Десять дюймов с четвертью (джен)

К этой операции Альбус Дамблдор готовился несколько месяцев. Он тщательно изучил поэтажный план, детальную схему расположения комнат в Малфой-мэноре, но так и не нашёл того, что искал. План этот, нанесённый несмываемыми чернилами на папирус, Дамблдор приобрёл в лавке «Горбин и Бэрк» в тот самый знаменательный день, когда добыл особо ценные воспоминания Карактака Бэрка о молодом вежливом помощнике Томе Риддле, устроившемся работать в лавку сразу после окончания школы. Карактак Бэрк приходился внучатым племянником Элизабет Бэрк, в своё время безраздельно директорствовавшей в школе Хогвартс во второй половине шестнадцатого века, а ныне сыпавшей едкие комментарии со своего портрета, размещённого на Парадной лестнице между аркой, ведущей в вестибюль, и дверью первого этажа.

— Слизеринцы лучше всех! — произносила Элизабет с придыханием, если мимо шли слизеринцы, и с презрением к идущим, если это были студенты других факультетов.

Нетрудно догадаться, что сама Элизабет Бэрк когда-то окончила славный факультет Слизерин, но немногие знали, что она состояла в дальнем родстве с Малфоями и Блэками через своего брата Гельвина, женатого на Бельвине Блэк. Возможно, именно это родство, а может, спесивый и надменный характер поспособствовали тому, что портрет Элизабет находился не только в школе Хогвартс, но и в старинном Малфой-мэноре.

Неизвестно, каким образом к перекупщику — не очень-то чистому на руку — Карактаку попала карта мэнора, но факт оставался фактом: Альбус Дамблдор сумел выкупить её на всякий случай за вполне умеренную цену.

И вот в нынешних сложившихся обстоятельствах он день за днём изучал переходы, коридоры, выпуклости возле ненаносимых комнат с одной лишь целью — пытаясь отыскать тайник в доме нынешнего владельца поместья, Люциуса Малфоя.

Из воспоминаний Северуса из будущего Дамблдор чётко знал, что одним из крестражей Волдеморт сделал свой дневник, который вёл — судя по дате продажи на форзаце — в сорок третьем году, то есть на своём пятом году обучения в Хогвартсе. И отдаст дневник на хранение Люциусу Малфою, одному из своих самых преданных слуг.

Прежде чем вступить в финальную схватку с самым Тёмным магом двадцатого столетия — так нарекли Волдеморта многие магические издания, — Дамблдору следовало уничтожить крестражи. Он чётко это понимал, поэтому отринул все остальные проблемы. Но беда была в том, что даже те предметы, о которых ему было известно — дневник и чаша Пенелопы Пуффендуй, не лежали у него обезвреженными в кабинете, а продолжали поддерживать жизнь ошмётков души Тома Риддла.

И всё же...

Пятого июня наследнику рода Малфой, малышу Драко, исполнялся год. Бедный ребёнок не осознавал пока, что он растёт в великолепном поместье в Уитлтшире, принадлежащем его семье на протяжении многих столетий. Он ещё не научился говорить и не уяснил для себя, что является трижды особенным: во-первых, он — волшебник, во-вторых — чистокровный представитель из списка «Священные двадцать восемь», а в-третьих — он Малфой.

Гм-м-м… Джеймс Поттер тоже в своё время рос в подобных условиях — я не беру за внимание тот факт, что Поттеров исключили из списка, формально они оставались элитной кастой, — но воспитывался совершенно в другой атмосфере. Люциус и Нарцисса Малфой, несомненно, тоже обожали своего малыша, но Флимонт Поттер придерживался либеральных и миролюбивых взглядов, а Люциус к моменту женитьбы уже встал в ряды Пожирателей Смерти и считал себя ярым сторонником Волдеморта.

Нарцисса разделяла его взгляды, но в «боевые отряды» вступать не собиралась — она предпочитала домашний очаг войне за идеалы. Но в ней не было открытости Юфимии, воспитана она была совсем по-другому, так что у Драко Малфоя были все шансы вырасти «звёздным ребёнком» элитных магов. Имя ему родители дали в честь созвездия Дракона, закрепив традицию Блэков давать детям имена звёзд и созвездий.

Так что можно себе представить, какой грандиозный пир планировался по случаю первой годовщины юного наследника Малфой-мэнор. Но пятое июня приходилось на пятницу, и все торжественные мероприятия решено было перенести на выходные. Что ж, Дамблдору это было только на руку — его план подразумевал ограниченное количество людей.

А план был прост как кнат — найти дневник Тома Риддла и подменить его. Хотя тут, конечно, не обходилось без подводных камней. Волдеморт ни при каких обстоятельствах не должен был догадаться, что о его секретах стало известно. Если бы он понял, что Дамблдор узнал о крестражах, если бы только догадался, что за его спиной разворачивалась такая многоходовая игра, он бы залёг на дно, вывернулся, исчез, ответил жестокостью, совершил бы сотню злодеяний, чтобы показать Дамблдору, что в их противостоянии лишь один имеет право называться Лидером. Другой — лузер, неудачник.

Но Дамблдор так и не разгадал, где сокрыт тайник в Малфой-мэноре. Решение пришло неожиданно, и его простота одновременно оборачивалась сложностью исполнения. Надо было всего лишь вынудить Люциуса достать дневник из тайника и подменить его таким образом, чтобы никто не заподозрил подвоха. Даже Волдеморт. И особенно Волдеморт!

В Малфой-мэноре тот вряд ли был появился сейчас открыто, ведь официально Риддл даже не объявлял министерству войну и не выдвигал никаких условий. А это значило лишь одно — или сейчас, или никогда.

С Северусом Снейпом решилось просто — он был в курсе двойной реальности и, разумеется, всеми фибрами души желал, чтобы не осуществилась её мрачная версия.

С Регулусом тоже удалось договориться. Девятнадцатилетний мальчик, свято верящий своему кумиру, идолу, получил хороший урок. Дамблдору оставалось восхищаться его выдержке: Регулус Блэк вернулся в стан Пожирателей как ни в чём не бывало, ни единым жестом, словом не выдав того, что ему пришлось пережить. Дамблдор всегда считал Северуса Снейпа неплохим легилиментом, но Регулус поразил его. Истинный Блэк. Кто бы подумал, что в угловатом подростке, бледной копии своего брата, сокрыта такая силища?

С Сириусом, кстати, они помирились. Более того, встреча эта и разговор по душам принесли обоим те самые слёзы исцеления, которые закалили, сделали их существование ненапрасным.

Иногда Альбус Дамблдор думал, что Аберфорт смотрит исподтишка на него с тем же огнём в глазах, словно ждёт, надеется, что однажды старший брат признается, как он был неправ и как же ему важно, что младший — рядом. Несмотря ни на что. Аберфорт мог придумывать сто и одну убедительную причину, почему он поселился в Хогсмиде: полностью волшебная деревня, горный воздух, почти альпийские заросли для его коз. Но Альбусу хотелось верить, что брат поселился близ Хогвартса лишь потому, что хотел быть рядом. Брат… Волшебное слово.

Глядя на Сириуса и Регулуса, которые сначала неловко, а потом по-детски радуясь каждой новой встрече, что-то торопливо рассказывали друг другу, Альбус понимал, как ему не хватило и не хватало этого все эти годы. Десятилетия. Соберётся ли он с духом однажды сказать Аберфорту, как тот ему дорог?

Для родителей и Волдеморта Регулус не изменился ни на йоту. После возвращения из той проклятой пещеры и разговора с Сириусом Регулус вернулся домой. Ему хватило смелости взглянуть Тёмному Лорду в глаза и поклониться, чтобы в его взоре тот не заметил мрачного удовлетворения. Кикимер был преданным слугой, он закономерно обрадовался, что хозяин Регулус избежал смерти, а заодно проникся теплом и к хозяину Сириусу, хотя последнему этот бонус ни шёл ни ехал. Сириусу было плевать. Но Дамблдор подозревал, что тот многое переосмыслил и скучает по дому.

Итак, что же план?

Прийти в качестве приглашённых на небольшой семейный обед пятого июня, перед грандиозным праздником. Вынудить Люциуса Малфоя достать дневник из тайника, обозначить это место.

В плане было много изъянов и белых пятен, но время стремительно утекало сквозь пальцы, поэтому Дамблдор решил действовать ва-банк — так вроде говорят отчаянные авантюристы?

Не одно собрание было проведено, много дельных и не очень идей предложено и тут же отвергнуто. При этом Дамблдор не озвучивал всей цепочки событий, а лишь ставил задачу по добыче одной потрёпанной тетрадки из личной библиотеки Люциуса Малфоя.

— Просто доверьтесь мне, — говорил он.

И орденцы, вовлечённые в операцию, верили.

На одной из последних встреч Северус Снейп предложил подлить присутствующим что-нибудь в напитки, чтобы ситуация легче контролировалась.

Дурманящая настойка? Она вызывала головокружение, безрассудство и смятение. Можно было применить её, учитывая вероятность того, что Беллатриса Блэк, сестра Нарциссы, наверняка будет присутствовать на обеде. Вальбурга Блэк, кстати, не собиралась посещать камерные семейные посиделки, все её устремления были нацелены на масштабный банкет — она мечтала сыскать Регулусу партию. А сам Регулус ей мягко намекнул, что желает поздравить племянника Драко в узком кругу — из самих родителей, сестры матери виновника и его крёстного.

— Ну а что? — загорелся Сириус. — Все потеряются в пространстве и не заметят, как дневник поменяется. Нюнчик, ты же сможешь его состряпать? Дурманящее зелье?

Прозвище «Нюниус» давно уже стало не обидным. Оно было просто прозвищем, лёгким похлопыванием по плечу не друга, но почти приятеля. Северус это понимал и ценил. Он усмехнулся. Словесные перепалки с Блэком его лишь будоражили.

— Конечно, смогу, Блохастый! Ключевыми ингредиентами настойки являются травы любистока, чихотника и ложечницы, и все они воспламеняют ум и вызывают его помутнение. Но вот любисток при этом ещё оказывает мочегонное и отхаркивающее действие. Добавляем?

Сириус отрывисто захохотал, словно залаял.

Были ещё варианты со слабительным зельем, но его теперь отмёл Регулус.

— Вы представляете себе картину: сидят за столом все из себя аристократы и, не теряя лица, периодически убегают в кабинеты.

В конце концов, остановились на Эйфорийном эликсире, или Эликсире радости, более известном названии в кругах зельеваров. Оно приводило человека в состояние веселья.

— Ты, Нюнчик, думаешь, что я дурака валял на шестом курсе, а я-то помню, — сказал Сириус при упоминании этого зелья и щёлкнул по носу Северуса. — У Эликсира радости один такой ма-а-аленький побочный эффект — дёрганье каждого встречного за нос и пение во всё горло. Думаешь, никто ничего не заподозрит?

— Ты забыл, что я — Принц-полукровка? — чёрные глаза Северуса насмешливо уничтожали всю браваду Сириуса. — Я нашёл компонент, который нейтрализует побочку. Перечная мята. Просто и со вкусом. Уверяю тебя — никто ничего не заподозрит.

Так и получилось. Когда в Малфой-мэноре в пятницу пятого июня, в три часа пополудни, появились Регулус Блэк и Северус Снейп, Нарцисса и Люциус Малфой как раз собирались испить чаю в саду. К ним присоединилась Беллатриса Лестрейндж, находившаяся в мэноре с самого утра. Общество мужа Руди — Рудольфуса — и его брата Рабастана в последнее время ей порядком поднадоело, поэтому она решила просто побыть с сестрой в этот день.

Виновник праздника и многочисленных сов с поздравлениями мирно спал в своей спальне, а его родственники расположились в саду среди кустов роз, ирисов, пионов, лилий, а также лаванды, шалфея и гортензии. Живописный ковёр простирался от беседки до самых золотых ворот с изящными фигурками птиц в коронах.

— Мы не ждали сегодня гостей, — словно извиняясь, сказала Нарцисса, указывая рукой на нехитрые лёгкие закуски на столике.

— Ну что ты, Нарцисса, — Северус покрутил в длинных пальцах тонкую ножку бокала, — мы с Регулусом не хотим вас обременять. Не стоит беспокоиться.

— Мы ненадолго, — поддержал Регулус. — Жаль, что Драко сейчас спит. Он такой славный.

Нарцисса улыбнулась и засветилась изнутри, как всякая мать, которая слышит сладкие речи о своём ребёнке.

— Тебя не было на последнем рейде, — медленно сказал Люциус, глядя на Северуса. — Снова работа?

— Думаю, моего отчёта Тёмному Лорду будет более чем достаточно, — усмехнулся Северус. — Тебе я отчитываться не обязан.

— Ладно вам, парни, — беззаботно сказал Регулус. — Сегодня такой день! Мне кажется, я сам вчера ещё был малышом в штанишках, а тут — целый дядя. Нарцисса, вот наши подарки.

Это было условным сигналом. Пока Регулус демонстрировал редчайшие экземпляры книг из библиотеки Блэк, Северус, наливая себе из кувшина лимонад, незаметно повернул камень на перстне на указательном пальце и рассыпал над столом высушенную вытяжку Эликсира радости. Оставалось надеяться, что добрая часть порошка досталась бокалам и тарелкам супругам Малфой и Беллатрисы.

Когда Люциус захихикал, а Нарцисса рассказала уместный, но весьма привольного содержания анекдот, Северус и Регулус переглянулись.

Пора.

— Как жаль, что наш Повелитель в этот светлый день не может сидеть с нами за одним столом, — пафосно изрёк Регулус и поднял бокал.

— Наш Повелитель прекрасно понимает, что в Малфой-мэноре ему появляться опасно. Ещё не время, — со значением сказал Люциус.

— Может, он просто не делится с тобой планами, — дерзко предположил Регулус. — Северус, скажи! А вот меня наш Повелитель считает своим самым преданным слугой.

— Мальчик перепил игристого, — пробормотала с досадой Беллатриса. — Что ты мелешь, Регулус?

— Мне Повелитель доверяет! — выпятил грудь Регулус. — Меня он избрал для выполнения особенного задания.

— Ой, я не могу, — включился Северус. — Задание, о котором ты даже не знаешь. Тёмный Лорд позаимствовал у тебя домового эльфа. Великое дело. Может, у него дом запылился.

— Повелителю нужен был домовой эльф, — живо ответил Регулус. — А что ему дали вы?

Они оба — и Северус, и Регулус — боялись, что действие зелья не возымеет должного действия, но Люциус, стукнув кулаком по столу, победительно крикнул:

— Да что вы знаете о доверии! Добби!

Хлоп! Перед столиком появился испуганный домовик с большими зелёными глазами, похожими на мячики для тенниса.

— Хозяин звал Добби?

— Принеси мне тот дневник. Живо!

Домовой эльф испарился, а Беллатриса подалась вперёд.

— Люциус, ты глупее, чем твои разноцветные павлины. Что ты пытаешься доказать?

— Белла, пожалуйста, не надо, — в примиряющем жесте подняла руки Нарцисса. — Дорогой, может, пора проведать Драко? Наверное, он уже проснулся.

— Если бы он проснулся, Тухти бы известила об этом, — надменно, но с заискивающими интонациями, сказал Люциус. — Сегодня такой день. Не стоит огорчаться.

Добби материализовался с потёртой старой тетрадью в чёрной обложке. Это был тот самый дневник, что искал Дамблдор. Если Регулус или Северус и возликовали, то внешне ничем не выдали себя. Северус задумчиво почесал нос, а Регулус дотронулся до внутреннего кармана мантии, где лежал поддельный дневник, который следовало заменить на настоящий.

Грюм на совещании предложил использовать Джеминио — заклинание создания дубликата. Но Сириус сразу опроверг это предложение.

— Не выйдет. Заклятие умножения — это чары, создающие копию вещей, но дубликат слишком быстро развеется.

— Джеминио изобрели и использовали сёстры-близнецы Хислоп, — включился в обсуждение тогда Дамблдор. — Они всю жизнь жили вместе и, видимо, не хотели конфликтовать из-за делёжки вещей. После их смерти родственники обнаружили на двух одинаковых стульях в их доме листок с инструкцией создания заклинания точной копии. Но умноженная копия никогда не будет равноценна оригиналу, она быстро выйдет из строя. В нашем случае важно, чтобы никто ни на минуту не усомнился, что дневник ненастоящий.

— Дамблдор, ты чертовски умён и получил не зря высшие баллы за ЖАБА, но какого чёрта ты тут наводишь тумана? — прорычал Грюм. — Если нельзя сделать копию, как Блэк подменит этот чёртов мордреров дневник?

— Думаю, нам придётся полагаться на её величество фортуну, — просто ответил Дамблдор.

Регулус украдкой вынес из библиотеки отца книжицу нужной толщины, а сам Дамблдор поменял на ней обложки, наведавшись в канцелярский магазин на Воксхолл-Роуд. Там он купил дневник в чёрной обложке, поколдовал над датой продажи. Суть была в том, что книга из библиотеки Блэков несла отпечаток Тёмной магии, что было важно для видимой имитации.

— Этот дневник мне дал на хранение Повелитель, — приосанился Люциус. — Так что ещё неизвестно, кому он доверяет больше.

— Разумеется, ведь Малфои всегда были на его стороне, — пока Северус нёс всякий разный бред, Регулус достал из кармана небольшое квадратное зеркальце и скучающе провёл пальцем по своим бровям. Мол, всё это пустые разговоры.

В отражении мелькнул серый глаз брата — парное зеркало Сириус позаимствовал у Джеймса.

Им оставалось потянуть время минуту-другую. И точно:

— Аберто!⁽¹⁾ — раздался где-то совсем близко весёлый возглас.

На подъездной аллее появился Сириус. Он распростёр объятия и неспешно зашагал к опешившей Нарциссе и потерявшей дар речи Беллатрисе. Надо сказать, выглядел он весьма экстравагантно: в потёртых джинсах, кроссовках и синей футболке-поло с кричащей надписью «I solemnly swear, that i am up to no good»⁽²⁾

— Орхидеус! — галантно взмахнул Сириус палочкой, создавая умопомрачительный букет из орхидей и протягивая его Нарциссе. — С днём рождения сына, дорогая кузина. Не мог пройти мимо, чтобы не поздравить вас с таким знаменательным событием.

— Спасибо, — выдавила Нарцисса, совершенно не представляя, как относиться к визиту кузена.

— Что это за вид? — кисло протянула Беллатриса. — В секонд-хэнде закончились распродажи?

— Чтоб ты знала, моя дорогая, этот стиль называется кэжуал, — с улыбкой ответил Сириус, приближаясь к столу. — Удобная и модная одежда. Ты же не будешь утверждать, что просто мечтаешь всю жизнь проходить в мантии?

— Что с тебя взять? — презрительно протянула Беллатриса.

— Что, даже не предложишь присесть? — усмехнулся Сириус.

— Ваддивази!

Палочка Беллатрисы едва шевельнулась, а один из лёгких стульев с точёными ножками и резной спинкой уже летел в сторону Сириуса.

— Дапримо!

Реакция у Сириуса была потрясающая. Так, наверное, интуитивно пёс уворачивается от опасности.

Стул завис перед ним. Сириус лениво взялся за спинку, поставил его на свободное место, сел и спокойно подвинул к себе панакелти.⁽³⁾

— Титиландо! — шарахнула Беллатриса с досадой, вызвав мгновенную щекотку у Сириуса.

Тот обмяк над тарелкой, а потом закашлялся, подавившись куском мяса.

— Анапнео, — с укоризной произнёс Северус Снейп, прочищая дыхательные пути Сириуса.

Весь его вид с презрением говорил о том, что и Сириус, и Белла — кретины.

— О, Нюнчик, давай подмети своими патлами дорожку до ворот. Кто это у нас тут такой спаситель? Без тебя обойдусь.

Сириус отрывисто рассмеялся и взял с блюда ананас.

Яркая вспышка спиралью взвихрилась вокруг ананаса — заклинание для очистки картофеля и других овощей Северус применял неоднократно в лаборатории при подготовки корней растений.

— Сириус… — осуждающе промолвила Нарцисса.

— Какого… — не успел договорить Люциус, глядя на слетающуюся на очистки со всех уголков сада стаю павлинов.

— Чудесные птицы! — похвалил Сириус. — Кажется, им не хватает травы. Гербивикус!

Вокруг начало происходить что-то невообразимое. Пионы и лилии принялись наперегонки расти, а павлины — бестолково шарахаться и кричать самыми немузыкальными голосами.

В поднявшейся суматохе Регулус ловко подменил дневники. Сработано было на удивление чисто — видимо, сказывалось то, что Регулус был ловцом в команде по квиддичу и обладал потрясающей реакцией. Дело было сделано — дневник Тома Риддла укрылся в потайном кармане его мантии, а поддельный... лежал возле Люциуса, до этого момента потерявшего дар речи.

Нарцисса всхлипнула и картинно взмахнула руками. Люциус, наконец, отмер и схватился за палочку. Его взгляд, нацеленный на Сириуса, не предвещал ничего хорошего, но Сириус был на секунду быстрее:

— Мимбл Вимбл!

Заклинание косноязычия помешало Люциусу, и никто так и не узнал, что же он такое хотел произнести.

Но на помощь ему уже спешила Беллатриса. Она вскочила, сметая со стола столовые приборы.

«Обезъяз», — мысленно скомандовал Северус Снейп, и проклятия Беллатрисы так и не прозвучали вслух.

— Хватит. Ну, пошутил Блэк, — с досадой произнёс Северус, а потом направил палочку на орущих павлинов: — Даклифорс!

Павлины тут же превратились в резиновых уточек и дружно поковыляли к пруду.

— Авис! — взревела Беллатриса, отошедшая от минутного заклинания немоты.

Утки развернулись и набросились всей стаей на Сириуса. Такая мощная стая резиновых уток...

Сириус захохотал.

— Депульсо!

Утки, а заодно и ещё некоторые сопутствующие предметы, отскочили от стола — будто над ним пролетел небольшой смерч. Тарелки, супница, несколько стульев и огромная ваза династии Мин. Никто не заметил, что Люциус Малфой куда-то исчез.

Сириус же, не обращая внимания на разрушения, достал из кармана джинсов коробочку.

— Энгоргио!

Коробочка увеличилась, и Сириус достал из неё ловец снов, сделанный из сердечной жилы дракона. От большого кольца свисали тонкие нити, на которых качались фигурки сказочных дракончиков, а между ними переливались золотые чешуйки.

— Пусть Драко растёт в спокойствии, — сказал Сириус, протягивая оберег Нарциссе. — Времена сейчас стоят суровые, но давай будем верить, что его детство и юность наполнятся только светлыми воспоминаниями.

Нарцисса сморгнула непрошеную слезу и приняла подарок.

— Не смею вас задерживать, — сказал Сириус, поднимаясь со стула. — Простите за неудобство.

Дело было сделано. Дневник был у Регулуса.

Но Беллатриса не желала мириться с наглостью кузена.

— Коллошу! — мстительно произнесла она, заставляя кроссовки Сириуса приклеиться к земле.

Тот, уже сделавший шаг по направлению к воротом, замахал руками и успел взмахнуть палочкой.

— Спанджифай!

Стул, на который он с неизбежностью упал, сделался мягким и упругим, словно батут. Сириус выпрямился, но Беллатриса не собиралась сдаваться и произнесла Жалящее заклинание.

Лицо Сириуса стало похожим на блин, а губы — на две большие сардельки. Но остальные части тела не попали под заклинание, поэтому он шустро применил к Беллатрисе чары пальцекусания.

Белла вскочила со своего места и запрыгала, поднимая юбки.

— Северус! — завопила она. — Сделай что-нибудь! Ай!

Северус Снейп посмотрел на стол и негромко произнёс:

— Снаффлифорс…

Яйца по-шотландски — варёные, обёрнутые в фарш и обжаренные в панировке — вмиг запищали и принялись расползаться во все стороны, как настоящие мыши.

Нарцисса завизжала, Белла продолжала подпрыгивать, а Сириус захохотал, согнувшись пополам.

Северус Снейп поднял и наставил на него палочку.

Сириус перестал хохотать.

На короткое мгновение, длиною в целую жизнь непонимания и ненависти, они поймали взгляды друг друга.

Они сейчас пребывали на одной стороне и знали, что операция уже завершилась успешно, ведь Регулус заполучил нужный Дамблдору дневник. И всё же они всматривались в эти длинные-длинные мгновения и пытались без слов призвать к ответу всё то, что стояло все эти годы между ними.

Сириус — ершистый, ненавидящий правила своего семейства. Резкий, яркий, темпераментный.

Северус — угловатый, скрытный, глубоко одинокий. Блестящий, талантливый, не умеющий пресмыкаться.

В одно короткое мгновение, затянувшееся на годы, один из них зарыл топор войны, а другой признал, что был сто раз неправ.

«Нюниус, прости…»

«Какой же ты придурок, Блохастый...»

Озорные искры мелькнули в серых глазах Сириуса.

— Кантис!

Северус Снейп, поражённый внезапным заклинанием, опустил палочку, а потом неожиданно запел глубоким баритоном:

— The winner takes it all,

The loser standing small.

Beside the victory

That's her destiny.⁽⁴⁾

— Аква Эрукто, — произнёс Регулус, направляя мощную струю воды на Беллатрису, Северуса и Сириуса.

Сириус, отсмеявшись и отплевавшись от воды, тоже поднял палочку.

— Финита!

— Финита Инкантатем, — вторила ему Нарцисса, до сих пор так и не решившая, гневаться ли ей на всё происходящее или смеяться.

— А где Люциус? — спросил Северус, стараясь скрыть неловкость от своего пения.

«Чёртов Блэк!»

— Люциус в отключке, — сказала мрачная Беллатриса, переставшая наконец подпрыгивать. — Его трахнуло вазой.

Сириус, неловко извиняясь, попрощался. Люциуса привели в чувство. Уток превратили обратно в павлинов, но они от шока так и не смогли вернуть себе первоначальное яркое оперенье и навеки стали белыми.

Люциус Малфой, принимая из рук жены чашку с успокаивающим чаем, смотрел на них и думал, что у всех Блэков ужасно буйный нрав, но без его проявлений было бы слишком уныло и скучно. Он верил, что Драко возьмёт от всех только самое хорошее.

1) Аберто — заклинание, отпирающее ворота.

Вернуться к тексту

2) Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

Вернуться к тексту

3) Запеканка из мяса и овощей.

Вернуться к тексту

4) Всё выигравший возьмёт,

Кто проиграл — уйдёт,

Победы не познав —

Жизненный устав.

Строчки из хита 1980 года группы «Abba».

Вернуться к тексту