Темные Волшебники. Часть первая. Триада (гет)

На следующее утро после разговора с Хагридом, Рон, ради поднятия общего настроения, наведался в Больничное Крыло. За завтраком он с невиннейшим выражением лица рассказал оставшимся на каникулы слизеринцам о том, как гриффиндорский «Крысь» стал не менее гриффиндорским «Кысем». Естественно, Рональд об оборотном зелье не сказал ни слова, просто скромно добавив, что к этой метаморфозе они с Гарри Поттером имеют самое прямое и непосредственное отношение. Впрочем, помимо них в школе об истинной причине «окошачивания» Мальчика-Который-Выжил, знали еще двое. Но этих двоих об этом спросить никто не догадался. Сам же Джереми, по подсчетам Рона, выйти из-под опеки мадам Помфри должен был только в феврале. Так оно, в общем-то, и случилось, только вот Джереми был какой-то подозрительно притихший и старался держаться от своего братца подальше. Рон на это каждый раз буркал: «Видимо, Грэйнджер ему все-таки что-то про нас наговорила в своих душеспасительных целях…»

Ну, а для двух слизеринцев, всю эту кашу и заваривших, рождественские каникулы, а за ними и весь второй семестр, прошли довольно хлопотно. Рон развил кипучую деятельность по приготовлению зелья Поиска, одновременно схватившись и за выполнение совершенно ему не нужного (в результате сложившейся ситуации) доклада об Оборотном зелье, и за квиддичные тренировки единым скопом. Рыжий мальчик постоянно где-то пропадал и был занят, чего нельзя было сказать о Гарри Поттере.

«Глава слизеринской троицы», как его назвали бы раньше, не был членом сборной по квиддичу, и ему не нужно было занимать научной работой. Поэтому Поттеру было совершенно некуда деться от угрызений совести. Ему не давала покоя мысль, что он разругался со своим первым лучшим другом. Его откровенно злил собственный идиотизм, приведший к ссоре с преподавателем, который о них, сказать даже стыдно, — заботился. А еще Гарольда наводило на мысль о собственных умственных проблемах то, что он везде и всюду выгораживал Гермиону Грэйнджер, что бы она не вытворяла.

Он прекрасно помнил, как прошел первый в семестре урок зелий, после которого Рон в сердцах выдал нечто вроде: «Лучше бы он нас отработками до конца года завалил, чем так…». Нет, с ними никто ничего не делал. На них не орали и не снимали баллов. Просто всем троим мальчикам четко и ясно дали понять, что в них теперь веры нет. Одними только жестами, мимикой и взглядом.

Уизли весь урок провел, низко нагнувшись над котлом и безропотно выполняя задание. Причем, Северус Снейп дал ему варить зелье, которое Рон должен был знать по программе подготовки к вступлению в Гильдию Зельеваров, что привело рыжего мальчика в состояние полного осознания собственной подлости по отношению к преподавателю. После занятий Гарри еще раз предложил пойти к Мастеру зелий и выложить ему всю правду.

— Нет, — мотнул головой Рональд, — сейчас это делать бесполезно. Только хуже будет. Но вот когда мы это дурацкое зелье доварим и найдем того, кто устраивал нападения…. Тогда мы все расскажем.

Впрочем, Рон действительно сначала очень сильно удивлялся тому, что никаких мер в их отношении (помимо уже известных), Северус Снейп не принял. Но тут все было очень просто — свои личные дела с учениками Снейп разглашать не хотел, а ведь так и случилось бы, если он, например, назначил бы мальчикам отработки у других учителей (ввиду того, что сам их видеть не очень-то желает). Сразу же пошли бы вопросы — чего же натворили трое слизеринцев, если Снейп, который никогда никому из своих подопечных не давал отработок (как продолжает думать большая часть школы), их направит, скажем, к Филчу.

Позже, припомнив слова друга, Гарольду пришло в голову, что тот нарочно не упомянул о Малфое. Стало ясно, что Рон на Драко обижен еще сильнее, чем, наверное, сам Малфой-младший на них обоих.

У Драко Малфоя дела обстояли не намного лучше. То самое письмо, которое он получил на Рождество, похоже, окончательно нарушило и без того хрупкую душевную организацию блондина. Теперь рядом с Малфоем-младшим, вдобавок потерявшим где-то свой худо-бедно работающий амулет, находиться было просто опасно — его эмпатические способности попеременно окатывали оказавшихся неподалеку от него несчастливцев то ощущением полной безысходности и тоски, то дикой злобой на весь окружающий мир. И поэтому, куда бы он теперь не пошел, Драко всюду оказывался в круге отчуждения. Но и сам он ни с кем заговорить не пытался, волком смотря в ответ на все жалостливые взгляды, подтверждая древнюю и мудрую пословицу: «Человек человеку — волк, а Драко Малфой — тем более». Но Маркусу Флинту хватило и одной только отстраненности, изредка возникавшей у Малфоя во время игры. Хорошенько тряхнув за шкирку своего ловца, потолковав с ним о том, о сем, капитан команды, конечно, мало что выяснил, но вот тряхнув за одно и Рональда, Маркус добился в своей команде относительной гармонии. А то зыркают тут, летают с недовольной миной на метле… тьфу ты… на лице… подрывают командный дух выяснением своих отношений и выплескиванием в пространство эмоций, с квиддичем не имеющих ничего общего.

Такова была точка зрения временами простодушного, но в целом очень реалистично смотрящего на жизнь шестикурсника Маркуса Флинта. Впрочем, матч Пуффендуя заставил его, да и не только его одного, на сложившуюся в школе ситуацию посмотреть немного под другим углом.

Но до этого самого матча были еще пасхальные каникулы, во время которых все так же были заняты исключительно решением своих проблем. У Рона, например, кипело уже почти до половины сваренное зелье Поиска, в которое только оставалось добавить шелк акромантулов — Уизли никак не мог собраться с духом и полезть за ним в Запретный Лес, сколько бы его не уговаривал Гарри, который только и жаждал вместе с другом куда-нибудь из школы хотя бы ненадолго смыться под более или менее серьезным предлогом. Ладно, хоть корень Нинруота случайно обнаружился у Хагрида, и полувеликан его безвозмездно отдал мальчикам. Сам Гарольд с каждым днем все сильнее мрачнел и изводил своим постоянным присутствием в библиотеке мадам Пинс. На пару с ним, в «книгохранилище» обосновалась и Гермиона, тщетно пытавшаяся выбить из временами просто зверевшего от злости Поттера хоть какую-нибудь информацию или, хотя бы, его собственные размышления по поводу странностей Джинни, Оборотного зелья, ссоры с Малфоем и обстановки в школе вообще.

Перед началом нового семестра всех второкурсников огорошили новостью: поскольку, самые азы тонкой науки чародейства они познали, со следующего года «дорогие ученики» вступят на новую ступень обучения, для чего, собственно, нужно выбрать дополнительные предметы, по которым, в последствии, студенты будут сдавать экзамены на пятом и седьмом курсах. В число дополнительных уроков, «обучаться коим следует так же прилежно, как и основным», входили нумерология, Древние Руны, Прорицание. Среди них были и настоящее УЗМС с практическими занятиями (а не те лекции, которыми с ложечки кормили учеников уже второй год), и Маггловедение, и Кабалистика…

Второкурсники сначала удивились, а потом дружной толпой стали доставать старост своих факультетов с вопросами о том, что им лучше выбрать и куда пойти. Те же самые старосты, со вздохом приняв тот факт, что новое поколение старую-добрую традицию выспрашивания советов полностью поддержало, вынуждены были по три раза одному и тому же ученику отвечать на вопрос типа: «Что лучше — Нумерология или Древние Руны?».

Гарри, Рон и присоединившаяся к ним, не спросив предварительно ни чьего желания, Гермиона держали военный совет в облюбованной ими секции нумерологии и астрономии, куда никто со здравой головой ни за что не сунулся бы.

— Ну, на какие занятия пойдешь? — спросил Рон, раскладывая на столе несколько справочников по трансфигурации и разворачивая наполовину исписанный лист пергамента. На недоуменный взгляд Гермионы он ответил:

— Дополнительная работа по трансфигурации — надо же хоть как-то оценки поправить.

Гриффиндорка на это ответила красноречивым взглядом «поздновато спохватился».

— Во всяком случае, Синистра свое слово сдержала — на нумерологию я уже записан, — пожал плечами Гарольд, скептически оглядывая список предметов. — Думаю, стоит еще выбрать Древние Руны. Ну, и конечно УЗМС — там хоть практика наконец-то будет. Куда еще записаться я не знаю, а что ты надумал?

— Точно пойду на Древние Руны и УЗМС — это у нас с тобой будет общие курсы. Потом, скорее всего, Прорицания…

— Ты там какого лешего забыл?

— Будущее — есть прошлое. Если знаешь прошлое, не грех бы и будущим заинтересоваться…

— Ой, Рон, ну только не начинай снова. Все, ладно, ты идешь на прорицания. Дальше что?

— Маггловедение.

— Чем дальше в лес, тем толще Пожиратели. Рон, ты мне в двух словах можешь сказать, там-то тебе что делать?

— Ну-ка, ну-ка, а кто у нас целые речи толкал в защиту магглов? Я? Или, может быть, Малфой? Отвечаю в двух словах, как ты просишь: «мне интересно».

— А я вот тоже на маггловедение решила записаться — интересно будет что-нибудь новое узнать, — вклинилась в разговор Гермиона, намереваясь разрядить обстановку. Судя по напряженным взглядам слизеринцев, ей это не удалось.

— Ронни, хочешь, я скажу, зачем ты собрался еще и на Маггловедение? — Поттер откинулся на спинку скамьи.

— Просвети меня.

— Ты уже которую неделю пытаешься, причем небезуспешно, ото всех и ото всего спрятаться за стопкой книг. И считаешь, что если в следующем году все останется так же, тебе будет проще с головой уйти в поток домашних заданий и создать себе напряженный, изматывающий график, чем что-нибудь сделать!

— Да ну? — усмехнулся Рональд, тем не менее, от чего-то вцепившись руками в край стола.

— Только вот от этого ничего не изменится. Снейп не придет и не скажет, что он вник в глубину всех наших замыслов и всех простил! Малфой тоже сам к нам не побежит извиняться.

— Ах да, знаменитая снейпо-малфоевская гордость! — издевательски скривился рыжий мальчик. — Только вот, Поттер, ты на мне всю свою злость, будь добр, не срывай! Я не виноват, что тебе пришло в голову во всем соглашаться с этой Грэйнджер!

Девочке стало неуютно. Но продолжения ссоры, как ни странно, не последовало: мальчики просто несколько минут сверлили друг друга яростными взглядами, а потом вернулись к своим спискам новых предметов.

— Я, наверное, как и вы, запишусь на Нумерологию и Древние Руны, и на Уход За Магическими Существами тоже, — затараторила Гермиона, привлекая к себе внимание слизеринцев. — Думаю, Рональд, ты прав, и действительно стоило бы так же ходить на Прорицание и Маггловедение.

— А не треснешь? — недружелюбно осведомился Уизли.

Грэйнджер, собиравшаяся еще что-то сказать, замерла с открытым ртом.

— Ну, уж на прорицания вы меня не затащите, — произнес Гарри. — А вот на Маггловедение я бы тоже пошел… пожалуй.

В подтверждение своих слов он отметил галочкой соответствующий предмет.

— Итак, еще какие у вас будут предложения? — нарочито бодрым тоном поинтересовался он.

Покрасневшая от слов Рональда гриффиндорка что-то тихо произнесла. Поттер нервно забарабанил пальцами по столу.

— Рон?

Тот в ответ вздохнул.

— Ладно, ладно, я же не буду на тебя злиться, как… короче, забыли. Больше уроков я себе брать не буду из чистого принципа, иначе этот самый «поток» домашек, как ты выразился, меня не только под себя окончательно погребет, но и продыху не даст. Так что я пас — по мне, так четырех дополнительных уроков по самые уши хватит, а нам ведь еще с основными разбираться.

* * *

В тот день Рон Уизли забыл упомянуть о квиддиче, а эта игра, между прочим, тоже отнимала порядочное количество времени. Нервные вопли капитана, который тридцать раз на дню менял схему игры и еще почему-то удивлялся, что команда действует как-то совсем в разрез с его планом. Нервные вопли команды в ответ, поскольку тренироваться по три-четыре-пять раз в неделю в любую погоду будь то: снег, дождь, град, излишне низкая или высокая температура воздуха, уже надоело. Но к матчу с Пуффендуем настроение кое-как поднялось и воскресенья (а именно в этот выходной должен был проходить матч) ждали все.

Утром Флинт как всегда сбегал на поле — глянул на небо, повел носом, буркнул что-то, огляделся, постоял-подумал, — и пошел обратно в замок. После завтрака, в то время как вся команда собралась на поле, «Ученый Чудик» (как в последнее время все чаще называли Рона) метнулся в библиотеку — ему в голову пришла какая-то там гениальная идея. Минут за пять до матча Маркус, раздраженный длительным отсутствием своего вратаря («Ну, и что, что он запасной?»), отправил за ним Гарри Поттера — тот все равно крутился в раздевалке без дела.

Рональда Уизли Гарри обнаружил уже на выходе из библиотеки — рыжий мальчик, одетый в квиддичную форму, бодро поглядывая по сторонам с довольным видом, уже выходил из вотчины мадам Пинс, держа подмышкой довольно объемистую книженцию, заложенную каким-то листочком бумаги. Увидев Поттера, он приветственно махнул рукой.

— Гарри, я, наконец-то нашел то, что нам нужно! — воскликнул Уизли. — Вот, смотри, тут все есть…

Он вытащил из книги тот листок. Из-за угла появилась Гермиона Грэйнджер.

— Мальчики, а вы что тут делаете? С минуты на минуту начнется матч! — нахмурилась она. — Идемте быстрее!

— Сейчас, Грэйнджер, погоди, я раскопал кое-что интересное. Я знаю, кто напал на учеников, и кто живет в Тайной Комнате! — сообщил Рон, тряся в воздухе листом бумаги.

— …выполнить приказ… обязан… да как же ты не поймешь, я должен выполнить приказ…

Гарольд замер на месте и огляделся в поисках источника звука. Кроме них в ответвлении коридора, выводившего в Зал Лестниц, никого не было.

— Ты что-то слышал? — обеспокоено спросила гриффиндорка.

Он в ответ неопределенно качнул головой.

— … мне нужно подтверждение твоих слов… клятва… я должен подчиняться хозяину…

— Вы ничего не слышали? — спросил Гарри, уже догадываясь, каков будет ответ.

— Вроде шуршание послышалось, — обеспокоено пробормотала Гермиона. — Пенелопа, ты слышала? — переспросила она у выходившей из библиотеки когтевранки-шестекурсницы.

— Какой-то шорох непонятный, — пожала плечами староста Когтеврана.

— Так, секунду, — сказал Рон и сунул в руки Поттеру книгу, которую он снова заложил непонятным листком бумаги, после чего начал что-то выискивать у себя в карманах, — вот.

Достав зеркало, он продемонстрировал его остальным.

— Мы сейчас без лишнего риска заглянем за угол — вдруг показалось?

— Истинно слизеринская логика, — фыркнула Пенелопа Кристалл, но, тем не менее, вместе с двумя слизеринцами и одной гриффиндоркой склонилась над осколком зеркала.

— Гермиона! — из-за угла вылетел взъерошенный Невилл Лонгботтом, на которого отвлеклись Гарри и Гермиона, оторвав взгляды от зеркальной поверхности. — Мне сказали, что ты здесь. Ты не идешь на Матч?

Уизли рассмеялся от облегчения, обменявшись с Поттером улыбками.

— Ну, раз это всего лишь главный гриффиндорский растяпа… — ухмыльнулся запасной вратарь слизеринской сборной.

Но, получив чувствительный толчок локтем от Пенелопы, он снова уставился в осколок Еиналеж.

— Ты не могла бы мне помочь с домашним заданием по зельям… — продолжил Невилл. — Ой, а почему они….?

Слизеринец и когтевранская староста не отрывали глаз от импровизированного зеркальца.

— Рон, что вы там увидели? — удивленно спросил Гарольд.

Ответа не последовало.

— Рон? Пенелопа? — гриффиндорка робко дотронулась до плеча старшекурсницы. — Мамочки….

Гермиона в испуге прижала руки ко рту и отшатнулась.

— Все, Ронни, хватит придуриваться — это уже не смешно, — нервно сказал Гарри, хлопнув Уизли по спине.

И это тоже никак не подействовало.

— Я… я п-пойду, п-позову преподавателей… — запинаясь, произнес Невилл и рванул к лестницам.

— Они тоже… оцепенели, да? — тихо спросила Грэйнджер.

— Похоже, что так, — в горле у Поттера мгновенно пересохло. Он осторожно обошел склонившихся над осколком зеркала Пенелопу и Рона. — Да, это так.

— Послушай, Рон говорил, что он узнал, кто…

— Мистер Поттер, мисс Грэйнджер! — по коридору в их сторону бежал перепуганный Флитвик. — Что случилось? Мистер Лонгботтом сказал… О, так это правда… новое нападение…

Преподаватель Чар шагнул к оцепеневшим слизеринцу и когтевранке.

— Профессор МакГонагалл и профессор Спраут отправились на квиддичное поле — оповестить учащихся, — дрогнувшим голосом сказал Флитвик. — Сейчас здесь буду мадам Помфри, директор и остальные преподаватели.

— Может, стоит их как-то транспортировать в Больничное крыло? — спросил Гарри.

— Да-да, сейчас, — рассеянно пробормотал Филиус. — Вы ведь были здесь в тот момент, когда…

— Произошло нападение? Да, и мы можем рассказать.

— Хорошо, вот-вот должен подойти профессор Дамблдор, и вы ему все сообщите…

На самом деле рассказ о происшедшем пришлось отложить, так как оцепеневших студентов действительно нужно было переместить в Больничное крыло. Разговор же с Дамблдором был недолгим. Услышав подробный пересказ событий от Гермионы и Гарри, директор серьезно обеспокоился, хотя и старался этого не показывать. Посоветовав молодым людям дождаться своих деканов и только тогда идти в гостиные, сам он вышел.

— Гарри, мне очень жаль… — начала девочка.

Поттер, усевшийся на стул возле Роновой кровати, ее прервал взмахом руки. Гермиона молча села на край кровати. Через несколько минут в Больничное крыло ворвался Малфой, размахивая сжатой в руке метлой.

— Что за черт? Почему МакГонагалл сказала… — увидев замершего на кровати в одной позе Рона Уизли, он нервно сглотнул. — Он оцепенел?

Его взгляд умолял об обратном.

— Да, — сухо ответил Поттер с отстраненным видом.

— Черт! Быть не может! — зашвырнув «Нимбус-2001» в угол, Драко почти бегом рванул к оцепеневшему Рону и принялся его трясти. Естественно, безуспешно.

— Не может быть! — с отчаяньем в голосе повторил он.

— Может, — все так же безразлично сказал Гарольд.

— Но до сих пор нападали только на грязнокровок и сквибов!

Гермиона вскинулась и с яростью посмотрела на блондина.

— Я имел в виду, — невольно начал оправдываться тот, — что этот Ужас Тайной Комнаты, согласно завету Салазара Слизерина, на чистокровных не должен был напа… — Малфой вдруг замолк. — Да… конечно… ведь все Уизли, начиная с третьего поколения своей семьи, официально исключены из Списка Чистокровных Семейств…

— Вот ты сам и ответил на свой же вопрос, — констатировал Гарри Поттер, так и не поворачиваясь в сторону Малфоя-младшего. — Ну, и как тебе, нравится быть единственным полностью чистокровным магом в Хогвартсе?

Драко побледнел.

— Поттер… то есть Гарри… я ведь…

В Больничном крыле появилась Минерва МакГонагалл. С жалостью посмотрев на двух слизеринцев, не отрывавших взгляда от своего окаменевшего товарища, преподаватель трансфигурации тихо позвала Гермиону, и обе они вышли. В дверях они разминулись с Северусом Снейпом.

— Что здесь произошло? Директор мне сообщил, что произошло очередное нападение, — всем своим видом декан Слизерина показывал, как ему неприятно находиться в обществе мальчиков.

Реакции на его слова не последовало, и Мастер зелий невольно глянул в сторону кровати, на которой лежал Рональд Уизли. Глаза Снейпа расширились от изумления.

— Мистер Уизли… оцепенел?

В третий раз за последние полчаса услышав один и тот же вопрос, Гарольд со злобой зашвырнул сумку под кровать.

— Да, Рональд Уизли оцепенел! И если хотите знать, где это произошло, я скажу: около библиотеки, в которую он пошел ради этой чертовой книжки! — выдал темноволосый слизеринец, швырнув под ноги своему декану книгу с чуть кривоватой надписью, на которой давно облупилась большая часть позолоты: «Зелье поиска: Со времен создания до наших дней». На лице Снейпа заходили желваки. На скулах выступил румянец. Повернувшись на каблуках, он буквально вылетел из Больничного крыла, хлопнув дверью.

— И зачем ты это сделал? — спросил Малфой, потирая виски.

Поттер запоздало вспомнил, что эмоционально чувствительного блондина сейчас как будто с двух сторон грязью облили. Но его это совершенно не интересовало.

— Потому что мне так захотелось, — процедил Гарри, глядя ему в глаза. — Мой самый первый и лучший друг уже который месяц делает вид, что знать меня не знает и вообще чихал на всех с Астрономической башни. Причем, этот самый друг упорно не принимает моих извинений и даже банальных попыток с ним заговорить. Другой мой хороший друг все эти недели с не меньшим упорством закрывался от реальности стопками толстенных книжек, а вот теперь он еще и оцепенел! И после этого ты хочешь знать, почему я рявкаю на каждого встречного и швыряюсь книгами в учителей? Мне чертовски плохо, хотя я этого на людях не показываю! Этикет, знаешь ли, обязывает себя в руках сдержать! И весь последний месяц у меня есть четкое желание забраться как можно глубже и дальше в Запретный Лес, забиться куда-нибудь и носу оттуда не высовывать!

— Я знаю, — отрешенно произнес Драко.

— Да? Откуда, интересно знать? Ах да, верно, я ведь только что тебе об этом сообщил!

— Вовсе нет, Поттер. Я все это чувствовал.

— Очень мило, — буркнул тот, отвернувшись к окну.

— И я знаю, что поступил глупо. Извини… Гарри. Я действительно сожалею, что не помирился с тобой и Роном раньше.

— Помирился? А кто-то разве сказал, что твои извинения приняты?

Малфой беззлобно ухмыльнулся.

— Сколько раз тебе нужно повторять: я эмпат, у которого, ко всему прочему, от не поддающихся контролю способностей совсем крышу снесло. И благодаря этим самым способностям я даже тебя могу понять лучше, чем ты сам себя.

— М-да, правдоподобное объяснение, — скорчил рожу Гарольд. — Ну, тогда скажи мне, сирому и убогому, что же такое со мной творится?

Малфой, призвав к себе манящими чарами ближайший стул, уселся и, явно смакуя каждое слово, выдал:

— Вот прямо сейчас ты рад нашему примирению, потому что в глубине души только моих извинений и ждал…

— И ты б этом знал, зараза эдакая? И все равно не шел извиняться? Слушай, ну ты и жук, Малфой!

— … но ты буквально растоптан тем, что Рон стал жертвой этого…

— Ужаса Тайной Комнаты, — подсказал Поттер.

— Да. Ты на стенку лезть готов, оттого что поругался с моим крестным. Но не только потому, что он был одним из немногих взрослых, кто тебя понимал и принимал таким, какой ты есть, — с удивлением для себя продолжал говорить Драко, — но и потому, что из-за тебя Снейп поругался еще и со мной и Роном… Мерлин, Поттер, я поражаюсь! И как ты с таким гипертрофированным чувством вины за весь мир мог в Слизерине оказаться?

— Малфой, а Малфой, может, хватит все мои ощущения наружу выворачивать? — Гарри наклонил голову набок и прищурился. — Догадливый ты наш!

Драко, успевший точно понять, что его простили и все возвращается на круги своя, буквально излучал во все стороны радость. Собиравшийся ему усмехнуться Гарольд снова посмотрел на оцепеневшего Рона и всю его радость как рукой сняло. Брюнет тяжело вздохнул.

— Ты бы знал, как Рон на тебя злился… — пробормотал он.

— Я это и так знаю. Каждый раз как мимо пройду — от его злости будто кипятком ошпаривает. Мне тоже не очень-то приятно было, что он именно тебя поддержал тогда…

Снова тихонько скрипнула дверь. На этот раз вошли старосты Слизерина, в компании Перси Уизли. Все трое старшекурсников со скорбными лицами подошли к кровати Рона.

— Поверить не могу, что напали на одного из вас, — выдавил Перси. — Слизеринцы же не…

— Он в первую очередь не «один из нас», а твой брат, — буркнул Мальсибьер. — Ребята, примите мои соболезнования — вы с Чудиком были лучше всех знакомы…

— Слушайте, мальчики, давайте-ка я вас в гостиную провожу, — сказала Катрин после нескольких секунд тишины.

Поттер и Малфой встали со стульев и, прихватив сумку и метлу, вышли вслед за Лестранж.

— Вторая жертва — Пенелопа Кристалл. Вы ее, вроде, неплохо знали… — бросил на последок Гарольд. — Она тоже здесь.

— Это правда? — спросила у него в коридоре Като.

— В смысле? Про Кристалл?

— Ну, да. Она действительно окаменела?

— Ага. Они с Роном в осколок зеркала вместе смотрели.

— А что за осколок? — поинтересовалась староста.

Гарри невольно коснулся кармана брюк, куда этот самый осколок Еиналеж и засунул.

— Да так, просто Рон где-то кусок магического зеркала нашел, — осторожно сказал Драко.

— Понятно… — протянула девушка. — М-да, конечно не хотелось бы об этой Кристалл плохо говорить, хотя, с другой стороны она же не умерла — говорят, скоро мандрагоры поспеют, так что всех жертв приведут в сознание… Но как же я ее терпеть не могу!

— Это мы знаем — были прецеденты, так сказать, — усмехнулся блондин.

— Так что я ничуть не жалею, что эта неуемная когтевранка хоть немного поваляется в Больничном крыле, — продолжила Катрин, явно желавшая поделиться с кем-нибудь своими мыслями. — А то уже который год мне покоя нет: ей, видите ли, одного Перси Уизли мало — подавай и Мальсибьера, а он, между прочим…

Мальчики переглянулись с одинаковыми ухмылками на лице.

— Катрин, нам, конечно, очень интересно, но все-таки тебе это стоило бы обсудить с Селеной Яксли, — деликатно заметил Гарри.

Староста неопределенно хмыкнула.

— Так, слушайте, студентам, особенно — младшекурсникам, одним по школе гулять вообще-то запретили, — Лестранж всерьез собралась искать свою лучшую подругу, — но вы-то с Малфойчиком (при этих словах Драко вспыхнул, как маков цвет) сами о себе прекрасно можете позаботиться, верно? А добрую и милую Катрин никому не сдадите, если я вдруг вас оставлю и пойду, прогуляюсь до Большого Зала, верно?

Оба второкурсника закивали, бормоча что-то вроде того, что Катрин полностью права.

— Так, ну, все, я пошла.

Глядя в спину удаляющейся старосте, Малфой спросил:

— Ты думаешь, она серьезно говорила насчет сопровождения?

— Не знаю. Все может быть, — Гарольд задумчиво посмотрел на одну из картин на стене Зала Лестниц. Там изображался Запретный Лес с высоты птичьего (сиречь — совиного) полета. — Кстати, Малфой, иди-ка ты в гостиную — форму переодень. Все равно матча уже не будет, наверное…

— Не «наверное», а точно — МакГонагалл объявление сделала. Квиддичных матчей вообще не будет. Никаких.

— Бедняжки, — ухмыльнулся Гарри. — Так вот, переоденешься и дуй в туалет Плаксы Миртл — мы с Роном там зелье Поиска варим.

— Так вы все-таки за него взялись? — удивился Малфой-младший.

— Ага, и даже, вроде, первую часть сварили.

— А оно еще и на части делится?

— Все потом. Сначала иди хоть метлу отнеси, а заодно Ронову книгу прихвати с собой — я и без нее знаю, что надо дальше в зелье добавить.

* * *

По дороге в факультетскую гостиную Малфой наткнулся на злющего, как черт, Маркуса Флинта, который сразу остыл и, понурившись, отправился вслед за ловцом в вышеозначенную гостиную, услышав горестные вести о Роне. Сам же Флинт передал Малфою слова их декана относительно сопровождений: о том, что на уроки, обеды, завтраки и ужины теперь ходить можно только в сопровождении преподавателя, а все свободное время проводить в главном помещение факультетов. Ну, и естественно, капитан сборной чистосердечно добавил от себя, что на все эти запреты он плевать хотел, да и не только он один… Только вот преподаватели этот героизм не оценят — у них есть строгий наказ (вплоть до снятия баллов и еще чего похуже) учеников одних никуда не отпускать.

— Поттер, ты тут? — громко спросил Малфой-младший, заходя в вотчину Плаксы Миртл.

Сама девочка-призрак, во всяком случае, наличествовала точно.

— О, кто это к нам заглянул? — Миртл зависла в нескольких футах над Малфоем. — А, опять ты… — и унеслась куда-то сквозь стену.

— Уже пришел? — из той самой кабинки, где раньше кипело Оборотное зелье, высунулся Поттер. — Давай, не стесняйся, проходи!

С ухмылкой темноволосый слизеринец нагнулся над странно побулькивающей маслянисто-черной жидкостью, варившейся в стареньком, слегка подправленном котле.

— Какая гадость, — выдавил Малфой.

— Так чего ж ты хочешь? Это только «основа» зелья.

— И вы ее уже который месяц навариваете? — изумился блондин.

— Это зелье третьей категории сложности — выражаясь словами твоего крестного, его не каждый Мастер приготовит. Рон вот, например, в этом туалете почти сутками торчал — домашние задания, доклады прямо тут и делал. Он состояние зелья чуть ли не каждые пять минут проверял, бегал каждую перемену сюда. Даже какие-то свои собственные следящие чары наложил…

— Короче, я так понимаю, что вот это — ваша персональная головная боль?

— Теперь и твоя тоже. Но самое сложное было — варить именно «основу». «Направляющую» часть, как сказал Рон, можно, в принципе, дней за шесть сготовить — с этим даже второкурсники справятся. Тут ведь самое главное — правильно состав компонентов рассчитать, а с этим у нас проблем, вроде бы, не было.

— Как хоть это в конечном варианте выглядеть будет?

— Что-то типа полупрозрачного бульончика.

— Обнадежил. Так что ты там говорил насчет добавления компонентов?

— Нужна паутина акромантулов.

— Бе-е!

— У Рона была такая же реакция. Э-эх, жалко, что тебя не было, когда мы сели новый состав зелья рассчитывать. Вот это была умора! — хмыкнул Гарри, помешивая зелье.

Малфой, прислонившийся к бортику одной из раковин, с удивлением на него уставился.

— Что значит — новый состав? — подозрительно спросил он.

— А то и значит. У нас же шкуры бумсланга нет запасной — вся ушла на Оборотное зелье, а новую неоткуда добыть. Поэтому пришлось переделывать рецепт зелья — подбирать новый компонент, который эту шкурку бы и заменил. А потом еще и соотношение ингредиентов заново просчитывать, их количество…

— То есть, ты хочешь сказать, что не обернется ли эта гадость смертельным ядом для того, кто ее примет, зависит только от ваших косых расчетов? — Драко нервно сглотнул и покосился на кабинку с котлом.

— Сам ты косой, а не наши расчеты! — в сердцах воскликнул Гарольд, копошившийся в мешочках с ингредиентами. — Мы их несколько раз перепроверяли!

— И каждый раз получали разный результат, — ехидно произнес блондин.

— Малфой, знаешь, чем Рон выгодно отличается от тебя?

— Ну?

— Он паники по каждому поводу не устраивает.

— Так ты закончил? Хорошо бы нам при таких делах вообще на обед успеть — мне не очень-то хочется до вечера голодным ходить.

— Кто о чем, а «Малфойчик» о себе любимом и о своем несчастном желудке, — пробурчал Гарольд.

— Да ну тебя, «Поттерчик».

— Нет, «Поттерчик» не звучит, а вот «Дракусик»…

— Слушай, ну хватит уже, а? — воскликнул покрасневший до корней волос Малфой-младший.

— Ладно-ладно, ты прав — к Хагриду надо успеть пораньше, потому что от него мы в Запретный Лес пойдем.

— Куда-а?

— Малфой, а ты думаешь, откуда мы акромантулью паутину возьмем? У Хагрида-то ее нету.

Со второго этажа на улицу мальчики выбирались тайком, вздрагивая и нервно озираясь от каждого звука. Им не очень-то хотелось обнаруживать своего нарушения нынешнего режима. Причем, как вслух выразился Малфой, их даже Филч вряд ли спасет в такой ситуации, как бы это смешно не звучало, поскольку для обычного ученика слова «Филч» и «спасение от наказания» между собой никогда ничего общего не имели. Хотя, в последнее время, для слизеринцев школьный завхоз делал значительные поблажки. На улице, несмотря на самый разгар весны, было не так уж тепло. Поэтому, кутаясь в тонкие школьные мантии, слизеринцы почти бежали в сторону хижины лесничего. У него, наверное, разожжен камин, да и чашка горячего чая лишней не будет.

— Привет, Хагрид! — воскликнул Гарольд, при виде открывшего после их с Малфоем стука дверь полувеликана.

— И вам, эта, привет, — сам лесничий особенно радостным не выглядел. — Ну, проходите, раз пришли.

На скамье за столом, сдвинув брови, с мрачным видом сидел Дамблдор. Похоже, они с Хагридом говорили о чем-то малоприятном для обоих.

— Добрый день, молодые люди, — произнес он, — что вы тут делаете одни?

— Мы… м-мы в гости пришли… — выдавил Малфой-младший, поежившийся под прямым взглядом голубых глаз директора.

— Что ж, раз вы пришли в гости, было бы просто неприлично вас отсюда прогонять. Но хотелось бы заметить, что так открыто нарушать правила все же не стоило.

— Извините, профессор. Нам просто очень нужно было поговорить с Хагридом, — вежливо произнес Гарри, подталкивая Драко ко второй скамье, стоявшей напротив Дамблдора.

— Можете говорить. Надеюсь, я вам не очень помешаю?

— Нет-нет, сэр, ничуть, — в порыве чувств Поттер сделал слишком большой глоток из чашки с чаем, которую ему дал Хагрид, и обжег горло. Поэтому, за него ответил Драко, обошедшийся со своим чаем куда более аккуратно.

— Хагрид, ты уже слышал о Роне? — спросил Гарольд.

— Да, конечно, мне, эта, профессор Дамблдор сообщил. Очень жаль его. Но ничего, ведь у нас… ну эти, мандрагоры, скоро поспеют… вроде.

Последнее слово лесничий произнес уже совсем тихо.

— Ну, мы, знаешь, хотели просто так… на животных твоих посмотреть, — выдал первое пришедшее на ум Малфой-младший. Судя по взгляду Хагрида, брошенному на него, идея была неудачной.

— Каких животных? — заинтересовался Дамблдор.

— Ну, я, эта, из Леса Запретного пору тройку интересных зверушек прикармливаю — они за хижиной часто появляются. А мальчики в следующем году на продвинутое УЗМС хотят ходить — вот им и интересно воочию, так сказать, заранее увидеть то, что они потом проходить будут, — произнес Хагрид, почему-то постоянно косясь в окошко.

Раздался стук в дверь. Тарелка с кексами в руках полувеликана дрогнула. Интеллигентный стук повторился и, стоявший за дверью, решив, видимо, что стоит все-таки проявить инициативу, вошел. Хагрид тяжело опустился в кресло, зашвырнув тарелку в угол.

— А Фадж что здесь делает? — полушепотом произнес Драко.

Гарольд пожал плечами.

— Здравствуйте, Хагрид. Я к вам по делу. О, Альбус, и вы здесь! — Министр говорил короткими фразами, будто боясь за длинными предложениями потерять нить рассуждения. — Все очень плохо. Уже которое нападение и снова двойное. Я обязан что-то сделать.

— Я ведь… но меня же… это был не я! Профессор Дамблдор, вы знаете! Скажите! — лесничий умоляюще посмотрел на директора.

— Корнелиус, я полностью доверяю Рубеусу Хагриду. И от вас прошу того же — он вне всяких подозрений, — Дамблдор нахмурился еще сильнее. На секунду в его голосе проскользнуло раздражение. — Заметьте, тем же самым, но в сопровождении достоверных фактов я вам уже несколько раз отвечал на те письма, которыми вы меня бомбардируете уже не первую неделю.

— Послушайте, Альбус, — неловко начал Фадж, но запнулся, заметив Гарри и Драко. — А вы что тут делаете, молодые люди? Почему вы не на занятиях?

— Сегодня воскресенье, — язвительно сообщил Малфой-младший.

— Мы… э-э… у нас с профессором Дамблдором и мистером Хагридом конфиденциальный разговор. Не могли бы вы пойти и погулять где-нибудь? — нервно сказал Министр Магии.

— Да, вы, эта… идите… действительно… на зверушек гляньте… — пробормотал полувеликан.

— На каких еще зверушек? — напрягся Министр.

— Корнелиус, говорю вам, то, что вы собираетесь сделать, ничего не решит! — в голосе Дамблдора послышалась сталь.

Слизеринцы, переглянувшись, встали со скамьи и потихоньку стали пятиться к двери.

— Но, Альбус, у Министерства нет выбора — нужно немедленно предпринять меры! Попечительский совет…

Конечную часть фразы мальчики не услышали, потому как за ними захлопнулась дверь.

— Давай ко второму окну, — предложил Поттер, кивая на хижину.

— Что? — не понял Малфой.

— Со стороны Леса есть второе окошко. Главное только особенно не высовываться.

Пробравшись к задней стене домика лесничего, мальчики притаились под окном. Все равно почти ничего не было слышно. Тогда Малфой, чуть высунувшись, медленно повел волшебной палочкой. Скрипнула оконная рама, и одна из створок приоткрылась.

— Что это? — испуганно спросил Министр.

— Сквозняк. У меня такое бывает, — быстро ответил полувелика.

— Мерлин, Хагрид, какой сквозняк? Закройте окно!

— Да, ну, зачем? Тут и так душно было, а сейчас хоть проветрится слегка…

— Так, хорошо, вернемся к нашему делу. Как я уже сказал, я вынужден буду пригласить вас последовать вместе со мной, — судя по голосу, Фадж сильно нервничал. — Вы поймите и меня тоже: от меня требуют немедленного принятия решения. Я нахожусь в не менее неприятной ситуации, чем ваша!

— Вы никуда не заберете Рубеуса, — медленно и с расстановкой произнес Альбус Дамблдор.

— Альбус, это мой долг! Я не могу поступить иначе! Я прошу вас, ведь если окажется, что Хагрид не виновен, его отпустят, и никто дурного слова не скажет…

— Куда вы меня хотите забрать? — воскликнул лесничий.

— О, Хагрид, не беспокойтесь, как только найдут настоящего преступника, вас немедленно отпустят. Это всего лишь мера предосторожности клянусь вам! — Министр Магии сорвался на крик.

— Так вы хотите меня в Азкабан забрать? — хрипло спросил полувеликан, уже зная ответ.

Снова скрипнула дверь. В хижину вошел еще кто-то, причем, на вошедшего крайне недружелюбно зарычал Клык. Мальчики переглянулись и снова обратились в слух.

— Министр, директор Дамблдор, я рад, что вы здесь, — раздался голос вошедшего.

Драко зажмурился и тряхнул головой.

— Только этого не хватало, — прошептал он. — Так, Поттер, я согласен куда угодно идти, хоть в твой Лес, только подальше отсюда и как можно быстрее.

— Нет, погоди, дай дослушать.

— А вы… эта… что здесь забыли? Вас не звал никто! Прочь! — вскинулся Хагрид. Рычание Клыка стало еще громче.

— Заверяю вас, пребывание в этой дыре мне не доставляет абсолютно никакого удовольствия. И уймите, наконец, этого пса!

— Люциус, что вам нужно? — вежливо спросил Дамблдор.

Гарри подумал, что он многое отдал бы за то, чтобы сейчас присутствовать в хижине и видеть все своими глазами. Подкатив к окну какой-то более или менее устойчивый с виду камень, мальчик осторожно на него забрался и взглядом предложил Малфою-младшему сделать то же самое. Тот отрицательно помотал головой.

Поттер встал на носки и осторожно заглянул. Зрелище было то еще.

— Я, собственно, вас и искал, Дамблдор. У меня очень плохие новости, — судя по тону Малфоя-старшего, новости, как раз таки наоборот, были очень хорошими. — Попечительский совет отстранил вас от управления школой. Здесь стоят все двенадцать подписей, — Люциус бросил на стол свернутый в рулон пергамент, который Дамблдор немедленно взял в руки и развернул, углубившись в чтение. — Конечно же, отстранение временное, но, учитывая, что вы совершенно не владеете ситуацией, это самый действенный метод. Сегодня ведь опять произошло нападение, не так ли?

— Люциус, постойте! — растерялся Фадж. — Как же это так? Что значит «отстранение»?

— То и значит, Министр. Именно Попечительский совет школы решает такие вопросы, и мы свой вердикт вынесли.

— Но… кто же тогда…

— Посмотрим, — самодовольно заявил Малфой-старший.

Гарри скосил глаза вниз, на Драко, который, усевшись на корточки, вообще зажал руками уши и закрыл глаза.

— Невозможно! — Хагрид вдруг вскочил с места. — Просто так никто не согласился бы Дамблдора отстранить, да! Да вы… перекупили всех, да и дело с концом!

— Я бы на вашем месте внимательно следил за своей речью, — все самодовольство вмиг слетело с Люциуса, и его место заняла холодная вежливость.

— Это ваша идея! Дамблдора из школы выгнать! Вы же полукровок ненавидите! Вам только этого и надо — чтобы всех их перебили! — продолжал бушевать лесничий.

— Хагрид, успокойся! — осадил его директор (точнее говоря — временно отстраненный от дел) Хогвартса. — Если Попечительский совет требует этого, я подчинюсь.

— Нет! — рявкнул полувеликан. — Черта с два!

— Альбус… — начал Фадж.

— Но из школы я не уйду. Очень скоро дела здесь потребуют моего непосредственного присутствия.

— О, вот уж не думал, что вы провидец, Дамблдор, — тонко улыбнулся Малфой-старший. — Оставаться можете где угодно и сколько угодно. Этого мы вам запретить никак не можем. Что ж, а пока позвольте выразить надежду, что ваш преемник разберется с нынешней ситуацией, и нападения прекратятся.

Хагрид, с убитым видом оглядевший хижину, приметил черноволосую макушку Поттера в окне, внимательно наблюдавшего за происходящим. Когда их взгляды встретили, лесничий, скорчив страшную рожу, ему махнул рукой.

— Эта, если я уеду… Клыка кормить надо… — заговорил он. — Э-эх, прав был все-таки Арагог — вот с кем надо говорить.

— Какой такой Арагог? — спросил оглушенный происходящим Фадж.

— Да… эта… так… ничего. Иду я уже, иду.

Через несколько секунд хлопнула дверь. Драко, с кислой миной посмотрел на свои руки и выдал:

— А вот теперь полный «привет»: без Дамблдора, который, как бы мы с тобой его не любили, был все-таки Великим Магом, нам конец. И уже мало что поможет.