Между небом и землей (гет)

Снейп посмотрел в мое наглое невозмутимое лицо и только закатил глаза, а чего он ожидал? Теплого приема, после всего того, что он натворил? Решив, что бессмысленно ждать, пока я спрячу свою детскую наглость, он начал:

— Мисс Рахманинова, как, по-вашему, на чьей я стороне?

Мои брови слегка приподнялись, зачем он задает подобный вопрос, тем более ответ очевиден. Я нахмурилась, в голове роились всевозможные варианты, некоторые аспекты его поведения могли поставить под сомнение его предательство, но смерть Дамблдора...

— Вот только не пытайтесь меня обмануть... — я хотела произнести это с сарказмом, однако получилось нечто схожее с блеяньем овцы.

— Вижу, вы уже сомневаетесь, — все в том же тоне произнес он.

Он пропустил любимую фразу: «Не нужно быть леглиментом, чтобы понять это», но смысл был аналогичный. Спустя паузу, словно пытаясь собраться с мыслями, он продолжил:

— Смерть Дамблдора была спланирована им самим.

Ага, я должна в это поверить? Он прекрасно видел внезапно образовавшийся негатив, волной накативший на меня.

— Не порочьте его светлую память, Снейп! — зло произнесла я. — Может я еще ребенок, но в такую чушь вряд ли поверит и пятилетка. Зачем Дамблдору умирать? Неужели эта какая-то часть спасительного плана по уничтожению Сами-Знаете-Кого? Не смешите меня.

Солнце за окном снова затягивали снежные тучи, превращая светлую улицу в мрачный серый пейзаж, словно это моя злоба меняла погоду, сгущая краски. Скептически глядя на меня, Снейп все же нехотя ответил:

— В точку. Но здесь была немного другая подоплека. Дамблдор был болен, и ему все равно оставалось жить не больше пары месяцев, думаю, что вы и сами прекрасно это знаете.

В сознании всплыла обожженная мертвая черная рука директора, он действительно был на грани — эти боли, я помню их, будто свои собственные. Еще пара воспоминаний прошлого всплыли в моей голове.

— Малфой! Вы дали Непреложный Обет его матери! — я начала собирать всю мозаику крупиц информации воедино.

Лицо Снейпа выражало легкое недоумение, он не мог догадаться, откуда я владею подобной информацией. Освобождая его от надобности задавать вопрос, я продолжила логическую цепочку:

— Гарри видел вас с Драко перед Рождеством год назад, вы уговаривали его довериться вам, и этот Непреложный Обет... Гарри сказал, что Малфой не смог убить директора, вот в чем заключалась эта клятвенная договоренность... Вы испугались смерти, поэтому убили Дамблдора?!

— Поначалу я уже обрадовался, что ход ваших мыслей пошел в нужном направлении, но вам не хватило мозгов,впрочем, с вами такое часто случалось, — саркастично сказал он. — Альбус никогда бы не позволил искалечить душу Малфоя младшего убийством, и да — это очень сильно, как вы поняли, приблизило меня к Темному Лорду.

— Но вы пришили к себе клеймо предателя, что-то здесь не сходится.

В душе начала зарождаться надежда на лучшее, что Снейп действительно всё еще на нашей стороне, но почему трезвый голос разума отказывался в это верить.

— Это одна из частей плана, — пояснил он, не ожидая от меня хоть капли понимания.

— Почему вы позволили Ордену ополчиться против вас, некоторые вас ненавидят даже больше, чем Лорда!

Возможно, он понял, что я имела в виду себя.

— Тогда почему вы, мисс зазнайка, так упорно стараетесь верить в мою светлую сторону? — приподнятая черная бровь делала взгляд почти удивленным, но я прекрасно знала, что он играет.

Откуда он это знает? Как догадался? На моем лице появилось удивление.

— Вы не позволили мне умереть вчера.

— Просто я должна была узнать ответы... — опустошенно произнесла я, понимая, что причина того, что он сейчас жив, состояла совсем в ином.

Снейп снова скривил тонкие губы и перевел разговор в другое русло.

— Лорд назначил меня директором в Хогвартсе, это сыграло на руку, я не позволяю Кэрроу убивать студентов.

В голове пронесся разговор трех гоблинов, Дина Томаса и Теда Тонкса.

— Наказание для Невилла, Джинни и Полумны...

— Вижу, вы осведомлены гораздо больше других, не будь там меня, они бы покоились под сырой землей, а их убитые горем родители уже скорбили над их могилками.

Зачем так много неприятных слов? Он пытается увеличить и без того очевидную значимость того, что ребята легко отделались.

— Меч Гриффиндора, — я запнулась, вдруг он не знает, что он был под...

— Подделка, — продолжил Северус мою мысль.

Он знает? Как? Только если...

— Это вы подделали его! И отправили в Гринготтс! Но как вы могли знать, что гоблины не выдадут вас?

— Вы действительно удивляете меня, мисс Рахманинова, сами Пожиратели не знают об этом, откуда вы знаете, что меч в банке поддельный? Действительно, я не был уверен в том, что гоблины не расскажут им, но власть волшебников, темных, что пытались их поработить, попросту достала их, но в конечном итоге риск был оправдан, — завершил он.

— Зачем вы подменили меч, и где настоящий?

— Настоящий у Гарри Поттера, — он неприятно поморщился при его имени.

— Что? Не мелите чушь, у нас ничего такого...

— Наша с вами ненужная встреча произошла как раз в момент его передачи.

Я непонимающе посмотрела в черные глаза, пусть Северус скрывал от меня все эмоции и мысли, но эти зеркала души выражали сейчас боль, прикрытую злобой на весь мир.

— Меч я положил на дно у берега озера, а Гарри заманил патронусом, воспользовался его гриффиндорской глупостью, — все с тем же отвращением произнес он.

— Не говорите так о нем!

— Мне уже надоело, что все носятся с этим мальчишкой от Дамблдора до вас, и в конечном итоге меня, — злобно изрек он. — От него слишком много проблем.

Эта фраза взбесила меня, и, едва не разлив остывший кофе на пол, я выкрикнула:

— Гарри не виноват, что его родители погибли, и вы приложили к этому руку, рассказав о Пророчества Лорду!

Глаза Снейпа расширились от гнева. Он вскочил со словами:

— Я раскаялся в этом! — он перешел на крик, крик отчаяния, я до сих пор не пониамю, почему он так открыт в разговоре со мной.

Быть может, была доля правды в его раскаянии, а быть может...

— Не вижу ваших мотивов быть на Светлой стороне, — сложив руки на груди и откинувшись на диван, холодно произнесла я. — Вам было плевать на людей, которые погибали, возможно, даже от вашей палочки. Вам было плевать, что родителей Невилла Белатрисса Лестранж замучила до сумасшествия, — злобно цедила я, — никому не пожелаешь такой участи, и вы внезапно переосмыслили Свет и Тьму, решили переметнуться под крыло Дамблдора именно после того, как ваш длинный язык поведал Лорду о Пророчества, которое подходило только для двух семей, чьи дети родились тридцать первого июля, из-за кого было раскаиваться? Из-за Лонгботтомов или Джеймса и Лили Поттер?.. — я осеклась.

Мои глаза выражали ужас и смятение. Да не может быть! Здесь какая-то ошибка. Это просто не может быть та самая Лили... Северус смотрел на меня, он не мог и предположить, что я настолько осведомлена его жизнью. От него повеяло болью, которую он, возможно, не мог скрыть.

— Так каковы были мотивы? — неуверенно продолжила я, не дай Мерлин, боясь дать понять, что я знаю его тайну...

Она погибла, защищая Гарри, наделив его сильной защитой... Она не должна была умереть... Вот почему он так сильно ненавидит Гарри. Всё потому потому, что тот выжил... И у него ее глаза... Я смотрела на Северуса, находившегося в некотором смятении, с замиранием сердца, всё это время он жил, зная, что из-за него погибла любимая, вот почему всё, о чем он мечтал — о смерти... Северус выполняет долг, защищая Гарри, а Дамблдор умен, он завербовал его как нельзя лучше, скорее всего, сыграв на чувстве вины. Мои глаза заслезились, и как я не старалась, не смогла сдержать одну-единственную слезу, скатившуюся по щеке, под изучающий взгляд Снейпа. Смахнув ее рукавом, я попыталась сделать спокойное лицо.

Не понимая причину моих слез, а может, просто, не веря в мою излишнюю догадливость, он завершил:

— Я просто решил быть на стороне Света, Дамблдор действительно помог мне, но мои мотивы не важны, мисс Рахманинова... — он явно избегал темы матери Гарри.

Следующий разговор был высосанным из пальца, может, на него мог повестись человек неосведомленный, но только не я.

— Достаточно, я вам верю неожиданно ровно и спокойно произнесла я.

А вот Снейп не мог поверить своим ушам, только что я обвиняла его во всех смертных грехах, а теперь... Он не подал вида своей небольшой растерянностью, я просто знала, что она имеет место быть. Разговор длился какие-то пятнадцать минут, но я узнала гораздо больше, чем он думает.

— Всё равно я не понимаю, почему вы действуете исподтишка? — задумчиво спросила я.

— Этого я не могу вам сказать и настоятельно рекомендую не строить планы по тому, как выудить из меня информацию.

— Что касательно меня?

Какая участь ждет меня, человека, ставшего свидетелем планов двойного агента? Он побоится меня отпускать, я слишком много знаю.

— Я думаю, вам придется провести некоторое время в этом доме.

Внутри созревал протест, нет, я должна помогать Гарри.

— Мисс Рахманинова, я понимаю, что вам неприятна моя компания, но придется потерпеть, мотивов своей скрытности я сказать не могу. И наверняка вам захочется потрепать языком, если я вас отпущу. Будьте уверены, если бы на вас действовали заклятия, я бы непременно наложил Обливиэйт.

— Я не ваша пленница! — закричала я. — Я не скажу ничего Гарри!

Угрожать убийством я ему больше не могла, он был нужен всему, мантикора задери, волшебному миру в войне против Волдеморта, и я верила ему... Потому что я чувствовала его боль. Он не счел нужным лгать изначально именно поэтому.

— Увы, я не могу доверять вам, мисс Рахманинова, — холодно произнес он. — А произнести имя Лорда вы не посмеете после всего того, что узнали.

Безвыходность... Она злила меня, а еще меня раздражал Снейп, бесил так, что в руках снова начал появляться жар.

— Я рад, что вы меня все же не ненавидите, — ухмыльнулся он, глядя на мои светящиеся слабым пламенем ладони.

Мерзавец, я найду способ выбраться отсюда, не подставляя твоей задницы.

Гнев, наверное, ослабил порог восприимчивости и барьер моих мыслей. Сжимая кулаки, я старалась унять свою злобу и снова закрыть свой разум от этого человека, он не должен знать, что творится у меня в голове, почему на самом деле я оставила его в живых, и как я рада, что моя интуиция впервые не подвела меня. Душа ликовала, хотелось обнять его, этого вечно брюзжащего монстра, потерянного, несчастного влюбленного не в меня человека. Он любит Лили, всё ещё любит женщину, что погибла шестнадцать с лишним лет назад и помогает Гарри, гонимый чувством вины, Северус расплачивается этой паршивой жизнью за грехи прошлого... Я всегда знала что твое существование увы не является легким и безоблачным, но чтобы такое... Ненавидит себя, уничтожает и никогда не позволит себя утешить, жалость окончательно убьет его сознание.

— Хорошо, допустим, я пробуду здесь какое-то время, но у меня есть два условия.

— Вы не в том положении, чтобы ставить...

— Да бросьте, — перебила я его. — Вы же не хотите, чтобы я портила вам жизнь своим присутствием?

— Мисс Рахманинова, не забывайтесь, все своё время я провожу в Хогвартсе, так что испортить жизнь мне не удастся.

Да уж куда больше... Тем не менее, он замолчал, ожидая моих слов.

— Если вам что-то будет известно о Гарри, прошу сообщить мне и конечно, если вам уже что-то известно обо мне и о том, каким образом Лорд собирается убить меня, а главное: когда, прошу не скрывать от меня информацию, да, и еще, как вы узнали наше месторасположение? — вдруг вспомнила я.

Снейп ухмыльнулся.

— Портрет Финиаса Найджелуса Блэка шпионит за вами.

О черт, как опрометчиво, всё это время мы находились в области досягаемости и слышимости, вот оно что...

— Насчет вашей проблемы, записи о Рахмане... — я навострила уши, неужели он раздобыл их? — Они у Лорда, и меня он в свои дела не посвящает.

Ну вот, опять неизвестность, я вздохнула.

— Вы ведь понимаете, что долго я не смогу здесь находиться? Я действительно была бы полезна друзьям, нежели сидеть здесь.

— Я всё сказал, — отрезал он. — Не заставляйте меня снова накладывать заклятие немоты, на карту поставлена не только ваша и моя жизнь.

— Вот только не надо давить на совесть! — резко сказала я

— Вам не говорили, что у вас скверный характер? — в такой же манере задал Снейп риторический вопрос.

— Кто бы говорил, — съязвила я. — Да, вы не сказали, что же случилось с Дамблдором, — я имела в виду его обожженную руку.

— Он имел неосторожность одеть проклятое кольцо Марволо.

— В смысле? Но зачем?

Как будто Дамблдор не знал, что подобное может плохо закончиться, это же был один из крестражей Волдеморта.

— Им овладел крестраж?

— Он не настолько глуп, — свысока посмотрел на меня Снейп.

— И что же с этим кольцом не так?

— Больше я ничего не могу вам сказать.

Еще пара вопросов созрела в моей голове.

— Вы наверняка знаете, что Дамблдор оставил завещание для Гарри, Рона и Гермионы.

Снейп устал от этого бесконечного разговора с пропастью вопросов.

— Это своего рода подсказки к действиям? — спросила я.

— Естественно это не просто куча мусора, — немного раздраженно ответил он.

Значит, секрет именно в этих вещах, нужно призадуматься.

— И?

— Мисс Рахманинова, мне пора в Хогвартс, будьте добры, не разнесите мой дом к чертям собачьим! — не выдержал он.

— Хорошо, только принесите мне экземпляр сказок Барда Бигля, если вас, конечно, не затруднит, директор, — зло сказала я.

Я увидела в его глазах нечто, похожее на смятение, испуг. Снова в точку! Значит, ответы там!

— И желательно ту страшилку, чей знак треугольный глаз, кажется, — я вспомнила книгу Гермионы, на странице которой был начертан символ Гриндевальда.

Лицо Снейпа изменилось.

— Какого черта вы мне мозги пудрите, если уже знаете больше половины того, что вам знать не следует?! — взревел он.

Я не ожидала такой реакции и, кажется, он понял, что сморозил лишнего, так как моя просьба была всего лишь необоснованной догадкой.

— Хватит, я могу дать Непреложный Обет, если нужно не разглашать, думаю, он должен подействовать! — тоже не выдержала я.

— Будете доставать меня своей надоедливостью, останетесь здесь гнить в одиночестве, — не понижая тона, произнес он. — Смысла в Непреложном Обете нет, если вы бессмертны.

— Боюсь, я быстрее найду способ отсюда выбраться и самой добраться до этой чертовой сказки. Откуда вы знаете, что я уже бессмертна? Снова что-то недоговариваете!

— Черт вас дери, это всего лишь предположение!

Похоже, я действительно надоела ему.

— Расскажите мне все, что знаете! — напирала я.

Снейп колебался, а затем произнес заклинание из курса трансфигурации и в его руках появилась какая-то старая книга, которую он резким движением кинул мне. Она больно ударилась в живот, но я не стала ничего говорить. Повернув ее правильно, я прочла название: «Сказки Барда Биггля». Быстро он решился открыться мне, но думаю, главного он все равно не расскажет.

— Поговорим, когда я вернусь! — озлобленно произнес он и, не удосужившись попрощаться, исчез с хлопком, едва не выбившим мои барабанные перепонки.

Он запер меня! Сначала Гарри и Сириус, непозволяющие мне ни в чем принимать участие, теперь Снейп, посадивший на цепь меня в своем разбитом маггловском доме, да что с ними всеми? У меня есть сила, которая может уничтожить всех противников и возможность избегать смерти! Меня надо под Авады бросать, а не сажать под домашний арест! Все считают, что справятся сами, а мне что, в сторонке сидеть? Злоба подогревала во мне пламя, которое обожгло уголок книжки, лежащей у меня на коленях. Я начала тушить его по инерции размахивая руками и дуя.