Лягушка Двупланетная (джен)

Я надеялась спокойненько сесть и переварить разговор с императором крулов. Это вообще было изматывающее мероприятие, и хотя искусственное тело не знало усталости, сил у меня практически не осталось. Хотелось сесть, отключить обзор шаров и погрузиться в свои мысли. Ага, щас. В гостиной меня встречала делегация отдохнувших и посвежевших мужчин, попивавших кофеёк. Мой, между прочим. Заметив меня, они разом умолкли и обратили ко мне свои ясны очи в немом вопросе. Очень хотелось заорать, вот только глотки не было.

— Идите по домам, — произнесла я, обведя всех троих шарами.

— Но, Орина, у тебя же только что были важные переговоры, — отозвался старейшина. — Нам всем очень бы хотелось знать, как всё прошло.

— Да, мне бы тоже, — призналась я.

— Как это понимать? — изогнул бровь генерал.

— Мне нужно осознать, что только произошло, — отозвалась я. — Осмыслить произошедший разговор. А я, вообще-то, устала и хочу отдохнуть. И ещё мне нужно вернуться в своё тело. А у вас есть своя работа, которую, вообще-то, надо делать. И я не понимаю, почему я должна вам об этом напоминать.

— У меня дел нет, — заметил Зигфрид.

— Да ну? — не поверила я. — Ты собираешься жить здесь, имея из вещей один вот этот костюм? И родителям ничего не хочешь сказать? И сестре, жених которой в списке пропавших без вести?

— Эм… — Зиг замялся.

— Выметайтесь, — решительно заявила я. — Я отправлю сообщение, когда буду готова поговорить о крулах.

— Ладно, — неохотно согласился старейшина и поднялся. — Только не затягивай.

Я только кивнула, а затем перенесла инженеров на Полярную станцию — больно жирно переносить их сразу туда, куда им там надо. Старейшина убрался сам. Я наконец осталась одна. Усевшись на диван, я ещё несколько раз прокрутила в голове разговор с Кшаркасом, но так и не смогла определить, как ко всему этому относиться. А раз такое дело, я решила вернуться для начала в своё тело. По пути в мастерскую, где находилась моя целебкапсула, я подумала, что осталась во временном теле очень удачно — хрустальные шары вместо глаз сработали как нательные камеры, так что позже можно будет ещё раз пересмотреть всё то, что там произошло.

Целебкапсула была устроена таким образом, что открывалась только изнутри. Мера безопасности такая. Я уселась на стул перед ней и начала процедуру переноса сознания. Уже начав, я вдруг подумала, что меня может выбросить из этого мира. Ведь зло заборото, а всё, что будет дальше — политика и подковёрные интриги, которые мне не интересны ни как мне, ни как Орине. Хотя на таком этапе история казалась какой-то обгрызенной, будто вместо точки поставлен знак вопроса. Впрочем, эта мысль быстро покинула меня, когда моё сознание погрузилось в калейдоскоп сумбура и абстракций. Бесконечно долгое и вместе с тем невероятно короткое время я пребывала в состоянии всего и ничего, и как и в прошлый раз, казалось, будто мой разум получает сигналы обо всех мыслимых раздражителях разом и умудряется их обрабатывать. Нечто похожее одновременно на скольжение в мире Франкенштейна и познание истины, где мы с ним были уже в тандеме. И в то же время нечто радикально другое. Непонятное нечто… Наконец, я пришла в себя в кромешной тьме. Подняв руку, я нащупала прямо перед собой что-то гладкое, и стоило его коснуться, как крышка целебкапсулы откинулась, впуская свет. Я выбралась наружу и некоторое время просто смотрела на манекен, сидящий передо мной. Перенос обратно занял больше времени — почти четыре часа. Но я наконец снова была человеком из мяса, могла говорить с интонациями и корчить рожи. И ещё я наконец могла поесть и выпить кофе, чем поспешно и занялась. Правда, когда дело дошло до напитков, я решила выпить вина. Просто потому что.

К концу второго бокала я вспомнила про Кшаркаса. Я не погрузила его в стазис, оставив просто сидеть в тесном кубе без еды, воды и сортира. Ой… Ну, не то чтобы он был весь из себя такой прекрасный, чтобы получать отличный сервис, но морить голодом и жаждой было бы крайне жестоко. Припомнив рацион крулов — ту его часть, которая не включала разумных существ — я собрала для него небольшой перекус и взяла бутылку воды, с чем и переместилась в его куб. Стоило мне там возникнуть будто из ниоткуда, Кшаркас дёрнулся, а через мгновение нахмурился и поднялся во весь свой огромный рост.

— Кто ты? — резко, угрожающе низким голосом пророкотал он.

— Орина, — отозвалась я и смачно залепила себе по лбу. — Надо было предупредить же… Пока что к вам могу входить только я. Это место окружено… Хм, в вашем языке нет такого слова. Обозначим это особой управляемой энергией. С её же помощью я некоторое время занимала то тело, в котором приходила раньше. Потому что мне нужно было подлететь к вам так, чтобы ваши датчики органики меня не засекли.

— Датчики органики… — медленно повторил он. — Тот метеорит! Я видел метеорит в иллюминатор незадолго до того, как вышел из строя главный генератор!

— Да, это была я, — я кивнула.

— Но как вы могли уничтожить генератор, если даже не были на флагмане? — озадаченно склонив голову набок, спросил Кшаркас.

— Той же самой управляемой энергией, — я пожала плечами. — Вообще-то, я пришла не для того, чтобы продолжить разговор. Я ещё не переварила прошлый и не передала информацию лицам, принимающим решение. Я принесла вам поесть.

— Поесть? — он сглотнул.

— И попить, — я кивнула, а затем взмахнула рукой, и в дальнем углу появилась дверь, за которой я создала уборную. — Я не знаю, сколько вы здесь проведёте времени, если честно. Но могу поместить вас в стазис, чтоб время не тянулось бесконечно долго.

— Я бы предпочёл оставаться в сознании, если это возможно, — признался Кшаркас. — И, если возможно, заняться изучением вашего языка.

— В сознании так в сознании, — я снова кивнула, снова взмахнула рукой и ещё у одной стены появилась кровать. — А с языком… Думаю, вы сможете заняться этим, если вас решат оставить в живых. Пока что, как мне кажется, вам и так есть, чем занять голову.

— Да, пожалуй, — он прикрыл глаза и кивнул. Как будто удручённо.

— Что ж, я пойду, — я положила еду и воду на маленький стул.

— Вы ещё вернётесь? — уточнил Кшаркас.

— Ну, я буду приносить еду, — я кивнула. — И потом сообщу о решении насчёт вашей судьбы. Не знаю когда.

— Вы… Я буду ждать, — он кивнул, и я убралась.

Странный какой-то вышел разговор. Впрочем, вроде ничего такого важного Кшаркас на этот раз не сказал, так что сначала мне надо было осмыслить предыдущий. Но прежде… Я понимала, что от меня ждут информацию, но я слишком давно бодрствовала и мне нужен был сон. Я ведь не голем, хотя больше суток довольно неплохо им притворялась. Довольно странное состояние, когда разум был уже не в состоянии работать, зато тело было полно энергии. Но я всё равно ушла к себе и улеглась. Засыпая, я снова прокручивала в голове разговор с Кшаркасом, и так и отрубилась.

Я немного потерялась во времени — на станции не было привычного понимания смены дня и ночи, только часы для удобства. И когда я встала, оказалось, что они показывали половину четвёртого утра. Снова уснуть я всё равно не могла, так что сварила себе кофе и устроилась в гостиной. Приманив своё временное тело, я подключила основной хрустальный шар к тем, что были в голове куклы, и запустила просмотр разговора с императором. Помимо картинки и звука, на мониторе появились ещё и данные о состоянии мозга Кшаркаса. А я и не заметила, что продолжала сканирование до самого конца беседы. И самым удивительным в этих данных было то, что активность его мозга показывала полную его убеждённость в собственных словах. То есть свою жизнь он отдал мне на абсолютно серьёзных щах. Император крулов признал поражение, склонился передо мной и выдал это не для того, чтобы сохранить свою жизнь — он искренне верил, что по праву сильного теперь я должна быть его повелителем. Н-да… И чего мне теперь с этим делать?

Пересмотрев запись ещё дважды, я так и не смогла ничего решить. И ещё мне показалось, что было бы неплохо поговорить с ним ещё раз, чтобы прояснить все те моменты, о которых мы не говорили. Снова собрав ему небольшой перекус, я перенеслась в куб. Кшаркас сидел на кровати в одних брюках, его мундир висел переброшенным через спинку большого стула. На маленьком стуле стояла посуда и пустая бутылка из-под воды. И посуда была помыта. Я жестом убрала её и уставилась на императора, который несколько секунд меня просто не замечал. Но как только это произошло, он дёрнулся к мундиру.

— Это не обязательно, — произнесла я. — Если хотите, могу вам дать что-то попроще.

— Вам не обязательно обращаться ко мне уважительно, — проскрежетал он и сел. — Я ведь ваш пленник.

— Я обращаюсь к вам так, как мне удобно, — я пожала плечами. — Вы спали?

— Да, — коротко кивнул Кшаркас.

— Хорошо. Я принесла вам еды, — я протянула ему тарелку и бутылку воды. — И хочу продолжить наш с вами разговор.

— Передали ли вы мои слова тем, кто будет принимать решение? — он принял еду и, судя по форме набора слов, задал вопрос.

— Пока нет, — я мотнула головой. А император тем временем без доли колебаний начал есть. — А не думаете ли вы, что я могла, например, отравить еду?

— Моя жизнь в вашей воле, — Кшаркас понизил тон голоса, что в их языке начило твёрдость, и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. — От вас я приму что угодно.

И вот опять это прозвучало как-то подозрительно странно. Как будто… О, ну не может же такого быть, чтобы моё обаяние Мери-Сью вот так сработало. Пару секунд озадаченно поглазев на императора и не решившись задать ему уточняющий вопрос, я достала из кармана небольшой хрустальный шар, который просто повис в воздухе.

— Для того, кто держал в ужасе всю галактику, вы подозрительно покорны, — заметила я, а затем кивнула на шар. — Это камера. Она запишет наш с вами разговор.

— Вы… Пытки? — Кшаркас снова посмотрел на меня.

— А надо? — я склонила голову набок. — В моём представлении это в принципе неприемлемо, но уж если бы пришлось, то только для того, чтобы получить какую-то ценную информацию. А мне для этого даже не нужно, чтобы вы были в сознании. Так что нет, пыток не будет.

— Даже если брошусь на вас, чтобы убить? — его надглазные дуги опустились, сделав взгляд пристальным.

— А вы броситесь? — я нахмурилась. — Не то чтобы это возымело хоть какой-то эффект, на самом деле. Но вас посещали и такие мысли?

— Да, — он расслабил морду — или его переднюю часть головы правильно называть лицом? — кивнул и опустил голову. — Когда вы пришли в прошлый раз, мне показалось, что я мог бы переломить ваше тело пальцами.

— Не обладай я связью с той управляемой энергией, для которой в вашем языке нет слова, в принципе, вы могли бы, — я кивнула. — Но мне не очень нравится, когда на мою жизнь покушаются. Так что советую вам быть осторожнее. Учитывая наш прошлый разговор, я думаю, что для вас и вашего народа возможны варианты. Но если вы нападёте на меня, мне придётся вас убить, и тогда ваш народ отправится следом.

— Я пришёл к тому же выводу, — Кшаркас успел доесть и отставить тарелку в сторону. — К тому же, я уже отдал вам жизнь. Эти мысли возникли, едва я вас увидел. Но тут же отбросил их, когда понял, кто вы.

— Почему? — я внимательно уставилась на императора.

— Потому что это вам я отдал её…

— Почему вы склонились передо мной и отдали мне свою жизнь? — я уточнила вопрос. — И насколько мне позволила судить метрика вашего мозга во время разговора, абсолютно честно и серьёзно.

— Мне… — он отвернулся к стене и замер в неподвижности, на некоторое время умолкнув, и только после паузы продолжил: — Я очень долго вспоминал это слово, потому что у нас оно давно вышло из употребления. Даже более давно, чем мы покинули родную планету. Это слово «благородство». Я привёл свой флот, чтобы захватить и уничтожить ваш мир, и вы ответили силой. Но когда пришли сюда говорить со мной, вы были уважительны, говорили без намёка на презрение. И явно не потому, что испытывали страх. Я чувствую в вас угрозу. Кажется, вы обладаете силой, которой можете уничтожить моих оставшихся подданных и меня так же просто, как щёлкнуть пальцами. Но вы не сделали этого. Вы дали мне еду и воду, устроили место для отдыха, хотя я всего лишь жалкий пленник. Я склонился перед силой в первый раз, отдавая свою жизнь победителю, — Кшаркас повернулся и посмотрел мне в глаза. — Теперь же… Я много думал после того, как вы ушли в прошлый раз. Теперь я отдаю вам свою жизнь, потому что этого хочу. Я готов быть вашим слугой или принять смерть от вас, если вы того пожелаете.

Это ещё что за?..

— Окончательное решение принимать не мне, — тихо заметила я. — И если будет принято решение уничтожить вас и ваш народ, вряд ли заниматься этим буду я лично. Вы будете так же покорны?

— В вашей иерархии те, кто будут принимать решение, находятся выше вас? — он чуть сощурился.

— Не совсем, — я поморщилась. Как бы вот мне не помешало сейчас солгать, но увы. — Правильнее сказать, что я нахожусь вне иерархии.

— В таком случае нет, — Кшаркас помотал головой.

— Вот как… — протянула я. Нет, вот это вот точно нельзя доносить до генерала. Прямо вот это вот всё. — Я оставлю шар здесь, но не буду непрерывно следить за вами. И я не очень понимаю, как перевести ваши привычные временные отрезки в наши, поэтому не знаю, как часто вам требуется еда и сон. Так что, когда вы будете голодны, коснитесь его.

— Я этого не сделаю, — он повысил тон голоса, что я распознала как решительность.

— Не хотите просить? — я изогнула бровь. — Считаете это унизительным?

— Нет, — Кшаркас мотнул головой. — Я не в том положении, чтобы просить. Поэтому меня устроит любой распорядок, который вы для меня определите.

— Ясно, — я кивнула. Мне бы самой сейчас как-то определить собственный распорядок. — Я пойду.

Не дожидаясь ответа, я перенеслась назад в гостиную. Что… Как это вообще получилось? Как грозный император, который в первое мгновение намеревался схарчить меня, превратился вот в это? Что у него там в голове так переклинило? Нет, ну не может такого быть, чтобы изумительной по меркам людей красоты я, вся такая Мери-Сью, едва могла ладить с инженерами, зато император крулов, жестоких пиратов с идеологией превосходства, взял и проникся ко мне. И как мне самой теперь к этому относиться? Размышляя об этом, я внезапно поняла, что мне будет его даже жаль, если генерал и старейшина решат истребить всех крулов.

Решив, что ничего нового из уже прошедших разговоров я не получу, я отправила сообщение генералу и старейшине. Через два часа они сидели в моей гостиной и пили кофе. Старейшина выглядел довольным, а вот генерал как будто был раздражён.

— Я выбрала неподходящее время? — уточнила я, обращаясь к Хайскли. Ну, вообще-то вопрос был с лёгкой издёвкой.

— Нет, что вы, — он покачал головой. — Просто небольшие трудности на Инженерии.

— Да там волнения из-за того, что мы не возвращаем солдат, — ухмыльнулся старейшина. — Они думают, что мы взяли их в плен.

— В плен? — тупо переспросила я.

— Хотя я говорил, что они сейчас находятся на лечении после ранений и облучения радиацией, из-за отсутствия связи никто не может этого подтвердить, — недовольно признал генерал.

— На слово вам не верят? — мне почему-то вспомнились слова Кшаркаса о том, что его слова для его подданных истина в последней инстанции.

— Нет, — он покачал головой. — А просить доказательств у Магерии в текущей ситуации было бы совершенно бестактно.

— Всё бы заметно упростилось, если бы врачи и персонал крейсеров согласились вернуться домой, — заметил старейшина. — Но они категорически отказываются, мотивируя тем, что не могут оставить своих пациентов.

— Патовая ситуация, — я скривилась.

— Временные трудности, — поморщился генерал. — Всё разрешится, как только все вернутся домой.

— Если только они не начнут придумывать небылицы, — хмыкнул старейшина.

— С чего бы им это делать? — генерал повернулся к нему нахмурился.

— А с чего вы про Магерию всё время врёте? — старейшина изогнул бровь.

— А можно не устраивать здесь дебаты? — влезла я. — Я позвала вас не для этого. Я хотела поговорить о пленных. Пока изучала язык, пришлось немного и их культуру изучить. Я думала, они просто сборище бандитов, а они вообще-то очень организованная империя. Ну, были ей.

— Ты вдруг к ним прониклась? — старейшина посмотрел на меня и нахмурился. — Если бы мы не смогли с ними справиться, они бы перебили нас всех.

— Но мы смогли, пусть и не без сторонней помощи, — я пожала плечами. — Да и без неё бы смогли, у нас всегда есть в запасе «крайняя мера». А если вы с самого начала были настроены перебить их всех, не нужно было затевать переговоры.

— Мы столкнулись с небольшой проблемой, — отозвался генерал. — Мы с Эльсаром обсуждали эту тему. Дело в том, что на всей Двупланете только четверо в курсе твоего захвата крейсера. Поэтому, если мы решим оставить крулов в живых, нам будет очень сложно где-то их разместить. А оставить их на вооружённом крейсере не очень-то безопасно.

— Но если бы у нас была ещё одна планета, проблемы бы не было? — уточнила я.

— Да, но проблема в том, что у нас её нет, — заметил генерал.

— Вообще-то, это не проблема, — я пожала плечами. — Если надо, я могу терраформировать Рутению, которая ближе к солнцу. Но это только в том случае, если вы решите их помиловать.

— Правда, может? — генерал ошалело посмотрел на старейшину, и тот многозначительно кивнул. — Я склоняюсь к помилованию только для того, чтобы посмотреть, как это будет.

— Тогда посмотрите запись нашей беседы, чтобы вынести решение, — изрекла я и ткнула шар на столе пальцем.

На экранах тут же появилось изображение и метрика мозга. Генерал и старейшина внимательно просмотрели и прослушали весь разговор, а после того, как экран потух, с минуту оба молчали.

— Эта метрика, — нахмурился старейшина. — Активность мозга. Как я понимаю, этот Кшаркас не солгал ни единым словом?

— Из неё выходит, что так, — я кивнула.

— В таком случае я за помилование, — он кивнул. — Под твоё покровительство.

— Если метрика не врёт, тогда и я за помилование, — согласился генерал. — Мы составим ограничительный акт, чтобы обезопасить себя в будущем, и оставим за ВИКТ присмотр за ними. Сколько у вас займёт терраформирование Рутении?

Я задумалась. В принципе, этот процесс можно было провести довольно быстро, бахнув туда немерянное количество магии. Особенно, если часть необходимых материалов извлечь из глубин космоса. Но если вдарить таким количеством сразу, можно разбудить магическое ядро, которое было, на самом деле, в каждой планете. А это вызвало бы целый ряд проблем. Дня начала, насколько я успела изучить крулов, наблюдая одного из них во плоти, у них не было зерна. То есть магия планеты могла просто уничтожить их, как… ну, вроде как радиация. Довольно странное помилование в таком случае. Но даже если они смогут приспособиться и эволюционировать, это могло вырасти в жирную проблему для нас — вечный мир вечным миром, а при наличии магии они вполне могли додуматься напасть. Так что проводить процесс нужно было постепенно, не превышая критических значений. Что значительно его удлиняло.

— Думаю, три-четыре года, — наконец произнесла я. — Или даже пять.

— Так долго? — удивился генерал.

— Чтобы исключить некоторые риски, — я кивнула.

— Хорошо, — он кивнул и поднялся. — Тогда оставляем это на вас.

— Не перетрудись, Орина, — старейшина тоже встал.

— И начинайте работать по крейсеру и технологиям, как только кеер Стийин вернётся, — добавил генерал. — В срок, когда его контракт должен был истечь, мы снова проведём экзамен.

— Не станция будет, а проходной двор, — пробурчала я.

— Да, пока планета не будет готова, пусть их крейсер и крулы остаются в стазисе, в пространственном кармане, — произнёс старейшина. — А по поводу этого императора… Решай сама. Думаю, будет не лишним, если он изучит наш язык и нашу культуру. Может, это поможет ему перестроить свою империю.

— Ага, — я кивнула.

И вот они ушли, а я осталась. Почему они всё просто спихнули на меня?