Любишь меня? Люби мою собаку! (джен)

Кикимер спустился и осторожно привел на крыльцо преображенного Регулуса, потому что бедный песец не мог шагу ступить, чего-то испугавшись, он лег на пузичко и жалобно заскулил.

Итак. Кикимер внес его в дом, Оксана и Сириус с тревогой принялись его осматривать, щупать мохнатые бочка и лапки, заглядывать в прищуренные глазки и спрашивать, что случилось. Домовик, поколебавшись, щелкнул пальцами, рискнув расколдовать хозяина. С громким взвизгом песец свалился со стола и скрылся из глаз, а потом из-под стола выглянул встрепанный Регул. Выбрался, встал и сел на стул, обхватил себя за плечи и растерянно пробормотал:

— И что это было? Сроду ж анимагом не был…

Оксана с Сириусом потрясенно взирали на бедолагу — так вот чего испугался недопёсок, он впервые в жизни превратился в зверька и первый опыт вышел весьма плачевным: неожиданность плюс отсутствие опыта. А Регулус продолжал переживать, подняв голову, он своими прозрачными глазами посмотрел на стоявшую перед ним пару и жалобно сообщил:

— Это же очень больно. А я и не знал, как страшно превращаться в зверя… Теперь я понимаю Снейпа, за что он Поттера так ненавидел.

— За что? — внезапно севшим голосом спросил Сириус. Регул передернулся и ответил:

— Ну как за что?! Разве ты не помнишь? Вы ж все четверо тогда участвовали! Загнали Северуса в угол и принудительно применили к нему высшую трансфигурацию, притом что каждый из вас колдовал что-то свое, и Северус, ваш беспомощный враг, превратился в смесь каких-то птиц. Клюв, помнится, был как у ворона, тело и размеры как у индюшки, а на крыльях частично остались пальцы. Я ещё помню, что Нарцисса упала в обморок, а вторая кузина Белла со злости хотела проклясть вашу бешеную четверку Мародеров. Но братья Лестрейнджи её удержали от расправы, сказали, что справедливости к слизеринцам она этим не добьется… А как Северусу потом было плохо, кто бы знал, только мы, его однокашники, знали, что у него температура под тридцать девять градусов, а он, несмотря на болезнь, всё равно пришел на урок, и никто из учителей об этом так никогда и не узнал.

Регулус помолчал, а потом с болью посмотрел на Сириуса:

— Скажи мне, за что вы так не любили его? Нищего полукровку-сироту? Я гордился им, он знатно вам сдачи отвешивал, храбро сражаясь в одиночку против четырёх идиотов. Наверное, поэтому Северус и стал Мастером боя, Менталистики и Зельеварения. Конечно, имея такую толпу врагов за спиной, и не такому научишься. А над вами все смеялись, вы же трусы! Вчетвером всегда нападаете и всегда со спины.

Снова замолчав, он разочарованно махнул рукой, с кряхтением, по-стариковски охая и держась за бок, поднялся и ушел к себе.

Сириус и Оксана остались на кухне, растерянно и подавленно глядя друг на друга. Первым нарушил молчание Сириус, виновато глядя в пол, пробормотал едва слышно:

— Я знал, что у Нюнь… у Снейпа была температура… Я… я чуял это своим собачьим нюхом, но, как безголовый болван, не чувствовал раскаяния. Оксана, скажи, неужели все дети такие жестокие?! Я — плохой?

Оксана подошла к нему и мягко прижала палец к его губам:

— Тшш-ш-ш-ш… Ты не плохой, и ребёнком был чудесным. Просто такова жизнь. И поведение каждого отдельного человека зависит от окружающей обстановки. Насколько я успела понять, ты и твой брат учились в школе пансионного типа, где три-четыре сотни детей всех возрастов варятся в собственном соку десять месяцев в году, делая коротенькие двухнедельные перерывы между семестрами и на два месяца летних каникул. Так?

Сириус зачарованно кивнул, ощущая тепло её пальца на своих губах и пожирая глазами её алые губы. Оксана нежно улыбнулась и потекла речью дальше:

— А в таких детских коллективах, увы, на первое место выдвигается Закон о выживании. Будь как все, иначе тебя заклюют и навесят ярлык Белой Вороны, то есть будешь ты той презренной птицей, не похожей на других. Вот и все… Сири… а что ты так на меня смотришь?

Вместо ответа Сириус склонился к ней и нежно, едва ощутимо прикоснулся губами к её губам. Отстранился, робко и вопросительно заглянул в зеленые глаза с карими крапинками. Оксана мечтательно облизнулась и тихо мурлыкнула:

— Мм-м-м… не распробовала.

Сириус улыбнулся и поцеловал её по-настоящему. Вкусно и сладко.

* * *

Утро Гермионы началось с аварии. Неудачно повернувшись, она случайно заступила колесом на лестницу в гостиную, и кресло сорвалось. Появившаяся эльфийка перенесла перепугавшуюся Гермиону на диван в гостиной, потеснив однокурсников, а кресло приземлилось само в виде обломков. Метнувшийся молнией к ней Невилл сразу же обнял заревевшую девушку.

— Как же я теперь? — рыдала Гермиона.

— Не волнуйся, не надо плакать, починим мы твое кресло, — утешал ее Невилл. — А пока не починим, я тебя на руках носить буду!

От этого заявления Гермиона так удивилась, что даже перестала плакать. Присутствующие нарисовали себе в воображении картинку «Невилл несет Гермиону в туалет», но благоразумно промолчали. Только Рон пытался что-то вякнуть, но его заткнули знающие натуру своего брата Фред и Джордж. Гарри кивнул, собрал обломки кресла и унес. Стоит заметить, что ремонт по просьбе Невилла проходил по принципу:

«— Степан! У гостя карета сломалась.

— Вижу, барин. Ось полетела. И спицы менять надо.

— За сколько сделаешь?

— За день сделаю.

— А за два?

— Ну… За… Сделаем и за два.

— А за пять дней?

— Ну, ежели постараться — можно и за пять.

— А за десять?

— Ну, барин, ты задачи ставишь! За десять дён одному не справиться, тут помощник нужен — хомо сапиенс!

— Бери помощников, но чтобы не раньше!.. »*

А в это время Невилл наслаждался процессом перетаскивания девушки с места на место. Вопрос интимных посещений урегулировали с эльфийкой. Гермиона хотела бы и остальные вопросы так же урегулировать, но в результате бурной дискуссии покорилась неизбежному, да и приятно это было. Сначала было страшно, но когда убедилась, что не уронит — стало приятно. Так они и учились, профессора делали вид, что все в порядке, только Снейп высказался в своей манере о делах амурных, но, встретив тяжелый взгляд поигрывающего ножом Невилла, тему развивать не стал. Да и проблема у него нарисовалась — куда-то внезапно исчезла метка Лорда с обилием болевых ощущений. Что это могло значить, профессор Снейп не понимал. Спрашивал Дамблдора, но тот, как обычно, многозначительно отмалчивался и предлагал лимонные дольки.

Год медленно полз к завершению и третьему испытанию, приближались экзамены и вопрос — как их будут сдавать гости? А гости в это время играли в футбол 3D. Квиддич им показался, видите ли, скучным, потому они гоняли мячик в трех измерениях, помогая чарами и метлами. Правда, у гостей из Дурмстранга в речи проскакивали экспрессивные нотки и заклинание «Твоюжеобзаборполеном», которое не мог повторить никто, кроме них. Видимо, это были тайные знания древних славян.

Барти и Виктор, запершись в мастерской, готовились к третьему туру. После третьего взрыва мастерскую отселили в Запретный Лес под предлогом того, что пауков не жалко. Хотя Хагриду жалко всех, но его мнением поинтересоваться забыли. Время от времени со стороны леса неслись странные звуки, такие как: «Вшшшшшуууух!», «Бабах!» и «Твоюжматьбарти!».

Другие студенты проявляли благоразумие, здоровый инстинкт самосохранения и не давали волю нездоровому любопытству.

Когда кресло было отремонтировано, Гермиона слезать с рук Невилла уже не хотела — ей было комфортно, Невилл же просто млел, потому ситуация закончилась предсказуемо — объявлением о помолвке. Августа, принявшая выбор внука и искренне симпатизировавшая Гермионе, показала ее Оксане на весенних каникулах. Девушке сделали исследования, с ней поговорили специалисты и обнадежили: «Летом будешь ходить». От обилия этих новостей Гермиона ездила неприлично счастливая, беся своей радостной улыбкой профессора Снейпа.

Гарри же воспользовался встречей с Оксаной и, запинаясь, спросил об Эмили… И вот Пасха и весенние каникулы, он в Лондоне, нервничая, с букетом тюльпанов у двери особняка, выдержанного в старинном стиле. На Гарри надет костюм в классическом стиле, он причесан и максимально прилизан, дабы, как сказала тетя — «походить на нормального человека».

Дверь раскрылась, и на пороге возникло «дивное виденье, чудное мгновенье», ясноглазая девочка с золотыми косами. Гарри аж зажмурился от неожиданности. Куда-то подевался голос, пришлось прокашляться, чтобы вернуть его обратно в онемевшие связки. Гарри сипло и как-то жалобно спросил:

— А… Эм… Эмили дома?

Девочка ахнула, прижала руки к вспыхнувшим щечкам и воскликнула:

— Гарри! Да это же я! Неужели не узнал?!

Гарри ошалело уставился на возрожденную Эмили, начиная узнавать в этой невозможной красавице ту бледненькую и больную девочку с серыми и тусклыми глазами. Как же страшно меняет болезнь маленьких детей… Теперь она стояла перед ним веселая и счастливая, в малиновом платьице с белыми розами по подолу, на плечах толстые недлинные косы с синими ленточками, а в ясных сине-стальных глазах пляшут радостные чертики. Эмили была полна жизни и готова к шалостям.

Схватив Гарри за руку, она рывком втащила его в холл, звонко представила гостя маме и папе, чете Дарреллов, Гарри чуть не переспросил — а не они ли написали книгу «Три билета до Эдвенчер»? — но вовремя одумался и прикусил язык, вспомнив, что Джерри Даррелл вроде как старый и толстый дед. И молодые стройные родители Эмили под его описание никак не подходили. Девочка радостно уволокла Гарри на второй этаж в свою комнату, где обнаружился дикий беспорядок — по всему полу были рассыпаны разные бумажные и разноцветные треугольнички и квадратики, письменный стол у окна был завален цветным картоном. На застеленную кровать в дальнем конце комнаты Гарри старался не таращиться — ибо не тактично. Эмили же, деловито пыхтя, смахнула со стула на пол кучу бумаг и предложила Гарри садиться. Сел Гарри и не удержался от любопытства:

— А чем ты занимаешься?

— Аппликациями! — жизнерадостно доложила девочка. — Это так здорово, вырезать из бумаги, а потом складывать из них картинки. Хочешь, я тебе ножницы дам? Поможешь нарезать ещё квадратиков и треугольничков?

Слова с делами у девочки не расходились, продолжая трещать подобно сороке, она протянула Гарри ножницы. Под воздействием какого-то чудного настроения Гарри встал, недоверчиво и с опаской взял ножницы, как будто в первый раз в жизни их увидел. Потыкал пальцем в острый кончик, потом осторожно прикусил колечко с другого конца, пробуя на зубок… озадаченно повертел в руках, соображая, что это за штука такая. Затем так же осторожно постучал ножницами об стол. Звук ему неожиданно понравился, и он, воодушевившись, поймал какой-то свой воображаемый ритм и исполнил короткий танец с маракасами, потряхивая на их манер ножницами и ритмично дергая плечами и бедрами. К концу этой пантомимы Эмили уже практически не дышала от хохота, она распласталась на столе и тоненько подвывала от неудержимого смеха. Подурачившись, Гарри присоединился к её смеху и включился в увлекательное занятие — вырезанием из бумаги. А потом они здорово повеселились, складывая всевозможные варианты из кусочков картона. Гарри раздухарился и склеил пучеглазую карикатуру на Миссис Норрис — получилось очень похоже, и он решил подарить её мистеру Филчу, всё-таки портрет его кошки.

Все каникулы они встречались, всё ближе и ближе узнавая друг друга. А потом, увы, пришлось расстаться, Гарри уехал в Хогвартс, а его юная возлюбленная, маленькая подружка Эмилия Даррелл уехала в девичью гимназию Куинн-колледж.