Пламя моей души (джен)

Ничего. Абсолютная пустота. Всё, что осталось от меня… Меня…

Со стеклянной поверхности бутылочки с соской пусть издалека, но

угадывалось отражение пухлого округлого детского лица и розового полотенца, в которое ребенок был завёрнут. Зрение только-только начало приходить в норму.

На душе было тошно.

Поначалу ещё как-то я всё это пережила. Скорее из-за быстро сменявшихся непостоянных условий окружающей среды. Спасибо, что дети не помнят момента своего рождения и нескольких месяцев или лет после. Вначале какое-то маленькое узкое помещение или точнее одеяло, в котором я барахталась и никак не могла выпутаться. Одеяло было плотным и тяжёлым. Плюс я ни черта не видела. Потом одеяло начало смыкаться и выдавливать меня. Давление со всех сторон было чудовищное, и я брыкалась, пытаясь хоть немного его ослабить. Потом каким-то чудом, я почувствовала движение воздуха и ощущение свободы. Что-то крепко схватило меня за голову и потянуло. Но на этом всё не закончилось.

Я по-прежнему ни зги не видела, но различала смутные размытые движения то белого, то розового, то красного. Ни с того ни с сего разом перехватило дыхание и потянуло в области пупка. Когда меня схватили за щиколотку и шлепнули в области… э… пятой точки, я была всё ещё в дикой панике, из которой никак не могла выйти, но всё же смутные подозрения закрались в сознание уже тогда. Дальнейшее только заверило меня в моих заключениях. И вот теперь спустя чёрт знает сколько суток, пока я большую часть времени спала, я могу чётко видеть свое изображение… Пусть какое-то размытое. Печально так взглянуть на себя.

Грустно осознавать, что произошло. Но время шло, ничего уже не могло вывести из равновесия после смены пеленок, так что оставалось только с легкой печалью констатировать факты. Не рыдать же об утерянном. Спасибо, нарыдалась. Организм чутко реагирует на любые эмоции. Любое изменение, нарушающее равновесие, — и всё, Остапа понесло. Поэтому при малейшем хныке тут же появляется кто-то взрослый и укачивает. Это тоже довольно унизительно, так что я лучше просто полежу и попялюсь вокруг сквозь прутья личной тюрьмы. То есть я хотела сказать — детского манежа.

И не буду пытаться вспомнить свою прошлую жизнь — уже почти взрослую и свободную. Только-только я начала вырываться из-под родительского крыла, устроилась на постоянную работу, начала подумывать, а не найти ли того несчастного, который сможет стать отцом будущих детей… Спокойствие, только спокойствие. Не реви!

Фух. Так вот, теперь я ещё больше зависима от других. И абсолютно ни на что не способна, кроме самокопания. Хорошо, что события прошлой жизни подернулись какой-то пеленой, будто это было много лет назад. Многого я уже не помню, некоторые вещи расплываются в памяти. От меня прежней и в самом деле ничего не осталось, даже имени… Спокойствие, только спокойствие. Не реви!

Мда. Пожалуй, даже хорошо, что я не помню, что же такого случилось, прервалась ли моя жизнь или я попала под молнию Одина, что оказалась в таком необычном положении. Хи-хи, многие старики наоборот бы пожелали повторить мою участь. Желание начать всё сначала посещало и меня ранее. Но в том-то и дело, что я рассчитывала где-то лет на пять хотя бы. Где я бы смогла не только двигаться, но и разговаривать! А не вот это вот всё!.. Спокойствие, только спокойствие. Не реви!

С другой стороны, есть в этом и плюсы. Взрослые, которые меня кормят и укачивают, разговаривают на какой-то тарабарщине. Язык незнакомый, но тянущиеся долгие гласные, в особенности «о» и «э», похожи на японский или китайский. Я бы предпочла, конечно, родиться в англоговорящей семье, так бы я уже кое-как могла развлечься, послушав разговоры, но уж что есть, то есть. Скоро придётся мучиться.

Пока что же я тупо маюсь со скуки. Спасибо детскому слабому телу хотя бы за то, что вырубается быстро. Оно быстро слабеет и просит отдохнуть. Если ещё и попытаться двигаться, так гораздо быстрее сон сморит. Вот опять что-то начинает смаривать. Кстати, я, судя по всему, в комнате родителей. Тут часы есть около большой кровати. По ним я от скуки считаю, сколько часов спала или сколько часов могу бодрствовать. В первое время тело было настолько слабое, что спало практически сутки напролёт, даже не спрашивая моего разрешения. Даже сейчас легче сказать, сколько я могу не спать — до двух часов. Например, сейчас после пробуждения прошел где-то час. Скука…

Хорошо, что я уже хотя бы видеть могу нормально. Посредством наблюдений могу заключить, что видела только двух молодых женщин и одного мальчика не больше года. Наверное, старший брат моего тела, вот и привели показать. Мужчину ни одного не видела. Похоже у меня мать-одиночка с хорошим достатком, так как вторая девушка — это нянька. Могу утверждать почти стопроцентно по результатам сбора мимики, жестов и уважительного тона, с которым та кланялась второй девушке.

Интересно, мне подфартило с перерождением? В смысле, вокруг старых вещей не вижу, всё новенькое, все вещи с иголочки, да и наём няньки тоже намекает. Может, не будет проблем в финансовом плане? А ещё у девушки-няньки волосы серого цвета. Не означает ли это, что я в каком-то аниме? Может, дело в обычной краске для волос, а может, это и вовсе — параллельный мир, где добрый атом сделал своё дело? Тогда я ОЧЕНЬ хочу узнать, какого цвета будут мои волосы. Третьей руки или хвоста вроде бы нет. В принципе, от хвоста бы не отказалась — быстро бы выпуталась с этого одеяла. А вот если аниме… Тут вариантов много. От «Наруто», где мне светит нелицеприятная работа наёмником от одиннадцати лет до «Блича», где меня может сожрать монстр, проходящий сквозь стены. А я могу и вовсе его не увидеть, если…

Стоп-стоп-стоп. Мысли в моей головушке слишком сильно скачут. Иногда приходится притормаживать. Тяжело знаете ли сохранять себя в здравом рассудке, когда столько обратных факторов.

На чём я остановилась? Ах да, пустого, если что, я, скорее всего, увижу, так как какую-то силу всё же ощущаю в этом тщедушном тельце. От безделья я бы на стену полезла, если бы могла, зато что-то изменившееся ощущала. Что-то есть, но не думала, что именно так бы ощущалась мана или реацу. Это не точка в центре, даже не теплый шар, по крайней мере я пока ничего такого не чувствую. Это будто всё тело и есть эта сила. Вот точно, как аура — такой ореол, который не имеет точек концентрации. Я тут пыталась от нечего делать, что-то с ней сотворить, но толку ноль. Хотя, думаю, времени у меня ещё вагон, ведь мне предстоит ждать как минимум полгода, пока тело не окрепнет и я смогу хотя бы ползать… Спокойствие, только спокойствие. Не реви!

Ох, кажется, я теперь ещё и есть хочу. Эй, организм! Ты не мог бы не всё сразу хотеть?! Чёрт, вот теперь можно не сдерживаться и как следует поорать, извещая всех окружающих о том, что я уже проснулась.

Год. Целый год прошёл. На столе стоит небольшой тортик с всего одной свечкой. Заливаюсь слезами и бьюсь лбом об стол. Ока-сан, это я уже знаю, что так по-японски мать называется, в панике. Братец в шоке. А мне одновременно и больно, и какое-то облегчение испытываю. Пожалуй, для меня это ещё более важная черта, чем для всех остальных.

Умом понимаю, что истерика, а остановиться не могу.

Через полчаса силы у тела иссякают и я, наконец, беру себя в руки. На лице привычно-усталый покерфейс, правда, уже изрядно опух, наверное. В зеркале проверяла, благо уже уверенно хожу, пусть и не долго. Хребет слабый, быстро устаёт и потом ноет.

Кстати, первым на голове появился блондинистый пушок. Сейчас уже есть коротенькие пшеничного цвета волоски. Смутили только глаза — ярко-оранжевые, почти желтые. Туго будет с ними, да. Ну, то дело будущего, когда в школу пойду. Кстати, черты лица ну совсем не азиатские! Мать и Тсуна и то больше похожи на японцев, хотя и тут не все так однозначно.

Пока что же первый день рождения существенно подпорчен истерикой, но это не мешает мне уминать торт на пару с Тсуной — так зовут старшего братца. Тортики я люблю, мня. Вот мне утешительный приз за всё моё терпение и все старания.

На следующий день после дня рождения Нана оставляет Тсуну на няню и собирает меня на прогулку. Перед первой нашей прогулкой я очень нервничала, но, слава Ками, никаких ояшей с тесаками или тян летающих по небу с жезлами не было. Обычные люди, обычные улицы плотно заставленного частного сектора. Правда, есть многоэтажки, но не совсем уж — так, до пяти этажей.

На этот раз мы идем без братца, странно. Странность объясняется, когда мы прибываем в больницу. Мать моего тела — молодая ничем особо не примечательная шатенка с темно-карими глазами — быстро щебечет о чем-то с доктором. Улавливаю свое имя — Акира. Только контекст какой-то тревожный. Ничего такого, кроме неожиданной истерики в последние дни я не творила, так что можно, логически думая, предположить, о чём она рассказывает.

Доктор степенно кивает и пытается общаться со мной. Простые фразы на японском я уже понимаю, но мой словарный запас ещё очень мал и касается сугубо бытовых вопросов. Поэтому общается он в основном повторением моего имени сюсюкающим тоном и жестами. Как могу убеждаю, что все со мной в порядке. Через долгую беседу с аборигенами, понимаю, что волнует их не только моя истерика, но и лениво-усталое поведение. Мда, ещё и спрашивают, не болит ли чего. Снова убеждаю, что всё в порядке.

Фух, вроде нихрена не понимаю я, а после часа в кабинете доктора ощущение, будто только что доказывала обезьяне, что я не банан, причём на её же языке. Снова спать хочется. Хорошо, что меня пока ещё везут в коляске и носят на руках, можно и поддаться напору усталости.

Через месяц появляется какой-то незнакомый мужик. Хотя вру, ему не больше двадцати пяти, по моим старым меркам, он ещё молодой. У него пшеничные волосы, что наводит некоторые подозрения. И точно! Мужик тут же схапал нас с Тсуной в охапку и засюсюкал. Ору, как и Тсуна. У него щетина, которую явно хранили, как реликвию от нескольких дней до недели. Причём растет не везде одинаково, но колючая зараза!

С Наной мужик тоже любезничает. Нана сегодня весь день какая-то больно радостная ходила — вот и причина. Это явно отец семейства.

Несколько дней отец остается дома и счастливо возится с детьми. Тсуна понемногу к нему привыкал, а я уже давно посматривала на его реакции, чтобы реагировать аналогично. Давно просекла эту фишку, но получается не всегда. Нана же, вон, заметила, а вот отец нет.

Когда он начал нас подбрасывать над собой, я чуть было кирпичей не наделала. Взяла себя в руки. А вот Тсуна орал, как резаный. Ещё днем он таскал нас гулять по городу и близлежащему парку, а вечером «отдыхал» в гостиной с бутылочкой саке — слабой рисовой водки. Пробыл неделю дома и снова куда-то отбыл. Кажется, он у нас командировочный.

После того, как отец, которого звали Емитсу, уехал, жизнь вернулась в привычную тягучую колею. Зато я убедилась, что мать зовут Нана-сан, а то были ещё сомнения.

Мне по-прежнему не хватало привычного потока информации в сознание. Иероглифы я не понимала. Дикторы по телевизору говорили быстро и слишком сложно. Нана, бывало, посматривала по вечерам какие-то глупые мыльные оперы. Пыталась слушать. Прекратила. Дело даже не в куче непонятных слов, а в том, что мозг сворачивался в трубочку по картинкам, угадывая развитие сюжета и дуя в фанфары от игры актеров.

Альтернатива обучения была. Проводились развивающие занятия для нас с Тсуной. Братец реагировал на ознакомление с иероглифами или словами вяло, для него подавалось все в форме игры. Да и на обучение это тянуло слабо — просто развитие словарного запаса и мировоззрения. Я же не была против без игрового формата, но послушно села ему на хвост.

Не буду вдаваться в тонкости жизни неумелого, неадаптированного и постоянно развивающегося тела. Я очень долго мучилась, осваивая контроль тела, и этому конца ещё было не видно. С физическими реакциями и потребностями организма разобралась. На очереди были язык и мелкая моторика. Про освоение языка я уже говорила, тут выше головы не прыгнешь, сколько дали, столько и пережёвываю. Пока что я фактически безвольное существо. С моторикой сложнее. Всей кистью ложку удержу, даже до рта ее донесу с незначительной ошибкой. А вот шнурки не завяжу. Пальцы путаются и словно деревянные. О времени, когда придется взять палочки для еды, думаю с ужасом. Про письмо вообще молчу. Пыталась банально накарябать что-то на русском… Ну что ж, я думала, раньше у меня был плохой почерк.

С непонятной силой прогресса особого не было. Я смогла ее прочувствовать гораздо лучше, тем более, что она росла вместе со мной. Ещё я выяснила, что она реагирует на сильные эмоции, но не всегда. Например, во время моей истерики на день рождения эмоций было много, а сила оставалась безразличной. Определенно, были ещё какие-то факторы или нюансы, их я пыталась выяснить, запоминая редкие случаи ее шевелений. В реальности она никаких следов не оставляла.

* * *

— Тсуна! Смотри, она же совсем маленькая!

— У нее зу-у-убы…

— Да что там этих зубов? За палец укусит и все!

— Ы-ы-ы!

— Хватит уже реветь, даже собака в шоке. Давай, намотай сопли на кулак и подойди к ней!

Как нетрудно догадаться, это двухлетняя я уговариваю трехлетнего братца подойти к соседской шавке. Она, то есть шавка, настолько мелкая, что свободно пролезла через прутья решетки на воротах забора. У взрослого человека собачонка поместилась бы на ладони, а для нас — маленьких детей, вышедших погулять во двор, — все же довольно крупная животина. Правда, она всего лишь щенок. И, кстати, очень уж заливающийся лаем. Мне в принципе без разницы, что сделает Тсуна, погладит или пнёт, просто надоело, что он, как только увидит ее, опять прокравшуюся в наш двор, тут же цепенеет или ревет и убегает.

Вот и сейчас Тсуна тупо упал на пятую точку и заныл. Собачонка же будто сигнал получила и медленно подошла ко мне явно дружелюбно виляя хвостом. Я протянула руку и, заметив это, она ещё больше подставилась на поглаживания. Братец испугался и во всю мощь заорал. На крик во двор выбежала Нана. Оправившись от родов, она отказалась от няньки, считая, что сама может присмотреть за детьми.

Испугавшись переполошившегося взрослого, соседская собачонка сбежала тем же путем. Нана все сетовала, что пора бы давно уже заменить решетку, так как собачонка и ранее топтала клумбы. Пока Нана успокаивала и сюсюкалась с Тсуной, я спокойно наблюдала в сторонке. Слава богу, в комбинезончике, а не в том кошмаре, чем снабдил Емитсу. Я все понимаю — маленькие дети кое-кого умиляют, особенно если ты видишь их лишь изредка, но у него явно были сильные предубеждения. Они же и заставляли приносить его в подарок трусливому в силу возраста Тсуне игрушечные мечи, пистолеты и прочие боевые игрушки для мальчишек, а мне, которая проявляла благоразумие и спокойствие, — кукол и всякие платья, а-ля принцесса на балу.

Эх, а ведь я не воспринимаю их, как семью… Они идут как-то отдельно. В новой жизни есть только я одна. Наверное, это неправильно. Это наверняка ранило бы чувства каждого члена семьи. Нана искренне заботится и души не чает в детях, посвящает всю себя дому и семье. Не помню, когда она в последний раз удалялась посидеть с подружками.

Тсуна, конечно, хлюпик, по поводу и без разводящий сопли, и вообще очень громкий, а ещё постоянно то падает на ровном месте, то проливает на меня что-то. Но он ведь всего лишь ребенок, глупо сравнивать себя с ним. Думаю, он перерастёт это.

Даже Емитсу заслуживает хотя бы благодарности.

Так что пусть я не могу их всех воспринимать, как свою семью, но близкими людьми — вполне.

Прошли какие-то полгода, и Емитсу вновь вернулся домой.

Он вновь приехал на срок не больше недели. Половину этого времени, если не больше, он ел, пил и спал. Алкогольное амбре от слабой рисовой водки никого почему-то не смущало. Нана даже не забеспокоилась, когда явно пьяный в дрова отец стал подбрасывать жаждущего его внимания Тсуну к потолку. Тсуна был трусливым ребенком и визжал от страха. Емитсу воспринимал это за крики радости и радостно же улюлюкал:

— Во-о-от так! Высоко! Акира-чан, а ты почему не кричишь, весело же!

Ага, к этому моменту второй рукой он обычно ловил меня и тоже начинал подбрасывать. Впрочем, я быстро убедилась, что он может реально ловить одновременно двумя руками.

Тсуна требовал к себе больше опеки, в то время как я вела себя вполне смирно и стойко переносила все приключения. Но все же почему-то Емитсу считал стойким и бесстрашным Тсуну, которого то совал прямо под морду быку, то свешивал с кабинки обзорного колеса. Одно слово, Емитсу с задумкой и смекалкой подходил к выбору места для новых приключений. Хорошо, что многого Нана просто не видела.

Я же оставалась в его глазах маленькой принцессой, которую надо никуда не пускать из дому. Но все же с собой меня брали, только с кабинки аттракциона не свешивали и под морду быку, к счастью, не совали. Присылаемые им подарки, а это зачастую какие-то вещи диснеевских принцесс, лежали где-то в кладовой. Иногда приходилось хитрить и прятать их даже от Наны.

Емитсу уехал и вернулось спокойное время привычного распорядка. Целый день игры-еда-сон, в любом порядке. Детские игры меня мало интересовали, но по здравому размышлению, я решила, что, во-первых, телу нужно какое-то движение, а во-вторых, чего зря навлекать подозрения и заставлять Тсуну обижаться?

Кроме того, у меня ещё оставалось достаточно времени на мои эксперименты. К кое-каким выводам я все-таки пришла. Например, чакра, покрывавшая тело словно аура, остро реагировала на экстренные ЧП. Это подсказал мне Тсуна, который куда живее реагировал на приключения, устраиваемые Емитсу. Именно от братца я впервые почувствовала ту же самую силу. Зрительно это воспринималось, как вспышка пламени, поэтому силу я окрестила именно Пламенем.

Чем сильнее угроза, тем больше вспыхивает пламя. Его можно едва заметить или оно может вспыхнуть словно факел. Причём я всего раз видела, чтобы пламя Тсуны вспыхнуло максимально. Мы тогда шли по улице, возвращаясь домой и за забором неожиданно залаял доберман. Даже меня это заставило вздрогнуть.

Но не всегда пламя появлялось от сильного эмоционального потрясения. Моё, например, отреагировало, когда я решительно подошла к решетчатым воротам, где лаял тот самый молодой доберман. Я не знала, что сделаю, но желания были весьма вредительными. Но они быстро выветрились из головы, стоило псине резко сменить поведение. Пес делал это скорее по долгу, чем от злости, потому от моего приближения сбавил энтузиазм, замер и потянул носом. Возможно, животным инстинктом он почувствовал Пламя. Позже я не раз буду приходить сюда же, вновь проверяя, чувствует ли он это тоже, а затем бросать ему кусочек сахара или колбасы.

Таким образом у меня наметились первые продвижения в освоении новой силы. Я знала, на что она реагирует, и теперь пробовала ей управлять. Накачав себя эмоционально: ощущением небезопасности и решительностью действовать, я могла заставить Пламя вспыхнуть и затихнуть, а ещё — этим я особенно гордилась — сконцентрировать его в руке. Рука — это банально, но с таким же успехом я собиралась попытаться его сконцентрировать в других частях тела. Мечтаниями я уже была в создании заклинаний и магических щитов. Пожалуй, это была самая лучшая игрушка.

До четвертого дня рождения Тсуны оставались считанные недели. Произошло ещё одно событие, которое подстегнуло меня словно кнутом к дальнейшим экспериментам. Хорошо, что к тому времени я уже свыклась с огнем внутри, осознала его силу и уже предпринимала попытки им более осознанно управлять. Когда в гости к родителям пришел странный старикашка, который меня откровенно заставил напрячься, я была на кое-что способна.

Вновь прибывший домой Емитсу взял всех в аэропорт и в толпе прибывших я увидела того самого старика. Он выглядел на первый взгляд безобидно, одет в цветастую гавайку и шорты, на седой голове соломенная шляпа. Вроде как на отдых приехал, вот только Намимори далека от Малибу или Ямайки.

С первого мгновения старик, который вёл себя вроде бы дружелюбно, вызвал волну опаски. Пока мы доехали домой, у меня было время убедится, что это предупреждает моё предчувствие. Любой взгляд непонятного старика, любое его приближение — и интуиция ревёт раненой белугой.

Нана заметила, что я все время сегодня бледная.

Мама по прибытию переоделась и пошла сразу же на кухню, мужчины остались в гостиной. Нана отказалась от помощи в приготовлении и дала задание поиграть с братом, который мешался у нее под ногами.

Я утащила братца с кухни и предложила поиграть в коридоре. Пока Тсуна елозил игрушечным динозавром по полу, я смогла опереться о стену и услышать разговор мужчин в гостиной. Говорили они на японском.

— Девочка очень на тебя похожа, — заметил голос старика.

— Но ведь в Тсуне тоже что-то есть от меня, так ведь? — польщённо улыбался Емитсу.

— Он вылитая Нана! — парировал старик со смешком.

Отец издал какой-то странный звук, отдаленно напоминающий хмык.

— Если они унаследовали от тебя пламя, это может быть опасно прежде всего для них самих, — серьёзно заметил старик, мгновенно сбив весёлый настрой, а я замерла, боясь вдохнуть.

— Если так… — Емитсу замолчал. — Не хотелось бы вмешивать их в это. Пока они не знают ничего о ней, * * *

о них тоже ничего не знает, и они все в безопасности.

Непонятное слово меня сбило с толку, но я запомнила его и продолжила внимательно слушать.

— Мне нравится, что Намимори маленький и тихий город, но лучше оставить охрану для семьи, ты так не думаешь, Емитсу?

— Нет, явная охрана лишь привлечёт внимание, — перед моим мысленным взором предстал необычно серьёзный Емитсу, качающий головой. — Давайте не будем об этом, я и так делаю все, чтобы защитить свою семью и оставить её в неведении.

— Что ж я запечатаю в них силу, как мы и договаривались, и на них не должны обратить внимание, — вынужденно признал старик.

Я похолодела. Что значит запечатать пламя?

— Я более чем уверен, что обнаружу в твоей дочери именно пламя Неба, в перспективе очень сильное пламя. Не бывает таких совпадений. Ее глаза окрасились не просто так. Она очень похожа…

— Да… — подтвердил голос Емитсу, тут же затихнув.

Старик говорил о моем биче. Хотя распробывать я его только начала, когда Нана выводила нас на детскую площадку. Дети остро реагируют на все необычное и дефект генов, при котором я получила оранжевые радужки вместо нормальных карих, как у родителей, очень привлекал их внимание. Довольно часто это внимание было неприятным, но впереди была ещё школа.

Мужчины в гостиной продолжали сохранять задумчивую тишину. Дальше я слушать все равно не смогла, так как меня стал тормошить и требовать внимания братец. На игры с ним я совсем не была расположена. Скорее, я просто была шокирована. Хотя я рада любой информации о моем пламени, тем более, если даже его наличие призовет неприятности.

Не добившись от меня ответа, Тсуна помчался на кухню к маме. Нана все ещё готовила, а отец с дедом с глубокомысленным видом сидели в гостиной, медленно попивая саке, и разговаривали теперь о семейном счастье. Я пошла к маме на кухню, лишь бы не присутствовать в зале, где за низким столиком сидели мужчины.

— Ужин скоро будет готов. Кира-чан, и тебе Тсу-кун. Поиграйте вон там.

— Ха-а-ай! — кивнул Тсуна. — Идем, имото.

Братец потащил меня в зал, где схватил мячик и оцепеневшую сестрёнку, потащив обоих во двор. Точнее, попытался, так как меня подозвали к низкому столу. Отвертеться уже не получалось, Тсуна понятливо помчался во двор сам, сказав, что дождётся сестрёнку.

Старик протянул руку, я зажмурилась от страха.

— Ну-ну, Кира-чан, дедуля не навредит тебе, — морщины старика сложились в улыбке.

Он прикоснулся к моему лбу указательным пальцем, и я зажмурилась. Я почувствовала чужое присутствие. Ощутила чужое пламя, которое проникало внутрь и обволакивало разум, затуманивая не хуже какой-то травки. Между бровей по ощущениям что-то затрещало, когда я инстинктивно попыталась защититься. Теперь, когда чужая сила атаковала, я смогла почувствовать центр Пламени прямо между бровей. Затем что-то врезалось в макушку и там сразу же потяжелело.

Пламя спустилось ниже по позвоночнику. Я ощутила второй центр, который оно прошло и этот центр тоже будто сковало чужеродной силой. Ещё один центр я почувствовала посередине груди. Добралось до солнечного сплетения. Ещё один центр сдался. Сколько их осталось?

Огромным усилием я сконцентрировала Пламя там, где ощущалось чужое вмешательство, и чужой захват замедлился. Это дало мне некоторое время прийти в себя. Но ненадолго. Чужое пламя было похоже на мое, но гораздо сильнее. Оно споро нейтрализовало моё пламя. Стало кристально ясно, что долгое сопротивление я не потяну.

Мелькнула быстрая мысль. Меня лишат необычной силы. Причем лишит тот человек, которого отец привел в дом. Предательство? Да, ещё какое. Из-за необходимости или ради безопасности? Возможно, он так считает. Я не знаю всего, но я не собираюсь отказываться от силы, как бы эгоцентрично это не прозвучало!

Поддавшись моему горячему желанию, пламя набрало силы и обступило чужой поток, продолжая его сдерживать, но в то же время и обходя со всех сторон, чтобы не дать возможности обойти. Наступающее пламя видимо приняло сконцентрированную силу за ещё один очаг. Я чувствовала, как мое пламя затвердевает и воспринимается чужеродным, но знала, что это не один из центров. Его я ощущала в районе пупка. Если враг спустится ещё немного, то захватит и его.

Чем больше я теряла контроль над потоком силы, тем больше нервничала. Сработало ли отвлечение?

Пламя не направилось дальше. Оно застыло, будто раздумывало или подозревало обман, я в ужасе ожидала дальнейших действий.

Неожиданно раздался громкий крик и плач Тсуны и пламя встрепенулось. Я открыла глаза, а встревоженные старик с Емитсу уже выбежали во двор. По ощущениям, чужое пламя растворялось и исчезало, но как-то медленно. Я попыталась понять, что это такое, когда поняла, что моё пламя просто поглощает его. Как я и сказала, они были очень похожи. Я мысленно прощупывала замерзшие очаги. Казалось, они превратились в окоченевшие трупы.

В голове все ещё звенело от усталости и непонятного чувства замешательства, но действовать я решила быстро. Согнав остатки сил к «подставному» очагу, я попыталась просто уничтожить мёртвое… Побившись об невидимую, но осязаемую преграду, ничего не вышло. От своих попыток меня отвлекли.

Старик с Емитсу подошли как раз к открытым дверям. На руках отец держал плачущего брата. С ужасом я видела, как старик точно так же прикоснулся ко лбу Тсуны и на кончике его пальца запылал огонек.

— В этом мальчике есть сила. — Тсуна громко зевнул и мгновенно заснул. — Хорошо. Теперь эта сила откроется, когда это действительно понадобится.

— Девятый… — сложно сказать, что было в этом слове произнесенное отцом.

— Я хочу, чтобы ты и твои дети жили в мире, — твёрдо отрезал старик.

Взрослые смотрели друг на друга, казалось, очень долго, пока Нана не спросила с кухни что случилось. Ещё раз посмотрев на спящего Тсуну, я завалилась на татами и замерла, пытаясь усмирить бешеный ритм сердечной мышцы. В теле ощущалась дикая слабость, скорее всего, если бы не противоположные усилия, я бы вырубилась.

Отец, не изменяя своим привычкам, ответил:

— Ничего! Тсуна слишком много играл и истратил все силы! — Емитсу ещё раз посмотрел на старика и зашёл в дом: — А вот и мы! О! Акира-чан тоже заснула!

Он тоже подхватил меня на руки и понес наверх. Когда меня оставили в покое, я вздохнула более спокойно и вновь погрузилась в ощущения. Решимости поглотить или развеять омертвевшее нечто было хоть отбавляй.

С того злополучного дня прошло несколько месяцев, пока я наконец, не смогла взломать непонятную преграду. Точнее, не сломать, а растворить в моем пламени. На все давление она совершенно не реагировала, а вот когда я начала потихоньку пытаться поглотить ее своим Пламенем и одновременно давить, она медленно, но поддалась. Впрочем, я ясно понимала, что мне просто повезло. Если бы не Тсуна, нежданно-негаданно пришедший на помощь, я, возможно, осталась бы без этой силы… Пусть я пока не знаю все, на что она способна. К тому же, я смогла растопить только «подставной» очаг, остальные так и оставались глухими.

Старик остался еще на день. Он позвал Тсуну и посадил его на колени. Доверчивый братец ничего не замечал. Он только видел доброе лицо старика и улыбки родителей, подбадривающие его.

Как и братец я вынуждена была отвечать на банальные вопросы старика. Тот меня просто забалтывал, спрашивая о рисунках и любимых игрушках. Я же строила из себя стеснительного ребенка, пока пыталась придумать ответы. Была даже проверка. Тсуна не мог найти его любимого робота. Робот обнаружился в соседнем дворе, в том самом, где жила карманная собачонка, и старик вызвался сходить за ним вместе с Тсуной. Почему-то вызвался еще и отец, а потом взяли с собой и меня.

Братец прятался за ногами взрослых, пока тот разговаривал с соседями. Видя его реакцию, я повторяла за ним. Как-то разговор сам собой зашел о той собачке. Вроде бы логично — обсуждали ее поход в наш двор, но никто не мешал шавке крутится вокруг. Емитсу еще и на руки ее взял, показав нам с Тсуной.

— Вот, смотрите, она совсем не страшная!

Собачонка, явственно неудобно придавленная в крепких руках, тявкнула прямо перед нашими лицами. Я к чему-то такому была готова, а вот братец зашелся плачем.

Старик Тимотео собрался уезжать после обеда. Отец проводил его до аэропорта. Я наблюдала за сборами в сторонке. Поэтому заметила этот взгляд.

Старик смотрел на вновь увлеченного своими игрушками Тсуну уже без того взгляда, полного доброй грусти, каким целый день поливал всех вокруг. И у меня мгновенно сложилась аналогия с Дамблдором, оставляющим малыша на крыльце дома Дурслей. Когда я заметила, что он посмотрел на меня, то прищурила глаза в улыбке и замахала на прощанье, ничего не видя.

С отъездом пугающего старика я могла бы расслабится, но еще долго меня преследовали кошмары. Я просыпалась и пыталась унять дыхание, чтобы не разбудить Нану. Мои сны были нечеткими и очень размытыми, но в них всегда было ощущение беспомощности. Я видела кого-то вдалеке, пыталась его догнать или позвать, но что бы я ни делала все бессмысленно. Я ничего не контролировала.

Будь у него борода, я сказала бы, что это Дамблдор, который только оставил ребенка у Дурслей, где он вырастет именно таким, каким надо и не будет задаваться. Будь у него курительная трубка, я бы сказала, что это Сарутоби Хирузен, который опекает Наруто и мальчишка считает его почти родным. Скажем так, во всех историях это были самые противоречивые персонажи. Они делали вид, что ничего не видят и не знают, пока это было им нужно и выгодно. В таких ситуациях я признавала за ними великолепный разум, способность просчитывать и предугадывать все наперед, я их уважала, но безоговорочно доверять бы ни за что не стала и при возможности не имела с ними никаких дел. Чуть зазеваешься — мигом окажешься в какой-то комбинации. Я готова была признать, что просто боюсь этого.

Именно это я увидела в этом старике. Он как и Дамблдор одевался по-щегольски — в шорты и цветастую гавайку, в глазах плясали хитрые, но бесконечно добрые искорки. Телосложение имел тоже совсем не внушающее, скорее безобидный сухопарый старичок.

Емитсу, как часто бывало вечером расслабился с бутылочкой саке. Так как старик уехал он сидел дома в майке и трусах, потихоньку напиваясь. Отец, которого подкармливала мать, подбросил мимолетной фразой мне повод для размышлений:

— Ха-ха, скоро от женихов отбоя не будет, она же вылитая я! И миленькая, как ты. Но ничего, Тсуна станет настоящим мужиком! Он, как старший брат, будет защищать ее от всех злодеев.

Мать, Нана Савада, всегда была простой и недалекой. Она не видела абсолютно никаких странностей, стоило дать ей какое-то глупое обьяснение, чем и пользовался загадочный отец, явно нагло врущий о работе шахтером. Впрочем, иногда у меня закрадывались мысли, что так искренне прикидываться дурочкой невозможно, но никаких опровержений пока что не наблюдала. Господи! Она была такой наивной, что ее могли запросто облапошить на рынке! К счастью, проблем с деньгами не было, суммы присылаемые Емитсу, наверное, воистину астрономические. Ну и слава Ками, что в Намимори есть торговые центры, где цены фиксированы.

Братец — полная моя противоположность, как по полу, так и по характеру. Внешне мы тоже не особо были похожи. Лицом я походила на отца, он — на мать. Цвет волос у меня был даже светлее, чем у Емитсу, а у Тсуны почти как у Наны. Зато у Тсуны шевелюра стоячая и густая, как у отца, а у меня — тонкие, совсем не пышные волосы.

После того злополучного дня что-то точно в нем изменилось. Причем не в лучшую сторону. Он стал очень неуклюжим, то есть выходя за пределы нормы: мог запросто наступить на свою же ногу, запутаться в ногах, сбить что-то на пути, в конце концов, даже упасть с лестницы. Как будто он потерял ориентацию в пространстве или два разных человека брались за руль управления. У меня как всегда были подозрения… Но я не уверена, связана ли затуманенность сознания, которую я тогда почувствовала с изменившимся поведением или все дело в явно полном запечатывании.

Нана вычитала где-то, как исправить врожденную неуклюжесть, а когда занятия дома не помогли, стала водить его куда-то.

Когда Тсуне стукнуло четыре года встал вопрос отдавать ли его в садик. Узнала я об этом сама, когда заинтересовалась кучей брошюрок и визиток, внезапно заполонивших дом. Тут-то и встала передо мной дилемма.

С одной стороны, мне постоянно скучно и оттого все свободное время я трачу на весьма вяло идущее обучение. С другой, в детском саду вряд ли можно будет заняться чем-то интересным. Но если я не буду выбираться из дома чаще, я скорей всего свихнусь в четырех стенах. Решающим аргументом стало то, что в детском саду я смогу притереться с детьми и влиться в школьный коллектив будет легче.

Так я думала… Конечно, мне придется подождать еще один год.

Уговорить все еще сомневающуюся Нану, которая тряслась над детьми под гнетом материнского инстинкта, не составило особых усилий, надо было лишь долго капать на мозги — она такой напор не выдерживала.

И вот, пришел мой черед выбраться в большой мир.

Все началось вполне терпимо. Надев на нас белые футболки с эмблемой садика на спине, оранжевые шорты и такие же оранжевые панамки, Нана взяла за руки меня и Тсуну, и отвела в садик, передав в руки взрослым.

Первый день прошел вполне сносно. Нас разделили на маленькие группы по шесть человек и дали каждой группе свое обозначение. Я попала в группу имени вишни. Через время, как я знала, нас перемешают, и эмблема тоже изменится.

Настало время познакомиться с группой. Воспитательница, назначенная присматривать за «Вишнями», представила нас остальным, а затем попросила назваться всем. И тут нас познакомили с распорядком дня: вначале игры в помещении, затем час на урок с перерывами, прогулка на улице, обед и сон, после чего опять игры.

В процессе, как я потом поняла, многие группы выгуливали вместе.

Следуя расписанию, нас оставили в помещении и выдали огромную коробку игрушек. Дети послушно взялись играть, а я застыла столбом. Картина, представшая перед взором, заставила меня осознать всю глубину… Один мальчик, Кента, ковырялся в носу и елозил игрушкой — жертвой абстракции по полу, второй ползал словно не научившийся ходить, при этом катая машинку: по полу, по всем поверхностям, по одногодкам. Две девочки уже раздирали огромную яркую куклу, которую обнаружили в коробке. От недостатка словарного запаса, не иначе, они ограничивались грозными «У» и «Моё». В завершение девочка дергала меня за футболку:

— Эй, эй, поиграй со мной в мячик. Эй, эй!

Кажется, мой глаз не перестал дергаться даже когда я перекинула пустую коробку и забралась под нее. Мне требовалось срочное успокоение. Слава всем богам, что с утра некоторое время было потрачено на знакомство, поэтому я быстро дождалась обеда.

После обеда в той же комнате игр расстелили футоны и предложили нам на них спать. Не такие уж толстые матрасы — это еще ничего. Вот, обеденный сон — это проблема! Я уже как с полгода не спала днем. Организм перестал требовать этого слишком сильно. Но я нашла выход. Я баловалась со своей силой, концентрируя ее в разных областях тела. Это можно назвать тренировкой, ведь я уже успела заметить прогресс. А еще, пока остальные дули в обе дырки, я собиралась с силами, чтобы пережить остаток дня.

* * *

Уже спустя пару дней я достигла единения с вселенной. Причем, даже без чтения эзотерики.

Мне всего лишь надо было забраться куда повыше или подальше от остальных и наблюдать за играми детишек, как подобает взрослому — снисходительно. Когда я все переоценила для себя, стало проще на все смотреть. Состояние внутреннего равновесия позволяло сохранить психическое состояние в норме. Боюсь, в ином случае, у меня бы быстро шарики за ролики поехали.

Единственной проблемой оказался Тсуна, с группой которого нас частенько обьединяли. А он у нас слишком домашний и привязанный мальчик. Выручила воспитательница, которая как раз умела справляться с такими проблемами, но иногда я все же вынуждена была спускаться до обычных смертных… то есть детишек и изображать бурное участие в играх. Это утомляло зверски, но увы, японское общество требовало объединения с окружающей группой и познание духа коллективизма. Эх, не стать мне видимо, королем шаманов…

Абстрагироваться от происходящего было хорошей идеей. Тараканы правда не поддержали: они-то предлагали устроить мини-апокалипсис и даже возглавить его. А теперь они маялись от скуки. Правда, недолго. В садике были полки с учебной литературой. На коротких уроках воспитатель пыталась в игровой форме нас с ними познакомить. С одной из этих простеньких книжек я и засиживалась в уголке.

Через пару месяцев группы перемешали и группу детишек на год старше, вместе с Тсуной объединяли теперь с другими ребятами во время прогулок. Я вздохнула спокойнее — теперь ни у кого нет права меня отвлекать.

В целом, книжки эти, конечно, не для моего склада ума, но здесь есть необходимая информация для прокачки языка. У меня и так его уровень выше, чем у одногодок, но уж ровняться на них я не собираюсь.

В новой группе была другая воспитательница и ее всерьез взволновала моя отстраненность от коллектива. Это было проблемой, а мне лишние проблемы были не нужны.

— Кира-чан, почему ты не играешь с другими?

Я чуть сменила угол, чтобы выглянуть из-за воспитательницы и осмотреть примитивные организмы, занятые бессмысленными занятиями.

— Я занята, — вернулась в обратное положение.

— Но ведь все время рассматривать картинки скучно!

Я окинула ее взглядом, прикидывая чем можно ее убедить, и стала перечислять:

— Сегодня я съехала с горки, перелезла по лестнице и просидела в песочнице пол часа. С игрушками мне не так интересно играть. К тому же я не картинки рассматриваю, а читаю.

— О, так давай сегодня перед тем, как все будут ложится спать, ты почитаешь нам всем?

Бли-и-ин. Ну ладно, медленно, но я уже могу прочесть простенькие предложения. Сказки тут не совсем и сказки, а скорее перечисление похождений персонажа, состоящие из коротких предложений.

Эта неожиданная идея оказалась хорошей практикой. Теперь я не только заучивала иероглифы и их произношение, но и повторяла все вслух, что в свою очередь повышало запоминаемость.

— Эй ты, я хочу покататься на качели.

Я подняла взгляд и продолжая раскачиваться, посмотрела на говорившего. Двое моих новых одногруппников, кажется, Деичи и Иоши.

— Отстань, — коротко бросила я.

— Эй, я хочу покататься! — повторил Деичи еще более настойчиво.

— И что с того?

— Дай мне покататься!

Блин, это похоже «хотелкин».

— Отвали.

— Слезь!

— А то что? — с интересом приподняла я бровь.

— А то… а то я твою книжку порву!

Я хмыкнула и… спрыгнула с качели. Такие финты я проворачивала с остальными детьми еще в далеком настоящем детстве. А вот здесь это не было так распространено и даже строго запрещалось.

Мальчишки уставились на меня круглыми глазами, а я подошла на расстояние вытянутой руки к «хотелкину» и по совместительству самом драчливому, и спокойно констатировала:

— В нос дам.

— Не дашь, — подключился к интеллектуальной беседе его друг. — Ты девчонка и ни с кем не дружишь!

— Мне нет необходимости.

Когда Даичи ухватился за книгу в моих руках, я не стесняясь пнула его по ноге и забрала ее обратно. В ответ Иоши толкнул меня в плечо, что я едва не упала. Обычно дети, которых задирали мальчишки заливались слезами, но тут рыдать никто не собирался. Я в ответ замахнулась книжкой по лицу. Получилась этакая увесистая пощечина. Не тратя больше времени, я отправилась к лестнице, где собиралась найти тихое местечко…

Дрались дети в саду частенько, хотя это и драками назвать сложно. Силенок мало, ловкости и контроля тела почти нет, я уже молчу про работу головой.

На драку к счастью никто не наябедничал, иначе тут бы началось такое!... Хотя Нана довольно спокойная, проблем бы все равно не было.

* * *

Заняв свою любимую качелю, словно Наруто, я в кои-то веки оторвалась от книги и дала глазам отдохнуть. В данный момент я могла наблюдать не только за своей группой. Но самое интересное творилось как раз перед моим носом — рыжую девочку из другой группы, Киоко, притесняли мои недавние знакомцы. Киоко самая скромная и тихая в группе, мямля, конечно, но в таком возрасте простительно.

— Что происходит? — полюбопытствовала я, подойдя к ним из-за спины.

Они синхронно обернулись на голос.

— Акира, иди на качели.

Я внимательно посмотрела в наивно-глуповатые глазки, от чего Даичи замялся.

— Даичи, Иоши, можете идти на качели, я уже не хочу кататься.

— Я тоже не хочу!

— А ты пойдешь, — с нажимом произнесла я. — Понял?

В таком возрасте дети легко поддаются давлению, что я иногда практиковала. В таких вот случаях.

— А вот и пойду!

Я с усмешкой проследила, как они удаляются в указанном направлении.

— С-спасибо, Акира-чан, — сказала тихо рыжеволосая девочка и попыталась изобразить поклон.

— Всегда пожалуйста.

Этот случай я забыла быстро. Ровно до того момента, когда через ограду через несколько дней не перелез сероволосый мальчик постарше и не понесся в мою сторону. Он схватил меня за плечи и проорал прямо в лицо:

— Это ведь ты?! Это ты?

— Что я? — уточнила, прикидывая куда бить если что.

— Это ты подруга моей сестры Киоко? Ты ее защищаешь, пока меня нет рядом?

— Э-э-э.

— Ни-сан! — рыжеволосая девочка оказалась возле мальчишки. — Отпусти Акиру-чан, ты ее пугаешь!

— Точно!

— Ничего он меня не пугает, — проворчала в свою очередь я.

— Ладно, я пошел! Спасибо! — он так же быстро унесся обратно на свою площадку.

* * *

Я сама не заметила, как создала себе удобоваримую атмосферу в текущей группе. А ведь всего лишь приструнила двоих задир. Когда группа в очередной раз через время сменилась, я вновь приняла ту же тактику. Уж очень удобно было, когда тебя лишний раз не достают. А надо всего лишь создать немного пугающий образ.

Вскоре, воспитательница показала нам фильм про «типичную Японию», где простенько рассказывали сказки о драконах, каком-то великом правителе и самураях. После чего выплыла неожиданная подлянка, называвшаяся — детский спектакль. В принципе ничего такого не требовалось, но на роль дайме взяли именно меня. Я даже догадалась почему. Новая воспитательница быстро заметила, как детишки вокруг меня быстро становятся послушными и тихими.

Даичи и Иоши назначили драконами, Киоко — женой дайме, Масато — самураем, и еще одну девочку нарядили в пастуха, которого и будут гонять драконы. Все бы ничего. Я ожидала всего от двух задир, в конце концов, даже от Киоко с ее энергичным братцем, но не мальчишку, преследующего меня по пятам! Он еще и над душой стоял!

— Масато, почему ты ходишь за мной?

— Я самурай и защищаю дайме, — вскинув горделиво подбородок, пояснили мне.

— От кого?

— От врагов?

— А где враги?

— Э-э-э. Везде!

Я вздохнула.

— Дайме сам справится со всем. Ему не нужен постоянный присмотр самурая. Иди защищай жену дайме.

Благополучно сплавив надоеду, я вернулась к записи иероглифов на песке.

Рановато я расслабилась. Даже после коротенького недоразумения, называемого спектаклем, надоеда не успокоился. Я как могла выкручивалась, но он продолжал воображать себя самураем. Даже палку-меч где-то постоянно добывал. Для этого ему необходим был обьект защиты, который я как могла перекладывала, но этот проклятый знак возвращался обратно ко мне! Вот так, видимо, и сворачивают мозги.

В конце концов, на носу было очередное перемешивание и я просто подождала его… Но Масато оказался вновь в моей группе. К тому же тут впервые произошло то, что я так долго подспудно ожидала.

— Отойди, глазастая! У тебя странные глаза!

— А у тебя странные уши.

— У меня нормальные уши!

— Как для гоблина. Мне виднее.

Мальчишка в обиде замахнулся, и я легко шагнула в сторону. Не успела я ответить, как Масато набросился и повалил Козеши. Разнимали воспитатели, но мальчишки знатно помутузили друг друга. Масато на следующий день вернулся на пост с сияющим лицом и таким же фингалом.

— Спасибо, — кивнула я и он расцвел.

Не знаю, что крутится в этой наивной головушке, но я кажется нашла на кого можно спихнуть некоторую работенку, а то взрослые более остро реагируют на дерущуюся девчонку, чем на мальчишку. Как будто я не должна уметь за себя постоять, в самом деле!

Прошло чуть больше года в детском саду. Емитсу решил вновь вознаградить нас своим приездом. Последовала обычная программа приключений, но слава Ками, мне удалось по большей части ее избежать. Зато я с удивлением узнала, что отец записал Тсуну на дзюдо. Я не удивилась, что как только отец уехал, Тсуна со слезами и истериками убедил Нану, что ему не надо ходить на дзюдо. Нана качала головой, сетовала, что этого хотел отец и месяц занятий уже оплачен. А я возьми и согласись походить некоторое время. Я слышала, что некоторые мальчишки в садике уже записаны в спортивные секции, поэтому справедливо опасалась возмездия.

Из-за начавшихся занятий дзюдо, мне понадобилась утренняя зарядка. Состояние мышц и тела неважнецкое и из-за этого я получала много синяков и ссадин на тренировках.

Утром я встала пораньше, выбралась из дома и направилась по мысленно составленному маршруту пробежки по кварталу и меня окликнули:

— Эй! А я тебя знаю! Ты подруга Киоко!

Это был старший брат Киоко. Как я знала от его сестры, он на год старше ее, а так как ей шесть, то Рехею уже семь, и он поступил в этом году в начальную школу. Это был маленький крепкий мальчишка с серым коротким ежиком волос и упрямым незамутненным взглядом, и вечно широко открытыми глазами.

Не знаю с чего он решил, будто мы с ней лучшие подруги. Мы с ней, конечно, часто пересекались в детском саду и во дворе, и из-за какого-никакого знакомства приходилось общаться.

— Ты тоже на пробежку?

— Да.

— Отлично! — он засветился лицом и предложил: — Давай со мной наперегонки.

— Я еще разминаюсь.

— А как ты проводишь разминку? Что за упражнения?

Отвязаться от него оказалось не так уж просто. В итоге всю зарядку мы проделали вместе и потом еще и пробежали наперегонки. Мне даже понравилось. Он подкинул несколько идей для разминки, которую делал сам и бежать было гораздо полезнее и легче, когда равняешься на чей-то лучший результат.

Вернувшись с зарядки домой, я услышала, как Нана взялась за завтрак и поскорей проскользнула на второй этаж к моей двери, где висела табличка «Комната Акиры». Ее повесила Нана, когда все же смогла переступить через свои материнские инстинкты и дать мне собственное помещение. Конечно, она могла вломится сюда и все еще убирала комнату сама, но это был уже прогресс.

Мои опасения сбылись через неделю. Я не вовремя зашла и застала Нану в коридоре с корзиной белья. Она меня тоже сразу увидела:

— Акира-чан, где ты была? — спросила она, оправившись от шока.

— Зарядку делала, — ответила я, разуваясь, как ни в чем не бывало, и сохраняя невозмутимость. — Тут вокруг дома.

— Ты выходила на улицу одна?

Черт, тональность заставляет насторожится. Тело все еще маленькое и Нана не отпускает детей одних на улицу.

— Ненадолго, чтобы было пространство для пробежки. Но я далеко от забора не отходила.

Сотня метров — это же совсем немного, правда?

— Ладно, я пошла в душ.

— Постой-ка! Почему ты ничего не сказала мне? — возмутилась Нана. — А если что-нибудь бы случилось?

— Еще слишком рано и на улице никого нет. К тому же я знаю, что с незнакомыми людьми нельзя разговаривать и ничего у них нельзя брать, — объяснила я, как маленькому ребенку, что привело ее в некоторый диссонанс. — В этом нет ничего особенного, все дети, что ходят со мной на дзюдо, так делают.

— А, ну тогда ладно.

Последнее все же подействовало и Нана, вопреки, скажем так, здравому смыслу мне поверила, как свято верила в то, что отец работает шахтером. Конечно, остальных детей я на этот счет не расспрашивала.

* * *

Год оговоренных занятий дзюдо подходил к концу, когда приехал Емитсу. Услышав, что я занимаюсь спортом, он попенял Тсуне на этот факт в духе: «Ты же старший брат, это ты должен становиться сильнее и защищать сестренку», но быстро сдулся и принялся тискать обоих детей. На этом мои занятия свернули. Хотя, видя результаты тренировок, я хотела их продолжить, но никто мне права голоса не дал. Емитсу с Наной уведомили за обедом, что меня записали на гимнастику. За-ши-бись.

Хорошая растяжка, это, безусловно, полезно. За год занятий дзюдо мне ее как раз поставили. Но благодаря большей физической нагрузке, я все еще могла постоять за себя, когда меня начинали доставать другие дети. Причем, теперь я знала, куда и как можно безопасно ударить. Кроме того, на утренних и вечерних соревнованиях с Рехеем, так собственно и продолжавшихся иногда, я отмечала, что гораздо меньше уступаю мальчишке, который на два года старше. Скорей всего, я его так и не догоню, но и тот прогресс, что я вижу, уже хорош. А заведомо более сильный соперник только раззадоривает.

Еще я не могла не отметить изменения другого характера…

В детском саду пошла новая волна «женитьб». Мне, кажется, в ней виноваты взрослые, которые словно свахи примеряли детей друг к другу, особенно выделяя миленьких. Дети последовали их примеру и сами выбирали себе пару. Выбирали тоже самых красивых и хорошо одетых, и я не думала, что такое произойдет…

— Акира, давай поженимся!

Чертов Масато, который все еще ошивался неподалеку. Видимо, он считал, что нас можно назвать близкими друзьями.

— Нет.

— Почему?

— Мне это не интересно.

— Но мы ведь вместе отжимаемся и приседаем!

Это он имел ввиду мои эксперименты для сравнительного анализа. Я организовала подобное, так как мне нужен был подопытный. Масато был где-то моего возраста и не выделялся особыми физическими данными, хотя определенно был не самым слабым, так что я заставляла его делать упражнения. Я считала, сколько он выдержит, а затем сравнивала со своими показателями.

Дело в том, что Пламя за прошедшие годы как-то подросло что ли. Попытки повлиять на него не совсем прошли даром, и оно куда лучше слушалось. Когда я поняла, что оно стало гуще и сильнее, то заподозрила влияние на тело. Это бы обьясняло то, почему я могу выдержать долгую пробежку с Рехеем.

Масато долго еще не успокаивался, пока не переключился на другую девочку.

После того, как Нана забрала меня из детского сада, я переоделась и отправилась на прогулку. Слава всем богам, Нана видела своими глазами, что некоторых моих одногодок отправляют на детскую площадку в одиночку. Но на детскую площадку я приходила редко, для поддержания легенды, а то вдруг Нана с кем-то из мам переговорит.

Мне же там не нравилось, поэтому я отправлялась гулять по округе.

Иногда Нана подвязывала мне в пару Тсуну, который сам боялся идти, но, к счастью, не сегодня.

У меня скопилось мелочь, которую Нана давала на сладкое. Я хоть и люблю сладкое, но его можно поесть и дома, а эти деньги я копила на русско-японский и японско-русский словарь. Это должно существенно ускорить и облегчить изучение такого непростого языка.

Намимори вроде бы не совсем большой город, но и не совсем захолустье. Здесь есть и несколько мелких заводов, и несколько школ, даже есть речка, протекающая прямо через город. Летом сюда сбегаются детишки. Тут и пологий склон есть, где можно обсохнуть. Все для людей. Чтобы добраться до книжного магазина, где я уже присмотрела небольшой словарь по нормальной цене, мне как раз надо было пройти вдоль этой речки.

Слух уловил какие-то звуки. Похоже кто-то затеял драку и при этом еще кто-то завывал тоненьким голосом. Вскоре, я заметила людей на пологом склоне. Прищурилась. Нет, детей.

Картинка мне совсем не понравилась.

Теперь я поняла, что визг издавала плачущая Киоко. Ее держал за руку незнакомый мальчик лет девяти-десяти и двое, видимо, его друзей в такой же форме били ногами кого-то на траве.

— Эй! А ну стоять! Я взрослых позову! — крикнула я, подбегая ближе, чтобы меня заметили.

— Ты еще кто такой? — самый крупный из мальчишек повернул ко мне набычившееся лицо. — Беги отсюда, мелочь!

— Эй! Тут драка! Помогите! — закричала я еще громче, вместо ответа.

— Черт! — выругался он и обратился к другу, который избивал кого-то ногами. — Рюске, поймай его!

Названный Рюске, быстро побежал в мою сторону. Убегать было бессмысленно — у него ноги и длиннее, и сильнее. К тому же, если я права, то тот, кого избивают все-таки мой знакомый.

Я скользнула в сторону, когда ничего не подозревающий Рюске протянул свои ручонки, и подставила подножку. Мальчишка упал, проехавшись по зеленой траве. Я же отошла от него, разрывая дистанцию. Боль в ноге прошла довольно быстро.

Убегать я не собиралась, даже была твердо уверенна в большой вероятности своей победы, несмотря на превосходство противника. Эта уверенность строилась не только на посещенных занятиях дзюдо, но и еще кое на чем…

Поднявшийся на ноги Рюске, попытался снова наброситься на меня. На этот раз он наклонился и расставил руки. Пламя внутри действовало послушно и четко, как часы. Правая нога опустилась на затылок нападавшего, и он быстро упал лицом вниз. Слабо застонав он свернулся калачиком, обхватив пальцами нос, из которого текла кровь.

На всякий случай я вновь отошла подальше, чтобы он не смог сразу же дотянуться и оценивающе окинула взглядом отдавшего приказ. Тот недоуменно смотрел на друга, видимо, не веря, что такое возможно.

— Ты прикалываешься что ли, Рюске?! — наконец, выродил он.

— Не думаю, — ответила я, видя, что мальчик продолжает лелеять свое лицо. — Возможно, я сломала ему нос.

— Кира-чан! — воскликнула Киоко, узнав меня. — Ни-сан! Ни-сан!

— Прости, но эти двое мои знакомые, и я не могу уйти просто так, — сказала я здоровяку.

— Я не хочу избивать мелочь, но ты напрашиваешься. Не уйдешь, тебе достанется!

Вместо ответа я приняла стойку. Пламя послушно сконцентрировалось в руках и ногах, сформировав небольшие подставные центры. Центр в правой щиколотке за время разговора успел почти восстановится, удар можно будет повторить, хотя он и не будет столь же сильным.

— Оцуро, держи ту девчонку, — сказал он своему целому другу. — Я с этим быстро разберусь.

Отрешившись от очередных выкриков своего имени Киокой, я сконцентрировалась на противнике. Большой и сильный, но неловкий. Я прекрасно вижу его движения. Несется прямо, словно боров. Вот он протянул правую руку вперед, хочет толкнуть в плечо. Для моего тела это все равно, что удар. Небольшой шаг влево, чтобы погасить инерцию, хватаюсь обеими руками за его правую руку и использую его же скорость и массу — дергаю руку вперед. От падения даже пыль из-под травы поднялась. На этот раз я не собираюсь тратить время, я потратила и так слишком много сил. Бью левой ногой ему в плечо и этот удар почти заставил его перевернуться на бок. Он схватился за плечо, вскрикнув от боли. Может, вывих, а если перелом — мне без разницы. Рехей вообще не шевелится.

— Че-е-ерт! — провыл лежащий громила.

Теперь я вновь разорвала дистанцию и заговорила:

— Нападешь еще раз, сломаю руку.

Блефовала, конечно, что поделать. Если он прямо сейчас нападет, у меня не будет достаточно сил, чтобы провести хоть какую-то атаку.

— Ты еще кто? — закричал он и встал на одно колено, придерживая рукой пострадавшее плечо. — Откуда ты взялся?!

— Я тебя тоже не знаю и что с того? — пожала плечами. — Повторю, это мои знакомые, а мне не нравится, когда моих знакомых бьют.

— Тебя ведь Кира зовут? Сколько тебе лет? — продолжал он спрашивать на мою удачу.

— Сколько лет? Пожалуй, я пожалею твою гордость и не скажу. Может сам представишься?

— Фуюки. Ямада Фуюки. Слушай мелочь, они тебе друзья?

— Да, наверное, так можно сказать, — покосилась я в ту сторону. — Так что мне не очень нравится, что твой друг держит Киоко.

— Зачем тебе такие друзья? — усмехнулся он. — Мне почти одиннадцать. Мы гораздо сильнее этого Рехея, с нами выгодней дружить.

— Видишь ли в чем дело, Фуюки, — протянула я, будто бы задумчиво, а на деле подбирая слова. — Вы, конечно, парни постарше и гораздо сильней, но вы держите Киоко, которая не может постоять за себя, в качестве заложника, так ведь? Это характеризует вас не с лучшей стороны, но лучше бы это было так, потому что иначе вы еще и девочку младшего возраста хотели избить, а то и что похуже, — зловеще закончила я. — А это уже серьезное нарушение. Теперь, если с Киоко что-нибудь случится, моей обязанностью будет сообщить в полицию о тебе и твоих друзьях. Киоко все подтвердит.

— Чтоб тебя, — сквозь зубы выругался Фуюки. — Кира-чан, а ты ведь сейчас не пойдешь в полицию?

— Не, — помотала отрицательно головой. — Если вы сейчас сбежите, то полицейские не успеют вас поймать на месте.

— Рюске, Оцуро! Идемте, мы уже все равно сделали, что хотели! Этот Рехей слишком наглый малец. Я показал ему, кто тут есть кто, Кира-чан. Думаю, мы еще увидимся.

Посчитав себя победителем, он ушел с ухмылкой, а я, проследив за их спинами, пока они не пропали с виду, подошла к Киоко, сидящей на коленях возле брата. Она его тормошила, но тот в ответ что-то мычал. Теперь вблизи я увидела, что у лежащего на животе Рехея на голове кровь. Черт, а ведь он на два года младше их.

— Киоко, — отвлекла я плачущую девочку, — все будет хорошо.

Она посмотрела на меня и ее глаза расширились.

— К-кира-чан, у тебя г-глаза… — пролепетала она.

Я отвернулась, вздохнула несколько раз и вновь посмотрела ей в лицо. Судя по реакции, теперь все в порядке.

— Киоко, послушай внимательно. У меня нет телефона, поэтому тебе надо найти ближайшего взрослого и попросить позвонить в больницу. Сможешь?

Девочка закивала.

— Иди, только далеко не уходи. Я подожду здесь.

Ей семь и пусть она не в лучшем нервном состоянии, но лучше пусть займется чем-то и отвлечется. Она ж тут в исступлении тормошила брата, которого может и шевелить нельзя вовсе.

Когда заливающаяся слезами Киока убежала, оказалось, что Рехей открыл глаза.

— Спасибо, Кира. Я не смог ее защитить… — едва слышно проговорил он. — Но я… Я больше никогда…

Что он хотел сказать осталось неясно, так как теперь он точно потерял сознание.

Происшествие закончилось хорошо. Киоко оказалась невредима. Разве что психическая травма, ее держали, как заложницу, и давили ею на брата. Но не мне с этим разбираться. Рехея положили в больницу с легким сотрясением, но рану вдоль его виска пришлось зашивать, отчего остался шрам. Полиция спрашивала о случившемся, как раз из-за серьезной травмы. Рехею пришлось признаться, что его побили старшие ребята, так как плачущая Киоко уже сказала об этом. Но имен он не назвал, обьяснив это мальчишескими правилами и гордостью. Я же в свою очередь тоже скрыла степень своего участия. В отчетах полиции я стала громко звать на помощь и меня не смогли догнать.

Что-то мне подсказывало… Возможно, просто паранойя. Но даже так, пусть лучше я буду оставаться обычной девочкой, не прославившейся на всю округу.

Так как мы с Рехеем были знакомы еще до этого, то по всем правилам приличия, я могла зайти его проведать в больнице. Несмотря на случившееся, он все так же пылал энергией и энтузиазмом. Притушить ее могло лишь чувство вины перед сестрой, но и то ненадолго.

— В следующий раз, запомни, — наставительно подняла я указательный палец. — Если бьют ногами, то главное защищать голову и внутренние органы.

— Я больше никогда не проиграю! — возмущенно вскричал Рехей, попытавшись вскочить.

Пришлось надавить ему на плечо, чтобы он этого не сделал и плюхнулся обратно на подушки. Тем не менее поджимать обидчиво губы и упрямо хмурить брови он не перестал.

— Я не сомневаюсь в твоих силах. В конце концов, я сама видела на что ты способен. Но все же, Рехей, противников может оказаться слишком много и сбежать не всегда возможно.

— Как ты их смогла победить? — наконец, спросил он. — Их больше, и они сильнее. Ты могла просто сбежать.

— Сбежать можно тогда, когда некого или нечего оставлять. Вас я оставить не могла, кто знает, что они бы могли еще сделать? А победила… Ну, — смущенно почесала щеку, — я ходила на дзюдо.

— Я понял! — воскликнул Рехей привычно громогласно и расцвел лицом. — Я тоже запишусь куда-нибудь на занятия! Я пообещал Киоко не драться, но ведь это не будет считаться дракой?

На это заявление невозможно было не улыбнуться.

Дома я проверила перед зеркалом наличие внешних признаков использования силы. На руках и ногах при высвобождении силы, появлялось едва заметное свечение, будто пламя взметалось и тут же гасло. Но я теперь точно знала, насколько же увеличивается сила удара. Самое неприятное — радужка становилась еще ярче и вроде даже подсвечивалась внутренним светом. Получался насыщенно-оранжевый цвет с желтыми вкраплениями. Назвать этот цвет естественным даже у Наны язык бы не повернулся. Зато, кажется, с изменением цвета глаз улучшилась реакция.

Переход в начальную школу прошел даже как-то обыденно. Какого-то пиетета перед ней, как остальные я не чувствовала. Скорее это было… разочарование. Объём и содержание преподносимого материала откровенно удручали. Уже сейчас я знала практически все кандзи младшей школы— иероглифы китайского происхождения, и обе слоговые азбуки: хирагану и катакану. Мой словарный запас оказался куда выше, чем у первоклашек, а уж когда я услышала их технику и скорость чтения! Хотелось рвать и метать, лишь бы заставить их немного ускориться. Да, я сильно поспешила обогнать одногодок, но иначе никак. Меня совершенно не устраивало неведение.

Про остальные аспекты обучения я и вовсе промолчу. Достаточно сказать, что на математике все еще считали яблоки. На пальцах, Карл!

Так что неожиданно я оказалась вновь окутана скукой. Несколько разбавляли этот эффект только тренировки с Рехеем. Ну, как тренировки… Рехей записался в клуб бокса и теперь подошел к ним еще жестче.

— Сотню отжиманий! Начали! Кира!

— Две сотни приседаний!

— Пробежим пятьдесят кругов!

… В общем у него совсем отказали тормоза на этой почве. Он уж слишком упорно тренировался, пока тело не переставало слушаться. Поневоле мне приходилось присоединяться, но я даже ему благодарна. Я получала и развитие тела, и разбавление скуки. В компании с Рехеем в принципе невозможно заскучать.

— Я смогу! У меня получится! — повторял себе Рехей, когда мы пересекали гору, покрытую лесом, в окрестностях Намимори.

— Рехей, надо сделать перерыв.

Как тут его бросишь? Если не я, то кто же его останавливать будет? Он же совсем загнется от своей «Силы Юности».

— Нет, еще слишком рано! Я еще могу! Кха.

Он и так едва стоял, а когда я повисла на нем сзади, то вообще упал.

— Хватит! Надо сделать перерыв, иначе ты совсем себя измучаешь!

— Тогда я буду отжиматься!

Он поднялся на руках и в самом деле начал выполнять упражнение… со мною на спине. Он неисправим.

— Рехей, а давай спарринг, — предложила я в другой день.

Мы вновь ушли в лес, около Намимори и никто не мог нам помешать.

— Я не могу драться с девочкой! — возмутился он.

— Это не драка, а соревнование, — я хитро прищурилась. — Соревнования ведь за драку не считаются? Давай, это будет не серьезно. Просто хочу проверить не растеряла ли я навыков, после того, как бросила дзюдо.

— Если так… — в такие редкие моменты Рехей проявляет неуверенность и сомнения. — Ладно, нападай!

Я не использую пламя, сейчас для меня главное вспомнить как оно, а не нанести удары посильней. Рехей, встав в стойку, ловко уклоняется от ударов или ловит их на блок. Он и раньше был боевым мальчишкой, теперь же у него есть база.

— Хорошо, я размялась, давай ты тоже атакуй… точнее просто обозначь атаку. Согласен?

На это Рехей был согласен. Он махал едва сжатыми кулаками в пол силы, но и того было достаточно. Когда я вошла в ритм и быстрее начала уклоняться, он тоже стал более уверенно атаковать. Когда, взглянув в его лицо, я поняла, что он вошел в раж, то и сама пошла в атаку. Теперь он видел противника, а не девочку, и пока этот образ держится, надо им пользоваться. В принципе, в нашем возрасте, девочку от мальчика отличить можно разве что по одежде.

Очередной прямой удар боксера оказался слишком сильным и опрокинул меня на спину, несмотря на блок. Рехей тут же запаниковал:

— К-кира! Ты в порядке?! Прости, я не хотел!

— Все нормально, я в порядке.

Мне требовалось немного отдышаться, а вот Сасагава принялся отжиматься и прыгать на месте прямо там где стоял.

* * *

— Прости, Рехей, сегодня я не смогу. Ко мне отец приехал.

— Хорошо, тогда я сам пойду тренироваться!

— Я присоединюсь, как только смогу! — прокричала я ему вслед, а затем побрела в сторону дома.

Обед дома проходил в странной атмосфере. Емитсу дрых прямо на столе, а все старательно делали вид, что это нормально. После этого я поднялась в свою комнату и повернувшись спиной к закрытой двери, осмотрела ее. С первого взгляда все чинно и прилично. Кровать ровно застелена, на полу мусор не валяется. Даже коврик есть. Упросила Нану купить, а так как-то не принято. На рабочем столе ничего лишнего, я по сути там и не занимаюсь. На полке учебники и несколько детских книг для развития остались. А вот под матрасом у меня мой словарь… Хоть я и приучаю Нану к мысли, что это моя территория и трогать тут ничего не надо, а лучше вообще не заходить без разрешения, но пока что ей сложно привыкнуть к этой мысли. Если она увидит словарь, то вроде бы ничего страшного, в крайнем случае наплету что-то. Но если его увидит Емитсу… Я сомневалась, что я правильно перевела то слово. Поверить было довольно сложно, и я до последнего надеялась, что оно переводится иначе. Мафия… Емитсу и старик — из мафии?!

Впрочем, ладно, в данном случае лучше сделать вид, что ничего не знаешь. Тем более, это мой родственник, он может всякое выкинуть, но смерти моей не пожелает. Вопрос остается открытым: что же сделает Емитсу, если обнаружит у дочери, должной едва научиться японскому, отсылку к русским? Да меня как минимум день и ночь будут пасти, ища выход на людей, которые мне подкинули его!

А между тем, я с самого начала то и дело не сдерживалась. Хорошо, что это все было только при Нане и Тсуне, которые не понимали, что к чему.

Дело в том, что как только я начала взаимодействовать с окружающим миром, возникла проблема. Японский я знала в то время плохо, зато русский — отлично. Все же я на нем долгие годы говорила. Даже сейчас, когда я сносно говорю на японском, если спотыкаюсь или случайно толкаю кого-то, сначала вырывается русское «Блять», а потом уже «Ксо» или «Гоменнасай». Вначале было еще ничего страшного. Нана воспринимала незнакомые слова, как детский неразборчивый лепет. Сейчас она стала обращать внимание и называть мои неконтролируемые русские выкрики словами-паразитами и пыталась ругать. Наверное, подсознательно улавливала смысловую нагрузку непонятных слов. Только вопрос времени, когда Нана обратит на это внимание отца. Поэтому следовало как-то все легализовать…

Когда Емитсу вновь отбыл, я призналась Нане, что увлеклась языками, а в частности решила начать с английского и русского. Мне прочитали лекцию о том, что это не так просто, как кажется, убедившись, что переубедить не удалось вручили деньги и пустили в книжный. Было куплено несколько книг на этих языках и торжественно поставлено на полку. Иногда я вытаскивала что-либо и оставляла открытым на столе. С каким же взглядом я рассматривала знакомые буквы…

* * *

— Рехей, почему ты сегодня не пришел в школу?

— Я допоздна тренировался, — с улыбкой взъерошил он волосы. — Так и заснул.

— Твои родители и Киоко, наверное, с ума сходили!

— Мои родители работают допоздна. Они редко бывают дома и часто уезжают в командировки. А вот Киока плакала, — он мгновенно опечалился.

— Знаешь что, скажи сестре, что если ты еще раз внезапно пропадешь, пусть идет ко мне домой…

— Спасибо! — перебил он меня, мгновенно просветлев.

— Я не закончила! Вместе с ней, мы найдем и хорошенько тебя проучим!

— Ха-ха-ха! Договорились! У меня вчера, словно второе дыхание открылось. Поэтому я не смог вернуться домой вовремя. Но я обещаю исправиться.

Его «второе дыхание» на следующей тренировке я смогла наблюдать сама. Измотавшись за пару часов пробежки, перемешанной с упражнениями, я как всегда попросила передышку. Рехей тоже как всегда уперся. Он воздел кулаки, вдохнул глубоко и заорал:

— Я не сдамся ВО ИМЯ ЭКСТРИМА!

…и засветился желтым светом…

Я осталась на привал, а Сасагава сделал еще один наш обычный круг и вернулся на место, испуская всем своим видом энергию.

— Рехей, а что это за выкрик был? Во имя Экстрима?

— Преодоление себя возможно только в экстренных ситуациях! Тогда человек сможет стать еще сильнее! Я понял это!

— А что ты чувствуешь, когда у тебя открывается второе дыхание?

Я бросила в него бутылку воды. Он поймал ее и сел прямо на землю. Чтобы ответить на вопрос, ему пришлось приложить некоторые усилия.

— Ну, я чувствую прилив энергии. Чувствую, что смогу сделать еще столько же кругов и еще пятьдесят раз отжаться.

Это не было похоже на мои ощущения от использования Пламени. Свое пламя я контролирую в состоянии покоя и внутреннего спокойствия. Возможно, мне просто показалось, но мое пламя, когда едва заметно вспыхивало на руках и ногах, имело оранжевый оттенок, а у Рехея я видела однозначно желтую вспышку. Если это действительно так, то наши силы все же различаются.

— Рехей, давай спарринг.

— Что? Нет, не могу. Прости, Кира. Ты девчонка и слабее меня, я не могу.

— Тренировочный, Рехей. Я буду драться в полную силу.

Рехей опустил выставленные в защитном жесте руки и недоуменно уставился на меня.

— В полную? — переспросил зачем-то.

— Да, — ухмыльнулась я, увидев интерес.

Что значит поединок боксера и того, кто умеет бить ногами? Теперь не только это преимущество оказалось на моей стороне. Первый же удар ноги по блоку из рук, откинул Рехея на пару шагов. Это его не опечалило, даже совсем наоборот. Если я использовала Пламя, Рехей уступал не только в силе, но и в скорости. Очень быстро, я поняла, что если еще немного поднажму, то он вовсе не будет успевать атаковать. В худшем случае, я могу ему что-то сломать.

— Рехей, — прервала я обмен ударами, вслушиваясь в шумное дыхание. — Попробуй воссоздать то ощущение, когда у тебя открылось второе дыхание. Если я права, то у нас есть, о чем поговорить.

— Вспомнить? М-м-м… ЭКСТРИМ! — ничего не произошло. — ЭКСТРИМ! ВО ИМЯ ЭКСТРИМА!

— Давай так, ты в тот момент хотел продолжить, когда все тебе говорило, что уже нет сил. Продолжай! Атакуй!

В подтверждение своих слов, я сама провела удар. Рехей послушно провел атаку правой. Я уклонилась и не со всей силы ударила в левое плечо.

— Давай, Рехей! Ты сможешь! — я знала, как его подначивать.

Дальше мне оставалось только внимательно следить за ним и вовремя уклоняться, подныривать или отводить удары. Рехея выводила больше всего на свете своя беспомощность, и я только подкидывала дров:

— Давай, Рехей! Постарайся и достань меня хоть немного!

В сторону, в сторону, поднырнуть, отвести удар, отпрыгнуть от удара в челюсть, в сторону. Пламя вспыхнуло вновь яркой, но короткой вспышкой, на коже мальчишки. Почувствовав это, Рехей закричал о силе Экстрима. В свою очередь почуяв опасность, я перекатом ушла ему за спину и сделала подножку, сбив настрой. Его ноги подкосились, и боксер упал, успев выставить руки.

— Это было круто! ЭКСТРЕМАЛЬНО КРУТО, КИРА!

— Ага, — выдохнула я в ответ, тоже переводя дух.

Чувство опасности просто так бы не звенело. Удар, усиленный пламенем, мог мне серьезно навредить.

Только теперь мелькнула еще одна мысль. Какова вероятность того, что со мной в одном городе живет кто-то с такой же силой? Емитсу сказал, что не будет выставлять охрану для семьи, но в то же время, здраво размышляя, Нану нельзя оставить одну. Она настолько наивна, что ее любой может обмануть. Я до сих пор удивляюсь, как наш дом обходят стороной всякие прохиндеи, которые продают пылесос по цене «Нимбуса 2000».

С такой стороны становится очень здравой мысль, что в городе есть просто наблюдатели. Они не круглосуточная охрана, не ходят за каждым из нас по пятам, но присматривают за делами в городе.

Тогда прямо передо мной вероятный наблюдатель?

— Теперь я точно одолею семпаев на ринге! — воскликнул Рехей, вскинув руки вверх.

Да не-е-е. Точно не он. Слишком прост. К тому же мал совсем. Но я никогда не видела его родителей…

— Рехей, присядь, — попросила я. — Скажи, ты родился уже в Намимори или вы с Киоко и родителями переехали сюда?

— Да, мы переехали. Дай вспомнить… Когда мне было четыре. Точно, меня сразу же записали в детский сад! А что?

Вероятность, что семья Сасагав — наблюдатели, повысилась почти до ста процентов. Но пусть Рехей пока по-детски наивен и прост, вскоре даже он может сложить два и два, и поймет, что дети моего возраста такой силой не обладают.

— Ничего, просто стало интересно. Кстати, я сказала, что у нас есть о чем поговорить. Теперь я совершенно уверена в этом.

— В чем? — он посмотрел на меня с искренним интересом.

— Я совершенно уверена в том, что мы с тобой обладаем некой силой. Возможно, ты и сам уже это понял. Это твое «второе дыхание», твой Экстрим. Ты мгновенно восстановил силы, и сила твоих ударов тоже возросла.

Рехей уставился на меня, как на Колумба, только что доказавшего, что земля круглая. А я продолжила.

— Я пока не знаю, что это за сила, но уверена, найдутся еще люди, которые умеют ее использовать хотя бы неосознанно. Но я так же уверенна, что нам не стоит об этом кому-либо говорить.

— А, понял! Мы, как супергерои, только нам нельзя, чтобы увидели наше лицо!

— Именно, только мы… Как супермэн. Вот. Чтобы жить обычной жизнью, мы должны скрывать не наше лицо, а наличие этой Силы. И ни в коем случае никому не говорить об этом!

— Кажется, я тебя понял, — Рехей серьезно кивнул, скрестив руки на груди. Но серьезность долго удержать не смог. — Ты ведь тоже можешь использовать силу Экстрима?

— Нет, моя сила немного отличается от твоей. В общем, надеюсь, ты меня понял, Рехей. Никому ни слова, даже друзьям, даже семье, даже Киоко, иначе мы не сможем жить нормальной жизнью.

— А мы будем спасать людей?

Я едва удержала себя от фейспалма. Он же сейчас искренний и совершенно не издевается.

— Людям можно помогать, но пока ты не полностью владеешь этой силой, этого делать не стоит. Тем более, не стоит надевать какой-то специальный геройский костюм, — добавила я, увидев какую-то подозрительную искру идеи в его глазах.

— Короче, Рехей, нельзя вообще никому говорить. Тренировать же эти силы лучше где-нибудь здесь, подальше от людей.

— Понял-понял, — закивал он часто-часто.

— Если же кто-то все-таки увидел твою силу, то ничего страшного. Скорей всего, он ничего не поймет. Но сам ни в коем случае не обьясняй ничего, даже если будут спрашивать. И обо мне молчи.

— Я все понял, Кира! Давай сделаем Экстремальный забег. Я хочу испытать свою силу!

Я вздохнула, но послушно поднялась на ноги. В том, что подвижный Рехей будет постоянно использовать свое Пламя, я не сомневалась. Главное, чтобы наблюдатели думали, что он пробудил свою силу и сам этого не понял. Это было бы вполне в его духе.

* * *

— Эй, Тсуна, дай списать!

— Ты чего у этого неудачника просишь? Он же, наверняка, ничего не понял, — говоривший это похлопал братца по голове.

— Послушай его, Баку. У него же все двойки.

— А есть хоть что-то что он может сделать, как следует?

— В спорте он такой же неудачник. Его результаты на физкультуре самые низкие и его команда всегда проигрывает.

— Что скажешь, Тсуна?

— П-простите!

Я убрала руку с косяка дверей и отступила шаг обратно в коридор. То, что я наблюдаю, далеко не единичный случай. Не далее, как позавчера я стала невольным свидетелем, как хулиганы из классов постарше, вымогали у него карманные деньги. Пару недель назад я столкнулась с братцем, когда он бежал по школьному двору на выход. Сказал к ближайшему магазину. А уж не помню, когда, я поделилась с ним обедом, потому что случайно услышала, что его обед отняли.

Иллюзий на счет японских школьников я не питала. Я опасалась, что у меня будут проблемы из-за примечательной внешности. Здесь не все ученики были одинаково черноволосыми, иногда встречались рыжие, как Киоко или сероволосые, как Рехей, и радужки не обязательно карие. Но все же был бы повод, как говорится. У меня светлые волосы пшеничного оттенка и неестественно яркие глаза. Я ожидала, что девочки из класса попытаются потягать меня за волосы и сразу же дала отпор. Я ожидала, что мальчишки будут дразниться, поэтому отвечала колкостями и не расстраивалась.

Чего я не ожидала, так это того, что старший братец с типично каштановыми волосами и точно-карими глазами станет объектом насмешек.

— Тсуна, разве тебе не обидно? — спросила я, без предисловий, когда удалось вдвоем идти домой из школы.

— Не особо. Моя обида все равно ничего не изменит. Школьные правила я соблюдаю, но хорошей жизни не жду.

Меня от такого ответа злость взяла. Но я сдержала резкие слова и даже голос остался почти спокойным.

— Разве ты не хотел бы что-то изменить?

— Ну, да… Если бы я хорошо играл в баскетбол или волейбол, во что угодно, было бы классно. Но уж такой я есть, неудачник. Прости, имото, что у тебя такой старший брат.

— Так это все зависит от ТЕБЯ! Если бы ты проявлял больше усердия в учебе, то и оценки за тесты были бы выше! Если бы ты не мямлил перед обидчиками, то они бы тебя не задирали!

— Им-мото! — взвизгнул он, растерявшись от моих вспыхнувших эмоций.

— Хватит возить сопли! Еще скажи, что мне надо заступаться за тебя!

— Нет, вовсе нет! Меня все устраивает.

— А должно НЕ устраивать! Если ты хочешь что-то изменить надо действовать!

Я развернулась и быстрым шагом собралась уйти вперед. Но его слова вслед все же услышала.

— Я просто балбес и неудачник и все у меня из рук валится с самого начала. У меня все равно ничего не получится.

Вернувшись домой, я оставила сумку, быстро переоделась в форму для тренировки: свободные штаны, футболку и толстовку, а затем быстро сбежала на первый этаж.

— Кира-чан, ты гулять? — спросила Нана, выглянув из кухни. — Не опоздай на ужин!

Быстро обув кроссовки, я понеслась по улицам, к парку, который переходил в лесополосу. Там не будет лишних глаз.

Как?! Как таким можно быть? Ты нормальный здоровый мальчишка! В возрасте семи лет у тебя практически одинаковые физические данные с другими детьми. В таком возрасте в качалку не ходят, а на единоборства только-только записываются. Но нет, все дело в самобичевании и лени! Даже не в детской пугливости! Нет, легче ведь ныть, что если бы было то-то и то-то, а самому при этом ничего не делать. У нас даже в материальном плане проблем нет! Бесит!

Как я знала от Наны, он даже половину тех курсов для уменьшения неуклюжести не проходил!

Еще больше бесит только то, что я не могу вмешаться. Я младше и девчонка, от этого вмешательства только хуже будет. А прекратить это хоть как-то хотелось! Мне почему-то было горько осознавать, что этот лентяй и мямля — мой старший брат. Старший! Брат!

Бедное дерево уже трещало под кулаками. Наконец, я соизволила выплыть из мыслей и заметила, что кора много где обсыпалась, впившись щепками в бинты, которыми я стянула кулаки, на манер боксеров. Понемногу приходила боль в костяшках пальцев.

Но почему меня это так задело? Что Емитсу, что Нана частенько в детстве говорили нам с Тсуной, что старший брат — это опора и защита для младшей сестренки. Рехей, например, практически образцово показательный пример этого образа. Но только в этом ли дело? Нет… Что-то в памяти…

Парень… Высокий. Плечистый. Хохочущий. Чуть раздражительный. Иногда грубый. Со странным чувством заботы…

Схватившись за голову, я упала пятой точкой на землю. Осознание, что старший брат был в моей прошлой жизни, пришло как-то уж слишком неожиданно. Причем, он был куда больше, чем на год, старше меня. Я думала, что если что-то вспомню личное из прошлой жизни, то это будут родители. Хм, а успела ли я завести семью и детей? Кажется, нет. Отклика на это не чувствую.

Черт! Я не помню ни имени, ни лица старшего брата, но почему же так горько?!

Пытаясь разобраться с внутренним смятением, домой я пошла уже поздновато. На ужин не успею. Все еще в расстроенных чувствах, я зашла в магазин за водой.

Когда я оплатила покупку на кассе, то еще у дверей заметила компанию подростков у входа. Тренькнуло предчувствуем, но я все равно вышла и свернула вдоль здания, надеясь, что останусь незамеченной.

— Эй ты! Да, ты! Постой, — окликнул мальчишеский голос, не успела я сделать и десяти шагов.

Я обернулась, готовая в любой момент либо бить, либо бежать. Ко мне подбежал мальчишка лет одиннадцати. Какой-то щуплый, но лицо больно наглое.

— Есть мелочь? — спросил он с улыбкой.

— Нет.

— Да ладно тебе, — протянул он весело. — Мы хотим кое-что прикупить в автомате.

— Прости, но нет.

Я не думала, что те пятьдесят йен в моем кармане, на которые и не купишь толком ничего, ему хватит. Даже простая вода стоит не меньше ста двадцати.

— Эй, а если проверю?

Я напряглась, концентрируя пламя, для удара. Резкость зрения улучшилась, и я точнее видела детали. Интересный эффект.

— Кира? Эй, это же Кира! — прервал нас голос кого-то из группы подростков.

Я отступила на шаг и рискнула взглянуть. Знакомый здоровяк… Это же тот, что тогда побил Рехея. Как же его звали-то…

Тем временем громила подошел ближе, а за ним и вся тусовка из еще парочки таких же мальчишек-подростков.

— Я его знаю! Это мой друг, ведь так, Кира? — громила попытался хлопнуть меня по плечу, но я лишь плечом повела, и рука соскользнула мимо.

Он что меня всерьез за парня принял? Хотя да, одежда тренировочная, женских форм в таком возрасте нет, еще и волосы короткие, до плеч не достают. Хотя это даже хорошо. Если бы он понял, что его побила девчонка, разговор был бы другой.

— Да, ладно тебе, Кира! Я Фуюки. Помнишь меня?

— Помню, — подтвердила я с недобрым прищуром взглянув ему в глаза.

Мальчишки кучковались передо мной, поэтому атаковать первой я не спешила. Если попробуют окружить, то буду действовать.

— О, ты уже кого-то побил! — взгляд громилы опустился на израненные костяшки пальцев в крови. — Далеко пойдешь. Он был старше или твой одногодка? Хотя ладно, можешь не отвечать. Не хочешь с нами потусоваться?

— Мне домой пора, — ответила я, дав понять, что уговорить и спорить бессмысленно.

— Ладно, тогда еще увидимся.

Не веря своему счастью, я развернулась и постаравшись не побежать, пошла прочь. Я все еще была напряжена и ожидала атаки в спину, но они стояли на месте.

— Это кто еще такой? Ты его знаешь, Фуюки?

— Да, этот мелкий как-то отделал парня постарше, хех. Рюске и Оцуро тоже со мной были.

— Почему ты дал ему уйти? — другой недовольный голос.

— Этот парнишка далеко пойдет. Как подрастет, возьмем его под свое начало, а там глядишь…

Ха-ха! Ну, ну, как говорится, ну, ну. Флаг вам в руки и аксельбант на шею.

Рехей уехал на первые свои соревнования по боксу. Из-за этого заняться в маленьком городке было совершенно нечем. Одной же бегать вокруг горы было слишком скучно. После нудных уроков, где я еще успевала вздремнуть, я обычно отправлялась просто гулять по городу, расширяя свои познания в местности.

Через нескольких месяцев в начальной школе, когда учителя поняли, что я свободно могу ответить на любой вопрос и решить любую задачу по плану, они сквозь пальцы смотрели на то, чем я занимаюсь во время урока. А когда они еще и Нане это донесли, вместе с результатами тестов, то она решила напрячь меня занятиями с Тсуной. Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно. Вначале я честно пыталась. Ни коим образом не упоминала, кто мы друг другу и не делала даже намеков, что братец тупой, когда он делал ошибки. В конце концов, я привыкла, что дети моего возраста делают ошибки в таких легких задачах. Считаю это нормой.

Тсуна так не считал. Он опускал руки после каждой неудачи и замирал перед каждой трудностью, пока не начинал психовать. Я терпеливо поддерживала, находила где-то слова, подсказывала, успокаивала. Без толку. В конце концов, через две недели, Тсуна сказал, что все равно ничего не понимает и просто выгнал меня из своего свинарника, называемого комнатой. Убирал он там исключительно по моему или Наны требованию, по принципу, чтобы позорных «улик» не оставалось и на мозги не капали.

От такого и у меня последнее желание самолично пытаться его подтянуть в учебе отпало. Нана вроде бы говорила о дополнительных занятиях где-то на стороне, если Тсуна закончит в этом году так же, как и в первом. Пусть экзаменов в конце года не было, но были контрольные и промежуточные тесты. Чтобы оценить работу учителя и учеников достаточно.

Так что теперь после школы у меня было вновь полностью свободное время. Хм… Кажется, кого-то бьют.

Да-да, единственное развлечение, в отсутствии Рехея — это вылавливать беснующихся детишек. Они сами дерутся, так что совесть меня не мучает. Ух ты, на этот раз не куча-мала на одного. Четверо против пятерых. Все интересней и интересней.

То, что мальчишки как минимум на пару лет старше меня не останавливало просто в принципе. Я поправила на лице медицинскую маску и натянув еще глубже капюшон толстовки, сжала кулаки и набрала побольше воздуха, ощущая, как будоражит кровь пламя.

— Э-э-эй! — закричала, ощущая, как на лице расползается улыбка. — Руки за голову, голову в пол, иначе всех бить буду!

Отреагировали, как и ожидалось меньше половины. Что ж, пламя равномерно распределяется по телу, отчего приходит ощущение силы и легкости. Подбежав к ним, крутанулась, наградив первого ударом ноги в плечо. Он завалился на своего соперника, а я уже провела фирменный Рехеевый прямой в нос другому. Поднырнув под боковой удар, провела удар в область желудка. Осталось еще пятеро, хех. Не собираясь ждать, атакую. Мальчик успел закрыться руками, но завалился на лежащий на земле портфель. Вовремя отпрыгиваю, уклоняясь от первого решившего атаковать. Что он там кричит не знаю, явно нецензурное. Брань тут же обрывается из-за удара.

Оглядев через пару минут лежащих вповалку мальчишек, я быстрым шагом поспешила прочь. На сегодня, пожалуй, достаточно. Только сделаю круг через лес, чтобы снять маскировку.

Вернулась домой, когда еще не стало темно. В городе ночью мне пока что делать нечего. Впереди целый вечер. Можно его скоротать за телевизором, но там часто такую ересь транслируют, а во время рекламы надо успеть переключить, чтобы не травмировать психику. А можно сесть за игровую приставку. А еще можно засесть за изучение английского… но смысл? Я и так в нем где-то середнячок. Без разговорного языка сложновато будет. Тем более, что в школе его только через пару лет начнут учить. Хм, надо будет сходить в книжный и приобрести какую-нибудь зарубежную литературу.

В голове засела идея и от нечего делать я ее прокручивала в голове во время ужина, но посмотрев на братца, смолчала.

— Ока-сан, — обратилась я, когда пошла на кухню помочь Нане убрать. — А возможно ли перескочить несколько классов в школе?

— Кира-чан, ты думаешь, что сможешь?

— Да. Сейчас школьная программа для меня слишком легкая. Азбуки я уже все знаю, пишу сносно, читаю быстро.

— Но ты ведь потеряешь целый год своего замечательного школьного времени, — как всегда она попыталась меня образумить. — К тому же у тебя будут новые одноклассники и ты станешь меньше видеться с твоими нынешними друзьями.

Друзья? Ха, какие могут быть друзья среди тех, кто уступает тебе в развитии. У нас банально общих интересов нет. Человек, которого можно назвать мне другом — Сасагава Рехей, — учится и так на два класса выше. Это я и озвучила Нане в более мягкой форме.

— Давай тогда не будем спешить. Как закончится учебный год, мы пойдем в администрацию школы и сделаем все что надо, чтобы перепрыгнуть для начала один класс. Ты даже можешь оказаться в одном классе с Тсу-куном, — она мило улыбнулась. — Только подготовься хорошенько. Ты должна быть уверена, что можешь это сделать. Возьми у старшего брата учебники и почитай, хорошо?

Это было можно. Тсуне я решила ничего не говорить. Не расстраивать, так сказать. Он, наверняка, очень бурно отреагирует и будет все время до начала года нервничать. Книги одолжила под предлогом, что просто интересно. Ну что ж, начнем!

* * *

— Акира-чан, как у такой как ты может быть такой никчемный старший брат? Бо-о-оже, за этим жалко наблюдать.

— Не говори так, Хана-чан! — возразила с жаром Киока. — Тсуна-кун вовсе не такой.

— Да ладно тебе Киоко. Ты и про Нодзому говоришь, что он не плохой человек. Между прочим, он буквально только что унизил одноклассника.

Курокава Хана — это одноклассница и подруга Киоко. Мне она понравилась, спокойная, сдержанная и, в то же время, совсем не зажатая и стеснительная.

По всемирному закону подлости я в одном классе с братцем, Киоко и Ханой. Как я поняла, Хана может быть жесткой и поэтому остальные девчонки до сих пор не расцарапали лицо Киоке. Понимает ли это сама рыженькая сложно сказать. Она бывает так же недалека и слепа, как ее брат, только еще и видит все в светлых тонах. Благодаря тому, что я сразу же прибилась к этим двум подружкам, с коллективом гадюк не успела толком обменяться ядом.

Мне можно сказать повезло, а вот Тсуне… Наблюдать за этим издевательством выше моих сил. Вмешиваться я по-прежнему не хотела. Я бы легко побила всех задир класса. Если уж уличные ребята постарше меня не могли достать, то куда им? Дело в другом. Тсуна должен сам уметь постоять за себя, но как его научить это делать, я не знала. Хорошо, что пока что это младшие классы и ничего серьезного им пока в головы не приходит.

* * *

В Японии новый учебный год начинался весной. При этом учились дети немного, а затем снова уходили на летние каникулы.

Во время летних каникул прибыл Емитсу и огорошил предложением поехать на отдых за границу. На курорт, вау. Сборы не заняли много времени, правда пришлось докупить несколько необходимых вещей.

Нас ожидал долгий перелет в самолете. Тсуна и Нана были жутко рады отдохнуть всей семьей, я — тоже, да только подспудно ожидаемая ложка дегтя не давала расслабится. Да еще и предчувствие какое-то непонятное было. Вроде бы не предстоящей опасности, но тоже не самое приятное. Похоже, моя интуиция сама не могла определиться, чего мне ждать от недельного отдыха в Италии…

Перелет прошел нормально, я себя хорошо чувствовала. В аэропорту Емитсу уже ждала черная лакированная машина с тонированными стеклами. Он опять что-то заливал про босса, который выделил рабочую машину и вообще, дал такой большой отпуск. Пусть история была вполне правдоподобная, но во время поездки я успела заметить, что наша машина все время следует за одной и той же, а посмотрев некоторое время назад, заметила еще и джип, преследующий нас и то появляющийся, то исчезающий.

В принципе, волноваться тут было не о чем. Емитсу вел себя как всегда легко и непринужденно, водитель за рулем молчал и смотрел на дорогу. Кстати, рубашка и черные брюки идут Емитсу куда лучше, чем тот рабочий оранжевый костюм, в котором он появляется дома.

Машина выехала из города, покатившись по трассе. Наша охрана увеличила расстояние наблюдения и вовсе пропала из виду. Впрочем, я не удивлюсь, если они где-то рядом. Тут ведь дороги довольно извилистые.

Дорога… дорога… Забор с охраной, без лишних слов пропустившая машину внутрь. Теперь мы выехали на огромную площадку перед особняком.

— Ого, как красиво! — выдохнул Тсуна.

— Дорогой, а где это мы?

— Это отель. Я уже забронировал нам большой номер. Тсуна, с той стороны есть бассейн, хочешь сразу же пойдем туда?

— Хочу, — кивнул братец.

Нана собиралась что-то сказать, судя по ее лицу, она в чем-то еще сомневалась. Емитсу чмокнул ее в висок и улыбнулся:

— Ни о чем не волнуйся, я уже обо всем подумал. Пошли, нам пора выходить.

Общую комнату мы прошли прямиком, не останавливаясь у стойки рецепшена. Комната для всей семьи представляла собой объединение четырех комнат поменьше и отдельного санузла. При этом одна общая комната выступала гостиной. Условия были чуть ли не класса люкс. Хотя может быть именно он, только без позолоты. Все были просто в восторге. Я тоже, но почему-то мне здесь даже стены не нравились, отчего вспоминается поговорка о том, что они имеют уши.

Бассейн на территории был просто огромный. Впрочем, отдыхающих тоже было довольно много. Но что странно, я это отметила еще раньше, но теперь, когда многие были в купальниках и плавках… Все отдыхающие имели красивые тела. А это ого-го как странно, скажу я вам. Всегда есть полные люди или же с дряблой кожей, женщины с целлюлитом, мужчины с пивными животиками, но никак этот набор одинаково подтянутых, жилистых, мускулистых молодых людей! Само собой, на ум приходит, что этот подбор не случаен. Поэтому расслабится и отдохнуть, как все, у меня не вышло. Нет, никто не пялился, я не чувствовала даже перекрестка взглядов на собственной спине, но все равно…

Ужин доставленный в номер никаких нареканий не вызывал. На следующий день мы пошли на близлежащий пляж, где людей было от силы человек десять.

Отель был высочайшего класса. Настолько превосходного, что поневоле задумаешься, что это вовсе не отель.

— Сегодня вечером на первом этаже мой босс организовывает вечеринку для сотрудников, — с утра сделал объявление Емитсу. — Поэтому надо прихорошиться.

— Ой, там все, наверное, будут официально одеты? — заволновалась Нана.

— Не волнуйся, — он привычно улыбнулся на все тридцать два. — Я уже все продумал и заказал платье, туфли и украшения. Моя жена будет самой красивой! Даже не сомневайся. Для Тсуны и Акиры тоже есть костюм и платье, они в ваших комнатах. Надеюсь тебе понравится то, что я тебе приготовил, Акира-чан.

От его улыбки я почувствовала, как скрипит эмаль на зубах и растут нехорошие мысли. Вопреки своей привычке, Емитсу на это раз выбрал не совсем уж отвратительное платье. Конечно, розовое — интернациональный цвет всех принцесс, но зато бантиков нет, а пышный подол вполне сносен. Розовые туфельки тоже ничего, без каблука, хотя на ногу и не слишком удобные. Детское, но, повторюсь, сойдет.

Нана пришла помочь мне одеться, но увидев, что помощь не нужна, только осмотрела со всех сторон, всплеснула руками от гордости и убежала к братцу.

Вечером мы всей семьей спустились вниз… Больше всего это было похоже на званый прием, где все стояли с бокалами в руках и умным видом. Впрочем, «вечеринка», как назвал ее Емитсу, скорей всего была чисто для сотрудников. Прежде чем отвести меня с Тсуной в отдельный уголок к другим детям, Емитсу с Наной повели нас поздороваться с дедком Тимотео, вокруг которого была куча народу. Вопреки моим опасениям, он не уделил нам много внимания, скорее слова приветствия были данью приличиям.

Комната для детей не была отдельным помещением, никаких дверей, только большая арка, все друг друга видели, но все же ни мы взрослым, ни взрослые нам не мешали.

В детском уголке был большой стол с кучей игр. В данный момент бросали кости и ходили фигурками по карте, попутно хвастаясь. Тсуна раскрыв рот слушал и восхищался, при этом видно жутко завидуя и занимаясь самоуничижением.

— А мой отец научил меня стрелять! — данное заявление заставило всех, включая меня взглянуть на говорившего. — Я стрелял из пистолета по мишеням. Несколько раз даже попал.

— А я… я тоже стрелял, — воскликнул Тсуна, наконец найдя то, чем мог козырнуть. — Я попал в окно соседей, когда в мишень на заборе целился.

Ой, Тсуна, Тсуна, что-то мне подсказывает, что этот мальчишка имел в виду вовсе не то, как ты играл с пластмассовым пистолетом.

Мальчишка, оказался на редкость эгоцентричным и до того хвастливым, что не терпел, когда кто-то мог в чем-то его уесть. Заявление Тсуны, что он и из автомата стрелял, ему ничем перебить не удалось. Дело шло к переходу на более весомые аргументы. Вскоре, мальчишка попытался достать братца через стол, и я очень удачно подвинула стакан с соком. Сок потек по столу и закапал на платье.

«Вишневый» — удовлетворенно отметила я и на всякий случай еще подождала, а затем уже воспользовавшись поводом вернулась наверх. Мне эти посиделки не пришлись по вкусу. Братца оставлять в этой компании я не боялась. Взрослые рядом, если что — вмешаются.

Переодевшись, я убедила прибежавшего Емитсу, что ничего страшного, но предъявила безвозвратно испорченное платье принцессы. Заверила, что останусь в комнате, пока он не оставил в покое и не ушел.

В выделенной нашей семье комнате тоже было скучно, но по крайней мере я не вынуждена ходить в этом дурацком наряде. А еще сидеть здесь все же лучше, чем рисковать куда-то влипнуть. Уж больно не понравилась мне вечеринка, а теперь и сам отдых окончательно разонравился. Предчувствий никаких не было, по крайней мере имевшиеся ощущения можно скинуть на нервозность. Но все может резко поменяться, когда уже будет слишком поздно. Нет, лучше избежать подобного.

По здравому размышлению, я полностью укрепилась в мысли, что весь отдых отлично подстроен. Само здание, якобы отеля, имело слишком вычурное строение, при этом вокруг не было толп туристов, которые могли бы это оценить. Закономерно, пришел вывод — это территория мафии, все окружающие — проверенные люди, дети — похоже действительно их дети, но и только. Даже за женщин не ручаюсь.

Делать в комнате особо было нечего, книжек никто с собой не брал, а детские игрушки меня не интересовали, поэтому я просто задремала в кресле.

Проснулась я от непонятного чувства. Вот вроде бы что-то насторожило, а что именно непонятно. Попытавшись встать, я случайно смахнула рукой с подлокотника листок, которого раньше тут не было.

«В гостиной потайной ход за одной из колонн. Найди кнопку в комнате, чтобы открыть ее. Осмотрись там и будь готова»

Сначала меня захлестнула быстрая паника, которая так же быстро ушла. Почерк очень похож на мой, да еще и на русском написано. Если бы Емитсу узнал про мое знание другого языка, то точно не подбрасывал мне подобных записок. Тогда вопрос — кто и зачем?

В связи с этим меня заело любопытство. Если старинный особняк облюбовали мафиози, то где-то должны быть потайные ходы, верно? Помнится, мне в этой общей комнате особенно неуютно было, вот ее и обыщем…

Около часа поисков и я нашла под не сдвигаемым вычурным креслом какую-то кнопку. От ее нажатия одна из декоративных колон, вделанных в стену, едва заметно сдвинулась. Мне пришлось приложить некоторые усилия, сдобренные пламенем, чтобы она отъехала в сторону окончательно, показав узкий проход в темный коридор. Впрочем, узким проход был для взрослого человека.

Потайной коридор утопал в темноте, но свет из гостиной позволял оценить его ширину — не больше, чем на одного. Я посмотрела назад, но колонна обратно не собиралась вставать. Видимо с этой стороны где-то находился рычаг или же ее надо было просто захлопнуть.

После короткого обшаривания стены, я нашла небольшой рычаг, до которого удалось только достать в прыжке. Этот рычаг на проверку открывал вход со стороны скрытого хода, а колонна закрывалась с обоих сторон вручную. Не рискнув идти исследовать его сейчас, когда в любой момент могла вернуться семья, я вернулась к себе в комнату, уже строя планы.

* * *

Где-то около полуночи, когда во всех комнатах все звуки окончательно стихли, декоративная колонна вновь бесшумно открылась, впуская внутрь темного коридора. Фонарика я не нашла, зато в одном из комодов лежала коробка свечей, предназначенных, очевидно для декоративного канделябра в гостиной. Освещение в особняке было полностью электрическим.

Идти по потайному ходу я не боялась. Да, мной владело сильное любопытство, и я пошла у него на поводу. Если что, воспользуюсь возрастом — с ребенка сильно спрашивать не будут.

Вскоре узкий коридор вышел к более просторному, а тот в свою очередь соединялся сразу с несколькими в разных сторонах. Для того чтобы не заблудиться, я взяла с собой листок, куда и делала все пометки своих перемещений. Через пару часов вырисовалась самодельная карта, правда, еще не полная. Мое тело начал брать сон, так как ранее, мне не было необходимости бодрствовать всю ночь напролет. Помогал справляться интерес и адреналин. Изучая ответвления, мне не раз приходилось спускаться или подниматься по лестницам, потому сказать, в какой части особняка я нахожусь, довольно сложно, но я иногда слышала по ту сторону каменной кладки разные звуки. В одном месте два поддатых мужских голоса обсуждали деньги и прибыль, в другом охи и ахи были однозначны.

Как бы мне не было интересно исследовать эти коридорчики, гораздо любопытней, куда же вел главный. А он вел меня вниз, где я услышала шум воды. Похоже я спустилась к канализации. Запах, кстати, тоже намекал, пусть и не был совсем зловонным. Сырость, плесень въедались гораздо больше. Вскоре я вышла к слабому течению канавы со сточной водой. Тут уж я влезла в настоящий лабиринт. Пришлось здорово повозится.

Проходя мимо очередного ответвления, я почувствовала движение холодного воздуха и замерла. Стало любопытно и, пройдя по этому коридору совсем немного, я поняла, что воздух стал морозным. Я прошла дальше с полсотни шагов, и он снова начал теплеть. Заинтересовавшись еще больше, вернулась, внимательно осматривая стену на предмет рычагов и кнопок.

Не без внутреннего трепета я почувствовала, как продавился какой-то камень, пока ощупывала полутемную кладку. Стена вдруг отъехала назад и в сторону. Легкие вдохнули запах зимнего мороза, перемешанный с толстым слоем пыли. Света от пламени свечи не хватало чтобы увидеть противоположные стены. Одни лишь высокие порушенные колонны, которым нет конца. Странно, что их никто не починил, хотя держатся вроде бы крепко.

Я спустилась настолько глубоко?

Впереди блеснуло что-то в слабом свете. Я не могла разобрать что и побрела в ту сторону, прислушиваясь к окружению. Когда я поняла, что впереди… Понятней мне почему-то не стало. Стальной куб, грани которого были не меньше пяти метров, перевязанный огромной толстой цепью. Это она блестела из-за слабого, но все же света. Ее держали в отличном состоянии. Я услышала голоса и не на шутку испугалась. Не почувствовав даже капли боли, сжала пальцами фитиль и поспешила обратно к тайному ходу.

Что заключено в том стальном кубе, перевязанном еще и цепью, мне знать решительно не хотелось. И загадку этого письма к черту. Сожгу его сразу же, как вернусь.

— Смотри, что у меня для тебя есть, Акира-чан!

Емитсу со счастливой улыбкой презентовал мое кошмарное розовое платье без разводов от вишни. Я не могла поверить. Я ведь могла дать стопроцентную уверенность, что ему хана!

Поняла я все достаточно быстро, стоило Емитсу всучить мне платье и смыться, сказав: «Ждем, когда ты выйдешь к нам». Это было другое платье, пусть и очень похожее. Господи, когда ж я смогу обьяснить ему, что мне они не нравятся?! Он всегда мне дарит нечто подобное, не зная и не интересуясь моим вкусом и предпочтениями! А отказаться нет возможности. Подарок ведь, еще и зачастую, присылаемый почтой.

Хорошо, что этим вечером никакой «вечеринки» не ожидалось. Всего лишь посиделки в компании знакомых Емитсу и других детишек. Перетерпеть это было в моих силах.

Когда мы вернулись в номер, Нана ушла припудрить носик, Тсуна убежал за какой-то игрушкой, а Емитсу поинтересовался:

— Ну как, Акира-чан, тебе кто-нибудь из мальчиков понравился?

Я взглянула на него и, подумав немного, ответила:

— Нет.

— Поче-е-ему-у-у, — протянул дурашливо он. — Они ведь все принцы, я не говорил?

— Нет.

— Хорошо. Теперь ты знаешь. Завтра последний день, поэтому выбери самого лучшего, договорились? — и улыбка на все тридцать два.

Я не ответила, направившись в свою комнату, едва сдерживая клокотавшую злость. Значит, посватать меня решил? Значит, с детства уже дочери навязываешь такие мысли? Завтра, пятого августа, я, наконец, покину этот «отель». Будете вы бедные! Я не какая-то там свиноматка, цель всей жизни которой — это спариться с лучшим жеребцом или на худой конец с подходящим. Плевать, мафия или не мафия! Либо скроюсь и заживу обычной жизнью, либо стану полноценным мафиози! Блин, почему я не такая недалекая, как Нана? Была бы себе счастлива и не парилась.

* * *

Проснулась я от тянущего ощущения, а затем от какого-то хлопка. Вскочив с кровати, я зажмурилась на единственную горящую свечу в канделябре, едва разгонявшей мрак вокруг, а затем выпала в осадок. Кровать была роскошной и двуспальной, с темным шелковым постельным, в то время, как я засыпала на более простой. А еще балдахин над кроватью — это вообще нечто вне моего понимания.

Как? Не понимаю. Ничего ведь не предвещало. Само помещение, насколько могу рассмотреть, тоже слишком уж роскошное, даже больше, чем номер «отеля». А такие огромные зашторенные окна не делают в спальнях!

Заметив движение у темной портьеры, я дернулась было, но низкий, чуть хрипловатый мужской голос меня остановил:

— Не дергайся. Слушай меня внимательно, — тон был таким властным, что поневоле послушаешься. Говоривший медленно приближался. — Когда вернешься, вытащи меня оттуда.

Наконец, свет выхватил незнакомца. Это оказался молодой мужчина не больше тридцати лет. Загорелый, черноволосый с выразительным взглядом алых глаз и шрамом на левой щеке. Одет в черные брюки и белую рубашку, на плече которой свисает парочка красных перьев.

— Возьми, — он наклонился и силой впихнул мне в руки сложенный лист бумаги. — Развернешь потом. Свое пламя вливай мягко. Не спеши. Мне понадобится восстановиться после стольких лет. Не сделаешь — я сдохну. Это карта. Оставишь меня в указанной точке, а затем беги обратно в кровать.

Позади раздался шорох, но он положил руку мне на голову и не дал обернуться.

— Не смотри. Тебе нельзя. Все, что ты должна знать, ты захотела сделать все сама, — красные глаза вблизи оказывали пугающе-гипнотическое действие.

— Кто ты? — наконец, спросила онемевшая я.

Незнакомец вместо ответа усмехнулся… и сделал щелбан, заставивший меня пошатнуться и схватиться за лоб.

— Узнаешь, крестная фея.

Это было последнее. Снова хлопнуло и потянуло назад. Проваливаясь спиной вперед, я не могла ничего понять, но что гораздо хуже, я не могла ничего сделать. А затем я вдруг больно плюхнулась с разгона на пятую точку. Только теперь я оказалась в том самом жутком полуразрушенном зале. Пижамные штаны намокли, и я обратила внимание на огромную набежавшую лужу. Вокруг места, где я сидела было шесть небольших черных круглых подпалин. Взгляд расширился. В десяти метрах лежало с десяток тел с горящими возле них факелами. А между ними и мной — огромные стальные пластины и лежащая на полу тяжелая цепь.

Сдавленный хрип заставил вздрогнуть.

На полу прямо передо мной лежал уже знакомый парень… только моложе, не больше шестнадцати лет. Может родственник?

Парень вновь захрипел, не открывая глаз. Его тело изогнулось, а лицо искривилось от боли. Руки напряглись, пальцы загребли по камню. Все лишние вопросы и мысли улетучились мгновенно.

«Свое пламя вливай мягко» — гудели в голове врезавшиеся в память слова.

Не представляя, что и как делать, за что в первую очередь хвататься, я просто положила руку на его рубашку и закрыла глаза, сконцентрировавшись на Пламени. Я попыталась заставить его впитаться в тело этого смуглого парня и раствориться. Внутренняя сила послушно поддалась и ладонь засветилась небольшими, но яркими оранжевыми языками пламени. Парень издал еще более ужасающий звук, заставивший сердце испуганно сжаться.

«Не спеши» — повторил спокойный уверенный голос.

Я попыталась успокоится и сбавить скорость подачи пламени. Языки пламени уже более спокойно горели, а не как на бешеном ветре.

Не решусь сказать точно сколько просидела так, мне одновременно казалось, что с момента разговора с тем парнем прошло от силы пару минут, так и что несколько часов с момента, когда я начала «вливать» пламя. За это время я успела прочувствовать его «центры» силы, которые жадно впитывали мое пламя. Самый сильный, как и ожидалось, в районе пупа, но к своему удивлению я обнаружила столь же сильный чуть ниже. Божечки, еще один центр, надо попытаться его почувствовать у себя… Как-нибудь потом. У этого парня эти два центра будто сливались. По крайней мере связь между ними была более чем явная.

При этом все его центры выглядели странно. Скорей всего как-то повреждены, может быть эти источники освободились от схожей блокировки, как у меня. Ничего сделать с этим не могу, так как почему подточились путы на моем центре в районе солнечного сплетения даже не поняла. Не говоря уже про идеи, как освободить остальные.

А судя по тому, что я ощущаю, у парня было заблокировано абсолютно все. Может быть поэтому ему так плохо?

Попытавшись по очереди напитать его центры своей силой, я обнаружила, что легче всего поддается тот, что возле пупка. Впрочем, я не сконцентрировалась на нем, игнорируя вниманием остальные. Я не знала, что и как делать, поэтому все совершала методом тыка, который в данном случае опасен для чужой жизни.

Парень уже более спокойно дышал, пусть и прерывисто. Я успела его рассмотреть. Выглядел он ужасно. Вся кожа будто была сильно обожжена. Шрамы останутся жуткие и пугающие, сомневаюсь, что все сможет зажить до конца.

Я почувствовала, что сил осталось немного и отняла руку, с опаской посмотрев за невольным пациентом. Он не бился от боли, не стонал — уже хорошо. Кто он такой? Почему я здесь? Может ли это быть действительно посланием из будущего? Это единственное объяснение, пусть и неадекватное, но зато в него вписывается абсолютно все: и точная копия этого парня, и то, как он четко знал, что мне говорить и делать, карта места. Кто еще там был? Позади меня стояла я сама или еще один участник, о котором я пока что не должна знать? Понимаю, вся литература всегда говорит, что игры со временем опасны.

В конце концов, если бы у неизвестных недоброжелателей был другой выбор, чем мелкая девчонка, то они наверняка бы обо мне даже не подумали. Слишком уж ненадежно подвязывать такую как я на такое дело. К тому же, похоже я-будущая все это спланировала сама. А значит, каким бы ни был человеком этот парень, он мне полезен в будущем. Вот такой аргумент меня устраивает. Это трезвое суждение, без эмоций, а они сейчас могут сыграть плохую службу.

«Это карта»

Теперь я вспомнила о помятом листе, который все еще сжимала левой рукой.

Карта представляла собой точно начерченную схему, на которой красной ручкой провели маршрут. Я сходу поняла, что часть очень похожа на то, что я рисовала от руки. В конце стоял красный крест и судя по всему он уже за пределами замка.

«Оставишь меня в указанной точке»

Дотащить? Как? Восьмилетняя девочка может утащить тело под восемьдесят кило? Блин, хреновый из меня в будущем стратег, если так. Хотя стоп, пламя делает меня выносливей и сильней, надо только позволить ему это сделать.

На тела, недвижимо лежащие вокруг, я старалась не смотреть. Не собиралась также и проверять живы ли они. Мне не хочется этого знать. Как бы там ни было, буду следовать четкому плану и не отвлекаться.

Примерившись, я подхватила парня за подмышки и потянула. С трудом, но тело сдвинулось. Дальше дело пошло веселее, я лишь изредка останавливалась отдышаться и сверялась с картой. В какой-то момент пришлось свернуть в неисследованный ранее коридор. Но красный маркер на карте уверенно указывал в эту сторону, поэтому я пошла туда.

Сомнения в правильности моих действий я отбрасывала, а они как назло лезли в голову. У меня не было сейчас никаких доказательств. Я только видела перед собой человека, которому жутко больно и который так и не пришел в себя. Возможно, этот человек сидел в стальном кубе, перевязанном цепью. За что его туда заточили, я не знаю. То, что его надо куда-то тащить… Если все же в этой вселенной существует машина времени, то надеюсь будущая я, взвесив все, осознанно пошла на такой шаг.

В какой-то момент парень вновь глухо застонал, пришлось остановиться и влить еще немного пламени, пусть я и так уже слишком много истратила. Ведь единственным источником света всю дорогу были лишь мои руки.

Если кто-нибудь меня здесь застанет… Черт его знает, что говорить. Все мои оправдания будут звучать бредовей некуда. Хотя если сыграть на детской глупости… Пожалуй, возьму на вооружение.

Я думала, что уже не дотащу, что вот прямо тут сдохну под непосильной тяжестью горба, что, если парень вновь придет в себя, мне нечем уже будет поделиться, но продолжала идти, не задаваясь вопросами. Твердая уверенность, что так надо, заставляла продолжать свое дело. Мысли сейчас играли против меня.

— Кто ты? — хриплый неживой голос заставил вновь вздрогнуть и подскочить на месте.

Снизу на меня пялились замутненные багровые глаза раненого парня.

— Крестная фея, — не смогла не съязвить от паршивого настроения. — Сейчас тыкву найду и карету наколдую. Соберем тебя на бал, чертова принцесса.

Под конец моей тирады, парень вновь вырубился. Я выругалась под нос и продолжила свое дело. Кто знает, что ждет там на другом конце пути. Может быть, сокровище — это доктор.

Вышла я в какой-то тупик и быстро запаниковала. Затем так же быстро успокоилась, положила парня и обшарила стену на предмет кнопок и рычагов. Вновь продавился какой-то камень, и каменная стена отъехала. С той стороны дыхнуло ночным парком и морским воздухом. И действительно я оказалась на песочном пляже. Тихое место окружали скалы и деревья. Ход оказался вырезан в невысоком скалистом обрыве.

Я еще раз посмотрела на карту, чтобы убедиться. Вроде бы все верно. Значит, мне просто надо оставить его здесь? А не загнется прямо тут? Скорую бы… Хотя у меня телефона нет.

Стоило мне вытащить парня наружу, как ход начал медленно закрываться. Запаниковав, что не смогу вернуться, я оставила его в десяти шагах от входа и рванула обратно со всех ног, едва успев проскочить внутрь.

«Затем беги обратно в кровать» — всплыли в памяти указания, когда я без сил сидела на полу у закрывшегося входа.

Я развернула карту и запомнила место, где начинались знакомые повороты подземелий.

* * *

Вернулась я, когда за окнами начинался рассвет. А утром разбудила Нана и передала просьбу Емитсу быстро собраться. Скинув быстро все вещи в сумку, я достала из-под кровати пижаму, которую бросила туда перед сном. После всех ночных перипетий она испачкалась лишь в пыли и успешно высохла. В принципе, грязь не так уж заметна, поэтому я бросила ее на дно чемодана. Успею дома достать прежде Наны — хорошо, нет — и ладно. Она ничего не заподозрит, если не увидит сбитые ступни. Вчера я бегала босиком.

В «отеле» все жутко переполошились, хе-хе. Такие напряженные, будто нападения ожидают. Проводили нас до машины под присмотром, а потом все как-то дружно заснули и проснулись лишь в самолете. В бизнес-классе, как в принципе и ехали в ту сторону. Нана ничего не заподозрила, Тсуна тем более. Емитсу болтал о всякой ерунде и успешно отвлекал от этой странности.

Рассматривая в окно иллюминатора перины облаков, я задавалась десятком вопросов. От «как?» до «зачем» и «почему». Тот парень говорил «я сдохну» и «оставишь меня», как будто точно говорил о себе. Поневоле начинаешь строить бредовые предположения и даже в них верить. Верить, когда мозг рассуждает уже полностью здраво, без экстренной ночной побудки.

Кто же все-таки был этот парень, которого заключили в куб из стальных пластин и перевязали цепью? Что он такого натворил? Как он там жил? Почему в таком состоянии?.. А что если бы я не послушалась?

Впрочем, гадать теперь не было смысла. Я замечала хорошо скрытую нервозность Емитсу и понимала, что скорей всего доставила кучу хлопот. Но не жалела. Если это действительно привет из будущего, то мне это было нужно, а значит, от этого я что-то да выиграю. По крайней мере, сейчас я знаю одно — на некоторое время Емитсу со стариком будут заняты.

Третий класс начальной школы для меня оказался мало отличим от первого. Усложнение программы все еще не было настолько критичным, чтобы не решаться банальной логикой и опытом. Как уже можно было понять, я вернулась к обычной жизни и ничего больше не напоминало о летнем «отдыхе».

Прекрасно понимая, что я могу забыть подробности произошедшего или даже число, я изложила все на листе тетради, вполовину уже исписанной. Если в этом мире существуют машины времени, то, когда я получу к ним доступ придет время достать ее. В то же время я понимала, что опасно такую вещь оставлять просто на столе. Нана, допустим, ничего не поймет, посчитает сказкой, а если внезапно приедет Емитсу, когда меня не будет дома… Ух, какие же у него будут вопросы! Так что я прежде немного поработала столяром. Сходила в компьютерный клуб, поискала там, как выполнить мою задумку, очистила историю и кэш, купила в строительном магазине необходимое, взяла дома инструменты и быстренько… пошла в школьный клуб плотников. Так как руки у меня оказались из одного места.

В клубе были одни парни, что не удивительно. Чтобы не раскрывать до конца секрет тайника, я строила из себя восторженную девчонку и аккуратно выспрашивала про непонятные моменты. Даже сама пробовала под присмотром. Уже затем дома, когда никого не было, я повозилась и все-таки сделала задуманную работу. Кривовато, с трудом, но результат полностью соответствовал задаче.

Теперь в ящике моего стола было небольшое двойное дно. Туда я и положила тонкую тетрадь.

Тсуна успокоился и смирился с тем фактом, что мы в одном классе. На самом деле ничего критичного не было, а я планировала скакнуть через класс еще раз. Мне нравилась компания Киоко и Ханы, с которыми как-то удалось сдружиться, но просиживать скучные уроки лишний раз желания не было. В то же время я пообещала, что это последний раз, когда я перескочу класс. Ведь, чем дальше, тем сложнее программа.

Экстремальные тренировки и экстремальные наблюдения за экстремальными тренировками Сасагавы Рехея продолжались. После открытия своей силы он совсем с резьбы слетел. Только орет не про Силу юности, а о Экстриме. Деревянные ветки крошит, из валунов каменную крошку выбивает (один раз случайно врезался и понеслось!), потом кричит «Экстрим», восстанавливается и снова бежит, будто у него там электромотор в одном месте. Хотя в принципе, за этим интересно наблюдать. Главное вовремя останавливать.

А еще я не прекратила иногда прогуливаться по улицам и избивать местные банды школьников. Когда плохое настроение, это особенно приятно, да и хоть какое-то занятие для силы. Постоянно ходить на тренировки с Рехеем утомляет.

Это не то же самое, что бить по дереву или воздуху, пусть они не могут мне ничего противопоставить. Редко обнаруживается какой-то умелец, посещающий тренировки айкидо, дзюдо или бокса. С ними особенно интересно. Хоть какое-то разнообразие, а то к стилю Рехея я уже привыкла.

Другой бы давно попал в такую передрягу, из которой не смог бы выбраться, но меня всегда спасало пламя. Все, чем я отделывалась за такое странное развлечение — это синяки на руках да ногах.

Внутри разгоралось пламя, придававшее мне сил, защищавшее от повреждений или намного уменьшавшее урон. Пламя придавало решительности и уверенности перед группой малолетних хулиганов, утешало и ласкало синяки и ссадины, направляло, когда требовалось сделать выбор. Так как мои мелкие ссадины заживали буквально за пару часов, в семье даже не догадывались о моих «драках».

В очередной раз правила уличной драки изменились. Малолетняя банда из шести человек сама меня нашла, и рыжеволосый главарь лет двенадцати бросил вызов:

— Это ты Желтоглазый?

Меня удивило такое определение, в принципе, сопоставимое со мной. Ведь во время драки из-за активного использования силы, глаза действительно становились ярче. Хм, видимо, обо мне пошли слухи. Это не очень хорошая новость.

— Возможно, — кивнула я. — Что надо?

— Сразимся!

Я довольная вытащила руки из карманов. Парнишка лет двеннадцати принял стойку. Судя по положению ног, он будет драться с их помощью.

Я дала ему немного времени показать себя и все время уклонялась либо блокировала удары. Его атаки действительно были сильны и выгодно выделяли его среди одногодок. Особенно удар пяткой сверху. Не буду ручаться, смогла бы я его словить на блок из рук без серьезных последствий для себя. Все же я и младше и росту меньше.

Победа получилась чистая и противник отделался малой кровью — а именно парой синяков от ударов и возможно что-то на челюсти, куда я врезала одним точным ударом ноги, опершись руками в асфальт. Мне хотелось одержать победу именно так — атакой ноги. Такая себе дань уважения, все-таки техника была хороша, видно, что долго тренировался. Если бы не моя сила, скорость и реакция, уходившие корнями в раздел сверхъестественного, черта с два я бы хоть его задела. Он же меня и так пару раз сумел вскользь достать, но я также отделалась по большей части испугом.

Очнувшись, он не успев подняться на ноги, огорошил меня новостью:

— Постой, Желтоглазый! По правилам, теперь я должен передать свою банду тебе в руки и стать твоим подчиненным.

— Но? — приподняла я брови.

— Что? — не понял он сразу. — Никаких но. Я Мэдзухиро Коичи, передаю свою банду в твои руки. В нашей банде в чести верность своему слову, поэтому я стану твоей правой рукой.

Мальчишки из банды зашептались, но почему-то открыто не возмущались и уставились в ожидании. Черт бы побрал этот японский менталитет, который я никак не пойму до конца. Такое развитие событий я не предвидела.

— А если я откажусь? — осторожно спросила я, желая вначале выяснить подробнее про эти правила.

— Тогда я вынужден буду покинуть банду, — помрачнел он.

— Нет, в смысле, если я оставлю тебя главарем банды? Мне незачем собственная банда мальчишек. Я не знаю даже, чем вы обычно занимаетесь. Грабежи, погромы?

— Нет! — сразу же возмутился Коичи, не предпринимая попыток подняться на ноги, и продолжая сидеть в обычной японской позе для сидения. Мы не за столом, так что это странно. Это должно что-то значить, надо подумать. Может, у него все еще голова кружится от удара?

— Мы просто отстаиваем свою территорию вокруг наших домов! Мы все живем недалеко друг от друга и чтобы другие не заходили к нам мы их всех отгоняем.

Я задумчиво покивала. Как же я могла забыть, что в Японии своеобразная гопота развита довольно сильно? Правда, я думала, что это начнется уже в старшей школе. С другой стороны, несмотря на общий повышенный уровень культуры и сознательности граждан, дети уже в начальной школе знакомятся с дедовщиной в клубах. А вступление в какой-либо клуб обязательное! Я пока что в клубе гимнастики и успешно отбрыкиваюсь от всяких соревнований.

При этом школьных клубов обидно мало и часто они разделяются по половому признаку. Например, в клубе кулинарии в основном девушки, мальчики могут записаться теоретически, но их выгонят с позором и обсмеют все мальчишки. Рехей пока держит мой напор и даже чисто формально не дает записаться в клуб бокса, куда ходит сам — говорит не для девочек это. Переклинило его что-то на своем клубе бокса, но против спаррингов между нами не возражает. Подозреваю, не доверяет остальным боксерам и думает, что мне достанется. Откуда, интересно, такие мысли?

Можно записаться в клуб садоводства, там разделения нет, не слышала про случаи дедовщины оттуда, но они наверняка есть. Двенадцатилетние подростки гораздо сильнее восьмилеток, если конечно, у восьмилетки нет пламени, хе-хе.

О, кажется, я подвисла и Коичи, а заодно и мальчишки вокруг, начинают нервничать. Надо бы вынести какое-то решение. Вот только что решать-то? А интересно, почему сейчас-то вдруг такое правило всплыло, ведь не могла я раньше не встретить ни единого лидера банды? Да полно.

— А вам с моего вступления в вашу банду какой прок? — вкрадчиво поинтересовалась, вглядываясь в реакцию. — Зачем сильный боец?

— Для драк, конечно, — не стал отрицать Коичи. — С твоей помощью мы отобьем право владеть территорией возле школы у других банд.

— Зачем вам территория возле школы?

— Если она будет наша, то остальные не будут с нами драться.

— Это вроде Защитника, да? — вспомнила я, что про это слышала.

— Да.

Про должность Защитника знают все, даже не хулиганы. Это такой парень, самый задиристый и зачастую самый наглый. Отвоевав себе этот титул, он брал территорию «школы» под свое крыло и фактически «крышевал». Получалось, что только хулиганы из его прихлебателей могли вымогать деньги у учеников этой школы. Если это делал кто-то другой, то начиналась драка. Я даже как-то раз попала в такую ситуацию и пришлось поделиться карманным. Не критично, ведь я могла их вернуть вечером из «трофеев». А выследить обидчиков несложно. Город маленький.

Хм, если так подумать, то мне даже удобней будет. Установлю мирный флаг хотя бы на территории школы, по мере возможностей, попробую заставить хулиганов стать добропорядочными гражданами. Другим ученикам тоже меньше проблем. Сама останусь в тени. Мне наверняка, будут бросать вызовы, так что и без тренировок не останусь. Вон у меня еще и шесть боксерских груш просятся. Тем более один из них в самом деле умеет драться.

— Раз такое дело, будем действовать по правилам, — со всей серьезностью кивнула я. — Но правила мои. Я возьму главенство, но тебя оставлю руководить этой бандой. Вы можете и дальше отстаивать свою территории при условии, что курить, пить, принимать наркотики, вымогать деньги и серьезно избивать других детей, чтобы они в больницу попали, вы не будете. Если будет кто-то, с кем вы не можете справится, зовите его на спарринг со мной.

Не можешь прекратить — возглавь.

Я была очень довольна найденным выходом, да и маленькая банда, кажется, облегченно вздохнула. Идти против системы и разрушать эту «банду» глупо и бессмысленно. Они ведь все друзья и сбегутся снова. Никаких действительно противозаконных действий, кроме обычных мальчишеских драк для сброса пара, они не делали, а если начнут делать, то я тут же вмешаюсь.

— Ты не представился. Может хоть нам покажешь лицо? — спросил неожиданно Коичи, когда я уже считала разговор исчерпанным.

— Этого я делать не буду. Разве что… Желтоглазый — это так я известен? Мне не нравится. Пусть будет… Азазель. Да, — я довольная быстрой выдумкой кивнула. — Если услышу прозвище Желтоглазый, буду бить.

— Понятно. А как с тобой связаться?

Телефон пришлось дать. Хорошо, что мне недавно купили мобильный. Также хорошо, что я мало кому давала свой номер.

Меня ждал сюрприз, когда мне представились члены группы. Мне как-бы мало интересно это было, но услышав знакомое имя, я всмотрелась в лицо и узнала Масато — моего бывшего одногруппника с детского сада и первого класса. Он вроде бы меня в маске и капюшоне не признал, хоть что-то радует.

Так я стала формальным главой небольшой банды.

Вызовы от лидеров других банд последовали, как из рога изобилия. Каждые выходные намечался бой и мне это нравилось. Стабильность, блин! И никого искать не надо. Бродить по улицам — самая нелюбимая часть.

Честно говоря, не думала, что я настолько популярна. Коичи открыл мне глаза:

— Слухи о сильных новичках рано или поздно расходятся. Все давно уже ждали, к кому ты присоединишься или когда соберешь свою банду. Банда из средней школы хотела тебя взять к себе, но у нас не принято младших брать во взрослые банды. Если бы только ты сам к ним захотел, другое дело.

— Ты решил подсуетиться? — со смешком поинтересовалась я.

Он почему-то ощутимо напрягся.

— Просто я успел сделать вам предложение первым, Азазель-сан.

— Расслабься, я не в обиде. Если бы меня не устраивало новое положение дел, я бы сразу отказал.

Хм, а меня оказывается побаиваются. Знали бы они кто тут скрыт под капюшоном и медицинской маской, хе-хе. Хотя таинственность мне играет на руку.

Пробовали на прочность не только меня, но и всю банду. Хорошо, что дрались ребята не старше двенадцати лет и мы без проблем отвечали. Так что ходили все побитые, но такие дово-о-ольные. Чуть ли не бравировали — мы самые сильные и крутые, потому что быть сильным и есть круто. А мне что? Мне разнообразие и поддержка активных навыков.

У этого оказалась и неприятная сторона. Я возвращалась после очередного спарринга. Направлялась в парк, чтобы частично сменить одежду и вернуться домой. Путь преградили здоровые парни в зеленой форме соседней средней школы.

Признали меня опять же по необычным глазам — вечно они проблемы одни приносят. Определили во мне известную главу банды, набирающей популярность, да решили напасть впятером, посчитав, что одна я легкая добыча. В принципе, не первый случай, хотя редко кто такое проворачивает — у нас в городе среди школьных банд подростков есть свои понятия чести.

Когда начали лезть, я ударила пока не ждали, а дальше пошло само собой. Правда, бита оказалась неожиданной. Замахнулись сзади, в затылок. Если бы я не почувствовала своим предчувствием, то не успела бы даже обернуться. А так успела еще и руку выставить. Кости остались целы. Но кисть полыхнула на секунду видимым пламенем, как мне тогда показалось, и бита разлетелась на щепки.

Удар битой по затылку для моего тела мог бы оказаться фатальным, наверное, поэтому какие-то оковы и спали. Именно в тот момент я поняла, что эта штука может быть слишком опасной. С каждым годом Пламя только растет и в тот момент я увидела это наглядно.

Тех парней я побила, вдохновившись яростью «пламени», которое будто почувствовало намерения хулиганов. Да так побила, что они все лежали, когда я сбежала. Именно сбежала, так как запоздало испугалась, что могла их убить. Если мое пламя может расколоть надвое деревянную биту, то что оно сделает с человеческим телом даже одним ударом? Точнее, что оно уже сделало с пятерыми людьми, лежащими в обмороке и тихо стонущими. Кровь была только у двоих: у одного из-за выбитых зубов от удара в челюсть, при этом кости тоже смещены, у второго из-за открытого перелома руки, когда я остановила его удар ладонью. Я вызвала скорую, найдя у одного из них мобильник и позорно сбежала.

Мне было всего восемь, но я не считала это оправданием.

То событие произвело на меня сильное впечатление, и я ходила сама не своя. Даже Нана заметила.

Парни оказались живы, пусть и долго еще лежали в больнице. Один везунчик, схлопотавший перелом ребра и легкие внутренние повреждения, даже в реанимацию на день попал. Я находилась на самоназначеном курсе валерианы, дежуря каждый день у больницы. Убедившись в регистратуре, что они выздоровеют, тогда уж успокоилась немного. Слухи среди определенного народа поползли вновь. Но пострадавшие молчали, и полиция не стала рыть глубже. А может быть полиция в подростковые драки не лезет, все же они частое явление.

Коичи позже признался, что они пустили слух в народ. Всю правду: что напали со средней школы на младшего, что впятером на одного, что один все же победил и отправил нападавших на больничные койки. Это укрепило авторитет мой и моей группы, вот почему спаррингов стало меньше. А те парни из Кокуё молчали из-за изобличающих слухов. Вновь вступило в силу негласное правило чести. Если бы заговорили — их бы свои загнобили. Такие вот невеселые дела.

Прошло пару месяцев, прежде чем я полностью удостоверилась, что за мной никто пристально не присматривает после той шумихи, и решилась на эксперимент.

Я вышла за город в безлюдное заброшенное здание и там начала проводить эксперименты для собственного успокоения. Далеко не сразу мне удалось «уговорить» свое пламя показаться вне тела достаточно сильно, как в «тот раз», но все же за один день я управилась.

Раньше, я пыталась лучше концентрировать пламя в теле, ставя цель на то, чтобы оно наоборот не выходило за пределы тела. Мне попросту не нужна была такая популярность. Теперь же от сильного эмоционального скачка, когда предчувствие шепнуло мне о серьезной опасности, оно вскочило словно от горелки.

Ярко-оранжевое пламя безболезненно лизало пальцы. Ладонь, на которой оно яростно плясало, не собираясь потухать, будто пооранжевела и светилась изнутри.

Методом проб, я убедилась, что кулак, объятый таким явным пламенем, выбивает кирпичи из кладки, обе руки с усилием, но согнут стальную арматуру диаметром где-то два-три сантиметра, а стальную балку гораздо легче поднять. Это было жутко стремно, боюсь даже представить, как это выглядело со стороны, но надеюсь никто этого так и не видел.

Теперь понимаю, о чем говорил отец с тем стариком. Если кто-то обладает такой силой, то легче украсть такого ребенка, пока он беззащитен и сделать послушную машину. А если не получится, то убить, чтобы он не достался врагам. Правда, тут есть еще один фактор. Старик попытался запечатать Пламя во мне и моем брате с помощью своего пламени. А значит, есть какая-то организация или группа таких «пламесодержащих». Что печально — мой отец, Емитсу, там тоже состоит. При этом, наша семья не испытывает проблем с деньгами. Да что там! Одно слово — мафия! Это уже о многом говорит! Деньги, противозаконные действия, убийства и еще бог знает что!

В результате получается, что лишение этой силы — это значит обеспечить невидимость для таких людей. Но даже так прощаться с пламенем мне не хотелось, слишком сладким было чувство силы, что оно приносило и я чувствовала себя в безопасности, зная, что смогу себя защитить хоть как-то.

Вернувшись домой в смешанных чувствах, я тогда быстро прошмыгнула в свою комнату. На автомате переодевалась и ложилась спать. Уже утром обнаружила, что у кофты, в которой я проводила эксперименты обожжённые рукава. Ее пришлось спрятать и незаметно выбросить.

Мне не нравилось текущее состояние дел. Из-за постоянных спаррингов я знаю уровень силы, который не стоит превышать, чтобы серьезно не навредить. Но из-за серьезного роста пламя сложнее скрывать. Я взялась за новые тренировки в попытке достичь лучшей скрытности. Фактически, на данный момент я практически свободно распределяю обьем и концентрацию пламени в теле, но я не скоро смогла понять, отчего же неожиданно скакнула мощность. А когда поняла, что дело в, наконец, распечатавшемся до конца источнике у солнечного сплетения, кое-что сопоставила… Рехей, с которым я проводила довольно много времени, и источник, пламя которого оказалось удивительно схожим с ощущениями от пламени Рехея… Причем, странные изменения начались гораздо раньше, но я не понимала, что к чему и долго пыталась это выяснить, пока не обнаружила растаявший лед. Но это были лишь догадки. Пока же я решила дать себе привыкнуть к новой мощи.

Во-первых, я стала приходить к тому недостроенному зданию и высвобождала пламя на руках. Обычная тренировка в новом режиме позволяла мне привыкнуть к новой силе и лучше ее прочувствовать, а, значит, лучше контролировать.

Во-вторых, я пыталась сжать «пылающую» ауру и скрутить ее в отдельный шар. Появилась идея создания запасной бочки с Силой, куда постоянно накапливается Пламя. Этакий «подставной» источник, а не просто временное скопление силы для удара. Потом ее надо было освободить, иначе у меня начинался жар. Несмотря на неудобства я продолжала тренировки.

В последнее время я настолько наловчилась скапливать силы для удара, что могла уже не задумываться над этим. Тем более, что увеличение силы было постоянным, мне не надо бить подростков с такой же силой, как сгибать арматуру.

Странно, но бомжей в Намимори почему-то не было и заброшенное здание пустовало. Это я так думала до тех пор, пока туда не явилась другая группа подростков. К счастью, я была «при параде», то есть в толстовке с капюшоном и в маске.

— О! Кира-чан! — я дернулась на оклик.

Ребята, судя по форме из средней школы. А тот что окликнул…

— Я Фуюки, помнишь меня? Ямада Фуюки, — повторил здоровяк по слогам.

Имя я уже успела позабыть, но еще больше выросшего здоровяка, на котором едва сходилась дико выглядящая форма средней школы, помнила. Это тот, что напал на Рехея и Киоко.

— Помню, — кивнула.

— Слышал, ты лидерство над бандой среди мелочи взял. А я как раз набираю народ в свою. Не хочешь присоединиться? — басовито спросил он, вразвалочку приближаясь.

— Нет.

— Почему это? Думаешь, что лучше нас?

Откровенная провокация. Раздражает. Не люблю, когда мной пытаются помыкать. Тем более, я уже в курсе, что после проигрыша другому, правила иногда предписывают присоединяться к победителю.

— Если хочешь выяснить кто сильнее, я не против. Я как раз тренируюсь.

— Сразу к делу! Мне нравится! — чуть хрипловатый бас эхом разнесся в пустом помещении.

Я наблюдала за тем, как здоровяк приближается, но не упускала из виду его друзей. Он резко выдыхает, и я быстро уклоняюсь от хука правой, а затем скользящим движением ухожу от удара левой. Он открыт с правого боку, и я наношу быстрый удар. Его силы очевидно недостаточно, Фуюки скорее хекнул от неожиданности, чем от боли. Он крепче, чем мои предыдущие противники, значит можно меньше сдерживать силу.

Парень разворачивается вокруг своей оси и вновь бьет правой-левой. Я отскакиваю назад и отступаю, кружась вокруг него. Правой-левой, неожиданный замах наискосок, под который я подныриваю. Вновь скользящими движениями, пригибаясь ниже, чтоб ему еще сложнее было достать, кружусь вокруг. Вновь он легко открылся и удар под левое колено с обратной стороны заставляет его преклонить его и зажмуриться от боли. Мощный удар ногой с разворота в ухо, оказавшееся на линии моей головы, отправил его в короткий полет. Этого уровня силы достаточно.

Грузное тело подняло шум и пыль при падении. Фуюки потряс головой, приходя в себя.

— Мне побить тебя ногами или ты сдаешься? — полюбопытствовала я, зайдя со стороны его головы.

— Черт, — выругался громила, невольно бросив взгляд на мои кроссовки. — Откуда в тебе столько силы?!

— Боженька дал, — не сдержала смешка, заметив, что остальные рассасываются по помещению. — Если твои друзья нападут, поединок будет считаться нечестным. Поэтому я могу избить вас до полусмерти.

— Ладно, я сдаюсь.

Я отступила, позволив ему подняться на ноги, прихрамывая на левую ногу.

— Не называй меня по имени, — попросила я. — Мне нравится обычная жизнь и, если кто-нибудь узнает, придется его проучить.

— Да пошел ты, — сплюнул громила и с недовольным видом поволочил себя к выходу.

Наверное, это можно считать согласием?

* * *

Неприятным стал момент, когда в класс буквально влетел ракетным крейсером Реохей, разметая на пути парты и подвернувшихся одногодок. Он хлопнул руками о мою парту, заставив бедное дерево прогнуться.

— ТЫ ВСТУПИЛА В БАНДУ! — проорал он, будто я стояла на другом конце коридора, а не в шаге от него.

У меня даже, кажется, волосы назад от порыва ветра взлетели.

— Угу, — кивнула оглушенная не особо осознавая.

— ЗАЧЕМ?! — требовательно проорал он. — Я ИХ ВСЕХ ОДОЛЕЮ! Я СМОГУ ТЕБЯ ЗАЩИТИТЬ!

— Кира-чан! — испуганно пискнула Киоко, с которой мы сидели на перемене, вместе с Ханой. — Ужас какой!

— Реохей, ты же не дерешься больше вне ринга, ты пообещал.

— Ни-сан! — кажется, Киоко сейчас в обморок упадет от возмущения.

Зато теперь он заметил сестру. Рехей переменился в лице. Он дал клятву своей сестре Киоко.

— Но я должен защитить тебя! — менее громогласно, но все еще довольно громко сказал Рехей, и добавил уже обычным человеческим тоном: — Киоко-чан, я ведь обещал, что, если мне потребуется кого-нибудь защитить, я буду драться.

Как только он влетел, на нас и так перевели все взгляды и даже если он бы не орал во всю мощь легких, нас все равно все слышали.

— Рехей, — серьезно посмотрела я на него, попытавшись сбить наплыв обуявших его эмоций. Раньше это действовало, сейчас тоже помогло. Парень присмирел, ведь обычно я так смотрела, если было реально не до шуток. — Идем, поговорим на крыше.

Он, нахмурив брови, кивнул, и мы молча покинули класс. На крыше часто обедали ученики, но для большой перемены еще было рановато.

— У меня в защитниках теперь шесть парней. Рехей, шесть защитников и ты. При этом ты сам видел, что я могу постоять за себя. И ты почему-то за меня еще переживаешь? — приподняла вопросительно бровь.

Ситуация повернулась Рехею другим боком, заставив его мозги спешно обмозговывать новый вид. Для этого ему понадобилось почти пять минут и пару проницательных взглядов в мою сторону, должных заставить меня сознаться и раскаяться. Подвох он чуял, наверное, по опыту, но понять ничего не мог.

— Зачем ты присоединилась к банде хулиганов? — а нет, ошибочка, он даже не почуял.

— У меня там есть знакомые и всего-то, — пренебрежительно пожала плечами. — Интересно, кто такие слухи распускает?

— Ямада из средней школы сказал, что побил тебя, — мрачно выдал доносчика боксер. — Я думал, что ты могла попасть в больницу, но, когда я пришел туда, тебя не обнаружил. Тогда я пришел в школу и подумал, что у тебя куча синяков.

— Так пристально рассматривать девушек неприлично, — заметила я, улыбнувшись от того, как Рехей покраснел и отвел глаза. — Это правда, я встретилась с Ямадой, но он больше чешет языком не по делу. Он меня ни разу не ударил и даже не толкнул. Веришь?

Рехей недоверчиво взглянул на меня.

— Хорошо, верю. Я этому Ямаде, — он сжал кулак перед лицом и скрипнул зубами.

— Ну-ну, ты же обещал не участвовать в драках.

— Я его на ринг приглашу! — запальчиво пообещал боксер.

— Вряд ли он придет. В ближайшее время его скорей всего местный Защитник отделает.

— А ты видела его? — на лице Рехея появился интерес. — Азазеля?

Я едва сдержала внутренний хохот. Если совру сейчас, даже Сасагава поймет.

— Видела.

— Он хороший боец?

Я в ответ пожала плечами.

— А можешь в следующий раз передать ему приглашение в клуб бокса?

Тут уж я не сдержалась и захохотала от души, схватившись за живот.

— Что смешного?!

— Ты в своем репертуаре, — отсмеявшись ответила я. — Азазель не придет, но ты и так с ним каждую неделю спарринги устраиваешь. Надеюсь, ты понял теперь, почему никто не знает, кто он и откуда?

— ТЫ?! — заорал Рехей, тыча в меня указательным пальцем. — Т-т-ты-ы-ы-ы-ы!

Я подняла руку и мягко закрыла ему отвисшую челюсть.

Что ж, я призналась, но если бы он встретился с Азазелем, то сразу же узнал меня. А так как он не умеет удивляться тихо, то узнали бы все окружающие. В который раз убеждаюсь, что лучше контролировать этот процесс.

— Да. Ты единственный, кто знает, кто он. Повторю то, что сказала тебе раньше — у меня шестеро защитников. Мои возможности ты знаешь. Меня никто не заставляет. Мне это просто интересно, кроме того, что это еще и полезно для поддержания порядка в школе. К тому же, это удобно, причем, нормальной жизни это не мешает. Фактически, спарринги происходят по тем же правилам, что и бои на боксерском ринге, — я слегка приукрасила правду. — А со всем остальным ребята справляются сами.

— Ладно, но, если эти шесть парней не справятся, ты меня обязательно позови, — наконец проворчал Рехей, сложив руки на груди.

— Само собой, ведь ты самый сильный среди них, — кивнула я с улыбкой.

Шум поднялся невообразимый! Оказалось, если даже у тебя хорошие отметки, учителя могут все равно найти повод ударить тебя по рукам линейкой, если о тебе пошли такие слухи! Я, конечно, поначалу недоверчиво относилась к телесным наказаниям в школе, такая себе новинка. Даже опасалась их получать, поддерживая хорошие отметки, пусть и не идеальные. Мой рейтинг на тестах был где-то около семидесяти из ста, а то бывало и выше, и это я даже не напрягалась. Вести себя совсем нагло и невоспитанно привитое воспитание не позволяло. Когда же учитель просто извернул ситуацию и вывернул меня виноватой, я чуть было привселюдно не хлопнула себя ладонью по лбу. Как же я сразу не догадалась, что от усиления пламенем раны наносятся меньше и болевые ощущения существенно притупляются?

Нана краснела, смущенно оправдывалась и извинялась за меня перед школьными учителями и соседями, которые, по моему мнению, совали нос не в свое дело. Тсуна испуганно косился в мою сторону и даже стал избегать меня. Но через время я добилась прежнего ровного отношения между братом и сестрой. Образ наглого и хамовитого хулигана на меня никак не примерялся. После месяца под всеобщим вниманием, все поверили в то, что слухи о моем членстве в банде так и остались слухами. Никто не мог сказать, в какой я банде и ни одна банда не брала ответственность.

Вечерний звонок застал меня у ворот собственного дома.

— Слушаю.

— У меня плохие вести… наверное… — голос Коичи был странным. — Нам прислали гонца. Одного паренька по имени Савада Тсунаеши взяли в заложники и утверждают, что это ваш знакомый. Это правда?

Теперь понятно, почему он теряется. Это ведь запретная тема.

— Где они хотят встретиться?

Черт!

В своих развлечениях я мало задумывалась о безопасности своей семьи. Насчет Наны я не переживала, так как дети к взрослым не полезут, а вот Тсуна… Но не задумывалась я об этом по совершенно другой причине — раз никто не знает мое лицо, значит, не знает и про мою семью. И вот теперь такие новости.

Что ж, я повеселилась, развеяла скуку, почувствовала свою силу в драках, получила постоянные спарринги и обучение, пора расплачиваться.

Я забежала домой быстро переодеться и через полчаса встретилась с Коичи и нашей бандой недалеко у заброшенного здания склада. Коичи все еще выглядел слегка пришибленным. Зато парни вооружились всем, что под руку попало.

— Они ждут внутри, — кивнул Коичи вместо приветствия. — Кажется, их там слишком много.

— Без разницы, — я раздраженно повела плечами и поправила капюшон. — Он смог меня разозлить. Идите позади, мне ваша помощь вряд ли понадобится.

Коичи кивнул и присоединился к остальным парням. Стремительным шагом я поспешила к радушно распахнутым огромным воротам. Звенящие отпущенной струной нервы плохо действовали на пламя, которое сложней становилось контролировать. Впрочем, я была уверенна в себе и не собиралась ослаблять контроль.

Ощущения подсказали о людях, ждущих за воротами. Слишком темно. Я прикрыла глаза и тут же присела, уклоняясь от удара в голову. Два точных удара и двое противников оседают оглушенными на пол. Иду вперед, привыкая к полумраку. С другой стороны, у огромного окна, где отодрали доски, забаррикадировавшие его, стояли люди.

Я остановилась, обведя взглядом толпу подростков от двенадцати до пятнадцати лет. Не меньше шестнадцати человек. Какого черта средняя школа?...

— Вот и Азазель-чан со своей бандой пришли, — насмешливо произнес Ямада, окинув меня неприязненным взглядом.

Бьюсь об заклад, мальчишки зашли следом за мной, прикрывая спину. Мне даже оборачиваться не надо, чтобы увидеть.

— Это и есть знаменитый Азазель-кун? Ты должно быть шутишь. Это какая-то малявка, — манерно ответил ему сероволосый парень в цветастой рубашке и ярких очках. На голове он сотворил какую-то чудовищную трубу.

— Где заложник? — перешла я сразу к делу.

— Наверху, — указал он на лестницу. — Хочешь получить его обратно, покажи нам свое лицо, — потребовал Фуюки.

Так, братца здесь нет. Хорошо, что он не видит меня и узнать не может, но то, что я не вижу его — плохо. Он может быть ранен или избит, медлить нельзя. Впрочем, идти на поводу и соглашаться на условия я не намерена.

— Одолеть меня тебе не по силам, и чтобы увидеть мое лицо тебе понадобилось собрать столько народу?

— Чего? — раздраженно переспросил Ямада, ступив на шаг ближе.

— Не стыдно? — переспросила я холодным тоном, сдерживаясь изо всех сил.

Это его задело, и он рванул вперед, заорав:

— Сейчас увидим!

Сегодня я была не настроена играть в обычного человека и сделала невозможную в нормальных условиях вещь — перехватила его правое запястье в атаке.

— Чего? — вырвалось у опешившего здоровяка.

Со стороны это, наверное, выглядело, будто буйвола остановил флажок для гольфа. Я сильнее сжала пальцы и Ямада закричал от боли, упав на колени. Кость хрустнула. Я отпустила его руку и вновь окинула взглядом стоящих у стен подростков. Пока что они лишь дети, так что перебарщивать не хочется. Мне надо разобраться с организаторами мероприятия, остальным достаточно увидеть этот урок. Закончить бы это все побыстрее. В настоящие спарринги играть не хочется. Может здесь и есть ребята, которые не один год ходят куда-то вроде карате или бокса, поэтому не буду рисковать.

— Сегодня я не в настроении, — оповестила громко, но спокойным тоном. — Поэтому нападающие легко не отделаются. У вас есть последний шанс сбежать.

— Не трусьте, это всего лишь девчонка! — закричал Фуюки, видимо забыв, что он лелеет руку на расстоянии удара.

В голове мелькнула отстраненная мысль, что он все-таки докопался через Рехея и Киоко до меня, а зная имя узнал и о братце.

— Ты нарушил правило и заплатишь, — теперь в моем голосе уже не было ни капли непредвзятого отношения.

От удара ноги тело подростка, выглядевшего лет на пятнадцать, отлетело в сторону, освободив путь.

— Сколько? — спросил манерный подросток, переведя на меня взгляд с только что потерявшего сознание Ямады.

— А? — не поняла я.

— За сколько станешь моим подельником?

Я тупо уставилась на этого хлыща. Он меня купить предлагает?

— Хорошая сделка, между прочим. Что хочешь достать могу. Ну как?

— Ты, вообще, кто?

— Ты вообще не в теме? — взвился какой-то прыщ возле него. — Это же Мураками Хидики! Му-ра-ка-ми! Он сын президента компании #### и заправляет районом вокруг частной средней школы Юмей.

— Хорошо, смахнемся, — довольно растянув губы в улыбке протянул Мураками, видя, что меня сказанное не слишком затронуло. — Действуем по старому сценарию. Сможешь завалить меня и заложник твой, нет — пойдешь под мое начало.

Второй исход меня в любом случае не устраивал, но я была уверенна, что ничего не может пойти не по плану. А между тем, Мураками вальяжно приближался, держа руки в карманах.

— Значит, деремся только мы? — уточнила я, прикинув, что численный перевес не на моей стороне и моих ребят могут затоптать.

— Да, они никакой ценности для меня не представляют.

— Злишься? — спросил он, остановившись в шаге от меня. — Ну так бей. Сюда, прямо сюда, — потыкал он большим пальцем в футболку под рубашкой.

Чего-то у него улыбочка больно гаденькая, хотя лицо с самого начала мне не понравилось. Ладно, попробуем, раз нас приглашают, но буду осторожной — наверняка, применит хитрый финт. Он худощавый, но так сразу не поймешь, что у него за стиль боя.

Кулак встретился с животом подростка. Раздался короткий металлический звон, кулак обожгло болью, заставив вздрогнуть, а парень даже не поморщился.

— Прости, я бил не во всю силу, — сказала я, не показывая, как пульсирует боль в сбитых костяшках. — Думал, тебе хватит и этого. Я попробую еще раз?

— Валяй, — самодовольно кивнул он, посмотрев на меня как на идиота.

Я сжала саднящий правый кулак и на этот раз не сдерживала пламя, только не дала ему покинуть пределы тела. И все же на мгновенье блеснуло, когда рука повторно встретилась с пластиной, привязанной к его животу. Парня отбросило в охнувшую толпу подростков.

— Чудно! — сверкнул оскалом парень, выбарахтавшись из кучи сваленных тел.

Он вновь побежал в атаку, доставая что-то из-за спины. Мелькнуло нехорошее предчувствие. Я поймала короткую дубинку рукой.

— Вот тебе! — воскликнул он и все тело пронзило болью.

Не закричала я только потому, что и пошевелится не могла, а пламя яростно взметнулось, защищая тело. Запахло горелым. Не больше минуты и словно переключатель щелкнули.

— Вот и все, — прогнусавил сверху голос Мураками сквозь вату в ушах.

Он убрал электрошокер и видимо, довольно осмотрел труды свои. Народ что-то там говорил вроде бы ободряюще.

— Ты еще можешь стоять на ногах? Хотя, наверняка, ты просто не можешь и пальцем пошевелить. Посмотрим-ка, что под маской.

Он подошел совсем вплотную и протянул свою лапу к моему лицу. Занемевшими пальцами, которые мелко щипало то ли от остаточных разрядов, то ли от бушевавшего пламени, я едва поймала его ладонь левой рукой. Зрение слегка подводило, но он был достаточно близко.

— Чего? Ты еще двигаешься? — опешил от неожиданности он.

— Подлые приемчики… против меня не сработают, — прошипела я сквозь зубы. — Но очень разозлят.

Я отвела правую руку назад, собирая туда все пламя, что могла. Шар энергии в кисти собирался с сумасшедшей скоростью.

— Постой, подожди, — задергалась жертва, почуяв угрозу.

В момент удара я поняла, что не сдержалась и руку все-таки окутало пламенем, высотой в сантиметр. Но было уже поздно. Тело взлетело вверх и, сделав дугу, врезалось в стену, чтобы затем упасть на пол между расступившихся парней.

— Проверьте, не окочурился ли, — мои слова прозвучали в абсолютной тишине.

— Ж-жив, — заикаясь оповестил всех присутствующих подпевала богатенького парня.

— Бронежилет треснул! — вскричал другой, перевернув тело на спину.

Мне требовалось показать, что со мной все в порядке, поэтому я и сказала:

— Можете звать больничку. Или нет. В зависимости от того, хочет ли кто-нибудь драться, — я показательно размяла пальцы. — Тогда лучше подождать, чтобы и их забрали.

Впечатлившийся народ драться не хотел. Поэтому расступился, позволяя моим ребятам подняться по лестнице и забрать связанного Тсуну с повязкой на глазах. Я развернулась и постаралась уйти как можно более твердым шагом.

Продержалась я ровнехонько до ворот склада. Вышла за них и пошатнулась, но меня кто-то придержал за плечо, не дав упасть. Обменявшись взглядами с Коичи, я прикрыла глаза, отдавая победу в этом безмолвном споре. Он перехватил меня за руку, прижав к боку и поддерживая за спину, и наша банда удалилась в закат.

Остановились мы в парке Намимори. Обожаю это место. Ребята расположились на полянке, обмениваясь впечатлениями от такого серьезного приключения. Тсуна бледной мышью сидел среди них, вжав голову в плечи. Его давно развязали, но сбегать он даже не пытался, бледнея от страха. Коичи отвел меня в сторону к поваленному дереву. Я знала, что он будет спрашивать, но он смог меня удивить.

— Покажи, пожалуйста, руки.

На мой немой вопрос он пояснил:

— Осмотрю раны.

Я взглянула на кисти. Костяшки правой — в кровь, левой я поймала шокер и теперь там красовался ожог. За ломотой во всем теле я и не заметила этого. Сердце до сих пор заходилось в бешеном ритме, ощущалась дикая слабость и разбитость, хотелось поежиться от холода, а в ушах все еще было немного ваты.

Не знаю сколько там было вольт, но для моего мелкого тела даже с защитой пламени оказалось многовато. Хорошо, что сердце выдержало.

— Надо все же сходить в больницу, — сказал он, перевязывая платком правую руку.

— Знаю, — пусть и ощущаю я себя сносно, но удар током штука серьезная. — Тебе не хочется ничего больше спросить?

— Хочется, но если не хочешь ничего отвечать, то зачем?

— Да ладно, ты и сам уже должен был догадаться, — вздохнула я, и проверив, что ребята на поляне нас не видят, приспустила на минуту маску. — Тот мальчишка, Тсуна, мой брат. С Ямадой я встретилась давно, вот он и вспомнил все. И да, я действительно девчонка.

Коичи кивнул, не отрывая своего взгляда от моего лица, будто пытаясь его запомнить, а потом необычайно серьезно кивнул:

— Спасибо за доверие. Я сохраню все это в тайне.

— Не смущает, что твой босс — девчонка? — приподняла я бровь.

— После сегодняшнего меня мало чем можно удивить, — хмыкнул в ответ.

— А ты видел… как загорелась моя рука?

Он изобразил на лице непонимание. Кажется, неподдельное.

— Ладно, забудь, — отмахнулась я, улыбнувшись, будто сказала что-то смешное. — Раз ты все знаешь, поможешь мне сделать вот что…

Пока парни из банды развлекали Тсуну в парке, Коичи привел меня к дому и вернулся обратно. Я доползла до комнаты и переоделась в блузку и юбку. Старая одежда оказалась вся в подпалинах и жутко воняла. Пришлось ее выбросить, так как я подозревала, что это результат использования пламени, а не действия электрического тока. После чего сделала небольшой саботаж, воспользовавшись редким моментом, когда Нана не занимала кухню. Разорвала ножом провод электрочайника и подержала концы над зажигалкой для конфорок. После этого с чистой совестью громко упала на пол.

* * *

Меня положили в больницу на обследование. По закону подлости, в соседней палате положили одновременно Мураками и Ямаду. Узнала я это по воплям, они часто и громко ругались, но не зашла к ним поздороваться.

Нана заходила часто, а через пару дней пришел Тсуна с двумя парнями из банды и пакетом фруктов.

— Эй ты! Да ты! Это ведь ты! — красноречиво кричал голос Мураками.

— Хи-и-и! — завопил голос Тсуны с коридора.

— Постой, если он тут, значит…

— Она тут?

— Ш-ш-ш…

Я закрыла рукой рот, чтобы не захохотать во весь голос.

— Имото! — все еще испуганно воскликнул Тсуна, открыв дверь.

Оказавшись с этой стороны, он слегка успокоился, прошел к моей кровати и нервно представил своих сопровождающих.

— Это мои знакомые: Иригая-кун и Нэндо-кун. А это моя младшая сестра — Акира-чан, — братец любезно улыбался.

А у парней вытянулись лица.

— Младшая сестра? — глухим голосом переспросил Иригая — щуплый и худой, но высокий мальчишка с прической полубокс.

Нендо был крупный, коротко бритый, загорелый с тяжелым подбородком и низкими бровями, отчего его взгляд сам по себе становился тяжелым.

— А разве она не в одном с тобой классе? — поинтересовался Нендо, сгружая на прикроватную тумбу огромный пакет.

— Да, но она перескочила один год в школе. Моя сестренка весьма одаренная, ха-ха.

— Это твои друзья, Тсуна? — мрачно поинтересовалась я.

— Ну… мы… — замямлил братец, кося глазами на членов моей банды.

— Твой ни-сан попал в передрягу совсем недавно, Акира-сан, — ответил с натянутой улыбкой Иригая. — Мы там и познакомились.

— Верно, — выдохнул Тсуна с облегчением.

— Тсуна, принеси мне пожалуйста воды из автомата этажом ниже, — попросила я.

Когда братец вышел, я спокойно поинтересовалась у двоих оболтусов:

— Какого хрена?

— Акира-сан, мы выполняем поручение Коичи-сана, — первым оправился Нэндо. — Пока все не улеглось и на вас и вашего брата могут все еще напасть. Мы прилагаем все усилия, чтобы скрыть вас.

— Народ только о вас и говорит, — возбужденно затараторил Иригая, будто только и ждал чтобы это сообщить. — Слухи о вас, конечно, взбаламутили банды, но доказательств нет. И все же! Это было удивительно! Ваша победа выглядела захватывающе, поэтому многие хотели бы увидеть все воочию. Наша банда на вершине известности!

Восторженные слова не только вызывали приятное удовлетворение, но и слегка напрягали. Последнее было связано с ненужной известностью. Я не сдерживалась и не заботилась о том, чтобы все выглядело нормально, а теперь получила слухи о неестественно сильном ребенке. Как бы еще СМИ не подключилось. Хотя я более чем уверенна, что мафия успеет раньше.

— Сохраняйте секретность любой ценой, — от моего взгляда оба парня вздрогнули.

Видимо, радужка вновь окрасилась в желтый. Пришлось прикрыть глаза и успокоиться. Надо переговорить с Коичи на предмет его самостоятельных действий.

После ухода посетителей, я набрала номер своего помощника. По телефону говорить не хотелось, поэтому в вечерние часы посещений он прошмыгнул в палату.

— Как это все понимать, Коичи? Вся банда в курсе меня? А ты что-то предпринимаешь, не посоветовавшись со мной? — вкрадчиво поинтересовалась я, с внутренним удовлетворением наблюдая, как сбледнул с лица подросток.

Мне начинает нравится использовать такой взгляд. Поток оправдательной речи, перемешанной с отчетом действий, я выслушала не перебивая. Его самодеятельность нареканий не вызывала, наоборот избавила от необходимости ломать голову. Тсуну он выставил, как случайную жертву, вроде как банды Ямады и Мураками хотели выманить Азазеля, но ошиблись с заложником. Тем не менее такую тактику Азазель недолюбливает, поэтому разозлился и проучил недомерков, преподав урок всем остальным. Банды начальной и средней школ прониклись. Младшие вообще не отсвечивали и считай признали банду Азазеля номером один. Фактически, нам это дало полную власть над ними. Средние роптали и не знали, что думать. Ведь скоро мы сами перейдем в среднюю школу и уж там либо мы их, либо они нас съедят. По крайней мере такие ходят настроения.

Появилась куча желающих вступить в банду Азазеля, но Коичи пока не уверен, стоит ли давать им доступ. Это даст возможную утечку информации, насчет моей личности. В своих же ребятах он более чем уверен, так как знает их всех не один год. К тому же вопрос о Ямаде и Мураками оставался открытым. Все зависит от того, как они заговорят после выхода с больницы. Коичи предлагал переговорить с ними лично и запугать. Он уже знал, что они в соседней палате и надолго. Ямада с переломом руки и вывихом ключицы, а Мураками с переломами ребер. Меня же уже можно выпускать, повреждения от удара током почти или вовсе исчезли, но врачи еще держат.

Если узнают, что Азазель девочка, да еще младше даже членов своей банды, существует большая вероятность, что весь текущий авторитет будет забыт. Но меня больше волновало раскрытие не перед подростками, а перед наблюдателями. В то же время бросать все означает сдаться и позволить Ямаде и Мураками доказать свои слова. В общем, я решила еще побарахтаться.

* * *

Закрыв за собой дверь, я медленно обернулась на шорох, блеснув желтыми глазами.

— Хи-и-и-и!

— А-а!

— Тихо, — мой негромкий оклик заставил их мгновенно замолчать.

Сама я осматривала двух парней. Мураками судорожно сжимал и подтягивал простыню. Ямада вовсе схватил бутылку с водой и, кажется, собирался ею драться.

— Давно не виделись, — улыбнулась я, наслаждаясь произведенным эффектом. — Бежать бессмысленно, драться тем более. Но вообще-то я пришла перекинуться парой слов. Конкретно с тобой, Фуюки, но раз уж Мураками оказался в это ввязан и у нас есть счеты, то пусть послушает.

— Д-да? — Ямада грузно поднялся, незаметно куда-то убрал бутылку с водой, и напряженно выпрямился. — Что тебе?

— Предупреждения ты мои игнорировал. Тем не менее, после того, что произошло, ты надеюсь понял, что я не шучу. Предупреждаю еще раз, скажешь кому-нибудь хоть что-нибудь, что ты знаешь обо мне или подставишь моих знакомых… Пожалеешь.

Он сглотнул, завороженно смотря в мои налившиеся цветом радужки глаз. Я перевела взгляд на его соседа по палате.

— То же самое касается и тебя. Мне, видишь ли, нравится положение дел, когда никто вокруг не знает о моем статусе.

— Да ты хоть представляешь с кем ты разговариваешь?! — вскинулся Мураками, неожиданно захрабрившись. — Я смогу купить все, что захочу и, если ты меня ударишь, то я превращу твою жизнь в Ад! Мой отец богатейший не только в Намимори! Ты себе и представить не можешь, какие у меня связи!

На поток угроз я улыбнулась.

— Хидики-чан, это ты себе представить не можешь, кто моя семья. И поверь мне, лучше тебе не знать. Я сказала все зачем пришла, остальное за вами.

Знаменательная дата, означавшая еще один прожитый год, подкралась незаметно. Голова была занята совершенно другими вещами. С того происшествия прошло не так уж много времени.

Дома меня ждал праздничный стол и торт. Я пригласила только Реохея с Киоко и мы вчетвером с Тсуной неплохо провели время. Нана, как заметила, что мы с Реохеем устроили шуточный спарринг, жутко испугалась, но быстро успокоилась. Хорошо, что она не видела наш совместный экстремальный поход на местную невысокую гору. Но это отдельная тема. Скажу лишь, что Рехей уже вовсю использует пламя и догнать его нереально.

Реохей с Киоко официально подарили мне красивые украшения для волос. Я знала, что такие штуки довольно недешёвые и вообще считаются традиционным японским украшением. Хотя и не смогла по достоинству оценить украшение, но сердечно благодарила и радовалась подарку… А потом Рехей мне под шумок, пока никто не видел вручил рулон эластичных бинтов и подмигнул с улыбкой. Я в ответ не сдержалась и повисла на нем в объятиях. Это значило минимум, что меня не будут больше третировать учителя, гоняя по клубам, где после моего появления обязательно начинались терки. Где я только не была! В спортивных мне рано или поздно начинали завидовать, в обычных со мной не могли толком поддерживать беседу. Реохей сжалился и официально дал мне свое разрешение на посещение боксерского клуба, которым я не собиралась брезговать время от времени. Сместил ли он свои принципы или же вовсе отказался, я так и не поняла, но подобный шаг оценила.

Нана презентовала мне сборник сказок на русском языке и еще один на английском.

День рождения прошел весело, благодаря неугомонному Рехею. С этим сорванцом на месте посидеть невозможно. Он первым рвался участвовать в играх, носился как угорелый, прыгал и фонтанировал энергией при победе. Пожалуй, это лучший мой день рождения в этой жизни.

После дня рождения я вновь погрузилась в обычную рутину. Ну, как рутину… Если спарринги с Рехеем или тренировки с бандой можно хоть как-то назвать рутиной. А если в конце года я хочу перескочить класс, то надо немного подтянуть знания по некоторым предметам. А через месяц после дня рождения прибыл отец…

Я пришла со школы, отметив кучу развешенной одежды во дворе. Особенно глаз зацепился за ярко-оранжевый комбез. Нет, не тот, что у заводного апельсина Наруто, а обычный рабочий комбез. Задержалась у забора, выдохнула, прикрыв глаза, и попыталась абстрагироваться. Пламя уменьшилось и сжалось, поддавшись напору страха, сжимавшего желудок когтями. Если меня будет ждать серьезный разговор, главное не паниковать.

Даже не удивилась, обнаружив покрытые засохшей грязью высокие кирзачи у порога. Да и лопата с киркой дополнили театр абсурда. Только аккуратно разулась, пытаясь не вступить и не растоптать отвалившиеся комья засохшей грязи.

— Я дома, — сказала не особо громко, потянув носом воздух.

С кухни доносились звуки кипящей кастрюли, чего-то скворчащего на сковородке и ритмичное постукивание ножа о разделочную доску. Впрочем, запахи кухни у порога были не так сильны, как летучий запах спиртного с гостинной.

— Кира-чан! Папа приехал! — радостно оповестила меня Нана. — Тсу-кун уже наверху. Переодевайся, через полчаса будем есть.

— Хорошо, — без энтузиазма отозвалась я, высунув голову в гостиную. Окинув привычно живописную картину спящего на полу Емитсу в одном нижнем белье и носках, а также насчитав три бутылки саке, я поспешила повторить маневры братца и скрыться в своей комнате.

Во время ужина отец продолжал спать, а мы с Тсуной ели под счастливое щебетание Наны, перемешанное с храпом из-за стола.

— Почему он не заснул на втором этаже? — пробурчал себе под нос Тсуна.

— Потому что здесь кухня ближе, — ответила я, так как похоже единственная, кто его слышал.

Емитсу всхрапнул, почесав живот. Ну я понимаю, что дома можно и расслабиться, но у нас с Тсуной мысли примерно сошлись:

— Хорошо, что у меня нет друзей, а значит некого пригласить в гости и я не сгорю от стыда.

О, так те ребята, Иригая и Нэндо, его слишком пугают, чтоб считать их друзьями? Они и так в школе с братцем часто пересекаются, от прилипал всяких оттесняют, я бы, наверное, какими-то чувствами прониклась все же. Мда, может и к лучшему.

Вечером я засела за домашку, а затем залипла в видеоигру с Тсуной. Отцу было все равно, где мы, так как он проснулся только чтобы вновь поесть и выпить, а затем вновь заснул. Нана же благоухала романтическим настроем и вилась вокруг мужа, показывая, как она рада его видеть. Поужинали мы быстро и затем также быстро поднялись наверх. Все же любовь слепа… Нана все еще счастливая порхала по хозяйству и иногда было слышно, как она напевает веселенькую мелодию под нос. Не думала над этим раньше, но выглядит так, будто Емитсу соответствует ее представлениям об идеальном муже.

Когда Тсуна ушел к себе спать, я продолжала сидеть и играть, лишь бы не заснуть. С некоторых пор я вынужденно проводила бессонную ночь, боясь, что, когда я засну, пламя будет неконтролируемым и Емитсу, а значит и тот старик его увидят. А мне очень не хотелось хоть как-то привлекать их внимание.

Когда мне надоело играть, я открыла книгу. На этот раз это были фентези-мистические рассказы с уклоном в ужасы. Я надеялась, что это меня взбодрит, но все же после трех часов ночи детское тело взяло верх. Я провалилась в состояние полусна, когда разум еще работает и отмечает происходящее, а тело уже спит.

Проснулась я от резко открывшейся двери. Причем не моей, а у соседней комнаты.

— Тсуна! Как насчет сходить с папочкой на зарядку?

— И-а-а!

Если бы меня не разбудила дверь, то крик Тсуны точно заставил бы вскочить. Братец что-то пробормотал и вновь услышала громоподобный голос бодрого Емитсу:

— Ну тогда ладно! Спи!

Я посмотрела все еще полусонным взглядом в окно, где за тонкими шторами едва-едва поднимался рассвет. Часы с подсветкой показывали пять утра. Писец какой-то. Но ему нормально, он же вчера весь вечер проспал. Хотя странно вроде немного выпил. С другой стороны, кто его знает, как и сколько он добирался до дома. Режим сбил или типа того.

Размышляла я над этим вяло, так как мозг предпринял попытку вновь заснуть. Дверь теперь открылась в мою комнату.

— Кира-чан! — на этот раз интонации были бодро-сюсюкающими. — Приготовишь папочке завтрак?

Блять.

— Неа. Мне через полтора часа в школу вставать. Будь добр, открой холодильник. Нана как всегда наготовила на неделю вперед к твоему приезду, — попыталась как можно вежливей проворчать, накрывшись одеялом.

— Хорошо, я понял!

Когда дверь закрылась, я вылезла из кровати и глубоко вздохнула. Нормально взбодриться действительно следовало, но спускаться вниз и сидеть с Емитсу — нет. Вдруг, он именно этот момент выберет, чтобы заговорить со мной по поводу Пламени? Я пока не знаю, как на это реагировать. Пойду в несознанку — а вдруг он поймет, что я уже давно в курсе? Скажу правду — вдруг затянет в мафию прямо сейчас? А сейчас мне никак нельзя, я слишком уязвима. Я более чем уверенна, что это случится, но в этом случае лучше поздно, чем рано.

Завтрак был напряженный. Для меня. Я не могла расслабится в присутствии бодрствующего Емитсу. В добавок, я все еще чувствовала себя разбитой и не выспавшейся. А он вел себя как ни в чем не бывало. Буквально светился от счастья.

— Кира-чан! Я знаю, что у тебя недавно был день рождения, вот мой подарок! — воодушевленный отец придвинул ко мне сверток. — Надеюсь тебе понравится.

— Ну же, разверни и посмотри, что там, — поддержала его такая же светящаяся Нана.

Обменявшись с единственным адекватным и понимающим человеком, а именно своим братом, скептическими взглядами, я все же разорвала ленту.

— Ух ты, что это, что это?! — восторженно заливался Емитсу, стоило мне только убрать обертку.

Я сама пока еще не поняла, что это такое. Вроде на ощупь ткань. Вроде бы даже хорошего качества. Встряхнула это, распрямив, и обомлела.

— Ну как, тебе нравится? — спросил довольный отец.

— Очень, — кисло протянула я, попытавшись изобразить улыбку.

В руках я держала нежно-голубое платье с пышной многослойной юбкой, как у балерин, на оборке которой блестела подвязанная блестящая лента. Довершал картину огромный бант на поясе. Самое интересное, что размер вроде бы мой.

— Ух ты какая красота! — всплеснула руками Нана.

— Это платье я привез из Франции, когда был там проездом. Все мальчики будут твои! — Емитсу показал большой палец и широко улыбнулся.

Я вежливо улыбнулась в ответ. Все же нехорошо будет показывать, что я не рада такому подарку. Ткань действительно очень хорошая и платье красиво украшено. Видно, что вещь недешёвая. Кто виноват, что отец, который меня редко видел, не знает меня и моих вкусов? Я бы предпочла что-то более функциональное и менее детское. Да и то такое нарядное наденешь разве что на праздник.

После завтрака мы с Тсуной вместе отправились в школу и выдохнули. Я все еще не могла расслабиться, но чувствовала себя менее напряженно, чем дома.

— Отец в своем репертуаре, — проворчал братец. — У тебя же в шкафу всего пара платьев для особых случаев! — возмущался он.

— А тебе откуда известно, что у меня в шкафу? — прищурилась я, заставив его нервно замотать головой и выставить руки в защитном жесте.

— Я просто предположил! Я не заходил к тебе в комнату! Просто видел их на тебе, и мама вывешивала их пару раз сушиться!

— М-м-м… Вот оно что. Ладно. Знаешь, а давай не будем рассказывать отцу о том, что меня ударило током. Не нужны ему эти проблемы.

— Само собой. Он через день-два уедет снова, зачем ему это рассказывать?

— Ах да, я сегодня задержусь после школы. Обещала Рехею прийти в боксерский клуб и попинать грушу. Думаю, он поможет мне поставить удар, чтобы я могла себя защитить.

— Хорошо, — кивнул братец с улыбкой. — Я рад, что Рехей-семпай заботится о тебе.

Я с подозрением уставилась на Тсуну, испытывая нехорошие предчувствия от того, какие шестеренки у него там закрутились. Он, кстати, в курсе, что я вновь хочу перескочить один год. Неужто думает, что это все ради Рехея? Что я влюбилась? Ха-ха!

На уроках меня снова начал морить сон. Да так удачно, что после второй пары, когда учитель сделал выговор, я просто смылась на крышу и проспала там обеденный перерыв и еще два урока. После уроков зашла размяться в боксерский клуб, где была единственной девочкой. Впрочем, никто слишком настойчиво не прилипал. Во-первых, еще все мелкие слишком, а во-вторых, громогласный Рехей всех косо посмотревших вызывал на ринг. Я добросовестно, но немного вяло попинала грушу. Через пару часов клуб боксеров стал расходиться, пришлось и мне собираться. Но домой решительно не хотелось.

Пока была в душе, думала, что еще такого придумать. Когда созрела и вышла, Рехей уже убежал. Подозреваю дальше тренироваться на горе. Блин, а я хотела напроситься в гости. Думаю, Киоко тоже согласилась бы, но уже слишком поздно и она, наверное, дома.

Впрочем, когда я вышла за ворота школы, то сообразила, что пока светло и магазины открыты. А я как раз хотела присмотреть себе плеер с большими наушниками. Деньги можно будет взять завтра и погулять еще раз.

Неожиданный сюрприз поджидал меня на углу торговой улицы.

— Имото! — заметив меня, радостно воскликнул Тсуна и замахал рукой, словно с утопающего корабля. — А я встретил Иригаю-куна и Нэндо-куна.

— Мы хотели прогуляться и пригласили Тсунаеши-куна, — так же нервно засмеялся щуплый Иригая.

— Имото, тут новый суши-бар открылся, зайдешь?

Чего они оба дерганые такие? Брали бы пример с Нэндо — застыл соляным столбом и молча обтекает потом.

Я согласилась зайти в недавно открывшийся суши-бар, тем более, что успела проголодаться. Он только начал завлекать покупателей, а значит и цены должны быть божескими. Неожиданно зазвонил телефон.

— На проводе, — ответила я.

— Где тебя ЭКСТРИМ носит?!

Рука рефлекторно отдернула трубку от уха. Но ор продолжался, словно я включила громкоговоритель.

— Ты куда пропала? Я уже полгорода оббежал! Все места, где ты могла быть! Скажи, что с тобой все в порядке! Где ты? Что с тобой?

— Братик, — тоненький голос Киоко и видимо она попыталась отнять трубку, — дай Кире хоть слово вставить!

— Все нормально со мной. Я смотрела себе наушники и зашла в новый суши бар…

— Понял! Скоро буду!

— Постой! — мой выкрик уже обращался к гудкам.

Я посмотрела на экран с немым укором, но он никак не отреагировал на это. Поэтому я просто пожала плечами и спрятала телефон.

Встретил нас похоже сам владелец магазина. Мы пока не знали, что да как, поэтому побеседовали с ним и сделали заказ. После утоления первого голода, я как обычно подобрела и меня даже пытались угощать. Пришлось намекнуть взглядом, пока Тсуна отвлекся на паренька, принесшего добавки. Иригая и Нэндо, кажется, поняли намек и сбавили усердия в миссии «получи симпатию главы, неожиданно присоединившемуся к веселью».

— О, ты же Ямамото-кун? — воскликнул слегка нервно Иригая, переведя внимание на официанта. — Ты же сегодня подавал документы?

— Ха-ха, привет, ребята. Извините, я пока не знаю ваших имен, ха-ха, — подросток-официант улыбался, почесывая волосы. — Мы ведь встретились сегодня в школе, верно?

Хм, а он где-то нашего возраста. Теперь понятно, почему Тсуна забуксовал и тушевался, вместо того, чтобы внятно озвучить заказ.

— Я Иригая Джун, — улыбнулся мальчишка. — Это мои друзья Нэндо Дэйчи и Савада Тсунаеши. А эта красивая девочка — его сестра — Савада Акира.

— О, ясно. Ямамото Такеши, приятно познакомиться! — улыбнулся мальчишка во все тридцать два. — Я только приехал с отцом и помогаю в суши-баре. Но я начну учебу с нового учебного года. Кажется, мой класс 4-1.

— Мы с тобой скорей всего будем в одном классе, — подтвердил Тсуна, скрывая за смешком неловкость.

В помещении было немного посетителей и в этот момент зашли еще, потому Ямамото пришлось отвлечься, чтобы усадить посетителей и взять заказ, пока отец занят за стойкой.

Вроде бы мальчишка приятный и дружелюбный, а вот его отец был серьезен, об этом говорила его поза, не смотрел в нашу сторону, и как-то уж слишком усердно и долго изображал приготовления за столом для суши, будто прислушивался к разговору. Да и я что-то почувствовала при приближении Такеши. Пока не поняла что, ощущения не те же, что от старика Тимотео, не то же, что от Емитсу, и даже не то же самое, что ощущаешь от присутствия Рехея. Допустим, отец хорошо умеет скрывать свою силу и то, что я изредка улавливаю, в принципе сложно опознать. Свою силу я чувствую изнутри, поэтому не считаю. Но к силе Сасагавы я привыкла и уверенна стопроцентно.

Чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки, я только-только приняла решение подойти к стойке, когда ткань, завешивающая вход, вновь всколыхнулась.

— О, а вы здесь, — лицо Емитсу вытянулось в легком удивлении и тут же он напялил привычное радостно-сюсюкающее выражение: — Нана вся испереживалась за вас. Нельзя же уходить никого не предупредив, Акира-чан.

— Ото-сан! — воскликнул Тсуна первым. — Как ты здесь оказался?

— Я пошел искать Акиру-чан. Ты ведь сказал, что сестра задержится после школы, но уже семь, а вас обоих не видать. Как хорошо, что я вас первым нашел. Нана позвонила домой твоему другу, Акира-чан, и они выглядели очень взволнованными.

Ничего странного, что он меня первым нашел. Не удивлюсь, если город под колпаком и при желании, можно найти кого угодно и где угодно. Хотя может он просто узнал от Рехея или Киоки. Вот Рехей… Блин! Он же поди носился по всему городу, да еще и Киоко с собой таскает!

Будто в ответ на эти мысли ткань у входа взлетела к потолку.

— НАШЕЛ! — проорал Рехей так, что кажется стекла в рамах затряслись, и диким взором осмотрел всю компанию.

— О, ты должно быть и есть тот самый друг Акиры-чан, — Емитсу, уже почему-то сидящий за столом, улыбнулся Сасагаве.

— Братик! Нельзя же так врываться! — в суши-бар вбежала еле дышащая Киока. Она также увидела меня. — Кира, слава богу, с тобой все в порядке.

— Такой переполох из-за нас, ха-ха-ха, — нервно засмеялся Тсуна в повисшей тишине.

— О-сан, — поднялась я из-за стола. Собравшуюся компанию надо срочно разогнать. — Спасибо за еду, счет пожалуйста.

— Одну секунду.

Мне показалось или старший Ямамото действительно бросил внимательно-острый взгляд на Емитсу, сидящего за нашим столиком? Нет, вряд ли. Пусть быстрый, едва заметный, но, похоже, он действительно связан с этим всем. Еще один наблюдатель, как и родители Сасагавы.

— Действительно пора домой, — обратилась я ко всем присутствующим. — Было приятно провести время с твоими друзьями, Тсуна.

— О, нет, мы не… — замахал руками братец.

— Спасибо, что составили нам компанию, — сориентировался Иригая.

— Ты домой, Тсуна-кун? — поднялся грузный Нэндо. — Тогда нам тоже пора.

— Эй, а вы еще кто такие? — это Рехей перекрыл путь всем собравшимся. — Вы Акиру-чан не обижали?

— Братик, они ведь друзья Тсуны-куна, конечно же нет! — возмутилась Киоко.

— Спасибо, Киока-чан, но мы не… — промямлил внезапно заработавший косноязычие братец.

— Я хочу увидеть вас завтра в клубе бокса средней школы Намимори! — улыбка у Рехея вышла уж больно похожей на широкий оскал. Еще и кулаки потер.

— Киоко, ты, кажется, хотела мне отдать кое-что. Идем, а Рехей меня проводит, — я схватила Сасагаву за локоть и потащила на выход, успев положить на стол свою часть счета.

Вывалившись из суши-бара я, наконец, смогла вдохнуть свободнее вечернего воздуха. Уже через десять минут, наше трио быстрым шагом шло по улице. Рехей рвался то вперед к дому, то назад — в суши-бар. Я уж не знала, что мне с ним делать, но пока что сдерживала его порывы и успевала беседовать с Киоко. Конечно, ничего забирать дома у Киоко мне не надо было, и она поняла, что это только предлог. Тем не менее, я убедила ее, что просто не думала, что столько людей заволнуется, ведь считаю себя достаточно взрослой, чтобы гулять самостоятельно. Да, и не настолько поздно еще. Но, увы, забыла, что девять лет — это еще маленький возраст. Даже то, что я скоро в пятом классе начальной школы буду, где детям уже по одиннадцать, роли не играет.

Киоко мой перевод восприняла спокойно. Я пообещала, что мы будем видеться в школе и можем гулять после втроем с Ханой. Она тоже считала, что я хочу перескочить год ради Рехея. Кажется, один Рехей, пусть не по тем же причинам, но правильно понял, что все не из-за него. Точнее не понял. Не уверенна, что он видел вообще что-то странное в этой ситуации.

Мы отвели Киоко домой, а затем Рехей повел меня ко мне домой. Наверное, чтоб не потерялась. Наблюдающего в спину взгляда я не чувствовала, да и ощущение опасности помалкивало, так что я немного просветила Сасагаву. Рехей меня выслушал серьезно, его интересовало это.

— Слушай, Кира, — непривычно задумчиво протянул Рехей, заложив руки за затылок. — Я правильно понял, те двое ребят в суши-баре, это из той банды?

— Да. Они временно присматривают за Тсуной.

— Зачем?

— Ну понимаешь, его затянуло в этот водоворот, — замялась я. — Помнишь Ямаду?

— Тот козел, что Киоко-чан в заложники взял?! — мгновенно посерел лицом Рехей.

— Он самый. Он тогда меня запомнил, а сейчас вычислил через вас. Но мы уже с ним переговорили, он еще вроде бы в больнице должен быть. Так что успокойся, за меня уже ответили, — добавила я, видя его воинственный настрой. — Нечего ворошить прошлое еще и тебе. Но теперь боюсь мне, как человеку «Х» придется на некоторое время затихнуть.

— Тебя видели? — у него расширились глаза.

— Нет, но раз смогли раскрыть через тебя, может быть еще кто-то догадается.

— Черт! — буквально прорычал.

— В следующий раз, если будут спрашивать обо мне — молчи, ладно? — быстро попросила я.

— Да я — как рыба! — стукнул себя кулаком в грудь.

— Будь осторожен и… отложи на пару дней тренировки на горе.

Рехей был успокоен, к тому же получил наглядное подтверждение, что у меня есть защитники.

Вернувшись домой, я застала спящего у телевизора Емитсу и поднялась наверх. Кажется, серьезного разговора не будет.

Нана, конечно, укоряла за неосмотрительность, но кто ей доктор? Могла бы и позвонить. Так нет же, отец отправился на поиски, еще наверняка по собственной инициативе. А на следующий день, приходившийся субботой, он сюсюкал в основном вокруг Тсуны. Братец не знал куда деться от этого внимания, но видно, что оно ему нравилось. Еще бы, ведь Емитсу его расхваливал и делал странные намеки. Зная обо всем, не трудно догадаться, что все фразочки так или иначе можно связать с недавним происшествием. Насчет меня никаких намеков не было, только изредка привычный набор «какая ты у меня красивая, какая маленькая принцесса». Заставив понервничать, Емитсу, наконец, благополучно отбыл обратно на работу «шахтером».

* * *

Довольная новенькой покупкой, я прослушивала музыку в желтых наушниках, прямо по дороге домой. Ярко-желтый цвет оттенял цвет глаз, и они становились менее заметными на фоне наушников. Почувствовав внимание, я остановила как раз перед тем, как меня окликнули. Повесив наушники на шею, я с удивлением уставилась на перебинтованных и загипсованных парней.

— Я что-то не очень рада вас видеть посреди улицы, поэтому быстро говорите, чего надо, — мой тон был далек от доброжелательного.

Еще бы, тут ведь каждый может заметить меня в неподходящей компании.

— Перетереть надо, — емко выразился Ямада, посмотрев сверху вниз как-то опасливо.

Источавший в прошлую нашу встречу каждой деталью роскошь и стиль, Мураками сегодня выглядел слегка подавленным. На мой вопросительный взгляд он ответил совсем иным голосом.

— Не знаю, кто твоя семья, но с тобой не зазорно иметь дело. Мы исключительно с добрыми намерениями. Давай где-нибудь обсудим наше будущее сотрудничество.

Вот это уже заставило пройтись холодок по спине. Кажется, я прошла близко по грани, надо понять разрешили или не разглядели. Я согласилась на встречу этим же вечером на окраине города. Был еще вариант, что они заманят в ловушку, но уж очень неподходяще они выглядят. На всякий случай, я приготовлюсь, конечно. Само собой, я надела маскировку.

Заброшенных зданий на окраине города хватало. Я с легким удивлением осмотрела толпу подростков, собравшуюся в пятиэтажке на первом этаже.

— Пройдем наверх, — пробасил Ямада, выплыв из толпы.

Я пожала плечами и поднялась следом за ним по лестнице, на пару этажей выше. При этом я ждала нападения в спину или окружения. Здесь места мало, мне в плюс, но никто не напал. Громила привел меня в более ухоженное помещение, где был потрепанный диван и такое же кресло. Мне, видимо, предлагалось занять кресло, но я проигнорировала его, отслеживая обстановку. Зная характер Мураками, надо ожидать любых сюрпризов.

— Итак, о чем вы хотели поговорить? — спросила я у сидящих на диване парней.

— Я предлагаю деловое соглашение, — Мураками чувствовал себя увереннее и закинул ногу на ногу. — Предлагаю объединить наши силы, чтобы захватить всю западную часть города. Мы держим под контролем три школы, возьмем же власть на улицах.

— Не интересно, — отрезала я. — Еще предложения?

Парни переглянулись. Мураками выглядел расстроенным, но жестом передал слово Ямаде.

— Я слышал, что твоей бандой управляет Медзухиро Коичи. Он сказал, что Азазелю не интересно напрямую управлять людьми и по сути он купается в твоей славе.

— И что? — приподняла вопросительно бровь.

— Мы его тоже пригласили, — пояснил Мураками, отправив сообщение по телефону.

Через минуту в комнату поддерживая за руки ввели побитого и потрепанного Коичи.

— Могу ли я расценивать это, как вызов и избить вас до полусмерти? — источая голосом яд, полюбопытствовала я, показательно потирая кулак.

— Ни в коем случае, — замахал руками лощеный хлыщ. — Это демонстрация, что Медзухиро не заслуживает этого. Он отказался сотрудничать, пришлось привести его и собрать всю банду силой, ведь его босс согласился на встречу. Надеюсь, ты поймешь это правильно, и демонстрация повлияет в лучшую сторону на твой выбор. Эй, развяжите его!

Подростки, которые привели Коичи, сняли веревки и вытащили тряпку у того изо рта. Парень тут же закричал:

— Азазель-сан, не слушайте их!

— Кляп оставьте, — повелительно махнул рукой Мураками, и парни тут же выполнили приказ.

Коичи побарахтался, но державшие его подростки были куда мощней телосложением.

— Мы предлагаем тебе возглавить нас. Я практически не ограничен в ресурсах, а Фуюки-кун хорошо ощущает себя на улицах. Мы можем дать тебе все, что захочешь, в обмен на твое имя и демонстрацию силы.

Второе предложение выглядит интереснее, но соглашаться или отказываться рано.

— Прежде, чем я отвечу, я хочу услышать ответы на свои вопросы, — сказала я.

— Да-да? — Мураками подался вперед от любопытства и поморщился, схватившись рукой за ребра.

Зачем им это? И так понятно — имя в городе известное, вот и хотят прикрыться им, облегчив себе задачу. Видимо, встреча со мной и затем совместное пребывание в больничной палате их сплотило. Если Емитсу переговорил с родителями Мураками и Ямады, то мальчишки мало что знают. Но надо уточнить.

— С вами лично на мой счет говорили?

Подростки переглянулись.

— Мне интересно кто и что говорил?

— Да ничего такого не говорили. Отец отругал меня, откуда-то узнав, что я взял заложника. С полицией едва не влип из-за заложника, но и только, — пробасил Ямада. — Отец спросил, кто меня так отделал, но я ничего о тебе не рассказал. Было дело, когда я уже сломал два пальца в драке.

— Я тоже ничего не рассказал, — заговорил Мураками с налетом недовольства. — Прости за прямоту, но кто признается, что его отделал малявка? Так что мне противостояла огромная банда пятнадцатилетних подростков.

Я вместе с ним перевела взгляд на двенадцатилетнего Коичи. На мой взгляд, он примерно был того же возраста, что и Мураками. Проблема была в том, что даже Коичи не дотягивал до того, чтобы одолеть пятнадцатилетних ребят, что собрал этот хлыщ.

— Ты жаловался отцу?

Мураками возмущенно на меня уставился, будто я его только что оскорбила.

— Может я и пользуюсь средствами отца, но я не папенькин сынок! Тем более, я не стал бы рассказывать отцу о таком неприятном происшествии.

— А как же ты тогда о моей семье узнал? — прищурилась я, заставив его на мгновенье стушеваться.

— Сам копнул чуть-чуть, — якобы пренебрежительно ответил, но прозвучало, как оправдание.

— А ваши подчиненные? Вы можете с уверенностью сказать за них?

— Мои парни немы, как рыбы. Чего нам всем говорить-то, скажи? Тем более о тебе? — стал гнуть Ямада.

Он резко замолчал, напоровшись на мой прищур.

— Эй, эй, Фуюки-кун дело говорит, — Мураками замахал руками, чтобы сбавить накал страстей. — Ни его, ни моим подчиненным нет смысла говорить хоть что-нибудь о тебе. Тем более, все что мы скажем выглядит, как оправдание. Всем четко известно только о результате.

— Тогда что насчет заложника?

— О, Коичи-кун сделал нам одолжение, — расплылся в улыбке Мураками, вновь взяв ответ. — Мальчишка-заложник выбран нами случайно в расчете, что мы попадем на знакомого или одногодку Азазель-куна. Увы, мы ошиблись.

Как же вам повезло! И мне тоже повезло… Значит, все обошлось и Емитсу, скорее всего просто не стал глубоко копать. Хорошо, кажется, он воспринял это за детские игры, это в его стиле. Мураками может привлек его внимание, а может он сам следит за ситуацией, что скорей всего. Теперь даже его намеки в последний день выглядят более понятно. Подростки, конечно, шептались о случившемся между собой. Что уловили взрослые дяди? Одни общие факты: Тсуну взяли заложником, старших ребят отделал мелкий пацан, зовущийся Азазелем. Емитсу, несмотря ни на что видит Тсуну этаким бесстрашным рыцарем, а потому не удивлюсь, если он объединил эти два образа. Если он посчитал все достижениями Тсуны, то не опечалится, если узнает, что это я? Та не-е-е. Я же слабая папина принцесса, блин.

Но, черт, сколько же моих нервных клеток сдохло в муках! Это развлечение перестает быть стоящим того. Значит в топку Азазеля? Пару раз в неделю спарринги с Рехеем… а может и это стоит прекратить, потому что Емитсу заметил наше общение. Родители могут вытянуть что-то из бесхитростного начинающего боксера, а там уж придется отвечать, что, как и откуда. Хотя Рехей еще ничего, тут важнее Коичи. Мда… Не хочется, но давит слово «надо».

Раз отец ограничился просто подначками и никуда не забрал братца, значит все должно обойтись. Только надолго ли? Лучше лишний раз перестраховаться, чем потом расплачиваться.

— Что скажешь? — неожиданно ворвался в думы голос Мураками, посчитавшего, что мои вопросы исчерпаны.

Черт, а я и забыла, где нахожусь. Перестала считать их за угрозу. Если быстренько прикинуть, как они отреагируют на новость о капитуляции… Хм, обрадуются? Нападут?

— Скажу вам забыть о Азазеле, — приложила все силы, чтобы сделать голос равнодушным и бесстрастным. — Ему это все надоело. Если есть возражения, то я, конечно, могу уделить вам еще полчаса, чтобы что-то сломать, если вы так настаиваете.

— Что? — вскинулся Мураками, опрометчиво вскочив с дивана и закашлялся от того, как перехватило дыхание.

— Какого хрена?! — более крепко выразился Фуюки, также вскочивший на ноги и сжавший один кулак. Вторая рука у него в гипсе.

Мой зам, оставшийся без главы, выпучил на меня глаза, будто ему внезапно живот скрутило. Ребята его державшие, напряглись, но делать что-то не спешили.

— Ах да, Коичи и всех остальных советую все же отпустить.

— Ты с ума сошла! У тебя вообще крыша поехала так все бросать?! — взъярился Мураками, разом потеряв всю лощеность.

— Спокойней в выражениях, — мой взгляд и резкий поворот головы быстро остудили лишнюю горячность в присутствующих.

— Эй вы, быстро вышли, — бросил Мураками двоим парням, державшим Коичи.

Дождавшись, когда они покинут помещение и закроют дверь, он заговорил вновь. Уже спокойно и уверенно.

— Давай не будем делать поспешных решений. Я совсем не предполагал такого исхода, так что просто скажи, что тебе надо, озвучь свои условия, и все останутся довольны. Любые условия.

Я не удержалась и хохотнула.

— Зачем же так опрометчиво делать такие заявления? Вдруг я потомственный самодур и прикажу не только уважительно обращаться, но на коленях ползать? Опрометчиво согласитесь, а потом сбежать не сможете. Связываться с тем, чья сила превосходит все нормы — это глупо. Копайтесь дальше в этой песочнице. Для меня это было лишь развлечением, не больше. До передела власти подростковых банд мне дела нет.

Подростки переглянулись. Посмотрели на закрытые двери. На все еще пучащего глазки Коичи. Вновь друг на друга. Синхронно вздохнули, прикрыв глаза… И отступив один шаг от дивана, опустились на одно колено. Теперь они хотя бы были примерно моего роста.

— Это шутка была, — не удержавшись, я отступила на шаг. — К примеру.

— Ты не поняла? — спросил Ямада, посмотрев на меня как-то слишком серьезно и без тени страха. — Ты просто приходишь, втаптываешь наш авторитет в грязь на глазах у всех, несмотря на то, что на голову нас ниже. А потом просто хочешь уйти?

— Мы должны отсюда выйти только с одним соглашением, — подтвердил Мураками. — Ты либо с нами на равных, либо берешь власть на себя. Мы потеряем все, понимаешь? Мне придется переехать отсюда! Начать все с начала! Потратить кучу бабок! Ты себе представить не можешь, сколько я зарабатывал свой авторитет среди богатых и умных! Знаешь, сколько стоило купить или уговорить школьников? А учителей? А полиция думаешь не знает меня? Я практически был королем!

— Заткнись, — не выдержала я и прервала обвинительную истерику.

Я и не думала, что серьезно подгадила такому прохиндею.

— Азазель-сан! -выкрикнул Коичи, при отсутствии охраны избавившийся от тряпки во рту. Для меня стало неожиданностью, что он тоже заговорил взволнованно-истерично. — Только не сейчас! Все банды, даже со средней школы, сдерживают только слухи о Азазеле! Какая бы не была причина, но Азазель должен остаться, иначе всех ребят порешают. Да банду отправят на самое последнее место! От нас фактически ничего не останется!

Не зная, что делать, я потянулась взъерошить волосы, но рука коснулась капюшона. Ну и заварила же я кашу… Как ее расхлебывать? А стоит ли расхлебывать? Совесть, конечно, голову-то подняла, шепчет зараза, что мы в ответе за тех, кого приручили.

— Так, а если Азазель вроде как останется во главе. Ну, я разрешу тебе, Коичи, пользоваться моим именем, сделаю тебя Азазелем-вторым, м?

— Семпаи меня изобьют, — с кислой миной констатировал Коичи, судя по пустым глазам представивший это зрелище.

Я задумчиво постучала пальцем по щеке.

— Тогда поумеришь пыл и постепенно разойдетесь, — решила я. — Через год уже никто и не вспомнит о каком-то там Азазеле.

— Я труп, — глухо произнес Коичи и ударился лбом об пол.

Хорошо его хоть сидящим оставили.

— Смотри-смотри, он прекрасно осознал свое светлое будущее, — ядовито произнес Мураками, наблюдая за терзаниями. — Сначала парни со средней школы, а потом шестиклассники из начальной разгромят банду и другие школы нападут на начальную Намимори. Ты ведь Защитник, забыла?

— Цыц, мной не так легко манипулировать!

— Сама подумай, что ты теряешь? Ты останешься инкогнито и получишь все, чего можно пожелать, — увещевал Мураками сладким голоском. — Тебе надо будет лишь показываться на публике время от времени, будешь приходить и развлекаться в спаррингах, а стоит набрать номер и бамс! Лучшая группировка начальной, средней, а потом и старшей школы, сделает все, что ты захочешь. А в обычной жизни у тебя будет дорогая одежда, дорогой импортный шоколад, вишня в любое время года. Затем если понадобится я помогу устроиться в хороший колледж…

— Нихрена ж себе, — выразился Ямада, уставившись на соседа.

— Хмпф, плебей, — пренебрежительно фыркнул Мураками. — Женщины любят такие вещи.

— Думаешь, я не смогу все это сама получить? — приподняла я бровь. — Серьезно хочешь меня купить такими вещами? — подошла ближе и угрожающе прошипела: — Снова?

— Полегче, я без жилета, — с кривой улыбкой он попятился назад, пока не уперся в диван. — В общем, подумай. Ты можешь получить все, при минимуме усилий с твоей стороны. Просто скажи, чего ты хочешь?

Я и в самом деле задумалась. Чего я хочу? Хочу спаррингов, чтобы время от времени ощущать свою силу. Мне нужны тренировки с силой, иначе я рискую потерять контроль. Мне нужно, чтобы я могла, не боясь идти по улицам своего района, и чтобы ни одна зараза не отобрала карманные. А хочу я спать, время от времени носиться за Рехеем, в попытке догнать, лениться и кушать что-нибудь вкусненькое, читая при этом книгу. А еще хочу общаться хотя бы с ребятами постарше, еще немного и мой мозг атрофируется в начальной школе. Мои развлечения — просто одно из занятий. Но не хочу, чтобы приехал Емитсу и забрал меня с собой. Мне нравится здесь, в тихом и спокойном Намимори.

Черт подери, как объединить все эти желания?!

— Кира-сан, прошу вас… — умоляющим тоном произнес Коичи.

— Хорошо, Азазель останется, — кивнула я через минуту. — Меня устраивает нынешняя ситуация. Коичи, как мой зам, поддерживает порядок на улицах. Кто такой Азазель никто не знает. Пока вы двое это не нарушаете, меня все устраивает.

— А если мы разделим право Медзухиро? — вкрадчиво поинтересовался Мураками. — Я держу власть вокруг школы Юмей, ты сможешь свободно там прогуливаться и делать что тебе вздумается. Или минимум драк на улицах. Твой приказ и девчонок никто не трогает. И я помогаю тебе поддерживать инкогнито. А еще постоянный приток денежных средств на сладкое.

— Мы поддерживаем, — поправил Ямада. — Твоей нынешней банды слишком мало для этого. Я справлюсь с этим куда лучше.

С прищуром оглядев ожидающих ответа подростков, я в нецензурной форме выразила, что я думаю о подобных искусителях. А потом спросила:

— А доверять я вам смогу? Мне нужно доверие и преданность. Коичи знает обо мне и до сих пор никто не узнал от него об Азазеле.

— В следующий раз при вопросе преданности обещай избить до полусмерти, — хмыкнул с кривой улыбкой Ямада.

Новый учебный год начинался весной, как раз, когда цвели вишневые деревья. Почему так, я не знаю, у японцев целый культ вокруг этого. Вникать в тонкости и проникнуться никак не получается, пусть я уже неплохо маскируюсь.

Кажется, жизнь налаживается. Мураками Хидики и Фуюки Ямада держат слово и получают плюшки от своих новых должностей. По сути они остались главарями своих банд, которые к слову, действительно, обладали куда большей мощью и влиянием, чем небольшая банда Коичи. Из-за обьединения этих троих в «Альянс», под моим именем, а точнее под именем Азазеля, силы сместились и подростковые банды в Намимори затихли. Всего за несколько недель обстановка устаканилась, кое-где были драки, а затем наступила тишина, которой так давно не было. Только учащиеся старшей школы поглядывали на это все, кто снисходительно, а кто опасливо. С ними тоже выясняли границы дозволенного, но пока что не я. Само собой появилось правило, что чтобы сразиться с Азазелем, надо одолеть глав банд под его началом. Пока что до меня вызовы не доходили. Может быть, выжидают, когда я чуток подрасту, чтоб не так стыдно драться и проигрывать было, а может быть всех и вправду останавливают кулаки Фуюки, удар пяткой от Коичи и электрошокер от Хидики. Последний особенно распоясался, сдерживает его только подчиненное положение. Если начинает перегибать палку или хитрить, обходя запреты, тут же кто-то доносит. Коичи особенно старается. Скрипит зубами, конечно, но признает, что его банда слабее.

Емитсу больше не показывался и не звонил. Он вообще, к слову, домой не звонит, типа работа в отдаленных областях, где сеть не ловит, ага. Нана вздыхает, но у нее есть целых два обьекта для приложения любви. В эту пору сезона, это я — умница, снова класс перескочила, красавица, спортсменка.

Рехей дал мне пост зама в боксерском клубе и теперь приходится ходить на собрания школьного совета. Там энергичного Сасагаву не любят за громкие крики, так что отстаиваю интересы я и двое боксеров за плечами для весу. Рехей регулярно зовет на тренировки. Иногда перебарываю лень и иду. Понаблюдаю так минут с десять за ним, и всякая ленца проходит. Уж очень он в этом плане заразительный. А потом спарринг устраиваем. Упор в нем не на силу, тут Рехей меня все же уделает, если я не буду уходить на совсем читерский уровень, а на скорость и ловкость. Ему это тоже не лишнее.

Также иногда, как и раньше, устраиваю спарринги с Коичи. Он помогает мне поднять технику боя и особенно удары ногами. С маленьким ростом, да еще для девушки — самое оно. Теперь присоединился громадина-Фуюки. С ним тренируюсь, как и с Рехеем, то есть он просто пытается меня поймать и обозначить удар. Параллельно он тоже учится драться с мелким юрким противником. Мураками Хидики тренировки игнорирует. Он у нас переговорщик и сторонник других методов.

Тсуна с Иригаей и Нэндо все-таки сдружился. Ей богу, если бы они не ходили за ним по пятам, он бы ни в жизнь не получил эту дружбу. Парни встречают его у дома перед школой и после школы зовут с собой. А Тсуна за ними — куда поведут, туда и идет. Да нет, это даже не плохо, я совсем не возражаю. Может быть это именно то, что сделает из него человека, а не теленка на привязи. Братец откровенно все еще побаивается ребят. Так что меня устроит любой исход: даст он им отпор или все же примет за настоящих друзей. Ребята нормальные ведь. Боевитый характер только в плюс.

Хорошо, что мы уже в разных классах. Тсуну не стесняет мое присутствие и постоянное напоминание. А новенький, Ямамото, не особо пересекается со мной. Он и к Тсуне вроде бы не лезет, просто живет обычной жизнью, в бейсбол играет. Это радует. Я опасаюсь его и старшего Ямамото. Хочется выяснить, какого ж черта происходит и зачем на самом деле они приехали, но пока что обхожу стороной и не привлекаю внимания.

А хорошо, однако, медитируется под вишневым деревом. Людей многовато, но если нацепить наушники, то терпимо. Мысли текут с неторопливой уверенностью, как во время спарринга. Хорошо получается, подвести черту под уже сделанным и увидеть ориентиры на будущее.

Мою так называемую медитацию грубо прервали толчком в плечо. Точнее попытались толкнуть, но я успела поймать рукой чужую ладонь. Уставилась на девчонку лет тринадцати с подругой. Спустила наушники на шею и вопросительно с тенью недовольства подняла брови.

— Эй, поищи другое место, мы тут сидим.

Я непонимающе пялилась на нее с минуту. Ведь я пришла с самого утра, зная какая тут будет толчея.

— Иди к своей семье или друзьям. С кем ты пришла? — она схватила меня за руку и дернула вверх, заставляя подняться на ноги. — Поторопись давай.

Мне хватило одного взгляда оценить количество взрослых и детей, расстеливших одеяла. Но я сегодня одна.

— Вообще-то это место я уже заняла и не собираюсь никуда уходить.

— Послушай-ка, — девочка уперла руки в бока. — На тебе форма начальной школы. В каком ты классе? Второй или третий? Вообще-то без разницы. Присмотрись-ка, на нас форма средней школы Мидори, — в доказательство она дернула за синий бант, повязанный на шее.

Наверное, я должна была впечатлиться или испугаться от такого напора старших девочек из чуть более элитной школы для девочек. Но что-то нет. Я спокойно обхватила свободной рукой ее кисть. Нет, не сжала. С таким же абсолютным спокойствием отцепила ее руку от своей.

— Не порть мне настроение, — попросила я, удивленно выпучившуюся девицу. — Я сегодня в хорошем расположении духа.

— Ты чего это делаешь? — наконец, вклинилась ее подруга, попытавшись меня оттолкнуть в плечо, и удивленно выпучилась, когда не смогла меня сдвинуть.

Я спокойно села обратно и демонстративно прикрыла глаза, готовая в любой момент блокировать любую попытку ударить или схватить. Девицы постояли с минуту, топчась на месте, а потом, ни сказав ни слова больше, ушли.

Через неделю, когда я покидала школу после уроков, я еще издалека заметила группу девушек в отдалении. Что-то подсказывало, они точно меня остановят. Но предчувствие я проигнорировала, так как не видела в девочках угрозу для себя.

— Вот она, вот она идет! — когда одна из девушек тыкнула в меня пальцем, все сомнения отпали.

Да и ее я тоже узнала.

— Она сильная, онэ-сан, — подтвердила ее подруга.

— Вот эта вот сильная? — спросила длинноволосая девушка с весьма симпатичным личиком, но чересчур колючим взглядом. — Настолько сильная, что вы не смогли ее привести?

— Мне все равно кто вы, — я остановилась на расстоянии пяти метров. Все говорило о нападении, но драться с девушками… Ну, я не мальчишка, тут никаких ограничений, но все равно не хочу. — Говорите, чего вам надо, не задерживайте надолго.

— Самоуверенная, будто действительно сильная, — хмыкнула все та же длинноволосая девица. Теперь я обратила внимание на длинный сверток за ее спиной. — Не буду долго размусоливать. Я Мегуми Ито — глава девочек из средней школы Мидори, предлагаю тебе присоединиться ко мне.

— А? С чего это вдруг?

— Разве тебе не надоел беспредел мальчишек? То, что они считают себя вправе дергать за волосы и красть бенто безнаказанно? Да, они физически сильнее, но на нашей стороне мастерство кендзютсу.

— Нет, спасибо, — коротко ответила я, прервав эту пламенную речь на вдохе.

К чести Мегуми, она быстро сориентировалась.

— Если ты боишься, что мальчишеские банды будут мстить, не переживай — мы закрываем лица масками! — она произнесла это, словно откровение. — Ты можешь стать нашим шпионом в стане врага!

Нет, такого счастья точно не надо.

— Не интересует, — категорично ответила я. — Если это все, то я пошла.

В подтверждение своих слов, я попыталась обойти толпу. Мегуми сняла сверток с плеча, и я успела заметить бамбуковый меч. Остальные девочки ее остановили с предостережением: «Онэ-сан, тут же не наша территория!».

— Постой! — крикнула она. — Я покажу тебе на что способна. Я не боюсь Азазеля, который владеет этой территорией, однажды я смогу с ним встретиться и одолею его.

Последнее она явно сказала своим девчатам. Признаю, это произвело впечатление не только на них, но и меня заставило остановиться.

— Зачем тебе это? Разве он не местный Защитник и не благодаря ли его усилиям, в этих районах установился порядок?

— Он — просто мальчишка! — горячо возразила она и взмахнула мечом, со свистом рассекая воздух. — Такой же бессердечный нахал, прикрывающийся своей властью ради низменных желаний, как и остальные. Я осознанно брошу ему вызов и его подхалимы меня не остановят. Но достаточно о нем, я хочу показать тебе, что достойна твоей верности.

Очередная повернутая, ясно-понятно. С другой стороны, интересно, она настолько же хороша, как бахвалится?

— Хорошо, — кивнула я, поставив сумку на землю у забора.

Мегуми напала молниеносно, причем не неожиданно, а дождалась, пока я выпрямлюсь напротив нее. Уйти от линии атаки деревяшкой я смогла только благодаря рефлексам, а затем они заставили меня присесть, пропуская меч над головой. Я отпрыгнула назад, разрывая дистанцию.

— Классно, — заговорила я, чтобы выиграть каплю времени на перерыв. — Мне раньше не приходилось вступать в спарринг с вооруженным мечом противником. Но не буду ничего говорить о честности, это ведь уличная драка. Я из клуба бокса, так что покажу тебе кое-что, — я приняла стойку, которой научил меня Рехей.

— Хорошо, я принимаю твою решимость сражаться, — с серьезным лицом кивнула Мегуми и атаковала.

Через десяток различных выпадов с мечом в мою сторону, я смогла кое-как привыкнуть и понять механизм движения. Это действительно для меня было ново. Уклонялась я вполне успешно, скорости мне на это хватало, а уж как я наловчилась двигать ногами и не стоять на месте! Ну да, когда выходишь одним воином в поле, как я любила раньше баловаться, иначе нельзя. Но все равно, после хитрого финта, я спаслась только благодаря предчувствию и использовав пламя для ускорения. Я вновь разорвала расстояние, переваривая полученный урок.

— Хорошо, давай на этом закончим, — я подняла руки в защитном жесте и пояснила: — Не хочется продолжать прямо здесь, да еще и в школьной форме.

— Согласна присоединиться ко мне? — спросила Мегуми.

— Нет. Я предпочитаю жить обычной жизнью. А тебе удачи в спарринге с Азазелем, — сказала я, подхватив сумку и помахав рукой на прощанье.

Добравшись до дома, я заперлась в комнате и включила музыку, чтобы отвлечься, но в голове все равно крутился прошедший бой. Он меня взбудоражил! Сражение с противником, использующим кардинально другой стиль боя, да еще и не самоучка, а явно тренированный! Ух! Я просто в восторге и едва сдерживаюсь… Блин, я действительно хочу с ней сразиться, причем так, чтобы в полную силу, не сдерживаясь, как сегодня. Там, где не будет лишних глаз.

Решив для себя это, я достала мобильный и набрала номер.

— Коичи? Мне нужно, чтобы ты кое-что организовал... Хочу встретиться с Мегуми Ито, она из средней школы Мидори для девочек… Да ты правильно понял… Все, держи в курсе.

Положив трубку, я вспомнила весь разговор, еще раз проверив не сболтнул ли кто лишнего, если мою сим-карту все же прослушивают и убедившись в этом, более не могла сдержать улыбки.

* * *

— Ну и какого черта вы тут все делаете? — не скрывая своего недовольства я осмотрела троих парней, растасовавшихся по разным углам просторного помещения.

— Я им ничего не говорил, Азазель-сама, — мгновенно вскинул голову Коичи, напряженно сжимающий кулаки и бросающий на двоих других гневные взгляды.

— О, теперь уже -сама, да ты растешь, бесполезный подлиза, — съязвил Мураками елейным голосом, сочащимся ядом. Он сидел на ящике, закинув ногу на ногу. — Мы ведь равноправные лидеры, мы должны были все знать.

— Ты так плохо работаешь, что полгорода знает о том, что Мегуми из средней Мидори заинтересовала Азазеля, — не скрывая довольной ухмылки пояснил Фуюки.

— Серьезно?

Парень услышал в моем голосе нотки беспокойства.

— Мои парни контролируют периметр, если подвалит кто-то лишний, должны сообщить и задержать. Но, как я понял, место вашей встречи этому недоумку все же удалось сохранить в какой-никакой тайне. В следующий раз лучше сразу мне звоните.

Я просто кивнула, видя, как закипает Коичи и не желая давить еще больше, чтобы он не сорвался.

— Итак, вы пришли понаблюдать или добить? — полюбопытствовала я, переводя тему.

— Мне очень уж хотелось посмотреть на заинтересовавшую вас особу, — Мураками самодовольно ухмылялся. — Я узнал, что она занимается кендо с тех пор, как начала ходить.

— К тому же она Защитник территории вокруг школы Мидори, — блеснул знаниями Фуюки. — Справляется вполне сносно. Как для девчонки, конечно. Не в обиду вам, Кира-сан. Я иногда забываю, что вы не парень.

Я неопределенно хмыкнула, вспомнив, как я выгляжу при полном комплекте маскировки. Хотя Ямада скорей всего имел в виду силу.

— Тогда и вам не в обиду, но не пошли бы вы в один угол. Чтобы я не отвлекалась.

— Слово Азазеля для нас закон, — патетично воскликнул Мураками, подскакивая на ноги с кривой улыбкой. — Мы будем стоять на лестнице на втором этаже.

Когда парни поднялись наверх и стали на достаточном расстоянии друг от друга, я уже сидела на том самом ящике, который ранее облюбовал Мураками и наблюдала за этой возней с легкой улыбкой. Закрытое лицо позволяло. Коичи все еще бросал гневные взгляды и с силой сжимал перегородку. Мураками под этими взглядами таял от удовольствия. Фуюки оставался деланно безразличен к этому и игнорировал сразу обоих. Он скрестил руки на груди и застыл, словно статуя.

Я бы могла их выгнать отсюда, но не факт, что из-за любопытства они не найдут лазейку. Они все равно свое получат, а мне лишнее недоверие. Нет уж, пусть будут на виду.

Вскоре телефон Фуюки тренькнул сообщением, и он оповестил о том, что Мегуми скоро будет. Она пришла в компании двоих девчонок, которых я уже видела, и застыла, рассматривая меня. Я в свою очередь рассматривала ее наряд. Брюки понятно, майка тоже, а вот расстегнутый плащ вызывает недоумение.

С Мегуми я перевела взгляд на ее сопровождение. Пристально их рассматривать не было желания, но одна из них и так сильно выделялась крупными габаритами несоответствующими возрасту, особенно... гкхм, в некоторых областях.

— Твои подруги могут подняться наверх на смотровую площадку, — первой подала я тихий голос, искаженный маской.

Судя по тому, что ни один мускул на ее лице не дернулся, Мегуми не узнала его.

Мураками ранее в порыве угодливости сделал мне маску покруче, черного цвета, с материалом, который еще сильнее искажает тембр, а с верхней стороны изображалась оскаленная клыкастая пасть какого-то хищника. Плюс, тут еще пошив особый, дышать через нее стало легче.

«Лидер, особенно мой, должен выглядеть не как обычный сброд!» — восклицал он, когда я сомневалась, стоит ли мне слегка поправить имидж. Он обещал мне еще толстовку с принтом, но это уж слишком привлекает внимание. Хотя сейчас было бы неплохо.

— Присоединяйтесь, девочки, — елейно протянул упомянутый пижон. — Мой лидер может вас ненароком убить, если вы останетесь там.

По лицу сопровождающих подруг прошла целая гамма эмоций от этого выделывания.

— Идите, — кивнула им Мегуми, не отрывая от меня взгляда. — Это все-таки бой один на один.

— Хорошо, онэ-сан, — кивнула девочка.

— Будь осторожна, Ито-сан, — посоветовала ей грудастая, опасливо поглядывая в мою сторону.

Когда девочки поднялись по лестнице и потеснили парней (в ходе короткой перепалки они сохранили дистанцию между собой), я поднялась на ноги одним быстрым движением и не спеша приблизилась к своей сопернице, не собираясь скрывать своего предвкушения.

— Да он же совсем мелкий! — удивленно воскликнула с балкона грудастая. — Этот щуплый мальчишка и есть Азазель?

Рядом с Мегуми, которой явно около четырнадцати, я в свои девять выгляжу действительно мелко, но кого это останавливало?

— Попридержи коней, он еще не показал себя, — одернул ее бас Фуюки.

— Вы не могли бы оба заткнуться, — голос Мураками сочился «добротой». — Я хочу посмотреть на человека, который заинтересовал Азазеля. Этот бой очень многообещающий.

— Если ты начнешь делать ставки, то не досчитаешься потом зубов, — одернула я его, даже не посмотрев в ту сторону.

— Ой, да я ни о чем подобном не думал, — ага, ага сделаю вид, что поверила. — Уверен, она не доставит тебе проблем. Ты ведь хочешь просто поиграться, разве я не прав?

— Не говори подобных вещей об Азазеле-саме! — пришлось скосить взгляд чуть в сторону, чтобы увидеть, как Коичи схватил за грудки Мураками.

— Я уверен, что нигде не соврал, — Мураками самоуверенно лыбился. — Или тебя так задевают мотивы Азазеля?

— Заткнитесь оба, вы отвлекаете, — массивный Фуюки растянул их в разные стороны без особых усилий. — К тому же, для кого-то уровня Азазель-сана мы все не стоим особых усилий.

В подобном признании я почувствовала от Фуюки уважение и… признание что ли, а когда встретилась с ним взглядом, он едва заметно мне кивнул.

— Хватит отвлекаться на своих подпевал, — Мегуми молниеносно освободила деревянный боккен от чехла. — Пора сразиться со мной.

Я вернула свое внимание к ней, вновь почувствовав, как расплывается предвкушающая улыбка.

— Атакуй, — призвала я ее к действиям.

Девушка бросилась в атаку. Деревянный меч в ее руках резал воздух так быстро, что его очертания размывались. Выпады сыпались один за другим быстрой чередой серий, явно отработанных не единожды. Мегуми выкрикивала боевой клич, пытаясь ударить. А я уклонялась, облизываясь на ее технику. Рядом с ней уличные мальчишки, даже те что постарше, выглядели обезьянами с палками. Я полностью отдала себя бою, пытаясь не только по то и дело вспыхивающему пламенем предчувствию угадать маневр, но и отследить его своими глазами. Она заметно ускорилась и подошла к делу сразу же с полной серьезностью, не то, что в прошлый раз. Я не только шагала из стороны в сторону, но и кувыркалась, и демонстрировала фигуры балета. Мне приходилось вертеться ужом, чтобы привыкнуть к ее стилю.

Мегуми замерла, учащенно дыша и сверля меня взглядом. Ей так и не удалось меня задеть. Я тоже застыла, будто говоря — атакуй, сейчас ты точно попадешь. Но ей нужна была передышка и я решила ее позволить. Мне тоже пришлось довольно сильно напрячься, так что и у меня дыхание существенно ускорилось.

— Невероятно, — выдохнула незнакомая девочка с балкона. — Онэ-сан пока что не смогла его задеть. Сколько ему?

— Серьезно думаешь, что кто-то из нас тебе ответит? — резко ответил вопросом Коичи.

Разговор вынужденно прервался, так как Мегуми вновь пошла в атаку с громким криком. Она еще больше ускорилась, еще больше выложилась. Одно удовольствие драться с умелым противником. Вот только она начинала выдыхаться. Видимо, из-за тренировок с Рехеем, вместе с использованием пламени даже не на полную катушку, моя выносливость оказалась выше ее… Либо же она не умеет сдерживать силы. Теперь, когда она убавила в скорости, ко мне потихоньку начинало подкрадываться что-то неприятно горькое.

Разочарование.

Да, именно оно. К неведомому и недоступному мне ранее стилю борьбы я уже привыкла и даже наловчилась ему соответствовать. Он уже не казался таким идеальным и опасным. К тому же, она убавила в скорости, а я нет, отчего разница ощущалась еще сильнее. Теперь мне стало казаться, что я смогу остановить удар меча, при этом не получив серьезной травмы. Черт, неужели я ошиблась, и она реально не сможет вровень сразиться со мной?

Мегуми вновь разорвала дистанцию. Теперь она уже точно сбила дыхание, а я наоборот задышала ровнее. Может пламя помогло, а может это из-за того, что она выдохлась настолько, что уже не может даже вымотать меня как следует?

— Давай, онэ-сан, ты сможешь! — донеслись подбадривающие выкрики. — Осталось совсем немного и ты победишь!

— Нет, Ера, — остановил ее серьезный голос грудастой. — Присмотрись.

— Именно, присмотритесь внимательно, — довольно протянул Мураками. — Убогое зрелище. Она разочаровала Азазель-куна.

— Что? — возмущенный девичий крик.

Эти слова задели не только девочку на балконе, но и саму Мегуми. Она в ярости бросилась с боккеном в атаку и занесла его для удара сверху. Казалось бы, сейчас уж она точно попадет по мне… Но я просто не собиралась уходить от удара. Деревянный меч замер, зажатый моей кистью, а по моему телу лишь прошлась легкая дрожь от жесткого блока.

Мегуми на меч не смотрела, а сверлила меня глазами и продолжала давить. Пусть во время боя я использовала пламя, у меня еще было достаточно сил, чтобы крепко держать деревяшку, заставляя ее скрипеть от усилий, которые прикладывала девушка напротив. Я бы легко могла пропустить меч и пока она перестроится, нанести критический удар. Еще секунда — и плотно сплетенный бамбук не выдерживает, — громко трескается и разламывается.

— Все потому, что Азазель-сан превосходит человеческую силу в обычном понимании в несколько раз, — в наступившей тишине слова Фуюки прозвучали слишком четко.

— Почему?! — вопрос Мегуми резанул слух, а затем она наоборот тихо пробормотала: — Почему ты…

Ее лицо обуяло выражение какой-то детской обиды и непонимания. Она смотрела на меня, продолжая держать в руках обломок.

Мне стало чуточку горько. Слова Фуюки и меня задели. Почему? Все дело в пламени, доставшемся мне от отца. Существуют такие же люди, как я, по сравнению с которыми я буду столь же беспомощна, как и обычные люди против меня. Как тот старик, который запросто запечатал почти все центры и, наверняка, мог бы лишить меня сил.

— Есть определенный уровень, когда даже хорошая техника не справляется с силой и скоростью, — пояснила я девушке. — Стань сильнее, а потом сразимся еще раз.

Я не стала дожидаться ответа, тем более, что Мегуми выглядела уж слишком потрясенной, чтобы сказать что-то вразумительное. Я развернулась и направилась на выход, давая ей время.

— Черт, я надеялся на горячую схватку, а этой самурайке даже ничего не сломали! — проныл Мураками.

Если он надеялся, что, поняв намек, я проявлю жестокость, то зря.

— У меня нет нужды кого-то наказать, разве что напомнить, что я не люблю, когда кто-то распускает язык.

Мураками намек понял и в кои-то веки промолчал. Подруги Мегуми быстро спускались по железной лестнице, а наблюдатели с моей стороны следом за ними.

Хм, а я тут вроде как спину Мегуми подставила. Конечно, она не знает, что я бы почувствовала ее намерение гораздо раньше, но это хороший знак. Я правильно сделала, что пригласила ее еще раз сразиться.

Покинула заброшенные остатки небольшого завода я в весьма скверном расположении духа. Оцепление из парней Фуюки заметило меня, но расступилось. Парни остались где-то позади, прекратив меня преследовать.

Ушла я недалеко. Ровно до такого же пустующего полуразвалившегося здания с осыпавшейся крышей. Впрочем, я благоразумно отошла от людей подальше.

Прошло не меньше часу, пока я крошила все, что под руку попадется, а затем, почувствовав усталость, я получила, что хотела, и пошла домой.

Прошло целых два месяца.

Фуюки, Мураками и Коичи попеременно присылали сообщения или звонили, сообщая о вызовах или тех или иных событиях. Конечно, соблюдая конспирацию.

Если новости меня хоть немного интересовали, то вызывающих на такие же спарринги, как и с Мегуми, отправляла лесом. Мегуми прошла, что называется вне очереди, вот народ и зашевелился. Парни не настаивали и честно отвечали, что я не в настроении, а значит мой противник рискует серьезно пострадать. Но «не в настроении» я была только относительно новых спарринг-партнеров. Встретить там кого-то стоящего — редкость, но если они смогут хорошо себя проявить, пройдя через троих лидеров, то я обязательно сражусь.

Школьная жизнь продолжалась, как и всегда: Рехей по-прежнему бегал на гору, пылая своим пламенем, Нана отдавала всю себя домашним заботам с присущими только ей отдачей и удовольствием, Тсуна гулял с мальчишками и понемногу, кажется, все же менялся. Грустить мне было не о чем. Определенно.

В этот день я как обычно поднялась обедать на крышу школы. Здесь всегда кто-нибудь да обедает, но пока друг другу не мешаем, я не против компании. Обычно, ко мне присоединяется Хана с Киоко, но не часто. В новом классе, сойтись с кем-то близко не получилось. Дети повзрослее, но все еще дети, а я вдобавок слишком уступаю им в возрасте физическим телом и меня норовят этим задеть.

Сегодня ко мне присоединился братец с друзьями. Я было заинтересовалась, с чего вдруг, но поняла, что идея скорей всего не его. Это либо Иригая с Нэндо подсуетились, либо Киоко заволновалась, что я одна остаюсь. Тут всех одиночек принято жалеть, а я получается наслаждаюсь. В принципе, как посторонний шум на фоне такая музыка вполне сойдет. Заодно полюбуюсь на этот цирк. Иригая, как я поняла, может выступить заводилой, Нэндо с каменным спокойствием поддерживает его, а Тсуна пасует все время издавая этот громкий испуганный звук «И-и-и».

Неожиданно дверь на крышу открывается, и к нам подходит Ямамото Такеши. Мысленно повторяю, как мантру «Только не садись сюда на весь обед», но это не помогает.

— Позволите к вам присоединиться?

— Ямамото-кун! — громко обрадовался Тсуна, мгновенно обратив внимание. — Конечно, садись!

— Приятного аппетита.

Ты смотри, еще и правила вежливости соблюдает. У-у-у, зачем ты пришел? Я прям ощущаю какой-то едва заметный ореол твоей силы.

— О, ты ведь Акира-чан, младшая сестра Тсуны-куна, которая на класс старше? Я помню, вы заходили как-то в наш семейный суши-бар все вместе.

— Зачем ты об этом вспомнил? — с весьма тоскливым видом пробормотал Тсуна.

— И что? — не смотря на все усилия сделать свой голос нейтральным, раздражение все равно проявилось.

— Ты перескочила два класса, но учишься не идеально. Я состою в бейсбольном клубе и понимаю, почему. Ведь ты еще второй человек в школьном клубе бокса.

— Слишком много расхваливаешь. Мне просто лень напрягаться, ради идеальных оценок и в клубе бокса я бываю не так уж часто. В основном, я в нем состою из-за безалаберного друга.

— Ну это ты прибедняешься, — улыбнулся парень. — Я слышал, что клубы гимнастики и легкой атлетики, что только не пробовали, лишь бы переманить тебя. У тебя не только хорошие результаты на физкультуре. Ты перескочила два класса, когда тебе этого хотелось. Сейчас же почему-то не хочется.

— Ого, а ведь ты прав, Ямамото-кун, — вскинул брови Тсуна. — Я раньше не обращал на это внимания.

Я же с прищуром смотрела на этого мальчишку.

— Чего ты этим добиваешься? — прямо поинтересовалась я.

— О, нет! — вскинул он руки. — Я не собираюсь переманивать тебя в бейсбол. С учебой мне другие помогают. Я просто хотел побеседовать с тобой и узнать, что ты за человек. Меня интересуют перспективные люди. Это мое хобби, я записываю их в свою тетрадь. Ответишь на несколько простых вопросов для нее?

— Моя имото даже более талантливый человек, чем я думал, — пробормотал Тсуна себе под нос, но я все равно смогла разобрать. — Простите, я вспомнил, что кое-что забыл сделать! — братец подскочил на ноги и умчался с крыши, только пятки сверкали да уши слегка покраснели.

— Ха? — на это действо даже Ямамото отреагировал. — Так как, пара вопросов? Считай это интервью.

— Ладно, — медленно кивнула я, отложив обед в сторону.

— Мы тогда пойдем, — поднялся на ноги Нэндо.

— Ага, поможем Тсуне с делом, — закивал Иригая.

Мальчишки заметили мой знак и правильно его поняли, покинув крышу. Ямамото же действительно достал блокнот с ручкой и попросил меня так не напрягаться. Я ожидала вопросов с закавыкой или намеков на мою неучтенную деятельность, раз уж он навел справки и заинтересован в этом, но все оказалось куда прозаичней. Вопросы о том, сколько времени я трачу для учебы, для домашнего задания, читаю ли я дополнительную литературу, сколько времени приходится тратить на боксерский клуб и тому подобное. Цель вопросов напрашивалась сама — выяснить мой распорядок дня и эффективность труда. Где-то Ямамото задумчиво покусывал карандаш, где-то вставлял пару слов, поддерживая или опровергая такую планировку времени.

— Хорошо, спасибо за помощь, — вновь улыбнувшись, он закрыл тетрадь. — В благодарность, приглашаю тебя зайти в наш суши-бар. Обещаю большую скидку.

Я кивнула, попрощавшись с ним. Хм, я ожидала другого, отчего закономерно поднимается вопрос: его действительно все это интересует чисто в бытовом плане или же это предлог, чтобы навести справки и заманить в ловушку? Хотя какая по сути ловушка-то? Емитсу не позволил бы этого, разве что только наблюдатели действуют по его указке. Отец, иногда ведет себя, как дурак, но это дома, а на работе он предельно серьезен, я еще помню, как он преображался перед боссом.

Так что, либо я себя накручиваю, либо… А вот и посмотрим.

На выходных я направилась в одиночку в суши-бар семьи Ямамото. Такеши мне обрадовался и сказал, что отец согласился урезать цену в половину, поэтому предлагал мне заказывать все, что угодно. Запас денег у меня конечно был ограниченный, поэтому я углубилась в меню.

Продиктовав заказанные блюда и согласившись на рекомендации некоторых блюд от младшего Ямамото, я расслабилась на сидении, невзначай наблюдая за работой шеф-повара. Он резал рыбу и сворачивал суши прямо тут, на виду, демонстрируя хорошие навыки. К тому же, с ножом-то он ловко управляется и рыбу режет словно масло. За работой отца Ямамото приятно наблюдать. Вдобавок, я выбрала столик недалеко от прилавка и теперь вблизи пыталась почувствовать пламя старшего Ямамото. Ведь логично — если младший имеет силу и пока ей вряд ли толком управляет, а то и вовсе не знает о ее существовании, потому и фонит, то старший должен тоже ею владеть. Вот я и пыталась понять.

— Нравится? — неожиданно спросил шеф-повар, улыбнувшись мне.

— Да, у вас хорошо получается.

В этот раз он не так напряжен, но и Емитсу рядом нет. Он деланно расслаблен и легким нравом схож с сыном. Вот сейчас точно заведет не напрягающий разговор, поэтому…

— Почему именно Намимори?

— Почему? — он на секунду поднял глаза, а его рука с ножом замерла. Через мгновение он вновь улыбнулся и продолжил свое дело. — Намимори тихий, маленький и приятный город. В мегаполисе постоянно шум и воздух в дыму. Здесь же постоянно видно небо над головой.

Стоило догадаться. Стандартные слова.

— А где вы познакомились с моим отцом? — пошла я ва-банк.

— С чего ты взяла, что мы знакомы? — после едва уловимой заминки удивился он, но как-то… неестественно. Что у этих Ямамото естественно получается, так это улыбаться. Тем более глаза всегда всех выдают. — Ладно, ладно, смотрю ты очень проницательна.

Вот, я же говорила. Теперь он улыбается и посмеивается, и я не могу определить ничего даже по глазам. Он их тупо прикрыл до маленьких щелочек. Впрочем, постоянно так улыбаться неестественно, вот он и отвлекся обратно на приготовление еды.

— Нам пришлось как-то вместе поработать, и он так хорошо отзывался о городе, где живет его семья, что как только я надумал переезжать с сыном, то тут же вспомнил его слова.

Возможно, где-то здесь зарылась правда. Если предположить, что я не догадываюсь о настоящей деятельности Емитсу, то я бы подумала…

— Так вы работали где-то на шахтах? — я состроила самое наивное выражение лица, которое только могла.

— Да, — я услышала отчетливый смешок. — Работа тяжелая и неблагодарная, вот и сменил ее.

— А вы тоже, как отец, регулировали движение на северном полюсе? — я захлопала ресницами, смотря предельно серьезно.

Ямамото-старший замер, а на его лице отразилось недоумение. Я даже вижу, как у него на лице написано «Что этот придурок рассказывает дома?». Но смеялась я где-то глубоко внутри, наслаждаясь эффектом.

— Кхем, у меня были другие обязанности. Менее ответственные. Я закончил, попробуй, думаю, тебе понравится, — он вышел из-за стойки и поставил на стол несколько плоских тарелок.

Я с энтузиазмом взялась за еду. Надеюсь, мне удалось немного сбить этих ищеек. В детстве гениев много, но если не развиваться, то многие становятся среднестатистическими людьми, так что ничего странного в том, что я ранее перескочила классы или быстро освоила программу нет. Сейчас я ни черта не понимаю, ага, и критического мышления не имею.

Результаты моих наблюдений… Ямамото-старший хорошо скрывает свою силу. Вероятно, есть какие-то нюансы его сотрудничества, но о пламени он, наверняка, осведомлен. Свое пламя я жестко контролировала в его присутствии, но лучше поменьше с ним пересекаться вообще.

* * *

Мегуми вновь бросила мне вызов через два месяца. На этот раз известие о спарринге взбудоражило всю команду гораздо меньше. Парни пришли, но наблюдали лениво, будто их кто-то в картинную галерею привел. Я предложила им свалить, но они посчитали, что обязаны присутствовать.

На этот раз девушка ощутимо нервничала, хотя бой еще даже не начался, и это мне не нравилось. Так ее эффективность сильно упадет, и я не получу даже каплю удовольствия от поединка.

— Слушай, я не буду тебя бить, — сказала я. — Я просто обозначу удар, когда захочу закончить. Успокойся уже.

— Я… я не боюсь!

Да уж… По голосу как раз слышно, как ты «не боишься».

— Онэ-сан… — обеспокоенно выдохнула ее фигуристая подруга с лестницы.

Вторая девочка только напряженно кусала губы.

Мне нападать первой решительно не хотелось. Это получится не бой, а избиение, пусть даже я не буду использовать пламя.

— Зачем было меня звать, если ты не готова? — сдерживая легкое раздражение, я прикрыла глаза.

— Ты считаешь я достаточно сильная? — неожиданно спросила Мегуми.

— М-м-м… Да. У тебя хорошие навыки и скорость лучше, чем у тех, с кем мне приходилось сражаться раньше.

— Ты бы принял меня? Стал бы защитником для меня и школы Мидори?

Парни, на этот раз стоявшие просто у стены, оживились и напряглись. Девушки и без того были предельно сосредоточены. Я медлила с ответом, и она вновь слегка сбивчиво, но уверенно заговорила.

— Я слышала, что они защищают города возле своего дома или по крайней мере не разрушают их, если их не злят люди в ближайших городах. Я не хочу злить демона, поэтому поскорее обратилась к тебе, пока ты всего лишь слегка недоволен.

— Что? — переспросила я, испытывая серьезные подозрения либо в ее внезапном слабоумии, либо в собственных проблемах со слухом.

— Недавно ведь было небольшое землетрясение, — уже не так уверенно заявила Мегуми. — Это ведь был знак от тебя?

Землетрясение действительно было пару дней назад. Не сильное, так, тарелки с кружками немного позвенели и на этом все закончилось. Но я так и не поняла, при чем тут японская мифология. Хотя, я все еще слабо в ней разбираюсь, она очень запутанная и не имеет классификации, как таковой. Поэтому я посмотрела на народ, надеясь, что хоть там кто-то что-то понял. Все трое парней тоже квадратными глазами смотрели на меня. Наверняка, задавались теми же вопросами.

— По-моему она считает тебя ёкаем, — необычно спокойно сказал Мураками, заметив мой взгляд.

— С чего это? — приподняла я бровь.

— Они — это демоны, которые могут принимать человеческий облик, — мне ответил растерянный Коичи. — По поверьям, они хитры и сильны, при этом очень редко бывают добры к людям.

— Ну и что?

— Да не... — протянул Коичи несмело улыбнувшись. — Азазель есть Азазель, мы-то всё знаем, да, парни?

Фуюки с Мураками продолжали странно смотреть на меня, проигнорировав Коичи, которому казалось нужна была поддержка.

— А ведь сила нечеловеческая… — едва слышно пробормотал своим басовитым голосом Фуюки.

— И хрен обманешь, — подтвердил Мураками.

Наконец, до меня дошло.

— Вы что, вообще придурки?! Какой еще ёкай?!

И мне совсем не было стыдно орать. Да не дай Ками, меня за духа или черта какого-то примут! Это же куча всяких сопроводительных обрядов по изгнанию. Еще и бояться жутко начнут и странные действия совершать. Стоит только представить, что эти трое будут приходить на встречу Альянса, только обвешанные кучей защитных амулетов. А там либо отбивайся, либо соответствуй. Вот честно, придумывая псевдоним, я как-то позабыла верующих во всякую нечисть японцев. Тут даже школьных духов боялись до чертиков, но Азазель ведь из другой мифологии.

— Спокойно, — сказала то ли им, то ли себе. — Сами подумайте, как это нелепо звучит. Потустороннюю муть какую-то придумываете, а потом сами же в нее верить начинаете. Глупостями-то не занимайтесь. Я же не дух какой-то, ешкин кот, а человек!

— Что он сказал? — тихо спросил Фуюки, почти не разжимая губ.

— Вроде проклятья насылает, — таким же образом ответил ему Мураками.

— Вы что, прикалываетесь?!

— Не злитесь, Азазель-сан! — заискивающе и нервно попросил Коичи и это стало последней каплей.

— Должна быть своя голова на плечах! — Коичи покачнулся от обычной не усиленной пощечины. — Вот и думайте ею, а не тем местом, на котором сидите! Скажите еще, что в храм ходите! — пятившийся Фуюки согнулся пополам скорее по привычке обхватив руками живот. — А ты вообще почему первой встречной веришь?! — накинулась на Мураками, которого считала самым циничным.

— Только не по лицу, — он выставил в защитном жесте руки. — Да и в живот не надо, куда же я с переломом ребер, а, Азазель-сан?

— Му-ра-ка-ми… — прорычала я раздельно.

— Демон, как есть демон, — донеслось до моего правого уха.

Девочки вздрогнули от моего взгляда, когда я повернулась к ним.

— Да вашу ж... Фуюки! — грузный парень вздрогнул и вжался в стену. — Сколько лет мы уже знакомы? Вопрос риторический. Скажи, я взрослею, как человек? И через стены не прохожу. И вообще храмы всякие я недолюбливаю.

— Ну… — протянул он, не отрывая взгляда от моего лица. — Так...

— Коичи! Блин, те же вопросы! Согласен?

— Д-да, Азазель-сама…

Я выдохнула. Хоть так, но сразу открестилась.

— Не люблю доверчивых дураков, — окинула еще раз взглядом притихшую братию.

Убедившись, что все пусть и напряжены, но уже убрали с лица прежнее задумчиво-ошарашенное выражение лица, вернулась к Мегуми.

— Так, на чем мы закончили до того, как ты начала этот бред? — раздражение ушло еще не до конца. — Я никакой не ёкай, Мегуми, ясно? Если ты можешь понять это, то я готов выслушать твои предложения. Я — обычный человек, лидер Альянса из подростковых банд.

— Д-да, — кивнула слегка ошарашенная девушка. К ее чести, она быстро собралась и приняла знакомый решительный вид. — Тогда я, Мегуми Ито, глава девушек средней школы Мидори предлагаю тебе, Азазель-сама, принять надо мной и моей бандой главенство, как ты это сделал для Мураками, Ямады и Медзухиро. Стань нашим защитником.

— Та-а-ак, — я снова вдохнула и медленно выдохнула. — Зачем же тебе это надо?

— Не стану скрывать, что ваша сила нам нужна. Вы сильнее всех, кого я знаю, все банды боятся заходить на вашу территорию. Школе Мидори, нет, девушкам из частной школы Мидори, нужна эта безопасность.

Поступок будет хорошим, но смысла особого в нем нет. До школы Мидори далеко, мне там делать особо нечего. С другой стороны, Мураками и Ямада вообще как-то мне были до лампочки. Но с их присоединением Азазель определенно стал внушительней. Также могу понять, что с местными порядками, девушки легко могут влипнуть в неприятности.

— Хорошо, я возьму школу Мидори под свою защиту. Твоя территория официально принадлежит Азазелю. Возражения?

— Я хотела бы остаться лидером, — вскинула девушка голову.

— Без разницы, — пожала я плечами. — Дай свой телефон, я сообщу, когда надо будет прийти на тренировку. Черт с тобой сегодня, но в следующий раз хочу спарринг.

— Подписаться куда-то надо? — поинтересовалась она, стрельнув в меня глазками.

Я не поняла, к чему такой вопрос, так как не слышала подобных обычаев среди подростковых групп. Поэтому ответила честно:

— Нет. Подписи на бумагах бессмысленны, мне главное, что на деле происходит.

— А… а что мне надо делать?

— Ну, то же что и остальные, наверное.

— По-моему она предлагает кровью подписаться, — Мураками закашлялся от моего взгляда, но в глазах плескалось веселье.

* * *

Прошел еще один месяц, и я решила, что пора испытать Мегуми. По правде, я просто соскучилась по разнообразию и надеялась, что мечница сможет меня чем-то удивить. Ну хоть чуть-чуть. Ну, хоть развлечь.

На первый раз я решила встретиться вдвоем и не объединять тренировку с Коичи и Фуюки.

Пусть девушка явно много тренировалась, оттачивая свою технику, времени прошло не так уж много и итог оказался закономерный. Новый деревянный меч я ломать не стала, просто выбив его из рук. Впрочем, я была довольна, ведь многого я и не ожидала.

— Достаточно. Есть жалобы на парней из Альянса? Как взаимодействие?

— Все в порядке, — просто ответила она.

Мегуми на меня не смотрела, держа руки вместе перед собой. Наверное, до сих пор болит, когда я выбила оружие из ее пальцев.

— Азазель-сан, а я могу увидеть ваше лицо?

— Зачем? — вопрос получился резковат.

— Я ведь теперь один из лидеров, ваше доверенное лицо. Медзухиро, Мураками и Ямада, как я поняла, знают о вас больше.

Хм, а не затевалось ли все ради этого? Может быть меня ждет подстава? Мегуми показалась мне девушкой честной, но мало ли, мое мнение может быть ошибочным. Я не чувствую от нее пламени, она не обладает какими-то особыми боевыми навыками, пусть и ее уровень кендо явно довольно высок. В фехтовании не разбираюсь, но оцениваю по, если можно так выразиться, боевому опыту.

Так что, если предательство имеет место, то с людьми «оттуда» это вряд ли связано. К тому же я знала все о ней, дом, родители.

Хмыкнув самой себе, я зацепила край маски пальцем.

— Смотри.

Как и ожидалось, знакомое лицо, более ничем не закрытое, ее изрядно удивило. Что ж первая проверка пройдена — она не знала, что это я.

— Что теперь скажешь? — насмешливо поинтересовалась я, внимательно улавливая каждое движение на ее лице.

Пока что ожидаемая ошарашенность и круглые глаза.

— А… — рот удивленно приоткрылся. Удивление сменилось смущением. — А как тебя зовут?

— Акира. Девять лет. Учусь в начальной школе, пятый класс.

— Как? — прыгнули в удивлении брови. — Ты же должна быть в третьем.

— Перепрыгнула два года, — слегка раздраженно пожала плечами, показав, как мне надоело это обьяснять. — Какие-то возражения?

— Н-нет, даже наоборот! — поспешила заверить меня Мегуми, вновь смутившись. — Ты ведь девочка! Теперь я уверена, что ты… вы настроены сделать подвластную территорию более безопасным местом, а не упиваетесь властью, как остальные!

Как это связано вообще?

Видимо скепсис отразился на моем лице.

— Ты можешь меня понять. К тому же, тебе подчиняются множество парней. Они, наверняка, тебя предадут. Мне ты можешь доверить свою спину. А еще сделай меня сильнее, пожалуйста! — и совершила официальный поклон, как ученики просятся к сенсею.

Вот теперь я шла от места встречи и тихо офигевала. Думаю, мне не показалось, что исходом Мегуми довольная и ушла она как-то больно радостно. После такого изнуряющего боя на пределе своих сил, так не идут точно. Она ведь точно не притворялась во время боя. Реакцию тела на изнуряющий бой не подделаешь. Получается, что она рада такому исходу. Более того, она ничуть не расстроилась поражению, а после моего «посмотрим» она, кажется, уже считала, что получила больше, чем хотела.

Кровь заливала глаза и мешала обзору. Перед глазами все расплывалось, картинка то и дело норовила ускользнуть от очередного моргания, в ушах стоял какой-то посторонний шум, но ноги держали твердо, а спина оставалась прямой. Пока я держу себя в руках и сознание не уходит. Больше половины противников без сознания. Возможно с тяжкими телесными, но мне как-то все равно. Сдерживаться тут сложно, когда тебя окружила такая толпа.

Я всего лишь возвращалась после обычной тренировки в облюбованном здании в парке Кокуе. Весь парк забросили, так что разрушать пламенем я могла там сколько угодно. Как обычно, я переоделась в боевое облачение грозного Азазеля, и тут в парке оказалась неожиданная засада. Видимо, мои частые посещения заметили и предугадали, что отнюдь не радовало.

Меня окружили сплошь подростки из средней школы и старшеклассники. А может и старше, в форму не все были одеты. Куда я не смотрела, видела широкий круг из разнообразных подростков, которые опознавались, как янки. Навскидку их было не меньше трех десятков. Половину я положила без труда. Они нападали не все, давая мне короткие промежутки, в которые я маневрировала, а вот потом… Потом мне чем-то прилетело в висок. Если бы не пламя, тут же вырубилась, а то и коньки отбросила, а так нет — стою. Пытаюсь не грохнуться в обморок и еще отбиваюсь. Упаднические мысли гоню прочь.

У меня даже шансы на победу есть, главное не дать себя еще раз так задеть. Удары-то у меня что надо, спасибо папочке, передавшем мне свое пламя в наследство, потому обычно два раза бить не приходится.

Хорошо, идут вперед только двое. Ухожу от захвата шагом в сторону, с разворота провожу удар ногой по второму. Не сдерживаюсь и от него парень отлетает куда-то. Не вижу, потому что отскакиваю назад и в сторону от сократившего дистанцию первого нападающего, подсечка. Черт, кажется, я слышала какой-то хруст… Нет времени отвлекаться, нападают теперь вчетвером. Окружают.

Прикрываю на мгновенье глаза, делая короткий вдох, прислушиваюсь к интуиции.

Разворачиваюсь вокруг своей оси, вскидываю левую руку вверх, выбивая оружие из рук нападающего, приседаю, уходя от сразу двоих противников. Я их ниже, потому им неудобно со мной сражаться. Усиливаю насколько возможно правую ногу, резкий разворот, который сбивает с ног и заставляет закричать от боли сразу двоих людей. Встаю на руки, вскидывая ногу ударом вверх. Ступня встречается с челюстью наклонившегося. Остался последний. Он уже не хочет сражаться, отступает, держа в руках раскладной нож. Резкий выпад, мне даже пригибаться не надо, чтобы выбить оружие и ударить ему в живот, он и так гораздо выше. Последний противник падает.

Но это еще не все, остальные чуть замялись и смотря на поверженных коллег, лежащих плотным ковром вокруг, не спешат с криками нападать, как прежде. Выпрямляюсь, принимая стойку. Окидываю взглядом толпу, сосредоточившись в ожидании, когда хоть один из них сделает шаг вперед.

Позади них появилась чья-то тень. Уже вечер, а в этом заброшенном районе даже фонари не везде есть. Тень одним скользящим движением оказывается за их спинами и вскидывает какое-то оружие. Вроде бы две палки, по одной в каждой руке, но держит как-то странно. Два парня падают, коротко вскрикнув от быстрых ударов. Остальные едва переключились на новую угрозу, как тут же, за пару минут, все свалились от сильных ударов человека в черном, который казалось даже не бегал, а только перетекал из одного состояния в другое или магическим образом вдруг оказывался в двух местах одновременно. С постепенно отвисающей челюстью, я наблюдала за уничтожением оставшихся противников. Наверное, я так выглядела со стороны, но вряд ли я настолько же грациозно и смертоносно двигаюсь.

Через десять минут в куче лежащих без сознания или стонущих от боли тел, стояли лишь двое.

Этот человек сделал два длинных резких шага, приблизившись. Замер, оценивающе разглядывая меня и позволяя мне рассмотреть его. Старше меня года на три-четыре, невысокий, худой, жилистый, подтянутый, прямой, как струна. Одет в строгий костюм: черные брюки, черные туфли и белую рубашку. Глаза сужены, смотрят внимательно, цвет не разобрать, волосы тонкие, черные, средней длины. Оружие — короткие металлические палицы с ручками, внешне смахивают на полицейские дубинки. Но передо мной не полицейский — слишком молодой, да и бил также не жалея сил, я точно видела, как одному он расквасил ими лицо, а второй до сих пор кашляет кровью, пытаясь подняться. Зря это он, парень вырубает его небрежным ударом ноги. Впрочем, тот кому достался мой удар ногой в челюсть, тихонько воет на земле и даже не пытается подняться — явно перелом.

— Кто ты? — спрашиваю. — Это мои разборки.

Этот парень тоже силен. Я это чувствую или вижу… все ощущения твердят, что он точно не слабее меня. Возможно, он такой же пользователь пламени… Что-то действительно ощущаю, но сконцентрироваться не могу, иначе потеряю необходимое внимание и не среагирую вовремя. Этого не хочется.

Держится твердо, уверенно, ухмыляется слегка и глаза заинтересованно блестят. Последнее гарантирует, что он соблаговолит ответить.

— Ты сильный, — непонятно к чему замечает.

Едва сказав это, парень бросился вперед в быстрой атаке. Оружие держит перед собой, вдоль локтя, размашисто выкидывает руку с дубинкой вперед. Уклоняюсь от первой и от второй аналогичной атаки двумя шагами назад, пропускаю над головой удар, перехватываю его за кисть, блокирую удар коленом и тут же интуиция воет. Отпускаю его руку и кувырком ухожу в сторону от второй дубинки. Он не дает мне времени встать и сориентироваться, опять интуиция предупреждает и приходится блокировать удар дубинкой своей рукой, прежде укрепив ее насколько это возможно. Боль молнией пронзает руку так, что она на некоторое время немеет, незнакомец замирает на мгновенье, приковавшись взглядом к моей руке, засиявшей слабым светом все-таки вышедшего наружу пламени. Тут же отпрыгивает назад, разрывая дистанцию, так как я разворачиваюсь и сделав упор на неповрежденную руку, бью ногой. Он успел блокировать удар, даже сгладив его силу.

Рука неимоверно болит от любого движения, может быть даже кость треснула, но не факт. Еще и кровь продолжает стекать до самого подбородка, пачкая кофту. В очередной раз запястьем стираю ее со лба и брови, чтобы хотя бы некоторое время обзору не мешала.

Ощущаю исходящий азарт от незнакомца. Он ухмыляется, ему нравится бой. «Сейчас опять атакует» — понимаю я и опережаю:

— Меня ранили до этого. Если хочешь честный бой в полную силу, давай в другой раз.

Сейчас я не боец, это точно. Этот парень не с нападавшими, иначе он бы их не атаковал. Кто он и что ему надо — достоверно неизвестно. Но если я права, то именно на это он может повестись.

— Как будто травоядное, которое смогли ранить другие травоядные, сможет меня одолеть, — фыркнул насмешливо он и тем не менее опустил оружие, не скрывая выдающей его состояние кровожадной ухмылки.

— Через пару месяцев я верну себя в форму и посмотрим, — подумав, я добавила: — Думаю, ты такой же, как и я. Кто ты?

Я более, чем уверенна, что он заметил вышедшее наружу пламя. Я поддалась предчувствию и не ограничилась обычной защитой с усилением тела. Наверное, не зря, иначе бы точно перелом. Хорошо, что не прям, чтоб горело во всю, выдавало лишь свечение. Тем не менее, ребята с уличных банд его не видели. Коичи не понимал, о чем я говорю, хотя точно видел. Похоже видели, только такие, как мой отец и его знакомый старик. И все же этот парень непрост, с ним в таком состоянии сражаться — определенно самоубийственное начинание.

Тем временем незнакомый парень будто засомневался на мгновение. У него было такое выражение лица, как у осла, перед которым поставили два одинаковых стога сена, и он не мог решить с какого из них начать из-за своей жадности.

— Хибари Кёя. Через два месяца я хочу вновь встретиться с тобой, — наконец, сказал он. — Скажи мне свое имя.

— Азазель.

Он приподнял одну бровь и насмешливо ухмыльнулся. Тем не менее переспрашивать не стал.

— Приготовься, поблажек не будет.

— И не надо, — проворчала я уже в спину уходящему парню.

Вот же черт. Надо вызвать скорую. Несколько парней точно серьезно пострадали, в том числе и от этого Кёи.

Я сбавила активность пламени и пошевелила рукой в разных направлениях на проверку. Вроде бы кость не треснула, кажется, обойдется только гематомой. А вот за голову немного переживаю, но идти в больницу чревато — могут вычислить. Так что если ухудшений не будет, ограничусь домашней аптечкой.

Достаю мобильный и после недолгих размышлений, жму кнопку вызова, одновременно ступая по земле, заваленной телами.

— Коичи, нужно встретиться как можно скорее. Возле парка, на том самом месте.

— Понял, я сейчас дома, через пятнадцать минут буду.

— Хорошо, буду ждать. И это… возьми с собой аптечку.

— Что-то случилось? — обеспокоенный голос из трубки.

— Да. Подробности потом. Все.

Сразу, как закончила разговор с Коичи я подобрала мобильный одного из жертв на поле брани и позвонила в скорую.

Вскоре, Коичи перебинтовывал мне голову, залепив ваткой обработанную кровоточащую рану. Вроде бы просто царапина, но пришлась на такую точку, что получилось сильное кровотечение. Были бы мозги и не было бы пламени — вылетели.

* * *

Шла вторая неделя летних каникул. Нана хотела взять меня и Тсуну на море, но что-то все не складывалось у нее. Подозреваю, Емитсу мешал, уж больно неожиданно появлялись препятствия, но доказательств нет. Дошло до того, что Нана как-то быстро влипла на крупную сумму из-за мошенников и про отдых на пляже все забыли.

А потом началась какая-то чертовщина.

Мои замы редко собирались все вместе. Иногда это были спарринги, но чаще всего только, чтобы посмотреть на всех и не забывать, кто у нас тут в банде. На этот раз все оказалось иначе.

— Я не связываюсь с якудза, но они привлекают к себе немало шестерок из уличного сброда, — в голосе Фуюки звучала неприкрытая тревога. — В нашем городе они довольно тихо делают свои дела, так что многие клюют. Так вот недавно прошли шепотки, что одна из банд вся перебита. Информация не совсем достоверная, так что я спросил Мураками…

— А я добавлю, что полиция слишком быстро прикрыла это дело и убрала тела тем же утром, — наш пижон был необычно серьезен. — Я копнул и с удивлением узнал, что полиция сотрудничает с человеком, буквально забившего банду якудзу тупым предметом. Я не знаю, кто он, но у него явно хорошая крыша. Но зачем ему это — неясно.

Коичи был вне себя от волнения, услышав такие новости. Мегуми распалялась, что все совсем охамели: что якудзы, что полицейские, что Фуюки с Мураками.

Я прикрыла глаза, вспоминая бойню три дня назад. Три дня. У меня даже сомнений нет, что это дело рук того узкоглазого парнишки. Он появился внезапно, тоже обладая силой, но опять не повторяющейся, и в городе начинается катавасия — многовато совпадений.

От мыслей отвлекаюсь, услышав свое имя.

-… Даже за Азазелем-сама не можете присмотреть! — кричала Мегуми на Коичи, Фуюки и скривившегося Мураками.

— А чего за ней приглядывать, мы ж не няньки, — ответил язвительный Хидики.

— А то, что ты должен был знать, что банды из Кокуё нападут все скопом и мы должны были быть готовы к такому!

Устыдился только Коичи.

— Кира-сан с ними все равно справилась, — пробасил Фуюки.

Зря это он. Вон, Мураками более опытный и прикусил язык.

— И получила ранение! — накинулась на беднягу Ямаду разозленная девушка. — Получение даже царапины недопустимо!

Мегуми как-то быстро отвоевала место в нашем маленьком коллективе, не собираясь в чем-либо уступать парням. Она оказалась боевитой девушкой и все время пыталась ставить на место остальных. Впрочем, эти трое не те, кто легко уступает.

— Я все еще здесь, — напомнила я о своем присутствии. — Вернемся к уничтоженной группе якудза. Лучше в это дело нос вообще не совать. На время притихнем и посмотрим, что будет дальше. Будьте осторожны и не ляпните случайно где-то компрометирующие меня факты.

Я поднялась на ноги и осмотрела присутствующих.

— Так вышло, что я догадываюсь, кто этот загадочный терминатор, — не дав эмоциям на лицах облачиться в слова, я продолжила самым твердым голосом, на который была способна. — Он черноволосый, невысокий подросток с косым разрезом глаз. На вид лет тринадцать. Оружие — две стальные дубинки, называются тонфа. Он очень сильный, даже не пытайтесь ему противостоять, — помедлив, все же добавила: -Такой же, как я. Если все же дело пойдет совсем худо и деться некуда, скажите ему, что ждать все еще два месяца.

— Тринадцатилетний? — переспросил Фуюки, вскинув удивленно брови. — Черт, не знал бы тебя лично, подумал бы, что это шутка. Он такой же, как ты?

— Похоже на то, — кивнула я.

— Черт, он старше тебя. Какая же должна вырасти сила через три года, что он замочил якудза? — с досадой задал риторический вопрос громила.

Ребята промолчали. Видимо, у всех мысли сходились.

— Еще что-нибудь известно о нем? Имя? Откуда пришел? Где учится? — ухватился Мураками.

— Хибари Кёя, больше ничего.

— Я попытаюсь разузнать больше, — пообещал Хидики без уже ставшим привычным яда в голосе.

— Так это он тебя ранил? — спросила озадаченная и слегка даже вроде бы испуганная, Мегуми, пристально смотря мне в лицо.

— Нет, он походя раскидал половину из той толпы, — призналась я, чтобы убедить их прислушаться к моим словам.

— Мои парни будут все время возле дома и провожать вас с братом в школу, — сказал почти белый Коичи. — Они может и не смогут помочь, но позовут на помощь. Этот парень — убийца и он очень опасен, поэтому не отказывайтесь, Азазель-сама.

Я просто кивнула, признавая обоснованность этой идеи.

Иригая с Нэндо теперь больше обычного проводили время с Тсуной, а я замечала знакомых преследователей. Пусть ребята Коичи не такие бойцы и их не так много, как у Фуюки, но они все надежные и все в курсе о личности Азазеля. Масато, как мой давний знакомый, часто составлял мне компанию. Он часто болтал, скрывая нервозность.

Царапина на виске зажила довольно быстро, а полностью восстановившись, я вернулась к одиночным тренировкам. Из-за летних каникул времени много, а из-за этого Хибари — еще и мотивации хоть отбавляй. У него была и техника, и сила со скоростью. За исход этого предстоящего спарринга, я не была так уверенна, как раньше. И видит бог, я была очень заинтересована в нем, пусть и отдавало от этого парня чем-то нехорошим.

— Ты стала больше стараться, Кира-чан, — заметил Рехей во время физической тренировки на горе. — Это хорошо! ВО ИМЯ ЭКСТРИМА, давай вложим в сегодняшний забег всю душу!

Рехей помчался вперед со скоростью и маневренностью КАМАЗа. Хорошо, что путь известный и очищенный от препятствий.

Два месяца… Хорошо, что я сказала так, а не один или вообще пару недель.

На тренировках с пламенем, я пыталась подстроить свой обычный стиль боя к максимуму использования силы пламени. Чувствовала, что понадобится выложится на всю, а то и больше. Превозмогать прямо в час Х, у меня желания не было.

— Еще две небольшие группировки якудза покинули город, — сообщил вскоре Мураками. — Сбежали, поджав хвост, наверняка, спасая свои жизни. В главную больницу Намимори поступил подросток, похож на того, что ты описывала, но что-либо достать на него из больницы не вышло. Там тоже зажимают информацию, как и в полиции. В городе осталась одна-единственная группа якудза — Момокьекай, и что-то они не шевелятся. Сдается мне, что они прогнутся под этого Хибари. Меня все больше интересует, кто он такой. Все, что я узнал, так это то, что он в начале этого лета прибыл в Намимори и подал документы в школу. Перевелся точно из-за границы, может не в курсе, что у нас занятия начинаются в апреле. Потом мне прижали хвост, — признался Хидики и развел руками.

Отец приехал неожиданно. Признаки его скорого появления появились за день — Нана стала еще более воодушевленной, чем обычно, и затеяла переделать все дела по дому. Мало того, что драила весь двухэтажный дом, постирала все, даже шторы и покрывала, приготовила кучу вкусняшек, которыми забила холодильник кажется на месяц вперед… и как всегда ничего никому не сказала. Но я уже привыкла, что раз в столетие происходит нечто подобное, а потому готовилась к приезду отца.

Савада Емитсу появился днем, когда мы с братом были в школе. Когда мы пришли он уже дремал в гостиной с пятью бутылками сакэ. Тсуна еще пытался как-то растормошить отца, так как он договорился вечером с Иригаей и Нендо позаниматься и не хотел, чтобы друзья видели такого отца, я же просто поднялась наверх. Предстояли тяжелые несколько дней, полные нервотрепки, которую я ощущала уже сейчас. Пламя снова придется притушить и ни за что не расслабляться. Хорошо, что этот хреновый отец приезжает редко и не задерживается надолго. Я не успеваю к нему проникнуться доверием. Хотя ведет он себя нарочито открыто. К тому же уже не первый раз его приезд совпадает с появлением в городе людей с силами.

На волне то и дело ходящих ходуном нервов, даже успела закрасться крамольная мысль: «Рассказать все отцу». Но я затоптала ее в зародыше. Будь я обычным ребенком, непременно поговорила о пламени с матерью или отцом. Но я могла просчитать последствия. Тем более я знала или по большей части догадывалась, какая такая работа у Емитсу, и перспективы присоединиться в десятилетнем возрасте откровенно пугали. А если меня где-то запрут? А если даже возьмутся обучать контролировать пламя, то наверняка попросят потом ответные услуги. Что это будет? Чье-то убийство? Собрать вещи в котомку и ушагать в закат в десять лет проблематично. Контроль над детьми более суровый, тем более, если ребенок без сопровождения взрослых. Так что буду молчать и схожу к Сасагавам… Может быть даже с ночевкой. Да, для собственного спокойствия.

По-быстрому сбежать к другу не вышло. Вот Тсуну выручили друзья, сидят сейчас в его комнате, в приставку режутся. А меня поймал разговором Емитсу, пока Нана снимала кучу белья, которую опять развесила на весь двор.

— Кира-ча-а-ан! Я так соскучился! Давно не виделись. Ты так выросла! Ты такая красавица, как Нана-чан.

— Эм, спасибо.

А сама подумала, чего это он? Зубы что ли заговаривает, а потом неожиданно, ка-а-ак спросит «А помнишь того паренька с тонфами?».

— Как там школа? Кандзи все выучила? В каком ты уже классе?

— Пятый.

— О! Так ты действительно совсем взрослая! Уже нравится какой-нибудь мальчик?

— Нет, — сказала, как отрезала.

Емитсу не заметил ничего или сделал вид, продолжая улыбаться.

— Как нет? Ну ладно, наверное, все же слишком рано, ха-ха! Помнится, у тебя был друг. Рехей, кажется? Он же боксер, да? Наверное, очень сильный и мужественный.

— Он просто друг, — ответила нервно.

Нет, нет, он не мог следить за мной. Если он бы знал об Альянсе и Азазеле, дурачка бы не корчил. Хотя Рехея он видел давно и лично, тут ничего такого и нет. Но неудобные вопросы все равно задает.

— Мне пора. Я обещала помочь Рехею засечь время, когда он будет бежать.

— Хорошо! — помахал он мне рукой, когда я поспешила к воротам.

У дома Сасагав мне открыла двери сестра Рехея.

— Киоко, пусти переночевать, — сходу нарушила я несколько правил хорошего тона, но девочка оценила мое нервное состояние и посторонилась.

— Хорошо, проходи. Братик как раз дома.

— Что случилось, Кира-чан?! — спустя всего пару минут громко спросил Рехей.

— Да так, мне срочно надо где-то переночевать. Сменить обстановку. Надеюсь, я не слишком вам помешаю.

Пробыв весь вечер с Рехеем, моя нервозность сменилась безбашенной веселостью, которая вечно владела им. Я кое-как сдерживала порывы, позвонила домой, предупредила, что задержусь надолго у подруги и, скорей всего, останусь на ночь.

Ночью я все равно не могла расслабится и заснуть. Вечером нервозность прогнал Рехей, а когда в доме выключили свет и разошлись по спальным местам, меня снова взяли в свои лапы тревожные мысли. Все время казалось, что Емитсу ошивается рядом или, когда по окну стучала ветка, что Хибари уже пришел требовать поединок.

Я крутилась и вертелась, мешая спать Киоко, и в итоге спустилась на кухню, где и провела остаток ночи в компании кружки чая. Рано утром проснулся Рехей, собравшийся на пробежку и обнаруживший меня на кухне. Он сам верил в глупые обьяснения, которыми часто кормил Киоко, и поверил в мои слова, когда я сказала, что все в порядке.

Из дома Сасагав мы вышли вместе. Рехей отправился на тренировку, у меня же сил не было, поэтому я просто пошла медленно бродить по городу. Домой так рано возвращаться не хотелось.

С утра в небе плыли тяжелые дождевые тучи, поэтому вскоре сорвался мелкий летний дождь. Он был слишком слабым и достаточно теплым, чтобы продолжать бродить, без желания куда-то спрятаться.

— Доброе утро, Кира! — поздоровался Ямамото, идущий навстречу. — Ты куда так рано?

— Прогуливаюсь. А ты?

— На поле. Буду тренироваться отбивать мячи, — продемонстрировал он бейсбольную биту. — Что-то ты неважно выглядишь. Заболела? И чего под дождем тогда?

— Да разве же это дождь? — посмотрела я вверх. — У меня даже кофта не промокла.

— Знаешь что? — через короткую паузу спросил он с улыбкой. — А давай я тебя домой проведу.

— Нет уж, домой я и сама могу дойти, — отказалась я. — Ты опоздаешь на свою тренировку.

Что не говори, а этот парень вызывал недоверие, несмотря на то, что располагал к себе многих людей.

— Нет, не опоздаю. Идем, я не могу оставить тебя, когда ты в таком состоянии.

— В каком? — вскинулась я.

— Неважном, — улыбнулся он обезоруживающе.

— Для меня нормально, — отмахнулась я и обогнула его, показывая, что разговор окончен. — Не буду отвлекать, ты можешь опоздать.

Я скосила глаза назад.

— Ты чего за мной идешь?

— Я же сказал, что отведу тебя домой. Так как ты не хочешь сейчас идти, то прогуляемся пока что вместе, если ты не против.

Чего он нагло набивается так, а? Простое сострадание или его кто-то подослал?

— Я как раз против, — ответила я, и ускорила шаг.

— Ну, тогда я просто прогуливаюсь сам по себе, — засмеялся он.

Этот надоедливый улыбчивый засранец не отставал ни на шаг. Ну да, у него-то полно энергии. Но и мы не пальцем деланные. Разогнав немного пламени по телу, я еще больше ускорилась.

Через полчаса я плюхнулась на скамейку в парке, вымотавшись до предела. Ямамото присел тоже, выдохнув от усталости скорее за компанию, чем это действительно было необходимо.

— Разве тебе не надо в школу? — спросила я. — Скоро начнутся занятия.

— А тебе? — спросил он, вновь улыбнувшись.

Я почувствовала, как свело зубы от злости.

— Я сижу на месте, у меня в кармане мобильный, что тебе еще надо? Проваливай, мне не нужна компания, ты не понял?

— Ну-ну, — замахал он руками. — Я вовсе не преследую тебя, я тоже просто прогуливаюсь. Каждое утро так делаю.

— Прогуливайся в другом месте, — почти прорычала я.

— Но мне одному будет скучно, — строил он из себя дурачка.

— А мне без разницы, я хочу побыть одна.

— А хочешь я тебя обниму?

От такого заявления я подавилась на вдохе, так и не ответив ничего колкого в ответ.

— Это успокаивает людей, — пояснил он.

Не дожидаясь разрешения Ямамото подвинулся ближе и приобнял одной рукой. Я ее сбросила с плеча, но он уже притянул второй рукой меня к себе. Практически упершись носом в чужую шею, я зажмурилась, ощутив близкое достаточно сильное пламя. Даже замерла на минуту, воспользовавшись моментом и прислушиваясь к ощущениям. Чужое пламя было совсем другим. Совсем-совсем. Практически полная противоположность бьющей ключом внутренней энергии Рехея. Это пламя даже на пламя слабо походило. Такое мягко льющееся, неспешное, как вода в реке, за движением которой можно долго завороженно наблюдать. Такое ненавязчивое, но в то же время, обволакивающее…

Проснулась я от телефонного звонка. Все еще в сладком полусне я вытащила его из кармана и нажала на кнопку ответить.

— ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ТЫ СОВРАЛА, ЧТО С ТОБОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ! — голос Рехея из трубки придал бодрости и прогнал весь сон. — ТЫ ПОЭТОМУ НЕ В ШКОЛЕ?

— А-а-а! — заорала я, сообразив, что лежу в чужих обьятиях.

— ЧТО ТАМ? ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? ТЫ В ПОРЯДКЕ? — продолжал вопить голос даже из выпавшей из руки трубки.

— Прости, — улыбался Ямамото, освободив меня и вскинув руки в защитном жесте. — Ты так сладко спала, что я не захотел тебя будить.

Теперь я заметила, что солнце уже почти в зените. Черт, да уже обед! Какого хрена я вообще заснула в абсолютно чужих обьятиях?!

— Ты что-то сделал! — мгновенно нашла я обьяснение, вскочив с парковой скамейки, где до сих пор оставалась. — Как тебе после этого вообще можно верить? Ты двуличный мерзавец!

Просто сбежала. Прекрасно понимаю и признаю, но иного выхода я в тот момент не видела. Слишком уж в этот момент я почувствовала себя уязвимой.

Укрывшись в зеленой зоне Намимори, я осела под деревом, где было сухо после дождя, и прислушалась к себе. Во-первых, как ни странно, я чувствовала себя отдохнувшей и набравшейся сил. Наверное, меня просто вырубило от усталости и бессонной ночи, но по идее, я все равно должна чувствовать себя разбито. А еще я чувствовала что-то новое… Лед, на одном из источников пламени существенно растаял и кое-где даже появились прорехи. Как ни странно, на том, который находится в районе шеи. Я слегка надавила, и последняя тонкая ледяная корочка осыпалась, растворяясь в моем пламени. Этот источник ощущался уже знакомо… мягкий и податливый. А тот, что в районе солнечного сплетения теплый и какой-то светящийся, иных слов не подберешь. Не знаю, как еще это обьяснить, но такой же Рехей. Теперь, кажется, начинаю понимать, что мне делать, чтобы освободить остальные источники. Значит, надо найти таких же людей с пламенем, но ощущающихся иначе. А это значит…

Не сдержавшись я громко застонала.

Это значит, что мне нужен этот Хибари Кёя.

— Отстань, тебе говорят, — недовольно произнесла я.

— А ты чего такая злая?

— Потому что ты мне не нравишься, — отрезала я.

Парень легко засмеялся, будто это была шутка.

Чертов бейсболист! Ямамото продолжал навязывать свое общество. Хуже только то, что я отчетливо ощущаю его силу и мне хочется подойти еще ближе. Но я ж, блин, не могу! Этот парень явно непрост, с ним связываться может быть опасно, а рисковать не хочется. Проще будет, если мы будем жить каждый своей жизнью. Тяжело, однако, сопротивляться самой себе, но лучше я оттолкну его сейчас чем получу проблемы потом.

В конкретно сегодняшний день, я собиралась пойти на гору и потренироваться с Рехеем, когда пересеклась на улице с прогуливающимся Ямамото. Так нет же, составил компанию и отшучивался на все мои недовольные реплики, которые любого другого человека уже оттолкнули.

Не будем забывать, что у Ямамото очень круто развит один из центров силы и еще неизвестно, осознанно он им тогда пользовался или нет. И вообще, какие меня еще ждут сюрпризы. Меня такой резкий переход как минимум насторожил. Такие сюрпризы мне не нравились. Что следующее? Его отец позовет на приватный разговор о моем отце?

Хотя я пыталась себя успокоить мыслью, что бейсболист ищет примирения после своего наглого поступка. У японцев с близостью проблемы, просто так подойти к человеку и обнять — ненормально. Даже с членами семьи на людях такого не демонстрируют, даже парочки, держащиеся за руки, вызывают неодобрение.

Бесцельно бродить по улицам и дальше было бы подозрительно, поэтому я ухватилась за обмолвку, пытавшегося поддерживать беседу Ямамото.

— Додзё?

— Ага, отец ее недавно закончил оборудовать. Сводил строителей с ума своими требованиями. Ну, знаешь, кендо! Очень похоже на бейсбол! До того, как я открыл для себя бейсбол, мне нравилось размахивать мечом.

— Интересно, потому что я почти пришла, — ухмыльнулась я, внутренне потирая ручки.

Минут через десять мне открыла двери Мегуми.

— Добрый день, Мегуми-семпай, — девушка слегка опешила. — Знакомься, это мой знакомый Ямамото-кун. Он прямо жаждет, что бы ты провела с ним наиболее жесткий спарринг, — я подтолкнула парня вперед.

Он вновь засмеялся, взъерошив волосы и сделал вид, что не заметил подставы:

— Приятно познакомиться!

— Хорошо, — Мегуми посмотрела на меня, пытаясь понять, что я задумала. — Идите за мной, я проведу вас в общее додзе. У нас как раз идет занятие.

Мегуми дала Ямамото защитное снаряжение и бамбуковый меч, такой же взяла и сама. Я же уютно устроилась у стеночки, наблюдая за отрабатывающими удары фехтовальщиками. Зрелище обещало быть довольно забавным.

Как я и думала, Мегуми не стала жалеть Ямамото и не сдерживалась. Бедняга пытался отбивать удары мечом. С силой у него было все в порядке, реакция более чем отменная, а вот техники нет. Тем не менее, только с хорошей физической формой, он успешно держался и сопротивлялся напору. Я внимательно следила за боем и отметила, что он все же использует пламя. Над его силуэтом ощущалась аура силы, но явного превосходства над Мегуми не видно. То есть толково направлять пламя он все же не может или не хочет.

Похоже, о пламени он знает и даже пользуется им, но то ли не на всю мощь, то ли его кардинально другая сила имеет совершенно иную направленность. Тут уж с моей стороны не понять.

— Спасибо, Мегуми-семпай, — улыбнулась я.

— Да, это был хороший урок, спасибо, — не смотря на все побои и синяки от дочери владельца додзе, Ямамото продолжал вести себя легко и непринужденно улыбался.

Девушку он пытался не задевать деревянным мечом, только обозначая удары, а перед Мегуми никаких ограничений не было. Она тоже обозначала «последний» удар, но и в процессе отбивания ударов так или иначе появлялись небольшие синяки.

— Можешь звать меня Ито, — смущенно отвела глаза Мегуми.

— Хорошо, Ито-семпай, — улыбнулся шире Ямамото.

— Да не ты, болван! — рявкнула на него девушка, проявив свою внутреннюю сущность фурии. Правда, фурия неожиданно быстро спряталась. — Заходи в любое время, Акира-чан, буду рада тебя увидеть.

 — Спасибо за приглашение, Ито-семпай, — удивленно кивнула я, еще больше удивившись, когда заметила легкий румянец на ее лице.

— Обычно девушки такие вещи мне говорят, — разделил мое удивление Ямамото, когда мы вышли на улицу. — Кажется, вы хорошие подруги.

— Меня давно интересовали различные боевые искусства. Друг предложил бокс для самозащиты первым, но остальные мне все еще любопытны в зрительском плане.

— Ты часто сюда ходишь просто понаблюдать? — полюбопытствовал он.

— Изредка бывает, — кивнула я. — Я собираюсь домой. Тебе тоже не помешало бы приложить лед.

— Точно, ха-ха.

Я никак не могла отделаться от мысли, что надо воспользоваться предложением Мегуми и почаще устраивать спарринги. Мне нужна ее скорость и навыки. Мне нужно пользоваться всем, что может так или иначе помочь в предстоящем спарринге с Хибари Кёей.

* * *

Парк в Намимори большой и плавно переходит в лес. Рядом с городом гора, которая вроде как заповедная зона, а нетронутый с горы лес перебрался ближе к городу. Так что, если зайти далеко, можно не переживать, что кто-то помешает тренировке. Часто я отдаю предпочтение именно лесу, после того, как выяснилось, что мое место для тренировок в заброшенном здании можно просчитать. Боксерской грушей могут выступить деревья, но портить их не хочется, потому я использую силу, меся ударами воздух. Даже так, удар в полную силу поднимает жутковатую воздушную волну.

Еще, выпустив накопившийся пар, я сажусь и медитирую. Не по правилам, скорее я просто прислушиваюсь к своим ощущениям и внутренне манипулирую пламенем.

После открытия источника в районе шеи моя сила вроде бы увеличилась. Я не уверенна, так как проверить хотя бы мощь ударов не на чем. Раньше, как я уже говорила, мне незачем было напрягаться до максимума. Пока что я ощупываю и привыкаю к новому центру. Интересно, что пламя само по себе тянется к источнику в районе пупка, причем что от «центра Ямамото», что от «центра Рехея».

Почти минули два месяца, закончились каникулы, а в городе многое поменялось. Этот парень, Хибари, творит уж совсем невероятные вещи. Сложно поверить, что он к этому времени не только якудза выгнал, но и заставил более мелкие бандитские группировки бояться. Мелкий пацан стал городской крышей, отчего закономерно думается, что это либо не он, что вряд ли, зная его силу, либо у него еще более крутая крыша. Большинство магазинов и кафе, даже торговый центр — все так или иначе теперь принадлежит ему. Владельцы платят ему какую-то дань за защиту, а мелкие, пока еще не тронутые им банды, начинают роптать.

Хибари добрался до подростковых банд. Несколько крупных и известных банд из старшей школы уже в больнице. Состояние не критичное, но побои серьезные.

Чертовщина продолжается. Несколько дней назад Фуюки встретился с Хибари. Мой подчиненный выполнил мой указ, но не полностью. Вначале он решил испытать силу мальчишки с дубинками. Испытал. Все, кто были с ним хвастаются обильными фиолетовыми пятнами, хромают, держась за различные части тела и в целом выглядят жутко побитыми, а сам Фуюки полег от одного удара и уже затем, под угрозой расправы от Хибари, передал мои слова. Сам виноват, конечно, но по крайней мере в больницу не попал.

— Я занят, — громко и спокойно сообщаю. — Ты снова появляешься без предупреждения.

Ощущаю более явный предвкушающий и довольный взгляд в спину и перекатом ухожу в сторону. Он позволяет мне подняться на ноги. Практически ничего не поменялось.

Любопытно, что я ощутила его приближение, почуяв ауру пламени. Хотя если задуматься, то еще в детском саду я ощущала Рехея лишь вблизи, с появлением Ямамото контроль позволял мне ощутить его силу в паре метров, а теперь, когда бейсболист взял за моду иногда увязываться следом, радар еще более повысился. Стала замечать, что если владелец силы где-то неподалеку, я без каких-либо медитаций и прелюдий ощущаю их присутствие. А все, кажется, от того, что я стала больше уделять вниманию пламени вне своего тела.

Это немного странно, но не заставляет волноваться. Ведь, когда видишь издалека человека, узнаешь его не по лицу, а по фигуре и походке. Также каким-то образом ощущается взгляд в спину, если кто-то намеренно ее сверлит. Наверное, у меня развилось нечто подобное.

— Тебе оно так необходимо? — нагло хмыкает в ответ, вскинув руки с тонфа.

Не успеваю ответить, он уже нападает. На этот раз ему не удается так просто смять меня. Я уже знаю, как атакуют с этим оружием. Площадь поражения хороша — от кисти до локтя. Блокировать сталь не рискую, сперва привыкаю к скорости, практикуясь в уклонении. Я готова встретить такого сильного и быстрого противника, но пока концентрируюсь на наблюдении и уклонении, как было с Мегуми. Мне надо привыкнуть к его стилю, к этому непривычному оружию.

Мой стиль боя… своеобразный. Все дело в том, как он формировался. Сначала год дзюдо. Но что это — год? Он мне дал разве что основу. Затем Рехей со своим боксом помог мне поставить удар. С ним я тренируюсь часто и давно. Какое-то время после дзюдо я занималась гимнастикой, наверное, это тоже как-то повлияло. Я ее забросила, но в уличных драках стала полагаться именно на удары ногами. Обычно моими противниками были парни постарше, а значит выше и сильнее. Банальная необходимость до них хотя бы достать добавила в мой арсенал множество атак именно ногами. Чтобы при этом уклоняться, я научилась юлить и перемещаться туда-сюда не только как боксеры.

Стиль Хибари… Жесткий. Это лучше всего характеризует то, что я вижу. Дерево, к которому я переместилась, встретившись со стальной тонфой, треснуло корой с громким звуком, оповещая меня о том, что хоть один пропущенный удар может быть последним.

Надо переходить в атаку, иначе все-таки загонит меня в безвыходную ситуацию. А он определенно нацелился сделать это.

Смену моей стратегии он встретил быстро. Я едва успела забрать руку, которой хотела провести захват, иначе он бы мне ее точно сломал второй дубинкой.

Как оказалось, уклоняться он не собирался. Только атаковал, встречал атаки тонфа и вновь атаковал. Все происходило настолько быстро, что даже перекинуться парой слов нет времени. И неясно еще, дерется ли он в полную силу или может еще лучше. Но задумываться об этом и начинать волноваться некогда, разум находится в привычном покое, отстраненно отмечая происходящее.

Еще одна атака тонфа, подпрыгиваю, пропуская подсечку и неожиданно удар ногой! Я успеваю закрыться и сильный удар приходится на обе руки. Меня отбрасывает в сторону, я едва успеваю восстановить равновесие, скривившись от боли, как он уже вновь атакует! Вроде бы кости целы. Черт!

Рука, поймавшая стальную дубинку, покрыта оранжево-желтым пламенем. Он очень близко, и я успеваю отчетливо уловить тягуче-густую силу. Парень на секунду замирает и заставляет меня разорвать расстояние.

— Зачем ты прибыл в город? — выкрикнула, воспользовавшись заминкой.

Сказать, что я вновь занервничала, значит сильно преуменьшить. Еще с прошлого раза меня очень волновал этот вопрос. Я готова была бежать или убить, в зависимости от его ответа. Возможно, он — именно та опасность, о которой предупреждал старик отца. В любом случае, он сам может убить, а значит, если соберется это сделать, я должна быть готова.

Парень пропустил мои слова мимо ушей, вновь атакуя. Вроде бы мой вопрос вызвал легкое раздражение. Уклоняясь и проявляя чудеса гибкости и скорости, внутренне успокаиваюсь.

Нет, этот парень не при чем. Он не хочет об этом даже задумываться, просто полностью отдает себя сражению. Он не выглядит притворщиком. Этот… Хибари Кёя упивается сражением и чем дольше я могу ему противостоять, тем больше блестят серые глаза от азарта и шире ухмылка. Нет, он не скажет нечто вроде «Прости, это просто моя работа». Если и зашибет, то лишь в пылу сражения.

Уклоняюсь и прыгаю из стороны в сторону. Если замру хоть на секунду, непременно придется отбивать удары голыми руками. Почему я раньше не подумала об оружии? Но какое… Я тренировалась только в ближнем бою без оружия, мне это было без надобности, поэтому все, что у меня есть — это эластичные бинты, обернутые вокруг кисти. Бита будет только мешаться, с одной дубинкой против его двух не попрешь, а держать также две… Я не настолько глупая, чтобы выходить новичком против опытного пользователя этой техники. А если…

Пропустив очередную атаку, пользуюсь моментом, провожу захват и по всем правилам перекидываю его через плечо. Для этого хватило бы и его собственной инерции.

Парень валится на землю, делает один перекат и быстро поднимается на ноги, едва взьерошенный. Уже даже не удивляюсь, что он тут же бросается в атаку, не дав мне и шанса воспользоваться преимуществом.

Происходит обмен атаками, и я отмечаю, что он также привыкает к моему стилю. Еще больше усиливаю концентрацию пламени. Оно добавит мне скорости, силы и выносливости, но выдохнусь я быстрее. Главное, чтобы до того момента, когда он наступит, Хибари уже был не способен навредить. Его давящую силу я тоже ощущаю отчетливо. Возможно, он выдохнется раньше меня, но надеяться на это не буду.

Мне было бы гораздо приятнее, если бы не пришлось заставлять себя забывать о болезненных ощущениях, когда приходилось встречать удары не на самые жесткие блоки. А встречать приходилось часто, так как уклоняться было нереально сложно. Это не тот противник, который позволит мне это сделать. Парень нереально быстрый. Нет, не так. Его движения куда более плавные и точные, я банально трачу больше времени.

И все же я пыталась сводить урон к минимуму. Этот парень точно не сдерживается. У него глаза, словно у сумасшедшего. Причем, я пытаюсь отслеживать вспышки пламени… Боже, хочется рассмеяться. Аура пламени говорит о том, что он все же использует его для усиления тела и ударов, но ее интенсивность — что эффективность усиления гораздо меньше, чем моя. По крайней мере я более чем уверенна, что он может вложить в удар гораздо больше силы, которая просто рассеивается. Да и ореол растекающейся вокруг силы чудовищен на самом деле. У него что, реально прорва сил, что он вообще не заботится о том, как их применяет?! Хотя нет, он может, как и Рехей, использовать пламя больше инстинктивно.

Этот парень дикий. Его стиль яростен и неостановим, а еще жутко непредсказуем. Кажется, он и дерется на одних инстинктах и рефлексах, не задумываясь. Так что не удивлюсь, что они же позволяют ему использовать пламя вот так.

Неожиданно он проворачивает ручку в руках, и я закрываюсь руками от удара сверху. Снова больно, но не обращаю на это внимания. И привычно, и некогда. Скорее перекатываюсь в сторону, обе тонфа с силой врезаются краями в землю, выбив несколько комков грязи и травы. Изворачиваюсь, опираясь на руки и плечо, бью ногой с обратной стороны коленей. Они подгибаются, и парень по инерции заваливается вперед. Еще секунда и он выставит ладонь, перекувыркнется и вновь набросится. Чтобы закрепить успех, пока есть момент, разворачиваюсь и бью второй ногой в затылок, заставив его пропахать землю носом.

Через минуту он отфыркивается и трясет челкой, с некоторым трудом фокусируя взгляд. Грудь тяжело вздымается, а серые глаза лихорадочно блестят.

— Достаточно, — выдыхаю, также сидя на земле.

Отчетливо ощущаю, что это мой предел. Пламя уходит, и я просто заваливаюсь на землю без сил, успев выставить руки. Усталость какая-то непривычная, так что даже не знаю, как на нее реагировать. Опасно ли это? Тело нещадно ломит. Успеваю удовлетворенно с неожиданным восторгом отметить, что впервые настолько измотана боем.

— Травоядное, — подкравшись мягким шагом, мальчишка осторожно пнул мою ногу, будто опасного хищника, который только притворяется и готов в любой момент напасть.

Хотя это недалеко от правды. Его движения я из поля зрения не выпускаю.

— Азазель, приятно познакомиться, — съехидничала я.

Он нахмурился, осматривая меня с прищуром серых глаз.

— Это все?

— Да, не у всех же прорва сил, которыми он разбрасывается, что мусором, — пожав плечами я собрала всю волю, что у меня была и поднялась, опираясь на руки, чтобы в следующий момент разорвать расстояние между нами и сесть на траве.

— Давай поговорим, — предложила, готовая в любой момент к очередной атаке. — Невозможно не заметить того, что ты творишь в городе и похоже, наши интересы совпадают в некоторых вопросах.

Он чуть приподнял одну бровь, что я восприняла, как положительный результат. Хоть бы выслушал. А я пока немного восстановлюсь.

— Возможно, ты уже в курсе, что в подчинении у Азазеля четыре подростковые банды. Они заняты в основном тем, что поддерживают порядок среди таких же подростковых банд. Мне, кажется, ты занимаешься тем же, только в более крупных масштабах. Так как наши интересы совпали, я предлагаю мирное сосуществование. Что скажешь?

— Нет, — сказал, как отрезал.

— Почему?

— Намимори теперь моя территория. Мне не нужна помощь, чтобы создать на ней порядок.

Диагноз: считает себя самым сильным и непобедимым, и пока он большая рыба в маленьком озере, он будет продолжать так считать. В принципе, я тоже едва не попала под этот эффект. Хотя вряд ли он не понял, что я могу сражаться почти вровень, но это его только раззадоривает. Похоже, он еще и помешанный на драках. Сама противоречивость.

— Само собой твоя, — пожала я плечами. — Ты якудза разогнал, разве кто-то сомневается в твоих силах? Ты можешь и меня одолеть, можешь избить, но от этого управлять мной ты не станешь. Если все останется, как есть, то мы могли бы встречаться так иногда.

По серым глазам пробежалась тень, давая понять, что смена тактики сработала правильно. Не стану отрицать, что не хочу конфликта с ним. Тем не менее, подчиняться и отдавать ему право распоряжаться, я не могу.

— Не скрою, твои методы пугают, хотя, как иначе добиться такого же результата я не знаю. В любом случае, Азазель и его люди не хотят противостоять тебе. Им нет смысла мешать, пока ты дрессируешь остальных.

— В таком случае, я скоро вернусь, чтобы сразиться с тобой еще раз, — он резко развернулся на носках туфлей и отрывисто зашагал прочь.

Мне оставалось только покачать головой. Кто-то научил его драться, всунул в руки это оружие, да вот никто не удосужился научить нормально общаться. А может никого не нашлось, я же не знаю, из какого заповедника такой дикий зверь прибыл.

* * *

Не то, чтобы я с ума сходила без драк, но в некоторые моменты, а именно в сражении с Хибари Кёей, я также чувствовала азарт. Возможно, на меня просто перенеслись эмоции Хибари. Раньше я никогда не упивалась так обычной дракой, не отдавала всю себя. Наверное, просто не было достойных противников, ведь обычные люди ничего не могли противопоставить силе пламени, вот и приходилось так или иначе сдерживаться. Казалось, что он выдержит даже удар с полным усилением.

Ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду, когда появится парень со стальными дубинками. Все также на выходных выбираюсь в парк, за пару месяцев мы так встретились от силы раза три. Этого было вполне достаточно, чтобы сверить силы. Вроде бы он не знал, кто под маской, а если бы узнал, что я девочка, то вряд ли прекратил эти спарринги.

Хотя Хибари, кажется, приходил чаще, но меня частые спарринги не устраивали.

Фуюки, который уже перешел в нашу среднюю, сообщил, что в школе он появляется лишь изредка. Подростки чувствуют испускаемую им угрозу и когда он четко выверенным шагом идет по коридору к кабинету директора, шугаются в стороны. Слухи про него тоже быстро пошли, но этой зверюге никто даже не осмеливался читать моралей, как обычному хулиганью. Да и кто сказал, что он обычный? Он подгреб весь город и сейчас активно удерживает свою жесткую власть. Тем не менее, результаты тестов появляются вместе со всеми. Директора что ли запугал?

Альянс заволновался. На одном из собраний, они подняли волнующую тему.

— Азазель-сама, банды куда старше и серьезней распадаются и боятся высунуться. Смельчаки оказываются в больнице, — сказал Коичи.

— Прыщ дело говорит. Он разгоняет всех без разбору, — подтвердил Фуюки, проигнорировав взгляд Коичи.

— Я слышал, он делает базу в средней школе Намимори, — растягивая слова, сообщил Мураками.

— В какой? — спросила напряженно Мегуми.

— Ну не в Мидори точно, — фыркнул снисходительно тот. — В обычной общей средней школе. Нельзя сказать, что я не рад. Будь он в моей частной… Но ведь среди нас есть только двое, кто ходит в обычную школу для всех. И я не думаю, что этому парню нужен наш здоровяк.

Я держала каменное лицо под перекрестком взглядов. Этому очень способствовала маска, закрывающая половину лица. Скоро я также окажусь в средней.

— У нас нейтралитет, так что все в порядке, — деланно безразлично пожала я плечами.

Ребята знали, что я виделась с Хибари Кёей несколько раз, но подробности оставались со мной. Какие тут нужны подробности, когда бои с натяжкой можно огласить ничьей? И то, когда выдыхалась, я их прерывала не без труда. Он маньяк сражений, совершенно забывает обо всем во время боя. Просто словами его не остановить, разве что мысль интересную ему подать, но все что мне известно о его интересах — это драки.

Кто знает, что было бы если бы такой порядок вещей нарушился. Обычно я едва-едва дотягивала до его уровня, хотя с каждым разом я привыкала все больше к его стилю, но и он учился поразительно быстро. Так что мы оба шли, что называется ноздря в ноздрю.

Впрочем, Хибари Кёя быстро покинул мои мысли, ведь впереди были экзамены, а это куда ужаснее, чем парень, который пока не принес особых проблем мне лично. Пусть он все еще темная лошадка, но Емитсу пока что не приехал вновь и это уже немного успокаивает. Похоже, Хибари сам по себе или же мне просто дали разрешение на свои действия, но рассчитывать на такое не буду. Все равно из-за учебы все остальное отодвинулось на второй план.

Нана, поддавшись общему наплыву безумия у мамаш города Намимори, решила, что я должна постараться повысить свои оценки и сдать все отлично. Для этого она меня без моего ведома записала на курсы и пришлось ходить. Тсуна вытер пот со лба. Его экзамены ждали только в следующем году и так как я буду ходить на дополнительные занятия вечером, после школы, то у меня не будет времени донимать его и заставлять делать домашние задания. Он вообще бы забил на учебу, а Иригая с Нэндо и сами не отличники, чтобы чем-то помочь.

Отказаться от дополнительных занятий я не могла. Во-первых, поругаюсь с Наной практически на пустом месте, во-вторых, Нана расстроится, что я потеряла в ее практически идеальном образе дочери несколько очков и будет грустить. Соответственно, качество готовки упадет, а меня свергнут в пучину потерянных — то есть к Тсуне, и будут бесконечно журить и всплескивать руками. Бр-р-р. Не, не надо мне такого счастья. Я и так кое-как помогаю по хозяйству и не сказать, чтобы делаю все идеально. Нет во мне педантичности и старательности японской, что расстраивает мать. Но она надеется, что это исправимо. Ага, ага… Как будто годы прошлой жизни у меня все было иначе.

Она меня даже на кухню не пускает, после идеально сваренного борща. Не признала она в нем блюдо, а зря.

Дополнительные занятия вытягивали с дневными уроками все соки. Но Нана оплатила их и обещала, что, если буду ходить и сдам хорошо экзамены, купит компьютер, так что пришлось терпеть и пытаться догнать по старательному трудоголизму типичных японских школьников.

Я приходила домой пообедать и тут же уходила снова на занятия. День проходил незаметно, а когда я возвращалась домой, то ужинала, болтала со счастливой и довольной Наной, слушала, как меня ставят в пример братцу и поднималась к себе в комнату. Пару часов я вновь тратила на домашние задания к школе, еще около часа могла тупо пялиться в томик манги, а потом просто вырубалась. Да, я не была машиной, которая может выдержать такой режим дня: с утра пробежка перед школой или разминка в комнате, затем на занятия, на дополнительные занятия, домашняя работа, возможно прогулка, если есть силы, и сон. На выходных можно оторваться по полной и провести время с друзьями, а если есть силы попытаться словить Хибари. Поэтому после успешной сдачи экзаменов я вздохнула спокойно. Теперь я могла провести свободное время, по-человечески, а не как обычная японская школьница.

Кроме полки с учебниками в моей комнате висела немаленькая полочка с мангой. Предпочтения разнились, тут могла стоять какая-то не глупая любовная романтика рядом с типичным сененом. На седзе мангу меня упорно подсаживали Киоко с Ханой. Наверху лежало более серьезное чтиво зарубежных писателей. Я в упор не понимала японскую поэзию и прозу, она все так же оставалась мной отвергнута. Плеер с наушниками я обычно оставляла на полке или на письменном столе. В углу сиротливо стоял небольшой телевизор, еще не плазма — технологии не те. Под телевизором — проигрыватель и компакт-диски с фильмами и аниме.

Весенние каникулы были всего две недели и у меня еще оставалось время посвятить себе любимой. Но расслабиться не получалось, меня терзал какой-то червячок тревоги и я не могла понять, дурное предчувствие это или нет. Что-то в последние дни я не виделась и не общалась по телефону с Рехеем… Странно это, потому я решила прогуляться и зайти в гости к Сасагаве.

Дорога к их дому была мне прекрасно знакома. Я позвонила в звонок у ворот и подождала, пока из дома не вышла Киоко.

— Акира-чан? — удивилась она, завидев меня, мнущуюся у ворот.

Ох, по всем правилам она была для меня семпаем, а я для нее соответственно была кохаем — то есть младшим товарищем… или наоборот, я не поняла. Конечно, норм поведения я часто не придерживалась и уж точно не в этом случае. А потому откликнулась:

— Привет, Киока! Рехей дома?

— Да, Кира-чан, старший брат сейчас отдыхает у себя.

— Отдыхает? — скептически приподняла я бровь. — Он заболел?

Образ вездесущего неутомимого и непробиваемого Рехея никак не вязался с картинкой бездельничающего в кровати друга. Его помнится даже температура под сорок когда-то не остановила от пробежки по снежным улицам.

— Акира-чан, — повторила Киока с несчастным выражением лица, и я поняла, что что-то точно нечисто.

— Рассказывай.

— Зайдешь внутрь?

— Да, не откажусь.

Негромко по традиции извинилась за вторжение при входе, хотя внутри никого не было. Родители Сасагавы опять где-то в разъездах. Девочка пригласила меня за низкий столик в гостиной и мелкими шажочками засеменила на кухню. Пришлось подождать пока она вернется с чайным набором и будет демонстрировать свою хозяйственность. Когда же я отпила из кружки, больше терпеть и терзаться вопросами не пришлось.

— Что случилось?

Киока вздрогнула от моего вопроса и вновь подняла несчастные карие глазки:

— М-мне кажется, старший брат вновь подрался. Вчера вечером он пришел поздно и едва живой. Сказал на соревнованиях тяжко пришлось. Но он никогда не был так избит, Кира-чан!

Я еле сдержала ругательства в себе.

— Киоко, успокойся. Иногда мальчишки дерутся даже просто так, — я придала голосу спокойствие и уверенность. — Просто выпускают пар. Сильно побит?

— Огромная шишка на лице, кажется все бока в синяках. Я хотела ему помочь подняться и переодеться, но он не позволил.

Несчастный тон и общий печальный вид начинал слегка раздражать, так как казалось, будто она уже похоронила брата, но из-за того, что была в курсе обещания Рехея, я не позволила себе ее одергивать.

— Киока, Рехей уже взрослый парень. А для парней шишки и синяки — это мелочи.

— Но драться неправильно!

Я едва сдержала себя от того что бы не фыркнуть.

— Да неправильно. Но даже в наше время, если не удается решить дело миром, в ход идут кулаки. А если это темная улица, то и нож. Поверь мне, лучше если твой брат умеет постоять за себя и не теряет формы.

— Но он ведь занимается боксом и ездит на соревнования… Разве этого недостаточно? Я не хочу, чтобы старший брат пострадал… Я ему говорила… Просила его… — рыжеволосая девочка спрятала повлажневшие глаза в ладонях и стала тихо всхлипывать.

Такой переход меня слегка сбил, но я быстро пришла в себя.

— Вот что, Киока, я не позволю ему серьезно пострадать. А ты не позволяй себе лить слезы по этому поводу. Бокс — это его выбор… К тому же, я подумала и давно тебе хотела сказать результаты своих измышлений по поводу того происшествия, когда ему пробили голову ребята из средней школы.

Пришлось подождать пока Киоко уменьшит амплитуду всхлипываний и не посмотрит на меня любопытными покрасневшими глазами. Я даже взяла ее руку в свою, чтобы она поскорее пришла в себя и вернула способность воспринимать.

— Как я и говорила тебе раньше, ты ни в чем не виновата. Просто ты оказалась слабым местом Рехея. Те парни тогда тебя просто использовали, как наживку. И теперь Рехей боится повторения, потому постоянно тебя опекает. Пока что эта опека выглядит просто заботой старшего брата, но подумай, что будет лет через пять.

— А что будет? — спросила она.

— А будет так, что он ни одного парня к тебе не подпустит. Одна единственная обычная ссора и Рехей тут же вклинивается. Дойдет до того, что мальчики просто не будут рисковать даже приближаться к тебе. Он боится за тебя, видит, насколько ты слабая и не может из-за этого успокоиться. Он пытался и меня так же опекать, но вскоре я доказала, что могу постоять за себя. Мне важней свобода. Своя и его.

— Но что мне делать, Кира-чан? Я ведь не такая как вы, я не могу… Хотите сказать я обуза-а-а? — Киока последнее слово провыла и вновь ушла в рыдания.

На этот раз она себя уже не сдерживала и громко надрывалась так, что сердце разрывалось.

Поддавшись порыву, я пересела к ней ближе и обняла, поглаживая по голове. А она выла и на выдохах пыталась что-то еще сказать или обьяснить.

— Из-за меня… Все из-за меня… Старший брат… он старается… а я…

Ну и все в таком же духе. Мои слова о том, что это не так ее не успокаивали, она и сама понимала, что слабая. Я ее в этом не винила, но она сама себя накручивала. Что тут сказать и как успокоить я не знала, а потому просто решила подождать пока не выплеснет эмоции. Скорей всего, все так и должно было закончиться. Киока все держала в себе, а выплеснуть не на кого больше.

Кто еще мог ее выслушать? Родители далеко. Единственная ее лучшая подруга Хана, по-моему, уехала куда-то с родителями отдыхать, как и многие. В конце, концов, мы не чужие люди, так что надо взять эту обязанность на себя.

Сидеть так в обнимку в ожидании ухода эмоций пришлось долго. Я не смотрела, когда пришла, но когда Киока вымоталась и так и заснула уткнувшись в мою промокшую насквозь кофту, за окном уже стемнело. Пару часов точно прошло, эх.

Осмотревшись и пораскинув мозгами, я принялась за аккуратное перемещение. Киока была худенькой и невысокой, так что я смогла ее поднять на руки и сделать несколько шагов, чтобы сгрузить на диван. Укутав ее в кокон из покрывала на диване и убедившись, что она все еще спит, изнуренная рыданиями, я собрала посуду со стола и на носочках отнесла ее на кухню.

Планировка дома была мне прекрасно известна. Меня несколько раз приглашали в гости. Так что я помнила, где находится комната Рехея и поднялась наверх по лестнице.

Не успела я занести руку для стука, как с той стороны уже пришло разрешение войти.

В комнате горела только настольная лампа, направленная вниз. Получалось нечто вроде ночника. Ярко освещалась лишь поверхность стола.

Комната Рехея практически не поменялась. Разве что на одной из стен, появилось несколько новых плакатов, посвященных его любимому спорту. На дверце шкафа — вешалка со школьной формой, спортивная свалена на стуле, на столе под лампой — комок из бинтов, которыми он каждый день обматывает кулаки перед тренировкой, на поверхности стола две черные боксерские перчатки, а сам хозяин сидел на кровати в футболке и штанах.

Я внимательно всмотрелась, пытаясь оценить ущерб, которым он отделался. К сожалению, в полумраке было видно лишь вспухшую на скуле огромную темную шишку и необычно серьезный взгляд.

— Спасибо, что посидела с Киоко, Кира-чан.

Я кивнула и подошла к свету, чтобы он видел, мое посуровевшее лицо.

— Ну и кто это тебя так отделал? — ухмыльнулась я, попытавшись сбить его настрой.

— О! — оживился он, сбросив оковы серьезности. Даже глаза заблестели. — Он был действительно силен! Я хотел его пригласить в свой клуб бокса, а чтобы доказать свою силу, позвал его на кулачный бой! — от переполнявших его эмоций, он замахал руками. — Мы сражались, как мужчины! Он достойный соперник и у него есть честь. В следующий раз победа точно будет за мной, и я заставлю его вступить в клуб бокса!

— Клуб бокса? Ты ведь в этом году переходишь в среднюю школу, вдруг ты уже не сможешь быть капитаном и принимать такие решения?

— Так даже лучше! Я экстремально буду сражаться с их капитаном!

Глаза Сасагавы засияли огнем воодушевления и его пламя взметнулось сильнее. Мне оставалось только признать поражение. Он абсолютно неисправим.

— Ну и кто этот счастливчик?

— Хибари Кёя! Мне сказали, что он глава дисциплинарного комитета. Он немного, но сильнее меня, и я это наверстаю, а затем вновь вызову его на бой!

— Притормози, — попросила я, не понимая, что произошло. Затем вздохнула вспомнив, кто такой Сасагава Рехей. Потерла переносицу. — Ладно, если это дружеский поединок мальчишек, то я не возражаю. Но серьезных травм не должно быть, ты понял, Рехей?

— Конечно, их не будет! — громко возмутился боксер. — Ты меня недооцениваешь!

— Я прекрасно знаю твои силы. Повторяю, если это дружеский бой, то мне не о чем волноваться. Ты и меня тоже заставил это сделать.

— Прости, прости, — простой, как пять копеек, Сасагава улыбнулся, взъерошив волосы на затылке. — Не волнуйся, все будет в порядке!

— Ладно, тогда я пойду.

Это же Рехей, чего я ожидала? Интересно, как воспринял этот бой сам Хибари? Попробовать заставить его ответить на этот вопрос? Хм, это будет сложно…

Когда я вышла из дома Сасагав, прямо на кончик носа что-то капнуло. Затем, когда я посмотрела наверх, сразу две мокрые и холодные капли приземлились на лицо.

Потемневшее небо над головой говорило о скором приближении хорошего ливня. Интересно, успею дойти до дома?

Недолго посомневавшись, я все-таки сорвалась с места и побежала по пока еще не намокшему асфальту. Вскоре дождь пошел сильнее.

— Кира? — сквозь шум дождя услышала, как меня окликнули.

— Ямамото? — нахмурилась я.

— Ты почему не дома? — спрашивает он, как всегда с безмятежной улыбкой.

— Потому что с тобой стою разговариваю под дождем.

— Ха-ха! — рассмеялся он, сняв дутую безрукавку и накрыв ею пространство между нами, как зонтом. — Идем скорее, иначе точно промокнем до нитки!

Зря я не смотрела на дорогу, потому, как Ямамото явно сделал круг, и мы неожиданно для меня оказались у знакомого суши-бара. Дождь тем временем разразился холодным и неприятным ливнем и бежать домой было поздно.

— Отец, напои Киру горячим чаем, — крикнул Ямамото в сторону кухни и исчез за дверью в служебные помещения. — Я сейчас принесу полотенца.

Через десять минут все сидели на кухне у горячей печи, в которой из-за соображений экономии пекли печенье. Ситуация обязательно бы смущала… другую японку. Потому что я не видела ничего смущающего в том, что сидела в футболке и мягких домашних штанах, принадлежащих Такеши. Ну и что, что они мешковаты, зато сухие и чистые. Даже свежестью стирального порошка пахнут. Так что, чтобы ты там не задумал Такеши, а я по взгляду вижу, что ты что-то задумал, фигу тебе на палочке.

— Вот, выпей, это обязательно поможет тебе согреться, Акира-чан, — отец Такеши разлил по кружкам чай.

Старший Ямамото вел себя также радушно и непринужденно, только то и дело поглядывал на сына.

Если присмотреться, то Такеши на него похож. Цвет и форма глаз одна и та же, волосы тоже черные и торчащие, как и Такеши высокий и подтянутый, без лишнего грамма жира. Наверное, Такеши станет через пару лет еще выше, потому что у его отца рост точно около метра восьмидесяти сантиметров. А вот лицо у моего друга другой формы, у старшего Ямамото оно более вытянутое и подбородок чуть более квадратный.

— Так вы дружите, Такеши?

Правда, когда они улыбаются одновременно — будто одно лицо. Безмятежная, приятная и успокаивающая улыбка. Обманчивая, я бы сказала. Но я также улыбнулась в ответ, строя наивную девочку.

— Ой, что вы! У Такеши и так много друзей, которые могут о нем позаботиться.

У старшего Ямамото чуть приподнялись брови.

— Простите, я иногда забываю про суффиксы и всех по именам зову, — изобразила я вину, поняв в чем причина.

— Спасибо, что приглядываешь за ним, — подумав кивнул и улыбнулся теперь уже не только губами отец Ямамото.

О, привычный обмен любезностями. Хотя меня все-равно что-то беспокоит. Знать бы, что отец Такеши сейчас думает. Точно. Наверное, это из-за одежды.

— Спасибо, что дал мне свою одежду, Такеши, — поблагодарила я. — Я обязательно ее постираю и верну.

— Да не за что. Я развесил твою одежду на сушилке, хотя не уверен высохнет ли она быстро.

— Если нет, то ничего страшного.

Идиллия прям. Любезности такие, аж зубы сводит от улыбки.

— Кстати, Мегуми-семпай меня хвалит. Я записался на занятия и два раза в неделю захаживаю в их додзё, — пояснил Такеши. — Во время дождя, как сегодня, на меня что-то находит, и я тренируюсь еще и в домашнем додзё. Хочешь посмотреть, как я размахиваю боккеном?

— Скажешь тоже — размахивать! — возмущенно воскликнул его отец. — Не относись к этому так беспечно!

Отец Такеши, как только прекратил отчитывать сына, повернулся ко мне с доброжелательным выражением лица:

— Не желает ли подруга моего сына перекусить? У нас все-таки суши-бар. Посетителей сейчас правда нет, так что это не доставит мне неудобств. Я сделаю несколько суши, это совсем недолго.

— Не стоит себя утруждать, я все равно еще не проголодалась и не смогу по достоинству оценить сейчас ваши суши, — осторожно подбирая слова отказалась я.

— Идем, — позвал младший Ямамото, схватив меня за руку, и быстро увел прочь.

Не совсем понимая безмолвных разговоров этих двоих и загадочных переглядываний, я пошла следом… Чтобы подавиться от зависти, не иначе!

Ступив в так называемое додзё я тут же почувствовала удары внутреннего хомяка, которого со всех сил удерживали тараканы. Тот захлебывался слюной и бился в истерике.

Я тоже хотела такую просторную комнату дома. Здесь можно было бы тренироваться и не надо было бы преодолевать несколько километров. Но увы, увы, секретность и образ обычной школьницы…

Хотя, о чем это я? Я же по сути лентяйка. Мне нравится скорость и экстрим, который проповедует Рехей, даже какой-то интерес есть возглавлять банду подростков, но усиленно тренироваться я начала только после встречи с Хибари. Пробудилось желание стать лучше. Раньше-то я по утрам даже изредка бегала, а уж о постоянных физических упражнениях и говорить нечего. Разве что таковыми считать избиение подростков. А в клубе бокса я чисто формально и иногда по настроению прихожу попинать грушу или попрыгать на ринге. Такой себе тоже экстрим. У меня же есть пламя, так зачем упорствовать?

Ямамото похвастался бамбуковым мечом для тренировок, сделал несколько выпадов с ним, посмеялись над тем, как Такеши находил сходство между кендо и бейсболом. Затем он провел меня по коридору, рассказывая, как же так получилось, что суши бар оказался соединен с додзё, а второй этаж получился весьма просторным для того, чтобы выступить домом для двух человек.

На улице вроде бы закончился дождь, а вот с моей одежды только перестала капать вода. Мы с ним стояли-стояли, смотрели-смотрели на нее, но от нашего взгляда сушиться быстрей она не стала. До меня дошло, что возможно мой взгляд тоже может быть воспламеняющим, поэтому повернулась к подростку:

— Такеши, ты не против, если я пойду в твоей одежде, а потом как-нибудь верну твои вещи?

— Эм, Кира… — Что? Кажется, мне удалось смутить невозмутимого бейсболиста! Он отвел взгляд и почесал пальцем щеку. — Не думаю, что это хорошая идея идти по улицам в мужской одежде… Может быть останешься или давай я схожу за сменной одеждой к тебе домой…

Ага, с его отцом наедине? Счаз!

— Да ладно тебе. На улице уже темно. Твоя одежда и так на мне. К тому же, откуда кому-то знать, чья это одежда? Футболка только слегка великовата, а штаны я подвернула уже.

— Ну если ты так говоришь, — улыбнулся все еще смущенно подросток.

Через десять минут я стояла у входа в суши бар семьи Ямамото в старых кроссовках Такеши и горячим желанием смыться от двоих Ямамото поскорее.

— Я ушел! — оповестил мой друг о своем уходе, получив пожелание удачи от отца в ответ.

— Ты разве не остаешься дома? — спросила я.

— Я провожу тебя.

Я пожала плечами, мол, как хочешь. Препираться прямо тут желания не было.

В одной руке он держал пакет с моей мокрой одеждой, а в другой зонт. На улице было сыро и прохладно. Я бы непременно быстро продрогла, если бы внутри не разогревало пламя.

— Черт, — выругалась я, нечаянно вступив в лужу.

Ямамото рассмеялся в ответ и сам вступил туда же, практически полностью ее расплескав на мои ноги до колен. Я посчитала, что вызов принят…

Когда мы уже практически дошли до моего дома, я, наконец, поняла, что бейсболисту удалось втянуть меня в эту игру. К этому времени мы уже все были в грязных брызгах с головы до ног, но он веселился и заливисто хохотал.

— Рада, что тебе было весело, — улыбнулась я с сарказмом в ответ. — Мы уже почти у моего дома, тебе пора возвращаться обратно. Не хочу, чтобы мама или брат подумали, будто мы встречаемся, — пояснила я, чтоб ему стало понятнее.

— То есть, если ты вернешься домой в чужой одежде, грязная с головы до ног, да еще и одна поздно вечером, то это будет нормально? — засмеялся он вновь.

— Я успею проскочить мимо, никто и не заметит. Давай, иди домой у тебя тоже наверняка промокла обувь.

Беззаботный Такеши поддался на уговоры и отдав пакет, побежал обратно. Ну, а я тоже развернулась и поспешила домой, насвистывая под нос веселую мелодию. Настроение было безмятежное и легкое. После общения с Рехеем ты же либо выжат, как лимон, либо горишь желанием идти на подвиги. Возможно и то и другое вместе. Похоже это свойство их пламени. А-а-а, черт! Слишком расслабилась! У этого Ямамото какой-то прям дар быстро располагать к себе, заставляя забыть обо всем остальном!

Интересно, а я тоже как-то на людей воздействую? Если да, то как? Сложно уловить какие-то закономерности в поведении окружающих.

— М? — почти одновременно удивилась с парнем, который свернул из-за поворота и едва не врезался в меня.

Он слегка насторожил высоким ростом и прической-трубой. Еще и громадина, что Фуюки. Конечно, слегка напряг еще и синяк под глазом, и разбитые губы, сжимающие травинку. В общем, что передо мной панк — местная гопота, стало ясно сразу. Тот меня так подозрительно осмотрел, оценив наряд.

— Что такое? — поинтересовалась я, вскинув подбородок.

Подросток года на четыре старше меня, одарил меня цепким прищуром глаз и выдал:

— Помощь нужна? — спросил, видимо сам не зная, о чем спрашивает. Хотя то, что я в чужой одежде видно, наверное, невооруженным взглядом. Или это он про грязь?

— Неа.

— Тогда… э-э… проводить до дома?

— Не стоит.

Парень, до этого сбитый с толку, собрался.

— Я все-таки буду настаивать. Девушки не должны гулять одни так поздно.

Я хмыкнула, не сдержав усмешки и ответила в духе Ямамото.

— То есть, если я приду домой в компании твоего разбитого лица, а не одна, моя мама не схватится за сердце?

Парень досадливо цыкнул сквозь зубы.

— Я вынужден настаивать и идти следом.

Он посторонился, а я, не ответив ничего, просто продолжила идти. Удара со спины я не боялась, я такие вещи предчувствую. Шагает он совсем не бесшумно, что не удивительно при таком-то росте и… размере ноги сорок втором. А ну и ладно. Нет настроения напирать и отгонять.

Дойдя до ворот перед домом, я развернулась и улыбнулась, помахав рукой, а затем нырнула во двор, надеясь тихо проскочить к себе наверх. Я часто забываю говорить, как все японцы, о своем прибытии, так что ничего странного, но Нана привыкла и стала прислушиваться, чтобы услышать, что кто-то открыл дверь.

Я тихонько развязала шнурки и подхватила кроссовки. Пакет с одеждой предательски зашуршал.

— Ты поздно, Кира-чан! Ужин уже остыл, подожди, я разогрею.

Мысленно ругаясь и тут же молясь, чтобы она не выглянула в коридор, вслух я крикнула, спеша к лестнице:

— Хорошо, скоро спущусь!

* * *

— Я вернулся! — оповестил Такеши, поставив у порога так и не пригодившийся зонт.

Старший Ямамото вышел в прихожую, молча наблюдая за тем, как его сын разувается. От цепкого взгляда не укрылись мокрые грязные брызги на одежде и загадочно поблескивающие глаза.

— Ну как? — улыбаясь, спросил Такеши. — Что дальше?

— Ты уверен, что нашел именно свое Небо? — спросил его необычно серьезный отец.

На лице подростка отобразилось сомнение, впрочем, брови тут же разгладились, а на лице расцвела беззаботная улыбка.

— Хочешь сказать я ошибся? Тогда кто же она, если не небо? Я это как-то почувствовал, как ты и говорил, и мне показалось, что это именно оно.

Старший Ямамото со странным выражением смотрел на сына и Такеши не мог сказать точно, о чем думает отец. Наконец, Тсуеши провел рукой по волосам, прикрыв глаза и сказал:

— Пусть так. Я не хочу, чтобы ты считал, что обязан это делать, поэтому делай то, что хочется.

Утром, в день начала занятий я встала как обычно. Новая школьная форма средней школы ждала на вешалке чистая и идеально выглаженная. Белая блузка с коротким рукавом, бежевый джемпер, юбка из плотной синей ткани и белые гольфы до колен превратили меня в обычную школьницу. Хотя… Последний штрих. Светлые короткие волосы по плечи я не буду сегодня завязывать, как обычно в высокий хвост. С распущенными правила не позволяют, тем более, что впереди официальная церемония. Сделаю косу, насколько хватит. Здесь они не распространены, но никто не будет против.

Косичка вышла небольшой, сантиметров пять, да только волосы были короче впереди и в прическу не собрались, оттого спереди было похоже на каре, а сбоку бантик… Ой, не из той оперы. Красный бант под воротником завязан.

Ой, чуть не забыла! Теперь точно последнее!

Я копила карманные деньги, ну и чуток собирала на стороне, не без этого. Но самое главное, долго уговаривала Нану. Теперь на столе стоял набор для цветных линз. Через пятнадцать минут в мучениях, я, наконец, смогла их надеть с непривычки и образ в зеркале преобразился окончательно. Похоже будто я начала новую полосу в жизни… Карие глаза… Даже как-то непривычно.

Эх, хорошо, что Нана все же сдалась под уговорами. Она очень переживала, что из-за возраста линзы будут больше вредить, но теперь-то я в средней школе. Там один дикий хищник, который, как я точно знаю, возглавил дисциплинарный комитет и наверняка заметит даже небольшие желтые блики в глазах. А то и вовсе найдет в чуть оранжевых радужках нечто знакомое. Поэтому я настаивала, что надо надеть их уже сейчас, а не ждать до старшей школы.

Подхватив сумку с учебниками, обновленная Савада Акира спустилась на кухню и едва не была сбита старшим братом, мчащимся на свои занятия.

По дороге в школу я встретила Рехея, как всегда переполненного энтузиазмом.

— Сегодня я боксирую еще лучше! — сказал Рехей, отрабатывая удары по воздуху, прямо на пути в школу. — Еще больше усилить тренировки, и я заставлю Хибари Кёю вступить в мой клуб!

Ямамото неожиданно обнаружился на пути, хотя он еще в начальной школе, и едва не попал под горячность боксера. Спасло его только то, что он бейсболист и в целом непробиваемая улыбка. С него напор Рехея просто стекал, не имея видимого эффекта.

Продолжив путь вдвоем, мы обнаружили выстроившихся в две шеренги молодчиков в строгой черной форме. Это и есть что ли дисциплинарный комитет? Как-то жутко выглядят. Есть люди, на которых только взглянешь и сразу ясно — мордовороты.

С такими ребятами мои редко имели дело. У Коичи в банде все свои. Мураками просто нанимает воротил за деньги, там могли затесаться вот такие вот. Фуюки вроде бы редко с такими имеет дело, слишком неуправляемые, а он придерживается определенной линии.

— А-а-а! — заорал неожиданно Рехей, заставив меня проверить не лопнула ли перепонка в ухе, а уже затем обратить внимание на кого тычет пальцем друг. — Вот мой лучший соперник, Хибари Кёя!

— Я же говорил, что… — начал незнакомый статный парень, но его тут же перебили.

— Давай еще один бой! Я тренировался и стал еще сильнее!

О, погодите, так я его знаю. Это тот панк, который настаивал проводить меня недавно. Следы драки с него уже почти сошли и теперь он был в неуставной черной форме и с красной повязкой на плече. А еще с неизменной травинкой в зубах.

— У меня обязанности…

— Буду ждать тебя после уроков в боксерском клубе!

— Я не смогу прийти, потому что…

— Не опаздывай, я буду ждать десять минут, а затем пойду тебя искать!

Я не удержалась от того, чтобы закрыть глаза рукой в извечном жесте. Да, так обычно и выглядят разговоры людей, не подготовленных к встрече с этим шумным боксером. Тут надо либо орать, либо говорить быстро и по делу.

— Как тебя хоть звать-то? — спросила я.

— Кусакабе Тетсуя. Заместитель главы дисциплинарного комитета, — парень непроизвольно повел глазами на окна второго этажа.

Там сидела на подоконнике знакомая черноволосая фигура. Главное вести себя, как все.

— Савада Акира. Приятно познакомится.

— Твой друг ошибочно принял меня за другого человека, не могла бы ты… — начал размеренно и вежливо он.

— Ой, время поджимает, Кусакабе-семпай, — пискнула я. — На уроки опаздываю! Еще увидимся!

«Прости, Кусакабе» — мысленно извинилась я, убегая следом за Рехеем. — «Но пусть уж лучше Рехей с тобой кулаки почешет, а не с этим монстром».

* * *

Надо мной нависал высокий подросток в гакуране.

— Савада, я еще раз настоятельно тебя прошу сообщить Сасагаве Рехею о том, что меня зовут не Хибари Кёя.

Терпению Кусакабе можно было позавидовать. Он уже раз пятый пытается достучаться до Рехея через меня, а уж сколько раз сам боксер донимал его страшно представить. Скоро у меня закончатся отмазки.

— Кусакабе-семпай, я точно так же пытаюсь сообщить это Рехею, но попробуйте его догнать. Я только успеваю начать об этом речь, как он тут же мчится на ваши поиски.

Кусакабе чуть больше помрачнел. Обычный школьник на моем месте, наверное, бы испугался такого невольного выражения лица, но видно, что парень находился в своих мыслях. Я уже хотела сказать, что мне нужно срочно куда-то идти, как в коридоре послышались четко выверенные шаги. Заместитель главы дисциплинарного комитета дернулся назад, как и двое его подчиненных в такой же черной форме и с одинаковыми прическами. Все трое тут же вытянулись по струнке перед своим главой.

— Кусакабе, ты разобрался с ним?

Здоровый парень за долю мгновения побледнел. Хибари смотрел пронзительным взглядом прямо на него, полностью игнорируя всех остальных.

— Как раз занимаюсь этим, — выдавил из себя здоровяк.

Молниеносный удар заставил заместителя захрипеть от боли и упасть на пол прямо перед своим главой, а меня недовольно поджать губы. Стоило огромных усилий сдержать пламя в такой опасной близости от этого человека. До этого мне несколько дней удавалось не пересекаться с ним в школе и сейчас я отслеживала и контролировала свое внутреннее спокойствие.

— Я не люблю слабых. Пожалуйста, не заставляй меня повторять это.

Неожиданно Хибари перевел на меня взгляд. Но лишь мазнул взглядом и вновь посмотрел на уже выпрямляющегося Кусакабе, не удостоив вниманием двоих соляных столбов все еще стоящих по струнке с выпученными глазами.

— Жду результата, — коротко бросил он, продолжив идти по коридору стремительным шагом.

— И что, часто он так? — сочувственно поинтересовалась я.

Кусакабе не стал отвечать.

— Постарайся достучаться до Сасагавы, Савада, — все так же вежливо попросил он.

* * *

Дисциплинарный комитет оказался сборищем хулиганов-мазохистов. Причем это не просто хулиганы, это дуболомы и мордовороты. Абсолютно неуправляемые, дикие, наглые звери, перевоспитываются из которых лишь единицы. Все, как на подбор, крупные и выглядят уже как взрослые. Говорят, у них там сплошь пятнадцатилетние старшеклассники. После моих наблюдений, я даже проникаюсь к этому Хибари уважением. Я с такими не связываюсь и разговор обычно выходит коротким. А эти… Повадки те же, а школьную дисциплину не только за другими отслеживают, но и сами блюдут. При этом жутко боятся своего главу, как и вся остальная школа. Первогодок сразу же предупреждали, что с этим Комитетом лучше не связываться, а про Хибари — что, если ты на него даже как-то не так посмотришь, он может избить тебя своими тонфа.

Пока что Комитет только второй год ведут свою обновленную деятельность, но из-за стальных тонфа главы, уверенно набирали силу и даже популярность. Причем, крупные парни из комитета не разбегались из него, когда Хибари мог избить каждого из них за любой промах или всех вместе сразу. К его чести, серьезных травм не было, по крайней мере до больницы дело не доходило, но если видишь члена дисциплинарного комитета с отеком на пол лица, то далеко не факт, что это сделали другие хулиганы. При этом все рядовые члены комитета чуть ли не боготворили Хибари.

В общем, в школе творилась все та же непонятная чертовщина. И не сказать, чтобы мне нравилась жесткая дисциплина, которую навязывал комитет, но все же я не могла не признать, что от этого есть определённая польза. Наблюдала я за этим с интересом.

— Кира-сан, — обозначил свое присутствие Фуюки.

В данный момент я обедала на одной из крыш. Остальные все, как я заметила за прошедшее время, все время переполнены, а здесь никого. Я это не так давно заприметила, поэтому тут же облюбовала ее. Фуюки прислал сообщение, что хочет встретиться.

— Без суфиксов, Фуюки, я обычная школьница. Не забывай также, что я младше.

Я удивленно рассматривала замершего в нерешительности пятнадцатилетнего громадного парня.

— Ты чего? — на всякий случай уточнила.

— Да так… — вновь повел себя странно Фуюки. — Задумался.

— Продолжай, мне уже интересно, звучит многообещающе, — ухмыльнулась я.

— Вы бы, наверное, могли также подмять под себя школу, как Хибари. А может быть и весь город. Почему же не сделали этого?

— Это было бы слишком хлопотно, — пожала я плечами, скрыв еще одну причину. — Ты что-то хотел?

— Кто из вас сильнее, он или вы?

Я помедлила с ответом. Хибари, видимо, нравились наши спарринги, и он также, как и я, мог выложиться на них. Поэтому он их до сих пор продолжал, не иначе как терпя присутствие в городе такого, как Азазель.

Каждый раз мы пытались выяснить ответ на этот вопрос. А потом тренировались, придумывали что-то и вновь устраивали схватку. На моей стороне лучший контроль пламени, оно же предупреждало меня каким-то образом об атаках, ну и опыт накопленный за эти годы. У Хибари опыта сражений куда больше и сил тоже несоизмеримо, зато пользуется ими он худо-бедно. Тем не менее, мне хватает.

Если Хибари научится это делать, он, наверняка сможет меня обойти в обычном бою. Хотя у меня было несколько идей…

— Сложно сказать. Четкий ответ мне и не нужен.

Да, именно так. Меня устраивает то, что он меня терпит в городе, который поразительно быстро стал считать своим.

— Мои парни пару раз встретились с членами этого дисциплинарного комитета, — Фуюки выделил раздраженной интонацией последние два слова. — И в общем почесали кулаки. Вынужден признать, что у него крепкие парни, победа или поражение получаются патовыми.

Мы с Хибари до спаррингов ни о чем особо не разговаривали, а во время боя на это уже не было времени. Поэтому что творится у него в голове — сплошная загадка, к решению которой очень сложно подойти. Он не просто переехал в Намимори и не живет обычной жизнью, как все. Он чувствует себя хозяином положения, а эта уверенность на чем-то да основывается. Да, он гордый и считает себя самым-самым, но без власти, конкретной, а не только физической, его уверенность быстро бы растоптали взрослые люди. А он только продолжает ее лелеять.

— Я думаю, раз он не выдвигает претензии, ему все равно на это, — ответила я Фуюки.

— Меня он беспокоит. Рано или поздно выяснится, кто из вас сильнее и мне совсем не хочется прогибаться под него.

— Уже предлагал? — лениво поинтересовалась я.

— Люди из комитета подходили. Набирают всех крепких парней, вне зависимости от их деятельности, а я вот… Экзамен на вступление заключается в «подойди к главе с вопросом», — Фуюки криво улыбнулся.

Железная дверь на крышу скрипнула, впуская по закону подлости обсуждаемую персону.

— Эта крыша закрыта для посещений, — сообщил он, осмотрев нашу компанию.

— Почему? — полюбопытствовала я невинно.

— Находящиеся здесь школьники получают травмы не совместимые с жизнью, — блеснул серыми глазами Хибари, вскинув руку с тонфа.

Обычный школьник бы испугался одного вида этих дубинок. Фуюки только напрягся, сверля Хибари взглядом.

Я вздохнула, поднимаясь на ноги. Фуюки, видя, что я собираюсь уходить, направился на выход. Не дошел. Остановил его удар стальной дубинкой. Хоть они и были пустотелыми внутри, я это давно уже поняла, но удары все равно получались очень болезненны, что и доказал коротко захрипевший от боли Фуюки, который покачнулся и припал на одно колено.

Хотелось в этот момент много чего высказать, но я прикусила язык, прикрыв глаза, на всякий случай. Не начинать же драку прямо тут? А если он заметит глаза, то определенно накинется с боем.

— Зачем ты его ударил? — спросила я, утихомирив злость, и рискнула взглянуть на Хибари.

— Ты его защищаешь, травоядное? — спросил он, не выражая никаких эмоций.

— Да, — вернула упрямый взгляд.

— Только сильный может себе это позволить, слабое травоядное, — Хибари с намеком вытянул тонфа, позволив стали блеснуть на солнце.

И надо бы мне тут отступить, как обычной школьнице, но глаза Хибари опасно прищурились, смотря в мои и я тут же поняла. Руки я успела вскинуть вовремя, чтобы поймать замах тонфа. Раздался привычный уже звук — будто что-то врезалось в стену, подняв небольшую воздушную волну.

— Нашел, — с торжеством в глазах и улыбкой одними губами сообщил Хибари.

— Нет, это я позволила себя раскрыть, — спокойно возразила я, пытаясь удержать лицо. — Моих подчиненных могу наказывать только я. Не собираюсь спокойно терпеть, как ты их избиваешь ни за что.

— Хочешь доказать свои слова? — с вызовом и довольством во взгляде спросил он.

— Не в спарринге, — вернула ухмылку, отпустив оружие из рук. — Тем более, я не буду драться в школе.

— Какое послушное травоядное, — нагло почти промурлыкал он.

— О, это вовсе не потому, что могу повредить школе или нарушить порядок. Не собираюсь позволять извращенцам заглянуть ко мне под юбку.

Глаза Хибари едва заметно сузились. Вообще, я заблаговременно ношу под низ короткие шорты, но ему об этом знать не обязательно.

— Меня не интересуют такие вещи, — сказал он сквозь зубы, продолжая зеркально со мной ухмыляться и пускать искры из глаз.

— Хочешь сразиться — пожалуйста, вне школы. Хочешь нарушить правила, предупреждай сразу, только пеняй на себя.

— А то что? — с вызовом интересуется.

— Кто знает, — мрачно отвечаю, отступая на шаг и разрывая этот зрительный контакт.

Вспоминаю о Фуюки, который ни словом, ни делом, не напоминал о своем присутствии, замерев там, где его оставили.

— Скоро звонок, нам пора, — говорю ему и разворачиваюсь к выходу.

Хибари не препятствует, но чувствует себя уж очень довольным жизнью. Этот точно не успокоится. А значит нарушит хлипкое перемирие чисто из принципа. Что ж, моя задача не проиграть. Победы ведь бывают не только в спаррингах.

* * *

Наушники и плеер я все же взяла с собой, но положила в сумку перед школой, чтобы лишний раз не дразнить никого. Вроде же запрещено, но на большой перемене послушать в тихом уголке можно, главное патруль перед школой пройти. Честное слово с этим Хибари иногда чувство будто не в школу идешь, а в колонию закрытого режима.

Шла я в одиночку, так как Рехей пошел гораздо раньше, чтобы потренироваться в клубе.

Дисциплинарный комитет, как всегда дежурил у ворот. Один из крепких парней в черной форме заметив меня, вышел вперед и окликнул:

— Савада Акира? Пройди сейчас же в дисциплинарный комитет.

— Хм? — я не сразу осмыслила сказанное, сперва подумав, что он сейчас наушники и плеер отберет. — Зачем?

— Без возражений. Иди за мной.

Парень развернулся, оставив мне на рассмотрение только свою широкую спину. Кажется, он не знает с кем говорит. Значит, Хибари пока что сохранил в секрете личность Азазеля по крайней мере от подчиненных… Что ж если никто не приехал со мной серьезно поговорить, то все в порядке.

Парень с красной повязкой на плече постучался в дверь и дождавшись разрешения, открыл ее, не сделав и шага тут же согнулся в поклоне и громко оповестил:

— Простите за вторжение, Хибари-сан! К вам ученица, которую вы вызывали. Желаете, чтобы я впустил ее?

Сидящий за столом черноволосый парень в белой рубашке хмыкнул, увидев меня за провожатым.

— Впускай.

— Есть!

Выслужившийся парень выпрямился и отошел в сторону, а пропустив меня внутрь, закрыл за мной двери, оставшись снаружи.

— Догадываешься, почему тебя вызвал? — спросил он.

— М-м-м… — задумчиво протянула я. — Есть несколько предположений. Первое, ты соскучился по моим завораживающим глазам, второе, ты жаждешь моего внимания и третье, ты все-таки хочешь подраться, пока я в юбке.

В меня полетел какой-то сверток. На мой недоуменный взгляд, он соизволил пояснить с предвкушающим видом.

— Брюки, кофта и кроссовки твоего размера.

— Мило с твоей стороны, но мне хватает обновок в одежде.

— Не потеряй, — перебил меня. — Ты будешь сражаться со мной, когда я позову, иначе забью до смерти. А сейчас иди. Встретимся после уроков в спортивном зале с южной стороны.

Вот что-то мне не нравится, как развиваются события. Совсем. Но делать нечего, приходится развернуться на выход. Возражать что-то сейчас может быть чревато в первую очередь для меня же, так что я просто выразительно смотрю на него, вложив во взгляд все, что я думаю. Отступлю сейчас, но пусть знает, что я не сдалась.

Как спарринг-партнер, он меня вполне устраивает, и я бы дала согласие на частые тренировки где-то в отдалении от города. Если бы он нормально об этом заговорил. Но он пытается давить, показывая кто тут главный, а с этим смириться я не могу. Тем не менее, в бою восемь из десяти абсолютная победа за ним. Один бой с моей победой для случайности, второй для чуда. Как же мне тут поступить?

* * *

— Слышал? Там новый капитан боксерского клуба с дисциплинарным комитетом дерется!

Обрывок громкого разговора быстро ввинтился в сознание, отвлекая от мыслей.

— Скорее, может еще успеем посмотреть!

Пойти что ли тоже? А ладно, опять Рехей с Кусакабе кулаками машут, чего я там не видела.

Только я собралась выйти, как на меня едва не налетели двое перепуганных школьников.

— Осторожней! — возмутилась я, все же сумев избежать столкновения.

— Быстрей, обратно! — завопил другой школьник, подталкивая замерших одногодок. — Хибари-сан настоящий монстр!

Что за…?

Думать и предполагать было некогда. Я поспешила к месту событий ориентируясь на обратное направление движения разбегающихся перепуганных подростков. Картина, представшая перед глазами, впечатляла. Школьный двор был полностью завален стонущими от боли телами подростков. И они продолжали вскрикивать и падать, когда черная тень мелькала где-то рядом.

Меньше чем через минуту, Хибари замер, будто удивляясь, что противники закончились. Не меньше полусотни учеников… Ешки-матрешки… Прежде всего в толпе поверженных угадывались люди дисциплинарного комитета в своих черных гакуранах, затем я заметила огромную фигуру Фуюки и неподалеку от него Коичи, вокруг них наверняка их ребята, но хватало и обычных зевак. Хотя самым привлекающим внимание были Кусакабе на коленях склонивший голову и тут же Рехей уже без сознания.

Почувствовав мой взгляд, Хибари повернулся… и удовлетворенно расплылся в едва заметной торжествующей ухмылке. Слишком часто я не сдерживаюсь в последнее время, и радужка желтеет. Да, я чертовски зла!

Игнорирую главу дисциплинарного комитета и подхожу к Рехею, проверяя его состояние. Живой вроде бы, хотя глупо было ожидать, что Хибари будет убивать прямо тут.

— Ты как, Кусакабе?

— Савада … Ты бы ушла отсюда поскорее… — прошептал едва слышно здоровый парень, даже не подняв на меня глаза.

— Не могу. Надо привести в сознание Рехея и… других ребят. Поможешь мне?

— Не волнуйся, с ними должно быть все в порядке.

Тогда почему ты так нервничаешь, парень? Неужто на тебя такой ужас нагоняет Хибари? Впрочем, ничего удивительного. Мне бы тоже надо ужаснуться или сделать вид.

— Ой, Хибари-сан, я вам попозже занесу то, о чем вы просили, в кабинет, — сделала вид, что только что его заметила. — Надо хоть кого-нибудь невредимого, чтобы позаботиться о мальчиках.

Кусакабе наградил меня взглядом, в котором можно расшифровать безмолвный вопрос о моих умственных способностях и отсутствии чувства самосохранения.

— Не заставляй меня ждать, — коротко бросил он и четко выверенным шагом направился прочь.

На то, чтобы привести в чувство всех ушло не меньше часу, но я освободилась раньше, так как уже очнувшиеся позаботились об остальных. Кого-то отконвоировали в медпункт, кого-то туда же отнесли. Рехей норовил утащить на себе сразу двоих. Фуюки с Коичи поглядывали в мою сторону с подозрением, но пока вокруг было много посторонних людей, потому не подошли. А затем я направилась в кабинет главы дисциплинарного комитета, продумывая свои шансы.

— За что ты их всех? — со вздохом спросила я, заходя в кабинет.

— Ненавижу, когда жалкие травоядные сбиваются в толпы. Так и хочется их всех загрызть до смерти, — выдало это чудо (не иначе как от слова чудовище) с довольным видом.

— И твои красно-повязочные тоже? — не поверила я.

— Да.

Я ему почему-то ни капли не поверила. Это, наверняка, мне назло, потому что я проигнорировала его и не пришла в спортзал. Это так очевидно, что даже спрашивать не надо.

— Если Рехей сам с Кусакабе стал драться, я не лезу. У него бзик на кулачных бойцов, он всех подряд проверяет. Но если есть возражения, я попрошу его не драться с Кусакабе. А твое вмешательство там лишнее.

— Мне тоже все равно с кем дерется Кусакабе после школы. Я ненавижу, когда травоядные сбиваются в толпы. Если есть возражения, сразимся.

Он вскинул оружие и чуть напрягся, демонстрируя готовность. Расстояние между нами в пару метров, еще и стол разделяет, потому я волноваться посчитала преждевременным.

— Ты как всегда, — вздохнула я обреченно. — Я пришла напомнить условия и правила нашего сосуществования. Против спаррингов ничего не имею, но я не могу делать это слишком часто. Мне не нравится, что ты бьешь моих ребят. Я сообщаю это прямо.

— Мне все равно на твоих травоядных, пока они не нарушают порядок.

— Я согласна, если твой комитет поддерживает порядок в школе, но просто так моих ребят бить не стоит. Я к этому отношусь исключительно негативно.

— В школе наказание присуждается только за нарушение школьных правил.

— Скопление людей тоже запрещено школьными правилами? — хитро прищурилась я.

— На моем пути — да.

— Хм, боюсь представить, что происходит на уроке, когда ты заходишь в класс.

— Я занимаюсь самообучением.

— Тогда, думаю, ты не будешь против моих наушников и плеера.

— Это грубое нарушение правил, — сказал, как отрезал, а мне казалось, я нашла нужную волну.

— Пропускать занятия тоже считается нарушением. Предупреждаю, Хибари, не делай того, что мне не нравится.

— Предупреждаешь? — переспросил мальчишка.

Он скользящим движением обошел стол и оказался прямо передо мной. Я постаралась придать себе уверенно-расслабленный вид и не отводить взгляд от его лица. А еще сдерживала себя. Очень сильно сдерживала. Чуть взметнется пламя, он это поймет. Он это точно воспримет, как призыв к сражению. Хотя, судя по тонфа в руках он настроен как раз на него.

— Да. Ты можешь избивать моих людей, но все равно не получишь то, что хочешь. Ты можешь на меня надавить, но так ты не добьешься желаемого от меня. Ты можешь попытаться заставить меня драться, но если я чего-то не хочу, я этого делать не буду. Выбирай, либо соблюдаешь правила, либо я… накажу тебя.

Серые глаза опасно сощурились. Именно в этот напряженный момент, звенящую тишину разорвали вопли в коридоре и грохот открывшейся двери.

— Чертов Хибари, не смей тронуть и пальцем Киру! — завопил во все легкие Рехей, а уже затем залетел внутрь.

Он представлял собой весьма… синее зрелище. Все лицо в свежих сине-фиолетовых синяках.

Через мгновенье его сзади сбило другое мощное тело в черной форме и соответствующей прической, а также похожей расцветкой лица. Рехей не упал, а устоял на ногах и даже развернулся, давая кулаком в лицо своему обидчику. Кусакабе, а это оказался именно он, успел закрыться руками и вновь попытался сбить с ног боксера, напрыгнув на него. На этот раз все получилось и эти двое покатились по полу, пытаясь молотить друг друга кулаками.

Следующим вбежал запыхавшийся Коичи, которого ухватили подмышки двое ребят из комитета. Он даже не успел ничего сказать. Коичи попытался вырваться, но ребята были выше его весовой категории и держали крепко.

Я ошарашенно наблюдала за этой картиной.

— Забью до смерти! — рыкнул разъярённый голос не особо громко и все как по команде застыли заледеневшими статуями в этой свалке.

Первым очнулся вновь Рехей.

— Отойди от нее! Если ты хоть раз ее ударишь, я побью тебя!

Честно говоря, таких слов от него не ожидала. Рехей всегда мыслит в рамках бокса и осознанно ограждается от обычных драк. Да и вообще, кто ему донес, что я пошла сюда? И что они там в медпункте наболтали?

— Я в порядке, Рехей! — поспешила воскликнуть я, пока он не натворил делов.

Но было уже поздно. Хибари, с занесенной для удара дубинкой, быстро оказался возле него и Кусакабе, которые так и не поднялись с пола, держа друг друга за одежду. Я успела заметить одномоментно побледневшее лицо Кусакабе и даже страх в глазах. Меня прошило словно током осознание, что даже заместитель в такие моменты жутко боится своего главу, а не опасается, как я раньше думала. Толком не взвесив все за и против, я тоже оказалась возле лежащих на полу парней. А моя рука — держащей стальную дубинку.

На кабинет опустилась оглушающая тишина. Что там происходило вокруг, я не видела. На меня смотрели серые глаза. На лице Хибари расплылась знакомая довольная ухмылка. Напряжение стояло такое, что казалось вот-вот затрещит электричество. Но я твердо стояла на своем, не отпускала из пальцев стальную дубинку и была готова среагировать на его малейшее движение. Зазеваюсь — получу на орехи.

— Отойдите от него, Савада-сан! — неожиданно пронзительно закричал за спиной голос Фуюки, также появившийся на пороге кабинета.

— Кира-сан! — это взволнованный голос Коичи.

Серые глаза потемнели от злости, но Хибари не отвел их, продолжая меряться взглядом. Мгновения тянулись так тягуче, словно перед грозой. Нервы трепетали от испускаемого человеком передо мной угрозы. Я ощущала его пламя, такое колючее и жесткое. Мое пламя пылало сдержано. Не сорвусь, но и не уступлю.

Я отпустила тонфа и вовремя разорвала расстояние, уклоняясь от второй дубинки вознамерившейся ударить меня в бок.

Хибари, более не испытывавший никаких стеснений в движении, медленно развернулся и довольным взглядом посмотрел на меня. Не разрывая зрительного контакта, коротко облизнул губу, завершая образ кота, добравшегося до ведра сметаны. Если он сейчас замурчит от удовольствия, я бы не удивилась. Зато четко поняла кое-что…

— Ты меня слышал. Я не буду драться, — мстительно ухмыльнулась я. — Три месяца.

— Тогда я заставлю тебя это сделать, — он ухмылялся, не придав значения моим словам.

Я присела, пропуская удар стальной дубинки над головой, скользнула вправо, уклоняясь от второй, бьющей снизу-вверх. Снова отступила, поворачивая к его столу и продолжая скользяще уходить от атак.

Пламя внутри последние пару минут жгло неимоверно. Оно хорошо держало напор ауры его силы, придавая мне уверенности, что моя задумка получится. Мстительный холодный настрой с каплями ехидства меня вполне устраивал. Вместе с тем, я видела его движения, будто при полном параде. Наверняка, радужки уже сияют, что фары в ночи.

Все же рисунок боя диктую не я, поэтому уходя от атак, Хибари оказывается в опасной близости от Рехея с Кусакабе. Впрочем, близость эта опасная скорее для этих двоих. Краем зрения отмечаю, что они попытались отползти в сторону от этой машины, вертящей тонфами, но это их не спасло от двух мимолетных ударов, отправивших их к стене. Больше всего это похоже на то, что он просто небрежно освободил себе дорогу от двух препятствий. Как там Кусакабе и Рехей, я посмотреть уже не могу.

Хибари даже, казалось, не прервался, чтобы отвлечься на них, и вновь атаковал. Приходится быстро уходить из линии атаки тонфа. Одна, вторая, снова первая, присесть уходя от замаха ногой, перекрутиться и подняться на ноги, перепрыгивая через препятствие. Теперь нас разделает стол.

— Я тоже могу быть упрямой, — зло ухмыльнулась я, наблюдая, как недовольно поблескивают серые глаза, и припечатала: — Полгода.

Их хозяин все еще отвергал мною сказанное, но уже начинал чувствовать, что я не шучу.

Деревянная столешница треснула от удара тонфа, я едва успела отодвинуться. Хибари перепрыгнул через разломанный стол и тут же еще в прыжке замахнулся дубинкой. Услышав звуки борьбы неподалеку, я не стала отвлекаться на них, следя за движениями главы дисциплинарного комитета. Мне требовалась вся моя скорость и ловкость, а также все возможные препятствия, чтобы не позволить Хибари зажать меня в положении, когда мне некуда будет отступать, я не смогу уклониться и вынуждена буду отбиваться или ставить блоки.

— Все вон! — кричу и едва успеваю уклониться от тонфа.

Перепрыгиваю через диван у стола, Хибари не отстает. Судя по усилившемуся движняку, народ все-таки спешит покинуть небольшое помещение. Хибари преграждает мне дорогу к выходу и как бы невзначай замахнувшись тонфа, бьет кого-то в черной форме оказавшегося слишком близко. Успеваю увидеть движение и отпрыгиваю от новой серии ударов, упираясь спиной в книжный шкаф. Черт! Едва успеваю перекатиться в сторону, а несколько книг вылетают из полки от удара дубинкой.

Быстро вынимаю какие-то книги и без разбору бросаю в него, заставляя отбивать их. Бросив штук пять, беру еще три и разбегаюсь к окну. Он сразу за мной, замедляться нельзя. Бросаю все три в Хибари, дергаю раму и выпрыгиваю из окна. Благо первый этаж. Оказавшись по ту сторону, не медлю ни секунды, стартую и быстро бегу к деревьям. Хибари быстрее. Еще немного и догнал бы, но я уже оказалась у кустов и кувырком ухожу в заросли. Мощный удар тонфа ломает ветки. Словно ножом срезанные листья не успевают осесть, а парень уже врывается в кустарник.

Я еще не успела встать, потому делаю подсечку. Не ожидавший такого, а может просто не увидевший из-за зелени, Хибари сбит с ног, а я уже мчусь к воротам школы. У ворот никого нет, но они закрыты. Без проблем подтягиваюсь и перепрыгиваю. Слышу, как звякает замок, который он просто сбил. Ужас, вот это силища. Бедные нормальные люди, которым достается такой же удар тонфа.

Слышу, как он гонится следом, с азартом, с тяжелым дыханием, но не рискую обернуться и проверить.

Подпрыгиваю, хватаюсь руками за еще один забор, подтягиваюсь и перекидываю себя по ту сторону. Оказавшись в чужом дворе, бегу скорее через него, лишь бы успеть вновь к забору. В обеих руках у Хибари тонфа, он задержится немного. А может и вовсе не побежит, но на это надеяться не стоит. Его, кажется, в принципе ничего не может остановить.

Перебираюсь таким же образом через забор и оказываюсь на другой узкой улице. Я не собираюсь ждать и просто бегу дальше. Только пробежав еще пару улиц, останавливаюсь, чтобы перевести дух и понимаю, что погони нет.

Фух, Емитсу, где ты такого зверя достал? А главное зачем привел его в наш маленький и бывший тихим город? Ну ничего, найдем управу. Жаль, что мне придется заниматься укрощением, но иначе никак. Свое слово надо держать. Пожалуй, это будет даже интересно.

Вернувшись домой я едва успела проскользнуть в свою комнату, пока меня не заметила Нана.

— Кира-чан, ты уже вернулась?

— Да, раньше отпустили! Я занята! — сказала я и быстро закрыла дверь в комнату.

Зрелище я собой представляла жалкое. Потрепанную и испачканную в грязи и траве форму сегодня же надо попытаться выстирать. Надеюсь она сегодня не закончила свое существование. А уж сколько было мелких веток в волосах! Когда я закончила выбирать их, раздался звонок. Затем я услышала голос Наны снизу:

— Кира-чан, к тебе пришли твои друзья!

В прихожей стояли помятые Рехей и Такеши с моей сумкой. У боксера еще и рубашка на распашку, так как несколько пуговиц еще в кабинете главы дисциплинарного комитета оторвали. А Ямамото… Черт его знает, как он-то прознал?

— Слава Ками, ты в порядке! — выдохнул Ямамото, тут же сменив серьезную мину на широкую улыбку.

— Этот Хибари монстр! Не думал, что у него совсем нет чести, чтобы нападать на девчонок! — запыхтел возмущенный Сасагава, и я поспешила потащить его наверх, пока его вопли не услышала Нана.

Усадив гостей за низкий столик в своей комнате, я терпеливо ждала пока они осмотрятся и заговорят.

— Что теперь делать будешь? — спросил Такеши. — В другую школу переведешься?

— Конечно же… нет, — поигралась я с тональностями. — А как это ты, Рехей, там так вовремя появился?

— Медзухиро-семпай сказал Сасагаве, что тебя вызвали в кабинет главы дисциплинарного комитета, — пояснил Ямамото и улыбнулся. — А я там в бейсбольный клуб заглянул посмотреть, что да как. Твой друг так с места сорвался, что едва не сбил меня, и я тоже поспешил следом за ним и Медзухиро-семпаем.

— Я сражусь с настоящим Хибари! — вновь заорал Рехей.

— Ты сначала заместителя его одолей, — я скрыла за привычной ухмылкой волнение. — Хибари более маневренный и ловкий, пока тебя может достать Кусакабе, куда тебе драться с главой комитета.

— Я почти победил Кусакабе! — возразил Рехей. — Когда отделаю его заместителя, перейду на него! Нельзя бить девочек!

Его эмоциональность тут может сыграть плохую роль. Поэтому я поспешила добавить.

— Только не силой победи, а так, чтобы он тебя ни разу не достал. На мой счет не волнуйся, я не собираюсь вовсе с ним пытаться драться, — «ближайшие полгода» мысленно добавила. — Он, если можно так выразиться, драчливый маньяк. Если ты вместе со мной хочешь его проучить, то избегай с ним драк всеми способами. Иначе ты только пойдешь у него на поводу.

— Понял! Я экстремально проучу этого ублюдка!

Ребята засобирались обратно. Рехей уже рвался еще больше усилить свои адские тренировки, а Ямамото уходил какой-то задумчивый и поглядывал странно в мою сторону.

Черт, этот Хибари мне всю малину с секретностью может поломать. Взял и начал бой прямо у себя в кабинете! Мало того, что там места мало и много препятствий, так еще и народу была куча. Коичи не страшно, Фуюки уже свой парень, Рехей тоже в курсе, а вот члены комитета — вот это плохо. Они не должны были увидеть моей необъяснимой силы и скорости. Не рада я и такому зрителю, как Ямамото.

* * *

На следующий день я шла в школу, ничем не выделяясь в толпе школьников. Хотя вру — на мои наушники на шее косились, как и косились на громко разговаривающего Рехея и на хохочущего Ямамото. Ребята с утра встретили меня прямо у дома. Меня начинает беспокоить, как эти двое притерлись друг к другу. У бейсболиста какой-то прямо дар вливаться в компанию. И меня нешуточно волнует, как я сама к нему быстро привыкаю, даже забывая себя одергивать время от времени.

У ворот школы мы увидели мрачного и до сих пор какого-то потрепанного заместителя главы дисциплинарного комитета. Мне стало жаль парня, правда всего на мгновенье — до того, как я вспомнила, что он накинулся на Рехея. И все же я не могла пройти мимо, когда он так сверлил взглядом.

— Доброе утро, Кусакабе, — поздоровалась я.

— Доброе утро, Савада-сан, — кисло ответил он, соблюдая правила вежливости.

Мои брови на мгновение скакнули. Что еще за «сан»? С чего такое явное уважение?

— Йо, Кусакабе! Встретимся сегодня после четвертого урока! — Рехей даже не спрашивал.

— Рад видеть вас в добром здравии, Кусакабе-сан, — Ямамото поздоровался официально, но зная его, в этом приветствии и его широкой улыбке была шутка.

Хотя бейсболист быстро свернул в другую сторону и исчез в известном направлении, ему эти взгляды целый день мерещиться не будут.

Заместитель еще больше помрачнел, парни в черной форме, выстроившиеся почетным караулом настороженно смотрели в нашу сторону. Обычные ученики же косились на нас и перешептывались. Ох, предчувствую наплыв слухов. Ну зачем? Зачем привлекать так много внимания? Я же наушники спрятала? Спрятала. Про суфикс опять забыла, но я часто это делаю, поэтому тут ничего экстраординарного.

Распрощавшись с Сасагавой в коридоре, я зашла в класс. Нас же по разным параллелям раскидали.

Прозвенел звонок.

Первую пару вел наш классный руководитель. Он пожертвовал пятью минутами, чтобы сделать объявление.

— Мы должны выбрать нового представителя класса. Сегодня на классном часе после уроков я жду кандидатур.

— Мы же выбрали Арагуи, сенсей, — поднял руку кто-то из учеников. — Зачем нам выбирать кого-то еще?

— Кандидатура Арагуи вчера была снята с поста, — со странной интонацией сообщил учитель. — Выберите самого ответственного и дисциплинированного ученика, который сможет представлять вас на собрании представителей и отчитываться дисциплинарному комитету.

Если бы не последняя фраза, я бы не поняла, почему сегодня Арагуи нет в школе. А судя по тому, как замерли и затихли все ученики без исключения, каждый присутствующий подумал о том же.

— Сразу же после классного часа, представитель должен сообщить о своей кандидатуре главе дисциплинарного комитета.

После этой фразы учителя все дружно вздрогнули. Прошло всего ничего с начала учебного года, а пугающие слухи о главе этого комитета не слышал только ленивый.

Покинув класс я не без удивления увидела, как толпа школьников обтекает по широкой дуге одну единственную холодную рожу.

— Доброе утро, Хибари, — натянув улыбку, поздоровалась я, замечая косые взгляды одноклассников. — Хочешь о чем-то поговорить?

— Савада, — сквозь зубы сказал Хибари, явно сдерживаясь. — Зайди ко мне. Немедленно.

— Можешь передавать послания через Кусакабе. Золото, а не помощник, — продолжая мило улыбаться, сказала я. — Насколько я знаю, в кабинете дисциплинарного комитета сейчас ремонт, поэтому не могу выполнить твою просьбу.

— Зайди. Ко мне. В кабинет. Сейчас же.

— Ой, а зачем вы достали дубинки, Хибари-сан? — деланно испуганно и непонимающе захлопала я глазами. — Где-то хулиганы поблизости? Ой, тогда я, пожалуй, пойду скорее отсюда, а вы разбирайтесь, ага?

Я сперва хотела похлопать его по плечу на удачу, но по его состоянию поняла, что делать этого не стоит. Поэтому просто помахала, мило улыбнулась и поскорее побежала по коридору. Вспомнила о том, что бегать нельзя поздновато — когда спустилась на этаж ниже. Но раз меня сам глава не остановил, так чего уж?

— Направо! — кричит Рехей, подталкивая меня в плечо.

Придержав сумку, послушно сворачиваю в указанном направлении, не сбавив скорости. Не рискую оборачиваться, так как слышу нашего преследователя. Рехей делает резкий рывок и заворачивает вираж у столпившихся школьников, которые не успевают расступиться. Я бегу прямо за ним, воспользовавшись просекой, которую он создал.

Как сказал сам боксер — «это экстремально веселое занятие», его нешуточно воодушевило. В первые дни он просто хотел мне помочь сбежать от Хибари, а теперь получает от этого удовольствие. Вон как радостно скалится.

У выхода нас поджидает засада из рядовых членов дисциплинарного комитета. Хибари нас в нее почти загнал, да вот только все парни в гакуранах сейчас отвлечены дракой с моими ребятами. Во дворе настоящая битва толпа на толпу…

В самом начале я едва не вляпалась в такую засаду. Самостоятельно мне было бы сложно выкрутится, тем более, если я хочу не показывать своей силы. Да даже если бы я остановилась и отвлеклась на них, то они просто выиграли бы время и Хибари бы нагнал.

Не всегда получается избегать таких засад, он их обычно расставляет в разных местах по несколько штук, а потом гонит в одну из них. Повторюсь, если бы я действовала одна, то давно пришлось бы отказаться от своих слов.

Рехей пробивает прямой в челюсть одному амбалу, преградившему путь, и несется дальше, освобождая для меня дорогу. Еще немного и мы покинем территорию школы, а там скрыться будет проще.

* * *

Прошло два месяца, прежде чем Хибари, наконец, смирился, но какие это были два месяца! В любое время меня могла ждать засада, будь то урок или перемена, а то и вовсе прямо перед школой. Заставил он меня побегать. За это время все участники этих школьных неофициальных соревнований успели свыкнуться со своими ролями. Дошло до того, что обычные ученики стали делать ставки! Тут-то Хибари пришлось отвлечься и вроде бы он пересмотрел свои приоритеты. По крайней мере, целый день прошел спокойно и мне не пришлось спешно сбегать со школы. Потом следующий также обошелся без атаки, а уж на третий я пришла к такому выводу.

Хотя вру, при каждой случайной встрече сверлит меня взглядом, а утром, когда он контролирует прибытие всех школьников, я четко ощущаю его нетерпение. Чую надо ожидать сезонных обострений. Мне тоже хочется испытать себя в бою на полную силу, но слово надо держать.

Я просто обязана его утихомирить! Это же надо додуматься устраивать такие побоища?! Я, конечно, тоже хороша, стоит только подумать сколько ребят пострадало, спасая мою шкуру и, наоборот, следуя приказу меня же поймать. Надеюсь, что это оправдает себя.

Всеми правдами и неправдами он пытался вынудить меня драться не только в школе. Я буквально бегала от него по всей округе! А уж сколько у меня прогулов образовалось, страшно подумать! Он меня после уроков подкарауливал! Фуюки с Коичи тоже страдали, но хорошо, что не физически. Он их запугивал и нельзя сказать, что у него не получалось. Впрочем, на меня это эффекта не имело. Когда он избил Фуюки своими дубинками, парень ходил долго со следами от ушибов, но я лишь мило улыбнулась Хибари и, вызвав зубовный скрежет, сообщила о продлении «мира» еще на месяц. Поэтому жертвы Фуюки себя оправдали и больше он такую тактику не применял.

К его чести, знание о личности Азазеля не распространились. Возможно, знал кто-то из его людей, но все держали язык за зубами. Правда, какой-то странный статус на меня повесили… Мда.

Знакомьтесь, Савада Акира — самая низкая и младшая девочка в классе назначена представителем класса. Ах да, я еще тут на неоправданном статусе вундеркинда и, если верить слухам, объект воздыханий главного ужаса школы. Я просто в шоке и не знаю, куда деться от всего этого.

Меня уведомили о назначении постфактум. Как я потом ходила отчитываться о своем назначении к Хибари в кабинет — это отдельная история. Я подключила все свое красноречие и усиленно делала милый чуточку глуповатый вид, умудрившись «случайно» наклониться подтянуть гольфы, когда в меня полетела тонфа и также «случайно» закрыть дверь до того, как в нее врезался органайзер с ручками. А потом очень-очень быстро бежала.

До этого перемирия я игнорировала общественную деятельность. Теперь еще и на всяких школьных собраниях присутствовать приходится, хорошо, что не часто, а то Хибари и там сидит на окошке. Сидит тихо и голоса особо не подает, но все остальные вздрагивают, когда он делает замечание. А я такая бесстрашная, что меня всякий норовит попросить об одолжении, когда надо взаимодействовать с дисциплинарным комитетом. Хотя я предпочитаю общаться с Кусакабе. Как я и думала — золото, а не помощник. Всегда вежливый, спокойный и сдержанный, а главное тонфами не размахивает. И, кажется, мое мнение разделяют многие.

Из-за этого молчаливого статуса, дисциплинарный комитет меня даже с неуставными наушниками и плеером в школу пропускает, а потому я с наслаждением закрывала уши каждую перемену, а то и на уроке, когда тема была уже мной изучена. Первый раз как пропустили, была прямо в шоке. Наверное, попытка Хибари подкупить. Не ожидала, хотя он бедняга весь извелся меня донимая. Или же это инициатива самих парней? Ну, тут все равно без молчаливого попустительства начальства никак.

Сообразив, что при желании он меня везде на территории школы найдет, в отместку я просто нагло стала приходить на его личную территорию. Такой явный щелчок по носу и вроде бы он пошел на уступки, просто показательно игнорируя меня. Хах, если он думает, что я сдамся раньше и первой вызову на бой, то ошибается.

В обеденную перемену, я теперь иногда поднимаюсь на крышу, используя как раз ту, где часто остается в одиночестве Хибари. Мы стараемся не пересекаться, а если все же случается, либо игнорируем друг друга, либо так мило официально общаемся (я), что аж зубы сводит от собственной любезности или, раздраженно рычим (он), что аж холодок проходится. Кажется, это испытание для его терпения. Он ведь решил перестать нападать.

Это сейчас, а вначале я вообще не знала в какой мне угол приткнуться, чтобы спокойно пообедать. Крышу посещать он сам любит, к тому же оттуда сбежать сложно. Во дворе Хибари курильщиков гоняет, даже за деревьями не спрячешься.

Во время обеда мне иногда составляли компанию Киоко с Ханой, либо Тсуна с Иригаей и Нэндо, но чаще почему-то получалось с Рехеем… и Ямамото. Зачем, скажите мне, пробираться в другую школу столько раз просто пообедать?! Этот парень начинает меня пугать. Хотя сам отнекивается, что его бейсбольный клуб привлекает пораньше и они же пропускают.

Обед превращался в целое представление. Соответственно, они тоже иногда пересекались с главой дисциплинарного комитета. Например, как сегодня — почти врезались у входа.

— Доброе утро, Хибари-сан, — одарил его широкой, но несколько нервной улыбкой Ямамото.

Что сказать, глава дисциплинарного комитета пугал всех, а слухи шли впереди него.

— Йо! Кира-чан, ты тут? — Рехей, как всегда был непробиваем.

— Ага, — отозвалась я.

Разговор зашел за удалившегося по своим делам Хибари. Он конечно, сделал замечание Ямамото, но как-то вяло. Все же бейсболист кучу медалей взял. Парни не понимали, почему он напал на меня и хочет драться. Знали только про «полгода тишины» и это их немного успокаивало. Правда, крутой нрав главы не давал никаких гарантий, потому раз за разом за меня переживали… друзья? Ну, Рехея я давно признала, как друга.

— А ты чего переживаешь, Ямамото? — воспользовавшись моментом, когда боксер отошел чуть в сторону побоксировать, не удержав шила в одном месте, я понизила голос: — У Рехея бзик на близких людей, особенно девочек, которых надо защищать.

Черноволосый парень, который был выше меня на голову, опешил, а потом вновь хохотнул:

— Не могу я иначе. Не должна ты драться, когда есть готовые защищать тебя парни.

— Ты только что признался, что хочешь быть моим защитником? — переспросила я с хитрой усмешкой.

Почувствовав подвох, Такеши решил поступить проще — сбить меня с мысли, а потому быстро взъерошил мои волосы рукой, игнорируя глухое рычание. Думаю, кто рычал обьяснять не надо. Тем более, меня облили ударной дозой пламени, поэтому рычание вышло каким-то глухим и тихим. Побочным эффектом я ощутила сонливость и потеряла всякий агрессивный интерес. Глупый бейсболист только смеялся от души, успев вовремя убрать руку. Все еще смеясь, но уже не так заливисто, сказал:

— Меня зовут Такеши, Кира-чан. Ты же почти всех по именам зовешь.

Рехей отвлекся на смех и вернулся к нам.

— Если хотите быть моими защитниками, то делитесь обедом! Мой куда-то пропал.

— Без проблем, — с готовностью выставил Рехей… бадью… Реально, это не может быть коробочка для бенто. Следующими словами мой друг развеял все сомнения: — Киоко всегда мне побольше делает.

— Тогда вот и мой, — Ямамото выставил коробочку стандартных размеров, заботливо обернутую в синий платочек. Он быстро развязал его и открыл крышку. — Держи, — он приглашающе протянул палочки.

Я с интересом потянулась к рыбным суши.

— Вкусно, спасибо, — съев два из шести свернутых суши, я взяла рисовое онигири у Рехея, и протянула палочки обратно.

— Ты как всегда ЭКСТРЕМАЛЬНО беспечна, Кира-чан! — Рехей едва не выбил у меня из пальцев палочки. — Ямамото не может взять твои палочки!

— Почему? — усмехнулся для разнообразия Такеши, хотя и до меня уже начало доходить.

— Потому что я не позволю так подло украсть первый поцелуй Киры-чан!

— Глупости, — фыркнула я. — Я же их просто в руках держала, а сейчас еще и у тебя бенто стяну.

Подтверждая свои слова, я приватизировала палочки, лежащие в его коробочке. Но не успела даже прикоснуться к овощам. Ямамото ловко схватил еду своими палочками.

— Вкусно, Рехей!

— Конечно, это же моя сестра готовила! — обрадовался Рехей и в следующее мгновение, как всегда резко переменился в настроении. — Эй, какого черта ты мой обед ешь?!

— Телохранитель ведь должен проверить пищу первым, — беспечно пожал плечами Ямамото, жестко насмехаясь и не подозревая о грозящей расправе.

— Это мой бенто! Он ЭКСТРЕМАЛЬНО безопасный!

На выкрики об экстриме все уже давно не обращали внимания. Это стало его словом-паразитом, которое он выкрикивал, когда волновался или хотел что-то подчеркнуть. Пожалуй, вряд ли кто-то уже помнил или даже догадывался, откуда взяла начало эта привычка.

— Но ведь не ты его готовил.

— Как будто ты свой бенто сам собирал!

— Конечно. Я часто помогаю отцу в баре и умею сам себе все готовить.

— Ни в жизнь не поверю!

— Ребят, я сейчас оба обеда доем, присоединяйтесь, а то вам ничего не останется! — с улыбкой заявила я.

Такеши бросил на меня странный взгляд, должно быть разобрав подтекст. Мне не понравилось, куда зашла вроде бы шутливая перебранка. Охотно верилось, что Ямамото рано научился делать все сам, ведь он уже давно помогает отцу в суши-баре. Но вот настроения я уловила настораживающие, хотя не могла сказать точно, что мне не понравилось, а серьезных драк допускать не собиралась. А Рехею даже повод особо не нужен. Бейсболист умный, хоть и не скажешь с первого взгляда. Чего он добивается, я никак не пойму, но идти на поводу заранее не хочу. Тем более, мне кажется, он хочет оттеснить более простого и незатейливого Рехея.

— Ты ЭКСТРЕМАЛЬНО прожорливая! Я съем обед первым! — Рехей воспринял это, как очередной вызов и пришлось действительно поспешить успеть отхватить какой-то вкусный кусочек.

Вот только зря я это сделала, тут же подавившись от сказанных Ямамото слов с хитрым блеском в глазах:

— Говоришь, пропал твой бенто? А мне, кажется, его украл какой-то парень. Рехей, нам надо быть настороже, кажется, на Акиру-чан кто-то запал.

— ЧТО-О-О?! — завопил боксер, полностью проигнорировав обращение. — Кто-то крадет обеды Киры-чан?! Кира, ты всегда можешь на меня положиться! Я вызову на мужской бой этого сталкера! И всегда буду делиться с тобой обедом! Ешь, ешь, ты, наверное, жутко проголодалась.

Сасагава тут же придержал меня одной рукой за спину (наверняка, чтобы не сбежала) и принялся пихать в меня онигири.

— Кха! — оттолкнула я его. — Я же не неделю не ела, Рехей! Ты слишком остро все воспринимаешь!

— Ты неделю не ела?! — округлил глаза боксер.

— Рехей, успокойся, я тебя прошу!

Я всеми силами отталкивала его бадью с бенто, пока зараза Ямамото веселился во всю, заливисто хохоча на всю крышу.

* * *

Мы с Тсуной последнее время редко шли в школу вдвоем. Его забирали Иригая с Нэндо, а меня по пути часто теперь встречали два балбеса…

— Старший брат! Ямамото-кун! — вскрикнул ошарашенный Тсуна.

— Доброе утро! — почти синхронно крикнули парни.

Тсуна приблизился и взволнованно зашептал на ухо:

— Я не знал, что вы друзья с Ямамото-куном!

Я не нашла, что на это ответить.

— Он же лучший бейсболист в школе и капитан бейсбольной команды! А Сасагава-кун — капитан боксерского клуба! Как ты с ними подружилась, имото?!

— По-человечески, — пожала я плечами. — Смелее надо быть, Тсуна. Они такие же ребята, как и ты, если осмелишься признаться девочке, которая тебе нравится, — подмигнула я, ошарашенному братцу.

Ошарашеность быстро сменилась на панику, но паниковал он уже по другому поводу и не стал кричать или творить глупостей, когда мы подошли к ребятам.

— Йо, Тсуна-кун! — поздоровался Рехей, заставив углубившегося в свои переживания братца крупно вздрогнуть.

— Рад увидеться, Тсуна-кун, — натянул привычную улыбку Такеши.

— Д-да, мне тоже, Ямамото-кун, — выдавил из себя бледный Тсуна. — Доброе утро, Сасагава-кун.

Мне надоело их «кунканье» и я первая двинулась в путь. Скоро мы вольемся в поток школьников.

— Как поживает Киоко? — спросила я, чтобы разрядить обстановку, но вышло наоборот.

Тсуна издал полу придушенный писк, старательно избегая смотреть на нас и как-то сразу отодвинувшись от Рехея.

— Уже ЭКСТРЕМАЛЬНО готовится к вступительным экзаменам в среднюю школу! Все время! Она экстремально не упускает случая напомнить мне, что я мало уделяю времени домашним заданиям!

— Ты делаешь домашние задания? — изобразила я сильное удивление на лице.

— По правде, у меня тоже мало времени на домашние задания из-за бейсбольного клуба, — хохотнул Ямамото, поддержав беседу.

— Гораздо важнее, что у меня людей в клубе не хватает! Скоро соревнования! Тсуна, хочешь вступить в клуб бокса?

Тсуна, вжав шею, отрицательно помотал головой.

— Разве надо набирать новичков прямо перед соревнованиями? — в смешке Ямамото едва-едва виднелась насмешка. — Бейсбольная команда полностью укомплектована и усиленно готовится к предстоящим соревнованиям

Сасагава схватился за голову и заорал:

— А-а-а! Мне нужен один! Нет, лучше два члена клуба!

Такеши необидно засмеялся.

— А женские бои там есть? — полюбопытствовала я, пожалев друга.

— Не думаю, что ты сможешь помочь, Кира, — опередил Сасагаву переставший улыбаться Ямамото. — Ему ведь только надо кому-то из соперников утереть нос.

— Ты экстремально не прав, Ямамото! Все равно, Кира-чан, мне нужны боксеры-парни, — тем не менее признал Сасагава.

— Ладно, — мне оставалось только пожать плечами.

И без того у меня было полно забот.

— Хорошо, когда есть ответственная младшая сестренка, — широко улыбнулся Такеши. — Меня предлагали подтянуть несколько девчонок с класса. А тебе помощь не нужна, Кира?

— Нет, у меня все в порядке.

* * *

Вот, кажется, и пришла пора весеннего помешательства. Девочки в классе обсуждали, сколько мальчиков их преследует. Это в первом классе средней школы! Причем выглядело это так, будто они хвастаются. У меня, кажется, тоже появился один преследователь и меня это больше напрягает, чем как-то радует.

Я с интересом воззрилась на паренька, который чуть в обморок не падал, косясь на одного из подчиненных Фуюки, который удерживал его от немедленного побега. Естественно, я обратилась к нему, как к самому пугающе выглядящему. Не самой же мне отпугивать?

— Вроде одноклассник мой… — с сомнением вынуждена была признать я.

— Да, я — одноклассник! — взвизгнул паренек, заставив брезгливо поморщиться его конвоира. — Я совершенно не следил за тобой, Акира-чан!

— А! — воскликнула я, пораженная догадкой. — Так это ты эти пару дней меня преследуешь?

— Ты преследовал Акиру-чан?! — взревел и так не тихий Фуюки, схватив подростка за рубашку.

Паренек еще больше побледнел и покрылся испариной.

— Нет! Никак нет! Я просто хотел вернуть ей коробочку бенто! — завидев выражения лиц, он поправился: — Я заметил, что она ее забыла в школе!

Когда из сумки парня извлекли знакомую коробочку, я только тихо чертыхнулась. Вот она-то и пропадала время от времени, а потом так же возвращалась в каких-то неожиданных местах. Хотя хуже, если я обнаруживала ее в своей сумке.

— А почему пустая? — удивилась я, открыв ее и обнаружив пустое дно с двумя одинокими зернышками риса.

Хоть бы помыл. Надо же наглости иметь столько?!

Вместо одноклассника ответил подчиненный Фуюки, понятливо усмехнувшийся:

— Честно сожрано! Извращенец несчастный.

— Извращенец? — не поняла я, но мой вопрос потонул в голосе Фуюки, угрожающе наклонившегося над пареньком.

— Слышь ты, будешь надоедать Акире-чан, на фарш пущу, понял? Узнаю, что ты ее преследуешь, мозги по асфальту размажу.

Запуганный одноклассник быстро-быстро закивал. Фуюки искривил лицо в довольном оскале.

— Что отпускаем его, Акира-чан?

— Угу, — кивнула я.

Вечером я все еще пыталась понять, чем руководствовался тот сталкер. Мое состояние крайней задумчивости заметила Нана. Пришлось поделиться за столом с ней и Тсуной этой странностью.

— Кира-чан, я так рада! — неожиданно засюсюкала Нана. — За тобой начинают бегать мальчики!

— Что? Какого… кхм. Я понимаю, если бы они за косу дергали, но обеда зачем лишать? У меня же потом сил не будет! И потом, целый день сидеть голодной вредно для здоровья.

— Имото, понимаешь, когда удается незаметно украсть обед у красивой девочки, этим обычно гордятся, — со знанием дела покивал Тсуна, тут же слегка покрасневший. — Но бенто самой красивой девочки в классе еще нужно успеть попробовать. Слишком много конкурентов, — он непонятно горестно вздохнул.

А я вспомнила, что Киоко часто дает Рехею два бенто: свой и его, при этом еще один дополнительный носит сама. А я еще удивлялась, зачем ей два обеда? Бедняга, сердобольная.

— За мной, помнится, в средней школе трое мальчиков ходили, — Нана погрузилась в воспоминания, разглядывая потолок и видя там что-то свое. — Как в школу иду и со школы.

Я закатила глаза. Не думала, что и Нана подвержена этому помешательству в пересчитывании сталкеров.

* * *

Гора возле Намимори не была такой уж большой и широкой, не имела ледяного острия, да и вообще облака не подпирала. Зато здесь было куча ущелий и просторных каменных площадок, которые со всех сторон закрывал лес.

Сегодняшнюю экспериментальную тренировку я побоялась проводить в каком-то из заброшенных зданий поближе.

Давненько я не пробовала ничего нового. Пока же Рехей на соревнованиях, а с Хибари устроить спарринг нельзя, хочется все равно чем-то заняться. Тем более, надо тренироваться, иначе Хибари меня потом так отделает… В принципе, сделать это он может даже сейчас, если в угол загонит.

Начнем с простого. В неглубоком ущелье, которое я выбрала, полно свалившихся камней разных размеров: от мелкого крошева до валунов с меня ростом. Что ж, если не сломаю руку, то повторю опыт моего друга. Он помнится, при первых попытках громить силой все подряд часто в кровь костяшки сбивал.

Для начала собрать силу в руке. Собираю на всякий случай побольше, пока пламя не начинает показываться за пределами тела. Продолжаю до тех пор, пока оранжевое пламя не взвивается на пару сантиметров, дальше чувствую, что оно начинает жечь.

Зажмуриваюсь, трачу некоторое время, чтобы убедить себя, что впереди ничего нет. Бью кулаком прямо по валуну с меня ростом и толщиной с полуметр. Слышу грохот разламывающихся камней, в нос залетает пыль, а по телу бьет мелкая каменная крошка, которая похожа на тысячу прикосновений иголок.

Открываю глаза и с опаской осматриваюсь. Сперва себя — боль, принесенная каменной крошкой, уже почти утихла и ран я не вижу, значит кожа, с обычным уровнем усиления пламени, который даже поддерживать не надо, выдержала. Одежда слегка потрепалась, но я заблаговременно взяла второй комплект, зная себя. Рука… двигается нормально, значит кости выдержали. Фух, а то страшно было смотреть, она даже занемела от боли.

Теперь валун… Ого! Каменная поверхность покрылась обильной сетью крупных трещин, как стекло. Несколько «осколков» уже выбило. На месте соприкосновения кулака огромная вмятина больше моей кисти раза в два. Второй круг ударной волны расходится еще дальше, сантиметров десять будет.

Черт, а я ведь знала, что пламя стало еще сильнее. Страшно представить, что будет с человеком, который поймает такой удар на себя. Я предвидела нечто подобное, потому в обычных спаррингах делала больше упор на скорость и уклонения, а затем завершала поединок одним-двумя ударами с четко выверенным уровнем силы.

Чуть напрягшись я пнула камень, желая проверить насколько он поврежден внутри. Он ожидаемо развалился по уже созданным трещинам. Теперь на земле валялись только разномастные камни со сколотыми краями. Но все равно я удивленно выдохнула.

Валун был поврежден полностью, через всю сердцевину, до противоположного края, целой осталась лишь нижняя часть, которой он врос в землю и мимо которой прошла ударная волна. Но валун стоял у края ущелья, среди множества других, и следующий за ним валун тоже хвастался пусть более редкой и неглубокой, но сетью трещин. Да уж, какие тут шутки.

Чуть ослабив ворот, я посидела, восстанавливая привычное состояние внутреннего спокойствия и накапливая новые силы. Я вложила непривычно много энергии, к этому надо привыкнуть.

Затем поднялась на ноги и перешла ко второму опыту.

Теперь я остановилась, немного не дойдя до следующего валуна и протянула ладонь вперед так, чтобы до его поверхности оставалось около метра. Я вновь сконцентрировала силу в кисти. Собирала, собирала, не позволяя пламени выходить за пределы тела, пока не начала чувствовать неудобство. Теперь, когда я поняла, что дальше не смогу — потеряю контроль, я как бы сделала небольшой «прокол» в плотном шаре.

Я даже не поняла, что произошло, просто осознала, что лечу спиной вперед и в следующую секунду ощутила острую боль в ребрах и в затылке. Удар выбил весь воздух из легких. Мгновения показавшимися невыносимо долгими, я не могла вдохнуть необходимого кислорода.

Пришла в себя я метрах в тридцати от того места, где была раньше. Видимых серьезных повреждений при быстром осмотре вновь не обнаружила. Все царапины и ссадины получены от столкновения с деревьями, одно из которых я почти переломила. Я ожидала нечто вроде Серо из Хлорки. Конечно, собирать пламя вне тела в шар я не могу, так и пламя не реацу. А имела я на выходе сильнейшую отдачу. Были бы мозги — вылетели, а не было бы пламени для укрепления тела — точно хребет бы переломала. Надо в следующий раз защиту искать.

Нанесла ли я урон валуну сложно сказать. Если сравнивать с предыдущим экспериментом, нет. Поверхность камня осталась почти не тронута, хотя сохранила тепло будто от жаркого костра, когда я к нему вернулась.

Хотя, я все равно рада. Я раньше уже пыталась осуществить мой замысел, он же не сегодня ко мне в голову пришел, но раньше моего контроля все еще было недостаточно. По сравнению с тем миниатюрным шариком, что я создавала лет в пять, сегодняшний гораздо больше и, если можно так выразиться — концентрированней. Мне не нужен был большой шар энергии, все же все ограничено моим телом, поэтому я сжимала и уплотняла его. Что ж, теперь дело за малым: снова и снова использовать эту технику подальше от города, пока я не смогу ее лучше прочувствовать и либо найти упор, либо преобразовать ее в другую.

Назначенное перемирие с Хибари может прерваться раньше срока. Я попытаюсь стать быстрее и отточить свою технику, но нет гарантий, что смогу его в этом превзойти. Он ведь тоже вряд ли бездельничает. Значит, сделаю свои удары настолько сильными, что будет достаточно одного. Не могу позволить себе проиграть.

Как я и думала, Хибари долго не выдержал и вновь попытался заставить меня с ним драться. Я уклонялась и убегала, но чувствовала, что сама не прочь с азартом провести спарринг. Он был силен, наверное, сильнейший во всем Намимори и это будоражило. Он опасный — без сомнений. Даже то, что его учили убивать, меркло по сравнению с пониманием его умений и навыков.

Чтобы самой не сорваться, я развлекалась чем могла, отвлекая и его внимание. К тому же, к плану развлечений меня подтолкнула мысль — а не перегнула ли я палку? Хибари же потом меня так на спарринге забьет, а я его и остановить не смогу. Бр-р-р. Нет, я, конечно, не ленюсь и становлюсь сильней, но кто его знает, какая расстановка сил будет. Надо было дать понять, что я все еще добро расположена и из-за того, что могу надавить, отношения между нами не поменялись. Пытаться прямо указывать ему что делать… Ну, хороший способ самоубийства. Это бы развязало настоящую войну, гораздо более серьезную, чем сейчас. Нет, только равноправное положение устроит нас обоих.

В общем, я организовала фан-клуб главы Дисциплинарного комитета. Неофициальный, конечно. Сам Хибари, никогда бы свою печать и подпись не поставил под заявлением о создании клуба. Но в этом-то и весь смысл, хе-хе. Такое ребячество должно чуть сбить его настрой.

Кроме меня, в клуб удалось найти только еще двоих участниц. Вначале было больше заинтересованных, но как только сам Хибари прознал об этом, остались только самые стойкие… или самые отбитые.

Сато Кетсуми — настоящая маньячка. Учится на моей параллели, и я заранее подметила ее особое мышление. Она была извращенкой, это не станет отрицать никто, кто провел с ней больше получасу. Она и раньше тащилась по садистским наклонностям главы дисциплинарного комитета, даже с фотоаппаратом за ним бегала. Хибари пытался выбить из нее дурь отработками, которые сыпал щедрой рукой. Когда Кетсуми вступила в клуб, Хибари как раз насторожился ее неожиданной пропажей и просек деятельность.

Узнав, что это я так балуюсь, он разогнал весь фан-клуб и сжег накопленные альбомы с фотографиями и постеры с его участием. Те, которые отфотошопили он рвал с особым остервенением руками, пока меня держали пятеро комитетовцев. Я бы могла попытаться их раскидать, но не прилюдно же и похоже он об этом догадывался. Остальные девочки (те, кто еще не сбежал) ничего не могли противопоставить комитету, который все конфисковал и сжег на заднем дворе школы под присмотром главы.

После этого апокалипсиса для отдельно взятого клуба, множество девушек, лица которых дисциплинарный комитет все же запомнил, отмывали любимую школу до блеска. Мне же это аукнулось сразу. Сбежать, как я рассчитывала вначале, не удалось. Слишком много оказалось членов дисциплинарного комитета на один квадратный метр и мне такую дорожку сделали почетную. Прям как на плаху провожали.

Стою, делаю вид, что раскаиваюсь, шоркаю ножкой по полу.

Дверь Хибари запер на замок сразу, путь к окну перекрыл собой. Сидит на краешке дивана, руки скрестил, ощущаю сверлящий взгляд. Самое печальное, что разделяет нас не больше метра.

— Ты не представляешь, как мне тебя хочется забить до смерти, — прозвучало, как чистосердечное признание.

— Тогда ты не сможешь со мной сразиться, — едва не прикусываю язык, так как одна из дубинок оказывается прямо перед лицом.

— Я дам тебе возможность избежать этой участи, — продолжил он. — Ты либо сразишься в полную силу, либо я избиваю тебя и до конца срока, как ты и хотела, поединка не будет. Ты будешь в больнице.

С-с-скотина. Вынудит сразиться.

— Если мы будем драться здесь, то разнесем весь кабинет, — обвожу взглядом новенький стол, кучу бумаг на нем, диваны, книжные стеллажи и что-то вроде пальмы у окна.

Что ж, он не отходил от меня больше чем на метр, пока вел в сторону спортзала. Возможности сделать ноги явно намерен не дать. Вот только я не из тех людей, кто легко сдается.

— Ты считаешь это нормально ожидать, что девушка начнет переодеваться, пока ты стоишь в женской раздевалке?

— Просто переодевайся или дерись так, — невозмутимо выдал он.

— Блин, ты мог бы хотя бы отвернуться на минуту?

Я, конечно, переоделась… и тут же юркнула к ближайшим дверям. Знала, что там вроде служебное помещение или кладовка, думала там другой выход будет. Ага, счаз! Я оказалась в закрытом помещении один на один с разозлено сверлящим меня глазами Кёей. Разделял нас только тяжелый козел. Оставался открытым вопрос, кто первым успеет.

Вы видели, как козел для прыжков с металлическими ножками летает? Вот я теперь видела, он у меня над головой пролетел. Про летающие гири я, пожалуй, умолчу. Удивительно, что мне повезло убраться оттуда быстро и невредимой.

Правда, на следующий день я в школу не пошла. Боюсь взбешенный до каления Кея меня бы прямо у ворот завернул. И день, после него, тоже. Хитрить пришлось по-страшному, но свое здоровье дороже. Я рассчитывала пересидеть недельку дома. Конспекты мне носили, так что проблем с учебой не должно быть. В самом начале я почти два месяця прогуляла и ничего — догнала все. Мне даже раскаиваться в сотворенном не хотелось. Пока звонок в дверь не прозвенел.

— Кира-чан! — позвала Нана. — К тебе гости.

Собираясь спускаться по лестнице, я обнаружила ступивший на первую ступеньку посторонний объект. Такой черноволосый, с бессменным черным пиджаком и красной повязкой на плече. Рванула обратно я быстрее чем дышала. И все равно, дверь мне закрыть он не дал. А слушая, как она жалобно скрипит, раздираемая в разные стороны, я посчитала, что будет тяжело обьяснить Нане почему она сломалась. Поэтому я ее отпустила и быстро об этом пожалела, так как оказалась прижата к стене. Правая рука согнута в жестком захвате за спиной, без возможности не то что вырваться, а даже пошевелить ею. Левую кисть прижал к стене. Надо тоже научиться таким приемам. Хотя подобные захваты мне не особо подходят. Обычно мой противник больше по размерам, чем я.

— Ну и чего ты этим собираешься добиться, Кея? — прошипела я, предприняв пару неудачных и весьма болезенных попыток высвободится.

— Хибари-сан.

— Что?

— К старшим обращаются по фамилии, с уважительной приставкой.

Да, точно, он ведь на три года старше.

— Это не проблема для меня, Кея.

Я снова с шипением выдохнула сквозь зубы, так как он сильнее потянул руку и связки на плече казалось сейчас порвутся. Но я все равно улыбалась, не желая отдавать ему победу.

— Тебя не было в школе два дня.

— И ты так соскучился, что решил зайти ко мне домой?

Он снова как-то сильней потянул за правую руку, заставив меня сжать зубы от боли.

— Скажи уже какого черта ты пришел ко мне домой? Сражаться в полную силу я все равно тут не буду в любом случае.

— Я подумал, что ты трусливо поджала хвост и покинула Намимори.

— Нет, мне нравится этот город. К тому же, как я могу бросить тут такого милашку, как ты?

С последними словами я попыталась неожиданно пнуть его по ноге. Как и думала маневр он этот заметил и вовремя отодвинул ее, да вот только это не все. Отталкиваюсь от стены и делаю резкое движение головы, одновременно подпрыгивая. От удара макушкой по челюсти у Кёи клацают зубы. Воспользовавшись секундным послаблением, пытаюсь развернуться и вырваться из захвата, но куда там! У меня только лицо повернуть вышло и правую руку освободить из захвата, как Хибари уже пришел в себя и сжал оба запястья в своих руках. Теперь мы сверлили друг друга взглядами и пытались перебороть. Лучевая кость, казалось, сейчас треснет, но я терпела, пытаясь его оттолкнуть. Пинать больше я не рисковала — у него-то ноги подлиннее будут.

Кто знает, что было бы дальше, но в этот момент раздались знакомые шаги в коридоре. Я замерла, представив, что подумает Нана, когда увидит эту картину.

— Кира-чан, я вхожу!

Прежде чем двери успели окончательно открыться, Хибари отпустил мои руки и как ни в чем не бывало застыл напротив.

— Добро пожаловать, — мило улыбнулась Нана, светясь счастьем по неясной причине. Она держала в руках поднос с двумя чашками чая и вазочкой с печеньем. — Я мама Акиры-чан. Судя по твоей повязке, ты поддерживаешь дисциплину в школе?

Вместо ответа Хибари непонятно хмыкнул, холодно посмотрев на Нану. Потом обратил внимание на мою улыбку и едва заметно напрягся. А я поняла, что это за блеск в ее глазах.

— Знакомься, ока-сан, это Кёя-кун, он очень порядочный молодой человек.

— Кёя-кун, сколько тебе лет? Останешься попить чаю? А давно вы знакомы с Кирой-чан? Вы уже встречаетесь?

У Хибари дернулся глаз.

— Ну что ты, ока-сан. Кёя забеспокоился, что я заболела и не предупредила, вот и зашел проведать, — моя улыбка стала еще шире.

— Ой, не буду вам тогда мешать! Чувствуйте себя, как дома! — Нана понятливо кивнула мне и поспешила оставить поднос и уйти.

На испепеляющий взгляд серых глаз я только руками развела, мол сам виноват. Хотя улыбку в данный момент спрятать невозможно.

Он сердито отвернулся и, уходя, хлопнул дверью. Скорей всего не специально, у него так кулаки сжимались, будто он едва сдерживал себя, чтобы не вытащить свои любимые тонфа.

* * *

Первые дни по возвращении в школу я, конечно, все еще бегала от Хибари по всей территории школы с двойным усердием, но потом он взял себя в руки и немного успокоился. Слишком гордый, на это и был расчет.

После этого происшествия, со мной в составе клуба отважилась остаться только Кетсуми. Вторым членом клуба стала Мейко. Так как в средней Намимори больше не было мазохистов или самоубийц, то пришлось привлечь членов из других школ. Да-да, эта девочка ближайшая подруга Мегуми. Та самая, которая с дойками. Хибари ее мало интересовал, не ее габариты, зато она бесстрашная… и купилась, когда я сказала, что в комитете только крепкие парни, и кто-нибудь ей обязательно подойдет. Эта девочка штанги и гири поднимает, она и с Кусакабе, и с Фуюки в физической силе поспорить сможет.

Из-за малого количества членов неофициального кружка и разорения, которое принес сам предмет поклонения, кружок приостановил свою деятельность и собирался очень редко. Но продолжал накапливать фотографии, брелки и футболки, мва-ха-ха!

Второй срыв Хибари Кёи не заставил себя долго ожидать. Я заметила признаки заранее и не стала его дожидаться, тем более, что у меня появилась идея. Сама зашла к нему в кабинет, воспользовавшись титулом представителя класса.

— Кёя, у меня есть идея! — с ходу заявила я, заставив его в подозрении поднять на меня глаза. Не знаю, что его больше удивило: заявление или то, что я зашла сама. Что по имени обращаюсь, уже даже не удивляется моей наглости. Хм, или же просто понял, что, показывая свои настоящие эмоции, только приносит мне дополнительное удовольствие?

 — Чтобы сбавить напряжение между нашими организациями и наладить деловое сотрудничество, давай организуем бои на боксерском ринге для самых лучших бойцов. Они покажут друг другу на что способны и даже смогут стать сильнее.

Я знаю, что дисциплинарный комитет проводит тренировки, так что я ни на секунду не сомневалась, каков будет его положительный ответ.

— Меня не интересуют слабые травоядные.

— Что? Погоди, так мы с тобой только смотреть будем, ну или можно не смотреть. Главное-то, что наши бойцы пользу извлекут и лучше справятся со своими обязанностями.

— А твой друг Сасагава? Он орет во всю глотку пока его не выгнать из помещения боксерского клуба. Мешает.

— Я думаю он сам будет только за. Столько кандидатов в его клуб, — усмехнулась я. — В любом случае, его беру на себя.

— Хорошо. Завтра после уроков Кусакабе соберет членов дисциплинарного комитета и оставит спортивный зал открытым.

— Ах да, я ведь не могу прийти в облике Азазеля, так что давай огласим это открытыми любительскими соревнованиями.

— Тогда бери на себя всю организацию.

— Заметано! — ответила я с широкой улыбкой, уже предвкушая коварный план.

— После соревнований…

— Я буду жутко уставшей, но убежать все равно смогу!

А теперь главное быстро-быстро покинуть кабинет…

В день соревнований в спортивном зале клуба бокса было не протолкнуться от народу. Хотя это были не все зрители, а только те, которые успели услышать про намечающееся событие.

Девочки стояли групками и хихикали, посматривая на раздетых до пояса рядовых членов дисциплинарного комитета. А надо сказать, что хилых мальчишек там не было. Ребята с моей стороны собрались чуть позже и не так организованно, поэтому они только переодевались. Мальчишки оценивающе посматривали на играющие мышцами обе стороны. Рехей носился, как угорелый, в перевозбужденном состоянии и как сумасшедший постоянно говорил о «настоящем мужчине», «силе юности» (каюсь, просветила) и желал всем выложиться на полную. Больше всех от него страдал Кусакабе, который с поистине непоколебимым спокойствием стоял на фоне огромного знамени Дисциплинарного комитета. Где они такое достали интересно? Или сами сшили?

Наконец, обе команды собрались перед рингом, оценивающе поглядывая друг на друга. Со стороны дисциплинарного комитета было двенадцать человек. С моей стороны такое же количество, возглавляемое пятнадцатилетним Фуюки и четырнадцатилетним Коичи. Все это мы обсудили заранее.

С удовлетворением, наконец, заметив среди гомонящей толпы блеснувший объектив фотоаппарата, запечатлевший обе команды, я помахала Рехею, чтобы начинал.

— ОТЛИЧНО! — громогласно известил боксер, перекричав луженой глоткой абсолютно всех в зале. Ему даже на ринг подниматься не пришлось, на него и так все обратили внимание. — Начинаем соревнование! Надеюсь, вы выложитесь на полную, парни, и покажете всем свою силу! Порядок поединков не определен, поэтому организаторы оставили это на ваш выбор!

Все верно, только я заранее подошла к обеим сторонам и просила начинать с ребят послабее, чтобы постепенно повышать планку.

— А теперь пора первым соперникам подняться на этот ринг и показать нам отличный бой! — закончил свою короткую речь глава боксерского клуба.

Толпа ответила дружным радостным воем и подбадривающими выкриками. Двое ребят поднялись на ринг и я, как помощница Рехея, вместе с Сасагавой вручила им защитные шлемы и боксерские перчатки. Сегодня дисциплинарный комитет вынужден был избавиться от своей фирменной фишки — причесок, ради того, чтобы нормально надеть защитный шлем. Среди них не было новичков, которые не успели отрастить волосы для «фирменной» укладки.

Первый бой, как и ожидалось оказался невпечатляющий. Оба парня драться умели только на кулаках, еще и явно без какой-то школы. На каждый бой было отведено максимум полчаса. От системы раундов пришлось отказаться, так как это бы слишком все затянуло. Вторые участники тоже не нанесли друг другу нокаут. Третьи, четвертые. Я начинала скучать, а количество взмыленных парней, которые возвращались к своей команде и продолжали подбадривать своих, все увеличивалось.

Замечаю взгляд Кусакабе. А, он тоже заметил моего фотографа. Улыбаюсь ему ободряюще. Надо будет потом переговорить с ним.

Накал страстей в зале только увеличивался. От подбадривающих криков уже, казалось, стекла в окнах тряслись. Наконец, подошел черед Коичи. Его соперник ничуть ему не уступал, показывая хорошие результаты в кулачном бою. Но Коичи был не кулачным бойцом, и его массивный противник был побежден сильнейшим ударом пяткой сверху, который он попытался поймать на перчатки. Парень сознание не потерял, но на ринг упал и получил свой пакетик со льдом, которые я раздавала всем участникам. Крупному Фуюки достался противник его комплекции. Кусакабе был лишь немного более вытянутый, в то время, как Ямада обладал более широкой костью. Эти двое получили свою защитную амуницию, и я заняла место в первом ряду, прямо под рингом.

Противники оценивающе рассматривали друг друга, даже после объявления боя Рехеем.

— Давайте, Кусакабе, Ямада! — крикнула я.

Толпа тоже кричала нечто похожее и мой выкрик потонул в полусотне таких же.

— Кусакабе-сан, покажите ему! — кричали парни из дисциплинарного комитета.

— Ямада, врежь ему хорошенько!

По закону жанра, этот бой решал чья же будет победа, не удивительно, что обе стороны неистовали. Оба парня бросились в бой. Они оба кулачные бойцы, вот только Фуюки ловко уклонялся от перчаток Кусакабе, а помощник Хибари пусть тоже был очень хорош, ловил гораздо больше ударов. Ему пришлось хорошенько поднапрячься, даже травинку свою выронил. Через десять минут обмена ударами, противники разорвали расстояние и рассматривали друг друга. Фуюки тоже тяжело дышал, но был меньше побит и ухмылялся:

— Тебе не победить меня, Кусакабе, — заговорил он в лучшем духе сененов. — Я гораздо сильнее. А знаешь почему? Потому что со мной тренировался Азазель-сан. А твой глава тренировал тебя?

— Почти каждый день, — ответил вымученной улыбкой Тетсуя, стараясь сохранить лицо.

— Тонфа, — выплюнул Фуюки с ядом в голосе. — Поэтому ты хорошо держишь удар. Вот почему я никогда не надену форму дисциплинарного комитета.

— Хибари-сан делает все для блага средней школы Намимори. Я не собираюсь обсуждать его методы.

Я говорила, что обожаю Тетсу? Так и знала — золото, а не помощник! Правда, переманивать его не стану, а то без него Кёя, поди, как без рук окажется. Он же один вменяемый в руководстве, да еще и способен держать недовольство Хибари. Мне и Фуюки хватит.

Парни возобновили спарринг, но победитель уже был ясен. Фуюки наносил все больше и больше ударов, пока у Кусакабе ноги не подогнулись. Пришлось помахать Рехею, чтобы завершал бой и оглашал победителей.

Я подошла к Фуюки с поздравлениями и вручила пакетик льда. Ямада и тому, и тому был рад. Затем я пошла проверить Тетсую. Тот, конечно, был сильно избит, так еще и Рехей снова на него насел с пламенной речью, что это еще не конец и не стоит опускать руки. Боксера я отправила поздравлять Фуюки, а сама протиснулась мимо рядовых членов комитета, кучкующихся у заместителя главы.

— Держи, — протянула оставшиеся пакеты со льдом. — Как себя чувствуешь?

— В норме, спасибо, — кивнул Кусакабе.

Да уж, досталось ему, а если еще и за проигрыш достанется… Хибари подробности не нужны, ему сам факт, что кто-то рядом слаб раздражает. Тем более, Тетсу дрался на уровне Фуюки, а Кёя не любит толпы и ожидаемо не пришел, чтобы это увидеть.

— Савада-сан, зачем Сато фотографии? Это же вы ее попросили сделать их? — перебил мои мысли Кусакабе.

— Ага. Не переживай, я потом тебе вручу копии. Надо поднимать популярность дисциплинарного комитета, так что надо провести хоть какую-то кампанию.

— Но ведь клуб журналистики тоже делал фотографии, — прищурившись возразил он.

— Клуб журналистики излагает все сухими неинтересными большинству учеников фактами. Наши фотографии будут более близки народу.

Видимо, Тетсуя уже догадывался о чем-то по моему выражению лица, которое я не особо и скрывала.

— Савада-сан, настоятельно вынужден вас попросить…

— Ты поправляйся, Тетсу, — перебила его я. — Тебе еще клубное помещение с Рехеем проверить и закрыть.

После чего быстро-быстро ретировалась. Нет, Кусакабе не замахивался бы тонфами, даже руку бы не поднял, чтоб меня попытаться остановить, просто капал бы на мозги. В его случае, чем меньше знаешь, тем меньше потом достанется.

— Привет, Кёя! — как я и думала, Хибари обнаружился у себя в кабинете за ворохом бумаг. Я улыбнулась улыбкой отца «тридцать два не предел»: — Угадай, кто одержал победу?

Хибари смерил меня скучающим взглядом.

— Мне без разницы. Они все слабые травоядные.

— Слушай, тебе совсем не интересно, как твои люди дрались? — протянула я. — Совсем, совсем?

Кёя прикрыл веки и откинулся в кресле, но, кажется, я заметила, как он закатил глаза. Ну я и начала пересказ, затянувшийся до того момента, когда в кабинет постучался Тетсу.

— Иинтё, можно?

— Входи, — коротко бросил Хибари.

— А вот и участник финального боя! — я немедленно схватила Кусакабе за локоть и втащила в кабинет. — Ты не представляешь, какая была жаркая схватка!

Тетсу уставился на меня круглыми глазами сверху, а я ему незаметно подмигнула, продолжая сыпать красочными подробностями, пока терпение меня слушать у Кёи еще есть. А то у него что-то складка между нахмуренных бровей образовалась. Скоро начнет буянить.

* * *

Все это, конечно, довольно весело, но сразиться хотелось не только Хибари. Мне чертовски завидно видеть какой он обладает грацией, скоростью и силой, причем используя пламя даже не во всю мощь. Чудовище, настоящее чудовище. Страшно представить сколько он тренировался. Хибари этим жил.

В какой-то момент он просто пропал из школы. Оказалось, не в первый раз, но я почему-то заволновалась. Кусакабе сказал, что он иногда надолго отлучается, чтобы кого-то проучить. Но я все равно забеспокоилась. Не сразу, но я поняла, что это шепчет предчувствие. Никогда раньше такого не было, оно всегда предупреждало непосредственно перед опасностью, да еще и резко, больно, так, что успеваешь среагировать на атаку прежде чем поймешь откуда она. Теперь ощущения были болезненно-тянущие, совершенно незнакомые. Даже не скажешь, об опасности ли меня предупреждают?

На второй день я не выдержала и поддалась. Позвонила Коичи, Фуюки, Мураками и даже Мегуми. Вскоре Фуюки мне сообщил, где видели Хибари, и я отправилась туда. Где-то поблизости парни из подчинения Фуюки, но я сказала не приближаться.

Меня занесло далеко, на совершенно другую окраину города, где о неблагополучии говорило абсолютно все. А звуки из заброшенного здания передо мной — о разборках опасных личностей.

Меня тянуло внутрь, но чувство опасности твердило об обратном, прося остаться здесь. Самосохранение мне было как-то ближе, так что понятно, кого я послушалась.

Хибари вышел на улицу перед входом пошатываясь. Это совершенно непривычное зрелище не единственное, что меня впечатлило. Он был перемазан в чужой крови, руки с окровавленными тонфа дрожали непонятно от чего. И когда он посмотрел на меня…

Зверь. Натуральный зверь. Ни грамма внешней холодности и безразличия, что он демонстрирует «своим» травоядным.

Он медленно брел в мою сторону, едва переставляя ноги. Я стояла у здания и боялась даже пошевелиться. Пламя! Такое пламя! То, сколько вилось вокруг него силы не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущала раньше. Видит бог, меньше всего я хотела с ним сейчас драться, но он явно не в себе. Поворачиваться к нему спиной и убегать бессмысленно, а то и губительно.

Поэтому я просто приготовилась сразиться. На всю. Со всей отдачей. Пусть ненадолго. Призвала все пламя, отпустила накопленные обьемы, отчего ощутимо распространилась аура силы, столкнувшейся с колючей жаждой убийства. Хибари остановился прямо посреди дороги, поднял подбородок, прикрыл глаза, будто прислушивался к себе. Когда он их открыл обратно, того берсеркера уже не было. Его пламя развеивалось и оставался только ореол давно знакомой силы.

— Кея, — выдохнула я его имя и убедившись, что он отреагировал, усмирила свое пламя.

Как никогда хотелось нервно засмеяться или попросить закурить, пусть я никогда этого не любила. Но на деле возникла неловкая тишина. Я не знала, что можно сказать, он просто молчал.

А мне все еще было жутко. По спине проходил холодок, стоило мне подумать, как вырастили его, как подкармливали этого зверя, который совершенно не обращает внимание на кровь. Да что кровь? Теперь я отчетливо вижу повреждения на одежде, а значит ему тоже досталось. Но и это не все. Сколько он там сегодня убил? Вообще, кто такой умный выпустил его в Намимори?!

Глубоко вдохнула и выдохнула. С этим парнем надо что-то делать. Приручать. Как добермана, который еще в моем детстве пугал всех прохожих своим неожиданным лаем. Только этот «пёс» не за забором. К нему руки протягивать опасно. Но я этого хочу. Он в этом всем уже замешан едва ли не больше моего.

— Останешься со мной?

Хибари удивленно чуть расширил глаза.

— Подумай, — решаю я, развернулась и неспешным шагом побрела прочь. Он меня не останавливал.

На следующий день мы оба вели себя так, будто ничего не произошло.

* * *

— Какой-то хрыч только что прокурсировал к дому Хибари. Выглядел очень важным и охрана соответствующая. Азазель-сан, это то, чего вы ждали? — спросил искажённый телефонной связью голос Фуюки.

Я стояла на кухне перед заполненной посудой мойкой и молчала.

— Возможно, — сказала, наконец, я. — Отойдите от дома подальше и продолжайте наблюдение.

Еще в самом начале, как только Мураками принес информацию о нахождении старинного японского особняка для проживания одного Хибари Кёи, я попросила Фуюки выставить наблюдателей возле него. Конечно, не обошлось без эксцессов, парней из-за неосторожности пару раз замечали и избивали — но это же Хибари. Он замечал наблюдение в пятидесяти метрах, мог и в ста, когда парни сидели с биноклем. Хотя, я просила их не смотреть прямо на него, ведь сама могу почувствовать взгляд. И вот теперь, оказывается все это не зря.

Не зря я отправила смельчаков проникнуть в дом, когда Хибари там не было. Если бы он обнаружил эти камеры и прослушку, он бы, наверное, убил массовиков-затейников, но вроде бы обошлось. Парни были осторожны, ведь делом занялся Мураками. Уж не знаю где он всю эту технику раздобыл. Вряд ли она профессиональная, но у него если надо очень основательный подход.

Зачем мне мои наблюдатели? Все просто. Хибари я никак не могла доверять, даже по прошествии почти полугода с нашего знакомства. Никто из живущих в городе до сих пор ничего не знал об Азазеле, а Дисциплинарный комитет под его руководством, просто не обращал внимание на существование Альянса, тогда как другие банды за это время очень близко познакомились с тонфа главы. Что сказать, Хибари отрывался на всех. Конечно, всех разогнать им не удалось, но по крайней мере никто не борзеет и Намимори стал настолько «чистым», образцово-показательным городом, что хоть на обложку.

Обычные жители города может и не знали ничего, да вот за ее пределами есть более влиятельные люди. Было бы глупо полагать, что у Хибари нет родителей или опекунов, кто-то же должен был его растить и послать сюда. Им он вполне может рассказать обо мне и последствия этого могут появиться не сразу, а значит обнаружить их я могу в самый неудобный момент.

Быстро домыв посуду, я в спешке скинула фартук и крикнула Нане в гостиной, что закончила. Еще через десять минут я сидела перед экраном компьютера в наушниках. Передо мной было всего четыре изображения с камер. Прослушивающих девайсов было побольше, можно переключаться. Хорошо иметь компьютер. В дом Хибари я бы точно не полезла. Парни говорили, что у него там отличная охрана, потому так долго провозились.

Хибари пока что оставался в любимой школе. К своему удивлению, я давно поняла, что он тот еще трудоголик, просиживающий в школе от рассвета до заката почти в прямом смысле. Хотя так сразу не скажешь, то он на крыше дремлет, то у себя в кабинете, но это лишь необходимый отдых. Он даже ночью может просто улицы патрулировать, либо на какую-то очередную группировку напасть.

Гость сидел за столиком в открытой комнате, впуская ветер в помещение. Охрана стояла на веранде. Пришлось долгое время просто просидеть, разглядывая почетного гостя. Мужчина лет тридцати-сорока был очень похож на Кёю. Если не сильно заострять внимание на чертах лица, то так бы выглядел Хибари через двадцать — двадцать пять лет. Наверняка, родственник, а может отец. Только лицо сдержанное и холодное, такое всегда пытается держать Хибари, а глаза колючие, неприятные. Опасные. Выдержка у него что надо, сколько смотрю вообще не сделал ни единого лишнего движения.

Шаги Хибари я узнала сразу. Он стремительно и быстро ступал по дорожке к дому и также заметил гостей на веранде.

— Кёя, — мужской глубокий низкий голос с ожидаемой холодностью.

— Хибари-сама, — в тон ему бесстрастный голос главы дисциплинарного комитета.

Сердце сделало кульбит. Все-таки родственники. Причем влиятельные. Мало кто так обращается к своим родителям, тем более в частной обстановке.

Хибари миновал охрану и присоединился к сидящему в комнате.

— Ты хорошо постарался, пора и поумерить свой пыл, — пауза, а затем мужчина видимо ответил на невысказанный вопрос. — Известно, что в город прибудет особый гость и начнет воспитание десятого Вонголы. Ты не должен ему мешать никоим образом, пусть он даже вносит беспорядки.

— Он навредит городу? — легкое раздражение.

— Кто знает. С этого момента ты не можешь более убивать. Ты обычный школьник, помни это. Делай что должен, нейтрализация последствий от работы гостя, скорей всего, будет полностью на твоих плечах. Не переживай, все разрушения, что он принесет оплачивает Вонгола.

— Понял, Хибари-сама. Могу я узнать, что это за гость?

— Его называют Аркобалено. Он очень силен, его ты ни с кем не спутаешь. Его приказы и просьбы выполняй, если не возникнет серьезных проблем от этого.

— Как скажете, Хибари-сама.

Пауза. Присутствующие пьют чай. Я сижу в шоке от такого покладистого главы дисциплинарного комитета.

— Твой японский стал гораздо лучше, отото, — другой голос, принадлежащий мужчине.

Вот его обладатель отодвигает тонкие двери и появляется в радиусе обзора камеры. Вновь очень похож на Кёю, только чуть более вытянутый и утонченный. Кожа чуть темнее, у моего же знакомого она практически белая. Года на три старше.

У Хибари есть старший брат? Вот это поворот, я думала этого зверя растили в клетке в одиночестве и изредка осторожно подбрасывали еду, чтоб руку не откусил.

— Благодарю, нии-сан, — вновь бесстрастный голос.

— Интересными ты обзавелся украшениями, отото, — демонстрирует насмешку старший брат, доставая одну из прослушек.

Судя по потемневшему лицу Кёи, он уже мысленно забивал до смерти виноватых. В Мураками я не сомневаюсь, он должен был все следы за собой замести, но на всякий случай предупрежу. Если придется отвечать, то пусть уж мне.

— Хибари-сама, я могу проверить навыки отото? Вдруг он их успел все растерять?

— Хорошо.

Двое выходят в сад на открытую площадку. Некоторое время слышны только удары стальных тонф обо что-то, потом хриплое дыхание и через еще немного времени уже просто удары о едва хрипящее тело.

— Такой же слабый, как и раньше, — огромной неожиданностью доносится голос старшего брата.

Я-то думала, это Хибари его избивает, но, оказывается, все наоборот! Сложно представить себе того, кто мог бы его одолеть. Кто-то такой же, как и я. В смысле, без пламени этого зверя не утихомирить. Все равно странно. Если бы Кёя дрался в полную силу и показал все свое пламя, то должен был все равно победить. Тогда какая же сила у его брата?

Снова удар и звук проехавшегося по земле тела. Кёя попытался встать, это на него похоже. Он себя в бою не щадит совсем. Остановить его таким методом невозможно.

— Достаточно, — прерывает их старик.

Когда гости со своей охраной уходят, я остаюсь на месте и убеждаюсь, что Хибари дошел до дома своим ходом. Хотелось бы обсудить с ним многое и услышать ответы на свои вопросы, но судя по всему, ему мало что говорят. Вообще, захочет ли отвечать, даже если знает?

— Да, они действовали по моему указу.

Удар тонфа пришелся в предплечье и отбросил меня метра на три. Полежав там, я рассматривала небо над школой, вяло вспоминая тот самый вечер и пытаясь понять, осталась ли целой кость.

— Почему не уклонилась, Савада? — с рычащими нотками спросил Хибари холодно, спустя минуту подойдя ко мне.

Хах, слишком привык, что я все время уклоняюсь.

— Ты ведь хотел, чтобы удар достиг цели, — поясняю, слегка пошевелив занемевшей рукой на проверку.

Вроде бы цела, ушиб, конечно, будет, но это пройдет, а значит переживем. Рада, что тренировки не проходят даром и такой сильный удар мне оставит разве что синяк.

— Мне не интересно так избивать тебя до смерти, — выдавил он раздраженно, продолжая стоять надо мной.

— В жизни часто все идет не так, как нам бы того хотелось, — философски изрекла я, не сдержав легкой улыбки.

Вроде бы стоит недвижимо, но это обманчиво, и он может сорваться в любой момент, поэтому если что я готова передвинуться, чтобы удар не оказался слишком сокрушительным. Тогда придется бежать и забыть обо всех своих надеждах.

— Объяснись, — требование не подразумевало отказа.

— А ты не хочешь мне ничего рассказать? — спокойно игнорирую нехорошие нотки в его голосе. — Например, может ответишь зачем ты действительно прибыл в Намимори?

Скосив взгляд отслеживаю его реакцию. Черт, слишком хорошо держит лицо. Все он понимает, поэтому хорошо контролирует себя. Главное не показывать агрессии и страха. Если увидит хотя бы намек на давление или слабость, то ничего у меня не выйдет или и вовсе все закончится плачевно. Так что я расслаблено возлежу на крыше, как будто так и надо. Будто не от удара я упала, а просто пришла на солнышке погреться. И непонятно, то ли я лежу уступив, то ли он вытянулся передо мной, как подчиненный перед отдыхающим начальством.

— С какой такой стати?

— Если люди хотят работать вместе, то между ними должно быть хоть какое-то доверие. Для меня тайн уже слишком много.

Молчит. Расскажет или нет?

— Ты меня боишься?

Хм, звучит как вопрос. Его действительно интересует ответ или это просто чтобы перевести тему? Неужели мне удалось заставить его испытывать сомнения.

После того случая, когда я увидела случайно то, чего не должна была, увидела его всего в своей и чужой крови… Будто заглянув в замочную скважину, увидела монстра, который там прятался. Или просто разглядела то, что не желала видеть. После этого в школе мы не контактировали, не разговаривали и практически не пересекались. Мы и раньше не слишком этим занимались, поэтому нельзя сказать, что нарочно игнорировали, но все же что-то невысказанное осталось.

— Страх — это предвосхищение воздействия реального фактора… — осторожно подбираю слова, рассматривая небо, покрытое облаками. Страх — это еще и слабость в его понимании. Если же ты слаб, то на многое не расчитывай. — Не знаю, что тогда произошло и стало причиной. Изменился ли ты или был таким всегда. Меня волнует только потеряешь ли ты свой якорь, без которого не сможешь остановиться и к чему ты вообще стремишься, если готов пойти на такое.

Я долго думала над этим. Произошедшее тем поздним вечером меня сильно впечатлило. Я знала, что этот парень опасен, даже убийственно опасен, но знать и увидеть — совершенно разные вещи. То, какой он вышел из того здания — это не просто задание, вроде армейского приказа. У него будто крыша поехала и у меня при одном воспоминании поджилки трясутся. Он ведь мог меня тогда убить.

Могу признать — заигралась и расслабилась. Уж очень удобно мне было при поддержке всех лидеров Азазеля, даже при появлении Хибари в городе, я была уверенна, раз он еще ребенок — проблем можно избежать.

— Как много ты тогда слышала? — спустя долгую паузу спросил он.

— Достаточно, чтобы предположить явные неприятности. Для меня это все перестает быть баловством, Хибари. Надеюсь ты понимаешь, что я росла не так как ты. Меня не учили убивать. И я не хочу спешить этому учиться.

— Что ты этим хочешь сказать? — недобро прищурился он, одарив меня острым взглядом.

— Спарринги — это интересно, тренировки бывают веселыми и полезными, подчиненные, которым можно поручить что-то — это удобно. Якудза — это слишком опасно. А когда у взрослых людей свои неизвестные интересы и планы, это вдвойне опасно.

Все бросать было уже поздно. Плевать, что поломаю некоторые планы Коичи, Фуюки, Мураками или Мегуми. Они уже почти самостоятельные. Из-за спаррингов со мной каждый, но стал сильнее, а Мураками и это было не нужно. Азазелю никто уже давно не бросал вызов, всех останавливали на полпути. Фактически они держатся вместе потому, что без такого переходника, как я, уже давно что-то бы не поделили и переругались. Ну и из-за тирании Хибари, конечно.

Кея мне, само собой, уйти на дно, затоптав свои порывы, не даст. Я и так оттянула наши спарринги, а если скажу, что вовсе отказываюсь… боюсь он меня прикопает прямо возле школы. Причем сию же секунду.

— Якудза — моя добыча. Некоторым травоядным я позволяю пастись на своей территории за определенную плату. Пока они послушные, остаются целыми. Мои интересы и планы моего клана тебе не навредят. Всё?

Не навредят, значит… Звучит довольно уверенно.

— Кто же для тебя я? — насмешливо приподнимаю бровь.

Пусть только скажет свое любимое «травоядное».

— Наглый забавный зверек, — уголки губ дрогнули в подобии на улыбку. — Умеющий показать маленькие острые зубы. Я даю тебе пространство порезвиться, — выражение лица стало привычно холодным. — Но, если зарвешься, я не буду тебя жалеть.

— Я так и думала, — вздохнула, прикрыв на секунду глаза. Это он, наверное, сказал, что второй раз за прослушку точно не простит. — Хорошо, что ты понял. Мы похожи, мне действительно нужна свобода и я не терплю давление. Только не забывай, что есть грань. Должна быть черта, через которую нельзя переступать. Я не убийца и никогда не желаю тебе смерти. А еще мы оба любим комфорт и безопасность. Я не могу игнорировать что-то, даже если оно не несет четкой угрозы, но определенно касается меня.

Предположу, что Вонгола — название организации. Странное вообще-то, но мало ли что значит этот «моллюск». Подготовка десятого наследника… В городе нет кого-то еще, на кого бы можно было подумать, кроме моей семьи. Но подобные предположения выглядят слишком эгоцентрично, а я не думаю, что я или Тсуна — центры земли. Тсуна так тем более, не с его характером в наследники босса метить. В то же время сказали «наследник», а не «наследница», так что выбор невелик. Если подозрения не оправдаются — тем лучше, но шанс этого очень-очень мал.

— Ты думаешь я стану твоей шестеркой и дам тебе информацию? — в голосе Кеи зазвенела сталь.

— Хорошая шутка, — хохотнула я, сделав вид, что это меня действительно рассмешило. — Шестерок у меня хватает.

Приподнялась на локте, чтобы иметь возможность повернуться всем лицом к нему, и собралась с духом, смотря в глаза.

— Ты мне нравишься, Хибари. Ты сильный, упрямый и гордый. С тобой точно не соскучишься, — невольно слегка улыбнулась. — Я бы хотела повеселиться с тобой как можно дольше, забыв про твою и мою семью. Но я не останусь в стороне и не успокоюсь, пока не узнаю. Не хочу, чтобы мы становились врагами, поэтому и прошу равного доверия.

Он долго смотрит на меня, затем прикрывает глаза и резко поворачивается спиной, собираясь уйти.

— Поговорим об этом позже.

— Эй, Кея! — окликиваю, пока он не успел исчезнуть на лестнице. Дождавшись, чтобы он остановился, продолжаю: — Скоро закончится срок. Я хочу победить в этом спарринге.

— Не выйдет, — чуть повернувшись, криво усмехается в ответ.

* * *

Этот день я обвела черным фломастером. Важно его не пропустить, так как педантичный Хибари явно придет тютелька в тютельку.

До окончания срока я тренируюсь в усиленном темпе. Все же мне надо показать силу, иначе он будет пренебрегать мной, как и остальными. А раз я не стою внимания, то и к словам моим можно не прислушиваться. Он за это время, наверняка, тренировался, как и я. Главное не проиграть, а выигрыш… С обычным Хибари у меня есть шансы, мне надо только подтянуть навыки, но с берсеркером… лучше не встречаться вовсе. Надеюсь, что мне удалось дать ему понять.

**

Утром, в тот самый день, что ознаменовывал окончание поставленного срока, Хибари стоит у ворот школы. Он довольно часто так делает. Наверное, ему доставляет удовольствие иногда смотреть, как его «травоядные» проходят группками мимо.

Помнится, когда все ученики строем распевают гимн школы, он выглядит довольным жизнью, будто действительно испытывает возвышенные чувства от такого зрелища. А мне все время хочется выкрикнуть: «Да, мой фюрер!», только боюсь никто не поймет меня правильно и за эту шутку я не только от Хибари по мозгам получу, но и кучу санкций от учителей.

Кея смотрит прямо на меня, не давая возможности для других интерпретаций.

— Вечером, — отвечаю, не дожидаясь вопроса.

— Сейчас же в спортивном зале, — перебивает и даже не думая, что я откажусь, уходит.

Вздыхаю и иду переодеваться в спортивную форму, тоже ощущая нетерпение. Я тоже рада возможности испытать свои силы, ведь и он, и я тренировались все это время. К тому же столько времени готовилась.

— Может чисто тренировочный спарринг, обозначая удары? — спрашиваю, когда закрылась дверь. — Чтобы не ранить серьезно.

— Нет. Ненавижу сдерживаться и не советую тебе делать таких глупых ошибок, — как всегда бесстрастно отвечает Хибари.

— Есть защитный инвентарь? — спросила, пока он не начал бой.

Хибари молча повел к складу, где я выбрала две пары защитных шлемов. Один я надела на свою голову, а второй протянула парню.

— Обойдусь, — фыркнул он, отвернувшись и отступая к середине зала, достав свои тонфы. — Надевай, если хочешь.

— Это ты надевай, хоть какая-то защита, — я подошла к нему и вновь протянула шлем.

Резким и быстрым взмахом тонфы он выбил его из моей руки. Шлем один раз отскочил от пола и остановился.

— Как хочешь, но тогда пеняй на себя. Я буду осторожна, но все равно могу случайно покалечить с непривычки.

— Слишком самоуверенные слова. Постарайся не ослабеть слишком быстро.

Не видя больше возможности его переубедить, я просто надела на руки кастеты, и замерла в стойке, показывая, что готова. Против соперника с оружием надо сражаться оружием.

— Так и будешь стоять или просто так все это время ждал? — ехидно поинтересовалась я.

Когда он приблизился и атаковал на пробу скользящим ударом в плечо, я присела, легко уходя от удара и смотря прямо в его глаза. Сила за эти полгода стала еще более чудовищной, надо постепенно прощупывать, что он может выдержать. Тем более, что он мне не даст себя достать так просто.

Я уклонялась от его тонфа, все же не хотелось заканчивать такой долгожданный поединок сразу же, надо и прощупать насколько он изменился, иначе могу сделать ошибку. Пользовалась предчувствием — хотя скорее это пламя предупреждало меня как-то, — и позволяла телу самому уходить от ударов, не отпуская его взгляда. А он тем временем входил во вкус и улыбался. Улыбался хищно, поблескивая глазами.

— Меньшего я и не ждал, — сделал он замечание, в короткий перерыв, когда мы замерли друг напротив друга.

— Покажи на что способен, пока я не начала атаковать, — ответила я без улыбки. — Потому что я приготовилась к спаррингу с тобой.

Он вновь пошел в атаку. Тонфа прямой, в живот, в плечо, в ногу, удар коленом с разворота. Вот это было неожиданно и мне пришлось блокировать его кастетом с рукой максимально усиленной пламенем. Впрочем, удар даже не сдвинул меня с места, заставив брови Хибари на секунду изменить вечному нахмуренному выражению. Этот мираж тут же стерся с его лица и продолжился бой.

Хах, но мне все же удалось его удивить, только теперь он должен стать внимательнее.

Пора, наверное, и мне приступать. Пробные удары легко отбиваются тонфами, заставляя вибрацию проходить по рукам, ногами — блокируются. Понемногу увеличиваю силу ударов, отслеживая, как он защищается.

Удар ноги он с легкостью отбивает тонфа. Сила удара удивила его и отбросила в сторону, заставив отступить на шаг. Но он все же устоял, чем заслужил мою улыбку, на этот раз не ехидную, не насмешливую, а вполне себе приятную ободряющую.

— Ты считаешь меня настолько хилым? — с вызовом вскинулся он.

— Ты не хилый, но я хорошо представляю, на что способен мой удар во всю силу. Я тренировалась. Раньше не было смысла развиваться в этом направлении, ведь обычных «травоядных» это может убить.

— Ты ошибаешься.

Он ощерился в злом оскале и тут же бросился в атаку.

Его скорость и сила ударов тоже увеличилась. Похоже не я одна вначале прощупывала соперника. Берсеркера нет, он обычный, как и раньше на наших тренировках.

Все равно вынуждает меня чуть мухлевать, концентрируя пламя в определенной части тела, чтобы увеличить скорость и быстрым рывком уклониться.

Пламя… Контроль пламени у него остался все тот же. Силы много, да эффективность использования, кажется, вообще не изменилась. Разлитая вокруг сила доставляет некоторые неприятные давящие ощущения. Впрочем, обращать на них внимание мне некогда.

Похоже, он тренировал лишь физические навыки, оттого и параметры возросли, да они бы увеличились гораздо больше, сумей он толково использовать свою силу. Но учить его, когда он может использовать это против меня, я, конечно, не собираюсь. Мне только надо, чтобы его пламя растопило мой источник, может быть будет достаточно того, что он так неосмотрительно источает в пространство.

И все же, раньше я так не полагалась на силу, больше уделяя вниманию скорости. В навыках у меня не получается его обогнать, остается только вылавливать редкие моменты и спускать всю силу в удар.

Увидев возможность ударить в незащищенный бок, я кистью, где не было стали кастетов, отправила его полетать низко над землей. Он позволил себе всего секунду, чтобы прийти в себя, а затем вновь бросился в атаку, заставляя тонфа скрежетать об кастеты. То ли я расслабилась, то ли это его мотивировало, но обманный маневр я заметила поздно и удар в живот заставил согнуться пополам. Следующий удар коленом по подбородку отбросил меня на спину, заставив сжать зубы от боли и потерять время, чтобы прийти в себя.

Он ждал, пока я избавлюсь от пляшущих перед лицом черно-белых кругов и встану вновь готовая к бою. Кровь из носа пошла, но вроде бы не сломан. Повезло, что большей частью пострадала щека, а брызнувшую кровь можно быстро вытереть.

— Ха, хороший урок, — улыбнулась я. — Все еще недостаточно? Не успокоился?

— Меня удовлетворяет только избиение до смерти, — ответил он короткой усмешкой, довольно сверкая глазами.

— Разве не ты говорил, что тебе не интересно избивать меня до смерти?

— Не интересно, когда ты не сопротивляешься, — усмехнулся он.

Он вновь атакует и, как бы я не хотела на этом закончить, но приходится вступить в бой.

Больше пламени, чтобы ускоренным рывком ударить в коленную чашечку. Он успевает крутнуться, переставив ногу и удар проходит мимо. Перекатываюсь, едва успевая уйти от удара сверху. Поднимаюсь на ноги, ловя удар тонфа на кулаки с кастетами. Сила удара теперь заставляет зажмуриться и покачнуться. Меня ждет неприятный сюрприз в виде второй дубинки в его левой руке, которая хочет мне явно сломать ребро. Продолжая правой удерживать, успеваю локтем левой словить вторую дубинку. Боль пронзила словно молнией. Ничего практически не видя выпрямляю правую ногу и чувствую, что попала.

Оседаю на пол, придерживая левую руку, которая просто адски болит. Хибари уже поднимается на ноги, слегка пошатываясь. Лицо еще больше побледнело, губы, плотно сжатые… И с таким лицом он приближается?!

— Перелом? — спрашивает, остановившись в шаге, так как я тоже, терпя боль, поднялась на ноги и приготовилась защищаться из последних сил.

Я уже успела осмотреть руку и теперь для наглядности продемонстрировала результат его действий. А именно неестественно смещенную кость.

— Доволен, блин? Теперь с гипсом больше месяца ходить. Нет чтоб только обозначать удар, как все это делают.

— Сражаться надо в полную силу, не сдерживаясь, — коротко обжег он меня взглядом и неожиданно схватил протянутую раненую руку.

Еще мелькнула мысль, какого черта он схватил ее двумя руками, там же видно невооруженным взглядом все, как в голове все помутнело от боли, и я не сдержала крика. Видимо ноги подкосились, так как очнулась я уже сидящей на полу, прижимая к себе левую руку.

— Ты какого черта это сделал?!

— Поставил на место.

Действительно, осмотрев внимательно место перелома, я обнаружила гораздо меньшую деформацию. В голове пронеслась вереница слов, самым цензурным из которых было «костоправ». Выдохнув, чтобы хоть как-то успокоится и не ляпнуть такого вслух, проворчала:

— Все равно в больницу идти, это же не вывих, само не пройдет. Что я дома скажу? У меня и мама, и братец очень заинтересуются, где я успела. Опять фамильную неуклюжесть винить.

Кея, кажется, не считал нужным выслушивать жалобы. Под моим удивленным взглядом он достал где-то из внутреннего кармана пиджака тюбик мази и требовательно посмотрел на меня.

— Мне сейчас кажется или ты действительно собрался лечить перелом мазью? — поинтересовалась с ясно выраженным скепсисом и на лице, и в голосе.

Брови чуть больше нахмурились, образовав на переносице небольшую складку. Он присел на колено и попытался дернуть левое запястье на себя, потеряв терпение, и чтобы меньше чувствовать боли, я не стала сопротивляться. Мало ли у кого какие закидоны. Это все равно потом никак не повлияет на гипс. Пришлось терпеть…

Вначале действительно было очень больно. Особенно когда он не церемонясь размазывал мазь толстым слоем на припухшей части. От неизвестной мази почти сразу же становилось легче, будто жар спадал. Отвлекаясь от боли, я следила за тем, как он двигает кончиками пальцев.

Он все время спарринга стойко держался. Хотя сила этих ударов того же громадного Фуюки свалила бы уже в первые три минуты. Подсчет неточный, так как на Ямаде мне жалко проводить такие опыты и бить в полную силу, чтобы прямо воздушная волна появлялась.

Я заметила, что он не поворачивает ладонь вверх, чтобы выдавить на нее мазь, а капает прямо мне на руку. Вообще странно он ладонь держит, будто напряженно.

Еще не полностью осознавая своих догадок, я поискала глазами тонфа, которые обнаружила лежащими позади него и чуть сбоку. На ручках тонфа кровь. С чего это возможно просто в принципе? Спарринг длился не больше получасу, невозможно стереть ладони в кровь за это время… Если только он едва их удерживал в руках, из-за силы удара, который блокировал. Я не сдерживалась и хорошо представляю, какой силы этот удар. А еще удивлялась, что ему это с виду нипочем.

И он продолжал бой, держа в руках скользкое от крови оружие? Ну и упертый же баран.

Когда он закончил и закрутил крышку обратно, спрятав тюбик, я осторожно придвинулась лицом к левой руке, которую бережно удерживала правой. Ожидаемо пахло какими-то травами, но мне ведь не может казаться… Это определенно странно, что я чувствую пламя от какой-то мази. Слабенькое, но оно есть и по ощущениям чем-то схоже с Рехеевым, но вряд ли боксер как-то передал свое пламя мази. Интересно, что из этого получится?

С новым интересом смотрю на пиджак. Хибари замечает это, потому поясняю:

— У тебя пиджак, как дамская сумочка. В смысле вроде бы небольшой, а влезает в три раза больше. Что у тебя там еще интересного есть?

Кея как раз шарил рукой по каким-то внутренним карманам и как раз, когда я закончила достал перевязочный бинт.

— Вау, я бы похлопала, но сам понимаешь, — замечаю первые признаки вспыхнувшего раздражения. — Все, молчу.

Сдержав слово, даже не издаю звуков от боли, когда он фиксирует и плотно перевязывает локоть.

— Завтра придешь перед уроками ко мне в кабинет, — коротко бросает он и собирается выпрямиться, но происходит какая-то заминка.

— Что с тобой?

— Ничего, — цедит раздраженно сквозь зубы.

— Я где-то переборщила? — голос звучит взволновано, но я в самом деле волнуюсь.

— Сам разберусь. Иди на урок, — бросает короткие фразы, почти не разжимая губ и все-таки поднимается.

Он собирается покинуть спортзал, но походка уж очень нетвердая и видно, как он прихрамывает, накреняясь чуть на бок.

Ну и что мне делать? От предложенной помощи отказывается, попробую настоять — начнет кусаться. Кея ни за что не признается, что где-то серьезный ушиб, но он довольно крепкий и просто ушиб ему бы видимых проблем не принес.

Нервно вздыхаю и из-за неприятных ощущений тянусь утереть рукой под носом. На пальцах осталась чуть подсохшая кровь, которую я так и не вытерла полностью.

— Кея, та мазь обладает каким-то лечебным эффектом? Мне бы лицо намазать, если она действительно помогает. Мальчику нормально с синяком на лице ходить, а на девочку будут обращать много внимания.

Мне удалось его заставить остановиться и обернуться.

— Зайди ко мне через полчаса, — сказал и все-таки поковылял на выход.

Странность ли, что я пошла почти сразу же за ним и поглядывала на время, подпирая стену у дверей в кабинет главы дисциплинарного комитета. Я знала, что Хибари внутри, но раз сказал полчаса, значит, надо подождать. Не до уроков все равно. Вроде бы и прилипать не хочется, но после того случая, когда напавшие старшеклассники едва не проломили мне голову, а я отправила их всех в больницу, не могу с равнодушием относиться к тому, кто серьезно пострадал от моей руки. Одно дело — синяки и ссадины разной степени тяжести. И в данном случае ничего не давило на меня, как тогда, когда похитили Тсуну и я не знала, что с ним, а потому почти не было жалости к виновникам. И даже не было безвыходного положения, как тогда, когда меня окружила толпа янки из Кокуе.

Это ведь тренировочный спарринг, обычней некуда. Его задача — испытать свои силы и научиться чему-то новому. Перелом руки вполне возможен. А вот что мог сделать мой удар в незащищенный бок? К тому же неясно куда пришелся удар ногой. То ли чуть ниже живота, то ли в тазобедренную кость, то ли по бедренной кости. Чем дольше думаю, тем больше начинаю переживать.

Наконец, я с чистой совестью могла заявить, что полчаса прошли и постучалась в дверь.

Кея обнаружился сидящим на диване, но не как обычно с выпрямленной спиной, а чуть съехав вниз. К счастью, он был в сознании и протянул мне какую-то баночку с закручивающейся крышкой.

— Зеркало на обратной стороне дверцы шкафа.

Я кивнула и принялась за дело, чувствуя его взгляд на себе. Эта мазь чуть иначе пахла, но тоже какими-то травами, и излучала еще более слабый ореол пламени схожий с Рехеевым. Я даже попробовала на вкус немного и тут же скривилась, пытаясь вытереть запястьем эту гадость — ну ничем не отличается от обычного детского крема!

Стоило мне закончить, как Хибари дал понять, что мне пора идти. Покинув его кабинет, я вновь задумалась, а затем двинула по школе. Удивительная вещь, плотно зафиксированная рука подавала только слабые сигналы боли, которые вполне можно было терпеть. Так болел бы сильный ушиб, но не перелом.

— Тетсу!

Кусакабе я нашла только на перемене и то мне пришлось спрашивать где он у рядовых членов комитета.

— Савада-сан? — заметил он меня, остановившись на лестнице. — Что с вами случилось?

— А, это? С лестницы упала. Тетсу, у меня к тебе просьба, — я придвинулась вплотную и приподнялась на цыпочках, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к его уху. Затея не увенчалась особым успехом, так как я едва дотягивала в росте до сто сорока сантиметров, а он уже был метр с восьмидесятью. — Присмотри за Кеей.

— В смысле?!

Кажется, мне удалось его ошарашить.

— Ну, вряд ли он сегодня будет патрулировать школу, но ты поглядывай, как… эм… чем он занят в кабинете.

Кусакабе посмотрел на меня с подозрением.

— Нет-нет, — замахала я руками. — Мне докладывать не надо. И вообще, я ничего тебе не говорила.

— Можно поподробнее? — попытался расспросить он.

— Я бы и рада… — виновато развела рукой, зная, что он все равно присмотрит за Хибари.

* * *

— Кира-чан, ну как же так? — продолжала всплескивать руками Нана даже тогда, когда мы сели ужинать. — Как ты могла упасть с лестницы? Я думала твоя неуклюжесть исчезла еще два года назад.

— В этом нет ничего страшного, — пришлось в который раз повторяться, потому мой голос уже был скучающим. — К тому же удар электрическим током от чайника — это несчастный случай от неисправности, а не моя неуклюжесть.

— Я говорю не про это, а про разбитые коленки и локоть после!

Подобные раны у меня были от тренировок с пламенем и кажется вообще всего год назад. Сейчас я более осторожна и не только более тщательно скрываю царапины, но и стала гораздо крепче.

— Имото, а тебя никто не толкнул? — будто боясь подобного предположения, спросил Тсуна.

— Нет, рядом точно никого не было.

— Я могу попросить Иригаю-куна и Нэндо-куна поговорить с обидчиками, — не очень уверенно предложил братец.

— Не надо, у меня для таких случаев Рехей есть.

— А, ну да.

Нана набросилась на сына с обьятиями и братец закряхтел.

— Тсу-кун, ты иногда такой взрослый!

Я закатила глаза, пока она не видит.

— Кира-чан, у тебя ведь рука сильно болит, так что я сама уберу, — поспешила сказать Нана, когда я поднялась из-за стола.

На несколько дней меня освободили от нехитрых обязанностей по дому. Нана предупреждала все мои попытки что-то сделать, даже чай не давала себе заварить. Вообще, сложилось, что всю работу по дому выполняет в основном ока-сан.

Как только я научилась держать в руках палочки, она медлено начала прививать мне начальные навыки домохозяйки: шитье, нарезка овощей. Я была совсем не против. По крайней мере, у нас есть вполне оборудованный техникой дом и если Нана занята, то меня это не слишком затруднит.

Японская кухня тоже была весьма любопытна, и я не прочь научиться чему-то новому. В десять лет, а это было всего год назад, мне было доверено полностью приготовить завтрак. И это уже было совсем не весело. Ранняя побудка, которую мне устроила мать меня совсем не воодушевила. Тем более, что я тогда вечером набегалась с Рехеем, тем более, Нана сама же навалила на меня курсы, чтобы я лучше закончила начальную школу.

Ладно, сказала я себе. Возможность сносно что-то приготовить — это жизненно необходимый навык, если я не хочу всю жизнь потом дома питаться быстро завариваемой лапшой. В японской кухне много рыбы и морепродуктов, так как именно эти ингредиенты больше всего распространены. Я же почти не знала с какой стороны за них взяться. А если я не узнаю тонкости японской кухни и сделаю что-то привычное, то результат известен, я еще помню, как возмутил Нану борщ. Она его кстати вылить хотела, как жертву самостоятельно придуманного рецепта. Он просто показался ей неправильным густым супом.

Хорошо, сказала я себе тогда и засучила рукава. Убирать не только в своей комнате — это я тоже принять могу, воспитание из прошлой жизни приучило меня ценить чужой труд. Особенно труд матери. Особенно после всего, что я пережила в первые годы жизни.

Все бы ничего, но вскоре я стала замечать, что мне доверялось все больше и больше, и конца краю этому не было видно. Будто кто-то решил испытать мое терпение и полностью лишить свободного времени. И я сама соглашалась вроде как помочь! Ладно, втянулась бы, но тут я стала кое-что замечать…

— Ока-сан, а почему Тсуна тебе не помогает? — спросила я Нану как-то.

— Тсу-кун занят учебой, Кира-чан. К тому же, мы со всем справимся, разве нет? — как всегда она мило улыбнулась. — Представляешь, твой то-сан приедет, а ты ему завтрак приготовишь? Он всегда так жаждет попробовать приготовленной тобой еды!

— Но ведь я тоже учусь. Даже усиленней, потому что мне переходить в среднюю школу.

— Тсу-кун мужчина. Когда закончит обучение, он найдет работу и будет нас с тобой обеспечивать. Потом у него появится жена, которая будет ему готовить завтраки. А у тебя будет муж, которому ты будешь готовить завтраки, — как и в далеком детстве обьяснила она добрым спокойным тоном.

Что ж подобная точка зрения мне встречалась раньше, но ее я определенно не разделяла. Она выглядела слишком ограниченной.

— Разве сейчас он не может хотя бы сумки с продуктами помогать носить? Ты ведь сама ходишь на рынок, наберешь много всего, а потом одна несешь.

— Это моя обязанность, так что все в порядке, — легкомысленно ответила Нана.

— То же самое с уборкой. Из-за того, что ты не подключаешь его к этому, он не может навести порядок у себя в комнате. Может хватит сдаваться и лично там убирать? Нам ведь уже давно не пять лет.

— Но, если я этого не сделаю, твой брат будет жить в кромешном ужасе и грязи! — ужаснулась она, попытавшись меня пристыдить что ли.

— Если бы он понимал, сколько труда на это тратится, то каждый вечер у него не появлялась бы свалка. Не говорю уже про то, что ему лень развесить школьную форму на вешалке, ведь ты ее вечером все равно прогладишь.

— Это обязанности женщины в доме, Кира-чан, — возразила Нана. — Скажи, разве твоя подруга Киока-чан не делает работу по дому?

Тут мне возразить было нечем. Послушная домашняя девочка Киока делала бенто не только себе, но и брату. Кроме того, я довольно часто слышала ее размышления по поводу гармоничного составления блюд на столе, но всегда думала, что это такой любительский интерес. Кому-то интересен бейсбол, кому-то бокс, а кому-то готовка и это нормально. Если задуматься, даже Хана, которая, как мне казалось, была близка со мной по духу, могла поддержать беседу с Киоко на подобную тему.

Подобные открытия приземлились на меня будто пыльный мешок, прилетевший откуда не ждали.

Я даже потратила несколько дней, желая получить подтверждения. Развела на подобные разговоры девочек в классе и поискала соответствующую литературу. Потом сравнила себя и ту идеальную японскую жену и мать, вниманием которою я раньше обходила. Образы не желали совмещаться от слова совсем. Зато мне стали понятны многие моменты и мягкие одергивания Наны. И даже почему она садит нас за стол, а сама не ест.

Она у нас мировая женщина, своей наивностью, не дающая поводов к недоверию, и ей все это время удавалось уговорить меня все делать, абсолютно не давя при этом.

После тщательного собственного исследования, я вновь вернулась к этому разговору с Наной. Все ее причины таких поступков сводились к «потому, что так надо» и «потому что наша бабушка и ее бабушка так тоже делали», обьяснения — «потом поймешь, когда повзрослеешь» и «это необходимые умения». Пожалуй только с последним я была согласна.

Я не устраивала фееричных истерик, не била посуду и, конечно, не махала кулаками. Это не мой стиль, да и как можно вообще повысить на нее голос?

— Я чувствую себя, как минимум неизвестно за что наказанной, — призналась ей.

— Если не хочешь, то я сама справлюсь, мне же не трудно, — улыбнулась она и на этом закончила разговор.

А ведь я была готова прорываться сквозь ее доводы и убеждения, но этого не понадобилось.

Нана тоже была очень неконфликтной и тихой женщиной. Будь в доме отец все было бы, наверняка, иначе, но ока-сан не могла проявить твердость ни для Тсуны, ни для меня. И она продолжала тихо и молча в одиночку выполнять всю работу. Нравится ей — пожалуйста… Хотя я так и не смогла переступить через себя и спокойно за этим наблюдать.

Я в шутку выдвинула гипотезу, что это все иностранные корни, передавшиеся от отца, чтобы как-то извиниться, если я не заметила ее обиды… а она поверила и восприняла все всерьез. Так вот и появилась универсальная отмазка: «За морем уже давно так не делают». Причем дальнейший контекст не обязан быть правдивым или даже логичным, Нана даже сама могла использовать его, чтобы оправдать наши с братцем ляпы и фэйлы.

Иногда мне, кажется, что она абсолютно не знает о жизни за пределами дома и домашней работы. Максимум — это выйти на собрание соседей. Мне ее было немного жаль, ведь в моем понятии, она была еще молода и просто утопала в болоте. Я учитывала разность мышлений и взглядов на жизнь, но что-то изменить не могла. Разговоры оставались разговорами.

Что касается Тсуны… Просто так отвести глаза от этого я не могла. С тех пор я взяла на себя некоторые обязанности. Наверное, давно пора было, только способ, который я посчитала оптимальным, в глазах других японцев выглядел бы дико.

Боль в руке окончательно прошла через неделю, а я всего-то ее мазала загадочной мазью, которую каждый день получала из рук Хибари. Я пыталась расспросить об этом, но он не смог ничего сказать. Действительно не знал подробностей, а не зажал информацию. Опять.

Тем не менее, я получила еще одно подтверждение догадок на тему, почему Рехей так быстро восстанавливается. Хорошо бы удалось научить его передавать пламя в мазь, но усадить неугомонного боксера и, хотя бы объяснить, что требуется… Задача, если не невыполнимая, то очень-очень сложная. Даже моего опыта не хватает.

— Тсуна, сегодня твой черед бросать стирку, — сказала я, после разрешения зайдя комнату.

— Угу, — промычал он, продолжая сидеть в окружении пакетиков от вкусняшек и открытых тетрадок, но при этом с джойстиком в руке и глазами в телевизоре.

Так как никого больше не было, пришлось взять на себя эту обязанность и хитросплетением слов внушить ему, что он может не делать работу по дому, но уметь ее делать — обязан. Так учили меня… Не могу вспомнить кто, как бы ни пыталась потянуть за эту уверенность, но определенно, я признавала и поддерживала это мнение.

— Не угу, а свали, — я отодвинула носком мусор и села рядом, зная, что он не в нашем мире. — Дай поиграть сестренке, — вырываю из рук джойстик, едва успевая нажать вовремя клавишу и не дать персонажу умереть. — Давай-давай, я могу успеть пройти уровень до конца, а то и два, если ты не поспешишь.

— А-а-а! — воскликивает он, пытаясь отобрать обратно джойстик. — Там же скоро босс!

— Ух ты, так я вовремя! — выставляю ногу, упираясь ему в торс, чтобы не дать подойти близко и дотянуться руками.

— Имото! — проныл он, но за все эти годы я уже привыкла и меня таким не пронять.

К тому же он все еще слишком слаб и слишком мягкотел, чтобы сопротивляться. Не перерос он это, как я надеялась. Видимо, упустила я этот момент, но разве я должна этим заниматься?

— Будешь мешать, я еще жизнь могу потратить.

Схватившись за голову от такого ужаса Тсуна умчался из комнаты. Ха, умеет же быстро бегать, когда захочет. Почему только нормативы в школе никак сдать не может? Тьфу, лишь бы опять гель и ополаскиватель не перепутал, с пропорциями, слава богу, хоть разобрались.

Если он этим же вечером не сделает этого, то завтра или послезавтра Нана сама возьмется и даже намека не даст. Она спокойно воспринимает возникшую «хозяйственность» детей, которые взяли на себя часть необременительных обязанностей, даже хвалит, но с таким же успехом я могла прекратить пинать братца и сама залентяйничать. Уверена, Нана бы и слова не сказала.

* * *

Это вроде бы не так уж и сложно. Просто собирать пламя в руках или ногах, но не накапливать, а постепенно не спеша выпускать… Только я от этого не могу ровно повиснуть в воздухе, а лечу словно сдувающийся воздушный шарик, пока не шмякнусь обо что-нибудь!

Мне нужна практика. Еще больше практики, но выбираюсь я на нее не так уж часто. К тому же надо брать с собой целый комплект защитного снаряжения: шлем, наколенники, налокотники и даже особая защита для спины, которую чудом удалось найти. При этом от обуви и перчаток, если они есть, лучше избавляться, так как все равно сгорят от жара. Мне хватило одной пары погорелых.

Я все снижала и снижала уровень пламени, пока не нашла золотую середину между слишком слабым уровнем, когда мое пламя просто безвредно рассеивалось и слишком сильным.

Кроме светлой розовой мечты детства я нашла еще один интересный способ использования пламени.

Уже знала, что, направив долю силы в ступню и оттолкнувшись, подпрыгну выше своего роста. Мой максимум пока что — десять метров в длину и чуть больше двух в высоту, но я работаю над этим.

Пламя, возникавшее на руках, практически отвечало по параметрам своему реальному аналогу, если зажечь сухую траву. Поэтому мне приходилось тщательно выбирать места для экспериментов, чтобы ненароком не устроить пожар. В принципе, пламя быстро тухло вне тела, если его не подкармливать ничем, так что надо было еще постараться что-то зажечь.

Про то, что пламя усиливает тело и увеличивает резкость зрения я знала уже давно и только более тщательно отрегулировала уровень силы, который могу использовать для этих целей.

Что касается полета… Это было удивительным открытием. Пламя, которое еще в первый раз отбросило меня отдачей, содержало некоторую энергию. Если выпускать его из тела определенным образом, то можно управлять отдачей и таким образом создавать перемещение тела по всем координатам. Даже на земле простой рывок мог оказаться очень полезным в нужный момент. Жаль, что на полет приходилось тратить сравнительно много сил. Скажем, Намимори я могу облететь спокойно, но за море перелететь — слишком опасно. Если я выдохнусь по дороге, то просто утону.

Пламя я концентрировала в четырех конечностях, но по сути основное управление остается в руках. Кисти более гибкие и могут быстрей повернуть в сторону, корректируя движение, ноги же получается альтернатива, так как если руки будут заняты, то я не смогу атаковать вероятного врага или использовать для чего-то даже одну руку. Потому что держать обе руки полностью параллельно невозможно. Я просто сожгу себе ноги. К счастью, я избежала ожогов, когда все же решила попробовать, но брюки пришлось отдирать от кожи.

Получается надо либо расставлять руки как можно шире, усиливая тело, чтобы кожа не пострадала от долетающего жара на виражах, либо делать небольшой угол наклона от себя. Если в таком случае использовать только одну руку, то угол движения тоже меняется. И таких маленьких нюансов еще много.

Ну, ничего, у меня еще масса времени разобраться во всем. В том числе все-таки добиться того, чтобы пламя так легко не рассеивалось и тот же полет можно было бы использовать, как атаку.

Время летело незаметно. Пришла пора последних в этом учебном году тестов. Тсуна перейдет ко мне в среднюю школу, а пока что начинали распускаться несмело цветочные деревья.

Переход в другой класс состоялся совершенно обычно. Разве что дома Нана собиралась устроить праздничный обед по случаю перехода и старшего братца в среднюю школу. А утром в школе состоялась самая обычная церемония, где директор выступил с напутствующей речью, затянувшейся на долгие полчаса.

— Йо, Кира! — окликнул и помахал мне рукой Ямамото, привлекая к себе внимание. — Я теперь тоже в средней. Может сходим куда-нибудь отметить это?

Я даже на минуту растерялась. Уж очень это было похоже на приглашение на свидание, хоть это и не говорилось прямо. Вроде бы еще рано задумываться о таких вещах, а с другой стороны стоит вспомнить сталкеров, которые уже преследовали меня. Определенно, в средней школе некоторые начинали проявлять романтический интерес… Но о таких проблемах со стороны Такеши или Рехея я думала в последнюю очередь. Это скорей всего действительно просто предложение прогуляться.

— Разве ты не должен отметить его со своими одноклассниками? — приподнимаю вопросительно брови.

— Мы пока не успели даже перезнакомиться. Многие переехали или учились в других начальных школах, — пояснил с улыбкой. — Можно сходить в кафе или поехать в парк аттракционов.

— Мы куда-то идем?! Это будет ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ приключение! — Рехей вихрем влетел в пространство между нами и быстро переводил горящий взгляд от одного к другому.

Конечно, куда без нашего боксера? Потому я улыбнулась и ответила:

— Такеши предлагает отметить его поступление в среднюю школу и начало учебного года.

— Супер! Давайте в зоопарк!

— Рехей тебя туда не пускают, после того, как ты влез в клетку к орангутангу и вызвал его на армреслинг, — напомнила я.

— А, точно, — Сасагава немного погрустнел, но тут же его лицо вновь загорелось идеей. — Тогда как насчет сходить в парк аттракционов? Я добегу туда за десять минут! Нет, меньше!

— Стой! — натренированным движением ухватила я его за руку и уперлась ногами в пол, чтобы он не утащил меня следом за собой. — Киока и Хана ведь тоже перешли сюда. Давай вместе с ними на автобусе поедем?

— Киока? — подействовало волшебное слово, и боксер слегка присмирел. — Хорошо. Вместе ведь всем веселее!

Чтобы найти девочек в толпе постепенно расходящихся школьников понадобилось пару минут. Так быстро, потому что через минуту Рехей заорал: «КИОКА, ГДЕ ТЫ?» и его взволнованная сестра сама прибежала, а за ней спешила и Хана. Толпа, конечно же, исследовала нас всех любопытными взглядами и мой взгляд зацепился за мордашку братца, заинтересованно провожающую сестру Рехея.

Может, пригласить и его? Мы давно уже не виделись где-то за пределами дома и у меня не было возможности проверить, как изменились его отношения с Иригаей и Нэндо.

— Ребят, надеюсь, вы не против, если мы возьмем с собой еще моего братца и двух его друзей? — спросила я компанию, ставшую весьма шумной и большой.

Мы все посчитали необходимым забежать домой, перед тем, как идти. На условленном месте первым появился Рехей с едва переводящей дыхание сестрой, но долго ждать пока все соберутся не пришлось.

Сижу в автобусе и смотрю за обстановкой. Ямамото втянул в беседу Нэндо и Иригаю. Оказалось, Иригая интересуется баскетболом и может поддержать разговор. В спортивных терминах двух видов спорта я не особо разбиралась, потому не сильно прислушивалась. С удивлением обнаружила, что худой и вроде бы щуплый Иригая состоит в боксерском клубе. Рехею после того, как увидел их в суши-баре Ямамото, все-таки удалось притащить их на ринг и неожиданно парень там остался.

Теперь Рехей повторно пытался привлечь к своему делу и второго — Нэндо. И судя по поведению жертвы, он не сможет отвертеться.

— Ну, я сейчас не состою ни в каком клубе, но… — чесал он голову.

— Так бокс тебе идеально подходит! Он делает мужчину настоящим мужчиной! У тебя даже выражение лица экстремально подходящее!

Про выражение лица — прямо в точку. Такое строение черепа было у этого парня, что даже в спокойном состоянии оно выглядело несколько угрожающим. Только в темном переулке время спрашивать.

Киока с Ханой на фоне этих воодушевленных криков и смеха, островком спокойствия и умиротворения разговаривали о какой-то рекламе, недавно появившейся по телевизору. Выражение лица Тсуны, наблюдающего за девочками, приобрело глуповатый вид. Похоже период влюбленности не прошел.

Кстати, как только я предложила ему с друзьями присоединиться он пытался отнекиваться. Когда я сказала, что Киока тоже будет — согласие было дано немедленно.

Парк аттракционов располагался почти на окраине города, где было больше свободного пространства, и нам пришлось немного пройти из остановки транспорта пешком. Сразу же мнения разделились. Рехей хотел куда повыше и чтоб побыстрее проехаться с ветерком. Девочки сомневались и побаивались, что на особо крутых виражах желудки не выдержат. Когда я спросила молчавших, Нэндо выразил желание пройтись в тир, а Иригая — посмотреть на комнаты страха и смеха. Тсуна тушевался, мямлил и боязливо поглядывал в сторону плавно курсировавших чашечек, где катались взрослые с маленькими детьми.

— Кира, думаю мы можем посетить все аттракционы вместе, а если кто-то не хочет именно на этот аттракцион, можно просто подождать и поесть мороженное, — внес предложение Ямамото.

— Хорошо так и сделаем. Идем просто по порядку.

Когда Рехей садился в такую лодочку, которую мотыляло туда-сюда с большой скоростью, мне хотелось попросить сотрудника привязать его дополнительными ремнями. Я боялась, что он может на одном своем энтузиазме, даже без пламени, нечаянно их порвать. В итоге я просто села рядом с ним в соседнее кресло и с десяток минут испытывала плохо идентифицируемые ощущения. С одной стороны, ветер и адреналин, с другой орущий об экстриме друг, которого если что придется ловить. К счастью, все обошлось, то ли Рехей смог сдержаться, то ли ремни безопасности предназначались для слонов.

Потом мы решили пройтись по ларькам. Нэндо, как и хотел, пострелял с ружья, даже попал в пару мишеней. Ямамото тоже попробовал, результат был примерно тот же. Призовые брелки подарили девочкам. Рехей, по-моему, что-то все-таки сломал. По крайней мере я слышала нехарактерный щелчок, а боксер завертел оружие, пытаясь понять, почему оно перестало работать. Мы поспешили поскорее пойти к следующим ларькам.

Боксерскую грушу с табло для испытания силы встретили с энтузиазмом. Первым решил похвастаться Иригая. Высветившейся цифре все повосхищались… Потом подошел Рехей. От появившихся цифр у владельца груши глаза полезли на лоб. На всякий случай боксера пришлось отвлекать, пока он не сказал что-то вроде, что может еще лучше.

— Кира, смотри, кажется бейсбол, — обратил мое внимание Ямамото.

Наш бейсболист зашел в огороженную сеткой площадку и взял предложенные биту и шлем. Как и ожидалось вылетающие из машины мячи он все отбивал натренированным замахом. Наблюдали за этим все внимательно и куда более спокойно восхищаясь талантами Такеши. Оказалось, это был призовой аттракцион и за все отбитые до единого мячи, Ямамото вынес большого плюшевого трехцветного кота. Довольная улыбка, что у кота, что у Такеши была почти идентична.

— Возьми, — неожиданно протянул его мне. — На счастье.

Я слегка растерялась, но отказываться не стала, вместо этого теперь более внимательно наблюдая за бейсболистом, который, казалось бы, был предельно расслаблен и вовсю принимал участие в веселье. Из-за этого едва не прозевала, когда мы подошли к очередному экстремально качающемуся аттракциону. Там была железная перегородка и я решила не идти страховать.

— Я пойду, — широко улыбнувшись, быстро сказал Ямамото, прыгнув в соседнее с Рехеем сиденье.

Иригая с Нэндо наблюдая за тем, как счастливо орут и смеются парни, захотели прокатиться после них, поэтому мы тут задержимся.

Если подумать — сиденья всего два… Ямамото предлагал сходить вдвоем… Так, откинем свои личные мотивы держаться от этого подальше хотя бы так лет до шестнадцати. В моих глазах все окружающие еще дети, как и я сама, но они о себе в подобном ключе не думают. А Ямамото еще и темная лошадка с неясными мотивами. Мне иногда кажется, что он действительно получает от этого всего искреннее удовольствие, но в то же время я замечаю острый взгляд внимательных глаз, который изредка появляется всего на мгновенье. Но подобный интерес… Что мне с ним делать спрашивается? Действительно ли это тот самый интерес или это расчет ради какой-то цели? Не перебарщиваю ли я с паранойей, считая, что этот тринадцатилетний подросток способен на такие ходы?

Мы добрались до аттракциона с неспешно плывущими чашками. Киока с Ханой захотели покататься на нем и тут же выразил подобное желание Тсуна. Рехей полез в ту же чашку, что и сестра, а сидений там всего было четыре. Все оставшиеся сели в другую. Чашки закрутились в спокойном размеренном танце вокруг чайника в центре. Мы махали друг другу и засматривались на округу, когда поднимались выше.

«Убери, убери это дурацкое выражение с лица! Ты сейчас похож либо на придурка, либо на извращенца!» — мысленно негодовала я, заметив в какой прострации находится братец. Я была слишком далеко и не могла ни тычком под ребра, ни наступив на ногу, привести его в себя и это жутко раздражало.

«Киока такими темпами тебя опасаться начнет. Спроси ее что-нибудь хотя бы!»

— Кира, куда бы ты хотела сходить еще? — отвлек меня на себя Такеши, напоминая об еще одной проблеме.

— Пожалуй, все равно. То, что мы собрались вместе уже неплохо.

— Тогда может после этого сходим за мороженным или сладкой ватой? Или чего-то посущественней поищем.

Я никак не могла оторвать взгляда от его глаз. Понятно, что этот парень чего-то ожидает, но мне сложно поверить, что этот интерес именно то, о чем можно подумать в первую очередь.

— Наверное, было бы неплохо.

— Здорово, — широко улыбнулся он.

Покинув этот аттракцион, решили сделать перерыв. Рехей, конечно же, изъявил горячее желание действовать и помчался на поиски ларька с закусками. Такеши поспешил успеть за ним. Все оставшиеся присели на лавочке, а те, кто не влез, остались стоять на ногах.

Сижу и понимаю сразу несколько вещей. Братец за все время почти не разговаривал, в основном издавая невразумительные восклицания. Но по его поведению уже можно многое уловить. Не только интерес к девочке и застенчивость. Эту застенчивость я, кажется, кое-где перепутала со смущением. Естественное желание показать себя лучше странно извратилось. Ему не хватало смелости проявить себя, как делали это другие мальчишки, он, наоборот, сидел тише мыши и делал вид, что не знает своих двоих знакомых. Иригая с Нэндо так и не стали ему настоящими друзьями, и он теперь жутко их стеснялся, видимо, боясь, что подумает Киока.

Хана на ухо поинтересовалась не хочу ли я сходить с ними в уборную, и я дала согласие. В уборной на удивление оказалась маленькая очередь и вскоре мы втроем мыли руки у зеркала.

— Как вам прогулка? — полюбопытствовала я.

— Все отлично, Кира-чан, — улыбнулась Киока.

— Кира, не думала, что твой брат дружит с такими ребятами, — чуточку напряженно ответила Хана.

— Что ты имеешь в виду, Хана-чан? — не поняла ее сестра Рехея.

— Ну, у них… своеобразная репутация, — подбирая слова, ответила девочка. — Ходят разные слухи. Даже ты, Киока, должна была слышать про Медзухиро Коичи из 3-Б.

— Да, но при чем тут Тсуна-кун? — лицо Киоки приняло слегка озабоченное выражение.

— Иригая-кун и Нэндо-кун из хулиганов, но не из простых, а из помощников Медзухиро Коичи, — вновь пояснила Хана. — Странно, что они дружат с Тсуной-куном, он не похож на их компанию. Возможно старшего брата Киры втянули в плохую компанию. Ты не выглядишь взволнованной и, кажется, знаешь что-то об этом, Кира-чан.

— Да, ты внимательна, Хана, — ответила я улыбкой, смотря на нее через зеркало. — Все дело в том, что они хорошие ребята, не смотря на слухи. Поэтому я не слишком волнуюсь на этот счет.

С мытьем рук было уже покончено. Сушка займет еще минуту.

— Тебе, конечно, лучше знать, но лучше быть настороже. Или вовсе пожаловаться родителям или учителям.

— Кира-чан, тебе действительно стоит волноваться, — не увидев должной реакции, поддержала подругу Киока.

— Кажется, ребята хорошо относятся к Тсуне, поэтому я не хочу их обидеть таким поступком, Хана. Если они бы захотели перестать быть хулиганами, то я напомнила бы им прошлое. Они общаются с Тсуной не первый год, и он совсем не изменился.

Плохо дело. Тсуна понимает, какая реакция у общества и к сожалению, он не сможет выстоять против этого. Но не могу не отметить, что такие ребята рядом с ним нужны. Братца стали меньше задирать, он теперь не изгой-одиночка, к нему стало более ровное отношение одноклассников. Но это не дело. За столько лет Коичи, как и остальные лидеры набрал популярность. Я с ним контактирую по минимуму, но теперь настал момент, когда весь его круг общения также стал известен в широких массах, также как и Фуюки. И тут такая ниточка пусть, не ко мне, но к члену моей семьи. Кому-то этого уже может быть достаточно.

Коичи тогда им дал приказ, который я поддержала, а теперь неизвестно, втянулись ли они или также легко уйдут в сторону.

Надо парней все же сменить. Вопрос в том — на кого?

Кто-то из банды не подходит, на кого-то другого воздействовать так же легко не выйдет. К тому же, Хана права — такие парни с таким, как Тсуна не водятся, а если бывают случаи наоборот, то за счет такого, как братец. Дружба ведь может быть только между равными, а тот, кого посчитает равным себе Тсуна, не устроит уже меня. Подбирать какого-то мямлю бессмысленно. Он просто составит компанию братцу и их вдвоем будут пинать, разве что дух коллективизма чуть меньше будет давить.

И вообще, может быть братец за эти годы стал где-то чуточку более смелым в словах, но остался таким же бездействующим, ему такие друзья, как Иригая и Нэндо нужны. А нужен ли он им, если исключить тот факт, что он брат ужасного и всемогущего Азазеля?

— Надеюсь, вы рады нашему соглашению? — доносится до моих ушей знакомый голос, растягивающий слова.

Уборные располагались неподалеку от административных зданий. Из одного из них, как раз выходило несколько человек, в том числе и Мураками. Ему сейчас уже около пятнадцати лет, а рядом с ним взрослые парни, которые на вид должны были уже закончить школу. Еще один человек — взрослый мужчина обычной наружности, одетый в деловой костюм.

По закону подлости именно в этот момент надо же было Мураками посмотреть именно сюда и заметить нас троих. Он сделал шаг и замер, будто врезался в стену. По глазам понимаю, что предположения верны и он проворачивает здесь какое-то дело. Парень тоже это осознает по моему лицу и начинает стремительно покрываться испариной.

Запоздало понимаю, что надо просто идти дальше, забрав с собой девочек, но впадаю в ступор. Деться уже некуда, нас разделяет только пару метров, и все друг друга заметили.

— Что-то не так, Мураками-сан? — своим вопросом заставляет нас отмереть один из молодых парней.

— Нет, все в порядке, — говорит он и одновременно с этим я подталкиваю девочек поскорее убраться отсюда.

Я продолжаю чувствовать взгляд, но прогулка продолжается. Все вновь собрались вместе, перекусили и направились в комнату страха. Здесь на нее выделили много места и пересекать полутемные помещения приходилось пешком. На входе нас попросили только с дороги не сворачивать. Выпадающие отовсюду скелеты и самодельные чудища пугали разве что элементом неожиданности. Девочки визжали, обнимая друг друга и цепляясь за того, кто стоял ближе. Тсуна просто поднимал крик. Рехей орал от восторга и тут же громко убеждал испугавшихся, что это все ненастоящее. Ямамото то и дело начинал смеяться. Оказалось так, что я отошла назад, получая больше удовольствия от наблюдения за их реакциями, чем от самой комнаты. Поэтому Мураками, выглянувшего из-за отъезжающего обратно в укрытие Дракулу, заметила похоже я одна. Он поманил в служебное помещение я решила перемолвиться парой слов сейчас, если уж ему так неймется. К счастью, мои действия заметил только Нэндо, которому достаточно было махнуть рукой.

— Говори быстро и по делу. Я не хочу, чтобы мое отсутствие заметили.

— Не волнуйся, отсюда можно попасть практически в любую часть дороги. Кира-чан, я хотел лишь убедиться, что ты ничего не имеешь против.

— Против чего? — холодно интересуюсь. — Оказывается, у тебя есть дела в этом парке, а я об этом не в курсе?

— Ну что ты! — с улыбкой воскликнул он. — Просто я бы сообщил тебе позже. Хибари взял очень многие магазины и предприятия в городе, вот и приходится выбирать, где работать. С другой стороны, многие хотели бы уйти из так называемой «защиты» Хибари, а к кому еще обращаться, если не к Азазелю? Твой процент будет приходить постоянно.

— Значит, ты решил играть по-крупному, — внимательно смотрю на него, отмечая, что янтарный взгляд все еще действует. — Мне любопытно, Мураками, зачем тебе это? Собираешься потом уйти в криминал? Зачем, если у твоей семьи достаточно средств?

— Опыт, Акира-чан, все ради опыта. Большой бизнес часто связан с криминальным миром и многие не брезгуют средствами. Приходится идти в ногу. Может быть, я потом завладею компанией отца, но я должен ее еще удержать. Поэтому сейчас отец не замечает моих дел, но с полицией у меня проблем никогда не будет, — уверенно говорит, но чувствуется нервозность, поэтому звучит, как оправдание.

— А что твоя семья думает про подчинение сына Азазелю? — внезапно этот вопрос меня сильно заинтересовал. Ведь не может быть, чтобы за все это время они вовсе не слышали об этом.

— Нужно уметь находить сильных покровителей, — ответил с кривоватой ухмылкой парень. — Знаю, тебе подобный расклад вещей может прийтись не по нраву, но такова жизнь. Чем свободней я себя чувствую, тем больше возможностей имею, а значит лучше смогу выполнить твою просьбу.

Раньше мне приходилось пару раз к нему обращаться. Тот же защитный инвентарь для тренировок с пламенем не только стоил немалых денег, но его еще и найти в Намимори практически невозможно. В моем же возрасте меня одну даже в центр, не то что в другой город не отпустят. А потом всю защиту надо где-то хранить. Дома Нана бы ее вскоре обнаружила, поэтому Мураками договорился и о специальном месте — магазинчике, где лежала моя сумка.

— Этот парк и еще пару точек дадут больше свободных денег, которые не находятся под присмотром отца, — Мураками показательно достал бумажник и продемонстрировал кредитные карты. — Я могу обустроить свою базу или оплатить другие мелкие расходы. Даже снять здание в аренду и обустроить его как следует для ваших тренировок с остальными. На что ты соберешься потратить свою часть, дело только твое.

С одной стороны, дело это нехорошее, а с другой — имеющиеся на руках средства придают уверенности. Если что-нибудь непредвиденное случится, на крайний случай решить все можно будет именно так. Такой тайничок для чрезвычайной ситуации также пригодится при наступлении совершеннолетия.

— Я могу это позволить, но не более. Никаких убийств, грабежей и наркотиков. Иначе от покровительства Азазеля ты быстро избавишься и полетишь к Хибари. Ты меня понял? — внимательным взглядом смотрю ему в лицо.

— Конечно, Акира-чан, — широко улыбнулся он, кажется, расслабившись. — Я могу со временем организовать безымянный банковский счет. Для деталей у нас уже мало времени, но я обязательно сообщу.

— Не забывай, что мне не нужно внимание.

Я уже хотела покинуть служебное помещение, но послышался такой грохот, всколыхнувший всю постройку, что я замерла. Судя по взгляду Мураками, он тоже не знает, что это могло бы быть.

Ответ не заставил себя ждать.

— КИРА-ЧАН! — ударил по ушным перепонкам зов Рехея, которому тонкие стены не мешали. — ТЫ ГДЕ?!

Снова последовал грохот, заставивший меня поспешить на шум, пока боксер не разгромил абсолютно все. Мураками бежал следом и потому обнаружили мы их одновременно.

Посреди узкого служебного коридора над раскиданными вдоль плинтуса парнями стояли Рехей и Ямамото.

— Кира-чан! — воскликнул Рехей. — Я нашел тебя!

— Ты в порядке? — поинтересовался расслабившийся Ямамото.

— Да, — я в растерянности повернула голову к Мураками, присутствие которого надо было как-то обосновать.

Он меня выручил, пусть и не так, что меня все устроило. Прохиндей нагло приобнял меня за плечо.

— Твои друзья, Кира-чан? Я не прочь провести с тобой чуть больше времени, но мне тоже пора.

— Ребят, все в порядке, — замахала я руками, буквально ощущая по переменившимся лицам желание набить одному типу лицо. — Ничего страшного не произошло, поэтому пойдемте скорее отсюда, пока владельцы аттракциона не пожаловали.

Поспешив высвободится из объятий, я схватила их обоих за руки и направилась дальше по коридору, стараясь не наступить на поверженную охрану Мураками. Жаль, что они так быстро спохватились, но и приятно, что обо мне кто-то беспокоится. Теперь надо все быстро разрулить, при этом поменьше объясняя. Не Рехей, так Такеши точно уловит надуманность рассказа. Поведу их к следующему аттракциону, чтобы отвлечь. А Мураками сам заварил, пусть сам и выкручивается.

* * *

— Это называется Атрибутом.

Я уставилась на Хибари так, словно он говорящая табуретка. Это естественно вызвало у него сдерживаемое раздражение.

В принципе, имею право удивляться. Если не считать тот разговор по душам, когда он хотел меня пристукнуть за проникновение в дом, ни разу за почти год он самостоятельно не подходил ко мне, когда я прихожу обедать на крышу. Тем более, не завязывал разговор.

— Прости, что ты имеешь в виду? — осторожно уточнила я.

— Эта сила, которая есть у нас обоих. Она называется Атрибутом, — повторил он холодно и с трудом, но терпеливо.

— М-м-м, здорово, — кивнула я.

Хибари мгновенно вспыхнул и по привычке вскинул тонфа.

— Серьезно, какая разница, как называть это? — спросила я, пока он не начал творить глупости. Он ведь, наверное, через себя переступил, подойдя ко мне, вон, даже информацию принес. — В любом случае, продолжай, я внимательно слушаю.

Он как бы нехотя, медленно вернул оружие в крепления на пиджаке, который всегда носил накинутым на плечи. Тянет время. Что ж, не буду торопить, пусть разродится.

— Как ты научилась использовать свой Атрибут?

Я задумчиво посмотрела вверх. Ответить честно я не могу.

— Не помню.

Хибари не шелохнулся.

— Хочешь, чтобы я научила тебя использовать твой Атрибут? — предположила я. Ведь сам он никогда не попросит. — Можно попробовать, но вначале тебе надо научиться его чувствовать. Давай где-нибудь встретимся в тихом месте.

— Хорошо, — сказал так, будто делает мне одолжение.

Я никак на это не отреагировала. Возможно, в процессе я смогу растопить еще один источник, поэтому так легко согласилась. Потому что до сих пор ничего не получалось. Видимо, разлитой в воздухе силы недостаточно.

— Взамен, я тоже кое-что попрошу, — после моих слов он ощутимо напрягся. — Раз ты не хочешь отвечать, вопросов задавать не буду. Только не думай, что я забыла. А мое условие взамен — более мягкие спарринги, не хочу больше переломов, и ты помогаешь мне подтянуть стиль боя против многих противников. Ну, как, согласен? — посмотрела с вызовом, зная, что это он не может просто проигнорировать.

— Травмы в процессе обучения неизбежны, — блеснул глазами, как-то недобро. — Если будешь ныть, то я откажусь тебя тренировать. Но мои тренировки мы не прекратим.

— Неплохие условия, — я ничуть не смутилась.

Знаю, он первое время будет проводить особенно жесткие тренировки, но я обязательно втянусь и больше в этом плане он превосходить не будет. А уж отказаться от таких плюсов со всех сторон сложно.

— Буду ждать здесь же после уроков, — коротко бросил Кея и исчез на лестнице.

Звать его на излюбленные места в лесу Намимори я не хотела, но альтернатива оказалась неплоха.

После уроков я вернулась на крышу, обнаружив лежащего прямо на земле Хибари. Он часто так дремал на солнце, расстелив пиджак. Услышав мое приближение, он поднялся на ноги, но я махнула рукой и быстро приземлилась на его же пиджак. А что? В шортах так не посидишь. Тем более надо пользоваться моментом, пока он хочет себя сдерживать.

— Слышал о медитациях? — быстро спросила, заняв излюбленную позу лотоса, пока он все же не решил напасть и показать кто тут кто.

Хибари отошел на три шага и сел лицом ко мне прямо на пол, полностью повторив позу. На лице отражалось легкое неудовольствие. Хех, отдал пиджак во владение. Он принял это за еще одну плату? Потому что если полезет драться, то получится уже моя тренировка.

Полтора часа медитаций или их попыток, с погружением в себя и достижением внутренней гармонии, не принесли результата. Точнее результат был, он мог сидеть так, наверное, несколько дней и в какое-то особое состояние погружался, будто его раньше этому учили. Но то ли я не могла обьяснить как ощутить собственную силу, то ли он никак не мог этого уловить.

Впрочем я не расстраивалась, никто не ожидал, что все получится сразу. У меня был целый год в практически полной неподвижности.

После уроков я оставалась на целый час в школе. Хибари оставался дольше, но мне было влом сидеть до ночи. На такие жертвы пойти я была не готова, тем более, что мне хотелось еще успеть и прогуляться, и провести свою тренировку, и вообще дома что-то почитать.

Через пару недель результата также не было. Он просто не ощущал пламя, а я не могла никак объяснить, куда же ему смотреть. В конце концов, я сделала предложение:

— Давай сменим тактику, Кёя. Возможно, ты слишком привык к своему Атрибуту, поэтому не можешь его заметить. Сядь рядом со мной и попробуй почувствовать мою силу.

Не сказать, чтобы его обрадовало подобное предложение. Скорее наоборот. Я предлагала и просто рукой к плечу прикоснуться ему или мне, без разницы. Согласился только на то, чтобы я сидела к нему спиной. Так и сидели спина к спине. А он все равно никак не мог расслабится и успокоится. Много времени было потрачено уже на это. Хотя мне тоже было непросто передавать свое пламя, зная, что он может практически в любое мгновение сломать мне ребро коротким движением руки.

Кея, как и обещался, выбивал из меня пыль, но к счастью, без серьезных травм, как в тот раз. Теперь мы были осторожней и предупредительней. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к обновленным стилям друг друга, в это время Хибари был недоволен, но затем все пошло как надо. Мы практически не сдерживались, но удар, который мог бы быть губительным, останавливался в сантиметре и оставлял разве что огромный синяк. А волшебная мазь справлялась с ним быстро, чтобы Кея опять мог вскоре вызвать меня на бой или провести тренировку.

На своих тренировках Кея мало что обьяснял, но говорил четко и по делу. Я знала, что, когда окружает множество противников, надо сделать так, чтобы они подходили по очереди и мешали друг другу. Он же разьяснял мне некоторые тактики и последовательность приемов. Хоть мы оба использовали для боя обе руки, но не всегда у меня все быстро получалось. Мотивации придавало его обещание выпнуть меня в какую-то толпу для проверки изученных навыков. В том, что он не пожалеет меня в этот момент, я не сомневалась.

И тут снова позвонил Фуюки с сообщением, что у дома Хибари снова этот хрыч. На этот раз со стола убирал братец, потому я смогла сразу же подняться в свою комнату и ответить. Интересно, что Нана спокойно реагировала на якобы самостоятельную инициативу помочь от Тсуны, не смотря на все предубеждения.

Телефон зазвонил во второй раз. Неизвестный номер. Не без настороженности я приняла вызов… чтобы услышать с той стороны тишину.

— Слушаю, — сказала, когда пауза затянулась.

— Ты еще хочешь услышать ответы на свои вопросы? — загадочно спросил голос Хибари.

— Спрашиваешь! — фыркнула в ответ.

— Тогда переодевайся. Жду у себя. Куда идти ты знаешь.

Предчувствуя, что он сейчас бросит трубку, быстро спросила:

— Ты точно все хорошо обдумал?

— Да, — сказал он и тут же зазвучали гудки.

С недоумением рассматриваю экран простой раскладушки. Переодевайся — это значит ему нужен Азазель. Зачем? Размышляя логически: он просит явиться Азазеля к себе домой, где как раз вновь прибыли в гости его родственнички? Больше похоже на подставу.

Хоть и выглядит опасно, но, кажется, у него есть план. Только вот что он задумал? Не хочу появляться там, я не для того столько усилий приложила, чтобы спрятать всю «неформенную» деятельность.

Тогда что? Он мне доверится? В это сложно поверить, но еще сложнее поверить в то, что мне выдадут еще больше доверия его родичи. Мало информации. Представить перед отцом и, может быть, братом… Зачем?

Он идет на поводу у своих выводов, которые мне неизвестны. Возможно ли похищение? Если такое случится я могу взмыть в воздух и сбежать. Вряд ли они такое ожидают.

Хм, уже поздний вечер. Даже Нана вряд ли захочет меня выпускать одну на улицу. Что ж, есть еще один выход — через окно. Тут как раз ступенчатая постройка дома позволяет спрыгнуть на более широкий первый этаж. Только бы не поскользнуться и не шмякнуться кому-то на голову.

Мне везет. Братец еще не поднялся наверх, по крайней мере свет в его комнате не горит. А у Наны в это время идет сопливо-любовный сериал.

Давно я так не ходила по улицам в облачении Азазеля. Кажется, последний раз еще до присоединения Коичи. Только задуматься, сколько лет прошло, а мои прогулки для испытания силы превратились вот в это все. Я тогда не рассчитывала даже продолжать столько времени. Думала, пока все мелкие и все несерьезно, буду развлекаться, а теперь уже скоро фигура начнет меняться в определенных местах.

Окликнул меня выкрик в стиле «сколько время?». Какая-то гопота вынырнула из-за поворота узкой улочки, а теперь подходит со спины. Я замерла, раздумывая что делать. Мне вряд ли дадут просто так уйти, тем более в таком наряде. Хотя я еще на «своей» территории, скорей всего это подчиненные кого-то из лидеров.

А тем временем тройка парней не знала, к кому они приближаются и вела себя уж очень нагло. Типичный такой наезд на незнакомого подростка, зашедшего на чужую территорию. Они-то считают ее своей, хех.

— М? — поворачиваюсь и с удовольствием наблюдаю изменившуюся гамму эмоций.

— А-азазель-сан, — выдохнул один, пока двое его друзей проглотили язык. — Простите! Мы уже уходим, — выдавил из себя он, пятясь назад.

Проследив, как перепуганные подростки убегают и скрываются из виду, я продолжила свой путь. Нервничать меня заставляло только предстоящее действо. Я была совсем не уверенна, что это хорошая идея, даже наоборот. Стоило бы избегать подобного исхода, но… Кея пригласил сам. Он мог бы тупо попытаться меня туда пригнать силой или вообще сдать с потрохами просто так, а там поймать меня при желании можно даже у меня дома.

Навстречу по вечерней улице выплывает патруль в черных гакуранах. Двое с трубой на голове, один без, наверное, новичок и волосы просто не успели отрасти.

— Азазель! — сразу же признали меня по характерному облачению.

Они остановились и замерли, будто приготовившись драться. Мне тоже пришлось остановиться и лениво поинтересоваться:

— Серьезно хотите напасть?

Они попытались. Вот же блин. Раскидать троих крупных парней для меня не составило труда. Потратила даже меньше минуты. Мда… Я не появляюсь на публике, вот и забыли видать об Азазеле. Или это имя затмил Хибари.

Иду дальше. До особняка Хибари осталось совсем немного. Кея обнаруживается на улице метрах в ста от собственного дома. Кажется, он решил меня встретить и лично проводить. Так даже лучше, меньше нервов, Меня беспокоит только один вопрос, и я желаю убедиться:

— Ты уверен, что можешь гарантировать мою безопасность?

Хибари награждает меня долгим взглядом. Потом коротко кивает. Обычно после такого вопроса он бы накинулся с тонфами. Но тут второе дно. Защитить от человека, к которому он обращается с приставкой «-сама» — это куда серьезней, чем простые школьники. К тому же, если он ведет меня куда-то, то отвечает за это. Если же меня узнают… Все к этому давно шло. Но Хибари Кёя кажется не таким человеком, а если я ошиблась, то будет не так неожиданно болезненно это обнаружить. В конце концов, он наверняка уже собрал максимум информации обо мне.

Странно так идти следом за Хибари в его дом. У меня есть десяток шуточек по этому поводу, но ввиду обстоятельств не буду их озвучивать. Они скорей всего будут выглядеть нервными. Я не боюсь разозлить Кёю, нет. Когда он злится, это даже забавно, а берсеркера этим не разбудить. Мне все кажется, тот момент был редкостью. Но мне еще более интересно, что же стало причиной.

Охрана Хибари расступилась и пропустила нас, даже особо не пялясь. Отец Кеи и бровью не повел, когда увидел нас, идущих по дорожке из мелкой гальки. Мужчина поднялся на ноги и вышел на веранду.

Старший Хибари рассматривает нас пристально. Под его взглядом довольно неприятно и все время хочется, как минимум, отвести глаза или отвернуться. Призываю всю свою выдержку на помощь. Кёя стоит впереди меня и чуть сбоку. Обзору не мешает, но как бы закрывает нас друг от друга.

— Значит, ты хочешь сказать, что нашел Небо? — с едва уловимой насмешкой обращается старший Хибари без приветствия.

Напряженный Кёя едва заметно дернулся и кивнул. У меня от этого голоса и смысла вопроса под ложечкой засосало.

— Неплохо, — наверное, это должно было звучать как похвала. — Как я слышал, никто из других Хранителей не смог найти Небо в городе самостоятельно.

— Хибари-сама, а вы уверенны, что это именно то Небо?

Мне хочется очень сильно чем-нибудь бросить в старшего брата Хибари, стоящего у тонких раздвижных дверей в дом. Желание быстро развеивается, так как я подчиняюсь предчувствию и выбрасываю руки вперед. Вместе с тем взметается пламя и вокруг образуется аура силы.

Я едва успела поймать двумя руками удар обычной трости! При этом готова поклясться, что удар в последний момент остановили. Звук был такой словно таран врезался. Воздушная волна встрепала одежду. На пальцах, сжимающих древко, сияло мягкое свечение пламени. Моя аура силы, которая остановила Кёю, кажется, не доставляет каких-то неудобств старшему Хибари. Он ее чувствует и смотрит на это, будто на игру котенка с клубком. Его сила самоуверенно сталкивается с моей и что-то мне подсказывает эта атака была не самой сильной, которую он может предложить.

Встретившись с отцом Хибари взглядом, я почувствовала, как мурашки прошлись по затылку, причем с транспарантами, будто на первое мая. Казалось, прошла вечность, прежде чем губы этого монстра искривил налет на усмешку.

— Не дергайся, Кёя, — ядовито бросает Хибари, не посмотрев даже в сторону сына, который вскинул свои дубинки. — Это просто проверка.

Ни черта ж себе проверка! Этот монстр использовал совсем немного пламени, но и без того, я едва не проворонила момент и успела защититься. Да, что там я! Кёя только достал тонфа, даже что-то предпринять не успел и не вмешивался, как и я боясь вынудить его действовать. Я бы и сама от такого держалась подальше. Слишком большое чувство опасности от него исходит.

— Савада Тсунаеши… — сказал он, пристально рассматривая закрытое маской и капюшоном лицо. — Силён для своего возраста, — снисходительная усмешка.

Теперь меня будто холодной водой облили.

Так. Погодите. Он почему-то принял меня за брата, что, в принципе, возможно. Фигура все еще угловатая. Но с какого перепугу он вообще о моем брате сначала подумал? Я ступаю по тонкому льду, но если мои догадки верны…

Мужик опустил трость, и я ее отпустила, отступив на шаг для собственного спокойствия. Кёя снова стал сбоку и чуть впереди, но гораздо ближе.

— Так это и есть наследник? — с непонятным придыханием спросил старший брат Хибари. — Такая сила для этого сопляка.

— Замолкни, Даи, — строго одернул его их отец. — Хибари Хизэши, Савада Тсунаеши. Твой Хранитель Облака принадлежит клану Хибари, запомни это.

— МОЙ Хранитель Облака из клана Хибари, — повторила с вызовом.

Не знаю, что он задумал, но чувствую, как меня пытаются нае… Интересно, что означает Хранитель Облака? Это он явно про Кею. А со старшим Хибари надо держать ухо востро.

— Ты слишком юн. Твою силу можно недооценить. Все же почему ты взял это Облако? Оно слишком слабо для тебя.

Непонимающе приподнимаю бровь. Могу себе позволить, так как вообще не понимаю, что он хочет сказать. А Кея, вижу, сразу вскинулся, будто что-то хотел сказать, но не разомкнул рта. Но мне, кажется, что тут какая-то хитрость. Когда так с ходу нахваливают, это заставляет насторожиться.

— Позвольте мне пояснить, Хибари-сама, — заулыбался Даи, ввязавшись в беседу и подойдя ближе. — Кея бесполезен и слаб, — мне показалось я услышала, как скрипнули зубы Кеи. — Он ошибка и не может управлять своим атрибутом. Савада Тсунаеши, ты взял сломанное Облако.

Старший брат смотрел с раздражающим превосходством. Отец Хибари контролировал свою мимику не в пример лучше, но и он позволил проявиться чему-то пренебрежительному во взгляде.

Так хотелось что-то сказать в ответ стоящее. Кея инстинктивно использует пламя. Он его использует, пусть и не во всю, но мощь этого пламени впечатляет. Даже сейчас он в силах меня в бараний рог скрутить, если я расслаблюсь на секунду, а уж при полном параде… Да они что вообще не умеют ощущать пламя?!

Но все слова застряли в горле. Все не то, я мало знаю, я мало понимаю, все будет звучать по-детски. Или вообще, это все просто проверка и любая моя реакция может все сломать. Потому я просто засмеялась. Смех нервирует и раздражает куда больше и сам по себе многозначен.

— Может быть потому, что Кёя сильнее, чем вы думаете. И я точно справлюсь.

— Посмотрим, — кивает отец Хибари, и я чувствую, что только что подписалась на что-то. Впрочем, я уже это сделала тогда, когда решила, что вдвоем с Хибари барахтаться будет проще. — Было приятно познакомиться, Савада Тсунаеши-кун.

* * *

— Кея! — я едва удержалась от того, чтобы не затрясти Хибари и потребовала: — Рассказывай, все что знаешь. Мне не понравилась эта встреча от слова совсем! К тому же, почему он подумал, что я — это Тсуна?!

Мы остались только вдвоем на этой веранде. И меня до сих пор потряхивало от долгого напряжения. Сидеть спокойно не получалось. У Хибари, как ни странно тоже. Он не дергался, как я, но был очень напряжен.

— Мне сказали, что отдают Небу, — выдавил из себя бесстрастно, смотря прямо перед собой. Держит лицо очень похоже на своего отца. — Но я должен был попытаться найти его самостоятельно. Если бы этого не произошло, ничего бы не изменилось. Мне бы указали на Небо, которое должно стать моим. Это ничтожество… Я должен был подчиниться ему…

Судя по дрожащему от гнева голосу и бесстрастной белой маске вместо лица, разум Хибари постепенно застилала ярость. Я прикоснулась к его плечу послав немного своего пламени, в надежде, что это отрезвит его вновь, а он обжег меня взглядом серых глаз. Тонфа молниеносно оказалась в его руке, но глаза вновь стали осмысленными и оружие замерло, преодолев лишь половину расстояния.

— Ведь все просто пошло не по плану, — спокойно возразила я, понимая, что давать волю эмоциям сейчас вдвоем нельзя. — Ты нашел меня, а не его. Это просто недоразумение. Но я все еще не понимаю, что это изменило. Поясни мне, Кёя.

— Я видел Саваду Тсунаеши, — он дернул плечом, и я убрала руку. — Слабое, ничтожное травоядное, которое топчут даже другие травоядные. Я должен был найти его или он заметить меня.

— Получается, Тсуна тоже «Небо». А что это означает? Ты говорил эта сила называется атрибутом. Твой отец назвал тебя Хранителем Облака, что это за титул? — засыпала я вопросами, но удержаться было сложно.

— Это разновидность атрибутов. Кроме Облака существуют другие виды, а Небо обладает способностью их объединять. Подчиняющиеся ему атрибуты называют Хранителями. Других атрибутов куда больше, чем существующих Небес. Поэтому меня отправили в этот город, чтобы я стал хранителем Неба.

— Кажется, начинаю понимать, — задумчиво покивала я, складывая в голове кусочки знаний. — Значит, тебя заочно приписали к Тсуне.

Меня отвлек странный звук, который воспроизводили то ли пальцы, то ли ногти Кёи, сжимающие ручки дубинок, каким-то неведомым образом оказавшихся вновь в его руках. Ну, если его это успокаивает, то пусть.

— Почему к Тсуне? — постаралась не обращать внимания, пока он сдерживается. Меня сильно волновал этот вопрос, и я желала его уточнить: — Что он наследует?

— Титул. Он следующий глава влиятельной семьи, которая обратилась к моему клану. В клане Хибари много атрибутов, мы славимся силой.

— Значит, когда вы говорили, что прибудет воспитатель десятого Вонголы, это значит десятый лидер клана Вонгола?

— Вонгола — не клан. Это итальянцы.

Кажется, клан Хибари хотел насолить мафии или моему отцу в частности. Правда каким образом в этом всем замешан Емитсу до сих пор не очень понятно, но ясно что без него обойтись никак не могло. Я бы подумала, что это он — глава той семьи, но Емитсу вполне однозначно говорил о начальстве.

Они что-то говорили про то, что Кея слаб, сломанное Облако. Странно, что они в этом признались, но видимо, отказаться, по их мнению, уже не смогут. Впрочем, я видела на что способен Кёя. Он определенно сильный. А значит клан Хибари тот, кто выбрал Кею, все же обхитрил.

Бедняга Тсуна. Если отец уготовил ему такую судьбу, то с Кеей он бы намучался. Да он вообще не сможет с ним найти общий язык! Как бы его Хибари по доброте душевной не убил ненароком. Во что ж я влипла на этот раз?

— Так… Если твой отец сказал… — я помассировала переносицу. Потом поймала взгляд серых глаз в которых виднелось ожидание. — Это все нелепая случайность. Хорошо, что они не заметили подмены. Все бы наверняка усложнилось. Послушай, то, что Тсуну выбрали в наследники большой семьи и то, что он обладатель атрибута Неба вовсе не означает, что братец будет тобой командовать. К тому же песня про одни Атрибуты, подчиняющиеся другому, выглядит выдумкой. Взрослые люди из-за этого даже доверять друг другу не станут. Ну и, наконец, у Тсуны тоже есть сила, но она еще… ну, не освободилась. А еще есть воспитатель, который вскоре должен приехать, возможно, через полгода братца будет не узнать.

Мои слова заставили Кею немного успокоиться и овладеть собой. Вернулась привычная маска безразличия и спокойствия. Плечи вновь не торчали острыми напряженными пиками, а показывали уверенного в себе хозяина, который со всем разберется. Думаю, он понимал, что мои слова только предположения человека, который все еще мало знает про особенности собственной силы, не говоря уже про другие виды, но капля истины все-таки там была. Здравый смысл сделал свое дело, а когда все можно разобрать по полочкам, то эмоции успокаиваются.

— Хорошо, — вздохнула я, осторожно поднявшись на ноги с подушечки. — Я тогда пойду. Кея… — замерла, решившись это озвучить. — Знаю, что ты понимаешь все и надеюсь не будешь испытывать Тсуну на прочность. Дай ему какое-то время, он еще ребенок.

— Он старше тебя, — холодно напомнил Хибари.

— Ну это я, — пожала плечами. — Со мной сравнивать просто нечестно.

Что ж… Убить он Тсуну не сможет. Во-первых, с недавних пор ему запретили убивать кого бы то ни было в Намимори вообще, во-вторых, никто ему просто не даст убить такое важное лицо. Правда, Кея очень вспыльчивый, но я надеюсь, что мне удалось остудить его горячую от тестостерона голову и он включит мозги, вспомнив об этом всем.

— Насчет меня… Оставим все по-прежнему. И тебе и мне нужны наши тренировки, так что не вижу причин что-либо менять. Согласен?

— Пусть будет так, — прикрыл он глаза.

Без слов мне стало ясно, что ему нужно время побыть одному.

Я двинулась через сад к выходу. Мне предстоит сделать большой круг по городу прежде чем я смогу вернуться домой. Надо убедиться, что за мной не следят. Главное во время прогулки отгонять все лезущие мысли. Лучше проветриться, уделяя внимание окружению, а затем уже у себя в комнате с трезвой головой спокойно еще раз восстановить сегодняшний вечер.

Этим утром я проснулась с острым чувством, что должно что-то произойти. Уже почти две недели, с того визита родственников Хибари, я ощущала приближение чего-то, знала, что что-то изменится. Я была уверенна, что родственники Хибари не принесут больших проблем, но ждала, что привычная жизнь пошатнется. Нервы ли это, простой мандраж, либо предчувствие? Предчувствия меня никогда не обманывали, но в то же время они никогда рано не трезвонили. Даже пламя в последнее время все жестче пытаюсь сдерживать.

В сомнениях, идти ли мне в школу или сказаться больной, я сидела за завтраком. Нана заметила мою отстраненность, и я призналась, что плохо себя чувствую. К сожалению, температуру она у меня не нащупала и, как и многие японские мамы жутко противилась прогулам.

Нана была занята и попросила меня сходить разбудить братца. Зайдя в комнату Тсуны, я тут же обнаружила свалку самых разнообразных вещей, через которые пришлось переступать.

— Савада Тсунаеши! Ты провалил тест! — сказала я громко самым строгим голосом, на который была способна.

— А-а-а! — немедленно проснулся братец. — Нет! Не снова!

Он слишком сильно размахивал руками и, запутавшись в одеяле вконец, упал с кровати прямо на пустой пакет.

— В школу опоздаешь, — уже обычным тоном сообщила я. — Убери весь этот хлам в комнате.

— Это рабочая обстановка! И вообще, моя комната, что хочу, то и делаю! — взвился он с опухшей ото сна физиономией.

— Да-да, завтрак ждет, — сказала я, уже покидая комнату.

Не успела я выйти, как едва не наступила на ребенка в строгом черном костюме его размера и шляпе, повязанной оранжевой лентой. Он с любопытством рассматривал меня черными глазками. При ближайшем рассмотрении в руках ребенок держал небольшой черный чемоданчик. На шляпе сидела какая-то заколка-хамелеон, а пиджак сбоку чуть топорщился.

— Чаос!

— Ты еще кто? — у меня невольно перехватило дыхание.

— Я репетитор! — громко сказал он своим детским голосом с совершенно серьезным видом.

— Кира-чан, это репетитор Тсу-куна, — донесся голос Наны с первого этажа.

— Спасибо хоть не на трехколесном велосипеде, — проворчала я, и уже громко сказала, чтобы она слышала. — Ока-сан, предупреждать надо, когда впускаешь в дом посторонних!

— Но он ведь такой маленький и милый! — Нана подошла к лестнице. — Совсем безобидный.

— Да ему только не хватает слов «Я хочу сыграть с тобой в одну игру»! — возмутилась я. — Ока-сан, ты совсем что ли ужастиков не смотришь?

Ребенок ухмыльнулся. Именно ухмыльнулся, а не улыбнулся. Еще и голова большая какая-то, прям как у той игрушки. Интересно, сколько ему лет? Так вроде бы на трехлетнего ребенка смахивает, но какая-то неправильность цепляет глаз. Например, маленькие ручки. Хотя если чуть повернуть голову и сменить угол, то тело — тоже. Или ему меньше? Вполне может быть, этот черный строгий костюм придает ему серьезности.

— Я не соглашался на репетитора, ока-чан! — из комнаты вылетел впопыхах одетый братец и тут же замотал головой: — А? Где он?

— Перед тобой, — ехидно сказала я, отойдя в сторону, чтобы ему лучше было видно.

— Савада Тсунаеши, я хочу сыграть с тобой в одну игру, — сказал с все той же ухмылкой ребенок.

— И-и-и! — взвизгнул тоненьким голосом Тсуна, подпрыгнув на месте.

Тоже видимо уловил ассоциацию. В следующий момент он выдохнул и заулыбался.

— Очень смешно, имото, — с укором посмотрел в мою сторону.

— Савада Тсунаеши, я полностью серьезен. С этого дня я твой новый репетитор.

— Послушай, малыш, — Тсуна присел на корточки, чтобы быть вровень с ребенком и заулыбался, — я не знаю кто ты, но эти двое над тобой точно пошутили. Мне пора собираться в школу. Имото, присмотри за ним, раз уж это твоя шутка, — недовольно посмотрев на меня, братец вернулся в комнату переодеваться.

— Вообще-то мне тоже надо в школу, — посмотрела я на странного ребенка. — Но я хотя бы уже собралась, так что идем пока вниз.

— Хорошо, Савада Акира, — кивнул серьезно ребенок с самоуверенной улыбкой одними губами.

Я задержала взгляд на его лице, а потом отдернула себя и направилась к лестнице.

Ребенок меня очень насторожил, хотя я признавалась себе, что он просто ребенок. Наверняка, когда играл случайно забрел к нам во двор, вот Нана его и впустила, когда почту проверяла. Порой странности — не более, чем плод воображения.

— Так как тебя зовут? — спросила я, вдруг осознав, что он так и не представился, уже зная наши имена.

— Реборн.

— Вот, взгляни-ка, Кира-чан, — Нана с улыбкой протянула мне за обеденным столом сложенную листовку.

«Я воспитаю вашего ребенка так, что он станет новым лидером своего поколения. Я молод и хорош собой. Возраст и таланты ребенка не имеют значения. Репетитор Реборн»

Судя по виду Наны, она воспринимает это, как игру ребенка. Считает и записку, и строгую одежду — милой. Если подумать, то я в его возрасте была где-то такой же и так же умиляла взрослых своей серьезностью. Этот Реборн хорошо говорит на японском, хотя редко какой ребенок так может в этом возрасте. Возможно, он сам сможет облегчить нам задачу.

— Реборн, ты помнишь, где ты живешь? — спрашиваю у малыша. — Как зовут родителей? Их телефон?

— Я сказал, что не шучу, — твердо повторил ребенок. — Вот моя визитка. Мой внешний вид результат генетического сбоя, поэтому не переживайте на этот счет. Я профессионал в своем деле.

— Прости, Реборн-кун, — всплеснула руками Нана, неожиданно для меня восприняв его серьезно. — Тебе, наверное, даже проще находить подход к детям. Что ж решено, я нанимаю тебя репетитором своего сына.

— Ока-сан, я понимаю, что неудобно отказываться, но он у нас только что появился на пороге дома. Так репетиторов не нанимают даже понарошку.

— Спокойно, Акира, — заверил меня ребенок. — Мои методы решительны, и я не люблю откладывать все на потом.

Я с сомнением уставилась в его странные глаза. Как тут прикажете реагировать? Вот и я не знаю. Не вытаскивать же этого ребенка силой из дома. Даже если бы хотела, у меня все равно времени нет. Вот, Нана дома остается, пусть занимается. Через пару часов малыша начнут искать, вот тогда она перестанет ему подыгрывать.

Тсуна спустился с лестницы и от спеха поскользнулся на предпоследней ступени, едва успев удержаться за перила. Подошел и сел за стол, бросив взгляд на ребенка.

— Вы выяснили чей он? — спросил, схватив тост.

— Тсу-кун, это Реборн — репетитор. Я совершенно серьезно, я уже наняла его, — Нана передвинула Тсуне его письмо. — Он должен подтянуть тебя по учебе.

— Что?! — раскрыл братец рот от удивления, пробежавшись по строчкам. — Что за псих мог написать такое обьявление? — громко возмутился, а затем бросил взгляд на Реборна. — А! Это всего лишь ребенок. Хватит уже надо мной прикалываться. Прости, малыш, но мне совершенно нечему у тебя научиться. Ока-чан отведет тебя домой.

Я широко открыла глаза, почуяв вспышку пламени, а уже затем заметила, что Реборн садится обратно на стул, ударив Тсуну под дых маленькой ручкой. Нана как раз повернулась спиной, чтобы выйти зачем-то на кухню.

— Начнем, — ухмыльнулся ребенок. — С этого дня я приступаю к своим обязанностям и присмотрю за тобой.

Тсуна с пару минут приходил в себя, а я не знала, что сказать. В конце концов, решила просто смолчать. Удар обычного ребенка может быть болезненным, но даже трехлетний ребенок, усиленный нехилым таким пламенем… Я хорошо могу себе представить эту силу.

— Что это было? — проныл братец, потирая лицо. — Эй! Это ведь ты сделал?! Мне плевать, что ты ребенок, ты за это ответишь! Ась? — только и вымолвил он, как я повторно ощутила вблизи пламя, чем-то схожее на силу Рехея, а Реборн схватив Тсуну за галстук школьной формы, перекинул его со стула на пол.

Вопросов о природе чудовищной силы этого ребенка у меня больше не осталось. Похоже в город прибыл очередной зубр. А Тсуна не боится этого странного малыша. Когда не надо, он, похоже, стал очень смелым. Чтобы избавить Тсуну от дальнейшего избиения обидчивого ребенка, я сказала:

— Уже пора выходить. Спасибо за завтрак, ока-сан! — чуть повысила голос, чтобы Нана услышала.

— Да! Надо не опоздать! Меня уже, наверное, ждут! — подскочил Тсуна.

Тсуна спешил вперед к месту встречи с Иригаей и Нэндо. Дом я покинула вторая, не желая дольше оставаться один на один с Реборном. Я нарочно свернула с улицы, сделав небольшой крюк. Мне надо было обмозговать сложившуюся ситуацию и сконструировать свою модель поведения. Это видимо тот, кого отец Хибари называл Аркобалено, и я совершенно оказалась не готова к его появлению прямо в моем доме. Я уж молчу про его обманчивый внешний облик. С одной стороны — обычный ребенок, пока молчит, с другой — куча доводов в пользу именно наставника для будущего главы.

Когда я вернулась на обычный путь своего следования, то застала любопытную картину за поворотом. Киока присела перед Реборном, а сбоку тушевался братец с друзьями.

— Кира-чан! — заметила она меня и помахала рукой. — Ой, а ни-сан не смог долго ждать и побежал тебе на встречу.

«Киока» — мысленно взмолилась я. — «Пожалуйста, молчи, этот ребенок не должен многого узнать»

— Ну думаю, сделав круг он поймет, что разминулся со мной и пойдет все-таки в школу, — сказала я вслух. — Идем?

— Да. Хана уже, наверное, в школе.

Хорошо, что Ямамото пока не видно. Встретила я его у ворот школы, а ведь с тех пор, когда он в этом году перешел в среднюю школу, он постоянно либо все так же встречает на пути, либо ждет у ворот. Странно, что ему не надо на тренировку перед занятиями.

— Доброе утро, Кира, Киока-чан — кивнул он.

— Доброе утро, Ямамото. Доброе утро, Кусакабе.

Оба парня уставились на меня, а я поняла, что слишком взволнована, и вопреки своим привычкам, поздоровалась по фамилиям, как с остальными одноклассниками. В моем исполнении это выглядит настораживающе.

С Ямамото я попрощалась в коридоре, хотя он все еще странно на меня поглядывал, думая, что я не вижу. Перед звонком в класс влетел Рехей, громко поздоровавшись.

День пролетел совсем незаметно. Учебный материал проходил мимо моего сознания, занятого более жизненно важной проблемой. Во время обеда пришли Хана с Киоко. Встретив Кею на его крыше, я не стала там задерживаться, коротко спросив:

— Готов?

Ответ мне не требовался, потому я быстро сбежала по лестнице вниз. Надеюсь, он поймет предупреждение. Хотя на него прибытие такого странного репетитора скажется в меньшей мере, но сообщить следовало.

Домой после уроков я возвращалась в смешанных чувствах. У Рехея и Такеши должны были идти тренировки после уроков, но я все равно оглядывалась, чтобы случайно с ними не пересечься.

Наконец, я оказалась дома и тут мой взгляд по привычке опустился на стержни двери… Я долго отучала Нану и Тсуну входить без разрешения в свою комнату. Чтобы проверить, нарушала ли Нана запрет, я оставила простой грифельный стержень в стержне обычной европейской двери. Если не вытащить его и открыть дверь, он беззвучно разломится и даже не упадет на пол. Нана удивлялась, откуда я знаю, что она заходила, пока меня не было, а я просто убеждалась, что это была она. В итоге к сегодняшнему дню я имею Нану и Тсуну, которые бы точно не зашли в мою комнату и поломанный стержень.

В комнате все стояло на своих привычных местах. Обычно даже немного не так повернутая вещь цепляет внимание. Я включила компьютер, но, когда уже загружалась система, поняла, что там ничего такого не оставляла. Все, что действительно важно — это потайное дно в ящике и тайник для формы Азазеля под половицами. Да, я их выковыряла, но выходит оно того стоило. Еще одна проверка, трогал ли кто-то второе дно в ящике — это тонкая нитка, оказалась нетронута, и я выдохнула. Если бы этот ребенок нашел тетрадь, мне была бы хана. Следующим я проверила второй по важности тайник с формой и маской. Все оказалось на месте. Похоже, малыш не утруждает себя серьезными поисками, считая, что мне нечего прятать так серьезно. Или же просто у него не было достаточно времени. Когда я складывала половицы обратно, в дверь быстро-быстро постучали.

— Имото, имото! — позвал нервный голос Тсуны.

Выпрямившись я разрешила войти и увидела бледного братца с бегающим взглядом и нервно дрожащими руками.

— Что случилось? — прищурилась я.

— Спасай, имото! Киока-чан меня ненавидит! Я не смогу больше выйти на улицу!

— Давай по порядку, — попросила я, перебив истерические вопли с хватанием за голову.

— Я признался Сасагаве Киоко в своих чувствах, — сглотнул Тсуна. — Прямо перед воротами школы, — его глаза наполнились ужасом. — В одних трусах.

— Ну, то, что Киоко тебя теперь будет презирать, это не самое страшное, — попыталась я утешить его.

— Половина школы, наверняка, успела увидеть меня в таком виде, — всхлипнул он, снова схватившись за голову. — Что может быть хуже?!

— Старший брат оскорбленной девочки, например.

Тсуна громко взвыл, а я увидела наглядную картину к выражению «рвет на себе волосы». Если бы он только признался, то ничего страшного, но в таком виде — это уже признак извращения. Только обвинений в эксгибиционизме братцу и не хватало.

— Твоя сестра права, это легко решаемые мелочи. Не нервничай так, Никчемный Тсуна.

— Это все ты виноват, Реборн! — братец закричал на непонятно когда зашедшего в комнату ребенка. — Это вовсе не мелочи!

Я не удержалась, неодобрительно посмотрев на репетитора. В таком возрасте, даже небольшие проблемы кажутся апокалипсисом, но в этом случае Тсуна реально вляпал свое имя в такую грязь… И самое главное, он совершенно не способен даже попытаться ее смыть.

Хотя стоп… Почему Тсуна винит в своих действиях Реборна? Почему братец вообще совершил настолько несвойственный ему поступок?

— Кира! — Тсуна схватил меня за плечи и затряс. — Пожалуйста, помоги мне! Ты же дружишь с Киоко и Рехеем! Я тебе месяц буду свои сладости отдавать!

Вот, знает же, чем подкупить. Нана нас часто чем-то балует на десерт и ее домашние вкусности зачастую лучше, чем купленные.

— Ладно, я поговорю с ними. Скажи только зачем ты до трусов-то раздевался?

— Это не я! Это Реборн! Он выстрелил в меня из пистолета, и я оказался уже без одежды.

— Что? — я удивленно уставилась на ребенка.

Реборн ухмыльнулся и потянулся за отворот черного пиджака. В следующую секунду, он держит в руках пистолет, дуло которого направлено на Тсуну. Понимаю теперь, что мне не показалось. У него действительно кобура с небольшим пистолетом.

— И-и-и! Только не снова! — завопил братец.

— Разглашение информации карается смертью. Мне убить тебя, Тсуна? — спокойно поинтересовался ребенок.

Я протянула руку и пальцем медленно отвела дуло пистолета в сторону. Реборн наблюдал за моими действиями, не сопротивляясь.

— Реборн, убери, пожалуйста пистолет, это не игрушка, — попросила я, понимая, что холодная сталь под рукой настоящая. Еще немного и мое самообладание даст трещину. — В общем, я ничего не поняла, но пошла к Сасагавам. Не могли бы вы выйти, мне надо переодеться.

Когда я осталась одна в комнате и сменила одежду на повседневную, Киока уже ответила на мое сообщение, но попросила встретиться в городе.

— Киока, ты хоть можешь мне обьяснить, что произошло утром? — спросила я после приветствия. — Что бы мой братец там ни натворил, он, наверняка, не специально. Просто пал жертвой обстоятельств.

— Да, — кивнула слегка все же подавленная девочка. — Тсуна-кун, выглядит добрым и безобидным. Я думаю его кто-то заставил это сделать.

«Ты даже не догадываешься, как близка к правде, Киоко» — мысленно ответила я, а вслух сказала:

— Тогда не принимай близко к сердцу, ладно?

— Хорошо, — кивнула она.

— Баллончик с собой носишь? — посмотрела на нее с хитрым прищуром. — Против всяких извращенцев?

— Всегда, — улыбнулась она в ответ.

Помнится, я как-то презентовала его ей на день рождения. После своих слов, я думала, как ей помочь чувствовать себе уверенней и защищённой, вот и додумалась.

— Пользуйся, не стесняйся. Даже если это мой братец.

На мое удивление я едва не врезалась в неожиданно шагнувшего наперерез и остановившегося передо мной парня. Эта группа шла нам на встречу, но почему-то остановилась, а не прошла мимо.

— Какие милые девочки. Из какой вы школы? — как-то настораживающе улыбаясь заговорил тот, который едва меня не толкнул.

— Из средней Намимори, — ответила я, как бы невзначай ступая маленький шаг вперед, чтобы оказаться перед Киоко.

Вот же блин, обычно меня от таких случаев спасает Масато. Ему достаточно припугнуть своей принадлежностью к людям Азазеля и, если совсем туго, помахать кулаками.

— А я думал из Мидори. Там много красивых девочек. Да только их глава такая заноза!

— Думаю, она бы не согласилась с твоими словами, — спокойно ответила я.

— Да мне вообще насрать на нее и то, что она думает. Она не мой босс!

— Эй, Моти, полегче, — одернул один из его друзей. — Мегуми все же член Альянса. Ямаде-сану это может не понравится.

— Да ладно тебе, где они сейчас? Разве кто-нибудь из них слышит меня? — легкомысленно ответил ему парень.

— Подожди минуту, — попросила я, достав мобильный и начав набирать номер. — Как говоришь тебя зовут? Моти, да? — в этот момент трубку быстро взяли, едва я успела услышать первый гудок.

— Ямада-сан, ваши ребята плохо себя ведут, — спокойно сообщила я в трубку, смотря усталым взглядом на опешившего Моти.

«Савада-сан, будьте добры, скажите где вы сейчас и где я налажал» — также деланно спокойно попросил басовитый голос Фуюки с того конца.

Связаться прямо на глазах у остальных с Фуюки я не боялась, так как в школе за два года часто пересекалась не только с ним, но и с многими другими ребятами. Чисто формальных знакомств у меня было море, а Фуюки был хорошо известен многим даже заочно. Так что я вполне безбоязненно могла изредка обратится к нему напрямую, естественно, соблюдая дистанцию. Все вполне безопасно, тем более, что многим за эти годы даже за пределами банды Азазеля стало известно о строгом правиле, не приставать к девочкам.

В отличии от самого Азазеля его лидеры пользовались большой популярностью. Ничего странного, что у меня оказался телефон семпая, многие ими просто обменивались. Только не каждый находил в себе смелость позвонить. Да и мне такое положение вещей с популярностью лидеров было на руку. Меньше шанс, что наше близкое знакомство заметят.

— Это чего это ты? — выдавил нервный смешок тот же парень. — Да ты ж блефуешь. Точно!

— Босс строго-настрого запретил к девочкам приставать, Моти, — мрачно сказал ему второй дружок.

— Да я че? Я просто поговорить подошел, я ж ниче не сделал! — оправдывался тот.

— Он у нас новичок, — пояснил третий парень.

— Понятно, — отозвалась я. — Пошли, Киоко?

Киоко схватила меня за локоть обеими руками, продолжая испуганно коситься на парней. Не успели мы дойти до конца улицы, как нас едва не сбила громадина. Я думала Фуюки пришлет кого-то из ребят разобраться, поэтому удивилась, увидев его и еще одного парня. Хотя, чему удивляться, он просто, наверное, был где-то поблизости.

— С-савада?! Чан… — выговорил он от неожиданности не сразу сообразив, как надо общаться на людях. Впрочем, он быстро собрался: — Вам не причинили неудобств?

— Нет. Один повел себя нагло и невоспитанно, остальные ничуть ему не мешали, — пожала я плечами.

Хотя, что я требую, банды есть банды. Я с Фуюки и так пытаюсь их как-то воспитывать, раз уж остальных воспитателей они игнорируют.

— Кто это с тобой?

— Сасагава Киоко, — представилась девочка несмело.

— Приятно познакомится. Надеюсь, вы простите их за невоспитанность. У нас есть честь и свои правила, мы не плохие ребята.

— Понимаю, Ямада-семпай, — кивнула Киоко. — Мы тогда пойдем?

— Не буду задерживать.

Фуюки прямо сама галантность, а по виду не скажешь, что он на такое способен. За время с нашего первого знакомства он сильно изменился, если вспомнить того Фуюки при нашей первой встрече.

— Савада-чан, — с трудом выдавил это обращение парень. Все же ему что-то мешает так ко мне обращаться. А когда-то он так запросто мог ляпнуть и даже похуже. — Отойдем на минуту? Рюске, ты пока с парнями пойди разберись, я позже подойду.

Его друг кивнул, взглянув на меня и Киоку, а затем поспешил по улице. Мы отошли немного от девочки в сторону.

— В чем дело? Что-то срочное? — спросила я, надеясь, что это не так. Мне за сегодня уже потрясений хватает.

— Нет. Это я хотел спросить, — заглядывая мне в лицо сверху. — Савада-сан, вы выглядите… нервно, — сказал, будто пытаясь подобрать слово. — Честно говоря, я сперва подумал, что случилось что-то серьезное. Но раз уж меня бить не собираетесь, может поясните?

— Нет, — коротко ответила, давая понять, что разговор окончен.

Фуюки стоял, напряженно замерев. Будто и вправду ожидает, что за такой вопрос тут же последуюет возмездие. Так он ничего серьезного не натворил, чего волнуется-то? Да, я не подарок, могу и ударить, но только потому что других методов не понимают, он мне сам это долгое время внушал, но только тогда, когда вина серьезная. А теперь ощущение такое, что я монстр какой-то и каждый день по щам кому-то даю.

Отметая все его сомнения, я вернулась с Киоко и повела ее обратно домой, чтобы затем отправиться на поиски Рехея.

— Кира-чан, насчет Тсуны-куна… — продолжила прерванный разговор Киока. — Он в самом деле ничего ужасного не сделал. Это ведь не противозаконно — признаться кому-то в своих чувствах? Так что мне не за что злиться на Тсуну-куна.

— Хорошо, Киоко, я передам ему.

Рехея я нашла на знакомом маршруте у горы. С пятой попытки я таки до него дозвалась, и он остановился. Отдышавшись я попросила его сделать перерыв.

— Так в чем дело, Кира-чан?

— Слышал, что мой братец вытворил сегодня утром?

— Киоко в чувствах признался? А! Про это знаю.

Я удивленно уставилась на спокойного, не кричащего нечто вроде «Я вызову его на ринг!» боксера. Нет, я решительно не понимаю, что происходит.

— И ты слышал, как он это сделал? — осторожно уточнила я.

— Экстремально страстно! — у боксера загорелись глаза. — Твой брат оказывается экстремально смелый! Мне такие люди нравятся! Думаю, я приглашу его в свой клуб!

— О, здорово, — я облегченно выдохнула.

Я присоединилась к тренировке Рехея, чтобы физической нагрузкой выгнать тяжелые мысли, к которым прибавилось кое-где необычное поведение Рехея. Я знаю его, как облупленного и уловила что-то неправильное. Ввернуть разговор в то русло, чтобы откопать что меня так насторожило, больше не вышло.

Вернулась домой поздно, но к ужину успела. И с удивлением увидела за столом Реборна. Нана пояснила, что он будет проживать с нами и кушать за одним столом. Она уже успела подписать контракт, где это оговаривалось. Я с нее поражаюсь.

— Тсуна, с прискорбием вынуждена тебе сообщить… — начала я печальным тоном. Братец задержал дыхание, — что Киоко не злится на тебя, а Рехей вроде бы не желает тебе жуткой смерти.

— Я так рад! — выражение лица мгновенно стало блаженным. — Имото, не пугай меня так! Спасибо, что поговорила с ними!

После ужина я заперлась у себя в комнате. Замененный грифель оставался на месте целым, значит Реборн ограничился единичным обыском. То, что это его рук дело, я даже не сомневаюсь.

Сев за рабочий стол, я вырвала лист из тетради и начала на нем записывать все, что за сегодня произошло, попутно отмечая свои мысли. Это требовалось, чтобы устаканить кашу в голове.

Итак, я не ожидала Реборна, в таком виде, да еще так быстро пробравшегося в дом. Видимо, это и есть тот Аркобалено о котором говорил отец Хибари. Я-то наивная думала, что в городе появится еще один особый наблюдатель и что меня о нем известят мои осведомители. Но настолько близко наблюдателя я не ожидала. К тому же Аркобалено — это фамилия или подставное имя? Реборн — тоже скорей всего кличка. «Возрожденный, возродившийся», возможно это что-то значит, надо запомнить.

Телефон тренькнул, оповестив о сообщении от Мураками.

«Выкладывай, что произошло. Еще один особый спарринг? Или ты где-то прокололась? Скажи, я куда быстрей все решу».

Не став отвечать сразу, я снова взялась за ручку.

Реборн в доме будет видеть все. Все отлучки, всех людей с которыми я общаюсь, переписываюсь или созваниваюсь. Он бесцеремонный и наглый. Он уже доказал, что может забраться в личные вещи и незаметно подкрасться. Скорей всего он и вправду не ребенок, пусть и носит на шее желтую пустышку. Хотя он только ее называет пустышкой, на деле это просто желтый шарик, прикрепленный к основанию. Выглядит, как украшение. Кстати, цвет силы Рехея тоже желтый и пламя Реборна, которое я почувствовала очень похоже на боксера. Только в отличии от него, Реборн очень хорошо контролирует и пользуется своей силой, я уже молчу, что наверняка она будет сильней.

Еще Реборн, по словам Тсуны чем-то выстрелил в него из пистолета. В результате Тсуна совершает несвойственный ему поступок. По Киоко он слюни пускает не первый год, в принципе, как и многие другие мальчишки, но сам признавался, что никогда бы подобного не сделал. Он ощущал себя… как бы недостойным ее. Когда самые лучшие, да еще и семпаи, заглядываются на нее, куда уж тут Тсуне, который что хилый, худощавый, что пару слов в ее присутствии связать не может. И тут появляется Реборн… Который знает наши имена, о влюбленности в Киоко и в завершение в тот же день прописывается в доме Савад.

Телефон снова оповестил о сообщении.

«Азазель-чан, признавайся ^_^»

Отлучаться из дома, чтобы превратиться в Азазеля даже изредка мне уже опасно. Это только вопрос времени, когда он раскроет все мои тайны. На спарринги меня уже давно не вызывали, репутация и авторитет сказывается, особенно после того, как стало понятно, что Азазель поладил с новой грозой Намимори — Хибари Кёей. Но прекращать полностью общение с Рехеем и, пожалуй, Такеши, будет странно. Я не должна знать, что они обладают силой, просто сделаю вид, что так совпало. С Хибари чисто по делу, все же я должна пересекаться с ним, как представитель класса. Забыть про спарринги с Кёей, забыть! Р-р-р, а я только во вкус вошла! Еще и выбила из него уроки. Но надо, Федя, надо. Не уверенна, стоит ли продолжать посиделки с ним на крыше. Вроде бы надо, я же обещала, и он обидится, а значит, может принести проблемы. Тогда надо его предупредить и посмотреть на что он может согласиться или что предложит взамен.

Телефон снова пискнул, начиная немного раздражать.

«Ну, Азазе-е-ель-чан. Мы вроде бы уже доказали свою верность. Скажи, мне доставать свой жилет?»

Достал! Быстро набираю сообщение. Потом стираю угрозы и пишу по делу.

«Не надоедай. Скоро под Азазеля начнут копать. Всю переписку со мной стереть. Связь только в экстренных случаях через третьих лиц с шифровкой»

Вот так-то. Хм, еще одно сообщение, еще и так быстро.

«Понял. Передам остальным. Есть предложение. Один знакомый умелец организует электронную почту для связи. За секретность готов положиться»

Хм, а идея дельная. Компьютер у меня вон он — стоит прямо тут. Связь можно будет продолжать поддерживать, а то я уже как-то привыкла получать все новости в городе. Посмотрим, что там Мураками сможет организовать и с умельцем надо встретиться, взглянуть на него своими глазами.

— Конечно же, я ничего не понял! Я никогда в жизни даже не слышал о пуле предсмертного желания! — доносится до моих ушей через стену крик Тсуны в его комнате.

Заинтересовавшись подхожу ближе, приставив кружку, высохшую от остатков вчерашнего чая, обратной стороной. Хитрости еще из прошлой жизни.

— Семья Вонгола? — переспрашивает Тсуна.

Видимо, я успела что-то уже пропустить.

— Меня нанял босс девятого поколения семьи Вонгола. Я прилетел в Японию, чтобы сделать из тебя десятого босса мафии. — Я едва кружку не уронила! Так прямо! Но все же замерла, боясь пошевелиться. — Вонгола Девятый стареет и планирует передать титул следующему поколению. Но больше всего подходящий на роль десятого босса, Энрико, был застрелен на вылазке. Второго кандидата, Массимо, утопили. От любимого сына, Федерико, были найдены лишь кости.

— Тебе не обязательно мне все показывать! — испуганный крик Тсуны.

— Так что единственный оставшийся кандидат на место Десятого — ты, — как ни в чем не бывало продолжил детский голосок Реборна.

— Что?! Это еще почему?! — Тсуне, конечно, до Рехея далеко, но когда он истерит, голосок-то хорошо прорезается.

— Первый босс Вонголы рано ушел от дел и отправился в Японию. Это был твой пра-пра-прадедушка, так что ты часть семьи Вонгола по праву рождения и законный кандидат на роль босса.

— О чем ты говоришь, я никогда о подобном не слышал!

— Не волнуйся, я сделаю из тебя хорошего босса, — Реборн снова игнорировал панику братца.

— Издеваешься?! Я не стану им ни за что на свете!!!

— Я сплю, если разбудишь — умрешь. Будь осторожен.

— Не расставляй ловушек в доме!!! И это моя кровать!!!

Мда, после грохота Тсуна затих, но вряд ли так быстро успокоился от открывшихся новостей. Да и я вряд ли смогу сейчас заснуть. Столько всего узнала и вот теперь новые подробности. Реборна отправил сюда целый босс, что в принципе логично. Я думала там какая-то махинация, вроде вручения формального титула. Но… серьезно?! Любой другой подошел бы куда лучше него.

Если сопоставить все. Если Емитсу — не босс, а вероятное его начальство -Тимотео, то старик отправил этого «гостя» для «воспитания десятого Вонголы». Тсуна и вправду последний человек, который подошел бы на эту роль, так вдобавок его силу запечатал сам старик. Как говорил один детектив — «ничего не понимаю»!

Может быть, так называемый репетитор должен привить ему необходимые навыки, чтобы он мог играть главу опасной организации. В общем, надо посмотреть что именно будет делать Реборн и сделать по этому соответствующие выводы.

Придвинув ближе небольшое зеркальце, я достала контейнер. Когда с процедурой было покончено, с зеркальной поверхности смотрели оранжевые глаза, уставшие за день от линз. Похоже, придется носить их с утра до вечера. Это утомляет, но лучше выяснить, что именно знает новый наблюдатель в доме и дать ему как можно меньше информации.

Второе утро по исчислению Савады Акиры от прибытия Реборна в город Намимори.

Мелкий проныра спокойно съедает две порции взрослого человека. У меня есть только одно объяснение этому феномену, ведь я тоже после большой растраты пламени жутко голодная и ем, как не в себя. Заметила, что Реборн часто использует пламя, чтобы спрыгнуть откуда-то или куда-то снова забраться. По этим небольшим вспышкам пламени можно отследить его местоположение, надо только быть чуточку внимательнее.

От меня не укрывается внимательный взгляд Реборна, отслеживающий все наши с Наной движения. Под этим взглядом неуютно и неприятно, но я пытаюсь делать вид, что все в порядке. Братец, как всегда, вылетает из дому в последний момент, хватая на ходу тост. Я встречаю Рехея по пути и машу в ответ рукой Такеши. Сегодня я спокойна и расслаблена, но Ямамото после очередной шутки так приобнимает дружески и обливает своей успокаивающей силой, что я становлюсь просто апофеозом гармонии.

После такого я совершенно спокойна на первом уроке и после него по вызову иду в кабинет главы дисциплинарного комитета. Одному парню в гакуране приходится меня проводить, так как оказывается Кея переехал.

Хибари сидит за столом, положив подбородок на сложенные руки, и исследует меня острым колючим взглядом, пока я коротко обрисовала ситуацию с Реборном.

— Вот такие дела, Кёя.

Хибари не ответив, прикрыл глаза. Казалось, он меня не слушал или вообще решил вздремнуть.

— Ясно.

— Это все, что ты можешь сказать? — мрачно поинтересовалась я.

Я тут понимаешь ожидаю любой реакции в его стиле, а он мне — «ясно»!

— Как думаешь, зачем на коротких весенних каникулах прибыла группа рабочих? — неожиданно спросил он.

— Эм… обычный ремонт в школе? — с сомнением уточнила. — А что сделали?

— Обновили множество кабинетов, кое-где даже добавили инвентаря. Но куда же делись, к примеру, столы и стулья в викторианском стиле, а еще торшеры и картины? Впрочем, они школе без надобности, так как судя по размерам предназначены для яслей или детского сада.

Я беззвучно открыла рот. Потом закрыла. Затем попыталась это все осознать. Спокойно рассуждающий или точнее, дающий свои выкладки Кея… это вау! Похоже мой план работает и у меня появился какой-никакой, а союзник. Даже не знаю, что меня больше ошарашило — это или сама суть сказанного.

Так значит, Кея уже видел Реборна… Ну, конечно, как тут не обратить внимание на бегающего у школы Тсуну в одном исподнем, даже если бы он не узнал о его статусе и воспитателе. Хибари тоже не говорит прямо, но и без того все предельно ясно — у Реборна в школе своя база, а то и не одна. Там он может умостить свою маленькую попку в маленький стульчик и…а вот тут уже самое интересное. Что там есть еще? Какие-то документы? Оружие? Или еще что-то?.. Или вообще ничего, так как все важные документы обычно уничтожаются, а не оставляются в школе, где властвует такой, как Хибари. Мда, скорей всего кроме торшеров там ничего интересного и нет.

Будто подтверждая мои мысли, Кея продолжил, бесстрастно:

— Базы не представляют особо интереса. Любой может туда заглянуть, открыв крышку пожарного гидранта. Любопытней сообщение между ними.

— То есть… — медленно начала я, ощущая, как ворчит пламя, — эта зараза пролезет где угодно с удобством и у нас буквально стены с ушами и глазами?

— Не совсем, — Кёя внимательно посмотрел в глаза.

Пришлось несколько раз вдохнуть-выдохнуть и успокоиться, чтобы цвет опять пришел в норму. Подобного следовало ожидать.

— Стены в здании тонкие и конструкция не везде позволяет сделать даже небольшой ход. Многие помещения остались недоступны. Например, приемная, где мы сейчас находимся.

Я еще раз осмотрела новый кабинет, но уже куда внимательней, чем когда только зашла. Видно, Кея еще не успел полностью переехать. Здесь стоял куда более массивный письменный стол и шкафчик со школьными трофеями. Площадь помещения куда более просторная, здесь стоял не только диван, но и два кресла. На полу огромный ковер, в школе — это настоящий шик. Окна большие, на всю стену, но сверху есть жалюзи, которые при желании можно закрыть, как сейчас. Я поднялась на ноги и подошла к одному из окон, раздвинув пальцами горизонтальные ленты. Как я и думала, окна выходят на большой двор перед школой. Видно ворота, через которые входят школьники утром, и до ближайшего двухэтажного дома довольно далеко. Он действительно умеет думать наперед.

Выглядела я, наверняка, очень довольной. Но все же немного омрачало понимание, что слишком частые «прятки» заметят и найдут лазейку.

— Все равно тренировки и спарринги придется прекратить хотя бы на некоторое время, — вздохнула с сожалением. — Он очень внимателен и кроме того даже обыскал наш дом сверху донизу. Не хотелось бы, чтобы он узнал о том, что я говорила за другого.

Искоса наблюдаю за реакцией. Как я и думала Кея помрачнел и взгляд стал жестче.

Сдерживает его долг, как я понимаю. Он ошибся, приведя меня на осмотр, пусть понимали это только мы вдвоем. Я вообще так понимаю он просто логически вычислил сильного человека и сопоставил его с будущим главой мафии, каким хотят сделать Тсуну. Теперь его терзают новые знания. А я тут, как ненужное третье звено. Винтик, который остался, когда конструкция уже собрана. Вопрос только, где мое место?

— Понимаю, почему ты отказываешься от спаррингов, — сказал Хибари, — но я не собираюсь прекращать свои тренировки. Когда ты сможешь их проводить?

— Хороший вопрос, — я взъерошила волосы. — Учти, что если даже я могу чувствовать пламя, то он тем более. Надо не дать ему подойти близко, чтобы это сделать. Все мои отлучки из дома должны быть оправданы обычными целями. Я вижу только один вариант, — дождавшись пока Хибари в ожидании будет уничтожать меня взглядом, я все-таки набралась смелости и сказала, готовясь свернуть все в шутку или бежать: — Я должна бегать с тобой на свидания.

Веки Хибари чуть расширились, выдавая удивление… и все. Снова бесстрастное выражение лица.

— Без разницы, — сказал он, вновь прикрыв глаза. — Встречаемся в парке после школы. Я буду звонить и сообщать, где буду ждать.

— У тебя есть мой номер? — приподняла я бровь. — А, точно. Знаешь ли, лезть в личные дела учеников по меньшей мере неэтично.

Меня отвлек звонок мобильного.

— Такеши? — спрашиваю в трубку.

— Кира, тут такое дело… — начал голос Ямамото. — Где ты сейчас?

— В кабинете главы дисциплинарного комитета.

— А-а-а, — потерянно протянул бейсболист и будто прикрыл трубку, что-то сказав. — А ты знаешь, что сейчас происходит в спортзале?

— Нет, а что там? — вопрос заставил меня напрячься.

— Да вот тут думаю, вмешиваться ли в бой Мочиды-семпая и твоего брата?

— Бой? — переспросила я, пытаясь представить дерущегося Тсуну. Картина, откровенно говоря, пасовала.

С той стороны Такеши будто снова закрыл трубку рукой и кому-то что-то сказал. Прислушавшись, я действительно уловила какой-то далекий шум, будто много людей разговаривает.

— О, Кусакабе-сан тоже интересуется у Хибари-сана, вмешаться ли дисциплинарному комитету.

— Такеши, ты сначала объясни, что там происходит? — не выдержала я, пустив в голос строгие нотки.

— Мочида-семпай вызвал Тсуну на бой кендо из-за вчерашнего. О, кажется, Тсуна пришел-таки!

Теперь уже я прикрыла трубку.

— Кёя, там подростки бой в спортзале затеяли. По-видимому, собралась толпа.

Хибари без слов одним движением быстро поднялся на ноги, и я поспешила его догнать.

— Такеши, мы сейчас будем, — я положила трубку и спросила: — Почему это комитет бездействует?

— Мне нельзя выполнять свои прямые обязанности только в одном случае, — бесстрастно бросил Кёя, даже не обернувшись назад. — Если это касается десятого Вонголы или действует этот малыш.

* * *

Когда мы пришли в зал, там все уже закончилось. Тсуна был раздет до трусов, отметая все сомнения по поводу вчерашнего. Его противник — Мочида из клуба кендо лежал в трансе абсолютно лысый. Торчали только отдельные редкие волоски, все остальное разметалось по полу. Кое-где даже были капельки крови.

Тсуну окружали подростки, наперебой говорящие ободряющие слова. Я посмотрела на Хибари, который уже отошел в другой конец к присутствующим немногочисленным членам дисциплинарного комитета. Явно будет давать указания, зато можно положиться на него, он все разрулит и об облысевшем внезапно парне позаботится. Пойду перекинусь парой слов с Тсуной. Кажется, желающие его поздравить с победой уже рассасываются.

Не успела я дойти каких-то двух десятков шагов, как к нему подошла Киоко.

— Тсуна-кун, извини, что я тогда испугалась и убежала. Мне друзья постоянно говорят, что я не знаю, когда смеяться.

Я почувствовала, как вновь находит мрачный настрой.

Поэтому она извиняется за вчерашнее, а не хвалит его за победу? Пусть Киоко бывает наивной и простой, но она адекватный человек и не способна оценить «шутку», что вроде как продемонстрировал вчера братец. Как и не разделяет ту подростковую радость или дурость, что демонстрируют остальные. Все же она подруга адекватной Ханы и если бы она была, как все остальные подростки, я бы с ней не особо общалась. Да и сама Хана, мне кажется, оказывает на нее немалое влияние.

— Киоко, тут не было ничего смешного, — подойдя наконец к этим двоим, положила я ей руку на плечо. Надеюсь, что ободряюще. — Тсуна, все, конечно, круто, но посмотри-ка во-о-он в тот угол.

Братец послушно перевел взгляд и сглотнул, разом покрывшись испариной.

— Х-хибари-сан, — промямлил он.

— На твоем месте, я бы ушла как можно скорее, пока он тебя не заметил.

— Д-да!

Проследив за сверкающими голыми пятками братцем, я отпустила Киоко. Что ж, пусть Хибари запретили вмешиваться, но это не значит, что этим можно пользоваться и устраивать такую херню! Несмотря на гадский характер, Кея действительно железной рукой поддерживает дисциплину. Беднягу Мочиду до сих пор находящегося в бессознательном состоянии из-за болевого шока, уносили члены дисциплинарного комитета и клуба кендо. Жалкая лысина понемногу переставала быть такого насыщенно-красного цвета. Однозначно, ему в ближайшее время светит только парик. А сравнить это унижение можно разве что с поступком Тсуны, когда он щеголял на улице в одних трусах.

— Этот придурок Мочида назначил Киоко призом в этом сражении, — раздраженно сказала Хана, которая подошла к нам. — А сначала казался таким парнем! «Я не прощу парня, из-за которого Киоко плакала» — передразнила девочка.

Вдруг пришла мысль. А ведь Тсуна выполняет в этом неадекватном состоянии свое простейшее желание. Хотел победить Мочиду — сделано, признаться Киоко — сделано. А если бы был чуть постарше и его скрытые желания не ограничились одним признанием?

Внизу желудка вверх поднялось что-то противно-липкое при одной только мысли об этом. Рука сама собой сжалась в кулак.

— Как насчет забыть это неприятное происшествие за порцией пирожных? — спросила я, вернувшись в реальность и постаравшись улыбнуться.

— Вот это дельное предложение. Пошли, Киоко! — улыбнулась подруге Хана.

Рыжеволосая Киоко слабо улыбнулась, повеселев милым, но чуть наивным личиком.

* * *

Прошло несколько дней. Реборн заставлял Тсуну что-то читать вслух и из-за стенки постоянно доносились то звуки ударов, то вопли. Даже предположу, что заставляет делать домашнее задание. Постоянно быть на чеку и не спать сутками я не могла, а потому пришлось все же рискнуть. Если мое пламя высвободится во сне, буду делать непонимающий вид. То же самое касается цвета глаз и всего остального, если он даст намек. Пока что я контактирую с ним по минимуму и, по-моему, у него тоже преобладает стадия наблюдения. Увы, Реборн человек действия и действует прямо в лоб, поэтому я боюсь начнет действовать он раньше и это окажется неожиданностью.

Ах да, я еще и от облачения Азазеля избавилась. Передала все вещи Коичи на руки, а там у Фуюки, Мураками и Мегуми появились идентичные комплекты. В случае чего я всегда могу обратиться к кому-то из них, но это на крайний вариант, так как я не собиралась показывать Азазеля, чтобы Реборн им заинтересовался. Он показал, что не дурак и наверняка уже понял, что Тсуна не может быть Азазелем. Но кто-то им должен был стать и я искала возможные пути решения.

Школу тряхнуло из-за случившегося, но с каждым днем круги расходились все дальше по воде. Тсуна получил известность и невооруженным глазом видно, что новый статус ему нравился. Даже Иригая с Нэндо стали смотреть на него немного иначе, что ему сильно льстило.

Его выступление и то, как он обошелся с Мочидой многих все же испугало. Поговаривали о том, что у Тсуны крыша слетела. Мочида в школе до сих пор не появлялся. Рехей опять никак не отреагировал на все это, может, просто не знал, что Мочида уже считал Киоко своей девушкой. Боксер весь в тренировках перед очередными соревнованиями. Коичи лишний раз со мной не пересекается, выполняя мой приказ. Фуюки в этом году в старшую школу перешел, хоть где-то легче. А Ямамото последнее время задумчивый ходит. Правда, обмолвился о странном огоньке на лбу братца, который он, кажется, видел, но свернул все в шутку.

Хидики предупредил о посыльном, и вот я встречаюсь в торговом центре с рыжим пареньком в очках, который передал мне сложенный лист с адресом того электронного ящика, что он создал.

— Вот, С-савада-сан, — он очень сильно нервничал и держался за живот, будто он у него болит.

— С тобой все в порядке? — спросила, убрав листок в карман.

— Да, у меня живот болит от нервов. Не стоит волноваться, — замахал он руками с натянутой улыбкой.

— Как тебя зовут?

— Ирие Шоичи. Я ведь не ошибся? Меня Мураками-сан прислал!

— Спокойно, не кричи об этом. Ты не должен знать ни его, ни меня. Расскажи про ящик.

— Д-да, — парень немного успокоился. — Обычный ящик на созданный адрес. Там небольшая система с пересылкой, поэтому по адресу не так просто вычислить куда приходят письма. Я разбираюсь в программировании, поэтому почту будет непросто взломать.

— Хорошая работа, — улыбнулась я. — Ты учишься в средней Намимори? Я тебя раньше не видела.

— Нет, я поступил в частную школу Юмей. Там база более серьезная и нагрузка больше. Мураками-сан просил передать, что если что-то понадобится еще по технической части, то я тоже могу помочь.

— Как он тебя на свой крючок поймал? — с хитрым взглядом поинтересовалась. — Признавайся. Покровительство или деньги?

 — И то, и другое, — я заставила подростка засмущаться. — У моей семьи не так много денег для частной школы. Оплатить мы ее можем, но я увлекаюсь наукой и на опыты нужны материалы, — признался он. — Я уже хорошо в этом разбираюсь. Если хотите, например, могу сделать рацию в ваших наушниках.

Хм, телефоны еще не дошли до того, чтобы подключать наушники к ним. Посмотрев на воодушевленного парня, я слегка засомневалась, но посчитала, что лишним это не будет. Ведь может понадобится срочно передать сообщение, как тогда, когда прибыл отец Хибари. Так что я согласилась.

* * *

— Кира-чан, а что это ты делаешь? — на кухню высунулась Нана с подозрением осматривая свою территорию.

— Бенто хочу с собой взять, — ответила я, не отрываясь от дела, а именно отмеряя количество риса.

— На двоих? — уточнила она, заметив две приготовленные коробочки. — Раньше, когда ты шла гулять с Рехеем-куном, ты не брала с собой бенто.

— Потому что от его тренировок оно все превращается в фарш, — призналась я. — Это не для него.

— Тогда кто? Тебя куда-то позвал Такеши-кун?

— Нет, — сказала я, отведя взгляд. Смущение даже играть особо не надо было. А загадочная улыбка сама наползла на лицо. Только не от того, о чем подумала Нана. Я просто представила, как он отреагирует на это и будет сверкать глазами. — Потом как-нибудь скажу.

— Ладно, тогда иди-ка займись чем-нибудь я быстро что-нибудь сделаю сама, — ревниво осмотрев кухонный стол, сказала она. — Будет нехорошо, если этот мальчик откажется есть то, что ты принесешь. Сколько у меня есть времени?

— Часа полтора, — проверила я.

— Тогда иди, иди и оставь все на меня.

Нана буквально вытолкала меня из кухни. Правду говорят, две женщины тут быть не может.

— Ты идешь на свидание? — вопрос застал меня врасплох, а между тем Реборн спрыгнул с дивана, на котором сидел, позволив себя заметить.

— Да, Реборн-кун, мальчики в определенном возрасте начинают интересоваться девочками и приглашают вместе погулять, — с улыбкой отвечаю.

Лицо малыша не меняется, не понять задело ли его это или нет. Я более, чем уверенна, что он не может быть ребенком, но он так выглядит и все тут.

— Ты, кажется, счастлива.

— А почему бы и нет? — улыбка стала еще шире стоило представить, что все получится и еще один источник распечатается.

— Чем же тебе нравится Хибари Кея?

С-с-скотина… Что ж я не удивлена, что он уже в курсе. Вопрос только в том, что еще он знает, ведь по школе почти в открытую ходил слух об отношениях между мной и Хибари. Народ любит посудачить, даже если это разозлит одного жуткого главу. Увы, не заметил нашу беготню во время полугода «тишины» только слепой и глухой.

— Реборн, девочкам нравятся сильные уверенные в себе парни.

— Разве Сасагава Рехей или Ямамото Такеши не такие?

— Такие, но они на свидания не приглашают, — улыбаюсь широкой отцовской улыбкой, которую разве что в рекламе зубной пасты показывать. — Прости, мне болтать некогда, надо прихорошиться.

В назначенное время я увидела его на месте. Хибари тут же развернулся и пошел, не сомневаясь, что я иду следом. Привел на какую-то просторную полянку среди деревьев. Судя по их состоянию, он облюбовал ее для тренировок с тонфа. Я положила бенто чуть в стороне и, села на расстеленное покрывало. Сегодня я предусмотрительно надела брюки, зато кофта довольно яркая и над прической я тоже потрудилась. Открыла книгу и погрузилась в чтение, ощущая, как прикасается чужая спина к моей и Кёя замирает. Думаю, на пару часов это все точно затянется, но я не против. Место приятное, а книга, кажется, интересная.

А что увидит сторонний наблюдатель? Двух подростков, проводящих совместное время в тишине. Только если Реборн подойдет достаточно близко, то сможет заметить небольшую трату пламени.

— Кея… — позвала я, отвлекшись от книги. — Я тогда забыла сказать… — в голосе сквозили овладевшие мной сомнения. — Не знаю, захочешь ли ты слушать, но сказать я должна.

Отодвинувшись, я обернулась, чтобы видеть его. Хибари повторил мой маневр.

— Я тогда, чтобы поддержать образ, возможно, от своего незнания могла сказать, чего не следовало. Взяла на себя смелость, хотя совершенно не понимаю этих понятий про хранителей. Тем более, я не могла такого сказать, потому что по сути не мне предназначались эти привилегии или обязательства… Ты чего?!

Последнюю фразу выпалила, припав на бок от замаха тонфа.

— Я же только хотела попросить не злиться из-за этого недоразумения! Я ведь не виновата, что так все сложилось!

Теперь я кричала, уже петляя между деревьев, так как очевидно у него опять где-то перемкнуло, и он полез драться.

Лучше бы я вообще не заводила об этом разговор! Честное слово! И так понятно, что он меня не прибил только из-за необходимых ему тренировок с пламенем.

А дело все идет к дурному исходу. У меня и ноги короче и выносливости меньше, без использования пламени. Придется его все-таки использовать и бежать через верхние пути, либо принимать бой. Мне как-то сохранность собственного тела дороже, чем шанс того, что пламя кто-нибудь заметит!

Не знаю, когда Хибари успел обогнать, но вдруг появился, выпрыгнув из-за очередного дерева. Я едва успела отскочить, чтобы не попасть под удар.

— Ты делаешь хуже нам обоим! Кея!

Бесполезно. Глас разума так и не достиг его ушей. Хибари продолжал размахивать своим оружием, а у меня даже кастетов с собой нет, чтобы блокировать сталь. Все что я могу — это уклоняться и пытаться вставить хоть пару слов.

— Да стой же ты! Иначе я вынуждена буду использовать его!

Ноль реакции. В очередной раз отскакиваю в сторону и вновь срываюсь на бег. Может, если выбежать на оживленную часть парка он образумится, наконец, а?!

Навстречу кто-то бежит в черной одежде, и я едва на него не налетаю. Зато этот человек встречает удар тонфа на себя, и когда он лежит на земле, становится понятно, что это человек Хибари, которого он, наверное, выставил в окружение.

Из-за того, что отвлеклась, чуть запоздало реагирую на остановившуюся напротив лица тонфа. Отступаю назад и сталкиваюсь спиной со стволом дерева. Пытаюсь уйти направо, пока не поздно, но тонфа резко дернулась в ту же сторону, преградив путь. Убедительный аргумент остаться на месте. По крайней мере Хибари остановился.

Если он думает, что я дам себя избить из-за всего вышесказанного, то сильно ошибается!

— Ты хочешь отказаться от своих слов? — ледяным тоном интересуется с намеком демонстрируя вторую тонфа.

— Я не отказываюсь от своих слов… А можно поточнее, от чего я вроде как хотела отказаться?

Ловлю руками тонфа, едва не толкнувшую торцом в ключицу. Не сильно, но все равно болезненно. Успеваю заметить удар ногой сбоку и так как руки заняты отбиваю также согнутой ногой, благодаря себя за отлично поставленную растяжку.

Не успела я опомниться, как он роняет тонфа в свободной руке, отвлекая на ее звон мое внимание, а рукой хватает за щиколотку. Тут же дергает и опора уходит из-под ног. Стукнувшись затылком об дерево, выставляю руки назад, чтобы хоть как-то смягчить падение.

Сижу теперь на земле, потирая ушибленную голову.

— Новый приемчик? Я оценила, — кисло сообщаю, наблюдая нависшую над головой вторую тонфа. — Теперь уже можно нормально поговорить?

— Ты хочешь что-то еще сказать? — с намеком приподнимает бровь.

В глазах ни азарта, ни насмешки, сплошной холод. Меня даже пробрало, поэтому я и ответила:

— Нет.

Хибари отпускает мою щиколотку, которую до сих пор сжимал стальной хваткой, и, подобрав вторую дубинку, спокойно разворачивается в ту сторону, где ориентировочно находится поляна с оставшимися вещами.

Да чтоб я еще хоть раз связалась с подобным человеком! Да что я вообще могла такого сказать, чтобы так агрессивно на это реагировать?! Никогда больше! Никогда не буду пытаться получить союзника из такого человека!

— Ты идешь?

Остановившийся Хибари будто слышал мои мысли.

— Иду, — проворчала в ответ, демонстрируя недовольство от такого одолжения.

Вот освобожу источник и все на этом… А то, если прекращу он же меня живьем съест. Надеюсь, я не создам монстра, которого не смогу остановить. Так что придется разобраться с этим… как-нибудь без извинений.

Кея исчез из виду где-то за деревьями.

Пойду, пойду. Домой пойду. А то в таком настроении, я могу только усугубить положение.

«К тому же сейчас ни о какой мягкой подаче пламени и речи быть не может» — оправдывала я себя, покидая парковую зону.

Дома в прихожей меня встретила светящаяся от счастья Нана с вопросом:

— Как все прошло?

— Ужасно, — честно призналась я не рискуя врать с таким однозначным настроением.

— Ему не понравился бенто? Почему? Там было что-то что он не любит?

— Дело не в бенто, — замотала я головой.

— Тогда в чем же? — Реборн опять появился незаметно.

— Ну, он сам по себе тяжелый человек, но на первом свидании все не закончится.

Реборн как всегда не проявил никаких эмоций по этому поводу.

* * *

— Акира-чан, а вы не знаете? — брови Иригаи поднялись вверх. -Тсуна участвовал в волейбольном матче.

— Неплохо, братец, — теперь мой черед удивленно смотреть на Тсуну.

В коридоре, где мы пересеклись почему-то пахло кофе. Причем, непонятно откуда, но догадки о любителе эспрессо имеются.

— Меня одноклассники попросили, им просто человека не хватало, — замахал он руками, будто оправдываясь. — На самом деле я ничего такого не сделал!

— Савада Акира, — официально холодный голос застал всех находившихся в коридоре врасплох. — Зайди в мой кабинет с отчетом об участии твоего класса на прошлых соревнованиях.

Кёя сказал, что хотел, и прошел мимо, потеряв всякий интерес и как будто не заметив Тсуну.

— Акира-чан, что-то случилось? — спросил Нэндо, заметив мое выражение лица.

— Да вот думаю, как ему сказать, что я даже не начинала писать отчет, который должна была сдать еще неделю назад.

— Ты же представитель своего класса, — сказал Иригая, как мне показалось с легким укором.

— Ну, ты это, крепись, — попытался меня утешить Нэндо.

— Он же тебя не убьет, верно? — нервно хихикнул Тсуна.

— Ага, будем на это надеяться, — пробормотала я, направляясь туда же, куда исчез глава дисциплинарного комитета.

* * *

Уже минут десять я топтала пол в коридоре перед дверьми в кабинет главы дисциплинарного комитета. Заходить было чуточку боязно. Кея помнится хвалился, что приемная защищена от глаз и ушей Реборна, и теперь мне кажется, что даже Реборн не может помешать ему напасть.

— Что ты тут делаешь?

Поворачиваюсь на голос, чтобы увидеть двух парней в гакуранах и с небольшими зачесами. Они несли две стопки папок.

— Зачем пришла? Ищешь дисциплинарный комитет?

— Вроде того, — уклончиво ответила.

— Зачем?

— Личное дело.

— Тогда проваливай отсюда.

Эх, всегда знала, что вежливость и такт в дисциплинарном комитете присутствует только при наличии самого главы поблизости.

С той же стороны вырулил еще один парень в гакуране только со стопкой листов. У этого лицо мне показалось знакомым. Кажется, я несколько раз видела его на подхвате у Кусакабе.

— Савада-сан! — воскликнул он. — Вы к Хибари-сану?

— Ну да, — невольно подняла глаза на табличку.

— Так он вроде прямо за этой дверью. Мы вещи пока переносим.

— О, понятно… — пробормотала и задала нескромный вопрос: — В каком он настроении последние дни?

— Э-э-э, — растерялся здоровый парень. — Как обычно.

— Как обычно злой или как обычно «мне плевать на вас, пока вы не стоите у меня на пути»?

— Э-э-э… — парень уставился на меня круглыми глазами.

Так я и не узнала, что же он хотел ответить, так как в та самая дверь резко открылась. Хозяин кабинета окинул всех присутствующим острым взглядом серых глаз, отчего парни вытянулись по струнке.

— Зайди, — коротко бросил мне. — А вы стойте в коридоре.

Закрыв за собой дверь в приемную, которую Хибари отбил себе с недавних пор вместо кабинета, я сразу же пошла ва-банк:

— Каюсь, Хибари-сан, отчет не готов. Вину признаю.

Хибари сел на диван и поднял на меня глаза. В его взгляде сквозило неудовольствие. Неужто от подчеркнуто официального обращения? Хотя может дело вовсе не в отчете, а в том, что я обломала его с тренировкой.

Кея потянулся рукой к столу. Я уже была готова скрыться за дверью от летящего предмета, но он просто взял и бросил какую-то папку на кресло. Догадка у меня была одна.

— Это все мне? Слушай, это не лучшая идея давать в наказание за не сделанную бумажную работу еще больше бумажной работы.

Хибари посмотрел на меня так, что я заткнулась.

— Ознакомься.

Я подошла к креслу, готовая в любой момент к любому закидону и взяв папку, присела туда же, отметив наличие моего покрывала и коробочек бенто, которые я тогда оставила, на втором кресле.

— Это вообще законно? — спросила, увидев фотографию и надпись: «Личное дело». — Учителя бы за такое с работы выперли.

Кёя никак на это не прореагировал. Ни самодовольной ухмылки, ни угрожающего блеска глаз. Вообще, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

Я решила все же вчитаться в личное дело ученика, чтобы понять зачем он дал мне эти бумаги. Фотография сбоку изображала непривычно бледного набыченного подростка с резкими чертами лица. Взгляд будто озлобленный. Серые средней длины волосы оттенка чуть темнее, чем у Рехея, на шее веревочка и цепочка не попавших в кадр украшений.

Имя: Гокудера Хаято.

Пометка: переведен из Италии.

Приступает к занятиям… погодите, это же совсем скоро! Я с большим интересом впилась в несчастные пару листов, но больше ничего полезного не узнала. Отец, судя по имени, итальянец, а мать японка. Тут был адрес, телефон и оценки из прошлой школы. Весьма высокие оценки. Рекомендательное письмо из прошлой школы… Угу, угу, сначала много расхваливают за высокие познания в учебе, а в конце незначительное замечание о горячем темпераменте.

— Что скажешь? — спросил Кёя, заметив, что я закончила читать.

— Ожидаемо, — со вздохом признала я. — В город продолжают прибывать подростки одного возраста. Спасибо, что предупредил.

Это можно расценивать, как извинения, или все же нет? На лицо только предоставление информации, что выглядит, как предупреждение. Еще он по крайней мере не набрасывается с оружием и даже ничем не бросается.

Возвращаю папку на стол, но уходить не спешу. Надо попытаться разобраться, пока он еще помнит, что бить меня вредно.

— Кея… — слова удается подобрать с трудом, потому я захожу издалека. — Ты ведь не объяснял после того всей ситуации своим родственникам?

— Нет, — холодно сказал, как отрезал, мгновенно начиная сверлить меня взглядом.

— Мне просто любопытно, как ты обьяснил им то, что я пришла, скрывая лицо? — спокойно спросила, надеясь, что мой размеренный тон его сдержит. — Ты ведь заранее меня им не представил. Они скрыли от тебя имя предполагаемого Неба, то есть наследника, а потом отдали приказ привести его, если найдешь?

— Именно, — Хибари прикрыл глаза на секунду. — Я сказал, что это твое желание. Скрыть лицо.

О, так старший Хибари тогда посчитал это блажью ребенка, ха. Что ж, он сам напоролся на свои предрассудки.

— То есть об Азазеле они не в курсе? Или вообще не в курсе о том, что происходит в городе?

— Об обстановке в городе забочусь я. Про Азазеля за пределами Намимори никто не слышал.

— Так ты их специально пригласил, чтобы представить меня? — с прищуром всматриваюсь в его вечно бледное лицо.

— Что-то не устраивает? — с вызовом встречает мой взгляд.

— Мне грех жаловаться, если информация не ушла, — со вздохом вынуждена признать.

Не трудно предположить, что это был приказ отца Хибари. Может быть надеялись повлиять на наследника или припугнуть. Нельзя сказать, что им не удалось.

— Значит больше никто не в курсе, что ты привел Азазеля?

— Аркобалено.

Я зажмурилась, помассировав пальцами веки. А Хибари делая вид, что не заметил моей реакции, через секунду продолжил голосом, в котором слышались нотки самодовольства:

— Спрашивал, что я знаю об Азазеле.

Хм, то есть Реборн уже и в гости к владельцам пламени сходил? Заранее все проверить было бы логично. Причем, судя по всему, еще до того, как пришел к нам в дом. Может быть поэтому я замечала странные взгляды Такеши и Рехей тоже пришел к несвойственному ему выводу? Да, Рехей очень предсказуем, он меняет линию поведения, только если на него кто-то повлияет, а это еще не каждый может сделать. А бейсболист… Все еще загадка, но думаю в скором времени я разберусь с ней.

— А ты?

— Ничего, — коротко ожег меня уверенным спокойным взглядом. — Я не собираюсь делиться с кем-то своей информацией за просто так.

— Спасибо, — серьезно киваю.

Свою реакцию на это он, как обычно, почти не проявляет. Только чуть больше прищуривается. Сложно предугадать, о чем он думает в этот момент. Впрочем, мне есть о чем подумать и кроме этого.

Внизу, прямо под стеной школы раздавались взрывы. Взлетала земля, вытоптанная за годы учениками. Пороховой дым разлетался от легкого ветра, донося запах даже сюда. Мальчишка-подросток четырнадцати лет держал динамитные шашки в руках, как игрушки. Причем он не ограничивался одной-двумя, используя вначале три, потом около пяти и так по нарастающей. Зажигал фитили от сигареты в зубах и бросал их в Тсуну, который то и дело бегал, орал и паниковал, когда динамит взрывался поблизости от него.

Спросите, почему я стою и спокойно за этим наблюдаю?

Потому что я успела к самому началу и видела, как малыш в костюме, сидящий на подоконнике первого этажа одним выстрелом перебил два шнура от динамитных шашек, и они не взорвались прямо перед Тсуной. Вот тогда у меня сердце в пятки ушло. Разумом понимаю — не даст Реборн Тсуне так глупо умереть.

Вот, братец не заметил, как бежать стало некуда, Гокудера его зажал к стене здания… Сердце испугано ухнуло, но в следующее мгновение едва уловимое движение малыша в черном костюме… и Тсуна падает, будто сраженный пулей в лоб. Он почти сразу поднимается обратно, одежда на нем разрывается на клочки, во лбу между бровей бешено вскидывается оранжевый огонь, безумно вытаращенные глаза окидывают все вокруг, и он орет не своим голосом:

— Реборн! Я загашу фитили своим предсмертным желанием!

Поистине, псих, теперь понимаю, почему народ его начал побаиваться. А пламя выглядит еще более пугающим. Такой расход, такая вспышка! Плещется дико и неровно, отражаясь в беспокойном поведении Тсуны. Он быстро выдохнется такими темпами, эффективность ужасная, у Кеи и то получше. И все же это пламя. Пламя, как и у меня. И мне даже немного радостно за него, но в то же время я чувствую, что это неправильно. Не так должна высвобождаться сила, не так.

Видя, как Тсуна носится туда-сюда и тушит руками фитили упавших шашек, Гокудера увеличивает количество динамита. Потом удваивает. Потом утраивает так, что у него в руках уже буквально гора динамита, которая по закону жанра, конечно же валится у него из рук от одного движения. Тсуна мечется вокруг него с бешеной скоростью, продолжая тушить фитили… и успевает. Как только он заканчивает, пламя во лбу тут же гаснет. Я не ощущаю больше силы от него.

Совершенно неожиданно, вопреки всякой логике, владелец динамита падает на колени и склоняет голову, восторженно восхищаясь десятым боссом семьи и клянясь ему в верности.

— Приказывай мне что угодно! — громко заявляет Гокудера весело-счастливым голосом, будто добился цели всей своей жизни не меньше.

Тсуна отнекивается, но Гокудера напирает. Даже запугивает так, что братец не может отказаться. Странно, даже меня так не уговаривали.

— Понравилось зрелище? — спокойно интересуется Хибари, стоящий рядом со мной, но в холодном бесстрастном вроде бы тоне явно можно разобрать искорки ярости.

Я перевела взгляд на Кёю, мысленно отмечая потемневшие глаза. Он заранее вызвал меня сюда, на эту крышу, как только ему доложили его помощники о том, что Иригаю с Нендо кто-то запер в туалете. Не нужно было долго гадать, что Реборн что-то задумал. Это у него такие прямые и дурацкие методы.

Когда только начали раздаваться звуки взрывов, Кёя приказал по телефону перекрыть все выходы на задний двор. Члены комитета споро заняли позиции и пусть урок только начался, кто-то из подростков мог попытаться прогулять или просто выйти по заданию учителя. Если бы начались более массовые разрушения и динамит порушил бы стену здания, дисциплинарный комитет немедленно начал эвакуацию. А нам с Хибари пришлось бы срочно покинуть наблюдательную площадку, позволявшую нам оставаться незамеченными. Впрочем, я более чем уверенна в том, что мое тело достаточно крепкое и выдержит, а Кёя выкрутится. Но дело-то не только в нас.

Могли пострадать обычные ученики, мирно сидящие в своих классах, могли быть ранены члены дисциплинарного комитета. Только Тсуне Реборн бы не дал погибнуть. Уже не дал, выстрелив этой странной пулей. Очевидно, что эта пуля высвободила запечатанное пламя Тсуны, вот только что-то тут не так. То ли побочный эффект такой, то ли еще что, но Тсуна вообще не контролирует свою силу. Она буквально разлетается, как из лопнувшего воздушного шара. Что у него с мозгами творится, вообще загадка. Так что не буду рисковать и пытаться открыть остальные источники этим читерским способом. Плата за это может быть еще хуже, чем я думаю. Что делать с Тсуной даже не знаю. Остановить Реборна вряд ли смогу, а найти другой способ… я даже не могу предположить, как это сделать.

— Ты никак не можешь вмешаться? — деланно спокойно уточняю.

— Нет.

— Ясно, — разворачиваюсь и направляюсь к лестнице.

Теперь я понимаю, зачем он меня позвал… Что ж я не против.

Оказавшись во дворе всего через пару минут, я вижу, как Гокудера взрывает штук пять динамитных шашек вокруг троих хулиганов. После этого они лежат потрепанные на земле, но вроде бы стонут, а значит живы. Отделались лишь ожогами неизвестной степени.

— Ты еще кто? Ты с ними?! — кричит на меня этот дурак.

— Нет, Гокудера-кун! Постой! Это моя младшая сестра! — машет руками перепуганный Тсуна.

— Сестра Джудайме! — воскликивает парень, удивленно выпучив на меня глаза. Озлобленное выражение лица мгновенно испарилось. — Прошу прощения! Приятно познакомится с сестрой Джудайме!

Я спокойно улыбаюсь, продолжая подходить ближе. Прохожу мимо Реборна, старательно сдерживая пламя, которое наверняка покажется в глазах… и врезаю правый хук этому идиоту!

Итальянец отлетает всего на метр, но удар все равно вышел достаточно болезненным. Я не использовала пламя, но за все эти годы удар у меня поставлен что надо.

— Имото, ты что делаешь?! — спрашивает паникующий братец, но ничего не делает. — Зачем ты его ударила?

— За глупость. Этому приему меня научил мой друг боксер, — холодно смотрю ему в глаза не скрывая угрозы. — За использование таких штук тебя как минимум исключат из школы.

— Они угрожали Джудайме! — оправдываясь, закричал Гокудера.

— Поэтому надо их убить? — прищурилась, уже не обращая внимания на вопли братца. Понимаю теперь Реборна, тот их сотню раз на день слышит, а Тсуна с его появлением стал еще беспокойнее. — Они обычные люди даже ничем не вооруженные. А ты в стенах школы, изволь соблюдать правила.

— Какая разница?! — горячий итальянец вскочил на ноги и остановился прямо передо мной, крича в лицо.

Следующей фразой он подавился, потому что мое колено врезалось ему в живот. Право голоса ему тут не давали.

— Впрочем, даже так, ты мог разрушить здание и навредить себе и всем окружающим. Такие взрывные штуки надо использовать с умом и чувством самосохранения. Если у тебя нет ни того, ни другого, то выбрось их и исчезни с глаз.

Гокудера молчит, проглатывая обиду, но глаза искрят от злобы. Тсуна все еще что-то пытается сгладить, но все так же на него никто из присутствующих не обращает внимания. Разворачиваюсь и ухожу, слыша отчетливый хмык от Реборна. Правда, не расслабляюсь, подспудно ожидая, что в спину мне полетит динамит.

К счастью, этого не происходит. Вряд ли виной тому выдержка итальянца, скорее присутствие Реборна и Тсуны, но я на это и рассчитывала, подходя сейчас, а не потом.

Да, по логике вещей я должна была прочитать лекцию о том, что носить столько взрывчатых веществ запрещено и опасно, что пытаться навредить или тем более убить кого-нибудь неправильно… Но к черту все. Я разговаривала на его языке и мне важнее, чтобы он меня понял, чем удержание маски примерной школьницы.

— Йо, Кира! — неожиданно окликивают меня в коридоре. — А что это за грохот был?

Несмотря на то, что сейчас все еще идет урок, Ямамото идет по коридору и улыбается, как ни в чем не бывало.

— Фейерверки, — коротко ответила.

— Фейерверки, значит, — снова улыбнулся он, закинув руку мне на плечо и обливая своим пламенем. — Ты тоже решила воспользоваться моментом и прогулять? Идем тогда к автомату с едой.

Сила Такеши воспринималась так, будто тебя облили ушатом воды умеренной теплоты. Она будто смывала вместе с собой все лишнее, все тревоги и тяжелые мысли. Немного напрягал тот факт, что она успокаивает настолько, что я могу стать апатичной или вовсе заснуть, но в который раз убеждаюсь в пользе, которую из нее можно извлечь. Поэтому не особо раздумывая, я согласилась.

* * *

В следующий раз спортивная площадка вздыбилась от сразу нескольких десятков взрывов. Ученики повысыпали к окнам, даже не думая о том, что взрывной волной может повыбивать стекла.

— Что б тебя, — прорычала я сквозь зубы, заметив на поле знакомую фигуру итальянца.

На этот раз это явно экспромт, потому что в прошлый раз Гокудера взрывал динамит на закрытом участке, куда не выходят окна из классов.

Подходить к спортивной площадке сейчас опасно для обычного человека. Если бы я усилила тело пламенем на максимум, то наверняка бы прошла без последствий, но… Площадка хотя бы на некотором расстоянии от стен школы.

На поле вылетела фигура в одних трусах, широко раскинув конечности. Заминка, он замахивается рукой, на которой коротко вспыхивают красные точки будто брызнувшей крови, даже непонятно что это такое. Рука опускается… Площадка снова во взрывающихся динамитных шашках и Тсуна исчезает в дыму. В следующее мгновение землю ощутимо тряхнуло, как от землетрясения.

— Всем немедленно отойти от окон! — закричал парень в гакуране, влетевший в класс.

По коридору промчалось несколько мощных подростков в такой же черной форме. Что ж, хорошо, что от дисциплинарного комитета есть толк, не то что от меня…

Я бы думаю, успела выпрыгнуть в окно и долететь до любого угла школы, если бы ее стены все же задело. Мои тренировки с пламенем дошли до такого результата, что Серо превратилось в обратное, а именно технику быстрого перемещения. С управлением полета уже лучше, но все еще нужно больше тренировок, а с этим в последнее время вообще туго. Боязно из-за Реборна.

Гокудеру, конечно, за разрушенную площадку не исключат, да и дисциплинарный комитет за него не возьмется, но пойду-ка я встречу этих героев у входа в здание. Меня ведь ничего не сдерживает… Почти ничего.

* * *

Сегодня Рехей собрал свой боксерский клуб и выгнал всех на пробежку. Пусть я состою в боксерском клубе, но со всеми не побежала. Мое тело проигрывает сразу по всем параметрам старшим мальчишкам, если же я использую пламя, то это будет выглядеть странно. Впрочем, даже в пассивном состоянии, пламя влияет на показатели. У меня где-то еще сохранились результаты экспериментов из детского сада.

После, несомненно, экстремальной пробежки они вернутся в школу, обратно в клубное помещение, где продолжат тренироваться. Тогда можно и присоединиться. Домой все равно возвращаться не хочется. Впрочем, сидеть в ожидании в четырех стенах тоже не улыбалось, поэтому я прогуливалась по территории школы.

Многие клубы также приступили к своим делам. Бейсбольный клуб, как всегда, собрался на площадке, огороженной сеткой. Я так и не удосужилась вникнуть в правила игры, но почему они бегают по полю смогла понять. Там сто двадцать семь правил, как хвастался Такеши. Причем имеется куча хитростей, а реагировать на них требуется очень быстро.

Ямамото в самом деле хорош. Первогодка, а признан даже клубными семпаями. Я чувствую, как используется пламя, но пламя без навыков — ничто. Такеши, видно невооруженным глазом, больше полагается именно на навыки и ему действительно нравится сам процесс.

— Что тебя связывает с Ямамото Такеши, Акира?

За своими наблюдениями я расслабилась и заметила приближение Реборна, только когда он подал голос и остановился рядом с тем местом, где я присела. Думаю, спрашивать, как такого малыша пропустили на территорию школы бессмысленно.

— Реборн… Ты иностранец и, наверное, не будешь против, если я буду звать тебя так. На -чан ты обидишься, а -кун или -сан сказать язык не хочет поворачиваться, — репетитор в своем привычном официальном костюма и шляпе с желтой лентой оставался с покерфейсом, как всегда. — Если ты такой взрослый, как говоришь, Реборн, то должно быть сам все понимаешь лучше меня. Ответишь мне? — вопросительно поднимаю брови.

— Все зависит от того, что ты сама чувствуешь.

Красиво ушел от ответа.

— Девушке моего возраста сложно разобраться в себе и своих чувствах, — почесала я затылок с намеренно растерянным видом. — Такеши просто оказался в нужный момент рядом и помог мне. Я думаю, он хороший человек.

— Ты в этом сомневаешься?

Слишком внимательный. Не хочу врать, обычно это можно заметить при достаточном уровне наблюдательности. Даже из такой недоговорки этот малыш выловил суть.

— Нет. Его любят все, кто с ним знаком. Насколько я могу видеть, с отцом прекрасные отношения, характер у него легкий и он пользуется популярностью среди одноклассников, а показатели в спорте впечатляющие. Вдобавок он обладает завидным упорством.

— Но?

Реборн поднял внимательные цепляющие все мелочи глаза.

— Он мой друг и этим все сказано, — улыбаюсь отрепетированной улыбкой, прикрыв глаза.

На самом деле многие тихо ему завидуют и перешептываются за спиной. Он весь в бейсболе, будто хочет забыться. У него нет настоящих друзей, одни приятели. Считает ли он нас с Рехеем друзьями или просто очередными людьми для общения, еще вопрос. Не говоря уже о некой подоплеке, о которой мне настойчиво твердит паранойя. Хочется верить, что все это не игра, но я даже не знаю, как мне в этом убедиться.

А с недавних пор я начала обращать внимание еще на один аспект. Такой простой и с виду понятный парень нравился людям, в том числе и девушкам. Несколько дней наблюдения подтвердили то, что многие девушки подбрасывают ему любовные письма или прямо признаются в чувствах. Он никого не отвергает, да, строит дурачка, но на свидания ходит. Так что любовный интерес ко мне можно исключить.

Стоило мне отвлечься на радостные крики с поля «хоум-ран!», как Реборн исчез, оставив небольшой след пламени.

* * *

Не понимаю! Ничего не понимаю! Снова творится какая-то чертовщина! Ямамото Такеши, тот кто ко всему относится с легкостью, с кого все стекает, как вода… Собрался прыгать с крыши. Множество школьников побежало на это тупо посмотреть, не веря прибежавшему глашатаю.

На крыше все было именно так, как и говорили. Такеши стоял за перегородкой с той стороны, у самого края, а на крыше собралась толпа.

Что могло его так опечалить, что он собрался покончить с собой?! Проблемы в семье? Не может быть, я на выходных проходила мимо их суши-бара, там было все в порядке. К тому же отец его любит. Я вижу, что у него гипс на руке. Откуда? Кто-то избил? Нет, никаких синяков не вижу. Народ что-то говорит про то, что его карьера бейсбола из-за перелома закончена, но это же бред! Месяц пройдет, и он сможет все наверстать. На мое возражение мне ответили, что бейсболист так сам сказал.

— Такеши! — позвала, выйдя из собравшейся толпы школьников.

Парень у края крыши за загородкой повернул лицо и моргнул. Что-то там отразилось в глазах, но я не успела понять что.

— Не подходи, Кира, — спокойно сказал он, смотря на меня тем самым серьезным взглядом.

Такеши отвернулся от меня и стоял чего-то ожидая. Где дисциплинарный комитет, когда он так нужен?! Да не может быть, чтобы они не вмешались. Кёя для них царь и бог, а он такие события с толпами не любит. Тем более он не любит, когда что-то или кто-то нарушает привычный порядок и спокойствие. Значит…

Когда с толпы вывалился Тсуна, кричащий «Погоди! Не надо!» и оглядывающийся назад, я сжала зубы.

— Тсуна! — воскликнул Ямамото мгновенно его замечая. — Если ты пришел остановить меня, то бесполезно. Ты должен понять мои чувства.

Правильно. Хотел бы покончить с собой, уже бы это сделал, а не ждал пока все сбегутся и не объяснял бы никому, что все из-за оконченной карьеры в бейсболе. Нагрузка на школьников действительно сильная и нередки случаи самоубийств из-за того, что они отчаиваются в своих силах. Легко поверить в то, что популярного и успешного Ямамото остановила неудача, усугубленная повреждением. Если бы не одно «но» — Тсуна. То, что братец в данный момент находится здесь и пытается своей речью извиниться за совет, который вроде как дал вчера — это явно происки Реборна. Вообще, Тсуна прямо в точку говорит о том, что умирать просто так — глупость, и про себя, который «никогда не старается» — тоже все верно. Хорошо, что он это признает, но плохо, что ничего с этим не делает. А вот про окончившуюся карьеру — ерунда. Одна травма, даже если это перелом руки, карьеру не заканчивает. Спорт постоянно сопровождают травмы, все закончить может только то, что не заживет до конца: голова, хребет, сложный перелом, когда все собирают по кусочкам. Я бы еще добавила про отца, у которого есть только Такеши.

Ямамото посмотрел поверх головы низкорослого Тсуны и встретился со мной серьезным взглядом. Тсуна до этого что-то еще говорящий, развернулся и сорвался с места, чтобы сбежать, крикнув:

— До скорого!

Ямамото будто очнулся и схватил братца за воротник:

— Постой, Тсуна!

Братец, слишком сильно дернутый назад, завалился на ограду, которая быстро сломалась. Оба парня полетели вниз с криком. Я рванула к краю, как и многие другие школьники. Где-то еще на полпути почувствовала сильную вспышку высвободившегося пламени Тсуны, а добежав увидела, как снова в одном исподнем братец словил Такеши на руки. Перевернулся в воздухе и теперь спиной на землю упадет Тсуна. Я сама чуть было не прыгнула следом, хотя и понимала, что усиленный пламенем Тсуна не получит серьезных повреждений.

С моего угла было не разглядеть, что там конкретно произошло, но парни вдруг отпружинили от земли, как от батута. Народ, убедившись, что все целы, стал расходиться, посчитав это каким-то розыгрышем.

— Кажется, это была шутка Ямамото-куна, ведь так Кира-чан? — спросила меня Киока, которая тоже подбежала к ограде.

— В каждой шутке, есть доля правды, — пробормотала я, рассматривая порушенную ограду.

Большой кусок будто вырвали. Допустим, в то, что сталь столбиков совсем проржавела, можно поверить. Хотя они довольно прочные и сантиметров пять на сторону квадрата. Но чтоб так идеально ровно разорвалась металлическая сетка… Нет уж. От сильного толчка снесло бы гораздо больше, в крайнем случае, вся сетка бы погнулась, потянув за собой соседние столбики.

— Что ты имеешь в виду, Кира-чан? — чуть нахмурившаяся Киока вглядывалась в мое напряженное лицо.

— Идем на урок. Раз все закончилось, права прогуливать у нас больше нет.

— Да… Но ведь Ямамото-кун твой и братика друг, Кира-чан, а Тсуна-кун твой брат. Ты не пойдешь вниз к ним?

— Нет. Они не ранены, а с остальным дисциплинарный комитет разберется. Идем, Киока.

Я прикрыла глаза, так как ощущала самую настоящую ярость, которой поддавалось пламя. Мне хотелось его самолично придушить за такие шутки!

Зачем? Зачем так надо мной издеваться? Зачем это глупое выступление на крыше? Ради чего? Чтобы привлечь внимание Тсуны?! А прыжок этот был обязателен? И разве оно того стоит?

Бывают такие случаи, после которых все просто не может остаться прежним. Есть события, пережив которые вместе, люди просто не могут не проникнуться к друг другу симпатией. Это обьединяет. Это использовали?

Я не совсем понимаю, что происходит, ясно, что все стекается к одному и скоро Рехей в это тоже влипнет. Или Хибари. Хотя нет, Кёя будет держать оборону до последнего, он-то уж точно не сдастся, чего бы это ему не стоило.

«Но, если придет приказ…» — поправила себя мысленно. — «Кёя сожмет зубы и будет всячески демонстрировать свое неудовольствие, но это все».

— Кира… — позвал Ямамото странным тоном, догоняя меня на пути со школы.

Сегодня я задержалась с Хибари. Нет, сегодня не тренировка. Он просто усадил меня за свой стол и стоял над душой грозовой тучей, контролируя заполнение мною отчета, который я обязана отдать за прошлый фестиваль. Не самые приятные ощущения, скажу я вам. Причем с присутствием Хибари процесс только замедлялся. Он постоянно сверлил взглядом, а взгляд у него не из легких. Но раз уж я действительно затянула со сдачей работы, то пришлось наверстать. Покинула школу я слегка раздраженная и уставшая.

Ямамото ждал, чтобы поговорить?

— Да? — спрашиваю нейтрально.

Такеши напрягается от моего взгляда, хотя я уверенна, что пламя под контролем.

— Прости, если напугал. Не знаю, что на меня нашло… — засмеялся, взъерошив волосы.

Такеши запнулся, напоровшись на мой взгляд. Врезать бы ему со всей силы да кулаком, но ведь так и убить могу!

— Либо ты говоришь все, как есть на самом деле, либо я не знаю, что я с тобой сделаю.

Если он не расскажет, то веры ему не будет вовсе.

— Давай сходим куда-нибудь поговорить наедине? — спрашивает с привычной беззаботной улыбкой. Взгляд вновь серьезен. — Мне есть что рассказать.

Как бы мне ни хотелось позлиться и отомстить ему за сегодняшнее представление на крыше, но предложение не может не заинтересовать, поэтому прочь обиды.

— Хорошо.

Он меня привел в кафе и сделал заказ на кусочек торта и чашку чая для меня и еще один чай для себя. Молодая официантка-старшеклассница посчитала, что мы парочка и все время мило улыбалась, завистливо поглядывая в сторону Такеши. Что сказать: высокий, красивый, загорелый, хорошо сложенный, с обаятельной улыбкой.

Несмотря на всю свою популярность, ни один из той толпы так и не понял ничего. Никто, даже члены бейсбольного клуба, не подошел в попытке остановить якобы собравшегося прыгать парня.

Ямамото помалкивал до тех пор, пока не принесли заказ. А еще обильно источал пламя. Надеется потянуть время и задобрить меня? Да щас! Я кипела от гнева раньше, но от его пламени злость стала холодной, а разум только больше прояснился.

— К делу, — попросила я многообещающе, пытаясь и дальше сопротивляться успокаивающему воздействию.

— Тебе не понравился торт? Тогда может другой закажем? — весело улыбался бейсболист.

— Такеши… — с тихой угрозой.

— Ладно, ладно, — наконец, он меняет выражение лица на серьезное, но рассматривает столешницу. — Отец рассказал мне, что я выбран в хранители для Савады Тсунаеши.

— Хранители?

— Да, — кивнул, взглянув на меня.

 — Что значит выбран в хранители? — приподняла я бровь.

— Это такое звание для помощников и защитников. Это все, что я знаю. Я все еще многого не понимаю, но это, кажется, хорошее место. Отбор был строгий, выбирали только самых лучших с большим потенциалом. Тсуна выбран на место следующего босса большой влиятельной семьи, но… — он замолчал на мгновенье, и продолжил: — Ему подобрали хранителей, как и многим боссам до него. Все договоренности сложены давным-давно, только я об этом не знал. Прости, как дурак в самом деле!

Он коротко засмеялся, а затем замолчал надолго, видимо ожидая что я скажу на все это. Наверное, моя очередь… Но я молчала.

Он обошел стороной все про атрибуты, выдал информацию понятным образом. Ага, работа такая.

Я осторожно подбирала слова. Надо узнать как можно больше и разобраться, не выдав своего знания.

— Ты говоришь, что договоренности о назначении тебя на место хранителя составлены давно. Тебя хотят видеть на этом месте и… предложили придумать что-то чтобы привлечь внимание Тсуны?

— В идеале, я давно должен был сам обратить на него внимание, не зная всего этого, — засмеялся Такеши, видя, что я не показываю признаков агрессии и намерения убивать. — Но так как я не обратил, даже наоборот, все напутал, то пришлось принимать решительные меры, чтобы меня заметили. Знаю, я дурак, но ведь все было под контролем и со мной ничего не случилось.

Ямамото громко захохотал с беззаботным выражением лица. Такой Такеши вроде бы был близким и понятным. Да вот все равно, внутри холодела глыба льда от его силы. Меня таким не провести.

— Понимаю, — кивнула, как можно мягче улыбнувшись. — Идею Реборн подал или это твоя инициатива?

Ямамото изобразил целую гамму эмоций, прежде чем смог взять себя в руки и даже перестал улыбаться.

— Ты знаешь о нем? — спросил спустя долгую паузу, явно ощущая себя не в своей тарелке.

— Конечно, он ведь живет у меня дома и не в его характере играть в молчанку, верно? Так что про наследование я в курсе. Повторяю, вопрос.

— Ну, он со мной побеседовал и помог составить план, — теперь невооруженным взглядом стало видно, что такие вопросы заставляют его нервничать. Никогда не видела его таким. — Так что все было под контролем. Такая интересная игра была, никогда в таком не участвовал прежде, ха-ха! Было интересно, — бейсболист вновь засмеялся, скрывая волнение.

— А Тсуну ты перепутал, видимо, со мной? — добила я спокойно заданным вопросом.

Ямамото молчал. Смотрел слегка потерянно, видимо, не зная, что тут можно сказать. Для меня это было все равно, что подтверждение.

— Почему же ты решил мне тогда помочь? — задала я вопрос, чтобы подтолкнуть его к этой теме. — Ведь не врожденный альтруизм виноват?

— Все не так! — выпалил он, подняв на меня уже решительные глаза. Только брови виновато чуть поднялись у переносицы. — Я ведь не знал, что должен стать хранителем.

— Тогда может и не знал, — легко согласилась я. — А сегодня ты все знал. И решил «подружиться» с наследником влиятельной организации. Поздравляю, Ямамото, у тебя все получилось.

Закончила чуть более мрачно, чем хотела, но в этот момент подумалось, что увижу дома братца, который будет радостно подпрыгивать от сегодняшних событий. Тем не менее, я продолжила:

— Я все понимаю, Такеши. И зачем ты это делаешь и почему. Только передо мной не надо притворяться, я это не ценю. Раз уж мы это, наконец, выяснили, то, наверное, надо попрощаться, — в подтверждение своих слов я сделала последний глоток чая и поднялась из-за стола.

Что же, я знала это, знала, что семья Ямамото необычная, и я рада, что Такеши мне рассказал, пусть только часть. Жаль, что сделал это поздно, но пусть. Чего-то такого я изначально подспудно ожидала. Он не стал юлить и делать непонимающий вид, это ему в плюс.

Кажется, официантка посчитала, что меня только что бросили.

— Кира-чан… — останавливает меня Такеши.

Я остановилась, вопросительно подняв брови, но продолжения не последовало. Нет, больше нового я не услышу.

— Серьезно, Такеши. Эти игры утомляют. У тебя есть цель, ведь так? Поступай, как сам знаешь, конечно, но надеюсь, больше таких спектаклей я не увижу.

Когда я выходила на улицу, заметила странно-серьезный взгляд болотного цвета глаз Ямамото.

Настоящий Ямамото — вот он, с серьезным внимательным взглядом. В такие моменты, он, кажется, принимает серьезные решения. Когда он улыбается — это тот же самый Такеши, только уже решивший все и просто следующий своему плану. К счастью, он еще не обладает нужной выдержкой, чтобы поддерживать маску всегда, когда необходимо. Впрочем, его отец — Ямамото Тсуеши, тоже не может сразу собраться после неожиданного вопроса. А маска это — тоже его часть.

Пусть я не хотела об этом задумываться, но наследником могу быть и я. У меня есть сила. Возможно, огромную роль играет половой признак? Хотя, какую он может играть роль, когда есть пламя, сводящее на нет все ранее принятые стандарты силы. В таком случае играет роль старшинство. Но бороться за этот титул, когда тут столько всего творится, не хочу.

Хочу ли я объявить об этом? Нет, определённо нет. Мне не нравится, как все это организовывается. Никто толком ничего не обьясняет, Реборн только дрессирует Тсуну, тренировками это назвать сложно, лезет во всю личную жизнь, игнорирует Иригая с Нэндо и, вот, недавно привел Гокудеру. Вишенка на торте — организация самоубийства Ямамото, но это уже частности. При этом город выступает игровой площадкой. От пуль, которыми стреляет Реборн, Тсуна слетает с резьбы и похоже у него не остается никаких ограничений, никакого разума, только одна цель. В итоге пока что отделались малым. Мочида всего лишь без волос на голове, зато жив. Могу представить, что с ним было бы, ударь его Тсуна пальцем с той же силой, что я крошу камень. Школа после динамита итальянца цела, дисциплинарный комитет только землю потом долго ровнял. Ямамото все-таки упал с крыши, но Тсуна в этом безумном состоянии его поймал. А Такеши идет на поводу у чужих правил. Не имею права его в этом обвинять, пусть и не одобряю. Нет, тут мое мнение совершенно ни на что не влияет. Что Хибари, что Ямамото не могут отказаться. Да и ради чего? Меня? Говорите, я тоже по логике вещей, ничем не уступаю Тсуне? Ха, не смешите. Одно дело — что я могу, а другое — надо ли оно мне.

Как и сказал бейсболист, тут уже все согласовано заранее, мне баламутить воду чревато. В моем нынешнем положении, да и в положении Тсуны, мало возможностей. Да и по сути, почему я должна возмущаться? Я на Такеши бирку не цепляла, клеймо не ставила, так что просто не имею никакого права. Ну да, начала считать его своим другом, привязалась, так он сам к этому упорно шел. Я ведь знала, что мне это потом аукнется.

Так что я не буду кричать, возмущаться или даже просто спрашивать почему так. Тем более, это ведь мой братец, а не какой-то левый парень. Вряд ли кто-то отдаст приказ Ямамото предать, поэтому тут даже волноваться не о чем. Такеши сильный и умеет пользоваться силой, надо радоваться, что такой будет защищать Тсуну.

* * *

Я как обычно возвращалась домой одна. В последнее время это стало нормой. Фуюки в старшей школе, Коичи я сама запретила привлекать внимание, Рехей, как часто бывает пропадает на тренировках, Ямамото и так ясно… Но я ведь не жалуюсь, я музыку слушаю.

Неожиданно у дома ощущаю чужое пламя. Добежав до входных дверей слышу грохот. Когда вбегаю на кухню вижу Киоко абсолютно нагую. Она будто не замечает этого и размеренно, словно трактор приближается к Нане, испуганно замершей с тарелками в руках. Нет никаких сомнений, что сила Киоко похожа на Рехеевую. Ее странное состояние обьясняется горящим во лбу огоньком, а сила — разлитой в воздухе аурой пламени. Тот грохот, что я слышала — это проломленная дырка в стене ровно по человеческому силуэту. Через нее еще шокированный Тсуна выглядывает с глазами размером с блюдце.

— Тетушка, то, что вы сказали ранее непростительно, — Киоко положила ладони на стол так, что он треснул. — Прошу забрать свои слова обратно, ни смотря ни на что, — стол разломился надвое. — Я зла! — удар кулаком по холодильнику оставил чудовищную вмятину в покореженном металле. — Вы вешаете ярлыки, не разбираясь правда это или нет! — снова удар и раздается звон разбитой посуды. Нана с испуганным криком бросается прочь от этого монстра. Я в ступоре смотрю на преобразившуюся нагую девочку.

— Не могу поверить, что ее так разозлило предположение быть моей девушкой! — отвлекает шокированный голос Тсуны.

— Конечно же, — тонкий детский голосок Реборна.

— Не позволю убежать! — Киоко вновь привлекает внимание, схватив закричавшую от ужаса Нану за перевязи фартука.

Этого я уже вытерпеть не могу! Киока тянет руку схватить то ли за шею, то ли за воротник Наны. Ступор пропадает. Перехватываю руку, ощущая привычное ощущение легкости и силы в теле.

— Остановись, Киоко!

— Она должна забрать свои слова обратно! — повторяет девочка, не изменяя выражения лица.

Будто машина, будто она ничего не понимает… будто у нее только одна цель и ее ничто не может остановить в ее достижении.

— Успокойся! — кричу ей в лицо и без труда перехватывая вторую занесенную руку, которая разгромила всю кухню.

— Однотонный возврат! — провозглашает Реборн, неожиданно появившийся позади Киоко.

Ребенок, находясь в прыжке, замахивается и бьет молоточком размером с ладонь ее по затылку.

Тут же зажмуриваюсь, так как мне в лицо врезался какой-то мелкий предмет. Он упал с металлическим звяком на пол. Пуля…

— Киоко?! — взволнованно перехватываю заваливающуюся на пол девочку.

Реборн совершает неуловимое движение и Нана, сидящая на полу в шоковом состоянии, тоже теряет сознание.

— Какого черта, Реборн?! — не сдерживаюсь от вопроса.

Юлить и делать вид, что ничего не видела глупо. Тем более, что Реборн положил на пол массивную часть молотка и деревянные доски треснули от его веса, заставив мои брови ползти на лоб.

— Акира, ты слишком близка с Хранителями Тсуны. Думаю, пришло время тебе все рассказать. Но сначала надо позаботиться о Киоко и маман.

Так, вырубать он меня не собирается…

— Киоко-чан! — выкрикивает братец и тянет руки с покрывалом к девочке.

Забираю покрывало и укутываю в него Киоко. Хорошо, что она не вышла в таком состоянии на улицу. О чем думал этот Реборн?! Если бы кто-то увидел, позора не оберешься. Рехей будет рвать и метать, если узнает.

— Она будет думать, что случившееся ей лишь приснилось, — успокаивает Реборн.

— Я одену ее, но буду ждать ответов, — строго сказала я, пытаясь сохранить лицо.

Внутренне-то я уже поняла, что раскрылась. Не полностью, но очень опасно. Реборн никак не мог списать мое пламя на что-то другое. Но иначе я поступить не могла, ведь эти двое только стояли и наблюдали.

Взяв Киоко на руки, я поднялась к себе в комнату и быстро подобрала ей свою одежду, а затем спустилась так же вниз. За это время я уже прикинула, как буду объясняться. Реборн с Тсуной за это время уложили Нану на диван и ждали меня.

— Я позабочусь о Киоко и она будет думать, что это все было сном.

Я с сомнением посмотрела вначале на Реборна, потом на девочку в своих руках. Тсуна с несчастным видом смотрел на нее. Мне же хотелось все сделать самой, чтобы удостовериться, но я понимала последствия, ведь я не могу не то что стать невидимой, но даже быть незаметной.

— Хорошо, — кивнула я.

— Ждите меня в комнате Тсуны я скоро вернусь. И еще. Я уже вызвал тех, кто починит кухню.

Ждать пришлось не больше получаса. В дверь позвонили люди в рабочих робах и споро взялись за ремонт, заменяя мебель и уничтоженный кухонный инструмент на точно такие же аналоги. Я перенесла Нану наверх, чтобы они ей не мешали, а Тсуна послушно сидел в своей комнате.

Наконец, все собрались в небольшой квадратной комнате с брелком тунца на двери. Здесь оказалось неожиданно чисто и опрятно. Мы с братцем сели на подушки у низкого столика, Реборн вообще забрался с ногами на кровать, поглядывая на нас даже немного сверху. Задавать вопросы я не спешила, потому в ожидании сидела, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Реборн молчал. Тсуна привычно уже нервничал, бледнел и истекал потом.

— Савада Акира, ты младшая сестра будущего босса семьи Вонгола, — наконец, заговорил Реборн.

— И-и-и! — закричал братец. — Реборн, не надо рассказывать это!

— Замолчи, глупый Тсуна. Я расскажу все по порядку. Я репетитор-киллер Реборн, который воспитает из Тсуны достойного босса. То, что ты сегодня видела, сила, которая в тайне передается из поколения в поколение в семье.

— Причем Киоко к какой-то семье? — перебила я, воспользовавшись паузой.

— Скорей всего Киока войдет в семью в будущем.

Я едва сдержала матерные ругательства. Даже догадываюсь, КАК она войдет. Примерно то же готовит для меня мой ото-сан. Впрочем, у девочки, наверняка, не все так категорично.

— Вот в будущем и проводите свои эксперименты с тайной силой, когда она даст свое согласие на это, — вместо этого припечатала я.

— Она сама выстрелила в себя особой пулей, — ухмыльнулся ребенок. — Но это не важно. Все уже закончилось. Киока проснется у себя дома и будет думать, что это все сон.

Ага, конечно, во сне люди ходят голыми, но увы, семье Савад ты память стереть не можешь. Хотя интересно, существуют ли насильные методы заставить человека думать, что произошедшее было сном? Реборн так уверен из-за наивности Киоки или все же это подкрепленно чем-то более надежным? Да еще и Нана попала под раздачу, она тоже посчитает все сном?

— Важнее то, что у тебя, как и у Тсуны есть потенциал, — продолжил Реборн. — Он проявился, когда ты хотела защитить маман. Это значит, что ты можешь защитить себя и выжить в нашем мире.

Я удивленно уставилась на малыша:

— В смысле выжить? Такой апокалипсис для тебя в нормальном порядке вещей?!

— Кира-чан, не волнуйся так, — попытался меня успокоить братец.

— Наш мир опасен, — проигнорировал его Реборн. — А ты, как я уже сказал, слишком близко. Меня наняли воспитать Тсуну, поэтому полноценно учить я тебя не буду. Но пару уроков дам. На этом все.

Реборн неожиданно застыл и громко засопел, будто заснул, еще и пузырь носом выдувал. Братец принял все за чистую монету.

— Он и в самом деле заснул!

Нет, скорее таким немудреным способом дал понять, что разговор окончен. А ведь не дал никаких ответов. Я еще хотела бы узнать, как минимум почему Киока была полностью нагая, а Тсуна разгуливал в трусах. Впрочем, можно и догадаться, что все нижнее белье братца заменили на такие же аналоги, как заменили нашу испорченную кухонную утварь. Только что-то с этой одеждой не так. Особые пули — тоже не новость. После обычной пули в лоб на ноги не встают.

Правда, я ждала вопросов, а не указаний к действиям. Поэтому вся подготовка не пригодилась. Возможно, Реборн не до конца во всем уверен или просто отложил серьезный разговор на потом, чтобы я не была к нему готова. Или же он все понял и не считает нужным еще что-то спрашивать. Если с силой понятно, то почему нет вопросов об Азазеле? Считает ерундой, не стоящей его внимания?

Интересно, где наш общий с Тсуной отец? Давненько его не было, еще с появления в городе Хибари. Похоже он переложил проверку Гокудеры на Реборна, ведь он всегда появляется в это время на несколько дней. А может он уже того, коньки отбросил? Ведь Емитсу всегда хоть раз в год да появится. Такие нерадостные мыслишки заставляют меня поежится будто от холода.

Ну что ж, посмотрим, что будет дальше, но мне надо быть теперь настороже. Если Емитсу больше нет, то вряд ли у нас есть вообще какая-то защита. Не могу сказать, позволил бы он Реборну воспитывать Тсуну. С одной стороны — он слишком нянчится с детьми, с другой — если состоит в такой организации, то должен иметь для этого жесткий характер.

* * *

— Киока, а что тебе сегодня снилось? — спросила я, подкараулив ее на пути домой со школы.

— Странный сон, — Киоко слегка покраснела. — Я пыталась заставить твою ока-сан забрать свои слова назад о Неумехе-Тсуне. Будто я сломала стену и разгромила вашу кухню, а ты меня остановила. Кира-чан, — сказала она, напрягшись и нахмурившись, — мне показалось, что у тебя яркие-яркие глаза снова, как тогда на берегу реки.

В подтверждение своих слов, она уставилась прямо на меня, рассматривая радужки, которые сейчас должны быть светло-карими, как у нее. Надо было срочно переводить тему.

— Вот как? — удивленно воззрилась я на нее. — Какой интересный сон. То есть тебе нравится Тсуна настолько, что даже снится?

Мне удалось заставить ее сильно смутиться, зато она перестала так некрасиво пялиться.

— Он, кажется, добрым, безобидным и в то же время сильным.

— Значит, все-таки нравится?

— Кира-чан, нельзя же так прямо сказать! — возмутилась вконец раскрасневшаяся девочка. — Если ты хочешь сказать, хочу ли я с ним встречаться, то я не знаю!

— Ладно, Киока, я поняла, — улыбнулась я, примиряюще подняв руки. — Тогда другой вопрос. Ты не могла бы расспросить Рехея о его Экстриме?

— Зачем? — не поняла она.

— Для него это почти своеобразная религия. Посвящение всего себя своему делу или вроде того. Ты никогда не видела, как он тренируется в парке? Сходи обязательно, интересное зрелище. Только не пытайся поспевать за ним, он уже слишком сильно себя нагружает… Но думаю, он будет рад, если ты начнешь лучше понимать его.

Распахиваю с ноги дверь комнаты, готовая либо снова останавливать берсерка-Киоку, либо драться с неизвестным врагом. Быстро окидываю взглядом обстановку…

Отчетливый запах дыма и гари не успевает выветриваться в открытое окно. За столом сидит потрепанный Тсуна с учебником. Оба покрыты слоем копоти. Реборн находится у каких-то странных коробочек с рычагами уж больно смахивающих на старинные детонаторы, которые еще в мультиках рисуют или в старых черно-белых фильмах.

— Вы охренели?! — спрашиваю в основном у Реборна, пытаясь выразить взглядом все, что я в данный момент думаю про такие игры.

— Мы математику учим, — с ухмылкой парирует малыш.

— Попутно сотрясая весь дом?! Реборн, никаких больше взрывов в доме. Во-первых, он не резиновый.

— Заряды сильно ослаблены.

— Во-вторых, — продолжаю с напором, — после случая с Киоко, я категорически против всякого шума. В следующий раз, когда, подходя к дому, услышу грохот, буду вызывать полицию.

Угроза Реборна не впечатлила. А то я не знаю, что полиция в городе вся на крючке сидит не у того, так у другого.

С шумом захлопываю дверь, направляясь в свою комнату. Но тишина продолжается недолго. Вскоре из соседней комнаты доносятся крики и громкие удары. Но я терплю, я взялась за домашку. Правда, теперь мысли ни в какую не хотят сосредотачиваться на теоремах или аксиомах. По ту сторону чуть притихли, а я продолжаю возвращаться к мыслям, как же изменилась моя жизнь.

Из-за Реборна в доме я постоянно ощущаю себя, как на крючке. Стоит ему дернуть, и он порвет мне жабры.

Мой пруд выглядит мирно. После того случая с Киоко, репетитор, кажется, вовсе обо мне забыл, но я чувствую его внимание и мне все время кажется, что он придумывает пакость.

Такеши ведет себя так, будто того разговора и не было. Встречает перед школой, приходит на обеденную перемену, все также иногда обливает своим пламенем и много-много улыбается. Честно говоря, даже не знаю, как в таком случае мне реагировать. Понимаю, что по сути предмета ссоры и не было, я была просто зла на эту «шутку» с суицидом, ради того, чтобы свести вместе Тсуну и Такеши, которые до того почти не контактировали. Могу поверить, что он перепутал меня с Небом, как и Кея. Знаю, что игры тут серьезней нашей песочницы и сверху присматривают опасные люди, потому приказ, есть приказ. Хочешь не хочешь, а выполнишь и как можно быстрее. Наверное, поэтому, я ничего не делаю, позволяя Ямамото встречать после школы и составлять компанию в обед.

В конце концов, даже через наушники я слышу с той стороны крики, взрывы и вой, которые бьют по расшатанным нервам.

Это стало последней каплей! Скоро я начну нервно прикуривать, как Гокудера! Причем, подозреваю, что тоже от динамита!

Быстро собравшись, я оставила несчастно теребимый учебник в покое и отправилась на улицу.

— Ока-сан, я ушла! — крикнула Нане, занятой чем-то на кухне.

Когда я проходила через двор к воротам, краем зрения уловила движение. Что-то крупное ломая мелкие ветки с громким треском упало с дерева. Я посмотрела наверх, чтобы убедиться — вероятно это нечто вылетело из окна комнаты братца или с нашей крыши. Откуда бы оно еще взялось? У нас же тут не фруктовые деревья.

Из-за этого взыграло любопытство, потому я осторожно приблизилась.

Этим нечто при ближайшем осмотре оказался ребенок с огромным, давно не стриженным кудрявым афро на голове и одетый в белую с черными пятнами пижаму с пришитым сзади хвостом-кисточкой.

— Эй… — настороженно позвала я, предчувствуя недоброе. — Ты жив?

Малыш до этого неподвижно лежавший вдруг пошевелился и громко заорал, заставив меня подскочить на месте. Еще с этого детства не люблю детский плач, особенно такой надрывный с завываниями, с переменой тональности и особенно с кучей соплей. Все это у меня вызывало только желание держаться подальше.

— Что это за звуки? Кто-то плачет? — на детский плач выбежала Нана. — Я думала это Реборн-кун. Кто это, Кира-чан? Его друг?

Я не знала на какой из вопросов отвечать. Только теперь обратила внимание, какой исцарапанный и замызганный этот ребенок, упавший с дерева. А тем временем в его невнятных завываниях отчетливо проступило имя «Реборн».

— Они подрались? Не плачь, малыш, все будет хорошо, — Нана присела на корточки перед ребенком и совершила героический поступок, а именно вытерла ему лицо своим передником.

— Кира-чан, — неожиданно обратилась ко мне Нана. — Я сейчас занята обедом и не могу надолго покинуть кухню, поэтому не могла бы ты успокоить его и помирить с Реборном? — просительно сложила она руки.

— Это… да… наверное, — я с сомнением посмотрела на вновь текущие из его носа сопли.

— Полагаюсь на тебя, — улыбнулась она и направилась обратно в дом.

Та-а-ак, что же мне делать с ним, а? Раньше я просто уходила от таких детей подальше, позволяя кому-нибудь другому заниматься этим. Сейчас, похоже, никто кроме меня не может или не хочет этого сделать. Может он в самом деле какой-то знакомый Реборна? Не с неба же он свалился. Тогда может действительно будет проще отвести его к Реборну и пусть тот сам с ним разбирается?

— Эй, а ну не реви.

— Ува-а-а!

Я справилась с самовольным подёргиванием брови и поборов брезгливость, протянула ладонь:

— Идем со мной.

Малыш безропотно взялся за руку и к моему облегчению закусил губу, перестав громко орать. Он все еще всхлипывал и икал, но это уже проще пережить.

В комнате Тсуны обстановка не успела измениться. Реборн и Тсуна сидели за столом с учебниками и тетрадками. Разве что динамита больше не было видно. Но теперь, когда все было так чинно и вроде бы правильно, нечто резануло глаза.

Если Реборн такой крутой киллер, то почему он занимается такой ерундой, как помощь с уроками? Тем более с уроками первого года в средней школе. Это же ерунда полная!

— Вы знаете этого малыша? — спросила я, когда поняла, что пауза затянулась, а все смотрят на меня.

— Нет, — отрезал репетитор и мгновенно потерял всякий интерес.

— Это же я — Ламбо! — заорал ребенок.

— Тсуна, запомни эту формулу, — Реборн невозмутимо обратился к братцу.

— Эй! Я же сказал, не игнорируй меня, Реборн! Я тебя прибью, черт подери! — заорал малыш, отпустил мою руку и, достав неизвестно откуда нож, побежал с ним на аркобалено.

Реборн даже не поднялся на ноги, только рукой двинул, а ребенок выронил нож и отлетел, врезавшись головой в стену. Я не знала, как и реагировать. С одной стороны, Реборн охренел так с ребенком обращаться, от такой силы удара тот мог себе череп проломить, с другой — этот Ламбо явно ненормальный. Набрасываться на людей с ножами! Поэтому выражение лица у меня наверняка ушло недалеко от гримасы братца.

— Ой, больно, — только и сказал сползший на пол ребенок, подтверждая, что еще жив и даже относительно цел. — Наверное, споткнулся.

Он поворачивается лицом и теперь видно, что от удара у него из носа течет кровь, а на лбу скорей всего нальется шишка.

— Я, Ламбо-сан, пять лет, итальянец, наемник семьи Бовино просто споткнулся! Любимая еда: виноград и конфеты. И я, Ламбо-сан, просто споткнулся!

— Реши это с помощью этой формулы, — говорит Тсуне Реборн, а я понимаю, что репетитор на самом деле не настолько увлечен уроком, как хочет показать. Скорее это просто отмазка.

— Умри, Реборн! — Ламбо снова с криком бросился на репетитора, на этот раз достав откуда-то розовую круглую штуку, с которой выдернул и бросил на пол кольцо.

Реборн едва заметным движением поймал маленькой ручкой эту штуку и бросил ее обратно так, что она попала в Ламбо и их обоих вышвырнуло в окно. Прямо во дворе на уровне окна раздался взрыв… Кажется, это была граната, но почему-то розовая.

Стекла в окнах не повыбивало, хотя взрыв был в паре метров, значит граната все-таки ослаблена. Ну да, какой придурок даст ребенку в руки настоящую гранату, когда он может случайно подорвать и себя, и всех вокруг? Правда? Ведь правда?

— Перейдем к следующему вопросу, — невозмутимо сказал Реборн.

— Реборн, ты зачем с ним так… — Тсуна тоже потрясен. — Ты ведь его знаешь, да?

— Не знаю. В любом случае, если это семья Бовино, то они очень маленькая мафиозная организация, —отзывается Реборн. — Я не связываюсь с теми, кто ниже меня по рангу.

Пока Тсуна потрясенно, даже с каким-то уважением рассматривал Реборна, я быстро рванула к двери, покинула комнату и сбежала по лестнице.

Теперь я обнаружила ребенка уже поднявшимся на четвереньки во дворе и снова ревущим. Гораздо более ревущим, и более потрепанным. В жестких черных кудряшках застряли несколько листьев и веток. Небольшие рожки, наверное, заколки, сбились в стороны. И тем не менее с виду только царапины да ушибы.

— Терпение… Только терпение… — разобрала я его бормотания и что-то ухнуло вниз, заставив меня замереть, не дойдя какой-то метр.

«Спокойствие. Только спокойствие» — я тоже повторяла такую мантру, когда просто физически была ни на что не способна и абсолютно беспомощна перед чем-либо. Даже собственное тело плохо поддавалось контролю.

— Успокойся! — рявкнула я. — Отвечай четко и ясно, что болит?

— Все-е-е-е, — провыл ребенок, закусив нижнюю губу.

— Медленно пошевели руками и ногами, — ребенок выпрямился, выполнил и вроде бы на лице не отобразилось признаков резкой боли, а значит и серьезных внутренних повреждений нет. — Посмотри мне в глаза. Голова кружится?

Все еще закусив губу, сдерживая вой, малыш поднял заплаканные ярко-зеленые глаза, покрасневшие, расплывающиеся от слез, и отрицательно помотал головой. Я молчала, думая, что теперь делать, а он продолжал стоять навытяжку передо мной, все также смотря снизу-вверх, слегка дрожа при этом.

— Идем, — протянула снова ладонь, и он безропотно за нее взялся.

На этот раз я повела его в больницу. Надо было, наверное, взять его на руки и понести, все же простое падение со второго этажа даже для детей постарше, чем пятилетний Ламбо, бывает опасным, но ребенок затих и послушно переставлял ноги. Я боялась, что если что-то изменится или смягчусь, то он снова начнет кричать и заливаться слезами. С таким я уже не справлюсь, поэтому пока он может идти — пусть идет.

До больницы мы добрались довольно быстро. Я сказала, что это ребенок знакомой моей мамы, с которым я играла на детской площадке. Пришлось выдумывать, что Ламбо сбил велосипедист, слишком уж много у него ушибов для простого падения.

Мне удалось остаться, пока врач ощупывал и проверял наличие травм. Я немного побаивалась, что ребенок опять выкинет что-то такое: набросится на врача с ножом или бросит гранату в рентгеновский аппарат. Наконец, вывод врача был озвучен — никаких жизненно опасных повреждений, все царапины и синяки обработаны, ребенок снова одет, а на листке с данными написана придуманная небылица.

У меня было время подумать и вспомнить все произошедшее. Если малыш действительно из мафиозной семьи, искать его родителей в Намимори бессмысленно, как и пытаться оставить правдивые данные. Только оставила свою фамилию в строке оплаты. Придется заплатить за прием врача, но свалим это на Реборна. Потом я просто снова протянула руку Ламбо и незаметно вывела его из больницы, пока никто не задал еще неудобных вопросов.

Когда мы вышли на улицу, снова живо встал мучавший вопрос, который я задала вслух.

— Что с тобой делать?

Ребенок шмыгнул носом и не ответил, смотря на меня снизу-вверх. Его уже умыли, медсестра угостила конфетой, и он успел успокоиться, но видимо я воспринималась, как строгая взрослая, рядом с которой надо вести себя примерно.

— Не надо к боссу, — громко сказал он. — Ламбо-сан выполнит свое задание! — нахмурился, надулся весь.

Хотя может и не просто взрослый, а почему-то принял за члена своей семьи. Ну да, мало ли сколько там людей, вряд ли он всех знает в лицо, да и малышам взрослые кажутся другими существами. Только все равно не очень ясно, почему он принял меня за «своего». Разве что я была на кого-то похожа или вела себя так, к какому обращению он привык. Ребенок из мафиозной семьи, если верить словам Реборна, так что вряд ли с ним там мягко обращались. Он явно не один из детей, которых оберегают, а тот кому дают в руки оружие. Впрочем, тут и так слишком много странного, взять хотя бы японскую речь у итальянского ребенка.

Ламбо как-то еще больше притих, а я попыталась сделать выражение лица попроще.

Так, как там Нана делала… Присесть на корточки, чтобы быть вровень с ним. Можно руку на голову ему положить и пригладить жесткие кудряшки. Воспитатели в саду еще голосом таким приторно-сладким говорят, но это может быть и не понадобится. Тем более не собираюсь корявить слова. Это ничуть не мило.

— Не бойся, к боссу я тебя не отведу. Но расскажи мне, пожалуйста, что ты там делал?

— Босс сказал Ламбо победить первоклассного наемника Реборна, — снова шмыгнул носом малыш. — Ламбо еще раз попробует! — неожиданно закричал он и рванул с места.

Среагировала я мгновенно и схватила его за плечо. Я еще не знала, чего я хочу добиться, но определенно отпускать этого ребенка просто так не хотела. Вырваться у него не хватило сил, но я поспешила заговорить, пока он не достал какое-то оружие.

— Постой! Не спеши, если расскажешь все мне, возможно, я помогу тебе, — я благоразумно не стала уточнять в чем будет состоять помощь.

— Хорошо! — ребенок мгновенно расцвел в широкой улыбке.

Требовалось еще как-то наладить контакт, потому я повела его к ближайшему магазину, где купила мороженое. В ожидании, пока ребенок его съест, пошли искать где можно присесть. Можно было бы пойти в парк, но там наверняка полно людей, поэтому я направилась сразу к берегу реки, тем более, что до него было ближе.

Как я и думала, на берегу было не слишком многолюдно и удалось найти место, достаточно отдаленное, чтобы никто не подслушал разговор. Сели прямо на траву, хотя я мысленно попрощалась с шортами, которые потом не отстираются.

Малыш еще лизал холодное лакомство с довольным выражением лица. Семья Бовино, значит… Наверное, Ламбо что-то не так понял. Какой идиот отправит ребенка убивать опытного, а может и вовсе — лучшего киллера, который только выглядит, как ребенок?

— Слушай, Ламбо, а почему босс отдал тебе приказ убить Реборна? Может быть он имел в виду другое?

— Босс сказал, что, когда Ламбо сможет убить первоклассного наемника Реборна, тогда он сможет стать боссом семьи Бовино. Стать боссом семьи Бовино — моя мечта. Тогда все передо мной склонятся, — выложил все ребенок, как на духу.

Признания хочется, значит… Что ж великие мечты — это даже хорошо. Они делают целеустремлённым и заставляют не опускать руки. Скорей всего он просто достал своего босса слезами, криками или еще чем-то, чем обычно раздражают маленькие дети, и он сказал это в ответ на рассказ о своей мечте. Но интересно, как смог малыш с гранатой попасть в наш маленький охраняемый Намимори? Один бы он не добрался, а какую-то другую семью не пустила Вонгола. Мало ли — еще наследника шальной пулей зашибут.

— А откуда ты знаешь Реборна?

— Когда мой босс впервые взял меня в бар, Реборн сидел за стойкой. Мы много трепались, даже учитывая, что это была наша первая встреча. Пока Ламбо ел свой виноград, Реборн выдувал из своей жвачки пузыри через нос.

Мда… Похоже, беседовал только Ламбо. Реборн надеялся, что Ламбо, как любой нормальный человек, посчитает, что он спит, но, увы, у маленьких детей нестандартное мышление и ожидать от них понятливости чуточку глупо. Он об этом забыл. В итоге, Ламбо просто не понял, что аркобалено хотел, чтобы его оставили в покое. Сколько ж он терпел его детскую болтовню в тот вечер… С другой стороны, он до сих пор игнорирует Ламбо, потому что взыграла гордыня. Разница между ними колоссальная, пусть и выглядят одинаково. Но Ламбо не может понять, что репетитор хочет показать эту разницу намеренным пренебрежением. Если же Реборн отнесется к его попыткам убийства всерьез, значит он признает его как равного, а это будет уже не по статусу. Что бы этот малыш ни думал, игнорирование со стороны Реборна ему только на пользу идет.

Хотя еще интереснее другое — зачем было тащить пятилетнего (а то и меньше) ребенка в бар? Бар — это не кафе, там публика обычно другая, а если бар дешевый, так совсем другая. Реально что ли Реборна побесить? Действительно, такая возможность… хоть сама ей воспользуйся, но жалко ребенка, который от этой идеи получает только тумаки.

В итоге, имеем на лицо — зацикленного на боссе ребенка мафиозной семьи, одна штука. Мафиозная семья Бовино, босс которой вызывает некоторое чувство омерзения заочно, одна штука. Реборн, которого бесит Ламбо, но он этого никогда не покажет, тоже одна штука. Что мне с ребенком делать до сих пор неясно.

К Реборну обращаться не вариант вообще. Семью Бовино искать неизвестно где можно бесконечно. Допустим, отведу его в полицию и передам на них ответственность, а там уж как получится. Мне не особо хочется, чтобы этот малыш с гранатами вернулся в преступную организацию, но как отвадить его от этого и не нажить себе проблем… Та еще задачка.

Положив подбородок на придвинутые колени, я только и могла что смотреть куда-то перед собой, абсолютно не видя, ни реку, ни другой берег.

— Как тебя зовут? Я — Ламбо! — привлек к себе внимание повеселевший ребенок.

— Я — Савада. Савада Акира, но лучше просто Кира. Не терплю другие сокращения имени, — ответила, чуть повернув голову.

— Где-то тут было… — Ламбо принялся рыться в нашитых на пижаму-костюм карманах. — Нет, не здесь. Нет, не то. Вот!

Я с любопытством заглянула сверху в мятый листок, который развернул перед собой ребенок. Жуткие каракули, в которых с трудом угадывается латиница. Если бы Ламбо не прочитал это вслух, я бы, наверное, и через час не поняла даже половины.

«Прикас.

Цель:

Савада Риборн

Адрес:

ХХ горот. Ххх улица»

Судя по всему, Ламбо сам записал это, чтобы не забыть. Значит, Реборна он однозначно собрался убивать, а Савада… Не, ну не может этого быть. Да ну, он же по возрасту однозначно не подходит. Но все-таки…

Наклонившись так, чтобы закрыть возможных наблюдателей, положила руку на маленькую спину и прикрыла глаза, быстро просканировав его.

— Что ты делаешь? Приятно… Ха-ха! И щекотно! — ребенок засмеялся, когда мое пламя обнаружило достаточно сильный источник в районе груди.

Центр энергии любопытно отреагировал на мое пламя. Будто заискрился, защекотал в ответ. Очень отзывчивая сила и ощущается совсем иначе, чем моя. Как и в случае с Такеши на пламя это не похоже. Самое интересное, что источник в том же месте у меня заблокированный.

Малыш извернулся, продолжая громко смеяться, а мне что-то было не смешно. Совсем.

— Что? Что не так? — заметил перемену Ламбо и даже напрягся.

Пожалуй, следует собраться.

— Все в порядке, — постаралась улыбнуться. — Так что там с Савада?

— А так ты тоже Савада! — озарило его. — Я буду у тебя жить!

Что, реально?!

* * *

Путь домой прошел в прострации. Я пребывала в вакууме из собственных мыслей и вяло реагировала на подпрыгивающего на ходу подвижного ребенка, который дергал меня за руку и все время пытался на что-то обратить внимание. Тем не менее, «ага» и «угу» было достаточно, чтобы он не обижался. Меня даже как-то встречающиеся по пути соседи и просто знакомые не трогали. Да, будут гадать откуда незнакомый и такой экстравагантный ребенок, но именно в этот момент мне было плевать на это. Были проблемы поважней.

Такеши сказал, что Хранители — это ближайшие защитники. Вопрос, какой защитник из пятилетнего ребенка?! Я понимаю, если разница в два года, как у Кеи и Тсуны, общий язык можно найти. Но если разница восемь лет — это слишком много. Вдобавок, двенадцать-тринадцать лет — это явно не тот возраст, когда на маленьких детей начинаешь смотреть, одновременно думая о собственных. То есть точек соприкосновения и задатков к симпатии заранее нет. Пролет по всем фронтам. Это должно быть какая-то ошибка, тогда Нана просто отведет Ламбо в участок и все это решится само собой. Да, все решится.

Или же Реборн просто еще раз небрежно едва не убьет Ламбо, когда я приведу его домой.

— Ламбо, давай договоримся. Если ты хочешь выполнить задание и остаться у меня дома, тебе надо просто стоять рядом и ничего не делать, пока я не выясню все. Никаких криков, гранат или другого оружия, идет?

— Идет, — быстро согласился малыш.

— Тем более никаких нападений на Реборна. Ты сам сказал, что Реборн первоклассный наемник. Он гораздо взрослее тебя и пока ты недостаточно тренирован, чтобы нападать на него.

— Неправда! Ламбо-сан сильный!

— Сильный, — кивнула я, решив не отрицать. — Но у нас есть задание, и чтобы его выполнить, надо вести себя соответствующе. Если нападешь на Реборна, то можешь провалить другое задание. Убийство Реборна может и подождать.

Мальчишка кивнул. От такого выражения лица любая женщина или девушка растеклась бы в лужицу от милоты. Похоже я нашла нужную линию поведения.

Боже, о чем я думаю? Этого Ламбо, скорей всего, тоже выбрали. И тем не менее, всегда есть место случаю и совпадению.

Кажется, он боится Реборна, но хочет выполнить доверенные задания. Уже в таком возрасте может наступить себе на горло ради слова «надо». Или же просто не понимает, что может умереть.

Все решилось проще чем я думала. Неизвестно, что сказал бы Реборн, но все заготовки порушила Нана, которая усадила детей за обеденный стол.

— Ничего страшного, вместе веселей, — улыбается Нана. — Я пойду занесу бумаги соседям, так что ведите себя хорошо. Тсуна-кун, Акира-чан, присмотрите за детьми.

Прямо семейная идиллия. Обеденный стол, заставленный тарелками с едой и пиалами с рисом. Тсуна уныло тыкает пищу палочками, Ламбо истекает потом, сидя рядом с Реборном, один Реборн невозмутимо ест. Ладно, надо воздать должное обеду, все-таки ока-сан старалась, но и поглядывать на этих двоих.

— Реборн! — срывается братец, не выдержав нагнетающей тишины. — Сделай что-нибудь! Он опять пришел к тебе! — Аркобалено не обратил на него ни капли внимания. — Ну, конечно же, игнорируй и меня.

— Угх, — выдыхает Ламбо и берет в руку нож. Видно, что он сильно нервничает в присутствии Реборна, а то и вовсе боится.

Удивленно отмечаю, что малыш использует нож не для еды, а метает его в Реборна! Ожидаемо Реборн отбивает его вилкой и вонзиться бы ножу прямо в кудрявую шевелюру Ламбо, но он отбивается тарелкой, выставленной на его пути. Нож падает на скатерть, туда же стекает моя порция спагетти с недоеденной отбивной, которая покатилась на пол. Но главное, что пусть краем, но отбитый нож не врезался в голову ребенку.

— Ты обещал, — строго смотрю на него.

— Л-ламбо-сан, — заикаясь произносит малыш, — обещал, но задание уже выполнил.

— Если хочешь остаться еще хотя бы ненадолго, запомни, никаких колюще-режущих предметов не бросать куда бы то ни было. Посмотри, я осталась без обеда.

Малыш перевел взгляд на испачканную скатерть и потянулся рукой к своей тарелке с вилкой.

— Осторожней, Кира! — предупреждает братец, но зря.

Ламбо просто подвинул свою тарелку в мою сторону.

— Спасибо, Ламбо, — медленно киваю, но отодвигаю обратно. — Ешь, я пойду посмотрю, что там есть в холодильнике и не осталось ли чего на плите.

На плите осталось немного спагетти, Нана видимо, уже поела, слишком уж мало, но мне хватит, я успела немного попробовать свой обед. Поев, достаю из холодильника два кусочка яблочного пирога. Тсуна выполняет уговор и отдает в мою пользу свои, так что можно есть. Ставлю чайник на плиту, а когда оборачиваюсь, вижу Ламбо стоящего передо мной. Чего-то у него глаза на мокром месте.

— Ты уже поел?

— Угу, — кивает, снова закусив губу.

— Хочешь поделюсь с тобой кусочком пирога?

— Да! — ребенок ожидаемо веселеет, но когда мы смотрим на стол, видим настоящее святотатство!

Реборн доедает кусок пирога!

— Реборн, а ты не обнаглел, часом? — вкрадчиво интересуюсь. — Ты уже свой раньше съел.

Эта зараза так хорошо прописалась в доме, что Нана на него постоянно готовит.

— Ты все равно собиралась выбросить его, — невозмутимо отвечает он, а я замечаю, что у Ламбо вновь глаза на мокром месте.

Ребенок что-то бормочет, и я с удивлением снова разбираю «Терпение… Только терпение…», отчего что-то внутри шевельнулось.

— Это мой кусок, что хочу с ним, то и делаю. Тсуна!

— Да?! — вскрикивает братец, заглядывая на кухню.

— Реборн твой репетитор, а значит ты должен мне еще один кусочек пирога, понял?

— Ладно, — немного расстроившись протягивает братец, а потом ворчит едва слышно: — Вечно из-за тебя одни неприятности, Реборн.

А я беру нож и разрезаю оставшийся кусочек ровно напополам, пододвигая на тарелке одну половинку Ламбо. Поглядываю, как ребенок с довольным видом уплетает вкусняшку. Мне прекрасно знакомо это чувство, когда тело влияет на разум и ты пытаешься себя успокоить волевым усилием. Странно, но после этого, я, кажется, иначе отношусь к его прошедшим рыданиям. Нет, они по-прежнему мне противны, но я понимаю.

* * *

Ламбо плотно и надолго осел в нашем доме. Малыша поселили в гостевой комнате. Впрочем, я не была удивлена. Тсуну никто не спрашивал, а Нана была не против лишнего рта, ей нравилось присматривать за маленьким ребенком. Честно говоря, не знаю, что она об этом думает и знать не хочу. Пожалею свой мозг, наверняка, ей наплели какой-то неправдоподобный бред.

Конечно, шумный ребенок постоянно поднимал вопли, но хотя бы был чем-то занят и не лез лишний раз к Реборну от моих внушений. Действовало недолго, но я всегда могла обновить.

Вначале, он правда пропал, а когда вернулся сказал, что босс отправил его обратно. Теперь похоже забота о ребенке перешла к нам надолго. Нана его кормит и умывает, а мы с Тсуной развлекаем. Вообще-то это довольно выматывающе, особенно укладывать Ламбо спать. Ребенок очень подвижный и выносливый, чтобы его утихомирить приходится прикладывать уйму усилий. И эту обязанность Тсуна при любой возможности пытается спихнуть на меня. Свалить же все на Нану совесть не позволяет, она и так весь день в делах, да и отнянчилась уже с нами.

— Пора спать, Ламбо, — говорю, указывая на часы. — Пошли зубы чистить.

— Ламбо не любит чистить зубы, — закапризничал ребенок.

— Но ведь твоя зубная щетка с теленком ждет тебя, — пошла я на хитрость.

Ребенок жутко любит все пятнистое, с символами рогатых животных. Даже сам постоянно в черно-белом пятнистом костюмчике и с заколками-рогами. Пытались переодеть — ни в какую! Уперся рогом! У него этих костюмов пять штук оказалось и все, как один.

— Кира, расскажи сказку!

Началась самая долгая и тяжелая часть. Детских сказок из этой жизни я мало помню. Я их читала ради понимания языка и простенький сюжет быстро выветривался из головы. Если вообще там обнаруживался сюжет. В итоге сопливо-дебильных историй у меня нет. А переиначенные русские сказки у меня быстро закончились.

— Ламбо-кун вел себя хорошо! — подпрыгнул на кровати ребенок. — Ламбо хочет сказку про короля пиратов!

Вот, пожалуйста. Результат. Получите и распишитесь.

— На чем я вчера закончила? — обреченно вздохнула, укладывая его обратно и накрывая одеялом.

— Луффи и другие повезли принцессу к ней домой!

— Хорошо, тогда не двигайся и слушай. Корабль пиратов соломенной шляпы причалил у берегов, сплошь покрытых песком, куда глаза глядят…

* * *

Черт, как же спать хочется! Я переборщила с интересностью и Ламбо вместо того чтобы заснуть в десять слушал историю до двенадцати. В общем, хоть книжки-пособия, как воспитывать детей покупай. Убила бы ту заразу, что повесила все это на мою семью.

После уроков, как обычно встретилась на крыше с Кеей. Молча сели спина к спине. Я уже практически не задумываюсь, как передавать свое пламя Хибари, но он что-то все никак не почувствует ничего. Между тем, его силу я отчётливо ощущаю. В такие моменты она все еще жесткая и давящая, но менее колючая и отталкивающая. В какой-то степени даже приятная, а иногда мне кажется еще и обволакивающая… или это я просто начинаю привыкать?

Хотя сама не знаю, как так получилось, что я буквально задремала на его спине. Еще более удивительно, что он меня не разбудил, не толкнул тонфа под ребра, когда я уронила голову ему на плечо. Впрочем, чего только не стерпишь, чтобы научиться чувствовать свою силу. Хорошо, что он пока ее не ощущает и не понял, что я заснула, а не задремала. Боюсь, взбесился бы, узнав, что больше часу просидел впустую.

— Прости, Кея, Ламбо совсем меня вымотал, — сказала я. — Это ребенок, который недавно стал у нас в доме жить. Пока привыкаем к нему, вот и не хватает пары часов для сна.

Хибари фыркнул, развернулся и покинул крышу.

Ямамото уже снял гипс, хотя прошло от силы две недели. Наверное, надоело пропускать из-за него тренировки. Гокудера затих немного, но подозреваю виной тому не мои кулаки. Просто не было подходящих случаев использовать свои динамитные шашки. Вспыльчивый итальянец все время, как его не увидишь, злился на кого-то и любые слова своих одноклассников воспринимал в штыки. Тсуна за это время наловчился вовремя замечать вспышки эмоций Гокудеры и хватал за руку, пытаясь его остановить. Парень считал его боссом, прислушивался к словам и угодливо выполнял их, но инициатива как раз и была причиной большинства проблем. Видно, что Тсуне сложно с ним, дело еще и в том, что братец в панике плохо вязал речь. Ему очень, очень сложно, что он не знает, куда от Гокудеры деться.

Итальянец очень навязчив и Тсуну видно это тяготит, но отказать, как и когда-то Иригае с Нэндо, он не в силах. Меж тем Гокудеру жутко бесят эти двое одним своим присутствием рядом с обожаемым «Десятым». Он всячески их оттесняет и давит, желая владеть лично вниманием «босса». В какой-то момент я поняла, что надо прекращать, иначе будет беда. Вспыльчивый итальянец с динамитом может и подорвать парней, потому я позвала их на беседу, отменив свой приказ. Точнее, я сформулировала так:

— Благодарю, что все это время присматривали за моим братцем. Больше в этом нет необходимости, функции по отпугиванию и защите взял на себя итальянец. Конечно, я не запрещаю вам общаться с Тсуной, но свой приказ отменяю.

Парни заверили, что все поняли и перестали встречать Тсуну утром перед школой. Братец этому еще удивился за ужином, но дальше этого не пошло. Возможно, ребятам хватит ума разрывать хвосты постепенно.

Конечно, парни привыкли к Тсуне, но у него и так хватает навязанных друзей и защитить тоже есть кому. Обрадуется ли Тсуна, что избавился от двух друзей-хулиганов или наоборот, будет прикладывать силы, чтобы продолжать общение. Посмотрим, к чему это приведет и попытается ли братец восстановить дружбу, если «друзья» не будут навязываться. Тут я больше не собираюсь вмешиваться.

И вот снова на закрытой сеткой площадке школы, после уроков раздаются взрывы. Я присматриваю за Гокудерой, потому сразу почуяла неладное, когда он пошел на площадку, потащив с собой Ямамото. Парни из дисциплинарного комитета тоже это заметили и зашевелились, постоянно с кем-то переговариваясь по телефону. Сейчас их нет в поле видимости, но я уверена, что парни в гакуранах вновь окружили площадку и перекрыли все подступы. Удивительно, они не задают Кёе вопросов и молча всем составом выполняют приказ. Хотя, да, это же Хибари, а у него разговор только тонфа…

Сегодня я выглядываю из открытого окна, упершись в небольшой подоконник. Меня могли бы заметить, но сменять местоположение не хотелось. Гокудера выглядит весьма раздраженным и нахохлившимся и это чуточку опасно, так как он ходит вокруг Ямамото, как животное, ищущее слабое место для укуса. Бейсболист нервничает и отшучивается.

Тсуна с Реборном, который использует братца в качестве тягловой силы, появляются очень вовремя и подрывник, уже доставший шашки, по-детски прячет их за спину. А вот дальнейшая сцена мне не нравится.

— Я не его младший брат. Я — Реборн, наемник семьи Вонгола.

Тсуна в панике от такого признания хватается за волосы, но Такеши смеется.

— Понятно, ну что ж извини. Наверное, тяжело быть наемником в твоем возрасте-то, — присаживается на корточки перед Аркобалено.

— Не особо. Ты тоже скоро будешь в семье Вонгола.

Ямамото замер, но Тсуна не заметив этого кричит возмущенно:

— Эй! Реборн!

— Да ладно тебе, он же всего лишь малыш, — снова беспечно улыбается бейсболист и поворачивается лицом к братцу. — Разве ты не играл в полицейских и бандитов, когда был ребенком?

У Тсуны становится такое красноречивое выражение лица… Впрочем, мне тоже хочется закрыть глаза ладонью. Не дурно, Такеши, совсем не дурно.

— Глава семьи Вонгола — Тсуна, — говорит Реборн.

— Вот как. Хороший выбор. Тогда позволь мне тоже стать частью семьи Вонгола, — улыбка Такеши уже не легкомысленная, а взгляд предельно серьезен, но вряд ли это заметил кто-то еще кроме Реборна.

— Хорошо, — с улыбкой отвечает репетитор, явно довольный такой покладистостью.

— Что?! Я-ямамото! — шокировано кричит Тсуна. — Что ты несешь?!

— Что от меня требуется? — спрашивает Ямамото, прикрыв глаза в улыбке.

— Сперва тестирование на право вступить в семью. Тест прост, увернись от атак.

Реборн достал пистолеты, но оказалось для показушничества, так как неожиданно полетели ножи. Такеши уклоняется, вслух делая предположение, что они деревянные.

«Спокойствие» — думаю, — «Его ведь уже выбрали, это просто проверка его навыков».

Но дальше Ямамото убегает от ножей вместе с Тсуной. Братцу следует за это благодарить своего репетитора. Парни почти убежали из поля обзора, когда я услышала знакомый смех. Ламбо громко оповещает о своем присутствии. Реборн ожидаемо игнорирует его, сменяя оружие на пистолет. Блин, обиженный Ламбо достает что-то похожее на ракетницу! Судя по его словам, оружие ему поставляет его семья. Босс Бовино настоящий идиот!

Так, судя по голосу, Ламбо засел на этаж выше. Надо поскорее добраться до него. Если Реборн целит метко, с расчетом что бы «чуть-чуть» не достать, то Ламбо не обладает таким мастерством.

— Громовой комплект!

Незнакомый возглас встречает меня на лестнице, а затем стены, пол и потолок освещает вспышка. Перескакивая уже через две ступеньки влетаю в пустой из-за окончания уроков коридор. Судя по всему, Ламбо за поворотом. Надо поспешить.

Взрыв на улице казалось сотряс все здание, даже стекла задребезжали. Я замерла на секунду, чтобы рвануть вперед еще быстрее. Тут тоже никого не оказалось, но заметив движение, я посмотрела в окно. Кто-то незнакомый стоял на пожарной лестнице, и он чуть повернул голову. На лице подростка отразилось удивление, но вдруг серо-розовый дым поглотил всю его фигуру.

Дым медленно рассеивался. Я открыла дверь и тоже вышла на лестницу, но там уже никого не было. Странно, мне почему-то он показался знакомым, пусть я уверенна, что никогда его раньше не видела.

— Кира! — воскликнул вдруг Ламбо, заставив меня посмотреть вниз. — А что ты тут делаешь?

Точно! Он похож на Ламбо. Такой же кудрявый, да и пятнистую рубашку я успела разглядеть. Не уверенна были ли у него те же заколки в форме рогов на голове. Ощущения были так похожи, что я вновь оказалась воспоминаниями в темном огромном зале, где под ногами хлопала вода и лежал раненый смуглый парень. А его копия, выглядящая чуть старше давала мне наставления по спасению.

В реальность меня вернули голоса со двора. Все трое: Тсуна, Такеши и Гокудера, стояли целехоньки. Итальянец пытался надавить на Ямамото, а братец — их разнять, но ни у того, ни у другого не получалось. Ламбо забрался на перила, чтобы тоже посмотреть и пришлось его придержать, чтобы не свалился ненароком.

Раз все целы, то делать тут больше нечего, но все-таки сегодняшний день явно добавил пару седых волосинок в мою блондинистую шевелюру.

Перехватываю Ламбо за пояс и возвращаюсь в коридор, закрыв дверь на пожарную лестницу. Ставлю ребенка на пол. Мне даже строго смотреть не приходится, ведь я намерена разобраться, что это сейчас было.

— Ламбо, а что ты сейчас такое делал?

На малыша этот метод действует, и ребенок отводит глаза. Хотя многих он ни во что не ставит, но причина тому очень мягкое отношение, от которого он начинает сильно баловаться.

— Ничего.

— Отвечай правду, Ламбо. Я все видела, — я положила ему руку на плечо, сообразив, что он может попытаться сбежать.

— Босс дал Ламбо много оружия.

— Ламбо, ты не должен использовать те штуки, что тебе присылает босс в школе, — строго смотрю на него.

— Но ведь Ламбо-сан старательно работает и просто обязан использовать оружие, что дал ему босс! — упрямо возражает.

— Думаю, босс хотел, чтобы ты использовал его на полигоне для тренировок или в случае серьезной опасности, но никак не в школе или где-то еще, где много людей. Он не скажет тебе спасибо, если ты разрушишь здание или сделаешь кому-то больно.

Мне удалось заставить ребенка стушеваться. Но не успел он ничего ответить, а я не успела попросить показать это оружие, как по коридору разнеслись стремительные шаги и холодный голос сообщил:

— На территории школы разрешено находиться только ее ученикам и учителям. Немедленно убрать это травоядное.

— Хе-хе-хе, я Ламбо-сан! Наемник семьи Бовино! — нервно представился малыш, оценив не предвещающий ничего хорошего пронзительный взгляд серых глаз.

Прежде чем Кёя что-то натворит, например, выпнет ногой под пятую точку Ламбо, я повернулась к нему и сказала с хитрой улыбкой:

— Кёя, посмотри.

Я легонько коснулась своей силой искристого источника малыша и ребенок немедленно заизвивался и громко засмеялся.

— Кира, прекрати! Щекотно!

Хибари прищурился, рассматривая малыша, который от этого взгляда содрогнулся и, перестав смеяться, со страхом уставился на главу дисциплинарного комитета. Думаю, Кёю это должно мотивировать лучше стараться на тренировках…

Расхваливая свою смекалку, я едва успеваю притянуть к себе малыша, чтобы он не попал под удар дубинки.

— Ты с ума сошел?!

— Забью до смерти!

Хибари в ярости и он не уточняет кого хочет забить, поэтому подхватываю ребенка на руки и бегу подальше от разъярённого главы дисциплинарного комитета. Оборачиваться даже не думаю! И так слышу, что он мчится следом. Зато Ламбо посмотрел назад… и закричал от ужаса!

— Кира, беги! Беги!

— Да знаю я!

На повороте Хибари более ловко свернул и мне пришлось присесть, чтобы уклониться от тонфа. Ламбо в ужасе вырвался из рук и забрался за спину, когда я отскочила в сторону от второй тонфа, повернувшись лицом к Кее.

Маленькие ладошки обхватили меня за голову, чтобы удержаться, но соскользнули на глаза. Такой подставы я не ожидала! Тем временем Кёя ждать не собирался и снова начал размахивать своими дубинками, показывая, что он все еще та же самая хищная зверюга.

— Ламбо, руки! — успеваю закричать, непонятно каким образом узнав о следующем ударе в живот.

Я уклонилась, вовремя отступив, затем повернувшись торсом в сторону поняла, что определенно «вижу» атаки с закрытыми глазами! Более того, успеваю уклоняться. Подумать над этим мне Кёя не дал, продолжая быстрые опасные замахи. Ламбо еще и кричит над ухом, но я успеваю словить момент и отодвинуть его руки. Вернув зрение, тут же разрываю дистанцию и продолжаю бежать.

Вижу впереди выбежавших на шум рядовых членов дисциплинарного комитета. Четыре человека. Наверное, начали расходиться с дежурства. Будет сложно быстро обойти их, не раскидав в стороны силой. Но если меня не стукнет тонфой Хибари, пока я буду их раскидывать или протискиваться, то тот же разозленный Кёя их наверняка вырубит.

— Откройте окно! — кричу, не особо надеясь на то, что послушаются.

Зато если не послушаются, будут сами виноваты в своих побоях.

Ух ты, среди них обнаруживается Кусакабе, который выскакивает вперед и отодвигает оконную раму.

— Спасибо! — успеваю крикнуть, перепрыгивая через нее.

Второй этаж? Ерунда! Только Ламбо повисшего на плече придержать, чтобы не слетел и юбку, пусть во дворе пустынно. Вот Кёя спрыгнувший следом — это серьезней!

Через полчаса съезжаю спиной по каменному забору и выдыхаю:

— Оторвались…

— К-кто эт-тот ст-трашный п-парень? — заикаясь спрашивает Ламбо с ужасом, застывшим в глазах.

— Страж нашей средней школы, — с ухмылкой отвечаю, отцепляя ребенка от своего плеча.

А цепко держался! У меня от его веса чуть плечо занемело и теперь я разминала его пальцами.

— Вот поэтому в школе нельзя бедокурить, — решаю воспользоваться моментом. — Представь, что было бы окажись ты там один?

Ребенок впечатлялся. А скорей всего ничего не было. Его бы вывели за руку к воротам рядовые члены комитета и все. Ну, может дали бы подзатыльник. Кёя скорей всего предполагал, что я вмешаюсь, но вероятно остановил бы удар ужасающей силы в последний момент. Ну, я надеюсь, что права. Ламбо пусть официально представился наемником, только все еще ребенок и убийство его прямо в школе никому не надо.

А теперь как раз удачный момент выяснить у дезориентированного ребенка, что он там за оружие такое использовал…

Весенняя погода плавно сменилась на летнюю жару. Зацикленные на труде японцы учились до последнего. Летние каникулы должны были начаться аж 20 июля. Нет, школа мне в последние годы даже нравится, но эта жара каждый год убивает.

Приближаются экзамены, а у Тсуны, судя по звукам избиения за стенкой, баллы за промежуточные тесты все еще близки к нулевым. Возможно, Реборн столкнулся с той же ситуацией, что и я в свое время, когда воспылала губительным желанием помочь братцу, только у репетитора явно не было сдерживающих факторов и Тсуну он мутузил только так.

Реборн заставляет Тсуну делать по утрам зарядку. Кажется, это называется тренировкой… С такими параметрами, действительно, надо начинать с малого, но я ожидала чего-то иного после громких заявлений о воспитании достойного босса.

От философских мыслей с пакетиком сока, который я только что достала из холодильника, отвлекает звонок в дверь.

— Доставка итальянской пиццы!

Так, Нана ушла в ближайший магазин с Ламбо, Тсуна наверху с Реборном трудится над уроками в десятом поту. Открывать мне что ли? Так, а чего это пицца итальянская? Реборн балуется?

На всякий случай дверь открываю чуть-чуть и смотрю через щель. На крыльце стоит молодая стройная девушка, которую можно принять за старшеклассницу или студентку. Никакой мешковатой одежды, где можно было бы спрятать оружие и прорешетить меня им. Одета в майку и мини-юбку, а в руках действительно закрытая коробка пиццы. Кажется, я видела какой-то фильм, где в такой коробке лежал пистолет.

— Спасибо за заказ! Доставка пиццы Вонгола (с моллюсками)! — заявляет она, быстро и цепко окидывая меня взглядом.

Замечаю движение рукой за спину и тут же закрываю перед ее носом дверь, одним шагом отпрыгивая к стене и защелкивая замок.

Пригнувшись, ступаю вдоль стены и, спрятавшись в соседней гостиной, кричу:

— Реборн, это к тебе!

Так как я продолжаю следить за дверью, то почти сразу понимаю, откуда доносятся шипяще-булькающие звуки. Девка вылила какую-то мощную кислоту на замок. Уже через каких-то полминуты дверь беспрепятственно открыли. Время поджимало, а Реборна, на которого можно свалить разбирательства, не было. Зато была вламывающаяся в дом, девушка-убийца, к которой я рискну приблизиться только в совсем безвыходной ситуации. Пламя дает мне силу и скорость, но вряд ли она выше летящей пули или брызг кислоты. Было до обидного горько осознать, что возможная смерть пришла раньше, чем ожидали, причем в собственном доме. Я отступила на кухню, надеясь выиграть немного времени.

Взгляд опустился на плиту, где высыхала сковородка. Пожалуй, еще поборемся. Взяв ее за ручку, я приготовилась использовать кухонную утварь, как щит.

Стоило мне вернуться в гостиную, как меня тут же заметили и девушка, надевшая противогаз, открыла коробку, а я одновременно с этим ощутила флюиды чужого пламени.

В нос мгновенно ударила дурманящая вонь. Я успела сделать вдох прежде чем додумалась задержать дыхание и почувствовала, что желудок забил тревогу. Пространство разрезает непривычный звук приглушенного щелчка, и девушка дергается, роняя из рук коробку. Пицца через открытую дверь вывалилась во двор и прямо на нее неестественно раскинув крылья упала черная ворона. Вонь исчезла, оставив за собой едва уловимый душок. Я же пыталась откашляться и проморгаться слезящимися глазами.

— Чаос, Бьянки, — репетитор стоял у лестницы, держа на вытянутой руке пистолет с глушителем.

— Реборн! — глаза девушки, снявшей противогаз, заблестели, будто от встречи с давно потерянным ребенком. — Я приехала, чтобы забрать тебя… Давай выполним какую-нибудь сложную миссию вместе, Реборн…

— Я же тебе уже говорил, Бьянки, моя задача вырастить Тсуну, — по лицу Реборна не поймешь, но кажется, он рад ее видеть.

— Бедный Реборн. Однако, если Джудайме будет убит… вернее, если с ним случится несчастный случай… — на глазах Бьянки заблестели слезы. — Я вернусь, чтобы забрать тебя.

— Что?! Что ты такое несешь?! — о, а вот и братец поспел.

— Реборн, кто эта дамочка? — спрашиваю у него, настороженно поглядывая в ее сторону.

— Это моя любовница, — сообщил мини-киллер. — Она свободный наемник по прозвищу «Ядовитый скорпион», — у девушки действительно обнаружилась татуировка скорпиона на открытом предплечье. — Ее особое умение травить людей своей отравленной кулинарией.

Я заметила, что девушка возгордилась от этих слов.

— Не скажу, что меня впечатлило ее умение. Гораздо более интересна часть про любовницу, — из вредности заметила я, все еще ощущая гадкий привкус в горле и на языке.

— Тебя совсем не волнует, что она только что пыталась тебя отравить?! — вскинулся Тсуна.

— Я популярен у женщин, — с ухмылкой пояснил Реборн. — Если точнее, то Бьянки была моей четвертой любовницей.

— Реборн! Ты вообще знаешь, что это значит?! Еще одна чокнутая! Да откуда вы такие беретесь?! — схватился за голову братец.

Сама Бьянки вроде бы не прочь была послушать, как о ней говорят, даже не обращая внимания на такие нелестные отзывы со стороны братца.

— Не уверена есть ли ей восемнадцать, но это все равно педофилия получается. Хотя я слышала о каких-то особых эрогенных точках на ушных раковинах. Если это так, наверное, все же не считается, — с сомнением протянула я, показательно оценивающе рассматривая выдающиеся места каждой девушки у Бьянки.

— Да, — ухмылка Реборна стала еще шире. — Существует множество изобретательных способов провести время с красивой женщиной. Меня можно назвать мастером.

— Вы хоть понимаете, о чем говорите?! — возмутился Тсуна — самый юный среди нас. — Как вам не стыдно о таком на людях говорить?!

О, наивный глупый братец, если ты еще не понял, то у Реборна точно нет ни стыда, ни совести. Его не то, что не смутило мое любопытство, он еще и подыграл.

— Реборн, кто из них Десятый Вонгола? — полюбопытствовала Бьянки.

— Вот это — Никчемный Тсуна, а это его младшая сестра — Акира.

— Ясно, — в глазах девушки плясали искры веселья. Кажется, ее абсолютно не задел разговор.

— Кстати, Бьянки, — спокойно говорю обыденным тоном. — Ты ведь отравительница? Так вот, если переступишь порог без приглашения, то мои действия можно будет воспринимать, как необходимую самооборону.

В подтверждение своих слов, я качнула сковородкой в руке.

— Я вернусь только, чтобы забрать Реборна, — мягко улыбнулась она.

Когда Бьянки ушла, Реборн с Тсуной поднялись обратно к себе в комнату, а я смогла выдохнуть. Бьянки вроде бы относительно безвредна, по крайней мере ее всегда может остановить репетитор, но если бы это было серьезное нападение… Надо быть готовой к такому.

* * *

Жа-а-арко… В помещении слишком душно, поэтому я лежала на веранде, скрытая листьями дерева от палящего солнца. Стакан апельсинового сока с кубиками льда медленно набирал тепло, и я потихоньку отпивала из него.

Настроение немного омрачала Бьянки, хозяйничающая в доме. Вроде бы она еще пару раз пыталась убить Тсуну и чтобы она прекратила маяться ерундой, Реборн пригласил ее для обучения Тсуны. Сам репетитор тем временем испытывал на себе по порядку все традиционные способы наслаждения японским летом.

— М? — а что это сегодня в дом сбегается всякая зараза…

В открытые ворота зашел Гокудера, показательно меня не замечающий. Он позвонил в дверь и дождался пока ему откроет Тсуна, чтобы вручить тому арбуз.

Не прошло и двух минут, как позеленевший лицом итальянец вылетел из дома во двор и подбежал к ближайшему дереву, старательно сдерживая позывы проблеваться. Братец с виноватым видом, подошел почему-то извиниться за разбитый арбуз. Гокудера же начал рассказывать о своем детстве.

Надо же какая слезоточивая история… Бьянки оказывается старшая сестра Гокудеры и в детстве кормила его своим отравленным печеньем. Я так думаю, она щедро сдабривает еду своим пламенем, так как четко вижу эту силу, свободно разливающуюся вокруг нее, вот и получается такой эффект. Кажется, Бьянки даже сама не понимает, что не управляет своим пламенем и использует его инстинктивно. Но кто я такая, чтобы ей об этом говорить?

Ах да, бедняга Гокудера с детства получил моральную травму и теперь каждый раз плохо себя чувствует, когда видит сестру, а иногда и вовсе падает в обморок. Но зря это он забыл о моем присутствии, очень зря…

Парни что-то там затеяли. Вроде бы безобидное. Найти человека, похожего на парня Бьянки на фото, чтобы она убралась с города. Возможно и сработает, потому не буду им мешать. А во двор вышел Реборн с надувным детским бассейном — испытывать очередное развлечение.

— Бьянки, — позвала я, когда девушка вышла на веранду поближе к любимому. Я мило ей улыбнулась: — Не дашь свой телефончик?

На ее флегматичном лице отразилось секундное недоумение.

— Ну знаешь, вдруг Реборн в беду попадет или ему что-то срочно понадобится?

Бьянки молча достала из кармана раскладушку. Моя улыбка стала еще шире.

* * *

Да! Да-а-а! Теперь у меня есть персональное оружие, которое просто создано для Гокудеры! Жду не дождусь его использовать! Правда, это не значит, что я хочу, чтобы Гокудера опять начал разбрасывать динамит, но рано или поздно на него найдет что-то и уж тогда-а-а…

Хм, а Бьянки легко вписалась в наш дом. Она довольно часто приходит, спасибо, что не ночует. Пытается научить Тсуну итальянскому. Выглядит так, будто Реборн просто спихнул на нее свои обязанности, но эта девушка обладает завидной внимательностью. Она иногда проговаривается: может увидеть, что кто-то ходил в душ, когда там уже ушла сырость, может узнать кофточку, которую видела только сложенной в стопке общих вещей. Кажется, это просто очередной наблюдатель. Но также, как она следит за нами, она может выследить других мафиози. И иногда она неожиданно отлучается или ходит подышать свежим воздухом, что наводит на некоторые мысли.

Случай испытать мой коварный план, представился очень скоро.

— Гха, Кея! Ты зверь!

Поздно. Хибари уже разрывает на клочки огромную стопку снимков. Мне остается только с выражением всемирной печали смотреть, как опадают обрывки тех самых фотографий с боксерского соревнования между дисциплинарным комитетом и бандой Азазеля.

— Мародер! Нет, крохобор! Тебе чуждо все прекрасное! — возмущаюсь, но не слишком рьяно.

Тут у нас еще на разграблении тайника с сохранными фотографиями пяток членов дисциплинарного комитета. Они стоят в сторонке, меня не трогают, а вот Кетсуми держат под белы рученьки и конфискованный фотоаппарат тоже. Один молодчик как раз вынимает ленту из него. О, а вот зашли еще двое вводя Мейко. Она должна была сегодня подойти к нашей школе, чтобы получить порцию материала на развра…. Кхе-кхе, распространение их в школе Мидори. Ее под ручки брать не спешат, она габаритами с этими парнями еще поспорить может. О, что-то она с вполне понятным интересом смотрит на Кусакабе… Хех, кажется, он новый кандидат в ее парни. Держись, Тетсу, я буду тебя помнить!

Хибари кивает своим подчиненным, и они обливают заранее подготовленным горючим всю макулатуру, а затем бросают спичку. Эх, хорошо горит… А так удобно было хранить в комнате клуба садоводства эти фото! Хорошо же вышли, чего ему не понравилось-то? Ну да, акценты были определены с самого начала, так это вопросы к фотографу, который в свою очередь зависит от аудитории. Я что виновата, что девочки, да и мальчики тоже, кто с интересом, а кто завистливо рассматривают эти фото? Мне Мураками бизнес-идею давно подогнал, так что на сладкое мы уже заработали.

— Где еще?

— Что? — недоуменно приподнимаю брови.

— Где еще этот мусор? — с холодной угрозой в голосе повторяет Хибари.

— Какой мусор?

— Вот этот… — прищуривается, явный признак приближающейся вспышки ярости. Вон его подчиненные напряглись и побледнели.

— О чем ты? Это все, — спокойно заверяю.

— Копии? Фотолента? Диски? — Кёя переводит взгляд на Кетсуми и Мейко.

Блин, они с каменным выражением лица уходить от ответа перед Хибари не умеют. Замерли испуганно, как кролики перед удавом. Первой глаза отвела Кетсуми, слабая на такое влияние… Причем отвела, зараза, на тайник между комодом и стеной!

В ходе быстрых обысков подчиненные Хибари достают несколько свернутых рулонов формата А3 и передают их сразу же главе. Так как меня он поставил в зоне досягаемости тонфа и у стены, чтобы сбежать легко не могла, то я вижу, что первым ему на глаза попался постер с Кусакабе. Мужественный заместитель главы дисциплинарного комитета изображен обнаженным по пояс. Мускулистое загорелое тело поблескивает от пота. У пупка дорожка из волос, а в зубах зажата любимая травинка. Угловатый раздвоенный подбородок поднят вверх. Решительный взгляд направлен вдаль, как и положено.

Настоящий Кусакабе вздрагивает и громко сглатывает от взгляда своего главы, брошенного на него. Кёя сворачивает небольшую стопку рулонов обратно, не смотря на остальные, видимо пожалел свое ранимое сознание, не иначе. А потом подсовывает край рулона во все еще горящие обрывки с крайне зверским выражением лица. У меня невольно вырывается горестный вздох, отчего в глазах Кёи начинают плясать злобные, но очень самодовольные черти.

Ага, это ты еще не знаешь про дополнительные тайники вне стен школы. Надеюсь, и не узнаешь. Кетсуми с жаром согласилась хранить большую часть у себя дома, правда, я не хочу знать, что она делала вечерами…

— Еще? — спрашивает Кея требовательно, бросая конец рулона в горшок, где разожгли огонь.

— Куда уж еще? И так на месяц вперед весь материал сжег, — печально отвечаю.

— Еще? — более требовательно повторяет Хибари, медленно и тягуче приближаясь ко мне.

— Ну если ты еще хочешь, то мы, конечно, можем сделать. Подберем лучшие позы для фотографирования, — едва успеваю договорить, как приходится отпрыгнуть в сторону, уходя от удара тонфа, а затем сразу же подныриваю ему под руку.

Больше не медля, срываюсь с места и мчусь к выходу. Ребята в гакуране расступаются, зная к чему все идет. Кёя выбегает за мной следом почти в упор, едва успеваю пригнуться, уклоняясь от удара тонфа, который не видела зрительно, но почувствовала.

Через двадцать минут бега по любимой школе, наконец, удается от него оторваться и спрятаться в комнате инвентаря для уборки помещений.

— Смотрю, весело проводишь время, Кира, — хмыкает детский голос, заставляя искать его обладателя.

Неожиданно одно из ведер крутится вокруг своей оси, пока на поверхности стенки не показывается лицо Реборна. Мастер маскировки, блин.

— Угу, только немного опасно для здоровья. Реборн, ты же наемник, верно?

— Да.

— Можно тебя нанять фотографом? — ухмыляюсь.

— Мои услуги дорого стоят, — отрезает он. — Тебе будет проще самой пробраться в мужские душевые.

— Да боюсь Хибари мне тогда вообще крылья по перышку пообрывает, — кисло отвечаю.

— А ты отвлеки его, — с хитринкой предлагает Реборн. — Когда в следующий раз пойдете на свидание.

— Неа, он все сразу поймет и меня там же под деревом и закопает. А мне что много надо? Только фон в форме плиточки, как в душевой, — улыбаюсь, шутя, хотя ему об этом знать не обязательно. Пусть думает, что у меня горячий интерес, а не просто одно из развлечений. — Ну, пара там в некоторых местах побольше, чтобы оставить место фантазии. Цензуру, конечно, соблюдать надо, с несовершеннолетними массами же работаем.

— У меня идея получше. Тебя заинтересует. Предлагаю спор, — вновь ухмыляется этот прохиндей. — Тсуна, Гокудера и Ямамото сейчас должны найти в одном из деревьев вокруг школы секретную вещь. На все про все у них полчаса. Если сможешь их остановить и не дать найти его или найдешь первой до истечения этого времени, то я сделаю фотографии тебя и Хибари на свидании.

— По рукам! — быстро соглашаюсь, не скрывая оскала.

— Хорошо, — он также не скрывает веселья. — Для честности результатов я буду постоянно находиться рядом с тобой. Можешь взять меня на руки. Поспеши, они уже начали.

Сомневаюсь, но думать мне не когда. Если Реборн спланировал очередное бредовое испытание, то без разрушений не обойдется. Опять лишнее беспокойство для парней из дисциплинарного комитета.

Прижав Реборна впереди перед собой, спешу во двор. Уже почти добежав слышу первые взрывы. Тянет и выругаться, и оскалиться в предвкушении, ведь я уже знаю, как разобраться с этим.

У выхода едва не врезаюсь в перекрывшее проход оцепление дисциплинарного комитета у двери.

— Пропустите! — требую, задрав голову вверх. Разница в росте сказывается.

Моя лихая улыбка вызывает недоумение на их лицах, но они меня узнают и расступаются, а я проскакиваю скорее между ними.

Фух, прорываться не пришлось. Не знаю кому именно из двух человек сказать спасибо, но, кажется, комитет предупрежден.

Достаю мобильник и быстро перелистываю телефонную книгу. Реборн с интересом пытается заглянуть на экран.

— Алло, — доносится с той стороны.

— Бьянки, привет! Давно не виделись! — радостно обращаюсь, будто к старой подруге. — Ты далеко от средней Намимори? А то тут Реборн хотел чего-то перекусить, а я за пределы школы выйти не могу…

— Реборн… — протягивает девушка совсем другим, сладким, даже томным голоском.

— Да, Реборн, — подтверждаю, отмечая, что малыш в руках помалкивает. — Ты скоро сможешь прийти? А то если долго, то я сама как-нибудь…

— Семь минут! — резко отвечает и вешает трубку.

Прячу телефон в карман, так как я как раз увидела троих ребят, занимающихся странным занятием, а именно обыскиванием деревьев. Правда, динамит Гокудеры уже варварски повалил несколько стволов.

— Джудайме! — привлекает внимание Тсуны вышеназванный.

— Имото! — воскликивает братец.

Ямамото непонимающе смотрит на меня с сомнением во взгляде и поднятыми домиком бровями.

— У вас есть ровно семь минут. Затем Акира использует свое секретное оружие, — подгоняет парней Реборн. — Забыл сказать, Кира. Парни наверняка захотят тебя задержать и не дать найти тайник первой.

— Я справлюсь с этим, Джудайме! — итальянец рвется в бой первым.

— Гокудера-кун, постой! — кричит его обожаемый босс, но тот его не слышит.

Заранее бегу в сторону, видя, что он достал свой динамит. Земля позади взрывается, покрывая меня мелкой пылью. Небольшая ударная волна бьет в спину. От непривычки, сбиваюсь с шага, едва не пропахав носом землю, но быстро восстанавливаю равновесие и бегу дальше от уже других горящих шашек. Если бы бросить Реборна, было бы чуточку легче. Даже пламя толком не использовать!

— Имото! — вопит Тсуна, а Гокудера догоняет, не давая мне уйти из зоны поражения его оружия. — П-прости!

Легко и без какого-либо труда уклоняюсь от расставившего руки в стороны братца. Гокудера нагнал много дыма, оттого я не сразу заметила Тсуну, но он был так любезен, что предупредил меня.

— Тебе лучше воспользоваться шансом, который дал тебе твой подчиненный и найти тайник первым, Тсуна, — спокойно говорит Реборн.

Продолжаю убегать от летящего динамита. Довольно сложно без практики и опыта отследить сразу столько летящих предметов. Тем более, что они могут в любой момент взорваться. Тем более, если выбираешь путь, чтобы динамит летел подальше от стен здания. Тем более если эта скотина продолжает разбрасываться кучи динамита, не смотря по сторонам!

— Ламбо-сан поможет Кире! Ламбо-сан думает, что это и есть тренировка или серьезная опасность! — выглядит так, будто появившийся малыш в пятнистом костюме оправдывается, но мне кажется, он вообще плохо понимает смысл всего происходящего.

Зато малыш начинает бросать свои лимонки в Гокудеру. Итальянец отвлекается на них, чтобы успеть отклониться, а потому меньше бросает динамита в меня, но лимонки Ламбо вместе с динамитом Гокудеры подняли еще больше дыма и пыли.

— Поймал! — громко оповещает Такеши, положивший мне руку на плечо сзади.

Я бы могла легко вырваться, но зачем? Мне же и надо достоверно проиграть. Ямамото обхватил меня длинными руками, прижимая к себе и отпрыгнул в сторону, уклоняясь от динамитной шашки.

— Эй, Гокудера, я поймал Киру! Перестань!

Итальянец чертыхается, но я уже заметила тренькнувший звоночком велосипед и его владелицу в шлеме. Она останавливается ровно у нас с Ямамото, который поднялся на ноги, продолжая меня удерживать.

— Вот, Реборн, — улыбаясь, девушка протянула небольшой пакетик с выпирающими боками Аркобалено, которого я все еще прижимала рукой к животу.

— Гха-а-а! — Гокудера мгновенно скручивается и падает на колени, схватившись за живот. — Сестра!

— Ямамото, отпусти меня, пожалуйста, — заглядываю Такеши в глаза, и он растерянно разжимает руки.

— Ой, Гокудера-кун, — подбегаю к итальянцу с заботливой интонацией. — Ты плохо себя чувствуешь? Это твоя сестра? Может ее позвать помочь тебе? Бьянки-и-и!

— Нет! Только не это! — едва выдавил из себя позеленевший лицом итальянец.

— Что? — Бьянки подходит с искренним беспокойством. — Что случилось? Ты ранен?

Парень молча наклонился лицом к земле и не поднимал головы, мелко дрожа всем телом.

— Гокудера, ты почему даже не взглянешь на свою сестру? — любопытствую, положив руку ему на шею. Ставлю Реборна на землю и уже двумя руками поднимаю его лицо, держа за щеки. — Посмотри-ка, твоя сестра очень беспокоится о тебе!

Бьянки действительно выглядит обеспокоенной, но стоило только итальянцу взглянуть на нее…

— Монстр!.. — выдавил из себя стонущий от боли в желудке подрывник, закатывая глаза.

Ешкин кот! От такого вообще изо рта пена может пойти?

— О! Он все-таки потерял сознание, — спокойно констатирует Бьянки. — Я позабочусь о нем.

Девушка уносит брата, перехватив его за пояс, а Реборн обьявляет:

— Гокудера выбыл с тренировки. Продолжаем. Тот, кто найдет тайник первым — побеждает.

Так как теперь отсутствует самый горячий парень никто более не спешит начинать бой. Тсуна с Такеши побежали к деревьям, осматривая их на предмет поисков. Один Ламбо остался с непониманием на лице и двумя лимонками в руках.

— Ламбо, можно уже спрятать гранаты.

— Кира! — воскликивает ребенок, начиная широко улыбаться. — Я победил Глопудеру и защитил тебя!

— Хорошая работа. Спасибо за помощь, — не могу не сдержать улыбки. Также я отметила, что малыш вполне неплохо бросает гранаты, довольно точно, что в его возрасте похвально. Но это же гранаты… Даже не знаю, как и что сказать, вроде бы он бросал их далеко от меня, значит за мою безопасность ругать глупо, а вроде бы все равно опасная штука, которая детям не игрушка.

— Ламбо, хочешь помочь мне в поисках? Реборн, это ведь будет честно, если и с моей стороны будет двое?

— Честно, — кивнул Реборн, следующий за мной по пятам.

— Класс! Ламбо обязательно найдет его! — с искренней радостью подпрыгивает ребенок и мчится к братцу с Ямамото.

Ладно, пусть все, что хотела я уже сделала, но надо хотя бы изобразить интерес к поискам и награде, которую обещал Реборн. Хибари бы и на милю не подпустил к себе Кетсуми с фотоаппаратом, а она не умеет быть достаточно незаметной, но и без этих фото я проживу. Если подумать, кажется, Реборн думает, что я влюблена в Кёю, это был бы самый очевидный вариант. Я только поддерживаю это предположение, точнее я сама его подала для виду. Так что это фото мне как бы «очень надо», чтобы любоваться на любимого.

Не спеша без нервов осматриваю деревья, которые судя по пути следования парней, они уже обыскали. Потому я очень удивлена, когда с вроде бы ровно-коричневой ветки внизу спрыгивает зеленый лист и оказавшись наверху моей ладони обращается зеленым хамелеоном. Очень знакомым, кстати…

— Это Леон, мой помощник. Он и был целью поисков, — громко объявляет Аркобалено, а хамелеон меняет цвет на ярко-оранжевый.

Чую подставу. Даже если бы не запоздалое предупреждение предчувствия, подставу видно невооруженным глазом.

— О нет, мы проиграли! — в панике братец хватается за свою густую шевелюру.

Бейсболист смеется, почесывая затылок. Ламбо подбегает посмотреть и с любопытством рассматривает животное.

— Кира получит свою награду позже, — ухмыляется Реборн.

— Почему это имото ты предлагаешь награду, а нам только наказание?! — возмущается Тсуна, обвиняюще тыча пальцем в малыша.

— Замолкни, Глупый Тсуна. Вас ждет длинная пробежка вокруг школы! Десять кругов, пока я буду в вас стрелять!

Реборн немедленно подтверждает свои слова.

— Кья-я-я! — вопит братец, срываясь с места и начиная бежать, вжав голову в плечи.

— Идем, Тсуна! — смеется привычным смехом Ямамото, последовав его примеру. — Эти пули такие правдоподобные!

Братец снова что-то вопит, но я уже не слышу. Хамелеон спрыгнул с руки на шляпу Реборна, который погнался следом за мальчишками. Не похоже, чтобы парням приходилось уклоняться, малыш просто стреляет в землю рядом с ними. Не думаю, что он плохой стрелок, поэтому это специально.

— Эй, Кира, — дергает меня Ламбо за рукав, — а пошли поедим мороженного.

Окидываю взглядом здание и замечаю приметную фигуру в черной школьной форме, выглядывающую в одно из окон. Наверняка Хибари было приятно посмотреть на представление, но он может жутко разозлиться за повреждения земли, деревьев и клумб. Так что надо делать ноги.

— Хорошо, пошли. Надо отпраздновать нашу победу.

Что же до подставы… Долго думать не надо — у меня пламя, когда выходит за пределы тела, оранжевого цвета, как и Тсуны, кстати. Нас даже перепутали. Возможно, Реборн думал, что у меня другой тип силы, как у Такеши, Рехея или Кеи. Атрибут оранжевого пламени называют Небом. Судя по тому, как говорят об этом Небе, выделяя его среди других атрибутов, ничего хорошего это не несет. Даже Реборн, по взгляду было видно, серьезно задумался об этом. Надеюсь, отстраненность никак не повлияет на его меткость, и Тсуна с Такеши не пострадают.

* * *

— Ты с ума сошел?! — закричала я, ощутив, как зашевелились волосы у виска.

— Просто уклоняйся, — ответил Кея, слегка нахмурившись от нецензурной тирады в моем исполнении.

Где это видано, а? Схватил меня за руку в школьном коридоре, привел в спортзал и начал бросать бейсбольные мячи! Они и так тяжелые, а в его руках это смертельное оружие! Стоит только послушать с каким звуком встречаются мячи со стеной!

Через тридцать минут у меня сбилось дыхание, но слава всем богам, ни один мяч я не пропустила, благодаря своей прекрасно развитой чуйке. Пламя по сложившейся привычке, я не использовала и выкручивалась своими силами.

— Все? — переводя сбившееся дыхание поинтересовалась я, увидев, что он прекратил.

— Достаточно на сегодня. Жду после уроков на крыше.

Этот гад после всего этого развернулся и ушел!

После уроков я стояла на месте встречи и сердито сверлила взглядом Хибари. Он еще игнорирует меня! Делает вид, что ничего такого не произошло и он уже занят медитацией.

— Кея… — вкрадчиво позвала я. — Если ты мне не дашь внятного объяснения, то я развернусь и уйду.

— Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать, — холодно ответил он.

Репетитора рядом не чувствую, но он может засесть где-нибудь и не использовать пламя. Но вряд ли Хибари не может говорить, скорее просто не хочет.

— Кея, я не понимаю твоих претензий. В последнее время, я вообще перестаю понимать мотивы твоих поступков.

Хибари несомненно ненормальный, если сравнивать с другими подростками, но даже для него все эти выбрыки — нонсенс. Вот раньше было понятно его мировоззрение — «я Дартаньян», и ладно бы один раз ни с того ни с сего перемена настроения.

Мой голос звучит серьезно и вроде бы он понял, что подобное я просто так не оставлю.

— Ты меня разозлила, — не скрывает он своего раздражения. — Совсем бесполезна, как остальные травоядные. Ты позоришь меня.

Приподнимаю брови в безмолвном вопросе.

— Бесполезна, это в каком смысле?

— Сегодняшнее наказание будем повторять минимум неделю, — отрезал он, проигнорировав мой вопрос.

Хотя почему проигнорировав? Возможно, это и есть ответ на вопрос, что его так разозлило. Он в меня просто бросал мячи по разной траектории и с разной скоростью. Признаю, мне было сложно, но вскоре я смогла привыкнуть и адаптироваться, как всегда. Ощущения похожи на… на то как я бегала от динамитов Гокудеры, прилетавших со всех сторон, с одной точки. Так его злит, что мне может принести неудобства подрывник? В смысле итальянец меня едва не достал, а ведь я на уровне с Хибари.

— Ладно, — широко улыбнулась, ощущая, как слетает давящая аура серьезности и это отражается в голосе. — Не могу же я отвергнуть твою заботу?

В следующий момент мне пришлось пригнуться и присесть, уклоняясь от медленного для меня замаха тонфа.

— Эй, эй! — замахала я руками. — Мы же пришли не для этого!

* * *

Реборн снова ничего не делал, по крайней мере такого, что я могла бы заметить. Возможно, он просто держит связь с начальством и ждет указаний. Я склоняюсь именно к такому выводу, потому ощущаю себя на пороховой бочке, шнур от которой медленно тлеет. Возможно, он сам по себе потухнет, но рассчитывать на это слишком беспечно. Я не могу слезть с этой бочки, как не могу и сбежать из города. От мафии не убежишь, тем более с моими сегодняшними возможностями. Если бы было что противопоставить, то появится шанс.

С другой стороны, возможно в бочке внизу не порох и все не взлетит к чертям. Так что я еще немного подожду. Совсем немного. Но рюкзак с вещами первой необходимости уже собран.

Хорошо бы не остаться одной, но кто мог бы поддержать меня в этом? Семья сразу не вариант. Нана женщина домашняя, она не выдержит всего этого, как и Тсуна. Братца, если на него уже действительно есть планы, тоже так просто не отпустят. Да и Реборн не даст мне забрать его с собой.

Хибари… Кея не убегает от опасности, но он вполне способен наплевать на все договоренности и сделать так, как хочется. Только изъявит ли он желание, когда вся его семья давит? Да еще и ради чего?

С Рехеем мы знакомы давно. Я не знаю, что у него за ситуация, давят ли на него родители или мафия и чем в таком случае. Мы просто продолжаем общаться и встречаться в дикой части парка. Уже нет спаррингов с использованием пламени, но физическая нагрузка с помешанным на тренировках боксером происходит бодрее.

Такеши… Я уже знаю в пользу чего он сделает выбор. Хотя… у меня есть некоторые необоснованные сомнения. Мне кажется, все происходящее гложет его не меньше, чем меня. Я как-то проходила мимо суши-бара Ямамото и поддавшись наитию, зашла внутрь. Просто проверить обстановку, увидеть его отца. Сделала заказ у старшего Ямамото, который был в тот день очень собран и сосредоточен.

— Такеши на тренировке? — полюбопытствовала я, в ходе пустой болтовни.

— Да, в додзе, — кивнул отец Ямамото, подняв на меня странный взгляд и добавил: — Последние недели он вместо бейсбольной биты, вечером берется за синай.

Я уставилась на мужчину, пытаясь понять, к чему он клонит. Определенно от меня ждали какой-то реакции. Но я не знала, что сказать, потому растянула губы в улыбке и попросила:

— Заверните суши с собой, пожалуйста.

* * *

В том сериале, что смотрит Нана, и подсмотрела я, в семье тоже были двое детей: старший мальчик и его младшая сестра. Сравнивая эту японскую девочку и себя, могу сделать вывод — в стремлении походить на обычную японскую школьницу я свернула куда-то не туда. Хотя может виной тому допустимые отклонения, с которыми я не могла смириться, и мои взгляды на жизнь, в которых редко мелькало слово «мило». Ну и конечно, склад разума у меня вышел совсем иной. Иногда смотришь и хочется спросить — у нее задержки в развитии?

Тем не менее, смотря на ее поведение, у меня возникла мысль, как не привлекая внимания подобраться к братцу и проверить его источники. Я ведь не могу просто подойти к нему и положить руку. У нас как-то так сложилось, что телесный контакт исключительно пинательный. В большей степени это моя вина, но ничего не поделаешь. Иногда ему действительно требуется живительный пинок.

Все просто. Я повторю действия этой девочки и так же «мило» брошусь ему на шею. Осталась самая малость — отрепетировать счастливое выражение лица.

Затягивать с этим я не стала. Убедившись, что Реборн пьет на кухне кофе, я поднялась наверх в комнату Тсуны. Получив разрешение войти, я застала братца снова за компьютерной игрой.

— Братик! — радостно пискнула я тонким голосом.

Тсуна посмотрел на меня расширившимися глазами и бросив джойстик с криком по тараканьи отполз к стене.

Я на всякий случай оглянулась, убедившись, что за моей спиной никто страшный не стоит.

— Ты чего? — уже нормальным голосом спросила, рассматривая бледного-бледного братца.

— Что с тобой? Ты что-то задумала? — спросил он испуганным голосом.

— С чего ты это взял? — вопросительно подняла брови. — Так ведь ведут себя младшие сестры, верно?

— Ты никогда так не делаешь! — завопил он.

Мда, а ведь действительно. Тсуна ведь за эти годы также успел изучить меня вдоль и в поперёк. Требовалось срочно выкручиваться.

— Ладно, я просто посмотрела, как вела себя сестра с братом по телевизору, — призналась. — На самом деле, я пришла сказать, что ты должен погладить свою школьную форму.

— Я не умею, — проныл тут же он.

— Шевелись! Солнце еще высоко.

— А что это значит? — не понял он.

— Значит, что возможно я найду чем еще тебя занять или же просто передам эту почетную обязанность твоему репетитору.

Тсуна тут же вылетел из комнаты. Правда, это его не спасло. Реборн решил вернуться и проверить братца, а застав такое занятие, придумал затеять капитальное мытье полов. Братец бегал с тряпкой по всему дому, то и дело отскакивая в сторону или ойкая, когда хамелеон, превратившийся в хлыст, доставал его. Реборн был очень доволен выдумкой и называл это тренировкой.

— Тренировкой чего? — приподняла я бровь на это заявление.

— Умение выполнять дело, невзирая на обстоятельства, — самодовольно заявил репетитор.

— Тебе не кажется, что развлечение и тренировка различаются? — осторожно поинтересовалась.

Аркобалено хмыкнул, смерив меня странным взглядом, и снова накинулся на Тсуну.

Я забралась с ногами на стол, чтобы меня не трогало их занятие. Хорошо, что Ламбо отправился на прогулку с Наной.

Когда еще Тсуна гладил рубашку, а я контролировала процесс и давала ЦУ, мне удалось ненавязчиво прикоснуться, направляя его руку… Источники Тсуны находились в непонятном состоянии. Вроде бы они все еще блокировались, но заслонку сильно покорежило и теперь в образовавшиеся трещины периодически выскакивало пламя, будто пассажир из тонущего корабля. Даже не знаю, что и думать. У меня пламя в обычном состоянии источает легкое тепло и размеренно горит, если я его притушу, то останется только слабое тепло, будто от сверкающих углей. Такого нет и не было никогда. Мои источники освобождались от пут постепенно.

* * *

— Эй, Хибари! Ты здесь? — спрашиваю, толкая дверь.

Наверное, никто больше не осмеливается так зайти в кабинет главы дисциплинарного комитета. Самоубийц в школе нет. От такого уничижительного взгляда серых глаз, у адекватных людей срабатывает инстинкт самосохранения. Вообще-то я тоже себя причисляю к здравомыслящим субъектам, но сегодня меня посетила идея, которая вызвала просто бурю эмоций. А Хибари сам в последнее время более груб, чем обычно.

— Ой, простите, я вам помешала, — сказала, заметив Кусакабе. — Вы, продолжайте, продолжайте, я подожду.

Направляюсь к шкафчику, где на подносе стоит аккуратный керамический чайничек и чашки. Так, вначале надо закипятить воду. Включаю электрочайник, а сама, игнорируя жажду убийства в спину, пытаюсь вспомнить, где Кёя хранит чай. О, точно! Вот в этом шкафчике. Он вообще-то любитель чистого чая без примесей, но еще и заморачивается насчет традиционной заварки. Поэтому у него тут куча зеленого порошка, керамическая чаша и даже бамбуковая мешалка. Хотя есть немного любимого мной листового, разнообразие он также вроде бы жалует. Я же любитель чего попроще и побыстрее.

— Выйди, — коротко бросает негромкий голос, вот только обычно после этого голоса никто не перечит.

Тетсу, судя по всему, совершает поклон и быстро удаляется за дверь.

— Умереть хочешь, Савада? — вкрадчиво интересуется Хибари, остановившись позади меня.

— У меня появилась отличная идея, которая тебе понравится! — говорю в полуобороте, чтобы он видел мое воодушевленное лицо и предвкушающую улыбку. — Я не могу больше ждать ни секунды.

— Отойди, — требует раздраженно.

Отступаю в сторону, пропуская его к любимой чайной утвари. Наверняка, я где-то что-то сделала не по правилам. М-м-м, может кипяток слишком горячий? Тут не угадаешь.

Закончив с заваркой, Кёя уничижительным взглядом указал мне на диван у столика. Через пять минут он уже более спокоен, неспешно напившись любимого напитка и кивает нетерпеливо ерзающей мне.

— Уже второй день летних каникул, а ты все еще просиживаешь штаны в школе! Это возмутительно! Ладно-ладно, не сердись, это предисловие. Так вот, летом как ты знаешь обычные школьники, ради удовольствия не избивающие других школьников, собираются с друзьями или семьей в поездки. Будем только ты, я и еще шесть человек, включая брата и сестру Сасагаву. Мой братец, как всегда завалил все тесты и остается на дополнительные занятия летом.

Ямамото, кстати, тоже в последний момент провалил все тесты. Обычно он перед экзаменом активизируется и просит девочек из класса о помощи, как сделал в этом году Рехей. Он парень умный и быстро догоняет программу, которую частично пропускает из-за бейсбольных тренировок. С Рехеем сложнее, но тот и в этом случае создает себе адскую тренировку, только умственную. С потом и болью, говорит, запоминает все быстрее. Такой вот у него способ.

— И что с того? — Кёя холодно смотрит на меня безразличным взглядом.

— Ну да, ну да, любимая Намимори без хозяина. Вай! Не размахивай тонфами, свой же сервиз побьешь. Кусакабе сможет присмотреть за школой, а мои ребята присмотрят за городом. К тому же поездка всего на неделю, мы не будем делать обьявление, что гроза Намимори отбыл в дикую местность.

— Я не собираюсь никуда ехать, — твердо повторяет он.

— Погоди с выводами, я еще не закончила. Мне нравится Намимори, поэтому мои ребята будут очень стараться и, я думаю, согласятся сотрудничать с комитетом, пусть и временно. А суть в том, что если Тсуна остается в городе, то и Реборн тоже. В последнее время из-за него я не могу проводить толковых тренировок своей силы, даже с тобой размяться как следует не получается. Эта поездка в храм у черта на куличках. Там практически ничего нет, зато есть гора, как у нас, и куча ущелий.

Во взгляде Хибари появляется легкий интерес, но он тут же мрачнеет и все равно отказывается:

— Я не оставлю Намимори на этих травоядных.

— Я помню, что у тебя приказ, — серьезно киваю. — На случай, если Гокудера снова начнет разбрасываться динамитом, то у меня есть телефон его сестры, — хитро прищуриваюсь. — Реборн в основном бездельничает, но, если он на эту неделю что-то запланирует — повторяю, Бьянки, Тетсу и мои парни со всем справятся. Если появятся якудза, за неделю они ничего не успеют сделать. В поездке я собираюсь использовать силу на полную. Возможно, в таком случае тебе удастся ее почувствовать.

— То есть ты до этого не использовала при мне всю свою силу? — уточняет, прищурившись.

— Нет, конечно, — ухмыляюсь в ответ.

На его лице появляется самодовольная ухмылка, а по глазам, которые одни дают понять, что чувствует этот деланно скупой на мимику и движения человек, вижу — он согласен.

* * *

Вещей с собой я могла взять немного: сменная одежда, белье, немного еды в дорогу. В общем, чтобы получился рюкзачок. Зная, что Реборн может влезть в комнату и более тщательно ее обшарить, я поддалась паранойе и через Шоичи — парня, который сделал мне почту и модернизировал наушники, передала Коичи на хранение конверт с тем листом, где я подробно описала свои приключения по спасению незнакомого парня. Все было описано на русском, поэтому просто так обычному японцу не прочитать. Хотя Коичи не из тех, кто будет совать свой нос, если сказано, что нельзя. Мне же главное, чтобы этот лист не попал в руки кому-то вроде Реборна, который очень возможно знает этот язык.

На удивление больше всего воспротивился отьезду Ламбо. Попробовал было закатить истерику. Кричал, показательно выл, пытаясь разжалобить, просил и требовал, а когда все это не помогло, попытался остановить с помощью оружия.

От прилетевшей гранаты я смогла отбежать. Пострадали лишь стены и мебель. Я медленно повернулась к ребенку и выпрямилась. Намерения были далеки от добрых и словесно выразить их цензурно не получилось бы при всем желании. Наверно, сообразив все это по моему лицу теленок перепугался и побежал со всех ног прочь. Погоняться за ним пришлось изрядно. Только я подумала, какой же он быстрый и ловкий, как Ламбо наступил на собственный хвост и упал. Сказал «больно», поднялся и уставился на меня круглыми зелеными глазами со страхом. А меня разом попустило.

Ребенок расквасил нос об пол так, что потекла кровь, но не плакал.

Подозрительно шмыгать носом он начал, когда я достала из вазочки конфеты и мы сели разворачивать их на веранде. Я пыталась не занудствовать в своей самопальной лекции о технике безопасности.

— Ну вот скажи, разве стоят раны того, чтобы я осталась дома?

— Нет, — меня проняло от его взгляда, но все же я держала лицо. — Ламбо-сан, не хочет тут оставаться.

Я замерла.

— Если не будешь показываться Реборну на глаза слишком часто, то и трогать он тебя не будет. Ока-сан тебя любит, она всегда тебя чем-то вкусным угощает.

— Я хочу с тобой, — Ламбо закусил губу, но не сдержал слезы.

Тем не менее он не заорал, а зажмурился, отвернувшись и достал откуда-то трубу, очень похожую на уменьшенную копию базуки. Впрочем, думала я о том, откуда он ее достал недолго, так как малыш направил ее на себя и дернул за веревку, привязанную к курку.

Все заволокло уже знакомым серо-розовым дымом… Это видимо та базука десятилетия о которой Ламбо мне тогда рассказал. Но все же лучше убедиться, малыш мог и перепутать.

— Ламбо? — позвала я, разгоняя руками дым.

Руку остановили, слабо обхватив запястье. Через пару секунд я смогла разглядеть пятнадцатилетнего зеленоглазого парня. Волосы взрослого Ламбо стали меньше крутиться. Один глаз он держал закрытым. Лицо флегматичностью могло посоперничать с Бьянки.

— Акира… сан, — выдохнул он, чуть расширив один глаз. Он быстро справился с удивлением и отвел глаза, осматривая двор. — Похоже маленький я снова использовал базуку. Десять лет назад я появился в вашем доме, да?

— Верно, — ответила, испытывая странные чувства.

— Маленький я уже рассказал, что человек, в которого выстрелили десятилетней базукой на пять минут меняется с собой из десятилетнего будущего?

Рассказал. Тогда я подумала, что тот взрослый парень мне сказал правду. Если когда-нибудь изобрели обратное перемещение во времени, то я поменялась местами сама с собой. Получалось, что моя взрослая версия спустилась в подземелья, вырубила охрану, разорвала цепь, стягивающую стальную тюрьму и все это за пять минут… Звучит фантастически.

— Тебе ведь нельзя рассказывать о будущем, — сказала-спросила. — Это может повлечь за собой последствия. Но все же… Где я через десять лет?

Чтобы задать этот вопрос я долго ждала, пока будет возможность, и столь же долго обмозговывала варианты. Все же я решила, что не использовать такой шанс нельзя, особенно в моем случае. Сейчас мне оставалось надеяться на его благоразумие.

Взрослый Ламбо, который сейчас был даже старше моего тела, продолжал рассматривать двор и меня одолели нехорошие предчувствия. Есть множество вариантов причин, почему он молчит, и столько же вариантов моего будущего. Что ж по крайней мере я знаю, что легким оно не будет.

— Думаю, задавать вопросы бессмысленно, — вздохнула я, — так что решай сам, что хочешь делать или, о чем поговорить, пока вы снова не поменяетесь местами.

— Все можно? — быстро повернулся он лицом.

— В пределах разумного, — кивнула я, вызвав у него улыбку.

— Ты всегда так говоришь, Кира-сан. Можно я просто полежу у тебя на коленях?

Ему удалось ввести меня в замешательство. Впрочем, чему я удивляюсь, ему действительно в эти пять минут заняться нечем.

Сижу я, значит, на веранде и впервые в этой жизни какой-то парень положил мне голову на колени. Только этот парень — это будущая версия маленького сопливого Ламбо. Наверное, поэтому напрягает эта его улыбка, с которой он рассматривает мое лицо. Да и сам взгляд. Вообще, я ощущаю себя довольно неловко из-за того, что взрослый Ламбо знает меня наверняка много лет, а для меня он, как другой человек.

— О, интересно, почему маленький я использовал базуку на этот раз? — вдруг спросил взрослый Ламбо.

— Я собралась в поездку на неделю, — закатила глаза. — Он, то есть ты, устроил концерт.

Взрослый Ламбо понятливо заулыбался.

— Наверное, я-маленький хотел, чтобы я тебя переубедил.

— Это не просто поездка… — призналась я. — Возможно, я бы взяла, да некогда с ним будет возиться, — поморщилась, представив сколько повешу на себя обязанностей.

— Кира-сан, не оставляй меня, ладно?

От такого голоса мне стало не по себе. Ламбо смотрел предельно серьезно и мне показалось, что речь сейчас идет не о поездке.

— Ты о чем?

Вопрос так и остался без ответа. Хлопнул серо-розовый дым. На колени теперь положил голову пятилетний Ламбо. Он тут же принялся дурачится, но узнав о том, что я решение не поменяла, погрустнел. Надо что-нибудь ему подарить в утешение.

Хотелось бы мне самостоятельно переместиться в будущее. Это опасно, но все равно рискну при случае. Надо только будет выманить у Ламбо базуку. Он на удивление хорошо бережет ее. Вдобавок, наверняка, есть какие-то ограничения. Не зная их, использовать базуку опасно. Тут даже можно спрогнозировать несколько последствий, даже не учитывая возможности неисправимого вмешательства во временное пространство.

Когда Ламбо меняется с собой из будущего, то никто не знает, где он окажется. Если взрослый Ламбо будет прыгать с парашютом и маленький Ламбо окажется на его месте, то пятилетний малыш просто выскользнет из ремней безопасности. А мы тут еще и плотно с опасным миром мафии связаны, таких вероятностей масса. Если будет нападение, то малыш не сможет отбиться или сбежать и тогда у него просто не будет никакого будущего. Скорей всего он просто вернется обратно, но уже в виде трупа.

Вся прочитанная фантазийная литература в один голос говорит, что игры со временем очень опасны. Но я похоже уже один раз провернула такой фокус. И если я на пять минут обменяюсь местами с собой из будущего, а она оставит мне какое-то предупреждение, я смогу изменить неприятный поворот истории. Допустим, если я совершу неисправимую ошибку, а взрослая я меня об этом предупредит, то я ее второй раз уже не сделаю. Тут тоже не все так просто, так как неизвестно, к каким последствиям приведет это изменение, но его также можно отследить с помощью базуки.

С учетом моей относительно спокойной жизни сейчас, будет очень предусмотрительно узнать, когда же наступит переломный момент. Но, чтобы не попасться в ловушку и не дать себя убить, я должна стать достаточно сильной, чтобы суметь защитить себя от такого же владельца пламени целых пять минут. Во-вторых, я должна четко записать время перемещения и то, что я видела, чтобы я могла верить своей памяти и в будущем сделала все для безопасного перемещения меня нынешней.