Милосердие (джен)

В просторной гостиной дома Крауча значительно теплее, нежели на улице, из-за потрескивающего в камине пламени. Здесь ему легче дышится, легче думается и легче даётся колдовство.

Гарри сковывает волшебными путами неподвижную Амбридж, до этого приказав ей сесть в кресло, на котором ещё не так давно сидел сам напротив Тёмного Лорда.

— Получается, я сейчас враг министерства номер один, — говорит он больше для самого себя, двигая палочкой по кругу, но Волдеморт всё равно отвечает.

— Ты уже давно являешься таковым, начиная с катастрофы на Турнире Трёх Волшебников.

— И что мне делать? — спрашивает Гарри после того, как убеждается в том, что Амбридж крепко связана. Он отворачивается от женщины и обращает свой взор к горящим поленьям в камине. Волдеморт возле одного из массивных окон пожимает плечами.

— Что угодно. Здесь ты не ограничен в выборе.

Если бы Гарри не чувствовал себя невероятно опустошённым, он бы сейчас закатил глаза. Не ограничен в выборе? Действительно, ему позволено делать, всё, что он хочет. Хочет — возвращается в Хогвартс, где его незамедлительно ловят авроры, а затем бросают в Азкабан. Хочет — скрывается в доме Крауча, пока о нём и Долорес не забудут спустя десятки лет.

— Ты прекрасно понимаешь, что я прошу у тебя совета, — говорит Гарри, переключая своё внимание на Волдеморта. — Очевидно, мне нельзя возвращаться обратно, но и прятаться здесь вечно я не могу. Никакой Малфой больше не спасёт мою шкуру от Визенгамота, потому что у них самих море проблем, опять же, из-за меня. Дамблдор тут бессилен, да и я сомневаюсь в его желании как-либо помогать мне после всего, что я сделал. Мне же самому не по силам как-либо тягаться с Министерством в одиночку.

Красные глаза Волдеморта сверкают в полумраке комнаты.

— Кто сказал, что ты один, Гарри?

От самодовольного тона Тёмного Лорда у него по коже пробегают мурашки, а в глубине души возникает режущее чувство тревоги, тесно переплетённое с трепетом. Противоречивые эмоции начинают затапливать Гарри.

«Он не может говорить о себе», — думает подросток, внимательно вглядываясь в пляшущие тени на змеином лице.

— О чём именно мы здесь говорим? — осторожно спрашивает он, когда видит, что Волдеморт двигается с места и начинает неторопливо идти к нему.

— Одного из моих самых близких последователей схватили, других изводят в их собственных домах авроры, за твоей же головой охотится Министр, — зло произносит волшебник, останавливаясь прямо напротив Гарри.

— Но ты скрываешься…

— Меня не волнует, знает ли мир о моём возвращении. Я не оставляю такое без ответа.

Волдеморт смотрит прямо ему в глаза, не моргая.

— Ты просил у меня совет, Гарри, так что я дам тебе один, — продолжает он. — До тех пор, пока ты будешь пытаться подстроиться под чужие правила, тебя неизменно будет ждать поражение, потому что эти правила создавались не тобой, не для тебя и не для твоей победы.

Звенящая тишина накрывает комнату после слов Тёмного Лорда, не слышен стук дождя, не гремит гром, не воет ветер, стихает даже треск поленьев в камине. Не дышит Гарри, впитывая в своё сознание смысл сказанного Волдемортом.

— Что ты будешь делать? — спрашивает он шёпотом.

— Я собираюсь отобрать у Фаджа его кнут. А что будешь делать ты?

* * *

Она приходит в себя тогда, когда комнату освещают лишь жалкие тлеющие угли, но этого хватает ей для того, чтобы разглядеть его силуэт напротив.

Он молча наблюдает за тем, как Амбридж остервенело дёргается в кресле, силясь вскочить на ноги, однако путы Гарри держат её крепко. Она предпринимает ещё несколько попыток, беззвучно ругаясь и силясь колдовать, пока окончательно не сдастся. Только после этого всё внимание женщины возвращается к нему.

— Я бы с радостью отпустил вас, профессор, — честно говорит Гарри, опуская руки на подлокотники своего кресла, и покрепче сжимает волшебную палочку в одной из ладоней. — Но какая в этом справедливость? Шрам, оставленный вами, будет со мной всю жизнь, а вы продолжите преподавать в Хогвартсе и работать в Министерстве, как ни в чём не бывало? Нет, я так не думаю.

Амбридж скалит на него свои кроличьи зубы и пытается что-то говорить, но никакие звуки не исходят из её рта.

— Да, простите за это, мне просто надоело вас слушать. В конце концов, вы пытались заткнуть мне рот на протяжении всего этого времени.

Женщина ещё несколько раз дёргается в его сторону, пытаясь вскочить, но у неё ничего не выходит. Гарри устало вздыхает и откидывает голову на спинку кресла.

Он несколько долгих минут рассматривает белый потолок, размышляя, а затем произносит:

— Пожалуйста, отнеситесь к моим словам серьёзно. Я дам вам последний шанс, профессор. Извинитесь, сознайтесь в том, что пытали меня и покиньте Хогвартс. На этом мы сможем разойтись. Фините!

Заклинание молчания спадает, и Амбридж незамедлительно пользуется этим, чтобы начать угрожать ему.

— Извиниться?! Вы мертвец, Поттер! Я уничтожу вас за всё, что вы сделали! Как только авроры…

— Силенцио. Да будет так, мадам Амбридж.

Плавным движением он встаёт на ноги, теперь смотря на бывшего профессора сверху вниз. Гарри без колебаний направляет свою волшебную палочку в сторону Амбридж.

С помощью заклинания он тянет за путы и вынуждает женщину встать рядом с собой. Та с трудом удерживает равновесие, но его это мало волнует. Он лишь крепче сжимает в одной руке древко палочки, а другой тянется к лацкану чужого розового пиджака.

— Приготовьтесь, будет ветрено, — говорит Гарри и крепко зажмуривается, представляя перед собой море с высокими, тёмными волнами. Знакомое, тянущее ощущение в районе пупка появляется лишь на секунду, а затем их двоих утягивает аппарационный вихрь.

* * *

Островные камни, на которые они телепортируются, скользкие и острые, будто кинжалы. Ему с трудом удаётся не упасть и порезаться, но Амбридж везёт меньше: из-за пут она незамедлительно теряет равновесие и грузно шлёпается на бок. Гарри решает пока оставить её в покое, сосредоточив всё внимание на их окружении, что сделать не так-то просто, потому что леденящий ветер ревёт ему прямо в лицо и крупные брызги волн, разбивающихся о скалистый берег, то и дело попадают в глаза.

Он поднимает голову и замечает сотню дементоров, плывущих вдоль гладких стен тюрьмы. Они едва различимы среди темноватого неба, но Гарри всё равно видит их, а также ощущает их грозное присутствие, вызывающее у него приступ ужаса.

Ему нечего бояться здесь, твердит он себе. У него есть заклинание Патронуса и…

Чёрное жидкое облако проносится рядом с ним, задевая кончики волос на макушке Гарри, а после молниеносно взмывает ввысь, оказываясь в самой гуще стада дементоров. Почувствовав чужака, те приходят в неистовство, яростно кружа в небе, и сердце Гарри невольно замирает в груди.

Тем не менее он заставляет себя отвести глаза и вернуться к Амбридж, чтобы помочь ей подняться.

Когда бледная и перепуганная женщина оказывается на ногах, к шуму морских волн добавляется яростное шипение, доносящееся с неба, которое привлекает их внимание.

Волдеморт спокойно парит в воздухе, пока дементоры мечутся вокруг него подобно чёрному вихрю, при этом не причиняя волшебнику никакого вреда.

Кажется, напротив, они до безумия рады его присутствию, будто встретили давнего друга.

— Я предупреждал вас, профессор, — говорит Гарри, не сводя глаз с Тёмного Лорда. — Я предупреждал всех вас.

В конце концов, стадо дементоров бросается врассыпную, стоит Волдеморту только сделать жест рукой. Они разлетаются в разные стороны, уплывают по воздуху всё дальше и дальше от Азкабана, пока Тёмный Лорд неторопливо поворачивается к стенам тюрьмы лицом.

Волдеморт выставляет перед собой руку с волшебной палочкой, и на мгновение время застывает.

Гарри знает, что будет дальше, они говорили об этом.

Он всё равно вздрагивает от оглушительного раската грома и крепко зажмуривает глаза, прикрывая их ладонью, когда ослепительная вспышка озаряет ночное небо подобно солнцу. Секундной позже его едва не сбивает с ног волна чистой магии, пробирая до костей и сотрясая всё естество Гарри.

Гулкий треск доносится до них следом вместе с незримой переменой в воздухе. Так что он всё же решает рискнуть открыть глаза.

Некогда нерушимая и идеально гладкая стена тюрьмы сейчас насквозь испещрена крупными трещинами, которые доходят до самого основания треугольной башни. Он поднимает взгляд выше и видит, что место, в которое целился Волдеморт, полностью разрушено и теперь представляет собой огромную дыру. Сердце Гарри оглушительно бьётся у него в висках.

Не успевает он моргнуть, как Тёмный Лорд оказывается рядом с ним, и Амбридж тут же прячется за его спину, полагая, что Волдеморту нужен Гарри.

— Готов? — спрашивает волшебник, не обращая никакого внимания на женщину.

— Да.

* * *

Они аппарируют вместе с бледной, будто смерть, Амбридж внутрь Азкабана, и Гарри поражается тому, как обычные стены столь сильно давят на его разум, вызывая сильную головную боль. Даже отсутствие дементоров не делает это место менее мрачным.

«Как только Сириус пробыл здесь двенадцать лет?» — думает он, опасливо озираясь по сторонам и разглядывая одиночные камеры. Большинство из них пусты, но иногда за решёткой встречаются люди, которые явно слишком безумны, чтобы обратить внимание на чужаков. Ну а тот, кто не безумен, как правило, является сторонником Волдеморта.

— Мой Лорд? — хриплый голос со стороны одной из тёмных камер, вызывает у Гарри мороз по коже.

Высокий, морщинистый мужчина неподвижно стоит возле решётки, внимательно изучая их трио. И Волдеморт замирает прямо напротив него.

— Добрый день, Руквуд, — приветствует он старого приятеля с едва заметной улыбкой.

Плавным движением волшебной палочки дверь в камеру мужчины отворяется, и тот покидает свою клетку с видимым трепетом перед Тёмным Лордом, а также долгожданной свободой.

И та теплота и безграничное уважение, с которым человек смотрит на Волдеморта, поражает Гарри до глубины души. Он чувствует себя неловко рядом с ними, словно своим присутствием вторгается в их особый момент.

Однако затем взгляд узника обращается прямо к нему.

— Ты мальчик, который выжил, — заявляет Руквуд, заметив шрам.

— А ты осуждённый Пожиратель Смерти, — парирует Гарри и кивает на тёмную метку, виднеющуюся из-под рукава тюремной робы, чем заслуживает недоумённый взгляд мужчины. — Что? Мне казалось, мы здесь озвучиваем очевидные вещи.

— Мы обсудим всё позже, Руквуд, — говорит Волдеморт. — Сейчас нам надо найти других.

Пожиратель сразу же склоняет голову.

— Конечно, мой Лорд. Позвольте я покажу вам, где находятся Лестрейнджи.

— Гарри? — обращается к нему Волдеморт, чем изрядно шокирует их нового спутника.

— Вы идите, — говорит он, не сводя глаз с пустой тюремной камеры, — я сначала закончу здесь.

— Очень хорошо, — после небольшой паузы произносит Тёмный Лорд и, жестом приказав Руквуду следовать за ним, неторопливо уходит, оставляя Гарри с Амбридж наедине. Постепенно чужие шаги становится всё дальше, всё тише, пока, наконец, не замолкают вовсе.

От волнения его конечности немеют, но он всё же оборачивается к перепуганной женщине. Весьма досадно, что ему даже не жаль её.

Гарри взмахивает палочкой, тянет за магические путы и толкает Амбридж прямиком в пустую камеру. Та спотыкается о собственные ноги, падает на холодный пол и сразу же пытается подняться, но у неё не выходит.

С громким лязгом Гарри закрывает решётчатую дверь, а затем запирает замок с помощью простенького заклинания как раз к тому моменту, как Амбридж подползает к решётке.

Она смотрит на него, о чём-то умоляя.

— Вы обещали мне годы заключения в Азкабане, — холодно отзывается он на её беззвучные просьбы, — вы обещали мне ад, Долорес. И это после того, как вы оставили мне это.

Он демонстрирует ей красноватый шрам на своей правой руке.

— Мой вам совет: не высовывайтесь из этой камеры, если хотите жить. И хотя я лично ничего вам не сделаю, но Он? — Гарри многозначительно кивает в ту сторону, куда ушёл Волдеморт с Руквудом. — Волдеморт сдерёт с вас кожу живьём, если вы попадётесь ему на глаза хотя бы ещё один раз.

Безграничный ужас отражается в глазах Амбридж, когда он заканчивает говорить. Она больше не пытается встать на ноги или подползти ближе к клетке, теперь женщина просто неподвижно сидит на полу и мелко дрожит.

Гарри решает, что на этом всё кончено.

Он уходит, оставляя Амбридж позади.

Примечания:

Ну я немного осмелела :D