Темные Волшебники. Часть первая. Триада (гет)

После знаменательного урока с пикси, когда даже сам преподаватель позорно бежал вон из кабинета, оставив разбираться с синими нахальными малютками четверых второкурсников, Локонс предпочитал ограничиться пространными лекциями о своих подвигах. Спустя несколько таких уроков братья-затейники Эйвери с разных курсов решили слегка подкорректировать свое расписание и, вписав вместо ЗоТИ некий урок под названием «болтовня белобрысого придурка», успешно гуляли по территории замка, вместо того, чтобы смиренно придаваться сну на лекциях вышеозначенного «профессора». Конечно же, Катрин Лестранж их начинаний не поддержала и, скрепя сердце, сняла со своего факультета баллы, что она делала только в исключительных случаях. Не смотря на протест со стороны старосты, скоро уже большая часть шестого курса стала откровенным образом «гулять» уроки Локонса, и шестым курсом, а так же одними только слизеринцами, дело не ограничилось. Началась эпидемия «прогулов».

Свой промах Златопуст понял только к концу декабря, и, желая, по его словам, устроить ученикам подарок на рождество, профессор Локонс предложил идею дуэльного клуба. Директор эту идею одобрил, и, чуть больше недели спустя своей феноменальной во всех отношениях выходки, трое слизеринцев заметили на доске объявлений в Большом зале большой ярко-фиолетовый лист пергамента.

— И что это за гадость? — недоуменно спросил Драко, подходя ближе к доске, около которой уже толпились ученики.

— «Открытие Дуэльного клуба», — прочел Гарри Поттер. — Ну и новости! Так-так, Локонс собирается устроить первое занятие дуэльного клуба прямо сегодня. Пойдем?

— На бесплатный цирк посмотреть? Нет уж, увольте.

— А, по-моему, стоит, — пожал плечами Рон. — Смотри, здесь сказано, что помимо Локонса участвовать будет еще и наш декан, а это значит, что можно будет узнать что-нибудь интересненькое. Занятие будет после обеда, а сегодня нам все равно заняться нечем — профессор Флитвик дополнительные занятия отменил, а с тобой, Гарри, и с Гермионой я трансфигурацией занимаюсь как раз до обеда. Тебе же, Малфой, вообще делать нечего будет. Так почему бы нам не пойти?

Через пол часа после обеда, на котором Рон с довольным выражением лица рассказывал Нотту и Эйвери-младшему, что он уже кое-что может соображать в трансфигурации, а Драко вдрызг разругался с Блэйз, на удивление большая толпа учеников вернулась в главный зал Хогвартса. Обеденные столы вообще куда-то исчезли, а на небольшом возвышении, где ранее располагался преподавательский стол, находился дуэльный помост. У стены находились кресла преподавателей, где в состоянии боевой готовности (просто на всякий случай) пребывали МакГонагалл, Флитвик, Синистра, Спраут, ну, и, конечно же, Снейп. В углу скромно мялся Хагрид, так же пришедший посмотреть на дуэли.

А с помоста, белозубо улыбаясь, приветствовал студентов Локонс:

— Рад всех вас видеть! Подойдите немного ближе… так… отлично! Всем все видно и слышно? Итак, начнем. Сегодня состоится наше первое занятие в Дуэльном клубе. Я очень рад, что уважаемый директор одобрил мой небольшой проект, — преподаватель ЗоТИ поклонился Дамблдору, сидевшему на своем троне между МакГонагалл и Снейпом. — Так вот, в моем клубе вы научитесь защищать себя и окружающих в случае опасности. Будьте уверены, наши занятия не пройдут для вас даром! Ну, а моим ассистентом любезно согласился быть профессор Снейп. Прошу его подойти ближе.

Мастер зелий, мрачно глянув на Локонса, поднялся со своего места и прошествовал к помосту.

— Сейчас мы вам покажем настоящую дуэль. Мы будем использовать некоторые неизвестные вам чары, так что, несомненно, будет интересно посмотреть… И можете не беспокоиться, обещаю, что с вашим преподавателем зелий не случится ничего серьезного — я его вам верну в целости и сохранности.

— Это еще не известно — кого, куда и в каком состоянии надо будет возвращать, — саркастически ухмыльнулся Малфой, наблюдая за расходящимися в разные концы помоста профессорами.

— Уж не Снейпа точно, — поддакнул ему Гарольд.

Зельевар, точно услышав их слова, криво усмехнулся и поднял палочку.

— Внимательно наблюдайте за нашими позами, подмечайте каждую мелочь… Профессор Снейп, предлагаю начать на счет «три». Раз… два… три…

От «оглушителя» в исполнении Снейпа «профессора» ЗоТИ спасла только собственная неуклюжесть — он выронил палочку и нагнулся, чтобы ее поднять.

— Мне продолжить? — ехидно осведомился Мастер зелий.— Или вы уже сдаетесь?

— Нет-нет, дуэль продолжается, — ослепительно улыбнулся Локонс и добавил заговорщитским шепотом, так, чтобы его слышал весь зал:

— Палочку я уронил нарочно. Как вы можете видеть — иногда даже такой совершенно детский прием может спасти от заклятия.

Златопуст взмахнул волшебной палочкой и нарочито громко произнес заклинание оглушения и чары щекотки. Декан Слизерина их отбил, не сходя с места, а за тем, сделав молниеносное движение палочкой, связал своего «противника» и выбил у него из рук волшебную палочку. Локонс что-то промычал сквозь опутавшие его веревки, действовавшие, в том числе, и как кляп. Видя, что Северус Снейп его развязывать не собирается, преподаватель ЗоТИ повернулся к Дамблдору и снова что-то промычал. Правда, сначала ему пришлось «допрыгать» до своего края помоста, поскольку господин директор его просто не слышал.

— Что-что? Конечно, Златопуст, — с благожелательной улыбкой, директор Хогвартса взмахнул своей палочкой, и веревки исчезли.

— Как вы видите, — начал Локонс, потирая бывшие туго вязанными запястья, — профессор Снейп использовал чары связывания, в результате которых я был связан веревкой. Отличный ход. Конечно же, я сразу догадался, что вы хотели сделать, но ученикам полезно было взглянуть… — Снейп неопредленнно хмыкнул и гордо удалился с помоста. — Теперь я предлагаю вам перейти к самостоятельной практике. Я приглашу на помост несколько пар учащихся, чтобы они сразились прямо на ваших глазах. Первыми попрошу… так, да, вас юноша… вы староста, кажется? Перси Уизли? Встаньте рядом со мной. А вторым будет… да-да, вы подняли руку, молодой человек? Хотите сразиться с мистером Уизли? А ваша фамилия… да-да, Мальсибьер. Прошу вас на помост.

— И это Локонс назвал настоящей дуэлью? М-да, похоже, Драко опять был прав. Ну, а вот сейчас точно состоится эпохальное сражение, — усмехнулся Рон. — Перси жалко — Дерек ему накостыляет… Глядите, Катрин какая бледная! Она-то знает, что у Дерека зуб на моего брата.

Оба шестикурсника заняли свои места на помосте.

— Рон, ты Блэйз и Тео не видел? — поинтересовался Гарольд, краем глаза наблюдая за тем, как старосты на дуэльном помосте обмениваются «оглушителями».

— Они, вроде, где-то в той стороне были… — рыжий мальчик неопределенно махнул рукой в сторону кучки когтевранцев.

После поисков Блэйз Забини в стане «флитвиковцев», Поттеру сообщили, что она отошла поболтать со своей пуффендуйской подружкой. В нестройных рядах Пуффендуя ее тоже не обнаружилось. Еще через пару минут, когда Перси Уизли, все еще продолжая свою дуэль с Мальсибьером, щеголял со слоновьими ушами и хоботом, Гарри обнаружил главную сплетницу Слизерина в компании Гермионы, деликатно отошедших в сторону от основной ало-золотой массы.

— О, Поттер, привет! — слизеринка подалась ему навстречу. — Очень рада тебя видеть. Не хочешь мне поподробнее объяснить, о чем это лопочет мисс «Воронье гнездо»? А то что-то я ее заумных слов не понимаю.

— Блэйз, прекрати! Я ведь тебе сказала…

— Да-да, — Забини со скучающим видом поправила прическу. — Она сказала, что умудрилась каким-то неизвестным мне способом втянуть тебя в свои делишки, Гарри. Так ты мне объяснишь, чего от меня хочет это библиотечное чучело?

— Блэйз! — теперь уже вместе с возмущенной Гермионой воскликнул и Гарольд.

— Что? — слизеринка невинно захлопала глазами.

— В общем, нам нужна твоя помощь….

— А что мне за это будет? — многозначительно поинтересовалась Блэйз.

— … Драко меня, конечно, предупреждал, что ты не согласишься нам помочь. Он вообще сказал, что лучше бы я к Трэйси обратился… — припомнив об утреней размолвке «голубков», Поттер решил применить военную хитрость.

— Что за глупости! — возмутилась девочка. — К Трэйси? Так вот с кем он гуляет! Ну, Малфой, я тебе покажу! Так что тебе нужно? Я согласна помочь! — ее голос мгновенно приобрел деловые нотки.

Мысленно извинившись перед Драко, Гарри продолжил:

— Дело обстоит так: Уизли-младшая вместе с моим братом собираемся проникнуть в нашу гостиную. Мы об этом узнали и хотим им помешать.

— Вы-то, конечно, им помешать хотите из здравого смысла, а это зубрильное недоразумение печется о том, чтобы с их факультета не сняли кучу баллов, — кивнула мисс Забини.

Гермиона мгновенно вспыхнула, но от резкого высказывания в сторону слизеринки все же сдержалась.

— Примерно так, но мы с Роном и Драко так же хотим узнать, что замышляют гриффиндорцы помимо этого.

— А у Грэйнджи спросить нельзя?

— Ей не говорят. Так вот, Крыс будет использовать Оборотное зелье, и ему нужны частички тех, чей облик они с Джинни захотят принять — волос, или ноготь…

— Понятно… — протянула Блэйз. — А почему бы вам их профессору Снейпу не сдать? Все равно ничего гениального эти придурки из «львятника» придумать не могут…

— Блэйз Алмария Забини! — гневно воскликнула Грэйнджер. — Прекрати говорить гадости обо мне и моем факультете!

— А то что? — насмешливо осведомилась слизеринка, не удостоив Гермиону даже взглядом.

— Блэйз, мы их сдать Снейпу не можем, — твердо произнес Гарольд.

— А почему именно, мне знать не обязательно, так? Ну, что ж, так и быть, я согласна пожертвовать своими локонами, но мне нужна сатисфакция, Поттер. Чтобы Драко Малфой, мало того, шушукался с Трэйси Дэйвис, так еще и за Джинни Уизли, пускай и принявшей мой облик, будет бегать? Дудки!

Но у Гарольда и на это был ответ. Мысленно произнеся: «Мерлин, спаси и сохрани меня от смертоубийства со стороны Драко Малфоя!», он как можно убедительнее попытался изложить Блэйз импровизированный сценарий последующих действий:

— Оборотное зелье действует ровно час. Мы постараемся задержать Джинни в гостиной минут на пятьдесят, чтобы к концу нашей «милой беседы» она уже не знала, куда себя деть от беспокойства и, совершенно перестав обращать внимание на мелочи, была занята только одним: надобностью слинять из нашей гостиной. Тут из девчачьих спален выйдешь ты. Заметь, Блэйз, вся тонкость обстановки состоит в том, что никто из учеников, кроме слизеринцев, конечно же, не должен будет знать, что ты осталась в школе, а не уехала домой. Так вот, увидев Малфоя вместе с превращающейся в саму себя Джинни, тебе надо будет отвлечь на себя внимание, чтобы никто не успел разглядеть Уизли-младшую в лицо. Мы же с Роном ее быстренько уведем вон из гостиной. А насчет Малфоя — все на твое усмотрение.

Пока Забини обдумывала, насколько ему подходит такой вариант развития событий, Гермиона тихонько подошла к Поттеру и спросила:

— А с Джереми что делать будем? Или у тебя и на его счет подобный гениальный план имеется? — в голосе девочки слизеринец с удивлением обнаружил сарказм.

— Что делать с ним я еще не придумал, — честно ответил он.

— Ну, возможность наконец-то вправить Драко мозги меня привлекает, — протянула Блэйз. — Я согласна. Итак, когда мне нужно будет жертвовать своей несравненной шевелюрой?

— Посмотрим по обстоятельствам. Так значит, мы договорились? Тогда ладно, пойду Теодора уламывать.

— Так вы в это и Тео хотите запрячь? Ну-ну, только вы волосы не перепутайте — этому чудику из дома прислали кота. Нотт теперь постоянно весь в кошачьей шерсти ходит.

У Гермионы в глазах вспыхнул огонек.

— А это идея, — произнесла девочка, когда они с Гарольдом направились ближе к помосту, собираясь выискать в толпе Нотта.

— М-м-м? Прости, ты что-то сказала?

— Кошачий волос, Гарри! Я знаю, что делать с Джерри!

— Прости, я чего-то недопонял… шерсть тут причем?

— Ох, Гарри, ты что, не знаешь? При использовании волоса животного, зелье обратного эффекта не дает!

— Ты хочешь сказать, что оно не возвращает магу его изначальный облик?

— Да!

— Мерлин, Гермиона, не кричи ты так, я все прекрасно слышу! Конечно, это очень даже неплохая идея, но откуда в тебе такие кровожадные мысли? Ты же вроде моему брату особых увечий причинять не хочешь? Или это такой оригинальный способ оградить его от попадания в Логово Зла под названием «Слизеринская гостиная»?

— Эй, Гарри, ты видел, как этому Уизелу Дерек наподдал? — из толпы вынырнул Теодор Нотт вместе с братьями Эйвери. — Перси теперь долго будет в Больничном крыле валяться!

— Вы только, кажется, забыли, что этот ваш Мальсибьер сам не в лучшей форме, — нахмурилась Грэйнджер и кивнула в сторону старшекурсников-дуэлянтов, благо теперь вся компания, состоявшая из четырех слизеринцев и одной гриффиндорки, стояла у самого помоста, и им все было прекрасно видно.

А у второго старосты Слизерина, помимо свиного пятачка вместо носа, отрасли еще и щупальца — так Перси ему отомстил за «ослонивание». Давно переставший контролировать ситуацию Локонс, успевший мысленно поклясться, что студентов старше третьего курса он на дуэли больше не вызовет, попытался их разнять и для этого прибегнул к помощи двух других старост: Катрин Лестранж и Пенелопы Кристалл. Как выяснилось позже, сделал он это зря, поскольку именно две эти шестикурсницы друг друга на дух не переносили и являлись чем-то вроде «первопричины» для дуэли Перси Уизли и Дерека Мальсибьера. Поэтому, и их самих вскоре пришлось растаскивать в разные стороны и практически уносить в обитель мадам Помфри. Причем, на возмущенный взгляд профессора МакГонагалл, которая, собственно, на пару с Флитвиком, всех и разнимала в результате, Северус Снейп, как декан зачинщиков драки, даже бровью не повел. Но вот подавляющее большинство слизеринцев мгновенно поняли своим внутренним чутьем, что старост ждет серьезный выговор.

— Э-мм, что ж, давайте пригласим на дуэльный помост еще кого-нибудь… вот вы, юная леди… со второго курса? Это хорошо, как вас зовут? Блэйз Забини? Что ж, мисс Забини, поднимайтесь. А в пару к вам мы вызовем… скажем... это будете вы, рыжеволосая мисс. Ваше имя — Джинни Уизли? Отлично, присоединяйтесь к мисс Забини.

Джинни и Блэйз одновременно посмотрели в сторону стоявших рядом Гарри Поттера и Гермиону Грэйнджер, и, после того, как каждая из девочек получила утвердительный кивок своего товарища по факультету, разошлись по разным концам помоста. Их дуэль, увы, красочностью и длительностью, как, например, предыдущая, не отличалась. Видимо, соперницы решили друг с другом разделаться как можно быстрее, поэтому допустили одну и ту же ошибку: попали, фактически, под «дружественный огонь», точнее — под собственные же заклинания, отраженные от щитов. В результате, сражение первокурсницы-гриффиндорки и второкурсницы-слизеринки окончилось ничьей. «Профессор Защиты от Темных Сил», осчастливленный уже одним тем фактом, что никто не стал устраивать смертоубийства, поставил девочек рядом друг с другом, призывая зал похлопать этим «юным валькириям». То, какими при этом взглядами обменялись Блэйз и Джинни, осталось за кадром.

С помоста они, почему-то спускались вместе, точнее — впереди была Блэйз, а за ней вдруг чуть ли не бегом кинулась Джинни. Быстро пройдя мимо и совершенно случайно задев плечом Нотта, гриффиндорка с гордо поднятой головой удалилась в общество Крыса и его «подкрысков».

— Ну? — первым делом спросил Гарри.

— Дернула, зараза, — поморщилась Блэйз Забини. — По-моему, целую прядь выдернула. Маленькая гадина! И как она вообще умудрилась все на «ничью» свести? Не иначе ей твой братец уроки дуэли давал!

— Ты о чем? Мы просто за вашей дуэлью вообще не следили, — удивленно переспросил Теодор.

— А чем же это вы, интересно, заняты были? Ничего не видели они! И это притом, что вы у самого помоста стоите! Я усиливала все заклятия, а эта рыжая сопля их совершенно спокойно отбивала!

— Все, Блэйз, не кипятись. Успокойся. Значит, по-твоему, с Джинни что-то не так? — задумчиво спросила Гермиона.

— Во-первых, Грэйнджи, для тебя не «Блэйз», а «мисс Забини», ну, а во-вторых, я же понятным языком объяснила: эта малявка просто так никак не могла мои заклятия отбить!

Гриффиндорка переглянулась с не менее удивленным Гарри.

— Нам точно надо у нее все вызнать, — подытожил он.

— Кстати, а что это вы тут так рьяно обсуждали с Теодором? — напоследок поинтересовалась Блэйз.

— Кошек, — ухмыльнулся Поттер, и, кивнув Гермионе, отправился на поиски Рона и Драко. Впрочем, долго искать ему их не пришлось — Рон его сам нашел, а Драко забирался на помост, где его уже ждал никто иной, как Джереми «Крысеныш» Поттер. Оказывается, Гарри за коротким разговором с Блэйз пропустил вызов на помост новых дуэлянтов.

Окрыленный достаточно мирным исходом «сражения» между девочками, Локонс решил развить успех и пригласил на Джереми. Изначально, в пару к Крысу он хотел поставить Невилла, но, услышав от Снейпа нечто вроде: «Лонгботтом одним только взмахом палочки способен такого натворить, чему любой Темный Лорд позавидует», срочно изменил мнение в пользу прямо-таки рвавшегося на помост Драко Малфоя. И вот Малфой, нахально ухмыляясь прямо в перекошенное от злости лицо Джерри Поттера, отсалютировал ему палочкой и приготовился к сражению.

За этой вопиющей наглостью наблюдали Рон и Гарри, ругавшие про себя Малфоя-младшего последними словами.

— Надеюсь, этот чересчур амбициозный придурок чего-нибудь лишнего не ляпнет, — процедил сквозь стиснутые зубы Рональд.

— Ты кого из них имеешь в виду? Я тут аж не двух, а трех придурков вижу, причем двое из них — блондины, — съязвил Поттер.

— Stupefy! Tarantellegra! Rictusempra! — дуэль начал, соответственно своему неуемному характеру, Джереми.

— Protego! — коротко скомандовал Малфой, благополучно принимая на один-единственный щит все три заклинания. — Stupefy! Vecordia!

— Murrus! — ни с того ни с сего рявкнул Джереми и ответил целой серией «психических» чар, добавив в конце те же чары безумия, которые использовал Малфой:

— Aequitas! Serenetas! Apathia! Otiosus! Vecordia!

-Ч ерт, совсем забыл, что «Стена» — любимые щитовые чары авроров, — пробормотал Гарольд. — Его, наверное, этому Грюм в первую очередь научил. Но вот откуда он знает столько заклятий, влияющих на сознание?

— Оттуда же, наверное, — пожал плечами Уизли. — Я их, например, вообще из какого-то аврорского учебника выискал. Ему-то уж «дядя Аластор» должен был показать что-нибудь подобное. Если, конечно же, Грозный Глаз с ним действительно занимался дуэлями, а не сам Крыс метался по библиотеке.

— Второй вариант сам по себе невозможен, — ухмыльнулся Поттер, наблюдая как Драко, ошалевший от такого напора, отбивается от чар сначала «сопротивлением», а потом и щитом «возмездие», отправив часть заклятий обратно.

— Via ignis! Flagrum aqualis! Simulacrum muratus! — выпалил Малфой, разобравшись с предыдущим потоком заклятий.

— Hiemsum Spiritus! — Джереми то ли по незнанию, то ли наоборот — как раз таки зная конечный результат, использовал «Дух Зимы» — глобальные чары обледенения.

На счастье всех пребывавших в Большом зале, сил на то, чтобы исполнить это заклинание в полную мощь, ему не хватило (да и вряд ли их хватило кому-нибудь кроме Дамблдора). Так что все ограничилось заледенением помоста, пола Большого зала, а так же парой промерзших насквозь мантий и галстуков.

Зрители с восхищением в глазах разглядывали покрывшиеся толстой корочкой льда струю воды и потихоньку протачивающий себе выход сквозь холодную преграду огненный всполох, а Крыс благополучно увернулся от идущих последними в цепочке заклятий чар окаменения и снова собрался атаковать Малфоя. Однако Судьба к нему повернулась, если уж не совсем спиной и всем к ней прилегающим, то, как минимум, — боком. Мальчик-Который-Выжил, надеясь использовать напоследок еще какие-нибудь эффектные чары и сорвать этим аплодисменты, сделал широкий взмах рукой, быстро шагнул чуть в сторону, произнес какое-то заклинание и… его постигла участь Рона Уизли. Поскольку ботинки бравого гриффиндорца не подразумевали собой использование их на скользких и в том числе — ледяных поверхностях, Джереми с непонятным бульканьем, переходящим в вопль обиды на весь мир, навернулся с помоста на пол. Луч использованного им заклинания так же сменил свою «исходную точку» и, как следствие, конечную цель. По закону подлости, новой целью очередной аврорской гадости в исполнении Крыса, обещавшей своей «жертве» неприятные и болезненные последствия, стал Гарри Поттер.

Пока слизеринец раздумывал, что ему лучше сделать — поступиться со своими принципами и использовать щит, или же как-нибудь да увернуться, — его любимая домашняя зверушка решила взять защиту хозяина в свои руки, если, конечно, у руноследа таковые имелись. Шинзор, зашипев одновременно всеми тремя головами, высунулся из-за мантии своего хозяина, закрывавшей его от назойливых взглядов толпы. Крайняя левая голова у змея широко раскрылась и проглотила луч заклятия, после этого, похоже, потеряв сознание. Остальные же две головы пребывали в здравом уме и вознамерились Джереми Поттеру кратко и доходчиво объяснить, почему не стоит нападать как на самих руноследов, так и на их хозяев.

В Большом зале повисла гнетущая тишина.

— Отвали от меня! — в панике воскликнул Джереми, пытаясь отползти назад.

— Стой, Шинзор, — рявкнул Гарри, — не трогай его!

Рунослед только что ползший к гриффиндорцу и аки куль с мукой волочивший за собой третью голову, остановился. Правая голова уставилась на Гарольда, а бывшая центральная (теперь же — левая) продолжала пожирать взглядом «гриффиндорского Крыса».

Сам же Джереми, заметив, что опасность ему больше не угрожает и, более или менее, придя в себя, встал, отряхнулся и уже собрался направиться к своим товарищам, если бы только эти самые товарищи от него не отшатнулись, как от прокаженного. Удивленно и как-то брезгливо на гриффиндорца смотрел Снейп, молча открывала и закрывала рот МакГонагалл, явно собиравшаяся что-то сказать, но мгновенно передумавшая. Неодобрительно качал головой Флитвик, переглянувшийся с испуганно сжавшейся в своем кресла Спраут.

— Э-э… — Локонс явно хотел как-то разрядить обстановку и уже собирался что-то сказать, но вместо него подал голос Дамблдор, поднявшийся с кресла и подошедший к мальчикам:

— Гарри, Джереми, я прошу вас пройти в мой кабинет. Вы, Златопуст, как ответственный за Дуэльный Клуб, будьте добры привести Большой зал в надлежащий ему вид. Преподавателей я жду после ужина на внеплановое собрание. А студентов попрошу разойтись по гостиным.

Слизеринец, мрачно посмотрев на замершего с жалким видом посреди зала брата, поднял с пола свою «обезглавленную» змею и последовал за директором.

Спустившийся с помоста и подошедший к Рону Малфой-младший украдкой показал Гарольду большой палец: мы мол, тебя поддержим, если что — мы с тобой.

— Шинзор, ты что устроил? — поднимаясь вслед за Дамблдором по одной из лестниц, спросил у змея Гарри. — Я мог отразить эти чары!

— Защита хозяина — наша прямая обязанность, — гордо прошипела правая голова. Ей поддакнула левая.

— Но не ценой же собственной… одной из голов!

— А, так вот что хозяин имеет в виду, — протянула голова-критик. — Ничего такого — скоро придет в себя и оклемается. Для нас последствия заклинания не так губительны, как для тебя. А пока это даже, кстати, хорошо — хоть немного можно будет не слушать эти нудные наставления…

— Но зато от тебя никуда не денешься! — встряла левая голова. Обе уцелевшие головы повернулись друг к другу и зашипели.

— Ну, вы еще передеритесь! — усмехнулся Гарольд, успокоенный словами правой головы руноследа.

— Только вот странно, что этот мальчишка тоже смог с нами говорить… — протянула вдруг голова-мечтатель. — Мы не знали, что он тоже змееуст.

— Может, ты прекратишь с этим уродом трехголовым меня обсуждать? — процедил недовольный голос позади слизеринца. — «Ты что устроил»! «Мой бедненький змей»! Тьфу, слушать противно. Завел себе гадость какую-то…

Джереми скорчил презрительную мину.

— Заткнись, иначе сам сейчас станешь «трехголовым уродом»!

— Молодые люди, — к ним повернулся непривычно серьезный Дамблдор, — во-первых, я бы попросил вас несколько понизить тон, а, во-вторых, — перейти на английский язык.

Оба мальчика невольно повиновались, прекратив свой бесполезный и безрадостный спор. Поскольку дорогу к директорскому кабинету братья уже знали, на горгулью, отпрыгнувшую после произнесения пароля, они посмотрели без всякого удивления. Все в том же напряженном молчании они поднялись вслед за Альбусом Дамблдором в его кабинет, и расселись кто — где: Джереми сел на стул прямо перед директорским столом, а Гарри ограничился небольшим диванчиком, стоявшим у окна. Подле него же устроился и рунослед, крайняя левая голова которого уже успела более или менее очухаться и теперь только недоуменно хлопала глазами.

— Я хотел с вами переговорить наедине, мальчики, — начал Дамблдор, усаживаясь на свое резное кресло. — Это касается происходящих в школе событий.

— Профессор Дамблдор, честно, это не я! — воскликнул Джереми и вскочил с кресла с явным намереньем схватить директора за рукав. — Я даже не знал о том, что я змееуст!

— А я знал, — подал с дивана голос Гарри. — С самого детства, между прочим.

— Заткнись! — рявкнул Крыс.

— Ой-ой-ой, наша Надежда Магического Мира испугалась, не является ли она очередным Темным Лордом! К твоему сведенью, братец, эта должность уже занята кое-кем, кто…. — заметив, как на него посмотрел Дамблдор, мальчик свою речь резко оборвал. — В смысле, шучу я. Ну, не совсем, конечно, шучу. Просто, все происходящее в школе наводит на мысль, что тут действует сильный темный маг, а не недоучка-змееуст с Гриффиндора.

— Я понял тебя, Гарри, — кивнул Альбус, — и здесь мое мнение сходится с твоим, если, конечно, опустить те эпитеты, которыми ты наградил своего брата. Я хочу, чтобы вы поняли сразу: ни тебя, ни Джереми я не обвиняю в нападениях и не собираюсь этого делать…

Дверь кабинета распахнулась. В дверях стояла запыхавшаяся от бега Минерва МакГонагалл с лихорадочным румянцем на щеках.

— Альбус! Еще одно нападение! На этот раз, помимо ученика, жертвой оказалось и привидение!

— Я уже иду, Минерва, — Дамблдор немедленно встал с кресла и быстрым шагом прошел к дверям. — Вы же, мальчики, пока побудьте здесь.

Уже когда он вышел из-за дверей послышался удаляющийся голос профессора МакГонагалл:

— …Напали на Джастина Финч-Флетчли — мальчика-второкурсника из Пуффендуя. Рядом с ним обнаружили Почти Безголового Ника — призрака с моего факультета…

— А кто этот Финч-Флетчли? — отрешенно поинтересовался Гарольд. — Ты его знаешь?

— Вообще-то — да, — нехотя протянул Джереми. — Мы с ним не в самых дружеских отношениях. Он придурок-придурком, каждому слову Локонса верит, да и вообще…

— А, так это он от меня последнее время шарахался…

— Но теперь шарахаться будут от меня, причем вся школа! «Смотрите, это брат Гарри Поттера, и он тоже змееуст»!

— Обычно, это про меня говорят: «Он брат Великого и Несравненного Мальчика-Который-Выжил».

— Зато теперь они точно уверены, что если я и победил Волан-де-Морта, то за счет Темной Магии. А я не такой как ты, этот Уизли и Малфой! Не такой, понятно?!

— Понятно-понятно, утихни.

— Слушай, ты же у нас продвинутый во всех этих Темных искусствах, так объясни мне, недалекому придурку, кто такие змееусты? И только не говори, что-то типа «это мы с тобой»!

— Насчет «недалекого придурка» ты подметил очень верно… — ухмыльнулся слизеринец, наблюдая за тем, как его брат рассматривает различные диковинки в дамблдоровых шкафах. — Так вот, братец, змеязычные волшебники — это маги, способные говорить со змеями.

— Это я уже понял, дальше-то что?

— А дальше изволь меня не прерывать! Самым первым змееустом считается Салазар Слизерин, и, поэтому, кстати, на его гербе изображена именно змея. Таких, как мы, в Магическом Мире осталось очень мало, поскольку змееязычие — редкий дар и передается только по наследству, а любой древний род, как известно, можно очень легко прервать. В основном, поскольку в Британии изначальным змееустом был Слизерин, а он являлся редчайшей силы Темным Магом, у нас этот дар считается черномагическим. Ну, так ты хоть что-нибудь из моей речи понял?

— Вполне,— буркнул Джереми.

Гриффиндорец подошел к стоявшей возле директорского стола жердочке с птицей, смахивающей больше на покрашенную в алый с золотым индюшку. Судя по мутному взгляду, птица была больна и сегодня-завтра собиралась отправиться в свой далекий Птичий Рай.

— Эй, гляди, какое чучело, — позвал брата Крыс, указывая на птицу. — Но даже оно лучше, чем этот твой трехголовый змееобразный мутант.

— Идиот, — вздохнул Гарри. — Рунослед — это порода змей, зарегистрированная уже давным-давно, а не мутант магический.

— Ну, и что? Ты, чучело, — гриффиндорец протянул руку, чтобы погладить птицу, — все равно симпатичнее…

— Знаешь, если развить твою убойную логику дальше, все, что окрашено в алый и золотой куда более милое и безобидное, чем все то, в чем есть хоть капля зеленого.

По перьям птицы побежал огонь.

— Ой! Что я наде… стоп, что ты наделал! Она же сейчас сгорит!

— А с чего ты взял, что это именно «она»? Может, это «он»?

— Прекрати нести чушь! Лучше помоги мне потушить эту чертову птицу! — в голосе Джереми, метавшегося по комнате в поисках хотя бы стакана с водой, послышалась паника. — Не хватало мне для полного счастья, чтобы прямо в моем присутствие издохла птица Дамблдора! Да что же ты сидишь?

Птицу полностью охватил огонь, и она превратилась в живой пылающий шар. Мгновение спустя, издав пронзительный крик, «индюшка» полностью сгорела, оставив только дымящуюся горстку пепла на полу.

— Черт! Ну, ты доволен? Грохнул директорскую птаху, а сам и в ус не дует! — Крыс всплеснул руками.

— Во-первых, я ничего не делал! — Гарольд вскочил с кресла. — Во-вторых, это не просто птица, а….

— …Профессор, у меня опять кто-то всех петухов передушил! — в кабинет директора влетел Хагрид, потрясая на ходу сжатыми в кулаке двумя дохлыми птицами. — Эта, а Дамблдор где?

Полувеликан диковатым взглядом уставился на стоявших в разных концах комнаты мальчиков.

— А вы тут чего забыли? — не дав им ответить, задал он следующий вопрос.

— Дамблдор ушел осматривать место очередного нападения, а мы тут сидим и ждем его, — пожал плечами Джерри.

— Так, ведь… эта… опять напали на кого-то? — Хагрид весь сразу посерел и сжался.

Слегка пошатываясь, он добрел до ближайшего стула и рухнул в него. Как устоял стул — неизвестно.

— Я вот только после вашей дуэли к себе пошел — глянуть кое-чего хотел, — забормотал лесничий, ни к кому конкретно не обращаясь, — а потом уже собирался к директору идти и за вас заступаться, но тут гляжу: петухов опять кто-то… ну, того.

— Понятно, — без особой уверенности протянул гриффиндорец.

Полувеликан тем временем стал рассеянно разглядывать кабинет Дамблдора. Заметив на полу кучку пепла, он воскликнул:

— А! Так, эта, у Дамблдора феникс сгорел, что ли?

— Ага, — кивнул Гарри, — ждем вот, когда он возродится…

— Возродится? Вы про что? — удивленно спросил Джереми.

— Балда, ты что, про фениксов не знаешь? Ну, конечно, что с тебя взять…

— Нет, постой, я что-то про них слышал, — прервал своего брата гриффиндорец, который не любил, когда его выставляют дураком на глазах у людей, пускай даже этот человек — Хагрид.

— Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, — объяснил ему лесничий, — а потом возрождаются из пепла.

— Ах, да, точно слышал про них… точнее — читал, — закивал Джерри. — У них еще то ли кровь, то ли слюна заживляющей силой обладает…

— Ага, как же, читал он! — фыркнул на это слизеринец. — Слезы у них целебные, а не слюни! Ты бы еще сказал: сопли… придурок.

— А сам-то кто? — вскинулся Мальчик-Который-Выжил.

Снова отворилась дверь, и в кабинет вошел Альбус Дамблдор. На лице его, несмотря на то, что директор только что вернулся с места нападения, ничего, кроме обычного спокойствия, не отразилось.

— Хагрид? Что-нибудь случилось?

— Э-э, да, но это подождет, профессор. Я вам вот что сказать хотел: Гарри и Джереми, они, эта… непричем, вот! Они не виноваты! Я чем угодно могу поклясться…

— Хагрид, я знаю, что они непричастны к нападениям! — возможно, чуть более резко, чем хотел, произнес Дамблдор.

— Да? — полувеликан опешил. — Ну, тогда, эта, вы с ними ведь поговорить хотите? Я пока в коридоре подожду.

Смущенный реакцией Дамблдора на его слова, лесничий вышел.

— О, Фоукс сгорел? — директор Хогвартса с интересом уставился на кучку пепла.

В ответ на его слова из пепла, отряхнувшись, вылез маленький бледно-розовый птенец феникса, такой же неказистый, как и прежде. Что-то тихо прокурлыкав, он, переваливаясь, отправился к небольшой кормушке.

— Большую часть жизни фениксы удивительно красивы, — сказал Дамблдор. — У них прекрасное красно-золотое оперение. Изумительные создания.

Вздохнув, директор прошествовал к своему креслу.

— Итак, наш разговор много времени не займет, — он внимательно посмотрел на мальчиков поверх своих очков-половинок. — Во-первых, я бы точно хотел знать, зачем вы отправились на второй этаж в Хэллоуин. О том, где вы были во время праздника, можете не рассказывать — я уже знаю об этом.

— Ну, я услышал голос, — покосившись на своего брата-слизеринца, сообщил Джереми. — Этот кто-то говорил, что он хочет кого-то убить…

— «Кто-то», «кого-то», — передразнил его Гарольд. — Я тоже слышал этот голос, и он говорил, что хочет крови, что провел в спячке слишком долго, и что ему приказали напасть.

— Ну что же, это все? — директор снова на них посмотрел.

У Гарри появилась в голове неприятная мысль, что Дамблдор пытается прочесть их мысли.

— В таком случае, я бы хотел перейти к сегодняшнему происшествию. Джереми, ты ничего сказать не хочешь? Может, тебе очень хотелось бы что-то узнать?

— Нет, ничего, — гриффиндорец помотал головой.

— Тогда позволь тебе кое-что сказать. Это касается твоих занятий с Аластором Грюмом. Я не считаю целесообразным применение в школе тех заклинаний, что вы с ним изучаете. Ты понимаешь, что я имею в виду? Сегодня, например, ты использовал заклятие, потенциально опасное для всех, находящихся в Большом зале, и только, хвала Мерлину, что тебе не хватило сил, чтобы исполнить его в полную мощь.

— Я понимаю, сэр…

— Я поговорю с Аластором на этот счет. Теперь ты, Гарри. Уже второй год, как я понял, у тебя живет одна из опаснейших и, одновременно — ценнейших, разновидностей змей — рунослед. Если бы он появился недавно, я бы попросил тебя отослать руноследа обратно в магазин, но вы уже привязались друг к другу, и моя просьба вызовет у вас обоих грусть. К тому же, ко мне не поступило ни одной жалобы на твою змею, из чего я могу судить, что руноследа ты держишь под контролем. Тогда я тебя могу попросить только об одном: не терять бдительности.

Слизеринец усиленно закивал. Рунослед привычно обвился вокруг хозяина и впал в свое обычное состояние полусна-полубодрствования.

— Можете идти, — сказал мальчиком Альбус. — И позовите Хагрида.

* * *

У каменной горгульи Гарольда ждали Рон, Малфой и, как ни странно, профессор Снейп. Уизли, смерив презрительным взглядом Джереми, своему же другу присутствие мастера зелий объяснил, практически, жестами, пока сам Северус Снейп доступно объяснял Джереми путем снятия баллов, почему гриффиндорцу следует как можно быстрее удалиться. Рональд скосил глаза на своего декана, потом сделал рукой в воздухе такое движение, будто помешивал в котле зелье, еще раз косо глянул на преподавателя и провел рукой по своей шее.

Вот так вот. Называется: «догеройствовался».

— Поттер, попрошу вас вместе с мистером Малфоем и мистером Уизли пройти в мои личные апартаменты. Я бы хотел, чтобы вы мне пояснили кое-какой интересный момент из вашей школьной деятельности.

По спине темноволосого слизеринца пошли мурашки. Таким вежливо-спокойным Снейп просто так не бывает. А, учитывая жестикуляцию Рона, причина злобства у декана Слизерина может быть только одна. Словно бы в подтверждение мыслей Гарри, Драко мрачно ухмыльнувшись, шепнул другу на ухо:

— Ну, джентльмен, что ты теперь скажешь? Как будем выкручиваться?

Снейп, как обычно в таком случае (предразборка полетов), ушел на четыре-пять шагов вперед. Но Поттер вслух вопрос высказать не рискнул и, только сделав большие глаза, с удивлением на лице посмотрел в сторону преподавателя. Рон и Драко его поняли правильно.

— Он заметил, как ты выходишь из кабинета. Гарри, зачем ты вообще вслед за Грэйнджер полез? — шепотом спросил Рональд.

— На двери были наложены защитные заклятия. Гермиона в них как раз чуть не влезла — там такой кошмар произошел бы.

— Что за чары? — несколько минут спустя, уже проходя по коридору в подземельях, тихо поинтересовался Драко.

— Вас это интересовать не должно, — отрезал Снейп, вполне расслышавший вопрос Малфоя младшего, даже не поворачиваясь к мальчикам.

Предчувствуя что-то крайне поганое для него лично, и для всех троих в целом, Гарри тихонько снял с себя змея и приказал ему ползти в гостиную. Рунослед нехотя послушался.

Вскоре мальчики оказались в личных комнатах их декана. Как и в прошлый раз, этому предшествовали не самые приятные обстоятельства. Только вот теперь им Северус Снейп сесть не предложил, да и сам предпочел встать за креслом, вцепившись руками в спинку. Ощущение было такое, будто вот-вот всех троих слизеринцев приговорят к смертной казни.

— Я не буду спрашивать, откуда у вас вообще появилась мысль залезть в мое хранилище ингредиентов, — угрожающе начал зельевар, — а так же, как вам после этого хватает наглости мне в глаза смотреть, и, тем более, учитывая, сколько времени прошло после хищения шкуры бумсланга, не сознаться во всем добровольно. Меня интересует, для чего вы, Поттер, украли этот ингредиент. Вам же будет лучше ответить сразу и не отпираться.

Первой мыслью слизеринца было наврать с три короба, но Гермиону не выдать. Гарольд плохо себе представлял, чем для нее это может закончиться, но приравнивал к тому, что было с ним самим в прошлом году после отправки Норберта. И то, если не хуже.

— Я жду, — глухо произнес Снейп.

Мальчик собрался с мыслями. Можно все-таки выложить про идею Оборотного зелья, не упоминая Гермиону? Но это тоже толку не даст. Снейп точно спросит, почему они сразу не сдали гриффиндорцев — если уж не ему, то хотя бы МакГонагалл, или кому-нибудь еще. Значит, этот вариант отпадает. Черт, и что теперь делать?

— Поттер, вы оглохли? Или думаете, что игра в «молчанку» что-то изменит? Напомню, вы не просто нарушили устав Хогвартса, но и все мыслимые и немыслимые нормы поведения и морали! Вас в детстве не учили относиться к людям, тратящим на вас свое время, силы и энергию с уважением? Даже мысли не допускать о воровстве у таких людей? Что молчите? Нет? Впрочем, зная, кто ваш отец, я ничему не удивляюсь. Чего только стоили выходки Мародеров, когда они еще учились здесь! Но, хвала Мерлину, школа этот кошмар пережила, а вот теперь сюда заявляетесь вы, и, с полной уверенностью в своем превосходстве над другими студентами и даже преподавателями, учиняете такое, о чем вашему мерзостному папаше даже и не снилось! В прошлом году я был уверен, что все ваши «выходки» результат случайности, совпадения, или еще Мерлин знает какого фактора, и убедил себя, что вы ни в чем не виноваты. Я был уверен, что исключить вас из школы не только неприемлемо для меня лично, но и такое невозможно совершить, так как вы хороший и добропорядочный ученик! Все ваши глупости, типа взрыва котлов я принял на счет дурашливости: одиннадцать лет — не бог весть какой возраст. Я знаю, что вы все трое усердно готовились к выпускным экзаменам, несмотря на то, что с чего-то вам взбрендило в голову опасаться за Философский камень. Вы сдали переводные экзамены в числе лучших! И я вам сделал послабление. Как начинаю теперь понимать — зря.

— Сэр, мы… — начал Драко, покрасневший до корней волос, выслушивая тираду своего крестного.

Гарри молча сверлил взглядом дырку в каминной полке. Сам он был бледен, а руки сжал в кулаки. У Рона на сильно прикушенной зубами губе выступило несколько капелек крови — мальчик, переживая за своего товарища, прокусил губу.

— Молчите, мистер Малфой! С вами разговор будет отдельный — придется наглядно и подробно объяснить, как себя должен вести наследник уважаемого и древнего рода! За одно, думаю, стоит и Люциуса пригласить посмотреть, до чего докатился его сын!

Блондин, издав непонятный полусвсит-полувозглас, отвернулся и уставился в гобелен на дальней стене.

— И с мистером Рональдом, мне, пожалуй, так же придется поговорить отдельно. От вас я такого омерзительного поступка не ожидал! Что ж, судя по вашему лицу, Поттер, сказанное мной вы благополучно пропустили мимо ушей. Вижу, распинаться перед вами бесполезно — такой же безответственный, наглый, эгоистичный и своевольный, как ваш отец!

Гарольд продолжал молчать, уставившись на догорающие в камине поленья. Его трясло от злости и унижения. Но в глубине души он со Снейпом был на свой счет согласен, и это его добило окончательно.

— Да! Я такой же гад, как и мой отец! — рявкнул он. — Я такой же самонадеянный урод! Угроза для общественности! Выпендривающийся на каждом углу придурок! Да, я с вами полностью согласен!

— Самобичевание, Поттер? — профессор в ответ уже практически шипел. — Вот теперь вам только не хватает картинно взмахнуть палочкой, уронить скупую слезу о несовершенстве мира и сбежать в Запретный Лес подальше ото всех!

— Сэр, профессор Снейп, это я попросил Гарри выкрасть у вас шкуру бумсланга, — тихо произнес Рон Уизли.

Малфой и Поттер удивленно на него уставились.

— Гарри не виноват! Вы несправедливо…

— Это уже мне решать, что справедливо, а что — нет, Рональд! — Снейп резко повернулся к сделавшему шаг вперед слизеринцу.

— Я попросил его и Драко выкрасть шкуру бумсланга, — повторил стремительно бледнеющий Рон.

— Отлично! Мой лучший ученик, которому я доверил работать в моей лаборатории и которого в конце школы лично собирался рекомендовать в Гильдию Алхимиков, не может попросить у меня какой-то ингредиент и снаряжает своих товарищей его выкрасть! Так позвольте же узнать, для каких таких высоких целей вам понадобилась шкура бумсланга?

Теперь Рон был уже не бледным, а позеленевшим.

— Отвечайте! — рыкнул Мастер зелий, не дождавшись ответной реплики мальчика.

— Я хотел сварить зелье Поиска, — выдохнул Рональд.

— На кой черт оно вам понадобилось?

— Чтобы узнать, кто нападает на учеников.

Снейп, пытавшийся из рыжего мальчика вытянуть хоть какой-нибудь мало-мальски правдоподобный ответ, невольно потянул вверх спинку кресла, в которую он вцепился, а вместе с ней и все остальное. Теперь же преподаватель алхимии грохнул кресло об пол.

— И вы совершенно не подумали о том, к чему это может привести? Я даже не говорю, что могло бы быть, если бы вы неправильно сварили зелье! Неужели вы не понимаете, что даже если бы вы нашли того, кто устроил все эти нападения, он попросту вас убил бы? Невероятно! Что ж, Рональд, — Уизли невольно сжался, почувствовав в голосе своего декана нечто такое, чего раньше в нем не было, — раз вы взяли на себя честь сварить зелье, к приготовлению которого не каждый мастер готов приступить, не соизволите ли мне в конце вашей работы предъявить результат? Чтобы я мог проверить, на что ушла шкура бумсланга! — на последних словах профессор уже исходился криком. — Вон отсюда! Все! Немедленно!

Мальчиков буквально вышвырнуло из комнаты. За ними с грохотом встала на свое место каменная плита, сливаясь со стеной.