Милосердие (джен)

Бейся же за меня!

* * *

Корбан методично и беспристрастно стирает память всем людям, оставшимся в зале. Он ловко движется между телами, отработанным движением накладывая «обливиэйт» то на одного волшебника, то на другого.

— Есть и сбежавшие, — напоминает Гарри, избавляясь от собственного оцепенения, охватившего его конечности.

Яксли ухмыляется.

— Конечно. Очень удачно, что я знаю их всех по именам.

— Они могут успеть рассказать о случившемся кому-нибудь ещё.

— Я не забираю их воспоминания о случившемся, Поттер, лишь стираю из них себя, — произносит мужчина и его глаза сверкают, когда он поворачивается к нему лицом. — Чьи-то руки всегда должны оставаться чистыми.

Осознание приходит к Гарри с мурашками, покрывающими кожу.

— Вы работали аврором… вы стирали память о себе у всех пойманных Пожирателей, потому что у вас всегда был к ним доступ!

Корбан только слегка наклоняет голову в знак подтверждения его слов, а после возвращается к своему занятию.

— Не только Пожирателей, — тихо произносит он, направляя палочку в висок Амелии Боунс. — Были ещё коллеги, друзья. Это проще, чем кажется. Впрочем, вам пора…

Внезапно Гарри слышит негромкое жужжание рядом с ухом, и раздражённо вздыхает.

Рита Скитер появляется прямо у него за спиной. Её каблуки звонко стукаются о пол в гробовой тишине зала, привлекая внимание Яксли. Аврор уже заносит палочку для заклинания, но Гарри только качает головой.

— Не забудьте ещё отредактировать колдографии моих коллег, — говорит Рита, выходя из-за его спины вперёд к Яксли.

Тот награждает её презрительной усмешкой.

— Незарегистрированный анимаг. Многое объясняет. Есть ли хоть одна причина, по которой я не должен сейчас отправить вас прямиком в Азкабан?

Скитер быстро моргает и обращает свой заискивающий взгляд к Гарри, словно ожидая, что тот вступиться за неё ещё раз. Её плечи заметно напрягаются, когда этого не происходит.

— Мистер Поттер?

— Что вы забыли здесь, Рита? — спрашивает он.

— Просто выполняла свою работу…

Это вызывает у него смех: то, как она отчаянно пытается держать его за идиота. Он ощущает её ложь своей кожей, и это приводит его в ярость.

— Вы не были приглашены на суд, поэтому прокрались в зал в форме анимага, — говорит Гарри, делая к ней шаг и заставляя женщину отступить назад. — Вы также не улетели в безопасное место, когда мы ворвались сюда. Можно понять. Но вы оставались с нами всё это время и дали знать о себе только сейчас. Ради чего? Комментария про колдографии?

Накрашенный рот Риты сжимается в жёсткую линию. Она продолжает пятиться назад.

За неё отвечает ожесточившийся Яксли:

— Тварь тянет время.

Он смотрит Скитер в глаза и понимает, что Корбан прав. Укол разочарования пронзает ему сердце.

— Удивительная вещь — непреложный обет, — говорит женщина с едва заметной улыбкой. — Формально, я не нарушаю его. Напротив, я предупреждаю вас: Орден Феникса здесь. Ещё немного и всю вашу шайку вновь отправят за решётку, а вы сами получите то, что заслужили.

Гарри мотает головой, внезапно осознавая то, каким наивным дураком он был всего пару дней назад, доверившись ей.

Она писала в статье о пытках Амбридж, но на всех колдографиях был изображен только он. Гарри даже не может припомнить ни одного изображения кровавого пера.

— Надо было оставить вас помирать в той банке, — он вздыхает со злобной досадой. — Впрочем, вы всё равно подписали себе смертный приговор.

— Только если Орден проиграет, — скалится на него Скитер. — Но при всей моей нелюбви к Дамблдору, стоит признать: он никогда не проигрывает. Что же до вас, вы слишком мягкотелы и трусливы для чего-то подобного… сегодняшняя ваша выходка только доказала это.

Она поднимает взгляд на обессиленного министра.

— Вы правы, я и пальцем вас не трону, — Гарри нащупывает в кармане мантии портключ в Отдел Тайн и поворачивается лицом к Яксли. — Делайте, что хотите: используйте дементоров, магию — мне плевать. Я больше не желаю видеть её.

Краем глаза он видит, как Рита резко срывается в его сторону, протягивая руку в попытке схватить Гарри. Но он телепортируется раньше, прекрасно зная, что Корбан выполнит приказ.

* * *

Яростный гнев всё ещё гремит у него в костях, когда он оказывается посреди очередного тёмного и пустынного коридора. Глаза застилает красным от невыраженной злобы, палочка в обожжённой руке ощущается раскалённым прутом.

Он накидывает на себя мантию и просто дышит несколько долгих секунд, пытаясь успокоиться. Ему нельзя идти на поводу у эмоций. Гарри нужен холодный ум и ясное сознание, иначе всё, чего они добились за это утро, пойдёт прахом.

«Слишком мягкотел и труслив», — слова Риты всё равно не дают покоя.

Она нисколько не боялась его. Он лишил министра магии его сил, но ей было всё равно. Ненавидела ли его Скитер настолько, что это чувство затмило ей разум? Или она просто всё ещё не воспринимала его всерьёз, полагая, что перед ней по-прежнему напуганный мальчишка?

«Не позволяй людям вроде неё видеть твой страх, твои колебания и сомнения, Поттер. Иначе они вцепятся в тебя зубами и когтями, как только достаточно окрепнут», — Гарри вспоминает слова Волдеморта, проходя мимо двух комнат: смерти и вселенной. Тёмный Лорд видел Скитер насквозь.

Также, как видел насквозь Гарри.

Дверь в Зал пророчеств оказывается открытой, являя перед ним вид на сотни тысяч стеклянных светящихся шаров, выставленных в ровные ряды. Вокруг ни единого звука, ни единой души. Нет ни Руквуда, ни других Пожирателей. Нет и членов Ордена Феникса.

Он ступает в комнату с ощущением неотвратимости.

Очевидно, это ловушка.

«Какой у меня выбор?» — размышляет Гарри, проходя мимо высоких стеллажей. Ярость по-прежнему кипит у него под кожей. Ему кажется, ещё чуть-чуть и она выжжет всё у него внутри.

Но не сейчас.

Синеватое стекло издаёт скользящий шёпот, заманивая его. Он замечает своё имя на одной из табличек, соседствующее с грозным званием Тёмного Лорда, и протягивает руку к шару. Пророчество, погубившее его родителей, навеки связавшее его судьбу с Волдемортом, едва светится среди остальных более ярких и больших шариков вокруг. Оно идеально ложится в ладонь Гарри.

Он сразу же чувствует изменения в атмосфере, и пригибается, уворачиваясь от луча заклинания. Ещё один всполох заставляет его врезаться спиной в стеллаж позади в попытке уйти от колдовства. Стекло опасно звенит над головой Гарри, но нет до этого никакого дела. Он лишь крепче сжимает в руке пророчество и присаживается на корточки.

«Видит меня сквозь мантию», — понимает Гарри, когда ещё одно заклятие врезается в полку рядом с ним, пока он гуськом передвигается между стеллажей.

— Игры закончились, Поттер! — гремит голос Грюма, эхо которого простирается по всему залу. — Сдавайся!

— Акцио, зачарованный глаз Грюма, — шепчет он, однако ничего не происходит.

Издевательский смех бывшего мракоборца действует ему на нервы.

— Зачарованный глаз на то и зачарованный, парень! Чего не скажешь о том шаре, который ты держишь. Акцио, пророчество!

Гарри прижимает стеклянную сферу одной рукой к своей груди. Шарик так яростно давит ему на кисть, пытаясь вылететь на магический зов, что у него болят пальцы, а ладонь покрывается липким потом. Ему не удастся продержать его долго.

— Фините, — шепчет он в отчаянии, указывая палочкой на пророчество, пока перебегает к другому стеллажу. К счастью, давление на ладонь спадает.

Над его головой внезапно взрываются несколько шаров. Крупные и мелкие осколки падают ему на затылок и скатываются по мантии на пол.

— Ты поранишь его, Грозный Глаз! — вдруг доносится до него хриплый голос Сириуса, заставляя Гарри застыть на месте.

Его крёстный здесь.

Разумеется, его крёстный будет здесь, в зале с пророчеством, которое могут забрать только он или Волдеморт, чтобы Сириус столкнулся с кем-нибудь из них двоих. Кровожадная ярость вновь охватывает всё его естество.

— Думаешь, мне не всё равно, Блэк?

— Он всё ещё мой крестник!

— Он предатель! Взгляни правде в глаза: этот пацан всё время водил нас за нос! Волдеморт уже давно промыл ему мозги. Он здесь вместе с Пожирателями, выполняет их гнусные поручения. Это больше не твой любимый крестник!

Молчание Сириуса заставляет все его внутренности сжаться из-за непреодолимого чувства вины. Но он сглатывает ком гнетущей тревоги и заставляет себя двигаться дальше, пробираясь к выходу из зала.

— Нет, ты не уйдёшь просто так! — рычит Грюм, а в следующее мгновение три мощных луча заклинания попадают аккурат в полки над Гарри. Взрывные волны сносят длинные шкафы. Стеклянные шары с предсказаниями осыпаются крупной и мелкой крошкой на мантию, больно падают ему на голову и режут плечи, пока он пытается бежать быстрее, чтобы не быть придавленным одним из падающих стеллажей.

— Хватит! Ты так убьёшь его, Грюм!

Гарри добирается до выхода и выскакивает в коридор, загнанно дыша. Пророчество у его груди что-то пытается ему шептать, но всё, что он слышит — своё бешеное сердцебиение, да рёв в ушах.

Дурное предчувствие заставляет Гарри резко обернуться, вскинуть руку с палочкой и произнести:

— Протего!

Очередное заклятие разбивается о его щит, рассыпаясь на множество искр.

Он видит хромающий силуэт Грозного Глаза, что стремительно пробирается к нему через обломки пророчеств и покорёженные полки. Гарри также замечает фигуру Сириуса, следующую за бывшим мракоборцем. Бессильное отчаяние расцветает в его груди.

Он не может бороться с Грюмом, не рискуя задеть при этом крёстного. У него нет портключа. На других уровнях министерства он с огромной вероятностью набредёт либо на Орден, либо на авроров. Никто не даст ему уйти через Атриум.

Гарри вздыхает один раз, а затем всё равно срывается с места и бежит к лифту.

Вот только уже через пару мгновений ему приходится резко затормозить, чтобы не врезаться в Римуса, караулящего коридор.

— Я слышу тебя, Гарри, — мягкий голос Люпина вызывает у него мурашки по коже. — Давай ты просто… просто остановишься. Всё будет хорошо, ещё не поздно всё исправить. Обещаю тебе.

Ком в горле у Гарри мешает ему нормально дышать. Давление за глазами становится невыносимым. О, как бы он хотел верить в это.

— Вы даже ни разу не написали мне за лето, — говорит Гарри и ненавидит то, каким гнусавым становится его голос.

Луч парализации не становится неожиданным — он уворачивается от заклинания Люпина, забегая в первую попавшуюся ему дверь и сразу теряя равновесие. Падение вниз не длится долго, он даже не успевает толком испугаться, как воздух подхватывает его в паре миллиметрах от земли, а уже после отпускает.

Гарри мягко шлёпается на живот, успевая выставить перед собой руку с палочкой, чтобы смягчить удар. Секундой позже он осторожно поднимается на ноги. Мантия-невидимка слетает с его головы и больше не покрывает тело, хотя по-прежнему крепко держится на плечах, развиваясь за спиной. Величественная и ужасная арка привлекает его взгляд, Гарри вспоминает табличку на двери: «Комната смерти». Он оглядывается вокруг и понимает, что кроме арки здесь ничего нет.

Ему негде прятаться, некуда бежать.

Это его тупик.

Он слышит за спиной мягкое перемещение волшебника, сопровождаемое тихим ветерком, и оборачивается, выставляя перед собой палочку.

— Гарри, — с печальными глазами и лёгким разочарованием в голосе произносит Римус. Он тоже не опускает свою волшебную палочку, крепко сжимая её в руке, пока кружит рядом с ним.

— Профессор Люпин, — отзывается Гарри, а затем едва успевает наколдовать щит, отражая проклятие, пущенное в него прибывшим Грюмом.

— Хватит с ним церемониться! — рычит Грозный Глаз и в мгновение ока оказывается перед Римусом, заслоняя собой профессора от взгляда Гарри. Мужчина не раздумывает дважды и посылает в него ещё несколько сильных заклинаний, одно из которых разбивает магический щит.

Гарри только успевает увернуться и вновь наколдовать «протего», как к ним присоединяется Сириус.

— Что вы застыли, как два идиота?! — лает Грюм, продолжая атаковать. Одно из его заклятий прорывает очередной барьер и режет запястье.

— Гарри, просто отдай пророчество! — кричит Сириус. Люпин же посылает обездвиживающее заклинание.

Ему не хватает воздуха в лёгких из-за того, как отчаянно он мечется между защитой себя, пророчеством в руке и попытками увернуться от нападок волшебников. Сердце набатом стучит в ушах, а бок нещадно колит, когда Гарри перебегает из одного угла в другой. Пот струится по его лицу и спине.

Одно из проклятий Грюма режет ему ногу, заставляя споткнуться.

— Хватит калечить моего крестника! Ты не видишь? Он не проклинает никого в ответ!

— Потому что у него нет на это времени. Верно, парень? Петрификус Таталус!

Гарри думает, что это конец. В нём не осталось сил для борьбы и бегства, а луч полной парализации неумолимо летит в его сторону.

— Протего максима!

Золотой защитный купол материализуется перед ним в самый последний момент и поглощает проклятие Грюма. Гарри резко вскидывает голову. Родольфус Лейстрейндж спрыгивает к ним, врываясь в комнату подобно яростному тёмному облаку. Он уворачивается от заклинаний Грозного глаза, парализует Люпина и сбивает с ног Сириуса, а затем оказывается рядом с Гарри.

Мужчина также пытается обездвижить Аластора, но он у него не получается сделать это.

— Что случилось со всеми? Где Руквуд?

— Ранен, — произносит Родольфус, снова накладывая на них щит. — Отправлен мною обратно. Почему ты здесь? Твой портключ тоже уничтожил Дамблдор?

Кровь стынет в жилах Гарри. Он вскакивает на ноги, вновь вооружаясь собственной волшебной палочкой и защищает спину Лейстрейнджа от заклинаний Люпина и Сириуса.

— Дамблдор уничтожил портключи?

— Практически у всех, кто сейчас пытается прорваться в Атриуме. Мне же повезло вовремя скрыться на седьмом уровне.

— Протего! Экспеллиармус! — мимо. — Зачем ты спустился сюда?

Родольфус с рычанием отражает режущее заклятие Грюма.

— Нам всё ещё нужно пророчество. А у меня, боюсь, остался последний портключ, и я отдам его тебе.

— Но как же ты? — спрашивает Гарри. — Как же остальные? В Атриуме?

— Там мой брат, Поттер, — говорит Родольфус, на мгновение поворачиваясь к нему лицом. — Я не брошу его, но ты всё равно доставишь проро…

Мужчина не успевает договорить.

Гарри видит всё, словно в замедленной съёмке.

Режущее проклятие Грюма прорывает барьер Родольфуса, а после разделяет его шею пополам, едва не отрывая голову. Практически как у Безголового Ника.

Алая кровь заливает Гарри лицо, очки, мантию, грудную клетку и руки, пока он тянется к падающему мужчине в безуспешной попытке зажать рану с волшебной палочкой в ладони.

Все звуки мира смолкают.

Гарри едва видит из-за красного, застилающего ему глаза.

Родольфус жутко булькает, захлёбываясь на полу в собственной крови. Он падает рядом с ним на колени, оставляя пророчество, оставляя палочку и пытаясь остановить кровотечение.

Слух возвращается к нему вместе с собственным голосом.

— Нет, нет, нет, нет! — кричит Гарри, когда взгляд Родольфуса тускнеет. — НЕТ!

Но человек в его руках умирает.

И он ничего не может сделать с этим.

Сердитые вопли Сириуса доносятся до него как сквозь толщу воды:

— Хватит, Аластор! Достаточно! Люпин, опусти, чёрт возьми, палочку! Всё закончено!

Капля чужой крови скатывается по стеклу очков. Опасное онемение захватывает все его чувства, все эмоции. Всю душу. Это не скорбь, не гнев и даже не ярость, что терзала всё внутри не так давно.

Сердце ровно стучит в груди.

Его разум пуст.

Гарри берёт свою палочку и медленно поднимается на ноги, пока Сириус продолжает кричать на своих приятелей. Грюм видит его. Всегда замечает. Но в этот раз он не даст мужчине никакого шанса.

— Империо! Обездвижь Люпина, а после вырви себе свой чёртов глаз и отдай его мне.

Сириус оборачивается к нему широко раскрыв рот. Гарри всё равно, пока Аластор насылает «Петрификус Тоталус» на его бывшего профессора, так что тот камнем падает на землю, а затем Грюм делает, как ему велели.

Он ждёт пару мгновений с протянутой ладонью и кивает головой, как только бывший мракоборец оставляет свой стеклянный глаз в его руке. Гарри кидает небольшой шарик себе в карман мантии.

— Великолепно. Теперь войди в эту арку и умри.

Его крёстный вздрагивает всем телом.

— Гарри, нет! Фините!

Но заклинание не отменяется. Аластор Грюм медленно хромает к арке, как ему приказали. Гарри смотрит ему в след с холодной отрешённостью. Рядом сходит с ума Сириус.

— Экспеллиармус, — он обезоруживает мужчину, когда тот направляет свою волшебную палочку в его сторону.

— Гарри! — кричит ему крёстный. — Останови это безумие, пока не поздно! ГАРРИ!

В отчаянной, последней попытке он силится загородить путь Грюму своим телом, однако тот с лёгкостью отшвыривает Сириуса в сторону.

Кажется, Грозный Глаз вечность подходит к завесе. Но когда он, наконец, достигает её, всё его тело сразу же выгибается изящной дугой. И Гарри смотрит, не смея отвести глаз. Арка неумолимо втягивает Грюма, она утапливает мужчину в рваном занавесе, а после скрывает в своей глубине.

— Что же ты наделал…ты убил его…

Он бросает всего один взгляд на своего разбитого крёстного, что бледной тенью застыл рядом с аркой, и вновь становится на колени близ мёртвого Родольфуса.

Его движения плавные, спокойные. Гарри вкладывает в безжизненную руку мужчины пророчество, а затем принимается искать в карманах мантии Пожирателя портключ.

— Почему ты молчишь, Гарри?

Это вызывает у него недоверчивый смех, который он не в силах остановить.

— Почему я молчу, Сириус? А что бы ты хотел услышать? Оправдания? Извинения?

— Гарри…

— Если бы на месте Родольфуса стоял я, мы бы сейчас не разговаривали, — цедит он сквозь зубы. — Более того, всё это время меня защищал Пожиратель смерти. Он прикрывал мою спину, он принял весь удар на себя. Не ты, мой крёстный. И не Люпин, друг моего отца.

Все краски сходят с измождённого лица Сириуса, когда Гарри, наконец, телепортирует мёртвого мужчину к Волдеморту.

— Гарри, ты… ты встаёшь на сторону убийц своих родителей. Это не сравнимо…

— Лучше бы мне сражаться с ними и рисковать умереть, верно? — усмехается он. — Тогда всем будет легче. Тогда всё будет правильнее.

— Гарри…

— Что даёт тебе право считать себя способным привить мне свой моральный ориентир? Кто ты? Человек, не пишущий мне письма по приказам Дамблдора. Человек, погнавшийся за крысой, но не оставшийся со мной. Волдеморт отдал тебе Петтигрю. Я отдал тебе Петтигрю, и что в итоге?

Гарри бросает один взгляд на Люпина.

— Навещал ли тебя твой друг в тюрьме? Дай угадаю? Нет? Директор даже не пытался оправдать тебя. Никто из тех людей, с которыми ты сейчас делишь дом, не озаботился о твоей невиновности. Никто, кроме меня. А знаешь что, Сириус? Сдохни ты в этой арке, они бы даже не побеспокоились о твоих похоронах. Но ты выбрал их в качестве своей семьи. И это твоё право.

— Гарри, хватит!

— Ты же так хотел, чтобы я заговорил, Сириус.

Мужчина не обращает внимания на этот выпад, просто собирается с силами, чтобы произнести:

— Извини меня. Мне очень жаль, правда жаль. Но…

Гарри решает, что с него достаточно «но».

— Мне никогда не были нужны твои извинения. Мне нужен был мой крёстный, а не его безграничное чувство вины.

Он бросает волшебную палочку Сириуса к его ногам.

— Самый отстой в том, что я всё ещё люблю тебя, — говорит Гарри, глядя в пустоту, словно сквозь него. — Даже если ты больше не чувствуешь то же самое из-за того, каким я стал.

Он покидает комнату смерти весь перепачканный кровью и скрытыми слезами под гробовое молчание.

* * *

Сладкое онемение вновь охватывает его душу, стоит ему только оказаться в пустом лифте. У него нет чёткого представления о том, что делать, однако он не ощущает страха перед неизвестностью. Наоборот. Сердце его требовательно стучит в груди, подгоняя идти вперёд. Вперёд. Дальше. Ведь если Гарри хочет что-то изменить здесь, он не может оставить освобождённых Пожирателей один на один с их бедой. Не тогда, когда они беспрекословно выполняли его приказы.

Защищали его.

Рисковали ради него жизнью.

Кем он будет, если не отплатит им тем же?

Двери лифта разъезжаются в стороны, и Гарри выходит в небольшой коридор, а затем оказывается посреди Атриума.

Битва в самом разгаре. У потолка мечутся запуганные призрачным фениксом дементоры. Рабастан, Джагсон, Трэверс и Мальсибер яростно пытаются отбить натиск шестерых членов Ордена. Беллы нигде не видно, зато Долохов отчаянно держится за свою палочку, схлестнувшись с Дамблдором.

Каминная сеть не работает. Портключи уничтожены.

Гарри идёт вперёд, и его шаги эхом отражаются от гладких стен.

Рядом с ним Рабастан схлестнулся в битве с Тонкс. Девушка стоит к нему спиной, она не видит его приближения, но Лейстрейндж замечает.

— О, мой Лорд, что…

— Твой Лорд тебя не слышит! — яростно кричит Тонкс, посылая очередное заклинание в Рабастана.

— Неужели, Нимфадора?

Холодный голос Гарри заставляет девушку вздрогнуть и потерять концентрацию. Лейстрейнджу хватает секунды, чтобы обездвижить её и лишить палочки. Одного взгляда в глаза Рабастану достаточно. Мужчина молча присоединяется к нему, продвигаясь вперёд рядом и защищая от случайных заклинаний, брошенных в пылу битвы в их сторону.

Вскоре к ним присоединяется измождённый Джагсон, который утаскивает под свой щит раненого Трэверса, когда Артур Уизли поражённо замирает, замечая Гарри.

Дамблдор тоже видит их.

Через мгновение замечает и Долохов, отвлекаясь. Директор пользуется этим, чтобы отбросить мужчину мощной волной магии, сбивая того с ног. Мальсибер притягивает к ним Долохова, крикнув:

— Акцио, мантия Пожирателя смерти!

Так они все оказываются рядом, это только вселяет в него уверенность.

Гарри достаёт из кармана своей мантии глаз Грюма, и поднимает руку вверх, демонстрируя всем вокруг трофей. Лицо Дамблдора бледнеет.

— Ох, Гарри, что же ты наделал…

— Я даже толком не начинал что-либо делать, — произносит он, заявляя о себе, а после в необъяснимом самоуверенном порыве обращается к Пожирателям. — Хватайтесь за меня. Все.

Их руки крепко ложатся ему на плечи, впиваются в повреждённое запястья, цепляются за мантию. Он смотрит Дамблдору в глаза и чувствует, как из носа начинает течь кровь. На этот раз принадлежащая ему.

Магия струится в его венах. Пространство вокруг поддаётся ему, и знакомое ощущение рывка поглощает их.

Гарри Поттер аппарирует из министерства вместе со всеми Пожирателями смерти.

Примечания:

Касательно главы и некоторых моментов в ней могут возникнуть вопросы. Я с радостью на них отвечу.

Самый очевидный, как по мне, насчёт Риты. С чего она метнулась. В главе 23 "справедливость. Справедливость", когда Гарри телепортируется с Амбридж, она остаётся с Дамблдором и Фаджем. И она всё ещё с презрением относится к самому Гарри, что можно заметить по главе 20 "Полное и пустое". Раскрываться министру как незарегистрированный анимаг она не могла, но вот Дамблдору...

Второй вопрос, который, на мой взгляд, может возникнуть: как Дамблдор уничтожил портключи? Ответ: бузинная палочка.

P.S.

В тегах есть меточка "Сверхспособности", просто напоминаю. На всякий пожарный.

P.P.S.

Глава вышла объёмной, аж на 11 страниц. Поэтому, с вашего позволения, я немного (недельку) передохну. Надеюсь, вы не будете против. ?