Десять лет победы (джен)

После общего собрания Кингсли задержался взглядом на Гарри и поманил его за собой, в свой кабинет. Гарри послушно пошёл за ним — у него было достаточно поводов, чтобы попросить о частной аудиенции у Министра и поговорить тет-а-тет о том, что только что обсуждалось в широком кругу. В кабинете Кингсли устало опустился за свой стол и пригласил Гарри присесть в кресло для посетителей.

— Кофе будешь?

— Не откажусь, — кивнул Гарри.

Кингсли заклинанием усилил свой голос.

— Пэтти! Принеси нам с мистером Поттером кофе.

Патриция Стимпсон, бессменный секретарь и личный помощник Министра, отлевитировала поднос с чёрным кофе и сливками буквально через несколько минут, видимо, была готова, что попросят. Гарри повернулся, чтобы поблагодарить за заботу, но её и след простыл, а дверь в кабинет была плотно прикрыта.

— Она большая молодец, — заметил Кингсли, откидываясь на спинку кресла. — Если не надо, её и не заметишь.

Гарри рассеянно кивнул и протянул руку к чашке из лучших сервизов хозяйственного отдела — Министру и его ближайшим помощникам полагалось всё только самое лучшее. У него у самого были очень красивые чашки, но он всё равно предпочитал пользоваться той, что принёс из дома — той, которую Джинни подарила, когда они ещё не были женаты. На ней была изображена небольшая метла и палочка, постоянно вступавшие в дуэль, стоило налить в кружку кипятка.

— Ну что, будешь протестовать против дементоров? — спросил Кингсли, помешивая сахар в чашке.

— Я считаю, что возвращать дементоров в Азкабан — это слишком. Сэр.

— Я тебя умоляю, Гарри, в этом кабинете тебе не нужно звать меня «сэр».

Он кивнул. Ещё тогда, десять лет назад, сразу после победы Гарри получил личное разрешение обращаться к Министру на «ты», однако пользовался им исключительно в неформальной обстановке или один на один, зная, что его и так провожают весьма недвусмысленными взглядами. Он не хотел демонстрировать, что находится на короткой ноге с Министром, чтобы не вызвать лишних пересудов: он и так получал слишком много внимания.

— Кингсли, — поправился Гарри. — Тем не менее. Не думаешь, что это слишком?

Кингсли тяжело вздохнул.

— Пойми, Гарри, общественность негодует после поимки Лестрейнджей. Шутка ли, из тюрьмы, из которой невозможно сбежать, то и дело кто-то безнаказанно уходит! Я бы и сам, наверное, взбунтовался, если бы опасные преступники могли так просто покидать место своего заключения.

Он шумно отхлебнул из чашки.

— Как Министр, я отвечаю за всю страну, и я не могу не реагировать на угрозу безопасности мирных граждан. Ты читал отчёт по сбежавшим из Азкабана за последние десять лет? Мистер Бун вполне чётко обозначил позицию руководства тюрьмы: без дементоров увеличилось количество попыток побега, некоторые из них почти удались. Кто-то прокололся на мелочи, кого-то взяли уже в бегах.

Гарри, естественно, читал этот отчёт, более того, он постоянно сталкивался с запросами на выезды авроров в тюрьму из-за попыток бывших Пожирателей выйти на свободу раньше, чем закончится их пожизненный срок. Он был в курсе, но разве не поможет усиление охраны?

— Ты сам знаешь, что не поможет, — качнул головой Кингсли. — Дементоры сдерживали заключённых, и если их исчезновение из тюрьмы ухудшило ситуацию, нам придётся вернуть их обратно, чтобы такого больше не повторялось. Чтобы такие, как Лестрейнджи, не могли больше гулять на свободе и убивать мирных граждан. Чья причастность к террористам, напомню, так и не была доказана, иначе бы они не находились на свободе.

Гарри молчал, чувствуя, как подступает к горлу комок ярости. Он быстро схватил чашку и отпил кофе — тот обжёг язык, и Гарри чуть было не закашлялся. Он и в страшном сне не мог представить, что дементоров всё-таки вернут, когда они буквально недавно, наконец, решили вопрос с тем, чтобы не пускать их в маггловские поселения и держать их подальше от магических.

— Это всем пойдёт на пользу, друг мой, — обнадёживающе произнёс Кингсли. — И, к сожалению, мне больше ничего не оставалось.

— Но помнишь, мы ведь хотели построить новую модель в обществе! — горячо начал Гарри, отставляя чашку. — Более справедливую, более правильную, более...

Он замялся, подбирая слово.

— Другую.

— Что ж, всё меняется, — вздохнул Кингсли. — В том числе и планы по построению нового мира.

Гарри показалось, что его со всей силы ударили бладжером в живот, да так, что дыхание перехватило. Что значит «планы меняются»?

— Пойми меня правильно, Гарри, — заметив его замешательство, поторопился объяснить Кингсли. — Я не хочу возвращаться назад, в девяносто восьмой. Но посуди сам, теперь и ты стал самым молодым главой Аврората в истории. В истории! Представляешь, сколько лет никто не мог добиться этого поста раньше тридцати восьми лет?

— Но я не просил этого звания, — тихо заметил Гарри, чувствуя, как начинают гореть от стыда и смущения щёки.

— Естественно, не просил, — согласился Кингсли. — Но общественность просила, и я не мог ей отказать. Да и, в конце концов, Гарри, ты отлично делаешь свою работу и достоин этого звания, как никто другой. С уходом большей части авроров постарше ты остался практически единственным, кто ещё помнит старые порядки. Да и для страны ты сделал больше, чем кто-либо другой.

Гарри рассеянно кивнул.

— А теперь, если ты уже закончил с кофе, — Кингсли поднялся, — мне нужно встретиться с Фосеттом из спортивного отдела, у него там какие-то срочные новости по поводу Чемпионата Мира. Если хочешь, я пошлю за тобой, когда вернусь, и мы закончим разговор.

— Не нужно, — Гарри одним глотком допил кофе. Обожжённым языком он уже совсем ничего не чувствовал. — Я услышал всё, что хотел. Удачи на встрече.

В штаб Аврората Гарри вернулся в расстроенных чувствах. Он был совершенно, катастрофически недоволен разговором с Кингсли. То, что он как бы невзначай указал на его, Гарри, завидное положение, делало ещё хуже: ему теперь казалось, что он получил своё место не за какие-то собственные заслуги, а только потому, что ему повезло родиться тем, кем он был. Да, конечно, он победил Волдеморта, и даже не один раз, но разве это имело значение сейчас, при назначении на должность? Он мог бы разобраться с делом Лестрейнджей раньше, но не разобрался, ему помогла огромная случайность в виде заинтересованной в исходе дела Гермионы... Он задумчиво остановился у кофейного уголка и прислонился головой к шкафчику. Может быть, он действительно недостоин своей должности и стоило назначить кого-то другого?

— Какой-то вы хмурый сегодня, шеф, — вырвал его из размышлений тонкий девичий голосок. Гарри посмотрел на Джанин Стэнли, стажёра второго года, и устало ей улыбнулся.

— Просто тяжёлый день, Джанин. Спасибо, что спросила.

— А какой день не тяжёлый в Аврорате, да? — она весело рассмеялась. — Кофе вам сделать?

— Не нужно, спасибо. Лучше доделай дела и иди пораньше домой.

Он бросил быстрый взгляд на часы на стене — было около шести. Хорошо, что отправил к Джинни Ричи и Джимми, сам бы не выбрался ни за что на свете. Ему, конечно, было жутко стыдно: он бы и не вспомнил о том, что пообещал жене, если бы не Лиза, которая перед уходом зашла напомнить ему об обещании. Он забыл обо всём на свете, решив, что Лиза про собрание у Министра; и только вовремя подвернувшиеся под руку Джимми и Ричи спасли ситуацию. Точнее, подвернулся Ричи, которого пришлось заменить на дежурстве, а Джимми он уже сам пригласил бодрым голосом через патронуса.

Гарри налил себе чаю и направился в свой кабинет: нужно было отправить Министру кое-какие бумаги, раз он уже всё равно везде опоздал. На столе, среди прочего, он обнаружил письмо от Джека Праудфута, который сообщал, что из Мунго его не выпустят ещё как минимум несколько недель. Праудфут, работавший в Аврорате ещё до того, как Гарри выпустился из школы, и его боевой товарищ Брайан Уильямсон были двумя самыми старшими аврорами в штабе. Оба сейчас были недоступны: Праудфут попал в Мунго с осложнением старой травмы после одного из рейдов, Уильямсон ушёл в длительный отпуск по семейным обстоятельствам и, по слухам, готовился выйти на пенсию. Гарри действительно был в Аврорате почти дольше всех: с его выпуска в школе авроров осталась только Лиза, остальные или ушли по собственному желанию, как Рон, когда они решили с Гермионой планировать ребёнка, или под давлением обстоятельств, как те, что были уволены или пострадали на заданиях.

Когда Гарри пришёл в Аврорат, он настоятельно потребовал, чтобы ему не делали никаких поблажек. Да, их с Роном приняли на стажировку без ЖАБА, только по результатам вступительных экзаменов на базе штаб-квартиры, однако он не хотел получить место в штате только потому, что смог справиться с Волдемортом. Он честно прошёл всю трёхгодичную стажировку, во время которой его неустанно брали на дела по личной просьбе Кингсли, а потом окунулся в работу. Постепенно старая гвардия из тех, кто выжил в войне, уходила: ушёл Долиш, решил, что хватит с него этого всего и пора бы завести семью. Ушла Сэвидж, перебралась обратно на континент. Набор в Аврорат устраивали каждый год, что бывало только в худшие времена, и только сейчас снова стали прекращать, рассудив, что для мирного времени авроров и так более, чем достаточно.

Бумаги и отчёты захватили его, и Гарри вздрогнул, когда у двери мелькнуло серебряное свечение. Призрачная лошадь подошла к нему, ткнувшись мордой в руку.

— Не задерживайся сильно, пожалуйста, — произнёс голос Джинни. — Я буду ждать и разогрею ужин.

Он улыбнулся и бросил взгляд на часы — да, пожалуй, можно было и собираться. Он наколдовал на папку с нужными бумагами указание на адресата, чтобы оставить на столе Лизы — обычно доставкой корреспонденции и общением с секретарём, в обязанности которой это и входило, занималась именно она. Взять палочку, закрыть личный камин, потушить свечи, вроде бы, ничего не забыл...

Гарри услышал звук сигналки, когда подходил к двери в общее помещение. Он ускорил шаг и оказался у камина ровно в тот момент, когда Мэд принимала вызов.

— Я из Уэссекса, надеюсь, у вас определились мои координаты. Я слышала... звуки заклинаний. Их было так много! — взволнованно затараторила пухлая волшебница. — И над домом соседей появилась... появилась...

Гарри похолодел.

— Мы сейчас же выдвигаемся, мэм. Оставайтесь в доме и наложите охранные заклинания на двери и окна. Не выходите. Сохраняйте спокойствие, — чётко скомандовала Мэд.

Гарри понял, что домой он сегодня точно не вернётся.

Единственной живой душой, обнаруженной в доме, была перепуганная трёхцветная кошка, забравшаяся в шкаф. Лиза долго возилась в ворохе мантий, пытаясь достать животное, и в итоге так и осталась стоять, прижимая кошку к груди и поглаживая по голове. Гарри невольно отметил, что Лиза смотрит точно так же — испуганно. Он и сам, наверное, выглядел весьма нелестно.

Рабастан Лестрейндж был подвергнут поцелую дементора, а его тело отправили в специальное отделение госпиталя святого Мунго, где он и должен был оставаться до конца своей недолгой жизни. Всем известно, после поцелуя долго не живут. Рудольфус Лестрейндж умер и был похоронен за государственный счёт на небольшом кладбище в Норфолке, с самым простым надгробием. Оба были признаны виновными в совершённых убийствах. Но если ни один из них, очевидно, не мог сделать этого сейчас, то кто же, чёрт возьми, был убийцей?

Гарри чувствовал себя отвратительно. Всё начиналось по-новой, и ему катастрофически не хотелось быть сейчас здесь, смотреть на два свежих трупа и пытаться сообразить как можно быстрее, что же делать дальше. Ещё больше саднило осознание собственного провала — он ведь сразу понял, что всё могло кончиться так просто. Понял, но не захотел верить.

В гостиной над трупами колдовала сосредоточенная Мэд. Двое: мужчина и женщина, палочки лежат чуть поодаль, точно отброшенные заклинаниями. Экспеллиармус, подумал Гарри. Чтобы не сопротивлялись. Сбить противника с ног, чтобы потом прикончить — скорее всего, нападающий был уверен, что противник превосходит его силой, а потому пошёл на хитрость.

Гейб вышел на улицу проверять защитные заклинания, Гарри присоединился к осмотру изнутри. Гостиная выглядела так, будто в ней проводили битву за Хогвартс: окна зияли выбитыми стёклами, дорогие канделябры и люстры были сброшены на пол, заляпанный воском от оплавленных свечей, мебель была покалечена или сломана. Гарри заметил, как сильно изменён магический фон: очевидно, борьба была не на жизнь, а на смерть. Даже на две.

— Сильно фонит, — подала голос Лиза, всё ещё не выпустившая из рук кошку. — Даже без диагностики чувствуется.

Гарри рассеянно кивнул. Изменения магического фона действительно можно было почувствовать, но, будучи младше, он никогда не обращал на это внимания, потому что банально не знал, куда смотреть. После обучения в академии авроров, он научился подмечать мелкие детали и изменения в поведении магии, связывать это с возможными событиями, которые происходили на месте, а потом и вовсе стал неосознанно подмечать, что что-то происходит. Дома, когда мальчишки начинали вовсю фонтанировать магией, он тоже чувствовал сильные изменения, однако такая атмосфера была приятной, тёплой, ласковой. После бойни и смертельных заклинаний ничего подобного он не чувствовал — только холод и мурашки по спине.

Мэд поднялась с колен и, отряхнув мантию, заговорила:

— Авада. Но на теле следы оглушающих. Палочек в руках тоже нет. Наверное, сначала обезоружили, потом...

Она цокнула языком.

— Палочки забираю на анализ, — отчиталась Лиза, одной рукой удерживая на весу кошку, другой колдуя специальные контейнеры для вещественных доказательств. По палочкам они, по-крайней мере, с большой точностью определят имена жертв. Возможно, смогут разобраться, кто выпускал темномагические заклинания, так явственно выделявшиеся среди магического фона других боевых.

— Защитных заклинаний на доме тоже нет, — подал голос вошедший в комнату Гейб.

— В смысле, вообще нет? — спросила Лиза, приподняв бровь.

— Да ну, не идиоты же жили, — отмахнулся он. — Сняли, как и в прошлый раз. Опытные сволочи работали.

Гарри вздохнул. Всё больше доказательств тому, что работали те же люди, что и раньше. Значит, он просчитался, значит, он облажался... Значит, из-за их некомпетентности умерли ещё двое.

— Может, подражатели, — ободряюще предположила Лиза.

— Разве? — коротко переспросила Мэд, и Лиза ответила глубоким тяжёлым вздохом.

Жалость и попытка сберечь его чувства — последнее, что хотел видеть Гарри от своих коллег. Ему было тошно от самого себя, так легко поверившего, что дело, наконец, кончилось, что не будет больше никаких убийств и снова наступила счастливая полоса борьбы с попытками навредить единорогам как ценным источникам ингредиентов для темномагических зелий и ритуалов и разгонов мелких нарушителей, искренне верящих, что тёмная магия, применённая не с целью убить, таковой не считается.

— Не подражатели, — встрял Гейб. — Рисунок узнаваемый. Шифруются хорошо, тяжело ухватить суть, но мне кое-что удалось. В тот раз было слишком размыто, чтобы делать выводы, в этот раз следы вмешательства уже гораздо лучше заметны. Видимо, защитные заклинания на дом накладывал опытный человек.

— Значит, одни и те же люди работали? — переспросил Гарри.

— Похоже на то.

На мгновение Гарри показалось, что он в дурном сне и скоро проснётся, а ничего этого нет. Никаких нападений, никаких смертей, Лестрейнджи, как и положено по решению суда, кто где... Он даже готов был себя ущипнуть, да только навряд ли бы это помогло.

Значит ли то, что убийцы вернулись, что снова Метка будет пылать над домами?

— Есть ещё что? — спросил он у Гейба, но тот отрицательно качнул головой.

— Я ещё повнимательнее тут всё осмотрю, — пообещала Лиза, наколдовывая переноску для кошки. — Посиди пока тут, кс-кс. Выпущу тебя, как закончу.

Гарри ещё раз обошёл гостиную, запустил ещё пару диагностик, но ничего нового не обнаружил, только то, что уже и так было озвучено.

— Шеф? — позвала Мэд, наблюдавшая за ним из угла.

— Можно, — согласился Гарри, не дожидаясь вопроса. — Вызывай Дэвиса.

Она коротко кивнула и подошла к каминной полке в поисках порошка летучего пороха.

— Лиза, — позвал он. — Заканчивайте здесь и возвращайтесь. Я пойду первым, есть дела в Аврорате.

Она приняла указания и проводила его до двери. Хотя в этом не было ровно никакой необходимости — антиаппарационный барьер был снят вместе с защитными заклинаниями — Гарри почему-то чувствовал необходимость аппарировать, как нормальный человек, за порогом. Лиза прикрыла за ним дверь, пообещав отчитаться, если найдёт что-нибудь полезное.

Гарри нужно было переговорить с Министром, и откладывать эту встречу он был не намерен.