Больно, как в раю (гет)

Следующие несколько дней стали настоящей пыткой для Драко и Гермионы. После той ссоры они почти не разговаривали друг с другом, если только это не касалось их обязанностей. Гермиона решила, что возьмёт на себя всю работу по выпускному балу, а он — подтягивание студентов по учёбе. Лучше разделить задачи между собой, чтобы уменьшить рабочую нагрузку. Честно говоря, она просто не хотела, чтобы он находился рядом и им приходилось вместе работать. Поэтому Гермиона нагрузила Драко совершенно иными обязанностями.

И Малфой, в свою очередь, давал ей личное пространство. Несмотря на все его чувства, которыми он поделился с ней совсем недавно. И в которые она ни капли не поверила. Драко казалось, что Гермиона и вовсе не испытывала чего-то близкого к такому чувству как влюблённость. Он ощущал себя полным идиотом. И поэтому он сделал то, что она хотела больше всего на свете: держался как можно дальше от неё. Малфой полагал, что это было и для его же блага. Он и так уже достаточно пострадал; он не мог допустить, чтобы стало ещё хуже.

Всё это видели Блейз, Теодор и Пэнси, — такие же опустошённые, как и он. Именно они должны были стать теми, на ком Драко мог выместить свою боль и злость. Обычно он так и поступал. Сейчас же Малфой вёл себя тише прежнего: он просто молчал, время от времени ухмыляясь шуткам, но всё это было напоказ. Его улыбка никогда не трогала его глаз — признак напускной радости. Поэтому его друзья дали ему время, не дёргая понапрасну. Пусть Блейзу с Пэнси и давалось это с трудом, когда Драко находился рядом. Он уверял их, что всё в полном порядке.

Тем временем Джинни и Гарри поняли, почему Гермиона слишком много работала над выпускным балом, — она просто старалась быть постоянно занятой, чтобы не думать о Драко. Она готовилась к экзаменам гораздо больше обычного, как умалишённая. Она проводила много времени в библиотеке, и если не училась, то отправляла письма и писала планы, сложенные в стопку высотой с домового эльфа. Они знали, они видели, как Винки пыталась помочь ей донести их до её покоев. Джинни вызвалась помочь ей организовать бал, сказав, что время от времени ей нужно побыть одной, без Гарри, но Гермиона отказалась от помощи. По её словам, Грейнджер не хотела никого обидеть, но это был их бал, а Джинни могла бы начать планировать свою жизнь на следующий год. И обычно это приводило её в ярость — когда подруга отдалялась от неё, но сейчас ей действительно стоило побыть одной.

Удивительно, но даже Рон уловил намёк по поводу состоянии Гермионы. Если честно, он был отчасти рад, что их отношения закончились. Они действительно были неудачной парой. Возможно, Малфой нуждался только в близости.

Перемена в их настроении не скрылась даже от преподавателей, включая Дамблдора. Снейп, наблюдая за неловким взаимодействием между Драко и Гермионой, принял решение больше не соединять их в пару. Не то чтобы их разрыв как-то влиял на результат работы, наоборот, приготовленное ими зелье было самым лучшим среди всех студентов, но напряжение, витавшее между ними двумя, чувствовалось во всём кабинете. Профессор не объединял учеников, если они не ладили друг с другом, лишь бы только досадить им, это был элемент учебного процесса. Но именно их он не мог заставить работать в паре.

Дни превращались в недели, недели — в месяцы, что угнетало абсолютно каждого студента Хогвартса. Но особенно — Гермиону и Драко.

Однажды вечером Гермиона возвращалась в гостиную, закончив очередной пункт по организации выпускного бала. Девушка выглянула в окно и ужаснулась: незаметно для неё наступило время отбоя. Вздохнув, она сложила все письменные принадлежности в сумку, извинилась перед мадам Пинс, что так сильно задержалась (снова!) и направилась в башню старост. Драко наверняка сейчас сидел взаперти в своей спальне — ему нет нужды находиться в гостиной и дожидаться её. Они негласно приняли решение как можно меньше пересекаться друг с другом. И до сих пор у них это прекрасно получалось. И она чувствовала себя комфортно. Ну почти. Гермиона, заходя в комнату, уже собралась было приготовить чашку горячего шоколада, как услышала чей-то смех — Драко Малфоя.

— Ты серьёзно? — смеялся он. — Это удивительно!

Гермиона ещё ни разу не слышала его смех с тех самых пор, как они разошлись, и теперь гадала, с кем же он мог так мило разговаривать. А что, если этот незнакомец — девушка? Внутри всё неприятно сжалось. Нет, она не имела права злиться на него, но, чёрт, она уже это делала.

— Тем более прошло уже достаточно времени, но… привести её в нашу гостиную? Чтобы задеть меня, — пробормотала Грейнджер себе под нос. Собравшись с духом, она мысленно продумала, как выскажет этой парочке своё мнение по поводу их присутствия в гостиной старост. Но, войдя в комнату, Гермиона увидела Драко, хохочущего в компании с неким мальчиком.

— Дилан, тебе нужно больше есть. Нет, ну серьёзно, твоя мать недостаточно кормит тебя. И да, следить за твоим питанием я буду столько, пока не перестану видеть твои торчащие скулы, — объяснял Драко мальчику. У него были такие же тёмные волосы и такие же зелёные глаза, как и у Гарри; добавить очки — и вылитый Поттер в первые годы обучения в Хогвартсе.

Увидев Гермиону, ребята прервали свой разговор.

— Неужели уже так поздно? — удивился Малфой. Он знал, что девушка специально возвращалась перед отбоем, чтобы лишний раз не натыкаться на него в гостиной. У Драко уже вошло в привычку после обеда выполнять домашнюю работу и обязанности старост, сидя у себя в спальне. Иногда он краем уха слышал, как возвращалась Гермиона в комнату, и хотел порой спуститься к ней, но что он мог сказать? И стоило ли? У него и так достаточно переживаний на сей счёт.

— Привет! Ты, должно быть, Гермиона Грейнджер, староста школы. Я Дилан Красс, — улыбнулся мальчик и помахал ей рукой.

Раздражение тут же сменилось замешательством.

— О…ну, что ж…

— Я попросил помощи с зельеварением, у нас завтра экзамен. Я понимаю, что Драко уже отзанимался со мной, следуя расписанию, но сейчас я очень, очень волнуюсь из-за предстоящей работы, — объяснился Дилан. Малфой только лишь посмотрел в сторону Гермионы, не потрудившись присоединиться к разговору. Пуффендуец был довольно слабым и медлительным учеником, но слова вылетали из его рта со скоростью метлы Нимбус-2000. Он был сообразителен лишь в одном — знал, что люди хотят сказать ещё до того, как они это произнесут, и отвечал им наперёд.

— Но время уже…

— Я знаю, уже пробил комендантский час, но Драко сказал, что ничего страшного в этом нет. Мы могли бы позаниматься где-то в другом месте, чтобы тебе не мешать, например, в библиотеке, но Драко решил, что это плохая идея… поэтому мы остались здесь. Я принёс шоколадный торт, чтобы как-то разрядить атмосферу. Ты же хочешь торт, чтобы он помог разрядить атмосферу?

— Вау… — пробормотала Гермиона. Мальчик действительно говорил очень быстро. Она представляла себе Дилана застенчивым пуффендуйцем и недалёким, глуповатым, но на деле он оказался гиперактивным, что, наверное, если бы хотел, то мог прыгать и скакать по стенам от прилива сил.

И зачем Малфой сказал ему, что им не стоит ходить в библиотеку?

— Спасибо, Дилан, но ты действительно должен…

— Я отведу его, — Драко встал и посмотрел на мальчика. — Да ладно, мы задержались всего-то на десять минут, всё будет в порядке.

— Да я знаю, и думаю, что полностью готов к завтрашнему дню. Хотя, возможно, я чересчур самоуверен. Не отрицаю тот факт, что, стоит мне получить лист с заданием, как все знания тут же вылетят из головы. Но я надеюсь на лучшее, ведь не зря мы потратили столько времени на зелья, тем более у меня в наставниках был один из лучших студентов по этому предмету, — пробормотал Дилан, складывая книги в сумку, и направился к выходу из комнаты. — Спасибо, что помог мне, Драко. Последние два месяца я провёл в очень приятной компании благодаря тебе. Ты хороший учитель. Может, задумаешься о работе профессора? Надеюсь, что в следующую нашу встречу смогу похвастаться хорошими результатами. О, и спасибо, что разрешил задержаться допоздна у вас в гостиной. Очень уютное место. И чистое. Не то что у меня. Увидимся, Гермиона!

Голос Дилана эхом отдавался от стен, пока они не скрылись за дверью.

Драко даже не взглянул на неё, когда уходил.

Он не оглянулся.

Это к лучшему.

Но на душе почему-то было совсем нерадостно.

Провожая Дилана до его гостиной, Малфой почти не слушал мальчика, мыслями находясь всё ещё в комнате старост. Хорошо, что этот парнишка не замечал отстранённости собеседника и продолжал тараторить дальше. Ему действительно казалось, что взять на себя ответственность за Дилана — идея провальная. И взял он его на своё попечительство, чтобы доказать Гермионе всю свою серьёзность. Все вокруг твердили, насколько мальчик безнадёжен в учёбе, но Малфой решился доказать им обратное.

Но после этого они с Грейнджер поссорились.

Всякий раз, когда Драко вспоминал о том вечере, его пробивала мелкая дрожь. В животе всё скручивалось до стиснутых зубов. Та ночь была сплошным кошмаром, которую он не факт что смог бы пережить вновь, хотя, если от этого зависело бы примирение с Гермионой, то он готов был испытать ту боль тысячи раз. Он просто не знал, как к ней подступиться. И единственное, что оставалось — уважать её желание быть одной.

Нет, он не сдался тогда. Драко знал, что девушка тоже к нему испытывала чувства, но ослеплённая сомнениями и страхами по поводу их будущего, отрицала их. Она всё ещё верила в то, что услышала тогда, стоя у кабинета Снейпа, пусть и поняла сказанное совсем не так. Ему хотелось винить её излишнюю гордость, но это часть Гермионы, которую он тоже когда-то полюбил. И теперь прошло уже два мучительных месяца, а он до сих пор не вернул её.

Хотя мысли по этому поводу имелись. Правда, не факт что всё кончится успешно.

Возвращаясь в башню старост, Малфой был уверен, что Гермиона уже давным-давно ушла в спальню. Но стоило ему войти в гостиную, как наткнулся на девушку, держащую чашку в одной руке и ложку в другой. Он готов был поспорить, что она пила горячий шоколад. Гермиона любила этот напиток. Она выжидающе посмотрела на него.

«О, так теперь мы не избегаем общество друг друга?» — усмехнулся про себя Малфой.

— Извини, не буду тебе мешать, — сказал он.

— Ох, да, — она поставила чашку на стол. — Только один короткий вопрос. Не могу вспомнить, Дилан оговорился, или вы и правда занимались два месяца?

Драко внимательно посмотрел на неё впервые за долгое время. Она выглядела всё так же. Её непослушные волосы были собраны в пучок, одежда — простая, повседневная.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила Гермиона, заметно нервничая.

— Давненько я тебя не видел.

— Почему же? Мы учимся в одной школе, посещаем одни те же…

— Я слышу только твой аромат, потому что стоит мне посмотреть на тебя, как ты моментально отворачиваешься и идёшь в противоположную сторону.

Её рот открылся, потом закрылся. Она опустила голову.

— Просто ответь на мой вопрос, Драко, — прошептала девушка.

— Да, работали два месяца.

— Но по графику стоял только месяц, — она взяла свою чашку и сделала глоток.

— Он нуждался в дополнительной помощи, поэтому я продлил занятия. Я же говорил тебе, что так просто не сдаюсь, — Драко пожал плечами, хватая свои вещи. — Но я знаю, что стоит притормозить, когда меня не хотят видеть.

— Ты знаешь, почему я сделала это, — ответила Гермиона, отворачиваясь от него.

— Ты сделала то, что должна была сделать, да. И я не могу винить тебя за это. Ты всегда была логична, Гермиона, — он сказал это так спокойно, что даже сам был потрясён своей выдержке. Малфой посмотрел на костяшки её пальцев, побелевшие от того, насколько сильно она вцепилась в кружку. — Я просто хотел, чтобы ты для разнообразия послушала других.

Наступившее молчание было оглушительным и болезненным. Месяцы, проведённые за тем, чтобы «похоронить» все воспоминания и чувства, оказались потраченными впустую. И от этого становилось только хуже.

— Ты меня ненавидишь? — спросила она надломленным голосом.

— Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Я бы и дальше делал всё, чтобы вернуть тебя, если бы ты мне позволила, — Драко вздохнул, направляясь в свою комнату, и чем дальше он уходил от неё, тем труднее становилось ему идти. Но он должен был, это было то, чего она хотела. Открыв дверь, Малфой оглянулся. — Я сделаю для тебя всё что угодно, поэтому, когда ты попросила меня уйти, я так и сделал. Вот как сильно я тебя не ненавижу, Грейнджер.

И он закрыл дверь.