"Прикладная анимагия" Фергюссона (гет)

На следующий день Гермиона встала пораньше, чтобы привести себя в порядок. Ей хотелось выглядеть просто сногсшибательно, и неважно, что подумает об этом Джинни, которая внимательно наблюдала за ней, но сама не прихорашивалась вовсе.

— Поразишь всех сегодня? — спросила Джинни, когда Гермиона в сотый раз заставила большое зеркало выдать очередной комплимент по поводу её внешности.

— Поразим, — уверенно поправила Гермиона, и Джинни фыркнула.

— Ты знаешь, что Лаванда снова бегает за Роном? — она понизила голос, пользуясь тем, что Браун была в душе.

— Удачи ей, — Гермионе было всё равно, и Джинни обиженно надула губы.

— Я тоже думаю найти кого-нибудь, — сообщила она запальчиво.

Гермиона улыбнулась:

— Конечно, это было бы просто здорово.

— Как думаешь, Гарри возьмёт меня с собой на Канары летом? Думаю зажечь с каким-нибудь магглом...

Это выглядело даже слишком очевидно, и Гермиона вздохнула. Почему-то она вспомнила их с Драко беседу о дружбе и решила не повторять больше ошибок.

— Джинни, — произнесла она осторожно, рискуя нарваться на бурю негодования, — даже если ты хочешь вернуть Гарри, не надо спешить. Дай ему время. Своим напором ты только всё испортишь, и он вообще не захочет общаться.

Джинни часто заморгала, не ожидая такой отповеди, и из глаз её потекли слёзы.

— Ты такая же... как твой Малфой! — в сердцах крикнула она. — Мне нужна поддержка! Я думала, ты захочешь снова стать моей подругой! А ты...

— А я всё ещё твоя подруга, — возразила Гермиона тихо, стараясь заглянуть Джинни прямо в глаза. — Просто друзья на то и есть, чтобы говорить правду, а дать тебе ложную надежду может и враг.

Джинни оттолкнула её и отвернулась к окну, за которым бесновались птицы, радуясь очередному тёплому, почти уже летнему дню. Гермиона не стала настаивать на своём обществе, полагая, что Джинни нужно всё как следует обдумать. Возможно, позже она сама поймет. Грейнджер кивнула своим мыслям, ещё раз посмотрела в зеркало, поправила причёску и вышла из спальни. Сегодня был очень важный день.

Студенты нервно жужжали, повторяя тексты докладов. Гарри казался ещё более растрёпанным, чем обычно. Рон нервничал, на его лице возникли красные пятна, а веснушки поблёкли. Паркинсон и Забини что-то возбуждённо обсуждали. И только Драко и Гермиона казались спокойными.

МакГонагалл появилась у дверей класса в сопровождении двух пожилых волшебников: женщины в остроконечной шляпе и круглого мужчины, лысого, как шар для боулинга. Мужчина постоянно вытирал лысину платочком.

— Комиссия... — пронеслось эхом по коридору, и студенты притихли, пропуская небольшую процессию.

Какое-то время за дверями класса Трансфигурации было тихо. Потом послышался шорох и звук передвигаемой мебели — МакГонагалл готовила кабинет для защиты итоговых работ. Студенты перешёптывались, снедаемые волнением.

Наконец, в коридоре появился профессор Флитвик в сопровождении ещё одного человека в больших очках с толстым блокнотом в руках.

— Кто это? — прошептала Лаванда.

— Откуда я знаю, — пожал плечами Рон.

— Это представитель Министерства, — тихо заметил Гарри. — Посмотрите на подкладку его мантии.

— Что тут забыли министерские? — недовольно проворчал Забини.

— Это к нам с Гермионой, — пояснил Малфой, внимательно разглядывая спутника Флитвика. — Будет регистрировать нас.

— Вы что, женитесь? — изумлённо спросила Булстроуд, и Паркинсон захихикала, а за ней и Блейз с Драко.

— Регистрировать наши анимагические формы, — пояснил Малфой, и Миллисента сконфуженно покраснела.

В это время дверь класса открылась, и МакГонагалл пригласила студентов зайти. Зашита началась.

Драко и Гермиона стояли рядом и внимательно слушали доклады товарищей. Малфой периодически помечал что-то в своём любимом дорогом блокноте и иногда, если тема была действительно интересна ему, задавал вопросы. Гермиона бросала на него восхищённые взгляды и судорожно соображала, что можно предпринять, чтобы Драко всё же взяли в Академию Магии в Нюрнберге. Сама она не делала пометок, но про себя зафиксировала, что итоговая работа Пэнси оказалась куда глубже, чем изыскания Забини или Нотта, которых она всегда считала одними из лучших на факультете Слизерин.

Рон отчаянно пытался "продать подороже" свои откровенно скудные знания, и МакГонагалл смотрела на него недовольно и даже немного разочарованно.

А вот работа Гарри удивила Гермиону нестандартностью подхода. Точнее, тем, какие объекты он выбрал для преобразования из плоских в объёмные. Зная его слишком хорошо, Грейнджер никогда не подумала бы, что Поттеру может прийти в голову превращать круги в мыльные пузыри. Но это было только начало, потому что в конце доклада Гарри мастерски превратил тиару Ровены Когтевран, нарисованную в книге, в настоящее украшение. Такая работа не могла не произвести впечатление на публику, и профессор МакГонагалл улыбалась, а круглый волшебник с лысиной умильно промурлыкал что-то про то, что Гарри не зря носит гордое звание героя.

Услышав это, Малфой презрительно фыркнул и покраснел, и Гермионе вдруг очень захотелось, чтобы поскорее настала их очередь выступать.

И вот их час пробил.

Драко и Гермиона блистали. Они устроили у кафедры две ширмы, за каждой из которой лежал дополнительный комплект одежды, нужный после перевоплощения. К их выступлению подтянулись и студенты с других курсов, так что яблоку упасть негде было. Стоял такой шум и гам, что Гермионе с трудом удавалось перекрикивать взбудораженных товарищей. Драко не стал напрягаться — он сразу применил усиливающее заклятие к своему голосу, и все притихли, едва ли не оглушённые.

МакГонагалл слушала очень внимательно и задавала по ходу их выступления вопросы, но было совершенно очевидно, что директор довольна.

И вот, наконец, настал момент, которого все так долго ждали. Драко и Гермиона переглянулись, кивнули друг другу и начали перевоплощаться. В классе воцарилась тишина — все следили за ними, затаив дыхание. Потом вдруг послышались аплодисменты: сначала жидкие, но постепенно переходящие в овации. Все хлопали в ладоши и даже свистели, как на трибунах над квиддичным полем, и расступались, пропуская бурую лисицу с пушистым хвостом и поджарого снежного барса.

— Сюда, молодые люди, сюда, — сотрудник Министерства открыл свой блокнот и стал методично заносить в него данные сначала по Гермионе, а затем по Драко. Он попросил их обоих повернуться к нему и так, и эдак, а Малфою велел подать лапу, на которой сквозь шерсть едва различимо виднелась Тёмная метка.

Когда с формальностями было покончено, Драко и Гермиона совершили ещё один круг почёта и с достоинством скрылись за ширмами, чтобы вернуться в человеческий облик, одеться и предстать перед публикой.

— Молодцы! — кричали товарищи.

— Круто!

— А вы видели, какой у Малфоя патронус? — вдруг заорал кто-то из гриффиндорцев.

— Драко, покажи!

— Покажи! — кричали отовсюду студенты, воодушевлённые не на шутку.

— Давай вместе, — предложил Малфой Гермионе. Она лишь кивнула, и в классе все снова стихли, когда пегас и дивная птица возникли и исчезли в серебристой дымке.

— Это триумф, дорогие мои, — МакГонагалл улыбалась. — "Превосходно"! Вы отлично поработали!

Стало совсем уж жарко. Солнце припекало, и Гермиона выбралась к озеру, чтобы освежиться и отдохнуть. Она была одна, потому что Драко задержался в классе после окончания защиты по просьбе МакГонагалл.

"Прикладная Анимагия" Фергюссона лежала у Гермионы на коленях. Она смотрела на книжку с нежностью. Пора было расставаться, но Грейнджер почему-то жалко было нести Фергюссона в библиотеку — таким близким он стал для неё. Гермиона закрыла глаза, вспоминая всё, что произошло с ней за последний семестр. Она думала о том, что стоит на пороге совершенно новой жизни, такой же яркой, как краски раннего лета.

— Не будешь скучать по своей выдре? — Гарри присел на траву рядом с ней.

— И не подумаю, — хихикнула Грейнджер, и Поттер тоже улыбнулся.

— Как думаешь, если я скажу Луне, что она нравится мне...

— А она тебе нравится? — уточнила Гермиона, и Поттер покраснел.

— Ты же знаешь, она странная. Есть в ней что-то... Я давно заметил.

— Это она придумала мыльные пузыри и трюк с тиарой, — догадалась Грейнджер, и Гарри покраснел.

— Ну да, — кивнул он немного рассеянно. — Так что ты думаешь?

— Драко считает, что у тебя другие предпочтения, — тихо пробормотала Гермиона, давая понять, что нет смысла завязывать отношения с девушкой, если не уверен в своих чувствах.

Гарри неопределенно хмыкнул.

— Думаю, я как-нибудь справлюсь со всем этим, — произнёс он загадочно. — К тому же Малфой склонен переоценивать некоторые вещи.

— Драко...

— В смысле? — не понял Гарри.

— У него такое красивое имя... — Гермиона мечтательно закрыла глаза.

— Да ну тебя, — усмехнулся Поттер, отводя взгляд.

А Гермиона улыбалась, ожидая возвращения Малфоя. Сейчас ей было вовсе не важно, что думает Гарри.