Драконья кровь (джен)

14 Руки дождя 4Е 202

Через неделю после начала раскопок в Саартале один из учеников старшего потока сбежал из Коллегии, прихватив с собой несколько важных трудов из Арканеума. Ураг был в ярости, но Архимаг предпочел закрыть на это глаза. Тратить время на поиски беглого ученика, когда каждый маг на счету, по его словам, было не разумно.

Вендир узнал об этом этом с сильным запозданием. Он и Финис Гестор, как опытные некроманты, занимались «умиротворением» мертвецов, всё время находясь на раскопках. Драугры не делали различий между исследователями и ворами, нападая на любого в зоне видимости и активно мешая археологическим изысканиям. Так что работы для специалиста его профиля было достаточно.

Саартал ужасал и завораживал одновременно. Древнейший город людей исходил миазмами, ненавистью и ядом. Потеряться среди его переходов было легко, наткнуться на мертвецов — ещё легче, выжить после встречи с десятком неупокоенных духов — жертв Ночи Слез — гораздо сложнее. Нежить вела не чужая магия или воля, но их собственная желчная ненависть. К эльфам — за собственное убийство, к людям — за то, что не смогли предотвратить резню. Усмирение каждого было тяжелой, изнуряющей и монотонной работой.

Радовало одно — Анкано появился в Саартале только раз. Какой у этого хлыща был взгляд, когда мимо него промаршировала дюжина скелетов, каждый с груженой тачкой или инструментами, а подгонял их Вендир, весь всклокоченный, перемазанный землей и с любимой лопатой Лидии наперевес. Сам он, разумеется, ничего не раскапывал, и использовал инструмент совсем не по назначению. Например, окончательно упокоивал излишне ретивых мертвецов — Лидия, в качестве задания от Толфдира, зачаровала любимую лопату на урон нежити и назвала её «Усмирителем» — и однажды едва не зарядил черенком «уважаемому советнику Архимага» по голове, когда тот неосмотрительно встал за плечом и начал пристально наблюдать за работой. После этого инцидента талморец предпочел следить за экспедицией издалека, а затем и вовсе убрался прочь. Жаль, что пока только из Саартала, а не из Коллегии и Скайрима вообще.

Когда они с Финисом расчистили пространство от мертвецов — одних умиротворили, вторых подчинили, третьих пустили на ингредиенты — в Саартал прибыл Толфдир со своими подопечными. Его голос эхом раздавался в мертвом городе:

— Как, возможно, известно некоторым из вас, Саартал — одно из самых ранних нордских поселений в Скайриме. И самое большое из известных. Разграблено эльфами во время знаменитой «Ночи слез». О том, что случилось в Саартале, известно мало. Для нас это удивительная возможность прикоснуться к истории. Мы можем изучить древнюю цивилизацию и её магию…

Группа младших учеников сменила старшую, а Вендир смог поближе посмотреть, с кем же теперь Лидия проводит время.

Норд, данмерка и серый каджит из сутай-рат. Троица учеников выглядела, как и любые волшебники их возраста и уровня знаний. Молодые, полные надежд, распираемые от восторга и причастности к чему-то великому.

«Интересно, я тоже когда-то был таким?»

Вендир не мог вспомнить. Он обучался магии с самого раннего возраста. Айлейды считали, что свет Этериуса — это и есть магия. И он ощущал этот свет в небе, в земле, в собственной груди. Это чувство было привычней, чем зрение и дыхание. Можно на время задержать воздух в лёгких, закрыть глаза, но остановить ток живой, горячей магии в теле — вернейший способ умереть. И даже не поймешь в чем причина: в драконьей душе, его эльфийской природе или в странном симбиозе двух противоположностей, спаянных в смертном теле самым безумным образом.

Ученики прошли мимо, послушно следуя за Толфдиром. Лидия вновь надела доспехи, достала стеклянный топор и казалась самой уверенной в этой группе. Опыт. После Устенгрева и Лабиринтиана бродить по Саарталу уже не так страшно. Особенно, если знать, что все мертвецы вокруг — слуги твоего господина.

Вендир наблюдал за Толфдиром и его выводком со стороны. Он и его коллеги как раз ушли на перерыв и теперь завтракали за угловым столом на нижнем уровне.

Помимо Фаральды, Древиса и Арнела Гейна, к ним присоединились два незнакомых ранее имперца. Первым был Сергий Турриан — главный зачарователь Коллегии, отлучившийся на месяц из Винтерхолда для согласования начала раскопок с советом старых семей владения. Вторым — бывший ученик, а ныне один из номинальных членов Коллегии, вроде тех же придворных магов. Многие из них числятся в рядах Коллегии, но посещают её едва ли чаще, чем раз в десять лет, и то лишь ради повышения квалификации. Как и они, этот маг изредка заезжал, но только если слышал информацию о каких-то полевых работах. По словам Фаральды, он сбежал сразу, как услышал о пополнении рядов Коллегии талморцем, и стал наемником в Рифтене.

Их первое знакомство случилось при нелепых обстоятельствах. Маркурио приехал к Саарталу, спешился и кинул Вендиру поводья коня, приняв того за чернорабочего.

В этом не было ничего странного. Он впервые за три дня вышел наружу из глубин крипты, полной трупов всех видов. Весь в пыли, грязи, заросший недельной щетиной, с взглядом, отупевшим от усталости, Вендир представлял не самое презентабельное зрелище. Финис, Арнел и пятерка подотчетных им учеников выглядели не лучше и даже не стали подниматься на верхние ярусы, так и оставшись отсыпаться вповалку на нижних уровнях в окружении прирученной нежити.

Пока он обдумывал, что делать с конем и наглым волшебником, тот прошел мимо, оперся на стол, где под навесом лежали тела семи атморских магов в полном боевом облачении, номера с №158 по №164 из юго-западной камеры второго уровня. Номера Шестидесятый и Шестьдесят третий очень некстати восстали из мертвых при транспортировке, поэтому их сильно потрепало заклинаниями, а список целых находок пришлось сокращать на два пункта.

А жаль. Из-за воздействия неизвестной магии, алхимических масел и низкой температуры эти трупы очень хорошо сохранились. Вендир многое бы отдал за получение технологии бальзамирования древних нордов. И как назло, именно эти знания и не сохранились в памяти MirMULNir. Стал бы дракон, дитя Акатоша, интересоваться такими "низменными" вещами?

— Не будь я знатоком истории нордов, эти руины поразили бы моё воображение, — заявил тогда Маркурио, глядя на остатки Саартала.

Вендир посмотрел на него медленно проясняющимся взглядом, затем на коня, на покореженного мертвеца под навесом и сделал едва заметный пас рукой. А затем наслаждался криками и шокированным лицом имперца, когда его за плечо схватил неожиданно воскресший труп №160.

В итоге, Маркурио сам ставил своего коня в стойло и сам же тащил вниз все свои пожитки, включая выданные инструменты, а Вендир шел рядом налегке, рассказывая что они уже успели нарыть — во всех смыслах — и какая часть Саартала ещё остается неизученной.

С тех пор прошло уже четыре дня, Маркурио приобрел круги под глазами, щетину и болезненный оттенок кожи, как и все остальные участники экспедиции. Но в отличие от ученика старшего потока, бежать не решался. Возможно, ещё надеялся, что в глубинах Саартала они найдут нечто необычное.

Теперь же они все наблюдали, как Толфдир раздает указания своим подопечным, и это было музыкой для ушей каждого мага.

Скоро эту новую партию свежего мяса… точнее учеников, загрузят работой на поиску и классификации разнообразных чар, зачарованных предметов, тел высокопоставленных нордов и прочих артефактов древности.

— Нас очень интересует сила магических печатей на местных гробницах, — говорил Толфдир, и четверка учеников вдохновенно внимала. — Мы раньше ничего такого не встречали.

— Что мы ищем? — спросил каджит и оценивающим взглядом мазнул по каменным стенам Сааратал.

— Всё! Всё, что только может пригодиться. Поэтому мне и нравится это место… Мы понятия не имеем, что тут найдем.

Остальные маги за столом скептично переглянулись. Им бы тоже всё нравилось, сиди они в теплой Коллегии и посещая раскопки раз в неделю на пару часов. Увы, но при изучении Саартала, выяснилось, что все полноценные маги — полные дилетанты в области археологии. Кто был некромантом — работал с трупами, кто разбирался в школе Разрушения — изучал магические ловушки и охранные чары, кто любил зачарование — классифицировали виды найденных артефактов.

Но никто из них не знал геологию, поэтому едва не попав под обвал все разом задумались о будущем раскопок. После недолгих размышлений, выбили у Мирабеллы небольшую сумму и пригласили из соседней деревни старого и опытного шахтера, который теперь консультировал горе археологов, беря сверху бутылками самогона, который Толфдир тайно варил в своей лаборатории.

А Вендир-то думал, почему Лидия с ним так быстро сошлась при её скудных магических талантах…

Следующей проблемой стала классификация всех найденных предметов. Было мало их просто записать в каталог, нужно было ещё присвоить каждому свое имя и номер, а затем зарисовать, чтобы после транспортировки в Коллегию ни у кого не возникло вопросов, почему целая изначально чаша получила скол, а пара золотых колец с мощными зачарованиями исчезли, а им на их место подбросили дешевые подделки. Хорошо рисовать, как ни странно, умел Маркурио, поэтому ему выделили бумагу, чернила, уголь и посадили сначала зарисовывать карту исследованной части города, а затем особенно выдающиеся находки и барельефы, которые нельзя было унести из Саартала. Тот ругался под нос, но при виде коллег, которые бродили вокруг, подобно зомби, быстро изменил мнение и взялся за кропотливую, но не такую изматывающую работу.

А вечерами начинались споры. Какого века эта монета с драконьим профилем? Кому принадлежал этот герб? Кто изображен на это барельефе? Правда ли, что атморцы поклонялись не просто тотемам животным, но упрощенному и искаженному пантеону современных нордов?

Вендир отвечал на все эти вопросы. Или не на все, но на их половину точно, если мог сослаться на легенду — его исследования драконов и их культов, ради которых он и прибыл в Скайрим. Странное увлечение для мера, но зато им можно объяснить его знание драконьего языка и некоторых культурных особенностей древних нордов. Не признаваться же, что все знания исходят от древнего дракона в его голове… Озвучь он истинный источник своих сведений, и его бы отправили проветрится наверх, а то, мало ли, мастер Вендир без свежего воздуха скоро не только драконьи голоса слышать начнет.

Толфдир начал раздавать указания ученикам.

— Лидия… Хм, да, — он задумчиво почесал бороду. — Может, ты, попробуешь чем-то помочь Арнелу Гейну? Он каталогизирует находки. Я думаю, он будет рад, если ты найдешь ещё какие-нибудь магические артефакты в этих руинах. Подойдут любые зачарованные предметы. Полезность заклятия значения не имеет. Если что-то найдешь, всем ученикам следует это осмотреть.

Арнел сморщился, но не стал ничего говорить. Он предпочитал работать один и недолюбливал учеников за их шумность и поток вопросов, на которые он не хотел отвечать. Вставать он пока не собирался, выскребая остатки супа со дна тарелки.

— Ну-ка, посмотрим. Чем займутся остальные? Брелина, дорогая, — следующей Толфдир обратился к данмерке, — проверь, пожалуйста, наличие охранных чар. Что-нибудь, что должно было бы отваживать отсюда людей. Не трогай их, только найди, — поспешно добавил он.

Та кивнула и посмотрела неприязненным взглядом на один из скелетов-рабочих в указанном направлении.

— Онмунд, пожалуйста, осмотри вон ту часть, — Толфдир показал на не до конца исследованную часть второго этажа. — Поищи какие-нибудь… остаточные энергии. Живые или неживые. На наших мертвецов можешь не обращать внимание, они безобидные. А ты, Дж’зарго, поможешь мастеру Фаральде с магическими ловушками.

Фаральда с сожалением отставила чашку чая, встала и поманила каджита за собой, дальше в глубины руин.

— Итак, господа и дамы… Вперед! — скомандовал Толфдир. — Но будьте осторожны.

Все остальные тоже закончили с завтраком и начали расходиться по крипте.

— Я вообще не вижу следов защитной магии. Либо её тут нет, либо её развеяли давным-давно, — донесся до него голос данмерки.

В северных комнатах пятой секции третьего уровня Вендир вернулся к работе. Рядом Арнел давал указания Лидии.

— …собери остальные магические артефакты, а я занесу их в каталог.

Сам Арнел заведовал документацией, и почти всю экспедицию не скрывал недовольства. По словам Финиса, выбор раскопок стоял между Саарталом и двемерским городом Альфтанд. Выбрали первый, к сильному разочарованию главного знатока глубинных эльфов Коллегии. Но, по мнению многих, это был правильный выбор. Справиться с драуграми и скелетами куда проще, чем с механизмами двемеров. Мертвецов хотя бы можно подчинить.

Вендир осматривал северную часть комнат на предмет незамеченных ранее драугров. Лидия шла рядом, собирая разнообразные зачарованные вещи. Одна их половина принадлежала снежным эльфам, другая — атморцам. И те, и другие не брезговали магией.

— Мой тан, смотрите, — тихо позвала Лидия и показала на стену в отдалении. Наедине она звала его привычным титулом.

На стене был создан треугольный барельеф, испещренный изображениями тотемических зверей древних атморцев. Необычна работа, но не она привлекла внимание Лидии. В углублении барельефа находился амулет, своим видом подобный части амулета Голдура.

«Саартал, точно. Как я мог забыть? — Вендир с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. — Старший сын Голдура должен быть запечатан где-то здесь. А с ним и его часть амулета… Но это не она. Слишком слабое зачарование».

Он протянул руку, чтобы снять артефакт, но в последний момент отдернул. Камень был пропитан магическими токами. Почти незаметные, они сходились у амулета, который мог быть ключом-активатром.

— Лидия, позови Арнела или Сергия. И, если встретишь Древиса, то ещё и его, он лучше чувствует тонкие магические аномалии. И найди где-нибудь Маркурио. Пусть сделает описание и рисунки.

Лидия ушла, а Вендир остался рассматривать любопытную находку. Магический свет осветил всю стену и знакомые драконьи глифы над головой. Норды пользовались этим алфавитом даже после победы в войне с драконами, пока король Боргас не отрекся от старого пантеона богов, перейдя в алессианскую веру Восьми, одновременно взяв за основу рунический алфавит альдмериса, унаследованный Первой Империей от айлейдов и альтмеров.

Вскоре появился Сергий, Древис, Маркурио, а следом за ними, неожиданно потянулись все прочие участники экспедиции, включая как полноценных магов, так и учеников. Толфдир восхитился:

— Какой необычный барельеф!

— Его сделали значительно позднее Ночи Слез и даже после Драконьей войны. Скорее всего — это работа Первой эры. Сделано при короле Харальде или его сыновьях. Резьба слишком сильно отличается от тех, что мы находили раньше, — Вендир высказал свои мысли.

Не говорить же, что он прочитал предупреждающую строчку над камнем на языке драконов. Там, за этим камнем скрывается гробница старшего сына Голдура, а он был убит как раз в начале Первой эры.

— Магические токи выходят за пределы камня, — говорил Древис. — они должны быть связаны с чем-то вне комнаты.

— Я чувствую мощные охранные чары, — сказал Сергий.

— Магия завязана на школу разрушения, — добавила Фаральда.

— Отойдите и дайте мне всё нормально зарисовать! — возмущался Маркурио.

— Долгий звук, — постучал по камню Дж’зарго. — Там пусто.

Все разом повернулись к каджиту, и у каждого в голове появилась одна мысль: «Потайной ход». После долгих обсуждений, перетекших в ожесточенный спор, было решено аккуратно вырезать барельеф прямо с куском стены и транспортировать в Коллегию.

Но стоило только начать работы по распутыванию клубка магических нитей, как раздался громкий лязг металла. Решетка перекрыла выход из зала. Все маги оказались заперты.

— Как же это могло случиться? — недоуменно озвучил всеобщий вопрос Толфдир и пригладил бороду.

— Крепкие, — Фаральда осмотрела прутья решетки, — и зачарованные. Магией их не расплавить. Точнее, уйдет на это очень много времени.

— Сколько?

— Не меньше нескольких дней.

Все маги переглянулись между собой, затем посмотрели на артефакт на барельефе.

— Амулет имеет какую-то важность, — вновь заговорил Толфдир. — Кто-то должен его снять и попробовать использовать. У нас есть два варианта. Мы можем либо с его помощью освободиться, либо окончательно похоронить себя.

— Мы ещё можем просто пробить стену магией, — предложил норд-ученик, кажется Онмунд.

— И потолок упадет нам на головы, — саркастично ответил Маркурио. — Спасибо, но давай как-нибудь в другой раз.

— Кхм, — привлек внимание Толфдир. — Так, кто-нибудь хочет стать добровольцем?

Желающий не нашлось, поэтому Лидия вздохнула, пробормотала под нос что-то вроде: «Трусливые колдуны», и как настоящая нордская воительница бесстрашно сдернула амулет и надела на себя. Минуту в зале царила тишина. Ничего не происходило.

— Ты можешь его использовать? — с любопытством спросил Толфдир.

— Нет, но со стеной что-то не так, — сказала она и показала на барельеф.

Все разом повернулись в указанную сторону. Огненное марево исходило из каменного углубления, и воздух дрожал, точно от жара.

— Это должно быть как-то связано с амулетом!

Вновь начались жаркие споры. Лидии то предлагали воздействовать на стену какой-нибудь магией, то просили остаться на месте, то описать чувства. В итоге, Толфдир угомонил разошедшихся ученых одним громким: «Тихо!»

— Я согласен, что разрушать такой необычный объект было бы кощунством, но, боюсь, это единственный способ выбраться отсюда.

— Дайте мне хотя бы дорисовать! — вновь возмутился Маркурио, но было заметно, что он тоже очень хочет узнать, что же скрывается по ту сторону камня.

Ему дали полчаса, пока остальные маги пытались понять принцип работы барельефа, связи с амулетом и его носителем. Маркурио удалось сделать только схематичную и не самую точную копию стены. Затем все отошли в дальний угол комнаты. Толфдир, как мастер школы Изменения, наложил на Лидию мощные щиты и дал отмашку применять магию.

Ледяная стрела разбила барельеф на множество обломков. Решетка поднялась. Все вздохнули с облегчением, но расходится не торопились. Каждого манила неизведанная тьма перехода.

— О-о, как необычно. И очень интересно, — Толфдир зашел в проход, с интересом осматриваясь по сторонам. Никто не последовал за ним, и он сам, вспомнив о технике безопасности, вернулся обратно.

— Ученики, вам нужно собрать осколки. В Коллегии проведем реставрацию, — сказал Арнел приказным тоном. — Этот барельеф — такой же археологический объект, как и все прочие. Вы знаете, что нужно делать. Я иду за каталогом.

Ученики занялись делом. Кто пошел за столом, кто начал осматривать проход, кто складывал осколки в подобие изначального барельефа, а кто стоял и говорил: «Нет, ты всё делаешь неправильно. Этот кусок был не здесь».

В это же время старшие волшебники составили план действий, полностью экипировались, запаслись зельями и провели разведку — отправили во тьму скелета, который в итоге нашел на той стороне только пустынное помещение. После недолгого обсуждения и перехода по узкому коридору они вошли в круглый зал с тремя пустыми гробами. Ни врагов, ни ловушек, ни чего-то необычного, что стоило прятать от чужих глаз за охранной системой такого уровня.

— И зачем тут печать? — задумчиво спросила Фаральда. — Странное место…

— Не знаю, чего нам тут ждать, но нужно быть начеку, — пробормотал Толфдир, с интересом осматривая гробы.

Едва проговорив последнее слово, он застыл. Замерла даже пыль в воздухе. Исчезли звуки чужих шагов, шороха одежды, скрипа угля о бумагу, даже дыхание. Мертвая тишина.

«Кто-то использовал замедление времени. Не Thu'um, но нечто иное, — озвучил очевидное MirMULNir. — Опасно играть с нашим Отцом в такие игры. Он может рассердится».

«И будет Третий Прорыв дракона, — невесело закончил Вендир и вспомнил, как дракон сам искажал время и пространство своим Голосом. — Но прежде тебя это не останавливало».

«Верно. Но я Его бессмертный сын. Божественная кровь. Как и ты, DOVahKiiN. Мы имеем право видеть золотые потоки времени и скользить среди них, как в небе. Это наше право по рождению».

«Говоришь как псины Талмора. Они тоже много говорили о божественной связи и освобождении из Материальной Тюрьмы».

«Они думают о себе слишком много. Я — нет. Я помню глаза Отца, горящие золотом безвременья. Я помнюзнаю, как мир расслаивается на тысячи равных межреальностей. Я видел Дракона».

Единственные закрытые воспоминания MirMULNir. Не следует смертному видеть Бога, даже если в нем течет его кровь. Есть вещи, которые смертный разум просто не может обработать и принять.

За спиной раздался голос:

— Подожди, маг, и послушай.

Посреди зала стоял псиджик. Серые одежды, как с иллюстраций из книг, мудрый, устремленный в будущее взгляд, проникновенный голос. Какая ирония и злая насмешка судьбы — встретиться с ним сейчас. В детстве он так хотел попасть на остров Артеум, изучал мистицизм, пытался вычислить, где находится их тайное убежище, затерянное на краю материального мира…

Теперь от той детской мечты ничего не осталось. Вендир — некромант, а псиджики, так кичащиеся следованию Старым Путям с их заявлениями, что они помогут обрести власть только тем, кого они считают «хорошим» — лицемерные пережитки прошлого. Когда к власти пришел Талмор, они сбежали, даже не попытавшись предотвратить чистки. Прошло уже около двух сотен лет. Интересно, в этот раз они тоже просидят в складках простанства шесть сотен лет, как во Второй Эре? Или больше?

— Знай, что ты запустил цепь событий, которую нельзя остановить. Приговор не вынесен, поскольку ты не мог об этом знать. Приговор будет вынесен за твои будущие дела и за то, как ты справишься с опасностями, что тебя ждут.

Приговор? И какой же приговор они могут вынести последователю Культа Червя? Изгонят, как некогда изгнали Маннимарко? Так неоткуда. Скайрим — не их территория. Убьют? Нет, не их метод. Неужели, используют свою знаменитую тактику, изложенную в «Старых путях»?

«…мы исповедуем терпение, когда имеем дело с подобными деспотами. Их следует делать ущербными, унижать, доводить до ничтожества, заключать в тюрьму. Иные советники предлагают убийство или войну — что, помимо отсутствия духовного значения, весьма дорого и может принести по меньшей мере столько же боли невинным, как правление самого свирепого диктатора. Нет, мы — собиратели сведений, благородные дипломаты, но не революционеры».

Не революционеры — трусы. Смогут ли они подчинить и судить дракона? Пусть он сейчас и носит слабый смертный облик.

«Нет, — ответил MirMULNir. — Потому что дракон не один. Нас двое. А драконы всегда убивают ради двух вещей: свободы и власти».

— Это предупреждение ты слышишь, потому что в тебя верит Орден Псиджиков. Ты, маг, и только ты, можешь предотвратить катастрофу. Будь крайне осторожен и знай, что Орден наблюдает за тобой.

В его словах не было жизни. Глаза псиджика продолжали смотреть в изначальную точку, даже когда Вендир сделал шаг вправо. Бессильная, неконтролируемая ярость исчезла, эмоции заледенели, отошли на второй план, остался только разум, точный и холодный, как двемерский механизм.

Проекция — не настоящий псиджик. Тот не стал бы давать объяснений некроманту, предупреждать об опасности и тем более рассказывать о некой катастрофе. Значит сработал алгоритм, ожила овеществленная иллюзия, заложенная ещё в Меретическую эру, и выбрала его проводником своей воли. Хороший вопрос: почему он? Из-за драконьей души? Или каких-то иных, ещё более тонких материй, осознать которые разум просто не способен? Например, его запредельной, невероятной удачи, каждый раз проводящей его за кромку лезвия, но неизменно возвращающей обратно.

Время вернулось к своему привычному ходу. Лидия шокировано смотрела на пустое пространство перед собой — место, где Вендир стоял до разговора с проекцией псиджика. Он качнул головой, словно говоря: «Не сейчас». Другие были куда больше заинтересованны гробницей и не заметили его перемещения в пространстве, но каждый почувствовал, как время на миг исказилось.

— Я клянусь, в тот момент… я почувствовал что-то очень странное, — сказал Толфдир, и остальные начали перешептываться.

— Наверное, нужно заглянуть в эти гробы… — предложил Финис.

— Пожалуйста, осторожнее. Кто знает, что мы там найдем.

Не успел Толфдир договорить, крышка дальнего саркофага упала, и в клубах тысячелетней пыли вспыхнули два синих глаза. Против двенадцати магов у драугра не было и шанса.

В конце ещё одного прохода находился огромный круглый зал. Десятки вертикальных гробов стояли в нишах. Заклинание обнаружения нежити показало, что за каждым скрывается мертвец. Они с Финисом занялись привычным делом — перехватом управления и подавления их воли. Начинать всегда стоит с самых слабых, и дальше по восходящей силы. В случае осечки всегда можно спустить на мощного драугра толпу младшей нежити, которая может задавить его количеством, отвлечь или просто ослабить.

С седьмого мертвеца чары стекли, как вода. Крышки гробов упали и драугры начали рвать друг друга. Остальные маги призвали атронахов, или помогали заклинаниями, накрывающими целые площади.

— Отойдите, — сказала Фаральда. — Маркурио, ещё помнишь, как создавать «Огненный шторм»?

Он кивнул, и зал утонул в огне. Когда заклинание развеялось, они вошли внутрь.

— В жизни не видел ничего подобного в нордских руинах, — говорил Толфдир, осматриваясь по сторонам. — Поразительно! Вы только посмотрите на эти гробы!

Весь следующий час они осматривали зал, едва не обнюхивая каждый камень. Увы, ничего кроме рычага, открывающего путь дальше вглубь Саартала, найти не удалось.

Маркурио зарисовал барельефы на стенах. Вендир и Финис пытались призвать души хоть кого-то из местных драугров. Толфдир руководил учениками, которые пытались перетащить наверх левитацией один из гробов, но уронили его, расколотив необычную находку, после чего получили выговор от Арнела и были выпровожены наверх за припасами для обеда или ужина. Никто не мог точно сказать, сколько сейчас времени.

После привала группа двинулась дальше вниз мимо древних катакомб. Тысячи черепов скалились во тьме выбеленными временем зубами и провожали неназванных гостей внимательными взглядами пустых глазниц. Здесь, в глубине, не было ни одного живого мертвеца. Здесь были похоронены жертвы Ночи Слез. А ещё, здесь же, среди гор детских черепов находилась Стена Слов.

В этот раз Вендир даже не удивился услышав Голоса тысяч Языков. Они пели, и этот звук резонировал в его голове, неслышимый никому больше.

Он невидящим взглядом смотрел вперед, пока мир застилал невыразимо яркий синий свет. Он пробивался сквозь веки, глазницы, пронзал разум и ввинчивался прямо в мозг, навсегда впаивая в душу смысл Слова. NUS — статуя.

-…дир. Да что с тобой, Вендир!

Толфдир тряс его за плечо. Он моргнул, мотнул головой и ответил:

— Что-то я задумался.

— Ты уже несколько минут пялишься на эту стену, не отвечая на вопросы. Все точно в порядке?

— Да, я просто думал над правильным переводом и слишком глубоко ушел в размышления.

— И что здесь написано?

SIGRuuF WahLaaN QETHSEGOL BRiiNahii

VahRUKT LANAL WEN BRIT LUFT LOS OL

KINZON ahRK SOT OL NUS DWiiROK NOL

NahLaaS OZINVey

Впервые он посмотрел на камень осознанным взглядом, и начал читать вслух, намеренно запинаясь и неточно интерпретируя слова:

— Сигруф воздвиг этот камень в память о своей сестре… Странное слово, кажется имя. Попробую транслитерацией, — он сделал вид, что глубоко задумался. — Ланал, чьё красивое… прекрасное лицо было отточенным и белым, как резная статуя из живой слоновой… Нет, скорее имеется в виду мамонтова кость.

— Ясно, — Толфдир пригладил бороду и с затаенной горечью посмотрел на детские кости. — Нужно осмотреть эту стену, скопировать текст с неё и перевод.

— А сколько языков вы всего знаете, мастер Вендир? — наивно задал вопрос ученик-норд прежде чем приступить к работе.

— Много, — С его образом жизни, если хочешь выжить, придется стать полиглотом, благо с детства у него были соответствующие задатки. — Я говорю на тамриэлике, но мой родной язык — классический альдмерис и его современный диалект. Читаю на даэдрическом, айлейдском и драконьем. А ещё хорошо понимаю та’агру, но говорить на нем, разумеется, не могу. Мои связки не способны издавать необходимые звуки.

Дж’зарго недовольно прижал уши к голове. А он-то думал, что все его размышления вслух, окружающие принимают за простое рычание и мурлыканье?

— Ого, — удивился Онмунд. — И за сколько вы их выучили?

— За всю жизнь, благо времени хватило.

Семьдесят лет на айлейдис, около тридцати на тамриэлик, столько же на даэдрический, два года на та’агру, год на айлейдский, миг до рождения на драконий.

После обследования этих залов и заполнения примерной документации, маги двинулись дальше. Следующие крипты были усеяны ловушками, которые приходилось распутывать всем вместе из-за их многоуровневой структуры, что насквозь пронизывала катакомбы. А затем им встретились логические задачки нордов. С огромным интересом Вендир следил за магами и их мыслями. Не может же всё быть так просто? Покрути пару столбов, выстави картинки в нужном порядке и иди дальше. Нет, где-то точно должен быть подвох. Посмотрим, не додумаются ли дорогие коллеги просто выломать решетку, как он когда-то?

Не додумались, зато Вендир заметил, что Маркурио следит за коллегами с похожим исследовательским интересом. Значит, он уже бывал в курганах древних нордов и встречался с их головоломками.

Наконец уважаемые волшебники пошли по простому пути, выставили изображения в нужном порядке, спрятались за щитами и дали команду одному из мертвецов Финиса дернуть за рычаг. Какие у них были лица, когда решетка спокойно поднялась, пропуская их дальше…

Спустя десятки крипт и катакомб, похожих друг на друга, Древис сказал, что чувствует странные колебания в магических потоках. Вскоре, это почувствовали и все остальные. Воздух стал густым, приобрел солоноватый привкус. Запахнуло грозой. Ученики и Маркурио сразу оживились. Все вспомнили одну из популярных спекуляций на тему Ночи Слез. Словно фалмеры перебили атморцев не из вражды, но из желания отобрать у тех нечто, что они нашли в глубинах Сааратала.

MirMULNir молчал в ответ на все вопросы, но память не закрывал. В те годы он правил на Атморе и не знал, что точно случилось в Ночь Слез. Кажется, норды действительно откопали что-то могущественное, но по приказу ALDUIN это нечто запечатали в глубинах, как можно дальше от людей, драконов и их жрецов.

А затем они увидели сферу. Энергия струилась от неё нескончаемым голубым потоком света, как от велкиндских камней айлейдов, пела на грани слышимости и осознания возможности услышать. Не Голоса Слов. Нечто иное. Древнее, мощнее, ужаснее. Божественная деталь Нирна, наравне с Башнями из Рассветной эпохи.

— Ничего себе… только посмотрите, — голос Толфдира внес в песнь сферы искажение, и Вендир вернул себе осознание реальности.

С трона поднялся драугр в рогатом шлеме — Йурик Голдурсон. На его груди горела синим вторая часть амулета. Он поднял мертвый взгляд и вперил его в Вендира, почувствовав другую часть артефакта и поняв, кто убил его брата.

От его Крика содрогнулся камень. Огонь и молнии разбились о магическую защиту. Стрелы и мечи, те что из металла и материи Обливиона не причиняли ему вреда. Это было даже хуже, чем с Микрулом. Того хотя бы можно было разорвать на куски и получить передышку, пока он восстанавливается. Сейчас Вендир не мог даже применить FeiM, чтобы сдернуть с Йурика амулет. Тот слишком далеко, добежать не получится. Они попали в патовую ситуацию.

— Похоже, ничего не работает! — кто-то озвучил очевидное.

— Отвлеките его. Я попробую вытянуть из него силу! — крикнул в ответ Толфдир, и не дожидаясь ответа с совсем не старческой скоростью рванул вниз.

Лидия плюнула на маскировку и призвала с помощью Розы дремору-маркиназа. Тот связал Йурика боем, позволяя Толфдиру спуститься на нижний уровень и подобраться ближе к сфере. Пришлось отказываться от использования всех заклинаний, бьющих по площади. Йурик, как и все прочие драугры, обладал сниженным интелектом, поэтому не обратил внимание на мага за спиной.

А затем для него всё стало слишком поздно.

Плотная завеса вокруг сферы пала, а вместе с ней исчезла и защита Йурика. Толфдир наложил на себя Эгиду — сильнейший из существующих щитов и приказал:

— Бейте его все разом!

От Йурика остались только угли.