Моя семья и другие волшебники (джен)

22 сентября Петуния проснулась задолго до ставшего уже привычным туманного рассвета. Но сделала она это не из-за волнения перед грядущей инициацией. К собственному удивлению Туни почти не переживала, настолько мама заразила её уверенностью, что всё-всё на церемонии пройдёт замечательно. Так что в свою комнату Петуния ушла с наказом хорошенько выспаться и предвкушением чуда, ведь завтра её ожидала масса приятных событий: и день рождения, и инициация. К тому же это будет суббота, в школу идти не надо, да и в общественном центре Пенрид Ластра занятия отменены. Все готовятся праздновать Мабон.

Кроме Туни инициацию проходили ещё четверо мальчиков и девочек. Только они совсем маленькие, самому старшему всего десять. Хотя какая разница, сколько им лет, не такая уж Туни и старая, чтобы не получить вожделенный контроль над даром. И всем утереть нос. Хотя как раз с последним была проблема: никто вокруг и не сомневался, что у Туни всё получится. Даже Лили в заранее присланной поздравительной открытке сожалела, что не увидит триумфа сестры. Вот так и написала: “триумфа”. Как была подлизой, так и осталась. Но читать такое было приятно.

В общем, спать бы Туни и спать, но её разбудило наглое шебуршание кота в коридоре. Она немного полежала, не открывая глаз и стараясь сохранить сон. Вставать и впускать Каса в комнату не хотелось. Под одеялом было тепло и уютно, а снаружи её ждал холодный пол и бодрящая утренняя свежесть. Да и согревать ледяного кота — то ещё удовольствие. Под одеяло Кас не лез, но имел привычку громоздиться на лежащего, используя того как живую грелку. Сколько раз Туни просыпалась от ледяных лап вернувшегося с ночной прогулки кота. Запираться в комнате было бесполезно, Кас отличался бараньим упорством и не уходил к родителям, если решал осчастливить Туни своей замерзшей персоной. Но сегодня утром он был особенно настойчив. И разговорчив?..

‒ Что ты как слон? Давай потише, Туни разбудишь, — раздался из коридора мамин голос.

‒ Кас, а ну брысь! Наступлю — пеняй на себя. И не мяукай мне тут, — вторил ей папа.

Но он же на ночной смене должен быть? Не успела удивлённо прислушивающаяся Туни выглянуть из одеяльной пещеры, как дверь недовольно заскрипела и очень медленно приоткрылась. Петуния угнездилась обратно и зажмурилась, стараясь дышать как можно спокойнее.

‒ Ну что?

‒ Вроде спит. Так, на цыпочках, на цыпочках.

Сквозь ресницы Туни подглядывала, как две тени просочились в комнату и осторожно прошмыгнули к письменному столу. Что-то зашуршало, потом глухо звякнуло, испуганно ойкнуло, осуждающе фыркнуло и сдавленно мявкнуло. По спальне распространился свежий, чуть горьковатый запах. А у Туни внезапно зачесался нос, и она долго терпела, пока не догадалась украдкой поелозить упомянутой частью тела по одеялу.

Похоже, её движение заметили и испуганно замерли, чтобы потом зашуршать ещё тише и молчаливее. Вскоре две тени так же осторожно покинули спальню, а на кровать запрыгнул Кас. Но вместо того, чтобы улечься, полез к ней с поцелуями, будто точно знал, что Туни не спит. Она с удовольствием потискала тёплого кота, прислушиваясь к восторженно бьющемуся сердцу и размышляя, как же поступить.

Темнота на улице только начала линять, и с кровати было не разглядеть, что же родители оставили на письменном столе, но они точно подготовили ей сюрприз. Осталось понять, разбудят ли они её для поздравлений чуть позже или подождут, пока Туни не встанет сама. Нетерпение требовало рассмотреть подарки как можно скорее. А любопытство подзуживало: Туни очень ловкая и умеет так аккуратно разворачивать упаковку, что на раз вернёт подаркам исходный вид. А сыграть удивление и радость получится без проблем. Они уже сейчас переполняли её и требовали выхода.

Внезапно Кас с утробным рыком встрепенулся и уставился в серую хмарь за окном:

‒ Ты чего? Неужели Фил вернулся? Вот не надоело тебе с ним ругаться? — пожурила его Туни.

И, воспользовавшись подвернувшимся поводом, она сграбастала кота в охапку и направилась к окну посмотреть: видно ли в слуховом окне сарайчика вернувшегося с ночной охоты филина? А там можно и кота с рук спустить, чтобы тот залез через письменный стол на подоконник. И самой о стол облокотиться и украдкой рассмотреть, что же там родители положили.

Вначале в глаза попался шикарный букет. В набирающем силу свете Туни долго рассматривала разноцветные шарики астр и георгин, алые пирамидки наперстянки и блёклые венчики луговых трав. Цветы пахли осенней горечью, но Туни и представить не могла запаха слаще этого. Кас, состроив забавно брезгливую моську, вместе с ней заинтересованно принюхивался.

‒ Мне ещё ни разу не дарили цветов, — призналась ему Туни, осторожно прикасаясь к росяным лепесткам.

Кас не ответил, и Туни взглянула на деревянную коробку с забавным кривым бантом, только посмотрев на который она догадалась, что это папин подарок. Петуния на пробу приподняла крышку и, убедившись, что та легко поддаётся, откинула полностью.

Там лежал набор с красивой пластмассовой ручкой, сменными перьями, пипеткой, кисточкой-помощницей и изящной крошечной чашечкой для чернил. Почти как у миссис Сайкс. Туни даже запищала от восторга и не удержалась, немедленно налила в чашечку воду из пузатого кувшина, в котором стояли цветы, чтобы проверить перья в деле.

Наслаждаясь гладким скольжением по бумаге, Туни предвкушала, как без проблем покорит все тонкости каллиграфии. Стоило ей увидеть, какая красота получается у миссис Сайкс, она немедленно задалась целью непременно освоить это сложное искусство. Тем более, что это не прихоть, а насущная необходимость. Ведь наконец-то полученный семейный архив Придди состоял из разрозненных пергаментных свитков и листков без начала и конца, и ни разу не походил на оформленную хронику. Мама посмотрела на этот бардак и переданные мистером Холвеном сведения из полицейского и военного архивов и предложила, раз Туни так нравится разбирать старые бумаги, то пусть она и ведёт историю семейств Придди и Эвансов. Они даже вместе выбрали в канцелярском магазине Мамблза чудесный альбом подходящей толщины и с золотым обрезом.

С сожалением отложив ручку в сторону, Туни притянула поближе свёрток из тончайшей розовой папиросной бумаги. И пригорюнилась: незаметно развернуть его не получится. Если только аккуратно расколупать уголок и посмотреть, что там. На ощупь выходило нечто мягкое. Мама либо сшила ей что-то, либо купила. Может быть праздничное платье?

Заскучавший кот с воодушевлением отвлёкся на привлекательное шуршание и коварным напрыгом разрешил сомнения девочки. Теперь прямо посередине пакета красовалась огромная прореха.

‒ Кас!!! Ты что творишь?! — возмутилась Туни, но, рассмотрев дырку, облегчённо выдохнула: кот разорвал только верхние слои.

Она положила пакет на стол повреждённой стороной вниз и быстренько вернула принадлежности для каллиграфии в коробку. Больше подарков не было, только несколько открыток. И Туни с удовольствием прочитала добрые пожелания от подружек из Коукворта, миссис Бронтипью и сестры Евангелины.

Внизу негромко хлопнула дверь, и Петуния спохватилась: вдруг сейчас войдут родители, и сюрприз будет испорчен. Она быстро юркнула в кровать и повторно притворилась спящей. Сверху немедленно умостился Кас, согревая и настолько уютно мурлыкая, что спустя несколько минут Туни сладко уснула.

Разбудила её мама, пощекотав за пятку:

‒ Просыпайся, соня. Завтрак давно готов, а папа не ложится спать, чтобы тебя поздравить.

Туни со смехом задрыгала ногами в попытке спрятаться от ловких маминых пальцев. Потом подскочила в кровати:

‒ А сколько времени?

‒ Десятый час. Выспалась? — улыбнулась мама, поправляя ей волосы.

‒ Да... У нас же в одиннадцать автобус, — ахнула Туни.

‒ Тогда вставай. Самое главное, что тебя подарки заждались. Как рассмотришь их, спускайся, и начнём праздновать. — Она как-то по-особенному улыбнулась, будто эта улыбка принадлежала только Туни. — С днём рождения, родная. Сегодня у тебя великий день.

С весёлым азартом Туни без сожаления разорвала папиросную бумагу и замерла от восхищения. Мама подарила ей чудесный комплект, почти как настоящий взрослый, из шелковистого трикотажа и тонкой полоской кружева: длинная и коротенькая комбинации и трусики с лифчиком. По сравнению с привычным хлопковым бельём, это была такая красота, что Туни боялась к ней прикасаться.

Первым делом, спустившись вниз, Туни бросилась маме на шею с восторженным писком:

‒ Мамочка, спасибо-спасибо-спасибо.

‒ Тише, Туни, — охнула та, покачнувшись от дочерних нежностей, и шепнула с заговорщицким видом: — Папу-то поблагодари, а то он, кажется, уже обиделся.

‒ Папочка, и тебе спасибо. Набор просто замечательный, а букет — восхитительный. Ты сам цветы рвал? Но мне больше всего понравился бантик — он просто прелесть.

Петуния с удовольствием расцеловала отца и состроила “умильную мордочку”.

‒ Так, детка, не души отца, он тебе живым пригодится, — расцвёл от удовольствия папа и сграбастал её в медвежьи объятия. — С днём рождения. Если честно, с подарком мне Отэм помогла. А мама тебе что подарила? Представляешь, эта нехорошая женщина отказалась мне его показать…

‒ Потому что ты мужчина, а там женские штучки, — поддела его мама.

‒ Я столько лет был папой, и с чего вдруг стал мужчиной? — показательно обиделся папа.

‒ С того, что нашей дочери исполнилось пятнадцать лет, и у неё теперь будет всё больше женских секретов, — ласково, как маленькому, объяснила мама. И Туни была с ней полностью согласна.

‒ Девочки, вы меня обижаете недоверием, — заявил папа и обиженно нахохлился, совсем как маленький мальчик.

‒ Святая Лаурентия, ты ведь не угомонишься? — вздохнула мама. — Бельё. Я подарила Туни нижнее бельё. Доволен?

‒ М-м-м, неглиже, — забавно пошевелил бровями папа и заявил: — Требую показ мод.

‒ Папа!!!

‒ Оуэн!!! Ты совсем…

‒ Ладно, ладно. Даже пошутить нельзя. Но если серьёзно, детка, раз уж ты совсем большая для всяких штучек, выслушай наказ старого мудрого папы. Пока тебе не исполнится двадцать, максимум, что ты можешь позволить мальчику — подержать тебя за коленку. Не выше, — настаивал папа, энергично размахивая ножом. — А после двадцати одного разрешаю поцелуи. В щёчку. И вообще, запомни: мальчишкам нужно только одно… Но что именно, я пока не скажу. Ты ещё маленькая для этого. И не забывай про СПНП⁽¹⁾.

‒ Не волнуйся, дорогой. Наша дочь прекрасно знает, что нужно мальчикам. Я им с Лили уже всё рассказала, — пригубливая кофе, просветила его мама. — Летом.

‒ Прям всё? — забавно покраснев, поинтересовался папа.

‒ Да, дорогой. В деталях, — с улыбкой заверила его мама. — Ты кушай, кушай.

‒ Мда… Ладно. Туни, тебя в Моэлфре⁽²⁾ отвезти?

‒ Нет, папочка, это же экскурсия — мы туда и обратно на автобусе. В одиннадцать собираемся ребятами у школы.

‒ А мальчики будут? — поинтересовался папа.

‒ Конечно, будут, — хихикнула Туни. — И Пит Прескотт, и Скотти Бромти, и Джек Марриэт.

‒ Ясно, — протянул папа. — Может, я всё же поеду?

‒ Папа!!! — с улыбкой возмутилась Туни, но на самом деле ей понравилось, что папа за неё волнуется.

‒ Я сейчас тебя стукну. Больно, — предупредила мама папу тем самым голосом. — Не слушай его, дорогая. Беги собираться и одевайся тепло. Не дай святая Лаурентия простынешь. Оуэн, дай ребёнку полфунта.

По пути в спальню Туни весело хихикала. Как же ей нравилось вот так вот запросто общаться с родителями. Хотя ещё полгода назад она и подумать не могла, что сможет когда-нибудь спокойно обниматься с мамой или перешучиваться с папой.

Хорошее настроение не смог испортить даже противная водяная взвесь. К тому же, как только все загрузились в автобус, школьные приятели хором поздравили её с днём рождения. Но больше всего её порадовал Пит Прескотт. Очень мило смущаясь, он подарил ей открытку с котёнком, а потом не отходил от неё ни на шаг. И аккуратно поддерживал под руку, когда они исследовали развалины древних хижин и лазили в пещеру. И даже украдкой поцеловал в щёку, пока никто не видел.

А вот по дороге домой Туни почувствовала, как нарастает волнение. Миссис Гвеботай предупреждала, что вначале будет небольшая церемония, на которой Туни и узнает, какое испытание ей предстоит. И что же выпадет ей? В семейных записках Петуния прочла лишь то, что дедушка успешно прошёл испытание в ночном лесу. И ни словечка, как это происходило.

Дома её встретила суета: папа загружал в машину корзины и свёртки. Стоящий на пороге дядюшка Эдгард, после искренних и многословных поздравлений, пояснил, что мама на всякий случай решила взять на ночную церемонию как можно больше тёплых вещей. Мало ли куда им придётся отправиться вслед за Туни.

А во время праздничного ужина дядюшка Эдгард вручил Туни подарок:

‒ Лили решила, что это тебе непременно пригодится, — со значением произнёс дядюшка, протягивая коробочку с фирменным логотипом. — Считай это нашим общим подарком, дорогая. Твоя сестра нарисовала эскиз и записала размеры, ну а я вспомнил старые навыки и лично создал эту безделицу.

В коробочке лежал премиленький чехол для лупы, из приятной на ощупь кожи и с вытесненным цветком петунии на клапане.

‒ Спасибо большое, дядя Эдгард. А Лили даже не предупредила, что подготовила сюрприз.

‒ Иначе это уже не было бы сюрпризом, дорогая. Оуэн, Джулия, позвольте мне первым произнести тост за нашу прекрасную юную винейду Петунию Эванс и пожелать ей успешной инициации.

И они громко чокнулись бокалами с соком. Как сказала мама: “Вино будем пить завтра, сегодня нам всем нужна трезвая голова”. Туни хотелось верить, что она и вправду сможет его попробовать, всё же ей, как ни как, пятнадцать.

Когда мама принесла праздничный пирог с горящими свечками, впервые за несколько лет Петуния не сразу сообразила, чего же пожелать Ведь сбылось не только самое заветное желание, но и то, о чём Туни даже мечтать не смела. Поэтому она загадала здоровья всей семье и удачи себе лично. Так, на всякий случай.

В Пенрид Ластра они приехали к восьми часам. На площади уже были сложены костры: пять штук, по числу проходящих инициацию. И никаких украшений или летающих светлячков, только высоко в небе сияла убывающая луна, да горели обычные фонари. Как сообщила миссис Гвеботай, а собравшиеся на площади люди поддержали её одобрительными выкриками, праздник будет завтра, а сегодня юным винейдам предстоит хорошенько потрудиться. Но не сказала, как.

“Ну, вот почему взрослые никогда не говорят просто и понятно? Нет, чтобы толком объяснить, что нас ждёт? — с горечью подумала Туни. — Жалко, мама ничего не знает. Уж она бы не стала от меня ничего скрывать”.

Тут миссис Гвеботай попросила уже упомянутых юных винейдов пройти в центр круга из костров. Те пока не горели, но огонь вспыхнет самим собой, как только инициация будет успешно пройдена.

Пока Туни туда шла, жители деревни так сердечно желали ей удачи, что она с трудом удерживала слёзы. Теперь она даже и не знала, чего больше испытывала: лёгкое волнение перед испытанием, безотчётный страх, что провалится или искреннюю благодарность за поддержку. Петуния крепко сжала мамину руку и нехотя отпустила её, когда они подошли к черте.

Мама развернула Туни к себе, вытерла заплаканное лицо и крепко обняла со словами:

‒ Что бы ни случилось — ты справишься. Я уверена. Хорошо? А теперь высморкайся и вперёд.

И придала ускорение шлепком по попе. Хорошо, хоть сделала это незаметно. Но именно этот жест странным образом помог девушке сосредоточиться, и к профессору Блейни, который проследит за ней во время инициации, Петуния подошла уверенным шагом.

Постепенно взволнованный гул стих, и из толпы к ним вышла старая Нэн, на которую Туни посмотрела с недоумением. Неужели эта странная винейда будет проводить обряд? Но стоило ей повернуться к профессору, чтобы спросить, как он сердито велел сосредоточиться на цели испытания.

Нэн по очереди обошла ребят и после внимательного рассматривания и суетливых поисков по бесчисленным карманам что-то говорила их наставникам. К Туни старуха подошла последней.

‒ Ступени Руддгаера⁽³⁾, — прохрипела Нэн, протягивая девочке простой камешек.

Профессор спокойно кивнул и спросил подопечную:

‒ Надеюсь, ты надела удобную и нескользящую обувь?

‒ Да, как велела миссис Гвеботай. Почему это так важно?

‒ Тебе предстоит прыгать по камням. А они могут быть влажными.

‒ Камням? — удивилась Туни.

‒ Тшш. Скоро сама поймёшь.

‒ Ну что ж, — обратила на себя внимание миссис Гвеботай. — Сейчас наставники и их подопечные отправятся к местам испытания, а нам остаётся ждать их возвращения. Да будете вы услышаны.

‒ Да будете вы услышаны!!! — дружно поддержали её все присутствующие. — Да загорится ваш огонь!!!

Туни нашла взглядом родителей: мама уверенно ей улыбалась, а нахмурившийся папа о чём-то расспрашивал дядю Эдгарда.

‒ Выдохните и крепко держите меня за руку, мисс Эванс, — скомандовал профессор, — мы сейчас аппарируем.

‒ Хорошо, — выдохнула Туни и на всякий случай зажмурилась.

Ощущения были мерзопакостными. Очень. Будто её засосало мощным пылесосом, но не до конца, и она застряла в узкой трубе. Всё-таки магия временами тот ещё ужас.

‒ Ну что ж. Мы на месте. Можете открывать глаза, — скомандовал профессор.

Они стояли на низком берегу, поросшем пожухлой травой. На противоположной стороне виднелось какое-то здание с тусклым огоньком. По поверхности неширокой реки (футов сорок, не больше) пробегала мелкая рябь и лунные блики, кое-где между массивными, практически квадратными плитами виднелись влажные отмели. Это вселяло уверенность, что она не упадёт в глубокую воду. Туни глубоко вдохнула свежий вечерний воздух, пахнущий стоячей речной водой и почему-то пылью.

‒ Это и есть ступени гиганта. И вам надо перейти с этого берега на другой по валунам. Камни обманчиво большие, мисс Эванс, но знайте, что расстояние между ними также велико. И когда вам придётся попрыгать, не поскользнитесь, — наставлял её профессор. — Будьте осторожны, не спешите и помните о равновесии.

‒ Профессор Блейни, мне что, перейти на ту сторону реки и всё? Так просто? — удивилась Петуния, разглядывая торчащие из воды квадраты камней.

‒ Разумеется, нет. Это же испытание, — вздохнул наставник.

‒ Но в чём оно? — недоумевала Туни.

‒ Мы это уже обсуждали, — с укоризной напомнил профессор. — В своих исследованиях я установил, что у каждого искателя свой способ прохождения испытания. И вам известна моя теория, что они зависят от личности и характера испытуемого, и места, куда их направили. Один искатель рылся в куче камней, ища детали разбитой статуи. Другой искал в лесу спрятавшегося зверя. Вас отправили к ступеням Руддагаера. К сожалению, я ни разу не встречал ничего похожего. Но вижу лишь одно логичное предположение: вам надо преодолеть эти камни и не оступиться при этом. Почему именно так? — развёл он руками. — Я не знаю. Но что толку рассуждать. Как только будете готовы — приступайте.

‒ А потом? — произнесла Туни, не сдвигаясь с места.

‒ Вы пройдёте испытание, огонь зажжётся, и я перенесу нас обратно в деревню, — заверил её профессор.

Его уверенность в успешном исходе обрадовала Туни, что не мешало ей в очередной раз посетовать на выверт судьбы, который вместо практикующего винейда-искателя подсунул ей в наставники учёного-колдуна. У профессора Блейни было два научных интереса: многообразие дара искателя и внутренние механизмы инициации. Он замечательно объяснял про единение с миром и самим собой, но сейчас Петуния хотела бы получить более практичные советы. Только все взрослые искатели служат в армии или полиции и не нашли даже секундочки для разговора с ней.

‒ Туни, это только твой путь, — с тяжёлым вздохом произнёс наставник и ободряюще сжал её плечо. — Только ты можешь понять, в чём суть испытания и обрести равновесие между внутренним и внешним. А что лучше для этого подходит, как не прыжки по камням?

Петуния кивнула, украдкой вытерла о брюки вспотевшие ладони, сжала кулачки и сделала первый шаг.

1) СПНП — солнечное сплетение, подъем ноги, нос, пах. Как учила конгениальная Грейси Лу Фрибуш.

Вернуться к тексту

2) В общине Моэлфре, что в 8 километрах от Амлуха, имеется несколько неолитических памятников. Самые знаменитые: пещера Огоф Ариан, погребальная камера Ллигви, несколько развалин доисторических хижин.

Вернуться к тексту

3) Ступени Руддгаера — или ступени гигантов. Реальная переправа на реке Афон Брейнт, состоящая из 28 каменных блоков.

Вернуться к тексту