Пламя моей души (джен)

— Реборн! — воскликнул обвинительно Тсуна. — Что произошло с Кирой? Она в порядке?!

Его младшая сестра так и не вернулась, хотя Реборн еще час назад, когда они были в школе Мидори убеждал, что все нормально. Но вернувшись домой Тсуна застал лишь маму, которая хлопотала с детьми.

— С ней ничего не случилось, — ответил киллер, разбирая свой пистолет для чистки прямо в комнате Тсуны.

— Мама сказала, что она собрала вещи и ушла! Это по-твоему ничего не случилось?!

— Все в порядке, — репетитор стоял на своем непоколебимо и предложил: — Если переживаешь, можешь сам сходить убедиться.

— Хорошо, я схожу, — Тсуна направился к дверям, но его остановило замечание.

— Ее друг Рехей забрал ее с собой, но в гостях она у другого.

— У кого? — недоумевал мальчик.

— У Хибари, — ухмыльнулся Реборн, посмотрев все-таки в сторону Тсунаеши. — Все еще хочешь пойти убедиться?

— Н-нет, — переменился в лице подросток. — Если у Хибари-сана… — забормотал он несколько испуганно. — Он ведь ничего ей не сделает, правда? Они ведь… ну… дружат… или вроде того. Ну почему именно Хибари-сан? — вопросил Тсуна потолок и угрюмо плюхнулся на кровать, под непонятным взглядом своего репетитора.

Полежав так, раскинув руки, Тсуна уже спокойно спросил с долей задумчивости:

— Интересно, куда убежала имото?

— Тоже к Хибари, — получил он неожиданный ответ репетитора. — Вероятно, ей очень хотелось что-то ему сказать.

— Это было ее предсмертное желание? — уточнил Тсуна. — Если вспомнить, то я тоже все время бегу кого-то спасать. Но спасать Хибари-сана?

— Возможно, она тоже, как и ты, хотела признаться в чувствах, — пожал плечами невозмутимый Реборн, вогнав мальчика в краску.

* * *

Жить в огромном доме, стилизованном под старинный японский стиль, оказалось не так проблемно, как я думала. Фундамент под домом был вполне себе современный и в подвале вдруг обнаружилась стиральная машина, а кухня, оснащенная чуть ли не по последнему слову, располагалась в другой части огромного особняка. Да и ванная комната очень просторная, особенно по меркам японцев, которые сидят в ней, поджав коленки к груди. Так что особых перемен в худшую сторону, я не чувствовала.

Комнаты Кеи располагались не так чтоб далеко, но и не через стенку, поэтому мы друг другу не мешали. Оказалось, что всем заправляет домоправительница, поэтому за многие аспекты я могла не париться. Кея грубо называл ее «женщина», но именно она знала, что и где находится, она же вела все домашние дела.

Единственное, дом выглядел пустым. Даже свитков с иероглифами или маленьких деревьев в горшочках не было, хотя это бы отлично вписалось в строгую обстановку традиционного особняка. Невооруженным глазом заметно, что хозяин жилья приходит только переночевать. Иногда. Когда не спит в школе на диване.

Нана на известие о временном переезде в гости отреагировала странно. Ее глаза все время светились счастьем, а позже и лицо зарумянилось. Когда я собрала в спортивную сумку все необходимое и спустилась вниз, Нана вручила парочку свертков. В одном по виду скрыта коробка, в другом, судя по запаху, еда. Много еды. Я не поняла и хотела было посмотреть, но Нана вручила оба свертка Рехею, дожидавшемуся меня в гостиной, с наказом передать все лично в руки «тому мальчику».

Потом, когда Кея встретил нас у ворот своего дома с охраной из ребят в форме дисциплинарного комитета, и развернул свертки, то ухмыльнулся со смешинками в глазах.

— Ты за меня замуж собралась?

— Какого?! — одновременно с Рехеем воскликнула я и заглянула в открытый сверток.

Надо было, надо было куда раньше восполнить пробелы в своих знаниях о старых обычаях выдавать замуж.

— Ну, в этом есть и положительная сторона, — вдоволь наворчавшись, решила я. — По крайней мере, она будет полностью спокойна за меня и не будет вмешиваться в мою жизнь.

— Зато теперь имею право вмешиваться я, — самодовольно заявил Хибари.

— Нет, — сразу же отрезала, а потом увидев эти непривычные смешинки в глазах, пригрозила: — Только попробуй.

Под конец второго дня заявился Реборн. Его не задержала ни современная охранная система, ни патруль из дисциплинарного комитета. Его просто не волновали такие вещи, он считал себя в своем праве. Я почувствовала приближение его пламени, и мы с Кеей были готовы встретить его, когда он вышел через сад к открытой веранде.

На видимое вечернее чаепитие, которое мы с невозмутимым видом проводили, он только хмыкнул. Остановившись у столика, репетитор остался стоять. Гордость не позволяла сесть на пол, а мы ему подушечку не приготовили. Вдоволь насверлив нас взглядом, аркобалено полюбопытствовал:

— И как долго ты собираешься оставаться здесь?

— Некоторое время, — уклончиво ответила, отхлебнув ароматного напитка.

— Возвращайся обратно, — сказал Реборн твердо. — Ни тебе, ни ему ничего не грозит. Мне нет смысла больше стрелять в тебя пулей предсмертной воли.

Я позволила себе встретиться с этим уверенным взглядом, под полами шляпы.

— Извини, Реборн, но ты не вызываешь у меня доверия.

— Могу понять, — кивнул он. — Если я расскажу тебе, почему я это сделал, ты поймешь, что мне нет смысла повторять это.

Я скептически приподняла бровь, а сама навострила уши, надеясь на информацию. Кея почти не двигался, делая вид, что он статуя Будды.

— По имеющимся у меня сведениям, твой атрибут должен быть Ураган слабой силы, — заговорил аркобалено. — На практике оказалось, что все-таки Небо и не самое слабое. Ожидаемо, что некоторые хранители обратили на тебя внимание. Не думаю, что ты все поймешь, но постарайся. Существует семь видов особой силы, которую называют пламя предсмертной воли: Солнце, Гроза, Ураган, Дождь, Туман, Облако и Небо. Особенность Неба — объединять другие атрибуты. Ты и Тсуна — оба Небеса. Но остальные атрибуты, которых называют хранителями, подбирали Тсуне, как будущему боссу. Они все потенциально сильные атрибуты, которые смогут отлично защитить своего босса. Тебе же это не надо.

Да, будущие мафиози, боевики, разведчики и еще бог знает что, мне, по мнению отца, не нужны. Ведь мне уготована другая судьба. Хм, а ведь получается Девятый понял, что оставил один мой источник свободным. Специально или нет, кто знает, может повторная такая операция будет слишком вредна, но зато Емитсу не настораживают мои физические данные. Человек, использующий пламя, куда выносливей и сильней человека без него. Обычный человек обожжется даже о пламя свечи, я же испытываю минимум неудобств от этого.

— И ты предлагаешь мне уступить? — снова приподняла я бровь, прервав его лекцию.

— Судя по тому, что тебя не удивляет информация про атрибуты, кое-кто успел тебе о них рассказать, — Реборн бросил говорящий взгляд на Кею, который прикрыл глаза, опять же делая вид, что его тут нет. Только его тонфа лежали прямо у ладони. — Да, я предлагаю тебе отступить, пока не поздно. Я не сообщил до сих пор никому о сложившейся ситуации, и мы можем вернуть все как должно быть.

Отлично, семья Хибари не в курсе, родители Рехея тоже, да и босс Вонголы тоже не знает. Нам повезло. Только надолго ли? Надо заставить Реборна молчать и дальше. Но как?

— Хорошо, Реборн.

Кея открыл глаза и принялся сверлить меня острым серым взглядом. Он по-прежнему молчал, так как я попросила его не лезть на рожон, но взглядом он буквально линчевал меня. Ответив Хибари спокойным уверенным взглядом, продолжила мысль:

— Пусть Тсуна возьмет своих Хранителей… Если сможет. Ты пришел сделать его лучше, воспитать из него достойного босса, так что все в твоих руках. Я не могу резко ни с того ни с сего перестать общаться со всеми своими друзьями, поэтому вам с ним придется прежде доказать, что он достоин.

— Я принимаю вызов, — уверенно усмехнулся он, видимо вспомнив свои же слова.

Да-да, Реборн, ты правильно понял. Одно дело, когда выбора особого нет и когда он есть. Не самый лучший, конечно: плыть по течению или против, когда и там, и там будет непросто, но все же тогда появляется интерес. Тогда это соревнование, где победит тот, кто покажет себя лучше. Тебе придется тренировать Тсуну как следует и прямо сейчас, потому что чем дольше ты будешь тянуть, тем больше шанс, что парни откажутся. И ты не расскажешь никому об этом, иначе тебе всю игру быстро обломают и обвинят в некомпетентности. Потому что больше не на кого спихнуть ответственность, кроме опять же тебя. Ведь до приезда репетитора все было нормально, верно?

Я говорила это все мысленно, продолжая смотреть прямо на него и не отводила взгляда. Думаю, он размышлял о чем-то подобном и в его глазах появился блеск. Эта азартная хитринка, думаю, присутствовала и в моем взгляде.

— Тебе еще рано переезжать к мужчине, — сказал Реборн, повернувшись, чтобы уйти. — Возвращайся.

Через несколько минут, когда ощущение удаляющегося пламени Реборна вышло за радиус моей чувствительности, я выдохнула:

— Ушел.

Неуверенно посмотрев в сторону Хибари, я уточнила:

— Как думаешь, нормально все прошло?

— Неплохо, — сдержанно кивнул он.

— Слушай, так это что, правда, как-то само собой получается так, что один атрибут притягивает другие? — решила спросить у него.

— Кто знает, — протянул он, пожав плечами. — Небес слишком мало, чтобы о них было известно много.

— Интересно было бы знать, действительно ли я чего-то такого учудила и чем мне это грозит, — проворчала я. — Я вроде ни к кому не подходила с предложением «стань моим хранителем». Стоп, — одернула себя. — Так ты теперь вроде как мой хранитель? Что-то странное чувствуешь?

— Нет, — чуть удивленно уставился он на меня.

— Значит, никакой магии, — выдохнула я, облегченно прикрыв глаза. — Ну, это хорошо. Выходит, спор действительно возможен и существует вероятность, что ты станешь хранителем Тсуны.

Внимание привлекла вдруг возникшая жажда убийства.

— Я не стану его хранителем.

Немного занервничав, я все-таки удержала себя от того, чтобы вскочить на ноги. Понимаю, почему Кея принципиально не хочет даже допускать мысли объединиться с Тсуной, но почему у него не вызывают такой же реакции слова о том, что он станет моим хранителем? У Хибари стойкая неприязнь ко всяким группам, тогда почему такая двузначность? Неужто потому, что мне удалось добиться какой-то тонкой грани в отношениях, чтобы стать небольшим исключением, которому позволены послабления?

— Кея, так я чисто теоретически, — сделала невинный вид, будто ничего не видела. — Должна оставаться такая вероятность, иначе Реборн бы не согласился.

Не сводя с меня нехорошего прищура, он вроде бы успокоился и сказал:

— Ты останешься здесь еще на некоторое время.

— Почему это? — с подозрением уточнила.

— Останешься, — требовательно повторил он, потом чуть сбавил обороты, так как я вскинулась. — Ты должна показать, что не пойдешь слепо у него на поводу.

Показывая, что разговор окончен, Хибари поднялся и удалился в дом. Хм, и почему мне показалось, что это отговорка? Хотя… ладно. Возможно, не помешает немного подразнить Реборна. Пусть чувствует, что победа не будет такой уж легкой. Он ведь не любит, когда все идет предсказуемо. Я твердо уверена, что он обожает создавать и участвовать в хаосе. И все-таки, что ж это за хранители такие, что за зверь такой? Почему люди, с которыми я просто наладила отличные отношения, в одном случае даже чисто деловые, вдруг стали хранителями? А что с Ямамото? Почему Реборн записал его в мою группу, хотя Такеши ясно дал понять, что будет хранителем Тсуны? Неужто только потому, что все сбежались в кабинет главы дисциплинарного комитета, когда почувствовали мое пламя? Не смешите. Любой человек, умеющий ощущать пламя сделал бы так же. Правда, не каждый бы остался там, когда пришел Реборн, но мы и не совсем чужие люди.

Вопросы, одни вопросы.

А Реборн-то знает, что выиграет в любом случае. Этот спор просто добавит интереса и азарта. Даже если у него не выйдет задуманное, он потом меня просто «обрадует» известием, что у парней всего два выхода: стать хранителем Тсуны или умереть, как в случае с Хибари. Конечно, он не собирается проигрывать, ведь результат в таком случае будет хуже. Пока что я не знаю, что именно буду делать, но… слепо действовать по указке Реборна, как Тсуна, Гокудера и Ямамото не собираюсь.

* * *

Через пару дней я взвыла.

Откровенно говоря, у Кеи было скучно. Занудные книги с непонятной японской поэзией да манекены для тренировок. Ничего более. Разве что компьютер и ноутбук, но сидеть за ними мне быстро наскучило. Вечерами заняться было абсолютно нечем. Вот и болтали о всякой ерунде. Когда я рассказала про И-пин, вдруг обнаружилось, что Кея знает китайский и я решила купить несколько книг для изучения языка. А потом, немного прочитав их, вытрясти с него помощь в разговорном китайском. Хотя он подозрительно быстро согласился, и потом я поняла почему. Он меня просто так задолбал этим китайским, что за прошедшие несколько дней я сама поражалась своему темпу изучения. Утром, в обед или вечером, неважно, что ты хочешь сказать, даже просто спросить, какая на улице погода — только на китайском.

— Сколько языков ты знаешь? — в конце концов спросила я.

— Китайский мой родной, японский, корейский, английский и немного итальянский, — закончил со странной ухмылкой.

А я вдруг поняла, что про помощь в изучении другого языка даже заикаться не буду. Я не полиглот и изучать языки могу лишь по необходимости. Если же я изъявлю хоть каплю желания в этом поприще, Кея не даст мне залениться и бросить это дело. Но вообще, он сказал — китайский его родной, но имя у него японское. Внешне, да, Хибари чем-то похож на китайцев, но у нас тут такая вакханалия с внешностью, что даже не берусь сказать, почему у нас среди типично черноволосых и кареглазых японцев такое разнообразие внешности.

Изучение другого языка — это еще полбеды. Потому что Хибари вдруг будто задался целью вбить в меня правила хорошего тона. Хорошо, что не буквально, а то от него можно было и этого ожидать.

Правила хорошего тона по-японски, это не только извещать о своем приходе домой или уходе. Это только вершина этого ужасного айсберга. Так не сиди, так не смотри, если скажешь так, то можешь дать понять то, одним поклоном можно выразить свое отношение к собеседнику, а уж о высокой речи можно отдельные книги писать. Высокая речь — это такой довольно запутанный философский способ беседы, где одно слово может значить очень много.Такой способ общения редко используют, так как это считалось уделом аристократов и просто знати. Но семья Хибари то ли много о себе мнит, то ли действительно какая-то аристократия. Кея на высокой речи мог говорить без запинки. При этом совсем другое дело, что обычно он предпочитает сказать коротко и ясно.

— Зачем оно мне, скажи пожалуйста, — страдальчески вопросила я, — если в наше время в обычной жизни так никто не разговаривает.

— Обычные травоядные не разговаривают. В высших кругах надо уметь ориентироваться заранее.

Я вдруг задумалась. Сложила два и два. Одно дело, когда слишком правильный и воспитанный Хибари учит правилам поведения человека, который нарушает их день за днем почти осознанно, и совсем другое, когда эти правила имеют определенный уклон. Вспомнить хотя бы урок обычной вроде бы ситуации «в гостях», когда приглашенная Хибари женщина расставляла перед нами блюда и разливала чай, а Кея спокойно комментировал все ее действия. Он ведь мог и меня заставить на ходу учиться совершать все необходимые действия, и я думала, что он заставит, но позже. Но если взглянуть на все с другой стороны… Хибари будто заранее учил меня привыкать сидеть со стороны звена руководствующего и главного. Кому чай наливают, а не тот, кто его разливает.

Подобное открытие выглядело странно и сюрреалистично. Впрочем, я не могла просто проигнорировать его и забыть. Зная, как Кея может отреагировать на вопрос, если я спрошу об этом прямо, я не стала поднимать тему. Просто решила учиться, пока учат. Как говорится, делать можешь не делать, а уметь обязан. Да и знания карман не тянут, вдруг действительно когда-то пригодятся.

Хотя сбежать в гости к Рехею, где также игнорировались многие старые правила, все равно хотелось, мда. Зато я поняла, почему Реборн да и Нана по-другому отреагировали на мой переезд в гости к Хибари. У Рехея-то еще и сестра есть, да и я не давала намеков о том, что мы с ним встречаемся.

В конце концов, я решила сходить домой проверить обстановку и вообще морально подготовиться возвращаться обратно в наш дурдом, после идеально правильного и тихого особняка Хибари.

Я присоединилась к братцу после школы с намерением пообщаться с ним и Наной. Скоро новый год и короткие зимние каникулы. Погода только немного стала прохладнее. В школьную форму добавился бежевый пиджак, а сама одежда стала чуть плотнее. Об этом я и завела непринужденный разговор с Тсуной. Выяснилось, что Реборн как-то вовсе поумерил пыл и даже взялся выгонять Тсуну с утра на пробежку, на что братец особенно сильно жаловался. О том, как его подгонял репетитор можно догадаться и без жалоб. Он также силой заставляет братца выполнять домашние задания, поэтому успеваемость Тсуны слегка повысилась. Увы, не больше чем на двадцать балов. Это хорошо, но немного странно. Неужто это и есть подготовка в боссы мафии? А где же специальная литература и уроки правильного поведения? Кажется, кто-то все еще халтурит. Либо же Реборн просто начал с малого?

— Имото, а как к тебе относится Хибари-сан? — осторожно поинтересовался братец.

Я с подозрением скосила на него глаза. Похоже кого-то что-то волновало сильнее погоды или школьной формы.

— Хорошо относится. Ну, насколько это в его случае возможно.

— Он не угрожал тебе? — спросил и тут же затараторил: — П-просто, это так неожиданно. Я же не знаю, вдруг он тебя просто запугал или вовсе бьет? Девочек бить неправильно!

Глядя на то, как он панически размахивает руками, я не сдержала улыбки.

— Не волнуйся на этот счет. Он не такой уж ужасный, да и я никогда не дам себя избивать.

— И все же… — пробормотал он все еще смущаясь этого разговора. — Если Хибари-сан делает нечто подобное, ты не должна молчать и терпеть.

— Ты бы остановил его? — спросила прямо я.

Братец начал мямлить что-то невразумительное. Я так и не поняла, каков был ответ: «Скорее да, чем нет» или «Скорее нет, чем да», когда пришлось переместить свое внимание.

Что подумает нормальный человек, обнаружив, что улица возле твоего дома заполнена людьми в черных деловых костюмах? Да еще мужики все как на подбор крепкие и с суровыми лицами. Я лично сразу нырнула обратно за поворот, утянув за собой братца, и снова выглянула, пытаясь определить, есть ли у них оружие. Я уверенна, что это люди Вонголы, которых Реборн вызвал ради очередной тренировки качеств, по его мнению, нужных боссу, а может просто показать объём будущей работы. Но все же существует и обратный вариант, где эти люди настроены недоброжелательно. В худшем случае это нападение, но тогда бы они спрятались в доме. Хотя их тут слишком много для устранения маленькой семьи с несколькими постояльцами, да и ведут они себя больно расслаблено.

— Кира, а что ты делаешь?

Я повернулась и смерила братца возмущенным взглядом. Это же надо додуматься не дойти десяти метров и громко спросить? Хотя еще лучше — остановиться посреди улицы.

Тут же себя одернув — не время для этого, я выглянула проверить слышали ли они нас и напоролась на несколько внимательных взглядов. Благо оружие не доставали, но руки-то потянулись натренированным движением к скрытой кобуре.

— Савада Акира? — спросил один из них.

Я с подозрением кивнула, готовясь рвануть в укрытие, чуть что.

— Нас предупреждал Реборн-сан. Прошу, проходите.

— А ты кто, парень? — остановила крепкая ладонь плечо Тсуны.

— Я — С-савада Тсунаеши.

— А! Это он! — донеслись восклицания.

Мужики в костюмах расступились, выстроившись в коридор вдоль улицы. Да я скорее полечу, чем пойду вперед и дам себя окружить!

— Кто они такие? — уже привычно истерично прошептал Тсуна, остановившись рядом со мной.

Спасибо, хоть не заорал на всю улицу. Зато мужики начали перешептываться. Только семечек в пакетиках не хватает и на лавочки присесть!

— Йо, Кира!

Бегущий Такеши появился откуда-то из толпы черных костюмов.

— Привет, Тсуна! Меня малыш попросил вас в дом провести, чтобы вы не нервничали из-за всех этих людей, — сказал он так легко, будто о заварившемся чае. Увидев мое скептическое выражение лица, добавил: — Пойдешь со мной, Кира?

Я попыталась приподнять бровь и еще больше увеличить долю скепсиса, а потом плюнула на все мысленно и пошла вперед. Пусть хотя бы спину прикрывает кто-то, кого я знаю.

Неприятным звоночком оказалась незнакомая мужская пара обуви в прихожей. Мужские кожаные туфли, я не спец, но вряд ли они с барахолки. Тсуна похоже не смотрел никуда. Абы как скинув туфли, громко стуча пятками, помчался скорее по лестнице наверх, крикнув:

— Реборн! Что ты натворил?!

Добравшись до своей комнаты, он видимо пытался надавить на совесть репетитору. Такеши рассмеялся. Я покосилась на него, раздумывая, что делать. Хотелось посмотреть на гостя Реборна, с которым хотят познакомить Тсуну, но вряд ли Ямамото тут просто так. Да и не вежливо прогонять его сразу же, ради удовлетворения собственного любопытства. Не говоря уже про то, что этого гостя Реборна, будь моя воля, я бы еще век не увидела. Что сказать — бил легкий мандраж.

Что делать в комнате и чем отвлечь Такеши, я представляла слабо. Но очень хотелось хотя бы услышать, что там за стенкой происходит. Впрочем, Такеши нашел занятие сам и с любопытством рассматривал обстановку, оставленную никем не тронутой. Удивился ковру на полу, в Японии их обычно не стелют в комнатах, перебрал корешки книг на полке, провел пальцем по дужке наушников, которые я бросила на стол по приходу, тепло улыбнулся, заметив того самого подаренного плюшевого кота, и замер, рассматривая все более детально, пока я якобы просто так оперлась спиной о стену, смежную с комнатой братца.

— Вы с Рехеем знаете друг друга с детства, да? — с вечным беззаботным выражением лица спросил, взяв в руки одну из фотографий на стене.

Я помню тот день. Мне шесть, Рехею восемь. Он вернулся с первых соревнований по боксу, где ему выбили передний зуб и потому улыбка у него своеобразная, но лицо очень довольное. На шее висит медаль, одной рукой он приобнял Киоко, вторую неожиданно закинул мне на плечо и дернул на себя, что я едва не упала. Поэтому выражение лица у меня немного потерянное.

— Да, с четырех лет. Он тоже переехал, как и ты, — ответила, слыша по ту сторону пока что не очень понятный голос, но смеющийся. Голос братца, конечно же, перепуганный, но смех у гостя не злой.

— Не знал, что вы с Хибари-саном гуляете в парке, — заметил другим тоном, обратив внимание на вторую фотографию, которую мне дал Реборн.

На этой он запечатлел нас в обычной позе спина к спине. Мы тогда заметили его присутствие и пытались сидеть расслабленно. У Хибари получилось, он будто дремал, я же взяла в руки книгу и сделала вид, что напряженно вчитываюсь в текст.

— Да, иногда. Как ты сам понимаешь, он не любит людные и шумные места.

— А сейчас вы с ним тоже так проводите время?

На самом деле мы не только чаще можем сидеть спина к спине, но и провести спарринг. После того происшествия я стала на куда большем расстоянии замечать приближение Реборна, но и без того, я уже не так боялась попасться, как раньше. Думаю, репетитора, заметь он бой, это бы не удивило.

Рехей как отвел меня домой к Хибари, приходил еще пару раз. Каждый раз его крики разносились по саду, хотя Кея не пускал его дальше порога, пока не приходила я и не просила его проявить гостеприимство. Мы пили чай, весело болтали о чем-то, в процессе Рехей обязательно один-два раза срывался и норовил затеять драку с Кеей из-за намеренно холодного поведения Хибари. Каждый раз Рехею почти удавалось растормошить Кею до раздражения и мне приходилось отвлекать их. Хотя потом они все равно пошли к тренировочной площадке.

Как ни странно, Ямамото тоже приходил один раз. На второй день. Он тоже шутил, посмеивался, но почему-то мне казалось, что он выглядел грустным. Что-то такое было, едва уловимое, которое вряд ли бы смог различить человек, который редко с ним общается или плохо знает его натуру. Вот и сейчас что-то такое едва уловимое проявилось. Я с внимательным прищуром наблюдала, как он рассматривал фотографии.

— А эта вроде бы сделана недавно.

— Ага, эта с этого Нового года.

Нана взяла всех в храм. Не было разве что Реборна и Бьянки, они вовремя куда-то смылись. Я же вынуждена была стоять на месте, засунув руки в карманы куртки, пока меня, Нану, Тсуну и Ламбо с И-пин фотографировала знакомая ока-сан. Ока-сан мило улыбалась, дети бесились, едва смогли упросить их смотреть в камеру, Тсуна стоял со своим вечным виновато-потерянным видом.

Неожиданно раздались твердо определимые звуки взрывов. Мы с Ямамото побежали на шум. К счастью комната братца была цела. Реборн и Тсуна выглядывали в окно и оба даже без копоти. Ламбо, которому несомненно и принадлежало авторство взрывов, недоуменно стоял посреди комнаты вместе с И-пин. Еще двум людям в черном в таком маленьком помещении я уже не удивляюсь. Некогда, ведь репетитор там только что кому-то на улице выдал разрешение остаться переночевать.

— Кира, я не выбрасывал гранаты в окно! — воскликнул Ламбо сам спалившись. — И я не знал, что там люди! — малыш зажмурился и еще громче сказал: — Они из мафии, поэтому это не считается, так ведь?!

Мда, что бы я делала с полусотней трупов на улице?.. Наверное, Хибари бы прибавилось работы. К счастью, все обошлось. Я смогла внушить Ламбо технику безопасности и это скорей всего случайность.

— Верю, Ламбо. К тому же, все закончилось хорошо, и никто не злится, — я посмотрела на двоих людей в черном, те остались бесстрастными.

— А! — вспомнил он. — Мама сказала, что ужин скоро будет готов. А ты… Ты не уйдешь больше?

Ребенок смотрел на меня круглыми щенячьими глазами, ожидая ответа. И-пин молчала, с интересом следя за нами.

— Да, ненадолго.

Стоило мне это сказать, как произошла резкая перемена. Ламбо запрыгнул на ногу и громко завыл, как плачут уж совсем маленькие дети. Крепко держась за юбку, норовя при этом ее стянуть, малыш успевал выть:

— Не уходи! Останься, Кира! Ламбо-сан хочет остаться с тобой!

Я попыталась его отцепить от нещадно сползающей одежды, но маленькие пальчики держали неожиданно крепко и обещали разжаться, только если юбка будет не на мне.

— Я вернусь, Ламбо! — повысила я голос. — Завтра же и вернусь!

— Нет, не вернешься! — завыл еще громче ребенок. — Я пойду с тобой!

Блин, эти детские истерики у меня еще с младенчества поперек горла. Каждый раз у меня наступает некая паника и горячее желание хоть как-то это прекратить, а лучше просто уйти подальше. К сожалению, это был тот редкий случай, когда вариант «уйти» был невозможен.

— Ламбо, перестань! — рявкнула я. — Ты глупо себя ведешь! Я разве этому тебя учила?!

— Нет.

Ребенок к моему облегчению выключил атакующую звуковую волну и поднял на меня полные слез глаза:

— Возьми меня с собой, Кира, — попросил он. — Ламбо-сан будет слушаться и хорошо себя вести.

— И плакать больше не будешь? — уточнила я, прищурившись.

Малыш, закусив губу, отрицательно замотал головой.

— Хорошо, — облегченно выдохнула я. — Никуда я не денусь, Ламбо.

— Обещаешь? — недоверчиво насупился.

Слова «обещаю» хотевшие быстро слететь с языка, там задержались. Я отчетливо поняла, что это не просто слово. Ламбо к нему относится со всей серьезностью и, если я вдруг предам это доверие…

На краю сознания появился образ взрослого Ламбо с его недоверчиво-горьким «Кира-сан, не оставляй меня, ладно?».

— Обещаю, — ответила я пересохшим горлом. — Я должна отлучаться по своим делам, Ламбо, но я тебя не брошу.

Я взъерошила его волосы одной рукой и попыталась мягко отцепить, что мне на этот раз удалось. Поставив его на обе ноги, я дернулась от хмыка Реборна:

— Ламбо к тебе хорошо относится. Большое достижение.

Сказано было с ядом в голосе, который невозможно было не услышать.

— Если люди ко мне со всей душой, я отвечаю им тем же.

Мы померились взглядами, пока братец, напрягшись, переводил глаза с одного на другого. Тсуна издал испуганное восклицание непонятного содержания и замахал руками:

— Разве нам не надо встретить Дино-сана?

— Верно, — от взгляда Реборна двое здоровенных лбов в деловых костюмах, так и стоявшие на своем посту, зашевелились и покинули комнату.

Ну вроде со всем разобрались. Скоро увижу того гостя, люди в черном разошлись… Остался один вопрос — как и зачем они затащили огромное кожаное кресло в комнату Тсуны?! Гость будет на нем спать что ли? Наверное, пафос — это все.

Мне было тоже интересно, что там за иностранец по имени Дино, поэтому я поспешила вниз со всеми вместе. Едва мы дошли до лестницы, как услышали жуткий грохот, будто упало плашмя что-то большое, да еще и несколько раз.

Один Реборн остался спокоен, мы с Тсуной и Такеши забеспокоились источником, а Ламбо с И-пин любопытно высунулись.

Внизу, прямо у лестницы лежал какой-то блондин. Лежал очень интересно, половиной тела и лицом на полу, а второй половиной и ногами на ступеньках. Главное, руки выставил перед собой, но все равно лицом лежал на полу. Тут было отчего недоуменно застыть.

— Дино-сан? — неуверенно позвал Тсуна.

Тело дернулось и быстро подскочило на ноги, обернувшись к нам лицом. Это оказался темноглазый блондин, одетый в мешковатую одежду.На лицо довольно симпатичный, забавно смущенный, около двадцати лет. Волосы средней длины. Глаза большие и выразительные, в обрамлении густых пушистых ресниц. Почему-то это напомнило лошадей с их умным выразительным взглядом.

Что-то я не догоняю…

— Как неловко. Непривычные полы в японском доме. Слишком скользкие, — смущенно улыбался блондин.

— Вы упали с лестницы? — спокойно уточнила я у этого странного субъекта. — Или подсели на экстази? Или упали с лестницы, потому что подсели на экстази?

Блондин некрасиво округлил глаза. Он явно ошарашен и похоже не знает, что ответить. Зато мне это сразу прояснило несколько вещей. Первое впечатление — передо мной молодежный идол. Это популярная вещь в большом городе. Вокруг избранных молодых парней и девушек привлекательной внешности создавалось целое движение поклонения. Все что им надо — вести себя чисто и по-детски непосредственно, чтобы вызвать обожание японской публики. Агентства набирают детей и подростков, которые мило себя ведут, стильно их одевают, и делают из них звёзд. Но этот блондин — мафиози. У мафиози совершено другой образ жизни. Он не агрессивен, не обладает жестким характером, не острый на язык, да и не слишком находчивый. Он мог как угодно отреагировать на эту шутку, но просто впал в ступор.

Ситуацию разрядил Реборн, который кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.

— Это наш гость — Каваллоне Дино.

— Акира-чан, верно? — обаятельно улыбнулся блондин, быстро собравшись. — Ты сестра моего младшего брата?

— В смысле, младшего брата? — резковато переспросила я.

Блондин сообразил, что сказал не то и рассмеялся, но я оставалась серьезной и не думала облегчать ему задачу.

— Ну, я называю Тсуну младшим братом по клятве.

— Он был моим учеником до Тсуны, — вклинился Реборн и, посмотрев на мое выражение лица, ответил на невысказанный вопрос: — Да, из твоего брата может выйти что-то путное.

— Не говорите так… — проворчал братец, пристыженный этими словами.

— В общем, я — Дино Каваллоне, приехал из Италии. Слышал, тебе больше нравится, когда к тебе обращаются на иностранный манер. Можно звать тебя Кира?

— Нет, только полным именем. Вы босс этих людей, что были в нашем дворе? — уточнила я.

— Ну да, — парень чуть смутился. — Я отправил их в гостиницу, они привлекают слишком много внимания, но все равно не хотят оставить меня одного. А тебя я не знаю.

— Ямамото Такеши, приятно познакомится, — раздался смех бейсболиста, подошедшего ближе и остановившегося за моим плечом.

— Кира, а что такое экстази? — поинтересовался Ламбо, стоящий близко от моей правой ноги.

— Потом как-нибудь расскажу.

* * *

— А я не боюсь Хибари-семпая! — внезапно заявил Ламбо, привлекая внимание. — Он хороший человек.

— Хороший? — недоуменно приподнимаю бровь.

— Рехей-ни так сказал, — бодро подтвердил теленок.

А, ну если Рехей… Ламбо снова что-то залопотал, хвастаясь своими детскими достижениями, которые я слушала в пол уха. Очень уж ему хотелось моего внимания, очень он радовался моему присутствию, что я вынужденно обращала на него внимание, одновременно пытаясь держать нить разговора за столом.

Нана жаловалась, что Ламбо, узнав, что меня нет и долго не будет устроил истерику. Кея говорил, что малыш пытался пробраться к нему в дом, но он сделал ему от ворот поворот. Подозреваю, без рукоприкладства не обошлось. Ну никак не мог Хибари допустить шумного и бесцеремонного ребенка к себе в святая святых, а жаль. Ламбо стал чаще пробираться в школу, заставляя дисциплинарный комитет за собой гоняться. Меня пугает эта привязанность и ответственность, но деться от нее уже некуда. Мне совесть не позволяет пройти мимо и оставить ребенка на произвол судьбы.

На Каваллоне посмотришь — босса мафиозной семьи не признаешь, разве что молодежную модель, а судя по всему все именно так и обстоит. К тому же я вроде бы ощутила от него схожую с моей силу, но всего на несколько мгновений, пока в прихожей не хлопнула дверь, когда его люди уходили. Если верить пересказу случившегося, Каваллоне лично подбросил гранаты Ламбо вверх и уберег своих людей, так что, должна признать, боевые навыки у него должны быть. С мозгами вроде бы дружит, но настораживает, как быстро он завоевывает доверие. На мой взгляд ведет себя уж слишком дружелюбно и панибратски. Тсуну вон после десяти минут с первой встречи окрестил младшим братом. Это не тянет назвать как-то иначе, кроме как «втираться в доверие». Только какая у него цель?

А еще меня тянет спросить, зачем на самом деле он приехал к нам. Братцу он рассказал сказочку, что хочет повидать старого учителя, к которому питает теплые чувства и огромную благодарность. Я бы от такого учителя, как Реборн до конца своей жизни потом держалась подальше. Если бы, конечно, пережила время обучения.

Речь за столом зашла о Тсуне и его подчиненных. Каваллоне задал вопрос, есть ли они уже у Тсуны, а ответил Реборн, перечислив почти всех назначенных хранителей, на что братец его перебил, заявив, что они просто друзья и семпаи.

Ямамото, как и я, за столом в основном помалкивает. Возможно, его одолевают те же вопросы. На причисление к подчиненным Тсуны, когда братец запаниковал, думая, что Ямамото ничего не знает о происходящем, Такеши, прикрыв глаза, заявил с широкой улыбкой:

— Ага, Тсуна и Акира мои друзья! Мы вместе играем в мафию.

Такеши вообще очень удобную позицию выбрал, представляя, что это все ролевая игра. Пока Тсуна держал его за идиота, братец не спросит, а как так вышло, что Ямамото знал о мафии и стал хранителем.

— Реборн, почему ты приехал к такому типу, как я? — спросил братец, поняв, что Ямамото задавать неудобных вопросов не будет.— Тебе неплохо и с Дино-сан было.

— Вонгола самая главная семья в нашем союзе, — ответил ему сам блондин. — Именно поэтому у нее приоритет перед остальными.

Я едва палочки не проглотила. Я-то наивная думала, что Вонгола обычный среднестатистический мафиозный клан. Да, все еще опасный, но… мне тут только что сказали, что Вонгола — это считай та же Коза Ностра. В смысле, далеко не на последнем месте, а если совсем не повезет, то на первом. То есть, если у меня были какие-то надежды скрыться и затеряться после совершеннолетия, то пролетела я, как фанера над Парижем. Семья Кавалоне насчитывает по словам самого Дино пять тысяч человек. А еще неизвестно сколько там людей в союзе. С такими возможностями найдут. А уж отец меня так просто не отпустит, это точно. Хорошо, что мне Хибари вовремя мозги вправил. Это мафия и не стоит надеяться на неоправданное ничем чудо, как бы в него не хотелось верить.

Если уж Дино против воли припахали, то Тсуну тоже никто спрашивать не будет. Посадят в кресло, научат, как красиво на нем сидеть, а там может приставят серого кардинала. Правда обьем работ предстоит немалый, но это не моя забота. Хотя… Роль серого кардинала мне может подойти, но это вряд ли устроит другие стороны.

— У вас хорошее вино, — похвалил Каваллоне, заметив этикетку на бутылке, которую Нана поставила на стол из-за гостя.

— Это прислала семья Бовино в подарок за испорченные нервы, — пояснил Реборн. — Тупая корова их немало попортила, поэтому в подвале еще тридцать две коробки.

Каваллоне снова некрасиво округлил глаза. С таким выражением лица он молодел и выглядел пятнадцатилетним подростком, не старше.

— Интересно, когда придет компенсация за Реборна, — задумчиво изрекла я. — Наверное, все еще упаковывают, так как объём должен быть явно больше раз в пять.

В этот момент я отчетливо поняла схожесть между Каваллоне и Тсуной — оба смотрели на Реборна испуганно, будто он сейчас достанет пистолет из кобуры.

— Я отдариваюсь кофе, — хмыкнул он, как всегда ухмыльнувшись.

Я решила это не комментировать, чтобы не заострять конфликт.

Появилась Нана, решившая, что самое время заварить чай и всплеснула руками:

— Ох, Дино-кун! Ты всю еду разбросал!

Мда, манеры видимо были одним из тех уроков, которые Реборн не успел преподать. Хотя… Я больше не ощущаю от него силы. Даже капли.

— Без его людей потенциал Дино падает вдвое, — пояснил на это Реборн.

Действительно, блондин потерял некую долю шарма и уверенности, которая ранее присутствовала. Хотя, если задуматься, то более всего собран и серьезен он был, когда его подчиненные спускались с лестницы.

Да и пламени он как-то потерял. Аура совсем исчезла. Кажется, у парня проблемы с мозгами. Если бы не его заява о занимаемом высоком посту, я бы сказала у него те же проблемы с мотивацией, что и у Тсуны. Точнее ее полного отсутствия. Тсуна опускает руки, едва начав, Дино может заставить действовать только присутствие людей, за которых он в ответе. Так что, наверное, ничего удивительного, раз Каваллоне наступил на собственную ногу, пытаясь подняться из-за стола.

* * *

После вечерних происшествий с генно-модифицированной черепашкой Дино, которая раздувалась от воды, я решила, что пора возвращаться, чтобы завтра вернуться уже со всеми вещами. Нана, кажется, показательно промакивала лицо фартуком, называя это «слезами счастья». Я к этому относилась весьма скептически, так как до сих пор не поняла, она издевается или серьезна. Про любого другого я бы подумала, что именно первое.

А вот непонятно откуда появившийся огромный букет шикарных и явно дорогих красных роз в руках Дино — еще более подозрительно. Парень строил из себя дурачка и глупо смеялся, успевая делать попытки заставить меня смущаться. Так и хотелось сказать: «Передавай привет отцу». Впрочем, не удивлюсь, если сейчас процессом заправляет Реборн.

— Каваллоне-сан, в Японии считается дурным тоном дарить цветы просто так, — сказала я, проигнорировав его жест и подхватила Ямамото под руку, быстро пересекая порог, пока итальянец не придумал, как ему действовать.

Что-то подсказывало, Каваллоне будет пытаться продолжать, и это заставляло меня недовольно хмуриться.

— Забавный парень, — прокомментировал со смешком Такеши.

— Угу.

— Кира, давай сходим куда-нибудь на выходных, — неожиданно предложил Ямамото, заставив меня испытать чувство дежавю.

Вспомнился доклад Коичи. Масато — тот парень, которого я знала еще с детского сада, который принадлежал к банде Азазеля и отвечал за мое сопровождение вблизи, вдруг переехал с семьей. Вот так прям ни с того ни с сего. Коичи удалось с ним связаться и Масато говорил странные вещи. Что вдруг на работах у родителей произошли перестановки и теперь они всей семьей собрались с места. Собрались в течении пары дней и переехали в другой маленький городок. При том, что обычно все проходит как минимум за несколько недель. Все зависит от обьема вещей и необходимого документального сопровождения.Так что теперь я временно без охраны пока не найду достойную замену для защиты от гопников. Хотя охрана все равно бездействует, ведь на этой территории властвуют законы Альянса и редко кто-то пытается их нарушить.

Подобные перестановки натолкнули меня на некоторые мысли. Емитсу довольно хорошо относился к Рехею даже тогда, когда я перескочила пару классов в школе якобы из-за большой любви к нему. Реборн абсолютно индифферентно отнесся к известию, что я встречаюсь с Кеей. Только спросил в самом начале, не испытываю ли я чувств к Ямамото. А тут, не отличающийся необычной силой, обычный парень Масато, который только постоянно ходил рядом и может быть, что-то испытывал ко мне, тут уж я не уверенна, исчезает с горизонта. Был Масато и нет Масато. Хорошо, что не буквально. Но всего этого я не могла озвучить, поэтому согласилась.

* * *

Ямамото предложил прогуляться по городу. В самой прогулке не было ничего примечательного, но в какой-то момент я просто забыла обо всем… и будто проводила время с другом.

Когда Ямамото вручил мне одну из двух фотографий, сделанных в обычной будке для быстрого фото, мне стало теперь совершенно ясно, что на него сложившаяся ситуация также давит. А стресс он видимо стал сбрасывать в занятиях мечом, на которые обратил внимание его отец. Но Такеши не жаловался, ни словом о чем-то таком не обмолвился. С одной стороны, я рада, что не пришлось подставлять жилетку, но с другой — мы так и не смогли об этом заговорить. Я сама не знала, что сказать. Если Кее терять особо нечего, а семья Рехея — лишь Киока, то рядом с Такеши всегда находился Ямамото Тсуеши. Его отец всегда мог подставить плечо, так что, наверное, мне нет необходимости пытаться сделать то же самое.

* * *

Все было тише некуда, будто кто-то хотел, чтобы я расслабилась. И я самую малость, но расслабилась. Кея предупредил, что у него появились дела и это затянется на несколько дней. Тут бы мне и насторожится, но мало ли какие дела у дисциплинарного комитета.

Нана позвонила днем и сообщила, что Тсуна попал в больницу. От Ямамото я знала, что Каваллоне взялся дать пару уроков Тсуне на тренировке. Учитель из Кавалоне, очевидно, еще хуже, чем из Реборна. После Аркобалено Тсуна по крайней мере в больницу не попадал. Теперь лежит в обычной палате с переломом ноги. Я зашла проведать и передать ему угощения от Наны, но два раза меня направляли не туда. Наконец, палата оказалась та самая, но картина удивляла.

Тсуна лежал побитый на полу палаты и стенал от боли, а на одной из двух кроватей спокойно положил голову на подушки Хибари в черной пижаме. Глаза у него были прикрыты, возможно, он действительно спал.

— Что с тобой, Тсуна? — спросила я, заподозрив причины такого положения.

— Говори тише, имото! — одернул меня оживившийся братец громким шепотом, подскочил на ноги и вытолкнул в коридор. — Хибари-сан забьет меня до смерти, если проснется!

— Так попросись перевестись в другую палату.

— Я не могу! Он сам захотел, чтобы меня перевели сюда, и он заправляет больницей!

— В смысле?

— Ему заведующий низко кланяется! — братец подвинулся и зашептал мне на ухо будто по секрету.

— Пошли, поговорим с этим заведующим.

Мы не спеша двинулись по коридору больницы, так как Тсуна использовал костыли для передвижения. Это он в палате в присутствии Хибари прыгал ланью, а в коридоре ковылял, как настоящий больной. Я могла вдоволь поразмышлять над странным поведением Хибари. Ни в жизнь не поверю, что Кея захотел наладить дружеские отношения с назначенным небом. Да он вообще Тсуну до недавнего времени презирал. Что тогда поменялось? Может услышал, что он с Гокудерой и Ямамото банду Момокекай разнесли? Так там еще и Дино был. Да и вообще, не ему ли знать, что там за банда, если они под него прогнулись.

Очередное приключение, спланированное Реборном. Может, Хибари о его участии не в курсе? Похоже на правду. Кеи не было в городе несколько дней. Мураками и Фуюки говорили, что по имеющейся информации он отправился в соседний город встретить каких-то новых якудза. Сладко место пусто не бывает, вот кто-то и позарился на зачищенную территорию. Думаю, теперь вопросы расширения территории — это меньшая из их проблем. Хотя поверить, чтобы Кея чего-то не знал о происходящем в городе сложно. Значит, второй вариант — Хибари просто очень хорошо «попросили».

У заведующего было не слишком приятное лицо и маленькие глазки. Но он хотя бы был вежлив. Старшая медсестра же просто пыталась на нас наорать и таким образом заставить слушаться. На Тсуну ее крики и суровое лицо очень даже действовали.

— Переводите моего брата в другую палату, иначе с этой палатой можете попрощаться.

Ага, ведь если Реборн узнает, что задумка вышла, наверняка снова начнет действовать. Если уже не начал.

— Мы не можем этого сделать, — вальяжно повторил заведующий, остающийся предельно спокойным.

— Кстати, а почему Кёя сюда попал?

— Кёя? — вытянулись у взрослых лица.

— Имото, я не думаю, что они могут ответить тебе, — громко зашептал мне на ухо братец. — Он сказал, что простудился.

— А вы кем приходитесь Хибари-сану? — осторожно поинтересовался заведующий.

— Можно сказать, что мы почти члены семьи, — улыбнулась я мило, сообразив, куда ветер дует.

В общем, и Тсуну в другую палату перевели, и карточку Хибари мне в руки добровольно дали. Правильно, если точно не знаешь — лучше не связываться лишний раз. Просмотрев его «историю болезни», я отдала карточку Хибари обратно девушке, которая заведовала регистратурой. Еще когда девушка отправилась за ней, мне на глаза попалась моя фамилия. Сейчас вдруг подумала, а не просмотреть ли мне свою карточку. Не помню, чтобы я чем-то болела в детстве, но надо узнать точно это хотя бы сейчас, когда я уже научилась читать иероглифы.

Девушка, которую чуть ранее припугнул заведующий, безропотно и без вопросов позволила мне взять свою карточку. Я ее также быстро просмотрела, и она была практически пустой. Имелись только записи обычных досмотров врача еще в раннем детстве. Я потянулась поставить свою карточку на место и замерла, увидев еще кое-что любопытное. Карточка Савады Наны и Савады Тсуны.

— Я это тоже посмотрю, — сказала, скосив глаза на девушку.

— Да, конечно, как вам угодно, — ответила она со стандартной улыбкой.

Карточка Тсуны мало отличалась от моей. Карта Наны была толще и содержала куда больше вложенных бумаг. Конечно, Нане уже тридцать четыре, она могла переболеть много раз, но это правда не многовато ли? Да еще эти врачебные термины на трезвую голову не разберешь. Нет, японские врачи пишут аккуратнее, но все равно слишком много специфических медицинских слов. Я снова посмотрела на девушку-заведующую:

— Вы поможете мне сделать ксерокопию?

— Да, конечно. Мне не сложно, — снова угодливо улыбнулась она.

Отлично, пока есть возможность, надо использовать ее. И действовать быстро, потому что мне кажется, что копии делать запрещено. Я хоть и от владельца города — Хибари, но все же кто-то может вскоре очнуться и выпроводить меня.

Пока Тсуну перемещали, я узнала, кто его новый единственный сосед в интенсивной терапии.

— Что, подорвался-таки? — не сдержала я ехидства.

— Ничего подобного! Я просто упал! — вскинулся на кровати Гокудера и зашипел от боли.

— Ага, упал на раскаленные угли и обжегся.

— Что ты понимаешь! Я проводил испытания нового вида оружия, когда узнал, что Джудайме в больнице и поспешил скорей сюда!

Гокудера прервался с напряжением посмотрев на то, как я задумчиво разминаю кулак.

— Вот думаю, можно ли бить пациентов в интенсивной терапии? Наверное, лучше подождать пока ты выйдешь отсюда, чтобы не сдерживаться.

— Это просто стечение обстоятельств!

— Из-за твоего беспечного отношения, — отрезала я. — Ладно, не хочу тратить на тебя время сейчас.

Гокудера показательно фыркнул, проводив меня раздраженным взглядом. Видимо, хотел показать, что последнее слово за ним и вообще он сильный, самостоятельный и независимый.

Оставив новую палату братца, куда его как раз привезли на больничной койке, я вернулась обратно.

— Простуда, значит? — задумчиво сказала я, остановившись у кровати.

Хибари, утопающий в огромной и мягкой, совсем не больничной, подушке открыл глаза.

— А открытое пулевое ранение — это ОРВи, наверное. Совсем на тебя не похоже.

— Выстрелили сзади. Если бы я их убил, этого бы не произошло, — ответил он сквозь зубы не скрывая раздражения.

Ха? А, ну да, у него же запрет на убийства. Правда, нормальному человеку было бы все равно откуда стрельба началась.

— Так ты все-таки разглядел в Тсуне его потенциал? — приподняла я бровь. — Или это задумка Реборна?

— Нет, — отвернулся, сердито скрестив руки на груди. Позволил себе поморщиться: — Бесполезное и беспомощное травоядное, останавливающееся перед первой же сложностью. Раздражает.

— Думаю, твой шаг все равно оценили, — философски изрекла, пожав плечами.

Хибари промолчал, прикрыв глаза.

— Я хочу спать.

— Хорошо, я сейчас уйду. Ока-сан передала бенто для Тсуны, но как я заметила ему и так много чего принесли. Так что я оставлю его здесь. Она очень вкусно готовит, я раньше тоже ее бенто брала на наши «свидания». Поправляйся.

— Останься ненадолго.

Я недоуменно замерла, так и не сделав шаг. Сначала прогоняет, потом просит остаться. Наконец, я вспомнила, что как-то моя сила не знаю как, но уже помогла одному пострадальцу. Поэтому я положила коробочку с едой на тумбочку и присела на кровать, делясь с ним пламенем.

Покинув больницу, я отправилась в городскую научную библиотеку. Там были не только компьютеры с доступом в интернет, но и куча справочников, в том числе и медицинских. Ксерокопии карточки Наны лежали у меня в сумке, и я рассчитывала просто из любопытства чуть разобраться в ней, а потом вернуться домой к ужину. Но то, что я обнаружила…

Карту Савады Наны я брала из обычного любопытства. Обычно с детьми такое не обсуждают, но я считала себя взрослым человеком, который имел право знать такие вещи. Теперь я даже немного пожалела о сделанном… но понимаю, что сделала правильно.

Большая часть медицинской карты Савады Наны приходится на период с четырнадцати лет назад до девяти лет назад. Я легко разобралась в отметках врачей, наблюдающих за прохождением ее обеих беременностей. А вот потом начинался самый настоящий кошмар. Одна прерванная беременность за другой. Классификация и срок выкидышей была самой разнообразной, но суть оставалась одной. И боюсь, ей, как женщине, было все равно сформировался ли ребенок или нет. Затем, спустя семь таких «случаев» врачи вынесли вердикт бесплодие. И все. Только излечение последствий для организма, длительный прием разнообразных антидепрессантов и чуть ли не транквилизаторов, в течение пары лет приемы у психолога и реабилитационные курсы. И я этого всего в детстве не видела. Нана была приветлива и искренне хлопотала над детьми.

Очнулась я от того, что библиотекарь попросила меня заканчивать, потому что библиотека закрывается. Я посмотрела на часы и присвистнула — восемь часов вечера. С опаской достав мобильный, на котором я отключила звук, перед тем как зайти в огромное хранилище книг, я увидела двадцать шесть непринятых вызовов. Меня явно потеряли. Больше всего вызовов было из дома, но имелся десяток от Сасагав, несколько от Ямамото и даже один от Хибари. Боюсь, Нана переполошила всех известных ей моих знакомых. Ох, блин, меня ж убьют.

Собрав свои вещи, я покинула опустевшую библиотеку и тут же открыла телефон. Немного засомневалась перед тем, как набрать, уж очень в потерянных чувствах я была.

— Кира-чан! — сразу же сняли трубку и донесся взволнованный голос Наны.

— Не волнуйся, ока-сан, все в порядке. Я просто задержалась в городской библиотеке и забыла о времени, — ответила почти ровным голосом.

— Где ты сейчас?

— Иду к автобусной остановке. Думаю, еще успею на последний. Скоро буду дома.

— Кира-чан, оставайся в библиотеке, я приеду и заберу тебя! Опасно ходить ночью одной.

Ее слова ввели меня в кратковременный ступор. Потом я вспомнила, что не Азазель, а двенадцатилетняя дочка, находящаяся под гиперопекой.

— Э-э-э… Не стоит, наверное. Я позвоню Рехею, он меня встретит.

— Ой, Кира-чан! — вдруг воскликнула она громко. — Надо сказать остальным, что ты нашлась! Все так волнуются! — и уже куда-то в сторону: — Тсу-кун, Кира-чан нашлась!

— Не-не-не, я сама им скажу, — поспешила возразить я. — Все хорошо, просто ждите меня дома.

— Боже, иногда ты ведешь себя, как отец, — я услышала непривычные укоряющие нотки, но тон Наны тут же сменился на хорошо знакомое дружелюбное щебетание: — Кира-чан, я все-таки позвоню Сасагаве-куну и Хибари-куну. Подожди их где-нибудь. Рядом есть работающее кафе или магазин?

Еще некоторое время было потрачено, чтобы убедить ее, что я точно буду сидеть в кафе, пока кто-то не придет меня забрать, а потом я села за столик упомянутого кафе и заказала зеленого чаю. Принесли обычную японскую муть из порошка, которую я так не люблю, поэтому я просто медитировала над кружкой, погрузившись в свои мысли. Время пролетело незаметно, пока в кафе не ворвался Рехей. В принципе, ожидаемо. Более неожиданным был факт того, что следом за ним зашел Хибари.

Рехей тут же подбежал ко мне и громко то радовался моей находке, то также громко ругал меня.

— Кея, разве ты не должен быть в больнице с ОРВИ?

Хибари молча достал тонфа и попытался дать дубинкой мне по голове. Я увернулась, пригнувшись к столу, и возмущенно уставилась на него. Зато Рехей тут же принялся орать на Хибари, вызывая его помахать кулаками с ним, раз уж ему так неймется. Тут уж мне пришлось останавливать горячного боксера, а Кея тем временем направился на выход. Мы с Рехеем пошли за ним.

Увидев машину, я сперва подумала, что они приехали на такси, но… Ничего себе дисциплинарный комитет жирует.

— С каких пор Тетсу умеет водить? — брови окончательно полезли на лоб.

— Добрый вечер, Савада-сан, — кивнул мне багетом на голове помощник Хибари, сидящий на водительском сиденье.

— Садись в машину, — не счел нужным ответить Кея.

Вскоре мы уже колесили по дороге. Рехей ранее видимо выпустил пар и затих, Кусакабе молча следил за дорогой, соблюдая правила движения, а Кея невозмутимо сидел рядом с ним и распространял вокруг отчетливую угрозу. Парни видимо тоже как-то ощущали ее и ощутимо нервничали. Я вздохнула и уставилась в окно, бросив попытки понять мотивы их действий или как они так дружно приехали. Хотя я не хотела срывать Кею с больницы или беспокоить Рехея, но все же подобная забота была приятна и мне стало немного легче. Тревожные, мрачные мысли все еще не давали покоя и не собирались уходить, но атмосфера и некая уверенность убавили этот настрой безысходности.

Я попросила Тетсу не доезжать прямо до дома, и мы вышли чуть раньше, оставив Кусакабе в машине. Только я стала ногами на твердую землю, как Кея, появившийся будто ниоткуда, прижал тонфа к моему горлу, заставив прижаться спиной к дверце.

— Эй, Хибари! Ты что делаешь?! — тут же возмутился Рехей и хотел было наброситься на того с кулаками, но ему помешал Кусакабе, выскочивший с той же стороны машины.

— Ну и? — как можно спокойней спросила я, смотря в злой прищур серых глаз.

— Во-первых, никогда больше так не делай.

— Да, мамочка.

— Во-вторых, — с давлением произнес он, прижав дубинку сильнее, отчего я закашлялась, — на этот раз ты расскажешь, что произошло.

— Ничего не произошло, — пожала я плечами, смотря на него как можно более честными глазами.

— Я сказал, расскажешь, — снова с давлением повторил он.

Тут уж взбунтовалось все мое естество.

— Ничего не произошло, — я выпрямилась и посмотрела уже совсем иначе, отчего Кея даже тонфа отодвинул. — По крайней мере ничего нового. Если я не хочу рассказывать, значит это личное и ты точно никак на это не можешь повлиять ни в одну из сторон.

— А как же равное доверие? — вернул он мне мою монету. — Разве не ты говорила, что чтобы сотрудничать, надо хотя бы немного доверять друг другу?

Мне возразить на это было нечего, и я отвела взгляд, отвлекшись на Рехея и Кусакабе, которые продолжали свою борьбу.

— Ребят, прекратите, — попросила я. — Мы не ссоримся, все в порядке.

— Не уходи от ответа.

Кея оружие убрал, но отходить в сторону не собирался. Я могла разве что отодвинуться боком или толкнуть его, если хотела увеличения личного пространства.

— А что случилось? Кира-чан? — к моему несчастью Рехей оказывается кое-что все-таки слышал и теперь тоже хотел добиться от меня ответа.

Я посмотрела на Кусакабе и Кея понял это по-своему:

— Я ему доверяю. Можешь говорить.

— Не в том дело, — нахмурилась я. — Тетсу, надеюсь ты понимаешь, что у нас тут не игры, за такие знания просто так не отделаться.

— Понимаю, Савада-сан, — кивнул здоровяк. — Но, если вы хотите, я могу отойти.

— Если тебе не трудно… — с сомнением протянула я, но парень все понял и споро, без возражений, удалился дальше по улице.

Больше видимых поводов увильнуть не было. На меня требовательно смотрели две пары глаз. Я снова вздохнула, собираясь с духом. Рано или поздно это все равно пришлось бы рассказать.

— Рехей, помнишь, я говорила, что для меня приготовлена другая судьба?

— Ага, помню такое, — кивнул серьезный друг.

— А знаешь сколько стоит элитная редкая порода лошади?

Обескураженный боксер замычал и замотал головой.

— Представь, что у тебя есть жеребец редкой породы. Но если ты хочешь не полукровку, а гарантированно получить ту же породу, тебе нужна женская особь того же вида. Допустим тебе повезло, и ты получил одного малыша нужной породы. Но если у тебя есть пара, уже давшая тебе одного дорогостоящего малыша, то, наверное, у них получится еще раз? А потом можно и еще раз. Если получится, конечно. Порода ведь редкая.

— Ну, все так. Но при чем тут лошади? — продолжал недоумевать друг, и я с каким-то садистским удовольствием продолжила.

— А я принадлежу к той самой редкой породе. Если моему брату пророчат карьеру и высокую должность, то мой удел продолжать род, — осклабилась я.

Конечно, это была не самая худшая судьба на первый взгляд. По крайней мере до старости я должна прожить в достатке. Даже счастливо. В теории.

До Рехея доходило медленно, а может он просто не мог поверить, потому просто пялился. Кея сообразил быстрее:

— Но ты ведь не жеребенок, зверек. Ты им покажешь свои клыки.

Не знаю, спрашивал ли он или утверждал, но я оскалилась еще шире:

— О, да.