Разбитые. Как закалялась сталь  (гет)

Настоящих героев трудно найти.

Они живут во тьме,

но сражаются во имя рассвета.

— Тео, очнись, твою мать! — Малфой тряс друга за плечо и тянул его за собой в укрытие. — Если ты сейчас же не придёшь в себя, тебя прибьют!

— Ну и пусть, — апатично ответил Нотт, вырываясь из хватки Драко.

Малфой сжал зубы, сдерживая ругательства. Он выглянул из-за дерева и быстро проанализировал ситуацию. Противников меньше, пожиратели превосходят их количеством. Драко мог бы выбежать в центр битвы и положить сразу нескольких, но ему приходилось присматривать за Ноттом, который, непонятно зачем, тоже полез в битву. Ещё и Николь пропала.

— Сиди здесь, я скоро вернусь, — сказал Малфой и выбежал в эпицентр побоища. Теодор кивнул, но проигнорировал слова друга, бросившись бежать в другую сторону, где разгоралась новая битва.

Нотт искал в каждом своём противнике его, человека, убившего Пэнси. Жажда мести не давала ему спать по ночам. Он озверел. Месть стала единственной его целью. Всё остальное утратило смысл.

Теодор увернулся от Авады и отправил свою в аврора. Не тот. В него летели сотни лучей, и слизеринец не успевал отбиваться от всех. Он не спешил сбегать в укрытие. Боковым зрением Нотт увидел Николь, отбивающуюся от троих авроров. Ей на помощь пришёл Малфой. Сладкая парочка. Тео завидовал им и оттого не мог видеть этих двоих вместе. Лишнее напоминание, что он теперь один.

Нотт сжал зубы и повернулся к ним спиной. Как писал Клайв Стейплз Льюис в одной из любимых книг Теодора: «Когда тебе страшно, самое лучшее — повернуться лицом к опасности и чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной».

Слизеринец вступил в бой с новоявленным аврором. Авада Кедавра в голову, и всё окончено. Тео приступил к следующему противнику, но не рассчитал сил, и в результате фиолетовый луч попал ему в руку. А дальше всё как в дешёвом триллере. Десятки бешено летящих туда и обратно заклинаний. Снова раны и кровь. Тео был готов умереть. Поскорее к Пэнс.

Внезапно сквозь шум битвы прорвался оглушительный девичий визг. Тео с трудом обернулся, хотя уже понимал, что случилось. По лицу Николь стекала кровь, большую часть правой щеки разрезал ужасный порез. Но не это заставило её кричать. Теодор проследил за её взглядом, направленным на Драко. Блондин сидел на коленях посреди поля битвы, задыхаясь, захлёбываясь собственной кровью, а на него было направлено одновременно четыре волшебные палочки. Неожиданно начавшийся приступ мешал Малфою обезоружить противников, а Николь не могла справиться с четырьмя сразу.

Нотт отчаянно цеплялся за ускользающую реальность. Противный, скрежещущий смех противников доносился словно бы издалека. Боль была нестерпимая, во рту ощущался металлический привкус крови. Провалиться в небытие было бы спасением, но он знал, что просто не имел на это права. Спасать нужно было Драко, добраться бы до Николь. Здесь их всех ждёт только смерть.

Тео попытался встать, цепляясь за дерево, но боль была слишком сильна. Наверное, сломаны рёбра, потому что дышать было невыносимо трудно. Он снова обернулся на друзей. Николь рьяно рвалась в бой, желая защитить Драко. Сам Малфой постепенно приходил в себя. Тео видел, как блондин рывком выхватил свою волшебную палочку и вскочил на ноги.

Нотт облегчённо выдохнул и снова предпринял попытку встать. На этот раз вышло намного лучше, и ему удалось опереться на одну ногу и принять вертикальное положение. Он направил свою палочку в сторону противника, оглушая его, но не устоял на ногах и снова упал. Тео готов был провалиться в беспамятство, но холодные женские руки подхватили его, спасая от удара о землю. И голос такой успокаивающий... Совсем как у Пэнси.

— Осторожно! Ты можешь встать?

Нотт поднял голову на источник звука и увидел перед собой окровавленное лицо Никки. Разводы крови некрасиво смотрелись на её теле, но на войне о красоте не думаешь.

— Тео?.. Ты меня слышишь? Нам нужно уходить, Тео, здесь опасно. Ты можешь встать?

Нотт слабо кивнул и, опираясь на девушку, поднялся на ноги. Справа к ним подбежал Малфой, прикрывая спину друга от летящих заклинаний.

— Пора убираться отсюда. Твоего отца ранили, он уже в Мэноре, — сказал Драко, обращаясь к Тео. — Дойдёшь до точки аппарации сам?

— Да, — снова кивнул слизеринец. Поддерживаемый друзьями с двух сторон, он дошёл до нужного места и позволил Драко перенести его в Малфой-Мэнор.

Нотт-старший и остальные раненые заняли всю комнату. Так называемый лазарет. Здесь оказывали первую помощь, вытаскивали с того света, ампутировали непригодные к исцелению части тела. Тех, кому нельзя было помочь, убивали. Здесь витал запах гноя и смерти. Все выжившие обязаны своей жизнью полному старику, колдомедику, чей сын погиб в самой первой битве от рук аврора, и с того дня Клавдий стал спасать жизни других пожирателей, в память о своём сыне.

Отец Тео лежал на больничной койке с перевязанной рукой. Всего лишь перелом и пара царапин — сущие пустяки. Самого Теодора положили на койку возле окна, и к нему тут же подлетел Клавдий, принявшись за работу.

— Сейчас подлатаем тебя, сынок, — сказал мужчина, обрабатывая раны слизеринца.

Драко сам занялся лицом Николь, втирая в её кожу заживляющую мазь.

— Шрам останется в любом случае, порез слишком глубокий, — сказал Малфой, нежно проходясь пальцами по девичьей коже.

— Зато теперь мы похожи, — ласково улыбнулась Николь, касаясь шрама Драко, оставленного Люпином.

— Драко, — мужской голос прервал обмен нежностями. Люциус любил появляться в такие моменты.

— Отец, — вздохнул Драко и отнял руку от лица девушки.

— Ты не ранен?

— Практически нет, ничего серьёзного.

— Хорошо, тогда зайди к Тёмному Лорду, когда освободишься, — на последнем слове Люциус окинул взглядом Николь, хмыкнул и вышел из комнаты.

Тем временем, Клавдий закончил исцелять Теодора и перешёл к другим больным. Драко и Николь подошли к другу.

— Живой? — спросил Малфой, улыбаясь.

— Живой, — ответил улыбкой Тео. Первой улыбкой со смерти Пэнси. На душе Николь посветлело от подобного проявления чувств, и она обняла Нотта, не переставая счастливо улыбаться.

Они оставили друга отдыхать и направились к выходу из лазарета, как вдруг Николь замерла и повернулась к Драко с выражением воодушевления на лице.

— Драко! Мы можем спросить у Клавдия за твои приступы и руку. Он должен помочь!

Драко воспринял эту идею скептично.

— Не лучшая идея. Нет, — отрезал Малфой и продолжил путь, но Николь не позволила ему уйти.

— Чего ты боишься? Он может помочь!

— Я не боюсь, просто не хочу.

— О, да, конечно! Я же великий и ужасный Драко Малфой, я ничего не боюсь! — перекривляла его Николь. — Просто признай, что струсил.

Рейнер знала, на что давить. Драко терпеть не мог, когда его называли трусом.

— Ты такого обо мне мнения? — спросил он, выпячивая подбородок. — Хорошо, я богатенький и избалованный мальчик-мажор. Но я похож на труса?

— Драко, я пошути...

— Пойдём к твоему Клавдию! Я докажу тебе, что не боюсь!

Малфой резко развернулся и направился к колдомедику. Николь поспевала за ним, пряча довольную улыбку. Им так легко манипулировать!

Полный мужчина закончил с очередным пациентом и шёл к следующему, когда его перехватили школьники.

— Клавдий, здравствуйте, — первой окликнула его Николь. — Не могли бы Вы уделить нам несколько минут?

— Там ещё много больных, молодые люди, это не может подождать? — мужчина поправил очки на носу, рассматривая стоявшую перед ним девушку.

— Это тоже по поводу болезни. Мы не отнимем у Вас много времени.

— Ох, ну хорошо, давайте быстрее.

Николь кивнула и схватила Драко за руку, засучивая его рукав. Чёрные нити, тянувшиеся от двух пальцев, разрослись ещё больше, захватывая всю ладонь.

На лице Клавдия появилось изумлённое выражение. Он снова поправил свои очки и взял ладонь Драко, изучая её.

— Как получено проклятье? Ты касался каких-то тёмных артефактов? — спросил колдомедик, подняв глаза на парня.

— Нет, — ответил Драко, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом мужчины. — В меня попало какое-то заклинание, но я не знаю, какое.

— Хм, любопытно, очень любопытно. Как давно это было?

— Почти два месяца назад.

— Метаморфозы с рукой начали происходить тогда же? — спросил Клавдий. Николь молча стояла рядом, впитывая в себя каждое слово.

— Нет. Тогда начались приступы удушья и кашля. С кровью, — добавил Драко, смотря на девушку. Он чувствовал себя безопаснее, когда она была в поле его зрения.

— С какой периодичностью происходят приступы? — с важным видом спросил колдомедик.

— Раньше редко. Где-то раз в две недели. В последнее время чаще, — витиевато ответил Драко, не желая тревожить Николь.

— Насколько часто? — не унимался Клавдий.

Драко молчал. Его глаза схлестнулись в схватке с карими. Девушка требовательно просила его сказать правду, но Малфой не хотел уступать. Между ними шёл немой разговор. Если бы взглядом можно было убить, в этой комнате стало бы на два трупа больше. Николь была упрямая, даже слишком. Драко мог бы одержать победу в этой схватке, но, почему-то, он любил проигрывать ей. И в этот раз тоже.

— Почти каждый день, — нехотя признал Малфой. Он услышал, как Николь шумно вдохнула воздух в лёгкие.

Клавдий покачал головой. Плохо, очень плохо.

— Что ты чувствуешь во время приступов? — продолжал допытываться колдомедик, действуя Драко на нервы. Ишь какой психолог нашёлся!

— С меня хватит! Видно же, что он просто морочит нам голову! — не выдержал Малфой. Он хотел было уйти, но рука Николь схватила его за запястье.

— Это наш шанс, пожалуйста, Драко, — обратилась к нему девушка. Её взгляд умолял его остаться, но его гордость кричала бежать как можно дальше. И снова победа за Николь. Два ноль в её пользу.

— Страх, панику, ужас, — процедил сквозь зубы Малфой, адресуя свои слова колдомедику, который с интересом наблюдал за молодой парой.

— Ты чувствуешь, будто гниёшь изнутри? — поинтересовался Клавдий.

— Да.

— Вы можете что-то сделать? — встряла в разговор Николь. — Вы знаете, как спасти его?

— Пока вы не выясните, что за заклинание в тебя угодило, — обратился мужчина напрямую к слизеринцу, — я бессилен. Могу сказать лишь, что это очень тёмная магия, которая пожирает тебя изнутри.

— Это значит...

— Что ты умрёшь, если не найти противоядие.

— Ясно.

Драко сцепил зубы и покинул лазарет, не оборачиваясь. Николь смотрела ему вслед, а затем перевела взгляд на колдомедика.

— Но как нам узнать, что это было за проклятие?

— Здесь я вам не помощник, — пожал плечами Клавдий и поправил очки. Николь вздохнула, поблагодарила мужчину и отправилась на поиски Драко.

* * *

Николь нашла его в своей комнате. Малфой стоял у окна, невидящим взглядом смотря вдаль. Она молча подошла и обняла его со спины.

— Знаешь, а у меня всегда было предчувствие, что я умру молодым, — тихо сказал Драко, уткнувшись лбом в стекло. — Наверное, так даже лучше. Такие, как я, не должны жить и плодиться. Я надеюсь, что моя смерть будет иметь больше смысла, чем моя жизнь.

— Не говори так. Ты не умрёшь. Я найду лекарство. Я что-нибудь придумаю. Ты... Ты не должен так легко сдаваться. Ты же Малфой! — Николь с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Голос Драко звучал как у человека, который всё для себя уже решил, который смирился со своей участью.

Слизеринец вздохнул и обернулся в объятиях девушки так, что теперь стоял лицом к ней. Он нежно коснулся её щеки и слегка улыбнулся.

— Ты всегда была слишком добра ко мне. Чем я заслужил тебя?

Николь не ответила, а лишь уткнулась лицом в грудь Драко. Она считала, что это ей повезло встретить его, а не наоборот. Её угораздило влюбиться в самого популярного парня школы, а он каким-то чудом обратил на неё внимание.

— Всё будет хорошо... Всё будет хорошо... — повторяла Николь, не выпуская Драко из объятий. Она приподняла голову и поцеловала его так, будто завтра не наступит, будто они заснут рядом, а проснутся в разных галактиках, и сердце замирало, и сердце — глупое, пробитое, в решето измельчённое — пропускало за тактом такт. Драко грел её вечно холодные пальцы, силясь навсегда пустить теплоту и любовь по её венам. И ведь знал, что он навсегда останется для неё всем, но всё равно боялся, что однажды она передумает, устанет играть в шпионов, решит прекратить всё, что нажито непосильным трудом, что выстрадано, что едва ли не костями вымощено.

Николь отстранилась, разрывая нежный поцелуй, но Малфой не позволил. Он резко впился в её губы. Драко с силой развернул девушку спиной к стене и вжался в неё своим телом, а после с большей страстью начал целовать её. Николь не отстранилась, лишь опустила прохладные ладони на руки юноши, но он схватил их и, разорвав поцелуй, занёс над головой девушки.

Будто опьянённый, Драко втянул носом запах Николь, уловив в нём всё то, что он так любил. Его губы находились в сантиметре от её и от их дыхания, они слегка соприкасались, но он больше не целовал её.

— Ты мой, а я твоя. Умрём, значит умрём. Но сначала мы поживём, — прошептала Николь ему в губы. Она схватила парня за шею и притянула к себе. Их языки коснулись друг друга. Поцелуй такой страстный, такой жадный, такой полный любви.

Их любовь была похожа на кофе с шоколадом — сладко, нежно, ласково, до дрожи на кончиках пальцев. Их любовь была похожа на кислую шипучку и колу-черри — ярко, броско, ослепительно, до ломоты в костях. Их любовь была похожа на игру на фортепьяно — застенчиво, медленно, робко, до щемящего чувства в груди. Их любовь была похожа на рёв электрогитары — дико, необузданно, вспыльчиво, до полной отдачи.

Драко медленно стянул с Николь свитер. Его губы коснулись её оголённого плеча, подушечки пальцев ненавязчиво, ласково проскользили по коже вдоль руки. Рейнер задрала кофту Малфоя и сняла её, отбросив в сторону. Она заскользила ладонями по его спине, лаская шею и сильные, рельефные плечи. Драко рывком поднял девушку на руки и посадил на подоконник. Николь закинула ноги ему на бедра, притягивая крепче к себе. Поцелуй стал более страстным и уже походил больше на борьбу языков, которые переплетались между собой только в одном им ведомом танце.

Вскоре вся одежда была отброшена. В голове царил блаженный туман, по венам бежала лава. Казалось, тело начало воспламеняться, тёплый воздух со свистом выходил через нос, ни капли не остужая перевозбуждённый организм. Внутри неё всё горело и бурлило, желая оказаться единым целым с этим конкретным человеком.

Драко выцеловывал влажные дорожки пота на тонкой шее, скользя кончиком языка в ложбинку между ключиц, плавно переходя к груди. С её губ сорвался хриплый, короткий стон, а глаза закрылись сами собой.

Смотря на её изнемогающее, просящее выражение лица и то, как она жадно глотала воздух, будто только что пробежала марафон, Драко едва заметно довольно ухмыльнулся. Это его действие окончательно начало сносить крышу. Николь впилась в пухлые алые губы парня, словно вампир. Они сильно столкнулись зубами, и девушка тут же почувствовала во рту металлический привкус крови. Но обоим было всё равно, боли никто не испытывал, поцелуй лишь стал более остервенелым, и именно в это мгновение Николь ощущтила, что Драко, наконец, заполнил её собой.

Выгибая поясницу навстречу ритмичным движениям, Рейнер закрыла глаза, запрокидывая голову на стекло окна, цепляясь пальцами за плечи парня, водя ими хаотично по твёрдой груди и прессу, чувствуя приятные, возбуждающие перекаты мышц под горячей, гладкой кожей.

Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

Исключительное, безусловное чувство эйфории, проникающее в каждую клеточку её тела, в каждый потаённый уголок сознания, забирая все тревоги и заботы, уносило на какой-то новый уровень удовольствия.

Драко, как завороженный, следил за каждой реакцией, не отрывая взгляда от лица. От осознания, что ему так важна каждая её минимальная эмоция, внутри пробежала горячая волна. Девушка выгибалась сильнее ему навстречу, почти неестественно. Правильно всё прочитав, слизеринец ускорил темп, просто врезаясь своим телом в её.

Развязка ожидаемо наступила через несколько секунд. Но подготовиться к такому никогда нельзя. Николь трясло, словно от удара током, а по телу разлилась волшебная нега, воздух снова полноценно проник в организм, а руки тряслись, как ненормальные, от перенапряжения. Кончики пальцев на ногах покалывало, а под закрытыми веками взорвался фейерверк.

Драко замер, упираясь влажным лбом ей в шею, тяжело дыша, опаляя горячим дыханием кожу. Он тоже потихоньку возвращался в реальный мир.

Тишину, мягкую, не давящую, нарушали только частые вдохи и выдохи. Немного приходя в себя, Николь гладила бландина по влажным волосам, ласково проходя подушечками пальцев по нежной линии скул. Драко поднял на неё взгляд и хитро, довольно улыбнулся, подавшись навстречу.

Их губы мягко соприкоснулись. Большим пальцем парень гладил её по щеке, стараясь не касаться свежей раны, и снова улыбался. Такая красивая, успокаивающая, дарящая тепло улыбка, от которой щемило в сердце.

Они ещё поборются за жизнь. Ничего ещё не кончено.

* * *

— Мой Лорд, Вы хотели меня видеть? — Драко опустился на одно колено рядом со своим хозяином.

— Драко. Я думал, ты забыл обо мне, — протянул Волан-де-Морт, держа в руках свою волшебную палочку. — Я ждал тебя час назад.

— Прошу прощения, я был немного занят, мой Лорд, — Драко опустил голову и применил окклюменцию, чтобы скрыть воспоминания, связанные с Николь.

Волан-де-Морт удивился. Что может быть важнее его?

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, Драко?

— Я не понимаю, о чём Вы, мой Лорд, — ответил слизеринец.

Реддл поднялся со своего «трона» и сделал шаг в сторону Малфоя.

— Дай мне свою руку.

Драко безоговорочно протянул левую руку.

— Другую.

Семикурсник колебался, но всё же протянул и правую руку. Том кинул на неё быстрый взгляд, убедившись в своей правоте, и вернул всё своё внимание Драко.

— Откуда это? — спросил Волан-де-Морт, указывая на почерневшую конечность парня.

— Меня прокляли, мой Лорд.

— Кто?

— Я не знаю, мой Лорд.

Змееподобное существо прошлось вдоль комнаты мимо Драко. Он шагал бесшумно. Мантия стелилась по полу, руки повелителя были сомкнуты за спиной.

— Я всё ждал, когда ты придёшь ко мне, — очень тихо сказал Том. Драко пришлось напрячь слух, чтобы понять, что говорил тёмный маг. — Ждал, что ты расскажешь мне всё сам. Ты разочаровал меня, Драко.

— Простите, мой Лорд, но я всё ещё не пон...

— Круцио!

Боль прошибла тело парня, заставляя его упасть на колени и закричать от неожиданности. Но Драко быстро взял себя в руки, с силой сжав зубы, чтобы с губ не сорвалось ни звука.

— Ты же знаешь, что я не люблю, когда что-то делают за моей спиной. Тем более, когда это делает один из моих лучших бойцов.

— Мой Лорд, я правда не понимаю, о чём Вы, — Драко поднялся на ноги.

— Значит, ты ещё глупее, чем я думал, — ответил Волан-де-Морт. — Каким образом тебя прокляли? Молчишь? А я тебе расскажу, как это произошло. Ты вломился в Отдел тайн. Мне доложили об этом в тот же день. Человек, который послал в тебя проклятье, — наш сторонник. Он находился в Министерстве по моему приказу. Это было два месяца назад. Я ждал тебя все эти два месяца, но ты не приходил. Неужели не страшно умирать, Драко?

Малфой молчал, уставившись в пол. Он чувствовал себя провинившимся мальчишкой, которого отчитывал отец.

— Так и будешь молчать? Неужели ты совсем не хочешь спастись?

— Вы можете спасти меня? — надежда, умершая после разговора с колдомедиком, снова поселилась в груди парня.

— Могу. Но взамен... — Тёмный Лорд снова сел на свой «трон», считая, что так он выглядит величественнее. — Взамен мне нужно, чтобы ты втёрся в доверие авроров и Ордена Феникса и докладывал мне обо всех их передвижениях.

— Шпионить? — переспросил Драко.

— Называй как хочешь. Мне нужно узнать о них всё.

— И что Вы сделаете, когда узнаете, мой Лорд?

— Убью.

Драко сглотнул. Он не хотел становиться причиной гибели нескольких сотен человек.

— Я могу подумать?

— Думай, пока жив, но смотри, чтобы не было слишком поздно, — ответил Волан-де-Морт.

— Сколько мне осталось? — спросил Драко, боясь услышать ответ.

— Месяца четыре. Проведи их с пользой.

— Обязательно, мой Лорд, — сквозь зубы бросил Малфой. — Я могу идти?

— Иди. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Драко пропустил его слова и вышел в коридор, оттягивая ворот свитера, чтобы облегчить дыхание.

Четыре месяца.

Ему хватит.

* * *

— Иногда мне кажется, что ты приходишь сюда ради книг, а не общения со мной, — Драко усмехнулся, выпустив кольца дыма изо рта, и прищурил глаза, наблюдая, как Николь уже двадцать минут выбирала, что почитать, отвернувшись от него.

Выручай-комната снова принимала их в свои объятия, позволяя сбежать из реальности и почувствовать себя чуточку лучше. Зажжённый камин согревал и дарил ощущение уюта. Малфой посмотрел в окно на разбушевавшуюся метель и в очередной раз подумал, как хорошо иметь возможность быть здесь, в тепле.

— Вполне возможно, — подала голос Николь, достав, наконец, небольшую книгу, и повернулась к Драко. — Почему, ты думаешь, Красавица выбрала Чудовище? Это из-за библиотеки.

— Ты только что сравнила меня с Чудовищем? — приподнял бровь Малфой и сделал ещё одну затяжку. Рейнер тихо хихикнула и кивнула. — Я смотрю, Красавица хочет получить наказание?

Рейнер закусила губу, слегка покраснев, но набралась смелости и ухмыльнулась. Драко подозрительно прищурился, глядя, как она положила книгу на стол и медленно начала приближаться к нему. Её тёмные леггинсы выгодно подчёркивали женственные формы её бёдер, а большеватый вязаный пуловер давал волю фантазии. Волшебница подошла вплотную к сидящему на диване парню и села на него сверху.

На губах Драко мгновенно расцвела улыбка. Одна его рука скользнула на её бедро, вторая сунула сигарету в рот. Он набрал в лёгкие дым и тут же выпустил его в лицо когтевранки. Николь смешно сморщила нос и поёрзала на месте, заставляя кровь прилить к низу живота Малфоя.

Его ладонь поднялась выше, забираясь под свитер девушки. Пальцы пробежались по оголённому участку кожи, посылая электрические импульсы по всему телу. Губы Николь слегка приоткрылись, и взгляд Драко приковался у ним. Он поднёс руку с сигаретой ближе к её лицу и перевёл взгляд на глаза когтевранки. В её голове метались сотни мыслей одновременно, вытесняя друг друга. Рейнер терпеть не могла сигареты. Её всегда воротило от одного лишь запаха табака, но с пагубной привычкой пришлось смириться, когда они с Драко начали сближаться. Она научилась не кривиться, когда Малфой курил и прованивал одежду обоих напрочь. Научилась не обращать внимание на горький привкус его губ, целуя так же отчаянно, как и всегда. Научилась мириться с тем, что он может забыть взять что-то важное, но никогда не выйдет из комнаты без сигарет. Привыкла. Но курить самой? Она не чувствовала в этом необходимости.

Зрительный контакт переворачивал все внутренности, заставляя Николь чувствовать порхание бабочек в своём животе. Она не разорвала его, даже когда потянулась губами к раковой палочке и обхватила её, оставляя след от помады. Рейнер втянула в себя никотин, подмечая, что зрачки Драко расширились от её действий. Он явно портил её. С непривычки девушка закашлялась и согнулась, упираясь лбом в грудь Малфоя. Хриплый кашель разрывал грудную клетку, а глаза начали слезиться.

Слизеринец сунул сигарету обратно себе в рот и опустил руку на затылок когтевранки. Вторая его ладонь гладила её по спине, успокаивая. Глубоко затянувшись, он бросил окурок в пепельницу и коснулся губами макушки Николь.

Дыхание Рейнер нормализовалось и она отстранилась от груди парня, закидывая свои руки ему на шею. Его ладони снова скользнули на её бёдра и притянули ближе к себе. Губы волшебницы тут же были схвачены в плен его губ. Привкус табака перекатывался на их языках, её пальцы бродили по его телу, в то время как его собственные сдавливали её ягодицы и прижимали к себе так, что она могла почувствовать его возбуждение.

Её пальчики пробежались по ткани его рубашки и быстро расстегнули пуговицы, мешающие коснуться кожи. Из её груди вырвался рваный вздох, когда ткань отлетела в сторону, оголяя почерневшую плоть. Осторожным движением Рейнер огладила тёплую грудь Драко, останавливая руку на месте, где под рёбрами спряталось сердце.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Живое. Оно ещё билось. Оно не хотело останавливаться.

Николь оставила лёгкий поцелуй на его коже, ощущая губами пульсацию сердца. В этом не было никакой пошлости, только неописуемая нежность.

— Я не позволю ему остановиться, — прошептала она и снова коснулась губами его груди.

Ладонь Драко коснулась её щеки и приподняла голову, чтобы их взгляды пересеклись. Малфой не знал, что ответить. Ему и не нужно было. Он утянул девушку в ещё один длинный поцелуй и закрыл глаза, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца.

Она не позволит ему остановиться.

* * *

На древнем дубовом столе, как и всегда, стояло две чашечки ароматного кофе. Каждый раз Тео заваривал ровно две, вот только одна из них вот уже больше месяца оставалась нетронутой.

На столе всегда стояло ровно две тарелки, лежали столовые приборы на две персоны, даже стульев, и тех стояло два. Но изо дня в день всё это оставалось таким же, каким было изначально.

Он ждал её.

ㅤㅤㅤ ㅤ

Долго ждал.

И, в конце концов, отчаялся.

Его начали мучить галлюцинации, видения. В каждой вещи, каждой мелочи он видела её. Высокую, стройную, такую чертовски красивую, настоящую.

Живую.

Словно и не было долгих месяцев разлуки, словно и не было горьких пролитых слёз. Но ко всему со временем привыкаешь, и даже он смог свыкнуться с тем, что она останется с ним только в мыслях.

— Когда-нибудь мы встретимся с тобой заново, — тихий, мечтательный голос, прикрытые глаза.

* * *

Малфой крепко держал палочку перед собой, готовый в любой момент выкрикнуть убивающее заклинание. Слева от него шла Николь, осматривая помещение, стараясь уловить все малейшие детали. Тео держался чуть правее от Драко, постоянно озираясь на друзей — вдруг из-за травмированного уха не сможет заметить чего-то важного.

— Здесь пыль, — едва слышно прошептала Николь, подсвечивая дорогу Люмосом. — Значит, давно никого не было.

Драко кивнул и прошёл к другой двери. Где-то здесь скрывался человек, захвативший в плен отца Тео. Только поэтому они втроём отправились на его поиски, не предупредив остальных. Нотт-старший не вернулся с вчерашней миссии, но никто не смог дать им чёткого ответа, жив он или нет. Всё, что удалось узнать — мужчина помог уйти своим «коллегам», отвлекая внимание авроров на себя. После этого его никто не видел, но Тео отказывался верить, что его отец мёртв. Малфой тоже сомневался, что пожиратель погиб, поэтому они сошлись на мнении, что Нотт-старший захвачен в плен. И только они могут спасти его.

— Если что пойдет не так — уносим ноги. Не пытайтесь строить из себя героев, — Тео окинул их предупреждающим взглядом, словно его слова относились только к Николь и Драко. — Я не меньше вашего хочу найти своего отца, но если словим аваду, никакие благородные порывы не спасут.

Нотт замолчал, и повисла гнетущая тишина. Добавить им было нечего.

Николь тихими шагами двинулась влево, к арочному проёму, и почувствовала, как напрягся Драко за её спиной. Они не выпускали друг друга из поля зрения, опасаясь за жизнь другого. Рейнер не стала переступать порог, осмотрев комнату на расстоянии.

— Полно пыли, — констатировала девушка и вернулась в центр комнаты.

Драко присел на корточки у заинтересовавшей его двери, осматривая ручку и пол рядом.

— Здесь чисто. Нет пыли, — хриплым голосом сказал он, поднимаясь на ноги. За его спиной послышались быстрые шаги, и рядом склонилась русая макушка.

— Значит, нам туда? — неуверенно спросила она.

Ответ Драко потонул во внезапно раздавшемся шуме. Все трое переглянулись. Ноги словно приросли к полу. Света трёх палочек было достаточно, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Шум прекратился так же резко, как и начался.

— Звук шёл оттуда, — указал головой Малфой на тёмный коридор.

Тео подошёл и подсветил палочкой проход и пол.

— Нет пыли, — сказал Нотт, сглотнув.

— Давайте сначала проверим, что за этой дверью, — подала голос Рейнер, но Драко отрицательно помотал головой.

Шум повторился, заставляя Тео отпрыгнуть от коридора.

Ловушка. Это ловушка.

— Нет времени, — ответил Малфой. — Разделимся. Я пойду в коридор, а вы проверите дверь.

— Это глупо! Что если это ловушка? Разделяться нельзя, Драко!

— Там может быть отец Тео. Не трать время на разговоры.

Драко встретился взглядом с Тео и кивнул ему. Нотт кивнул в ответ. Немой диалог, в котором Теодор пообещал присмотреть за Николь.

Малфой сделал несколько шагов по направлению к коридору, когда прохладная рука ухватилась за его запястье.

— Идите вместе, — сказал Драко, повернувшись к Николь. — Я проверю и вернусь.

Рейнер не нравилась мысль, что он пойдёт один.

— Что если это ему и нужно — разделить нас?

Подобное никогда не заканчивается хорошо.

— У меня нет выбора, — сквозь зубы ответил Малфой. — Где-то здесь может быть отец Тео, и мы не знаем, где.

Он прав. Чертовски прав, но...

— Драко, — она не выпустила его руку из своей и не думала о том, как жалко звучал её голос.

Это была отчаянная попытка остановить его.

— Пойдём вместе, — умоляла она парня, но знала, что он не согласится — не станет тратить время на то, чтобы осмотреть сначала одну часть замка, а затем другую.

Но это безумие.

Николь чувствовала, что, переступив порог коридора, Драко подвергнет себя опасности. Ей с Тео будет легче, ведь они вдвоём, а он собирался пойти один.

И Рейнер знала, что Малфой не остановится, даже если она начнёт умолять. А пойти с ним она не могла — тогда придётся бросить Тео одного. Это ничуть не лучше.

В носу предательски защипало, но Николь не могла позволить себе заплакать. Тогда Драко отправит её в Хогвартс, усомнившись в стабильности её состояния. Хотя у кого из них нормально с рассудком и нервами?

— Будь осторожен, — прошептала она.

Дурацкая фраза, которая никак не поможет.

За спиной раздались тихие шаги, но Николь не обернулась, понимая что это Тео отошёл, давая им возможность поговорить.

— Будь осторожен, — её голос дрожал, но она вновь и вновь повторяла эти слова, надеясь, что они помогут, что она сможет засунуть эту фразу в голову Драко и уберечь его. — Ты слышишь? Не вздумай подставляться! Я тебя с того света достану, если ты...

— Не прекращаешь угрожать мне даже в такой ситуации, — усмехнулся Драко, надеясь разрядить обстановку. Губы Николь дёрнулись, но улыбка вышла кособокой. Идиот.

— Я серьёзно, Драко.

Она ахнула от удивления, когда мужские руки обхватили её талию. Драко зарылся лицом в её волосы, жалея, что из-за одежды не может почувствовать тепло её тела. Но достаточно и того, что она обнимает его, так крепко, словно от этого зависит жизнь. Может, так оно и есть.

— Всё будет хорошо, Рейнер. У меня ещё несколько месяцев в запасе, раньше времени не умру, — его голос потонул в русой шевелюре. Николь всхлипнула и незаметно постаралась вытереть слёзы.

— Придурок, — тихо выдала она и резко прижалась к губам Малфоя. Он на секунду потерял равновесие, но его губы тут же открылись в ответ.

Никогда ещё их поцелуй не был таким. В этот раз Драко не пытался разжечь в ней пламя, подчинить, подавить. Он успокаивал, ласкал.

И от этого Николь стало только хуже.

Мерлин, они же не прощаются!

Она первая отстранилась от него, понимая, что это она нагнетает обстановку. Они просто разойдутся и встретятся здесь через некоторое время. Они встретятся!

Драко убрал руки с её талии и коснулся своей ладони. Затем взял ладонь Николь, и девушка ощутила холод металла. Она взглянула на свои руки и обнаружила перстень Малфоя на пальце. Когтевранка подняла вопросительный взгляд на Драко.

— Пусть будет у тебя.

— Нет, я не... — Николь попыталась стянуть перстень, но рука Малфоя остановила её.

— Я хочу, чтобы он был у тебя.

— Почему это выглядит как прощание? — тихо спросила девушка.

— Это не оно.

Она кивнула. Рейнер отступила на шаг и отвернулась, чтобы не видеть, как он уходит. Если станет смотреть ему вслед, точно лишится рассудка.

Когда до Тео оставалось всего несколько шагов, Драко окликнул её:

— Эй, Рейнер... — наверное, сегодня день открытий, потому что Малфой выглядел слишком напряжённым, каким она не видела его никогда. — Устроим романтический ужин вечером?

Николь улыбнулась, понимая, что это его своеобразное обещание вернуться. И это лучшие слова, которые он мог ей сказать. Внутри что-то совершенно неуместно для данной ситуации расслабилось.

Она кивнула, отворачиваясь раньше, чем желание схватить Малфоя и аппарировать прочь пересилит здравый смысл.

Рука Рейнер надавила на ручку двери и толкнула её вперёд, слыша тихие уходящие шаги в коридоре.

* * *

Николь нервно сжимала палочку, идя плечом к плечу с Тео. Комната оказалась совершенно пустой, даже мебели не было. Только окно и ещё одна дверь.

Ловушка.

Казалось чертовски подозрительным, что шум стих в тот самый момент, как они разделились, и до настоящего момента не звучал вновь.

Тео осмотрел новую дверь и сообщил, что под ней толстый слой пыли. Николь всё равно толкнула её и обнаружила такую же пустую комнату с дверью. Туда соваться не отважились.

— Значит, вариант только один?

Они вернулись к месту, где разделились, и Николь шагнула к коридору, в котором скрылся Драко.

— С ним всё будет хорошо, — эти слова прозвучали ещё тише, чем раньше.

— Знаю.

Но ни черта она не знала. Николь не знала ничего. Малфой сунулся один в неизвестном направлении. Она попыталась расслышать его шёпот или шаги, сообщающие, что он возвращается, но ничего не было. Только тишина.

Ловушка.

Когда-то для неё было дикостью беспокоиться о Малфое. Но сейчас это чувство стало слишком привычным.

Рейнер сделала шаг в темноту коридора и почувствовала ладонь на своём плече.

— Не действуй на эмоциях. Он будет в порядке.

— Знаю, — снова повторила Николь и двинулась дальше, ощущая шаги Нотта за спиной.

Они шли с палочками наготове. Николь пыталась выцепить малейшие посторонние движения. Она вертелась на месте, но вокруг никого. Ни души.

Коридор заканчивался одной единственной дверью, поэтому Николь тут же толкнула её. В этой комнате, в отличие от остальных, была мебель. На полу она заметила царапины, словно от когтей, но больше ничего. Рейнер практически убедила себя, что опасность ненадолго миновала, но внезапно сбоку раздался приглушённый вздох, а через мгновение Тео пронёсся мимо, миновал один из диванов и буквально упал на колени перед кофейным столиком напротив камина.

Николь осторожно двинулась следом, выставив палочку перед собой. Но рука с древком дёрнулась, стоило ей подойти к Нотту. Она замерла за его спиной и опустила взгляд на лицо человека, лежащего на полу.

Тео протянул руку к запястью мужчины и замер. Николь не сводила с них глаз. Время замедлило свой бег, пока она ждала ответ друга. Рейнер подготовилась к самому дрянному сценарию, но Нотт облегчённо выдохнул.

— Жив.

Николь улыбнулась, но улыбка мгновенно сползла с её лица. Если отец Тео здесь, то где Драко?

Она заозиралась по сторонам. В комнате больше не было дверей. Где же он?

Николь обошла всю комнату несколько раз. Паника разрасталась в груди, мешая мыслить трезво.

— Тео?.. Тео! Его здесь нет!

Нотт вскочил на ноги от её крика.

— Не кричи, — он понизил голос до шёпота. — В таких поместьях обычно есть потайные ходы. Уверен, Драко где-то здесь.

— Потайной ход... Это логично, — отметила Рейнер. — Где?

— А это нам предстоит выяснить, — Тео подошёл к стене и начал прощупывать её. Николь последовала его примеру.

Минут двадцать они ходили по комнате. Нервы девушки начинали сдавать. Страх за парня поглотил все чувства, не позволяя вдохнуть. Паника расползалась по телу, липким потом оседая на коже. Под ложечкой неприятно засосало.

Нотт осматривал одни и те же места по несколько раз, не позволяя надежде умереть.

Ничего.

Пусто.

Он попятился от стены, задом натыкаясь на подставку для вазы, и та упала на пол, разлетаясь на сотни осколков. Резкий шум привлёк их внимание, и Николь подошла к Тео, недоверчиво округляя глаза. В стене образовался проход. Рейнер испустила рваный вздох и подняла палочку перед собой. Тео пошёл первым, подсвечивая себе Люмосом. Когтевранка не отставала, полностью обращаясь в слух, чтобы уловить малейшее движение.

Было тихо. Как на кладбище.

От подобного сравнения по коже Николь пробежала дрожь.

Образованный проход закрылся за ними, отрезая школьников от внешнего мира. Николь постаралась не поддаваться панике.

— Никки, — в кромешной тьме, нарушаемой лишь искорками света от палочек, и оглушительной тишине голос Тео звучал неестественно громко. — Иди сюда, — он поманил её рукой, и Рейнер преодолела разделяющее их расстояние. — Только не истери, ладно?

Николь недоумённо нахмурилась, не понимая, почему вообще она должна начать истерить, но быстро осознала смысл слов, когда Нотт направил свет себе под ноги.

Она всхлипнула и упала на колени, протягивая руки к бессознательному телу юноши. Бледное лицо Малфоя окрасилось багровыми разводами, пачкая светлые волосы. Николь поднесла дрожащую руку к шее парня, улавливая слабую пульсацию вены.

— Посвети мне, — попросила девушка, туша свой Люмос, чтобы залечить рану на голове Драко. Нотт опустился на колени рядом с ней, поднося палочку ближе к лицу слизеринца.

— С ним всё будет хорошо? — спросил Тео, наблюдая за ловкими движениями Рейнер.

— Да, но ему нужно кроветворное зелье. Нужно выбраться отсюда.

— Я не знаю, как снова открыть проход, — Нотт поднялся на ноги, когда Николь закончила оказывать помощь Драко, и подошёл к стене, через которую они вошли.

Рейнер, убедившись, что Драко ничего не угрожает, поднялась следом и подошла к Тео, прощупывая стену.

— Давай взорвём, — предложила девушка, отчаявшись найти тайную кнопку, открывающую проход. Тео посмотрел на неё, приподнимая брови в вопросе, на что Николь ответила, что это самый быстрый и действенный способ. Нотт, всё ещё сомневаясь, кивнул, и она выкрикнула: — Бомбарда!

Стена послушно разлетелась на кирпичи, и Рейнер выдохнула.

— Помоги мне поднять его, — она вернулась к Драко, закидывая его руку себе на плечо, и Тео сделал то же самое с другой стороны.

Они вышли в комнату, где всё ещё лежал отец Нотта, и, убедившись, что рядом никого нет, подняли его тело и приготовились к аппарации. Волна магии прошла по их телам, перенося в другое место, когда Николь подняла глаза и наткнулась на незнакомого мужчину, направляющего палочку на них. С громким хлопком они приземлились в особняке Ноттов, падая на пол, не удержав на себе вес двух мужчин.

Николь закусила губу, принимая сидячее положение, и опустила глаза на увеличивающееся пятно крови на своём свитере. Луч, вылетевший из палочки незнакомца, угодил ей в живот, вызывая на глазах слёзы. Поморщивщись от боли, Рейнер поднялась на ноги и отлеветировала тело Драко на ближайшую кровать, в то время как Тео возился со своим отцом, вливая в него жёлтую жидкость, чтобы избавиться от возможных последствий плена. Николь с помощью манящих чар призвала пузырёк кроветворного зелья и открыла рот Драко, вливая его и поглаживая горло парня, чтобы он сглотнул. Наколдовав простейшее заклинание, чтобы узнать о состоянии организма, и не увидев ничего критичного, Рейнер, еле волоча ноги, дошла до ближайшего зеркала и задрала свитер, оголяя живот. Стараясь сдержать всхлипы, она направила на себя палочку и прижгла края раны, а затем наколдовала Агуаменти и промыла её.

Николь оглянулась в поисках Тео, но тот ещё залечивал раны отца, поэтому, стиснув зубы, она достала медицинскую иглу и нитки, понимая, что всё придётся делать самой. За бесконечные месяцы сражений ей столько раз приходилось врачевать раны, что Рейнер уже подумывала отучиться на целителя после школы. Опорожнив флакон обезболивающего зелья, она стянула с себя окровавленный свитер, оставаясь в лифчике, и достала полотенце, чтобы засунуть его в рот, опасаясь, что может откусить язык, не выдержав боли, если зелье не подействует. Взяв в руки иглу, Николь поднесла её к животу, прокалывая кожу и сшивая края раны. Она замычала, чувствуя, как игла входит в ещё не успевшую обезболиться кожу, но продолжила шить себя, заливаясь слезами. Драко справился бы с этим лучше, но она не могла ждать, пока он придёт в себя.

Теодор вошёл в комнату, убедившись, что его отец начал приходить в себя, и наткнулся на спину Рейнер. Взглянув на неё через зеркало, он поморщился, когда игла в очередной раз вошла в кожу, и подошёл ближе. Николь сделала ещё два стежка и убрала медицинские инструменты, обеззараживая шов. Вытянув полотенце и бросив его на стол, девушка схватила свой свитер и натянула его обратно. Стирая мокрые дорожки с щёк, она повернулась лицом к Тео и с благодарностью приняла у него стакан с огневиски. Выпив алкоголь в три больших глотка, она убрала стакан и выдавила улыбку.

— Как твой отец? — её голос был хриплым, а саму девушку начинало клонить в сон.

— С ним всё хорошо. Спасибо, что помогли, — искренне поблагодарил Тео. Николь с лёгкой улыбкой на лице пожала плечами, мол, не за что.

— Драко ещё не очнулся?

— Не...

— Очнулся, — подал голос сам Малфой, прерывая речь Тео. Потирая виски пальцами, Драко вошёл к друзьям и сразу же притянул тело Рейнер к себе за талию. — Ты жива... — облегчённо прошептал он ей на ухо, вдыхая запах её волос. Отстранившись от девушки, он нахмурился, заметив кровь на её одежде, и приподнял край свитера, окидывая взглядом свежую рану. — Откуда?.. — спросил он, заглядывая в карие глаза, покрасневшие от слёз.

— Один из похитителей, думаю, — ответила Николь. — Мы аппарировали, и его заклинание затянуло в воронку вместе с нами. Что случилось с тобой?

— Меня оглушили, когда я нашёл мистера Нотта. После этого ничего не помню.

Николь кивнула и подняла взгляд на Нотта.

— Ты вернёшься с нами в Хогвартс?

Тео отрицательно покачал головой.

— Сегодня переночую здесь, с отцом.

— Ладно, тогда до завтра, — Николь обняла друга и подождала, пока Драко попрощается.

Они взялись за руки и аппарировали в Хогсмид, чтобы дойти до школы. Драко поглаживал тыльную сторону ладони девушки, не прекращая думать о том, что мог потерять её, если бы луч угодил на несколько сантиметров выше.

— Я испугалась за тебя, — тихо призналась Николь, когда молчание стало давить на них.

— Знаю, — так же тихо ответил Драко, вглядываясь в её глаза. — Мне жаль, что так вышло. Не нужно было разделяться.

— Не нужно было, — согласно кивнула Рейнер, потирая глаза и чувствуя жуткую усталость.

— Я обещал тебе ужин, — напомнил Малфой.

— Давай не сегодня. Я просто хочу лечь спать.

— Ладно.

Они дошли до башни Когтеврана и остановились, смотря друг на друга. Николь опустила взгляд на свои руки и вспомнила о перстне Драко. Она коснулась его, намереваясь снять, но Малфой остановил её, перехватывая ладони девушки.

— Оставь себе, — объяснил он, но Николь нахмурилась.

— Это фамильный перстень Малфоев. Я не могу принять его.

— Мне будет спокойнее, если он будет у тебя. Не спорь, просто сделай, как я прошу.

Николь всматривалась в его глазах, не зная, что хочет увидеть в них. Задохнувшись от нежности, с которой он смотрел на неё, Рейнер бросила «Ладно» и привстала на носочки, зарываясь пальцами в волосы парня и притягивая его губы к себе. Он сжал её талию, прижимаясь ещё ближе, обрушивая на неё мягкие поцелуи. Она тонула в нём, растворялась, уже не могла представить себя без него.

Его руки покоились на ткани её свитера, очищенного от крови магией, не пытаясь забраться под неё. Никакой пошлости, никакого разврата, только нежность, сочащаяся из каждого взгляда, каждого жеста, каждого движения губ и наклона головы.

Они оторвались друг от друга, только когда закончился воздух. Касаясь своим лбом её, Драко стоял с закрытыми глазами, не желая отпускать её.

Кажется, Николь научилась читать его мысли, потому что она отстранилась и прошептала, боясь разрушить магию момента:

— Я пойду. Обезболивающее с алкоголем — не лучшая смесь, знаешь ли, — она усмехнулась, — я валюсь с ног.

— Хорошо, — кивнул он, пробегаясь пальцами по её щеке. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Драко, — улыбнулась она и скрылась за дверью гостиной.

* * *

Потускневший взгляд, дрожащие бледные руки, приступы кашля. Это преследовало Драко уже третий месяц. Все его надежды и мечты ломались под натиском выбора: мучительный и долгий конец или предательство всех своих принципов и шпионаж. Моментальное исцеление или же смерть.

Следя за радостным взглядом что-то щебечущей Николь, он невольно улыбался в ответ. Когда наблюдаешь счастье возлюбленной, забываешь о своей болезни. Но во время неожиданного ночного кашля, задумываешься над ценностью жизни снова. Когда лёгкие будто разрываются на части.

Его мать переживала сильнее всех, когда увидела почерневшую уже по локоть правую руку и левую ладонь, жалостно прося сына выполнить просьбу Волан-де-Морта. Но Драко упорно молчал на её мольбы. Благо, дальше дома информация о его необычной болезни не ушла. Иначе бы Малфоя попросту не подпустили к школе.

Это чёртово проклятие.

Но, верно, заслуженное. За все их, Малфоев, грехи.

В свой последний день рождения он составил список того, что хотел бы сделать за свою жизнь. Это был его семнадцатый день рождения.

Старше тебе сделаться не суждено, Драко.

Семнадцать.

Драко не хотел умирать. Он любил свою жизнь. Ему не нужно было никакой другой, только бы побольше этой.

Николь сидела рядом с ним в выручай-комнате. И без того длинные рукава стали ещё длиннее, а на ладонях постоянным атрибутом стали перчатки, чтобы скрыть ото всех болезнь Драко, поскольку маскирующие чары не помогали. Рейнер сняла с него перчатки и засучила рукава рубашки. Она ничего не сказала. Только поднесла его руку ближе к глазам и сосредоточенно стала рассматривать. Буквально жгла взглядом. Даже дыхание затаила. Как будто мысленно читала заклинание.

Драко молча следил за её действиями. Уже стало привычкой не понимать, что он чувствует, и сарказмом отбиваться от любого напоминания об ужасной реальности. Потому, когда девушка закончила осмотр, отпустив его руку, он криво усмехнулся:

— Ну что? Жить буду?

Николь вздохнула. Шумно втянула носом воздух. Затем, решительно сложив на груди руки, потопала к двери.

— Ну и куда ты? — хмуро отозвался Драко, совсем не готовый к тому, чтобы от него сбегали, оставляя его наедине с проблемой.

— В библиотеку. Искать противоядие от этой дряни.

— Его нет, Никки, ты же знаешь. Да и я не уверен, что оно мне так уж нужно.

— Должно быть. Я собираюсь поселиться в запретной секции, да будет тебе известно. И не спорь.

Драко молча шагал следом. Уже ни о чём не думал. Только о том, как отлично, что она так хочет помочь. Лёгкая на подъём, весёлая и жизнерадостная — пожалуй, она олицетворяла всё то, чего так не хватало Драко. Особенно сейчас, в период личного кошмара.

* * *

Они дружили давно. Семьи чистокровных волшебников, которые не стали предателями крови, общаются регулярно, и дети подобных семейств росли практически вместе. Так что Теодор и Блейз знали друг о друге практически с рождения, и дружба — или некое подобие сотрудничества — были с самого начала.

Блейз и Теодор были чем-то похожи. Оба были одиночками, которые не искали особо общения или какой-то группы. Дома их обоих ждал хаос: у одного мать, которая нашла нового мужа и готовилась к его похоронам раньше свадьбы, у второго отец, которые только и думал о тёмной магии и власти Тёмного Лорда. Своим родителям они были не так уж и нужны.

Они оба находили друг друга равными и довольно занятными. Их дружба была крепкой, но не без ссор.

Возраст и обстоятельства ударили вовремя, как и всех остальных слизеринцев. Тот-Кого-Нельзя-Называть призвал семью Тео к своему служению, а значит и его самого — простого подростка, который хотел жить в своё удовольствие, наслаждаться легкомыслием в школьные годы, познать первую влюблённость, решать одни проблемы — с учёбой и однокурсниками.

Они же оба познали большее.

Ломать их стало рано.

— Как ты? — спросил серьёзно Блейз, находя Тео недалеко от озера.

— Как и ты, — коротко ответил Нотт, рассеянно бросая камень в воду. От места его падения поплелись круги, заставляя спокойную гладь дрожать, разрушая отражение.

— Хреново, — также немногословно ответил Забини, садясь рядом с другом. — Но всё ж наладится?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — усмехнулся невесело Теодор. — Ты сам не веришь. Для меня уже всё кончено. Я рад за тебя и Асторию. Не отпускай её. Это больно.

Одинокие покинутые дети, ставшие одинокими покинутыми подростками, которых призывали к войне. Если победят, то их жизни навсегда останутся во тьме, если проиграют, то их наверняка убьют, как предателей.

— Хэй, Тео, — позвал Блейз тихо. — Давай начнём жить? Хотя бы для себя. Хотя бы для неё.

Теодор взъерошил тёмные волосы. Круги на воде растворились, вновь вернув спокойствие тихому озеру. В его сине-зелёной глади отражались вершины темных деревьев и серое безучастное небо.

— Давай начнём. Ради Пэнс.

* * *

В голове было пусто и только тупая боль в груди не давала окончательно впасть в апатию. Ему становилось хуже. Зажжённая сигарета тлела в руках Драко, а глаза оставались сухими, хотя внутри он выл диким зверем и впадал в истерику, но внешне оставался спокойным. К чему эти эмоции, когда всё уже предрешено? Смирился.

Драко бесцельно бродил по школе, сбежав с общефакультетской вечеринки, устроенной прямо под носом преподавателей. После того, как в рядах учителей появились пожиратели, и всем факультетам, кроме Слизерина, стало житься неспокойно, в стенах Хогвартса не провелось ни одной вечеринки, где присутствовали бы все факультеты. Сейчас, почему-то, резко все осмелели. Наверное потому, что брат с сестрой Кэрроу были на задании, а значит, в школе стало дышаться спокойнее. Слизеринцы предложили закатить пир, а остальные их поддержали. Ради выпивки позабыли даже о вражде. Николь потащила туда и Драко, сказав, что им необходимо развеяться. На деле же Малфой чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Сидел в углу на диване, погрузившись в свои мысли. Окружающие раздражали его и, пробыв там от силы часа два, Малфой ушёл, даже не предупредив Николь.

Теперь же Драко не знал, чем себя занять. Ему было плохо. Несправедливость жизнь злила. Чернота перешла на ноги, не оставляя ни единого шанса на спасение. Его время утекало.

Выручай-комната стала спасением от лишних глаз. Тишина. Будто уже мёртв.

Когда дверь открылась, и внутрь вошла Николь, Драко даже глазом не моргнул. Она сразу распознала его дурное настроение, которое в последнее время приследовало парня постоянно, и не стала допекать его разговорами. Они сидели в полной тишине. Малфой смотрел в одну точку, погружённый в свои мрачные мысли, а Николь сидела рядом и чувствовала свою абсолютную ненужность. Парень рядом с ней в замкнутом пространстве комнаты — это не тот Драко, нагло и бесцеремонно ворвавшийся в её привычный уклад жизни. Этот человек чужой ей. Незнакомый и недосягаемый.

Возведённая стена между ними — способ Малфоя уйти от проблем и... от неё. Николь была единственной в его жизни, кто бестактно ворошил его прошлое и копался в проблемах, заставляя Драко решать их, а не прятаться. Порой ей казалось, что он ненавидит её за это. Но его негодование было молчаливое, трансформирующееся в отстранение.

Драко поднялся с дивана и подошёл к бару. Он открыл бутылку огневиски и налил себе в стакан жидкость. Алкоголь стал для Малфоя лёгким способом забытья. Всё, что тревожит или нагоняет тоску и страх легко притупляется дорогим спиртным.

— А ты пить меньше не пробовал?

Малфой опрокидывал уже третий стакан. Быстрее напиться и забыться.

— Пробовал.

Николь передёрнуло от злости и отвращения к человеку, которого она любила и одновременно ненавидела за его мерзкое поведение. Она сложила руки на груди и возмущённо смотрела на этого мальчишку, заплутавшего в потёмках собственной души. Но для этого она и нужна ему: вывести на свет, крепко держа за руку.

— Очень содержательный ответ, — огрызнулась Рейнер и впилась пальцами в предплечья, контролируя своё раздражение.

— Очень глупая попытка заводить разговор с пьяным человеком, — Драко поставил пустой стакан на поднос и взял с собой бутылку огневиски. Несколько раз успел приложиться к горлышку, прежде чем упал на диван как тряпичная кукла. Очень красивая и одинокая кукла.

— Что происходит? — Николь всё так же сидела на диване. Достаточно близко, чтобы вырвать из рук Малфоя проклятую бутылку, но недостаточно, чтобы достучаться до него и вытащить из трясины, которая заживо поглощала его. — Ты практически не разговариваешь со мной. Не подпускаешь и закрываешься, — девушка ёрзала на месте, не справляясь со страстным порывом заключить в объятья этого глупого мальчишку и нашептать ему успокоительных слов, полных любви.

— Тяжёлый день, детка, — губы слизеринца растянулись в тонкую линию и по коже Николь побежали мурашки. — Я весь вечер наблюдал за твоими танцами и милыми разговорами с этими гриффиндорскими, в большинстве своём, козлами, и чем отчётливее твой голос звучал у меня в ушах, тем сильнее я понимал, что всем им насрать на твои рассказы. Они просто хотят забраться тебе под юбку. А постоянно доказывать этим тупым идиотам, что ты моя — очень выматывает, — Драко откинул свои пряди волос и отпил несколько глотков из бутылки.

Николь трясло от возмущения и негодования. Ответственность за своё ужасное состояние Малфой приписывал ей, выставляя себя благородным рыцарем, защищающим то, что по праву принадлежит ему.

— Я тебе не вещь! — она вскочила на ноги и сжала ладони в кулаки. — И не принадлежу тебе! — Рейнер была в одном шаге от того, чтобы использовать бутылку из-под огневиски как оружие, обратив её против самого дорогого её сердцу человека.

— Именно я помог тебе выжить, когда Тёмный Лорд хотел тебя убить, именно я научил тебя всему, что помогает тебе выживать по сей день. Да ты вся моя, детка, — он развёл руки в стороны и улыбка, отравляющая душу, обрамила его губы.

Волна презрения прокатилась по всему телу, поднимая из недр её души дремлющую ненависть. Глаза щипало от обжигающих и едких слёз, что быстро высохли, лишь оставляя в качестве напоминая о себе мокрые ресницы. Вот, что Малфой думал о ней: она ничего не добилась бы без него...

— Я помог тебе, Никки, — улыбка Драко превратилась в оскал обозлённого и одинокого существа. Светлые пряди волос, прикрывающие глаза, закрывали обзор, и всегда прозрачные и чистые серые омуты парня казались ей чужими и пустыми.

— Ты себе-то не можешь помочь, Малфой! — нет, она не хотела этого говорить! Не хотела!

Николь отшатнулась назад от собственных слов, бьющих под дых и разрывающих на кусочки её сердце. Маска надменности и самоуверенности Драко стекла как растопленный воск, и вновь его серые глаза стали чистыми и полными печали и тихого ужаса маленького напуганного ребёнка, который знает простую истину своего существования: он никому не нужен и его снова оставят...

— Прости... я не... — Драко остановил её лепет движением ладони и поднялся на ноги. Он смотрел на неё ничего не выражающим взглядом. Николь казалось, что он видел её насквозь и прямо сейчас тихо ненавидел. Ведь самый близкий человек намеренно причинил ему боль. Но почему ему можно, а ей нет?

— Твоя помощь для меня, — Драко наклонился к её губам, — такая же бесполезная, — он выплюнул свои ядовитые слова ей в лицо. Николь проглотила собственную обиду и нанесённое оскорбление вместе с подступившим комом слёз и посмотрела на парня потерянным взглядом. Ещё неизвестно, кому из них больше нужны их покорёженные отношения. Малфой привык быть один, а Николь весь этот год всегда была рядом с ним и чувствовала поддержку мужского и крепкого плеча.

— Хочешь, чтобы я ушла? — хрипло спросила Николь, даже не зная, что именно хочет услышать. Оба варианта были нелепыми. Если он прогонит её, это будет конец их отношений, а она очень сильно этого не хотела. Но вариант, где Драко просит её остаться, звучит ещё хуже. Как он может просить её об этом после всех сказанных слов? Николь терпеливо ждала ответ, не смотря в глаза Драко, тем не менее.

Малфой открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого закашлялся. Кашель был столь сильным, что ему пришлось опереться рукой на стол, стоявший рядом, чтобы не упасть, но слизеринец опрокинул его, падая вместе с ним на пол.

— Драко, — Николь опустилась на пол рядом с парнем, хватая его за плечи и встряхивая, что есть сил.

Он распахнул глаза и притих. Малфой смотрел сквозь девушку на белоснежный потолок, а потом перевёл свои серые глаза, наполненные страхом маленького ребёнка, на Николь, и его взор просветлился.

— Никки...

Рейнер помогла волшебнику сесть, заключая в кольцо своих спасительных объятий. Её напуганный мальчишка боязливо обнял её за талию и прижался щекой к её груди, словно она — мираж, который рассеется, или злая игра его воображения.

— Прости меня, — Драко зарылся лицом ей в грудь и размеренно дышал. Наполненные печалью слова парня проникли в душу Николь и залечили раны.

— Не нужно, — Рейнер заставила его взглянуть на неё. Взрослый парень с потерянным взглядом ребёнка. Николь зачесала влажные пряди Малфоя и обдула прохладным воздухом его лоб. Он прикрыл глаза, наслаждаясь её заботой. — Я тоже виновата, — она обхватила его ли цо руками и прислонилась своим лбом к его. Их губы соприкоснулись, и они, словно, обменивались дыханием. Николь забирала тревоги Драко себе, а он впитывал её спокойствие. — Не закрывайся от меня, пожалуйста, — прошептала девушка ему в губы и закрыла глаза, пряча слёзы. Она почувствовала напряжение Драко. — Ты прав, если бы не ты, у меня ничего бы не было. Меня бы уже не было.

— Никки...

— Но самое важное, если бы не ты, у меня никогда не было бы тебя... — лицо Малфоя словно сияло от внутреннего света, и он порывался что-то сказать, переубедить её, но Рейнер лишила его возможности говорить и увлекла в поцелуй. Полный необходимой им любви. Немного грубый. Резкий. Отрывистый и нежный. Но это лучший способ доказать Драко, что она никогда не оставит его...