Моё проклятое дитя (джен)

Здравствуй, Поттер!

Д.М.

Гарри несколько раз перечитал короткое письмо Малфоя, которое неожиданно принесла ему обычная почтовая сова (их услуги предлагались в отделение Косого переулка) и тут же улетела. Очевидно, Малфой утряс все сложности, связанные с нападением на Найта Каллекса, а о плохом здоровье, судя по тону письма, даже речи не шло.

Больше всего его заинтересовал абзац, в котором Драко предупреждал об опасности. Он подчеркнул, чтобы Гарри даже не думал, откуда ему это известно, а Гарри думал только об одном — о тёмной метке на руке Малфоя. Вполне возможно, что Волдеморт объявил о своих намерениях вступить в союз с Гриндевальдом, а может, последний уже успел как-то себя проявить.

Несмотря на то, что газеты пестрели статьями о Геллерте Гриндевальде, вспоминая его прошлое, гадая, как ему удалось сбежать из тюрьмы, и куда он мог податься, действительно значимых сообщений не поступало. Гарри с интересом прочитал о последней дуэли Тёмного мага, в которой Дамблдор вышел победителем. После непродолжительной пальбы заклинаниями Геллерт, по словам очевидцев, просто вложил палочку директору в руку. Что это — сила внушения?

Журналисты так же раскопали сведения о его юных годах, и Гарри не мог не провести параллель с Томом Риддлом, так они были похожи. Оба талантливы, жадные до тайных знаний и обворожительно милы.

В остальном, как и следовало ожидать от редакторов, жаждущих увеличить тираж при малом количестве материала, попадался откровенный бред. Наткнувшись на предположение, что сбежать немцу помог призрак первого беглеца, Сириуса Блэка, явившегося в камеру Нурменгарда, Гарри временно потерял интерес к этой теме.

Информационный пробел взялась восполнять Гермиона, которую новость о побеге взволновала не на шутку. Но в отличие от кричащих газетных заголовков, ее изложение событий было вдумчивым и неспешным, словно она писала эссе по истории магии. Гарри подозревал, что подруга, как и он сам, на самом деле не представляла, как относиться к преступнику — его война была проиграна много лет назад. Но то, что повторное изучение Всемирной магической войны доставляло ей удовольствие, было очевидным. Гарри ее энтузиазм был на руку: любая книга в пересказе Гермионы становилась захватывающей историей.

Внезапно внизу что-то грохнуло, и Гарри подпрыгнул, чуть не выронив письма из рук.

«Неужели Снейп не вписался?..» — изумлялся он, перепрыгивая через ступеньки под вопли миссис Блэк. По звуку было очень похоже, что упала подставка, нога тролля. Давненько на нее никто не натыкался. Даже Тонкс в прошлый раз исхитрилась обойти ее стороной.

Спустившись, Гарри так и замер посреди коридора, его лицо удивленно вытянулось.

В тесной прихожей стоял великан. Обняв ногу тролля своими ручищами, он пытался поставить подставку на свое место, и когда он выпрямился, впечатление только усилилось. Этот человек был просто огромным. В отличие от Хагрида, которого Гарри считал человеком-горой, этот незнакомец не отличался пухлостью, но был крепкого телосложения. Длинные руки, на которых перекатывались мышцы, длинные ноги, заканчивающиеся огромными сапогами с множеством латок и шнурков, наводили на мысль, что гость пожаловал из какого-то клуба по боям без правил. Голова его была абсолютно лысой и касалась маленькой люстры, что свисала над входом.

Кажется, гость заметил, что может стать причиной еще одного разрушения и, втянув голову в свои могучие плечи, прошел под люстрой и скромно встал у стены, стараясь ничего не касаться.

— Мрази! Осквернители рода! Ублюдки! — надрывалась почившая хозяйка дома, и Гарри запоздало похлопал себя по карманам джинсов, не отводя взгляда от великана. Точно, у него же нет палочки! Как же не вовремя!

Но ему не довелось ничего предпринять — сзади по лестнице спускался Снейп, вычурно матерясь.

— Поттер, я же предупреждал… — он запнулся, заметив гостя у двери. Последний приветливо помахал профессору со своего места.

Секундное удивление Снейпа сменилось возмущением, но сперва он ринулся закрывать старуху портьерой. Боролся он с ней недолго, и когда на Гриммо опустилась блаженная тишина, тут же повернулся к Гарри, приказав:

— Подымайтесь в свою комнату немедленно и не смейте высовываться, Поттер.

— Ну почему же, Снейп, дай мне для начала поприветствовать хозяина дома, — со столовой к ним вышел мужчина, примерно одного со Снейпом роста, но гораздо старше. Или нет? Его лицо было испещрено мелкими морщинками, но они не производили отталкивающего впечатления. Наоборот, казалось, все эти черточки, тянущиеся от уголков губ и глаз, словно лучики солнца, свидетельствовали о веселом нраве их хозяина.

Он подошел к Гарри, раскинув руки, словно для объятия, но в последнюю секунду просто положил ладони ему на плечи, немного сжав их.

— Ну, дай мне на тебя посмотреть, — доверительным тоном обратился он к Гарри. — Ты так вырос! Просто вылитый отец!

— Э… — Гарри был бы рад поддержать беседу, если бы был в курсе, кто все эти люди. Он скосил глаза в сторону Снейпа в поисках поддержки.

Но Снейп явно сам нуждался в том, чтобы ему подсказали, как быть. Его рот искривился, и он вытянулся струной от напряжения, готовый выплеснуть свое негодование в ответ на любое неверное движение или слово.

Тем временем незнакомец продолжал восхищаться внешностью Гарри, не обойдя вниманием, конечно же, и цвет глаз матери.

— …а волосы! — восхищенно воскликнул мужчина, не постеснявшись растрепать их рукой. Гарри ошалело моргал. В последний раз такое с ним проделывал Найт, но их много что связывало. Этого мистера он видел впервые. — Можешь мне не верить, но я сразу сказал: это будет знатная шевелюра! В ней совы смогут свить гнездо!

Мужчина откинул голову и засмеялся собственному остроумию. Гарри, к своему стыду, осознал, что тоже посмеивается. Наверное, сказалось нервное напряжение всех этих дней.

И тут из-за плеча мужчины он увидел темноволосую женщину. Сложив руки за спину, она спокойно дожидалась, пока Гарри обратит на нее внимание.

— Мир твоему оберегу, Зибилле Фойгт приветствует тебя, — произнесла она старинную ритуальную фразу, традиционную для чистокровных домов. В голосе слышался сильный акцент. Одежда ее была невзрачной, вся черного цвета. Учитывая правильные черты лица и черные как смоль волосы, было жаль, что она предпочитала не носить украшения. Даже маленькая яркая деталь сделала бы ее облик менее… неприступным.

— Это Бернд, — Зибилле указала рукой на стоявшего у стены великана, и тот согнулся в поклоне.

— Бернд, — представился он, и Гарри заподозрил, что на английском тот знает от силы три слова.

— Ох, простите мне мои манеры, — гость, трясший его за плечи, наконец, отпустил его, и Гарри вздохнул с облегчением. — Иен Аттвуд к вашим услугам.

— Твои услуги мальчику не понадобятся, — рыкнул Снейп, про которого Гарри едва не забыл. Он стал посреди коридора, отрезав всем троим путь к отступлению, и весь его вид говорил о том, что он выжидал объяснений. Судя по всему, на Гриммо 12 забежали незваные гости.

— Простите за шум, — вновь заговорила Зибилле. — Бернд не смог пролезть в камин, и ему пришлось воспользоваться парадным входом. А тут это... — она запнулась и едва заметно сморщила вздернутый нос. — Зачем англичанам держать дома das Bein eines Toten (1)?

«Немка», — внезапно щелкнуло в голове у Гарри, который уже некоторое время раздумывал, что же напоминала ему эта отрывистая, резкая речь. Держалась гостья соответствующим образом, скупо рассчитывая силы лишь на действительно нужные движения

— Это подставка для зонтиков, мэм, — пояснил Гарри, и губы Зибилле сложились в идеальное “о”. Очевидно, указывать на то, что у хозяина дома дурной вкус, у немцев не принято.

— Вообще-то, она мне никогда не нравилась, — признался Гарри, вглядываясь в цепкие черные глаза. — Я давно хотел ее убрать, но… не получалось.

Зибилле расправила плечи.

— Что ж. Это можно исправить. Бернд! — позвала она великана повелительным тоном. — Der stinkende Fusse los (2)!

— Mit Kusshand (3),— послышался звучный бас, и Гарри проводил взглядом огрубелую подошву ноги тролля, с которой Бернд скрылся на улице.

Казалось бы, то, что подставка для зонтиков больше не будет мозолить глаза Зибилле, должно было ее порадовать, но она вскоре заметила паутину, свисающую с канделябра, и ее ноздри вновь затрепетали.

Тем временем Снейп допытывался у Иена Аттвуда, какая лихая их принесла на Гриммо. Аттвуд жарко уверял, что они тут по воле Дамблдора.

— Так вы из Ордена? — обратился Гарри к Зибилле, и она перевела на него свой тёмный взгляд. Гарри никак не мог понять, пугают ли ее глаза, или, наоборот, завораживают. Ощущения сродни тому, когда смотришь в темный глубокий колодец, и спустя целую вечность слышишь всплеск камушка, упавшего с ладони на дно.

— Да, мы из Ордена, — ровно ответила Зибилле и подчеркнула: — Нас пригласил Дамблдор.

— Так вот что он имел в виду, когда говорил о том, что мне требуется дополнительный присмотр, — высказал вслух свою догадку Поттер.

— Мы живем в сложное время, Гарри, — пророкотала его имя Зибилле. — Опасность может поджидать за углом твоего дома. Я слышала, что случилось с твоим предыдущим охранником. Должна сказать, ему не хватило квалификации, но он хорошо справился.

Гарри приподнял брови.

— Мой охранник впал в кому, — указал он на печальный итог, но на Зибилле это не произвело должного впечатления. Сомневаясь, что немка поняла его правильно, Гарри уже подумывал перефразировать предложение, используя более обиходные слова, но она пожала плечами.

— Ты ведь живой, — просто пояснила Зибилле и шагнула к Снейпу и Аттвуду, выясняющим отношения на повышенных тонах. Глядя ей в спину, Гарри подумал о том, что этой женщине лучше не перечить.

Северус Снейп, обращаясь к ней, также сбавил тон.

— Вы напрасно пришли. У нас все в полном порядке, а у вас, несомненно, есть более насущные дела, чем сидеть, сложа руки, в этом склепе, поэтому прошу покинуть это место, — раздраженно повторил он. Иен Аттвуд за его спиной страдальчески закатил глаза. Видимо, он уже исчерпал свой запас красноречия в убеждении упрямца, и если б не подоспевшая Зибилле, то вскоре не выбирал бы выражений.

— Мистер Дамблдор дал нам четкие указания, — Гарри отметил, что Зибилле Фойгт опустила научную степень директора, очевидно сочтя ее незначительной, и Снейп ее не поправил. — И если вы помните, мы лично заинтересованы в том, чтобы вы сохранили здоровье и ясность ума. Когда вы последний раз спали, Снейп? — вдруг спросила Зибилле, выразительно глядя на зельевара, вернее на его бледную кожу и красноречивые круги под глазами. — Будет не очень хорошо, если вы вдруг заснете над приготовлением опасного зелья.

Снейп прямо-таки задохнулся от такой наглости. Для него, видимо, не было худшего оскорбления, чем то, что он мог упустить из виду собственное варево.

— Директор уже оплатил ваши услуги? — рот Снейпа некрасиво ушел в сторону, обличая всю степень испытываемого им презрения. — Думаю, я смогу убедить его оставить вам ваше золото в качестве платы за беспокойство. Но вы должны уйти.

— Не держи нас за продажных наемников, колдун, — взорвалась Зибилле. От злости ее речь стала рваной, и акцент стал сильно заметным. — Не тебе решать, что нам делать и куда следует пойти. Можешь жаловаться Дамблдору сколько угодно, я не уйду, пока своими глазами не увижу, что ты его не угробил.

Снейп беззвучно заскрежетал зубами. Иен Аттвуд кинул на Гарри извиняющийся взгляд, словно чувствовал вину за то, что Гарри стал свидетелем подобной сцены.

— Ладно, — вдруг уступил Снейп, решив, что лучше выдвинуть встречные условия, чем пытаться выставить новоявленных орденцев из дому. — Вы можете задержаться ненадолго и убедиться в том, что ваше присутствие здесь совершенно лишнее. Я пока пошлю директору сову и извещу о том…

— Мы. Останемся. Здесь, — отчеканила немка угрожающим тоном, сжав свою волшебную палочку. Гарри и не заметил, как она появилась у нее в руке.

— Эй, фрау Фойгт, полегче, — засуетился Иен Аттвуд, пока Снейп настороженно мерил женщину взглядом, прикидывая свои шансы. — У Северуса всегда было плохо с юмором, не обращайте на него внимания. Конечно же, мы никуда не уходим. Хозяин Гриммо страшно обидится, верно говорю, Гарри? Нам всем не терпится познакомиться с тобой поближе. О подвигах Гарри Поттера ходят легенды, неужто все правда? — он широко улыбнулся Гарри, явно уверенный, что тот сразу примется хвалиться своими достижениями и сгладит возникшую неловкость.

Гарри кинул вопрошающий взгляд на Снейпа, но тот пристально следил за Зибилле, сочтя ее главной угрозой. Она же, посчитав, что дело решено, оглянулась вокруг с видом туриста, обустраивающегося в новой гостинице.

— Где? — задала она сакраментальный вопрос, и Гарри начал быстро припоминать, какие из комнат были относительно чистыми, чтобы можно было поселить туда гостей, раз уж они так горят желанием проводить здесь не только дневные часы.

— Я вас провожу, — сдался Снейп и взглядом припечатал шагнувшего было к лестнице Иена Аттвуда. — А вот твоей ноги на верхних этажах не будет. Если я узнаю, что ты ступил хоть на одну ступеньку выше плинтуса, то спуститься на своих двух назад тебе не удастся.

Гарри вытаращился на это проявление радушного гостеприимства, но Аттвуд не слишком огорчился:

— Тогда позовешь, когда припечет, Северус, и — так и быть — я не буду требовать от тебя слишком проникновенных извинений. Мне будет достаточно знать, что с компетентностью у тебя дела еще хуже, чем с манерами.

Снейп открыл было рот для едкой отповеди, но стоящая на ступеньках Зибилле нетерпеливо помахала палочкой. С острого кончика посыпались красные искры.

— Иди уже, иди, — помахал рукой Аттвуд. — А я пока присмотрю за твоими зельями.

— Не смей даже приближаться к котлам! Ты все испортишь!

— Уж поверь, подробить корень мандрагоры и добавить пару капель настойки пустырника на нужном этапе для меня — плевое дело.

Северус Снейп предпринял последнюю попытку восстановить прежнее равновесие сил в доме:

— Поттер, — уцепился он за него взглядом, — не спускайте глаз с Аттвуда и, если заметите что-либо странное, сразу докладывайте мне.

— Странное, сэр? — Гарри скосил глаза на упомянутого волшебника. Одет он был в простую бежевую мантию, волосы аккуратно уложены, и держался он с завидным достоинством, не страшась убийственных взглядов Снейпа. — Что вы имеете в виду?

— Помнится, в молодости он страдал клептоманией. Так что будьте начеку, если вам дороги фамильные ценности Блэков, — Снейп поднялся на второй этаж за Зибилле, а Гарри угрюмо повернулся к оставшемуся гостю.

Этого еще не хватало. Мало ему было Наземникуса Флетчера?

Иен Аттвуд осуждающе покачал головой вслед опустевшей лестнице.

— Просто невозможный человек. Как ты с ним уживаешься, Гарри? Я бы на твоем месте давно сбежал из дома.

Гарри неопределенно усмехнулся, не желая признаваться, что такая мечта преследует его чаще, чем следовало бы. Иен, поймав взгляд Гарри, буквально засветился. Кажется, он не врал, что давно хотел познакомиться и был рад остаться с ним, наконец, наедине.

— Пойдем, — он поманил мальчика широким жестом, и они прошли вниз в маленькую кухоньку, обжившуюся еще одним рабочим столиком и парой больших котлов. Было заметно, что Иен Аттвуд здесь уже бывал и прекрасно освоился. Он выдвинул Гарри табурет, а сам снял мантию, аккуратно повесив ее на крючок у камина. В маленьком помещении было душно от паров, клубившихся над зельями.

— Что имела в виду Зибилле Фойгт, когда сказала, что не уйдет, пока не убедится, что Снейп кого-то не угробил? — выпалил Гарри беспокоивший его вопрос.

— Она имела в виду тебя? — предположил Аттвуд.

— Нет, — вежливо возразил Гарри. — Я жив-здоров, и у нее была возможность в этом удостовериться. К тому же, вряд ли я дорог ей настолько, чтобы угрожающе размахивать палочкой перед Снейпом. Я вижу ее впервые в жизни.

— А-а, ты очень внимателен, Гарри, — заметил Иен, расстегивая и подворачивая манжеты, выглядывающие из-под рукавов коричневого кардигана. — Не думал о карьере в Аврорате?

— Это всегда было моей мечтой, но я думаю, что к выпуску поменяю свое мнение.

— Верно, не стоит идти на поводу у модных веяний. В свете последних событий современный аврор — кумир молодежи, многие хотят посвятить себя борьбе с преступностью, но действительно талантливых кадров очень мало. — Отставив в сторону ненужные посудины, Иен взял нож и принялся выбивать по резной доске ровную дробь. — Что касается Зибилле Фойгт — мне не хотелось бы, чтоб Снейп имел повод лишить меня твоей компании. Надеюсь, ты не обидишься на меня за это.

Гарри подумал, что сможет повременить с этим вопросом. Возможно, Зибилле Фойгт не так скрытна, как кажется, и сама поведает ему, кто тот загадочный человек, которого она хочет повидать на Гриммо. Еще один орденец?

— А вы? Вы действительно пришли сюда по указанию Дамблдора или у вас тоже имеются какие-то скрытые причины, мистер Аттвуд…

— Иен, — поправил его мужчина и тепло посмотрел на него. — Забавно наблюдать, как ты пытаешься выведать степень нашей лояльности к директору и к тебе в частности. Не стоит волноваться, Гарри, мы — друзья. Дело в том, что ты действительно видишь нас впервые, но я тебя — нет. Наша первая встреча состоялась задолго до этого дня, — уменьшив огонь под котлом, Иен обошел стол и приблизился к Гарри, протянув к нему руки ладонями вверх. Они были сплошь испещрены линиями, глубокими и не очень отчетливыми, напоминая сеточку. Гарри никогда не видел ладоней, на которых невозможно было бы угадать линии жизни, ума и сердца. Профессор Трелони непременно бы заметила, что такой человек проживет интересную, насыщенную событиями жизнь, но в конце его, конечно, ожидает мучительная смерть.

— Может, это и бахвальство чистой воды, как мне не устает повторять Снейп, но я действительно горжусь тем, что мальчик-который-выжил сделал свой первый вздох именно в моих руках, — заявил Иен, расплываясь в улыбке.

Для Гарри такое заявление стало настоящим сюрпризом.

— Вы акушер!

— Целитель с разноплановой специализацией, — уточнил Аттвуд. — У меня много научных интересов, знаешь, не люблю стоять на месте… Я уже очень давно не помогал роженицам, но твой день рождения помню до сих пор. Ты не очень-то горел желанием скоро появиться на этот свет, заставив всех хорошенько понервничать.

— Ну и как это было? Каким я был? — поинтересовался Гарри. Ситуация его забавляла. Если Иен Аттвуд действительно принимал роды у его матери шестнадцать лет назад, то в то время он был еще совсем молодым.

— Ты родился очень страшным и истошно вопил, — любезно поделился Иен, взяв его за плечи и заново оглядывая. — И теперь взгляни на себя! Прекрасный молодой человек, отличное здоровье! Твой магический потенциал тоже, должно быть, на уровне. Как учеба в Хогвартсе?

Дальше на Гарри посыпались вопросы о его жизни. Поначалу он скомкано отвечал на большинство из них, удивленный этим напором: казалось, Иену Аттвуду была интересна даже самая незначительная мелочь, связанная с ним. Но в отличие от многих, столкнувшихся с легендарным мальчиком-который-выжил, его не интересовали ни шрам, ни отношение к войне. Имя Волдеморта вообще не упоминалось ни разу.

Гарри с воодушевлением рассказывал Иену о школьных матчах, пока мужчина занимался зельями. Свою работу он делал профессионально, едва ли не лучше Снейпа: его руки порхали по столу, отсыпая, нарезая и складывая. Не отрываясь от дела, он охотно делился собственными мыслями, побуждая Гарри не стесняться и болтать о чем угодно. Пару раз Иен обращал внимание мальчика на варившиеся зелья, интересуясь его мнением, и Гарри вынужден был признаться, что мало что в них смыслит.

— Неудивительно с таким-то учителем, Мерлин сохрани! — в сердцах воскликнул он и больше не возвращался к теме зельеварения.

— Откуда вы знаете профессора Снейпа? — полюбопытствовал Гарри. У него сложилось стойкое впечатление, что Снейп и Аттвуд знают друг друга уже сто лет.

На секунду лицо Иена приняло странное выражение, словно его встреча со Снейпом — нелепейшая случайность, о которой он жалеет по сей день.

— Мы вместе учились, — пояснил Аттвуд. — Вернее, учился Снейп, а я проходил курсы по повышению квалификации целителя при Святого Мунго. Еще тогда он наводил страху на всю группу, спорил абсолютно со всеми. В тот день, когда ему выдали диплом целителя с высшими баллами и проводили за порог с наилучшими пожеланиями, ребята устроили знатную пирушку. У меня до сих пор в голове не укладывается, как Дамблдор поручил ему учить детей. Слышал, он довел двух первокурсниц до слез на экзамене!

С Иеном Аттвудом было легко ругать Снейпа, и из кухни они выбрались только через несколько часов, вдоволь посплетничав и немного проголодавшись.

В столовой нашелся еще один гость, о котором Гарри уже успел позабыть. Здоровяк Бернд занял место в конце стола и, разложив перед собой разнокалиберные ножи, затачивал их с той любовью, с которой квиддичные игроки смазывают прутья своих метел. Он поднял голову на шум и смущенно улыбнулся.

Гарри чуть не ахнул, рассмотрев ближе обилие бледных шрамов, покрывающих лицо и руки мужчины. Видимо, когда-то ему крупно досталось, но вопреки этим увечьям в светлых глазах читалось какое-то детское любопытство. Бернд исподтишка кидал короткие взгляды на Гарри.

— Бернд только с виду такой грозный, — подтвердил его мысли Иен Аттвуд, кивнув великану. — На самом деле он — сущий ребенок, ни шагу не ступит без Зибилле.

— Они родственники? — спросил Гарри и задумался: неспроста же под его крышей появились граждане Германии после побега Гриндевальда из Нурменгарда.

— Очень дальние. Фрау Фойгт как-то назвала его Patenkind (4), но я могу ошибаться. Увы, немецкий для меня — что многоголовая гидра, никак не совладаю с этим варварским языком, — развел руками Иен и, с молчаливого разрешения Гарри, начал хозяйничать в буфетном шкафчике.

Подойдя к Бернду, Гарри выдвинул соседний стульчик, стараясь не задеть ноги гостя, для удобства вытянувшего их под столом. С такими габаритами как у него, должно быть, трудно не выделяться в толпе и приходится следить за собой, чтобы ничего не задеть ненароком.

— Можно? — запоздало спросил Гарри и, приняв потупленный взгляд за согласие, указал на холодное оружие. — У вас красивая коллекция, — попытался разговорить его Гарри. Бернд кинул немного прищуренный взгляд на Гарри, затем его лицо разгладилось в понимании. Он потянулся к поясу и обнажил еще один нож, размером превосходящий все предыдущие. Причудливо изогнутая сталь переливалась в неярком освещении, и отделанная кожей рукоять идеально лежала в большой ладони. Бернд положил гордость своего арсенала перед Гарри, рукояткой к нему. И мальчику даже не нужно было до него дотрагиваться, чтобы знать, что лезвие было очень острым.

— У меня тоже есть нож, семейная реликвия, — поделился Гарри, осторожно поворачивая в руках листовидное лезвие. На изогнутой гарде едва угадывались магические руны. — Вы бы хотели взглянуть на него?

Взгляд Бернда скользил от ножа к лицу Гарри и обратно, словно тот пытался понять, нравится ли ему эта модель.

— Зибилле Фойгт тоже нравятся ножи? Это она вас научила с ними управляться? Она ваша крёстная мать? — вопрошал Гарри, испытывая тягостное ощущение, что перед ним немой. Языковой барьер, повисший между ними, заставлял Бернда испытывать все большее замешательство, и, в конце концов, он вовсе закрылся от Гарри, отвернувшись.

— Тебе следует дождаться фрау Фойгт. Она сможет побыть переводчиком, хотя и делает это очень неохотно, — посоветовал Иен Аттвуд, поставив перед ними три кубка с чаем.

— Сколько из того, что мы говорим, он понимает? — Гарри вновь посмотрел на Бернда. Тот благодарно кивнул Иену и прикончил чай несколькими глотками, даже не положив сахар. Аттвуд любезно придвинул к нему чайник с кипяченой водой и коробку с печеньем.

— Полагаю, самую малость. Но жесты и мимику он считывает безошибочно, между нашими странами мало культурных различий.

Приняв это к сведению, Гарри положил осмотренный со всех сторон нож к собратьям поменьше и поднял руку с соединенными колечком указательным и большим пальцами.

— Хорошее оружие, Бернд, — похвалил он и растянул губы в улыбке, стараясь выглядеть дружелюбным, хотя здоровяк все еще внушал ему страх. Длинные тонкие шрамы не оставляли иллюзий: ножи использовались по своему прямому назначению, а вот владел ли Бернд магией — пока вопрос.

Немец мазнул по его лицу взглядом и коротко кивнул. Явно голодный он тут же запустил руку в коробку с печеньем и горстями стал закидывать их в рот. Он намеренно не смотрел на присутствующих, чтобы избежать неловкости, догадался Гарри и мысленно вздохнул от досады.

Прежде чем лезть с вопросами, сперва следовало ознакомиться с азами немецкого, но главное — контакт был налажен, а дальше как получится. Снейп должен был знать немецкий, надеялся Гарри, хотя он не был уверен, что именно угнетает его больше — перспектива обратиться за помощью к Зибилле или с той же просьбой к Снейпу.

Единодушно решив, что обсуждать человека в его присутствии все же невежливо (даже если он не понимает большую часть разговора), свое первое чаепитие они провели в молчании.

Угрюмый Гриммо радостно принял у себя шумную компанию, и вскоре Гарри с удивлением заметил, что они более или менее ладят. Конечно, ссоры были неизбежны: Снейп, вынужденный доверить Аттвуду готовку зелий (не поручать же это Поттеру со всего лишь “Выше ожидаемого” за предмет), не скупился на едкие замечания и каждый раз, оценивая работу целителя, старался сравнить того с неучем. Иен поначалу стойко терпел нападки, но когда Снейп начинал сыпать туманными намеками о его юношеских подработках, потерял свое хладнокровие и засыпал оскорблениями в ответ. Затем они дружно разбежались в противоположные концы дома и не разговаривали пару часов кряду, прежде чем профессор вновь подошел и с каменным лицом сообщал, что у Зибилле есть какие-то вопросы по его, Иена, части. Тот молча поднялся наверх, и Гарри, глядя на траурное лицо Снейпа, оставалось лишь гадать, чем они там таким секретным заняты. Снейп дал ясно понять, что в его дела лезть чревато.

Бернд, исполнявший для Снейпа и Зибилле роль парня на побегушках, оказался на редкость великодушным человеком. Когда Снейп вручил ему список, с которым тому надлежало заскочить в аптеку в Косом переулке, он без пререканий сложил листок вчетверо и положил в карман. Затем что-то спросил на родном языке.

Снейп наиграно вздернул брови, повернувшись к Гарри, и кисло сообщил:

— Поклонников в ваших рядах, как я погляжу, Поттер, прибавилось. Он спрашивает, не нужно ли вам чего-нибудь купить.

«Да, лимонов!» — так и подмывало сострить Гарри, но, помня о конфискованной волшебной палочке, он сдержался. Однако тут же сердечно поблагодарил здоровяка за беспокойство. Тот принял отказ нормально и, потоптавшись, что-то пробормотал. Снейп демонстративно развернулся, явно намекая, что не подписывался быть при Поттере еще и переводчиком, но Гарри и так понял смысл. Он расплылся в улыбке, отчего-то теперь уверенный, что с Берндом они поладят.

Предоставленные большую часть времени сами себе, Гарри и Бернд грелись у камина в столовой, ухаживая за ножами, играя в подрывного дурака и уменьшая запасы сладкого. Их разговоры в большинстве случаев были похожи на веселую пантомиму. Когда они заходили в тупик, то рисовали непонятное друг другу на пергаменте, но ни Гарри, ни Бернд склонности к рисованию не имели, и это превращалось в еще одну веселую игру. Так Гарри узнал, что Бернд любит рыбачить, у него есть собаки, за которыми он очень скучает, и что ему тридцать три года. Последнее удивило Гарри больше всего: несмотря на угрожающего вида внешность, Бернд обладал душой ребенка, и при тесном общении это было отлично видно. Поборов изначальную робость, Бернд не стеснялся своих детских желаний поиграть, полакомиться шоколадом или потрогать незнакомые ему предметы-диковинки. Отрубленные головы эльфов почему-то вызвали его особое восхищение, и Гарри милостиво разрешил ему оставить себе парочку, когда удастся их снять.

Иногда Бернд, получая очередное поручение от Снейпа, впадал в ступор, явно испытывая мучительную неловкость в том, чтобы попросить что-то пояснить, и лишь твердая рука Зибилле и ее четкие указания возвращали его в рабочее русло.

Гарри так и не удалось незаметно выпытать, являлся ли Бернд ее крёстным сыном именно в этом самом смысле, однако к ночи выяснилось, что Зибилле Фойгт была несколько необычным членом Ордена Феникса. Гарри не припоминал, чтобы Дамблдор сознательно набирал в свою организацию людей подобных взглядов.

* * *

— Чья это комната? — Зибилле неодобрительно оглядывалась вокруг, подмечая и пыль на антикварной люстре, и влажность в углу потолочного плинтуса — дождливая погода не пощадила чердак благородного семейства Блэк.

— Сириуса Блэка, моего крёстного, — ответил Гарри, втайне радуясь, что не предложил женщине поселиться в спальне Вальбурги. Кикимер ревностно охранял апартаменты почившей хозяйки и перед смертью успел натаскать туда холмы фамильного хлама.

Гарри догадывался, что вовсе не грязь была причиной раздражения гостьи, но особого выбора не было: Снейп занял весь третий этаж, забрав лучшие комнаты, а неприхотливый Бернд согласился лечь в гостиной. Иену, несмотря на угрозы Снейпа, Гарри отвел комнату Регулуса Блэка. Аттвуд производил впечатление порядочного человека — никаких разговоров о краденых котлах и шуток про контрабанду. Но после намеков Снейпа Гарри все же снедало опасение, что тот действительно окажется воришкой и утащит себе вещи, принадлежавшие крестному.

— Ах да, — припомнила Зибилле, воскрешая в памяти семейное древо Блэков, которое совсем недавно с интересом изучала. Взгляд, брошенный на плакаты с девицами в купальниках восьмидесятых, был очень красноречив. — Отщепенец, — медленно и с явным удовольствием произнесла она. Слово вылетело из ее тонких губ так гладко и непринужденно, что стало понятно — Зибилле часто использовала его в своей английской речи.

Гарри в голову вдруг пришла картинка, как помолодевшая Вальбурга Блэк так же оглядывается по сторонам, едва поворачивая голову, при этом переполняясь такой брезгливостью, словно заходит не в комнату своего старшего сына, а в хлев со свиньями. Однако Вальбурга была законной хозяйкой этого дома, и Зибилле, будучи всего лишь гостьей, не имела никакого права так отзываться о близком ему человеке здесь, под крышей Гриммо 12.

Гарри ступил на середину комнаты, намереваясь сразу это прояснить.

— Сириус Блэк — единственный здравомыслящий человек в этой безумной семейке. Я запрещаю вам высказываться о нем в подобном тоне. Вы — приезжая, — указал он на очевидный факт, — вы и половины не знаете из того, какие тут были порядки.

— Почему ты говоришь о нем в теперешнем времени? — присев на край свежезастеленной кровати, Зибилле с любопытством уставилась на Гарри.

— Прошу прощения? — не понял Гарри.

— Сириус Блэк умер в июне прошлого года, — женщина оказалась крайне внимательной и дотошной персоной. Если бы Гарри не знал этого наверняка, то и не разглядел бы даты смерти под выжженным пятном на гобелене.

— Верно, — Гарри весь подобрался, готовясь защищаться от новых оскорблений.

— И вас всё еще обижает, когда я говорю, что он отщепенец? — не обманула его ожиданий дама. Казалось, ее нисколько не волновало то, как она выражается.

— Он — не отщепенец, — уже не скрывая злости в голосе, повторил Гарри. — И его смерть не избавляет вас от необходимости держать свое мнение при себе.

— Сириус Блэк отрекся от своей семьи и завел дружбу с грязнокровками. Это, — она выдержала значительную паузу, словно пытаясь донести до Гарри истину, — отщепенец.

Сжимая кулаки, Гарри непроизвольно сделал шаг вперед, машинально отметив, что Зибилле внимательно следит за каждым его движением.

“Опасается, что я причиню ей вред? Или чего-то ждет?”

Гарри расслабил руки и постарался держать их на виду, давая понять, что он безоружен и не желает ей ничего плохого. Однако говорил он твердо, не желая больше слушать возражений.

— Фрау Фойгт, возможно, вы неверно сделали выводы касательно моего статуса. Я — полукровка и не скрываю этого. Я получил этот дом в наследство от крёстного, который ненавидел его всей душой, потому что провел здесь не самое счастливое детство. Его родители — чистокровные фанатики, именно поэтому вы можете увидеть их слоган на любой фаянсовой или бархатной поверхности, именно поэтому весь дом завален предметами, намекающими на презрительное отношение к магглам. Но ни я, ни Орден Феникса не разделяем их мнения. Я не желаю слышать такие слова как “грязнокровка” и “отщепенец”, а так же многие другие, которые временами будет выкрикивать старая леди, изображенная на картине на первом этаже. Они грубы и оскорбительны. Вам понятно?

Зибилле Фойгт за время его отповеди не шелохнулась, лишь меряя его сверху вниз своим тёмным взглядом, словно оценивала, насколько серьезны его претензии. Стоило ли говорить, как сильно взбесил его этот взгляд. Неужели она его совершенно ни во что не ставит?

— Как тебе будет угодно, — спустя вечность, когда Гарри уже подумывал кратко резюмировать сказанное, промолвила Зибилле. — Твой дом — твои правила, — кивнула она, якобы признавая его главенство.

Они помолчали, получив каждый пищу для размышления. Затем, разгладив ближайшую складку на покрывале изящным движением руки, Зибилле вдруг решила покапризничать:

— Однако будучи приличной женщиной, я могу попросить хотя бы убрать этих… Huren (5) со стен?

Чисто женская уловка.

— На них заклятие вечного приклеивания, — пояснил Гарри без капли раскаяния в голосе. — Уборная напротив. Если вам понадобится что-либо еще, обращайтесь.

Выдавив минимум любезностей тоном, который не вводил в заблуждение — в ближайшее время Зибилле не могло понадобиться ничего и обращаться к Гарри совсем не следует — Поттер посчитал свою миссию по расселению гостей оконченной и закрыл дверь, оставив гостью осваиваться в новом жилище. Открывшееся отношение Зибилле к нечистокровным стало неприятным сюрпризом, однако он посчитал забавным, что, зная такие слова как “грязнокровка” и “отщепенец”, Зибилле не могла подобрать подходящего слова в английском для женщины легкого поведения. Мог ли этот факт указывать на ее благородное происхождение? Безусловно. А вот на хорошее воспитание — вряд ли.

Напоследок он заглянул на кухню к Иену Аттвуду, который пританцовывал у котлов без следов усталости. Его влажные русо-пепельные волосы были зачесаны набок — он уже успел вымыться и сменить одежду на более легкую.

— Все в порядке? Вам нужны еще полотенца или дополнительное одеяло? — вежливо предложил Гарри.

— Помилуй, Гарри, — Иен показательно смахнул капельки пота, выступившие от жары и усердия, со лба: — сегодня я как никогда рад, что на улице январь. Окна ведь можно открывать? Если я спрошу у Снейпа, он, зуб даю на Оборотное, мне запретит, — криво улыбнулся Иен, признаваясь в хитрости, и Гарри внезапно стало приятно от такой мелочи. Приятно, что разрешения спрашивают у него, а не у Снейпа. Его действительно утомило, что Снейп командует и помыкает всеми, считая себя главным.

«Вообще-то так и есть, но ведь можно иногда делать вид, что ему важно мнение других сожильцов?!»

— Кстати, Гарри, — Иен, не сводя взгляда с булькающего зелья, ткнул чугунным черпаком себе через плечо. — Я нашел несколько любопытных вещей. Видимо, они принадлежали прежнему хозяину спальни. Не хочу никого обидеть, но мне будет спокойнее, если эти предметы не будут находиться в непосредственной близости от моего бессознательного тела. Не слыхал историю о ведьме, задушенной собственной подушкой?

Слегка удивленный, Гарри пообещал позаботиться об этом и вернулся на четвертый этаж, замечая то, на что не обратил внимания в первый раз. На дверной ручке спальни Регулуса висел простой мешочек из джутовой ткани. Гарри осторожно взял его, прислушиваясь к шуму воды в туалете. Затем решительно ушел, не желая желать Зибилле Фойгт спокойной ночи. Он был все еще зол на нее.

В мешочке оказалась выброшенная в свое время Сириусом кусачая табакерка, шкатулка, от которой неумолимо клонило в сон, и серебряный медальон. Гарри вывернул мешок наизнанку, и на пол звонко посыпались перстни и жемчуг. Необыкновенно напоминая шустрых лесных жуков, они с секунду попрыгали у его ног, а затем кинулись врассыпную и спрятались под мебель, боясь расправы.

Ох уж этот старый эльф! Как будто ему было мало добра в своей каморке, он еще и распихал весь собранный хлам по всем комнатам! Кажется, Гриммо не суждено было окончательно избавиться от следов присутствия прежних хозяев, не говоря уже об интерьере.

Он не стал собирать драгоценности — надевать он их не собирался, значит, и вреда они ему не причинят, а вот табакерку выставил на грязный подоконник за окном, дабы она не накинулась на одного из гостей из мусорного ведра. Он решил избавиться от нее позже.

Гарри приготовился ко сну, еще раз перечитав письма Гермионы и Драко, немного поразмышлял о том, как Зибилле и Бернд восприняли новость о том, что главный убийца в их стране сбежал из тюрьмы… И не является ли присутствие здесь этих двоих доказательством, что Дамблдор все-таки беспокоится, что Гриндевальд мог направиться в Англию?

Измотанный насыщенными событиями днем, он взбил подушку и лег. Сон пришел к нему очень скоро, но на краешке сознания, удерживающего его мысли о том, кто он и где находится, промелькнуло пугающее ощущение надвигающейся беды. Гарри сильно вздрогнул, суча ногами, и с досадным стоном перевернулся на другой бок.

“Спи”, — приказал он сам себе. И вдруг действительно заснул, как будто его бодрствующее сознание кто-то выключил заклинанием.

Спустя какой-то час глубокого мерного дыхания, когда Гриммо 12 погасил свои свечи для последнего бодрствующего жильца, в спальне на третьем этаже раздались тихие щелкающие звуки. Золотые кольца, перстни и жемчужины, кружась и волнуясь, выкатились из своих укрытий и полукругом замерли у кровати.

Каждый хотел полакомиться хоть капелькой сладкой магии, льющей из подростка водопадом.

1. Мертвая нога (нем.)

2. Избавься от этой вонючей ноги! (нем.)

3. С радостью! (нем.)

4. Крестник (нем.)

5. Шлюх (нем.)