Пламя моей души (джен)

«Босс мафии или же Крестный отец — человек, стоящий во главе криминальной организации. У него есть власть, по движению одной руки он может призвать к делу сотни преданных людей, ради „семьи“ готовых рискнуть даже своими жизнями. Он — всеми уважаемый человек. Ему поклоняются. Дети трущоб видят в нём героя.»

От подобного чтива хотелось либо закатить глаза, либо закрыть их ладонью. Вопрос «что за хрень я читаю» риторический.

Конечно, я согласилась на предложение Бьянки. Видимо, она хотела так наладить отношения или извиниться. Похоже, она смогла почувствовать пламя и несущую от меня угрозу, хотя может быть точнее будет выразить — жажду убийства. Я бы все равно ничего не могла сделать ей, девушка сама обученный наемник еще и Реборн рядом, а так хоть какая-то польза. Пришлось пойти навстречу.

Так что меня пригласили на уроки итальянского, а заодно согласились подтянуть по английскому разговорному. Тсуна, хоть и начал раньше меня изучать родной язык Бьянки, но все еще туго тормозил. Я же из-за уже имеющегося опыта в изучении языков, в том числе из-за ступенчатого осмысленного подхода к японскому, быстро вырвалась вперед. Пока братец читал текст под бдительным надзором двух репетиторов, готовых дать ему по морде за любой промах, я полистала книги, которые мне вручили «для общего образования», посматривая за процессом «воспитания». Бьянки взяла пример с Реборна и ведет себя с Тсуной так же, часто жестоко подшучивая с серьезным лицом. Ко мне же отношение немного поменялось. Сейчас я раздумывала, обманывают ли меня мои ощущения или она действительно стала меня побаиваться? Хотя, нет, побаиваться — громко сказано, но некую настороженность и каплю уважения я определенно смогла идентифицировать по одним лишь действиям и движениям.

Придержала коней сейчас, не позволяет себе такое же снисходительно-безразличное отношение как ранее. Расслабляться, конечно же, рано. Бьянки — обученный мафиози, она владеет своими эмоциями и к тому же неглупа. А рядом — Реборн, который возможно приложил маленькую ручонку к идее привлечения меня к занятиям по итальянскому языку.

Без сомнений, меня решили познакомить с миром мафии. Почему? Возможно, хотят уже вскоре выпустить туда, а может быть просто дают понять, что к чему. Так что теперь у меня должны возникнуть закономерные вопросы.

— Так значит, Тсуна наследник мафиозной семьи? — спросила я, подняв голову от книги.

— Нет! Нет, все не так! — запаниковал братец, замахав руками.

— Именно, — ответил Реборн, пнув маленькой детской ножкой Тсуну так, что тот согнулся пополам.

— Но я не хочу им становиться… — полузадушено простонал братец.

— Так тебя прислали, чтобы заставить его захотеть или все же сделать?

Реборн на меня посмотрел с хитрой ухмылкой. Судя по реакции Бьянки я задала правильный вопрос и вряд ли на него ответят прямо. Реборн, как я заметила либо говорит прямо, либо молчит и игнорирует.

— Допустим, хотя все равно слабо верится, — кивнула я, скрестив руки на груди. — Мне кажется, вы все равно что-то напутали, но если все так, то я-то причем?

— У тебя есть потенциал.

— Мне, кажется, ты уже это говорил, Реборн. Что-то новое я услышу?

— Семья Вонгола набрала свою силу благодаря Пламени Предсмертной Воли. Проще говоря, наследники семьи обладают этой выдающейся силой. Тебе надо быть готовой к тому, что тебя ждет.

— Что ее ждет?! — завопил братец, задав интересующий меня вопрос.

— Мир опасен. Ты должен уметь защитить свою младшую сестру, Тсуна. Она также обладает редкой силой, которая может заинтересовать врагов семьи и ее захотят похитить.

— Похитить? — прищурившись, переспросила я, пытаясь распознать на привычном покерфейсе Реборна его эмоции. — Зачем?

— Причины могут быть разные, — уклончиво ответил Реборн. — Все что тебе надо знать — это то, что твоя внутренняя сила опасна для тебя в первую очередь. Бьянки научит тебя некоторым полезным вещам, как, например, заметить врагов или определить яд в пище.

— Хорошо, Реборн, — кивнула девушка.

Двое репетиторов вернулись к Тсуне, всучив ему в руки выроненный учебник. Видимо, мне сказали все, что хотели и как всегда уходили от прямого ответа. Информации дали не больше и не меньше, ровно ту порцию, что, по их мнению, необходима… или же просто разрешена. Пора сделать выводы.

Один — мне сказали, что мое пламя заметили, но судя по всему считают, что я не умею им пользоваться и не понимаю, что это. Логично, так бы я сама подумала в первую очередь, видя перед собой кучу примеров. Про Азазеля, теперь я убедилась, они не уверенны или списали на случай. Все-таки сработали предосторожности. Они более непристрастные наблюдатели, чем Емитсу, поэтому не поверят, что это мог сделать Тсуна, разве что в пьяном угаре. Ну или от действия пули Реборна.

Хибари навел порядок в городе, поэтому они, наверное, особо и не вникали, что тут за фрукты водятся. Разве что отец их предупредил о «силушке богатырской» с которой Тсуна всех тогда победил. Теперь мне главное, не появляться, как Азазель, потому что вряд ли я в таком случае ускользну от их внимания, только дам лишние подтверждения.

Два — мою силу заметили и мне подали как опасность, от которой невозможно избавится. Даже не заикнулись о том, что можно ее использовать или попытаться управлять. Как и эта книжка — это создание ложного образа. В книге накачивают всякой чушью, видимо, чтобы убедить читателя, то есть Тсуну, в том, что мафия — это круто и быть ее боссом тоже очень круто. Хорошо, что он еще упорствует, пусть как всегда не делом, а лишь на словах. Даже так его неуверенное сопротивление выиграет нам время, прежде чем его с головой опустят в это болото.

Три — Бьянки обучит меня не боевым навыкам для самозащиты, а скорее определению опасности, чтобы спрятаться за чужую спину. В принципе, тоже полезно, так что отказываться нет смысла.

* * *

— Доброе утро, Тетсу, — поздоровалась я, пребывая в хорошем расположении духа в первый учебный день после каникул.

— Доброе утро, Савада-сан, — кивнул вместе со своей трубой из волос Кусакабе.

Иду себе дальше в одиночестве. Ощущается, какой-то душевный подъем что ли? Для меня средняя Намимори стала не просто школой. Здесь действительно весело, даже не смотря на хаос, который приносит Реборн.

За весь день я пересеклась со всеми знакомыми и друзьями. Такеши как всегда пришел со своим легким необидным юмором, Коичи пожелал хорошего дня и легкой учебы, Киоко с Ханой пришли на обед, Хибари хмурой тучей сидел в стороне, не смотря в сторону нашего трио. А вот Рехей…

— Я пригласил твоего старшего брата в боксерский клуб. Придешь посмотреть на наш спарринг после уроков?

Рехей, спокойно сообщающий такие вещи — это уже заставило бы насторожиться, а уж суть сказанного… Сомневаюсь, что Рехей знает больше Ямамото. Он же простой, как болт без гайки, и вряд ли даже подозревает, куда его собираются втянуть. У него своеобразное восприятие информации.

Ах, родной боксерский клуб на первом этаже в самом дальнем уголке школы… Помнится, все клубы, которые оказывались по соседству каждый год жаловались и пытались переехать подальше от шумных криков капитана боксерского клуба. Это было еще до того, как мы с грозой средней школы поладили.

За час до назначенного времени, меня остановил парень в гакуране и настойчиво просил следовать за ним. Лицо у него было хорошо знакомое, даже предположу, что он третий человек в дисциплинарном комитете и, получается, помощник Кусакабе, но привел он меня к кабинету главы.

— Что-то случилось? — настороженно поинтересовалась я у Кеи, сидящего за столом.

— Знаешь, что последует за неподчинение?

Я не поняла с чего такие заявления и за что зашел разговор, но начало уже напрягло.

— Что? — недоуменно переспросила.

— Смерть.

Я с прищуром исследовала его лицо. Хотелось попросить повторить. Возможно, я ослышалась.

— Если я откажусь, а я откажусь, — продолжил говорить Хибари. — Нарушу обещание клана, навлеку позор на наше имя, который смывается единственным образом.

Я медленно подошла к креслу и плюхнулась туда, пытаясь переварить сказанное. С Кеей не бывает просто. Это такая завуалированная просьба о помощи? Но я ведь сама предложила сотрудничество, значит, это — предупреждение? Так сказать, чтобы я знала, с чем придется столкнуться.

Хотя стоп, отказаться от места Хранителя Тсуны, меня же это не касается по сути.

— Значит, не отказывайся, — предложила, вновь повернувшись к нему лицом.

— Я не собираюсь принимать это, — отчеканил он, едва разомкнув губы. — Чтобы пойти против решения клана, я должен обладать куда большей силой, чем владею на данный момент. Я буду выжидать, пока меня не рискнут заставить подчиниться. Но я не о себе.

Мои брови удивленно приподнялись.

— Если ты все еще хочешь вмешаться в проверку Сасагавы, то подумай, что его ждет в случае прямого отказа.

Кулаки сжались непроизвольно. Некстати вспомнился девиз Реборна: «Сделай или умри» и Тсуна тут же бежал делать под дулом пистолета.

Я мало что знаю о родителях Рехея и Киоки, даже никогда в лицо не видела, хотя и ночевала у Сасагав пару раз. Все что мне известно — их родители часто в длительных отъездах. Что они из себя представляют сказать сложно, но вряд ли они окажутся белыми и пушистыми. Не после знакомства с отцом Хибари и отцом Ямамото. Хотя как раз Ямамото Тсуеши выглядит хорошим отцом, такой грудью ляжет, но сыну плохо не сделает. Возможно, кому-то дали кнута, а кому-то пряника. Такеши же говорил про хорошее престижное место «хранителя».

Но все же на проверку Рехея я пойду посмотреть, ведь неясно, какой случай у него. Вмешиваться не буду, разве что будет что-то совсем не совместимое с жизнью. Меня не радует, что привлекают человека, ставшего мне очень близким, но пока что явной угрозы для него не вижу… Поэтому чувствую себя эгоцентричной сволочью, потому что хочу оставить все как есть. Не хочу лишаться друга. Это похоже на то, когда твой друг находит другую компанию и постепенно ваши интересы потом расходятся и вы все меньше и меньше встречаетесь. Нет, давать Рехея куда-то ввязывать не хочу, потому эмоции и бьются о логические доводы, а в результате я чувствую себя отвратительно, как после того разговора с Такеши.

Я с силой зажмурилась, положив лицо на сомкнутые в замок ладони. Попыталась отстранится от эмоций, отодвинуть все в дальний ящик, ведь сейчас передо мной Хибари, который не зря завел разговор.

— Кея, я ведь вроде бы ясно дала понять, что хочу сотрудничать с тобой. После встречи с твоей семьей я хорошо осознаю свои силы и понимаю, что это не игра. Но все равно не собираюсь отступать, так что, если потребуется, я стану рядом с тобой. Мой отец тоже не подарок и у него есть свое начальство, с которым я рано или поздно столкнусь, если продолжу в том же духе. Так что если ты… скажем, за год не изменишь своего решения, наблюдая за моим братом, то ты всегда можешь присоединится ко мне. Обещать могу разве что большие проблемы, — кривовато усмехнулась под конец, наблюдая за его реакцией.

Конечно, было бы проще, если бы Кея был покладистей и присоединился к так называемым хранителям Тсуны хотя бы формально, но я знаю, что он не бросает слов на ветер. Ведь так и сгинет когда-нибудь, так что я попытаюсь не дать ему этого сделать.

Серые глаза смотрели остро, пристально. Даже меня пробрало белое мраморное лицо. Молчание затягивалось и ко мне пришла запоздалая мысль, что Хибари не только не любит толпы, но как-то обмолвился, что ненавидит с кем-то объединяться, потому что это означает постоянно оглядываться на кого-то. А еще я только что предложила свою помощь человеку, который считает любую помощь унизительной для себя. Внутри от этих мыслей натянулась струна. Пошлет. Как пить дать, пошлет далеко и надолго с такими бесперспективными и проблемными предложениями. Еще и тонфа добавит.

Подбородок чуть двинулся вниз. Мне почудился кивок и пока я размышляла над этим, он заговорил, откинув все сомнения:

— Согласен на такие условия.

Я замерла, опасаясь даже шевелиться. Ушла вся в слух, прокручивая в голове только что услышанные слова.

— Я подожду один год, — снова сказал Хибари.

Покинула кабинет главы дисциплинарного комитета я ошеломленная. Я практически ничего не видела перед собой и мне было сложно на чем-то сосредоточиться, поэтому просто остановилась где-то и оперлась спиной о ближайшую стену.

Только что мне дали стопроцентные гарантии сотрудничества.

Как я уже говорила, Кея слов на ветер не бросает и в сказанном можно быть уверенным на все сто. Раньше, я еще могла допустить мысль, что он создаст какую-то подставу, сольет информацию обо мне, если до сих пор этого не сделал, а теперь… Полноценный союзник. Обученный, с сильным пламенем. Проблемой с мозгами и управлением силой, но это уже частности. Все исправимо, надо только хорошенько за все взяться, и у меня будет человек, которому можно полностью доверять. Поделиться соображениями, рассказать о запечатанной силе, о добром старичке-Дамблдоре, и он поймет, полезет со мной в эту петлю. Найдем еще союзников или подчиненных, сами станем сильней, разберемся с его кланом. Этот момент и станет точкой явного противостояния Вонголе и клану Хибари. Возможно, даже удастся столкнуть эти две организации.

Планы воистину наполеоновские, но к счастью небыстрые. У нас есть еще время. Как минимум год, но должно быть больше. Посмотрим, как будут развиваться события, тут даже с Реборном не знаешь, что будет завтра. Тем более существует шанс, что репетитор, наученный использовать пламя, за год все-таки решит прокачать Тсуну и освободит его пламя своими пулями. Тогда братец, у которого есть учитель может даже обогнать меня-самоучку. Но этот срок и дан, чтобы развеять все сомнения и возможные сожаления Хибари.

* * *

Я забыла о времени, поэтому в раздевалке переодеваться пришлось в спешке. Не хотелось быть в неудобной одежде или дать повод меня куда-то увести. Я — член боксерского клуба и имею право заниматься в общем зале, вот и все.

— Кира-чан! Ты как раз вовремя! Посмотри, к нам зашел экстремальный мастер муай-тай из Таиланда! — поприветствовал меня воодушевленный Рехей, когда я зашла в зал, где раздавались непрерывные звуки ударов боксерских перчаток. — Это мастер Паопао, — он указал большим пальцем на Реборна, забравшегося на столбик ринга.

Репетитор сегодня обрядился в просторные шорты, надел небольшие боксерские перчатки, нацепил бородку и напялил шапку в форме головы слона. Возможно, я бы еще засомневалась в увиденном, если бы не эти волосы, стилизованные под закрученные спиралью бакенбарды. Только у Реборна я видела такое.

— Я пришел понаблюдать за подрастающим поколением будущих боксеров, — невозмутимо выдал репетитор с легкой улыбкой, которую в его случае можно назвать шкодливой.

— И каким же образом мастеру муай-тай стали интересны школьные боксеры? — скептически приподняла бровь, намекая на паршивую легенду.

— Мне интересны боевые навыки. Без разницы, какой стиль используется. Может быть вы продемонстрируете мне свои умения? Ты ведь тоже член боксерского клуба школы.

— Хорошая идея! — обрадовался друг. — Так и сделаем!

Всего через минуту я замерла в привычной стойке на ринге. Устраивать спарринг не хотелось, потому я решительно намеревалась уклоняться и быстро слить бой с одного удара. К тому же, я не видела способа, как остудить пыл Рехея, подпрыгивающего на месте напротив. Он — капитан боксерского клуба, а я даже к тренировке не приступила, чтобы симулировать травму сразу же.

— Начали! — скомандовал Реборн.

Рехей все еще пружинил на ногах, немного сменяя местоположение. Пожалуй, только в спарринге он мог собраться и сосредоточится для атаки, не выплескивая свою энергию. Первый выпад, видимо, пробный, я с легкостью пригнулась, пропуская его над головой. От второго сделала шаг в сторону, также использовав разницу в росте и пригнувшись.

Парни из боксерского клуба бросали свои занятия и понемногу начинали стекаться к рингу. Могу их понять, ведь считалось, что я лишь формальный член клуба и попала сюда по знакомству за компанию с Рехеем. По общему мнению, благодаря другу я также стала вторым членом клуба, фактически серым кардиналом, который разбирался с бюрократией, дисциплинарным комитетом и организацией поездок на соревнования. Я пинала грушу, прыгала со всеми на скакалке, но на ринг в этом зале никогда не выходила.

От серии быстрых атак я успешно ушла в сторону, свернула у канатов, чтобы он не смог меня зажать, и снова разорвала дистанцию. Слишком медленной была эта версия «экстремального натиска». Медленней не то, что в спарринге подальше от людей или с Хибари, а медленней даже обычной его скорости в этом зале против обычных людей.

— Сасагава-семпай, кажется, сдерживается для Акиры-чан, — подтвердил мои наблюдения мальчишеский голос за пределами ринга.

Рехей тоже услышал подобные комментарии и как всегда громогласно проревел:

— Конечно! Она же девочка! Я не могу ударить ее во всю силу!

Знакомая песня, я ее уже слышала… лет шесть назад в последний раз. Я постепенно приводила его к мысли, что могу противостоять его силе, постепенно он и сам признал это, так что мне больше не пришлось идти на уловки. А теперь… Рехей точно что-то задумал. Из-за Реборна, без сомнений!

После короткой серии таких же атак, мы замерли друг напротив друга, пружиня на мягкой поверхности ринга.

— Кира-чан, ты всегда заботилась обо мне, — Рехей решил сделать паузу для разговора. — Я знаю, что не слишком силен головой. Ты всегда помогала мне сделать правильный выбор или останавливала, когда я делал что-то совсем небезопасное. Я тоже хотел помочь тебе, сделать то, в чем я силен, но ты всегда справлялась со всеми проблемами сама. Я не хочу отвечать тебе на это так. Мне не стоит драться с твоим братом?

Я даже остановилась и замерла на месте. Начинать этот разговор прямо тут, перед Реборном… Это в стиле Рехея. Но скрываться и хитрить не для него, поэтому так и должно быть. Репетитор греет уши, но не прозвучало никаких тайн.

— Нет, все в порядке. Бокс делает из мальчиков мужчин, я рада если ты сможешь ему помочь.

— Я знал, что ты так скажешь! Ты абсолютно права! — взревел повеселевший Рехей, вызвав у меня слабую улыбку.

Он разжал кулаки и протянул руку в перчатке, которую я сжала своей перчаткой. Глядя в его привычно-решительное лицо, постоянно нахмуренные брови и устремленный вперед непоколебимый взгляд, я поняла, что с Рехеем не будет так, как с Такеши или Кеей. Никаких «я перепутал», только мой друг, который доверяет мне без каких-либо сомнений.

— Очень трогательно, — вклинился на этой короткой высокой ноте репетитор. — Тсуна уже стоит за дверью. Если его не пригласить, он так и не зайдет.

— Понял! — воскликнул Рехей. — Останешься посмотреть на испытательный бой, Кира-чан?

— Да, пожалуй, — кивнула, покидая ринг следом за ним.

Все-таки Рехей не настолько недалекий, каким его считают. Да, он может сглупить, но, думаю, сейчас он только делает вид, что верит в маскарад мастера муай-тай. Он с серьезным лицом представил Тсуне Реборна, как мастера Паопао. У братца была более выразительная реакция на этот карнавал.

Реборна Рехей не может не знать, я сама лично перекинулась с ним об этом парой слов, пусть мы избегали говорить конкретно о происходящем. Наверняка, сейчас будет проверка для боксера, и он должен ее пройти. А позже я обязательно выясню какой подход выбрали для моего друга.

Репетитор еще и команду поддержки пригласил: Ямамото, Гокудеру и Киоко, которые дружно стеклись следом за Тсуной. И все с серьезным видом воспринимали мастера Паопао. Господи, идиотизм… Один Тсуна, похоже, ничего не понимает. Хотя нет, Реборна он узнал, но не может понять, почему остальные не видят этого. Пытались ли ребята таким образом ему что-то сказать? Если да, то он все равно слишком погружен в панику от предстоящего спарринга, чтобы заметить.

Иригая с Нэндо стоят отдельно от этой группы с настороженно-скучающим видом. Похоже, уже оба в боксерском клубе. Они и репетитора узнали и меня заметили. Я не стала идти к ним и присоединилась к Киоко.

Прозвенел гонг, собравшаяся команда болельщиков выкрикивала подбадривающие слова. Удар Рехея с первой попытки заставляет Тсуну упасть на ринг. Вставать обратно под боксерские перчатки Сасагавы и не собирается.

Хм, знакомый щелчок пистолета… Так и есть, Реборн уже приготовился. Что делать?! Если Тсуна озвереет и нападет на Рехея, результат неизвестен! После всех своих адских тренировок и после атак Хибари боксер уже готов сразиться с любым противником, даже с ужасающей силой. Кулаки у него и так пудовые, а с применением пламени так вообще камни рушат. Тсуна в бешеном режиме может поспорить с этим, но недолго — до того, как закончится эффект пули. И тогда все решит один критический удар.

Мои мысли оборвались о реальность. Тсуна закрыл лоб руками и Реборн перевел пистолет на Рехея. Боксер замертво падает с тонкой красной струйкой крови на лбу. Мысль, что репетитору незачем убивать Рехея в данный момент показалась наивной и неправдоподобной. Ноги сразу же стали каменными. В течении этого долгого мгновенья я выпала из реальности и, если бы на меня напали даже самым примитивным способом, я не смогла бы уклониться.

— А-а-а-а! — вопит в ужасе Тсуна. — Ты выстрелил в него пулей предсмертного желания?!

Реборн, который выставил себя судьей спокойно пояснил, едва скрывая веселье:

— Если выстрелить в вас обоих, то будет честно, ведь так?

Внутри наливается силой пламя. Чувствую непреодолимое желание почесать кулаки об этого внешне ребенка. Это бы непременно произошло, если бы Рехей не пошевелился и не уперся рукой в пол, чтобы встать. Во лбу горит желтый огонек. На лице тень, серьезные серые глаза устремлены на братца, который в страхе пятится по полу на край ринга.

Если Рехею снесет крышу, придется спасать уже Тсуну.

— Что такое, Савада? Ты можешь встать? — неожиданно спокойно спрашивает Рехей, протягивая перчатку.

— Что?

— Если можешь, то мы продолжим! — оскалился боксер, привычно решительно нахмурив брови.

Ощущаю чужое прикосновение. Это Киока схватила меня за руку и прижалась, не отрывая испуганного взгляда от ринга.

— Кира-чан, — прошептала она едва слышно, но продолжения не последовало.

Мне кажется или она действительно смотрит прямо на горящий огонек на лбу Рехея. Она действительно видит его. Что на самом деле знает Киоко?

А Гокудера и Такеши тоже замерли, сосредоточившись на поединке.

— Сасагава Рехей удивителен, правда?

Кажется, Реборн тоже немного удивлен. Хотя, судя по довольному лицу, его устраивает такой результат. Скорей всего пуля не имеет эффекта, если пользователь пламени уже опытный. Либо же виноваты заблокированные источники, так как Киока тоже была внешне спокойна и с таким же нейтральным выражением лица громила нашу кухню.

Вторая пуля за сегодня выстрелила в Тсуну.

— Даже ценой своей жизни я отклоню предложение о вступлении в боксерский клуб!!! — проревел обезумевший Тсуна.

Черт, как же на него это похоже. Не вступать никуда, не делать ничего, даже не пытаться. Ему смелости не хватало даже попытаться отказать Рехею в своем нормальном состоянии. У него все равно ничего бы не получилось, Рехея не остановить, Кусакабе, страдавший почти месяц, верный тому пример, но главное, что он даже не пытается в обычном состоянии. Это шулерство, использовать пулю, вместо того, чтобы самостоятельно разобраться с проблемой.

— О? — ухмыльнулся Рехей. — Не буду даже спрашивать почему. Так как я уверен, что мужчины понимают лучше друг друга через кулаки. Вступай в клуб, Савада!

Удар Рехея прошел вскользь, едва царапнув щеку Тсуны.

— Нет!!!

— Уклониться от моего «Экстремально-прямого удара»! Ты мне нравишься все больше! Еще один повод заставить тебя присоединиться, Тсуна! Вступай!

— Отказываюсь!

Тсуна ударил. Да так, что Рехей перелетел за ринг и врезался в посыпавшуюся тонкую стену. А кому потом придется идти договариваться о ремонте? Да, да, именно мне. Теперь пламя у Тсуны во лбу с шипением погасло. Уже адекватный братец с ужасом смотрел в сторону капитана боксерского клуба.

А Рехей, как ни в чем не бывало поднялся на ноги. Половина лица в крови, щека опухла от удара, все тело в мелких царапинах. Он всегда сдерживается на ринге. Он подстраивается под чужой уровень, постепенно повышая свой, иначе, как он сам выразился, «парень откинет ноги раньше, чем вступит в клуб бокса». Поддаться или проиграть нормально, если соперник вступит в его обожаемый клуб и сможет еще не раз выйти с ним на ринг.

— У тебя невероятные боксерские качества! — ухмылялся он широко уже без огонька во лбу, но абсолютно не замечая повреждений. — Я затащу тебя в клуб!

— Ты выглядишь таким счастливым, братик! — подбежала к нему Киока с обожанием на лице и тревогой во взгляде.

Рехей поднялся на ноги и остановился напротив мнущегося Тсуны.

— Ты тоже мне нравишься, Сасагава Рехей. Хочешь стать членом семьи?

— Реборн! Эй, прекрати всех подряд агитировать! — прикрикнул на репетитора возмущенный братец.

— Не знаю о чем ты, но моя семья — это Киока и бокс, — Рехей как всегда отжег и отправился к новичкам, которые отлынивали, наблюдая за представлением.

Там тут же начались мотивирующие выкрики и демонстрации. Киока побежала, чтобы повиснуть на руке брата и напомнить, что ему надо обработать раны.

— Знаешь, после таких выходок мне обычно хочется набить тебе морду, — задумчиво изрекла я, когда братец удалился в раздевалку, а остальные разбежались кто куда.

— Это не так просто сделать, как ты думаешь, — хмыкнул Реборн.

— Меня останавливает не сложность задачи, а твой внешний вид. Будет выглядеть так, будто я избиваю беззащитного ребенка, — честно призналась я.

Взгляд репетитора едва уловимо изменился, но он тут же натянул свою шляпу в форме слона ниже на глаза. Видимо, обычно он так делает со своей мафиозной шляпой. Мне удалось его задеть?.. Неожиданно. Реборн умеет держать лицо, так что его конкретно зацепили мои слова.

— Тогда может быть сможешь пролить свет на личность Азазеля?

Подобный вопрос выбил из колеи, впрочем, я быстро собралась. Ответ был заготовлен заранее.

— Все просто. Его не существует. Если интересно, могу рассказать подробней, но не здесь. Мне не нужны проблемы.

Он направился в сторону раздевалок, ничего не сказав. Впрочем, я и не надеялась, что он успокоится. Реборн выждал вечер этого дня и утром следующего, спустился на кухню еще до того, как собрались остальные домочадцы.

— Так вот, кто выпил вторую банку кофе.

Я опустила глаза, чтобы увидеть репетитора, одетого в клетчатое пальто и шляпу, как у Шерлока Холмса. Его приближение я заметила, но скрываться поздно.

— Не одна я пью в этом доме кофе. Если ты сейчас начнешь лекцию о вредности данного напитка для детского организма, я оценю шутку. Сделать тебе?

— Да, спасибо, — репетитор забрался на стул, быстро сменяя наряд на обычный свой костюм, и пока я загружала кофемашину, ощущала его взгляд.

Вскоре я поставила перед Реборном такую же маленькую чашечку ароматного кофе. Даже не хочу интересоваться, какая у него цена — репетитор явно не привык экономить. Ага, кофе в дом принес он. Нана его не любит, а мы с Тсуной еще дети — нам запрещено.

— Итак, что там с Азазелем? — спросил он, сделав глоток.

Видимо, в прошлый раз он задал вопрос на эмоциях и оплошал с моментом неожиданности. Подобная мысль вызвала неуместную усмешку, которую я быстро подавила, скрыв кружкой.

— Для начала скажи, как ты понял, что это я, — попросила, не особо надеясь на ответ. — Мне не хотелось бы, чтобы какие-то бандиты пришли к тем же выводам, что и ты. Я ведь говорила, что не хочу проблем.

— Все слухи утверждают, что у него оранжевые или желтые глаза. Ты носишь линзы. Легко сложить два и два.

Конечно, он рылся в моих вещах и обнаружил контейнер и раствор для линз. Ответ был у меня заготовлен. Я сделала вид, что смутилась и отвела взгляд.

— Теперь понятно. Потому я и ношу линзы. Давняя история. Когда-то по нелепой случайности я влипла в драку двух подростковых банд. Те между собой передрались, а мне удалось сбежать. И так как я единственная оставшаяся на ногах, то кто-то увидел меня и сложил красивую легенду. Этот цвет глаз приносит одни проблемы, — призналась и поморщилась. — Потом пошли слухи и видимо кто-то специально раздул их. Может и есть какой-то парень, который пользуется этим, — пожала плечами. — По мне так никого подобного не существует, все просто любят мистику.

— Я предполагал такой вариант, — сказал Реборн, отпив кофе. — А как насчет того, что, согласно слухам, Азазель единственный глава банд в Намимори, до кого не добрался Хибари Кея?

— Кея говорил об этом, — пожала плечами. — По-моему, он просто не смог найти парня, который скрывается под именем Азазель, вот и злится из-за этих слухов.

— Про истинный цвет твоих глаз он не знает?

— По-моему, знает. Но какой из меня глава банды? — усмехнулась в ответ. — Честно говоря, я побаиваюсь заводить об этом разговор. Он вспыльчивый человек и скорый на руку.

— А что ты скажешь о информации, согласно которой в том инциденте участвовал Тсуна?

— Да, он там действительно был, — не стала я отрицать, понимая, что это самое слабое место плана. — Я плохо помню, что произошло тогда, будто пробел в памяти до того момента, когда я вернулась домой. Я выбросила испорченную одежду и никому ничего не сказала. Побоялась разглашения. Могли пойти отвратительные слухи, в маленьком городке это означало бы стать изгоем. Вскоре вернулся Тсуна с какими-то ребятами.

— Начиная с какого момента начался провал в памяти?

Реборн уже давно отставил кружку в сторону, рассматривая меня своими черными глазками, будто через снайперский прицел.

— Помню толпу старших мальчишек вокруг, — пожала плечами, вновь сделав маленький глоток кофе. — Не знаю, что они собирались делать, но вряд ли что-то хорошее.

Реборн замолчал, вновь вернувшись к кофе. Похоже, теперь он обмозговывал и сопоставлял все имевшиеся сведения. Я не слишком раскатывала губу, надеясь, что он поверит всему. Возможно у него откуда-то более подробные сведения, но даже если он откинет половину моего рассказа, все равно я оставила несколько удобных пробелов. Их можно заполнить чем угодно. Он может посчитать мой провал в памяти попыткой мозга скрыть неприятные воспоминания. Если у него есть четкая информация о том, что Тсуна был заложником, то провал в памяти может означать, что я использовала силу, но не осознанно. Если же его информатор отец, то репетитор всерьез задумается о том, что Тсуна также мог слететь с катушек, раскидать силой хулиганов и спокойно уйти с частью хулиганов, которые признали его «силу». На всякий случай я еще месяц назад отдала вполне четкие указания всем лидерам Альянса. При встрече с Тсуной они должны вести себя подчеркнуто уважительно и помочь, если понадобится.

* * *

После вечерней пробежки, когда воздух стал прохладным, но фонари на улицах еще не включили, мы с Рехеем присели на лавочку в парке, переводя дух. Достаточно было одного вопроса, чтобы Рехей рассказал прямо о том, что произошло.

— Родители написали, что в Намимори приедет мастер тайского бокса Паопао. Он встретил меня у дома, когда я возвращался с вечерней тренировки. Начал что-то обьяснять про твоего брата, но я мало что понял, — Рехей виновато почесал затылок, признавая свою слабость. — Потом он пропал куда-то, а я запомнил, что он рекомендовал пригласить Тсуну в клуб. А еще сразу понял, что это тот репетитор, о котором ты мне рассказывала. Кира-чан, я точно ничего не запорол?

— Думаю, все в порядке. Ты вел себя, как всегда. Ты, Рехей, не умеешь притворяться, поэтому все прошло, как надо.

Думаю, поговори мы начистоту чуть раньше, Рехей ничего бы не понял, а начни я ему все втемяшивать, то он бы еще больше нервничал и вел себя несвойственно при проверке. Получается, Рехея держат в неведении. В принципе, много знаний ему не требуется, дайте цель, и он к ней пойдет. Наверное, Реборн это уже понял, потому и забил на беседу.

— Так что с этим репетитором и почему он знаком с моими родителями? — с детской непосредственностью задал он вопрос.

— Вероятно, потому что у них работа схожая.

— Мои родители тоже репетиторы? — вскинул он брови.

— Неа. Связаны с мафией.

— Это что какая-то компания?

— Почти, — терпеливо продолжила я, понимая, что отсылать его к фильмам или книгам бессмысленно. — Только эта компания занимается незаконной деятельностью и фактически состоит из преступников.

— Так это что, мои родители преступники? — уставился на меня друг, я же пожала плечами.

— Я не уверенна ни в чем, Рехей, так как никогда их даже не видела.

— Отец и мать работают за границей. Они ездят в командировки.

— Я знаю. Как и мой отец, Рехей, как и мой…

— Подожди, я не понял, — встряхнул он головой. — Мои родители, твой отец и этот мастер Паопао работают в этой мафии вместе?

— Да, вроде того.

— А что хотел от меня мастер Паопао и родители?

— Вот тут начинается самое интересное, — я набрала побольше воздуха в легкие и продолжила медленно, насколько возможно: — Репетитор Тсуны, он же Паопао, сказал, что приехал воспитать из моего братца следующего главу этой организации. У босса организации должны быть подручные. Их всех тщательно отбирают по определенным критериям и постепенно собирают в одном городе годами. Теперь, когда в маленьком Намимори собрались все, приехал Реборн. Он влезает в эту кашу и строит все по порядку. Находит разные подходы ко всем участникам, создает условия, в которых участники могут проявить себя и достичь поставленной цели. И! — подняла я указательный палец. — Устраивает проверки, одновременно пытаясь заставить всех участников найти общий язык с Тсуной.

— Зачем? — переспросил он.

— Конечно, чтобы создать всю структуру босс-подчиненные. Тебя тоже выбрали, причем еще тогда, когда вы переехали сюда. Реборн создал ситуацию, когда ты заинтересовался способностями Тсуны. Вы встретились на ринге. Ты снова убедился в силе Тсуны, Реборн убедился в твоих навыках.

— Так я ж не на всю дрался, — вставил он замечание.

— А это никого не волнует. Ты показал, что умеешь, этого оказалось достаточно.

Рехей нахмурился сильнее обычного. В голове он это явственно прокручивал так и этак, чтобы улеглось. Я ждала еще вопросов.

— А как же ты, Кира-чан? Тебя тоже выбрали?

— Нет, — помотала головой, вздохнув. — Для меня приготовили другую судьбу. Впрочем, об этом поговорим в другой раз. Есть вопросы по всему остальному?

— Так много всего, Кира-чан, — признался Рехей. — Это все хорошо или плохо? Мафия нехорошие люди, но там работают наши с Киокой родители. А Паопао получается хочет сделать из меня тоже нехорошего человека.

— Получается так. Сложно сказать. Я слышала, что мафия занимается противозаконными делами, даже немного наблюдала насколько все серьезно. Но я также встретилась с мнением, что эта работа очень престижная, а значит предлагаемый пост высокий. Выходит, самую грязную работу вы делать не будете.

Рехей поджал губы, положив сжатые кулаки на колени.

— Если даже ты не понимаешь, что делать, то как мне это понять?

Подобный вопрос заставил меня задуматься над ответом.

— Что делать? Стать сильнее. Научиться использовать свой Экстрим еще лучше и идти дальше. Есть много непонятных белых пятен в этой мафии, и я хочу с ними разобраться. Скорей всего мне будут мешать в этом, — я подумала и все-таки добавила. — Я хочу собрать группу людей с похожими интересами, которые мне в этом помогут.

Он повернулся ко мне лицом и сказал то, что я и хотела услышать.

— Конечно, я с тобой.