаз попытался забрать Седрика после того, как Дамблдор приказал всем держать его в поле зрения, мы поняли, что что-то не так. Мы нашли настоящего Аластора Грюма запертым в его сундуке. Барти Крауч-младший направляется в камеру предварительного заключения Министерства.

— Но,… но как же… я имею в виду… это же дядя Эл! — возразил Орион.

— Именно эта мысль заставила многих из нас не рассматривать Аластора как подозреваемого, Орион, — серьёзно сказал профессор Дамблдор. — Я уверен, что мы услышим об этом от Аластора, как только он поправится.

— Неужели это действительно нужно делать сейчас, Дамблдор? — спросил Сириус, подходя к нему. — Орион и так через многое прошёл…

— Орион, если я правильно понимаю его отсутствие реакции, уже знает большую часть правды, — мягко перебил профессор Дамблдор. — Поттеры заслуживают ответов, Сириус. Я думаю, ты понимаешь это лучше, чем кто-либо другой.

Глаза Сириуса сузились. — Это не имеет ничего общего с отказом им, но защищает Ориона от реакции всей семьи, — прорычал он. — Год назад Орион принял решение не говорить им об этом именно по той причине, что хотел, чтобы его считали тем, кем он был сейчас.

— Сириус, это было до того, как Волан-де-Морт узнал и рассказал всем Пожирателям смерти, — вмешался Ремус. — Было бы лучше, если бы они узнали от нас, а не от Пожирателей или их детей.

Сириус глубоко вздохнул и кивнул, присаживаясь на стул у кровати Ориона. — Ладно, правда, так, правда.

Орион мог только наблюдать, как профессор Дамблдор приближается к Поттерам. Он чувствовал, как у него скрутило живот. Какая-то часть его всё ещё ждала, что кто-то подтвердит, что все теории, которые сегодня обсуждались, были ложными, но никто этого не делал. Почему никто не говорил ему, что Волан-де-Морт ошибался?

— Билл, Элис, — тихо произнёс Сириус, однако его глаза были полны решимости. — Я думаю, будет лучше, если вы ненадолго отойдёте. Детям будет достаточно сложно это услышать. — Билл кивнул и направился к выходу. — Я также был бы признателен, если бы ты никому не рассказывал...

— Не беспокойся, Сириус, — твёрдо сказал Билл. — Никто ничего от меня не услышит.

— Я остаюсь, — решительно заявила тётя Элис. — Я крестная мать Ориона, Сириус. Я также одна из немногих, кто с самого начала был рядом с тобой. Если всё пойдёт не так, как надо, тебе понадобится, чтобы я поставила Поттеров на место.

Орион уставился на тётю Элис широко раскрытыми глазами. Прошло много лет с тех пор, как тётя Элис была такой грозной.

Внезапно из воздуха появились несколько стульев, и разговоры прекратились. Билл вышел из больничного крыла, и Поттеры присоединились к нему. Роуз сразу же села на кровать, нервно улыбнувшись Ориону. Гайден занял стул, ближайший к Сириусу, в то время как мистер и миссис Поттер заняли свободные места с противоположной стороны кровати.

— В чём дело, Дамблдор? — нетерпеливо спросил мистер Поттер.

Профессор Дамблдор поднял руку, призывая к тишине, и наложил ещё одно заклинание, заглушающее звуки. — Прошу вас потерпеть, потому что это будет для вас нелегкая история, — начал он. — Много лет назад, когда Волан-де-Морт напал на Гайдена и Гарри, я принял решение, основываясь на информации, о которой мало кто знал. Эту информацию можно было интерпретировать по-разному. В своей интерпретации я объявил Гайдена ребёнком, победившим Волан-де-Морта, а не Гарри, который медленно умирал.

Лили открыла рот, чтобы возразить.

— Позволь мне закончить, Лили, — настойчиво сказал профессор Дамблдор. — До недавнего времени у меня не было достаточных доказательств, чтобы подтвердить или опровергнуть мою теорию. Однако недавно я узнал несколько вещей, которые изменили моё представление о происходящем.

Я обнаружил, что не Гайден, а другой мальчик получил волшебную палочку, сестру палочки Волан-де-Морта. Также я узнал, что змееустом был не Гайден, а другой ребёнок. Я узнал о связи между двумя мальчиками, которая казалась невозможной.

Кроме того, я узнал о связи между одним из них и Волан-де-Мортом. Однако только в последнем видении я понял, как эта связь работает на самом деле. Ребёнок с настоящей связью чувствовал боль, в то время как другой мог видеть происходящее через неё.

Я больше не мог отрицать свои страхи. Я ошибся, и сегодня Волан-де-Морт подтвердил это. Не Гайден пережил смертельное проклятие. Это был Гарри. А Гайден пытался защитить его с помощью магии. Поскольку мальчики были ещё малышами, защита Гайдена была неполной, что объясняет ухудшение здоровья Гарри.

Миссис Поттер вскочила на ноги. — Нет! — воскликнула она. — Ты говорил, что это был Гайден! Ты дал нам слово…

— Лили! — прошипела тётя Элис. — Успокойся!

Орион ощутил, как внутри него что-то надломилось. То, как профессор Дамблдор всё объяснил,… всё указывало на него, за исключением одного маленького факта — это не могло быть он. Это не должно было стать его судьбой. Он не хотел этого. Он никогда не желал такого внимания. За последний год он провёл в центре внимания столько времени, что хватило бы на целую жизнь, и теперь это никогда не закончится.

Гайден долго смотрел на Ориона широко раскрытыми глазами, прежде чем его взгляд остановился на родителях.

— Вы лгали мне? — медленно спросил он. — Все эти годы вы говорили мне, что он умер. Вы знали, что я чувствовал, когда его не стало, и просто лгали мне? Почему? Только потому, что он больше не был похож на папу?

— Гайден, всё было не так! — возразила миссис Поттер. — Мы просто пытались защитить…

— Кто? Ты? — перебил её Гайден, вскочив на ноги. — Ты не защищала ни меня, ни Роуз, ни даже Га… Ориона! Я столько раз спрашивал тебя, почему я могу видеть глазами Ориона! Я умолял дать мне ответы, а ты… ты лгала!

— Мы не лгали, Гайден, — твёрдо сказал мистер Поттер. — Мы рассказали тебе всё, что могли, чтобы ты мог отпустить брата. Во что бы ты ни хотел верить, этот мальчик, — он указал на Ориона, — не Гарри. Он ничего не помнит до того, как ему дали зелье.

— В человеке есть нечто большее, чем просто воспоминания, — мягко сказала Роуз. — Мы могли бы создать новые с Орионом. Он всё ещё наш брат.

— Сколько раз я рассказывал тебе о том, как Орион выручал меня из неприятностей — как он меня спасал? — добавил Гайден. — Он никогда не менялся, пап! Гарри никогда не умирал! Ты просто хочешь, чтобы больной маленький мальчик, о котором ты заботился и укачивал его, когда у него были плохие дни, вернулся!

Мистер Поттер вздрогнул, но не произнес ни слова в ответ на слова Гайдена. Казалось, что и Гайден, и Роуз только начинали злиться, но Орион уже достаточно насмотрелся на это. Он не хотел становиться центром их семейного конфликта, так как было очевидно, что мистер Поттер не сожалеет о том, что бросил его.

— Гайден, Роуз, я могу понять, как вы расстроены, однако у нас есть более важные вопросы, которые необходимо обсудить, — спокойно произнес Ремус. — Волан-де-Морт в курсе этой ситуации. Теперь он будет активно нацелен на Ориона. Вопрос в том, что нам с этим делать? Следует ли предупредить Министерство...

— Ни в коем случае! — быстро перебила миссис Поттер. — Министерство превратит его в свой талисман.

Орион никогда бы в этом не признался, но он был согласен с миссис Поттер. Министерство ухватилось бы за возможность заполучить Мальчика-который-выжил в свои руки, уверяя общественность, что всё под контролем. На самом деле, весь контроль был потерян. Сегодня был первый день хаоса, который не закончится, пока Волан-де-Морт не исчезнет навсегда.

— Значит, ты хочешь использовать Гайдена в качестве приманки? — огрызнулся Сириус. — Только через мой труп! Ты не имеешь права голоса в этом вопросе, Лили. Мы с Ремусом сами решим, что делать с моим сыном! Дамблдор делает это из вежливости, потому что это касается Гайдена. Теперь, когда ты знаешь, что Гайден не имеет отношения к тому, что должно произойти, можешь забрать Гайдена и Роуз и отвалить от нас.

Орион старался не смотреть в сторону Поттеров. Он, правда, сегодня вечером не хотел с этим разбираться. На самом деле, он не хотел разбираться ни с чем. Всё казалось каким-то размытым беспорядком. Было трудно сосредоточиться на чём-то, что действительно радовало в данный момент.

— Сириус, — предупредила тётя Элис. — Ты знаешь, как я отношусь к этому вопросу... Однако сегодня вечером ничего не будет решено, и я не думаю, что Орион сможет долго терпеть споры. Теперь все в курсе правды. Это было главной целью. Пусть все поспят, а завтра утром мы продолжим.

— Хорошо сказано, — быстро произнесла мадам Помфри, подходя к Ориону и протягивая ему кубок с фиолетовым зельем, которое могло быть только одним. — Сон без сновидений. Тебе нужно выпить всё до дна.

С ее помощью Орион взял кубок и сделал несколько глотков. Всё мгновенно поплыло перед глазами, и он почувствовал, как его тело погружается в теплоту пухового матраса. Из-за умственного и физического истощения он уснул, не успев выпить ещё зелья.

* * *

Орион медленно проснулся от ощущения, что кто-то гладит его по волосам. Приоткрыв глаза, он увидел, что солнечный свет только начинает проникать в окна. Было ещё рано... слишком рано, чтобы просыпаться... слишком рано, чтобы думать о том, что произошло прошлой ночью. На самом деле Орион больше никогда не хотел думать о том, что произошло прошлой ночью.

— Я знаю, что ты не спишь, Ори, — тихо сказал Сириус усталым голосом. — Ты слишком напряжён, чтобы спать.

Орион неохотно открыл глаза и повернул голову, чтобы увидеть, что его отец выглядит таким же уставшим, как и его голос. Он не мог избавиться от чувства вины, которое сжимало его изнутри. Он сделал это. Из-за него Сириусу теперь приходится иметь дело с Волан-де-Мортом и Поттерами. В тот момент Орион не мог решить, что хуже.

— Нам, наверное, стоит поговорить, прежде чем толпа начнёт требовать ответов, — со вздохом сказал Сириус, немного выпрямившись. — Что касается Волан-де-Морта, то он и большинство Пожирателей смерти исчезли вскоре после того, как Ремус вытащил тебя оттуда. Нам удалось поймать Макнейра — и это было правильно. Фадж никому не верит. Он не хочет верить, что Волан-де-Морт вернулся, даже несмотря на все обратные доказательства.

Орион не мог сказать, что удивлён. У Фаджа будут серьёзные проблемы, учитывая, кто был на кладбище прошлой ночью. Многие из его финансовых покровителей были «реформированными» Пожирателями смерти.

— Фрэнк, Кингсли и Руфус в настоящее время разрабатывают план поимки Волан-де-Морта и обеспечения вашей защиты, — продолжил Сириус.

— Папа...

— Я знаю, ты не хочешь признавать это, Ори, но игнорирование этого не изменит ситуации, — перебил Сириус. — Ты тот, на кого нацелится Волан-де-Морт. Ты в опасности, и Руфус знает, что твоя безопасность — мой главный приоритет. — Сириус успокаивающе вздохнул, прежде чем продолжить: — Дамблдор был прав. Все признаки были налицо. Мы просто не хотели этого признавать. Было легче поверить, что кто-то другой будет справляться с давлением — бременем, о котором никто никогда не просил.

Орион почувствовал, как чувство вины сменилось страхом. Это звучало почти как...

— Я хочу, чтобы ты знал, что мы поможем тебе с этим, Ори, — твердо сказал Сириус, хватая Ориона за руку. — Вся команда на твоей стороне. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты не один.

Орион почувствовал, как у него защипало в глазах, и быстро отвернулся. Этого не должно было случиться. Он никогда не думал, что ответы, которых он так отчаянно хотел, будут такими, что он никогда не захочет их услышать.

— Орион, не надо, — сказал Сириус, вставая и поворачивая голову Ориона так, чтобы их взгляды встретились. — Не прячься от меня. Нам нужно встретиться с этим лицом к лицу, как мы делали со всем остальным, — вместе. Мы справимся с этим и сделаем так, чтобы Волан-де-Морт пожалел о том дне, когда он нацелился на тебя.

— Но почему? — дрожащим голосом спросил Орион. — Почему он вообще хотел меня убить?

Сириус закрыл глаза и поник плечами. — То, что я собираюсь тебе рассказать, совершенно секретно. Я знаю не всё; Дамблдор тогда был довольно скрытным. До твоего рождения Дамблдор узнал о пророчестве, о ребёнке, который родится в конце июля и сможет уничтожить Волан-де-Морта.

Орион недоверчиво уставился на Сириуса. — Папа...

— Я знаю, знаю, — перебил Сириус. — Пророчества можно толковать по-разному. Важно то, что Волан-де-Морт верил в это — и до сих пор верит. Вот почему он хотел твою кровь для ритуала. Он считает, что использование крови его «главного врага» сделает его сильнее, чем когда-либо.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. Значит, вот оно как. Волан-де-Морт позволил страху взять над собой верх, и это привело к его собственному уничтожению. Если бы он подождал… а теперь… — Он сам исполняет пророчество...

Сириус задумчиво кивнул. — Я полагаю, это один из способов. Если он продолжает пытаться избавиться от тебя, он превращает тебя в своего "главного врага". — Он мгновение смотрел на Ориона, прежде чем продолжить: — Ты ведь знаешь, что я горжусь тобой как нельзя больше, верно? То, что ты сделал прошлой ночью… Ори, есть обученные авроры, которые не справились бы так хорошо, как ты. Я знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что прошлая ночь ничего не изменила, но мы оба знаем, что я бы солгал. Всё изменится, но мы встретим эти перемены так, как делали всегда, — как стая.

Орион слабо улыбнулся. Было приятно думать, что, несмотря на все перемены, которые, несомненно, произойдут, главное в его жизни останется неизменным.

— А как же Поттеры? — осторожно спросил он.

— Ремус и Элис вызвались разобраться с ними, — пожал плечами Сириус. — Элис уже попросила Невилла и Седрика помочь тебе с Гайденом и Роуз, если они будут создавать проблемы.

Орион взглянул на кровать, которую занимал Седрик, и обнаружил, что она пуста.

— Его выпустили прошлой ночью, — сказал Сириус, проследив за взглядом Ориона. — Пробуждение тоже было не из приятных — Лили устроила скандал, потому что мы сказали ей уйти. Элис сразу же поставила её на место, но я думаю, нам нужно подготовиться к тому, что Лили попытается войти в твою жизнь теперь, когда она знает, что ты в курсе.

Орион нахмурился. Из всего, что произошло, вмешательство биологической матери было — на данный момент — самым худшим.

— Она сдалась много лет назад, — проворчал он. — Я не хочу иметь ничего общего ни с ней, ни с мистером Поттером.

На мгновение Ориону показалось, что Сириус немного расслабился, но затем на его лице появилось понимающее выражение.

— Если ты этого хочешь», — сказал он нейтральным тоном и посмотрел на прикроватную тумбочку. — Просто чтобы ты знал: как только всё улеглось — ну, насколько это было возможно, — тебя объявили чемпионом Турнира Трёх Волшебников. — Сириус взял со стола сумку, и в тишине раздался звон галлеонов. — Тысяча галлеонов, которыми ты можешь распоряжаться по своему усмотрению.

Орион уставился на пакет в руке Сириуса. — Мне он не нужен, — сказал он, отводя взгляд. — Отдай это Седрику. Это он хотел, чтобы я взял кубок...

— И он чувствует себя невероятно виноватым из-за этого, — тихо сказал Сириус.

Орион уже знал это, но это не меняло того, что один маленький поступок полностью перевернул его жизнь с ног на голову. Так чувствовал себя папа, когда я приняла зелье усыновления? Орион внезапно почувствовал себя плохо. Независимо от того, как часто Сириус настаивал на том, что он хотел Гарри, рождение сына было выбором, сделанным за него. Однако вместо того, чтобы разозлиться или ожесточиться, Сириус принял вызов и был (по мнению Ориона) лучшим отцом на свете.

Рука, обнявшая Ориона, мгновенно вернула его к реальности. Он позволил себе погрузиться в это теплое и надежное объятие Сириуса, и внезапно почувствовал, как тяжелое бремя, лежавшее на его плечах, стало чуть легче.

* * *

Следующие несколько дней были, мягко говоря, напряженными и неловкими. Невилл почти не отходил от него, а когда отходил, рядом всегда был Седрик. Оба они приняли слова тети Элис близко к сердцу и стали своеобразным щитом между Орионом и остальной школой. Теперь на них постоянно обращали внимание, особенно после того, как профессор Дамблдор выступил перед учениками на следующее утро после задания. Именно тогда он сообщил о возвращении Волан-де-Морта и попросил не беспокоить Ориона вопросами.

Одного взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять: даже если люди не задавали свои вопросы Ориону напрямую, они обсуждали их друг с другом. Многие даже не пытались говорить тише, когда он был рядом, несомненно, надеясь, что он подтвердит или опровергнет их слова. Большинство задавали один и тот же вопрос: «Почему Орион Блэк? Что в нём такого особенного?»

Гайден и Роуз также держались на расстоянии, но Орион не знал, было ли это из-за того, что им нужно было время, чтобы прийти в себя после потрясения, или из-за того, что Невилл что-то сказал. Единственный вопрос, который Орион хотел задать, но боялся озвучить, заключался в том, разговаривали ли Гайден или Роуз со своими друзьями. И Рон, и Гермиона держались на расстоянии от Ориона и сочувственно смотрели на него, но он не мог понять, было ли это следствием недавних событий или того, что произошло много лет назад.

Зеркальная связь с Сириусом и Ремусом происходила несколько раз в день. В основном они просто информировали его о том, что происходило за пределами Хогвартса. Самым большим сюрпризом стало то, что Руфус Скримджер выступил против Фаджа в борьбе с Волан-де-Мортом. Очевидно, Фадж тянул время, объявляя о возвращении Волан-де-Морта, поэтому Скримджер поставил ему срок. Если Фадж не объявит об этом до конца недели, мистер Скримджер сделает это за него.

* * *

Орион не успел опомниться, как пришло время собирать вещи, а он всё пытался придумать, как бы избежать прощального пира. Профессор Дамблдор, вероятно, объявит что-то о Волан-де-Морте, и всё внимание снова будет приковано к нему. В глубине души Орион понимал, что ему нужно привыкнуть к этому, но он не мог не хотеть вернуться к нормальной жизни. К простой нормальной жизни, в которой он чувствовал себя в безопасности, хотя мир был опасным местом.

Войдя в Большой зал вместе с Невиллом, Орион заметил, что все занавеси украшены эмблемой Хогвартса. Отсутствие цветов победившего факультета было ещё одним странным обстоятельством этого ненормального года. За преподавательским столом сидел настоящий Аластор Грюм, его деревянная нога и волшебный глаз делали его ещё более устрашающим. Оба глаза Грозного Глаза нашли Ориона, и ему пришлось отвести взгляд. Он мог только представить, что Грозный Глаз думает обо всей этой ситуации.

Однако стул профессора Каркарова был пуст, что не было таким уж удивительным. Это был лишь вопрос времени, когда Волан-де-Морт прикажет убить профессора Каркарова за предательство. Увидев профессора Снейпа на противоположной стороне стола, Орион мог лишь надеяться, что его не постигнет та же участь. Конечно, профессор Снейп не был любимчиком Ориона, но всегда помогал, когда это было нужно.

Когда Орион сел рядом с Невиллом, профессор Дамблдор встал из-за преподавательского стола, и в зале воцарилась тишина.

Закончился, — произнес Дамблдор, оглядев присут­ствующих, — еще один учебный год. — Он сделал паузу лишь на мгновение, его взгляд упал на Ориона. — Я бы многое хотел сказать вам всем сегодня вечером, но сначала я хотел бы поздравить Ориона Блэка, победителя Турнира Трёх Волшебников.

Орион опустил голову, но не смог заглушить аплодисменты и радостные возгласы, наполнившие зал. К счастью, профессор Дамблдор поднял руку, и внимание снова переключилось на него.

— Однако это событие, которое должно было завершиться празднованием, обернулось трагедией, — продолжил профессор Дамблдор. —Лорд Волан-де-Морт вновь восстал из мертвых

По Большому залу прокатился испуганный шёпот. Чья-то рука схватила Ориона за руку, заставив его обернуться и увидеть Роуз, сочувственно глядящую на него. Рядом с ней стоял Гайден, который выглядел более решительным, чем когда-либо. Это заставило Ориона занервничать. Обычно такой взгляд означал, что Гайден собирается сделать что-то глупое, и никто не сможет его отговорить.

— Да, — продолжил профессор Дамблдор, — Министерство магии до сих пор официально не признало этого, хотя их авроры сражались с ним и его Пожирателями смерти в ночь Третьего задания. Они быстро отреагировали на угрозу благодаря нашим чемпионам Хогвартса. И Орион Блэк, и Седрик Диггори проявили во всех отношениях такую храбрость, которую редко демонстрируют волшебники, и за это я их уважаю.

Профессор Дамблдор поднял свой кубок за Ориона, а затем за Седрика. Почти все в Большом зале последовали его примеру. Однако Орион не мог не заметить, что Драко, Винсент и Грегори, а также многие другие слизеринцы остались сидеть на своих местах, не притронувшись к кубкам. Это не было удивительным. Уолден Макнейр был другом многих их отцов. Его поимка и рассказ Сириуса о том, кто присутствовал на церемонии, будут либо расследованы, либо он будет арестован.

Когда все снова расселись по местам, профессор Дамблдор продолжил: — Цель Турнира Трех Волшебников — укреплять вза­имопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-Морта — такое взаимопонимание становится, как никог­да, важным.

Он перевёл взгляд с мадам Максим и Хагрида на Флёр Делакур и её однокурсников из Шармбатона, на Виктора Крама и студентов Дурмстранга, а также на стол Слизерина. Орион заметил, что Виктор поглядывает на него так, словно хочет присоединиться к Ориону за столом Гриффиндора. Это было неудивительно. У них не было возможности поговорить после Третьего задания.

— Каждый гость этого зала, — сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, — будет с радостью встречен здесь всегда, в любое вре­мя. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лор­да Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раз­дор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Раз­личия в наших традициях и в наших языках несуще­ственны, если у нас общие цели, а наши сердца откры­ты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присут­ствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены.

Орион не мог не взглянуть на Роуз и Гайдена, которые с надеждой смотрели на него. У него защемило сердце. Он знал, чего они хотят, но он также знал, что ему нужно. Ему нужно было разобраться с безумием, в которое превратилась его жизнь, прежде чем добавлять к нему что-то ещё.

— Неделю назад двое учеников едва не погибли, но они выжили, потому что сделали правильный выбор, а не тот, что был проще, запомните это.

* * *

Всё было упаковано, включая Хедвиг в её клетке. Орион ждал в переполненном вестибюле, пока подъедут экипажи, окружённый людьми. Невилл, Седрик, Гермиона и Виктор встали между ним и теми, кто всё ещё пытался загнать Ориона в угол. Присутствие Гермионы стало неожиданностью, но Орион поприветствовал её после того, как она спросила, как у него дела. В кои-то веки она не требовала ответов, и это было облегчением, потому что он не был готов их дать.

— Орион!

Он обернулся и увидел Флёр Делакур, спешащую по каменным ступеням к замку.

— Мы встретимся, я надеюсь, — сказала Флер, протя­гивая ему руку. — Я надеюсь получить здесь ‘габоту хочу улучшить свой английский. Затем она повернулась к Седрику и Виктору. — Я думаю, вы двое, будьте осторожны, или я.

— Всегда, — сказал Седрик, пожимая ей руку.

Флёр улыбнулась и пожала Виктору руку, прежде чем сделать шаг назад. «До свидания. Было очень п’гиятно познакомиться! — Она повернулась, чтобы уйти, и её серебристые волосы заблестели на солнце.

— Каркарова не видно? — спросил Седрик у Виктора.

Виктор фыркнул. — Этот человек — коварен, — сказал он грубым голосом. — Я просто рад, что он сбежал вместо того, чтобы присоединиться к Темному Лорду, — он перевел взгляд на Ориона, — Иначе я бы убил его.

Седрик ухмыльнулся. — Я бы тебе помог, — твёрдо сказал он.

Виктор ответил ему улыбкой. — Я знаю, — сказал он и посмотрел на озеро. — Похоже, мне тоже пора идти. Я бы хотел остаться, но кто-то должен сообщить правительству о случившемся.

— Мы понимаем, Виктор, — с улыбкой сказал Орион. — Просто помни, что здесь у тебя всегда будут друзья.

Виктор протянул руку и взъерошил волосы Ориона. — И у тебя всегда будут друзья в Болгарии. Если я тебе понадоблюсь, не бойся просить о помощи.

— Если он не сможет, то я смогу, — сказал Седрик, протягивая руку. — Я рад, что мы познакомились, Виктор, и продолжай заниматься квиддичем. Ты всё ещё должен нам матч-реванш.

Виктор рассмеялся, пожал Седрику руку и попрощался перед отъездом. Яркое солнце почти скрыло его, когда он проходил мимо карет, которые теперь катились к ним по подъездной дорожке. Орион сосредоточился на них и едва сдержал возглас. Они больше не были безлошадными. Их тянули фестралы — существа, которых видели только те, кто видел смерть... как аврор Уильямсон, убитый Волан-де-Мортом.

Чья-то рука обхватила его за предплечье, и Орион, обернувшись, увидел сочувствующее лицо Гермионы. Она не отходила от него, пока они не нашли купе в поезде и он не сел между Невиллом и Седриком. Вскоре к ним присоединились Гайден, Рон и Роуз, которым удалось втиснуться в купе. Гайден и Рон погрузились в игру в «Хлопушку», а Гермиона и Роуз достали книги. Орион знал, что все они просто ждут, когда он скажет что-нибудь, чтобы задать вопросы.

Единственная проблема заключалась в том, что Орион намеревался оставить эту дверь закрытой…навсегда. Единственный раз, когда они заговорили по-настоящему, был, когда Гермиона достала свой экземпляр «Ежедневного пророка».

— Что там? — осторожно спросил Гайден.

— О завтрашней пресс-конференции ходит много слухов, — сказала Гермиона, просматривая первую страницу. — Они упоминают тебя, Орион, только если ты будешь там. Похоже, все считают, что пресс-конференция должна объяснить «событие», произошедшее после Третьего задания.

Невилл скептически спросил: — Событие?

Гермиона мельком взглянула на Ориона и продолжила: — Так «Ежедневный пророк» назвал… вы знаете, что. Они знают, что произошло нечто, потребовавшее вмешательства авроров, и что это привело к аресту сотрудника Министерства и осуждению сына бывшего сотрудника Министерства, который, как считается, умер. Судя по статьям, они предполагают худшее, но не хотят сеять панику.

Орион усмехнулся: — Разве не этим занимается Рита Скитер?

Гермиона ответила странным напряжённым голосом: — О, Рита вообще ничего не писала после Третьего задания. Рита Скитер вообще какое-то время не будет ничего писать. Если, конечно, она не хочет, чтобы я выдала ее тайну.

Орион с подозрением посмотрел на Гермиону, прежде чем спросить: — Ты выяснила, откуда она получает информацию. Почему ты думаешь, что она испугается твоих слов?»

Гермиона достала из своей сумки маленькую запечатанную стеклянную баночку. — Вы не, понимаете... Рита Скитер — объявила Герми­она с плохо скрываемым триумфом, — незарегистри­рованный анимаг. Она может превращаться... — Герми­она вытащила из сумки плотно закрытую стеклянную банку, — в жука! Я поймала ее на подоконнике в больничной палате. По­смотри внимательно, и ты увидишь, что отметки вокруг усиков в точности, как ее кошмарные очки.

Гайден перебил её: — Подождите-ка. Ты имеешь в виду, что Скитер подслушивала нас?

— Вот как Малфой и слизеринцы устраивали ей эти милые маленькие интервью. Им было всё равно, что она делает что-то незаконное, пока они рассказывали ей ужасные вещи о нас и Хагриде. — победно закончила Гермиона

Орион подтвердил: — Драко так и сказал Эвелин. С тех пор они ищут Скитер, чтобы арестовать её.

Гермиона выглядела немного смущённой. — Что ж, я могу отдать её, когда мы доберёмся до Кингс-Кросса. Я наложила на банку неразрушимые чары, чтобы она не могла превратиться.

Орион кивнул: — Я уверен, что папа это оценит.

Гайден осторожно спросил: — Она всё ещё слышит нас? — Он встревоженно посмотрел на Гермиону, когда та кивнула. — Гермиона! Как её остановить?

Гермиона быстро перебила: — Единственное, что она знает, — это то, что рассказал нам профессор Дамблдор, в основном потому, что Парвати и Лаванда говорили об этом. До сегодняшнего дня она пряталась в моей спальне.

И Гайден, и Роуз вздохнули с облегчением. Орион понимал, что лучше не повторять этот поступок. Даже если бы Рита Скитер всё знала, вскоре она оказалась бы под стражей в Министерстве и не смогла бы никому ничего рассказать. Сириус позаботился бы об этом.

Когда Гермиона убрала банку обратно в сумку, дверь купе открылась, и на пороге появился недовольный Драко, а за ним — Винсент и Грегори.

Рон выплюнул: — Чего ты хочешь, Малфой?

Драко сосредоточился на Орионе: — Ты и вся твоя семья предателей крови заплатите за то, что сделали, — прорычал он.

Орион пожал плечами: — Всё, что мы сделали, — это показали, кому на самом деле предан твой отец, Драко. Твой отец уже сдался?

Драко потянулся за своей палочкой, но его остановили сразу шесть направленных на него взглядов.

— Я думаю, тебе стоит уйти, Малфой, — сказал Гайден. — В этом году мы выучили почти столько же заклинаний, сколько Орион.

Драко ухмыльнулся, глядя на Гайдена. — Вы все выбрали проигравшую сторону, и вы все будете первыми, кто погибнет! Грязнокровки и любители магглов — фу! — его рот внезапно наполнился мыльными пузырями. Раздался смех, когда Драко, Винсент и Грегори поспешно отступили.

— Дурак, — прорычал Гайден, захлопывая дверь.

Остальная часть поездки в поезде прошла довольно тихо, если не считать нескольких визитов гриффиндорцев и хаффлпаффцев. Большинство хотели навестить их, но им было трудно в переполненном вагоне. Орион не мог не почувствовать благодарность за это. Он знал, что все желают ему добра, но ему действительно не хотелось снова и снова говорить об одном и том же. Однако он также не мог заставить себя притворяться, что всё нормально.

Возможно, именно это беспокоило его больше всего. Эта поездка на поезде символизировала конец нормальной жизни. Нормальная жизнь теперь была мечтой, которую невозможно было осуществить, пока Волан-де-Морт не исчезнет навсегда. Но это давало ему повод бороться — шанс для всех оценить мир, который мы принимали как должное.

* * *

Не успел Орион опомниться, как они подъехали к платформе девять и три четверти. Все сразу засуетились, собирая вещи, которые вынули во время поездки, а также чемоданы, которые стояли в тамбуре. Из-за хаоса Ориону было трудно держаться позади Невилла, но Седрик продолжал подталкивать его вперёд, не оставляя места для тех, кто мог бы проскочить между ними. Наконец, они вышли из поезда, и тут кто-то схватил Ориона за плечо. Быстро обернувшись, Орион расслабился и улыбнулся Сириусу.

— Сюда, ребята, — с ухмылкой сказал Сириус, хватая Ориона за хобот. — Вся команда нас ждёт.

— Я вижу своих родителей, — сказала Гермиона, уже направляясь к ним. — Берегите себя! Я напишу!

Орион, Невилл и Гайден переглянулись, пытаясь сдержать смех. Гермиона никогда не изменится.

— Мама и папа с тобой? — нетерпеливо спросил Гайден, выходя из поезда вслед за Седриком.

Улыбка Сириуса слегка дрогнула. — На самом деле, я видел их у входа на платформу с Уизли, — коротко ответил он. — Они мудро решили позволить вам попрощаться с миром.

Орион сдержал гримасу, которая так и просилась наружу. Должно быть, всё было плохо, раз потребовалось разделение.

Гайден явно чувствовал то же самое. — Что они на этот раз натворили? — раздражённо спросил он.

— Гайден…

— Пожалуйста, просто скажи мне правду, Сириус, — умолял Гайден.

Сириус вздохнул, провожая всех прочь от поезда.

— Я не пытаюсь обмануть тебя, Гайден, — сказал он, положив руки на плечи Гайдена. — Это касается только твоих родителей и меня. Я понимаю, что ты злишься на них, но это не значит, что тебе нужно искать другие причины для оправдания своего гнева.

Глаза Гайдена слегка сузились. — Они лгали мне — нам годами, Сириус, — выплюнул он. — Они годы назад бросили своего сына, а затем использовали меня, чтобы получать о нем информацию. Как я могу не злиться?

Орион нервно переступил с ноги на ногу. Похоже, Гайден на самом деле не знал обстоятельств усыновления. Если бы знал, у Ориона возникло бы чувство — или страх — что гнев был бы направлен в другую сторону. Разве, если бы он заговорил, это не сделало бы его таким же трусом, как Поттеры?

— Они хотят вернуть «Гарри», не так ли? — тихо спросила Роуз.

Сириус глубоко вздохнул и провёл рукой по лицу. — Твоя мать спрашивала, разрешения ходить в гости, — признался он. — Я просто сказал ей, что сейчас не время обсуждать подобные ситуации.

Гайден с раздражением закатил глаза и повернулся к Ориону. — Мы во всём разберёмся, обещаю. Я хочу быть твоим братом, если ты позволишь, Ори.

Он справится с этим. Он встретит предстоящие трудности лицом к лицу, ведь именно так поступил бы его отец.

В конце концов, он был сыном своего отца.