Гляжусь в тебя, как в зеркало... (гет)

Альбус, задумчиво облизывая ложечку с малиновым вареньем, прихлёбывал сладкий чай, совсем не радуясь тишине, воцарившейся в Хогвартсе.

Он никогда не любил летние каникулы. Школьники разъехались по домам и никто не устраивает каверзы в коридорах, не милуется на Астрономической башне, не слышно весёлого смеха на квиддичном поле, а возле горгульи не маячит провинившийся ученик и Филч не ворчит, натирая каменные плиты пола при входе.

Хогвартс словно уснул, и даже портреты переругиваются вполголоса. Скоро разъедутся и профессора, и Хогвартс окончательно затихнет до осени.

В этом году Альбус проводил во взрослую жизнь свой самый любимый курс Гриффиндора. Четвёрка весёлых парней, радующих его своими шуточками — такие непосредственные и открытые.

Он, конечно, старался не дать повода говорить, что директор им потворствует, но у него редко появлялось желание наложить на них взыскание, и надо признать, парни без возражений ходили на отработки, не пытаясь избегать наказания за свои шалости. Настоящие гриффиндорцы!

Альбус порадовался, что эти ребята прониклись его идеями и в ближайшем будущем он уже сможет пожать им руки как своим соратникам по «Ордену Феникса».

Созданный для борьбы с набирающими силу «Пожирателями», «Орден» был его любимым детищем, хотя удивляло то, как мало людей желает бороться с темными силами, доверяя эту миссию непосредственно аврорам, которые не спешили карать зло.

Хотя стоило признать, что Крауч, протащив через Визенгамот закон, разрешающий использовать непростительные, тоже несколько погорячился.

Всем нужен второй шанс и любой пойдёт на что угодно, чтобы избежать Азкабана, а вот после авады договариваться, увы, уже поздно.

Подумав о соратниках Тома, Альбус тотчас же вспомнил и нынешний выпускной курс Слизерина, который весь, как и предыдущий, несомненно, отправится прямиком в Пожиратели… ну, может, с некоторыми исключениями.

— Неужели они не могут понять, что пришло время объединяться с маглами, а не цепляться за устаревшие традиции?! — голос Дамблдора гулко разнёсся по кабинету, потревожив спящих на картинах магов.

Альбус вздохнул и вернулся к раздумьям.

Пока сторонники Тома были заняты исключительно маглами и маглорождёнными, остальные сквозь пальцы смотрели на набирающего силу политика-консерватора, взгляды и действия которого были несколько резковаты.

И только после того, как уродливая метка стала появляться над домами полукровок и даже вполне чистокровных магов, обыватели зашевелились… и побежали в аврорат.

А Альбус снова остался директором Хогвартса и почти забытым победителем Гриндевальда.

Дамблдор снова хлебнул чая, запив им конфету. Он любил сладости и искренне не понимал тех, кто отказывался от предложенного лакомства.

За конфетами ассоциативно появились мысли о мисс Снейп — эта девушка-загадка ни разу не взяла у него из рук ни одной конфеты и не отпила ни одного глотка чая. Будто не доверяя.

А ведь Альбус не собирался ей ничего подливать… Только не девушке из семьи потомственных зельеваров. Да, зельевары… Жаль, что её брат не оправдал его надежд.

Дамблдор с интересом за ним следил после той истории с оборотнем — любовь к тёмным искусствам обязательно привела бы его к Тому, а трогательное чувство к гриффиндорке, которое не исчезло даже после той шутки на озере, вполне могло качнуть его в противоположную сторону.

Вот тут бы Альбус и помог ему осознать ошибки, а мальчик бы согласился делиться некоторыми сведениями о действиях его друзей — соратников Того-Кого-Нельзя-Называть.

Дамблдор усмехнулся — Том всегда любил театральность, впрочем, как и он сам, но вот чего у него нельзя было отнять — это умение находить нужных людей и заставлять служить своим интересам.

Вот и теперь, кажется, у Риддла всё же появится отличный зельевар, которого, благодаря стараниям мисс Снейп, уже не сможет заполучить Альбус и это очень прискорбно, хотя…

Пусть мальчик получит мастерство, а там он посмотрит. С меткой на руке ему в любой момент светит Азкабан, а Альбус всегда любил давать второй шанс.

* * *

— Дом, милый дом! — воскликнула Фиона, отворив протестующе заскрипевшую дверь их будущего салона, который на данный момент имел захудалый вид, щурясь тусклыми окнами на летнее солнце, пытающееся заглянуть вовнутрь.

Сев и Рина, стоящие рядом с ней, переглянулись — работы явно предстояло много.

— Фиона, деточка, ты вернулась! — полная женщина с приятной улыбкой на розовощёком лице выскочила из двери магазинчика напротив, напомнив Рине снитч, на мысль о котором наводило не только круглое лицо и фигура ведьмы, но и золотистая мантия, а также бившая из неё энергия, заставляющая толстушку подпрыгивать на месте, если та замирала хотя бы на мгновение.

— Мадам Люсинда, добрый день, — радостно улыбнулась мисс Лайош. — Поздравьте меня, я закончила Хогвартс!

Выслушав поздравления и радостные пожелания удачи во взрослой жизни, Фиона поспешила представить своих спутников:

— Знакомьтесь, это мой жених — мистер Северус Снейп и его сестра Северина.

— Очень милый молодой человек, — мадам Люсинда с одобрением потрепала Северуса по щеке, вызвав у того шок, который не позволил сразу высказать бесцеремонной особе всё, что он о ней думает, а в следующее мгновение Северина взяла ситуацию в свои руки, улыбнувшись мадам и спросив, не из её ли лавки так вкусно пахнет изюмом и корицей.

Мадам Люсинда, бывшая владелицей булочной, тут же улыбнувшись Рине, стала расхваливать булочки и рогалики, только что вытащенные из печи, и приглашать молодых людей их отведать.

Действительно, из открытой двери лавки тянуло такими ароматами, что молодёжь тут же согласилась продегустировать продукцию такой милой дамы.

Забросив сумки в дверь своего магазина и снова заперев его на замок, они поспешили в булочную, где и заняли один из пары имеющихся небольших столиков, стоящих у окна, заказав по булочке с корицей и по чашке чая, который тоже подавали в этом милом заведении.

Время от времени появляющаяся возле них хозяйка, оставившая заботы о прилавке своей дочери, довольно скоро узнала, что жених мисс Лайош и его сестра будут жить здесь же, в квартире Фионы над магазином, который они трое хотят переоборудовать.

Посетовав на то, что молодых людей могут неправильно понять, мадам Люсинда посоветовала не затягивать со свадьбой и пожелала удачи в переделке магазина.

Фиона поблагодарила участливую соседку, которая всегда была добра к ней и заверила, что у мистера Снейпа намерения самые серьёзные, а Северус, снова вспыхнув от неприятных ему намёков, несколько резко ответил, что всегда может поклясться магией в чистоте своих помыслов.

Булочница поспешила извиниться, объясняя свои слова заботой о девушке, которая ей почти как дочь и выросла у неё на глазах, поэтому она очень беспокоится о благополучии Фионы.

И девушки, и Северус, поскорее расправившись с булочками, поспешили улизнуть из лавки, уже не сомневаясь, что через пару дней вся Диагон-Аллея будет знать и о помолвке, и о предстоящем преображении магазинчика старухи Лайош. Правда, никто не сможет представить, что именно их ждёт…