Влюбись в меня заново (гет)

— Вы… что? — переспросил Северус. Мой мозг медленно стал анализировать его выражение лица. Оно удивленное. — Так. Похоже, вы неадекватны, Грейнджер. Мелете какую-то чепуху. Вот и проверили мы с вами действие веритасерума. Вам нельзя принимать его в зале суда, иначе будет катастрофа. Придется мне что-то придумать.

Я улыбнулась. Северус нервничал, темп его речи ускорился, и мне от этого стало забавно. Он отошел от меня, но моя рука зацепилась за его черную мантию.

— Северус…

Зельевар замер, настороженно глядя на меня. Затем поспешно достал флакон с жидкостью синего цвета из кармана и протянул мне.

— Выпейте. Это противоядие.

Я послушно взяла флакончик и выпила горький эликсир. Его действие началось моментально, я почувствовала, как мой разум стал ясным. Чувство паники возвратилось со стремительной скоростью.

— Вам лучше? — осведомился зельевар.

— Да, — кивнула я, настороженно глядя на него.

— Мисс Грейнджер, вам нельзя принимать веритасерум. Он действует на вас не так, как нужно… Должно быть, все из-за вашего превращения. Вы нормально реагируете на остальные зелья?

— Нормально…

— Странно. В общем, я что-нибудь придумаю.

— Профессор…

Северус отошел от меня подальше и выжидающе посмотрел. В голове «проплыл» наш недавний с ним диалог. Мои ответы. Он не прав, я говорила правду, и зелье на меня подействовало как нужно.

Молчание затягивалось, а я старалась проанализировать ситуацию, но мысли путались. Если я признаюсь ему, то он мне не поможет, и веритасерум, который мне дадут в Визенгамоте, может погубить все. Взбаламутить воду. Если мне начнут задавать специфические вопросы, я не смогу управлять своей волей и отвечать то, что задумала. Я выложу им слишком много правды, которая их шокирует.

Я опустила голову и отрицательно помотала головой.

— Идите отдыхать, Грейнджер, вам это нужно.

Я лишь кивнула и молча вышла из комнаты.

* * *

Внизу стояло два кресла с цепями. Для Сириуса и Петтигрю. Их введут позже. Зал быстро наполнялся, и я жутко нервничала, несмотря на то, что прекрасно знала итог суда. Создавалось впечатление, что помещение не выдержит всех желающих поприсутствовать на этом громком деле. Я стала замечать волшебников с блокнотами и колдокамерами. Среди них была Рита Скитер. Мерлин! Они пригласили журналистов и обычных зевак! Скоро помещение стало ломиться от людей и те, кому не досталось места, толпились возле входа, сдерживаемые аврорами. Дамблдор и Фадж о чем-то тихо перешептывались, стоя возле кафедры. Конечно, хоть директор и был Верховным чародеем, но негласно всем было известно, что решение по важным делам принимает Министр.

Северус объяснил, что если он даст мне противоядие от веритасерума заранее, то это поймут и быстро вычислят. Ведь каждого допрашиваемого тщательно «сканируют» перед дачей показания. Он посоветовал мне сообщить верховному суду, что я принимаю магловские таблетки для лечения нервов, которые могут неблагоприятно воздействовать с веритасерумом, что приведет к не совсем логичному поведению. От оборотного зелья пришлось отказаться. Его быстро бы вычислили на пресловутом диагностировании организма. Поэтому Северус придумал для меня кое-что. Огромное количество косметических чар. Не маскировочных, а именно косметических. Он три часа на меня их накладывал. По словам зельевара, еще дольше он провозился над их изобретением.

У меня на руках была также справка от мадам Помфри, в которой говорилось, что я прохожу реабилитационный курс после случая с Блэком и стресса от экзаменов — пью различные зелья, в том числе и магловские таблетки. Справку от магловского врача мы подделали.

Но и этого оказалось недостаточно. Большинство членов Визенгамота настояли на том, чтобы я приняла веритасерум. И Дамблдор с ними согласился. Он лично, как и во всех других случаях, поднес мне чашу с сывороткой правды.

Перед тем как принять чашу из его рук, я взглянула на Гарри и Рона. Парни сейчас отходили после своей порции и находились будто в прострации. Они ответили все, как надо. Им было проще. Они не обладали подробной информацией обо всем.

Я перевела взгляд на Сириуса. Его глаза мне показались сейчас слишком большими на узком бледном лице и полными надежды. Дамблдор был доволен, хотя его лицо выглядело строго и непроницаемо. Я заметила это по характерным морщинкам вокруг глаз. Такие бывают у улыбающихся людей.

Руки подрагивали, ощутив тяжесть золотой чаши с символикой Визенгамота — большой буквой «м» и весами. Меня одолевала злость на Дамблдора! Почему он не пресек просьбу членов суда. Ведь ему самому невыгодно, чтобы я рассказала присяжным и всем остальным правду о нем, о том, что он давно уже поймал Петтигрю и держал его все это время на территории Хогвартса. И не только об этом!

Я сделала глоток и с болью в глазах посмотрела на директора. Тот кивнул и забрал у меня чашу, возвращаясь за кафедру. Прошло несколько секунд, но я ничего не почувствовала. Я приоткрыла рот и уставилась непонимающе на Дамблдора. Он дал мне воду? По его лукавому и проницательному взгляду из-под очков-половинок я поняла, что права. Придется притворяться. Краем глаза я бросила взгляд на отсек, где сидели свидетели. Северус выглядел обеспокоенным.

— Допрашивается свидетельница Гермиона Джин Грейнджер, студентка Хогвартса четырнадцати лет, — провозгласил секретарь суда в лиловой мантии, сидящий возле кафедры Верховного чародея.

В зале было тихо и мрачно. После объявления меня как свидетельницы, с левой стороны зал осветило несколькими вспышками колдокамер.

— Итак, мисс Грейнджер, — мягко начал Дамблдор, — вы знакомы с обвиняемыми, Питером Петтигрю и Сириусом Блэком?

— Да, сэр, — ответила я как можно более непринужденно, стараясь расслабиться, но нервы были взвинчены до предела.

— При каких обстоятельствах вы с ними познакомились?

— С Питером Петтигрю я знакома давно, с первого года моего обучения в Хогвартсе. Правда, он был в анимагической форме, и я знала его как питомца моего друга Рональда Уизли…

Мне задавали все те же вопросы, что Гарри и Рону. Сверяли показания. Я прекрасно слышала, что они отвечали, поэтому наш рассказ выглядел правдоподобным и не вызвал ни у кого сомнений, особенно, если учесть, что каждый из нас выпил порцию веритасерума. Мы поведали строгим на вид членам суда, что было в Визжащей хижине.

Питер Петтигрю нервничал, то и дело ерзал в кресле, гремя цепями. Сириус лишь время от времени сжимал пальцы в кулаки и кидал на соседа ненавидящие взгляды.

Во время слушания успели опросить не всех свидетелей, и оно перенеслось на следующий день.

Мы жили в Хогвартсе до конца июня, практически ежедневно бывая на слушаниях, на которых подробно разбирали все грехи и повинности обвиняемых. Пришлось написать родителям о том, что я немного задержусь на летней практике. Ни к чему было волновать их, рассказывая про суд. На каких-то заседаниях мы с Гарри и Роном были просто зрителями, на каких-то нам приходилось пить веритасерум и Дамблдор раз за разом поил меня водой. Петтигрю осудили в конце месяца и приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Суд над Сириусом все еще продолжился. В качестве свидетелей мы более не были нужны и нам разрешили отправиться домой. Гарри долго спорил с Дамблдором и Фаджем, чтобы ему разрешили присутствовать на заседаниях, но те нашли множество поводов и причин, чтобы выпроводить Поттера из Хогвартса.

— Мисс Грейнджер, — окликнул меня Северус в последний вечер нашего пребывания в Хогвартсе.

— Мы тебя подождем снаружи Большого зала, — сказал Гарри. Рон недоверчиво окинул взглядом зельевара.

— Профессор? — подала я голос, когда мы остались одни в Зале.

— Дамблдор не давал вам веритасерум? — осторожно спросил он.

— Как и вам, — кивнула я, смело взглянув в его бездонные глаза. О том, что Дамблдор потчевал Снейпа водой, я сразу догадалась. В своих показаниях он о многом умолчал.

— Не понимаю, почему он сразу не сказал, — пропустив мимо ушей мою реплику, спросил Северус. — Для чего мы мучили Помфри?

— Он нам не доверяет, профессор. Но все сложилось удачно, ведь так?

— Для всех, кроме Блэка и Петтигрю, — усмехнулся собеседник. — Уверен, его обязательно упекут в Азкабан, как и последнего. Не зря его до сих пор мучают, а обвинения высасывают из пальца. Слушания постоянно переносят или растягивают. Вы ведь тоже это заметили.

Я лишь поджала губы и кивнула.

— Да. До свидания, профессор.

С этими словами я ушла из Зала, думая над тем, что сказал Северус. Я с ним согласна, но не во всем. Директор, естественно, не просто так тянет лямку. Ему на руку, чтобы Гарри целое лето жил у Дурслей, а в сентябре Блэка оправдают, но тогда Поттер уже будет в школе.

* * *

В поезде мы обсуждали предстоящий Чемпионат мира по квиддичу. Рон приглашал нас с Гарри к себе в Нору. Уверял, что его отец без труда достанет нам всем билеты. Но как ни старался Рон, разговор все равно зашел о Сириусе.

— Я так надеялся, что Сириуса оправдают. Зачем разбирать какие-то незначительные дела? С Петтигрю разобрались и то быстрее, хотя он натворил больше Сириуса.

— Гарри, так нужно, — уверяла я друга, утаивая правду. — В суде всегда разбирают все досконально. Ведь Сириуса заново судят, подумай сам. Уверена, его обязательно оправдают. Свидетели на его стороне, Дамблдор тоже, а ведь он Верховный чародей. Профессор Люпин тоже остается в Хогвартсе до конца лета, он будет высказываться в пользу Сириуса!

— Да, но Фадж может повлиять на их решения…

— Фадж слушается Дамблдора, как говорит мой отец, — отрицательно покачал головой Рон. — Все будет в порядке, Гарри, вот увидишь. Хорошо, что Дамблдор разрешил нам вернуться домой на Хогвартс-экспрессе.

— Да уж. Целый паровоз в нашем распоряжении! Ну… ну ладно. Может, тогда поедим? — предложил зеленоглазый друг, заслышав приближающуюся тележку со сладостями. Мы с радостью поддержали это предложение.

На плече у ведьмочки с тележкой сидела маленькая взъерошенная сова с конвертом в клюве.

— Она летела за нами, ее поймал проводник. Письмо Гарри Поттеру! — провозгласила она приятным голосом.

Гарри моментально забыл о еде и с нетерпением схватил конверт, протянутый ведьмочкой. Я в это время заказала еду на всех троих, потому что Рон пересел поближе к Гарри и стал вчитываться в написанное.

Когда мы остались в купе одни, Гарри поднял на меня сияющие глаза.

— От Сириуса! И как только ему разрешили мне написать? Наверное, Дамблдор постарался!

— Что он пишет? — полюбопытствовала я.

— Он пишет, что это он прислал мне «Молнию», и что написал в школу письмо на имя МакГонаггал, в котором разрешает мне посещение Хогсмида.

— Как здорово! — радовалась я.

— А мне разрешает забрать эту сову! — воодушевленно добавил Рон, рассматривая пеструю вестницу с глазами цвета жженого сахара.

— Все обязательно будет хорошо! — пообещала я.

* * *

В середине лета я отправила письмо Северусу в Тупик прядильщиков с просьбой навестить его — у меня заканчивалось оборотное зелье. Для этого пришлось идти на ближайшую совиную почту. Ответа долго не было, и я уже было подумала, что он просто проигнорировал мое письмо, но в субботу вечером, через пять дней, пришла короткая записка о том, что в воскресенье он будет дома. В конце письма был приписан пароль от его камина.

Я сообщила родителям, что хочу навестить друзей, а сама отправилась на все ту же самую совиную почту, где у них имелись два аккуратных каминчика, подключенных к общей сети.

Около десяти утра я появилась у Северуса дома, кашляя от сажи и угольной пыли. Создалось впечатление, что камин не чистили по меньшей мере полвека.

— Профессор Снейп? — позвала я, осторожно перелезая через чугунную ограду, наступив при этом на полуобгоревшее полено. Как мило с его стороны, что он так заботится о гостях.

— Мисс Грейнджер, — приветствие прозвучало будто констатация факта. — Я, право, удивился, когда вы мне написали. Я мог прислать зелье с совой, — голос доносился из другой комнаты.

— Я решила навестить вас, — призналась я, с любопытством рассматривая на столике возле камина разложенные ингредиенты, множество всевозможных колб, пробирок и огромные листки с потрясающими рисунками, испещренные мелким почерком. — Да и такие посылки небезопасно пересылать с совой!

— Если вы конспирируетесь от Дамблдора, то зря. Если он захочет, сможет отследить пункты ваших путешествий через каминную сеть. Присаживайтесь на кухне, чайник уже вскипел.

Я прошла на узкую маленькую кухонку и села за стол. Северус в это время разливал нам в чашки чай. Вместе с предметом сервиза он положил передо мной небольшую фляжку. Должно быть, оборотное, решила я и поблагодарила.

— Думаю, нам с вами нужно навестить снова эту пещеру. Мне больше ничего не приходит в голову. Ответ на загадку, очевидно, там.

— Вероятно… — растерянно бросила я. У меня путались мысли. Я была немного взволнованна своим визитом к нему домой. — Как продвигается слушание?

— Продвигается. Медленно, но все же, — сухо ответил зельевар, делая глоток крепкого чая. — Похоже, Блэка все-таки оправдают.

— Вы с директором по-прежнему мало общаетесь? — как бы невзначай поинтересовалась я.

— Он находит Люпина более интересным собеседником, — в его тоне прозвучала претензия на жалобу. — Так зачем вы прибыли? Соскучились?

— Можете ерничать, но это так, — пожала плечами я, пряча взгляд.

— Тогда и вы не ерничайте, — посоветовал собеседник.

Какое-то время мы молча пили чай. Я решила взять печенье, лежащее в вазочке. Насколько я знала Северуса, он не любил сладкое. Неужели для меня их купил?

— Поедете на финальный матч чемпионата мира? — внезапно спросила я.

— Нет.

— Не любите квиддич, профессор?

— Нет.

— М-м.

И снова молчание. С каждой минутой оно тяготило все больше. Вот уже и обжигающий чай мы допили. Я поставила чашку и вопросительно уставилась на Северуса. Тот так же смотрел на меня.

— Еще чаю? — наконец поинтересовался он, и я кивнула, потому что боялась, что если откажусь, он выпроводит меня за дверь, а так хоть у меня будет еще несколько минут, чтобы побыть в его обществе.

— А что там у вас за грандиозная работа в гостиной? — спросила я, вспомнив листы на столе возле камина.

— Надеюсь, премия и золотой приз за все мои мучения…

— Что? — с интересом перебила я его. — Вы про ежегодный Слет зельеваров?

Лицо Северуса скривилось, как будто он съел горсть лимонных долек Дамблдора.

— Грейнджер, вы просто невежа. На Слете зельеваров нет никаких состязаний.

— Тогда о чем вы, сэр? — непонимающе спросила я.

— О Турнире по зельям, естественно.

— Турнир по зельям! — воскликнула я, подняв глаза к потолку. — Точно! Как я могла забыть. Но он будет проходить только в следующем году…

— Уже этой зимой, — дополнил зельевар. — И что значит это ваше «Как я могла забыть»?

— Ну-у, — замялась я. — Это же целое событие для зельеваров! Ведь Турнир проходит раз в семь лет. Скажите, профессор, а я могу быть направлена на него от Хогвартса?

— Какая чушь, — нахмурился Северус. — Кандидата выбирают за два года. И готовят его к этому важному мероприятию все это время. Тем более, что до участия допускаются только совершеннолетние ученики.

Я поникла, закусив губу. В мое настоящее время Северус тоже готовился к Чемпионату по зельям, занимаясь активно с одним одаренным студентом. Он также мечтал о главном призе — Золотом котле. До чего ж обидно, что до участия допускаются только совершеннолетние.

— И кто кандидат? — стараясь скрыть досаду, спросила я.

— Мэгги Харпер, студентка моего факультета. В октябре она достигнет совершеннолетия, и потому сможет принять участие в Турнире, — как ни в чем не бывало ответил Северус.

Ну, конечно, кто же еще. Мэгги в прошлом году начала посещать дополнительные занятия по зельеварению. Не случайно, как я уже узнала. Северус готовит из нее кандидатку! Она мне и так не нравилась, а сейчас я чувствовала как внутри меня созревают очень нехорошие чувства — зависть и ревность к этой не такой уж и умной блондинке. Но ведь она слизеринка, а это главный критерий отбора для Снейпа.

— Вот оно как, — только и смогла ответить я.

Северус с интересом посмотрел на меня.

— Неужели вы, мисс Грейнджер, так жаждете бегать по Таинственному лесу и сражаться с неведомыми магическими тварями?

— А еще находить ингредиенты и варить зелья. Да, я бы хотела.

— А не судьба, — с каким-то злорадством произнес Северус. — Я в свои учебные годы тоже не смог попасть на Турнир из-за возрастного ограничения, иначе Золотой котел был бы моим. Так что просто смиритесь.

— А Хогвартс вообще выигрывал этот Турнир когда-нибудь, сэр? — вздохнув, спросила я.

— Ну, конечно, — скривил губы собеседник. — В восемьдесят восьмом году.

— В тысяча четыреста восемьдесят восьмом?!

— Грейнджер, помилуйте, откуда эта дата? Это было шесть лет назад, на прошлом Турнире. Естественно, благодаря моему таланту научного руководителя.

Я подавила смешок. Что касается зельеварения, то Северус не без утайки мог рассказать о своих заслугах.

— Кто же тогда участвовал от Хогвартса?

— Так получилось, что мне пришлось взять студента с Гриффиндора, да еще и Уизли.

— Билл Уизли! Разве есть в этом что-то зазорное, профессор? Он же был круглым отличником. Молодец, Билл! А я и не знала. А в тысяча девятьсот восемьдесят первом? Вы ведь тоже были научным руководителем?

Северус приподнял правую бровь.

— Вы что, на меня досье составляли, мисс Грейнджер?

— Э-э, нет… Просто память хорошая. На все.

Снейп все еще смотрел на меня с оттенком любопытства.

— Тогда Хогвартс не участвовал в Турнире. Так вышло, что студент по ряду причин не смог попасть на него, а нового кандидата просто не успели подготовить. Для меня очень важно, чтобы все мои кандидаты одерживали победу в этом Турнире, поэтому я столь тщательно готовлюсь к нему.

— Ого! — воскликнула я. — Поздравляю вас! И все же жаль, что я не смогу принять участие в нем. Или хотя бы быть зрителем.

Северус сцепил пальцы в замок.

— Вы сможете прочесть об этом в газетах, — снисходительно заметил он. — Поверьте, в этом году Хогвартс ожидает не менее увлекательное событие.

— Турнир Трех Волшебников? — со скучающим видом поинтересовалась я, взяв из вазочки печенье.

Зельевар чуть не поперхнулся чаем.

— Об этом еще нигде не писали…

— У Рона отец работает в Министерстве.

— Ох уж эти Уизли, — с жалобой в голосе произнес зельевар. — Надеюсь, вы не будете жалеть о том, что не попадете и на этот Турнир, Грейнджер? До участия в нем допускаются тоже совершеннолетние…

— Все возможно, — неопределенно ответила я специально для Северуса.

— Между прочим, мисс Грейнджер, на Турнире по зельям тоже опасно. В Таинственном лесу обитает много магических животных, от третьей категории до пятой по классификации. Уверен, это Поттер заразил вас тягой к самоубийству.

Я улыбнулась, и у Северуса тоже дрогнул уголок губ. Я даже не стала ничего говорить в защиту Гарри.

— Спасибо, профессор, за чай. Мне пора, — сделав последний глоток из чашки, я решила закончить наш диалог на хорошей ноте.

— Не стоит благодарности.

Северус поднялся из-за стола и подождал, пока я выйду из кухни.

Я кинула щепотку летучего пороха в камин и, исчезая во всполохах изумрудного пламени, изо всех сил сдерживала улыбку.

* * *

За две недели до начала занятий Рон пригласил меня в Нору, откуда мы все вместе веселой компанией должны были отправиться на Чемпионат мира по квиддичу.

— Гермиона, захвати мои печенья, передашь миссис Уизли! Было бы неплохо познакомиться с твоими друзьями поближе, — ворковала мама, запаковывая домашнюю выпечку в малиновую обертку. — Послушай, а ты сможешь сделать нам несколько снимков с этого самого Чемпионата?

— Конечно, мам, — пообещала я, принимая из рук матери вдобавок к печенью еще и серебристую мыльницу.

Уизли встретили меня, по обычаю, гостеприимно. Молли сразу засуетилась вокруг плиты, Джинни подлетела и обняла меня, приняв в одну руку гостинец, а в другую — Живоглота, Рон спустился из комнаты чуть позже, немного заспанный.

— Гарри скоро приедет? — осведомилась я, когда мы сели пить чай.

— Папа, Фред и Джордж уже отправились за ним к маглам, — ответил Рон.

— Должны быть уже скоро, — улыбнулась миссис Уизли.

Джинни повела меня в свою комнату на третий этаж по шаткой лестнице и темному коридорчику, чтобы я обустроилась. Дверь была немного странной формы, но яркий цвет, в которой она была выкрашена, кричал о том, что за ней расположено девичье царство. У нее была очень маленькая, но очень уютная комната в светлых тонах с большим окном, обклеенная всевозможными газетными вырезками, среди которых я заметила пару статей о Гарри Поттере, и двумя видавшими виды плакатами с «Пушками Педдл», однозначно, доставшихся ей в наследство от старшего брата.

Джинни по-хозяйски открыла дверцу платяного шкафа и отодвинула в сторону свои вещи.

— Спасибо, — поблагодарила я ее, принявшись раскладывать свою скромную поклажу.

— Ух ты, что это? — поинтересовалась младшая Уизли, завидев мыльницу.

— Фотоаппарат, — объяснила я. — Магловский колдоаппарат.

— Здорово! Представляешь, Джордж и Фред все лето доставали маму своими изобретениями!

— Правда? — поддержала я разговор, выуживая из бисерной сумочки вещи и увеличивая их, под восхищенный взгляд Джинни.

— Ага! Они наизобретали уже кучу всего. И даже продают. Только тс-с!

— Поняла, — засмеялась я.

— Мы и не думали, что они на самом деле что-то изобретут! А у них столько всего там интересного…

— Кажется, они доверяют своей сестре!

— Ну еще бы! Им ведь нужна союзница?

— А где Перси?

— Он практически все время проводит в Министерстве. А дома только и делает, что сидит в своей комнате. Даже на ужин порой не спускается! — пожаловалась рыжая.

Снизу послышались громкие голоса.

— Наверное, Гарри приехал! — произнесла я. — Идем?

Джинни залилась пунцовым румянцем и позволила мне идти первой.

* * *

Ужин решено было устроить в саду, потому что семья Уизли и мы с Гарри не помещались в кухне Норы. Парни активно стали помогать мистеру Уизли расставлять садовую мебель и выносить стулья из дома, а мы с Джинни суетились вместе с Молли над ароматно пахнущей едой.

За ужином я попыталась сесть поближе к Биллу, чтобы расспросить его о Турнире по зельям, но Рон бестактно плюхнулся на диван между нами к моему великому неудовольствию, а затем втиснулся еще и Гарри, и мне пришлось двигаться. Близнецы болтали громче и больше всех за ужином, то подкалывая Рона и Перси, то пререкаясь с Молли. Чарли с энтузиазмом рассказывал о своей работе, а затем вступил в горячее обсуждение предстоящего Чемпионата мира по квиддичу. Билл был немногословен и время от времени улыбался на реплики братьев, а затем терпеливо объяснял матери и отцу свой имидж. Он выглядел очень взрослым в кожаной куртке со слегка небрежной прической, по моим подсчетам ему было двадцать три года. Почти ровесник моего истинного возраста. Под конец ужина речь зашла о Сириусе, и мистер Уизли поведал о том, что знает, ведь он один имел доступ хоть к какой-нибудь информации. Выяснилось, что Сириуса уже практически оправдали, осталось последнее слушание, назначенное на начало сентября. Гарри был одновременно и раздосадован и обрадован.

После ужина Билл исчез куда-то с Артуром, мне так и не удалось его поймать для разговора. Я откинула голову на спинку кресла, вдыхая приятный воздух, исходивший от плодовых деревьев, и наблюдала за сгущающимися сумерками. Как беззаботны и прекрасны эти мгновения. Я оглядела шумную компанию. Миссис Уизли смеялась, расспрашивая о чем-то Чарли; Фред и Джордж хулиганили, заставив посуду пуститься в дикий пляс прямо над головой Перси; Джинни украдкой наблюдала за Гарри и Роном. Как безмятежен этот вечер. Почему волшебство не обладает силой, способной закупорить каждую секунду, каждое чувство, каждый аромат проведенного так замечательно времени, чтобы в один прекрасный момент просто откупорить эти воспоминания и насладиться ими? Нет, даже Омут памяти не обладал таким могуществом, потому что память зачастую не могла воспроизвести всего, впитывая лишь отголоски происходящего. Ни на какой колдоаппарат не запечатлеть, как прекрасен вечерний воздух, как греет душу веселый смех друзей. Как легко и беззаботно можно себя почувствовать, закрыв глаза и окунувшись в вихрь звуков, чужих настроений и запахов, растворяясь в этом.

Можно лишь вернуться с помощью хроноворота в нужное время и нужное место, рискуя здоровьем, заставляя прошлое шелохнуться. Можно, например, стоя за деревом в саду, наблюдать вновь эти сцены. Или как я, сидя на кресле, совершенно случайно и необъяснимо попав в прошлое, вновь переживать эти моменты. Но и этот способ не совершенен. В душе снова появилась горечь. Я сразу вспомнила войну, дым, переполох, безумие. Бледное лицо в обрамлении рыжих волос, тело, над которым плачут близкие. Джордж оплакивает главную утрату своей жизни. Я вспомнила изуродованную щеку Билла. Оторванное ухо Джорджа. Душевную боль, которую испытывала Джинни, когда Гарри оставил ее. Все трудности и испытания, которые мы пережили втроем, скитаясь по лесам в поисках крестражей. Сейчас все так веселы и беспечны, никто не подозревает, что их ждет. И в этом их счастье.

Мои мысли прервал Живоглот, громко зашипев справа от меня. Я повернула голову в его сторону и увидела, как рыжий кот играет с садовым гномом, не скупящимся на затейливые словечки. Я улыбнулась, прогоняя слезы, вспомнив о том, как мы зимой веселились с Сандрой в теплицах Спраут.

Я снова увидела Билла — тот скрылся в доме. Решив не упускать свой шанс, я молниеносно поднялась с кресла, расправив мятую юбку, и стремглав помчалась в дом под удивленный взгляд Джинни.

— Билл? — я застала старшего сына Молли, пьющим воду из-под крана.

— М-м? — рыжий с удивлением посмотрел на меня, прервав занятие, и вытер губы тыльной стороной руки.

— Нас толком не представили, — невнятно начала я.

— Да я знаю, ты подруга Рона, он рассказывал о тебе, еще когда приезжал ко мне в Египет вместе с остальными. Примерно такой я тебя и представлял.

Я немного смутилась.

— Хотела расспросить тебя о Чемпионате мира по зельям, в котором ты участвовал… Если ты не против, конечно, — улыбнулась я, нервно скрестив пальцы перед собой.

— Ну-у… Если тебе интересно, почему бы нет? — Билл почесал затылок, сделав прическу еще неряшливее. — Давай пройдемся по саду? А то, зная мать, она скоро загонит всех в дом. А погода вроде неплохая. Наконец-то отдохну от дикой жары.

— Представляю, — сочувствующе кивнула я.

Мы вышли через другой ход из дома, ведущий прямо в сад. С полей легким ветерком доносился аромат луговых цветов.

— Так что ты хотела узнать?

— Ты сам решил участвовать в этом Чемпионате? Сложно было? Что за задания были? Где находится этот Таинственный лес? По каким критериям осуществляется судейство?..

— Так-так, — прервал меня Билл. — Я тебя понял. Тебе интересно все. Ты хочешь участвовать в Турнире по зельям?

— Э-э… хотела бы. Но не прохожу по возрасту…

— Тебе четырнадцать?

— Почти пятнадцать!

— А когда Турнир?

— В следующем году, — с грустью ответила я.

— Не переживай ты так. Немного ты и потеряешь… Что бы тебе рассказать-то? — Билл заботливо отодвинул ветку вишни в сторону и дал мне пройти вперед по узкой тропинке между плодовыми деревьями и изгородью. — Таинственный лес — опасное место. Как Запретный, пожалуй. Только концентрация монстров там на квадратный метр превышает концентрацию в школьном лесу… Никто не знает, где он расположен. Помню, меня также интересовал этот вопрос, но эта информация держится в секрете. В общем, задания представляют из себя смесь ЗОТИ, травологии и зельеварения. Тебе нужно пройти Таинственный лес по определенному маршруту, одолев препятствия в виде опасных растений и животных. Но сражаться нужно исключительно познаниями в области травологии и зельеварения. Тогда за каждый пройденный этап тебе начисляют очки. Победителем становится тот, кто наберет наибольшее количество этих самых очков. Помню, спустя шесть часов я уже пожалел, что ввязался во все это. В лесу было жутко, а палочкой разрешено было пользоваться только в самом крайнем случае, например, пустить сигнал о бедствии или поджечь огонь под котлом… Почти двадцать четыре часа я собирал всевозможные растения, готовил зелья, пугался каждого шороха…

— Звучит впечатляюще!

— Ты все еще хочешь участвовать в Турнире после моего рассказа? — удивился Билл.

— Ну-у, почему бы и нет? Попробовать свои силы…

— Да, я еще забыл рассказать о том, что после испытания в лесу тебя ждет испытание на публике, где в присутствии великих умов ты читаешь свои наработки по зельям, а потом отвечаешь на кучу вопросов!

— Профессор Снейп ведь подготовил тебя?

— О, да! Он спасал меня наводящими вопросами, которые мы репетировали, от придирок со стороны одного докучливого русского зельевара. Я целый год придумывал зелье для выступления, а Снейп его все время критиковал. Наконец разрешил мне представить зелье исчезновения. Абсолютно бессмысленная вещь, особенно в пору мантий-невидимок и дезолюминационных чар, но комиссии понравилось!

Я засмеялась, продираясь через кусты жимолости.

— Турнир состоит из двух этапов?

Билл открыл было рот, чтобы ответить на мой вопрос, но в это время мы услышали пронзительный голос миссис Уизли, сообщившей о том, что всем пора укладываться в кровати.

— Лучше с ней не спорить, — покачал головой Билл. Мы повернули обратно. — О, это твой?

Я посмотрела под ноги. Живоглот мягкой поступью подбежал к нам и ткнулся плоской мордой мне в ногу.

— Да, Живоглот.

— Тоже рыжий, прямо полноценный член семьи, — пошутил собеседник. — Что насчет испытаний, то их три. Третье испытание — это что-то типа викторины…

По дороге до дома Билл рассказывал о Турнире. Джинни с любопытством взглянула на нас, когда мы последними появились в гостиной. Спустя несколько секунд меня окружили близнецы.

— Герм, нам нужно тебе кое-что показать! — заявил Фред.

— Ага, закачаешься.

— Но…

— Всем спать! — строго объявила Молли Уизли, прогоняя молодежь из гостиной. — Фред! Джордж! Отстаньте от девочки. Живо спать!

— Угу, мам! — хором ответили те и подмигнули мне. — Ну, что, зайдешь?

— Может, завтра? — меня начинало клонить в сон после большого количества времени, проведенного на свежем воздухе.

— Скучная ты, — констатировал Фред. — Ты еще вон иди Перси помоги стандартизировать толщину котлов…

— Не обижайтесь, — я легонько толкнула в бок Фреда. — Завтра обязательно загляну.

— Завтра мы рано утром отправляемся на Чемпионат! Так что ничего уже ты не увидишь, — обиженным голосом сказал Джордж и позвал брата наверх.

Мы с Джинни вместе поднялись в ее комнату. Постель была уже расправлена и пахла свежестью. Миссис Уизли позаботилась. Я видела по блестящим глазам Джинни, как она хотела меня о чем-то расспросить, но я, едва коснувшись головой подушки, моментально заснула.