Моё проклятое дитя (джен)

Гарри проснулся, не зная, где. Постепенно пришло понимание: площадь Гриммо, 12. Он широко зевнул и потянулся. Зимнее солнце уже светило ему в глаза, а время, скорее всего, двигалось к полудню. Но он не мог себя винить за такую праздность: окрыленный тем, что магия дома-оберега не обделила его, он долго не смыкал глаз, наслаждаясь тихим шепотом и волнующими искорками, иногда пробегающими по телу. Старенький особняк, казалось, настолько обрадовался его возвращению, что всячески старался угодить хозяину. Чистое белье буквально посыпалось на него из первого открытого шкафа, а ванная на втором этаже встретила Гарри уже наполненной водой, от которой поднимался пар. И это уже не говоря об обволакивающей магии, которую Гарри ощущал повсюду. Она ласково окутывала его со всех сторон, словно руки матери, которых он не помнил, и утешала тихим шепотом.

Именно вчера Гарри задумался о том, что иметь свой собственный дом — не так уж плохо. Пусть он был старым и неухоженным, наталкивал на грустные воспоминания, но это было место, где его всегда ждут.

Задаваясь вопросом, чем бы ему заняться сегодня, Гарри нацепил очки и вышел из комнаты, намереваясь пойти в ванную. И чуть не столкнулся со Снейпом.

— Доброе утро, — прокаркал профессор странным голосом и, как ни в чем не бывало, продолжил спускаться по лестнице. Он был одет в длинный темно-синий махровый халат, а волосы сзади стояли странным крюком.

Гарри в замешательстве смотрел, как Снейп скрывается в ванной. Очевидно, он тоже не был ранней пташкой. И да, Гарри догадывался, что тот не ночует в своей черной мантии, но его прямо таки домашний вид поразил так же, как и вид Макгонагалл в шотландской шапочке в свое время.

Гарри решил подождать, пока профессор освободит ванную, в столовой. Вдоль стены на него хмуро смотрели головы покойных эльфов. Последний из них даже показался Гарри знакомым, и он едва не споткнулся, опознав вытянутые уши и нос-рыльце. Это был Кричер. На его лице застыла гримаса вечного недовольства, и если бы он внезапно ожил, то наверняка бы выразил свое негодование по поводу грязнокровок, оскверняющих дом Блэков. Под его головой, там, где заканчивался кусок дряблой шеи, была прибита медная табличка: «Кричер».

Поттер в недоумении оглянул других эльфов — ни одному из них не было оказано подобной почести.

«Кто его туда прибил»? — возмущенно думал Гарри, заворачивая в столовую. «Если это чья-то шутка, то очень неудачная. Я при первой же возможности сниму его оттуда и выкину на свалку». Поттер постарался припомнить, висело ли чучело эльфа тут прошлым летом после его внезапной кончины, но тщетно.

Деревянный стол был чистым и пустым, не считая одиноко стоявшего графина с водой. Ни следа обещанных Снейпом продуктов.

«Уже неплохо», — Гарри вытащил серебряный кубок из запыленного серванта и очистил его заклинанием.

Если Снейп задумал морить его голодом, то прогадал: годы с Дурслями и Дадли «на диете» научили его довольствоваться малым. К тому же, он был практически уверен, что миссис Уизли пришлет ему что-то вкусненькое на Рождество. В крайнем случае, он всегда мог намекнуть в письме Гермионе, что кулинарные способности членов Ордена оставляют желать лучшего, и он был бы не прочь отведать ее печенья без сахара. Миссис Уизли и Гермиона всегда почему-то страшно беспокоились, если он бывал голоден, и считали своим долгом исправить это.

Вдоволь напившись, Гарри решил спуститься на кухню, что прилегала к столовой. Маленькое помещение находилось на цокольном этаже. Тут царил полумрак. Единственным источником света был ровно потрескивающий огонь, над которым висел котел с варившимся в нем зельем. Рядом стояли несколько столиков с колбами и сушеными пучками трав, в одном из которых Гарри признал мандрагору. Он понял, что Снейп оборудовал себе тут рабочее место.

Интересно, что за зелья он варит… Однако вид зеленоватой жидкости, весело булькавшей в котле, ничего ему не сказал. Гарри разочаровано отошел и едва не подпрыгнул, когда что-то звякнуло под его локтем. Он поправил накренившийся дистилятор на столе и облегченно вздохнул. Лучше держаться подальше и ни к чему не прикасаться, пока ему не влетело от Снейпа.

Гарри обвел взглядом три бочонка у стены, нагруженные друг на друга, мойку, разделочный стол и несколько шкафчиков. В правом углу, насколько Гарри помнил, находился ледник, который волшебники использовали как холодильник. По сути — обычный шкаф, на который накладывались специальные охлаждающие чары разной температуры. Он лишь понадеялся, что в нем не завалялось чего-нибудь съестного, прежде чем они успели выветриться.

Гарри зажег Люмос на конце палочки и, зажав на всякий случай рукой нос, смело открыл большую дверцу. И охнул от удивления.

Все полочки шкафа были забиты, по-другому не скажешь, разными продуктами: зелень, сыр, копченая рыба, масло, молоко, яйца, хлеб, бекон и яблоки. Помидоры, сосиски, паштет, лимоны, и даже апельсиновый сок, который просил Гарри! На верхней полке, которая отличалась от своих собратьев тем, что была покрыта мелким инеем, лежали тугие свертки, и Гарри логично предположил, что мясо также будет присутствовать в их со Снейпом рационе. Но что поразило больше всего — ближняя к Гарри полочка была завалена сладостями. Он запустил руку в бумажный пакет и с удивлением нащупал упаковку шоколадных лягушек.

«Чудно», — подумал Гарри и решил тут же воспользоваться найденным провиантом. На скорую руку он сотворил ошеломляющей высоты сэндвич, в который засунул три вида колбасы, и, довольно жуя, вернулся в столовую.

За столом сидел Снейп, уже одетый в свою черную мантию и с неизменными прямыми черными волосами. Он просматривал письма, в то время как несколько сов перед ним толкались, отвоевывая друг у друга кусочек печенья.

— Кофе? — Снейп взглянул на него поверх пергамента и махнул рукой, прогоняя сов. Две сипухи вспорхнули и вылетели в приоткрытое окно.

— Э… простите?

— Я спросил, будете ли вы кофе.

Только сейчас Гарри обратил внимание, что над серебряным кубком перед профессором поднимался пар, а в воздухе летал аромат упомянутого напитка.

— Я не нашел в этом доме подходящей посуды. Очевидно, домовой эльф утащил и ее, — словно защищаясь, заявил Снейп.

Гарри кивнул и сел напротив, наблюдая, как профессор наполняет второй кубок. Кофе он пробовал всего пару раз в своей жизни и не сказать, чтобы тот ему нравился. Гарри предпочитал обычный чай с сахаром, но ему было неловко отказать профессору.

«Не после того, что я увидел на кухне!»

— Если уж речь зашла об эльфах, — осторожно начал Гарри, пользуясь необъяснимым великодушием своего профессора, — то буквально несколько минут назад я наткнулся на одного знакомого домового эльфа, когда спускался сюда.

Реакция была незамедлительной.

— Что вы сказали? — Снейп сразу весь как-то подобрался и кинул взгляд в коридор.

Гарри замахал руками: — Нет-нет, вы не так поняли! На стене, где прибиты головы мертвых домовых эльфов, появилась еще одна голова. То есть, я не знаю, была ли там она с самого начала, но это — Кричер! Под ним даже имя написано.

Северус Снейп, поняв, что покой особняка не был нарушен посторонним, тут же вернул себе невозмутимый вид. Он пригубил свой кофе.

— И что вас так удивляет? Голов стало тринадцать, и вас беспокоит несчастливое число? В таком случае придется прибить голову еще одного, потому что чучела не снимаются.

— Не снимаются?

— Как практически все в этом доме. На них заклятье вечного приклеивания.

Гарри был в ужасе.

— И что же мне делать? Я вообще не понимаю, как он там оказался! Я его туда не вешал!

Снейп усмехнулся.

— Думаю, с этим вопросом вам стоит обратиться непосредственно к Гриммо. Кажется, вы вчера нашли общий язык.

Гарри почувствовал, как его затапливает смущение.

— Вы слышали, — пробормотал он, разглядывая свой надкушенный сэндвич.

Снейп не счел нужным скрывать и вздохнул:

— Поттер — вы хозяин этого дома. Логично, что он будет требовать вашего присутствия и подавать вам сигналы. Это абсолютно естественное течение жизни для домов-оберегов и их жителей. И прекратите уже робеть, как первокурсница на моем уроке. Честно говоря, меня удивляет, что спустя пять месяцев после крещения вы еще не привыкли к Тёмной магии, как к неотъемлемой части себя.

— Как к этому можно привыкнуть? — Гарри обвел взглядом стол, не зная, как выразить сомнения словами.

— Скажите, Поттер, — Снейп со стуком отставил свой кубок в сторону и положил на стол сложенные в замок руки, — вы привыкли к школе Хогвартс? Как давно вы думаете о себе, как о волшебнике?

— Это не имеет ничего общего с…

— Просто ответьте на вопрос.

Гарри остро посмотрел на Снейпа из-под челки.

— Я понял, что я волшебник, когда Хагрид сказал мне об этом. Сначала я думал, что это какой-то розыгрыш, но после того как он наколдовал поросячий хвост моему кузену, я ему поверил.

— Вы купились на простой трюк?

Гарри рассердился. Неужели Снейп думает, что он был глупым, доверчивым ребенком?

— Хагрид показал мне письмо из Хогвартса! И рассказал мне правду о моих родителях! Я всегда знал, что они не могли умереть в автокатастрофе, что это ложь, и тетя Петунья подтвердила это! Она тогда вспылила и много чего наговорила… Сказала, что я всегда был ненормальным, таким же, как мои родители.

— Почему вы ей поверили? — все так же невозмутимо допрашивал его Снейп.

Гарри нахмурился.

— А почему бы и нет? Я перекрасил волосы своей училки в фиолетовый, когда мне было восемь. И слетел с крыши по воздуху, как чертова Мэри Поппинс. А в зоопарке я выпустил питона, напугав этим всех до смерти. Было трудно притвориться, что я такой как все.

Снейп наклонился к нему всем туловищем.

— Но будучи ребенком, у вас не возникало мысли, что вы — волшебник? Что вы — особенный?

Гарри открыл рот, но не мог на это ничего ответить. Снейп ответил за него.

— Нет. Вы знали, что отличаетесь от обычных детей. Какой ребенок не мечтает летать или перекрашивать волосы силой мысли? Похвастать этими способностями могли только вы. Но предпочли занять позицию своей тети и окрестили себя ненормальным, практически уродом. Теперь я могу спросить вас Поттер: почему вы считаете себя ненормальным?

— Я так не считаю, — возразил Гарри.

— Нет, считаете. Я вам говорю, что вы — Тёмный маг, волшебник, а вы твердите, что это ненормально.

Гарри сжал зубы. Если Снейп хочет выбить из него признание о том, что Тёмная магия — это прекрасно и так же весело, как Веселящие чары в Хогвартсе, то не дождется.

— Поттер, открою вам очевидное. Представьте, что вы росли в любящей семье, в которой вас не попрекали куском хлеба, а каждое ваше достижение вознаграждалось. Даже первая драка с соседскими мальчишками, хоть это плохо с моральной точки зрения, была окружена всеобщим вниманием, беспокойством за ваше здоровье и заботой. Считали бы вы, что вы — ненормальный, раз чем-то отличаетесь от обычных детей? Ваши необыкновенные способности делали бы вас неполноценным? Менее достойным любви и уважения окружающих?

— Я не знаю, — огрызнулся Гарри. — У меня никогда не было любящей семьи.

— У Тёмного Лорда — тоже, но он никогда не сомневался в том, что он — особенный, — холодно парировал Снейп.

— Что вы пытаетесь мне доказать? — его голос надломился. Гарри всегда болезненно воспринимал сравнение себя с Тёмным Лордом, но из уст Снейпа это звучало как оскорбление. Словно Тёмный Лорд был чем-то лучше него, Гарри, и у того еще следовало поучиться.

Мужчина внимательно осмотрел его лицо, кинул взгляд на стиснутые в кулаки руки и отвернулся, вставая из-за стола.

— Я пытаюсь сказать вам, Поттер, что вы — доверчивый идиот.

Произошедшее следом за этим Гарри позже будет характеризовать не иначе, как временное помешательство. А как еще объяснить его поступок, когда он кинул свой кусок сэндвича в спину профессору. К счастью, булка развалилась еще в воздухе вместе со всем содержимым, и черный сатин мантии не пострадал. Но лицо развернувшегося на шум Снейпа окаменело.

— Уберите это немедленно, — угроза.

Гарри вытащил волшебную палочку и едва ее не выронил. Да что происходит с ним?

— Эванеско!

На полу не осталось ни следа крошек и колбасы, однако, не успел он испустить облегченный вздох, его палочка вырвалась у него из рук и оказалась в левой руке Снейпа. В правой была зажата его собственная.

— Надеюсь, неделя без магии заставит вас задуматься. А сейчас идите наверх и постарайтесь не показываться мне на глаза ближайшие часа два. Свободны.

Каким-то шестым чувством Гарри понял, что спорить — себе дороже, и уныло поплелся в свою комнату. Подымаясь по лестнице, он зачем-то сосчитал головы эльфов. Их было тринадцать.

* * *

Спустя полчаса бесцельного скитания по дому, Гарри признал, что занять себя откровенно нечем. Он покривлялся перед зеркалом в ванной, чистя зубы, разбудил Финеаса Блэка, когда шумно распаковывал вещи из сундука, а так же выяснил, что профессор Снейп занял одну из комнат на четвертом этаже: ту самую, которую ранее делили близнецы Уизли. Все остальные были полны пыли, видно, что Гриммо 12 уже давно не знал качественной уборки. Хедвиг спала, спрятав голову под крыло, и Гарри стало жаль будить ее ради дежурного письма, предназначенного Гермионе. Не удивительно, что его маршрут закончился в библиотеке. Он намеренно оставил без внимания жуткие книги в черных переплетах и остановился перед стеллажом, заполненным разноцветными корешками.

По какой системе тут были рассортированы книги, оставалось для Гарри загадкой. На нижних полках стопочками были сложены журналы, на обложках которых безликие руки вышивали, вязали, лепили воск и даже общипывали перья птиц. Из одной книги, перетянутой ремнем, торчало нечто, похожее на мохнатую закладку, и Гарри, помня обучебнике по УЗМС, благоразумно решил ее не трогать. «Что делать, если в вашем шкафу завелся боггарт» был сплошь заполнен картинками, на которых поверх устрашающего вида чудовищ чья-то рука двумя-тремя штрихами превращала их в карикатуры. Так, василиск с очками в жуткой оправе и с петушиным гребнем весело подмигнул ему, помахивая кончиком хвоста.

Полочкой выше «Сантехника в вашем доме» заросла плесенью, и ее соседки жались к сухим собратьям, оставив бедняжку мокнуть в одиночестве. Из «Как ухаживать за каминной сетью» посыпалась зола, едва Гарри открыл ее, и ему пришлось сбегать в ванную, чтобы отмыть руки и часть футболки. Когда он вернулся, одна из книг заметно высовывалась черным корешком вперед, и он мог поклясться, что ранее ее тут не было.

«Очаг чистокровной семьи Блэк» — читалось по истертым посеребренным буквам. Внизу был вытеснен герб и слоган.

Гарри улыбнулся и нежно провел рукой по стеллажу.

«А вот и книга, которую, кажется, советовал Снейп к внеклассному чтению».

На развороте была начерчена карта дома, и Гарри поразился, сколько всего вмещал на самом деле Гриммо 12. Указатель, написанный мелким шрифтом, растянулся на целых пять страниц и охватывал различные темы из жизни дома: от расположения водосточных труб до технологии работы отопительного котла. Многие записи велись на латыни, были и пустые страницы, кое-где исписанные от руки, и Гарри с удивлением наткнулся на почерк Сириуса:

25.07.1994 — фильтр заменил, больше не воняет. Кухня.

Гарри вновь открыл страницу с указателем и взял стопку карточек из-под шоколадных лягушек в качестве закладок. Если повезет, он найдет, как избавиться от головы Кричера и портрета Вальбурги. Конечно, многие полезные бытовые заклинания он не сможет опробовать, так как Снейп забрал у него палочку, и он в который раз послал в адрес профессора несколько непечатных пожеланий.

Гарри намеренно решил не спускаться вниз к профессору как можно дольше, и поскольку книга его увлекла, то время до вечера пролетело незаметно. Он даже вздремнул часик, но когда проснулся, почувствовал непереносимый голод. Гадая, злится ли на него еще Снейп, он спустился в столовую, но там было пусто. Какой-то звук доносился из кухни.

Снейп, согнувшись, помешивал зелье в котле. Волосы упали ему на лицо, но, казалось, зельевара это нисколько не заботило. Он был полностью поглощен своей работой. Гарри остановился у двери, не зная, стоит ли как-то предупредить о своем присутствии или нет.

И решил, что не стоит.

Он прошел к леднику и заглянул в его содержимое. Стоять спиной к безмолвному профессору было очень неуютно, и Гарри схватил те же продукты, что готовил на завтрак. Подумав, он прихватил и апельсиновый сок.

Снейп никак не реагировал на кидаемые Гарри на него взгляды, сосредоточенно помешивая оловянной ложкой кипящее зелье.

— Кгм. Я сделал бутерброды, профессор. Может, вы тоже попробуете?

Тишина.

Когда Гарри решил, что Снейп его просто игнорирует, он уже развернулся в сторону кухни, собираясь пойти к себе в комнату, но ему в спину полетело лаконичное:

— Я сейчас к вам присоединюсь.

Гарри дожидался Снейпа за столом, поглядывая в ночное небо за окном. В домах напротив горел свет, и темные фигуры непрерывно сновали туда-сюда.

Гарри стало интересно, был ли знаком Сириус со своими соседями, когда жил здесь ребенком. Его мать наверняка запрещала общение с магглами своим сыновьям, но Сириус, по его же словам, никогда не был образцовым сыном.

Когда Снейп появился в столовой, Гарри уже прикончил свой второй бутерброд и задумчиво пил сок.

Мужчина вскипятил палочкой воду в котелке и достал из шкафчика обычный маггловский чай. От глаз Гарри не укрылась еще дюжина коробочек. Кажется, Снейп прилично пополнил запас и других продуктов, кроме тех, которые Гарри уже видел под охлаждающими чарами. Через две минуты Гарри обнаружил себя прихлебывающим горячий чай из кубка и откусывающим от свежих шоколадных котелков. Целая коробка лежала перед его носом и безумно вкусно пахла.

Снейп взял бутерброд из принесенной Гарри тарелки и уткнулся в ворох пергаментов, исписанных детским почерком.

— Неужели вы проверяете наши сочинения на каникулах? Сэр, — поспешно добавил он, чтобы у Снейпа не сложилось впечатления, словно он обращается к нему неуважительно. После сегодняшнего происшествия с летящим сэндвичем, конечно, это мало чем поможет, но возможно, Снейп сменит гнев на милость, разговорится, а там можно поднять вопрос и о своей палочке.

— Я не знаю, откуда абсолютно у всех студентов складывается мнение, что сочинения проверяются сами собой, — голос зельевара звучал устало. — Если бы это было так, я был бы счастливейшим профессором в Хогвартсе.

— Думаю, профессор Макгонагалл поддержала бы вас, сэр.

— Бросьте. Хоть Минерва и держит вас в ежовых рукавицах, она просто обожает читать всякие опусы. Не давнее как на последнем учительском собрании она развлекалась тем, что читала роботу мистера Финнигана «Про преобразование воды в ром» вслух. Многие почему-то сочли эту ерунду забавной.

Гарри прыснул и поспешно вытер подбородок ладонью. Ром Симуса в Гриффиндоре слыл легендой. Хотя каждому было известно, что напитки, содержащие спирт, невозможно сотворить, не используя аналогичные компоненты в исходном материале, Симус с одиннадцати лет был убежден в том, что ему это удастся. Поначалу его вода только взрывалась. Но с годами и с увеличенным объемом прослушанных курсов по трансфигурации он стал умнее. Теперь его ром можно было смело пить, но пили его чаще всего семикурсники и только на спор, после чего мадам Помфри закрывала несчастного в Больничном крыле дня на два, где по слухам он подвергался унизительным процедурам по очищению организма. Рон утверждал, что слышал от Колина, который подслушивал семикурсников, что те сравнивали вкус рома с отменным огневиски, и несколько раз порывался сам его попробовать, однако храбрился по сей день.

Снейп вопроситльно приподнял брови, но Гарри только покачал головой.

— Чем вы сегодня занимались, мистер Поттер? — вдруг спросил Снейп.

— Вы говорили, что не будете меня ограничивать.

— Это выл всего лишь вежливый интерес.

— О, — Гарри вытер липкие от шоколада пальцы о салфетку и кинул лукавый взгляд на мужчину. — Я убирался.

— Похвально.

Мальчик притворно вздохнул.

— Но я не продвинулся так далеко, как хотелось бы. Знаете, убирать голыми руками, без магии, довольно медлительно. Боюсь, к Рождеству я не успею навести здесь по рядок.

Снейп решил поддержать игру Гарри и любезно усмехнулся.

— Не беспокойтесь, мистер Поттер, мы никуда не спешим.

Зельевар взял еще один бутерброд и медленно его ел, пока Гарри сверлил его взглядом. Кушал он своеобразно, методично работая челюстями, словно наполнить желудок пищей — еще одно неблагодарное занятие, которое нужно выполнить по поручению руководства.

Гарри дождался, пока он дожует и попробовал еще раз.

— Я нашел в библиотеке «Очаг чистокровной семьи Блэк», как вы и советовали. Довольно интересная книга. Там даже есть заклинания, с помощью которых миссис Блэк меняла обои в своей спальне. Возможно, они смогут отлепить ее портрет от стены. Однако я не могу использовать эти чары без палочки.

— Мне очень жаль.

Гарри прикрыл глаза и выждал, пока в нем утихнет ярость.

— Вы не вернете мне палочку?

— Нет.

Что ж, по крайней мере, он выяснил, что Снейп был категоричен в своем решении. Он отодвинул от себя кубок и встал, задвинув стул. Холодно поблагодарил профессора за чай, на что тот только кивнул.

У двери он не выдержал и пробурчал.

— Лучше бы я остался в Хогвартсе.

— Лучше для вас или окружающих? — тут же откликнулся Снейп. Он откинулся на спинку стула, вытянув под столом ноги. Его поза показалась Гарри слишком вальяжной и особенно наглой в этом доме. Был бы жив Сириус, Снейп не позволил бы себе вести себя так, будто он дома. Еще более тошно стало от намека Снейпа на то, что по вине Гарри пострадали Найт, Невилл и Драко.

Гарри взлетел вверх по лестнице, не замечая, как подрагивает огонек на свечах за его спиной.

* * *

Потекла череда дней, наполненных уборкой и подготовкой к празднику. С утра до вечера Гарри копался среди грязных портьер, пыльных сервантов и вороха непонятного хлама. Казалось невероятным, что дом мог так запуститься спустя год после того, как Сириус и миссис Уизли тщательно убирали тут последний раз. Хоть Гарри и не попадались всякая живность вроде докси, тараканов и боггартов, грязи было прилично. Решив помыть пол на площадке перед своей дверью, Гарри даже испугался, что стер краску, покрывающую дерево — вода в ведре была абсолютно черной. На чердаке Гарри нашел коробку с рождественскими украшениями и с удовольствием развесил их по дому. Головы домовых эльфов обзавелись, как и в прошлом году, шапочками Санта-Клауса — кроме Кричера, которого Гарри обмотал своим гриффиндорским шарфом и повесил на него венок из остролиста. Посторонний мог опознать в нем голову эльфа, только прибегнув к дедуктивному методу.

Гарри старался реже встречаться со Снейпом, но тот, казалось, вовсе забыл о нем: его было слышно каждое утро, спускающимся в уборную, так как вставали они приблизительно в один и тот час; в остальное время его можно было найти на кухне, среди котлов и ингредиентов. Гарри молча брал продукты из ледника, и если ему требовалась помощь, чтобы вскипятить воду для чая, он просил профессора, и тот так же молча выполнял его просьбу. Когда Гарри приглашал Снейпа отужинать вместе с ним, тот, на удивление, соглашался, но за столом мыслями явно был еще где-то между порезкой флобберчервей и помешиванием зелья, так что дельных разговоров у них не получалось.

Через три дня бутербродов и шоколада желудок Гарри запросил пощады, и он решил заняться готовкой. Снейп безропотно зажигал ему огонь, когда он жарил яичницу с беконом, помог настроить духовку для запекания овощей с мясом и кипятил воду для его чая. Однако потом вдруг вручил ему обычные маггловские спички, и Гарри намек понял. При этом Снейпу, казалось, было абсолютно все равно, чем трапезничать: он клал кусочки печеной свинины с подливкой себе в рот с таким же видом, что и откусывал от тоста с маслом.

Накануне Рождества Гарри обнаружил своего профессора, сидящим в гостиной и отрешенно глядящим в огонь в камине. Был довольно поздний час, поскольку Гарри заканчивал последние приготовления: замариновал мясо утки, поменял полотенца в ванной на свежие, украсил семейное древо Блэков шариками в виду отсутствия ёлки, а так же заменил оплавившиеся свечи на новые. Гарри не ждал никого из гостей, но бытовые хлопоты отвлекали его от грустных мыслей. А как радовался Гриммо, просто не передать словами! Словно большой довольный кот, он тихо мурчал, когда Гарри выскабливал щеткой входную дверь. Сначала Гарри даже не понял, откуда раздается этот звук и в панике побежал к Снейпу. Недавно он прочел в «Очаге» про короткое замыкание между каминами и про засорившиеся трубы, поэтому первым делом подумал о них. Снейп неохотно, но оторвался от своих котлов. Проверил отопительный котел в чулане, сунул голову в камин в столовой, но на пути в ванную вдруг остановился посреди коридора и развернулся обратно, бурча под нос что-то о неразумных мальчишках и профессорах, давно не знавших отдыха.

— Профессор? — Гарри несмело ступил на зеленый тусклый ковер.

Снейп повернул голову так резко, будто ждал его. Его глаза смерили мальчика взглядом от макушки до ног. Огонь осветил его зловещий профиль, и он необъяснимым образом вписался в эту мрачную комнату, гармонируя с кривыми изогнутыми в причудливой форме ножками мебели.

— Проходите, Поттер. Выпьете сливочного пива?

— Пожалуй, — Гарри присел на диванчик напротив. Он наблюдал, как мужчина призвал две бутылочки из кладовой и ловко откупорил крышки. Обхватив прохладное бутылочное стекло, Гарри сделал глоток и тут же почувствовал приятное тепло, прокатившееся по его пищеводу. Снейп едва пригубил свое пиво и снова повернул голову к камину. Казалось, он над чем-то напряженно думал, а Гарри лишь не вовремя отвлек его. Однако новость, которую сообщил ему профессор, стоило того, чтобы нарушить уединение зельевара.

— Собрание Ордена Феникса состоится завтра, мистер Поттер.

— Когда?

— Рано утром. Вы наверняка все проспите.

— Ни за что! — Гарри аж подпрыгнул от волнения, и пиво в его бутылке опасно булькнуло.

Снейп кинул на него насмешливый взгляд.

— Почему вы так радуетесь? Все равно во время собрания вам надлежит быть в своей комнате.

Гарри лишь отмахнулся.

— Уж всяко лучше, чем сидеть тут без новостей. Кроме того, после собрания я могу увидеть Ремуса и Тонкс. И отпраздновать с ними.

— Ах да, Рождество, — сказал Снейп таким тоном, словно припоминал, когда родилась его прапрабабка. — Глупый праздник, придуманный для того, чтобы женщины могли похвалиться своими кулинарными талантами, а мужчины вновь почувствовать себя детьми.

Гарри не знал, что ответить на такое пренебрежительное высказывание. Раз Снейп так ненавидит праздники, почему он каждый год выходит к праздничному столу в Хогвартсе? На его месте Гарри бы носа не высовывал в этот день из подземелий и не портил другим настроения.

— Можно вас спросить, профессор?

— Я вас слушаю.

Гарри глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Несколько дней, проведенные со Снейпом под одной крышей научили его, что нормально разговаривать с профессором можно, а правильно сформулированные вопросы даже поощряются, если они не слишком глупые. В противном случае Гарри рисковал натолкнуться на шквал острой критики и оскорбления.

— Я много думал о том, что вы мне сказали на второй день пребывания на Гриммо. О том, что я не могу смириться с тем, что я Тёмный маг. Но это не так. Я чувствую Тёмную магию, даже чужую, и осознаю, что это необычайно полезная способность. Я наслаждался каждой секундой, когда использовал темное проклятье, и я думаю, вам это известно. Я не знаю ничего лучше, чем кровь единорога, и не понимаю, как волшебники — любые волшебники — сдерживаются, чтобы не выпить ее больше. Став Тёмным магом, я обрел то же, что получил, когда поступил в Хогвартс: свой собственный дом, друзей, а также свои вещи, — он прикрыл на миг глаза, вспоминая все, что случилось, и что он узнал за последние полгода. — Я думаю, проблема в том, что в один день это все вдруг исчезнет, прямо как магия Хогвартса. Временами мне совсем непонятно, что со мной происходит, и как я отреагирую потом. Я не понимаю, почему все происходящее мне должен объяснить мой новоявленный крестный и никто другой. И уж совсем не укладывается в голове, как им мог оказаться Темный Лорд. Мы же с ним враги!

Гарри поймал взгляд Снейпа, который внимательно его слушал.

— Мне… мне кажется, что это все какая-то ужасная ошибка. Я не могу быть Тёмным. Какой в этом смысл?

Высказав свой затаенный страх, Гарри почувствовал, как что-то словно лопнуло у него в груди. Он обхватил руками колени, стараясь успокоиться.

— Это не ошибка, — твердо промолвил Снейп. — Мне понятны ваши сомнения, но вы должны раз и навсегда уяснить, что в том, что вы Тёмный — нет никакой ошибки. Весь фокус состоит в том, что информация, которой вы владеете, дается вам дозировано. Но вы — подросток, и что еще хуже — эмоциональный, импульсивный и доверчивый подросток. Ваше душевное спокойствие разрушить очень легко, и мы с Дамблдором проявляем чудеса филигранной работы, держа вас на хрупкой линии равновесия. Содной стороны — не дать вам узнать слишком многого, чтобы эмоции от полученных сведений не взяли вверх, с другой — дать вам ровно столько, чтобы вы не взбунтовались и не выпустили свою бушующую магию на волю.

— Скажите, по какую сторону этой линии, на ваш взгляд, вы находитесь?

— Второе, — выдохнул Гарри, выпрямившись.

Снейп кивнул: — Я так и думал.

Он отпил сливочного пива, и Гарри прямо видел, как Снейп на что-то решается. Его правая рука коснулась левого предплечья, там, где — Гарри знал это точно — была Черная метка. С минуту он о чем-то напряженно раздумывал, затем повернулся к Гарри.

— Вы дали мне Обет. Поэтому сидите молча и слушайте.

Сердце Гарри пустилось вскачь. Он не был готов к тому, что речь пойдет о его матери.

— Лили Эванс родила вас раньше срока, испытывая ужасные боли, и отнюдь не в силу естественных причин — на нее вдруг напала страшная хворь. Целитель-акушер, срочно вызванный в Годрикову Впадину при первых схватках, отвел вашего папика в сторонку и сообщил, что в первую очередь спасти следует ребенка, так как неизвестное проклятье, поразившее роженицу, съедает плод изнутри. Лили же вовсе не понимала, что с ней происходит — она желала, чтобы эта боль прекратилась, и как можно скорее. Ей дали подписать стандартную форму, в которой говорилось, что ее родственники не будут иметь претензий к персоналу в случае ее кончины, — Снейп говорил ровным холодным голосом, от которого у Гарри волосы вставали дыбом. — Каково же было удивление целителя, когда спустя шесть часов новорожденный припал к груди своей плачущей от счастья матери, живой и здоровой по всем медицинским показателям. Ваш отец на радостях выставил целителя за дверь, даже не догадавшись стереть ему память.

Взглянув в его широко-раскрытые глаза, Снейп немного смягчил тон.

— Вы должны понимать, что в то время Тёмный Лорд очень интересовался мальчиками, рожденными в конце июля, чьи родители не поддерживали новый режим. Вся информация из родильного отделения Святого Мунго ежечасно докладывалась ему и проверялась им лично. Надеюсь, не стоит озвучивать, каким образом. Ваше появление на свет планировалось в сентябре, и Поттеры, осознав, что теперь попадают в зону риска, кинулись искать укрытие. Теперь вернемся немного назад, ко времени свадьбы ваших родителей, чтобы понять весь абсурд этой ситуации. Ваш дед, Карлус Поттер, царство ему небесное, всю жизнь берег своего единственного сына как зеницу ока. Он пережил войну с Гриндевальдом и отлично знал, что на любой войне главное — надежный тыл. Таким местом была его обитель, служившая целым поколениям его чистокровных предков — дом в деревушке под названием Хеддингтон. Однако узнав, что своей избранницей сын взял грязнокровку, Карлус пришел в ярость. Старший Поттер не мог поверить, что его ненаглядный Джеймс, воспитывавшийся в лучших традициях рода, мог так легко пренебречь безопасностью семьи. Он поставил его перед выбором, результат которого был ожидаем — Джеймс не покинул Лили. Тогда Карлус пошел проверенным путем. Успокоив себя тем, что свежеиспеченная жена Джеймса — всего лишь временная блажь, он сделал то, к чему не раз прибегали отчаявшиеся главы рода: он наслал на Лили родовое проклятие.

Снейп запнулся, словно забыл, что хотел сказать дальше. В доме стояла ошеломляющая тишина, и Гарри казалось, что стук его сердца слышно на километры.

— Учитывая силу магии крови, удивительно, что Лили продержалась так долго. Однако случилось непредвиденное — она не только выжила, доказав, что Тёмная магия ей отнюдь не чужда, но и родила здорового наследника, который теперь по законам чистокровных занимал среди них равное место, ведь он был рожден крещенными. Узнав об этом, Карлус Поттер кинулся к сыну и невестке, прося у них прощения. Неубедительный Фиделиус, которым был защищен коттэдж в Годриковой Впадине, привел вашего деда в ужас, и он молил Джеймса о том, чтобы тот вернулся назад в Хеддингтон вместе с женой и ребенком, — на этом месте Снейп позволил себе кривую усмешку. — Однако ваш отец решил показать зубы. Он это всегда умел. Поставить собственную гордость выше безопасности своей жены и сына — чем не гриффиндорский поступок?

Снейп кинул взгляд на бледного Гарри и поумерил свой пыл.

— Остальную историю вы знаете. Петтигрю выдал ваших родителей, едва подвернулась такая возможность. А у Карлуса случился банальный сердечный приступ. Даже в худших своих кошмарах он не мог представить, что переживет сына.

СеверусСнейп встал и подошел к Гарри, протянув ему флакончик.

— Выпейте. Это Зелье-сна-без-сноведений.

Гарри послушно обхватил флакончик слабыми пальцами и выпил все до капли. Мужчина не сводил с него взгляда.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально.

— Хорошо. В таком случае отправляйтесь в свою постель, иначе рождественский дух пролетит мимо вас.

— Да, сэр.

Гарри не помнил, как дошел до своей комнаты. Кажется, он все-таки переоделся в пижаму и сейчас просто лежал, бесцельно глядя в потолок. Он вздрогнул, когда от двери послышался шорох.

— Еще не спите?

Гарри недоуменно перевел взгляд на горевшую на столе свечу. Он и не заметил, что забыл погасить свет.

Снейп тихо фыркнул и подошел ближе, чтобы укрыть Гарри одеялом.

— Спасибо, — поблагодарил его мальчик.

— Не за что, — тут же отозвался Снейп и взял свечу со стола, убирая от Гарри свет. — Уверяю, завтра вы почувствуете себя намного лучше. А пока, — тонкие губы Снейпа растянулись в ухмылке, — пусть вам приснятся маленькие единороги.