Укротительница львов (гет)

Со дня исчезновения Альбуса Дамблдора, Хогвартс погрузился в маленьких кромешный ад: обитатели замка отчаянно держали оборону против новой директрисы и ее дружины.

Амбридж не представляла, как бороться со слетевшими с катушек учениками — ей не удавалось поймать за руку ни одного возмутителя порядка. На повестке последних дней были фейерверки, гремевшие сутки напролет без остановки, срывая уроки. Они утихали только к ночи, когда студенты укладывались спать, но даже под покровом тьмы время от времени весь замок просыпался от оглушительного грохота.

Положение усложнялось тем, что ей серьезно не хватало дополнительной помощи. Учителя, будто назло Амбридж, закрывали глаза на все выходки своих подопечных.

— Еще двое покинули ряды моей дружины. Если так пойдет и дальше, то у нас просто-напросто не останется людей для поддержания порядка в школе, — отчеканила Амбридж во время очередного педсовета. Десяток глаз тупо уставился на начальницу. Вместе со скукой в каждом взгляде сквозила неприязнь к этой маленькой пухлой женщине — не считая, конечно, Филча. Старый завхоз чуть ли не боготворил ее за то, что она сдержала обещание и дала добро на телесные наказания. Однако возможности прибегнуть к ним так и не представилось.

— Директор, повторюсь: вы слишком давите на учеников, — безапелляционно заявила МакГонагалл. — Если вы пересмотрите хотя бы пару введенных вами Декретов, вы обнаружите, что этот… бунт… сойдет на нет сам собой.

— Без правил не будет порядка, — покачала головой Амбридж.

— А их избыток порождает противодействие, — мудро подметила Спраут.

— Ужесточая правила, вы только обостряете ситуацию, — кивнул Флитвик.

— Я не нуждаюсь в ваших поучениях. Все, что мне нужно — чтобы вы выполняли свою работу, иначе мне придется вас уволить, — пригрозила Амбридж, но ее потуги вызвали только усмешки.

— О да, это здравая мысль — проредить преподавательский состав к концу учебного года и остаться один на один с разъяренными детьми, — рассмеялся Флитвик. — Поймите, на сегодняшний день они побеждают всухую. Как думаете, сколько времени им понадобится, чтобы довести вас до ручки, избавьтесь вы от меня, Минервы, Помоны или Северуса?

— Не в обиду вам, Северус, но мне кажется, что по вам горевать будут немногие, — улыбнулась Спраут, но Снейп ничего не ответил.

Лицо Амбридж краснело, будто наливаясь кипятком. Они были правы — времени на поиски новых учителей уже не было, а смещения с должностей только усугубят положение.

— Прекрасно. Значит, пойдем другой дорогой. Очевидно, что это заговор, и он кем-то возглавляется. Кем-то, у кого есть серьезные претензии к Министерству. Думаю, всем известна личность этого героя, — лицо Амбридж вновь расплылось в улыбке.

— Мы уже в курсе, что у вас с Поттером некоторого рода разногласия, — заговорил Снейп, и взгляды коллег с недоумением обратились к нему, — однако он полностью соблюдает правила и навряд ли как-то замешан в событиях последних дней.

— Но Северус, вы забываете, ведь это он возглавлял личную армию Дамблдора.

— Не возглавлял, а лишь вербовал, — напомнила МакГонагалл.

— У Поттера не хватило бы мозгов на руководство, и уж тем более навряд ли он освоил чары на том уровне, который мы наблюдаем. Все это требует недюжинного ума — портативные болота, живые фейерверки. К тому же, повышение уровня заболеваемости…

— Ах, да, амбриджит, — усмехнулся Флитвик.

— …очевидно, что виновники — близнецы Уизли, — заключил Снейп.

— Но вы имейте в виду, что мальчики пользуются всеобщей любовью в школе, — предупредила МакГонагалл. — Их исключение равноценно открытому объявлению войны.

— И к чему вы ведете? Оставить все как есть? Учинить анархию? Ни за что. Я наведу порядок в моей школе! — топнув ногой, воскликнула Амбридж и уперла руки в боки.

Учителя переглянулись, кто-то в отчаянии закатил глаза.

Только Снейп не спускал с директрисы изучающего взгляда. Он почувствовал кое-что неладное, и это ощущение заставило сердце неприятно сжаться. Жажда власти. Этот огонь во взгляде не спутать ни с чем — он видел его всякий раз, когда заглядывал в глаза Темному Лорду. Снейп должен был заметить его раньше — в день ее прибытия, в тот час, когда она попыталась сманить его к себе, суля вожделенную должность.

Только теперь он осознал, к чему все придет, если директриса не сойдет со своего пути. Ее цели отчасти походили на стремления Темного Лорда, только были на порядок… тупее.

Это не то будущее, которого Северус ждал. Как бы он ни презирал Поттера, он знал, что должен вырвать его из лап Амбридж. Снейпу оставалось только надеяться, что, переведя стрелки на близнецов, новая директриса отвлечется ровно настолько, чтобы мальчик успел сдать экзамены и вернуться домой. Там у него будет пара месяцев, чтобы определиться, как жить дальше.

«Черт бы тебя побрал, Дамблдор, нельзя же просто так брать и бросать все на произвол судьбы», — подумал Снейп, когда Амбридж объявила окончание совета. — «Это не наша война».

* * *

Тем временем экзамены были уже на носу, и нервы школьников сдавали. После нового Декрета об образовании, запрещавшего практику заклинаний на уроках, даже самые отчаянные потеряли надежду на успешный исход.

Для некоторых это стало последней каплей.

Гарри проснулся посреди ночи, вынырнув из очередного кошмара, в котором Волдеморт пытал кого-то из своих соратников, участвовавших в недавнем побеге из Азкабана.

Поскольку нынче вечером Поттер получил очередную порцию муштры от Снейпа, он был уверен, что и в этот раз сон снова спроектировал реальность, хотя крепкий ментальный блок всячески пытался преградить ему дорогу. Во сне Волдеморт был одет в ночнушку тети Петунии, а дело происходило на детской площадке его начальной школы.

Гарри встал, потеряв последние надежды на спокойный сон — образ злейшего врага в сорочке тетушки произвел на него неизгладимое впечатление.

Он спустился в гостиную и обнаружил, что этой ночью не спится не только ему: у очага жались Фред, Джордж и Ли Джордан.

— Не поздновато для прогулок, Гарри? — спросил Фред.

— Я хотел спросить о том же. Что вы делаете?

— Планируем побег, — ответил Джордж. — Амбридж допрашивает все больше наших, и рано или поздно кто-нибудь нас сдаст.

— С чего вы взяли, о чем именно она спрашивает? Ведь никто ничего не помнит о своём допросе.

— Это потому что она лихо работает Обливиэйтом.

— Если бы его применение было бы возможно доказать, эта старая жаба уже пулей бы вылетела из школы прямиком в Азкабан, — прорычал Ли.

— А почему невозможно? — спросил Гарри.

— Отчасти потому, что человек сам не помнит, подчищали ли ему память или нет. Если нет свидетелей — концы в воду. Вмешательство может обнаружить только очень талантливый целитель, да и то не всегда, — объяснил Джордж.

— Память — сложная штука, — кивнул Фред.

— Значит, вы боитесь, что она начнет охоту на вас, а не на меня? — на лице Гарри появилась тень улыбки. Амбридж подозревала его в каждом школьном происшествии, несмотря на то, что на самом деле он не имел к ним никакого отношения и вообще был где-то далеко от мест событий.

— Вроде того, — озорно подмигнул Джордж.

— Ты сколь угодно можешь оставаться врагом номер один в личном списке Амбридж, но мы-то знаем, куда ветер дует, — усмехнулся Фред.

— Я никогда не переоценивал свое положение в нашей преступной иерархии, — улыбнулся Гарри. — Но могу я знать, что вы задумали?

— Как думаешь, Фред?

— Думаю, что наш спонсор имеет право быть в курсе наших дел, — весело ответил близнец. — Слушай сюда, Гарри…

* * *

Планы близнецов Уизли должны были претвориться в жизнь в пятницу, накануне экзаменов. Во время завтрака в Большой Зал вошла комиссия из нескольких очень старых волшебников и волшебниц, сопровождаемая взвинченной Амбридж.

Гарри встретился глазами с Дафной, сидящей в другом конце зала. Она выглядела расстроенной ничуть не меньше, чем он сам — с недавнего времени ученикам стало запрещено садиться где-либо, кроме столов собственных факультетов. Теперь они успевали видеться только на занятиях и жутко скучали друг по другу. Гарри даже начал завидовать Гермионе и Невиллу, которые могли быть вместе сколько влезет. Гадкое чувство распространялось и на Рона, проводившего все больше и больше времени с Лавандой.

— Интересно, она так нервничает, потому что боится, что что-нибудь вот-вот взорвется? Тогда экзаменаторы увидят, что у нее нет никакой власти в этой школе, — заговорил Невилл, отвлекая Поттера от его игры в гляделки в Дафной.

— Конечно, — кивнула Гермиона. — Даже грустно от того, что Фред с Джорджем ничего не задумали взаправду.

— Кто сказал, что не задумали? — усмехнулся Гарри, вспомнив минувшую ночь.

— Ты что-то знаешь? — спросила Грейнджер, устремив на него любопытный взгляд светлых глаз. Поттер не мог не признать, что она сильно изменилась за последний год: Гермиона по-прежнему оставалась лучшей ученицей, но ее любовь к порядку и дисциплине таяла на глазах. Гарри был готов побиться об заклад, что причиной перемен послужила директриса, личным примером показавшая девочке, во что она может превратиться в будущем.

— Я поклялся хранить молчание. Прости, — улыбнулся Гарри, и Гермиона покачала головой.

Нынешний день ничем не отличался от любого другого: все те же недовольные студенты уныло сновали от кабинета к кабинету. Поттер во все глаза искал Дафну. В последнее время им приходилось довольствоваться только короткими встречами у Большого Зала. С тех пор, как Дамблдор покинул школу, видеться с ней стало непросто. Уже на следующий день было запрещено садиться за чужие столы и, как ни странно, приближаться к представителю противоположного пола ближе, чем на восемь дюймов. Последний Декрет породил в школе множество слухов, большинство из которых сходилось в предположении, что Амбридж испытывала острый недостаток в романтических отношениях.

Представление имени близнецов Уизли началось в обед. Гарри и его друзья зашли в Большой Зал и сели на привычные места, попутно лихорадочно повторяя Чары.

За преподавательским столом Амбридж самодовольно переговаривалась с экзаменаторами. Было видно, как приятно ее удивило затишье последних нескольких часов. Скорее всего, прямо сейчас она рассказывала старикам, к какому процветанию привели школу предпринятые ею меры, особенно после стольких лет неумелого руководства Дамблдора.

В тарелках появилась еда, и Большой Зал наполнился обыденным жужжанием — школьники ели и переговаривались обо всем, что приходило им в головы.

— Дорогие учащиеся Хогвартса, — раздался громкий голос, гулким эхом отразившийся от стен и потолка. Все студенты, как один, обернулись к дубовым дверям, в которых гордо стояли близнецы, — мы хотели бы обратить ваше внимание на преподавательский стол, за которым сидят наши профессора и многоуважаемые гости школы, любезно согласившиеся поучаствовать в демонстрации свежайших вредилок близнецов Уизли.

Преподаватели начали оживленную возню, глядя на приближающихся к столу близнецов оленьими глазами.

— В данный момент они выглядят абсолютно нормально, но немного раннее мы тайно подлили в их кубки наши новейшие и ужаснейшие изобретения, — сообщил Фред аудитории.

— Во-первых, представляем наш фирменный тоник для волос Уизли. Всего пара глотков — и вы счастливый обладатель роскошной рыжей гривы! — Джордж указал на помост. Тем временем волосы сидящих на нем стремительно меняли цвет, приобретая огненный оттенок — такой, какого нет ни у одного Уизли.

Гарри думал, что МакГонагалл разозлится, но, кажется, ее новый облик пришелся ей по вкусу. Она даже сделала комплимент Спраут, посчитав, что обновленная внешность ей к лицу. Недовольным казался только Снейп, но Поттер был готов поклясться, что уголки его губ едва заметно дрогнули пару раз.

Смех начал стихать, а волосы учителей — возвращаться в привычное состояние. Амбридж вскочила, метая молнии глазами. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов из глотки вырвалось громкое кваканье.

Амбридж покраснела, и зал взорвался новой волной смеха. Директриса закрыла рот руками, выпучив глаза от смущения.

— Вот так вот, — торжествующе оскалился Фред. — Звериный ликер. Меняет голос вашей жертвы на реалистичный баритон животного. Мы готовы предоставить вам жабий, слоновый, львиный, обезьяний…

В Большой Зал ворвался визжащий по-ослиному Филч, сверкая копной рыжик волос.

— …и ослиный ликер, — закончил Джордж.

— Все эти вещи вы можете приобрести в нашем новом магазине в Косом переулке! — объявил Фред.

— Пятидесятипроцентная скидка для всех студентов Хогвартса, которые пообещают испытать свои покупки на небезызвестной всем нам огромной розовой жабе! — поклонился близнец.

Очередной приступ истерического хохота спровоцировали порыжевшие дружинники. Амбридж топала ногами и махала руками учителям, пытаясь заставить тех схватить близнецов. Профессора, как бы не улавливая смысла ее бурной жестикуляции, безучастно сидели за столом. Директриса пыталась произнести приказ вслух, но вместо слов раздавалось только кваканье, вынуждавшее бедных школьников надрывать животы от смеха.

Наконец, Амбридж выхватила палочку и направила ее к шее. Последний визг, и от вредилки Уизли не осталось и следа. Почти. Когда она заговорила, в ее по-девчачьему тонком голосе все же улавливались квакающие нотки.

— В этот раз вы зашли слишком далеко, — прорычала она и выдала распоряжение:

— Мистер Филч, вот вам и первые нарушители. Они должны получать по двадцать ударов плетью ежедневно до тех пор, пока не помогут вам убрать бардак на третьем, пятом и шестом этажах. Чем скорее от этих болот останутся одни воспоминания, тем лучше.

— Нам очень не хочется вас расстраивать… — виновато улыбнулся Джордж.

— …но, видите ли, мы уже сыты по горло вашими Декретами, — подхватил Фред.

— И поэтому решили хорошенько оторваться напоследок, и гвоздем программы мы выбрали вас.

— Эффект от наших шуток пропадет ровно через час для всех, кроме вас. Ваш замечательный голос и новый цвет волос не покинет вас еще очень долго.

— Для вас нам ничего не жалко.

— Ква! Стоять, не двигаться! - взвизгнула Амбридж, заметив, как Фред попятился к выходу.

— Простите, но у нас много дел, — помахал рукой один из близнецов. Из окошка под потолком — того, из которого обычно по утрам прилетают совы — неслись две метлы.

Но Гарри заметил еще кое-что — к спине Амбридж медленно подплыл Пивз, прижимавший к прозрачным губам большую трубу.

— Стоять! Ква! Остановите их, кто-нибудь!

— Пивз, зажигай! — сев на метлу, крикнул Джордж.

Прямо над ухом директрисы раздался оглушительный, похожий на военную сирену звук. Амбридж подпрыгнула на месте, выглядя так, будто ей засадили бладжером по голове. Под улюлюканье однокашников, близнецы описали под потолком Зала широкий круг и застыли над преподавательским столом.

— Профессор Снейп, вам мы должны сказать отдельное спасибо, — сказал Фред.

— Вы были редкостным уродом, но ваш предмет очень нам помог, — улыбнулся Джордж. — За Северуса Снейпа!

Большой Зал затрясся от оваций, и Снейп не мог решить, злиться ему или радоваться. Гарри решил, что подобное положение для него в новинку, и он попросту не знал, как поступить.

В конце концов он едва заметно кивнул головой, и близнецы навсегда покинули Хогвартс через двери Большого Зала.

В те выходные никто так и не видел Амбридж. Она не вылезала из своего кабинета, безуспешно борясь с прощальными подарочками Уизли. К счастью, сие зрелище удалось запечатлеть — вездесущий Колин Криви успел сделать несколько отличных кадров Амбридж в ее новом образе.

— Как жаль, что они не хранят звук, — вздохнул он, показывая снимки Гарри и его друзьям.

— Тот день и без того еще очень нескоро забудется, — улыбнулся Невилл.

— Интересно, а в какой цвет перекрасятся волосы рыжих от рождения? — задумалась Гермиона.

С.О.В.ы начались с понедельника. Накануне было обнародовано расписание — экзамены были распределены на две последующие недели. Их расположили так, что после каждой сдачи у выпускников был в запасе еще день на приготовление к следующим испытаниям. Поскольку понедельник был отведен под Трансфигурацию, Гарри, Рон, Гермиона и Невилл провели все воскресение в судорожном повторении всего, что было пройдено за пять лет, гоняя друг друга по экзаменационным вопросам. Все прочие пятикурсники, к гордости профессора МакГонагалл, были заняты тем же.

После завтрака все учащиеся были приглашены в подготовленный к экзамену Большой Зал. Дафна и Трейси нагнали своих друзей у входа.

— Ну как, готовы? — спросила Дэвис.

Дафна подошла к Гарри настолько близко, насколько позволяло всевидящее око Амбридж. Та наконец-то явилась на свет божий, хотя ее волосы до сих пор держали вызывающе рыжий оттенок.

— Я очень соскучилась, — прошептала Гринграсс. Дафне очень хотелось прижать его к себе, но она не смела сделать лишнего движения на глазах у Амбридж. Несколько шестикурсников уже вылетели за нарушение заветного Декрета. До Дафны дошли слухи, что исключены были только маглорожденные, а чистокровные отделались отработками.

Амбридж ждала от Гарри провокаций каждую минуту, и Дафна не хотела, чтобы его выгнали из-за ее капризов.

— Я тоже, но осталось потерпеть совсем немного, — от души улыбнулся Гарри. Они уже распланировали все каникулы наперед, и Поттер даже пообещал Дафне поход в настоящее магловское кино. С тех пор, как он рассказал Гринграсс об этом мероприятии, она сгорала от нетерпения. Однажды она видела магловский телевизор, и он поразил ее до глубины души, а новое зрелище представлялось еще более захватывающим.

Большие двери раскрылись, и студентов пригласили внутрь. Привычные обеденные столы были заменены на четыре ряда одноместных парт. Ученики расселись по местам, члены комиссии представились. Они объяснили, каким образом оформлять письменную часть экзамена, и объявили начало работы.

Гарри еще никогда не был так благодарен Гермионе. Именно из-за ее упрямой настойчивости они успели повторить все, что нужно, и ощутимых проблем во время экзамена Гарри не испытал. Напрягать мозг приходилось лишь изредка, и, сдав пергамент, Поттер был уверен, что получит хороший результат.

За час до обеда друзья вышли на улицу. Гарри хотел было наконец спокойно уединиться с Дафной, но едва эта мысль посетила его голову, как на горизонте показался Драко со своей компанией.

— Он все ждет, когда ты сорвешься, чтобы он смог настучать Амбридж, — оглянувшись, сказала Трейси, когда они пристроились на берегу Черного Озера.

— Или просто хочет обсудить с нами экзамен, — пошутила Дафна.

— Думаю, версия Трейси ближе к правде, — раздраженно закатила глаза Гермиона.

— Он уже несколько недель всюду таскается за мной, — нахмурился Гарри.

— И ты должен сказать ему за это спасибо, — усмехнулся Рон. Друзья отскочили от него, как от прокаженного.

— Спасибо? За что, черт побери? — возмутился Поттер.

— Посуди сам: каждый раз, когда что-то происходит, он видит своими глазами, что ты ни при чем.

— И вправду, — улыбнулась Дафна. — Малфой — главный гарант чистоты твоей совести.

— Тогда я думаю, что в самом деле стоит его поблагодарить, — хищно оскалился гриффиндорец.

— Гарри, только не сейчас, не провоцируй его, — простонала Гермиона, но Поттер поднялся на ноги, и остальные потянулись за ним.

— Что ты, Гермиона, никаких провокаций. Я просто поблагодарю его за то, что он прикрывает мой зад, только и всего. Ой! Малфой!

Слизеринец повернул к нему голову.

— Чего тебе, Поттер?

— Я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты приглядываешь за мной. Если бы не ты, меня давно бы уже, наверное, вышвырнули отсюда, — мило улыбнулся Гарри.

— О чем ты? — растерянно переспросил Драко.

— Ну, если бы ты не следил за мной так прилежно, то Амбридж ни за что бы не поверила, что я не замешан ни в каких беспорядках. Ты правда очень меня выручил, спасибо тебе большое.

Бледное лицо Малфоя побагровело от гнева.

— Разве мы не пытались устроить ему проблемы? — удивленно спросил Теодор Нотт. — Для чего мы всю дорогу сидим у него на хвосте? Чтобы помогать?

— А разве не так? — с деланным изумлением спросил Гарри.

— Конечно же нет, кретин! — отрезал Драко.

— Но он сказал… — начал Гойл.

— Он дурачит вас! — рыкнул Драко.

— Погодите, — озадаченно сказал гриффиндорец. — Вы не пытались мне помочь?

— Я бы никогда не стал помогать тебе, Поттер. Я бы скорее…

— Поцеловался с Амбридж? — продолжил Невилл.

— Отполировал свою палочку над фотографиями Локонса? — предложила Трейси.

— Наколол бы на груди «любитель грязнокровок»? — усмехнулась Дафна. — Или на заднице?

— Ладно, пойдем, ребята, — решительно взглянув в глаза Малфою, сказал Гарри. — Он всего лишь подающий надежды подлиза — небось, учился у папочки с детства. Это, похоже, их семейная традиция — вылизывать пятки всем подряд.

— Как ты смеешь! — прошипел слизеринец, потянувшись за палочкой. — Я покажу тебе, кто тут подлиза!

— Постой, Драко, ты что, забыл, что нам нельзя колдовать? — пригрозила Трейси.

— Что подумает директриса, если ее главный помощник из личного отряда нарушит ее же правила? — в ужасе закрыла лицо руками Дафна.

— Глава ее личного отряда, — печально поправила Дэвис.

Малфой как будто задумался над их словами. Он глядел на Гарри, взвешивая перспективы. Конечно, Амбридж будет на его стороне, но куда она денет такую ораву свидетелей? Ведь Поттер даже не дернулся за палочкой, но в идеале ситуация должна обстоять наоборот.

Сделав благоразумный выбор, Драко убрал палочку.

— Однажды все решится, Поттер, раз и навсегда, — буркнул он.

— Жду этого дня с нетерпением, — нежно ответил Гарри. Малфой развернулся и ушел. Его дружки последовали за ним, шушукаясь между собой и то и дело оглядываясь на Поттера.

— Это… это было… — лихорадочно подбирал слова Рон, — гениально!

— Ты не должен был этого делать, — с упреком сказала Гермиона.

— Я всего лишь сказал спасибо, — улыбнулся Поттер, но увидев, что Грейнджер с трудом держит себя в руках, быстро добавил:

— Пойдем покушаем. Нам пригодятся силы.

* * *

Следующие две недели прошли, как в тумане. В дурмане полусна Гарри зубрил, читал и повторял все, что попадалось под руку. Письменные экзамены в сравнении с практикой казались сущим пустяком, ведь к последним не было ни единого шанса подготовиться как следует.

В итоге о хороших результатах оставалось только мечтать, и когда приходил час икс, магия давалась с большим трудом. Но, по мнению Амбридж, хорошего знания теории было достаточно, чтобы выполнить любое заклинание.

Утешало только то, что экзаменаторы знали о причудах Амбридж и сочувствовали по мере сил. Однако большая часть пятикурсников могла надеяться на успех в Защите от Темных Искусств, благодаря отточенным в ОД навыкам.

Параллельно с подготовкой к экзаменам шло и обучение окклюменции. Гарри продолжал совершенствоваться, несмотря на то, что на последних занятиях не пользовался палочкой. Основная сложность состояла в поиске Снейпа, который проникал в его разум все тоньше и незаметнее с каждым уроком. Без помощи палочки выдворить его из головы было проблематично.

К последнему дню сессии Гарри чувствовал себя побитой собакой — спасибо Снейпу и двухнедельному недосыпу.

К счастью, напоследок осталась История магии, которая не предполагала наличия практической части. Поттер сел за парту, будучи готовым написать последнюю работу и уйти на заслуженный отдых. Тогда до отъезда останется всего неделя, в которую, по сути, ничего делать не придется. Флитвик даже пообещал устроить вечеринку в классе Чар.

— Можно приступать к работе, — объявил экзаменатор. Студенты склонились над пергаментами и начали отвечать по билетам.

Мысленно поблагодарив Гермиону, Гарри взялся за перо, но вдруг тупая боль пронзила его череп. Вместе с нею навалилась жуткая усталость, и мысли об экзамене остались где-то далеко.

«Кто возглавил восстание гоблинов в 1450 году?» — так звучал первый вопрос. Гарри вздохнул, напряг память, и вдруг перед глазами возникло лицо крестного. Поттер зажмурился, отгоняя наваждение.

Он скучал по Сириусу, но связь с ним безвозвратно утеряна. Гарри не мог ни написать ему — почта дотошно досматривалась, ни поговорить через каминную сеть — она надежно заблокирована. Но с Блэком он увидится в ближайшее время, а экзамен сам себя не напишет, поэтому Гарри пододвинул к себе билет и попытался сфокусироваться на гоблинском восстании 1450 года.

«Принеси его мне», — прошептал ледяной, шипящий голос. Поттер оторвал глаза от пергамента и осмотрелся. Кто говорит? Шепот усиливался, звуча все настойчивее. Гарри сжал виски, пытаясь заглушить его.

«Я переутомился. Давай, старина, покончи с этим, а потом вздремнешь», — сказал он себе. Вдруг лицо Сириуса промелькнуло снова. Оно было бледно и не улыбалось, как всегда. Блэк вызывающе смотрел на кого-то.

«Он в порядке. Я просто устал, мне мерещится», — твердил себе Гарри. — «Сосредоточься на экзамене».

Шрам обожгло тупой болью. Поттер ухватился мокрыми от пота ладонями за стол.

«Что происходит?» — в панике метался он, на всякий случай еще раз оглянувшись на однокурсников — те писали экзамен, как ни в чем ни бывало.

«Ты будешь делать так, как я скажу. Либо ты добудешь пророчество, либо умрешь», — почти ласково сказал голос. Длинные пальцы потянулись к лицу Сириуса, пытаясь стереть с него кровь, но тот отпрянул и плюнул в руку.

«Ты зря тратишь время, я никогда этого не сделаю».

«Это мы еще посмотрим. Круцио!»

Шрам Гарри разорвало новым приступом боли, и крик Сириуса заглушил скрип перьев по пергаментам. Поттер увидел тысячи, тысячи полок, сплошь уставленные светящимися пятнышками, и Сириуса, корчившегося у ног своего врага.

«Принеси мне пророчество, Блэк. Ты знаешь, где оно. Принеси его мне, и будешь свободен».

— Не-е-ет!

Гарри закричал вместе со своим крестным, схватившись за голову и упав на пол. Он почувствовал, как кто-то пытается взять его под руки и поставить на ноги.

— Гарри! — послышался голос Дафны.

— Сядьте по своим местам, — грозно приказал экзаменатор. Постепенно боль унялась, и Поттер пришел в себя.

Когда к нему вернулось зрение, он увидел перед собой взволнованное лицо старика.

— Я… кажется, я в порядке.

— Хорошо. Так бывает каждый год, каждый раз у кого-то сдают нервы. Выпьешь воды, подышишь воздухом, и все пройдет, но сначала допиши экзамен

— Нет! — быстро сказал Гарри. — Я уже написал все, что мог. Спасибо, — он встал с пола.

— Тогда ладно, вы свободны.

— Я тоже все, — засуетилась Дафна и вышла из Большого Зала вместе с Поттером.

— Что случилось? — спросила она снаружи.

— Волдеморт, — ответил Гарри. — Он схватил Сириуса.