Игра Стражей (гет)

Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Мисато.

Не понимаю... С чего бы это Рицко выпала в такой осадок? Насколько я понимаю, для того, кто "не хочет афишировать свое существование" иметь несколько запасных комплектов документов и вариантов внешности — это нормально... А, впрочем — потом у нее самой спрошу. А пока что стоит обратить внимание на то, что гость показывает Рицко. Кажется, она сейчас уйдет в Астрал еще глубже, хотя минуту назад я бы сказала, что это невозможно.

— И что это такое? — Чтобы Рицко не разобралась с ходу в любой, самой сложной формуле? Да что же там такое?

— А Вы приведите их к детерменированному виду. — Рицко на пару минут отрывается от реальности, проводя какие-то преобразования. Я старательно заглядываю ей через плечо, но совершенно ничего не понимаю в покрывающих лист символах. Наконец Рицко заканчивает преобразования и поднимает глаза, в которых удивление уже просто не помещается, постепенно вытесняемое пониманием.

— Так это же...

— Вот именно. Если привести в детерменированному виду — приходим к уравнению Эйнштейна. Это — формулы многомерного континуума с учетом влияния Хаоса.

— Ну, ни... — в первый раз я слышу, как Рицко выражается. Высказавшись, она вновь склоняется к листку раздора и что-то на нем пишет. — Но ведь это означает, что если...

— Именно. И система запрыгает между несколькими псевдостабильными состояниями. Мы называем это "шторм Ауте". Выжить для того, кто оказался в эпицентре — проблематично.

— И сколько времени это будет продолжаться?

— Для внешнего наблюдателя — от часа до недели, в зависимости от силы удара.

— А изнутри? — Вклиниваюсь в разговор. Рицко, отчего-то смотрит на меня, как на полную дуру, но снисходит до объяснений.

— А изнутри даже мерность континуума — нестабильна. Там рыба от головы до хвоста может оказаться в полтора раза длиннее, чем от хвоста до головы, а время может течь вправо, влево и вверх — одномоментно, если так можно сказать. Если представить себе наблюдателя внутри этой... аномалии (хотя мне воображения не хватает) — для него вопрос о прошедшем времени все равно окажется совершенно бессмысленным.

— Очередной раз убеждаюсь — над чем бы не работал ученый — на выходе все равно получится оружие. — Улыбается гость.

— Замечательно... Но как же объяснить появление этих формул?

— Очень просто. Поставьте мишень, и пусть Синдзи швырнет в нее Копье Хаоса. А сами померьте на разных расстояниях параметры континуума и гравитационного поля. Получите очень интересные результаты.

— Очень хорошо... Но... если мы сможем такое сделать, то...

— ЗИЭЛЬ? — гость понимающе улыбается

— Именно.

— Но при чем тут наше начальство? — Я действительно ничего не понимаю.

— Понимаешь, у нас с Командующим нет уверенности в том, что ЗИЭЛЬ действительно хочет предотвратить Третий удар...

— Чтобы не сказать, что вы уверенны в обратном.

— Можно и так сказать. — Эти слова обрушиваются на меня шоком. Как же так?.. — Поэтому мы и секретим все, что только можно засекретить. Поэтому все наблюдение замыкается на нас с Фуюце, а уж мы то знаем, что в отчетах не должно быть ничего, что позволило бы связать все непонятки с Синдзи.

— И получается? — Очередная мягкая улыбка со стороны гостя.

— Конечно. Вокруг Евангелионов столько неясностей, что можно спрятать все, что угодно. Синдзи стреляет непонятными лучами — это свойство экспериментальной техники. Ни у одной другой машины такого не получается — так это же ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ техника. Мы и сами не знаем, что для нее нормально, а что — нет. А уж такие мелочи, как режим Берсерк — и подавно... А вот про такие вещи, как эта ваша Кровь Хаоса — в отчетах нет ни слова. Кстати... Синдзи — ты мне еще задолжал...

— Да помню, помню. Учитель, Вы...

— Принес. Держи. — Кайларн передает Синдзи прозрачный мешочек с какими-то кристаллами, испускающими мягкое свечение. При взгляде на них становилось легко и спокойно.

— Спасибо.

— Что это?

— Это то, чего мне так не хватало для того, чтобы показать Вам, как готовится лекарство для аасимар. Я просто истратил все, что у меня было для приготовления прошлой порции.

— Понятно... — Глаза Рицко загораются, и я делаю пометку в уме — Синдзи надо продержать дома как можно дольше. Как только он появится в штабе — дай Аматерасу чтобы у него осталось время на обязательные тренировки. Рицко от него так просто не отвяжется. — Но... что бы сделать такого, чтобы ЗИЭЛЬ не смогли воспроизвести этот "шторм"?

— Очень просто. Поставьте железную мишень — тогда вы окажетесь вот на этом участке — гость тыкает в набор символов, который мне ничего не говорит — он почти линеен, и при аппроскимации коэффициенты окажутся примерно на полпроцента больше, чем на самом деле. Тогда тому, кто попытается повторить Ваши разработки — будет мучительно больно.

— Как же объяснить тот факт, что у нас получилось?

— Очень просто — влезает Синдзи — вырежем главный резонатор из куска Рамиила, в который влетело Копье. Тогда у нас будет уникальный материал, а остальное — могут хоть все забирать — оно не попадало под удар, или успело восстановиться до нормальных значений, и для резонатора не подходит.

— А именно этот кусок — подойдет?

— Я его "доработаю напильником" — и подойдет. — Синдзи улыбается. Интересно: каким таким "напильником" он собирается обрабатывать материал из которого сделана броня Ангела, который до сих пор подается только квантовой резке, и совершенно не поддается никакому анализу?

— Хорошо. С интересом посмотрю на это. — Рицко похожа на кота, обожравшегося краденой сметаной.

— Капитан, Вы разрешите мне завтра активировать Евангелион, чтобы вырезать из уникального материала деталь, необходимую для разработки нового оружия?

— Хорошо... Но только это. И — немедленно возвращайся домой. Тебе еще восстанавливаться и восстанавливаться. Отпускаю только для конкретной работы. — Внимательно смотрю на Рицко, чтобы убедиться в том, что она меня правильно поняла и не потащит парня на свои неудобопонятные эксперименты. Ответный взгляд прямо-таки лучится простодушием и наивностью. Вроде "ничего подобного я даже и не думала". Ага. Верю-верю. — Рей, ты поедешь с нами, или останешься здесь — развлекать Пен-Пена?

— Если можно, я хотела бы поехать с Вами.

— Хорошо. Но — на тех же условиях. Наблюдаешь с мостика. Ни в каких экспериментах не участвуешь. Понятно?

— Да.

— Вот и договорились.

Токио-3. Дорога к штабу НЕРВ. Мисато.

Дорога с легким шуршанием ложится под колеса. Двигатель мягко мурлычет свою песенку. Вот интересно — кто додумался сделать проходную в штаб в полусотне километров от городской черты? Обычно это даже приятно — проехаться перед работой и после нее. Своеобразные "врата Ада", позволяющие четко разделить работу и нерабочее время. Но иногда... Например — когда я первый раз везла по этой дороге Синдзи. Ведь всей душой прочувствовала не то, что каждую милю — каждый метр этой дороги. Все ждала, что из-за очередного холма выпрыгнет Ангел.

Сейчас, конечно, все не так. В городе — тишина и покой. Очередной Ангел уничтожен несколько дней назад и есть надежда еще, по крайней мере, на пару недель паузы. Но, все-таки, что-то цепляет душу и не дает расслабиться. Хотя... О чем я думаю? Ведь ответ совершенно очевиден — меня раздражает пустота переднего сиденья. Обычно его уверенно занимал Синдзи, а Рей дисциплинированно пристегивалась на заднем. А сейчас они оба сидят сзади, прижавшись друг к другу, как будто в поисках помощи и поддержки. Да уж... Сильно их потрепало. И даже если эскулапы из медицинского сектора заявят, что они здоровы — я все равно буду настаивать на продолжении отпуска. Спасибо русскому наблюдателю, настоявшему на таком решении, и русскому Императору, приславшему именно такого наблюдателя.

К сожалению, не могу сказать того же о двух других наблюдателях. Немец, как и положено истому служаке — старательно исполняет свои функции: наблюдает. Ни во что не вмешивается, никуда не лезет, только отчеты, которые так и хочется назвать доносами, строчит. А вот наш соотечественник... Вот уж про кого доброго слова подобрать трудно — так это про него. Как же... Высокородный самурай, чей род прослеживается аж до какого-то дальнего родича семьи Минамото... Ходил, задрав нос и пытался всем что-то приказывать. Пока не споткнулся о Командующего Икари. Тот ему объяснил быстро, доступно и качественно: кто именно он есть, где его место, и каковы привилегии (последние, в основном, сводились к праву накрыться ветошью и не отсвечивать, чтобы не отвлекать занятых людей). Так что теперь его невидимо и неслышимо. Только вот все же... что заставило Императора (да живет он десять тысяч лет) прислать сюда именно этого... носителя родовых символов? Ответа, по крайней мере, у меня — пока нет. Неужели никого получше не нашлось? Хотя бы на уровне трудяги немца?