Наследницы (джен)

Когда Том её обогнал и убежал вперёд, Анни осталась в коридоре вообще одна. Все давно уже ушли — либо на праздник, либо готовиться к празднику. Никого не было ни из придворных, ни из прислуги — тем более что в эту часть дворца, где жила королевская семья, вообще никто лишний раз не совался, Аларм с Элли этого не любили.

И вот шаги Тома затихли на лестнице… Анни осталась одна. Только каблучки её туфелек постукивали негромко.

И внезапно накатил дикий страх.

Безотчётный, иррациональный — она абсолютно не понимала, чего вдруг боится. Просто стало жутко настолько, что показалось, будто она одна не в коридоре, а вообще во дворце. Или во всём городе. Анни прошла мимо большой напольной вазы, блестящей, позолоченной, мельком бросила в неё взгляд — искривлённое отражение напугало её настолько, что она охнула и отпрянула, зажмурившись.

Ей словно наяву послышался издевательский смех. Наверное, это смеялся кто-нибудь из придворных этажом ниже, а сюда просто эхо долетело — но Анни словно парализовало ужасом. Она так и замерла с закрытыми глазами.

«Ну чего я испугалась», постаралась убедить себя она. Ничего ведь страшного не произошло. Дворец полон народу, где-то недалеко родители и брат. Стоит только позвать.

Но позвать почему-то не получалось. Как будто, если она сейчас только крикнет — случится что-то ужасное. То есть, ещё более ужасное, чем то, что с ней сейчас происходит.

Анни стояла и никак не могла заставить себя ни сделать шаг, ни раскрыть рот. С трудом она заставила себя раскрыть хотя бы глаза. И снова упёрлась взглядом в эту дурацкую позолоченную вазу.

Лицо, как будто перевёрнутое вверх ногами в кривом отражении, словно ухмылялось ей. Насмешливо, издевательски.

Анни бросилась бежать. Прочь от этой вазы, прочь от этого лица. Куда-нибудь подальше! Вверх по лестнице, дальше мимо закрытых дверей!

Она бежала, как ей казалось, ужасно долго, пока не оказалась в совершенно другой части дворца. Тут тоже было тихо и пусто — и вообще она до сих пор никого не встретила. Как будто нарочно…

Анни заметалась, как птица в клетке. Ей показалось, что она вообще заблудилась в собственном дворце, хотя всегда была уверена, что все переходы, тайные и явные, знает наизусть — мало ли они с Томом по всем уголкам тут лазили, от подвала до чердака. Но сейчас она не могла найти дорогу, и даже не помнила, как оказалась здесь, и не понимала, как вернуться. Кажется, она в гостевом крыле, но где же все гости? Нет, это не гостевое, это крыло для прислуги, но где же тогда все слуги, почему никого нет? Неужели абсолютно все ушли на праздник? Да нет, она перепутала, в этой части дворца, наверное, вообще никто не живёт, это не жилая часть, тут чьи-то деловые кабинеты… Нет, всё не так. Опять не так! Она никак не могла узнать это место и боялась открыть или хотя бы постучать в какую-нибудь дверь — это бы дало ответ на вопрос, где она, но она боялась увидеть за дверью… что-нибудь страшное. Что? А мало ли что! Вот если сейчас она откроет — то… Что-то обязательно будет! Что-то обязательно на неё нападёт.

Ей снова слышался этот издевательский хохот. Анни села на пол, сжав голову руками. Да что такое? Кто её пугает?!

— Не смей меня пугать, — прошептала она. Да уж понятно, кто это. Тот, кто ей снится. Кто пугал её жуткими снами, а потом сделал вид, что хочет с ней дружить. Почему же он так делает?! — Не смей! — проговорила она вслух, но получилось как-то жалко. Она всхлипнула. — Мама… Ой, мамочка…

Анни повалилась на пол и замерла, скорчившись, застывшим взглядом уставившись в одну точку. Потом закрыла глаза.

Элли нашла дочь на четвёртом этаже, прямо над жилыми покоями королевской семьи. Здесь были комнаты фрейлин и других особо приближённых придворных — естественно, все они сейчас ушли на праздник, и этаж пустовал. Что тут Анни забыла, непонятно.

Впрочем, это всё неважно. Важно, что Анни в парадном платье лежит возле стены и… едва дышит.

— Анни!!!

Элли бросилась на пол рядом с ней, затормошила:

— Анни! Анни, детка… девочка моя…

— Не трогай! — внезапно взвизгнула Анни, отнимая руки. Но не открывала глаз. — Мне больно…

Элли отпрянула.

— Анни, что случилось?

Слёзы снова навернулись на глаза, но Элли заставила себя сдержаться. Второй раз за утро рыдать, даже если есть повод — это уже слишком.

— Анни!

Она снова протянула руки к дочери, но замерла в нерешительности. Рядом уже оказался и Аларм.

— Что случилось? — шокированно спросил и он. Подбежал Том, молча глядя на родителей.

Элли попыталась поднять Анни за плечи, но та снова дёрнулась:

— Не трогай!

Элли махнула рукой и крепко обняла дочь. Анни задёргалась, а потом — разрыдалась. Аларм и Том стояли, не зная, что делать.

— Шшш, тише, тише, моя хорошая, — шептала Элли. — Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Тише, солнышко. Не бойся ничего. Я с тобой.

Анни начала потихоньку успокаиваться. Элли осторожно взглянула ей в лицо: Анни так и сидела с закрытыми глазами. Элли гладила её по голове, обнимала и… не знала, что ещё сделать.

Аларм тихонько сказал Тому:

— Передай, чтобы задержали парад. Как минимум, на час. Не говори, почему. Вообще никому не говори ни об Анни, ни о Пакире. Даже друзьям. Понял?

— Понял, — кивнул Том и убежал. Аларм сел рядом:

— Что случилось?

Элли молча покачала головой.

Внезапно заговорила-зашептала Анни:

— Он смеялся надо мной. Просто смеялся. Он меня пугал и смеялся. Ему было смешно, что я всего боюсь. Просто забавлялся так. И сказал, что… что будет продолжать меня пугать, а я должна не бояться. Справляться со своими страхами.

— Чем он тебя пугал? — серьёзно спросила Элли.

— Отражением в вазе.

— Отражением? — переспросил Аларм с изумлением.

— Ему хочется, чтобы я боялась.

— Дело не в отражении, — кивнула Элли. — Он просто насылал страх, да?

— Да.

Элли переглянулась с Алармом.

— Что делать будем? — спросил он.

Анни тем временем снова тихонько заплакала, но была уже в полном сознании и без истерики. Смотрела осмысленно и адекватно. Только шепнула:

— Мне так холодно… Внутри словно всё горит, а мне холодно…

Элли обняла её крепче, пустила тёплую волну. При этом она никак не могла сообразить, что же делать. Как помочь Анни?!

— Надо бы позвать Лангу и Стеллу, — предложил Аларм. — Они помогут понять… Может, разберутся как-то.

— Стелла на Красном озере, — покачала головой Элли. — Пока прилетит…

— Значит, зови Лангу, пусть она телепортируется на озеро, а потом оттуда вместе со Стеллой, — предложил Аларм.

— Не надо звать никого… — попросила Анни. — Я не хочу…

— Анни, надо, — твёрдо сказала Элли. — Мы сами, к сожалению, не справимся. Если только ты разрешишь мне… — она никак не решалась это сказать, — телепатией войти к тебе в мысли… Возможно, я смогу… сделать хоть что-нибудь.

Хотя она даже сама плохо представляла, что можно сделать.

Анни дёрнулась и затравленно посмотрела на неё:

— Нет. Не лезь. Пожалуйста!

— Хорошо, хорошо, не буду, — Элли вынуждена была отпустить Анни, так как та упорно вырывалась. Вырвалась, встала. Лицо у неё было враждебное. Элли при взгляде на неё испытала чуть ли не физическую боль. Анни же только что было плохо! И она жалась к Элли, искала поддержки и защиты, как только может ребёнок искать защиты у матери… И вот снова — смотрит с неприязнью… У Элли даже возникло растерянное чувство — «что я такого сделала?».

Ну да, предложила залезть к дочери в мозги. Мало кому понравится.

Но ведь Элли, наверное, могла бы ей помочь…

— Так, ну чего тут у вас?

Элли чуть не выдохнула громко и вслух с облегчением. Ланга! Неведомо откуда явилась… Но вовремя. В серебристом платье, уверенная, с царственной осанкой. Королева Подземной страны и бывшая принцесса Тьмы. Бывшая помощница Пакира.

Уж она-то должна знать его методы — и как с ними бороться.

Анни отступила, вжавшись в стенку:

— Чего тебе надо? — срывающимся голосом грубо спросила она.

— Её Пакир напугал, — сказал Аларм тем временем. Ланга кивнула:

— Да, я поняла.

Элли вопросительно оглянулась на Аларма: «Ты позвал?». Он кивнул. А Ланга тем временем подошла к Анни — та вскрикнула, когда Ланга вжала её плечи в стенку. Элли негодующе вскочила:

— Эй!

— Тихо! — рявкнула Ланга. Анни с визгом попыталась сбить её руки, потом — вырваться, но Ланга держала её крепко. — В глаза смотри! Смотри мне в глаза!

Анни зажмурилась.

— Смотри мне в глаза!!!

Анни попыталась отвернуться, на секунду открыла глаза, Ланга поймала её взгляд… И Анни застыла. С её лица постепенно сползало это выражение неприязни и отвращения, словно маска.

А вот Лангу внезапно затрясло.

— Ах ты ж гад, — проговорила она сквозь зубы — и внезапно её словно отбросило к противоположной стене. Элли запаниковала. Она не знала, к кому кидаться. К Анни, которая медленно сползает на пол? К Ланге, которая бьётся едва ли не в судорогах?

— Меня не трогать! — крикнула Ланга. — Я сама.

Она встала, её пошатывало. Но снова схватила Анни за плечи — Элли опять вскрикнула, но Ланга не обращала на неё внимания. Аларм схватил Элли за руку — то ли удерживая, то ли просто в качестве поддержки.

— Ничего ты тут не получишь, понял? Ничего! — крикнула Ланга, глядя Анни в глаза. Анни подняла руки — одну к сердцу, другую к горлу. Ланга перехватила их и ещё раз крикнула: — Всё равно мы её не отдадим! Сколько бы ты ни грозился. Ты не получил меня и её не получишь!

Голова Анни откинулась, глаза прикрылись. Ланга осторожно позволила ей опуститься на пол — Аларм отпустил Элли и подхватил дочь, которая была в сознании, но совершенно без сил.

— И Волшебную страну не получишь, — устало договорила Ланга, глядя на Анни.

Элли смотрела на неё. Ланга криво улыбнулась:

— Жуткое чувство. Как будто её глазами на меня действительно смотрел сам Пакир.

— Что делать? — одними губами прошептала Элли.

— А где эта… специалистка по цветочкам и облачным снам? — процедила Ланга. — У меня к ней будет крупный разговор.

— Кажется, у меня тоже, — опустила голову Элли.

Аларм стоял, поддерживая Анни, потом просто поднял её на руки. Ланга взглянула на них и кивнула:

— Анни надо отдохнуть немного, а потом — пускай весь день будет на людях. Одну её не оставляйте.

— Она это выдержит? — испугалась Элли.

— Должна. Иначе уж точно не выдержит его давления.

— Я так и знала, что сегодня что-нибудь случится, — прошептала Элли. Ланга пожала плечами.

— Он действительно просто хотел её напугать. На меня просто дополнительно разозлился… — она провела рукой по лицу. — Давненько не испытывала такого. Думала, уже начинаю забывать.

Аларм понёс Анни в сторону лестницы — на полдороге она слезла с его рук и пошла сама, хотя и висела на нём, полуобессиленная.

Ланга взглянула на Элли. Видимо, вид у Элли был такой, что Ланга чуть улыбнулась:

— Только умоляю, ты хоть в обморок не падай.

— Я не знаю, что мне делать, — прошептала Элли.

— Соберёмся все вместе и решим, — пожала плечами Ланга. — Убивать Анни никто не будет, захватить её полностью он тоже не может. Напугать, внушить страх… Ну да, это его метод. Он пугает, а ты терпи — вроде как бесстрашие воспитывается. Давить страхом он умеет…

— По-моему, это даже нелогично, — сказала Элли с нервным смешком. — Зачем же ему бесстрашие, разве он не хочет, чтобы его боялись?

— Метод кнута и пряника, — равнодушно пояснила Ланга. — Сейчас напугает, а потом скажет, что это всё из лучших побуждений и вообще он хочет тебе помочь. А главное, что он этим самым показывает — в его власти тебя казнить и миловать. И ты начинаешь понимать, что от его прихоти зависит всё, что ты будешь думать и чувствовать. Хочет — будешь постоянно чувствовать этот адский ужас. Хочет — будешь плясать от радости. Такая вот зависимость. И когда ты это понимаешь — это уничтожает больше всего.

— Я думала, что Пакир не умеет влиять на эмоции, — нахмурилась Элли. — Вроде как это умели только маги из Южного моря. Ну, вот эти все… Кит и остальные, кто с ним.

— Там нет остальных, только Кит такой сильный. Но нет, Пакир делал немножко не так. Он же не внушает эмоцию саму по себе, он действительно чем-то пугает. Чего там Анни напугалась?

— Отражения в вазе…

— Ну вот. Нет, он может внушать эмоции, страхом давить. Но чуть-чуть, не больше, чем даже обычный человек. Но любую эмоцию надо как-то закрепить, вот это Пакир и делает. Он пугает не столько магией, сколько просто сущностью своей, так можно и обычного человека бояться, если он характером давит. А магией Пакир просто добавляет всяких иллюзий.

— И… что с этим делать? Ты же с этим как-то справилась?

Ланга пожала плечами.

— Я справилась, потому что… Ну, во-первых, я уже совсем взрослая была, а Анни всего двенадцать. Во-вторых, чтобы с этим справиться, у меня ушло много лет под началом Пакира. Я научилась понимать его методы. А когда поняла методы, поняла и то, как с ними можно бороться. И то у меня не сразу получилось.

Элли опустила голову.

— Ладно, идём к Анни.

— Мы её не бросим, — пообещала Ланга серьёзно. — Я ей, конечно, не мать, но не хочу, чтобы Пакир над ней издевался. Сама через это прошла и никому не пожелаю.

Элли слабо улыбнулась:

— Спасибо.

Они спустились по лестнице.

— Хотя, кажется, кое-кому всё-таки пожелаю, — протянула Ланга. За окнами эффектно распахнул крылья чёрный дракон, снижаясь над городом.

— О Господи, она опять, — закатила глаза Элли.

— Почему ты ей не запретишь это делать?

— Запрещала тыщу раз. Корина любит эффектные появления, — кисло ответила Элли. — И желательно с опозданием, чтоб все видели, как она прилетает. Хорошо ещё, что удалось внушить драконам, чтоб хотя бы на главной площади не приземлялись, а за городом. Корине это, конечно, не нравится, но мне, если честно, её недовольство глубоко безразлично.

— Ну и правильно, — одобрила Ланга.

— Только не надо ей желать влияния Пакира, — сказала Элли. — Корина с Пакиром в голове — это вообще конец света.

— Пожалуй, ты права, — согласилась Ланга.

Несмотря на скомканное начало праздника, дальше всё шло по накатанной. Анни отдохнула немного (на парад не пошла), а потом весь день до самого вечера вела себя просто идеально. И чувствовала себя хорошо. Она ходила, улыбалась, кланялась и отвечала на поклоны, присутствовала на праздничном концерте, танцевала на балу… Никто не спрашивал о происшествии — Аларм запретил это делать даже Тому, а Том честно держал слово и никому не сказал, что у Анни не всё в порядке с головой. Или в голове. Поэтому Анни спокойно провела весь день и вечер.

Единственное, что напрягло её близких — Анни упорно держалась подальше от Тома-старшего, предсказателя из Жёлтой страны. Даже поздороваться с ним не захотела — умчалась на другой конец зала, когда он и Лили подошли к друзьям.

— Что это с ней? — удивился и сам Том-старший.

— С ней… — Аларм горько усмехнулся. И повернулся к Лили: — Слушай, у меня к тебе просьба. Если вот он, — кивок на Тома-старшего, — что-то скажет об Анни… или даже не об Анни, а вообще что-то странное…

— Я поняла, — кивнула Лили. — Обязательно запомню. Что-то случилось?

— Случилось. Но обсудим позже, надо будет всем вместе собраться. Не уходите далеко, хорошо?

— Договорились, — кивнул Том. Аларм ушёл, а Лили увидела Стеллу и потащила Тома к ней:

— Госпожа Стелла! Здравствуйте!

— Здравствуй, Лили, рада тебя видеть, — Стелла дружески улыбнулась ей и Тому.

— Вы не знаете, что с Анни? — шёпотом спросил Том. — Аларм почему-то беспокоится.

Стелла опустила голову.

— Знаю. Но думаю, об этом лучше Аннины родители расскажут.

— Ничего, — сказал Том с улыбкой. — Когда-нибудь вы тоже всё расскажете.

— О-о, это звучит как угроза, — рассмеялась Стелла. — И что же я расскажу?

Том поморгал.

— Наверное, это уже вам решать, — сказал он. Лили развела руками:

— Извините, — сказала она Стелле. Та улыбнулась:

— Ничего страшного. Я всё понимаю.

— Речь об Анни, ведь так? — Лили посмотрела на Тома.

— Я полагаю, что да, — сказала Стелла. — Но повторяю, лучше пусть расскажут Аларм с Элли.

Том с Лили отошли.

— Если бы Стелла рассказала, — проворчал Том, — нам всем бы многое стало понятнее.

— Ну не будет же она чужой секрет выдавать, — возразила Лили. — Это невежливо.

— При чём тут чужой секрет? У неё своих хватает.

— А её секреты тебя как-то волнуют? Она великая волшебница и имеет право на свои тайны. Они у неё всегда были и всегда будут, и не нам в них лезть, — твёрдо сказала Лили. Том поморщился:

— Ничего ты не понимаешь…

— Куда уж мне, — фыркнула Лили.

Они уже много лет были женаты, но могло показаться, что их отношения никак не изменились с самого начала их знакомства. Да и сами они не слишком-то изменились. Дар аномального взросления — он такой. Почему-то влияет и на внешность, и на характер, и на поведение.