Укротительница львов (гет)

– Где он?! – истошные вопли разбудили даже портрет Вальпурги Блэк. Люпин и все младшие Уизли ретировались из столовой успокаивать буйную старушку, а на Сириуса, тем временем, обрушивался гнев крайне разъяренной Молли, не обнаружившей Гарри в надлежащем месте.

Она узнала о сговоре совершенно случайно. В больнице Артур сообщил, что для лечения упорно не заживавших ран целители решили прибегнуть к магловским швам. Это заявление вызвало нешуточный спор, вследствие которого все дети переругались между собой. Когда Молли вышла из палаты собирать всех отпрысков, чтобы отправиться домой, в одном из коридоров она наткнулась на Рона, который общался с Гермионой и Невиллом. В этот момент Молли, к своему ужасу, узнала, что, вопреки её надеждам, Гермиона начала встречаться с Невиллом, а не с Роном. Но никаких особых иллюзий на этот счет она не питала: как-никак, Рон весьма узколобый, а Гермиона очень умная, интеллигентная девочка. Немудрено, что кто-то другой очаровал ее в два счета.

Подойдя ближе, миссис Уизли услышала, как Рон рассказывал своим друзьям о том, что Гарри с Сириусом её обманули и теперь сидели в гостях у девочки, которая самой Молли никогда не нравилась. Гарри был предназначен для Джинни, к чему она его ненавязчиво, но беспрестанно подталкивала. Мать надеялась, что со временем этот вопрос сам войдет в свою колею, но Джиневра почему-то несказанно стеснялась Поттера, а Гарри, казалось, никогда не замечал, как прекрасна её единственная дочь.

Кроме того, Гарри встречался со слизеринкой, которая почти наверняка была связана с Пожирателями.

– Молли, успокойся, он в порядке, – громко произнес Сириус, примирительно подняв руки вверх. Он еще не понимал, насколько тщетны его увещевания, но ничего не боялся – после двенадцати лет в Азкабане и поцелуя дементора пугаться становится значительно сложнее. Однако буйствовавшая Молли, кажется, заставила его слегка сжаться.

– Он в полном порядке. Он в доме своей подружки. Тонкс передала, что он в безопасности.

– В безопасности? В этом змеином логове? Боже, Сириус, лучше бы ты завернул его в подарочную обертку и отдал прямо в руки Сам-Знаешь-Кого!

– Молли, не смеши меня, – ответил Сириус. – Нет никаких доказательств того, что Гринграссы на его стороне. Это дело Гарри, с кем ему встречаться.

– Тебе смешно? Я что, одна в этом доме беспокоюсь о благополучии Гарри? Я знала, что ты безответственен, но это было выше всех ожиданий. Как ты не понимаешь, что эта девчонка может с ним сделать? Похлопает перед ним глазками или сделает еще чёрт знает что и заставит Гарри верить каждому её слову! А потом он доверится ей настолько, что её семье не составит никакого труда доставить его…

– Хватит! – взревел Сириус, оборвав тираду Молли. – Несколько раз у меня подворачивалась возможность переговорить с этой девочкой, и она совсем не такая, какой ты ее малюешь. Ты пережила большое несчастие с Артуром и вполне естественно, что теперь ты вдвойне больше беспокоишься за тех, кто тебе дорог, но сейчас нет причин волноваться за Гарри. Он в порядке и, уверен, уже наслаждается прекрасным ужином в кругу семьи своей подруги.

– Как ты говорил с девочкой? – уперев руки в бока подозрительно спросила миссис Уизли.

– Точно так же, как и с Гарри в случаях, когда я ему очень нужен, – зловеще произнес Сириус. Он не хотел раскрывать тайну двойных зеркал – боялся, что если Дамблдор прознает об этом, то попытается их забрать. Блэк не хотел терять единственный способ связаться с крестником в любую минуту притом, что он и вправду нередко ему помогает.

– Если с мальчиком хоть что-то случится, пеняй на себя, – прошипела Молли.

С этими словами она вышла из столовой, громко бормоча себе под нос. Сириус сел за стол, невольно сжав кулаки. Он был ужасно зол. Зол на чересчур заботливую Молли. Зол на директора за то, что тот заставил Гарри жить с вечной угрозой за спиной, закрыв ему дорогу в жизнь обычного подростка. Но больше всего он злился на себя, потому что некоторые слова Молли пришлись прямо в яблочко, как бы тяжело ни было это признавать.

Сириус все еще был уверен, что Гарри в безопасности. Дафна казалась вполне обыкновенной девочкой, по уши влюбленной в его крестника, а Гарри был рад отвечать ей взаимностью. Блэк и вправду ничего не знал о Гринграссах, но слышал, что в войну они удерживали нейтралитет и по сей день отказываются ввязываться в какое-либо противостояние.

– Нет, – решительно сказал Сириус в пустоту. – Он в порядке.

Но его всё равно не переставал грызть маленький червячок сомнения. Он встал с места и выудил из шкафа хорошую бутылочку Огдена.

– Ночь будет долгой.

* * *

Ужин был, конечно, не настолько масштабен, чтобы идти в сравнение с хогвартскими трапезами, но огромный выбор блюд потрясал воображение. Сложно было представить, сколько домовых эльфов прислуживали на кухне Гринграссов. Воздух моментально наполнился запахами, и уже на пути в столовую рот Гарри наполнился слюной.

– Большое спасибо за приглашение, мистер Гринграсс, – искренне улыбнулся Гарри, когда все уселись за стол. Глава семейства сидел в начале, дочери – по обе его руки. Поттер устроился между Дафной и миссис Гринграсс.

– Мы рады, что ты на него ответил, – любезно улыбнулась женщина.

– С тех пор, как наша дочь рассказала о тебе, нам очень захотелось с тобой повидаться, – сказал Джонатан, накладывая себе индейку. – Годами слухи доносили до нас кошмарные сказки о твоей персоне, не говоря уж о статьях в Пророке.

– Надеюсь, вы не верите тому, что они пишут, – с обидой в голосе произнес Гарри.

– Как раз об этом я бы и хотел с тобой поговорить, – произнёс мистер Гринграсс, глядя прямо на Гарри. Его лицо было непроницаемо, как у каменной статуи, а взгляд – абсолютно неподвижен, и мальчик задумался, не свела ли его судьба с еще одним легилиментом.

– Если верить некоторым слухам, Дамблдор говорит правду, – продолжил Джонатан.

– О Волдеморте, – кивнул Гарри. Вилка миссис Гринграсс шумно упала в тарелку, а мужчина вздрогнул. Только Дафна с Асторией продолжили есть, как ни в чём ни бывало, и от взрослых это не укрылось.

– Извините, – быстро сказал Поттер.

– Ты не виноват, – мягко ответила миссис Гринграсс. – Мы жертвы нелепых предрассудков. Хотя, как я вижу, в нашей семье им подвержены не все.

Девочки пожали плечами.

– Мы просто привыкли слышать это от Гарри, – объяснила Астория.

– Его никто не учил бояться этого имени, – кивнула Дафна. – Он так часто его называет, что волей-неволей привыкнешь.

– Дамблдор говорил мне, что страх к имени усиливает страх к нему самому. Мне кажется, неправильно бояться какой-то клички. Ведь он даже не тот, за кого себя выдает.

Мистер Гринграсс недоверчиво прищурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Он полукровка, его отец – маггл. Он даже учился в Хогвартсе, но сделал очень многое, чтобы скрыть этот факт.

– В самом деле? – пораженно вдохнула миссис Гринграсс.

– Он сменил имя на Вол… э… Сами-Знаете-Кого после того, как закончил школу, – подметил Гарри, глядя на старших Гринграссов. Эбигейл смотрела на мужа, который выглядел не на шутку озадаченным.

– Как же его звали на самом деле?

– Том Марволо Риддл. Его отец, Том Риддл, жил и похоронен в Литтл Хэнглтоне.

– Откуда ты знаешь все это? – спросила Эбигейл.

Гарри раскрыл рот, чтобы ответить, но мистер Гринрасс жестом призвал к молчанию.

– Прошу прощения, но мне кажется, что это не лучшая тема для обсуждения за столом. Мы могли бы вернуться к ней после пудинга, а пока у меня есть к тебе несколько вопросом иного рода, Гарри. До меня дошли сведения, что Амбридж регулярно использует, так скажем, нетрадиционные методы наказания учеников.

– Вы о кровавом пере? – спросил Гарри, подняв одну руку так, чтобы глава семьи смог разглядеть на ней шрамы.

– Вижу, – вздохнул мистер Гринграсс. – Я надеялся, что Дафна просто паникует. Зря. Дафна, прости, что сомневался в твоих словах.

– Если бы я был на вашем месте, я бы тоже не поверил. Но теперь вы видите это своими глазами. Спасибо, что интересуетесь.

– К сожалению, министр Фадж сделал всё, чтобы надежно прикрыть свои тылы и, соответственно, защитить генерального инспектора, – процедил мистер Гринграсс. – Мы можем предъявить обвинения только в том случае, если заполучим это перо.

– Даже в таком случае навряд ли что-то получится, – покачал головой Поттер. – Амбридж непрозрачно намекнула, что в Министерстве мне не поверят, что бы я ни делал.

– Вот тут-то она ошибается, – усмехнулся Джонатан. – В Визенгамоте многие не согласны с политическим курсом Фаджа, но они напуганы. Когда у Дамблдора (который, кстати, на моей памяти ни разу не пытался дурачить людей) в руках такие мощные рычаги давления на министра, кого, по-твоему, тот попытается дискредитировать в первую очередь?

– К тому же, министр давным-давно под боком у Люциуса Малфоя. С давних пор Малфою под силу продвинуть в Визенгамоте полезный для него законопроект и замять неугодный. Бытует мнение, что Фадж – всего-навсего марионетка Малфоя, – добавила его жена.

– Но почему тогда никто не пытается что-то с этим сделать? – спросила Астория.

– И так сыто живут, – пожал плечами мистер Гринграсс. – Последние четырнадцать лет наше общество только процветает, и многим кажется, что нет нужды перекраивать сложившуюся систему и с чем-то бороться. Но я боюсь, что это и приведет нас к погибели.

– Уже поздно что-то менять? – спросила Дафна.

– Нет, но чтобы выдворить нынешнего министра, нужны люди. В одиночку никто не справится. К тому же, этим людям нужен сильный, авторитетный лидер. Дамблдор смог бы стать им, если бы захотел.

– Но он не хочет становиться министром, да? – продолжил мысль Гарри. – Говорят, его уже несколько раз приглашали на должность, но он всегда отказывался.

– Увы, – развел руками мистер Гринграсс. – Но ему бы не пришлось брать на себя полномочия. Достаточно просто высказаться против Фаджа – к его словам прислушаются. Любопытно, почему Дамблдор закрывает глаза на выходки Амбридж. Он не может не знать о пере.

– Точно знает, – кивнул Поттер. – Моя подруга – Гермиона Грейнджер – ходила жаловаться профессору МакГонагалл, но они ничего не предприняли.

– У Дамблдора есть свои причины для бездействия, – подметила миссис Гринграсс.

– Он либо пытается залечь на дно, либо добивается увольнения с поста директора. К сожалению, в сложившейся ситуации это имеет смысл. Но если его уволят, дети окажутся под влиянием министерства и тех, кто его спонсирует, – угрюмо ответил Джонатан.

Гарри обдумал эти слова. Ему казалось, что директору стоило просто публично объявить о новом пришествии Воландеморта – тогда, возможно, люди успеют подготовиться к войне, которая уже, считай, стучалась в двери. Но Дамблдор оставался непричастным, будто этот вопрос совершенно его не заботил. Чего он добивается?

– Есть тут кто? – донесся из гостиной знакомый голос.

Мистер Гринграсс, а затем и все участники ужина встали с места и пошли в гостиную, чтобы встретить на вид до смерти уставшую Тонкс. Гостья улыбнулась, но её жест вышел настолько вымученным, что сомнений не оставалось – случилось что-то скверное.

– Извини, Гарри, но мы должны идти.

– Что? Почему?

– Миссис Уизли вернулась домой раньше и заметила, что тебя нет. Она связалась с Дамблдором, и он настаивает на том, чтобы ты немедленно вернулся. Старик жутко зол.

В Гарри вспыхнул обжигающий гнев. Дафна почувствовала это и сразу же сжала его руку в своей.

– Но мы еще не доужинали, – взмолился Гарри.

– Мне безумно жаль, но… Он правда очень рассердился. Честно говоря, я очень удивлена, почему он не пришел за тобой сам.

– Тебе стоит вернуться домой, – заявил мистер Гринграсс тоном, не терпящим возражений. – Возможно, в будущем мы встретимся еще раз и продолжим нашу беседу, – с этими словами Джонатан пожал мальчику руку.

– Мы были рады повидаться с тобой, Гарри, – добродушно улыбнулась миссис Гринграсс. Они с мужем сразу же ушли, позволив Гарри и Дафне спокойно попрощаться. Астория быстро обняла Поттера и тоже убежала.

– Ты будешь писать? – спросила Дафна.

– Букля у тебя, – улыбнулся мальчик. – Как только ты напишешь, я отвечу. Она будет рада работе.

Парочка ещё долго обнималась и целовалась, но затем Тонкс тактично покашляла в стороне, ненавязчиво напоминая, что пора уходить. Дафна оставалась в гостиной, пока не потухла последняя искорка зеленого пламени, а потом вернулась в столовую, где вся семья возобновила ужин.

– Занятный молодой человек, – уголком рта улыбнулся мистер Гринграсс. – По крайней мере, первое впечатление вполне сносное.

Дафна очень обрадовалась: расположение отца многого стоило.

* * *

– О, Гарри, я так волновалась! – миссис Уизли накинулась чуть ли не с порога, обняв Гарри так, что он начал задыхаться. – Ты в порядке?

Гарри вырвался из ее рук, не почувствовав ни малейшего укола совести, когда увидел, как переменилось лицо женщины – его злоба взяла верх над чувствами и разумом.

– Гарри? – обеспокоенно позвала миссис Уизли.

– Вам не стоило этого делать, – спокойно произнес Поттер. – Я был в полной безопасности.

– Я только хотела помочь, – с болью сказала Молли.

– Я ценю вашу заботу, правда. Но это моя жизнь, и я имею право прожить её в полной мере. Я уже сыт по горло бесконечной опекой. Она бессмысленна: если Волдеморт захочет, то все равно доберется до меня – так было, есть и будет повторяться снова и снова.

– Ты прав, Гарри.

Мальчик обернулся на голос и увидел стоящего в дверях Дамблдора. Он выглядел ужасно разочарованным.

– Но так или иначе, мы должны постараться хоть как-то защитить тебя.

Под взглядом директора Гарри накрыла новая волна гнева. Этот человек тотально контролировал всю его жизнь, и Поттер не представлял, для чего и почему. Гарри всегда шёл на его поводу только потому, что не представлял возможности жить как-то иначе, но теперь с этим было покончено.

– Если вы в самом деле так печётесь о моей безопасности, то расскажите мне всё здесь и сейчас. Зачем я нужен ему? Ради чего он убил моих родителей, чтобы добраться до меня? Какого грёбаного чёрта я так важен для него? – Гарри сорвался на крик. Поттер уставился на старика испепеляющим взглядом: он сталкивался лицом к лицу с самым опасным из всех смертных, и директора бояться не собирался.

Дамблдор глубоко вздохнул и начал дежурную фразу:

– Время еще не пришло…

– Нет, – быстро перебил его гриффиндорец. – Хватит. Вы уже говорили это. Каждый год с того дня, как я очутился в магическом мире, я был вынужден действовать, пока вы сидели сложа руки. Философский камень, василиск, Сириус. В прошлом году я оказался на турнире, на котором не должен был быть по всем правилам, противостоял остальным на равных, не получая никакой помощи, и в конце концов попал на ритуал возрождения Волдеморта! И каждый чёртов год я страдаю у родственников, не забывайте.

– Гарри… – робко начала миссис Уизли.

– В этом году я был один против всего Министерства, и никто мне не помог. Но сегодня я понял, что вам достаточно выйти в люди и рассказать о Волдеморте, чтобы начать подготовку к войне. Сэр, все эти смерти – ваша вина, потому что вы не делаете ничего, чтобы прекратить террор Фаджа.

Сокрушенно вздохнув, Дамблдор развернулся и ушел на кухню.

– Гарри, это было грубо. Эта девушка дурно на тебя влияет, – строго сказала миссис Уизли.

– Почему вы так уверены? Вы хоть раз встречались или разговаривали с ней? – презрительно ответил Гарри, но прежде, чем женщина успела возразить, он пошел на кухню за директором. Там он и нашел старика, сидящим напротив Сириуса, который потягивал виски с самодовольной улыбкой на лице.

– Отлично сказано, дружок! – воскликнул крёстный. Он явно был навеселе.

– Не думаю, что он нуждается в чьём-то одобрении, – покачал головой Дамблдор.

– Но вы должны признать, что в чем-то он прав.

Взглянув на Гарри, директор кивнул.

– Я только хотел облегчить то бремя, что легло на твои плечи. Однако на опыте с профессором Снейпом стало очевидно, что ты уже давно готов к тому, чему тебя так давно готовили. Но я не готов лишать тебя детства.

– Профессор, никакого детства у меня никогда не было, – с горечью произнёс Гарри. – Вспомните о Дурслях.

Дамблдор позорно повесил голову. Это было самой большой его ошибкой – бросить мальчика на ужасных родственников, ни разу его не проведав. Тогда ему казалось, что выбора не было и что он шёл единственно верным путём. Однако с годами директор узнал о последствиях своего решения и очень раскаивался, что так и не послушал свою лучшую подругу и не нашёл кого-то еще, на кого можно было бы оставить мальчика.

– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня за это, Гарри. Я правда желал тебе счастливого детства. Если бы твои дядя с тётей были бы хоть немного человечнее…

Дамблдор хмуро покачал головой.

– Но ты все равно каким-то чудом вырос замечательным мальчиком. А что было бы, поступи я иначе?

– Альбус, прошлого не изменишь. Но некоторые ошибки можно исправить, – сказал Сириус, пододвинув директору полную рюмку. Дамблдор осушил её залпом, и из его ушей пошел пар.

– Вы оба правы, – печально кивнул он. – Клянусь, Гарри, до конца этого учебного года ты всё узнаешь. Только прошу, будь терпелив – мне ещё нужно кое-что выяснить. И ещё – не бросай своих занятий Защитой. Если тебе что-то понадобится, скажи, и я помогу.

– Я буду держать своё слово до тех пор, пока вы держите своё, – произнёс Гарри.

– Я знаю, что не заслуживаю этого, но всё же, постарайся довериться мне, – сказал Дамблдор, вставая. – Мы еще встретимся, очень скоро. Надеюсь, ты будешь готов.

Поблагодарив Сириуса за виски, Директор покинул дом. Гарри чувствовал себя опустошенным – и жуткое, и приятное ощущение одновременно.

– Молодец, Гарри, – похвалил крёстный, вновь наполняя рюмку. – Выпей. Думаю, ты заслужил.

Гарри залпом проглотил янтарную жидкость – так же, как минуту назад это сделал Дамблдор – и тут же пожалел. Виски обожгло все его внутренности на пути к желудку. Поттер хрипло закашлялся.

– Ты смог переспорить великого Альбуса Дамблдора, но сдулся от пары капель виски… – усмехнулся Сириус.

– Не смешно, – просипел Гарри.