Да куда бы я без Марины-то? (джен)

— Ну что, берёмся? — Катя с вызовом посмотрела на Лену, размахивая листком с объявлением о Дне самоуправления.

— Физику? Пятые классы? — Лена сглотнула. — Они же нас... сожрут!

— А мы не дадимся! — Катя решительно ткнула пальцем в заявку. — Подпишемся?

— Дай подумать, — Лена отвела подругу в сторону, под колонну школьного коридора. — Слушай, они же в этом возрасте... Они же не слушают вообще никого!

— А мы не будем объяснять! — Катя хлопнула её по плечу. — Мы покажем! Помнишь, твой папа в прошлым летом делал эти светящиеся штуки для велосипеда?

— Катафоты?

— Да! Мы устроим мастер-класс! Они сами сделают эти штуки, а ты им в процессе объяснишь про физику. Гениально же?

— Ой, не знаю... — Лена скептически сморщила нос.

— Лен, это же лучше, чем слушать скучные доклады по биологии в актовом зале! — Катя сделала свои знаменитые «щенячьи глазки». — Давай рискнём! Я тебе помогу, с дисциплиной. А ты — с наукой.

Лена медленно выдохнула, потом нерешительно потянулась к ручке.

— Ладно... Но если что — ты первой кидаешься на амбразуру!

— Договорились! — Катя торжествующе подпрыгнула. — У нас есть три дня на подготовку! Бежим к твоему папе за помощью!

* * *

Вечером дома начался настоящий мозговой штурм. Аркадий Петрович ходил по гостиной, жестикулируя чайной ложкой.

— Так! Забудьте про учебники! Начинайте с волшебства! — он выключил свет, и комната погрузилась во тьму. — Видите? А теперь... — он щёлкнул фонариком, и в луче вспыхнули десятки светящихся точек. — Вот что такое катафоты!

Лена ахнула:

— Пап, это потрясающе!

* * *

Утром пятый «Б» встретил девочек настороженным молчанием.

— Ой, новые практикантки, — ехидно протянул русый паренёк с последней парты.

— Не практикантки, а ваши учителя на сегодня, — Лена постаралась говорить твёрже, хотя коленки подкашивались. — Кто знает, почему в темноте светятся светлячки?

Класс замер.

— А мы сейчас узнаем! — Катя щёлкнула выключателем. В темноте зазвучали возбуждённые возгласы. Когда луч фонаря выхватил из мрака светящиеся фигуры, кто-то даже взвизгнул от восторга.

Дальше был хаос — прекрасный, творческий хаос. Дети вырезали из светоотражающей плёнки звёздочки, машинки, героев мультиков. Лена помогала застенчивой девочке с косичками приклеить светящегося котика на портфель.

— Смотри, как блестит! — девочка сияла больше своего изделия.

Тот русый паренек, который вначале ехидничал, теперь увлечённо мастерил светящийся самолёт.

— А можно я два сделаю? Брату младшему?

— Конечно, — Лена с удивлением заметила, что улыбается.

Когда прозвенел звонок, дети не хотели уходить.

— Можно мы на перемене доделаем? — умоляюще смотрели они.

— Уже конец? — разочарованно протянул русый мальчик, аккуратно упаковывая свои самолётики.

Вечером Лена валилась с ног, но была счастлива.

Перед сном пришло сообщение от Артёма:

«Слышал, ты сегодня пятые классы покорила. Моя младшая сестра прибежала, вся сияющая, с каким-то светящимся зайцем. Говорит, тебя Леной зовут, самая крутая учительница. Респект!»

Лена закрыла глаза. В памяти всплывали восторженные лица детей, их горящие глаза. Она нащупала на тумбочке тот самый первый катафот-сердечко, который сделала в выходной для пробы. Он лежал там, тихо светясь в темноте, — маленькое напоминание о большом дне, когда им с Катей удалось зажечь целый класс. В прямом и переносном смысле.