Волшебники (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

26 декабря 2003 — свадьба Гарри и Джинни

21 июня 2004 — избрание Рона главой гильдии магических ремесел

17 июля 2005 — рождение Джеймса Сириуса Поттера

2006 — 4 января: рождение Розы Грейнджер-Уизли, 14 июня: Альбуса Северуса Поттера

2008 — 16 мая: рождение Лили Луны Поттер, 28 июня: Хьюго Грейнджер-Уизли

Декабрь 2009 — назначение Гарри главой Аврората

30 июня 2011 — открытие Музея Магии

22 марта 2014 — избрание Адриана Акерли министром магии

Действия в главе разворачиваются: с 20 по 21 октября 2015

На следующее утро, перед тем как покинуть дом, Гарри получил вызов через зеркало от директора Хогвартса.

— Для вас есть сообщение из «Кабаньей головы», — сообщил директор.

— Отличные новости. Спасибо, профессор. Всего доброго.

— Будем ли мы иметь удовольствие видеть вас?

— Пока не знаю, — осторожно ответил аврор.

Когда Гарри проходил мимо бара, он еще не был открыт. Однако трактирщик открыл дверь и протянул ему сложенный пергамент. В другой руке он держал метлу. Видимо, он время от времени занимался уборкой, что было неожиданно, учитывая состояние паба в целом. Гарри направился в Министерство.

Оуэн был погружен в книгу, когда Гарри присоединился к нему. На его столе лежали другие книги, все о Пьющих кровь.

— У нас назначена встреча с Санжем Тиворнией сегодня в семь часов, — сказал Гарри напарнику. — Перед тем как мы пойдем, ты можешь дать мне краткое описание того, что успел прочитать?

— Это тот самый вампир?

— Да, это он.

— Тебе не наскучило это расследование? — воскликнула подошедшая к ним Демельза.

— Это самое меньшее, что мы можем сказать, — улыбнулся Гарри. — Итак, что у вас нового?

— Судя по всему, вся кровь, которую ты взял, была у кентавра. Алтея вернулась за мной, чтобы проверить. Я не заметила ничего, что могло бы принадлежать человеку или другому существу.

— На коже есть следы слюны?

— Только пот, но я не могу сказать, принадлежит ли он кентавру. Мой образец был недостаточно консистентным.

— Есть следы рога, хитина или чего-то нечеловеческого?

— Мы ничего не нашли.

— Мы подумали, что это может быть неметаллическое оружие. Остатки дерева, кости, камня?

— Абсолютно ничего. Срезы очень чистые.

— Хорошо. Что вы собираетесь включить в отчет?

— Да ничего особенного. Судя по фотографиям, существо было несколько раз ранено острым предметом, который не оставил следов. Именно перерезанная вена на шее стала причиной смерти. Удары были нанесены правой рукой. Я увеличила фотоографии и могу лишь подтвердить, что порезы хорошо кровоточили, значит, раны были нанесены еще при жизни, а после их зачистили.

С тех пор как маггловские фотографии стали широко использоваться в качестве улик, вопрос о проявке приобрел решающее значение. Аврорам нужно было быстро получить отпечатки и, возможно, увеличить их, что было невозможно при использовании волшебных фотографий.

Магические фотоаппараты презирали маггловские аналоги и не хотели учиться проявлять статичные снимки. К тому же, учитывая увековеченные аврорами образы, доверить пленки за пределами волшебного мира было сложно. Кроме того, в последние годы магглы перешли на цифровую фотографию, и найти магазины, где можно было бы проявить пленку, становилось все труднее.

Поэтому Гарри решил, что они сами займутся своими фотографиями. Это занятие было схоже с техникой зельеварения, а с помощью магии можно было легко и без лишних хлопот получить необходимую для манипуляций темноту. Полиция поступала так же.

— А как насчет расследования аптекарей? — продолжал Гарри.

— Я объявил тревогу, мы допросили нескольких знакомых, но пока ничего. Простите, командир.

— Прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как мы начали, — напомнил ей Гарри. — Ты проделала хорошую работу, спасибо. Далее я хотел бы, чтобы ты нашла специалиста по магическим существам и спросила его, мог ли кто-нибудь из них нанести такие порезы.

— Я так и сделаю.

Гарри подошел к своему столу, чтобы проверить, нет ли у Станисласа чего-нибудь на подпись.

— Ты был у министра? — поприветствовал его заместитель.

— Нет, мне пока нечего ему сказать.

— В любом случае тебе придется отчитаться. Он не смеет этого требовать, но с тех пор как ты ушел вчера в обед, я уже получил четыре сообщения с вопросами, вернулся ли ты.

— Полагаю, я ничего не могу с этим поделать, — вздохнул Гарри.

— Он — министр, — подтвердил Причард.

Как всегда, Акерли был очарователен. Он предложил командиру авроров чашку кофе и расспросил о жене и детях, после чего перешел к делу, которое свело их вместе этим утром.

— Итак, мой дорогой мистер Поттер, есть ли новости по нашему делу?

— На данный момент мы осмотрели место преступления и установили причину смерти, а также приблизительное время её наступления, — объяснил Гарри. — Мы знаем, в каком направлении скрылся убийца, но его след теряется в скалистой местности. Также мы предполагаем, что у него был какое-то острое лезвие.

— Вы уверены?

— У жертвы множество ран и глубокий порез на шее. По моим сведениям, ни одно существо не может нанести такую рану. Но я продолжаю расследование, чтобы убедиться в этом. Большая часть крови, которую она потеряла, уже собрана.

— Животное? — предположил Акерли.

— Мы не нашли на ранах следов слюны. Скорее всего, раны были нанесены клинком, что предполагает наличие определенного интеллекта и рук.

— Несколько существ из Запретного леса могут подойти под это описание.

— Я веду расследование в этом направлении. Сегодня вечером я должен допросить вампира.

— Вы упомянули о сборе крови. Это довольно типично для этой породы, не так ли?

— Возможно, кровь собирали для других целей. Например, в качестве ингредиента для зелий.

— Не дай Мерлин! — воскликнул министр. — Но мне это кажется несколько надуманным.

Взгляд Гарри привлекли светлые волосы Саломеи, рассыпавшиеся по её бледному лицу. Он на мгновение потерял дар речи.

— Я уверен, что вы выясните, какое существо это сделало, — продолжил Акерли. — Но если это дело останется нераскрытым, такие вещи, к сожалению, случаются.

— Не со мной, — сухо ответил Гарри, поднимаясь на ноги. — А теперь, если позволите, мне нужно продолжить расследование.

* * *

Согласно Карте Мародёров, из Запретного леса выходило три тропы. По опыту Гарри, подтвержденному Хагридом и профессором Броклхерстом, покинуть проложенные тропинки было практически невозможно. Сойдя с них, вы подвергались опасностям: болотистой местности, где вас могло засосать, территориям враждебных существ и плотоядных растений. Некоторые животные, мирные по своей природе, могли превратиться в опасных хищников, если неосторожный путник забредал туда, где они откладывали яйца или выводили птенцов.

Либо убийца Саломеи жил в Лесу, либо покинул его через один из трёх выходов. В ожидании встречи с вампирами и гарпиями, Гарри решил вернуться к скале, где кентавры потеряли след преследуемого. Его целью было выяснить, где он вышел из леса.

— Не обязательно, это был убийца, за которым гнались, — заметил Оуэн, когда Гарри рассказал ему о своём плане. — Это мог быть кто-то из прохожих, кто увидел сцену или наткнулся на тело, когда всё уже было кончено. Тогда он решил, что у него меньше шансов убедить кентавров в своей невиновности, чем сбежать. Лично я бы выбрал бегство.

— Но даже если так, это может быть интересный свидетель, — возразил Гарри.

— Он мог и не выходить из Леса, — продолжал Оуэн.

— Мы выясним, какие существа обитают здесь, — подтвердил командир авроров.

Они знали, что не могут бродить здесь в одиночку. В середине дня они наняли Хагрида для своей экспедиции. Полувеликан доверил свой класс мадам Дарнапан, поручив ей проконтролировать выполнение задания на предыдущих уроках.

Когда они шли по парку, Гарри рассказал своему проводнику о двух выходах, которые он хотел бы проверить, а Хагрид почесал голову.

— Я знаю только один выход из Леса: Хогсмид.

Гарри достал из кармана Карту Мародёров и активировал её.

— Это карта твоего отца и его друзей? — эмоционально спросил Хагрид.

— Да, ты уже видел его раньше, — ответил Гарри.

— Пару раз я подбирал их в Лесу. Тогда я ещё не знал о Ремусе, но замечал, что они часто туда забредают. Они не прятались от меня, эти проказники, знали, что я на них не донесу. Я не раз видел, как они доставали этот пергамент и наводили на него свои палочки, как ты сейчас.

Гарри сглотнул и указал на две тропинки, ведущие из парка.

Хагрид прищурился, почесал голову и наконец сказал:

— А, понятно. Этот путь уже стал историей, — объяснил он, указывая на один из выходов. — Мы уже давно не можем пройти через него. Лет тридцать назад, как раз перед вашим поступлением в Хогвартс, произошло вторжение Мимбулуса Мимблтонии, и путь стал непроходимым. Остался только этот проход — тот, по которому вампиры и гарпии могут попасть в Хогсмид.

— Он проходит через пещеры, где мы останавливались в прошлый раз, — заметил Оуэн.

— Если это был убийца, за которым гнались кентавры, он мог либо отправиться в лагерь кровопийц, либо выйти через Хогсмид, — предположил Гарри. — Он не мог вернуться через поляну, потому что там были поминки. Мы пойдём по тропинке обратно к пещерам и исследуем оставшуюся часть пути.

Прибыв на место трагедии, авроры проверили, не упустили ли они какую-нибудь улику. Ночью Саломею похоронили. На её месте остался курган земли.

Прежде чем отправиться по следам кентавров, Гарри снова изучил карту и задумался, почему отец и его друзья назвали это место Мрачной Поляной. Чему они здесь были свидетелями? Эта мысль вызвала у Мальчика-Который-Выжил воспоминания. Хотя Лес вызывал у него меньший ужас, чем у Оуэна, он всё же пережил здесь несколько пугающих моментов, даже до своего последнего столкновения с Темным Лордом.

— Хагрид, ты помнишь, как на первом курсе ты взял меня в Лес для отработки?

— Не очень, — ответил полувеликан после минутного раздумья. — Это было очень давно.

— Мы расследовали гибель единорогов, — напомнил ему Гарри. — Тогда мы выяснили, что это Квиррелл перерезал им глотки, чтобы укрепить душу Волдеморта, которую он носил в себе.

— Да, — наконец с чувством вспомнил Хранитель Ключей. — Он убил нескольких из них. Бедные существа, такие чистые...

— Разве не здесь же мы нашли одного? — настаивал Гарри. — Квиррелл-Волдеморт пил его кровь, когда я прибыл.

Хагрид глубоко задумался и наконец уступил:

— Возможно, Гарри, возможно...

— Ты говоришь о том моменте, когда Малфой вошел в Лес? — спросил Оуэн. — О той знаменитой ночи?

— Да, — подтвердил Гарри, всё больше убеждаясь, что находится в том самом месте. — Я согласен, что храбрость не самое большое достоинство Малфоя, но то, что мы пережили, испугало бы любого. Мне тоже было очень страшно.

Он на мгновение замолчал, вспоминая мрачные события столь давнего времени.

— В тот день я впервые увидел кентавров, — напомнил он. — Там были Бэйн и некий Ронан. Флоренц пришёл мне на помощь, когда Волдеморт напал на меня. Я и забыл об этом, — пробормотал он с чувством.

— Флоренц — хороший кентавр, — согласился Хагрид.

— То есть ваше первое столкновение с Волдемортом произошло уже здесь? — предположил Оуэн, уловив связь с тем, что Гарри открыл ему накануне.

— Похоже на то, — понял Гарри, немного смутившись.

Трое мужчин на мгновение замолчали. Наконец, Гарри встряхнулся и сказал:

— Что ж, нам надо работать. Я в долгу перед Флоренцем.

Они отправились по тропе, ведущей к пещерам, проверяя каждую развилку дороги, чтобы понять, куда она ведёт и есть ли там какие-нибудь подсказки. Каждая из этих троп в конце концов сузилась, оставляя только следы существ, слишком маленьких, чтобы быть потенциальными подозреваемыми. Следов засохшей крови или чего-то рукотворного не было.

Когда они оказались в каменоломне, выяснилось, что от неё отходил только один переулок, не считая того, по которому они пришли. Они отправились по этому переулку, придерживаясь того же метода исследования. Путь вёл к лагерю вампиров, а затем к лагерю гарпий. Хагрид не позволил им подойти слишком близко к месту, где жили кровопийцы. Он показал им кучи камней и растений, расположенные определённым образом, что означало запрет на дальнейшее продвижение, чтобы не нарушить договор с этими существами. Был уже поздний вечер, и свет внезапно начал меркнуть.

— Мы недалеко от края леса, — успокоил их Хагрид.

Трое пошли быстрее, но темнело стремительно, и Гарри опасался, что они не успеют выйти из-под прикрытия деревьев до наступления полной темноты. Он раздумывал, не сочтут ли кентавры включение палочки для освещения актом агрессии, когда, к своему облегчению, увидел свет в просвете между деревьями. К сожалению, тропинка изгибалась и, казалось, уводила в сторону от света.

— Разве не туда? — спросил Гарри, держа Хагрида за рукав.

— Нет, мой мальчик, вы попадёте прямо на болота. Эти огни — Болотные Фонарники. Если не хочешь заблудиться, не следуй за ними. Они маленькие негодники.

Гарри не нужно было смотреть на Оуэна, чтобы понять, о чём он думает. Согласно школьным учебникам, эти существа получали огромное удовольствие, сбивая путников с пути, светя им на одну ногу. Многие исследователи поплатились жизнью за «шалости» этих «негодяев».

Тропинка снова изменила направление, и они внезапно оказались перед освещёнными улицами Хогсмида. Луг, на котором паслись коровы, отделял тропинку, ведущую в Лес, от первого дома деревни. Гарри отметил, что можно было бы пройти прямо в деревню или обойти её, и никто бы не заметил. Вероятность того, что кто-то увидел выходящего из Леса в ночь убийства, была практически нулевой.

* * *

Было уже почти девять часов, и пора было идти на встречу с главой клана вампиров Запретного леса. В пабе Гарри поискал глазами самые тёмные места, зная, что его собеседнику будет не по себе при свете. Укромных уголков было предостаточно, поскольку завсегдатаи предпочитали встречаться здесь, не привлекая лишнего внимания. Чтобы заметить того, к кому они пришли, требовалось зоркое внимание. С расстояния Гарри не смог бы определить, что это вампир. Только когда он сел напротив, он заметил яркие глаза и бледный цвет лица, характерные для этих существ.

Санж Тиворния не встал, чтобы поприветствовать их, и не сделал ни одного движения, чтобы их успокоить. Он просто наблюдал, как авроры занимают места перед ним, и ждал, когда они изложат, что им нужно. Гарри решил обойтись без формальностей.

— Мы расследуем смерть кентавриды, — сказал он. — Ваш лагерь находится в километре от места, где это произошло. Есть ли у кого-нибудь из ваших информация о том, кто совершил это убийство?

Вампир некоторое время молчал, не выражая никаких эмоций, затем спросил:

— Вы думаете, это сделал кто-то из моих?

— Близость вашего лагеря и сбор крови жертвы наводят на мысль, что это возможно. Но моё расследование ведёт и по другим следам.

Всё так же бесстрастно Тиворния спросил:

— Вы нашли на теле какие-нибудь опознавательные знаки?

Гарри понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что речь идёт о следах укуса.

— В основном порезы, — согласился он.

Лицо вампира исказилось от отвращения.

— Это не могли быть мы. Мы можем глотать только ту кровь, которая не испорчена воздухом. Вот почему мы живём глубоко под землёй, — добавил он с зубастой ухмылкой, обнажившей его увеличенные клыки.

Гарри почувствовал, как Оуэн напрягся рядом с ним. Сам он старался оставаться бесстрастным.

— У вас есть какие-нибудь разногласия с кентаврами? — спросил он как можно спокойнее.

— С чего бы это? — притворно удивился Санж Тиворния. — Они такие тихие и вежливые соседи.

В его тоне сквозил сарказм. Гарри молчал, лишь откинувшись на спинку стула, чтобы показать, что ждёт от вампира серьёзного ответа. Существо, казалось, задумалось на несколько секунд, а затем смирилось и объяснило ситуацию без притворства.

— Мы очень хотим остаться в Запретном лесу. Даже если кентавры терпят нас, только там мы будем в безопасности. Мы предпочитаем человеческие территории, но люди боятся нас и регулярно нападают. Свобода передвижения по волшебному миру ночью и лагерь под защитой Леса днём, когда мы уязвимы, — лучший компромисс из всех, что у нас были на протяжении веков. С нашей стороны было бы самоубийством враждовать с кентаврами.

— Я понимаю, — сказал Гарри. — Но какова бы ни была политическая ориентация той или иной группы, мы не можем ожидать, что всем её членам хватит мудрости действовать на благо всех.

— У нас не сложились отношения с кентаврами. Они игнорируют нас, даже когда наши пути пересекаются. Лишь немногие из них здороваются с нами, и ещё меньше пытаются познакомиться поближе. Флоренц и её дочь — одни из немногих, кто это делает. Если бы кто-то из нас был настолько глуп, чтобы напасть на кентавра, он бы не выбрал Саломею. А представить, что он сделал бы это в целях самообороны, просто немыслимо. Она была бы последней, кто попытался бы причинить нам вред.

Впервые на лице вампира появились эмоции.

— Мы все были опечалены известием о её смерти. Вчера вечером весь мой клан соблюдал ритуальный пост.

— Понятно, — мягко сказал Гарри. — А как обстоят дела с отношениями между гарпиями и кентаврами?

— Они похожи на наши, только пересекаются ещё реже, потому что гарпии — дневные существа. Как и мы, они защищены от нападений извне кентаврами, которые не терпят нападений ни на что на своей территории, будь то кролики или мыслящие существа.

Гарри мысленно добавил, что гарпии и вампиры, в свою очередь, защищены от кентавров Договором с Пьющими кровь.

— Ни один обитатель леса не заинтересован в нападении на кентавров, не говоря уже о физической возможности выйти победителем, — добавил Тиворния.

— Было использовано оружие, — сообщил Гарри. — У нападавшего были руки, чтобы держать его.

— Значит, это мог быть волшебник.

— Мы не можем этого исключать, — заверил командир авроров.

Вампир резко посмотрел на него и поинтересовался:

— Зачем вы проводите это расследование?

— Флоренц попросил меня об этом, — ответил ему Гарри.

— С каких пор этого достаточно?

— С тех пор как Гермиона Грейнджер сумела убедить Мальчика-Который-Выжил, что все мыслящие существа имеют право на наше уважение и внимание, — ответил он.

— Мы слышали о ней, — задумчиво заметил вампир, — но никогда не были уверены, что её усилия как-то повлияют на нашу судьбу. Возможно, мы изменим своё мнение.

— Надеюсь, — сказал Гарри. — Ну, вот и всё. Если вы хотите связаться со мной или передать какую-либо информацию, вы можете сделать это через управляющего этими баром или через Хагрида.

Гарри встал, за ним последовал Оуэн, который молчал на протяжении всего интервью. Вампир тоже поднялся, и, когда они оказались лицом к лицу, Гарри непроизвольно протянул ему руку на прощание. Слабо улыбнувшись, Пьющий кровь пожал её. Оуэн не двинулся с места, и вампир отпустил их, не сводя глаз с Гарри.

Когда они дошли до выхода, бармен окликнул их, протягивая кусок пергамента.

— Послание для вас!

Гарри взял его и поблагодарил.

— Не могу поверить, что ты чуть не заставил меня пожать руку вампиру, — воскликнул Оуэн, как только они закрыли за собой дверь паба.

— Почему ты этого не сделал? — спросил Гарри, разворачивая послание. — Тебе ничего не угрожало.

Оуэн вздрогнул от отвращения и покачал головой:

— Я не привык к таким существам, как ты.

Гарри решил не заострять внимание на ситуации. Оуэн происходил из древней волшебной семьи, и его воспитание не подготовило его к таким встречам. Гарри не знал, откуда у него самого взялась такая открытость — из речей Гермионы или из его опыта изгоя в ранние годы. Несомненно, и то, и другое. Он понимал, что Оуэн скоро снова придется столкнуться с непредвиденным, когда они расшифровывали ответ, нацарапанный гарпиями на обратной стороне пергамента, который он им прислал.

— Завтра в одиннадцать утра у нас назначена встреча с одной дамой. Смотри в оба!

— Да, да, — без энтузиазма ответил Оуэн.

Некоторое время они шли молча, потом Оуэн сказал:

— Кажется, мы что-то упустили.

— Что именно? — спросил Гарри.

— Будь то существо или человек, кто бы ни напал на Саломею, он, скорее всего, не остался безнаказанным. У его жертвы были копыта и лук.

— А у него был клинок, — заметил Гарри.

— Это продолжалось довольно долго, — вспоминал Оуэн. — Он ранил её несколько раз, прежде чем перерезал ей горло. Я играл в футбол на вашей свадьбе, а Флоренц стоял в воротах. Две руки, четыре ноги — это реальное преимущество. Представляешь, как с ним бороться, даже с помощью меча?

— В больнице Святого Мунго? — спросил Гарри после секундного раздумья.

— Если бы это был вампир или гарпия, они бы туда не пошли, — рассуждал Оуэн. — Глава их клана ведёт нас по ложному следу и, возможно, скрывает преступника.

— У них нет мотива. Дело не в крови: вампир использовал бы свои клыки, а гарпия предпочла бы плоть, — возразил Гарри.

— Причина может быть в другом: заставить её молчать или что-то у неё забрать.

— Но это не объясняет сбор крови, — заметил Гарри.

— Ложный след? — предположил Оуэн.

— На кого? — спросил Гарри.

— Ладно, начнём с больницы Святого Мунго, — согласился Оуэн.

* * *

Они отправились туда первым делом на следующее утро. Приехали впустую. Ни один из пациентов, которых они видели в предыдущие дни, не соответствовал тому, что они искали.

— Частный целитель? — предложил Оуэн, когда они направились обратно к трубам приемного покоя. — Магозоолог?

— Мы не можем допросить их всех, — проворчал Гарри. — Я попрошу помощи у Уотчовера.

Они отправились в Управление магической полиции, и Гарри объяснил своему коллеге обстоятельства расследования.

— Я уже отправил людей к аптекарям, на случай, если там предложат кровь кентавра, — сказал он. — Я был бы признателен, если бы ваши люди приложили уши к земле в Хогсмиде или на Косом переулке и доложили мне, если услышат о ком-то, кто выглядит так, будто его хорошенько избил или ранил кентавр. Я тоже сообщу об этом со своей стороны.

— Можете на меня рассчитывать, — заверил Уотчовер. — Но... не желая мешать вашему расследованию... вы уверены, что это сделал волшебник?

— Нет, — признал Гарри, — но я не могу устраивать облавы на гарпий или вампиров, чтобы убедиться, что никто не бил копытом. Я не сдаюсь, но начну с того, что мне легко сделать.

— Надеюсь, ни один незадачливый жокей не пострадал от своей лошади, — шутливо сказал полицейский.

— Пока его лошадь может свидетельствовать о случившемся, он в безопасности, — с улыбкой ответил Гарри.

Внезапно Уотчовер стал серьёзным и сказал:

— Погодите, я всё вспоминаю, но, кажется, один из моих офицеров сказал мне, что несколько недель назад он заметил что-то неладное у одной гарпии в «Кабаньей голове». Хотите, чтобы я проверил это?

— Завтра утром мы встречаемся с одной из них, — сообщил Гарри.

— Минутку, я проверю, на месте ли мой агент, — сказал Уотчовер, выходя из кабинета и оглядывая комнату, где работали его команды.

Гарри и Оуэн услышали, как он назвал какое-то имя, и вскоре к ним присоединился полицейский.

— Да, шеф, — сказал он, кивнув двум аврорам.

— Тилден, некоторое время назад вы рассказывали мне о гарпии. Не могли бы вы повторить это для коммандера Поттера?

— Да, сэр. Возможно, это пустяк, но я заметил гарпию, разговаривающую с парнем, который явно не из её круга. Меня насторожило его поведение. Он выглядел неуютно, постоянно оглядывался. Он передал ей что-то, возможно, деньги. Не знаю, что он получил взамен. В этот момент между нашими столиками прошла группа, и когда я снова посмотрел, он уже вставал, чтобы уйти. Я последовал за ним до общественного камина в Хогсмиде, но не услышал, куда он направился. У меня не было причин подозревать его, поэтому я не стал ничего предпринимать.

Агент Тилден нервно оглянулся на авроров, беспокоясь:

— Стоило ли мне что-то сделать?

— Сейчас трудно сказать, — ответил Гарри. — Мы расследуем события двухдневной давности в Запретном лесу. Возможно, этот случай не имеет к ним никакого отношения. Если снова увидите этого парня, дайте нам знать. Со своей стороны, мы постараемся узнать больше, если представится возможность.

— Согласен, — сказал Уотчовер. — И мы будем следить за всеми, кто может иметь травму от копыта.

* * *

Солнце изо всех сил пыталось осветить бар, когда Гарри и Оуэн пришли туда тем утром. Это было достойное, но трудное занятие из-за плотных полос, закрывавших окна. Один особенно настойчивый луч прорвался к столу, осветив грязь, которую в обычных условиях было бы не так заметно. Завсегдатаи бара не обращали внимания ни на декор, ни на качество еды. Их больше интересовали дела или напитки с высокой концентрацией алкоголя в небольших бокалах.

Гарри сразу привлекло одинокое лицо за столиком. Издалека она казалась дамой в лимонно-желтом платье и красным боа из перьев на шее. Приблизившись, он заметил тяжёлый макияж, который, хотя и не делал лицо гарпии красивым, придавал ему некую выразительность.

Селена Андор смотрела на Гарри, пока он шел к ней. Когда он остановился рядом с её столиком, она протянула руку в перчатке в томном жесте. Гарри пришлось поцеловать её руку, стараясь держать губы подальше от ткани, зная, что скрывается под ней. Оуэн напомнил ему о смертельных когтях гарпий.

Существо, похоже, оценило его вежливость и указало на место рядом с собой. Гарри вежливо улыбнулся, но предпочёл сесть напротив. Оуэн поспешно сел рядом с Гарри, как можно дальше от неё. Гарри услышал, как он резко вдохнул, заметив тарелку с окровавленным куском сырого мяса и серебряный кубок с красной жидкостью.

Вместо того чтобы смотреть на еду, Гарри уставился на свою собеседницу. Она внимательно наблюдала за ним, оценивая его реакцию. Гарри почувствовал странное, ядовитое очарование, исходящее от неё.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами в столь короткий срок, — вежливо начал он.

— Вы хотели поговорить со мной? — спросила она томным голосом.

— Безусловно, мадам, — ответил Гарри. — Полагаю, вы знаете, почему.

— Ах, маленькая Саломея. Очаровательное дитя. Какое отношение мой народ имеет к её смерти?

— Вы живете в лесу и, возможно, были свидетелем этой сцены или видели, кто был рядом в тот день.

— Вы меня успокоили. Я боялась, что вы обвините кого-то из наших в этом ужасном поступке.

— На данном этапе расследования мы ничего не исключаем, — автоматически ответил Гарри.

Эта фраза могла означать как «мы понятия не имеем, кто мог это сделать», так и «вы всё ещё в списке подозреваемых».

— Как я понимаю, вы уже беседовали с уважаемым Санжем? — начала гарпия.

— Да, у нас состоялся весьма поучительный разговор. Что вас связывает с кентаврами? — спросил Гарри, стараясь удержать разговор в нужном русле.

— С этими чурбанами? У нас с ними нет никаких отношений. Они не желают общаться с низшей расой, каковой нас считают.

— Даже Саломея?

— Вижу, разговор с Санжем был продуктивным. Да, Саломея была исключением. Она относилась к нам снисходительно, но, по крайней мере, пыталась наладить контакт. Это редко кому удается.

— А когда она заметила вас? — уточнил Оуэн.

— Эти четвероногие думают, что они такие умные! — презрительно фыркнула Селена Андор. — Но следопыты из них никудышные. С ними легко оставаться незамеченными. У них даже обоняния нет!

— Их можно учуять за милю, — вставил Гарри.

— Конечно, можно. У них горячая кровь.

— У вампиров такое же обоняние, как у гарпий? — поинтересовался Гарри, вспомнив, что Оуэн об этом не рассказывал.

— Говорят, да, но я бы не поклялась, — ответила гарпия, пожимая плечами.

— Могла ли Саломея удивиться напавшему на неё человеку? — спросил Гарри.

— Да, если бы он молчал.

— Как вы и вампиры умеете?

— Не спешите с выводами, — предостерегла она, косвенно подтверждая, что вампиры тоже могут быть незаметными. — Кентавры убеждены, что в лесу им нечего бояться. Даже если Саломея слышала, что кто-то приближается, её это не взволновало бы. К этим неуклюжим существам можно подойти с чем угодно, не вызывая у них страха или подозрений. Я думаю, только кентавр мог бы напасть на неё эффективно.

— Это ваша теория? — уточнил Гарри.

— Либо кентавр, либо человек, использующий магию, — решила она.

— Никакой магии, — заверил Гарри. — Нападавший использовал оружие, которое могло применить только существо с руками.

Она задумалась на мгновение, взвешивая информацию.

— Если кентавры больше не хотят видеть нас в лесу, нам больше некуда идти, — сказала она, прочистив горло. — Никто из нас не будет настолько глуп, чтобы напасть на одного из них.

— Возможно, чтобы устранить свидетеля ошибки, — предположил Гарри.

— Какой ошибки? У нас нет никаких обязательств, кроме как не трогать мыслящих существ. Разве в последнее время поступали жалобы на то, что волшебника или кентавра съели?

— Кентавры для вас съедобны? — спросил Гарри.

— У нас не было возможности проверить, — сухо ответила она. — Но да, вероятно. Как и люди, — добавила она вызывающе.

— Возможно, кто-то из вас хотел попробовать, — продолжал настаивать Гарри. — У неё был шанс, и она поддалась искушению.

— Саломею укусили? — спросила гарпия. — У неё не хватает кусочка плоти?

Ни один из авроров не ответил, что было равносильно отрицанию.

— Мы всё контролируем! — решительно заявила Селена Андор. — Мы принимаем зелье каждый день. Я лично слежу за этим. Если бы одну из нас охватил Великий Голод, она не смогла бы скрыть симптомы, и мы бы приняли меры.

— Как? — машинально спросил Гарри.

Гарпия широко ухмыльнулась, обнажив огромный ряд зубов.

— Обычным способом, — загадочно ответила она.

Гарри решил сменить тему.

— Что вы продаёте волшебникам?

— Что вы имеете в виду? — её лицо застыло.

— Некоторые из вас были замечены за обменом товаров на деньги. Что это были за товары?

Гарпия мгновение смотрела на них, стирая с лица всякое выражение. Затем её лицо расслабилось, и раздался хриплый гогот, который едва не напугал авроров. Она позволила себе посмеяться несколько секунд, прежде чем ответить:

— Вы не слышали?

— Очевидно, нет, — признал Гарри.

— Некоторые из вас платят целое состояние за то, чтобы расчистить кусты.

— Прошу прощения?

Гарри знал, что гарпии выполняют для волшебников разные работы: чистят конюшни, приносят дрова, сортируют мусор. Но уборка кустов показалась ему странным занятием.

— Есть один джентльмен, которому нужна нить акромантулов. Он не слишком придирчив к качеству, поэтому мы просто собираем паутину, оставленную этими существами на ветках деревьев. Нам даже не нужно приближаться к их гнездам, всё и так хорошо.

— Джентльмен? — переспросил Гарри, заинтригованный выбором слов.

— Да, не тот тип, которому будет комфортно здесь. Хуже, чем вам. Он сказал, что ищет работу. Поскольку он хорошо платит, я поручила это дело двум девушкам. Они приносят ему паутину, и он доволен.

— Он занимается исследованиями? — предположил Оуэн.

Селена Андор пожала плечами, давая понять, что это её мало интересует.

— А кровь кентавра можно купить? — спросил Гарри.

Она метнула на него взгляд, заставивший его напрячься. Когда она наклонилась ближе, чтобы заполнить пространство между ними, ему пришлось подавить инстинктивное движение назад.

— В моём клане никто не прикоснётся к крови мыслящего существа, — прошипела она, выделяя каждое слово. — Запах крови не спрячешь. Если бы кому-то из нас это удалось, мы бы пили именно её кровь.

— Понятно, — как можно нейтральнее ответил Гарри, чувствуя, как по спине струится пот.

Существо перед ним больше не казалось привлекательным, и ему пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы выдержать её взгляд. Он знал, что не сможет скрыть от неё запах своего страха, но не собирался уступать. Он скорее угадал, чем увидел жест Оуэна к своей палочке, и поднял руку, чтобы предотвратить несвоевременные действия.

— Миссис Андор, — твёрдо сказал он, — я просто хочу знать, что случилось с Саломеей.

Затянув молчание ещё на несколько секунд, гарпия наконец откинулась в кресле и ответила:

— Я тоже.

* * *

Когда Гарри и Оуэн вышли из бара, они некоторое время шли по центральной улице в бодром темпе, чтобы снять напряжение.

— Очаровательная у тебя новая подруга, — наконец сказал Оуэн. — Понимаю, почему вы встречаетесь с ней в укромном месте. Твоей жене это может не понравиться, если она узнает.

— Клянусь Мерлином! — воскликнул Гарри. — Я думал, она съест меня на месте.

— Ты не один такой. Я видел, как другие клиенты начали делать ставки, — сообщил Оуэн. — Но если тебя это утешит, ты не так уж плох. Мне это приснилось, или она подмигнула тебе, когда мы уходили?

— Тебе не приснилось, — мрачно сказал Гарри. — Я не хочу знать, что это значит.

— Думаю, ты произвёл на неё благоприятное впечатление, — предложил Оуэн.

— Ладно, прекрати! — огрызнулся Гарри.

— Я не шучу. Она тебя проверяла, и ты прошёл проверку, — серьёзно оценил его напарник. — Думаю, есть шанс, что она расскажет нам, что знает, если вообще что-то знает.

Оуэн позволил себе помолчать, прежде чем признаться:

— Я сам удивлён тому, что говорю, но я почему-то поверил ей, когда она сказала, что это была не одна из них.

— Ты проникся к ней доверием? Больше, чем вампиру?

— Да. Не спрашивай почему.

— По сути, это тебя она вообще-то соблазнила, — усмехнулся Гарри.